Стадник Оксана Олеговна : другие произведения.

Голубя тебе на грудь (19 глава)

"Самиздат": [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Конец 1й части.


   19.
  
   Огурчик был вял и необщителен. Он сидел в глубине клетки, забившись в свитое из старой соломы гнездо, и упорно игнорировал хозяина, пытавшегося его выманить кусочком сахарного сухаря. Кеане, убедившись в тщетности своих усилий, закинул угощение за решетку, убрал хомячий домик на пол и откинулся на кровать.
   Считалочка мошенницы не давала ему покоя. Интересно, это по ней король Ульгарт нашел прошлую обитель или она появился после, когда его воины вернулись домой с победой? Мужчина заложил руки за голову. Со стороны клетки доносился торопливый хруст - Огурчик таки изволил отобедать. Салум скользнул в его сторону ленивым взглядом. А если "карта" появилась до вторжения, кто мог ее создать? Явно кто-то из своих. Наверняка пустил в народ шутки ради, уверенный, что никто не догадается о ее истинной сути. Кеане глубоко вздохнул и закрыл глаза - это сейчас не имело ни малейшего значения.
   Его ищут. За ним гонятся. Ладно бы люди из Мирлы - от них не так сложно уйти. От своих же сбежать будет куда сложнее. И пока он лежит тут на кровати, размышляя о всякой ерунде, они, возможно, подбираются уже совсем близко, может быть, крадутся по двору, лезут по стене дома... Мужчина рывком поднялся с постели, скользнул к окну и привычно прочесал взглядом округу. Никого. Салум снова вздохнул и прижался лбом к холодному стеклу. Так и с ума сойти недолго.
  
   - Смотрю, ты так и не научился стучаться, - Айрел глянул на вошедшего поверх книги.
   Кеане не ожидал, что его заметят так скоро. Убрав отмычку в карман, он, уже не таясь, захлопнул за собой дверь, и привалился спиной к стене.
   - Я думал, ты тут наматываешь сопли на кулак, - с легким удивлением протянул он, складывая на груди руки.
   После возвращения из Вельбры бард был мрачен, угрюм и неразговорчив, покидал свою комнату исключительно ради трапез, всё остальное время просиживая взаперти. Триша не сомневалась, что он пребывал в глубочайшей депрессии, и нешуточно волновалась о том, как это может сказаться на их планах.
   - Прости, если разочаровал, - отозвался музыкант.
   Он был небрит, помят и выглядел в целом не очень. Однако явно куда лучше, чем салум ожидал увидеть.
   - Тоска смертная! - раздраженно вздохнул бард, небрежно кладя раскрытую книгу себе на колени обложкой вверх. Устало потер ладонями глаза, тряхнул головой. "Наиполнейший сборник указаний по этикету" - прочел Кеане.
   Оружейник скользнул взглядом по комнате. На тумбе возле кровати громоздилась неровная стопка прочей литературы: "Традиции Кирша", "Основы политики и управления", "Искусство демагогии"... Мужчина прищурился, силясь прочесть очередное заглавие, написанное мелким шрифтом с большим числом завитушек.
   - Смотрю, ты притащил сюда половину хозяйской библиотеки, - заметил он, разбирая, наконец, "Гражданская лирика киршских поэтов".
   - Образования не бывает много, - Айрел снова взял книгу и, подперев голову ладонью, уставился в мудреный текст.
   - В общем, у тебя всё хорошо, - помолчав, немного разочарованно резюмировал Кеане: ему нравилось думать, что кто-то страдает от проблем сильнее его.
   - Нет. У меня всё плохо, - бард решительно перевернул страницу и бросился на штурм новой главы. - Однако я не собираюсь сидеть здесь, предаваясь унынию, и думать о тщетности бытия. Хоть и хочется, не буду отрицать. Ничего, перехочется.
   Салум молча разглядывал собеседника. Тот сидел в кресле у окна, небрежно закинув ногу на ногу, лохматый и небритый, хмурил брови и раз за разом читал один и тот же абзац, пытаясь понять его смысл - автор "Наиполнейшего сборника" был человеком несомненно умным, однако занудой, какого еще поискать.
   - Кстати, чего тебе? - Айрел быстро глянул на собеседника.
   Кеане набрал в грудь воздуха, собираясь озвучить заранее продуманную речь. Звучать она должна была примерно так: "Я ухожу. Без вас двоих у меня будет больше шансов скрыться, я не могу себе позволить так долго оставаться на одном месте. Меня ищут, и я не хочу, чтоб нашли. Пока". Не самая лучшая речь в мире, но салума она вполне устраивала.
   - Да мне скучно просто стало, - сообщил он на выдохе.
   В последний момент ему подумалось, что заготовленные слова звучали как "Мне страшно, я сбегаю". Быть единственным малодушным в комнате мучительно не хотелось.
   Айрел наградил его подозрительным взглядом, но ничего сказать не успел - где-то неподалеку громко хлопнула дверь. Затем вторая, чуть дальше. Из коридора послышались взволнованные голоса, топот бегущих ног. Мужчины насторожились. Кеане, разобравший некоторые слова переполошившихся слуг, подошел к окну.
   - Смотри, - велел он, придерживая рукой штору.
  
   Ворота имения были распахнуты. По двору скакали лошади, уставшие с дороги, разгоряченные. Их седоки, облаченные в одинаковые темно-синие плащи и серые войлочные шапки, натянули удила, останавливая скакунов. Следом за ними въехал небольшой крепко сбитый экипаж, запряженный четверкой каурых киршских коников. На его дверце сиял свежими красками герб - рыжая белобрюхая ласка на синем щите. Несколько слуг настороженно наблюдали за гостями из окон, пока дворецкий спускался по крыльцу тем навстречу: кто-то из домовых опознал в них воинов клана Роттери. Растерянно суетилась охрана имения, тревожно поглядывая на мечи с арбалетами незваных гостей, держась за свои и не зная, считать ли этот нежданный приезд вторжением.
   Всадники спешились и осмотрелись, придерживая лошадей за сбрую. Дверца кареты распахнулась, чуть не зашибив как раз собиравшегося ее отворить кучера, с щелчком встал на место выброшенный ударом ноги раскладной порожек. Пассажирка, соизволив принять предложенную ей руку, спустилась на землю. Вышитая янтарными бусинами темно-синяя шапка с оторочкой из беличьего меха, дубленый полушубок, крашеный "в чернику", богато отделанное золотой и красной нитями кобальтовое платье и белые полосы шрамов через лицо. Айрел узнал ее, никогда прежде не видев. Он не сомневался, что где-то в украшениях или одежде приезжей пряталась одинокая бусина бирюзы - знак принадлежности к узкому кругу клана.
   Майра Роттери подтянула зацепившийся за порожек подол, обернулась к дому и, сразу же заметив барда, впилась в него взглядом. Музыкант чуть было рефлекторно не отпрянул от окна. Заигравшая на губах гостьи улыбка, внушала тревогу.
  
   Эсса разве что не провозгласила поместье собственностью Кирша и не повесила над воротами флаг отчизны. В остальном она в полной мере "чувствовала себя как дома". Все попытки дворецкого объяснить, что лорда Дайтона нет на месте, о приезде иностранных гостей он не предупреждал, потому тем стоит заехать попозже, дворянка игнорировала. Без указаний хозяина слуги не рисковали предпринимать серьезных действий по ее выдворению: никто не хотел брать на себя ответственность за возможный международный конфликт. К виконту в Вельбру был срочно выслан гонец с известиями о происходящем и до его возвращения обитатели усадьбы решили плыть по течению и с иностранкой не спорить.
   Майра Роттери сидела на невысоком, укрытом шерстяным покрывалом диванчике и лениво потягивала горячий мятный чай из изящной фарфоровой чашечки. Было заметно, что от посуды она не в восторге - в Кирше предпочитали крепкие и надежные вещи, которые можно не бояться случайно сломать неловким касанием. Толстая каштановая коса, оплетенная вышитыми мелким бисером лентами, короной обрамляла макушку гостьи, выбившиеся из прически пряди струились вдоль шеи, скручиваясь кольцами у груди. По мнению музыканта, любая нормальная женщина постаралась бы скрыть уродливый шрам хотя бы волосами. Майра Роттери явно не видела в этом необходимости, не стесняясь открыто демонстрировать его миру во всей "красе". Прежде спрятанный полушубком лиф платья красовался сложным орнаментом, содержащим, бард не сомневался, сведенья о статусе девушки, только Айрел слишком поверхностно изучил киршскую систему знаков, чтоб его понять.
   Мужчина успел лишь причесаться и наскоро переодеться. Он очень жалел, что пренебрег в это утро бритьем, посчитав, что обо всех важных встречах он будет знать заранее.
   Девушка беззастенчиво пялилась на сидящего напротив нее барда. Тот отвечал ей тем же, хоть и опасался, что совершает ошибку. Музыкант ощутимо нервничал: эсса Майра была первым встреченным им человеком, лично знавшим Кадара, и от нее сейчас зависело, какое продолжение получит история самозваного княжича. Он вдруг обратил внимание, что уже некоторое время в его голове сама собой складывалась песня о гостье. Слова собирались во фразы, а неизвестно когда успевший придуматься мотив настойчиво звучал киршской дудкой и тамбуринами. "Никакой лютни, - против воли подумал мужчина, разглядывая девушку. - Хотя, пожалуй, можно добавить партию для органиструма".
   - Давай же. Убеди меня, - дворянка пристроила опустевшую чашку в складках украшенного шелковистыми кисточками покрывала.
   Айрел, занятый крайне не своевременными мыслями, вздрогнул, возвращаясь к действительности. На секунду испугался, что забыл всё, о чем рассказывала Триша. Подавив чуть было не начавшуюся панику, заставил себя сконцентрироваться.
   - Это ведь вы растоптали моих солдатиков? - очень вовремя в памяти всплыло первое событие. Ладно, с чего-то всё равно надо было начинать.
   Во взгляде эссы промелькнула растерянность. Ей на смену быстро пришло озарение - она тоже вспомнила. Майра Роттери непроизвольно сжала губы, подавляя довольную улыбку.
   - М? - она вопросительно вздернула здоровую бровь, изображая непонимание.
   - Подарок на день рождения. Кажется, от какого-то из двоюродных дядей, - бард обрел почву под ногами и немного успокоился. - И они были просто потрясающими, салум меня раздери, - в его голосе прозвучали горечь со злостью.
   У Айрела никогда не было солдатиков, ему приходилось довольствоваться игрушками попроще: отец не считал нужным баловать сыновей дорогими безделушками. Но он всегда их очень-очень хотел. Набор воинов, недостижимая мечта его детства, представлял собой простенькие деревянные фигурки с довольно аляписто, как он сейчас понимал, нарисованными мундирами. Солдатиков княжича же наверняка нельзя было с ними и сравнивать. У них одежки, скорее всего, были пошиты из сукна, а не намалеваны. Руки и ноги, вероятно сгибались. Возможно, у кого-то даже были арбалеты, совсем как настоящие стреляющие деревянными палочками. И пара действующих катапульт, которыми можно швырять орехи... Айрел никогда не видел ничего подобного и даже не был уверен, что такие игрушки в принципе существовали, но нарисованный воображением образ был слишком привлекательным, чтоб от него отказаться. Солдатики Кадара могли выглядеть только так и никак иначе.
   И если б такие были у барда, а какая-то девчонка их ему из вредности переломала... Пожалуй, Лей Ханн была бы истово благодарна судьбе, что ее зовут не "Майра Роттери".
   Киршийка, немного удивленная внезапной сменой настроения собеседника, смотрела на него с возросшим любопытством.
   - Просто игрушки, - отозвалась она, поигрывая кисточкой на смятом покрывале.
   - Ага. Просто мои игрушки, - огрызнулся бард: давняя потеря незнакомого маленького мальчика воспринималась практически своей собственной. - Будь они твоими, я б и слова не сказал, - переход на "ты" он заметил, лишь договорив фразу. Ну и к салуму. Он княжич, в конце концов, и не обязан выкать с девицей, не считающей нужным отвечать ему тем же. Тем более что она ему, вроде как, почти подруга детства.
   - Что я подарила тебе на тот день рождения? - сменила тему эсса Майра.
   - Не помню, - буркнул Айрел. - Зато никогда не забуду, как они хрустели у тебя под ногами.
   - Значит, не помнишь? - похоже, девушка была разочарована.
   - Да, и это нормально, - грубовато отозвался музыкант. - Мне тогда сколько лет было? Пять? Или четыре?
   Он осознал, что перегибает палку: терять самоконтроль из-за напряжения последних дней было бы крайней глупостью. Дерзить - еще большей.
   - О чем мы говорили в нашу последнюю встречу? - голос дворянки стал жестче.
   Айрел не знал. Он вдруг понял, что если сейчас же не возьмет разговор в свои руки, тот может закончиться для него самым паршивым образом. Бард молчал, глядя собеседнице в глаза и гадая, что бы смогло ее убедить.
   - Я как-то был у вас в гостях, - заговорил он. - Тогда лил дождь. Такой сильный, что все волновались, сможем ли мы проехать какой-то участок дороги - кажется, там был какой-то опасный склон. Помню, что ужасно хотел спать. А потом мы поднялись на холм, и я увидел в окно ваш замок. Из-за ливня и туч он напоминал Мрачную Цитадель из сказок, я испугался и захотел домой. А потом отказывался выходить из кареты. Меня выманили какими-то сладостями.
   Эсса Майра молчала. Она ждала продолжения.
   Айрел мысленно вознес хвалу покойной нянюшке погибшего княжича - женщине, души не чаявшей в своем воспитаннике и такой разговорчивой, что любое мало-мальски значимое событие в его жизни тут же становилось достоянием всей челяди. Маленькая Триша любила ее слушать: в доме было не так много развлечений для дочки судомойки, а рассказы о жизни правящей семьи и прочих дворян, к коим наследника престола вывозили в гости, были куда интересней прочих доступных занятий.
   - Помню чучело совы с часовым механизмом. Оно каждый час начинало щелкать и шевелить крыльями, - бард пристально наблюдал за собеседницей, выискивая знаки, говорящие о малейших изменениях в ее настроении. - Няня так перепугалась, впервые увидев, как оно оживает, что чуть меня не уронила. Потом смеялась сама над собой и осторожно его трогала, когда ее никто, кроме меня, не видел. А я собирал выпавшие из него перья - они сыпались каждый раз, когда сова взмахивала крыльями.
   Внешне расслабленная киршийка сидела почти неподвижно. Слишком прямая осанка и немного излишняя небрежность, с которой свисала с подлокотника ее рука, прямо говорили музыканту, что это не более чем фасад - дворянка была притворщицей так себе. Девушка жадно слушала, ловила каждое слово в каком-то мрачном торжестве, не известно пока что предвещающем оратору. В песню, настырно продолжавшую лезть в голову музыканта, тут же непроизвольно добавилась строчка про натянутую в ожидании выстрела тетиву. Айрел дал себе зарок непременно ее написать, как только выделится свободная минутка, чтоб отвязаться раз и навсегда.
   - А еще помню хорька в ошейнике, - он отчаянно напрягал память, вылавливая из потока разрозненных полузабытых воспоминаний, вываленных на него мошенницей, крупицы, имеющие отношение к Роттери. - Он нападал на мои ноги.
   - Еще бы. Догадался же приехать в сапогах из кролика... - отстраненно отозвалась эсса Майра, словно говоря сама с собой.
   И Айрел понял, что она поверила.
  

***

   Триша заметила прибытие иностранных гостей не сразу, а когда поняла, что к чему, было уже поздно - эсса перехватила барда до того, как мошенница успела до него добраться и в последний раз проинструктировать.
   - Он знает, что делать, - Кеане догадался, о чем думала бледная и слегка растрепанная спутница, до белизны костяшек сжимавшая подол платья, сидя в углу невысокой софы.
   Сам он, выглядя абсолютно спокойным, затыкал щель между рамой и подоконником позаимствованными с дивана парчовыми подушками - ему дуло. У девушки мелькнула мысль, что мужчина специально устраивался возле окна, чтоб в случае провала иметь возможность в любой момент через него сбежать.
   Майра Роттери для беседы с "другом детства" оккупировала малую гостиную. Триша дожидаться ее итогов в своей спальне, находящейся в другом крыле дома, не пожелала, потому они с салумом засели в курильной комнате - та располагалась практически по соседству. В воздухе витал терпкий запах фефского табака, куда более крепкого и забористого, чем ламарский - обычное курево "приличного общества". Прошлый виконт Гармангахиса в данной сфере по вкусам был ближе к портовым грузчикам и многие годы с упоением смолил вырвиглазный дар далекой южной речной долины. За месяцы, прошедшие с его смерти, табачный дух так и не выветрился. Лорд Дайтон предполагал, что для того, чтоб от него избавиться, пришлось бы сменить всю мебель, шторы и обшивку стен. Впрочем, сам он сюда не заходил, комнатой теперь пользовались лишь во время нечастых приемов, так что в столь радикальных мерах, по его мнению, нужды не было.
   Кеане кое-как примостился на узком подоконнике - ему и без подушек было там не больно-то вольготно. Триша отстраненно думала о стирке одежды и мытье головы сразу же по выходе из курильной и старалась избегать мыслей о том, что будет, если Айрел провалит "собеседование". Минуты ползли больными улитками.
   В коридоре послышались шаги.
   - Эй. Что происходит? - вместо приветствия произнес, входя в комнату, Лайдли. - Почему все в этом доме такие пришибленные? - небрежно захлопнул за собой дверь. - Словно в ожидании войны.
   Принюхался, скривился, кашлянул и помахал перед носом рукой.
   - Нашли, где сидеть, - буркнул он, встряхивая головой.
   - Что вам угодно, господин Вьятель? - подавляя разочарование, вздохнула Триша - она ожидала увидеть кого угодно, только не его. Общаться со старым знакомым не было ни малейшего желания.
   - Луисия велела доставить подарочек, угадайте для кого, - мужчина лениво стянул холодный каракулевый полушубок, не глядя, швырнул его на край дивана. - Сама она валяется в постели с температурой, потому сделать это лично никак не может, - плюхнулся между ним и нехотя потеснившейся собеседницей. - Вот ведь какая беда, баронесса почему-то вбила себе в голову, что передать ее бесценные дары с обычным посыльным будет некрасиво. Однако если в качестве оного выступит дражайший сынок барона Вьятеля, "его высочество" не будет оскорблен.
   - Как низко вы пали, - вяло отреагировала девушка, надеясь, что говорливый гость отбудет, выполнив поручение.
   - Каюсь, каюсь, - Лайдли закинул руку на спинку дивана. - Поначалу данная перспектива у меня, скажу честно, воодушевления не вызвала. Однако потом я решил, что уж лучше смотаться к вам, чем, рискуя заразиться, сидеть у одра болезной, поправлять ей одеяло, слушать хрипы со стонами и срывающимся от волнения голосом заверять, что всё обойдется.
   - Что с ней? - мошенница, не особо стараясь, заставила себя изобразить некое подобие озабоченности.
   - Весь день вчера гаржийским скакуном носилась по лавкам, подарки "княжичу" выбирала, - по лицу мужчина промелькнула тень: ему явно пришлось составить ей в том компанию. - Продуло ее, вспотевшую. Отлежится и будет как новенькая.
   - Ну и где подарок-то? - меркантильно поинтересовался со своего подоконника Кеане, проявляя невиданную прежде общительность по отношению к дворянину.
   - Этот баул, наверное, до сих пор с крыши кареты снимают, - поморщился Лайдли, не сознавая, какую ему только что оказали честь, с ним заговорив. - Теперь ваш "княжич" будет одет и обут до конца жизни. У вас-то что происходит?
   - Майра Роттери, - салум поправил сползшую подушку и попытался сесть удобней.
   Не успел гость осмыслить услышанное, как дверь снова отворилась.
   - Собирайтесь, - стоявший на пороге Айрел выглядел немного потерянным. - Мы едем в Кирш, - скользнул недоуменным взглядом по господину Вьятелю.
   В комнате повисло молчание.
   - В смысле? - нахмурилась Триша, пристально разглядывая барда и по выражению его лица пытаясь определить, как прошел разговор. - Прямо сейчас?
   Бард кивнул.
   - Всё хорошо? - на всякий случай уточнила девушка.
   Музыкант пожал плечами, потом снова неуверенно кивнул. Мошенница не сдержала вздоха облегчения.
   - Боюсь, это невозможно! - доносился из коридора взволнованный голос дворецкого. - Эти люди - гости лорда Дайтона! Они не покинут пределы имения в его отсутствие!
   - Я ведь могу расценить ваши слова вот каким образом, - эсса Майра говорила негромко, однако сквозившая в ее тоне веселость заставляла нервничать. - Мой соотечественник удерживается в этом доме против своей воли. Уверена, в каком-нибудь договоре между нашими странами есть пункт, запрещающий подобное. И, поскольку вы первые омрачили безоблачные отношения между Киршем и Кендрией, нарушив этот самый пункт, я, как патриот, для освобождения исстрадавшегося в плену товарища имею полное моральное право применить силу. Мои люди выжгут здесь всё, разрушат этот Давианой забытый дом до основания, а лично вашу голову насадят на пику у ворот. Здорово, правда?
   Дворецкий пробормотал что-то неразборчивое.
   - Так давайте проверим, хватит ли у меня людей. В чем проблема? Мне отдать приказ запалить крышу?
   В курильной молчали и слушали. Кеане равнодушно покачивал свисавшей с подоконника ногой и делал вид, что его интересует лишь вид из окна, Айрел стоял угрюмый и сосредоточенный, Триша беспомощно поглядывала на спутников, не зная, что делать: она не была вполне уверена, что киршийка не выполнит обещание. Быть причиной пожара и кровопролития ей не хотелось. Девушка обратила внимание, что Лайдли задумчиво теребил подбородок и чему-то улыбался. Заметив обращенный на него недоуменный взгляд, мужчина подмигнул старой знакомой, встал с дивана, подошел к двери и прислонился к косяку. Скрестив руки на груди и закинув ногу на ногу, он заинтересованно прислушивался к беседе, получая от нее явное удовольствие. Очень скоро разговор затих - на слугу подействовали угрозы. Убедившись, что продолжения не последует, дворянин приоткрыл дверь шире и выглянул в коридор. Нос к носу столкнулся с как раз собиравшейся войти киршийкой.
   - О, добрый день, прекрасная госпожа, - не растерялся он. - Позвольте представиться. Лайдли Вьятель, - оценивающий взгляд скользил по лицу и фигуре девушки. Чуть задержался на шраме, но тут же вернулся к прерванному маршруту. - Третий сын барона Вьятеля, имеющего в Квадро обширные охотничьи угодья...
   Эсса протиснулась мимо него в комнату.
   - ... и среди прочего небольшой замок, откуда открывается прелестный вид на долину Жеревьевы, - как ни в чем не бывало, продолжал не смущенный подобным пренебрежением дворянин, следуя за ней. - По семейной легенде именно в нем проходил знаменитый военный совет...
   - Что сидим? - Майра без особого восторга оглядела собравшуюся в комнате "свиту".
   - ... накануне битвы при Нервике...
   Киршийка, не оборачиваясь, грубо заткнула рот Лайдли ладонью.
   - До наступления темноты нужно успеть в Рег, если вы, конечно, не хотите ночевать в лесу. Потому выезжаем, самое позднее, через час. И мне не нравится, что вы до сих пор не пакуете вещи, - девушка отпустила лицо слегка опешившего от такого обращения Вьятеля, развернулась и покинула комнату.
   - Говорю же, собирайтесь, - буркнул Айрел, проводив ее взглядом.
   Кеане лениво сполз с подоконника и вышел вместе с бардом.
   - Как думаешь, за час реально смотаться в Вельбру и вернуться назад? - Лайдли выглядел как человек, не то вдруг осознавший некую истину, не то наоборот позабывший, как его зовут. Во всяком случае, такого странного взгляда у него мошенница ни разу не видела за все годы знакомства.
   - Ну... да, - девушка, аккуратно раскладывая по местам брошенные оружейником подушки, недоуменно на него поглядела.
   - Добраться до гостиницы, схватить вещи... - задумчиво бормотал дворянин, потирая пальцем висок. - Не успею всё-таки, - нахмурил брови и с досадой закусил губу.
   Так и не понявшая, к чему вели размышления бастарда, Триша проскользнула мимо него и заторопилась в свою комнату.
   - Слушай, - догнал ее в коридоре вдруг оживившийся Лайдли. - Ты должна знать. У нас с "его высочеством", случайно, не один размер одежды? - схватил знакомую за локоть.
   - Ну, - растерянная мошенница окинула собеседника оценивающим взглядом. - Может быть.
   - Отлично! - просиял мужчина.
   Чмокнул девушку в лоб и побежал назад в курильную за оставленным там полушубком.
  
   Вернувшийся из Вельбры гонец сообщил, что лорда Дайтона в городском совете не было, и что никто не знает, куда он уехал. Пока дворецкий агонизировал по этому поводу, запряженный "княжеский" экипаж уже стоял во дворе, готовый к отбытию. В очередной раз вставший вопрос, где взять кучера, решил Кеане, заявивший вдруг:
   - Так и быть. Я поведу.
   - Ты что, умеешь? - с подозрением покосилась на него Триша, здорово раздосадованная тем фактом, что помыть и высушить голову она явно не успевала.
   - Ты поразишься, сколько всего я умею, - мужчина закинул на крышу кареты свой нехитрый скарб.
   - Тогда какого салума мы всё это время платили ордену Фалкиона?! - сердито прошипела девушка, очень не любившая бросать деньги на ветер.
   - Я телохранителем нанимался. Не извозчиком, - Кеане бережно пристроил на сиденье обернутую шерстяным платком хомячью клетку.
   Подошли Лайдли и покосившийся под весом объемного тюка слуга, очень жалевший, что так неосмотрительно попался на глаза родовитому гостю.
   - Так. Это грузите сюда, - распорядился дворянин, указывая на крышу экипажа.
   - Подарочек? - Кеане был впечатлен щедростью баронессы.
   - Вот еще. Мой багаж, - отозвался дворянин. - Левее, левее. Ага, отлично, спасибо. Не могу же я отправиться в другую страну без элементарной смены белья, - пояснил он в ответ на вопросительный взгляд Триши, когда слуга торопливо скрылся в доме.
   - Ты что, едешь с нами? - мошенница не знала, как реагировать на это известие. В поисках поддержки обернулась к салуму, как раз поднимавшему ее саквояж наверх и явно не собиравшемуся влезать в разговор.
   - Я всегда знал, что каждый миг, проведенный со мной, наполняет твое сердце неизбывной радостью, - Лайдли поправил распахнувшийся на груди шарф и скупо улыбнулся собеседнице.
   - Зачем?
   - Да какая разница? - легкомысленно пожал плечами господин Вьятель.
   Проследив за неосторожно брошенным им взглядом, девушка увидела Майру Роттери, о чем-то разговаривавшей с Айрелом возле своей кареты. Сразу всё поняла.
   - Слушай, - позвала она, продолжая наблюдать за киршийкой. - А она для тебя не слишком... молода? - недоверчиво покосилась на собеседника.
   - На что вы изволите намекать, госпожа Хайгели? - Лайдли изобразил непонимание.
   - Ну, господин Вьятель, памятуя о ваших прошлых пассиях... - Триша не стала продолжать фразу, подвешивая ее окончание в воздухе.
   - Не нужно путать мои беспринципность и продажность с сердечной привязанностью, назовем это так, - нравоучительно возвестил дворянин, вытаптывая в снегу цветочек.
   - В том-то и дело. Я сильно сомневаюсь, что эсса Майра согласится оплачивать твои счета, - прямо сказала девушка.
   - У вас на уме одни лишь деньги, моя милая госпожа, - Лайдли взял собеседницу за руку и небрежно, словно мимоходом чмокнул в обтянутую перчаткой ладонь. - Как можно быть столь корыстной?
   - Я не понимаю, - Триша, с раздражением высвободив облобызанную конечность, спрятала руки в широких рукавах. - Надеюсь, ты в курсе, что она отлучена от церкви? Отношения с ней не принесут тебе никакой...
   - Слушай, я же в твою жизнь не лезу, - грубо оборвал ее господин Вьятель. - Вот и ты в мою не суйся.
   Девушка нахмурилась, но промолчала. Лайдли насупился, засунул руки в карманы и постучал ногой о ногу, сбивая с обуви снег. Невдалеке Айрел пытался вежливо отвертеться от приглашения ехать в экипаже киршийки - перспектива путешествия с ней наедине, наверняка сопровождаемая разговорами о "прошлом", его откровенно пугала. Впрочем, дворянка не особо настаивала, тоже не горя желанием пускать в свое личное пространство кого бы то ни было, будь то сам наследник престола. На почтительном расстоянии от них стоял дворецкий, хватающийся за последнюю надежду, что гость его хозяина в последний момент всё-таки передумает уезжать.
   - А как же баронесса Заккари? - не удержалась Триша.
   - А что с ней? - буркнул Лайдли, прищурившись, наблюдая за вялым общением барда с эссой.
   - Ну, среди прочего, её явно встревожит твое исчезновение, - мошенница выпустила изо рта облако пара.
   - Не встревожит, - дворянин поправил чуть съехавшую на затылок меховую шапку. - Кучер передаст ей записку, содержащую увлекательный рассказ о том, что я уехал с княжичем - следить, чтоб его не забывали кормить и никто не обижал, - мужчина одернул воротник полушубка и отряхнул с плеч редкие снежинки. - Ладно, пойду осчастливлю свою будущую жену известием о том же самом.
   Величаво направился к киршскому экипажу под пристальными взглядами воинственных сопровождающих эссы. Вскоре Айрел, воспользовавшись появлением у девушки нового собеседника, отошел к товарищам.
   - Он что, правда едет? - недоуменным шепотом поинтересовался он у Триши, с нескрываемым скепсисом следившей за разворачивающимся неподалеку разговором.
   - Похоже на то, - отозвалась та, про себя отмечая, что Майру Роттери такой поворот событий в восторг вовсе не приводил.
   - Зачем? - бард с опаской покосился на попытавшегося залезть в экипаж эссы мужчину.
   - Салум его разберет, - буркнула девушка, слабо верившая в слова дворянина о сердечной привязанности.
   Троица понаблюдала, как эсса вытолкала из кареты вознамерившегося ехать вместе с ней бастарда. Воины клана стояли неподалеку, своим видом давая понять, что в любой момент готовы протянуть киршийке руку, а то и ногу помощи в деле вразумления незваного кавалера. Очень скоро тот вновь стоял перед товарищами, ничуть не обескураженный неудачей.
   - Придется вам потесниться, - Лайдли поправил сползшую на бок шапку. - Надеюсь, никто из вас не храпит?
   - Час истек, - крикнула Майра Роттери, кивком веля своим всадникам седлать коней.
  

***

   Лорд Дайтон вернулся домой по своему новому обыкновению поздно. О том, что что-то не так, он догадался уже на въезде в имение - отворившая ему ворота охрана выглядела виноватой. Подозрения усилились при виде непривычно нервного дворецкого, ожидающего хозяина на крыльце. Правитель Гармангахиса прошел в дом, скинул шубу на руки буквально горевшему желанием выслужиться слуге. Горничные явно избегали взгляда дворянина, при его появлении опуская головы ниже, чем того требовали правила, и старались как можно скорее скрыться с его глаз. В доме было тихо. Тише, чем обычно. Со стороны кухни не доносилась брань старой кухарки, обычно в это время громко распекавшей нерасторопных судомоек, не было слышно сдавленного хихиканья молоденьких служанок, считавших, что хозяин не знает, как они каждый вечер наблюдают за ним из-за прикрытой двери гардеробной. Все затаились.
   Виконт, делая вид, что ничего не заметил, неспешно поужинал в пустой столовой при свете единственного зажженного канделябра на три свечи. Положив приборы на опустевшую тарелку, он откинулся на спинку стула и невинно поинтересовался у застывшего рядом каменным изваянием дворецкого: "Как прошел день?"
   Тот, бледнея и потея, сбивчиво поведал о произошедших в отсутствие хозяина событиях. От правителя Гармангахиса не укрылся тонкий и очень вежливый намек на то, что если б он оставил распоряжения на случай непредвиденных ситуаций, то всё могло бы сложиться иначе. Слуга закончил рассказ и замолчал, напряженно ожидая реакции слушателя. Тот ничего не говорил, лишь задумчиво постукивал пальцем по краю тарелки - самообладания дворянину было не занимать. Дайтон Валфрид неспешно убрал из-за ворота накрахмаленную до хруста салфетку, с точно выверенной небрежно бросил ее на стол, поднялся и, не глядя на собеседника, покинул залу. Он был в бешенстве.
   Кто рассказал Роттери о "Кадаре"? Баронесса Заккари? Граф Фауэл? Кто-то еще? Кто же посмел спутать все карты?
   Правитель Гармангахиса зашел к себе в кабинет. Свечи не горели, мрак помещения лишь слегка разбавлял блеклый лунный свет, рисуя белесые прямоугольники на полу под окнами. Шевелились тяжелые шторы: горничная приоткрыла рамы, чтоб проветрить комнату. Морозный воздух скользил по паркету, пробирался под одежду, еле слышно шелестел бумагами на столе. Мужчина в раздражении захлопнул окно, затем второе, не дожидаясь, когда это сделают слуги: он терпеть не мог холод.
   - Пусть разожгут камин, - отрывисто велел он зашедшему следом дворецкому. - И пошли кого-нибудь в Вельбру, дом 15 на Липовом бульваре. Нужно передать графу Скадери, что я жду его завтра в гости для важного разговора.
   Вскоре камин уже пылал, на столе подрагивал огоньками принесенный из столовой канделябр. Виконт сидел в кресле, облокотившись о колени, и отстраненно смотрел на пламя. Спать мужчине не хотелось. Проскользнувший в комнату дворецкий, стараясь не привлекать к себе внимания, поставил возле подсвечника запечатанный сургучом керамический сосуд - подарок от эссы. Так же незаметно ушел. Дворянин покосился на объемную бутыль, изящную, как колода. Он догадался, что это такое - по киршскому обычаю гостям предписывалось преподносить хозяину дома какую-нибудь наливку или любой другой алкоголь собственного изготовления. Майра Роттери проявила вежливость. Почему-то это нервировало еще больше. Мужчина в раздражении выдернул из-за спины мешавшуюся подушку, швырнул ее на пол.
   Путь от Шессы, вотчины Роттери, до Вельбры обычно занимает трое суток. С учетом погоды - чуть дольше. С публичного появления "княжича" не прошло и недели, а если быть совсем точным, то... "Пять дней", - правитель Гармангахиса помрачнел. Есть всего один ответ, как в Кирше узнали о нем так скоро. Води Заккари знакомство с киршской знатью, "княжичу" не пришлось бы обращаться к лордам приграничных провинций, следовательно, баронесса здесь не при чем. А больше никто в столь сжатые сроки не успел бы передать сообщение так, чтоб эсса уже сегодня хозяйничала в его доме, если только не владел голубятней и не держал в ней птицу из Шессы. Аливьер Скадери. Виконт стиснул зубы.
   Мерзкий, выживший из ума старикашка! О чем надо было думать, чтоб сдать "княжича" Роттери?! Самому упертому и недальновидному из кланов! С ними же невозможно договориться! Это стадо ослов скорее согласится сгинуть в бою, чем пойдет на разумный компромисс!
   Мужчина встал с кресла и пару раз прошелся по комнате, заложив руки за спину и сурово печатая шаги. Возможно, стоило заняться "княжичем" сразу. Возможно, не стоило терять эти пять дней - срок, как лорду Дайтону казалось еще этим утром, незначительный. Но, салум их всех раздери, не мог же он предпринимать какие-то шаги, хорошенько не обдумав ситуацию!
   В дверь постучали.
   - Милорд, боюсь, граф Скадери уже покинул город, - доложил вернувшийся гонец. - Еще вчера отбыл в Ифайн.
   Виконт в ярости ударил кулаком по оказавшемуся рядом столу. Пламя свечей испуганно дрогнуло, по восковым столбикам стекли горячие желтые слезы, а бутылка с киршским самогоном качнулась, задребезжала и чуть было не улетела на пол. Слуга, никогда прежде не видевший хозяина в гневе, испуганно попятился. Заметив это, дворянин постарался взять себя в руки.
   - Что-то вы расслабились, лорд Дайтон, - думал он, встряхивая ушибленной ладонью. - Совсем расслабились. Отдохнули, пора и за ум браться, - правитель Гармангахиса откинул со лба нависшие волосы. - А то уже негоже.
   Решив, что достаточно успокоился, он выпрямил спину, поправил воротник, расправил складки сюртука. Делая вид, что никакой вспышки ярости с его стороны никогда не следовало, виконт случайно скользнул взглядом по столу. Заметил лежавшую поверх стопки с корреспонденцией записку.
   "Благодарю за оказанную Вами помощь. Хотел бы проститься лично, но, к огромному сожалению, не имею такой возможности. Желаю всех благ" - разобрал он довольно корявый подчерк в подрагивающем желтом свете трех фитилей.
   Айрел хотел, чтоб послание звучало нейтрально и вежливо, впрочем, не особо усердствуя в его составлении. Истинное отношение "княжича" к адресату легко читалось между строк. Лорд Дайтон просмотрел текст снова, отдельно отметив издевательское "всех благ". Еще полгода назад подобное пренебрежение не вызвало б у него особых эмоций, благо было явлением привычным, теперь же оно ощутимо било по самолюбию правителя Гармангахиса.
   Заметив выражение лица своего господина, и без того нервничающий слуга неуклюже поклонился и торопливо выскочил за дверь, не желая становиться свидетелем новой вспышки гнева. Виконт презрительно поджал губы. Он вдруг подумал, что ему не хватало Хавена: тот бы не сбежал в подобной ситуации, не оставил в затруднительном положении. Что, впрочем, не преминул сделать в момент триумфа: вскоре после гибели Нериана, ссылаясь на старость и немощь, старик попросил расчет и уехал доживать свой век на какой-то дальний хутор.
   Лорд Дайтон подчеркнуто спокойно сел за стол, размеренно и неторопливо порвал записку на лапшу, представляя на ее месте то Айрела, то графа Скадери, то бросившего его старого слугу.
   - Ладно, это только начало. Мы еще поиграем, - правитель Гармангахиса педантично измельчил каждую из полос по отдельности и аккуратно ссыпал бумажные обрывки в еще отцовскую хрустальную пепельницу, так и не убранную некурящим потомком куда-нибудь в дальний ящик. Затем снял с канделябра одну и свеч и, стараясь не закапать стол расплавленным воском, поджег образовавшуюся кучку. Полюбовавшись, как она горит, виконт воткнул огарок на место и отряхнул руки.
   Вытащил из верхнего ящика стола чистую бумагу, щелчком откинул крышку с серебряной чернильницы. Несколько секунд разглядывал тисненный в верхнем угла листа герб Валфридов, собираясь с мыслями, затем обмакнул перо и, локтем отодвинув пепельницу в сторону, начал писать:
   "Высокоуважаемому саэ Ригилу Карза. Считаю должным сообщить Вам, что согласно моим сведеньям в настоящий момент Роттери скрывают человека, именующего себя Кадаром Аверил, сыном покойного великого князя Тамрина. Будучи заинтересованным в стабильности торговых отношений между нашими странами, не могу не выразить своего беспокойства касательно данного факта..."
   Перо остановилось посреди фразы - лорду Дайтону она не нравилась. Мужчина перечитал написанное и недовольно поморщился. Ну ничего, до утра времени много, правильный текст еще сложится.
  

***

   Утром следующего дня в небольшом подвальном зале "Мирлы" было необычно многолюдно - создавалось новое оружие. Обычно при ритуале присутствовало человека три-четыре, максимум - шесть. В этот раз же сидела служба почти в полном составе.
   Нанесения рисунка затягивалось. Будущий носитель, сынок герцога Пфайсета, спустя годы ожидания таки дождавшегося своей очереди на окимму, скулил, кричал на оружейника и уже трижды просил прервать процесс, дабы "отдышаться и прийти в себя". Тавис Давиот наблюдал за происходящим со смесью злорадства и раздражения, с нетерпением ожидая момента, когда то дойдет до логического финала. Завитые волосы, одежда по последней моде, золотые с бриллиантами часы, по прибытии продемонстрированные дворянчиком всем, кто попался ему на глаза... Мальчонка явно не собирался идти к отцу в телохранители. И уж точно не пошел бы свершать подвиги на войну, разразись та ненароком, даже если она подойдет к самому его крыльцу. Окимма ему перед дружками повыделываться нужна: не часики чай золотые, кое-что подороже да попрестижнее. Будет, небось, исключительно в безрукавках расхаживать, чтоб всем видна была.
   Лаес Даген, впервые присутствовавший при установке, с интересом наблюдал за процессом. Сидевший рядом с ним Тавис, прежде всё это видавший и не единожды, уже начинал скучать: обычно за то время, что прошло с начала действа, всё успевало закончиться. Салумов в этот раз тоже было куда больше, чем обычно: помимо самого оружейника, выполнявшего установку, присутствовал его наставник - для парня это была первая окимма, потому контроль оного был весьма желателен. Также у дальней стены зала стояло еще шестеро: три подростка лет четырнадцати со своими учителями - "голуби" привезли свой молодняк, решив, что тому пора увидеть всё своими глазами. Детишки держались нагло - идея салумьево превосходства уже крепко обосновалась в их головах, а вот мозгов, как с ней жить дальше, пока не набралось. Натренированные шакалята с презрительными взглядами и косыми ухмылками смотрели на "простых людей", занимавших противоположную часть зала, со смесью вызова и пренебрежения. Такое количество оружейников нервировало главу "Мирлы". Чтоб "получить численное превосходство", почти все его подчиненные были в приказном порядке отправлены наблюдать эту обычно довольно интимную процедуру. В зале было тесно и становилось довольно душно: здесь не было окон, горели масляные лампы, выжигая и так не хватающий на запертых людей кислород. Юного Пфайсета тихо ненавидели уже многие из собравшихся.
   Тот снова вскрикнул и что-то злобно зашипел. Салум, выцарапывавший на плече парня затейливый узор, вздрогнул и чуть не воткнул иглу глубже, чем нужно. Он здорово волновался: проволочки, вопли будущего носителя и необычно большое число зрителей здорово выбивали его из колеи. Не самая лучшая атмосфера для создания первой в жизни окиммы.
   - Спорим, наш кучерявый друг полагает, что самая болезненная часть процедуры осталась позади, - шепнул канцеляристу Тавис Давиот, замечая, что оружейник отложил иглу в сторону.
   Лаес Даген присмотрелся к герцогскому сыну. Тот и впрямь теперь выглядел куда счастливей и облегченно улыбался.
   Над ладонью салума взлетел небольшой золотистый шарик. Молодой оружейник бросил на наставника вопросительный взгляд. Тот едва заметно кивнул. Уполномоченный Давиот предусмотрительно заткнул пальцами уши.
   - Советую сделать то же самое, - ответил он на недоуменный взгляд Лаеса Дагена.
   Через секунду сын герцога Пфайсета значительно расширил свои познания о боли.
  
   Салумы уехали восвояси к облегчению главы "Мирлы", не выкинув ничего этакого. Бледный канцелярист на ватных ногах возвращался в свой отдел.
   - Да полноте, - увещевал его вполне довольный жизнью Тавис Давиот. - Подумаешь, покричал чуть-чуть.
   - Чуть-чуть? - слабо переспросил Лаес Даген, в какой-то момент серьезно опасавшийся оглохнуть.
   - Конечно, - его собеседник, не испытывавший к носителю тёплых чувств, спокойно пожал плечами. - Не упади он так быстро в обморок, голосил бы куда дольше.
   - Больше никогда не буду смотреть на это дело, - канцелярист прошел в кабинет, плюхнулся в кресло и, запустив пальцы в волосы, глубоко вздохнул. - Кстати, нашелся корабль, - добавил он, чуть помолчав.
   Уполномоченный Давиот, собиравшийся идти к себе, замер в дверях, пытаясь сообразить, о каком корабле шла речь.
   - Недалеко от Эстоля. Разбился о рифы, - Лаес Даген не заметил замешательства собеседника.
   - Ах, вот вы о чем, - услышав название города, служащий "Мирлы" всё вспомнил. - И что? Тело Керрана нашли?
   Канцелярист покачал головой.
   - Как занимательно, правда? - усмехнулся Тавис. - Интересно, чем он сейчас занят.
   - Лежит на дне морском и кормит собой рыб, - Лаес и в лучшем состоянии духа не был особо оптимистичным.
   - Вариант скучнее многих, - у его собеседника было куда лучше с фантазией.
  

***

   Карету потряхивало - кучер из Кеане оказался посредственный. Айрел бессовестно писал свою песню в конце тетради салума, втихаря позаимствованной из его сумки, пока тот не видел. Присутствие Лайдли Вьятеля удерживало барда от этого весь прошлый вечер, но к утру ему уже было глубоко на него наплевать: баллада настойчиво рвалась наружу, и знать ничего не желая о не самой лучшей для того обстановке. Дворянин иронизировал по поводу неожиданного для себя увлечения спутника, улыбался с видом "чем бы дитя ни тешилось" и не скрывал сомнений касательно одаренности "княжича" в сфере стихоплетства. Никто не счел нужным ему отвечать, потому вскоре он предпочел продолжению темы здоровый сон. Угрюмый и нелюдимый хомяк прятался в своем соломенном гнезде: ему было холодно, даже несмотря на шерстяное покрывало, у кого-то стащенное его хозяином. Сам оружейник наоборот был куда счастливей, чем за день до этого: с утра он добыл в Реге крестьянский тулуп, грубый и уродливый, но настолько теплый, что можно было не бояться самых лютых морозов. В имевшемся у него до того гардеробе он разочаровался уже спустя час после отбытия из усадьбы, когда столкнулся с перспективой отморозить почки.
   Заснеженные кендрийские пейзажи за окном сменились киршскими - фальшивые документы, добытые Тришей на всю компанию за вычетом дворянина еще в Хольде, позволили беспрепятственно пересечь границу. Айрел, решив, что сделал максимум возможного без музыкального инструмента под рукой, с сожалением захлопнул тетрадь. Эх, будь под рукой хотя бы лютня... Откинувшись на сиденье, он отстраненно глядел сквозь заиндевелое стекло на белые поля и холмы. На горизонте возвышались едва различимые на фоне облачного неба Волчьи горы. Лайдли, почти всю дорогу дремавший, укрывшись своим полушубком, лениво выглянул из-под курчавого воротника. Усмехнулся, неверно истолковав тоску во взгляде спутника.
   - С возвращением домой, ваше высочество.
  

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
Э.Бланк "Пленница чужого мира" О.Копылова "Невеста звездного принца" А.Позин "Меч Тамерлана.Крестьянский сын,дворянская дочь"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"