- Уже искупались? - спросил стражник на воротах дрожащего мужчину. Тот в ответ только кивнул. - Ну и как водичка в Бремне?

Стёпа скривился. В этом мире оказалось довольно прохладно.

- Ты же вроде в другом плаще уходил? - кутаясь в старый, местами до дыр потёртый плащ, Степан неопределённо пожал плечами. Хорошо хоть этот нашёл выше по берегу, а то насквозь бы промёрз. - Твои дружки уже как всегда в "Засаде".

Мужчина ещё раз кивнул скучающему стражнику и зашёл в Серые Грязи.

Широкая дорога, по которой он добрался с берега до Грязей, пролегала с севера на юг и делила поселье пополам. Сразу за воротами расположились постоялые дворы всевозможных архитектурных форм. Стёпа увидел обычные с виду дома, заметил широкие круглые строения, недалеко возвышались башни, за ними ничего уже не разглядишь: всё скрывает зелень садов.

По дороге, плавно перешедшей в главную улицу, навстречу ему неторопливо вышагивали три стражника. Недолго думая, Степан тут же нырнул в ближайший переулок. Проблемы с законом ему не нужны. Может быть, они не обратят внимания на оборванца, каким он сейчас выглядел, а может, и наоборот - заберут в участок. Испытывать судьбу и рисковать наличностью мужчина не хотел. И, выйдя по переулку в трущобы (другого названия Степан не нашёл), он пошёл параллельно главной улице. Сделать, однако же, успел всего несколько шагов. Здоровенный мускулистый вышибала с короткими, торчащими во все стороны дредами выкинул из питейного заведения прямо Стёпе под ноги тощего пьянчугу. Тот повозился какое-то время на земле, и так как встать у него не получилось, мужчина сел в сомнительного происхождения лужу, воззрился на Степана мутными глазами и спросил знакомым голосом незадачливого вора, который совсем недавно на пару с другом обшаривал его карманы.

- Ва... Вад... Вадлей... А ты как тут?.. Мы же тебя два раза уже... у... уби... А ты опять стоишь... А-а ты тут зачем?..

- За вами пришёл! Скучно мне одному... в загробном мире. Собирайся.

- Не... не... не... - пьянчужка пытался отползать от него, - ты сам хвастал... товаром... денег много... друзья приедут... говорил... уедете отсюда...

- Денег много? Потому вы меня и...?

- Ну-у... да... Иди обратно в Шеол... я тут пока... Хотя постой... - на его лице отобразились напряжённые раздумья, - ложись в грязь...

- Зачем?

- Я тебя обратно... камнем... и медяки заберу... Мои будут... А то опять в карманах пусто... А уже потом ты в Шеол... Один... Я пока тут останусь...

Стёпа выругался сквозь зубы и схватил любителя лёгкой наживы за грудки, собираясь хорошо встряхнуть его, а может и пару раз кулаком в челюсть приложить. Украденное у него это не вернёт, но морально успокоит.

- Ва-а-адлей! Ты где пропадаешь? С самого утра тебя ждём! Пошли, - позвал Степана через раскрытое окно мужчина навеселе. Судя по всему, это был ещё один "его" постоянный собутыльник.

- Я не пью.

- Ты всегда так перед первой говоришь. И перед второй. И даже перед третьей. А четвёртую сам наливаешь! Пошли тебе говорят!

- Хорошо, я только умоюсь.

- Зачем, - захохотал здоровяк, - ладно-ладно шучу.

Стёпа всё же не удержался и приложил воришку кулаком, а после быстрым шагом, не забывая впрочем, разглядывать окрестности, пошёл по улице как можно дальше от таверны. Раз Вадлея здесь хорошо знают, значит, Стёпе тут делать нечего. Хорошенько обдумав своё положение, мужчина решил сначала осмотреться на новом месте. Заявлять о себе, не узнав, что может его здесь ждать, он посчитал донельзя глупым: вдруг чужаков тут не любят и казнят по праздникам. Вот поживёт немного, обвыкнется, законы узнает, а там посмотрим. Но для начала нужно по поселью прогуляться, глядишь, что полезное увидит. И молодой мужчина шагал дальше по небольшим улочкам.

Через пару часов Степан подошёл к местному храму. "Надо же, в каждом мире храмы строят по-своему, - подумал он, - но узнать их можно всегда". Немного поколебавшись, мужчина зашёл во двор храма Стихий.

- Эй, - окликнули его из-за спины, - ты новый нищий? Я тебя тут раньше не видел.

Мужчина оглянулся. В воротах храма стоял пожилой человек в длиннополой одежде. "И рясы узнаваемы в любом мире, - мысленно улыбнулся мужчина, - что же мне ему ответить? Может, самое очевидное? Не оригинально, конечно, но вдруг сработает..."

- Добрый день, - Степан неловко поклонился служителю, - я не знаю кто я... Очнулся в реке, имя не помню... Шишка на голове... Болит очень... Иду куда глаза глядят...

- Понятно, - служитель оглядел его с ног до головы, - ещё один любитель выпить в таверне с новыми приятелями. Сапоги и плащ, наверное, не твои - дырка на дырке же, а остальная одежда хорошая... Шишка говоришь... Сходи к вите, пусть она тебя осмотрит.

- К кому?

- Всё настолько плохо?.. Ладно... - пожилой мужчина вздохнул и посмотрел на небо, - помнишь или нет, но сейчас ты нуждающийся, а это - храм Стихий. Семь дней ты можешь спокойно жить здесь, на земле храма никто тебя не тронет: ни стражники, ни твои собутыльники. Это если денег у тебя нет, - служитель перевёл взгляд с неба на Стёпу, - а то выглядишь ты как хороший купец... Даже странно, что тебя совсем не раздели... Совсем пьяные были? - Стёпа тяжело вздохнул и согласно покивал головой. - Так вот к чему я это говорю... - служитель опять возвёл очи горе, - купцы умеют деньги прятать. Если ты... случайно... найдёшь у себя хоть четвертак, сразу же уходи, пока другие не нашли. Обидно же будет.

- Разве на земле храма не безопасно? - без удивления спросил Степан.

- Безопасно. Но переночуешь в ночлежке - и тебя сразу нищим будут считать. И либо стражники, либо свои обыщут. Исключительно из добрых побуждений. Но, - мужчина снова посмотрел на Степана и продолжил, глядя ему в глаза, - если память потерял, но тебе всё ещё есть что терять, поговори с настоятелем и оставайся служителем при храме. Живи сколько нужно. Комната отдельная, но не запирается.

- В чём подвох?

- Подвоха нет. Служители присматривают за садом и за храмом, чисто чтобы было, свечи всегда горели. Убирают за всеми: за детьми при храмовой школе, за нищими в столовой. Душ моют. И уборные тоже чистят. Мёртвых сжигают. Здесь наш дом и он для всех открыт.

- Понятно. Еду для нищих тоже служители варят?

- Естественно. Память возвращается?

- Нет. Догадался. - Стёпа думал недолго, - у меня ничего нет, но сидеть без дела не хочу. Наверное, я побуду некоторое время служителем, пока бог...

- Богиня.

- ...пока богиня память мне вернёт. Только я не помню ничего. Меня учить придётся. И... - он замялся, - в поселье выходить можно? Или тут постоянно быть.

- Это храм, а не темница. Сделаешь свою работу, и твоё время принадлежит тебе.

- Хорошо. Где настоятель?

- Настоятель Эклот. Он уже с тобой говорит. Как тебя зовут, новый служитель?

- Я не помню своё настоящее имя. Пусть будет Степан. Можно Стёпа.

- Тебя можно называть женским именем?

- Э-э-э, наверное, нет. А как правильно?

Настоятель пожал плечами:

- Это новое имя для меня. Но если ты его выбрал... Степан или Стёп.

- Хорошо. Пусть будет так.

Степан оглядел большое здание, ещё более большой сад вокруг него и пошёл за Эклотом в своё новое жилище.

Холодный влажный нос плюшевого телёнка ткнулся в руку молодому мужчине. Не найдя лакомства, малыш обнюхал карманы в безрукавке и призывно замычал. Стёпа усмехнулся и дал ему яблоко. Подождал, пока тот его съест, почесал телёнку шею и выгнал из хлева. Проводив его взглядом, мужчина в который раз удивился создателям этого мира. Не богам, которые когда-то создали всё сущее здесь, а магам, которые занялись магической селекцией и вывели гибриды - будь то растения или животные - способные выжить где угодно, был бы камень рода рядом и разумный готовый пожертвовать свою кровь. Ну, хорошо, вывели они неприхотливую породу коров, и молоко, и мясо дают, но зачем их делать такими милыми (Стёпа испугался этого слова, но по-другому не скажешь). Кажется, мягкая плюшевая игрушка бегает по двору, а не бычок в центнер весом, в пушистой шерсти которого ладонь тонет. А ведь в местных тавернах телятину тоже подают.

Мужчина ещё раз посмотрел на местную живность и взялся за вилы. Он не рассчитывал, что его отправят работать на кухню или в сад. Наоборот, Степан не сомневался, что его служение богине начнётся с самой мерзкой работы - мытья туалетов. Так оно и получилось. Каждое его утро начиналось с чистки общих уборных и хлева. После чего он становился своеобразным разнорабочим при храме. Сжечь мусор - пожалуйста. Помыть полы - как скажете. Прибраться в столовой после местных бомжей - только намекните. Разобрать новые вещи в папре - уже сделано.

Впрочем, в папру Стёпа и сам ходил каждый день. Сапоги и плащ ему новые нужны, а раз можно бесплатно переодеться, то эта дармовщина ему подарком будет за работу. И своей комнатой мужчина остался доволен. Пусть маленькая - только шкаф, стол и кровать помещаются - но живёт он в ней один. Пусть запирается только изнутри, но и воровства в храме нет, несмотря на местный временный контингент. Это Степана удивило. Он ожидал от нищих самого худшего, однако, те даже к школьникам не подходили поклянчить домашние обеды или попугать для смеха.

Своей разной работы мужчина не чурался. Служители попадались разговорчивые, и он пользовался этим и расспрашивал обо всём, что его интересовало. Через пару дней он насмелился ходить в ближайшую таверну. Там он подсаживался к уже подвыпившим посетителям и, после пары кружек глаурэля, которыми Степан их угощал, его принимали за своего и делились новостями, обсуждали женщин и оружие, спорили кто лучше - гонтер, хорт или тигон.

Ещё в первый день, поняв, что информации поступает очень много, Степан купил тетрадь и стал записывать туда самое нужное и самое необычное в этом магическом мире.

На первой странице Степан записал главное: местную валюту. Начал было разбираться в курсах, но оставил это дело. Нет тут высоких денежных отношений, не дорос ещё этот мир до этого. Медный льес у людей равен медному ареду в альянсах; серебряный варби у вахлов равен нитану у нокки. То же самое с золотом. Жаль, но обменом валюты заведуют только государственные нотарии, как и ростовщичеством: умному человеку разгуляться негде.

Степан спокойно принял отсутствие в мире Ану сложной денежной системы, но всю валюту свёл в таблицу, а затем, вглядевшись в неё, рассмеялся. Интересно, местные разумные коллективно придумывали название своим монетам? Дальше почти все его записи касались магии, и это заставило почувствовать себя уязвлённым. Он попал в новый мир, здесь есть чудеса, но Степан здесь обычный человек, вынужденный пробиваться в жизни только с помощью своих знаний и сил. Настоятель объяснил ему основные правила выживания, но молодой мужчина отнёсся к ним скептически. Стать крестьянином? Сидеть всю жизнь на одном месте? Дом-сад, сад-дом и по выходным пиво пить в таверне с такими же бедолагами? Скукота! Такой жизни Стёпа для себя не желал!

Можно временно торговцем стать. Как он понял из бессвязной болтовни алкаша из "Засады" у него товар здесь где-то есть. Что за товар он, наверное, сегодня-завтра узнает. Вроде бы неплохой вариант: путешествовать и одновременно путь домой искать. Но и тут не всё благополучно. Из разговоров тех же служителей Степан понял, что местная торговля довольно опасное занятие. Пусть тогда ей другие занимаются.

Как же он попал сюда? Кто его перенёс? Вита и геари, живущие при храме, не подходят для этого - магия у них не та. Степан сам себе удивился, когда понял, что начал понемногу разбираться в магии нового мира. Та сеть молний, накрывшая их в кафе, это и было умение мага. И это совсем не похоже на живицу виты. Да и цель разная: у магов жизни - вылечить, у неизвестного мага - вытащить душу и перенести в мёртвое тело.

Руки непроизвольно сжались на черенке вил, и мощный рывок перекинул коровью лепёшку через навозную кучу. Следующие несколько минут мужчина работал, не размышляя больше ни о чём. Новое тело! За это неизвестному магу отдельное спасибо! Свою фигуру он ещё на берегу рассмотрел, лающий голос у "Засады" услышал, а вот лицо в своей комнате рассмотрел - зеркало как раз на стене висело. Смотрел на себя Степан минут десять, не меньше. Одно дело ощупать себя, другое - в зеркале увидеть.

После мужчина медленно подошёл к кровати и сел на неё. Потом лёг. Перевернулся на один бок, на спину, опять на бок, затем на живот и зарылся лицом в подушку. Внезапно подорвался и подскочил к зеркалу, бросил ещё один взгляд на себя и со злости саданул в стену кулаком. Потом ещё раз. Тяжело дыша, Стёпа прижался лбом к зеркалу и машинально посмотрел на руку. Толстые пальцы, пухлая ладонь, выцветшие редкие волоски. Не вполне осознавая что он делает, мужчина, брезгливо кривясь, царапал себя по рукам, словно пытаясь снять чужое тело со своей души, как грязную одежду, найденную на помойке.

- Ужин готов, - в дверях стоял совсем молодой служитель, - я стучал, но ты мне не ответил. Не переживай ты так, - неправильно истолковал он Стёпины действия, - вернётся к тебе память. Ты только Витаэ почаще молись и всё.

Молиться Витаэ... Это оказалось совсем не трудно - смешать молоко с мёдом, полить деревце в храме и постоять около него молча. Никаких молитв у них тут нет, заучивать ничего не надо.

И Стёпа молился. И вчера вечером "его молитвы" принесли плоды.

- Настоятель, мне кажется... скорей всего я ошибаюсь... но вдруг... - Стёпа горестно вздыхал и мялся на пороге комнаты.

- Смелее, Стёп.

- Мне повозки приснились... дорога... Может быть я торгаш или воин котерии?.. - совсем тихим голосом проговорил мужчина.

- Воин? Не похож ты на воина, Стёп. Хотя, в этом мире всё может быть... Ладно, я подумаю.

А сегодня утром Эклот ушёл в поселье. Степан ждёт его возвращения и немного волнуется. Правильно ли он сделал, рассказав о занятии Вадлея? Может, надо было промолчать? Денег по здешним меркам у него более чем достаточно, но он захотел ещё больше. Может зря?

Да и кто сказал, что настоятель пошёл сведения о Стёпе искать? Мужчина прокрутил в голове ещё раз свой план: вызвать жалость к себе из-за потери памяти - хорошо работать - поливать каждый день дерево богини - придумать сон, пусть подумают, что это Витаэ его послала - сон должен быть неявным, пусть настоятель сам сделает вывод, кем был Степан. Если разумные похожи на землян, то Эклот ушёл к складам и постоялым дворам расспрашивать о торговце, которого давно никто не видел. Девиз служителей конкретно этого храма мужчина слышал уже не раз: "Взялся помогать - помогай до конца". А если он всё же просчитался? Тогда тоже почти ничего страшного - хоть и потеряет то, что уже привык считать своим, но что именно он даже не знает.

Размышления мужчины прервал тихий стук в ворота хлева.

- Стёп, после обеда сходим с тобой в поселье, - на пороге стоял настоятель и улыбался, глядя на счастливого нового служителя.

Свет от раскрытых дверей освещает всего одну повозку, стоящую в небольшом помещении, называемом здесь гордым словом "склад".

"Настоящих складов вы ещё не видели", - подумал Степан, осматривая своё имущество. Честно говоря, он рассчитывал, что товара будет намного больше.

- Стёп, - прервал его созерцание настоятель, - все, кого я ни спрашивал, уверены, что твоё имя Вадлей Гилсди. Никаких воспоминаний нет?

- Нет. Я не помню, что я делал, когда был Вадлеем. Лучше я Степаном останусь. Привык уже. Все знания и память у меня с новым именем связаны.

- Как хочешь, Стёп.

- А за сколько дней ещё хранение проплачено?

- За два.

- А лошади или такины?

- Лошадь. Одна. В конюшне при складе стоит.

- Я один путешествовал?

- В Грязи приехал один.

- Кому всё это продать можно? Я же не помню ничего, какой с меня торговец? - на всякий случай объяснил Степан.

Настоятель подошёл ближе и окинул взглядом повозку.

- Арэтийское в винные лавки. Тамранский шёлковый бархат к портному. Агути в мясную. Тянучки в кондитерскую. Или поспрашивай у торговцев. В Беогту завтра обоз уходит - вдруг кто купит... Интересный у тебя товар, Стёп, богатый...

- Я не понял, что такое агути и тянучки? - не любил Степан тех, кто его богатство оценивает, но выхода нет.

- Свёртки запечатанные видишь? Это тушки агути. Грызуны съедобные.

- А они не испортились?

- Понюхай. Агути странный зверь - мясо месяц не гниёт. Витары до сих пор не знают почему. Но и просто так их тоже не возят. Потрошат, внутрь белый шафран кладут, в виноградные листья заворачивают, и тогда тушка полгода хранится. Даже наоборот вкуснее становится. Главное её не разворачивать, а то за пару дней протухнет.

- Вы сказали, товар богатый... Значит эти агути?..

- Правильно. Агути - самое дорогое мясо. Наверное, ты в Киата его вёз, к княжескому столу. Здесь никому такое мясо не по карману, поэтому стража их и запечатала. Для надёжности.

- Тогда почему мы их не разводим?

- Они в неволе не живут.

- Жаль. А тянучки?

- Это конфеты. Жуются долго, как смола.

- Конфеты? Я вроде сладкое не люблю.

- Я заметил. Но у тебя их целых два ящика. Скорей всего место на повозке осталось, вот ты и их купил.

- Может... - с сомнением согласился Степан. Странно, человек он не бедный, мог бы более дорогой товар взять.

На следующий день он продал всё своё имущество: и движимое, и недвижимое. Как и сказал настоятель, в Беогту уходил обоз, и ушлые торговцы почуявшие, что Степан хочет быстрее избавиться от обузы, скупили у него всё почти задаром. Два ящика тянучки всего за медный пятак отдал. А на его молчаливое недовольство торговец вытащил одну маленькую конфету и положил Стёпе в ладонь. Утешил собрата-бедолагу.

Не смотря на плохую торговлю (дома-то он сам у всех цены сбивал), Степан был рад, что всё благополучно завершилось. Пока искал покупателей, постоянно оглядывался - как бы его тут собутыльники Вадлея не увидели, уж больно рядом к складам "Засада". Тот алкаш что-то про друзей Вадлея говорил, что они дальше вместе поедут... Никакие друзья-совладельцы Степану не нужны.

Трактир, где Вадлей остановился, настоятель тоже нашёл, но там ничего интересного для Степана не было: сменная одежда, карта Интиндара, налоговая книжка и запрятанные глубоко в матрац цветные комочки глины.

Тем удивительнее были происшествия, случившиеся с ним через пару дней. Сначала у Степана зажгло запястье. Мужчина даже не успел на помощь позвать, как из руки проявился плетёный чёрный браслет и сразу же рассыпался в прах. Потом его позвали к главным воротам: "К тебе пришли Стёп".

Кто? Кому он тут нужен?

- Вадлей, ну зачем я тебе такой? Я же алкашонок, и воняет от меня тухлятиной... Не забирай меня, пожалуйста, а? - в воротах, переступая с ноги на ногу, стоял пьянчужка, обворовавший его в первый день.

- Начни с самого начала, а то я не пойму о чём ты.

- Ты же забрал Тиаха в Шеол...

- Кого и куда?

- Рутиаха... Он ещё камнем тебя по голове... два раза... А я же тебе ничего не сделал... Не забирай меня, а?

- Так значит, его Рутиах зовут? - человечек кивнул. - И я его забрал в Шеол? - не отрывая от Степана абсолютно трезвых испуганных глаз, тот для верности покачал головой несколько раз. - Никуда я его не забирал. Он что, исчез? И ты ко мне пришёл?

- Как же! Исчез! Мёртвый он. Как и положено. Живые-то в Шеол не попадают.

- Ещё раз говорю - это не я. Как меня нашёл?

- Я подрабатываю на тех складах...

- Забудь, что видел меня. И ступай отсюда.

Неуверенный в своей удаче мужчина чуть не побежал от храма, а Степан задумался: может, не надо было свой товар искать - теперь вот, его самого найти проще стало.

- Стёп, а ты чего из Диких Земель ушёл? Или в альянсе бабы лучше? - полувахл от души захохотал над своей несмешной шуткой. - Тогда... когда гесу поставишь? При храме же живёшь. Слу-у-шай, - мужчина наклонился к нему, и Степана обдало перегаром, - а может, ты знаешь чего про тлен под землёй? Тут многие верят, что это взаправду... Это ж сколько кэту там найти можно! И книжки карнбовские попадаются. В Диких Землях же больше знают... Давай рассказывай...

Степан растерянно смотрел на собеседника. В четвёртый раз он пришёл в таверну, завсегдатаи уже записали его в приятели и, здороваясь, приветственно махали рукой на входе. Но его в первый раз спрашивают о чём-то помимо "Как дела?".

- Да я только по Лиддеону езжу... Года два уже тут... В тлен не заглядываю... А что это за вахл? Вроде раньше я его не видел... Рожа зверская, шрамы мог у виты свести, - Степан попытался перевести разговор на другое.

- Только по Лиддеону? Два года? И тамранским бархатом торгуешь? Я уж молчу про арэтийское... Ну знаешь, так бы и сказал, что говорить не хочешь... Я ж не прошу развалины тебя выдать, просто... байки рассказать... - мужчина презрительно посмотрел на Стёпу, - все вы торгаши одинаковые...

Степан похолодел: откуда он узнал? Но ссориться с дополнительными источниками информации в его планы сейчас не входило.

- Погоди. Понимаешь, - чтобы исправить ситуацию, он решил рассказать ту же историю, что и настоятелю, - не в той таверне я как-то раз поел и камнем по голове получил... Теперь вот многое забыл. Только разговоры и помогают вспомнить.

- Разговоры? Да ты больше слушаешь сидишь... Ни разу про себя не рассказал, ничем не похвастался, даже не поспорил ни с кем. Только злишься иногда. По взгляду заметно... И кто тебя по голове приласкал?

- Рутиах.

- Знаю такого. Плохого ты себе друга нашёл. А, это ты его?

- Нет. Но мне понравилось.

- Ещё бы, - усмехнулся мужчина и разлил по стаканам остатки пива из кувшина, - давай выпьем за редкую справедливость в этом мире, Стёп.

Степан настороженно смотрел на него. Всегда этот полувахл казался ему разумным недалёкого ума, у которого в запасе всего десять слов, а оказалось что он достаточно наблюдателен.

- Служители мне рассказали, что такое геса. Но как ты увидел, что её у меня нет. И почему вахлы свои владения тоже Арз называют? И откуда про мой товар знаешь?

- Сколько вопросов, Стёп, - полувахл сверкнул на него серым отблеском в глазах.

- Ты - зодчий!

- Угу, - кивнул полумаг. - Ходил на днях к складам циркады продавать и видел, как ты торговал. - Серый улыбнулся, - если ты всегда так свои дела ведёшь, то жить тебе до конца дней при храме. Проторговался же вчистую, Стёп.

- Знаю...

Степан подозвал подавальщика - завязавшийся разговор требовал глаурэля.

- Арз - это своеобразный знак принадлежности у вахлов, - правильно поняв смысл угощения, стал рассказывать мужчина, - например, Арз-Орын - владения племени пустельги или Арз-Шуур - владения буревестника. Запятая на ладони покажет гесу твоей страны. Запятая на камне рода укажет магии границы твоего сада, - пояснял серый. - то есть всё это своего рода тоже принадлежность... Запятую эту арзом вахлы называют, а вслед за ними и все остальные. Знаешь, как нокки его раньше именовали? - улыбнулся полувахл и заговорил нараспев, - знак активации, используемый всеми разумными, в том числе и немагами, приводящий в действие магию плодового сада, магию кэту, магию циркад и амулетов защиты, показывающий наличие подданства и, кроме этого, применяемый магами для активации понисс, велиев...

- Я понял-понял. Слово "арз" намного короче.

- А то! Смотри, Стёп, - полумаг в волнении склонился над столом, - твой меченый кэту продаёт! Ох, не у того я байки про развалины просил. Ох, не у того...

Степан скосил глаза и замер от удивления. Вахл со шрамами на лице положил на стол перед покупателем маленький кусочек тёмно-голубой глины. Степана бросило в жар - точно такую же глину он нашёл в номере Вадлея. И не только тёмно-голубую. Была там и белая, и светло-зелёная, и тёмно-оранжевая, и чёрная.

- А-а это что? - еле выдавил он из себя.

- Это, Стёп, богатство. Правда, мало его у него. Но кэту ингета ценится. Стынники на ней делают.

Стынник - большой шкаф, аналог холодильника в этом мире, Стёп видел такой на кухне в храме, но никогда не задавался вопросом, почему в нём холодно. Водопровод и канализация есть - значит и стынники придумали как делать! А оказалось это не придумка, оказалось это магия.

Покупатель помял кэту, внимательно посмотрел замарались ли пальцы, покрутил её около свечи, даже понюхал, и только потом отсчитал семь серебряных на стол. Вахл, невозмутимо сидевший во время этого действа, молча забрал деньги и провожаемый взглядами посетителей пошёл к выходу.

- Мало? Семь аллуков отсчитал... Это мало?

- Зажилил торгаш настоящую цену, - насмешливо ответил серый. - Порция ингета девять серебряных стоит. Все вы торгаши одинаковые... А ты чего вспотел, Стёп? Или вспомнил чего интересного? - полумаг внимательно вглядывался в Степана хитрыми глазами, всего минуту назад бывшими такими осоловелыми, - а может, вспомнил, где кэту найти можно? Так ты не стесняйся, говори. Охотников здесь хватает. Соберём отряд, съездим. Добычу честно разделим.

- Да нет. Ничего я не вспомнил, - мужчина не знал, как убедить полувахла, что сейчас он простой служитель без прошлого и без знаний о тайных местах. - С чего ты взял, что я могу что-то знать про развалины карнбов?

- По голове многие ротозеи получают. Но вот смерть Тиаха сразу после этого... на размышления наводит.

- Просто случайность. Ну, мне пора. Бывай.

- Бывай, Стёп... Вспомнишь чего - заходи. Вместе обмозгуем.

- Угу, - вставая из-за стола, согласился мужчина.

И пусть этот неприятный и, в какой-то мере, опасный разговор оказался в тоже время весьма полезным - больше в эту таверну Степан не ходил.

- Стёп, к тебе твой знакомый пришёл, - услышал Степан утром следующего дня.

У ворот молодой мужчина опять увидел своего вора, ставшего вдруг "твоим знакомым". Ещё бы другом назвали!

На этот раз он, как только увидел Степана, побледнел, затрясся и дрожащей рукой протянул Стёпе несколько медяков.

- Вот, возьми. Три ареда. Всё, что я у тебя взял. Забирай.

- Хорошо, - Стёпа забрал деньги. - А ты чего вернуть-то надумал?

- Слуга мёртв... Сперва Тиах, теперь слуга...

- Какой слуга?

- С трактира, который в доле с нами был.

- С трактира? Где я останавливался? Это он сказал, что я при деньгах?

- Что ты при деньгах - ты сам спьяну трепал. А он клялся, что ты с собой их носишь...

- Значит и слуга?.. И ты откупиться захотел? Да пойми ты, что это не я их...

- Не ты, не ты, - послушно согласился "его знакомый", - но ты помни - деньги я вернул... - и, постоянно оглядываясь на Степана, он пошёл от храма прочь.

Холодный влажный нос плюшевого телёнка ткнулся в руку молодому мужчине. Не найдя лакомства, малыш обнюхал карманы в безрукавке и призывно замычал. Степан почесал телёнку шею:

- Прости, малой, забыл я про тебя. Яблок сегодня нет.

Весь день Степан прокручивал в голове разговор с полумагом. Про вороватого мужика с внезапно погибшими товарищами столько не думал, сколько про кэту. Откуда она у него? Неужели он и вправду охотник за магией карнбов? Ходил по Диким Землям и тлену с отрядом таких же охотников, ища наследие карнбов? А тогда причём тут повозка с товаром? Вспомнив про свой проданный товар, Степан мысленно рассмеялся: Вадлей же торговец! Что удивительного в том, что он скупал ликвидный товар, к тому же достаточно дорогой и при этом занимающий мало места?

Осталось выяснить стоимость кэту. Пойти вечером в таверну к серому? Нет, это не вариант. После вчерашнего полувахл показался ему опасным собеседником.

Меченый за маленький кусок кэту - серый его порцией назвал - семь серебряных получил. У Стёпы таких кусков штук двадцать. Руки вспотели. И вроде ведь не бедный - в тавернах пиво недорого стоит, закуска тоже, всё остальное он в храме получает - но появилась возможность увеличить своё добро, и Степан загорелся, и сразу захотелось узнать, насколько богаче он станет.

Если не полумаг, то Эклот ему поможет. Должен! Настоятель ведь взялся ему помогать?

Вечером Степан постучался к нему в кабинет:

- Настоятель, я кое-что странное в таверне увидел. - Эклот приглашающее кивнул ему. - Там кэту ингета продавали... за семь аллуков... после все обсуждали, что дёшево это... Я глупее ни разу ещё не выглядел - вроде всё слышал, а сказать было нечего.

- Что для тебя оказалось странным, Стёп?

- Кэту разная бывает?

- Да. Кэту можно собрать от элементалей и от демонов...

- Че-е-го? - недоверчиво протянул Степан, - быть того не может!

- Почему? Что элементали, что демоны - это стихия, эрка и сознание. В физическом мире они оставляют после себя пыль, которую феотты... это ...

- Серые маги карнбов. Я помню. Собирали кэту с помощью магии. До сих пор её в их развалинах находят. И ведь не испортилась же!

- Магия не может испортиться. Магия, Стёп, только расходуется. Так вот, в физическом мире и элементали, и демоны оставляют после себя пыль... Надо сказать, что и Хат боги когда-то из пыли элементалей создали.

- Не понял...

- Сильно же тебя камнем ударили... Эрка и стихии - это нечто неосязаемое, энергия, а пыль - это уже материальное, Стёп. Вот с неё Ткач, Витаэ и Зур-Галь создали Хат. Ткач сплёл основу, Витаэ поработала с пылью и дала жизнь, а Зур-Галь вдохнул душу всему живому. Поэтому карнбы почитали именно этих трёх богов. Как увидишь остатки святилища трёхбожья, знай, где-то рядом руины надо искать. С миром разобрались?

- Да.

- Элементалей восемнадцать, демонов шестнадцать. Кэту, соответственно, тридцать четыре вида.

- И как её различить?

- По цвету.

- И?..

- А какой цвет тебя интересует, Стёп?

Настоятель даже не смотрел на него, а Степан еле успел проглотить рвущиеся наружу слова. Чуть не перечислил все цвета, что у него есть.

- Да особо никакой, настоятель Эклот. Просто различать их хотел.

- Понятно. - Настоятель некоторое время помолчал, собираясь мыслями. - Ты же, кажется, уже знаешь про магию людей? - Степан кивнул. - Цвет элементалей и, соответственно, кэту, что они оставляют после себя, такой же, как цвет стихии, духом которой они являются. Стихия металла - тёмно-оранжевая, значит...

- Элементаль альяж и его кэту такая же.

- Ты даже названия элементалей запомнил. Молодец. Или... не запомнил, а вспомнил?

- Нет, настоятель, пока только запоминаю... А какая кэту самая дорогая и почему?

- Альяжа, вии и локатэ. За порцию по золотому отдают. Кэту альяжа на сплав для дарналей идёт, с помощью кэту жизни раны от демонов лечат, а из кэту локатэ стонгри делают. Знаешь что это?

- Защита дома от демонов. Или поселья.

- Правильно. По одному стонгри на каждый угол забора вокруг дома и сада, на столбы по обеим сторонам от ворот, и твое жилище от демонов защищено. Но не от креату. Они же полудемоны и если будут в обличье разумного, то пройти смогут... На защиту поселья стонгри, конечно, больше нужно.

- Ясно теперь почему в заборах не больше двух ворот делают! А демоническая кэту? Какая она?

- Двуцветная. Демонов четыре вида. У каждого вида свой знак на груди и свой цвет кэту. Плюсом идёт цвет стихии. Итого получается двуцветная кэту. И цвета между собой не смешиваются.

- А на примере объясните. А то я вроде понял, а вроде и нет.

- Назови любого демона.

- Чата. Демон тьмы.

- И одиночества. Чёрный цвет. Если он водной стихии, то кэту будет чёрно-зелёная.

- А я думал у демонов она полностью чёрная.

Настоятель замолчал. Он внимательно разглядывал Степана, словно увидел в нём что-то новое, и это новое совсем его не радовало.

- Удивительная штука память, Стёп, - наконец заговорил пожилой мужчина, - порой она творит с нами очень странные вещи.

- Я что-то не то сказал, настоятель Эклот? Я не хотел. Это просто мысли.

- И я о том же, Стёп. Ты очень сильно интересуешь магией. Наверное, жалеешь, что ты немаг? На судьбу обижаешься? Но магия - это большая ответственность. К примеру витарам, что непомерно загордились собой и отказывали в первой помощи раненым, когда-то отрубали руки... Тоже самое и феотты. В преданиях написано, что за сбор кэту ута, рау или боала полумаги карнбов платили штрафы, иногда большие. А за сбор кэту чата их ждала участь слишком гордых витаров.

- Я наобум назвал чата...

- А я не договорил, Стёп. Не объяснил, из-за чего феоттов калечили. Четыре двуцветных кэту чата пригодны только для одного - смешать и уничтожить этой смесью стонгри. И никто этого не заметит, пока демоны в дверь не постучат.

- Я же говорю... ляпнул, не подумав... - побелевшими губами пробормотал Степан.

- И это ещё не всё. Когда четыре двуцветные кэту чата смешают, стихийная часть из неё исчезнет, останется одна чернота. Удивительно да, Стёп?

- Чёрный... Это же плохо... в магии. Разве нет?.. Потому и предположил...

- Чёрный - это просто чёрный! И в магии чёрный цвет не означает тёмную магию. Или запретную. Те же чёрные маги отступников убивают. У геари призма чёрным отблёскивает, и айкли запясты защиты из чёрной эрки плетут. Кто ты Стёп? И почему ты интересуешься самой опасной кэту?

Степан не поднимая глаз на Эклота, ответил ему тихим голосом.

- Я не знаю, кем я был в прошлом, я не знаю, кем я буду в будущем, но открывать дорогу демонам... любой твари из тлена я не буду. И торговать чёрной кэту тоже.

- А ты и не сможешь. Даже в Диких Землях на неё трудно найти покупателя.

- Спасибо за объяснения, настоятель. Я пойду. - Эклот кивнул и Стёпа поспешил к себе, чтобы избавиться от опасного неликвидного товара.

Думать о том, зачем она нужна Вадлею, Степан не стал.

- Стёп, твой знакомый... - вечером следующего дня поймал его на входе в столовую коллега-служитель.

- Опять пришёл?

- Нет, недалеко отсюда в подворотне лежит.

- Пьяный?

- Мёртвый.

- Как мёртвый?!

- Горло ему кто-то перерезал. Наверное, в драке в "Засаде".

- Да, наверное.

После этой новости, вкусный ужин показался Степану пресным. Как ни гнал мужчина от себя мрачные мысли, но к себе с комнату он пришёл в подавленном состоянии. Машинально съел конфету, данную ему на складе в утешение, и лёг спать.

- Настоятель, настоятель, - молодой служитель резво бежал по двору храма, огибая большие лужи: всю ночь лил дождь и ни земля, ни мостовые ещё не успели высохнуть.

- Что случилось?

- Стёп... на кухне помогал... запнулся, упал... кастрюлю... когда падал...

- Сильно ошпарился?

- Ногу облил...

- Вита помогла? Залечила?

- Да, но я не это сказать хотел...

-?!

- Он боли не почувствовал! Даже не понял, что это кипяток был!

- Вот как... Интересно... Проводите его к себе... Я позже зайду, - и настоятель направился к храму.

Обычные служители, конечно, каждый день там прибирают, но иногда самому хочется молодость вспомнить. В то время казалось, что боги с ним каждый день разговаривают, хотя, как и каждый житель Интиндара, Эклот знал, что боги давно уже ушли. Но знания это одно, а вера в то, что они когда-нибудь вернутся - другое.

Пожилой мужчина прибрался у Витаэ, взрыхлил землю у велумсы - скоро деревце цвести начнёт - перешёл к алтарю Ауви. И тут его кто-то окликнул тихим испуганным голосом:

- Настоятель...

Мужчина оглянулся. Позади стоял Стёп.

- Разве тебе не нужно лежать? Если нога не болит, это не значит, что ожогов нет.

- Настоятель, я должен уехать из Грязей. Как можно быстрее и если можно тайно.

- Понимаю.

- Понимаете?! Это как так?! Я ничего не понимаю, кроме того, что меня ищут и... кажется... хотят убить ... - голос у Стёпа задрожал, - но за что? Объясните мне, раз вы понимаете...

- Ты - агути, Стёп.

- Я - хорёк?!

- Да нет же. Во-первых, агути - это грызун, во-вторых - так торговцев дурью называют. - Настоятель посмотрел на озадаченного молодого мужчину. - Помнишь, я тебе рассказывал, что тушки агути разворачивать нельзя, иначе испортятся? - Стёп кивнул, - вот в этих тушках раньше дурь возили. Поэтому торговцев и стали называть агути.

- А что за дурь? И... меня теперь... в темницу посадят?

Настоятель окинул мужчину пристальным взглядом: голос у Стёпа до того несчастный, что и не верится, что он занимался таким опасным делом. Неужели потеря памяти настолько способна изменить человека?

- Тебе что сегодня снилось, Стёп? И что ты ел перед сном? - спросил он вместо ответа.

Мужчина непонимающе посмотрел на него.

- Только одну конфету из моего товара. А сон странный был... Я почувствовал... даже не знаю, как сказать... будто я магом стал... все стихии ощутил... такая сила во мне была... - Стёп прищурил глаза, - настоятель, это из-за конфеты? А если бы я не спал, то магичить смог бы?

- Нет, Стёп. Не смог. Это наваждение, но очень правдоподобное...

- Но как вы догадались?

- Из трёх видов дури только чадар после сна лишает тебя боли. Хоть руку отрежь - ничего не почувствуешь. Правда потом боль вернётся с удвоенной силой. Ну и зрелость твоя за один приём чадара на неделю убавится.

Мужчина растерянно оглядывался вокруг, словно впервые в храме; о чём-то думая, шевелил губами.

- То есть... если шестьдесят четыре конфеты съем, то на год раньше постарею?

- Если за раз, то стареть не придётся - умрёшь во сне.

- Я правильно понял, - настоятель удивился: только что мужчина был растерян и испуган, но вот уже собрался, и даже голос зазвучал твёрдо и уверенно, - раз агути дорогое мясо, то стражники поэтому, чтобы его не разворачивать и не портить, завернули в бумагу и запечатали?

- Молодец. Быстро соображаешь. Так давно уже придумали делать, и, наверное, дурь в тушках уже не возят, но прозвище к торговцам приклеилось. Ты вот в конфетах вёз.

- Вы сказали: из трёх видов?

- В тлене, Стёп, растёт высокий, с тебя ростом, цветок, - немного помолчав, начал рассказывать мужчина, - разумные его называют чароцвет. Днём он цветёт красными цветами, ночью - синими. Ещё у него много толстых сочных листьев. Из семян красного цветка делают ярь - порошок лавандового цвета, очень дорогой галлюциноген. Напиток из него на короткое время сделает твой мир ярче, подарит тебе эйфорию. Ты будешь наслаждаться каждой эмоцией, каждым ласковым прикосновением... А потом всё вокруг покажется тебе серым, пресным, неживым.

- Тело болит после него?

- Нет. Только душа. Многие, кто... потерял... и не смог найти... радость в жизни... - Степану показалось, что настоятелю трудно говорить об этом, - просаживают всё своё состояние на ярь. Не думая ни о чём...

- Это понятно. А из ночного цветка делают что-нибудь?

- Да. Ликань - кристаллы белого цвета. Легко перепутать с солью. Вводит в состояние полусна. Не понимаешь где ты, и что вокруг происходит. Полное безразличие ко всему. Дешевле, чем ярь. И опасна для магов.

- Почему?

- Магичить им сложно после ликани.

- А чадар?

- Из листьев выдавливают сок и варят чадар. Не спрашивай как - не знаю. Но он самый дешёвый. Не больше медного пятака за "конфету". Бедняки и немаги его в основном берут. Силу хотят ощутить. Могущество.

- Это тоже понятно... Мне вот уже захотелось ещё раз испытать это... - словно сам с собой говорил Стёп. Но вот он встрепенулся, - настоятель, помогите! Витаэ клянусь, я тут никому ничего плохого ещё не сделал, и мне надо срочно уехать из Грязей!

Пожилой мужчина, много повидавший в жизни, сам когда-то с трудом преодолевший наваждение яри, изумлённо смотрел на вмиг расцветшую ветку велумсы за спиной Степана и гадал, за что именно поручилась богиня: за то, что он никому ничего ещё плохого не сделал или за то, что ему срочно из Грязей уехать надо.

- Хорошо Стёп. Я помогу тебе. А ты не вздумай выходить за ворота храма. Понял?

Одно остриё кололо в правый бок, вторым - в качестве меры устрашения, если бок через меховую куртку плохо чувствует - ему водили по шее. И надо сказать, подобная мера хорошо подействовала на Степана: ноги стали ватными, того и гляди упадёт, руки судорогой свело, голова пустая, лишь иногда мелькала мысль, как глупо он попался.

- Грах! Ты нас что? Совсем тупыми считаешь? Думаешь что? В храме спрятался? Хотел что? Обмануть агути? Где товар, Вадлей?

Двое ведут с ним в подворотне интеллектуальную беседу, третий, который выманил его из храма, стоит на входе - караулит.

- А-а... Я-я... Это... - нож у горла странным образом мешает не то что говорить, но и дышать.

- А это точно Вадлей? - спросил второй.

- Среднего роста, упитанный. - Нож надавил в бок чувствительнее прежнего. Куртка, конечно, спасает, но долго ли она продержится? - Глаза и волосы жёлтые, нос большой... Рукав подними... Татуировка на месте. Да и слуга из трактира на него указал. Он это... Вадлей, - ласково обратился к Степану агути, - не дури, отдай товар и возвращайся в свой храм задницы оборванцам подтирать.

- Продал я его... Вам тянучки же нужны? Неделю назад караван в Беогту ушёл. Товар там.

- Неделю? Наверное, это с ними мы на последней ночевке встретились? Больше не с кем. - Второй агути согласно кивнул. - Эх, жаль, раньше не знали. Вадлей, кому ты товар продал?

- Тянучки - рыжему нокки. Он там один такой... Всё! Я пойду, да?

- Грах! Ты издеваешься? - Стёпу хорошенько встряхнули, - бочонки с аретийским где? У кого?

- Вино?!

- Вино, Вадлей, вино!

- Человеку... У него две повозки, на второй возница вахл... Купец его при мне нанял охранником... Дреды в узел завязывает... Коричневые... На шее... шрам...

- Молодец. Куда они ехали? Вспоминай, Вадлей.

- Нокки куда-то к Болотной Пустоши, человек в Скудо. Семья у него там, радовался, что дорогое вино привезёт на праздники.

- Хорошо, значит догоним.

- А если не догоним? - второй опять подал голос.

- Тогда вернёмся. Да, Вадлей?

Холодный влажный нос плюшевого телёнка ткнулся в руку молодому мужчине. Не найдя лакомства, малыш обнюхал карманы в безрукавке и призывно замычал. Степан очнулся, подобрал с земли прут и двумя ударами отогнал его от себя.

Второй день после нападения мужчина не может прийти в себя: то он боится шагу ступить, чтобы не оглянуться назад, то вздрагивает от каждого звука, то замирает на месте и погружается в свои мысли, теряя чувство времени. Наследие, которое оставил Вадлей слишком пугало его. Он и сам не безгрешен, в отношениях "купи-продай" редко бывает по-другому, но утаить откат и торговать ярью - разные вещи. А в том, что в вине спрятана ярь, Стёпа не сомневался.

Если бы он был магом, если бы владел силой... Насколько проще бы ему жилось! Мужчина тяжело вздохнул - память о дурманящем сне не уходила, хотелось ещё попробовать чадара, ощутить стихии в руках. Но он здесь никто, маленький человек без прошлого и без будущего. Настоятель успокоил его, рассказал, что агути ведут дела маленькой группой, четыре-пять разумных, не больше. Один главный, обычно сидит в большом городе, занимается торговлей и договаривается с покупателями. Остальные ездят до тлена, где местные геари дурь готовят, и развозят её по заранее обговоренному маршруту. Гарантией их верности служат запясты клятвы. Степан рассказал настоятелю о чёрном браслете, который появился у него из руки и тот час исчез. Тот улыбнулся и объяснил, что это означает - главный в их группе умер и Стёп теперь свободен от всех клятв. Это мужчину порадовало, но остались три новых знакомых, которые, если не догонят караван, обещали к нему приехать. Что будет с торговцами, Степан старался не думать. Сами виноваты, не надо было цены на товар сбивать!

Обдумав всё случившееся, Стёпа решил, что так даже лучше: если бы агути увязались за ним в дорогу, то вряд ли бы он остался живым. Даже тут в Грязях, пока его допрашивали, Степан искоса увидел стражу, проходящую мимо и старательно отворачивающуюся от подворотни. Но теперь путь в столицу для него закрыт. Остаётся пограничная Росстань. А куда дальше? Южнее Лиддеона только княжество Киата и владения Арз-Орын. Человеку там делать нечего. Остаётся добраться через Крыж до порта и отплыть в альянс Берега Затрины. Ну не в Диких Землях же ему оставаться! Хотя, судя по отсутствию гесы на ладони, Вадлей как раз в Диких Землях и жил.

Месяц его пребывания в новом мире подходил к концу, и Стёпа подбил итоги: от чёрной кэту избавился, закопав её в землю за посельем; дурь по счастливому незнанию успел продать, и агути ему даже счёт за неё не выставили, видимо слишком непритязательно он выглядел в рабочей одежде из папры; научился неплохо разбираться в магии и, самое главное, примерно знает, кто из магов может ему помочь. Совсем неплохо! Правда придётся потратиться на хороший плащ и сапоги - в папру за это время ничего стоящего так и не принесли.

А ещё, после разговора с агути, Степан нашел в себе силы заняться собой. Если раньше он на своё временное тело смотреть не мог, то теперь Стёпа решил его немного в порядок привести. Тренажёрного зала тут, конечно, нет, и на тренировочную площадку для воинов гарнизона он не пойдёт, но кто хочет - тот делает. Можно с бега вдоль забора и зарядки по утрам начать. За ожог он не беспокоился: опала, мазь которую ему геари дал, не только лечила, но и обезболивала.

Набросав план своих дальнейших действий, Степан стал заниматься доступной ему физкультурой, заучивать наизусть информацию о Диких Землях и ждать котерию.

Через несколько дней настоятель подозвал его к себе.

- Из Беогты котерия пришла. Дальше в Росстань едут. Куда потом отправятся - на месте решат. Ты не передумал уезжать? Нет? Тогда отвези моё письмо настоятелю храма Стихий в Росстани? Хорошо?

Эклот провожал глазами уходящий вдаль караван и раздумывал о странном временном служителе. Судьба дала ему шанс изменить свою жизнь. Воспользуется он им или нет? Станет вновь агути или займётся обычной торговлей? Или всё ещё хуже, и случайные вопросы о чёрной кэту были совсем не случайными? Но за него поручилась богиня! Или не поручилась, а дала понять, чтобы он и впредь никому ничего плохого не делал? Знаки богини можно трактовать и так и этак.

Агути, после того, как настоятель нашёл их и рассказал о расцветшей велумсе, обещали ему, что только поговорят со Стёпом. Кажется, они немного переборщили. Но настоятель не жалел об этом - испуг заставил Стёпа заняться собой, а это вреда не принесёт.

Жаль, что храму положена чомга только для связи со столицей. Хотя многие считают это лишним: что может произойти в храме, о чём нужно немедленно поставить в известность Совет Трёх. Письмо в Росстань пришлось отправлять со Степаном. Не очень удобно, но выхода нет. Стёп во время недолгого служения показал себя тактичным разумным. Будем надеяться на лучший исход.

Караван растаял вдали и настоятель Эклот вернулся в свой храм.