Я ехал домой с заседания со смутными чувствами, изредка передавая бразды правления автопилоту. Стояла чудная подмосковная зима. Шины шуршали по заснеженной дороге. Остановив машину у вывески "Продукты", вылез из тёплого салона. Морозно. Мелкая крупа попала в нос и я чихнул, выдав целый столб пара.
- Обычный набор, Павел Евгеньевич? - спросила Люда.
- Да, Людочка, как всегда. Добавьте ещё бутылку массандровского портвейна. И пачку "Союза". Спичку.
Пока продавщица нажимала кнопки на сенсорном экране, а система комплектовала мой заказ, в кармане забурчала планшетка, выводя сообщение: "Павел Витальевич, табачные изделия не рекомендованы по медицинским показаниям." Один раз можно, подумал я.
- Ваш пакет. Сигареты точно нужны? Вы ведь не курите уже лет пять.
- Точно, точно. Холодно сегодня, правда?
- Ага. Обещают весь февраль такой.
- Не то, что в прошлом году.
На самом деле "Люда" - голографическая проекция. Система, контролирующая магазин, с элементами искына. Никто уже работает продавцами, в подмосковье - уж точно.
Я взял из приёмника Люды свой пакет и вернулся к "Жигулям". Задняя дверь услужливо распахнулась. Бросив продукты на заднее сиденье, я выудил из пакета "Союз-Аполлон" и спичку. Закурил в темнеющее небо.
2.
Суп Настя накладывала молча. Молча и громко. Она поставила передо мной тарелку. И ложку. Сама села напротив, боком на стуле, глядя не на меня, а куда-то в небо, сквозь купольные секции потолка. Я двинул тарелку в сторону.
- Уже знаешь?
- Конечно. По новостям объявили добровольцев.
- Оперативно.
- Паш. Ты должен отказаться. Куда тебе? Зачем?
- Нет.
- Хоть бы посоветовался.
- Это моё решение.
- Почему не Андреева?
- Ему двадцать пять. Опыта ныма. К тому же...
- К тому же, ты куда менее ценный специалист.
- Так и есть, - я вернул тарелку супа к себе и начал меланхолично хлебать его ложкой. - У Андреева всё ещё впереди.
Настя резко развернулась и посмотрела на меня.
- Мне-то что делать? Что? - она почти кричала. - Хочешь, как в Алжире? Старый дурак.
- Не такой уж и старый, - примирительно буркнул я.
- Да понятно всё. Последний шанс, да? Да?
- Немножко, - признался я. - Представляешь, а если это первый штамм, мутировавший в космосе?
- Не дай бог. Сорок пять, а всё дурак.
Супруга открыла портвейн и налила два стакана.
- И потом, - добавил я, - Не забывай про политическую обстановку.
- Какая обстановка? Пашенька...
- Такая. Корейцы склоняются к экономическому присоединению.
- Они уже лет семь склоняются. Всё не склонятся никак. Не смеши.
- Ладно. Хорошо. Ты хочешь честно услышать? Я скажу. - Вдыхаю побольше воздуха. - Мне надоело сидеть в институте. Там скучно. Задолбали заседания научного совета. Хочется практики.
- Приключений тебе хочется, а не практики. Как тебе разрешили, с твоими-то лёгкими.
- Вот так. И вообще, Насть, это, может, мой последний шанс, в самом деле.
Я поднял бокал и она нехотя чокнулась со мной.
3.
Пожалуй, в иллюминатор я глазел с тем же изумлением, что и остальные, "коммерческие" пассажиры. Да, блин, последний шанс. Всегда мечтал побывать в космосе. И на луне, конечно. С детства. Но на космонавта я не прошёл по здоровью. Учился на эпидемиолога, потом были Мексика, Венесуэла, Никарагуа, Конго, Швеция... И ещё Алжир. Да, Алжир я прекрасно помню. Короче, времени уже не было. По квотам мне предлагали несколько лет назад туристический полёт... Не совпало. Зато теперь - настоящая работа. Засиделся ты в кабинете, Пал Виталич, засиделся.
Надо мной нависла тень. Я оглянулся и увидел здоровенного негра в костюме-тройке.
- Павел Лукьянов? - протянул негр широкую ладонь. Я ответил рукопожатием. - Спиридонов, Абиг Геннадьевич, очень приятно. Будем работать вместе. Я экзобиолог.
- Приветствую Вас и Вашу редкую профессию, - ответил я.
- Весьма мифическую.
- До недавнего времени.
- Впервые летите?
Я кивнул.
- Не страшно?
- Страшно интересно, - улыбнулся я.
- А у меня вот внезапно проявилась морская болезнь.
- Зелёное на чёрном сложно разглядеть, вы удачно устроились.
Мы оба рассмеялись.
Абиг упросил моего соседа-бельгийца переместится в другое сиденье и вскоре бухнулся рядом.
- Как думаете, что там? Действительно, штамм?
- Не знаю, - пожал я плечами. - Отчёты Вы, полагаю, читали.
- Давай на ты? Отчёты читал. Только ничего там нет, в отчётах. Колония у корейцев небольшая. Противовирусные инъекции всем сделаны. Анализ воздуха ничего не выявил.
- Сложно сказать.
- Не штамм же. На западе журналисты уже всеми соками изошлись, - злился Абиг.
- "Космическая инфекция! Мы все умрём!"
- Да уж. Жёлтая пресса. - Абиг тяжело вздохнул.
- А сам думаешь что? Внеземное?
- Сомневаюсь. Впрочем, после Юпитера к каждой экспедиции экзобиолога крепят...
Я вывел на экран степенно отдаляющуюся Землю.
- Чувствую себя Гагариным, - ухмыльнулся Абиг.
- Разбуди меня ближе к Армстронгу. Или если двигатель термоядерный клин схватит.
Абиг хрустел крекерами по-соседству. Перед прибытием я решил поспать.
4.
Сойдя в транспортный хаб, мы с Абигом сразу отделились от толпы туристов и пошли к пропускному пункту. Карточки сканировались в автоматическом режиме. Туристы, стоявшие в очереди, с завистью смотрели, как мы проходим в кишку, ведущую в зал.
В зале нас встречали.
- Полковник Батыров, - лениво козырнул мужчина в форме. - Добро пожаловать на Луну.
Мы пожали друг другу руки и вскоре пересели в обтекаемую коробку автомобиля. Шлюзовое окно открылось, выпуская нас на щербатую поверхность спутника и мы двинулись в советский купол. Пока мои товарищи общались - конечно - о политике, я оглядывал огромную пустыню.
По дороге я вновь перечитал материалы о корейском поселении. Ничего необыкновенного там не было. Стандартная американка. Все системы функционируют нормально. Рассчитана - на пятьдесят человек. Из них занято тридцать модулей. Занимаются выведением каких-то растений. Криминальное - отсутствует. Воздух - чистый. Следов вредных микроорганизмов - нет. Всё нормально. Кроме того, что у корейцев уже неделю наблюдаются весьма странные симптомы. Головная боль, одышка. Изредка - тошнота. Бред какой-то. Эпидемия? В куполе? Где воздух проходит многочисленную очистку? Я мысленно перебирал в голове все возможные варианты. Может, это и есть пресловутый Контакт, - риторически спросил себя я сам.
?
- Павел, а как ты к марсианским подвигам американцев относишься?
Вопрос Абига вырвал меня из размышлений.
- Картофельные плантации - это сильно. Осталось завезти бизонов и ковбоев, - мне было смешно.
- Я бы слетал посмотреть, - неожиданно сказал полковник. - Подавал документы на перевод.
- Не берут? - участливо спросил Абиг.
- Нет. А на Луне - скучно.
- Скучно ему на Луне... - буркнул я.
- Хочется ведь всё посмотреть.
- Слушай, Батыров, ты сам как считаешь, что у корейцев могло приключиться такое?
- Шут его знает.
- Торговать мы ведь с ними торгуем?
- Есть такое.
- Контрабанду возим?
- Ну...
- Да говори, говори.
- Бывает. Алкоголь. Им по квоте положено много.
- Американцы что сказали?
- По отчёту - в куполе всё в порядке.
- Хватит уже про отчёт, - разозлился я. - Что слышно вообще?
Батыров немного помялся.
- Американцы в шоке. Плюс после инцидента строительство новых модулей заморозили. Диагностику провели. Сами соваться не отважились и нам не советуют. Китайцы тоже отказались лезть.
- Ладно, разберёмся, - кивнул я.
Через пять минут мы подъехали к нашему куполу.
5.
Инструктаж был коротким. Мы проверили голосовые переводчики - несмотря на знание английского, удобно будет общаться без языкового барьера. Продуктовый запас передавался на пятнадцать дней. Корейцы полностью перейдут на наши продукты, а советским поселенцам придётся немного сократить нормы. Мы брали с собой переносные лаборатории по воздуху и крови.
Мне и Абигу провели короткую экскурсию по куполу. Собственно, опытное производство и животноферму я уже видел по визору много раз, но взглянуть на всё своими глазами было весьма интересно. Станция наполовину обеспечивала свои кислородные потребности и на двадцать процентов - пищевые. Впереди нас - только японцы. Но у них и купол раз в десять меньше. Здесь - восемь тысяч триста девятнадцать человек. Включая сто три ребёнка. Настоящих, "лунных" ребёнка. Старшему - девять лет. И он мечтает побывать на Земле, как я мечтал посетить Луну...
А я был самым старым в этом королевстве молодости, исключая некоторых туристов, но тех водили стайками, никуда не позволяя заглядывать.
Американцы вышли на связь нехотя. Так мне показалось. Мы задали стандартные вопросы. Они дали стандартные ответы. Гарантия на корейский модуль кончилась два года назад. Корейцы внесли в него целый ряд собственных конструктивных решений, отчего американцы были, мягко говоря, не в восторге. Поэтому полное обслуживание продлевать отказались.
Отдельно я поговорил с Кеном Зурабичем, их профессором, который находился в четырёхстах километрах от нас, в американском куполе. Кен пожаловался, что он хотел поехать, но служба безопасности не пускает. Мне показалось, что этот рослый тридцатилетний мужик действительно огорчён. Я успокоил его, обещая сделать всё, что в моих силах. Распрощались, как старые друзья.
Я созвонился с Настей и сказал, что у меня всё в порядке. Смотрела она скептически, общалась нехотя и разговор вышел скомканный.
Вскоре мы с Абигом и полковником стояли в шлюзе купола.
- Осторожнее там, мужики, - по-отечески сказал Батыров, сажая нас в грузовик. - Душегубка там та ещё.
Душегубками американские купольные модули назывались со времён первых моделей. Теперь-то системы они отладили, а вот название - прижилось.
Через двадцать минут автопилот вывез нас в сторону корейцев.
6.
Первый день у корейцев мы провели сжато. К нам приставили лаборанта, Нань Чжонга. Были взяты пробы крови у каждого из поселенцев. Ничего странного. Ни в еде. Ни в воде. Ни в воздухе. Инфекции не было. Оборудование определило бы чужеродный организм. Абиг приуныл, а я, по согласованию с начальством, принял решение, что скафандры можно снимать.
Собственно, "миссию спасения" следовало сворачивать. Эпидемия отсутствовала... За исключением того, что состояние корейцев - весьма плачевное, что мы и указали в отчёте. Головокружения, головные боли, потеря ориентации, лёгкое распухание конечностей, онемения. Нань держался молодцом, но и ему было плохо.
В столовой во время ужина на нас смотрели с надеждой. Ели мы молча. Корейцы с удивлением вкушали советский рацион. Борщ, макароны с котлетами. После меня и Абига на частный разговор пригласил начальник корейской миссии.
Мы вошли в скромный кабинет. Йонг Ким, суховатый мужчина под сорок, молча встал и разлил макколи в три стакана.
- Хотел бы Вас чем-то порадовать, господин Ким, но не могу, - сразу начал я разговор с дел.
- От имени корейского народа выражаю вам и Советскому Союзу благодарность.
- Спасибо, но мы ничего пока не сделали.
- Не важно. Важен сам шаг, - грустно сказал Ким. - Наши народы живут в состоянии изоляции друг от друга. И несмотря на это вы - здесь.
Вышли от Кима мы с Абигом подавленные.
- Теперь-то нам просто нужно разобраться, что происходит, - сказал мне Абиг.
Я кивнул. Нань Чжонг сопроводил нас в капсулу для сна.
7.
Утром я сорвал дыхательную маску с лица. Ещё одна уникальность американской станции, кроме исключительного минимализма в том, что на ночь каждого человека размещают в отдельную капсулу. Капсула больше напоминает камеру. Здесь надеваешь кислородную маску, а в это время воздух из основного купола проходит очистку и насыщение. Экономия.
Я вывалился из камеры. Рядом отряхивался здоровенный Абиг.
- Голова болит? - прямо спросил я.
- Ещё как, - сквозь зубы ответил Абиг.
- Похоже...
- Мы тоже заразались. Заразились чёрте чем.
Я провёл все анализы нашей с Абигом крови. Ничего подозрительного не было. Мы уставились друг на друга. Он сел за визор писать экстренный отчёт. Нужно было срочно сообщить безрадостную весть. Сам, в сопровождении Чжонга, сразу отправился в медицинский отсек, осмотреть особенно тяжёлых пациентов. Их состояние за эту ночь значительно ухудшилось. И едва ли я понимал, чем они больны. Чем мы все больны. Девушка по имени Юна была особенно плоха. Вряд ли ей осталось долго. Я разругал себя за свой пессимизм.
Этот день прошёл в отчаянном анализировании обстановки. На этот раз мы взяли пробы везде - соскобы со стен, с пола, еды, кусочки кожи, в каждом помещении - лазарете, столовой, библиотеке, оранжерее. Я сходил к Киму и взял у него немного макколи. Макколи, как и остальное, был чистым. Следы чужеродных организмов где-либо отсутствовали.
Начиная с середины дня я провёл с десяток конференций. Одинаково длинных и бессмыленных. Все теории были непроверяемыми. Часть из них - фантастическими. И ни одна нам не помогала.
Абиг сделал целый ряд опытов. Кажется, он даже вспомнил древние африканские корни, почитал об обрядах очищения и попытался претворить их в жизнь. По-сути мы расписывались в бессилии. Будучи заложниками ситуации. И, конечно, нельзя было бросить корейцев. Да и бежать некуда.
8.
На следующий день Нань попал в лазарет. Чуть позже Юна впала в кому. Обстановка царила гнетущая. Наше с Абигом состояние серьёзно ухудшилось. Работать было очень тяжёло. После ещё одной серии опытов мы сидели изнемождённые перед аппаратами анализа. Абиг задал вопрос, который, наверное, долго зрел у него.
- Расскажи про Алжир?
Алжир... В Алжире было очень жарко.
- Абиг, - тихо сказал я. - Про Алжир я тебе расскажу по пути домой. У нас как раз будет куча времени. Сейчас давай думать. Какие варианты мы не рассмотрели?
- Все рассмотрели.
- Хорошо, на что это похоже?
Абиг устало пожал плечами.
?
- Мы же здесь не умрём? Вся морда от маски чешется, - он потёр пальцами лицо.
Меня пронзила простая мысль.
- Абиг! Ты гений!
Абиг тяжело поднял голову и посмотрел на меня. Я вскочил и бросился к технику станции.
- Какие изменения были внесены в конструкцию купола?
- Почти никаких. Разные.
- Почему американцы отказались от обслуживания тогда?
- Мы перестроили оранжерею.
- Как перестроили?! - кричал я.
- Добавили камеру пониженного давления, - ответил техник. - Для хранения растений и цветов.
- А датчик?
- Датчик?
- Да! - орал я. - Датчик давления!
- Немного...похимичили.
Кажется, до него начинало доходить. Как и до Абига, стоявшего рядом.
- Бактерии... микрорганизмы... - смеялся я. Мне было плохо и весело.
- Паш, это что, кессонка?
- Она самая, - ответил я. - Банальная, обычная кессонка. Видимо, герметизатор спальных капсул сломался. И пока мы спим, он кратковременно нагнетает давление. Потом организм частично справляется с переизбытком азота. А с датчиком того... Нахимичили.
- Нахимичили, - заулыбался Абиг. - Вот тебе и внеземная жизнь.
9.
Следующие пять часов мы вместе со всеми корейцами лежали в импровизационной барокамере. Моё предположение оказалось верным. Количество азота в крови было слишком большим. Все анализы проверяли лишь наличие вредных организмов. Химический состав крови был верным. Без примесей. За исключением повышенного содержания азота. Каждый человек под этим куполом едва не погиб от банальной кессонной болезни, губившей когда-то рабочих при строительстве мостов, а затем и водолазов.
Под советским куполом нас, изнемождённых, встретили с цветами. В нашу честь провели концерт. Мы с Абигом пили макколи, любезно предоставленную господином Кимом в количестве пяти бутылок и дрыхли целые сутки.
На следующей Батыров сообщил, что нас примет начальство. Начальство оказалось хрупкой поджарой девушкой Кариной Ибрагимович чуть за тридцать в чине генерал-лейтенанта.
Карина пожала нам руки. Включила экран визор. В ответ на спасение своих поселенцев, президент Республики Корея провёл внеочередное заседание парламента. Парламент почти единогласно проголосовал за частичное снятие торгового эмбарго. В случае, если Союз пойдёт на ответную меру, корейцы собирались купить у нас купольный модуль для своей лунной программы. Также он отдельно благодарил Павла Лукьянова и Абига Спиридонова, которым немедленно присваивал почётное гражданство. Известная корейская певица Тэ Сеунг исполнила песню, написанную в нашу честь. Мы с Абигом переглянулись.
- Советское правительство также благодарит вас, товарищи, - сказала Карина. - С формальностями покончено. Вечером отметим в ресторане.
- В этой глухомани есть ресторан? - ухмыльнулся Абиг.
Мы с ним рассмеялись.
На луне прошли ещё три дня, в которые мы позволили себе откровенно бездельничать. Настя оттаяла. К нашему дому на Земле непрерывно несли цветы. На посадке нас поймал Батыров.
- Одобрили, - радостно вскинул он кулак в водух.
- Когда летишь? - с лёгкой завистью спросил я.
- Через месяц. Вы тоже подайте заявку, Павел. Если хочется.
