Аннотация: Алло, Васильич, ты? Эггхм… Будьте добры министра обороны! Да, да, это я. Жду. Привет! Тут такое дело… У нас опять война. Ну извини.
- Мы объявляем вам войну! Вы не оставляете нам выбора! Встреча, как обычно, на площадке для войн. Завтра, в восемнадцать ноль-ноль, - холодно сказал министр иностранных дел. Положил телефонную трубку. Тяжело вздохнул. Отпил кофе. Кофе остыл. Министр снова поднял трубку. - Алло, Васильич, ты? Эггхм... Будьте добры министра обороны! Да, да, это я. Жду. Привет! Тут такое дело... У нас опять война. Ну извини. Нет, теперь с соседями на востоке. Да, как обычно. Завтра в шесть. Нет, я что - садист?! Конечно, вечера! Я? Нет, что мне там делать? Разбирайтесь своими силами. А вот из-за чего - тебе знать не обязательно. Ну, давай. Удачи.
Министр иностранных дел грустно посмотрел на остывший кофе. Звать секретаршу и требовать новую чашку не позволяла совесть. А держать электрочайник в своем кабинете как-то "не солидно". Министр еще раз вздохнул. Заранее скривился, сделал глоток. Пробормотал под нос "Что там у нас дальше?"
Министр обороны задумчиво рассматривал остатки телефона, ссыпавшиеся в горку возле стены. Можно было бы оббить стены мягким. Но могут не понять. А крепких телефонов до сих не научились делать. Министр обороны вздохнул.
- Саня! У тебя телефоны еще есть?
Секретарь за стеной завозился. Зашел с новым аппаратом.
- Что случилось?
- Телефон поставь, - министр обороны подбирал людей по себе. Из-за этого возникали некоторые сложности. - У нас опять война.
- Да чтоб их!
Министр проворно отобрал телефон, который секретарь собирался шваркнуть об пол. Набрал номер.
- Алло! Полковник! Да, я. Ну что, как всегда, никто не пишет, а? Да, да... Ну, а чего я обычно звоню? Ага. Угадал. А тебе какая разница? Завтра в шесть после обеда. Как обычно, да. Я, наверное, подъеду. Ну давай. Вы уж там постарайтесь... Ну-ну, вам за это деньги платят! Ну, нужен, конечно... Да, я уже говорил. Да, буду настойчив... Слушай, ты вообще с кем разговариваешь, а?! Приказ слышал?! Выполнять!
Полковник придирчиво осматривал скафандры солдат. Похожие на взвод Винни-Пухов, рядовые хмуро проверяли оружие.
Начальник тыла тщательно отсчитывал каждому по тридцать патронов. Автоматчикам - по три рожка. Пулеметчик мрачно курил возле ящика с лентами. Ему тяжелее всех.
- Первое отделение готово! Второй отделение готово! Третье...
- Знаю, - махнул рукой полковник. Посмотрел на часы. Без пятнадцати. Противник уже занимает позиции. Неудобно заставлять людей ждать. Может, они тоже всю неделю постоянно в бою. Заставить бы воевать министров... - Выдвигаемся на позиции!
Располневшие от скафандров военные неожиданно ловко побежали к окопам. Полковник подхватил боезапас пулеметчика, помог донести.
- Ты уж постарайся, сынок, - попросил полковник. - Завтра выходной. По контракту не могут заставить.
- Нам бы день продержаться... - проворчал пулеметчик. - Вам хорошо говорить...
- Полковник! - закричал противник. Полковник узнал Иванова. - Ты или надень броню, или уходи с полигона! Без двух минут! Имей совесть! У меня званный ужин! Если опоздаю - жена голову открутит, с кем потом воевать будешь?
- Ну, парни... Сами все знаете, - отмахнулся полковник. Быстро выбежал с полигона. Забежал в бункер и захлопнул дверь.
Начальник тыла настраивал кинокамеры. Связист подал бинокль.
Полковник оглянулся через плечо на часы.
Секундная стрелка пробежала цифру "десять".
- Черт, - прошипел полковник.
И началось.
Солдаты третьего отделения выскочили первыми. Застучали винтовочные выстрелы. Следом пошло второе отделение. Лейтенант криками и матом выгонял замешкавшихся.
Противник уже шел плотной цепью - все тридцать три человека.
- Аааааа! - крик пулеметчика перекрыл грохот боя. Загремел пулемет, сметая солдат противника.
Полковник сам много раз участвовал в боях. Он и сейчас как будто слышал пули со свистом проносящиеся мимо или с мягким хлюпаньем бьющие в скафандры, чувствовал резкие толчки ударов от попаданий. Скафандры "глотали" пулю, амортизировали и "выплевывали" туда же, откуда она прилетела - с несколько меньшей скоростью.
Синяков от попаданий не оставалось, но сбить с ног вполне могли - особенно серией пуль. Например, очередью из пулемета. Пулеметчику было хуже всех - пули у него были крупные, скорость полета выше и плотность огня намного больше. И вся очередь возвращалась в него - а увернуться в неуклюжем скафандре было практически нереально.
- Ааааа! - кричал пулеметчик, отлетая назад. Солдата отбросило к невидимой "стенке", за которую не вылетали ни пули, ни участники сражения.
- Вашу мать! - высказался полковник, наблюдая за полетом топора. Какой-то умник догадался притащить холодное оружие. Повредить скафандр топор не мог, но сшибал с ног наверняка.
Да и просто страшно, когда тебе прямо в лоб летит "томагавк".
- Чей? - спросил бес, наблюдая за полетом топора.
- Твой, - буркнул ангел, поворачивая голову вслед за "томагавком". - Дождешься.
- А что я? - засмеялся бес. - Я их не учил.
- Не учил... - проворчал ангел. - Не виноватый он...
- А вообще - надо что-то придумывать. Мне уже скучно становится, - сказал бес. - Ничего нового. Бегут, стреляют, кувыркаются... Сначала забавно было, даже забавнее настоящих войн. А теперь... Может, забрать скафандры и площадки?
- Ага. Сначала дали, теперь забрать. Чисто бесовская психология. Да и... кто разрешит.... Я с Ним говорил уже.
- Да? - оживился бес. - Ну?
- Говорю, если уж мы такие гуманные, давайте людям бессмертие даруем, а то что только насилие убираем из жизни...
- Прям так и сказал?
- Ну... Но смысл был такой.
- Ничего. Еще лет сто со мной "повоюешь", научишься врать. У тебя уже почти получилось.
- Правда? Спасибо. А за топоры все-таки надо будет штрафовать!
- А как ты докажешь - чей?
Выстрелы закончились.
Солдаты побросали оружие, достали щипчики и теперь гонялись по площадке за медленно летающими пулями. Полковник вспомнил стальных мух, неторопливо бороздящих просторы воздуха. Все просто - кто соберет больше пуль, тот и выиграл. Знать бы еще, за что воевали...
- Знаешь, - сказал полковник неизвестно кому. - В следующий раз я тоже пойду. Ностальгия замучила, мать ее...