Июль выдался жарким и сухим. Устаревшая система ирригации несколько раз сбоила за последние пару недель, и агро-инженеры договорились о дежурствах, чтобы исключить любой вред урожаю, пока не будет доставлена и смонтирована новая система орошения и стабилизации влажности почвы.
Субботняя одиночная вахта досталась Игорю Ветейникову. Он совсем недавно получил направление на работу после учебы, и потому очень серьезно отнесся к дежурству. Еще не было и полудня, как он успел обойти большую часть территории совхоза и сверить реальные показатели с виртуальными расчетами компьютера. Компьютер оказался точен во всем, и никаких корректировок не потребовалось, хотя Игорю, разумеется, очень хотелось бы, чтобы они были. И чтобы именно ему досталось их исправить. Влюбленный в своё дело с детства, он дождаться не мог выпускного, чтобы поскорее претворить в жизнь свои дипломные наработки по обогащению глинистых земель. Направление на экспериментальный участок во Владимирскую область ему выдали вместе с красным дипломом. Наскоро отпраздновав, Игорь собрал вещи, и уже через 3 дня приступал к обязанностям агро-инженера. Коллектив попался дружный, но разновозрастный и немного шумный. Эта последняя особенность не очень нравилась молчаливому и стеснительному от природы Игорю, и он всегда старался взять себе одиночные вахты на отдаленных участках, вот как теперь.
После полудня зной стал тягучим и вязким. Обещанная синоптиками гроза неспешно приближалась, сдавливая перегретый воздух. Игорь вытер пот со лба и отправился проведать яблоневый сад, пока дождь не внес изменения в карту влажности участка.
Против ожиданий в саду агро-инженер оказался не один. Игорь сразу узнал молодого человека, который за последние пару недель успел стать ему если не другом, то хорошим приятелем. Михаил Водин, молодой космический навигатор, приехавший к родителям перед длительной экспедицией на Марс, сосредоточенно откапывал что-то около одной из самых старых яблонь.
--
В каком-то смысле. Привет, Игорек, - широко улыбнулся навигатор, пожимая протянутую руку, - семейную реликвию к транспортировке готовлю.
Михаил встал и показал Игорю маленький побег яблони, аккуратно обкопанный с увесистым комлем корней и земли.
--
Странные у вас в семье реликвии... - задумчиво потер подбородок Игорь.
--
Так и семья у нас своеобразная! - пожал плечами Водин и принялся укутывать маленькую яблоньку в фито-пленку для дальних транспортировок. - Если угостишь чаем, расскажу, что это за клад и почему он так ценен.
--
С удовольствием. Только сейчас карту влажности с последнего датчика сниму и пойдем, а то гроза... - Игорь мотнул головой в сторону сине-черной тучи, которая
медленно, с глухим громовым урчанием уже наваливалась на верхушки дальнего леса, заставляя всю мелкую живность суетливо сновать в поисках надежного укрытия от неизбежного ненастья.
Через полчаса гроза развернулась во всем своем великолепии. Сначала частые молнии расчертили чернильно-серое небо на разновеликие сектора. За ними покатился из края в край оглушительный рокочущий гром, будто подавший ливню условный сигнал. Вода с неба не пролилась, а просто упала сплошной стеной, заливая истомившиеся травы, освежая листву и наполняя воздух пронзительной острой свежестью...
Молодые люди сидели на крыльце агро-поста, потягивая горячий травяной чай из малинового и земляничного листа с мятой. Миша рассказывал, как в середине двадцатого века один из его прадедов посадил на своем участке под Воронежем несколько яблонь нового, им самим выведенного, сорта. Яблони прижились, разрослись, и прадед отдал несколько саженцев в Мичуринские хозяйства. Время шло, молодой ещё дед женился и решил остаться жить во Владимирской области, куда его направили после окончания педагогического института.
--
И тогда прадед привез деду пять саженцев этих самых фамильных Водинских
яблонь и, как передают семейные хроники, сказал: "Я вам дарю корни, чтобы и в этой земле Водины крепли, росли и труды ваши не были бесплодны. Только от вас зависит, какой вырастет ваша семья, только от вас зависит, какими вырастут эти тонкие стволики, какие яблоки созреют на ветках!"... Времена тогда были не простые, сам знаешь, но худо-бедно удержались дед с бабкой на земле, подняли хозяйство, пятерых детей родили, воспитали и выучили. Отец мой вернулся после учебы к родителям, стал лесничим, женился здесь. Дядья и тетки мои кто-где осели по городам и весям, но всем им, у кого хоть небольшой клочок земли есть, дед в свою очередь отдал по Водинской яблоньке. Со временем яблоневый сад наш вошел в общий сектор. Та яблоня старая - одна из пяти подаренных деду на свадьбу.
Послезавтра я уже поеду на сборы, а через неделю отправлюсь с большим грузом на Марс. Если хорошо дела пойдут, то останусь там под вторым куполом в навигационном центре и неизвестно когда ещё на Землю вернусь. Вот и везу с собой Водинские корни, чтобы и на Марсе цвели прадедовы яблони. Знаешь, в середине двадцатого века был такой поэт Долматовский. Он написал
"Жить и верить -- это замечательно!
Перед нами небывалые пути.
Утверждают космонавты и мечтатели,
Что на Марсе будут яблони цвести!".
Я прадеда не застал, но может и он, выводя свой новый сорт, мечтал и верил, что пройдет время, и его яблони зацветут даже на Марсе...
Миша допил чай и поднялся с крыльца. Гроза уходила уже за реку и с карнизов, с листвы, шлепались на мокрую траву последние тяжелые капли.
Игорь смотрел на навигатора снизу вверх и думал о том, что росток от яблони, за которой он ухаживает, скоро преодолеет огромное расстояние, чтобы пустить корни в адаптированном грунте другой планеты.
На Земле так и не наступил Золотой век мечтателей века двадцатого, но вот через неделю тонкий стволик с комом корней и земли отправится на Марс, чтобы там постараться вырасти, зацвести и в своё время дать плоды. И не так уж важно, увидит ли он, Игорь, когда-нибудь марсианские сады. Он увидит, как зацветут в следующем году яблони здесь. А если его переведут туда, где яблоневых садов ещё нет, то и это не беда. Он их посадит. Непременно посадит.