Для человека, который любит только себя,
самое нетерпимое - оставаться наедине с собой.
Пожалуй, это был самый чудный сон, который я видел за все время пребывания в этой консервной банке, что зовется боевым крейсером. Конечно же, в замечательном сне должны присутствовать деньги, а еще красивые девушки - и то, и другое я очень любил. Все было настолько прекрасно, что даже утробный гул разнесшегося по коридору сигнала не смог заставить меня открыть глаза. Нет, никто на нас не нападал, просто военные в очередной раз оповещали друг друга непонятно о чем. Будь это межзвездный лайнер, я немедленно заявился бы в командную рубку с понятными жалобами, но здешние люди в форме явно страдали или глухотой, или слабоумием: на все вопросы они только мотали головой, попасть же к капитану оказалось и вовсе нереально. Ну, ничего, этот кошмар скоро закончится...
Гул повторился. Проворчав что-то матерно-невнятное, я попытался закрыть голову подушкой. Тщетно - сколько раз я искал спасения под ее шершавым боком? Ну почему на таком огромном крейсере столь маленькие и жесткие подушки? Из личных спальных принадлежностей мне, к сожалению, удалось протащить на борт лишь белье и надувной матрас. Он и только он спасал мою спину и бока от того, что здешние обитатели называют кроватью. Из-за матраса, кстати, еще при посадке едва не разыгрался скандал, который мог стоить мне моего же контракта: командир группы - вредный русоволосый амбал по имени Яков, словно заевшая грампластинка, постоянно твердил о каком-то "предельном весе багажа" и том, что я его превышаю. Ну, скажите ради всего святого, неужели два чемодана и рюкзак - это так много? Летим надолго, чего спорить-то? Шон Кавальски, наш главный научный консультант, взял собой целый ворох оборудования! Ему, ко всему прочему, еще и помогать приходится - и ведь ничего, Яков молчит! Да что там "молчит" - при первой посадке в челнок, который доставил нас на борт крейсера, сам же помогал затаскивать на борт ящик с реактивами. Кавальски жирный, он эту бандуру с места не сдвинет. Он - вот настоящая обуза для группы, а не я, как думают некоторые. Н-да, ох уж мне эта группа...
Громкий стук снаружи прервал мои размышления. Никакой звукоизоляции, комфорт нулевой.
--
Дэвид Гриффитс, это Яков Полански. Вы меня слышите?
--
Угу, - я лениво встал и потянулся к ручке каютной двери.
--
Расчетное время до посадки - один час. Постарайтесь быть готовым к отлету в нужное время.
На меня словно опрокинули ушат ледяной воды. Вот те на! Кажется, эта штука, на которой я лечу, двигается куда быстрее гражданских транспортников. Один час! Е-мое, пораньше сказать нельзя было?!
Рассеянно "дакнув", я заметался по каюте, как карась в аквариуме со щуками. Достать нормальные брюки и куртку, убрать подальше комбинезон, проверить видеорекодеры и прочую записывающую шелуху. Обязательно расчесаться и достать черные лакированные туфли заместо кроссовок, в которых я расхаживал по крейсеру. Да, и еще пролистать блокнот с вопросами - предстоит взять несколько интервью, причем опросить следует и военных, и гражданских, а потом сделать из всего этого потрясный репортаж. Мороки будет - жуть, работать придется в том числе и с моей же группой, где кретин на кретине сидит, и кретином погоняет, но, черт возьми, именно за это мне платят деньги! На миг отвлекшись от вещесобирательства, мой разум погрузился в воспоминания...
...В то утро я мчался, как угорелый, стремясь продолжить работу над недавно начатым проектом. Выдался отличный случай слетать на Антигу и привезти оттуда чего-нибудь сногсшибательное, благо, местные корреспонденты мне и в подметки не годятся. Они ищут тех сенсаций, что уже состоялись, и о которых уже судачит полКонфедерации, я же предпочитаю выискивать мельчайшие признаки грядущей бури... или устраивать ее сам - как получится.
--
Эй, Дэвид, не спеши, тебя Лиса хочет видеть, - секретарша поджидала меня у входа в офис, - сказала - немедленно.
"Лиса" - наш главный редактор. Высокая тощая женщина с узенькими щелочками хитрых глаз и длинным носом. Волосы покрашены в ярко-рыжий цвет, так что прозвище ей можно дать за один только вид, не говоря о характере. Она могла замять любой скандал, обвести вокруг пальца коллег и задобрить мечущих громы и молнии чиновников. Канал зарабатывал хорошие деньги на рекламе, поскольку был популярен. А популярен он был благодаря таким, как я.
--
У меня для тебя великолепное дельце, Дэвид, - не здороваясь, сказала она, лишь только я ступил за порог ее кабинета, - присаживайся скорее, время не терпит.
Это было довольно странно: Лиса никогда не начинала разговор вот так, что называется, "в лоб". Подходя к ее обиталищу, я предвкушал долгий и ненужный треп о том, о сем, и был весьма удивлен создавшимся прецедентом. Должно было случиться что-то действительно серьезное, раз Лиса отказала себе в удовольствии помучить жаждущего перспективной работенки корреспондента.
--
А как же Антига? - мастерски изобразив недоумение, спросил я. Впрочем, уж кто-кто, а Лиса прекрасно знала, что плевать мне на эту планету и все, на ней происходящее, если где-то в другом месте внезапно запахло большими деньгами.
--
Оставь ее криворуким недотепам, - усмехнулась она, показав идеально ровный ряд мелких, сверкающих белизной зубов, - для тебя есть настоящее дело.
Последнее было сказано с завораживающе-таинственным придыханием, от которого сердце мое на миг остановилось, а глаза превратились в два контрольно-кассовых аппарата, всегда готовых считать кредитки с четырьмя, пятью и, конечно же, шестью нулями. От волнения губы пересохли, и я невольно облизнулся.
--
Да-да, ты угадал, - еще одна улыбка, - материал, записанный и обработанный толковым специалистом, сулит хорошую прибыль. Именно поэтому я выбрала именно тебя, Дэвид, тебя - и никого другого.
--
Куда я лечу на этот раз? - спросил я, открывая блокнот.
--
На Мар-Хатамото, военную базу "Пэйот". Месяц назад там была обнаружена инопланетная инвазия, как следует из донесений. Им удалось локализовать ее, но для выяснения ее природы и дальнейшего изучения необходимо больше знающих людей и оборудования. Группа вылетает через три дня, в ее составе научные сотрудники и военные специалисты. Тебе предстоит сделать репортаж об их работе и обо всем, что им удастся раскопать в той дыре.
--
Думаете, зрителям будет интересно смотреть возню ученых? - поморщился я, - к тому же информация о каких бы то ни было тварях будет засекречена. Сомневаюсь, что мне дадут отснять хоть несколько кадров о том, чего простым людям знать не надо.
--
У тебя будет допуск класса "А", я договорилась, - глаза начальницы хитро сверкнули, - Это во-первых...
--
А во-вторых?... - не сдержавшись, спросил я.
--
Во-вторых, тебе придется следить за каждым шагом, каждым движением группы, - стиснув зубы, прошипела редакторша, - те, кто послал их, и те, с кем разговаривала я, принадлежат к разным политическим группировкам. Мои наниматели заинтересованы в правде или - неправде, все будет зависеть от обстоятельств, - ядовитая ухмылка расползлась ее лицу, Лиса хитро подмигнула мне.
--
Но... но я же не военный корреспондент! - воскликнул я. Это было сущей правдой: скандалы, раздоры, склоки; любовницы и любовники, чиновничьи "шалости", громкие разоблачения - вот мой профиль, но это..., - почему не послать шпиона?
--
Ты известен, никто ничего не заподозрит. Ко всему прочему, нужен будет скандал, а не донесение. Понимаешь, Дэвид, скандал!
Я призадумался. Все верно: кто сможет вылепить из мухи слона, вывернуть факты наизнанку и снабдить их такими аргументами, что все поверят в эту ахинею? Я, я и еще раз я! Но остается ма-аленький вопрос...
--
А как же телепаты? - да, я гражданский журналист, но это не означает, что мне не известны кое-какие детали тех мероприятий, в одно из которых я намеревался ввязаться, - Точнее, "призраки" - или вы думали, я не знаю о них? - самодовольная ухмылка коснулась моего лица, - Эти твари раскусят меня, едва я ступлю на борт посудины, в которой мы полетим на Мар-Хатамото.
Лиса примирительно подняла руку. Да, она главный редактор, но без толковых журналистов ее должность - пустышка. Договариваться, договариваться и еще раз договариваться: льстить, убеждать, сулить хорошие гонорары и угрожать лентяям увольнением - вот она, профессия главного редактора популярного канала Т+.
--
Разумеется, все учтено и оговорено заранее, - Лиса, приподняв левую бровь, выразительно заглянула в мои глаза, - Все как обычно, Дэвид, как обычно. Никаких телепатов нет на базе и не будет в составе группы. Я обо всем договорилась...
..."Я обо всем... договорилась" - процедил я сквозь зубы, заталкивая в рюкзак надувной матрас. Да-да, как обычно! Только ты не учла, хитрая наша рыжеволосая кикимора, что работать мне придется с кучкой идиотов! Одни всю дорогу гундят о встрече с иной жизнью, а, может, и разумом, другие корчат из себя героев, сошедших с комиксов для людей, которых Природа не наделила нужным для прочтения книг количеством мозгов.
--
Мистер Гриффитс? Вы готовы? - это опять Яков. Неужели прошел целый час? Я, конечно, готов, но не рановато ли?
--
Да, да, я сейчас выхожу...
--
Хорошо, со мной лейтенант Джиннер, она проводит вас до челнока.
Прихватив поудобнее ручку чемодана с оборудованием, я открыл дверь и шагнул за порог каюты. Она, конечно же, стояла рядом, положив одну руку на пояс, а другую - на кобуру с пистолетом. Любимая поза Лейлы Джиннер всегда вызывала во мне жуткое возбуждение, такое, которое я не испытывал даже на модельных смотрах для VIP-персон. Для вояки она была безумно красива - уж кто-кто, а я знаю толк в женских прелестях. Как и в первый день нашей встречи, взгляд мой изучающее скользнул вдоль стройных ног, которые я хотел бы видеть одетыми в туфли на высоком каблуке и что-нибудь обтягивающее, а не военные ботинки и бесформенный камуфляж. Черт, я с удовольствием отдал бы ей четверть... нет, треть своего гонорара за ночь любви, но боюсь, Лейла отстрелит мне яйца, вздумай я предложить подобное.
--
Следуйте за мной, - резко скомандовала она. Именно скомандовала, поскольку Лейла была вторым человеком в группе после Якова. Вообще-то странно, что толстый Шон, руководивший научной частью экспедиции, безропотно слушает и ее, и Полански - по идее он должен был стать, по меньшей мере, правой рукой командира группы. Из-за характера? Или по кое-какой другой причине - той, что в данный момент провожала меня к транспорту?
Нарочно помешкав, я поплелся в некотором отдалении от нее, чтобы в очередной раз насладиться видом прелестной фигурки, особенно той ее части, что находится пониже талии. Впрочем, даже у Лейлы был один существенный недостаток. Да, она умела ходить совершенно бесшумно - однажды я ощутил это на собственной шкуре, когда это прелестное существо застукало меня за пересчетом денег и презервативов, да, она обладала всеми внешними данными, чтобы стать великолепной топ-моделью, но при всех этих достоинствах ее походка больше напоминала шаг матерого солдата, чем женщины. И сейчас, глядя на мерно подрагивающие карманы штанов в том месте, где должны аппетитно выпирать округлые ягодицы, я представлял себе, каким потрясающим зрелищем мне выпало бы насладиться, надень она лосины...
Возбуждение, охватившее меня при этой мысли, было столь велико, что все прочие чувства отошли на второй план. Глаза на миг заполонил туман, вестибулярный аппарат дал сбой, и я, споткнувшись, едва не шлепнулся на пол.
--
Смотрите под ноги, - опять этот тон! Интересно, она знает, что такое "вежливость"? Гм-м, к моему сожалению - да. И, к еще большему - эта рыжая бестия способна к самому настоящему флирту: строить глазки, менять резкий командный голос на медово-воркующий и даже заботливый. Но все это касается, увы, не меня, и даже не Якова, как следовало бы предположить. Ну кто бы мог подумать!... Вон он, опять листает какую-то бумажную древность. Шон Кавальски, за что же тебе выпала такая благодать, жирный ты тюфяк с высушенными наукой мозгами? В свои тридцать два ты уже достиг докторской степени, но есть ли в тебе хоть что-то, кроме знаний?
Разумеется, при виде челнока Лейла тут же оставляет меня наедине багажом и идет пообщаться с Шоном. Смотри, индюк, не упусти свой шанс, если в тебе еще осталась хоть капля спермы! Впрочем, думаю, вся она уже давно... гм-м... атрофировалась и теперь заменена персиковым соком, который ты так любишь.
Поставив чемоданы, я огляделся. Вся наша команда в сборе - кажется, мне оказали "честь" прибыть в числе последних. Ну да ладно, обижаться здесь не на что. Вон, Яков опять потащил какую-то бандуру. Мы что, собираемся основать научную станцию? Куда им так много оборудования? Однако же надо попытаться занять место получше, желательно поближе к Лейле и подальше от Якова, что, впрочем, труднодостижимо...
--
Извините, мистер Гриффитс, но приказа на посадку еще не было, - вежливый голос остановил меня на подходе к трапу. Обернувшись, я узрел Джона Корпа, еще одного индивида из компании людей в камуфляже. Показывая острые, как у хорька, резцы, он улыбался и недвусмысленно кивал в сторону от челнока. И как такого вообще могли принять в вооруженные силы, да еще в спецназ? Он меня ростом ниже на голову и такой же тощий! Глаза узкие, кожа какого-то ненормально-желтого цвета... болеет, что ли? Да они все здесь болеют! - Мистер Гриффитс, вы меня хорошо слышали?
--
Э-э, да, - изобразив доброжелательность, я немедленно убрался подальше. Лишние скандалы ни к чему, но если уж кто решит перейти мне дорогу, он сильно об этом пожалеет... после того, как я завершу это задание. Право же, у меня богатый опыт, гм-м, заочных экзекуций.
Не желая более ни с кем общаться, я засел возле стены огромного ангара и следил за передвижениями членов группы. Вот медик, вторая женщина в коллективе, тоскливо глядит на происходящее. Нет, вряд ли она чем-то расстроена, непонятная полудрема - это ее обычное состояние. Что ж, надеюсь, услуги врача нам не пригодятся. Третья дама, научный сотрудник, пытается навязать Якову свою помощь, но тот лишь отнекивается. Старательная девушка, из таких обычно получаются хорошие секретари-референты. Дана - ее все звали только по имени, была одной из помощников Кавальски, коих насчитывалось ни много, ни мало шестеро человек. Среди них особо выделялся высокий чернокожий мужчина со странным именем "Жофруа", иногда научники в шутку прибавляли к нему фамилию какого-то древнего ученого - "Сент-Илер". Тот не обижался. Его, наверное, вообще невозможно было обидеть - ну как придраться к человеку, находящемуся в вечно-веселом состоянии, да еще с дикого вида прической, напоминающий сноп макарон? Будучи химиком, Жофруа постоянно пасся возле боксов с реактивами и заготовками, всякий раз проверяя их целостность. Он же изрядно подпортил мне тестовую съемку, строя в жуткие рожи прямо перед объективом камеры.
Через некоторое время я заметил пилотов, забирающихся в челнок. А где же обещанная Копом-Хорьком команда на посадку? И почему я не вижу еще двух наших вояк? Быть может, они с нами не полетят? О, тогда этот день стоит пометить как счастливый.
--
Внимание, группа! - раздался громкий голос Якова, - Всем занять места в челноке. Первым идет научный персонал, за ним остальные.
Оставив надежду устроиться поудобнее, я зевнул и лениво поплелся ко входу, в который уже успел просочиться Жофруа. Да, а почему все прут в грузовой отсек, или у этой посудины он вообще только один? Не дай Бог...
Однако, едва попав внутрь консервной банки поменьше той, в которой находился до этого, я понял, что все мои мечты о комфорте есть лишь пепел, уносимый ветром. Какие там кресла, сидячих мест вообще не было! Все, даже толстый Шон, вцепились в свисающие с потолка ремни и оперлись о стены и поручни. Свободного места почти не было - все заняли ящики с оборудованием. Поставив чемоданы и сняв рюкзак, я уселся на них. Висящий около меня ремень был слишком высоко, а как регулировать высоту, я не знал, спрашивать тоже не хотелось. Да и у кого? Не у Якова же.
Спустя несколько минут внутрь зашли военные, и шлюз начал медленно закрываться. Нас шестнадцать человек - семеро ученых, шесть военных, включая медика, два пилота и я - специальный корреспондент канала Т+. Челнок наш мог бы вместить и больше людей, но не с таким количеством оборудования. Судя по задрожавшим стенам, заработал двигатель. Наконец-то полетели...
--
Сколько будет длиться полет? - мой вопрос не был задан конкретному человеку, следовательно, ответ мог бы и не прозвучать.
--
Минимум пять часов, - вздохнув, проговорил Яков, - Мы отстыковались довольно далеко от Мар-Хатамото, так что придется потерпеть.
--
Но почему? - не выдержал я. Вообще, какой смысл заставлять людей сидеть в этой тесноте, если крейсер мог попросту доставить всех их к планете, где можно было в два-три приема, в нормальных условиях, спуститься на базу?
--
Можете задать этот вопрос капитану крейсера, - глухо проговорил тот.
--
...когда увидите его в следующий раз, - ехидно продолжил Жофруа. Его глаза азартными искорками сверкнули в царящей полутьме.
Возможно, он хотел сказать что-то еще, но осекся под жалящим взглядом Лейлы. Я справедливо предпочел заткнуться до прибытия на базу "Пэйот", воистину, мое время настанет, но это будет потом. А сейчас надо ждать...
Как человеку общительному и по природе, и по профессии, мне оказалось довольно сложно высидеть все время полета, не открывая рта. Можно ли этим гордиться? Наверное - да, тем более, что голос диспетчера с "Пэйота" мы услышали только через семь с половиной часов...
--
Челнок KS-233 вызывает Мар-Хатамото, как слышите, прием, - пилоты не удосужились отключить громкую связь. Здоровенная волосатая лапища Якова чувствовалась и здесь, мне, впрочем, это было только выгодно: сунув руку в карман куртки, я включил маленький звуковой рекодер, который мирно ждал своего часа еще на крейсере.
--
Говорит капитан Андрей Максимов, слышу вас хорошо, прием..., - услышав это, военные удивленно переглянулись. Было с чего: обычно подобными вещами заведовали магистраторы-диспетчеры из информационного центра, офицеры могли найти занятие и посолиднее.
--
Просим разрешение на посадку.
--
Посадка разрешена, ведущий сигнал включен...
Яков снял с пояса коммуникатор в виде микрофона, спаренного с наушником и, немного пощелкав им, включился в разговор:
--
Говорит капитан Яков Полански, командир группы. Вы можете дать информацию о текущей ситуации на базе? Инвазия полностью локализована?
Я невольно усмехнулся: вот кретин, даже мне заранее сказали, что "да"! Или у нашего ведущего острый приступ тупости или склероза?
--
Источник находится под землей, возле корпуса 4. На данный момент весь персонал находится там. Ситуацию характеризую как локально-опасную, но вероятность утечки нулевая. Ваше место посадки - корпус 1. Там находится автоподъемник, который опустит челнок в ангар. После закрытия выходного люка и продувки ангара пройдите к жилым боксам, они поступают в ваше распоряжение, - ответил тот, старательно копируя "металлический" тон магистратора.
--
То есть встречать нас не будут? - с нажимом поинтересовался Яков.
--
Нет, - так же жестко ответил собеседник, - повторяю, весь персонал в корпусе 4. На ваш бортовой компьютер будет передана информация с планом базы, дорогу найдете сами.
Люди в челноке, ставшие невольными слушателями этого разговора, удивленно переглядывались. Если все так серьезно, почему на Мар-Хатамото летит не боевая экспедиция, а всего один челнок, в котором держать оружие могут только пятеро, не считая медика и пилотов? На миг в отсеке повисла мертвая тишина, нарушаемая лишь легким дрожанием стен аппарата да легким позвякиванием ручек на ящиках.
--
Вас понял, конец связи, - процедил Яков и отвел микрофон в сторону ото рта.
--
Мы будем рады видеть вас. Аминь.
--
Чего? - Полански непонимающе тряхнул головой. Я вообще раскрыл рот от удивления: мы куда летим - на военную базу или в секту очередных полоумных? Или это "иной разум" постарался?
Внезапно все тело мое охватила странная тяжесть, очень захотелось прилечь - и это несмотря на то, что одежда на мне была - чище некуда, а пол, соответственно - грязнее... Лететь куда бы то ни было быстро расхотелось. В памяти назойливо всплывала большая и уютная квартира, где я жил вот уже три года, теплая ванна и, конечно же, прекрасные существа женского пола, которые за хорошее вознаграждение исполнят любое желание. Все это я увижу только через шесть месяцев. И самое страшное, что на этот раз пути назад больше не существует. Если на крейсере я мог устроить скандал, закрыться в каюте и, плевав на контракт, выть, что хочу домой, то здесь оставалось только лететь навстречу неизвестности. Э-э, Лиса, тебе и твоим дружкам придется действительно хорошо заплатить мне...
--
Внимание, входим в атмосферу, приготовьтесь, - объявил пилот.
Ага, как в метро на некоторых колониях: осторожно, двери закрываются, следующая остановка - морг, она же конечная.
Выкинув ностальгию прочь из головы, я намертво вцепился в ручку одного из ящиков, надежно прикрученных к стене и полу. Челнок сильно тряхнуло, потом еще раз, еще... Началась жуткая болтанка, ремень над моей головой принялся танцевать какую-то несусветную жуть в стиле "латино". На миг я представил, что бы было, реши я уцепиться за него - к горлу немедленно подступил мерзкий комок тех масс, что имели все шансы стать рвотными. Спешно прижав ко рту изгиб локтя, я покосился в ту сторону, где стоял Шон. Странное дело, но он чувствовал себя весьма неплохо: схватив одной рукой поручень, а другой - ремень, Кавальски уверенно держался на ногах, благо, ступню одной из них он засунул под выступающее над полом утолщение одного из контейнеров. Интересно, а как остальные?
Оглядевшись, я понял - вся группа очень неплохо устроилась, и получалось, что хреновее всех было мне и Жофруа. Этот просто-напросто повис на центральном ремне и теперь "танцевал" вместе с ним. Еда внутри меня предприняла еще одну попытку добраться до "аварийного выхода". Размечталась! Сглотнув, я сильнее прижался к ящику и обхватил ногами собственные чемоданы. Да, что бы там меня ни ожидало внизу, я уже мог гордо заявить: впечатления на всю жизнь получены в полной мере!
Наконец, кошмар закончился, и я смог нормально встать, не опасаясь в тот же миг шлепнуться на холодный и грязный металлический пол. Разумеется, эта благодать наступила только после посадки.
--
Жофруа, с вами все в порядке? - осторожно спросила врач, наблюдая, как тот пытается наладить работу вестибулярного аппарата путем маленьких шажков с опорой на злосчастный ремень.
--
Не обращайте внимание, для него это привычное, - ответил за него Шон, поправляя взлохмаченные волосы. Следующая его фраза, обращенная к Жофруа, едва не вогнала меня в столбняк, - ну как, хорошо прокатился?
--
Фу-ух, круто, сэр...
Цвет лица Жофруа сменился со светло-шоколадного на темно-бардовый, движения любителя экстрима были все еще дерганные и неточные. Лейла, наблюдая за ним, покачала головой и указала на открывающийся шлюз. Приехали...
Согласно изученным мной ранее документам, планета Мар-Хатамото представляла собой каменистую безжизненную пустыню с редкими возвышенностями, среди которых, собственно, и располагалась база "Пэйот". Судя по фотографиям, цвет поверхности можно было охарактеризовать как грязно-серо-желтый. Атмосфера непригодна для дыхания. Ветер под 30 м/сек - обычное дело. Что военные здесь такого нашли, я не представлял, однако Лиса как-то метко заметила, что, скорее всего, большая шишка из генштаба просто ткнула пальцем в звездную карту, и появилась база. Все вполне логично...
Посадочная площадка действительно представляла собой опускающуюся платформу, иначе как мы могли так быстро очутиться в ангаре? Из труб, расположенных на стенах, продолжала струиться дыхательная смесь. Едва очутившись вне челнока, я заторопился к стене - чтобы не мешаться под ногами у вояк и чтобы не запрягли таскать ящики. В принципе, для Якова я находился в ограниченном подчинении, но все это хорошо только на бумаге. Военные, тем временем, уже заторопились к выходу из ангара, прихватив контейнеры с оборудованием. Впереди них шел Кавальски с портативным компьютером, где, наверное, был обещанный "диспетчером" план базы. Прихватив поудобнее чемоданы, я последовал за ними.
Как ни удивительно, ступив за пределы ангара, я был приятно удивлен окружающей обстановкой. Еще сидя на крейсере, я представлял себе военную базу в виде лабиринта из бетона и металла с узкими коридорами, где главный и, пожалуй, единственный цвет - серый. Проход же, по которому я шагал, оказался достаточно широким, таким, что даже страдающий клаустрофобией человек чувствовал бы себя в нем вполне уютно. Оставалось только надеяться, что на "Пэйоте" найдется хоть один приличный отсек для несчастного журналиста, соскучившегося по комфорту.
Погрузившись в мысленное обсуждение первого впечатления от военной базы, я пропустил начало сообщения, излившегося на наши головы из встроенных в потолок динамиков. Впрочем, слово "сообщение" здесь вряд ли уместно, поскольку это можно было назвать только проповедью. Читал ее, как ни странно, капитан Максимов, чей хрипловатый баритон нам довелось услышать еще в космосе.
--
...И когда Он снял седьмую печать, сделалось безмолвие на небе, как бы на полчаса... И видел я семь Ангелов, которые стояли пред Богом; и дано им было семь труб...
Шедший чуть впереди Яков на мгновение замедлил шаг, потом, сделав знак остановиться, включил коммуникатор.
--
Капитан Максимов? Это Полански, что происходит? Какие ангелы, какая печать? С вами все в порядке?
--
Это Библия, - негромко подсказал Шон.
Яков, приложив палец к губам в знак молчания, дожидался ответа. "Диспетчер" не заставил себя долго ждать: через динамики послышалась торопливая возня, потом какое-то щелканье и, наконец, знакомый голос:
--
Прошу прощения, мне здесь очень скучно, и я читаю вслух Библию - это все, что у меня есть... кроме устава, конечно. Хотите, я могу продолжить, очень интересно....
--
Лучше повторите устав, - жестко проговорил Яков, - и заодно выключите громкую связь.
--
Из-за перепадов напряжения в электросети оборудование может портиться, и я вынужден его тестировать... все переброшено на корпус 4, ну, вы понимаете...
--
Очень странное объяснение, - процедил Корп, стоявший неподалеку от меня. Яков не прореагировал, поглощенный разговором с Максимовым.
--
Разве в ходе теста читаются проповеди? - заметил он, - я требую прекратить это.
На той стороне канала связи что-то зашуршало, а потом безапелляционным тоном голос "диспетчера" выдал следующее :
--
Вы забываете, что равны мне по званию, капитан Полански. И меня не интересуют ваши полномочия, чрезвычайные или не очень: вы здесь гости, и будете подчиняться хозяевам, то есть мне.
--
И... и вы после этого считаете себя военным офицером? - опешил тот.
--
Да..., - раздался лаконичный ответ. Динамик умолк.
Ох, как жалко, что Яков стоял спиной ко мне, когда выслушивал все это! Как бы мне хотелось увидеть его бычью физиономию, перекошенную чувством искреннего непонимания и полного облома! Полцарства за место капитана Максимова - уж я-то нашел бы, что сказать!
Группа, меж тем, удивленно переглядываясь, медленно потопала дальше. Полански молчал, вероятно, "задетый" словами "диспетчера". Я откровенно злорадствовал, получая от всего происходящего едва ли не оргазм. Что, съели, чучела камуфляжные? Воистину, клин клином вышибают, капитан Максимов - наш человек!
Расположились мы в офицерском отделении, где для каждого члена группы была отведена маленькая каютка, а если быть точным - каморка. Все удобства: сан-узел, тумбочка да кровать с маленьким столиком, на первый взгляд кажущиеся естественным продолжением стены. В каких условиях тут живут простые солдаты, я предпочитал не задумываться. Быстро, но аккуратно разложив вещи в тумбочке, я взялся за оборудование. Официально мне наверняка мало что дадут снять, но на то и существуют микровидеорекодеры, чтобы отправлять все эти запреты куда подальше. Один я заранее укрепил в кепке, другой - на поясе со всякой требухой вроде аптечки. Еще парочку - в ботинки: изображение получится кошмарное, но это уже не мое дело, а инженеров. Под конец я достал из чемодана хороший крупнокалиберный револьвер и засунул его во внутренний карман куртки. Оружие архаичное, но достаточно мощное. Стрелять я, правда, не умею, однако напугать эта штука может изрядно. Конечно, не Якова и не Хорька, но уж этих-то я застрелю безо всяких угрызений совести - если на то будет повод, конечно же.
Закончив устраиваться, я вышел в коридор - поглядеть, что делают остальные. К моему удивлению, никто ничего не таскал, ни с кем не ругался - помещение опустело. На всякий случай заперев каюту, я направился к ангару. Отзвук шагов повис в царящей тишине. Я остановился. Не то, чтобы мне стало одиноко, но было здесь что-то такое, от чего хотелось закрыть голову подушками или вообще спрятать ее в землю, как птица "страус" картинках школьного учебника биологии. Или же скрыться в толпе людей, абсолютно любых, ну да где их здесь найдешь? Кстати, а когда мы отправимся в этот корпус 4, где, по словам Максимова, собралось все население "Пэйота"?
Внезапно свет, и без того не способный похвастаться достаточной яркостью, померк еще сильнее. Не ожидав такого, я метнулся к своей каюте и что есть сил дернул ручку двери. Вопреки моим ожиданиям, она не ушла в стену, как раньше, а осталась, где и была. Люминесцентные лампы в стенах теперь излучали мертвенно-красный свет, какой обычно показывают в фильмах ужасов перед всякими злодеяниями. Вжавшись в треклятую дверь, я неотрывно следил за еле заметным мерцанием. Что там случилось? И где все? Если это какая-то глупая шутка...
--
И пришел иный Ангел и стал пред жертвенником, держа золотую кадильницу; и дано было ему множество фимиама, чтобы он молитвами всех святых возложил его на святой жертвенник, который перед престолом, - донесшийся сверху голос капитана Максимова можно было назвать только загробным, и никак иначе, - И взял Ангел кадильницу, и наполнил ее огнем жертвенника, и поверг на землю: и произошли голоса и громы, и молнии и землетрясение.
Лампы, сильно мигнув, засветились ярче. В тот же миг откуда-то издалека донесся ужасный грохот. Мне показалось, что стены подле меня задрожали. Грохот повторился, завершаясь кошмарным ревом и невыносимым скрипом металла о металл. Свет опять померк. Взяв себя в руки, я полез за револьвером. Черт, да он еще и не заряжен! Меж тем, психопат в диспетчерской продолжил вещать:
--
И семь Ангелов, имеющие семь труб, приготовились трубить..., - проповедь и не думала кончаться. Ну, гад, сейчас я тебе потрублю - нервная дрожь, охватившая пальцы, мешала засовывать патроны в барабан револьвера.
--
И первый Ангел вострубил, и сделались град и огонь, смешанные с кровью, и пали на землю; и третья часть дерев сгорела, и вся трава зе...
Грохот выстрелов приглушил завывания капитана; какого действительно цвета была трава и что с ней случилось, ему сказать так и не удалось. На пол посыпались искры от пробитого динамика. Я, не желая останавливаться на достигнутом, направился к следующему устройству. Максимов, тем временем, пытался что-то сказать про второго ангела, но я, оглушенный револьверными выстрелами и совершенно выбитый из колеи, его уже не слышал. Сзади раздался слоновий топот и грозный рев, отдаленно напоминающий голос Якова. Обернувшись, я узрел нашего командира группы, бегущего ко мне с чем-то, напоминающим короткоствольный дробовик. Заметив оружие, я неосознанно навел револьвер на Полански.
--
Вы что творите, Гриффитс! Черт вас подери! - теперь я мог разобрать его слова.
На меня словно напал столбняк - не сводя оружия с Якова, я стоял, раскрыв рот, не в силах произнести ни слова. Неожиданно кто-то, подкравшийся ко мне сзади, железной хваткой сковал мои руки и резко поднял их кверху. Палец автоматически нажал на спусковой крючок - раздался очередной выстрел. Меня в тот же момент подсекли и грубо опрокинули на пол, заломив руки за спину. Револьвер аккуратно вытащили из онемевших ладоней.
--
Полегче, Корп, это тебе не преступник, чтоб его так ломать, - вновь раздался голос Якова.
Меня подняли с полу и отпустили. Повернув голову, я заметил Хорька, держащего мой револьвер. И этот меня так скрутил? Ну, ничего себе, откуда у него сил столько, хотел бы я знать? Полански, меж тем, сурово переводил взгляд от меня к развороченному потолку и обратно.
--
Потрудитесь объяснить, что здесь произошло? - спросил он.
--
Нет, это вы потрудитесь объяснить, что происходит?! - злобно процедил я, - что за грохот, что со светом, почему заблокированы двери в каюты?
--
Моя нормально открывается... - донесся голос Шона и характерный звук отъезжающей в стену двери-купе, - попробуйте еще раз, мистер Гриффитс.
Не обращая внимания на Якова, занявшего выжидающе-требовательную позу, я двинулся к своей каюте. Взялся за ручку - ничего. Да что же здесь творится?Ё!
--
У вас есть ключ? - участливо спросил подошедший ко мне Шон, - может, вы заперли дверь и забыли об этом?
--
Я что, совсем тупой, по-вашему?! - вспыхнул в ответ я.
--
Но, простите, я не вижу другого объяснения, - осторожно заметил тот, - эти каюты не оснащены магнитными замками. И я не представляю, что там могло заклинить... пожалуйста, попробуйте.
Бормоча под нос невнятные ругательства, я повернулся и, достав ключ, вставил его в замочную скважину. Тут меня осенило: проклятье, а ведь я действительно запирал эту чертову дверь! Покраснев, как рак, я открыл каюту и с пристыженным видом повернулся к остальным. Толстый бурдюк глядел на меня с никому не нужным сочувствием, Яков оставался суров, как всегда, и лишь не вовремя подошедший Жофруа, казалось, сейчас лопнет от смеха. Хорек, глянув на его пунцовую физиономию, тихонько затолкал химика за спину массивного Полански, откуда весельчак ретировался в свое жилище. Спустя мгновение из его каюты раздался истеричный хохот, сопровождающийся биением чего-то об стол. Надо думать, головы...
--
Ладно, - чуть скривившись, продолжил Яков, - я все-таки настаиваю, что бы вы первый объяснили нам, мистер Гриффитс, зачем нужно было стрелять в динамик из крупнокалиберного револьвера? Неужели во всем виноват Максимов?
--
Почти..., - понимаю всю глупость и безвыходность своего положения, я все же собрался с силами и описал произошедшее так, чтобы не выставить себя полным идиотом и неврастеником. Однако Якова мой рассказ, кажется, не впечатлил...
--
Произошел сбой в электросети, из-за чего с автопогрузчика в ангаре упало два наших контейнера, - сказал он, объясняя причину шумов, - эти штуки питаются от общих генераторов, то есть, не автономны. Контейнеры едва не свалились на Лейле голову, мне пришлось крикнуть ей, чтобы отскочила.... Мы оборудование в соседний ангар перегружали, понимаете? Там места больше. Из-за сбоя начался маленький переполох, вот и все.
Так плохо я себя еще никогда не чувствовал. В глазах остальных я представал теперь непонятно кем, и если раньше ко мне относились с легким пренебрежением, то что же будет дальше?! Очень хотелось закрыться в каюте и забыть все, хотя бы на пару часов, но, как назло, проход загородил Хорек с моим револьвером в руке. Да, кстати, насчет него...
--
Оружие верните..., - тихо проговорил я.
--
К сожалению, это невозможно, - ответил Яков, - мало того, что я не был предупрежден о наличии его у вас, так еще и произошедшее... Нет, это исключено.
--
Но... но это была случайность, больше такого не повториться!
--
Вот именно, - моя жалкая попытка оправдаться была встречена ледяным высокомерием, - ваш револьвер будет у лейтенанта Корпа до окончания миссии. И советую впредь не перечить мне. Поймите, Гриффитс, с вас надо в первую очередь спросить регистрацию на оружие и разрешение на его наличие здесь, на военной базе. Если хотите, мы можем выкинуть его, чтобы избежать неприятностей в дальнейшем.
--
Ни в коем случае! - воскликнул я, - Мне это оружие дорого... как память.
--
Как хотите, - Полански, неопределенно пожав плечами, зашагал прочь. Хорек, вытащив из револьвера последний патрон, сунул оружие в поясную сумку и направился следом. О боезапасе, что еще мог у меня оставаться, он не спросил. Не сказал и о новоявленном проповеднике - капитане Максимове. Все еще находясь в состоянии прострации, я отправился спать. А из каюты Жофруа до сих пор доносилось еле слышное хихиканье, сводившее меня с ума. Да, Яков, пожалуй, был прав, забрав у меня револьвер: честное слово, мне очень хотелось, чтобы не в меру веселый химик заткнулся, и по этой причине сегодня количество выстрелов могло стать на один больше нынешнего...
Впрочем, покоем я наслаждался не сильно-то долго. Восемь часов сна - это все, что мне оставили. Вряд ли на этой базе четко разграничивались день и ночь. Сколько спали остальные - и спали ли они вообще? - я не знал. Одно хорошо: будить меня пришла Лейла, что дало мне повод еще раз насладиться ее великолепной фигурой. Собственно, она же сообщила мне другую новость: капитан Максимов конкретно достал Якова своими бреднями: про ангелов он больше не читал, зато нес какую-то чушь наподобие радио-ди-джея. На вопросы этот тип не отвечал и затыкался максимум на два часа. Мне, собственно, предлагалось прогуляться до связного центра, где засел этот болтун. О загадочных тварях корпуса 4 он, по словам Лейлы, молчал, что тоже наводило на нехорошие измышления по поводу происходящего.
Надо сказать, после уже ставшего "вчерашним" психоза, Лейла Джиннер сейчас мне особенно импонировала, поскольку она была из тех людей, что не присутствовали во время разборок. Одно печально: тон ее нисколько не изменился со времени нашего первого знакомства. Констатация фактов, короткие замечания и объяснения - кажется, ни на что большее эта женщина не была способна. Впрочем, мне хватило и этого, чтобы понять: капитана Максимова ждет очень неприятный разговор, меня же берут с собой просто для осмотра базы, можно сказать, "за компанию". Идут Шон Кавальски, Яков, Джон Корп, медик, еще пара научников, включая Жофруа, а также она и я. Короче говоря, почти половина всей группы. И все к одному человеку. Прямо-таки делегация какая-то или... как их там? - ходоки... к кому они там ходили?... не важно.
Завидев меня, упомянутые люди приветственно кивнули. Жофруа даже помахал рукой, широко улыбаясь. Зубы у этого человека были настолько белые, что кулаки так и чесались выбить их. Впрочем, такое лучше получилось бы у людей вроде Якова.
--
Ну что, все в сборе? - Полански внимательно оглядел собравшихся, - у меня просьба: что бы там ни говорил Максимов про "локализованную угрозу", всем держаться вместе и внимательно глядеть по сторонам. В первую очередь это касается гражданских специалистов; мои люди прекрасно знают, что и как делать.
Взгляд, брошенный сначала на Жофруа, а потом на меня, был чуть ли не враждебным. Впрочем, особо нехорошо он покосился на Шона - от меня таких зырканий не скроешь. Скорее всего, именно Кавальски настоял на включении в состав "делегации" гражданских, то есть меня и научников. Врачиха относится к военным, мало того, к офицерам: она младший лейтенант.
Если Максимов не врал насчет того, что до нашего прибытия в корпусе 1 обитал только он один, то определить его местонахождение не составляло труда. Вообще, судя по плану базы, который мне довелось увидеть, вести переговоры с космосом и читать проповеди можно было только из трех мест: связная вышка корпуса 1, ее дублера в корпусе 2 и информационного центра, находящегося на нижнем уровне корпуса 3. Отбрасывая лишнюю болтовню, логично было бы предположить, что Максимов засел именно в последнем, так как информцентр справедливо заслуживает звания "мозгового центра" базы, и сходить с ума там наиболее удобно и безопасно. Работа с тамошней аппаратурой требует определенной квалификации - для "высшего пилотажа", делать пакости можно и с дубовой головой. Я в свое время работал в подобном месте, только на канале Т+. Однако всю вышеописанную логику опровергали данные, которые получил Хорек во время последней "проповеди". Локатор четко указывал место сигнала - корпус 1, вышка связи.
Согласно плану базы, нам предстояло тащиться сначала на 5-й, самый последний, уровень, и уже оттуда добираться до места, где засел Максимов. Надо сказать, база "Пэйот" с точки зрения здравомыслящего человека, то есть меня, казалась творением безумного архитектора. Никакой симметрии: ни по вертикали, ни по горизонтали. Если корпуса 2,3,4 условно можно представить в виде треугольника, то место, где мы находимся, будет являться червеобразным выростом из него. Переход отсюда - только во второй корпус, зато там благодать: иди, куда хочешь. С уровнями тоже проблема. В одном месте их два, в другом - семь. Подъемник посадочной площадки опускается не на один, а на два уровня вниз. То, что можно назвать жилыми отсеками, разбросано абы как. Да, и насчет проходов я рано радовался: судя по плану, в остальных корпусах они узкие, с массой вентиляционных шахт. Хоть в прятки играй...
Петляя по бесконечным коридорам, мы добрались до лестницы: Яков наотрез отказался от идеи воспользоваться лифтом. Какие на то были причины, я не понимал, но зато прекрасно чувствовал, как ноги с каждым лишним шагом наливаются свинцом. Вояки шли почему-то с оружием, все до единого. Нет, не с личным: Полански взял дробовик, у Лейлы за спиной уютно пристроилась винтовка, Хорек вообще потащил два укороченных пистолет-пулемета, наверное, скорострельных. Как будто на войну идем!
Мы уже почти добрались до подъема на пятый уровень, откуда прямая дорога до вышки, когда медичка вдруг неожиданно и громко взвизгнула. Сердце мое немедленно ушло в пятки - из-за реакции военных: они моментально взяли группу в кольцо, ощетинившись ненаглядными пушками. Корп взялся сразу за оба ПП, Лейла заместо винтовки выхватила пистолет. Примерно десять секунд все стояли, затаив дыхание, потом врачиха, густо покраснев, указала куда-то в угол и произнесла:
--
Т-там... мышь... пробежала.
Тихонько крякнул Жофруа. Обернувшись, я увидел, как тот зажал рот рукой, чтобы не разразиться диким хохотом. Не удержался от улыбки и Шон.
--
Ну вот, здравствуйте, - пробасил Яков, - еще этого не хватало. Держите себя в руках, вы все-таки офицер, - понятное дело, обращался он к медику.
--
Простите, я их с института боюсь, с первого курса, - робко ответила та, - мы тогда усыпленных мышей вскрывали, а мне... мне живую подсунули. Ее совсем чуть-чуть в эфиризаторе продержали, и ко мне. Я ее скальпелем, а она как кинется...
--
Гм-м, очень интересно..., - пробурчал Шон.
--
Ничего, абсолютно, - резко оборвал его Яков.
--
Я о другом, - Кавальски задумчиво почесал подбородок, - никогда бы не подумал, что на военных базах могут водиться мыши.
--
Она большая была, - авторитетно заявила медичка и показала руками, - во-от, такая.
Глядя на нее, я ухмыльнулся. Это уже мутант какой-то, а не мышка. И, кстати, Шон прав: что же это за база такая военная, где мыши завелись? Откуда? Это ж не сарай и не занюханная гостиница на забытой всеми и вся колонии.
--
...тогда это крыса, - донеслось до меня. Кажется, говорил Жофруа, - может, поймаем одну?
--
Очень, очень хорошая мысль, - пробормотал Шон, - можно узнать много интересного, например...
--
Крыс будете сами ловить, на досуге, и то - когда во всем разберемся. А сейчас мы должны идти наверх, - заявил Яков, - и никаких хождений по базе без охраны. Вы меня поняли?
--
Но..., - Шон осекся под суровым взглядом командира группы.
К моей радости, Лейла тоже глядела на Кавальски привычным для нее холодно-пронзительным взглядом. Кажется, жирный бурдюк получил свое. Меньше пасть открывать будет. Гм-м, но надо довершить "разгром"...
--
Извините, что вмешиваюсь, - вежливо заявил я, - но пока мы тут болтаем, Максимов может куда-нибудь уйти, если он вообще до сих пор там, мы его ищем.
--
Вот именно, - процедил Яков, - идем дальше.
И мы пошли. Шон и Жофруа, словно нарочно, тащились, как черепахи. Они то и дело осматривались по сторонам, выискивая замеченного ранее грызуна. Военным такое положение вещей не особо нравилось, но пока что они помалкивали. Тем более, что до вышки было уже рукой подать.
Наконец, настал момент истины: поднявшись по очередной лестнице, мы остановились возле входа в диспетчерскую. Яков, переложив дробовик в левую руку, нажал на кнопку на электронной панели. Массивные створки послушно разъехались в стороны. Благодаря своему высокому росту я, стоя за спиной Хорька, мог прекрасно видеть все происходящее по ту сторону порога.
Наш проповедник, как ни странно, был на месте. Среднего роста, поджарый человечек с многодневной щетиной на скулах, усами и маленькой бородкой сидел за пультом в пол-оборота к нам, так, словно прекрасно знал, когда и кто сюда войдет.
--
Воистину, счастье, когда пастырь наконец воочию может узреть свою паству, - приветствие у него было, мягко говоря, специфическое.
--
Кто вы такой? - не входя в помещение, спросил Яков.
--
Как кто? - удивился тот, - капитан Андрей Максимов, временно исполняющий обязанности начальника корпуса 1 военной базы "Пэйот".
--
Тогда, я думаю, вы объясните нам истинную причину своих действий, или я буду вынужден доложить вашему начальству...
Слушая его, Максимов нарочно зевнул и потянулся так, что у нормального человека захрустели бы все позвонки разом. Однако ничего подобного не произошло: кажется, этот тип занимается спортом.
--
Все в корпусе 4, - лениво отмахнулся он.
--
Тогда могу ли я связаться с ними отсюда? - задал вопрос Яков.
--
Зачем?...
Действительно, зачем? Чего мы вообще тут забыли? И кто мы такие? И не пора ли нам обратно?... Этот тип точно ненормальный.
--
Ладно, - поцедил командир группы и сделал шаг к одному из пультов управления, - вашей помощи я не дождусь. Придется делать все самому...
Но тут произошло примерно то, о чем, наверное, догадывались военные, иначе зачем надо было брать с собой оружие? Максимов, сидя в пол-оборота, скрывал за собой настоящий помповый дробовик. Нелепо улыбнувшись, он поднял его и демонстративно устроил на плече. От испуга и удивления я раскрыл рот. Конечно, в другой ситуации я внутренне и позлорадствовал бы, но не сейчас, когда в пяти метрах от меня псих с мощной огнестрельной бандурой, а вся моя броня - это Корп, в любой момент способный прыгнуть в сторону.
--
Я вас сюда не приглашал, - наигранно-плаксивым тоном заявил Максимов, - вы сами пришли. Убирайтесь-ка вниз, придете тогда, когда я скажу.
--
Чего? - Полански был только удивлен. Возможность получить дырку в туловище его нисколько не беспокоила. Остальные вояки, как и в случае с врачихой, в момент нацелились на обезумевшего капитана.
--
Ничего. Убирайтесь.
--
Почему вы не даете мне связаться с остальными? - упорствовал Яков.
--
По кочану и по капусте, - меланхолично заявил тот.
Возле меня ученые осторожно попятились назад. Жофруа зачем-то полез в карман. На миг в помещении повисла гробовая тишина. Уступать, кажется, никто не хотел. Пожалуй, мне стоило бы тоже убраться подальше, но любопытство взяло верх. К тому же очень хотелось быть свидетелем того, как Максимов превратит Якова в кровавый бутерброд из мяса и одежки - пушечка у него серьезная. Плохо только, что реальный шанс такого исхода маловат: капитан не удосужился навести дробовик на командира группы, подчиненные которого, напротив, моментально взяли сумасшедшего под прицел.
--
Если в вас осталась хоть капля разума, вы уберете оружие, - невозмутимо продолжил "беседу" Полански, - хотя бы потому, что нас больше. Вы можете убить меня, но и сами погибните.
--
Меня хранят ангелы Мар-Хатамото, - закатив глаза, прошипел Максимов, - узрите их гнев...
Что он мог сделать? Попытаться продырявить Якова - да, пульнуть в дверной проем и ранить нас всех - может быть. И в любом случае стал бы трупом. Однако в словах про ангелов, как оказалось, была капля здравого смысла. Капля? Нет, целое море...
Этот урод просто нажал на спусковой крючок. Зазвенело разбитое стекло, и в помещение ворвался ядовитый воздух Мар-Хатамото.
--
Все назад!!! - громовой рев Якова вывел меня из ступора. В тот же момент военные, как один, резко подались в коридор, толкая остальных на пол. Сверху мигнула красная лампа, и через миг двери, ведущие в диспетчерскую, захлопнулись...
--
...Вот гад! - ругнулась Лейла, выбираясь из образовавшейся кучи-малы. Я, презрев опасность, в суматохе сумел тихонько лапнуть ее за аппетитную задницу - авось не заметит. Коли мы все валяемся на полу, да еще друг на друге - как тут разберешь. Ежели что - свалю на Шона или, еще лучше, на Жофруа...
Военные быстро выбрались из человеческой свалки, остальные же с кряхтением ползали по полу и друг по другу, стараясь восстановить потерянное чувство равновесия. Для первых произошедшее было нелепостью, для вторых - шоком.
--
Я всегда думал, что в таких помещениях стекла бронированные, - проговорил Хорек, злобно глядя на дверь. Мигающий ярко-красным светом сигнал тревоги делал его лицо особенно отвратительным, - М-м-м, будем надеяться, что он там и сдохнет.
--
Угу, мечтай больше, - процедила Джиннер, с показной брезгливостью отряхивавшая униформу, - наверняка он припас дыхательную маску... хе, как ловко он нас поимел, а, командир? - последнее было обращено к Якову.
Не знаю, где в военном уставе написано слово "поимел", но наш строгий любитель законностей на панибратство не прореагировал. Впрочем, будь я на его месте... нет уж, спасибочки... обойдусь.
--
Независимо от того, жив он или нет, нам пора возвращаться, - сказал Полански и повернулся к Хорьку, - а насчет стекол ты, Джон, прав. Во избежание аварийных ситуаций на вышках связи обзорные окна делают из бронепластика - это я точно знаю. Эх, не нравится мне все это.
Ха! Еще б тебе не нравилось, буйвол ты приполярный! Мы все огребли от съехавшего с катушек Максимова по первое число, но, гори мои карьера синем пламенем, больше всех попало тебе! Нет, не физически, но морально: кое-кто должен был железной рукой навести порядок, а вместо этого сел в лужу. Еще парочка таких инцидентов, и эта командировка начнет мне нравиться!
Но, что бы то ни было, о Максимове и его проповедях мы могли спокойно забыть. Дверь, ведущая в отсек связи, захлопнулась и теперь без команды из информцентра не откроется. Даже если у капитана и впрямь был дыхательный аппарат, шанс забраться обратно на базу чрезвычайно мал. Одна вышка связи чего стоит: надо обладать чудовищной ловкостью, чтобы без должного снаряжения спуститься вниз, не сломав себе шею. Думаю, Яков обязательно захочет выбраться наружу, чтобы проверить это, и я искренне надеюсь, что он обязательно споткнется о максимовский труп и полетит вниз головой...
Замечтавшись, я не заметил, как идущий передо мной Корп резко остановился. Усилия, которые мне пришлось приложить, чтобы не врезаться в него, можно справедливо назвать титаническими. У этого Хорька, что, тормозная жидкость вместо крови? Наверное... и вместо мозгов тоже...
--
...я даже не прошу, я требую..., - донесся до меня еле слышный голос Шона, в котором отчетливо слышались нотки металла, - и меня не волнует ваше командирское положение!
От удивления я внутренне простил Хорька за внеплановую остановку. Что? Шон вздумал перечить Якову? Да Лейла его живьем съест после такого!
--
Но это же идиотизм! - послышался знакомый басок Полански, - Ловить крыс! Вы за кого меня принимаете?
--
Тогда идите вперед, мы сами справимся, - это Жофруа встрял в разговор, - Максимов более не опасен, а нам надо кое-что выяснить.
--
"Кое-что", это что? - ехидно поинтересовалась Лейла.
--
Вот поймаем хоть одну крысу, скажу, - ответил той же монетой Шон.
При этих словах я поспешил придвинуться ближе к месту затевающегося скандала. Зрелище ссоры нашей рыжеволосой красавицы с жирным бурундуком того стоило. Да, мне не видать ее в своей постели, но уж я позабочусь, чтобы никому из присутствующих такой благодати не досталось даже во сне! Надо только подначить их...
--
Я думал, что вы ученый-исследователь, - в моем голосе звучала открытая насмешка, - а оказывается - любитель грызунов. Нас ждут в четвертом корпусе, а мы тут фигней страдаем.
--
Фигней страдаете только вы, Гриффитс, суя некомпетентный нос в наши дела! - необычайно жестко оттарабанил Кавальски.
--
Что? - этот хряк решил перечить мне?!
--
Вот-вот, что? - процедил Яков, - что вы, Кавальски, только что хотели сказать?
Шон не потупился, как обычно: лицо его налилось краской, лоб вспотел, но перед шкафообразным командиром он держался крепко. Стоявшая рядом с ним Лейла положила руки на талию, заняв позу ожидания. Ожидания чего, хотел бы я знать?
--
Ладно, - по лицу Кавальски неожиданно растеклась блаженная улыбка, - скажите, мистер Гриффитс, что вы такого знаете об этой базе, чего не знаю я?
--
Например, тип и устройство связного оборудования, - это вызов? Да кем он себя возомнил?! Журналист - мое второе образование, первое - инженер связи. Я этого лопуха сейчас натяну по первое число!
--
Вы не поняли, чего вы знаете о нынешней ситуации? - Шон явно задумал подлянку, и суть ее мне пока что была непонятна, - позвольте угадать, - продолжил он, - ровно столько, сколько и все остальные. Откуда у нас эта информация? От Максимова... Думаю, теперь вам ясно, почему я хочу попытаться узнать больше.
--
С помощью вонючих крыс? - насмешливо спросил я.
--
Хотя бы, - отчеканил Шон и опять повернулся к Якову, - ну так что мы будем делать?
Полански, к моему вящему удовольствию, лишь покачал головой:
--
Мы идем в жилой отсек, все идем. Возьмем дополнительное обмундирование и направимся в четвертый корпус.
--
Вы отвечаете за нашу безопасность, капитан, не забыли? - команду Якова Шон проигнорировал, - И по этой причине мои люди с вами не пойдут. Я не хочу соваться незнамо куда, пока не соберу достоверной информации о том, что здесь происходит.
--
Может, проще сказать, что вы боитесь?... - не удержался я.
--
Довольно! - вмешалась Лейла, не дав Кавальски парировать мой словесный удар, - Если вы хотите скандалов, Гриффитс, устраивайте их в другом месте. Ваше дело здесь наблюдать - и все, - сказав это, она повернулась к Якову, - мы и так потеряли массу времени, препираясь по пустякам. Если ученым нужны зверушки, пускай ловят. Разве это так сложно? Я им помогу...
Полански только развел в стороны здоровенные лапищи, показывая, что ему теперь все равно. Я же чувствовал, что начинаю краснеть, как вареный рак. Итак, мне решили указать место? И кто?! Эта... Кажется, я немного ошибся, думая о мисс Джиннер слишком хорошо. В ее до безумия зеленых глазах я прочитал только приказ, который отдают даже не человеку, а собаке. Впрочем, ее саму можно было сравнивать только с одним животным - кошкой. И то, что это действительно так, я воочию убедился через минуту.
Прокравшись в одно из помещений, двери куда были чуть приоткрыты, Лейла застыла, словно статуя. Тонкие пальцы в коричневых перчатках чуть дрогнули, давая знак пытавшимся помочь Шону и Жофруа убраться подальше. Так она стояла около двух минут, затем, изогнувшись, резко прыгнула в сторону. В месте, где она приземлилась, раздался недовольный писк. Джиннер выпрямилась, держа в руках большую крысу черно-белого окраса. Ну, точно кошка: не хватает меха, хвоста и усов...
--
Вот и все, - улыбнувшись, сказала девушка, - держи, Шон, смотри, что ты там хотел.
Кавальски, ловко подхватив грызуна, принялся изучать его. Да, в этом деле ему, кажется, опыта не занимать. Интересно, что-нибудь другое ты умеешь, кусок жира? О - уже рот раскрыл, послушаем, что он сейчас скажет...
--
Лабораторная, - констатировал он, - так я и думал. Мистер Корп, в этом корпусе есть лаборатория?
--
Да, - ответил Хорек, глянув на монитор портативного компьютера, - но она на втором уровне, а мы сейчас на четвертом. Как эта тварь сюда забралась?
--
Не "как", а "зачем", - хитро проговорил Шон.
--
За жратвой, вот зачем, - поддакнул ему Жофруа, - надо найти место, где у них столовая. Там гнезда...
--
Какие гнезда? - удивилась Лейла, - Я знаю, что они размножаются быстро, но не настолько же...
--
Беременность длится 20-25 дней, - сказал Шон лекторским тоном, - где тут пищеблок?
--
Недалеко, - процедил Корп, - следуйте за мной.
Надо сказать, вся эта возня и рассуждения выглядели хоть и глупо, но интригующе. Скрипнув зубами, я направился за остальными. Конечно, можно было бы втихаря отстать от кучки крысолюбов, но внутреннее чутье подсказывало мне, что бродить по этой чертовой базе в одиночку все-таки небезопасно. Нет, не то, чтобы я сильно боялся, просто по опыту знал, что в некоторых ситуациях лучше доверять собственной заднице, спрятав гордость и все такое прочее куда подальше.
Вход в пищеблок почему-то оказался полностью открытым. Жуткая вонь явно свидетельствовала о наличии хвостатых тварей. Осталось только ждать, что же предпримет Шон. Впрочем, на этот раз за зверушками направился один только Жофруа, остальные, включая меня, предпочли отираться недалеко от входа, где запашок был еще терпим. Наш весельчак, кстати, даже не поморщился - я знаю, что он химик, но с чем же ему тогда приходится работать? Может, он специализируется на фекалиях, вот и привык, бедолага?
Сент-Илер, как его иногда называли научники, шастал по пищеблоку недолго. Вскоре раздалось знакомое недовольное пищание, после чего мы узрели самого добытчика. На этот раз существо в его руках было маленькое и черное.
--
Крысенок, двухнедельный, - осклабившись, заявил тот, - ну и сколько тогда пустует это местечко?
--
Судя по документам, инвазия была обнаружена месяц назад, - пробасил Яков, - это рапорт начальника базы. Он же заявлял, что ситуация под контролем.
--
Не-а, не сходится, - ехидно процедил Жофруа, - у меня такое ощущение, что кто-то очень хорошо наврал.
--
Я знаю человека, который здесь командует, - глухо проговорил тот, - если он докладывает, что ситуация под контролем, значит так оно и есть.
Шон покачал головой. Ожидая очередной склоки, я придвинулся ближе. Нет, на этот раз я не вмешаюсь, но послушать их ругань будет приятно.
--
Значит, ложную информацию послал кто-то другой, - констатирующим тоном заявил Кавальски, - иных объяснений я не вижу...
--
Сообщение было закодировано лично им или ближайшими офицерами, - перебил его Яков, - это специальный код достоверности. Теперь понимаете, почему я так доверял этой информации.
--
Гм-м, получается, кто-то очень хорошо постарался, создав подделку, - процедил Шон, - у нас проблемы, господин Полански.
На миг в пищеблоке наступило гробовое молчание. У меня появилось навязчивое чувство де-жавю. Вспомнился наш злополучный челнок, посадка на Мар-Хатамото, переговоры с диспетчерской, разрешение на посадку. И это странное приветствие-прощание: "Мы будем рады видеть вас. Аминь". От пяток к голове побежали мурашки, более похожие на электрошок. Сжав зубы, я с трудом взял себя в руки - не хватало еще при всех выказывать беспокойство.
Нет, как же я все-таки рад, что он сдох. Гори в аду, чертов Максимов! Но... кажется, остальные думают примерно о том же, о чем и я...
--
Возможно, наш проповедник не совсем тот, кем мы его считали, - сказал Яков. Мощные скулы вздулись от напряжения, глаза сощурились. Не-ет, не хотел бы я встретиться с таким вечерком в темном переулке. А уж на войне... Может, это боевой киборг?
--
И возможно, что он, живой и здоровый, сейчас бегает по базе, - добавил Хорек, лицо которого приобрело тот же "бойцовый" вид, что и у Якова, - вот только что ему надо от нас?
--
Посмотрим, - ответил тот, повернувшись к выходу, - надо вернуться в жилой отсек и предупредить остальных. Если Максимов действительно жив, кто знает, что он может еще сотворить.
Слегка поежившись, я тоже засобирался к выходу, но медик, видимо, решила задержать нас в этом вонючем помещении дольше, чем требуется. Может, ей запах понравился?
--
Постойте, - врачиха стояла дальше всех от выхода, нелепо пританцовывая, - вы не чувствуете холод?
--
Нет, а что? - поспешил осведомиться Шон.
--
Тут какой-то поток воздуха, жутко холодный, - ответила медичка.
Корп, глянув на экран компьютера, пояснил:
--
За вашей спиной дверь, ведущая в морозильную камеру... м-м-м, но она вроде закрыта.
Лейла, пройдя к указанному Корпом входу, нажала на кнопку открытия дверей, но ничего не изменилось.
--
Да она, кажись, заблокирована, - констатировала девушка, - командир, может, стоит открыть ее?
--
Зачем? - спросил тот, - кстати, если дверь закрыта, откуда проходит холод?
Я картинно закатил глаза и отвернулся, сделав вид, что происходящее меня не интересует. На самом же деле в моей душе скреблись кошки со стальными когтями. Ну зачем я согласился на эту командировку? Сидел бы сейчас на Антиге да собирал материалец для репортажа. Эх, Лиса, и с чего это я польстился на твои сладкие обещания? Летела бы сюда сама, раз так надо было...
Мои спутники, тем временем, ринулись на поиски источника холода. Вскоре он обнаружился: к моему удивлению, это оказалась самая настоящая дыра в стене, прогрызенная местными обитателями. Это какой же крепости зубы надо иметь, чтобы продраться через железобетон, да потом еще и стену морозилки продырявить!...
--
Кажется, наши крыски очень хотели кушать, - с ехидцей заявил Жофруа, нагибаясь к отверстию, - ну-ка, сейчас глянем, чего там вкусненького... м-м-м... куски какие-то... может, мясо замороженное?... не-е, это колбаса вроде... да странная-то какая колбаса... большая... и не поели ее совсем... э-э-э, да она, кажется, в упаковке!... а почему упаковка серого цвета?... это же серый... и складки какие-то... бе-е, долго ж колбаска лежала...
--
Взломать дверь! - от неожиданности я чуть не подпрыгнул. С трудом различимое бормотание Жофруа действовало успокаивающе, а тут Яков со своим рычанием!