Лучи теплого весеннего солнца раскрашивали все вокруг яркими красками. Словно отмытый от серого зимнего сумрака, мир радовался грядущему лету, новому торжеству жизни. Как же мучительно тянутся минуты до звонка. Славка в очередной раз посмотрел на часы коммуникатора. Будто растворяешься в этой вязкой, обволакивающей скуке, еще 3 урока впереди... Тяжело все-таки жить 10-летнему мальчишке в этом суровом мире. Славка вздохнул.
Нет, хватит ждать у моря погоды. Пора брать дело в свои руки. Иначе эти, медленно текущие капельки-минутки, просто затикают меня до смерти. Славка задумался. Покинуть территорию школы было совсем не сложно. Но как обмануть систему регистрации посещений? Выяснять с родителями причину своего отсутствия в школе Славке совсем не хотелось.
Каждый школьник имел свой жетончик-метку. Этот жетон регистрировался при входе в школу и при выходе из нее. Поэтому родители всегда знали, где их чадо -- грызет гранит науки или болтается без дела по весеннему городу. Для успешного побега необходимо было, чтобы жетон оставался в школе, но при этом покинул ее в строго положенное время, а в идеале еще, и к Славке домой сам пришел.
Решение родилось внезапно. Мальчишка достал красный лист бумаги, оставшейся с прошедших утром уроков визуального творчества, и ловко сложил алый тюльпан. Аккуратно вложив в него свой жетончик. "Даша... А Даша...", - Славка слегка коснулся плеча девочки, сидевшей перед ним. Дашка обернулась: "Чего тебе?". Растянув улыбку от уха до уха, мальчишка протянул тюльпан: "С 8 марта тебя, Даша!". "Дурак!" - бросила девчонка, покраснев. Не забыв, впрочем, схватить подарок, перед тем как отвернуться.
"Итак, половина дела сделана", - подумал Славка. Зная хвастливую Дашкину натуру, он был уверен, что девочка утащит цветок домой - хвастаться перед сестрами. То, что семьи Славы и Даши были соседями -- оказалось очень кстати.
Оставалась последняя часть плана. Единственный путь наружу, который не просматривался камерами, лежал через школьную столовую. Продукты каждое утро доставлял специальный грузовик. И через служебный вход их заносили прямо на кухню. Обычно дверь была закрыта, но в теплое время года, как сейчас, в кухне было очень жарко от работающих печей, и потому дверь была открыта постоянно. Единственной проблемой была повариха Надежда Семеновна, которая, подобно трехголовому церберу, охраняла свою вотчину. Дама она добрая, но в вопросе посещения кухни посторонними, очень принципиальная. У Надежды Семеновны практически не было слабых мест, если бы только удалось, хотя бы на минутку, выманить ее с любимой кухни...
Попросив у учителя разрешения выйти, Славка направился к кухне. Этот кулинарный бастион был практически неуязвим. Обладая собственными источниками воды и запасами пищи, Надежда Семеновна могла сидеть на кухне вечно. В это время обед уже был готов, а повариха смотрела свои любимые сериалы в сети. Именно на это и рассчитывал Славка. Сеть в школе была разведена еще по допотопным, медным проводам. Мальчишка выделил кабель, уходящий в кухню, и отделил его от узлового концентратора. Судя по абсолютной тишине, воцарившейся на кухне, удар достиг цели.
Затаившись, Слава ждал, пока противник покинет свою берлогу. Спустя буквально пару минут, Надежда Семеновна протопала в сторону кабинета школьного техника. Путь был свободен! Мальчишка рванул к дверному проему. Словно сорвав пелену, Славка погрузился в запахи, звуки, атмосферу весны. Соскочив с крыльца, он перепрыгнул школьный заборчик и рванул подальше от школы.
Сердце выпрыгивало из груди -- хотелось просто разорваться, чтобы оказаться сразу везде. Казалось, что обязательно упустишь что-то очень важное, обязательно куда-то не успеешь... Самое страшное, что даже и не узнаешь, куда опоздаешь, а ведь попасть туда просто необходимо... Вдоволь набегавшись, Славка ощутил, что серьезно проголодался и отправился домой.
Еще на подходе мальчишка услышал манящие запахи. Михаил Петрович, Славкин отец, любил готовить. Во время своих приездов из постоянных командировок, он баловал домочадцев разнообразными вкусностями. Славка уже представлял огромный кусок торта, с воздушным кремом, нежнейшим бисквитом и тающим во рту шоколадом.
"О, Славка, привет, садись обедать", - отец указал Славке на стул. "Привет, пап, а сладкое есть?" - Славка с ожиданием посмотрел на отца. "Сладкоежка... Сначала нормально поешь, а потом уже десерт получишь", - ухмыльнулся отец. "Хотя раньше и я без сладкого жить не мог, пока на Марс не улетел в первый раз...", - отец задумался. Славка почувствовал, что за этой фразой таится одна из удивительных отцовских историй. Он обожал эти истории. Получив свою тарелку с душистой жареной картошечкой и двумя поджаристыми котлетками, Славка спросил: "Пап, а почему ты после Марса сладкое есть перестал?". Отец задумчиво улыбнулся.
Как вы уже проходили в школе, освоение Марса началось со строительства сети магнитных дорог, или, как мы их называли, магниток. Эти дороги связали первые космопорты с остальными важными точками планеты. Уже тогда были намечены будущие поселения, шахты, заводы и многие другие важные объекты. Именно со строительства такой магнитки я и начал свою работу на Марсе.
Технически все выглядело довольно просто -- партия строителей около 100 человек выходила из стартовой точки и прокладывала колею. Где-то приходилось бурить туннель, кое-где строить насыпь или укреплять поверхность. В итоге получалась абсолютно ровная прямая дорога, примерно 10 метров шириной. По ней уже укладывался магнитный рельс. Объем работ был громадный, поэтому работа шла сразу по всей планете.
Многим хотелось приключений, Марс тогда был окружен ореолом тайны, загадки. Про покорителей Марса снимали фильмы, писали книги и создавали игры. Да и заработать молодому парню или девчонке можно было очень неплохо. Для молодых, конечно, это было не очень важно, а вот для их, более практичных родителей, служило прекрасным аргументом. Сам я поехал спасаться от неразделенной любви. Про это потом у мамы спросишь -- она расскажет.
Строительные партии формировались на орбитальной платформе. В составе каждой группы обязательно были медики, повара, инженеры и рабочие - в основном, обычные парни и девчонки, только закончившие школу, училище или институт. Около месяца партия училась работать вместе, ребята узнавали друг друга, притирались. И лишь потом новый коллектив отправлялся на поверхность планеты.
Большая часть нашей группы была знакома -- мы вместе учились, координатор просто добавил к нам пару инженеров и врача. Отличные ребята оказались. В общем, долго на орбите мы не сидели -- через неделю были уже на поверхности Марса.
Быстро подобрав уютное место между холмов, мы основали лагерь. Когда-то здесь были огромные горы, но миллионы лет превратили их в небольшие холмики. Красноватый песок Марса покрывал все вокруг. Он, будто горел, на фоне голубого неба планеты. На рассвете, когда, неотличимое от земного, солнце окрашивало мир в ярко-алые цвета, рождалась удивительная картина. Внеземная, но такая домашняя. Иногда я, казалось, слышал пение птиц и стрекот кузнечиков, как на родной Земле...
Продовольственный склад мы устроили у основания одного из холмов. Большую часть дня туда падала тень, что облегчало хранение продуктов. Жилое и санитарное помещения, кухню и зону отдыха мы организовали в более солнечном месте. Там же поставили и дополнительные солнечные батареи.
Работа закипела уже на следующий день. Проведя съемку местности, мы проложили первый километр дороги. Работали старательно, на полную. Да и как тут халявить -- все на виду. Идейные мы были -- планету осваивали для всего человечества. В общем, трудились на славу.
Сначала грунт шел песчаный. Проблем с ним было немного -- разровнять, как следует, залить цементирующим раствором, оставить на 3 дня под Марсианским солнцем и он прочнее бетона. Как на прогулке, даже скучать стали. Странности начались, когда в скалы уперлись. Была там одна скала, мы ее сразу приметили. На вид напоминала огромный череп с зубами-клыками. Так ее черепом и прозвали. Будто какое-то древнее проклятие хранило это место. Стоило подойти поближе, как становились слышны непонятные стоны, бормотание, свисты какие-то, словно дышит скала. Казалось, жует какого-то беднягу своими огромными челюстями. Страшное, неприятное место. По проекту необходимо было пробить туннель как раз через эту скалу. И отступать нам было нельзя.
Мы, конечно, ребята молодые, безо всяких мистических предрассудков. Да только на душе неспокойно, когда на скалу эту смотришь, а бурить ее - страшно до чертиков. Когда слышишь дикие стоны огромного, зубастого, каменного черепа, а из глубины души поднимается животный панический ужас -- сложно сохранить хладнокровие и трезвость рассудка.
Работал с нами техник -- Вася Куприянов. В его смену и должны были начать гору бурить. Только не смогли мы его за руль усадить. Нельзя, говорит, бурить. Ему во сне сама "Хозяйка Марса" явилась и гору трогать запретила, а иначе, мол, ждет нас ее кара и вечное проклятие.
Вот ты улыбаешься, а нам тогда не до смеха было. До сих пор помню, как по спине мурашки побежали. Живой души на сотни километров ни одной. Только на себя можно надеяться, да на товарищей.
Думали с центром связаться, но стыдно было. Отважные покорители Марса скалы испугались! Позору не оберешься. А репутация у Васьки была такая, что не очень ему верили. Все знали про Васькино увлечение мистикой и прочим внеземным разумом. Мы его даже первым марсианским уфологом звали -- в каждой щели марсиан искал. Постоянно нам доказывал, что очень развиты они, потому и прячутся от нас, дикарей, -- интеллектом унижать не хотят. Решили мы, что фантазия его очередная, негоже нам, передовому отряду человечества, перед глупым камнем отступать.
Собрался я с духом и за рычаги проходчика сел. Неспокойно, а делать нечего -- дорога нужна и кому-то все равно туннель бурить придется. Заурчал многосильный двигатель, завертелся бур и начал в камень вгрызаться. С трудом поддавалась порода. Скала, словно живое существо, стонала от боли. Но куда ей против прочнейших инструментальных сплавов, дробил бур древнюю скалу, и двигалась вперед наша дорога. В тот день двойную норму сделали, ни дня лишнего не хотелось рядом с черепом этим и чертовщиной его оставаться. Только рано мы радовались -- все еще только начиналось...
К лагерю подъезжаем, а лагерь на месте, но не весь... Жилой купол, санитарное помещение, оборудование -- все на месте, а продовольственного склада нет. Я, даже глаза протер, думал, показалось. Но нет, утром был склад, а теперь - пустое место. Как будто испарился. И никаких следов. Ни души на сотни километров, а мы все у черепа были. Да и куда тащить -- пустыня вокруг. Вот тут нам по-настоящему жутко стало. Из съестного только конфеты и сгущенка остались. Мы их на кухню перетащили еще при установке лагеря. Вот такой рацион на ближайшие пару недель. Пока очередной транспорт с провизией не подойдет.
Мы в ту ночь часовых выставили. На Марсе, конечно, жизни нет, но спать от этого не легче. Утром еще раз обыскали лагерь. Безрезультатно, будто лари с провизией крылья отрастили и улетели в теплые края. До обеда все занимались укреплением лагеря. Камер понаставили, особенно на месте бывшего склада. Неизвестность больше всего пугает -- увидеть бы прожорливого монстра -- уже не так страшно. На всякий случай, оставили троих парней покрепче лагерь сторожить. Вооружившись высокотехнологичными дубинами из обрезков труб, они спрятались в скалах и приготовились к встрече с братьями по разуму.
Вечером отважные стражи, дрожа от ужаса, рассказывали, как внезапно страшный грохот, будто топот тысяч маленьких ножек, наполнил все вокруг. Задрожала под ногами земля и какой-то первобытный ужас сковал всех троих. Также внезапно наступила полная тишина. Записи камер нисколько не прояснили ситуацию. Те камеры, что стояли на месте склада, пропали, точно также, как и продовольствие, на прощание, передав на сервер запись грохота и тряски, о которых говорили охранники.
Лагерь погрузился в уныние. Целыми днями каждый из нас размышлял, что же происходит и как найти этого марсианского вора. Обшарили каждую пядь, и никаких результатов. Особенно угнетала сладкая жизнь. До сих пор с дрожью вспоминаю: утром - сгущенка, в обед - конфеты, вечером - сгущенка. И так каждый день. Я никогда так о жареной картошке и мясе не мечтал. По-моему, проще было, совсем две недели не есть. Только и разговоров было в лагере -- когда же придет транспорт с продовольствием. Сядем вечером в общем помещении и вспоминаем настоящую еду -- картошечку, мясо, гречку...
Отец продолжил свой обед с еще большим аппетитом. Славке даже показалось, будто он только что вернулся из той своей "сладкой жизни". Мальчишка с трудом вытерпел пару минут и выпалил: "А чем закончилось-то все? Марсиан поймали?" Отец ухмыльнулся: "Конечно, поймали! Наш уфолог их и поймал... Кто ищет -- тот всегда найдет...".
Я уже рассказывал -- Васька помешан был на своих зеленых человечках и прочей потусторонней чертовщине. Сначала он винил во всех наших бедах мир потусторонний, спиритические сеансы какие-то устраивал, ритуалы всякие очищающие. Но потом решил, что все-таки дело в банальных марсианах. Надумал он установить контакт первого рода. Больным прикинулся, а может, и правда заболел, с нашим рационом, это было несложно. Остался он в лагере, дождался, пока уйдут все, - и на площадку, где склад у нас стоял, отправился. С братьями по разуму встречаться. В логике ему, конечно, не откажешь: пришли два раза -- придут в третий. И ведь сгущенки коробку с собой захватил -- приманку, все продумал.
Сидит уфолог наш на сгущенке, ждет контакта, а мы в это время как раз бурить начали. Говорит, последнее, что запомнил -- чувство страха внезапное, земля задрожала и проваливаться начал. Очнулся он уже рядом с ларями нашей провизии в каком-то каменном гроте. Огляделся Василий вокруг и первым делом, как следует подкрепился. Справедливо рассудив, что на сытый желудок гулять вредно, он вздремнул. Ближе к ночи, потянуло отважного уфолога на поверхность.
Василий нашел большой отнорок и, решив, что в данной ситуации лучше прыгать, чем думать, отправился по нему вперед. Через пару часов скитаний по горным пещерам, юный спелеолог вышел к людям. Мы как раз работу заканчивали. Смотрим, из левой глазницы черепа нам чудо-юдо какое-то орет и руками машет. Хорошо радио у него заработало, а то так и сидел бы наверху -- ждал экспертов по внеземному разуму.
Нам потом геологи объяснили, что скала та с секретом была. Миллионы лет назад на Марсе реки текли -- вот тогда вода и проделала в этой проклятой скале кучу нор. Именно в этих норах, как в гигантских трубах, стонал и бормотал воздух - настоящий природный оркестр получился. Скала наша просто огромная оказалась -- лагерь получается на ней и стоял. Мы бурить начинаем череп, а вибрация по всей скале разносится. Раньше через лагерь река древняя текла, и прямо на месте нашего склада уходила глубоко в скалу. Вода высохла, а ее место занял песок. Вибрация резонировала с устьем высохшей реки, и песок проваливался вниз. А на его место, с вершины холма, новый ссыпался. Вот такой круговорот и никакой чертовщины.
Васька, конечно, героем дня стал. Говорят, пока он до черепа дошел, в нескольких местах надписи какие-то видел. Сейчас там ученые работают. Так что, может и не зря, Васька в марсиан верил.
А тоннель тот мы довольно быстро закончили. Когда все выяснилось, как камень с души свалился. И продовольствие нашли, так что жизнь быстро наладилась.
"Летом этим со мной полетишь. Покажу тебе Марсианский череп. Только чур никаких конфет... Так что ешь про запас", - сказал отец, отрезая Славке огромный кусок торта.