Лучи утреннего солнца, пронизывая низкие облака, лениво ползли по крышам Обхарнайта, столицы Кендрии. Отражались от золоченых шаров, венчавших шпили святилищ Давианы, скользили по стеклам домов, игрались с флюгером здания гильдии бардов. Плоская фигурка человечка с лирой в руках с негромким скрипом, следуя за ветром, крутилась на бронзовой стрелке. Позеленевшая от времени и сырости, обсиженная столичными птичками, она уже лет сто как венчала остроконечную башенку и была первым, что приходило в голову жителям Обхарнайта, когда они слышали слово "песня". Через два квартала отсюда располагался непримечательный дом - по крайней мере, он ничем не выделялся среди прочих зданий, стоявших на одной из главных улиц города. Богатая лепнина, кариатиды, поддерживающие головами балконы с кудрявыми коваными решетками, мраморные лестницы и пара суровых швейцар у входа. Прежде здесь располагался то ли институт благородных девиц, то ли публичный дом - что-то явно связанное с девушками, потом несколько десятилетий подряд строение передавалось из рук в руки, меняя обитателей и вывески, последние же лет тридцать-сорок парадную дверь здания украшала скромная бронзовая табличка. На ней было выбито единственное слово, "Мирла". Не раз праздно шатающиеся прохожие раздумывали, стоя у крыльца, что могло скрываться за этим названием. Придя к какой-нибудь догадке, они шли дальше, обычно быстро отвлекались на что-то еще и выбрасывали непонятное слово из головы. Большинство же горожан и гостей столицы проходили мимо здания, особо не глядя по сторонам, считая, что они и так слишком заняты и не обязаны рассеивать своё драгоценное внимание на всякую ерунду.
Лаес Даген, всю жизнь принадлежавший ко второй группе людей, взбежал по ступеням крыльца, мимоходом кивнул швейцарам и повернул дверную ручку. Прошло несколько дней с тех пор, как он узнал о "Мирле".
Пирс Блэйз уже был на месте. Сидел за столом и равнодушно проглядывал какой-то документ.
- Курьер принес донесение от Тависа, - сообщил он вместо приветствия.
- Кто такой Тавис? - мужчина аккуратно положил свой кожаный портфель на угол столешницы и присел на краешек кресла, обычно занятого старшим коллегой.
- Один наш служащий, - отозвался Пирс Блэйз, складывая письмо и заталкивая его обратно в конверт. - Сейчас расследует происшествие, связанное с окиммой графа Обриана.
- Один?
- Нет, - старик встал и жестом велел Лаесу освободить его любимое кресло и пересесть за стол. - С ним напарник. Из числа... оружейников.
- Кстати, я давно хотел спросить, - оживился мужчина, послушно меняясь с наставником местами. - Как делаются окиммы?
Пирс Блэйз немного напрягся.
- Знаешь, не я ведь занимаюсь их изготовлением, - проговорил он. - Все вопросы к оружейникам.
Лаес задумался, решая, насколько адекватным поступком для человека его возраста и положения будет пойти к незнакомым людям и донимать их глупыми вопросами просто из любопытства. На всякий случай уточнил.
- А они здесь же находятся?
- Нет. Они сотрудничают с "Мирлой", но, по сути, ее частью не являются. Если возникает необходимость в проведении расследования, присылают своего представителя. Тот какое-то время работает в паре с кем-то из наших, действует от имени службы и подчиняется нашему руководству. По окончании дела уходит. Весьма нелюдимые товарищи. И с самомнением у них всё в порядке.
- О, - Лаес Даген тут же пришел к выводу, что, пожалуй, пока поживет, не зная о процессе изготовления окимм.
В конце концов, точно так же он не разбирается еще в куче вещей - в ковке железа, к примеру, или ткачестве, что не мешает ему чувствовать себя вполне неплохо. Интересно, конечно, но можно и подождать - наверняка ведь со временем это выяснит, так или иначе.
***
Тем временем в другой части страны простая крестьянская телега, скрипя и подпрыгивая на колдобинах, подъезжала к Фаррину. Крепкая лошадка с косматой, закрывающей глаза челкой, лениво трусила по разбитой дороге, не ставя перед собой задачи сделать путешествие пассажиров комфортным. Впрочем, спавшей на соломе девушке тряска, грохот и шатание, казалось, совсем не мешали. Риелей почивала сном младенца, вольготно раскинувшись так, что больше никому толком места в телеге не хватало. Кеане пришлось всю ночь спать на облучке, кое-как пристроившись между стенкой телеги и локтем спутницы, постоянно вертевшейся и так и норовившей заехать ему в бок рукой или коленом. Када же, находившаяся по внутренней иерархии путников даже ниже лошади, ночевала где и как придется: на соломе ей места не было. Потому и она, и он, понимая, что нормально выспаться у них всё равно не выйдет, вставали очень рано. Девушка, отчаянно зевая, правила конягой, мужчина же сидел в углу повозки, поджав ноги, и медитировал на пейзаж. Прошло три дня с тех пор, как крестьянка влилась в маленький коллектив.
- Гляньте-ка, а вон и городок какой-то, - окликнула Кеане Када.
Тот ответил лишь своим обычным, ничего не выражающим взором. Появление на горизонте населенного пункта, по его мнению, было фактом очевидным, в комментариях не нуждающимся.
- Подъем, - мужчина не очень вежливо похлопал спящую спутницу по щеке.
Та поморщилась, недовольно застонала и перевернулась на другой бок. Повозилась, устраиваясь удобней, и снова затихла. Кеане несколько секунд сидел молча и буравил взглядом затылок с застрявшими в волосах соломинками.
- О, - сказал он безо всякого выражения в голосе. - Смотрите, Айрел Керран.
- ГДЕ?!
Риелей, мгновенно просыпаясь, аж подскочила на месте и принялась дико озираться. Када сделала то же самое, при этом резко дернула за поводья, чуть не сворачивая лошади шею. Та захрапела, испугалась, рванула и едва не стащила телегу в кювет.
- Ай, молодец! - злилась девушка. - Вот умница! Да чтоб тебя...
- Салумы драли? - зевнул Кеане.
- Именно! - рыкнула Риелей, больно ударившаяся лбом о борт повозки во время лошадиных метаний. - Со своими шуточками чуть всех нас не угробил! Знаешь же, что она на это имя неадекватно реагирует, - кивнула в сторону Кады.
Та по-прежнему вертела головой по сторонам, красная, взмокшая и до сих пор не сориентировавшаяся в ситуации.
- Мы в Фаррин приехали, - сообщил мужчина.
- Спасибо, - кисло улыбнулась Риелей. - Я заметила.
Фаррин был последним крупным поселением по дороге в Табид и находился от него в четырех дня пути. Довольно грязный, весьма заурядный городишко. Узкие улицы, обшарпанные дома и сладковатый запах сырого мяса - на окраине города располагалась скотобойня. Путники быстро поняли, что на телеге им тут особо не разъездиться - не хватало еще застрять в каком-нибудь переулке, потому остановились в пустынном и довольно просторном дворе. До выступления Айрела Керрана оставалась ровно неделя. Риелей решила, что прибывать на место сильно загодя совсем не обязательно, потому можно было не торопиться.
- Я смотрю, ты решила зря времени не терять, - прокомментировал Кеане, когда она извлекла из сумки сильно мятое и немножко провонявшее жареной курицей лучшее платье.
Проводил взглядом мелькнувшие среди кучи тряпья яблоки.
Девушка гордо его проигнорировала и с достоинством удалилась переодеваться в ближайшую подворотню. Через пару минут вернулась уже переоблаченной и принялась с остервенением расчесываться.
- Как я выгляжу? - буркнула она, закрепляя в волосах бантик и убеждаясь, что челка скрывала синяк на лбу от чужих глаз.
- Нууу... - протянул Кеане, скептически разглядывая ее со всех сторон. - Скажу честно, бывало и лучше.
- Очень хорошо! - захлебываясь восторгом, поведала Када. - Вы просто красавица! Глаз не оторвать!
Риелей кисло улыбнулась спутнику, и благосклонно - спутнице. Откашлялась и выпрямила осанку.
- Значит так, - степенно проговорила она, напуская женственности и интеллигентности. - Я отправляюсь на прогулку. Убедительно прошу временно избавить меня от своего общества: хочу немного побыть одна. Надеюсь на ваше понимание и чуткость.
- Ого! - восхитилась Када. - Такая дама получилась! Как настоящая! Аж жуть!
Кеане ничего не сказал, но по его виду было понятно, что это даже к лучшему.
Риелей, изящно подхватив подол, продефилировала к выходу со двора.
- Эй, а что нам в это время делать? - крикнула ей вслед крестьянка.
- Придумай что-нибудь, - пропела девушка, более озабоченная плавностью походки, чем проблемами окружающих.
- Ой, ну я не знаю, - громко сетовала Када, расхаживая вдоль телеги. - Всё таки зря я вышивку с собой не взяла. Или штопку какую-нибудь. У вас никакая одежда не прохудилась? А то я б починить могла.
Кеане отрицательно покачал головой. Лично он с удобством валялся на соломе и, судя по виду, лучшего занятия и не желал.
- А, может, тогда песню споем? - не унималась девушка. - "Ты предпочла мне дровосека" знаете? Вот мы с девками бывало соберемся вечером у пруда, да как грянем ее хором! Прям ух!
Риелей с легкой досадой остановилась. Не хватало еще, чтоб спутники опозорили ее в глазах местных жителей. Вряд ли бы нашлось много желающих взять в жены девушку, якшающуюся с вульгарным сбродом, во все горло распевающим похабные песенки при свете дня. Обернулась и хмуро глянула на Каду, безуспешно пытавшуюся уговорить мужчину ей подпеть. Задумалась.
- Иди и найди себе работу! - строго велела она. - Чтоб без денег вечером не возвращалась!
- Зачем? - удивилась крестьянка. - Нам же, вроде, сполна хватает.
- Эх, - девушка сложила руки на груди и приняла вид человека, ушедшего в давние счастливые воспоминания. - Помню, сидели мы как-то с Айрелом, болтали по душам. Он мне и говорит: "Риелей, хочешь, я скажу тебе, что для меня самое главное в женщине?" А я ему: "Да зачем?" А он: "Ты - самый близкий мне во всем мире человек, потому я хочу, чтоб ты знала" А я: "Ооо, ну раз так, тогда слушаю". "Для меня главное, чтоб женщина была работящей, - сказал он мне тогда. - Скромной, послушной да хозяйственной. Только такую в жены возьму".
Риелей выразительно замолчала, глянула на замершую с выражением просветления на лице Каду, ласково улыбнулась и, довольная собой, вышла со двора.
Торговая улица была шумной и многолюдной. Здесь располагались маленькие магазинчики, лавки и мастерские. Над одной из последних висела вывеска "Орахамм". В ней делали сапоги. Однако по мнению Риелей, наблюдавшей за дверьми, а точнее за курящим возле них мужчиной, главным здесь было то, что фамилия владельца неплохо звучала с ее именем. Ненавязчивый опрос соседей выявил, что мастерская принадлежала именно курильщику, что был он холост и, в общем-то, терпим в общении. Это вполне компенсировало тот факт, что особой красотой и молодостью сапожник похвастать не мог. Девушка тяжело вздохнула и приосанилась. "Как же низко ты пала", - с тоской подумала она, собираясь с решимостью, чтоб идти на штурм этой хилой и, похоже, готовой сдаться без боя крепости.
- План "пожирать жертву взглядом из-за угла, пока она сама не падет к твоим ногам" переходит на новую стадию? - послышалось сбоку.
Риелей вздрогнула и обернулась.
- Я же просила за мной не ходить! - прошипела она, отступая от Кеане на шаг. - Так сложно раз в жизни подчиниться?!
- Мне было скучно, - сообщил мужчина без тени угрызения совести.
- А Када тебе на что? С ней бы поболтал!
Девушка сообразила, что крестьянка в это время, почти наверняка, совершала трудовой подвиг во имя любви. Кашлянула.
- Кстати, - проговорила она, заминая тему. - Я обратила внимание, что ты с ней практически не общаешься.
- Она мне не интересна, - нехотя сообщил Кеане, немного помолчав. - Глупая и наивная сельская девочка. Таких кругом полно.
- А я, значит, интересна? - Риелей была польщена.
Мужчина, чуть поколебавшись, кивнул.
- Ты тоже глупая и наивная, - он в очередной раз разбил ее иллюзии. - Но у тебя это проявляется куда любопытнее.
Девушка тут же помрачнела.
- Так, - велела она строго. - Отойди от меня и не мешайся под ногами.
Кеане, скрестив руки на груди, оценивающе рассматривал сапожника. Тот как раз с явным удовольствием чесался, не замечая, что уже некоторое время является объектом самого пристального наблюдения. Решимость Риелей его охмурять таяла с каждой секундой. Спутник повернулся к ней и принялся точно также изучать ее, не обращая внимания на то, что собеседница под его взглядом краснела и нервничала. Затем равнодушно пожал плечами, отвернулся и отошел чуть в сторону.
- Кстати, - сказал он, останавливаясь и удобно приваливаясь плечом к стене дома. - Полагаю, ты не заметила, как в лавке мясника за тобой пытался ухаживать некий молодой человек.
Девушка замерла и пару раз растерянно хлопнула глазами. Да, она действительно заходила в этот магазинчик, чтоб разузнать о хозяине сапожной мастерской. Если подумать, там и впрямь, крутился какой-то мужчина, который ей даже о чем-то говорил... Ах, да! Хвалил погоду. Риелей, чьи мысли в тот момент были полностью заняты фамилией "Орахамм", что-то буркнула в ответ, чтоб отвязаться. На незнакомца она внимания не обращала, не вполне понимала, что он от нее хочет, и больше слушала ответы мясника, чем разглагольствования о том, как сегодня чудно светит солнце.
Кеане с интересом наблюдал за тем, как менялось выражение лица собеседницы. От недоумения к прозрению и отчаянию.
- Мне особенно понравилось, - безжалостно добил ее он. - Как ты сказала, что у тебя еще куча дел в этой части города, когда он предложил тебя проводить.
На Риелей было жалко смотреть.
- Я думала, он по долгу службы, - потрясенно пробормотала она.
Ей помнилось, что мужчина упоминал, что он является то ли стражником, то ли местным дружинником - что-то связанное с охраной безопасности мирных граждан. Если подумать, ухажер был вполне ничего.
- Он, случайно, не говорил, как его зовут? - слабо поинтересовалась девушка.
- Нет.
- А. Тогда ладно, - вздохнула Риелей, слегка восстанавливая душевное равновесие.
- Ты можешь вернуться и проверить, вдруг он всё еще там, - подсказал Кеане. - Или кто-то может знать, где его искать.
Собеседница, чуть подумав, отрицательно замотала головой.
- Почему?
- Я буду очень глупо выглядеть, - проговорила девушка, тоже прислоняясь к стене.
- Ты не прекращала глупо выглядеть с того момента, как я впервые тебя увидел, - "утешил" мужчина.
Риелей обиженно засопела, но ничего не сказала.
- Иди.
- Не пойду, - упрямо буркнула она, насупив брови.
Нервно скрестила руки на груди и приготовилась до последнего стоять на своем.
- Скажи, ты всегда вместо того, чтоб исправлять свои ошибки, пускаешь всё на самотек или делаешь вид, что так и нужно?
Риелей молчала, уйдя в глухую оборону. Кеане равнодушно пожал плечами и потерял к ней интерес. Девушка, не дождавшись воззваний к разуму и советов не глупить, немного расслабилась. Утешилась мыслью, что стоит думать не о прошлом, а о будущем, заставила себя выкинуть из головы неудавшегося ухажера и сконцентрировалась на сапожнике. Тут же поняла, что не готова с ним жить даже за звучную фамилию, и окончательно расстроилась.
Медленно отлипла от стены и поковыляла прочь от лавки, предаваясь мрачным думам о своей горькой женской доле. Кругом гуляли парочки, улыбаясь и держась за руки. В них хотелось как минимум плюнуть, а еще лучше - скинуть с ближайшего моста. Риелей уже давно поставила жирный крест на надеждах обрести счастье в любви и пыталась воспитать в себе циничное к ней отношение. Однако почему-то до сих пор ей нет-нет да хотелось разреветься из-за какой-нибудь ерунды и броситься в пучины уныния мысли "я никому не нужна". Сейчас был как раз такой случай. Шаг за шагом, следуя весьма спорной логике и переходя от умозаключения к умозаключению, она в который раз добралась до этого вывода, радостного, как могильная плита. Девушка, злясь на саму себя, остановилась и глубоко вздохнула. "Ну, правильно, давай теперь сопли развесим, - подумала она с раздражением, шмыгая носом. - Заняться-то больше нечем". Внушение как-то не сработало.
- Кеане, - не оборачиваясь, позвала она, не сомневаясь, что мужчина шел где-то позади. - Скажи, я что, совсем не красивая, да?
- Да не, ничо так, - ответил незнакомый голос.
Риелей вздрогнула и резко оглянулась. Возле угла дома, небрежно привалившись к стене, стояло трое незнакомцев. Судя по взглядам, манере себя держать и одеваться, они считали себя первыми парнями на деревне. Впрочем, вероятно, эту уверенность, кроме них самих, мало кто разделял - в противном случае оставалось лишь искренне посочувствовать всему женскому населению Фаррина. А вот спутника (о чудо!) поблизости не наблюдалось. Краем сознания девушка отметила, что умудрилась незаметно для себя забрести в райончик явно менее благоприятный, чем тот, где она гуляла ранее.
- Ну и плевать, - подумала Риелей, хмуро созерцая лучащиеся самоуверенностью лица троицы. - Как будто у тебя большой выбор, дорогуша.
Велела себя собраться, приосанилась и выдавила из себя улыбку.
- Эти, по крайней мере, сами в руки идут, - устало подумала она.
Какое-то время мужчины обсуждали внешность Риелей. Та в основном глупо хихикала, пытаясь скрыть смущение, и боролась с желанием влепить новым знакомым по пощечине и гордо удалиться. Голос разума твердил, что самым разумным поступком будет поскорее свалить отсюда от греха подальше, однако девушка старалась к нему не прислушиваться. "Терпи, дура. Какая тебе уже разница?" - упрямо думала она, продолжая делать вид, что разговор о ее филейных частях ужасно ее занимает. Потом новые знакомые предложили куда-то пойти "углубить знакомство". Она милостиво согласилась, однако уже через несколько шагов вдруг пришла к выводу, что "углублять знакомство" с этими людьми ей совершенно не хочется.
- Ой, я совсем забыла, у меня же дела! Придется как-нибудь в другой раз. До свидания!
Попыталась ненавязчиво уйти. Не получилось - троица то ли оглохла, то ли талантливо это изобразила, но словам и действиям девушки значения никто не придал. Разве что за плечи ее приобняли чуть крепче, продолжая куда-то вести, как ни в чем не бывало. Риелей испугалась. Принялась беспомощно оглядываться и спотыкаться на ходу, отчаянно пытаясь сообразить, что делать. Попыталась уцепиться за решетку на ближайшем окне и чуть не ободрала руку. Запаниковала.
- Идем, - раздалось позади.
Негромко, но уверенно. Все четверо обернулись.
Кеане стоял возле сырой и плесневелой кирпичной стены, спокойный и словно безразличный ко всему вокруг. Поза расслабленная, взгляд блуждающий, каштановые кудри выглядывают из-под небрежно надетой шапки, шитой будто наслаждающимся отсутствием вкуса подмастерьем, но почему-то крайне шедшей своему владельцу. Производить впечатление он умел, хоть и не отдавал себе в этом отчета. Риелей чуть ли не физически почувствовала исходящее от новых знакомых раздражение: "первые парни на деревне" смотрелись рядом с ее спутником убогими заморышами. Убедившись, что был замечен, мужчина сделал девушке знак следовать за ним и неторопливо развернулся, собираясь уходить.
- Ага, - счастливо пропела Риелей, готовая в этот момент идти за ним хоть на край света, боготворить, преклоняться и обожать до конца дней своих.
Рванула к нему, но не смогла сделать и пары шагов.
- А ты кто такой будешь? - недружелюбно поинтересовался один из троицы, грубо подтаскивая к себе девушку за локоть.
- Что-то не помню, чтоб тебя прежде видел, - с угрозой добавил второй, выходя вперед.
Третий промолчал, но очень выразительно сплюнул.
Кеане глянул на них так, словно впервые заметил.
Через несколько минут Риелей семенила за ним обратно к телеге, не сводя со спутника преданных влюбленных глаз. Где-то в грязном проулке стонали и корчились на земле трое местных жителей. Девушка никогда не думала, что Кеане умел драться, тем более - так хорошо. "Вообще, если подумать, - пришло ей в голову. - С таким характером и отношением к окружающим, либо ты можешь постоять за себя, либо вечно ходишь битым".
Мужчина вел себя даже еще более замкнуто, чем обычно. На спутницу не смотрел, равнодушно шагая впереди и не заботясь, поспевала та за ним или нет. Риелей, уже привыкшая, что это он обычно ходит за ней, как пришитый, задумалась.
- Кеане, - осторожно позвала она. - Ты что, на меня сердишься?
- С какой стати? - помолчав, отозвался спаситель. - Мне даже интересно, где проходит предел твоей глупости. Бесценные данные для исследования.
Девушка ничего не сказала - и так видела, что была права. Мужчина явно сердился. Риелей могла пересчитать по пальцам одной руки все проявления ее спутником эмоций с момента знакомства, потому была несколько удивлена и растеряна осознанием этого факта. Какое-то время буравила щенячьими глазками маячащую впереди спину в бордовом кафтане с обтрепанным воротником из кошачьего меха.
- Ты за меня волновался, да? - спросила она, посомневавшись.
Кеане и ухом не повел. Решив, что молчание - знак согласия, девушка радостно зарделась. На сердце вдруг стало тепло и уютно. Незаметно поправила платье и пригладила волосы. Еще несколько минут шла молча, краснея и робко улыбаясь, скромно потупив взгляд. Как ни посмотри, а спутник определенно был подозрительно похож на мужчину мечты за вычетом одного маленького недостатка, который таки являлся весьма существенным. Риелей вздохнула с досадой. Ну почему жизнь так несправедлива? Обдумала мысль, что время, правильный подход и платье с глубоким декольте, возможно, смогут решить проблему, если действовать умело. Эту теорию определенно стоило опробовать на практике, а пока...
Девушка остановилась, собралась с духом и выпалила.
- Кеане, женись на мне, пожалуйста!
Мужчина тоже притормозил и обернулся. Восторга от этой перспективы на его лице что-то не наблюдалась.
- Фиктивный брак! - Риелей сжала кулаки и решительно насупила брови. - Проведем церемонию и разойдемся в разные стороны!
Спутник продолжал ее разглядывать, не говоря ни слова.
- Обещаю, что не буду тебя домогаться, - тут же мысленно добавила "поначалу". - Возьму твою фамилию и уйду из твоей жизни! - "недалеко и ненадолго".
Кеане явственно фыркнул, отвернулся и пошел дальше.
- Он что, издевается надо мной?! - со злостью подумала девушка, бросаясь за ним.
Обогнала и преградила собой дорогу.
- Тебе что, жалко?! - обиженно рыкнула, с вызовом скрещивая на груди руки.
Мужчина, не снижая скорости, обошел ее и зашагал дальше.
- Можешь считать, что да, - бросил он мимоходом.
- Вот жмот! - громко возмутилась Риелей, провожая его сердитым взглядом.
Поняв, что спутник, похоже, ждать ее был не намерен, девушка спохватилась и спешно побежала следом: как-то не хотелось ей больше бродить по незнакомым улицам в одиночестве.
***
Тавис Давиот потянулся и сладко зевнул. Размял шею и огляделся. Вокруг простирался лес, если его можно было так назвать. Редкие деревца, преимущественно сосенки, торчали из каменистой почвы, покрытой прошлогодним игольником. Колючий кустарник, доминирующий в этом пейзаже, цеплялся за плащ и царапал сапоги. Мужчина тряхнул головой, сгоняя с себя сон. Он уже люто ненавидел беглого преступника: последние дни служащего представляли собой нудное шатание по необитаемым землям, сопровождаемое отсутствием каких-либо удобств и отвратительным питанием. Назвать это погоней, у него как-то язык не поворачивался. Опять же общество Барре Камрона...
Уполномоченный Давиот покосился на спутника. Что ж, одно несомненное достоинство у того все же имелось - он не был назойливым. Если б напарник, не затыкаясь, нес какую-нибудь бодрую чушь, всё было бы куда хуже. А так стоит себе спокойно, пса своего помойного на руках держит и молчит в тряпочку. Тишь да благодать.
Спереди послышался лай. Похоже, собаки что-то нашли.
Это были сильные крупные животные, не чета питомцу Барре Камрона. Короткая черная шерсть, мощные челюсти и полцентнера мышц. Агрессивность и привычка хватать всё, что движется, прилагаются. Породистые дорогие зверюги. "Мирла" держала их именно для таких случаев, когда нужно было кого-то искать, ловить и деморализовать.
- Ну, что у вас тут?
На земле валялась туго набитая сумка. Тавис присел перед ней на корточки и одобрительно потрепал по голове сунувшуюся к нему в ожидании похвалы собаку. Будь на его месте чужак, ему пришлось бы учиться жить с одной рукой.
Мужчина, оглядев находку со стороны, осторожно потыкал ее пальцем. Убедившись, что та нападать на него не собиралась, уже решительней перевернул ее и открыл. Присвистнул.
- Похоже, наш дорогой друг его сиятельство Рамзи Обриан скоро воссоединиться со своим утраченным имуществом, - провозгласил он, демонстрируя стоящему рядом коллеге ее содержимое.
Тот равнодушно скользнул взглядом по серебряному сервизу, по скромно поблескивающему рубинами фамильному ожерелью, по разбитой фарфоровой статуэтке, прихваченной вором впопыхах для кучи.
- Похоже, крыша у нашего пациента уже тронулась с насиженного места, - бормотал Тавис, отталкивая плечом нагло лезущего мордой в сумку пса. - Выбрасывать такое богатство... Не мог же он его просто потерять.
***
В это время Шайн обкрадывал дом. Деревенька была мелкой, насчитывала не более двадцати дворов, изба, в которую залез разбойник, стояла чуть на отшибе и в этот момент пустовала. Беглец, загнанно озираясь, дрожащими от предвкушения руками спешно выскребал из найденного на печи котелка остатки каши. Жадно чавкал, заглатывая пищу, и хлюпал скисшим молоком из кринки, захлебываясь от нетерпения и проливая белую жидкость себе на грудь. Потом, постанывая от удовольствия, вгрызался в сырые картофельные клубни. Меньше всего в этот момент он думал о брошенной позади добыче. Мужчина был счастлив: похоже, чудища его пока не нашли, так что можно было немного отдохнуть.
Рана на плече чесалась, зудела и гноилась. Шайн уже не обращал на это внимания. Отсутствие сна, голод и постоянный страх были его верными спутниками, никогда не оставляли надолго. Они наполняли его жизнь так, что там не хватало места уже ничему другому. Разве что желанию от них избавиться. Теперь, когда разбойник насытился, его начал безжалостно морить сон. Ноги подгибались, глаза закрывались, голова клонилась, а руки опускались. Изможденный организм не желал слушать протесты инстинктов, трезвонивших о том, что погоня следует попятам и ее появление здесь - вопрос времени. Причем, весьма краткого его промежутка. А еще где-то поблизости находился хозяин дома. Было бы верхом безумия оставаться здесь надолго, ведь если он вернется и застанет...
Шайн обессилено повалился на лавку. Отключающееся сознание напоследок посоветовало хотя бы спрятаться, чтоб не валяться на виду. Мужчина послушно сполз на пол, из последних сил забился под скамью и вырубился.
Сколько прошло времени, он не знал. Сквозь сон пробивались звуки: кто-то бродил вокруг дома, царапал дверь, скребся в окна, хрипло дышал и шумно втягивал носом воздух. Шайн резко дернулся, заставляя себя открыть глаза, неуклюже вскочил, опрокидывая скамью. Врезался в стол. На пол посыпалась стоявшая там посуда. Мужчина, топча осколки, метался на месте, озирался и пытался сообразить, где он находится. Заметил, что больше был не один - к стене жался бледный крестьянин. Тот явно не был в восторге, застав у себя грязного оборванца с безумными глазами, крушащего его дом. Разбойник остановился и немного расслабился: просто человек. Проследив за перепуганным взглядом хозяина избы, беглец сфокусировался на сжимаемом в своей трясущейся руке кривом кинжале. Надо же. И не заметил, как активировал окимму.
Крестьянин нервно глянул на приоткрытую дверь, сглотнул и начал медленно к ней отходить, не выпуская Шайна из поля зрения. Вдруг тело его вздулось, а кожа принялась растягиваться и лопаться, выпуская стремительно разрастающуюся красную плоть. Глаз выпал и повис на какой-то сопле, когда лицо стало деформироваться и удлиняться. Рот расширялся, являя замершему от ужаса разбойнику ряды острых зубов.
Догнали. Нашли.
Беглец оскалился, закричал с отчаянной яростью, крепче сжал своё оружие и бросился на ненавистное существо. Пока не вылезло полностью. Пока само его не убило. Пока есть шанс.
Хозяин дома успел выскочить на улицу прежде, чем кинжал вонзился в стену в том месте, где он только что стоял. Шайн, легко выдернув клинок из старой древесины, кинулся следом. Не уйдет тварь! Перемахнул через порог, миновал двор, калитку... Затормозил и, злобно рыча, стрельнул взглядом вправо, влево, определяя, куда делся преследуемый.
Вдруг окаменел от ужаса, вытаращив налитые кровью глаза. По бледной небритой щеке скатилась капля пота. Горло сжал спазм, не позволяющий глубоко вдохнуть. Мужчина медленно отступил назад, выставив перед собой трясущийся в руке клинок, беспомощно озираясь по сторонам. Что ж, стоило догадаться, что чудище было не одно.
- Эй, что за беда? - высунулась из одного из окон женская голова в платке. Кончики завязанного на лбу узла раздраженно дрогнули.
Шайн же видел щупальца, маленькие, но растущие, растущие, растущие, тянущиеся к нему, заполняющие весь оконный проем, жадно оплетающие дом...
Через улицу стояла еще пара чудищ, одно было совсем маленьким и хваталось за старшего сопливыми отростками. Кожа стекала с них подобно топленому воску, оголяя нечто бесформенно и студенистое. Появлялось всё больше и больше существ: кто-то выходил из дверей, кто-то появлялся из-за угла или выглядывал над забором...
"Подлюга" сделал еще пару шагов назад, мечась и не зная, на кого направлять свой кинжал - слишком богатый выбор. Его всего колотило, мужчина беспомощно переводил взгляд с одного врага на другого, потом на третьего, на четвертого... снова на первого.
- Не подходите! - срывающимся голосом заорал он, пятясь к краю деревни. - Всех перебью, салумьи выродки!
Женщины поспешно увели детей, часть зевак попряталась по домам. Кто-то остался с интересом наблюдать за вооруженным психопатом, благоразумно отгородившись от него либо забором, либо домом, либо каким-либо иным укрытием. Появился крупный суровый мужик с топором, явно не одобрявший поведения пришлого. Еще один прихватил увесистую палку.
При виде угрожающе движущихся в его сторону существ Шайн лишился последней выдержки, развернулся и со всех ног рванул прочь. По щекам текли слёзы.
- Мама, мамочка, - впервые за много лет билось в его мозгу. - Я не могу больше. Спаси меня, пожалуйста...
***
Вопреки опасениям Риелей, никто их оставленную без присмотра телегу не тронул, но она всё равно высказала Кеане за то, что тот следил за ней, а не за их имуществом. Кады, как она и предполагала, не было. Не вернулась и к вечеру.
- Где шляется? - ворчала девушка, с тревогой поглядывая на темнеющее небо.
Уже полчаса как она беспокойно бродила по двору, оборачиваясь на каждый звук, раздававшийся со стороны улицы, и нервно грызла губы. Мужчина был спокоен и расслаблен. Лежал на соломе, подложив руки под голову, и размеренно покачивал свисающей с борта телеги ногой.
- Мне казалось, что ты ее не переносишь, - заметил он.
- Ну, - Риелей тоже залезла на повозку и принялась рыться в своей сумке. - Не то чтоб "не переношу"... Презираю. И, в общем-то, считаю, что парочка бед и несчастий пошла бы ей только на пользу, прочистила бы мозги, показала, какова реальность, и всё такое. Но с другой стороны, ее особой вины в том нет, что ей вскружил голову этот засранец Айрел. В конце концов, умственные способности у всех разные, нельзя поставить девочке в вину то, что у нее с ними совсем туго. Она такой родилась, здесь нужно соболезновать и жалеть убогую. Кто должен понести наказание, так это мерзкий соблазнитель.
Девушка наконец нашла в куче тряпья завалявшееся яблочко и принялась им задумчиво хрустеть - в моменты беспокойства её всегда пробивало на жор.
Тут до Риелей дошло.
- Какую работу она могла найти на день в незнакомом городе? - прошептала она, бледнея. - Она же не... она же не...
Девушка беспомощно посмотрела на Кеане в надежде, что он опровергнет ее догадку. Заметила, что тот, похоже, ее вообще не слушал. По крайней мере, со стороны выглядел так, будто всё его внимание было посвящено надкушенному яблоку в ее ладони. Риелей какое-то время сидела молча, ожидая, что собеседник хоть что-нибудь скажет. Потом, наблюдая за его реакцией, отвела руку с фруктом далеко в сторону. Потом в другую. Подняла вверх. Взгляд спутника неотрывно следовал за ним.
- Эй! - недовольно окликнула девушка, пряча яблоко за спину.
Мужчина слегка вздрогнул, возвращаясь в реальность, и сконцентрировался на ней.
Убедившись, что к ней проявили интерес, Риелей на глазах у спутника демонстративно уничтожила конкурента на место центра внимания и небрежно швырнула огрызок в сторону.
- Вот, - провозгласила она, отряхивая руки. - Теперь, когда ничто тебя не отвлекает, вернемся к Каде...
Кеане посмотрел ей в глаза, потом отвернулся и сделал вид, что заснул.
- Он что, обиделся? - опешила Риелей, глядя на излучающую мировую скорбь спину. - Эй, - позвала она. - Ты чего? С тобой, между прочим, дама разговаривает!
Мужчина не отреагировал. Девушка немного растерялась: за время знакомства она неоднократно пыталась вывести его из себя, регулярно говорила гадости, за которые иной бы уже давно ей врезал, а этому всё хоть бы хны. Кто ж знал, что из-за такой ерунды... "Как ребенок, в самом деле", - с удивлением подумала Риелей. Посидев пару секунд в раздумьях, снова зашуршала вещами.
Через минуту в поле зрения Кеане появилось еще одно яблоко, чуть подгнившее и с мятым бочком. Оно висело в воздухе прямо перед его лицом, удерживаемое за ножку двумя тонкими пальцами.
- Извини, другого нету, - послышался у него над ухом голос спутницы. - Это последнее. Если хочешь, завтра еще кулек купим.
Полежав некоторое время неподвижно, мужчина зашевелился, перекатился на спину и уставился на пристроившуюся рядом собеседницу, выискивая на ее лице признаки наличия у нее коварного плана или желания сделать гадость. Видимо, не найдя, таки принял подношение.
- А если б ты на мне женился, - негромко проговорила Риелей, отстраненно наблюдая за тем, как спутник осторожно обкусывает фрукт вокруг испорченного участка. - Мы б яблоневый сад могли завести. Целая роща деревьев, от корня до макушки увешанных спелыми сочными яблочками. М?
Кеане замер с набитым ртом, мучительно обдумывая данную перспективу. Похоже, было искушение согласиться. Впрочем, он его быстро поборол и вернулся к своему занятию с таким видом, будто от него и не отвлекался. Риелей была слегка разочарована, хоть и не надеялась, что жертва падет в ее сети так просто. Вдруг вспомнила о позабытой Каде. Вновь закусила губу и обернулась к выходу со двора, проверяя, не идет ли девушка.
Не идет.
- Ты всегда сначала что-то делаешь, - проговорил Кеане, заметив это. - Потом задумываешься, а правильно ли ты поступила, бросаешь начатое на середине и принимаешься паниковать и мельтешить, не зная, как быть дальше. Вот и в этот раз отправила бедную доверчивую девочку зарабатывать деньги в незнакомом городе, потом вдруг спохватилась, осознав, что это может быть для нее небезопасно. Теперь нервничаешь, волнуешься за нее и места себе не находишь. Если б ты поменяла первые две стадии местами, то третья бы не требовалась.
- Может быть, стоит сходить ее поискать? - Риелей притворилась, что ничего не слышала.
Мужчина вздохнул с видом великомученика.
- И где ты ее искать хочешь? - осведомился он, выбрасывая огрызок. - Будешь прочесывать город, который сама, между прочим, совершенно не знаешь? Ночью? Одна? Потому что лично я никуда идти не собираюсь. Жди, скоро вернется.
- Правильно, - окрысилась спутница. - Пусть прекрасная хрупкая девушка рискует собой, пытаясь спасти свою непутёвую товарку! Тебя всё это не волнует! Конечно! Пусть всякие подонки, привлеченные ее красотой...
- Не устаю поражаться, как здорово тебе удается соединять веру в собственное величие и в собственную ничтожность, - зевнул Кеане. - Интересно, что из тебя получится?.. - добавил он задумчиво.
Погрузился в свои мысли. Девушка, немного выбитая последней фразой из колеи, принялась спешно придумывать себе блистательное, но в целом правдоподобное будущее. Чтоб собеседник посрамлено захлопнул рот, услышав о славе и богатстве, что ждут ее впереди, чтоб...
- Ну. Я же говорил, - сказал вдруг тот, мельком глянув в сторону.
Риелей сбилась с мысли и обернулась. По двору, пошатываясь, плелась Када. Усталая, растрепанная, изможденная.
- Где ты была?! - гневно воскликнула девушка, вскакивая на ноги. - Смотри мне в глаза, когда отвечать будешь!
- Ну, правильно, - уныло бурчал Кеане. - Давай всех в округе разбудим.
Крестьянка тем временем добралась до телеги, кое-как на нее залезла и без сил рухнула на солому. Глубоко вздохнула.
- Али забыла ты заветы Давианы Владычицы, что скромность свою дева должна беречь и целомудрие?! - с надрывом вопросила Риелей, обличительно тыча в спутницу пальцем.
Жрец в ее деревне обожал затрагивать эту тему в проповедях, мог развивать ее долго и подробно, брызжа слюной и страстно вознося руки к небу. Теперь многократно слышанные в детстве фразы сами рождались в ее голове.
- Вот. Я заработала, - Када, с трудом ворочаясь, пошарила в кармане и извлекла целую пригоршню монет.
- Грехом добытые блага несчастья принесут лишь!.. Сколько там у тебя? - девушка, плюнув на нравоучения, присела на корточки и сосредоточенно поворошила пальцем медные кругляши в ладони спутницы. - Как-то не жирно, - вынесла свой вердикт с нескрываемым разочарованием.
- Я старалась. В пяти домах полы помыла, дрова у одного старичка порубила, помогла тюки перенести, воды натаскала... - крестьянка нахмурилась, вспоминая, что еще она сделала за день. - Суп сварила вкусный. Но все люди небогатые попадались, много заплатить не могли, а я...
Риелей вздохнула с облегчением, хоть и почувствовала себя обманутой в ожиданиях.
- Ладно. Спи, - велела она, проворно выгребая монеты из ослабшей ладони под неодобрительным взглядом Кеане.
- Теперь Айрел...меня... - лепетала Када, проваливаясь в сон.
- Да-да, - грубо отозвалась девушка. - Непременно возьмет в жены. Поздравляю, я очень за тебя рада.
Крестьянка, счастливо улыбаясь, вырубилась.
- Ай-яй-яй, - покачал головой мужчина, наблюдая за тем, как Риелей прятала деньги в свои вещи. - Доверчивая девочка старалась, пахала, как лошадь, а ты...
- Что такого? - огрызнулась собеседница. - Я ж их не ворую, а кладу в надежное место. Она их потеряет или потратит на какую-нибудь ерунду, а у меня они в безопасности. И вообще, подвинься, а то мне места нет.
- А зачем оно тебе? - невинно осведомился спутник, продолжая вольготно валяться.
- Что-то ты больно разговорчивый сегодня, - раздраженно буркнула собеседница, изо всех сил толкая Кеане в бок, пытаясь переместить его ближе к бортику. - Не замечала за тобой такого прежде. Скажи еще, что через день-два станешь общительным душкой-лапочкой. Вот уж посмеюсь.
Плюхнулась на с трудом отбитое место, досадуя на тесноту и маленький размер телеги, потянулась, вздохнула и сделала вид, что заснула, прежде чем спутник успел сказать что-нибудь в ответ. Некоторое время втихаря наблюдала за ним из-под прикрытого века. Тот неподвижно лежал на боку спиной к ней и ничего говорить, похоже, не собирался. Немного разочарованная, девушка вскоре и впрямь задремала. Мужчина же еще долго бодрствовал, хмурил брови и бесцельно таращился в темноту, о чем-то думая. Мысль ему явно не нравилась.
***
В это же время, но уже в другом месте - корчме "Три сосенки" - ужинал некий молодой человек. Был он весел, улыбчив и разговорчив. Много смеялся и кокетничал с девушками-разносчицами. Из-за приоткрытой двери кухни за ним с опаской наблюдали две пары глаз.
- Ты уверена? - недоверчиво спросила повариха у своей помощницы, глядя, с каким удовольствием посетитель поглощал блюдо, которое та якобы ужасно пересолила.
- Говорю же, - виновато шепнула девушка. - Смахнула нечаянно солонку рукавом в тарелку, она раскрылась и просыпалась. Ну, думаю, на выброс теперь, склянку-то из рагу выковыряла и пошла мыть. Возвращаюсь, а Ома-то по незнанию блюдо уже унесла да подала!
- Кулёма! - буркнула женщина. - Разгильдяйская твоя натура! Вот узнает хозяин, что ты посетителей травишь... Эй, Ома! Ома, глухая тетеря, иди сюда, говорю!
Проходившая возле двери разносчица вздрогнула, недоуменно повертела головой по сторонам, ища, кто ее звал, потом заметила подманивающую ее жестами повариху.
- Что, тётя Сайге? - спросила она, приближаясь.
Уже через пару минут девушка, сильно нервничая, шла к столику, за которым сидел веселый молодой человек. Хозяин корчмы уделял очень пристальное внимание тому, чтобы его посетители всегда были всем довольны, не прощал прислуге ни малейшей халатности, устраивал выволочки за любую провинность, а за горсть соли в тарелке уволил бы вообще без разговоров.
- Ммм... - разносчица, неловко топчась на месте, не знала, как начать разговор.
- А! Милая девушка! - узнал ее мужчина, радостно улыбаясь.
Ома, приободренная тем, что на нее не стали кричать и, кажется, зла не держали, перешла сразу к делу
- Давайте, мы заменим вам порцию, - предложила она осторожно.
Посетитель пару секунд смотрел на нее с недоумением
- Не стоит, - ответил он, забавно склоняя голову на бок. - Спасибо, но я не настолько голоден, чтоб съесть две тарелки. К тому же, пока рано забирать посуду, - указал на едва начатый ужин.
- Да нет же, - разносчица с легкой паникой наблюдала за тем, как мужчина сунул в рот полную ложку рагу и принялся жевать с нескрываемым удовольствием. - Не вдобавок к этой, а вместо нее...
Посетитель замер с набитым ртом, глядя на девушку со смесью беспомощности и удивления.
- Что-то не так? - спросил он, проглотив пищу.
- Нет, ну что вы! - поспешно замахала рукой Ома. - Ладно, приятного аппетита... Я пойду, - неловко указала пальцем на дверь кухни.
- Спасибо, - мужчина вздохнул с облегчением. - Кстати, очень вкусно! - тут же расплылся в доброй и открытой улыбке.
Разносчица тоже улыбнулась, хоть и кривовато, и отошла к притаившимся поварихам
- Ему так нравится, - доложила она, тоже заходя в смежную комнатку и поглядывая на посетителя сквозь приоткрытую дверь.
- Ну и салум тогда с ним, - успокоилась Сайге, тут же теряя к мужчине всякий интерес и возвращаясь к стряпне.
Через полчаса гость со странным вкусом доел, с чувством выполненного долга отодвинул от себя тарелку и огляделся, выискивая Ому. Нашел.
- Милая девушка, - обратился он к ней, хватая за локоть, когда разносчица проходила мимо него.
От неожиданности та ойкнула и выронила поднос, груженый полными кружками и мисками. "Хрясь", "бдыщь", "дзынь", "чпок", "безрукая, ты меня супом облила!", "кто заплатит мне за новые брюки?!", "бардак!".
- Скажи, - как ни в чем не бывало обратился улыбчивый посетитель к смертельно побледневшей, испуганной и растерянной Оме. - Как проехать в Табид?
Та, не обращая на него внимания, шлёпнулась на колени и принялась спешно сгребать с пола на поднос жирное месиво из продуктов питания и битого стекла. Она была в панике.
- Это безобразие! - возмущалась баба в заляпанном супом платье. - Вы поглядите на нее! Вместо того чтоб помочь мне отчиститься, она своими делами занимается! Нахалка! Убери от меня свое полотенце! Сначала руки вымой! Я сказала, не трогай меня своими грязными руками!
- Извините! - еле слышно бормотала девушка, беспомощно оглядываясь и не зная, что делать.
- И всё-таки? - мужчина вновь возник в ее поля зрения, всё так же приветливо улыбаясь. - Мне нужно попасть в Табид, а я там, честно говоря, никогда прежде не был. Да и в вашем городе тоже впервые.
- Я же в семье единственная кормилица, - шептала Ома, бессильно плача и кусая губы. - Мне нельзя терять работу... Если меня уволят, нам не на что будет жить.
- Ладно, если ты не знаешь, у кого-нибудь другого спрошу, - с легкой досадой проговорил посетитель, теряя к девушке интерес. - Пока-пока.
Небрежно помахал ей рукой на прощание и, бросив на стол пару монеток в уплату за еду, пошел к выходу, по пути задавая свой вопрос другим посетителям.
***
Первые лучи солнца равнодушно скользнули по бронзовому лику Гальтена Пройнакса - героя, в стародавние времена командовавшего обороной Табида. Он стоял на невысоком холме, прозванном в народе Гальтеновым, сурово вперяя застывший взгляд в горизонт, сжимая в одной руке знамя, а в другой меч. Памятник уже лет двести как встречал всех желающих попасть в охраняемый им город, "За мной Табид" гласила выбитая на постаменте надпись, что полностью соответствовало действительности: городские стены начинались как раз у статуи за спиной.
На высоком пьедестале сидел молодой человек, похоже, не испытывавший особого трепета в отношении прославленного мужа былых дней. Поза, расслабленная и небрежная, выдавала уверенного в себе человека. Привалившись спиной к огромному бронзовому сапогу, парень, изредка позевывая, глядел вниз - с памятника открывался прекрасный вид на всю округу. Бежевой змейкой тянулась дорога. Чуть дальше она расщеплялась на несколько путей, ведших из Табида во все части Кендрии. Левее протекала одна из речушек, снабжавших город водой. Впрочем, парня интересовала другая часть пейзажа - поле, где проходили все крупные и значимые городские мероприятия. В том числе выступления бардов. Мужчина наблюдал свысока за тем, как суетились люди, возводили сцену, устанавливали в расположенных позади нее домиках ларцевещатели последней модели, доставленные из Обхарнайта лишь прошлым вечером, проверяли, работают ли усилители звука.
- Эй, - послышалось с земли.
Парень нехотя оторвался от созерцания картины всеобщей занятости и посмотрел вниз.
- Только не говори, что ты сегодня не ложился спать, - брюзжал новоприбывший, вынужденный задирать голову, чтоб видеть собеседника.