Ис Стакол : другие произведения.

Дороги Мира, дороги Мирра. Третья

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
  • Аннотация:
    16.12.12 Третья часть. А может и книга. Тут просто пересобрано от ухода в степь и до, блин, пока писал - забыл. Извините, а может сами глянете :-). Комменты приветствуются, но просьба писать в продолжения, и мне легче и вам будет приятнее, если не пропущу.
  
  "Тиха Раздаевская ночь, но сало надо перепрятать" - как говорит староста Раздая - Тива. Хитрющий мужик, но правильный. Иной раз как скажет, так хоть стой, хоть падай: до того смешно. А каждое слово в цель, не убавить и не прибавить.
  О чём это я? А, просто в голову пришло. Хотя, осмотреться лишний раз не помешает. Напрягаю слух, "слушаю" сознанием и всеми доступными чувствами: ночная степь полна жизни, но я никому не интересен в качестве добычи. Ну а мне вы не интересны тем более.
  Когда топаешь по степи неспешным шагом, то и подумать успеваешь о многом, о чём надо и о чём не надо.
  Хорошо, звёзды светят, ветра утихли, подмораживает и трава под ногами похрустывает высушенными за лето стебельками как то по особенному. Словно делаешь один шаг, а слышишь два - как эхо. Или мне так кажется? Чего голову ломать: воздух свеж, а звёзды сияют так, что на душе становится радостно. Что ещё надо человеку? Или другому существу. Какая разница. Останавливаюсь и, задирая голову, наблюдаю картину высотных воздушных течений - они немного отличаются направлением тока энергий. Над головой текут широкие и узкие ленты воздушных рек с плывущими в них небольшими точками-сгустками. Духи воздуха совершают своё неспешное бесконечное путешествие. Мир вокруг слабо светится разнообразием энергетических потоков и полей. Красиво, аж голова кружится.
  Намеченный оконечной точкой пути, невысокий курган почти на горизонте манит меня продолжать прерванное движение. С тех самых пор, когда я познакомился с тано Варно, я полюбил ночную степь и предпочитаю именно ночные переходы.
  Звук осыпающейся земли. Оборачиваюсь назад, в сторону недавно пройденной мной небольшой балки. Ветерок дует в спину и понять кто же там по запаху не получается, остаётся надеяться только на зрение. Пусто, только степь и небо, хотя... Медленно присаживаюсь на корточки, потом пригибаюсь к самой траве...
  Здрасьте, мордасте!
  - Иди сюда, бестолочь упрямая. Я кому говорю, чего в землю вжался?
  Лежит прижимая уши к круглой головёнке. Поздно, по ним тебя и вычислили, когда они торчали на фоне неба.
  - "Демон!" - мысленный посыл с лёгкой рябью раздражения на первом уровне сознания, - "иди ко мне, не прячься, я тебя нашёл!"
  До меня доносится вздох разочарования, почти с человеческой интонацией и еле слышный звук мягких кошачьих лап, подбегающего ко мне Демона. В мой лоб виновато утыкается чёрная как беззвёздная ночь кошачья голова.
  Виноватое мурчанье и шершавый язык, облизывающий левую щеку.
  - Ты почему меня ослушался? Мне что, тебя обратно отволочь, а потом возвращаться? Почему за мной попёрся? Я тебя спрашиваю? - с кем я говорю, не понятно.
  Сволочь маленькая, полностью оправдывающая своё имя. Да и хрен с тобой! Посмотрим как ты будешь выживать в походе, это тебе не лес и не предгорья, это степь, и не зря её Великой назвали.
  - Я тебя кормить не собираюсь! - кинутый ему образ понят совсем в наоборот - котёнок радостно подпрыгивает и уносится назад по своему следу. Небольшая возня, и гордый своей добычей он возвращается обратно. Тычет ей мне в руки: друг, ты хотел есть, я принёс нашу добычу. Смотри какой вкусный, на двоих заморить червячка вполне хватит.
  Где и когда только поймать успел степного зайца? Понятно, теперь, что и выдал тебя звук твоей охоты.
  - "Голоден?" - образ приходящий в ответ на мой вопрос можно расшифровать так: "не так чтобы да, но лишний раз перекусить не помешает". Нет уж. За добычу - молодец, но наедаться в дорогу не дело, нам ещё топать и топать, да и одного зайца нам на двоих, особенно с твоим молодым и растущим организмом точно не хватит.
  - "Идём вместе, можно охотится, но есть будем на отдыхе. Увидишь добычу - покажи. В дорогу", - это приблизительный перевод образов, посланных в головёнку этого упрямого балбеса, который с довольным тихим мрыком и удовлетворением в сознании исчезает в ночи в указанном мной направлении. Иду следом. И ловлю себя на мысли, что сам испытываю от нашего общения радость. Стервец, знает какую струнку затронуть!
  Это один из выводка Ночки, мой любимец. Её, кстати, тоже. Это он день целый крался за мной по лесу и две ночи за мной топал, а я его только сейчас обнаружил. И то, если бы не подвернувшийся ему прямо в лапы заяц, то я так бы его и не увидел и не услышал. В энергетическом диапазоне его не видно - природное свойство организма, вернее шкуры или шерсти. Эти кошки полностью сливаются с энергетикой места, где находятся. И никакие активные поисковые связки не способны их обнаружить. Мне, по крайней мере, они не известны. А на поисковиках я, ещё в своё подгорное странствие руку набил неплохо, да и в лесу натренировался достаточно. Они у меня получаются даже не задумываясь, как дышать или идти.
  А ещё эта сволочь мелкая, я Демона конкретно имею ввиду, даже по сравнению со своими сестрёнками и мамой, обладает в три раза увеличенным любопытством и такой же долей упрямства. Из-за него два раза пришлось ремонтировать светильники в храме - каждый раз находил возможность до них добраться и разломать. А потом прятался с виноватым видом по отноркам подземной части храма. Пока мы всем скопом его искали, чтобы показательно выдрать. При всей своей непрошибаемости и незаметности в плане энергетических связок эта сволочь лучше меня чувствует энергетику, как окружающую, так и живых существ. Духи гор хвастались, что он им в своих скитаниях от заслуженных наказаний несколько раз находил такие кристаллы в толще скал, что они ему рыбу в подземной, или вернее сказать - подгорной, части Белоозера ловили. В качестве награды. Он мол, потому и к светильникам лез. Ну, не знаю. Зачем ему это надо. С другой стороны жуют же кошки траву в лечебных целях. Может ему об накопители зубы поточить надо было тоже? И ещё он с первого дня нашего знакомства как за мной увязался, так и не отстаёт. Как хвост за мной носится. Признал за товарища своих игр и напарника, и всё.
  Все попытки как то запереть его, перехитрить и оставить он воспринимает как очередную забаву, интересную задачку, которую надо решить, преодолеть во чтобы это не встало. А найти запутанный след - так это ещё лучше. Демон видит и в энергетическом диапазоне одновременно. Я проверил, потому отбивать запахи бесполезно, всё равно запоминает следы на энергетическом уровне восприятия. Помогает только боевая техника маскировки малемов. Вот тогда да - теряет след и дико потом обижается. Чего мол, учудил, друг. Мы так, мол, не договаривались. От источника я так и шёл полдня, но, судя по тому, что меня он всё же нашёл, это не сильно помогло, просто задержало его на некоторое время и не более. Только вот что теперь выдумать, чтобы как то спрятать его - разгуливать со знаменитой и якобы "исчезнувшей" дровской кошкой в сотоварищах - осталось только колье из камней с вишню размером на шею повесить, для "незаметности". Вот и погулял в своё удовольствие до ледостава.
  Проблема с Демоном решилась ещё через пару дней пути - видно в свойство его чудесной шкуры заложена приспособляемость к внешним условиям проживания. Он теперь пыльный Демон - шерсть стала серой с редкими чёрными пятнами, которые тоже поблёкли. Практически не отличим окрасом от степной кошки. Только плотнее немного и лапы мощнее. Это натолкнуло на мысль и я ему повесил небольшой ремешок на шею с подвеской-накопителем. Накопитель формирует небольшой, можно сказать крошечный участок ауры степной кошки, подсмотренный нами накануне. Удачно сложилось - издалека видели как они охотились, этого оказалось достаточно. Полдня объяснял Демону зачем таскать на шее этот ремешок и как надо под него подстраиваться. Не объяснил, только озадачил.
  Тогда пришлось одеть себе на шею, скопировать ауру степной кошки и изобразить, что подкрадываюсь к добыче. "Подкрался" к нему и изменил ауру энергетики на свою родную. Демон три раза бегал обнюхивать и рассматривать следы. Понял только тогда, когда я полностью закольцевал энергетику, перейдя в боевой режим и перестал оставлять за собой энергетический, или аурный, след. Теперь носится довольный мимо меня взад и вперёд то одев чужую энергетику, то сняв. Рассматривает и обнюхивает собственные следы, прыгает и дыбит шерсть. Толи играется, толи радуется. Его то след в энергетическом плане нейтрален, его просто нет. А тут вдруг пошла степная кошка, а вот тут она пропала. Балуется, верно. А ещё через пару дней он его потерял на одной из своих ночных охот, но всё равно может спокойно одевать и снимать ранее показанную ауру, запомнил видно. А шерсть окрас свой ещё больше под кайсара степного поменяла. Откуда в этой башке умные мысли, если только там одно любопытство и безобразия?
  Вот, например, сегодня всё время, пока я устраивался и отдыхал после очередного ночного перехода он гонял рядом со стоянкой попавшегося ему на пути степного ёжика. Он почти как лесной, только размером меньше и уши больше и закруглены на кончиках немного.
  Можете себе представить каково было моё удивление, когда проснувшись, я увидел их спящих чуть ли не в обнимку, с абсолютно одинаковыми аурами. И судя по всему Демон с ёжиком даже ужином поделился. Мне даже кажется, что он и пахнуть стал как ёжик. Или от ежа так мясом на углях прожаренным тянет, что спёр для них обоих у меня из под носа Демон, пока я спал? Сволочи бессовестные: спёрли отложенный на завтрак с вечера мой кусок мяса, и сожрали в две хари!
  - Что за неясный образ тепла и удовольствия? Мол, "спасибо друг"? Не отделаешься одним "спасибом" - с тебя на ужин свежее мясо, я, между прочим, вчера это сам добывал! А ты тут прикармливаешь приблуд разных, тебе понравившихся! Оближи его ещё! Он, в отличии от нас с тобой вообще всеядный и ему горстки зёрен вполне на день хватит. А нам, хищникам, каждый день мясо подавай.
  Говорить бесполезно, при том, Демон всё равно понял, что я ругался именно из-за своего куска. Следующий раз ведь сопрёт, зараза, и разбудит вместе съесть. Как только дроу с ними справлялись? Может это они в них такое взрастили? Сами не прочь пошутить и подначить, иной раз не очень то весело от их шуточек.
  Правда, если быть до конца честным: Ночка и её дети - это не те кошки дроу, что были прежде. Это их дикая разновидность и у них нет многого, что взращивали в своих питомцах дроу на протяжении довольно длительного времени. Но наши дроу нисколько не расстроились, а наоборот полны предвкушения от того, что им выпала редчайшая возможность проделать заново всю работу по выведению боевых кошек. Мне это не очень нравится, я считаю, что они прекрасны именно такими, какими их создал Создатель и вырастил Мир. Но мешать им я не собираюсь. Мне ездить на том же Демоне не хочется, вот потаскать его за мягкую шкуру на холке или поохотиться вместе, да просто пообщаться - это да. Не могу я с другом поступать как с подопытной скотиной, не моё это.
  Сегодня Демон пошёл своей тропой: увязался за самкой кайсара и послал мне на прощанье волну благодарности и тепла. Пусть топает - кайсары живут парами и вместе охотятся, видно, что самочка молодая и одна, вместе им лучше будет.
  Блин! Я только сейчас понял как ошиблись дроу выращивая своих кошек. У меня же это происходило несколько дней к ряду и я не мог понять сразу. Ну Создатель, вот же сделал!
  Дроу скрещивали кошек с разными свойствами, огромными усилиями магически корёжили их тело и ауру для того чтобы добиться насильно заданных свойств, делали их покорными и, соответственно, тупыми исполнителями своих желаний. А зачем?
  Вот смотрю в спину (или правильнее говорить - задницу) уходящему Демону и вижу, что он легко перестраивает энергетику в кайсара, не теряя при том своих личных свойств и отличий. Могу поспорить, что через месяц и внешне его от кайсара не отличить будет, разве что будет немного крупнее и быстрее. Нет отдельно видов тех мифических кошек, что живут на Красном полуострове, тех, что жили когда то в степи и в горах у дроу. Это всё один и тот же вид, просто изначально одарённый поразительной способностью к приспособляемости и оперированию своей энергетикой, всё это - один и тот же кадарв. Всего то и надо было - это подружиться и постараться понять и попросить. А для друга, я сужу по Демону, он может сделать всё, что угодно. Да так скорее всего и было. Кошки сами менялись просто стараясь угодить своим хозяевам, потому, что любили их, и позволяли над собой издеваться. Прикидывались глупыми и послушными, если понимали, что это надо. Вот это и есть преданность и дружба, хоть это и неправильно, нельзя так. Вернусь - обязательно поговорю с Никатом. А то они там такого нагородят все вместе.
  Куда иду? Всем сказал, что и сам не знаю. Захотелось мол просто развеяться. В нашем лесу не больно расслабишься, да и усадьбе тоже. А степь - это я вам скажу Степь. Умел бы петь - запел бы во всю глотку. До того простор этот заставляет душу развернуться.
  Наполовину это правда, но есть ещё два дела, что не требуют огласки и лишних глаз.
  Первое - это собрать немного мелкой пыли в степи. Простой обыкновенной пыли, каждая частичка которой будет способна держать заряд как и пылинки в моей мышке, будет маленьким накопителем. И пыли надо по объёму моего тела, или где то так. Есть одна мысль и появилась она после долгих разговоров с Варно о его молодости и о лесном духе нашем. Точнее о нашей. Потому, что не ОН, а ОНА. И потому, что не дух она совсем. А древняя лесная богиня, которую обманом лишили сил и чуть не уничтожили.
  Долгая история, но если вкратце, то правители северных эльфов - мерзость, которую надо стереть с лица этого мира и не раздумывать над этим.
  Она развоплотилась в своём мирском теле, чтобы дать им жизнь, веками учила их единению с лесом и управлению его энергией, а они её обманули, когда она посчитала, что выполнила свою задачу, взрастила и воспитала, выкормила на свою голову.
  Они пообещали, что вернут её из существования в облике духа в нормальное тело, а сами во время перехода заключили в тюрьму, да ещё и постарались отнять большую часть способностей. А потом хотели просто развоплотить, когда она будет не слабее обычного духа. Всё почти получилось и дух её оказался заперт в мощном накопителе, ставшим для неё толи тюрьмой, толи могилой. И каждый день, на протяжении довольно длительного времени члены правящего рода приходили и насильно забирали маленькую частичку её души и способностей. Это как ежедневно бы отрезали по фаланге с пальцев: сегодня одну на одном, прижгли, завтра на другом ... Варно проговорился его хозяин - дядя правящего на тот момент эльфийского короля. Он увидел в молодом смеске дроу талан разумника и начал воспитывать из него покорного его воле мага разума, исполнителя его будущих желаний. Понятно каких - власть, нет ВЛАСТЬ! Вот что нужно было этому эльфу, а Варно отводилась роль мощного и бездушного приспособления для достижения данной цели. Варно присутствовал при каждом сеансе своего хозяина, когда он отнимал у богини частицы её способностей и он смог подменить подстилку на столе на которую ставили накоптель на другую, с мелкими частицами алмазной пыли. Накопитель непроизвольно немного сдвигали обхватив руками во время сеанса очередной пытки. Одна из граней оцарапалась и это позволило богине вступить в схватку. Хозяин был совместными усилиями убит а потом был побег. Варно уносил её в своём теле, а когда его практически схватили, то он отворил себе вены на руках и ногах, стоя над слабым лесным источником на опушке леса. И принял бой, сражаясь как мог. Она смогла переселиться и достать её не смогли. Да и некому было - единственный могущественный разумник был убит, а смену себе воспитывать среди эльфов он не желал. Уходя она подарила ему все знания её и его бывшего хозяина. Они должны были открыться в нём постепенно, по мере его совершенствования и взросления.
  Они его выходили. Он выжил, а когда окреп, то в награду получил годы пыток и издевательств, подрезанные связки и переломанные кости - чтобы никогда уже не мог взять оружие в руки. И его никогда не подпускали к источникам, даже самым слабым. Не учли только одного - на тот момент он уже умел разделять сознание на четыре потока и достать его волю, спрятанную на таком высоком уровне, они просто не могли. Некому было, а прощальный подарок богини позволял хоть немного, но использовать разлитую силу леса для своей подпитки, даже почти не способному к этому Варно.
  Он рассказывал про это с лёгкой улыбкой, но мне было страшно, когда я просто представил через что он прошёл. Вот так и жил, почти сотню лет терпя унижения и побои. Пока не оправился от ран и научился полностью пользоваться своими способностями и полученными знаниями. А потом начал ставить обидчиков на место, сохраняя видимость покорности, обучая своих врагов и их одарённых детей. Никогда не будет у северного дома магов разума, способных хоть одной ногой встать на одну ступеньку лестницы мастерства с прежними - Варно приложил к этому все старания. И не получили они силу своей воспитательницы, только малую часть.
  Сейчас наша богиня ещё сильнее чем была в своё время в северном лесу. А тело я ей сделаю и Варно мне поможет. Вот для этого и нужна пыль. Очень она после всего этого случая недоверчивая, а тело пыльной мышки ни заточить, ни уничтожить практически невозможно - останется одна пылинка и этого вполне достаточно, чтобы она спокойно восстановилась. Да и как родилась Ника я прекрасно помню, а что не видел, то мне потом рассказали.
  Это одно дело, а второе: надо перелинять, а заодно стать серебряным.
  Есть такая легенда, что тот дракон, который смог подчинить себе духа воздуха станет серебряным и получит много каких способностей.
  Только подчинять я никого не собираюсь, а вот узнать и подружиться попробую.
  Как раз и линька подошла.
  При чём тут линька? Дело в том, что духи воздуха очень пугливые создания, хоть и обладают огромной силой, и приманить их ох как не просто. Я не хочу сражаться, я хочу подружиться, если получится. А что может быть беззащитнее, чем только что сбросивший броню чешуи дракон?
  Стою на покатой вершине холма. На сколько позволяет видеть взгляд никого в округе нет. Начнём пожалуй, а то даже в человеческом облике у меня уже вся кожа зудит, как мне кажется...
  Новая шкура болезненно реагирует даже от небольшого ветерка, поторопился я, надо было хоть пару дней ещё потерпеть. И зря магию использовал: ободрал себя почти по живому. Ладно, теперь уже поздно переживать. Пора делать следующий шаг.
  Как это больно - вынимать из тела вживлённые накопители, даже разделение сознаний до конца не избавляет от всех "приятных" ощущений.
  Вроде бы всё: одежда и оружие зарыты в чью то брошенную нору у подножия холма. Стою на вершине абсолютно голым и беззащитным, по кругу звездой разложены мои накопители. Перекидываюсь, подпрыгиваю вверх и активирую их все одновременно. Вернее запускается только одна связка - растянутый по времени удар воздушного кулака из "полёта стрижа", но использует она для подпитки одновременно все пять накопителей. Связка сильно преобразована так, чтобы не просто вытолкнуть меня, а вытолкнуть на вершине огромного столба энергетического потока. Который и станет приглашением, приманкой. Крылья и передние лапы прижаты, вытянулся в струнку и ухожу вверх с закрытыми глазами. Скорость такова, что кажется если открою рот, то меня просто разорвёт разодрав за челюсти. Все чувства отключены, но боль от обжигающего потока сверху и энергии снизу плавно заливает сознание и внезапно всё резко прекращается.
  Повисаю в пустоте как в коконе, вокруг медленно кружит кровавая капель из мелких каплей. Шкура на плечах, коленях и стопах задних лап отсутствует напрочь.
  - М-м-м... А это на закуску? Смотри какой нежный и мягкий, - ледяной холод рукой проводит по плечам и крыльям, голос звучит в сознании. Не знаю каким чувством, но точно не зрением, вижу как кто-то пробует на вкус мою кровь.
  - М-м-м, вкусно... Это мне? - пытаюсь хотя бы кивнуть, но тело не слушается.
  - И не жалко. Сам отдаёшь? Добровольно?
  - Бери, он согласен!
  - Пусть скажет!
  - "Да..." - протолкнуть мысль сквозь горы боли неимоверно трудно, сознание на грани угасания, еле теплится, как огонёк свечи на ветру. Это была дорога в один конец, что же, пусть так, за глупость надо платить, - Бери, мне не жалко, всю бери. Пусть тебе будет радость".
  Сознание омывает потоком свежести и боль внезапно отступает. Сквозь слабую белую дымку проступает полупрозрачный силуэт. Фигура окутывается кровавым облаком и внезапно преображается. Передо мной дракон, потом человек, потом опять дракон.
  - Щедрый подарок. И от всей души. Не ожидал такого. Ваш вид всё больше воевать сюда приходил - закутаются в поля энергий, полные горсти накопителей в лапы наберут. Хватало на пару мгновений таких воинов - потом возвращались вниз седыми, если долетали. Серебряные драконы, так по моему их внизу прозвали, сестра?
  - Да, дети говорили в прошлый раз, что так.
  - А этот абсолютно чист, даже в сознании вражды нет.
  - Неудачная любовь, не читай, дай угадаю!
  - Скорее неудачная глупость... Но какая воля! Ты мне нравишься, птенчик.
  - Сколько, брат?
  - Три, три желания: одно за сам подарок, два за каждый образ. Развлечёмся, давно внизу не были, внуков проведаем.
  - Говори свои желания, - приятный голос "сестры".
  - "Я хочу..."
  - Нет! Молчи. Милая, он ещё слишком молод, чтобы знать то, что действительно ему надо. Не дело так поступать, тем более за такой щедрый подарок. Я сам решу, прочту и решу. Пустишь меня к себе?
  Открываюсь насколько можно сознанием, но ничего не чувствую. Мы слишком разные? Тогда пытаюсь не просто открыться, а слиться воедино, стремлюсь к ним всей душой. Может быть хоть так получится.
  - Брат? Он точно самоубийца. Пусти, я тоже хочу, тут и мне хватит и тебе останется. Сколько образов, как приятно... - последнее, что слышу в своём растворяющемся в их сущностях сознании. Дальше только холод и тьма.
  Очнулся от того, что замёрз. Утро, в глаза светит восходящее солнце. Боли нет, но и нет ничего. даже не знаю как это объяснить. Нет силы, нет энергии, просто пустота, такая, что даже перекинуться в дракона не могу - сил не хватит. На душе тоже пустота и ледяное спокойствие. Солнце заслоняет тень, ещё одна. Зрачёк, словно и не драконий, никак не может привыкнуть к свету и всё сливается и слепит.
  - Нет, тебе не показалось, - уверенный мужской голос, - сейчас.
  Это не моё зрение, это что-то другое, это отблеск усмиряемых потоков энергий. Зажмуриваю слезящиеся от нестерпимо яркого света глаза.
  - Всё, всё. Можешь смотреть, - пытаюсь проморгаться, - а если такой добрый, может и одежонку подаришь?
  - "Да на здоровье, у меня в сумке вторая пара чистая, берите, не жалко", - тру глаза лапой. Лапой? Блин, я даже не заметил, что перетёк в кошачий облик. А ведь сил не было.
  - Ого, спасибо! Здорово! А тебе пока и так неплохо, не замёрзнешь, - лежу на спине, опускаю взгляд в ноги... Так, наверно в молодости выглядел мой дед, лицо очень похоже, а могучий торс точь в точь. Мужчина застёгивает пояс на штанах из той пары, что мне подарила дух леса, и бросает вперёд, через меня, рубашку.
  - Лови, сестрёнка! - непроизвольно отслеживаю её взглядом и успеваю увидеть как паучий шёлк нежно стекает по упругой попке.
  - Куда смотришь? Дома надо бывать чаще, озабоченный! А, ладно, смотри, мне не жалко, - кажется что рубашка сама льнёт к прекрасному телу. Женщина проводит сзади по талии и бёдрам руками и рубашка перетекает в платье постепенно меняя цвет на белый. По подолу змеится, рождаясь прямо на глазах, серебряная вышивка.
  - Ах, как приятно, узнаю сестрино рукоделье, только она так может. Привет передай и благодарность. Навестим, чуть позже. А ты что задумал не бросай, должна же я с сестрой двоюродной нормально погулять. А то она завидовать будет, а это плохо, - она улыбается доброй и лукавой улыбкой и я внезапно понимаю, что именно так будет выглядеть моя сестрёнка в пору самого расцвета женской красоты и обаяния.
  - Да, не затягивай, мы тебя просим, - кошу взгляд на мужчину, он уже полностью одет в мою пару, просто рубашка не заправлена в штаны, а срослась с ними. Вот она уже отделилась и стала длиннее.
  - Ладно, ты тут пока в себя приходи побыстрее, пару дней тебе хватит, я думаю. Сразу к своим не суйся, а то сожрут невзначай в лесу, пока ты не обвыкся. Значит так: второй подарок - ты стал цельным: нет теперь у тебя разных обликов, а есть только ты. Поймёшь, сам поймёшь, нечего тут разжовывать. Третий - это тебе от сестры: магом она тебя сделала. А то, чем ты до этого был - это совсем другое. Считай, что ходил кое как на костылях, а она тебе молодые и здоровые ноги подарила, вылечила. Теперь надо заново учиться ходить, потому как ты пока ползать, в этом, магическом смысле, даже не умеешь. И учиться надо быстро. А чтобы у тебя это проще вышло - мой тебе совет: никаких накопителей, никакого впитывания и сбора энергии в ауру для создания плетений и связок. Истинный маг работает только силой мысли, силой сознания, а использует энергию мира, заключенную в каждой его частице. Ты сделал уже первый шаг к пониманию этого, когда создал свою мышку. Она мне понравилась, - он протягивает мне руку.
  Блин я опять в человечьем теле, и голый. Сзади на плечи ложится плащ, через десяток ударов сердца он становится рубашкой и штанами.
  - Держи свою мышку, я тут помагичил немного, так что будет за тобой приглядывать. Хоть от ошибок глупых на первое время сбережёт, и то ладно. Всё, мы пошли, удачи тебе и чистого неба, - мужчина берёт женщину за руку и они идут в степь. Проходя мимо меня она напоследок шутя ерошит рукой волосы на моей голове.
  - Попутного ветра, - как то само вырывается у меня, на что в ответ по степи разносится весёлый смех, смеются оба, через плечо оглядываясь на мою растерянную рожу.
  - Ну сказанул, ты ещё рыбам в море воды помокрее пожелай!
  Внезапный порыв ветра пытается задрать край платья, женщина еле успевает придержать его у коленей.
  - Ай!
  Мужчина резко делает шаг в сторону, подпрыгивает и хватает воздух рукой со всей силой бросая его вниз. Землю сотрясает гулкий удар. На боку бьётся, пытаясь встать на ноги, внезапно проявившийся здоровенный вороной конь. Мужчина падает сверху и руками и коленом придавливая шею и оскаленную морду коня к земле. Держит до тех пор, пока в яростное ржанье и хрип не вплетаются жалостливые нотки. Только тогда отпускает и поднимается отряхивая штанину от пыли.
  - А ну встал! Стоять! Вообще распустились и страх потеряли! Что, пыль в глаза и не видно куда прёшь?! Руки он тут распускает! Вырву и отцу скажу, что так лучше будет!
  - Де-ед? - "тянет" по оркски конь и приседает на задние ноги.
  - В кожу одет, - скрипучим голосом ехидно отвечает мужчина, в то время как женщина обнимает руками морду коня и чмокает его в нос.
  - Бабушка Вея? - глаза коня грозят превратиться в рачьи.
  - Нравлюсь? - она легко крутится перед ним хвастая одеждой, а потом оборачивается ко мне, - спасибо Мирр, видишь - добрые пожелания всегда сбываются! Не зря у тебя в роду видящая была!
  Конь поворачивает ко мне морду и яростно выдыхает из ноздрей воздух, за что тут же получает шлепок тонкой ручкой по шее.
  - Только тронь! И потом даже не вздумай, если не хочешь у него в слугах всю жизнь отходить под седлом.
  - Да я...
  - Да мы..., - обрывает его дед, - так, всё, подставляй спину, бездельник!
  Он легко запрыгивает на коня и подаёт руку сестре.
  - Да вы что! - вскидывается конь, - меня там парни на побережье к вечеру ждут, у нас... э-э-э...
  - Что у вас там? - спрашивает "бабушка" Вея, запрыгивая на него и усаживаясь боком перед дедом.
  - Да, так, это я ...
  - Проболтался, - жёстко припечатывает дед, - вот и вези, накроем всех разом, давай, давай, отрабатывай, вспомни как я тебя маленьким целыми днями на загривке катал. Теперь мой черёд, - мужчина мягко пришпоривает коня каблуками сапог, больше для виду.
  - Да я с вами к концу месяца туда только дойду! - конь переходит на плавную иноходь.
  - Не тряси, да побыстрее! Удачи Мирр, и по сторонам поглядывай, да спуску не давай! - мужчина машет рукой орочий сигнал "доброго пути".
  - Спасибо! - смеясь кричу им вдогон. Вороной резко срывается в галоп и уже летит над степью не касаясь земли прямо на глазах уходя в точку за горизонт.
  Ш-ш-ш-ш. Оборачиваюсь и вижу как сбоку от меня в паре шагов шуршит сухой травой маленький вихрь, где то мне по пояс. Вихрь останавливается и превращается в жеребёнка.
  - Чё вылупился, предатель? Я те щас моську твою на..., - прыгаю на него и в воздухе мгновенно перетекаю в кошачье тело, бью лапами в бок и придавливаю к земле, мёртвой хваткой вцепляясь в глотку. Он безуспешно пытается дёргаться и ударить меня копытом, возимся в пыли ещё какое то время, пока он не затихает.
  - Всё, всё. Пусти, сладил, сдаюсь.
  - Я тебя помню, это ты прошедшей зимой мне трубу печную перед самыми морозами своротил!
  - Плохо сделал, вот и упала. И пошутить уже нельзя.
  - Я вот сейчас пошучу и взнуздаю, или выдеру ремнём.
  - Я бабке пожалуюсь, она у тебя подарки заберёт сразу. Пусти, я вообще ваш угол стороной обходить буду за сотню лиг.
  - Э нет, чтобы земля по весне без дождей положенных не родила?
  - Всё то мы знаем, прямо оратай с крыльями. Чем пашешь, не тем, что между ног? Ай, больно! Куда когти в шкуру выпускаешь? Как я потом к девкам весь дырявый? Пусти, ладно, не буду озорничать у вас.
  - Гуляй, проказник юный.
  - Не младше тебя, просто мы взрослеем по другому, - жеребёнок отряхивается от пыли и пристально смотрит на мою рубаху.
  - Что не так? - оглядываю себя, вроде всё нормально.
  - Давай меняться: ты мне рубаху, а я ... надо подумать...
  Снимаю рубаху и протягиваю ему.
  - Так бери, раз очень надо, я же вижу. Бери, подарок от чистого сердца, ничего мне не надо. Беги давай, догоняй своих.
  Рубаха тает в моих руках, подхватываемая срывающимся вихрем.
  - "Я не забуду! Ты не думай, я тебя запомнил! Спасибо, пахарь!"
  - "Лети, да смотри в дерево где не впишись!" - чуть не сказал попутного ветра.
  21.06.12
  Хорошо, легко. Степь бескрайняя как море под утренним солнцем просыпается.
  Только взглядом горизонт обвёл, так он опять тут как тут. Стоит, мнётся.
  - Что опять?
  - Ты, раз такой добрый, может и старшему чего из одёжки... А то неудобно, да и завидует.
  - Это вороному, что ли? Слушай, вы же вечером должны собираться были на побережье. Как ты обернуться успел?
  Жеребёнок внимательно посмотрел на меня.
  - Ясно. Это ты сейчас ещё управлять сам не можешь, а дед, так он всегда неспешным был. Вот и живёшь по ритму, как он тебе оставил. Это у тебя всего ничего прошло, а мы там уже пару дней отгуляли. Про вороного только при брате не скажи - врага наживёшь. Он по масти, даже не знаю как сказать, цвета снега с инеем. Это дед ему в наказанье масть сбил. Зимний буран - и вдруг вороной. Парни ржать до весны будут, подначивать. Хотя, той молоденькой, с островов, может и понравится, как знать. Задари плащ, а? Ему светло-серый с искоркой так здорово будет.
  - Так он же у меня один оставался, только он в пару перерос.
  - Тебе зачем бабушка подарок дарила? Ты дураком то не прикидывайся, или в себя до конца не пришёл. Точно... Всё равно, тебе же только толково пожелать надо - образец у тебя есть.
  - Попробую, самому интересно, - скинул рубаху, держу в руках.
  - Просто представь как она словно вода течёт и в плащ перетекает. А силы я тебе дам, тут много и не надо, клади руку на холку.
  Глажу левой рукой жеребёнка сквозь тело от ладони к ладони идёт ток энергии, а в правой медленно рубашка перетекает в плащ, огненно рыжий.
  - Серый, надо серый с искоркой, да посветлее, ты мою силу меняй немного - обеспокоенно шепчет мой беспокойный проситель кося глазом.
  - Да я стараюсь но что то не так.
  - А, забыл. Это я сейчас каурый, а в сезон, по весне и лету соловым буду, в родной масти. А сейчас не время. Подожди, помогу тебе, неумехе, - он пыхтит раздувая ноздри и плащ постепенно меняет цвет прямо на глазах. Я чувствую как идущий через меня ток энергии становится холоднее что ли.
  - Всё, дальше сам, видишь, и так выложился. Не моё это. Не та масть.
  - Попробую...
  - Ты не пробуй, у тебя это как дыхание должно получаться. Только верь в свои силы, да делай. Вот, можешь же, - жеребёнок кивает на плащ. Да он именно такой, какой и просили.
  - Забирай, пусть носит с радостью, - кладу плащ ему на холку и он медленно начинает растворяться в воздухе, таять у меня прямо на глазах.
  - Это ты сейчас ведь ему от чистого сердца добра пожелал, смотри как плащ искрит на солнце.
  - И что такого?
  - Чудак-человек: много ли добра зимнему бурану желают, хоть и знают, что без него в степи снега не будет. Я передам, обязательно, да он и сам поймёт.
  - И чего тут особенного, просто пожелал.
  - Ну и я тебе тогда тоже просто помогу, - он дышит на траву у меня под ногами.
  Трава прямо на глазах становится молодой и даже на взгляд шелковистой.
  - Ложись, отдыхай, да в себя приходи. Сколько тебе дед то сказал?
  - Немного, пару дней сказал хватит.
  - Пару, мда... Я сестрёнке тогда подскажу, чтобы она присмотрела за тобой, она тут частая гостья, укроет, чтобы не застыл. Всё, бывай, заболтался я с тобой. А за подарок тебе - спасибо. Мы такого не забываем. Всё, я поскакал!
  - Удачи!
  - И тебе-е-е!
  Ускакал словно ветром..., сам себя и сдул.
  Эх, какая она мягкая, эта трава, что он вырастил. Лежу на животе, разглядываю травинки, перебираю их пальцами. Под руками они словно женские локоны. Знакомое ощущение, только не помню чьи. Но точно женские, и точно любимые. Солнышко с ветерком бока греют - то справа, то слева. Где то рядом вроде вода журчит ручейком тоненьким. Перед носом уселась моя пылевая мышка и смешно грызёт травинку за травинкой, аккуратно выдёргивая и держа их в передних лапках. Хорошо так дед помагичил - она раза в два больше стала, и словно живая. Попискивает от удовольствия, когда видно особо вкусная травинка на зуб попадается. Словно жалуется. Интересно наблюдать. Так засмотрелся, что почти до обеда провалялся. Тело затекло так, что ни встать ни рукой не ногой пошевелить не могу, не чувствую. И энергии нет - пустой ведь, не один день восстанавливаться теперь буду. А так бы прогнал по телу и враз взбодрился. А сейчас только потихоньку пытаюсь из травы подбирать крохи и мышцы отогревать. Плохо пока получается. Что то подарок "бабушки Веи" не таким уж полезным вышел, как тот "дедушка" обещал. Хотя, я наверно, не пообвыкся. Вот в силу войду. Сейчас вот вроде бы чувствую как мышка своими коготками скребёт по спине в районе лопаток, кусается, зараза такая. Вот, опять не чувствую. Куда то убежала.
  Упыхался, даже голова закружилась, или это солнцем напекло затылок - лежу же неподвижно.
  Шорох травы - звуки быстрых шагов в мою сторону. Немного удалось повернуть голову в сторону звука и скосить глаза на подошедшего пожилого орка. Он останавливается не доходя пару шагов и внимательно всматривается, положив руку на костяную рукоять небольшого кинжала в старых потрепанных ножнах.
  - День добрый, уважаемый. Извините - засмотрелся тут на одно чудо, тело затекло и не слушается. Потому и не могу встать и поприветствовать. Сейчас разомнусь только.
  Орк молча разворачивается и убегает. И так до самого вечера несколько раз, уже и считать замучался. Но зато это всякий раз подстёгивает меня и уже под самый вечер я собрав силы встаю и делаю в его сторону первый шаг. Орк, уходя в очередной раз, немного укорачивает шаг. Я сквозь боль в одеревеневших мышцах пытаюсь его догнать и у меня получается. Два десятка шагов и мы уже идём вместе по степи.
  - У меня не много времени, вернее у меня оно другое. Я рад, что ты смог пойти на встречу, иначе бы ничего не вышло. Мне сложно к тебе приходить - трачу слишком много сил. Дай мне что-то своё, так мне будет гораздо легче. Клок волос, каплю крови.
  Меня, когда я только пытаюсь открыть рот, чтобы ответить, перебивает резкий и сердитый свист моей мышки. Когда только она успела появиться у меня на плече. Намёк более чем ясен.
  - У тебя странный, но хороший дух-хранитель, заботливый, - криво улыбается орк, - ладно, ладно, успокойся (это он в сторону уже не свистящей, а верещащей трели мышки), я пошутил. Просто скажи как тебя зовут. Это можно? Ты знаешь как тебя зовут? Помнишь?
  Кошу глаза на плечо, мышка успокоилась и молчит.
  - Конечно помню, чего не помнить. Меня зовут..., ну как то же меня зовут, - в голове пугающая пустота. В памяти проплывают неясные тени образов, как тени рыб в глубине.
  - Всё, мне надо уходить, вспоминай имя, если сможешь, в себя приходи, я скоро буду.
  - А как тебя зовут? - останавливаюсь и смотрю вслед ускоряющему шаг орку.
  - В следующий раз поговорим, - он быстро убегает и скрывается во внезапно появившейся дымке.
  Останавливаюсь и в полной растерянности плюхаюсь на задницу. Руки касаются мягкой травы. Оглядываюсь кругом - я сижу на том же пятачке ярко зелёной травы, посреди осенней степи. Воздух опять чист и прозрачен. Только где то вдалеке на горизонте мелькают неясные тени, или мне просто кажется.
  С растерянностью смотрю на ладони - на них нет привычных мне шрамов, что помню с самого детства. Память пуста как пустой и пыльный мешок. Кроме пыли каких то отрывочных и неясных воспоминаний нет ничего. Ни имени, ни знаний. Пустота. Нет, так не пойдёт. Успокаиваюсь и перехожу на другой, более высокий уровень сознания, должна же быть хоть какая то зацепка? Опять ничего. Ладно, пусть так. Ещё выше - пусто. Третий уровень представляется каменным мешком с отверстием в которое светит солнце у меня прямо над головой. Подтягиваюсь и перехожу на четвёртый.
  Степь полна жизни - вдалеке проносится небольшой табун лошадей, над головой, высоко в небе летают птицы, недалеко от меня из норы выглядывает смешная мордочка какого-то зверька. Только это не животные - это духи. И я это прекрасно чувствую. Встаю и подхожу к норке, протягиваю руку. Меня внимательно обнюхивает чуткий нос и зверёк спокойно выползает из своей норки. Даже даёт себя погладить, а потом спешит куда то по своим делам. Напрягаю взгляд, гляжу ему вслед и вижу тонкое кружево энергий из которых состоит тельце этого духа. Пытаюсь разглядеть его во всех подробностях, но в руку впиваются острые зубки и зрение сбивается: на ладони сидит моя мышка и с виноватым видом выпускает изо рта мякоть моего пальца. Слизывает тонким язычком выступившие капельки крови.
  - То есть ты считаешь, что это пока рано делать?
  Не ожидал такого, но надеялся и угадал - она кивает мне головой, подтверждая слова.
  - Ладно, тогда будем восстанавливать тело.
  Опять одобрительный кивок. Ого, даже короткая трель свиста в качестве одобрения. Значит не нужны накопители? Использовать не свою энергию, а энергию мира, разлитую вовне? Знать бы ещё как...
  Не будем думать, просто примем это как данное, тем более, что таковым оно и является. Где тут мой подарочек? Вспоминаю как шёл ток энергии от руки к руке, кладу их ладонями на траву. С пятого или шестого раза наконец то получается даже не понять, а просто уловить это чувство и я несколько мгновений наслаждаюсь током силы, бегущим по рукам и плечам. В голове проясняется и становится легче и как то радостнее.
  Оглядываюсь по сторонам, хотя, кому я тут нужен? Но всё равно, на всякий случай.
  Застываю задницей вверх, стоя на руках и ногах, раскоряка на зелёной травке. Теперь пытаемся пропустить поток от ступни к ступне.
  - Ха, идёт! - тело наполняется силой, кажется, что вот сейчас как дерево пущу корни и взметнусь верх могучей кроной. Встал на ноги и ничего: всё по прежнему, токи бегут от ступней к рукам и там поток энергии выплёскивается двумя искрящимися водопадами. Я словно фонтан в столице Такори, есть там такая фигура.
  Явственно представил, что я могучий дуб, уходящий корнями глубоко в землю и раскинувший могучие ветви. Картинка перед глазами поплыла и вот я снова в степи, где полно живности.
  Тот странный зверёк, что недавно ковырялся в своей норке, при виде меня издаёт радостный писк и стремглав карабкается вверх, мне по груди. Устроился на плече и довольно мурчит, что ли. На вытянутую руку садится здоровенный степной орёл. Сначала пугаюсь, что перемолотит мне кости своими мощными когтями, но я же могучий дуб - и орёл сидит на руке не причиняя мне никаких неудобств. Я чувствую, что он греется в потоке истекающей от моих рук-ветвей энергии и ему приятно.
  Дальше началось что то сказочное: духи набежались откуда только их взялось так много. Они, словно дети в жару у того же фонтана, нежились в каплях живительного тепла, ползали по моим веткам. Один даже пытался подкопать мои корни, чтобы устроиться греться между них, но тот первый, что с длинной мордочкой как у землеройки, быстро соскочил с моего плеча и просто зубами за хвост оттащил подрывателя от меня подальше и ещё и за лапу тяпнул. Потом они вместе вернулись обратно и вот у меня на руках и плечах, на голове, даже на ступнях ног расселось десятка два или три духов в обличьях разных животных. Надоело стоять на месте и удачно вспомнил сказку про доброго рогача, что поселил у себя на лопатах рогов мелких зверей. Представил себя рогачом, со здоровыми рогами чтобы места всем хватило. Стою, чувствую как эта мелочь устраивается у меня на спине и на лопатах рогов и затихает, блаженствуя.
  Дробный перестук копыт и рядом со мной застывает высокая буланая кобыла, светло серая шерсть искрит морозными искорками, а тёмные, почти чёрные грива и хвост стекают как нежнейший паучиный шелк.
  - Ого, а братец не прогадал, знал кому подарок свой подарить. Пока до тебя добежала ты уже и переродиться сам смог. Но это ты зря.
  - Привет, а как тебя зовут? И почему я только тебя слышу, а вот их всех - нет?
  - Ух ты, какой любознательный. Меня по разному называют, а истинное имя духа знать - такую награду ещё заслужить надо. Не слышишь ты их потому что мелкие они и слабые. Они говорят, но ты их не слушаешь. Научишься со временем. А этот, - кобылица кивает на сидящего на моих рогах орла, - раньше говорливым был, да после того, как его обидел ваш родич, он всё больше молчит.
  - А тебе бы понравилось, если бы тебя как курицу на суп ощипывать начали! - густой бас орла доносится сверху. Тоже, друг называется. Ему так легче изучить, видите ли! Я к нему со свей душой, как к дальнему родственнику... увижу потомков выше третьего яруса облаков - располосую когтями крылья в лоскуты. Пусть знают. Белых драконов видел? - чувствую, как у орла от волнения напрягаются мощные лапы.
  - Видел, - осторожно отвечаю, как бы не нарваться.
  - Ещё раз увидишь, так слова мои и передай. Пусть пузом по земле скребут, а в высоту даже и не смотрят!
  - И что же они у тебя украли?
  - Ты вряд ли знаешь, такое не всем дано. Молод ещё.
  - И всё же. А то спрашивать будут, а я и ответить толком не смогу.
  Орёл слетает с моих рогов и приземляется на землю передо мной.
  - Вот, - расправляет правое крыло, среди маховых перьев как трещинка: нет одного, - это он полёт боевой изучал.
  Орёл наклоняет голову набок и пытается посмотреть себе правым глазом на снежно-белую грудь.
  - А тут ещё четырёх перьев на груди нету. Защиту он мою смотрел.
  - Задницей ещё повернись, там тоже пощипали, - кобылица переступает ногами и в шутку мордой тянется к орлу сзади. Тот сердито клекочет и щёлкает клювом.
  - То я сам ему подарил. Дурак. Чтобы летать вместе, а то он не успевал за мной. Знал бы - ни за что не дал.
  Аккуратно пытаюсь ссадить своих "постояльцев" на землю. Недовольный писк, но народец понимает. Кто-то спрыгивает и устраивается у ног, кто-то с рогов переползает на спину и на голову, затеваются мимолётные ссоры и толкотня за место. Вот я уже в теле человека. Встаю на колени перед орлом, чтобы подробней рассмотреть небольшую проплешинку на его мощной груди.
  - Можно потрогать?
  - Потрогай, но смотри, я уже учёный: вздумаешь плохое - прибью на месте.
  Аккуратно глажу перья на груди, провожу по крылу. Что-то знакомое, крутится в голове и никак не могу ухватить. Полёт, полёт, защита... Полёт...стрижа! Защита драконов-телохранителей, бой стрижа! На моей ладони проявляется горсть белых и чёрных с синевой перьев. Белые маленькие с груди, чёрные и длинные из хвоста и крыла. Совсем бездумно подтыкаю их на место, где какие должны быть и приживляю выдохом, по привычке.
  Орёл словно человек нехорошо щурит глаз, скребя огромным когтем по зелёной траве.
  - У меня учитель был одним из потомков того белого дракона.
  - Эй, поднебесный, смотри, а перья прижились как тут и были, - неожиданно громко выдает кобыла, нагнувшись к орлиной заднице. Тот резко отпрыгивает в сторону.
  - Ты чего? - удивляется кобыла.
  - Да так, не люблю по земле ходить, беззащитным себя чувствую и слабым. А ты, значит, и бой и полёт знаешь?
  - Знал, наверно. Я сейчас даже имени своего вспомнить не могу. Это то случайно вспомнилось.
  - Так правильно, что у тебя дед отнял? - она наклоняет морду к моему лицу.
  - Ничего, ничего он у меня не отнимал. Я сам им обоим всё отдал, добровольно. И кровь и всё, что в памяти было.
  - Ну и дурак. Умный, но дурак. Хотя, дед с бабкой Веей, они справедливые. Нагуляются всласть и вернут, только вот пока они всех, кого ты знал не "распробуют", не походят в их образе и прочем, столько воды утечёт.
  - Да и приходить в себя тебе долго, - грустно басит орёл.
  - Дед ваш сказал два дня всего.
  - Его два дня - на земле месяц проходит. Чтобы ты знал. Так то, - кобылица прядает ушами на какой то ей одной слышный звук. Она такая красивая, что я не удерживаюсь и глажу её по наклонённой ко мне шее. Жмурит от удовольствия глаза, а потом резко вздёргивает голову, всматриваясь мне за спину. Орёл грозно клекочет.
  - Прости Серебряный Коготь, что я сразу не распознал тебя, когда ты снова вернулся в мир живых. Прости за то, что я принял тебя за казнённого эльфийской казнью раба, и захотел подчинить себе твой дух. Возьми мою кровь, возьми жизнь и моё имя в наказанье, - бормочет стоя на коленях давешний орк и протягивает мне тот кинжал с белой костяной рукоятью.
  Орёл резко взлетает, обдав меня сильным потоком от мощных крыльев. Но далеко не ушёл - кружит, готовый в любой момент напасть сверху.
  Кобылица нервно раздувает ноздри и гнёт шею.
  - "Не бери из рук, пусть положит на землю вместе с ножнами и отойдёт. Ему нельзя верить", - подсказывает мне она.
  Скольжу сознанием к нему и неожиданно легко читаю все его помыслы, словно нет никакой защиты, хотя она есть и довольно мощная и правильная.
  - "Ну, давай, подойди, протяни руку, мне надо только пару капель твоей крови на клинок", - он повторяет это как мантру. Ха, да он меня заворожить пытается. Ну, ну. Словно огромный пузырь воздуха из глубины на поверхность, у меня в голове так же всплывают все знания и самое главное - навыки магии разума. От неожиданности трясу головой как недавно это делала моя черногривая соседка. Ловлю эмоции радости и торжества от орка: "Хорошо, молодец, теперь встань с коленей и сделай несколько шагов вперёд, иди ко мне".
  Встаю, прихожу в себя, и мощным ударом своего сознания парализую его тело. Сейчас он может только смотреть, даже губами пошевелить не в состоянии. Не знаю как это у меня получилось, остатки памяти подсказывают, что раньше такого я проделать бы не смог. Медленно подхожу, забираю из протянутой руки небольшой кинжал, обрезаю ремни, крепящие ножны к поясу. Сознание орка воет в бессильной злобе и отчаянье.
  Интересный ножичек, от него веет тоской и болью. Даже в руках держать противно, словно ... это не передать словами - так неприятно. Бросаю с облегчением его на землю и сжигаю выдохом. На земле остаётся только странный, никак не похожий на металл кусок толи угля, толи ещё чего. Подлетевшая кобылица яростно растаптывает его в мелкую пыль передними копытами.
  - Что ты собираешься с ним делать?
  - Не знаю. Я не помню, что я делал раньше с такими. Надо бы его выслушать.
  - Ты не мог бы принять свой истинный облик.
  - Твой дед сказал, что теперь я един во всех обликах и он у меня один.
  - Тогда позволь орлу сесть тебе на руку, ему действительно тяжело на земле - это не его стихия.
  Вытягиваю руку в сторону, приглашая второго своего собеседника. Орёл очень аккуратно садится на руку и перебирая лапами перемещается мне на плечо. Что скажешь - дух он и есть дух: в том, тварном мире, такая птица своими мощными лапами и когтями просто раздробила бы мне все кости. Да я и удержать бы вес такого великана не смог. А тут хоть и с напряженьем, но держу. Дурак я, полный. Не о том меня она просила. Перетекаю в тело кота и орёл, одобрительно покряхтывая, устраивается у меня на спине.
  - Совсем другое дело. Нам приятно и тебе легче, - кряхтит орёл, а кобылица что-то неразборчиво бормоча себе под нос, с удовольствием прижимается мне к боку и стоит.
  Орка уже трясёт на последнем издыхании, того и гляди его дух развеется от страха и иных чувств, раздирающих его сознание. Мне его просто жалко. Выдыхаю ему в лицо поток живительной энергии, смывающий крепы с его сознания и духа.
  - Уходи. Не хочу сейчас тебя видеть. Потом с тобой поговорим о том, что тебя довело до такой подлой жизни и где ты достал такое оружие.
  Фигура орка тает, обозначая его уход из мира духов, а эти двое отчего то затихают. Один пригрелся у меня на спине, а другая прижавшись к моему боку.
  - Чего молчим?
  - Хорошо..., - отвечает за двоих кобылица, - знал братец кому первую весеннюю траву подарить, тебе в самый раз. У тебя и подкормиться и погреться можно.
  - А я теперь с дедом наперегонки опять могу летать, давно такого не было, да и через щит неполный холодом его высотным так иной раз прохватывало. Хороший ты лекарь. И не переживай, что ничего не помнишь - с таким уменьем и бедствовать не будешь, да и если прежде таким умелым был, то родные обязательно найдутся и быстро.
  - Да, и враги тоже быстро найдутся. Это ты в поднебесье летаешь так, что тебя не достать. А он на земле. Раз уж так повернулось, что жизнь заново начинать придётся, то и начинать её надо всю заново, а не выделяться прежней.
  - Ладно. Что там и как - потом решим. Мне сейчас в себя прийти как то надо, а то, чувствую, что если не очнусь, то так тут навечно и останусь.
  - Да, и такое возможно, - согласно басит орёл.
  - Как я там, совсем плох?
  - Ну..., - отчего то тянет кобыла.
  - Я тебя на землю опустил как мог, - немного виновато говорит орёл, - ладно, за перья благодарен буду. Но учителю твоему пока лучше мне не попадаться - не остыл я ещё. Бывай.
  - Зато я тебя укрыла, так что когда очнёшься и света не увидишь, то не пугайся, - она тоже отходит в сторону.
  - Подожди. Орёл - один из духов высотных воздушных течений, и так понятно. А ты?
  - А меня называют Метелью. Чтобы ты голову не ломал и не думал, что духи создания неблагодарные: мы тебе имя своё сказали, истинное. Чтобы позвать мог в любое время. Так что зови, нам тоже лишний раз у твоего тепла погреться не помешает.
  - Я никаких имён не услышал, - что то она путает, ничего же не говорили.
  - А их и не услышишь. Наши имена почувствовать только можно. Вот вспомнишь то, что чувствовал когда я к тебе прижималась или как он у тебя на спине грелся - так и позовёшь. Это и есть имя. Всё, пора тебе просыпаться. Найди в памяти самое первое, что ты запомнил ещё маленьким ребёнком и что было тебе, и только тебе, дорого. Это воспоминание никому, кроме тебя не нужно и ни один из духов его никогда не возьмёт. Незачем. Разве что обидишь сильно и он решит тебе навсегда дорогу назад отрезать. Дед и бабушка не из таких, тем более, что одарил ты их достойно. Вот это воспоминание и поможет тебе дорогу к себе самому проложить. А там сам разберёшься, до встречи! - она срывается с места и через несколько мгновений только примятая у моих ног трава напоминает мне о том, что тут кто-то был.
  
  27.06.12
  Не буду я всё пересказывать. Думаю и так понятно, что делится самым сокровенным никто не хочет, да и не правильно это. И тем более не очень то хочется вспоминать как плавился весь от боли то проваливаясь обратно в мир беспамятства, то возвращаясь в полное сознание. Я и помню то мало, и почти одну и ту же картинку: серый полог из моих оторванных крыльев над головой, за ним вой ветра, гуляющего по степи. Рядом тёплый бок кайсара, то слева, то справа - это меня Демон со своей подружкой собой согревали по очереди, пока кто то один из них охотился. Чадящая смрадом сгорающего толи масла, толи жира, лампа из какой чашки и старик орк, с каждым моим разом, когда я приходил в себя, становящийся всё мрачнее лицом и ещё старее. Так меня мотало туда сюда считай десятицы две, если не больше. Не понятно как смог выжить в зимней степи орк и не замёрзнуть, а уж тем более не понятно как он меня выходил. Я ведь даже не помню ел ли я чего и пил, сплошное беспамятство.
  Очнулся как то разом, словно из глубины вынырнул. Слаб как былинка, руки и ноги еле шевелятся, но ничего уже так не болит. Кости ноют, словно у старика к непогоде, знобит немного от холода, но вроде бы живой. Старик помог мне сесть и прислонил к стенке нашей палатки.
  - Слушай меня и не перебивай, это единственное, чем ты сейчас можешь помочь и мне и себе.
  Я только кивнул, говорить совсем сил нет, да и меня не говорить просят.
  - Я, Мараван из рода Серебрянного Когтя, сегодня ухожу из этого круга жизни. Не знаю, даст ли наш Создатель и предки мне возможность заново вернуться в него, не мне решать. Я много в жизни своей и добра сделал и зла и что из них мне зачтётся мне то не ведомо, - старик ненадолго задумался.
  - Я помог тебе выжить, потому прошу у тебя исполнить одну мою просьбу - мой род хиреет и умирает. Я ушёл в степь на север в последней надежде: хотел либо подчинить сильного духа и воспользоваться его силой, либо отдать остаток своей жизни этому духу, если не смогу его побороть, чтобы он за это помог моему роду не развеяться степной пылью под копытами чужих коней. Древние легенды говорят, что так иногда поступали шаманы в древности. Наш источник угас. Нового в наших землях уже не найти. Сильные соседи забрали лучшие пастбища и лучшие становья с колодцами. Большая часть наших воинов погибла в кровавых схватках, пока до Великого дошла весть о нашем бедственном положении и он не объявил "разбаш" в отношении рода. Но это теперь нам не поможет. Горстка стариков, детей и женщин и без нападений просто умрут с голоду на том месте, что нам отвели под стойбище. Им не пережить этой зимы, а путь на юг, к тёплому морю, отрезан - таково повеление Великого. Не мог он сам принять такое решение, завистники помогли, потому я на него не в обиде. И на них я не держу зла, ведь в былые годы им неслабо от нас доставалось, мы никогда не хотели жить мирно и быть такими как все, всё считали себя обиженными, считали себя лучше других, детьми самого Серебряного Когтя. Вот нас тоже "посчитали", - опять тяжёлый вздох.
  - Но по мне - лучше смерть от клинка недруга, чем смерть от холода и голода. Хотя те трусы, что остались сейчас во главе моего рода думают иначе. И на них я не держу зла - глупо обвинять слабого зрением, что он не видит дальше коновязи, его лечить надо, а не в дозор ставить. Ты обладаешь даром, каким владел мой далёкий предок - ты "говорящий с духами". Может быть ты сам Серебряный Коготь, вернувшийся на этот круг жизни, а может быть ты кто-то другой. Я этого не знаю и думаю, что и ты не знаешь. В том состоянии, что ты был почти два месяца назад вряд ли у кого останется не только память, но и желание жить. Но ты выжил. А я тебе помог. Пусть хотел сначала подчинить себе, приняв за другого.
  - Нет, - голос слабый у меня, почти что хрип или шёпот, - врёшь.
  - Да, ты прав, вру. Но каждый, до опредёлённого момента, в этом круге борется за свою жизнь и силу. Я не исключение, да и ты тоже. И не известно как бы ты поступил на моём месте. Да, я хотел тебя подчинить и тогда, когда понял, что ты не эльфийский раб, казнённый той жестокой казнью. Но сейчас я прошёл тот рубеж, когда о чём то сожалеют или просят прощения, мне всё равно простишь ты меня или нет - от этого ни тебе, ни мне не будет легче или тяжелее. Я сегодня уйду, отдав тебе остаток своих жизненных сил. Я знаю, что ты можешь их у меня забрать и так, я же вижу как ты спокойно собираешь их даже в беспамятстве у своих зверей. Значит и мою жизнь забрать сможешь. Мне уже не провести ритуал - слишком мало сил осталось, я их просто зря растрачу и тебе не передам. А так - ты ничего не потеряешь и заберёшь намного больше. Тебе пригодится каждая капля. Это правильно, так надо. Пусть это будет моей платой за то, что я пытался сделать тебя своим безвольным рабом. И я не прошу тебя возвеличить свой угасший род. Я прошу принять решение, чтобы не обрекать моих родичей на муки. Реши всё быстро. Ты это сможешь. Не хочешь сам - попроси своего чернокрылого друга. Он это умеет. В молодости я много путешествовал. И видел долину смерти во владениях северных саамов. Они, те несчастные, прогневали Чернокрыла и пытались убежать. Он настиг их в небольшой долине и просто пролетел по ней, захватив с собой воздух с девятого неба. Они умерли в тот же миг, прямо на ходу, вместе со всей своей живностью. И до сих пор в той долине никогда не тает снег, до того там проморожена земля. А на ней раскиданы почерневшие останки целого племени. Время не щадит никого, даже промороженных до состояния камня.
  - Ты это мне говоришь? Я даже сесть сам не могу. И даже если бы смог сделать то, что ты просишь, то ничего это не меняет: я не убийца, - как тяжело говорить то, - а их смерть останется на моей совести.
  - Значит найди другой выход. Обрекать их на медленное умирание - ещё большая подлость. Пусть это будет как удар кинжалом, избавляющий от мук. Я бы сам это сейчас сделал, но мне не дойти до стойбища и не хватит моих сил на то, чтобы призвать злобных духов. Да и не могу я - там мои дети и внуки. Ты дракон. Это твои крылья. Я не верю в то, что даже обернувшись человеком, ты потерял свои способности. Так не должно быть! - яростный шёпот наклонившегося ко мне старика.
  - Всё! Не расстраивай меня на пороге смерти, мне и так не легко, - старик кивает на обтянутую шкурой палку, что подпирает полог нашего укрытия, - не забудь. Это всё, что осталось от моего славного предка, кроме памяти. Может быть тебе пригодится. Я ухожу, не дай развеяться моей жизни попусту, бери всю без остатка. Прощай.
  Старик сосредоточенно смотрит прямо перед собой и стекленеет взглядом. Я всё понял, что ты хотел. Но ничего тебе обещать не буду. И силы мне твои не нужны, сам как-нибудь. В ногу впивается что-то, никак не могу добраться и откинуть одеяло, настолько слаб. Из-под одеяла выхлёстывает тёмно-серый, почти чёрный жгут, словно хлыст бича погонщика, и захлёстывает старика за шею. По телу летит пожар, выжигающий меня изнутри, и теряя в очередной раз сознание я успеваю увидеть как тело старого орка прямо на моих глазах умирает. Почему только тело? Да потому, что его душа умерла ещё тогда, когда он решил доверить смерть своих детей первому попавшемуся ему худуну. И хорошо, что ты не успел его встретить. Вряд ли ты смог бы его победить, даже самого слабого, но вот привести его на след своей крови ты бы привёл. Но по мне: принять смерть от неупокоённого - лучше уж в степи замёрзнуть.
  
  02.07.12
  Вот и всё. Что всё? Да всё полностью! Всё, что было прошлым осталось за моей спиной в степной балке, под двухсаженным слоем снега. Надёжно укрыто до самой весны. Так же надёжно, как все мои воспоминания и всё остальное, что было моей прошлой жизнью. В новую я иду почти как младенец: с розовой нежной кожицей и умением гукать и плакать. Розовой потому, что на теле следы обширных ожогов (или обморожений, я не знаю, но помню, что раньше знал, наверно). "Гукать" - я умею подышать на пальчик, чтобы ранка очистилась от грязи, умею подышать так, чтобы тело её быстрее зарастило (так жрать после этого хочется, что готов траву грызть, что под снегом). А ещё умею выдохом сделать дырку в снегу и земле и ещё могу просто плюнуть огнём так, что от степного зайца останется кучка пепла. И опять кишки сами себя есть были готовы.
  Вместо пелёнки у меня та одежда, что у меня ветра выпрашивали. Это то я помню. Хорошая пелёнка, крепкая. И самое главное - чистая и не рваная. И всегда чистая будет.
  А я в неё духа подселил. Он греется теплом моего сознания и получил в подарок тело. А я имею чистую и целую одежду. Вы же бережёте своё тело? Вот и он спасает своё от всего, что может ему навредить, и от холода в том числе. А ещё он пытается мне подражать. Иногда это выглядит просто уморительно.
  Я в один из солнечных дней решил выкупаться в снегу - больно запах от тела тяжёлый. Надо было смыть хоть так. Растопил себе ванночку в овражке, утоптал стенки. Не очень получилось, но поплескался немного, да пот с остатками лохмотьев старой кожи кое как оттёр. А потом до заикания смеялся, глядя как мои рубашка и штаны пытаются сначала сесть, а потом и встать. А потом ещё полдня выслушивал, как ноет дух. Я, видите ли, плохой. Я его обманул и в его теле нет костей. Приходится тратить очень много сил, чтобы их заменить, тело тонкое и ему страшно, он чувствует себя беззащитным. А у других есть прекрасное тело.
  Другие - это второй сопровождающий меня дух - здоровенная серая крыса. На нытьё рубахи она только цыкнула в ответ и растеклась тонким слоем мелких пылинок мне груди и спине, словно плат с дыркой для головы посредине на меня оделся. Сразу стало тепло. Крыса вообще не говорит, только цыкает. Ещё укусить может, если что не по ней.
  Кайсары - те кошки, что согревали меня и кормили, пока за мной ухаживал старый шаман, ушли своей тропой. Самка беременна и им пора искать надёжное убежище намного южнее. Иначе им не выжить с котятами. Я бы тоже с ними махнул, но мне за ними по степи не угнаться, а задерживать их не хочется, у них и так времени не много.
  Так что просто топаю по их следу на юг.
  Крыса - молодец, хотя та ещё зверюга. Когда на третий день я доел последний кусок мяса, что остался от нашего прощального с кайсарами пиршества, то попробовал охотится. Бегать по степи за зайцем не получилось. Кидать в него нож бесполезно, да и не докинешь, а близко не подпускает. Вспотел, устал. Потом пытался натравить на зайца крысу, но она в ответ только цапнула меня за руку, чем сильно обозлила. Немного побегал за крысой. Пока не понял, что догнать и поймать не могу, а мои плевки огненные ей нисколько не вредят. Она либо уворачивается, либо просто впитывает, в зависимости от того как и чем плююсь. От тех, что снег плавится - уворачивается, а те, что траву убивают впитывает, гадина зубастая. Обиделся. Сижу, смотрю на сидящую напротив меня в нескольких шагах серую крысу, чем бы тебя приласкать? Может чашкой или котелком, что в мешке орка лежат? Только хотел взгляд отвести, в мешок слазить, как она как заверещит! И прямо на меня смотрит. Ну и я смотрю. Так и играли в гляделки, пока я не рассмотрел, что степь вокруг неё меняется - это я устал, расслабился и в мир духов сознанием провалился. А что тут интересного? Надо бы оглядеться ... Эта опять верещит, только ещё громче. Ладно, не буду отвлекаться, да смотрю я на тебя, смотрю. Скотина серая, у меня уже в нормальном мире задница и ноги замерзать начали...
  Вот так я, почуяв задницей холод и, что называется, "провалился", сложив в одном зрении оба мира перед своими глазами. Тело словно бы и живое, но сил словно прибавилось и легче стало. Вот и решил проверить: прямо с того места как сидел, так и кинулся к крысе, одним прыжком. Почти допрыгнул, пару шагов только пробежал и словил эту гадину кусачую. Она даже дёрнуться не успела. Лежит, лапами придавленная, молчит, только в глаза мне смотрит. Ладно отпустим. Тем более она не вкусная. А вот оттуда запах того зайца доносит, что от меня прошлый раз убежал. Он думал, что в снег зарылся и я его не учую и не увижу? Ещё как чую и ещё как вижу. Только в ту сторону повернулся, как опять эта цокает. Ну что не так? Ладно посмотрим. Вгляделся в зайчишку повнимательнее. Ясно. Это зайчиха беременная. Вон, вижу как бьётся сердечко ещё не рождённого зайчонка. Как интересно...
  Не цокай! Я только посмотрю. Вгляделся повнимательнее. Так красиво: разноцветье жгутов энергий сквозь дымку очертаний тела. А вот это - наверно сердце.
  Да не буду я ничего трогать, не верещи, пусть живёт дальше. Найдём кого другого съесть, с такими то глазами, что прямо сквозь снег смотреть могут. А то! Вон, чуть в стороне какие то пятнышки. Прогуляемся до них.
  Пяток крупных птиц в снегу. Спят видно. Одну убил просто оборвав одну из линий и тем остановив сердце, а вторую поймал лапами на взлёте, когда подкрался и шумнул, чтобы вспугнуть. Мне так больше нравится охотиться. Первый способ не интересен - никакого азарта: нашёл, потянулся сознанием сквозь мир духов и всё - остывает. А как же азарт, а удовольствие. Вот ещё бы крылья отрастить, тогда бы я поохотился и за чем покрупнее. Жаль, пока не получится. Мне то еды и так хватит, но вот полетать бы... Помню, что здорово, но вот как точно - не помню. Э-х-х-х! А обрубки крыльев так и зудят на спине. Надо обратно в другое тело перекидываться, терпеть невозможно.
  В награду решил покормить свою крысу. От мяса морду воротит. Нацедил крови в плошку. Пьёт, но как то не охотно, можно сказать без удовольствия. И всё время на руку мою косится, ту, что цапнула. Ладно, за такой подарок могу и поделиться. Нацедил своей, немного, чуть меньше глотка. Ой, что тут было! Тот дух, что в одежде сидит сдуру сунулся и получил такой отпор, что я думал, что его развеют. А крыса моя рядом с плошкой аж плясала от нетерпения. Вылизала всё до капельки, почернела вся, как ночь беззвёздная и довольная растеклась мне рубашкой по груди и спине, даже греть сильнее стала. Прямо чувствую как от неё такое удовлетворение идёт, что аж завидно.
  Интересное свойство открыл: просмотрел свои же следы и понял, что пока я в том состоянии, когда оба мира вместе вижу, то я хоть и намного сильнее и быстрее, но следов почти не оставляю, не зря тело таким лёгким казалось. Надо вход в это состояние тренировать, чтобы быстрее входить. Не всегда у меня будет время по полдня крысу свою рассматривать. До вечера научился делать это очень быстро, но на ходу не получается, надо обязательно сидеть. Так не пойдёт. Надо уметь "проваливаться" прямо на ходу. Да и нахождение в этом состоянии я контролировать не могу пока, очень часто пропадает и всё. Потом ловишь настроение и вспоминаешь свои чувства.
   А сегодня, к исходу этого дня вышел к стойбищу. Это всё Буран, так я самца кайсара прозвал. Он по сравнению с самкой как монолит каменный - плотный весь, сильный, и на улицу из нашего логова он в любой буран выходил и всё время с добычей возвращался. А глаза у него умнючие, не передать. Если бы не его подруга, я б его прикормил, такой добытчик...
   Это наверняка он чуть в сторону принял, чтобы меня к стойбищу по своему следу привести. Ну, спасибо, и дай боги тебе сыновей сильных и дочерей красивых. Почему так говорю про зверя? Не уверен я что он зверь дикий - всё время краем сознания ловил от него образы, но они шли как подтекст к словам, как дополнение. Но вот слов его мыслеречи я никак расслышать не мог. Вот сейчас бы наверное смог, когда в себя пришёл и могу в одном сознании столько видеть и чувствовать.
  Всё ж таки духи - приятнейшие существа, хоть и со своими особенностями. Вот который уже день иду по следу кайсаров и он нигде не переметён, так и тянется ровной указующей нитью. А по сторонам вьюга носится, что слева лигу, что справа, что сзади, но меня даже ветерок слабенький не трогает. Это она меня бережёт, присматривает. Помнит добро и ласку. И я помню. Надо будет ей подкормиться и согреться - всегда пущу и согрею, так ей в прошлый раз и прокричал, когда вдалеке летящую чёрную гриву увидел. Крутнулась на месте вихрем снежным, взрыкнула - "поблагодарила" и дальше понеслась по своим делам.
  Орёл третьего дня сам прилетал, когда я на ходу тренировался два мира видеть и у меня первый раз получаться сходу стало. Погрелся в потоках, что от моих рук шли, попросил из моих ладоней травы молодой, что всегда у меня под ногами в мире духов стелется. Ему и надо то было не много. От крови отказался, хотя видно было, что хочется ему. В следующий раз так нацежу и спрашивать не буду. Им много ведь не надо, не это главное. Главное, что даётся от нас, из нашего мира в их, и даётся добровольно, как другу, да с благим пожеланием. А если от всей души, да за просто так, а не за услугу, то тогда капля той крови для них, я так понимаю, очень высокую ценность имеет. Но ему в этот раз одной вечнозелёной весенней травы было достаточно. Наверно для подруги в гнездо понёс.
   Интересно, какая она у него. Или для детей. Очень даже полезно. На той выси, что он обретается, холод должен быть постоянно, а эта моя лужайка совсем не простая. Я, когда засыпаю глядя в оба мира, сплю на ней как на тёплой перине, хоть у меня земля с сухой и промороженной травой под боком, хоть снег. И не мёрзну. Именно не мёрзну, а не чувствую холода. От этой травы постоянно ток сил природных идёт, пусть не сильный, но такой приятный. Да что объяснять, будто по весеннему цветущему лугу никогда никто не ходил. Вот он то со мной теперь всегда, и не отнять и не уничтожить. Я вот орлу целый шмат, вместе с землёй и корнями аккуратно выколупал, а только взгляд отвёл - там опять трава зеленеет. Только жрать после всего этого жуть как хочется - зайца целиком умял, по моему даже с потрохами. Как от дикого голода перекинулся в кошку, чтобы быстрей добыть чего, так и опомнился только тогда, когда последнюю косточку догрызал в пасти.
  А и ладно.
  Так вот, стойбище.
  Одно название. Не помню откуда, но точно оно таким быть не должно. Пяток домов складных, что юртами они у орков числятся, так вроде. Да пятак вытоптанной степи меж ними. Ни скотины, ни народу. Одна собака старая тощая, да старик с огненно-рыжей бородой в степи поодаль на камешке сидят рядком, в паре сотен шагов отошедши. Я как раз мимо и топал. Сидят, грустно в степь молча глядят. Оба старенькие, оба скрюченные и худые как палки. Видно ещё и слепые оба: мимо иду, даже не шелохнулись. Не дело. Может замёрзли? Издаля вроде как живые и линии силой текут, но слабо-слабо.
  Да это ж духи!
  Если и слепые, то точно не глухие: в стойбище так резко и противно свистулька какая-то засвистела, что они оба, кто руками, а кто лапами уши заткнули и скукожились.
  Подошёл, погрел обоих ладонями, положив на спину.
  - Вот же звук противный, словно душу вынимает! И как им самим не тошно?
  - Да они его не слышат почти. А тут голова просто раскалывается, - бормочет мотая седой головой старый пёс, а дедок только затылок лысый сухой ладонью прогладил, словно головную боль успокоить пытается.
  - А если поболее силы волью поможет?
  - Нет, от этой дряни нет спасенья и сила тут ни при чём. У них позавчера ночью огонь в общинной юрте погас - не уследили. Камней магических огненных нет, жира и сушеного навоза тоже нет, ничего нет. Сами добыть не могут - всю жизнь моим пользовались, - старик открывает котомку, что на поясе висит, там какие-то угли и зола.
  - Вот и пытают меня второй день кряду, да где ж я им огонь добуду, коль меня уже две сотни лет нормально не кормили и не потчевали, и так им всё отдал, до последней искры. А сейчас хотят чтобы совсем в последнюю искру развоплотился и умер. Говорила мама, что добром это не закончится, что не стоит из дома уходить. А я ведь совсем молодой - мне только три сотни лет недавно исполнилось. И мир даже толком посмотреть не успел. А, позарился на дары щедрые - знал бы. О, как вкусна печень жертвенного барашка, поднесённая на мою решётку с должным уважением и почтением.
  Ладно, печень, так печень. Срываю пук травы под ногами, пару капель крови и пусть будет печень. Вот она, свеженькая, парит ещё. Уж не знаю как она выглядит, вернее не помню точно, но получилась вроде бы как надо. Присел на корточки, эх, заткнуть бы только эту жалейку-свистульку - голова просто гудит от неё.
  - Кушай дорогой, набирайся сил и зажги ты им хоть один уголёк, молю тебя. А то я еле сдерживаюсь, чтоб не спалить этого музыканта вместе со свистулькой этой в пепел.
  Старик подозрительно принюхивается к протянутому угощенью, собака удивлённо топорщит уши. Вот неверящие, откусываю кусок сбоку - печень как печень, вкусная, с кровью.
  - Ну, видишь, не отравлена, - кромсаю отрощенным тут же когтем её на три неравные части, неудобно угощать надкусанным куском. Оставим его себе, самую малость. Да и проголодался пока шёл, а она сытная и на всех хватит.
  - А не боишься своей кровью кормить сына племени ифритов, а ну как сгорит она в тебе вся до последней капли, как от драконьего пламени?
  - Кушай, на здоровье и не пугай дракона его же пламенем.
  Старик трясущимися руками берёт угощение.
  - Кровь дракона... Не может быть..., - протягивает мне на вытянутых руках, - зажги этот кусок своим огнём, добрый дракон, только тем, что жжёт живую плоть. Не бойся, мне он не страшен.
  - Да на здоровье, раз тебе так вкуснее, - аккуратно выдыхаю ему на руки огонь и над куском пляшет язычок моего пламени. Ифрит как то вытягивает челюсти и проглатывает его целиком, тело его разлетается в стороны мелкими искрами, чтобы через пару ударов сердца собраться вновь. Теперь он уже не старик, а молодой юноша в одеждах из яркой и лёгкой ткани. Парень хитро щурит глаза, подмигивает мне и, щёлкая пальцами, исчезает. В центре стойбища вверх взлетает яркий язык пламени, сопровождающийся диким визгом боли и хором радостных криков.
  - Что ещё желает добрый повелитель? - молодой и задорный голос, я его не вижу, но мне кажется, что сейчас юноша почтительно склоняет голову, не в рабском поклоне, а в уважительном приветствии. Мне он нравится, не знаю почему, но вот нравится так же, как гладить гриву Метелицы или говорить с Белокрылом. А чувствам надо верить.
  - Мимо проходящий путник желает тебе долгих лет жизни и исполнения твоих желаний. Это был подарок и ничего мне взамен не требуется. Спасибо, что прекратил этот визг, а то уже голова разболелась. Можно сказать - в расчёте.
  - Путник, выброси этот кусок в степь! Нет сил терпеть, - пёс хмуро смотрит исподлобья, - я служу детям рода Серебряного Когтя и могу есть только из их рук. Я лучше умру от голода, чем возьму этот кусок из чужой руки. Ведь если возьму, то развоплощусь.
  - Шаман рода Серебряного Когтя отдал мне свои жизненные силы, вручив в мои руки судьбу этого племени. Так что я не совсем уж и чужой. Хотя с другой стороны, чем такая поганая жизнь, как у тебя, которую и жизнью то не назвать, так лучше смерть. Смотри сам, хотя... Ведь не зря же тебя одарили таким телом?
  - Да, мой первый друг и вожак дал мне тело самого сильного волкодава во всей степи. Его дети и внуки ещё помнили как нужно дружить и как меня кормить. А вот правнуки уже забыли. А одной только силой и кровью врагов мне не прожить. Там нет любви, там только страх и ненависть. Это и довело меня до такого, - голова пса склоняется к кривым и тощим лапам с клочками вылезшей седой шерсти.
  - Верный, но, не слушаешь о чём я говорю. У собаки должен быть острый нюх и своих она чует задолго до того как увидит. Или ты так плох, что и нюх потерял совсем?
  - Ха, он и имя твоё звучащее знает. Эй, друг Верный, возьми немного моего огня и верни себе хоть часть способностей. Не хочу жить один среди быстроживущих, тем более среди этих. Не бросай меня, друг.
  - Нахватался среди них..., когда это дети вашего рода нашему силу свою задарма давали, куда этот мир катится..., - старый пёс кое как устаивается на лапах и нюхает мою протянутую с куском печени руку.
  - Нет, очень всего много, от тебя столькими духами и душами пахнет. Не могу сказать уверенно. Мне нужна капля твоей крови.
  - На, - уколол себе палец, кусок правда пришлось аккуратно положить на траву под ногами.
  Пёс молча нюхает, а потом слизывает каплю с моей ладони.
  - Ты не можешь быть Когтем. Данная тебе жизнь не дала тебе такого права. Но она дала тебе право решать. Я не в силах тебе помешать, хоть и должен защищать их, - грустный старый пёс разворачивается и еле бредёт в становище.
  - Подожди! - пёс останавливается, - но я же и не чужой совсем.
  - Возьми, - поднимаю и протягиваю ему кусок, - я хочу чтобы ты и дальше выполнял свои обязанности, был защитником рода.
  - Если я обрету свою силу, то я не буду стоять и смотреть как ты их убиваешь.
  - Иди и ешь, - надоел уже, и где они такого упрямого и верного духа нашли?
  Да, если это волкодав, то какие же волки тогда были в степи? На нём верхом можно свободно ездить.
  - И волки были сильнее и степняки были другими. А тяжелее всего было биться с людьми, чьи души обретали иные тела. Очень сильные противники.
  - Сильнее драконов?
  - Не пугай, и с драконами приходилось сталкиваться. Побеждать не побеждал, но вот занять на время, чтоб задержать, вполне получится, - зверюга пригибает голову, напружинив мощные лапы.
  - И что, даже к юртам не пустишь?
  - Только если дашь слово, что в этот раз ты их не тронешь.
  - Надо как то клясться или так поверишь?
  - Дракону достаточно слова, если ты в самом деле дракон.
  - Дракон, только без крыльев. Даю тебе слово, что в этот раз я не буду... А что не буду? Слова можно повернуть по разному. Как быть?
  - Слово принято. Твой путь свободен.
  - Я же ещё ничего не сказал.
  - Слова для таких как мы ничего не значат, ты ясно выразил намерение, а я его прочитал. Мне этого достаточно. И ещё: ты очень молодой и глупый дракон. Может быть ты силён, но мне ты не соперник, тем более, без крыльев. Помни это, добрый и глупый молодой дракон.
  - Спасибо за доброе напутствие, Верный. Буду помнить, - вот же, накормил на свою голову. Растёкшаяся по телу крыса неожиданно посылает мне волну одобрения и нетерпения, я так понял, что она словно только и ждёт, чтобы этот лохматый на меня кинулся. У неё прям зубы чешутся его вздуть.
  "Он волкодав, и ты ему на один укус!" - совсем бесстрашная.
  Нет, это надо: она думает иначе. Ну и ладно.
  "Храбрая и глупая крыса!" - в ответ она рисует мне в голове свою морду, показывает как она перекусывает травинку. Это мол она его так перекусит. Самомнение как у горы. Молчишь? Ну и ладно.
  А зачем мне идти в это стойбище? Охотится мы с крысой научились. Мне от них ничего не надо. Огонь у них есть, защитник тоже. Дичи в степи, не смотря на то, что зима, вполне достаточно. Да и животина у них есть - вон в двух крайних домах скотники крытые устроены, по запаху навозному чую. А если руки из задницы растут и её же родимую используют чтобы думку думать, то тут им и сам Создатель и Творец всего Сущего не поможет, разве что эту самую задницу им на плечи посадит. Ну так а голову куды деть? То-то... Пошёл я своей дорогой, мне тут делать нечего.
  Развернулся в степь на след знакомый и потопал дальше. Иду, на степь любуюсь, никого не трогаю. Сзади двое на конь встали, нагоняют. Может поблагодарить хотят?
  Отблагодарили: арканом сцапали, хорошо, что руки успел подобрать и шею спасти. Вот, еду на спине, и чего уж, на заднице, назад. Даже интересно стало, потому и не стал их сразу в снег вместе с сёдлами смешивать тонким слоем пепла. Хорошо снег не очень жёсткий и крыса рёбра сберегла.
  Приволокли, накинулись всем скопом, связали. Рабом что ли хотят сделать? Это вы обломайтесь, не получится.
  Бегает вокруг шаманишка бесноватый, побрякушками своими трясёт, от которых так же противно воняет как от того кинжала, что я совсем недавно в прах развеял. Нехорошие побрякушки, не зря их так духи не любят. И кто же это им столько дряни такой понаделал, уж не основатель ли их рода? Ну и поганый же он был дяденька. Не зря, видно, их Каган в степь мёрзлую засуропил и на глаза показываться в южном становище запретил. Если они до сих пор ими, этими блестючками пакостными своими, себе дорогу в этом мире прокладывают.
  Дело ясное: ифрит ему морду подпалил, когда он на жалейке своей дудел, так он за мой счёт сейчас поправиться хочет, да парочку своих поганых жалеек напитать. Да и остальные тоже не прочь свои побрякушки от меня оживить. Не раб им нужен, а жертвенный баран. Обозналися вы, ваше плоскорожее шаманство, не барашка я, дракошка я.
  Заглядываю и через мир духов.
  - Эй, Верный, где ты там? - верчу головой, - вылазь!
  Да вон он, прямо напротив меня между юртами на снегу лежит, подобрался.
  - Я своё слово сдержал.
  - Я видел. Ты в своём праве, как и я.
  - Ну, тогда не обижайся.
  - Нет, это ты не обижайся, и пусть тебя твои боги отправят на второй круг, чтобы ты в нём не делал таких глупостей, как в этом.
  Ифрит плескает огнём в своём каганце железном, мне видно его даже сквозь кошму дома, я же сейчас опять на оба мира одними глазами смотрю. Он не будет вмешиваться, это правильно. Всматриваюсь в облик пса и вижу каркас из разноцветья потоков, что составляет его сущность и пар его тварного тела. Крыса подобралась и готова выскочить у меня из за пазухи наперерез волкодаву.
  - "Подожди, я сам хочу!" - недовольна, но подождёт немного.
  Волкодав готов к броску, ждёт только моего первого шага. Да на тебе! Мысленным движением, можно сказать, прищипываю двумя пальцами одну тоненькую двойную ниточку, что связывает в его голове два органа. Не знаю откуда я это знаю, откуда помню, но эта линия связывает мозги и то, что нам позволяет где у мира верх, а где низ знать. Без неё, этой части, ты хоть в мире духов, хоть в нашем мире даже на заднице ровно не посидишь - набок завалишься. Что мы и видим: прыганул вперёд, да только со мной рядом в снег и сунулся. Помаши лапками, как кутёнок во сне, давай, давай, побегай на боку. Крыса довольная носится вокруг беснующегося волкодава. Шаман зенки таращит, удивляется.
  Так и сгорел удивлённым. Остальных я бы не стал жечь, только бы безделушки все попереломал и спалил, но они ими так размахивали и на меня толпой кинулись, что пришлось. Тем более, я ещё помню как моя черногривая подруга на такие побрякушки шерсть дыбила. Так что когда они кидаться перестали, то в стойбище осталось в живых только скотина и ифрит. В драке один из этих "серебряных когтей" что-то на Верного выронил. Из тех побрякушек, что нормальные духи боятся, и не стало его, даже тело иссохло. И в жизни не ценили и в смерти не уважили.
  Позвал подругу Метель. Как я всё это один приберу? Прискакала. Эх, с каким удовольствием она остатки их жалеек и другой дребедени в снег втаптывала. По её подсказке нашёл в общинной юрте ещё парочку блестяшек острых, тоже изничтожили в пыль.
  - Оставайся тут. Мне уже невмочь за тобой приглядывать, да и кот с кошкой далеко ушли, не могу же я на полстепи след держать - устала отгонять родню. А у тебя тут и дом и огонь. Да и припасы у них должны быть.
  - Да, чего на два десятка голов еле на зиму хватало, мне до лета хватит. Да и скотину в степи бросать не хочется - жалко, помрёт ведь, домашняя же. Ладно, спасибо тебе за пригляд, если надобность какая будет, то где искать знаешь. Бурану, если увидишь, весточку от меня передай: пусть знает где меня искать, для него всегда у меня двери открыты и для его семьи тоже.
  - Коту? Передам, я как раз туда сейчас и двину. Да, тут кроме скотины ещё кой кто есть. Но тебе даже понравится, ты у нас заботливый, - боднула меня храпом в плечо и только хвост мелькнул в снежном вихре. Вот заводная. Пойдём смотреть, кто тут у нас такой красивый, что мне сразу понравиться должен?
  Нашёл их в ларе с ячменём для коней. Они в пустом отделении, что уже подъедено было, схоронились. Два куска грязи, на землю положи - пройдёшь и не заметишь. Малёк и малая, по виду почти не отличишь, потому, что из одежды на них толи тряпьё старое, толи мешки от того же ячменя накручены. Воняют так, что аж дыхание спёрло.
  - Это ларь для корма. Люди у меня обычно в другом месте обретаются, - лупают глазёнками, головы в плечи втянули. Вытащил по одному, лёгкие как пушинки, на вид годков по пять, может больше. Под слоем грязи в палец толщиной пойди угадай.
  - Пошли со мной, не бойтесь, не обижу. Как звать, то?
  - Безрукий, - тихо сопит малёк.
  - Тварь, - всхлипывает девочка.
  Интересно. Вряд ли "Когти" до такой степени оскотинились, что так своих детей содержали и называли. Сами то нормально одеты. Были. Значит рабы малолетние, где то вас, мальки, умыкнули. Не завидую горю родительскому. Да и вам не завидую.
  - Пошли со мной, сейчас разберёмся, - повёл в общинный дом их. Идут, озираются по сторонам. А тут кругом уже чисто, весь снег грязный мы с Метелью далеко по степи раскидали, чтобы трава лучше росла, есть, правда, подпалины на траве небольшие кое где. Там где те были, на ком побрякушек много мерзких висело, я их плескал не жалеючи, в полную силу. Дети молчат, только между собой переглядываются. В дом заходить не хотели, пришлось подтолкнуть немного.
  - Давай, чего встали. Проходи, не выпускай тепло.
  Не знаю видят ли они ифрита, но то, что чувствуют либо его, либо его силу - это точно. Вон как оба на трёхногий таганец, в котором он разлёгся и играет языками огня, перекидывая их с руки на руку.
  Вот я дурной: в таганце на дне пусто, а огонь горит сам по себе. Вот они и удивляются.
  - Знакомьтесь - это могучий ифрит, хранитель очага домашнего. Хранитель - это дети.
  - Ха, друг-дракон, а что имя у меня не спрашиваешь?
  - Имя духа заслужить ещё надо, а не спрашивать. Не бурли сильно, не пугай их. Они тебя не слышат, но видят твоё пламя, - ифрит одобрительно кивает головой, немного пригасив огонь, сделав его ласковым.
  - Их на копьё одно нехорошее совсем недавно сменяли, приезжал тут один, молодой, в доспехе, - ифрит показывает мне в огне лицо молодого воина, очень знакомое лицо, где то я его видел не так давно. Вспомнить бы. Но точно недавно видел... Дети испуганно шарахаются.
  - Салайдар, воин аккеров Великой степи, сын рода Серебряной лисы, - откуда всплыло, не понятно. Вспомнил имя, а вот дальше - хоть убей.
  - Ладно, разберёмся со временем. Так, чего насупились? Это он мне показал кто вас в этот богами проклятый угол закинул. Нет его здесь. А появится, так побеседуем со всем прилежанием. Хранитель очага, если я тебя Огнём называть буду, не обидишься?
  - Зови уж Создателем сущего, чего стесняться! Первый ифрит, что на землю из глубин поднялся и людей согрел такое имя от них получил. Это имя священно для нашего рода, назови иначе.
  - А как тебе "Алый"?
  - Аллой - так лучше. Ближе к моему родному наречию.
  - Аллой? Хорошо. Красивое имя.
  - Не подлизывайся, хитрый дракон. Говори что надо, - ифрит улыбается. Всё то мы чувствуем.
  - Воды надо согреть - детей вымыть, а то дух от них идёт хуже некуда. Так и до болезни недалеко. Да я бы и сам не отказался помыться.
  - Поставишь на мой таганец котёл с водой - сожгу дом. Он только для хранения огня, и для приготовления мяса. Воду грей и похлёбку вари на другом, вон на том, что в углу дальнем стоит. Я туда язычок пламени на дрова кину.
  - "На дрова". Нету у меня дров. Ладно, сам согрею. Потом правда жрать буду хотеть сильно.
  - Могу помочь. Купаться можно не только в воде, в пламени тоже.
  - Мне то - да, но не в этом теле. А вот от них одни угольки останутся. Я тебе доверяю, ты не думай, но сам же говорил, что молод ещё. А вдруг не удержишься или не уследишь?
  - Как знаешь. Но с водой ты рядом со мной поосторожней. Сам понимать должен.
  - Ну не гнать же детей на мороз? Не переживай, я осторожно.
  Во время наших переговоров дети только глазками лупали удивлённо. Меня то они слышат, я по привычке в голос балакаю, а вот Аллоя вряд ли. Но он же когда отвечает, то пламенем своим так играется, что залюбуешься.
  Пока нашёл два больших чана под воду, пока нашли все вместе пару котелков побольше чтобы снег в них топить, упарились все. Девочку я отрядил бельё чистое и мыло в ларях в общинной палатке искать, а малёк воду, что я на улице из снега топил в котлы таскал вместе со мной. Воду я не выдохом топил - просто пропускал через себя силу, что от ног по телу из земли шла, да гонял её от ладони к ладони. Не быстро, зато сил почти не требует. А Аллой нам дом потеплее согрел, чтобы мыться в тепле. Провозились с купанием до полуночи.
  Вот, сидят друг с другом рядышком, жмутся. Смотрят глазёнками голодными. Она в платьице голубеньком, он вообще в штанах и рубахе одних. "Нашла" одежду, называется - на два размера больше.
  - Есть хотите? - смотрят, боятся.
  - Кушать, говорю? Вы меня понимаете? - молчали сначала, а потом парень тихо так, боязливо и почти шепотом.
  - На, жри? - на оркей, и смотрит, словно я его сейчас бить буду. Не понимают, а чего тогда молчали, могли бы хоть головой махнуть. А как девчонка меня поняла, что одежду надо и мыло искать? А с другой стороны: она видела как я ей на сундуки махнул, и как Аллой по моей просьбе спалил их старое рубище. Догадалась наверно. Ладно. Это не проблема.
  - "И что же вы не показали, что языка моего не понимаете?" - как они глазёнками заморгали радостно.
  - "Мы не знали, что можно с вами говорить мыслями", - это парень.
  - "Меня били, если я показывала, что не понимаю", - это девчонка.
  - "Скажите пару слов на родном вам языке, может быть я его знаю".
  - Можно я оставлю себе это платье. Оно очень тёплое и красивое, - лепечет девочка на гномьем, и опускает голову.
  - Можно, мне не жалко, тем более для таких смелых девочек. Насчёт красивого ты, конечно, приврала немного. Но чистое - это да. Красивое мы потом поищем, или сами сделаем. А ты чего молчишь? - спрашиваю у малька.
  - У меня была красивая одежда, но её в первый день, как нас поймали, сожгли. Меня Тал зовут, а её Виска, - отвечает малёк.
  - А как меня зовут я не знаю. Вернее не помню. Так получилось. Зовите драконом, они, - киваю в сторону Аллоя, - меня так и зовут. Вот и вы зовите, мне проще будет.
  - А вы вправду дракон, - с надеждой в голосе спрашивает девочка, - может быть вы нас отнесёте к маме?
  Перекидываюсь в другой облик, прямо так, как сидел, поворачиваюсь спиной.
  - Не могу, сама смотри, одни обрубки остались.
  Дети аккуратно гладят шерсть рядом с культями крыльев.
  - Лохматый дракон, у тебя дома очень холодно, ты не такой как..., - девчонка внезапно обрывается. Поворачиваю голову и успеваю заметить как парень делает ей предостерегающий жест, мол "молчи, дурёха", - как другие драконы.
  - Мы просто видели драконов, издалека. Давно, - поспешно говорит малец, - они без шерсти были, у них только по краю крыла волоски...
  В этот раз его толкает в бок девчонка.
  - Так они длинные и их видно хорошо, - бледнея он сбивается и умолкает, опустив голову. Всего боятся. Боятся сказать, что видели дракона вблизи и может быть даже трогали. Ну и что с того? Я же дал себя потрогать, так что, не может так поступить кто-то другой?
  - И что, кроме этих волосков у них нет на шкуре ничего? Лысые совсем? - поднимаю ему аккуратно пальцем подбородок, - мне просто интересно: я же почти ничего не помню, а хочется узнать.
  - Нет. Они не лысые, они красивые, - яростно шепчет девчонка, подавшись вперёд, - у них разноцветная чешуя. Так бабушка говорила.
  Что-то цепляет в её словах, но никак не могу уловить. Чешуя... Могу и в чешуе, но не покажу я вам свою чешую, не хочу лишний раз расстраивать, особенно после того, как буквально кожей почувствовал тот жар, с которым шептала мне в лицо эта малышка. Может быть мне показалось и я зря так думаю, но сделать это не долго. Пусть сначала пообвыкнутся, перестанут бояться меня. Да просто, отъедятся, а то худые как палки.
  - Ладно, я вот не чешуйчатый, а лохматый, но есть всё равно хочу как дракон. Ждите здесь, грейтесь, пойду пройдусь, перекусить чего поищу.
  - Не надо искать, в той, вон там, палатке, у них мясо хранится, вечером барана одного туда отводили, - малёк тычет в сторону пальцем.
  - А лепёшки я знаю где, я видела, только там замок, - девочка вскакивает, готовая бежать.
  - Пошли, сладим с замком (беру детей на руки, обувку их я тоже всю пожёг, потому сейчас они по кошме босиком топают), у нас под замком ничего хранится не будет. Нам же незачем друг от друга хлеб прятать. Верно? Ладно, пошли, молчуны вы мои, голодные.
  В соседнем доме сбил замок с плетёного из лозы хранилища лепёшек. Стою, держу крышку. И эти стоят, смотрят то на меня, то на горку лепёшек.
  - Ну, кто у нас хозяйка в доме? Чего смотришь, принимай хозяйство, - стоит, прижав дрожащие ручонки к груди, - покажи где ещё замки сбить надо. Только вот как и что готовить я тоже не помню, я мясо сырым люблю.
  - Тут везде замки, - девчонка набирает в подол несколько лепёшек, - а сырое мясо есть вредно: болеть будешь. Я умею готовить, меня тётя учила. Только я умею немного. И хлеб печь я не умею пока, но я видела как лепёшки такие делали. Я попробую, потом.
  Когда сковыривал замки, не хотел пугать, да она заметила, глазастая: не я замкам запоры ломал - крыса моя старалась. Лихо у неё получается. Ну так правильно - какая же крыса замки любит.
  - Ой, у тебя мышка ручная! Какая большая! А можно погладить? - девчонка уже почти освоилась, правильно - хозяйкой же сделали. Малец пока осторожничает. Вон, на ножи кухонные посматривает, что в открывшемся ларе вместе с доской лежат.
  - Крыса, тебя можно погладить? - усатая задирает вверх голову и сердито цокает: "не мешай", - не, гладиться не хочет.
  - Она такая умная-я-я, - тянет девочка восторженно.
  - И такая сердитая-я-я, - смеёмся все вместе, глядя как крыса стоит столбиком и сердито топорщит усы, - ой, ой, ой, от дела оторвали, какие плохие мы. Ладно, беги, шныряй по хозяйству, может чего найдёшь себе нужного. А мы пока поесть сообразим.
  Набрали перекусить себе лепёшек и полосок сушёного и подкопченного мяса. Отнёс всё, вместе с детьми в общинный дом, там тепло.
  - Ешьте, а потом поищите себе обувку.
  - А тебе? - спрашивает малёк.
  - А мне и без неё не холодно, не нужна она мне, только мешается. Я пойду, посмотрю в той палатке, где баранчика разделывали.
  Заглянул в пару соседних юртов, нашёл что нужно, а потом взял печень барана и себе кусок мяса оттяпал, больно от всего пережитого есть захотелось, а этими полосками только дети и наедятся. Очень у них тут аккуратно всё, барашек разделан, висит тушка чистенькая и всё остальное разложено и на крюках в сумках подвешено. Надо будет запомнить.
  Разделал кусок, натёр специями с солью, что прихватил с собой. Теперь ещё одно дело осталось.
  - Друг ифрит, разделишь с нами трапезу, - говорю вслух, дети удивлённо смотрят на таганец, играющий бездымным пламенем.
  - После того, как потрогал сырое мясо, надо обязательно руки мыть, так мама говорит, - полусонным голосом вставляет Виска.
  - Разделю, коль поднесёшь с чистой душой и чистыми руками. Правильно девчонка сказала. Подойди, омой руки, - пламя на таганце вспухает ровной шапкой.
  Заворачиваю рукава рубахи повыше и сую руки в огонь, приятное тепло и нисколько не обжигает, мою руки в огне, а дети смотрят удивлёнными глазами. Потом парень подрывается с кошмы и засовывает руки в огонь, а за ним и девчонка.
  - Ай, ой! - дети отдёргивают руки.
  - А говорил не обидишь?
  - Я по капле крови взял, должен же я вас запомнить, - дети вытаращив круглые глаза смотрят на разводящего руками Аллоя.
  - Я его вижу и слышу.
  - И я тоже.
  - Вот и хорошо, а то думали про меня не пойми что, - молодец Аллой. А ранки мы сейчас залечим.
  - Не надо ничего, идите ко мне, - зовёт их обратно к таганцу Аллой, - давайте ваши руки, сейчас всё исправлю. Дети послушно засовывают руки в пламя и улыбаются от удовольствия.
  - Хранитель очага Аллой, прими дар от чистого сердца, и раздели с нами трапезу, - аккуратно кладу на решётку печень и немного в стороне нарезанное длинными полосками мясо.
  - Да, давай с нами кушать, - парень даже лицом как то посветлел, после того, как руки в огне отмыл.
  - Приятно очень такое отношение, дар будет принят со всем почтением, - Аллой кланяется и печень вспыхивает и тут же исчезает.
  - Э-э, мясо не спали, а то так и есть нечего будет.
  - Тебе как - поджарить или потомить? - не обращая на меня внимания, Аллой спрашивает у девочки.
  - Мне и Талу хорошо прожарить, а ему не сильно: он сырое больше любит, - девочка вопросительно смотрит в мою сторону.
  - Всё верно, не смущайся, хозяйка.
  - Забирай, маленькая хозяйка, всё готово, как ты и просила. Вот этот кусок - Дракону, эти - вам. Кушайте на здоровье, - Аллой даже надулся от гордости.
  - Спасибо, - вместе говорят дети. Только мясо то снять им не чем.
  - На, это тебе, - протягиваю ей небольшой нож в ножнах с красивой костяной ручкой.
  - А это - тебе, - протягиваю мальку ещё один нож, почти такой же, но здесь рукоять сделана наборной из тонких полосок плотного и лёгкого дерева. Не зря в дом шаманский заглянул - хорошее железо и работа красивая. Удобные ножи, толковые. И без всякой гадости, что мертвечиной даже в мире духов пахнут. Просто ножи, а им в радость, да и в дело. Без ножа как человеку жить? Словно без рук.
  - А у тебя где твой нож? - спрашивает Виска.
  - А, где то в снегу потерял несколько дней назад, когда зайца пытался поохотничать. Ешьте, да спать пора. А то уже глаза слипаются, - подхватываю свой кусок удлинившимся когтем, - я и без ножа управляюсь неплохо.
  Дети в полусне жуют вкусное мясо, а я, вместе с Аллоем, смотрю как крыса припёрла целый мешочек с пуговицами и сидит вместе с нами и выбирает из мешка те, что ей нравятся и грызёт их, как семечки. В доме тишина и только лёгкий скрежет острых зубов по очередной пуговице, да свист ветра за стеной. Так и уснули, согревшись от тепла и сытости.
  
  07.07.12
  - С добрым утром, дракон! - весёлый голос Аллоя в голове.
  - Р-р-р, - чего радуется, не понятно.
  - Это так все драконы с утра здороваются?
  - Это так у меня всё болит после вчерашнего, - чего пристал с утра пораньше? Значит что-то надо.
  - Я с хозяйкой молодой уже с самого рассвета тружусь, а ты всё дрыхнешь, вставай давай, ленивый дракон!
  - Говори чего надо, а то издалека заходишь.
  - Просто доброго утра пожелал, ничего не надо.
  - Вы все, ифриты, такие хитрые, или только ты от людей нахватался? Я же сейчас загляну в твой мир и увижу все оттенки твоего настроения, а не только твою хитрую рожицу, Аллой. Говори говорю! - его цвет пламени выдаёт, не такой какой-то, а про оттенки настроения я его надул, не могу я так.
  - Ты меня не бросишь, дракон? - Аллой сидит на краю своего каганца крошечной фигуркой, не больше моей крысы.
  - Ты где такого дурака в своей жизни видел, что такой каганец, который сам горит, сам мясо готовит, да ещё и по утрам тебе добра желает выбрасывал? Да и ленивый я больно, чтобы всё это самому делать. Тем более, что дров у нас нет. Скажи прямо - что тебе надо.
  - Одна из моих великих предков, досточтимая Салама ай Андер, за свои дела и за верность получила в дар от одного из богов своё собственное тело и возможность появляться в любом очаге, в котором горит пламя.
  - Это ты про огненную саламандру, что подругой Ора была, мне рассказываешь? Знаю. И что? Думаешь, раз я мир духов вижу, так я бог? А потом: они же вроде жили вместе какое-то время. Я с тобой как муж и жена жить не хочу, ещё чего удумал.
  - Ты больной дракон. У тебя голова больная, раз так плохо о друге подумал..., - обиженный ифрит отворачивается и его пламя становится тёмно-синим.
  - Не, я почти здоровый, только вот крылья бы вернуть. А боль в теле пройдёт - это меня дрыном или кнутом каким-то вчера по спине перетянули в свалке. Увернуться не успел когда разом все набросились. А если друг-ифрит не хочет напрямую честно сказать что ему надо, то и пусть тогда на шутки злые не обижается. Ты же как змея, что боком ползает - смотришь в одну сторону, а идёшь в другую. Последний раз спрашиваю серьёзно: что тебе надо.
  - Не бросай меня, друг-дракон. Я же вижу, что вам надо стойбище менять, всё это тебе одному с детьми не собрать и не увезти. А мой таганец очень тяжёлый. Даже если возьмёшь сейчас, то потом обязательно избавишься. Я хочу быть вместе с вами, путешествовать по миру, видеть и запоминать, пробовать на вкус не только то, что мне на решётку положат. Я хочу, да как тебе объяснить, что я как на привязи с этой железякой и отойти могу от неё не больше двух сотен саженей, да и то в своём мире, а не в обоих, - пламя яростно плещет ярким языками. Хорошо дети пошли в ту палатку, что с ларями продуктовыми, найти перекусить чего с утра, а то бы перепугал. Понял я уже что тебе надобно.
  - Всё, всё. Я тебя понял. Только у крысы, что со мной путешествует, я сам только тело делал. Остальное мне в подарок досталось. Не моя работа, а существа намного более могущественного - дед ветров степных постарался. Так что при всём желании ничем помочь не могу. Да и крыса мне дана не для развлечения: она мой дух-хранитель. И тело бережёт в драке и когда надо от глупости моей меня спасает. Заботится словно мать родная. Это тебе не просто так! - есть у меня одна мыслишка, меня на неё вчера Виска натолкнула когда крысу погладить хотела, да крыса с раздутым животом, жующая пуговицы.
  - Но мне нужно только другое тело. Я хочу быть свободным, я хочу бродить по миру своими ногами, я... Неужели я глупее твоей крысы? Или ты хочешь меня приковать к себе клятвой?- щурится, ох, нехорошо щурится в мою сторону Аллой.
  - Так, то, что ты не умнее моей крысы, ты показал только что. Когда подумал про меня такое. Сиди своей горячей задницей на этой холодной железяке и больше меня ни о чём не проси, пока не поумнеешь. Скотина ты, а не ифрит. Пойду к детям, что-то их нет долго. Ну тебя к твоему огненному отцу и матери. Мало они тебе в детстве мозгов через задницу ремнём вложили, раз ты думаешь, что я ради твоего желания побегать отпущу тебя в степь свободным как ветер. Чтобы ты завтра всех сжёг до тла и убил от студёного моря до тёплого? Порезвиться ему захотелось. Да чтоб тебя на корабль пиратский продали, вот тогда бы ты узнал цену жизни и волю случая!
  Пусть думает. А то, что от последних слов он как шарик надулся и теперь руки даже не подаст и слова не скажет в ответ, так ещё и лучше. Хочу, хочу, одно только хочу. Так с друзьями нельзя. И если не понимает, то и не друг, а название одно. Пошёл я в палатку к детям.
  Ой, боги и святые отшельники, у нас тут ещё один дух обиженный. Крыса. Её погладили наверно?
  - Чего тут с самого утра творится, а? Доброе утро!
  - Доброе утро!
  - Мы тут крыску кормим и сами заодно. Давай с нами кушать, мы на тебя тоже и взвар сделали и мясо порезали, - Виска указывает на аккуратно разложенную на подносах еду и чайник со взваром. Тал в это время пытается спрятать за спину руку с тем, что пытался скормить крысе. Крыса мученически смотрит на меня и, мне может показалось, заламывает умоляюще передние лапки.
  - Это дело. Только давайте в общинный дом всё отнесём, там теплее, - подхватываю два подноса с едой, Виска хватает в охапку пискнувшую крысу и чашки, Тал тащит за мной чайник.
  Расселись, налили взвар.
  - Аллоя мы с утра мясом покормили. Аллой? Ещё кушать будешь с нами? - Тал поворачивается к каганцу, на котором сидит к нам спиной обиженный ифрит.
  - Аллой, лёпёшечку будешь? - от голоска Виски он ещё больше вжимает голову в плечи. Дети бросают всё и идут тормошить ифрита по поводу его внезапной "болезни".
  Пускай, я пока крысу подкормлю, а то она бедная вся как то посветлела. Тоже, видно вчера в драке досталось. Без задней мысли выпил свой взвар и открыв на левой руке жилу набираю ей в свою чашку крови. А другой рукой продолжаю есть. Крыса терпеливо смотрит на капающую в чашку кровь. Что вдруг тихо так? Поднял голову.
  - Что смотрите так?
  - А зачем ты у себя кровь пьёшь? - спрашивает Виска. Они и ифрит смотрят на меня во все глаза.
  - Я свою кровь не пью. Ты же хотела крысу накормить? Вот и буду кормить её сейчас.
  - Своей кровью? Она просит у тебя твою кровь? - спрашивает Тал.
  - Своей кровью. Она не просит, но мне для друга не жалко. Она же меня вчера своим телом от врагов защищала, берегла. Она заботится обо мне, я забочусь о ней. Мы ничего друг у друга не просим, а сами даём столько, сколько можем, сколько другу нужно. Да, хвостатая? Иди, ешь, - крыса с таким наслаждением аккуратно лакает кровь, что мы все просто на неё засмотрелись. Вылизала чашку, опять почернела и юркнула мне в рукав рубахи. Чтобы удовлетворить любопытство детей снимаю рубаху и показываю как крыса расплывается по моей груди и спине. Нормально она вчера пуговиц натрескалась - нагрудник отрастил рукава по локоть.
  - Тепло. И ей и мне. И думаю, что ножом точно не проткнуть, спасёт, - глажу свой чёрный живот, - идите есть, а то взвар остывает, а у нас ещё столько дел на сегодня.
  Дети завистливо смотрели на крысу-поддёвку всё время, пока уплетали лепёшки с взваром. А я ловил направленный на них задумчивый взгляд ифрита. Думай, думай, тебе полезно.
  - Люди, мне надо отлучится домой по срочному делу, - тихо донеслось от каганца, когда мы начали собирать пустые чашки на поднос.
  - Ты же знаешь, что я не смею тебя задерживать, Аллой. Ты свободный дух и сам решай где тебе быть и когда, - смотрю прямо ему в глаза.
  - Я не спрашиваю разрешения, я прошу присмотреть за частицей моего пламени и моим телом в этом мире. Пока меня не будет оно останется без защиты и будет очень уязвимо, - Аллой отводит взгляд, смотрит на детей.
  - Аллой, не бойся, я буду тебя беречь, я никому не дам тебя в обиду, - Виска косится в мою сторону, почувствовав холод и безразличие в моих словах.
  - Я тоже, я тоже буду тебя охранять, - Тал встаёт рядом с каганцом, положив ладонь на рукоять ножа. Воин. Маленький правда, но воин.
  Крыса стекает по штанине и топает к каганцу, садится столбиком у ног Тала и смотрит на нас с Виской.
  - Всё, вы все будете охранять его железные кости, пока он съездит к бабушке отдохнуть. А я один буду кормить и поить лошадей, убирать за барашками, таскать воду им в поилку. Знать бы ещё откуда... И охранять вас, его и пять, или сколько у нас там, юрт, бегая вокруг них по кругу. Ходить на охоту и всё остальное. Молодцы! Вот тогда нас точно прибьёт или ограбит первый же встречный, - смотрят, насупились. И Виска за спиной моей пыхтит, пытаясь что-то придумать в ответ.
  Дай-ка я рассмотрю каганец твой получше. Чаша на трёх ажурных ножках, внутри несколько выступов на которых лежит решётка, состоящая из двух полукругов скреплённых петлями.
  - Собери тело в решётку, сможешь?
  - Могу. Собрал. Непривычно как-то.
  - Ничего. А теперь не дёргайся. Руки подпалишь - выброшу в снег на улицу (это звучит почти так же, как его прошлое "дом сожгу", а пусть знает каково это - дом среди зимы потерять), - и, пока он не успел вякнуть, бью её об пол, чтобы вышли соединяющие петли толстые штыри.
  - Так, это тебе, - сую половину решётки в руки Талу, - это тебе, Виска. А самому опытному и сильному в вашей семье достанется самое главное: то, что скрепляет это всё вместе, - сую под нос крысе два коротких и толстых штыря, - можешь проглотить для сохранности. Вяжите железяки себе на спину, чтобы руки свободны были и пошли впрягаться в работу. Крыса - лезь на крышу, сторожить будешь, у тебя зрение ещё лучше моего. Чего уставились?
  - А со мной ничего не случится, если они в разные стороны разойдутся?
  - Ничего с тобой не будет, если все части останутся целыми и невредимыми. Иди к своей родне, отдыхай. Мы твои железяки по очереди таскать будем. Вернусь с охоты - моя очередь будет. А до этого - они поносят.
  - А если нас опять украдут, пока тебя не будет? - тихо спрашивает Виска.
  - Вас никто не украдёт, потому, что крыса кого хочешь обидит так, что мало не покажется. А я недалёко по кругу пробегусь: надо осмотреться и заодно может чего для пропитания поймаю. Уходить далеко не буду, всё время буду стойбище видеть, не бойтесь. А вы пока по дому и двору займитесь, дело вам знакомое.
  - А не замёрзнешь без крыски-рубашки? - спрашивает Виска.
  - Когда это лохматые драконы мёрзли? Всё я пошёл, - выхожу из дома, снег приятно хрустит под лапами, - ничего не бойтесь, я рядом!
  Пробежался по окрестностям, поймал пару зайцев и большую куропатку. Неудобно тащить всё это на перекинутом через шею загодя взятом шнурке. Потому охотиться больше не стал. Зато разведал где они воду брали - совсем рядом ключ в небольшом овражке бьёт. Если бы не услышал, то не увидел бы точно - так Метель за ночь замела. Раскопал и тропку от него нашёл заметённую.
  Дети успели прибраться в доме и перемыть посуду, видно не сразу Аллой сбежал: воды им натопил целую бадью. Два коняшки низкорослых ухожены. А вот остальной скотины нет: загородка внутри скотного дома сломана, в стене дыра и от неё след в степь заметённый уходит. Толи в суматохе увёл кто, толи сами убегли. Догонять не буду.
  - Тал, сколько коней в стойле было до того, как я тут порядок наводить начал?
  - Четыре коня. И восемь овец и баран. А сейчас только два и осталось, - грустно говорит малёк.
  - Зря переживаешь. Нам же легче, возьни меньше.
  - Замёрзнут, жалко.
  - Овец и лошадей жалко. А этих, что вас с Виской Тварь и Безрукий звали - ни капельки не жалко.
  - Я и не знал, что нас так зовут, просто заставили выучить прозвище. Виске только не говори, плакать будет. Она у мамы любимица была..., - малёк шмыгает носом.
  - И была, и есть. Живые же. А мир, он на самом деле так устроен, что близкие люди завсегда друг друга находят, надо только не отчаиваться. Вот на меня смотри: ничего не помню, но точно знаю, что моя родня обязательно меня отыщет. Или сам отыщу. Вот только узнать бы их вовремя, а то съем ненароком? - чешу в притворном раздумье выпущенными когтями свою мохнатую голову.
  Тал смеётся и лезет обниматься. Совсем ещё ребёнок.
  - Зато у нас дрова появились - вон, целая загородка внутри скотного дома ненужной оказалась. Будет на чём зайчатинку приготовить и дом согреть. Пошли, покажу как зайца разделывать нужно, одного я, а второго ты, вот и научишься.
  Так в делах и заботах весь день и прошёл. Поджарили зайчатинки немного, из куропатки Виска похлёбку на пару дней сготовила. Натаскали воды в чаны для коней, да для себя. Навели порядок в доме, да шаманской юрте, одежду и обувь перебрали, чтобы малым было что носить. Всё нашлось и по размеру. Виска целый вечер бегала за ширмочку переодеваться и нам нарядами хвасталась. На следующий день занялись повозками. Они тут разобранные нашлись. Просто тяжёлые они очень и коням нашим невмочь. А как сообразим с повозками или санями, то надо на юг двигать, нечего здесь задницу морозить. Пойдём к тёплому морю, там лучше. Может заодно и про то, где родителей мальков искать узнаем у народа встреченного. Они в деревеньке жили у большой дороги, что связывает вместе гномскую столицу и какое-то людское государство. Врут, но складно. Половину десятицы туда и столько же в другую сторону, значит посерёдке. Знать бы только где эта гномская столица, в какой стороне, или помнить.
  Дети, и что самое главное, и крыса с ними, наотрез отказались отдавать свои части Аллоевой решётки. Сообразил им вместо верёвок ремни широкие, чтобы плечи не тёрло. Так и таскают с собой железяки постоянно и даже спят с ними. Крыса ложится на ночь посредине, если я не успеваю. А если они засыпают слева и справа от меня, то устраивается у меня в головах. И каждый день усиленно жрёт траву с моей зелёной полянки. Пусть ест, мне не жалко. Может это ей для сохранности стержней от решётки надо?
  Лыжи удались не очень, узковаты и в снег проваливаться будут, но всё же лучше, чем колёса, хоть так. Колёса с повозок пришлось снять и сложить на дно. Для житья взяли один дом-юрту. Шамана. Она поменьше, полегче и лучше сделана. Да и побогаче. Распределили запасы еды поровну по двум повозкам, юрту сложили так же - кошмы и половики на одну, скелет из наборных стенок и жердей на другую. Потаскал одну и вторую повозку сам, лошадка должна справится, если снег не глубокий. Взяли небольшой запас дров, много не поместилось, да и осталось от загородки всего ничего. Собрались в общем кое как. Каганцу не нашлось места в повозках. Не скажу, что забыл, просто откладывал всё, ждал, что Аллой вот-вот вернётся. Так и не дождался. Соорудил себе ремень и взвалил на плечо. Я сильный, вынесу. Не такой он уж и тяжёлый, неудобный просто. Ночевать в пути будем под пологом лёгким, а если встанем на долго, то и шатёр поставим. Посмотрели, напоследок, как сгорает в утреннем сумраке от брошенного мной огня бывшее стойбище "Серебряных когтей" и двинулись в путь.
  На днёвке перекусили, покормили лошадей и только трогаться дальше, как у нас горе приключилось: сидим и смотрим как у нас на глазах наша крыса прямо на расстеленной для отдыха кошме дотачивает Аллоевы стержни в мелкую-мелкую стружку, почти пыль. Она за моей спиной пристроилась, так сразу и не заметили. Покусала всех, но отнять остатки так и не смогли.
  - Ну, вот что ты делаешь, дурная? Как мы теперь его вместе соберём? Как он теперь вернуться сможет? Предательница серая - он же тебе, можно сказать, самое главное доверил! Не мне, тебе! Да и я не уследил, дурак.
  Дети тихо плачут, у меня самого на душе тошно, а эта сволочь серая деловито сгребает железную пыль в две ровных кучки.
  - Всё, не вернётся теперь Аллой, - всхлипывает Виска.
  - Или вернётся, но целым быть не сможет и умрёт от горя, - мрачно вторит ей Тал.
  - Перестаньте, и так плохо на душе. Успокойтесь. Духи - существа очень сильные и приспосабливаться очень хорошо могут. Я попробую ему тело восстановить и собрать, только бы вернулся, гулёна пламенный. Стержни сделать не проблема. Сейчас, - на чувствах цепляю два пучка травы со своей полянки, что в мире духов и пропускаю через них идущую по телу силу вместе с желанием. Вот они, стержни, как помню, точно такие же. А потом собрав волю в кулак тащу их в наш мир тоже. Неожиданно получается. Хоть и далось нелегко - рубаха и штаны мокрые от пота, хоть выжимай, и голова кружится. Дети радостно крича выхватывают из моих трясущихся рук эти куски железа и прижимают к груди. Умрут не отдадут.
  - Да подождите вы скакать и радоваться, - дети внезапно затихли и подобрались, внимательно и напряжённо смотрят в мою сторону, словно сквозь меня. Или я так устал и мне просто кажется, голова кружится от слабости.
  - Я же не знаю какую частицу себя он в какой стержень засунул. Может быть она его двух пальцев, а может чего-то самого дорогого лишила, - крыса смотрит на меня виноватыми глазами, но кучки свои отдавать не собирается, подгребла к себе поближе даже.
  - Колокольчиков с палочкой!
  - Да, может у него детей теперь не будет, никогда. Понимаете? Ты понимаешь, серая?
  - Так ему, дураку, и надо! - пытаюсь возмутиться, но внезапно понимаю, что вставляет про "колокольчики" не Виска, она молчит, а похожий девчоночий голосок доносится у меня из-за плеча. Молча смотрю на детей и крысу. Они улыбаются, глядя мне за спину. Ничего не понимаю. Неужели вернулся, пропажа, а как мне теперь ему в глаза смотреть? О-х-х!
  Вернулся. Стоит лыбится во всю свою довольную рожу. Непроизвольно опускаю взгляд на то место, где у мужчин эти самые "колокольчики" и обретаются. Он заслоняется руками, словно я его ударить хочу и темнеет лицом, покраснел от смущения. А из-за его спины выглядывает девичье лицо, очень на него похожее и задорно смеётся.
  - Ничего не понимаю.
  - На месте мои колокольчики, не переживай, и сестру не слушай. Она тебе ещё не такого наговорит. Всё, всё, успокойтесь все, всё у меня хорошо и я вернулся целый и почти невредимый.
  - Что крыска у тебя отъела? - спрашивает Виска.
  - Ничего не отъела, я сначала из стержней к Талу в решётку перебрался, а потом сам попросил её их в пыль растереть. Проверить вас ещё раз хотел, - Аллой машет на меня рукой, видя как у меня от злости на этого придурка вырастают на руках когти, - и без тебя уже досталось. Он откидывает в сторону волосы показывая опухшее здоровенное ухо.
  - Прабабушка постаралась. Еле второе сберёг, - он показывает второе ухо.
  Складываю в уме то, что вижу и слышу сейчас, и то, что думал, что мне показалось утром, когда уходили от горящего стойбища. Иду к первой повозке, которой управлял Тал и достаю спрятанный глиняный горшок с углями. Сейчас мы проверим, да и детям интересно посмотреть будет. Снимаю крышку и показываю им свернувшуюся клубком на углях чёрную ящерицу с огненным рисунком подпалин по всему чешуйчатому телу. На нас смотрят умные карие глаза. Аккуратно ставлю горшок на кошму и кланяюсь.
  - Великая и прекраснейшая Андер, ваш дальний родич приветствует Вас и скромно молит вас явить Ваш третий прекрасный лик этому миру, - не поднимая головы.
  - А чем тебе мой четвёртый лик не нравится, он что, не прекрасен? - капризным голосом вещает горшок. Если бы горшок... Шутить с буйной и вспыльчивой кареглазой Андер очень опасно, злые у неё шуточки могут быть.
  - Вы прекрасны в любом облике, великая Андер, просто первый не в силах будет перенести это место в мире, второй - наша стоянка в степи, а третий... Честно скажу, что всем сердцем жаждал увидеть несравненную красоту, пленившую моего предка. Дай Создатель здоровья вам и вашим сёстрам. (Эх, всё же зря я ей про сестёр напомнил. Может понять и повернуть не как приятное, а словно я ей шпильку вставил. Они, сёстры Салама?, отличаются только глазами: у Андер они карие, у Эндер тёмно-синие, а у Индер тёмно-зелёные. Первая заманила Ора в постель Андер, а когда он без памяти влюбился, то они крутили с ним все втроём. Приходили ночью, когда различить цвет глаз было невозможно. И назвались именем "Дера", так что когда бог понял, что его обманули, то на поверку обмана вроде бы и не оказалось. За что и получили четвёртый облик - облик огненной саламандры и возможность мгновенно перемещаться по всему миру от очага к очагу, от костра к костру.)
  - Учтиво. И приятно. И теперь я точно знаю какая ветвь из твоего рода Ор несёт частицу моего огня. Моя. Ну, смотри на бабушку, внучек, раз просил, - Создатель, как она прекрасна, куда тут Ору деваться было, да ещё и трое. Эх, повезло же предку...
  Всем скопом заворожено следим за малейшим движением пальца, стоящей босиком на кошме прекрасной саламандры. Она млеет от внимания и почтения.
  - "Ещё раз ляпнешь про своего предка и моих сестёр вслух подобное при детях - займусь обучением и воспитанием твоим сама. Понял, всезнайка. За внука спасибо: заставил ты его задуматься хорошо. И обидеть не побоялся. Я понимаю тебя и мне нравится что ты задумал. Пусть мои дети и твои растут вместе и дружат. Так будет верно. Родичи должны помогать друг другу".
  Кланяюсь ей ещё раз. Она не богиня, она та, что смогла соблазнить бога и судя по всему, он до сих пор её любит, потому, что так прекрасно может выглядеть только любимая мужчиной женщина, а не одинокая.
  - "Не ори на всю степь, засранец лохматый! Кто тебя мысли закрывать учил? Вот смотри как надо, - у меня в голове разворачивается прекрасное кружево огненного щита, - запоминай, там ничего сложного, но даже твой предок сломать или обойти не смог. Это тебе за внука".
  - "Красиво, но у меня сил его долго держать не хватит без накопителей, а если вот тут немного пережать эту линию, а потом вот сюда ударить, не обязательно сильно, то он сам развалится, потому, что она за перераспределение отвечает, вроде. И без неё он вразнос пойдёт и сам себя развалит от всё больших колебаний энергетики. Вот, смотри, - показываю ей и он разваливается, - всё, видишь, нету щита". И тут понимаю, что увлёкся и развалил не только тот, что она мне навертела, а и её собственный. И вся она у меня как на ладони просматривается. Да ещё по привычке в верхний слой мыслей заглянул. Сейчас я узнаю почти одновременно вместе с ней самой одну интересную штуку: она меня убьёт быстро или медленно.
  - Кто научил? - спокойным голосом спрашивает меня Андер. Самое интересное, что в верхнем слое в мыслях тоже полное спокойствие. Значит, возможно, останусь просто калекой на всю жизнь.
  - Как то само всплыло, никто не учил такому... , - смотрю на грозящий мне пальчик.
  - Не ври, мальчик, я тебя тоже читаю свободно, не ври. Такому умению смотреть в нужное место и видеть учатся сотнями лет и даётся это знание не каждому. Это не твоё, ты ещё молод для этого, очень молод.
  - Это подарок. Вея подарила, - сейчас отнимут подарочек, задницей чувствую.
  - Что отдал взамен? - она берёт меня за руку, с ума сойти можно, запах духов и желанного тела сводит с ума.
  - Всё, почитай, сам ей и деду ветров отдал, ничего не помню, ни друзей, ни родных, ни знаний.
  - Так значит они сейчас по миру гуляют ножками. Интересно...
  - А Вея не помешает? - зачем ляпнул? Эх, какие мысли жаркие, чего она задумала, аж в краску вогнала.
  - На всякое умение смотреть в нужное место и видеть нужное, найдётся умение как такой взгляд отвлечь в нужное время и в нужном месте. Стой! Ах ты засранец лохматый! Я же тебя не учила, а отвлёк и прочёл. Учись, прямой потомок, - кулачок грозит Аллою.
  - Чему там учиться: не помнит ничего, одет в рубище серое и ходит босиком по траве, - насуплено бормочет Аллой.
  - Ба, у него и второе ухо есть, - ласково поёт близняшка Аллоя из-за его спины.
  - Дёрни Аллая за него, вместо меня, да посильней, пусть на эльфа похожим станет, может тогда слушать будет лучше, - и девушка подскочив к Аллою дёргает его за оба уха вверх со всей силы. Оторвёт же!
  - А-а-а! - вопит Аллой. Уши у него становятся эльфийскими, даже лицо немного меняется.
  - Так пока походишь. Чтобы помнил. И смотрел и слушал. И учился. Вот твоя младшая сестра смотрит и видит, что это рубище дороже любого самого красивого одеяния в этом мире, и трава не просто так под босыми ногами стелется. А знаний его Вее без надобности, она сама кого хочешь научит всему.
  Саламандра поворачивается ко мне лицом.
  - Ранние внуки - такая морока, ты даже представить себе не можешь. Но тебе уже поздно это рассказывать, вот поймёшь потом и меня вспомнишь. Знания она тебе закрыла для того, чтобы не было разногласий между тем что ты был и тем, что ты стал. Иначе от всего на тебя навалившегося ты с ума бы сошёл. Поберегла она тебя. Раз она поберегла, то и я за своих внуков спокойна буду. Знания твои будут возвращаться постепенно, когда ты им будешь правильное применение находить. Исходя из того, что она научила тебя Смотреть и Видеть тебе нужное, а не всё подряд. Всё подряд и сразу одновременно даже Создатель не видит, не нужно это, лишнее. Но учти - Вея подарки свои даёт на время, пока по миру ходит. Сейчас ты её глазами смотришь, мыслишь по её путям и дорожкам. А тебе надо учиться и перенимать это. Учиться учиться мыслить. Правильно, без лишних и ненужных дорожек, и не всегда короткий путь там верный и самый быстрый. Самый правильный тот путь - в котором нет ничего лишнего и он самый простой. Пусть он с виду сложным кажется, но состоит из простых. "Вот как щит разрушил - тут просто придавил канал, а тут всколыхнул сеть, и всё, нет щита".
  - А остальные два подарка? Тоже заберёт?
  - Этот хрен высотный любит пыль в глаза пускать, заслушаешься. Вот про что тебе говорила сейчас - это и есть один, единственный подарок, всё вместе. Три подарка, припомню я ему три подарка, будет знать как моих внуков обманывать. Ладно, заболтались. У меня тут дело с сёстрами появилось срочное, - Андер наклоняется к детям.
  - Кто тут у меня мучился, но не бросил эти железки тяжёлые? Идите ко мне, - саламандра встаёт на колени и обнимает детей. Твердила, что "ранние внуки, ранние внуки", а сама, судя по чувствам, полна удовольствия.
  - Ой, - в голову прилетает так, словно ногой лошадь лягнула, даже искры из глаз посыпались. "Понял, понял, молчу, ставлю щит, спасибо за науку".
  - Самый лучший щит - сильная воля и спокойное сознание в любой обстановке. Хоть в горшке с углями. Меня, между прочим, в этом горшке любой смертный убить простой водой его до краёв залив может. Но я не боюсь и в панику не впадаю. Живу как жила.
  Ага, может, если успеет эту мысль только додумать, а не то, что выполнить. Я уже под щитом и меня не прочесть так просто.
  - Сейчас ещё раз поучу, видя такое недоверие на рожице. Тут и мысли читать не надо, так всё видно насквозь. Думаешь не было таких? Или я всегда такая была? Попадались и такие противники, что до сих пор со страхом вспоминаю как еле живая уползала. И не у всех сначала мысли идут, а потом действия. И такое бывало, что приходилось в воде барахтаться, - ифриты смотрят на неё с ужасом, - и уползала по лохмотьям своей обожжённой водой шкуры, еле хвост волоча. Опыт по разному даётся.
  - Извините, не подумал, глядя на то как вы красивы и привлекательны забываешь о многом, - она действительно права, и я не знаю и никогда не узнаю через что ей далось нынешнее счастье.
  - Спасибо, дракон Ор, я не вижу твои мысли, но мне приятно твоё чистое раскаяние и смущение. Именно за искренность вам и будет мой подарок, что я, хуже этого... не при детях!
  Она берёт на руки крысу и две горсточки железной пыли, по её кивку дети выкладывают ей в ладонь те железные пальцы, что я создал в мире духов и протащил в наш и отворачивается на несколько мгновений.
  - Ой, а крыска деток родила! - восторженно говорит Виска, глядя как Андер держит на каждой ладони по одной крысе.
  - Держи, девочка тебе, будет подружкой, а мальчик тебе, будет другом. Захотите поменяться со временем или ещё как - я не против, решите вместе, все четверо.
  - А куда Аллой ушёл? - настороженно спрашивает Тал.
  - Я не ушёл, у меня теперь новое тело, сильное, быстрое и красивое, - крысёныш с большими ушами, эх, он себя не видит в зеркало, сидит на руке у Тала и потрясает сжатыми кулачками. Если заржу - обидится насмерть. Но мы так и не выдерживаем, потому, что на руках у Виски её крыска заваливается на бок и смеётся с тонким попискиванием, тыча в сторону Аллоя и Тала лапкой. Вслед за этим не выдерживаем и все мы.
  Смеётся даже сидящая в ногах у Андер моя крыса-хранительница.
  - Всё, до встречи, детки! Не ссорьтесь, я вас прошу, не стоит оно того. Лучше крепче дружите. И кровью поить - только в самом крайнем случае, им всем троим достаточно моего и их огня. Погреются в очаге и тем напитаются. Зато мясо есть - как все живые, это чтобы за столом веселее было. Больше друзей за столом - крепче очаг в доме! Саламандра уходит, ныряя юркой огненной ящерицей в горшок с углями. Вот, свезло: нашёл бабушку и даже поучился у неё. Мальки так вообще, до сих пор в себя прийти не могут. Я так думаю, что и ифриты тоже. Аллой - крысоэльф, пойду снегом умоюсь, а то слёзы текут, так насмеялся.
  
  10.07.12
  За этот месяц прошли немало, но до моря ещё идти и идти. Почему прошли? Да потому, что ездой крайние дни назвать трудно. Ранняя весна в степи - самое неудобное для путешествий время. Снег за день подтаивает и становится рыхлым. Ночью опять прихватывает. Лыжи проваливаются глубоко в эту смёрзшуюся крошку, наст уже не держит повозку, как было в прежние дни. Даже пришлось сапоги одеть, шаманские. Я только от них все побрякушки звенящие и бряцающие оторвал. Получились хорошие сапоги, растоптанные и по размеру.
  След Бурана давно уже потерян и мы идём по Светилу, да по исконному чувству пространства, что присуще всем крылатым, и мне в том числе. Намучился, вытаскивая и подталкивая проваливающиеся в снег повозки и решил остановиться. Сейчас надо только найти подходящее место. Ночью пойду на охоту и разведаю пошире. А то можно пройти мимо колодца или речушки рядом и не заметить - много снега в эту зиму выпало.
  Недавно нашёл хорошую стоянку и вода рядом есть и небольшая ложбинка, чтобы ветрами не беспокоило лошадей. Бросил охоту и мы по ночному морозцу двинулись к месту нашего будущего временного становища. Виска дрыхла в своей повозке вместе со своей подружкой закопавшись с головой в тёплые одеяла, я вёл переднюю лошадь в поводу, а впереди, на десяток, другой, шагов шёл с копьём Тал. Изображал разведчика и передовой отряд одновременно. Пусть, так даже полезнее и веселее. Вон как он зорко в степь всматривается, вместе с сидящим на его плече Аллоем. Довёл по моему следу, сам, молодец. Приятно, когда у них что получается, за это время друг другу родными стали, одна семья, вместе с духами-хранителями. Вот так и живём. Стойбище новое обживаем.
  В последнее время начал таскать их с собой на охоту, по одному по очереди. Рассказывал как надо слушать степь, как смотреть и самое главное куда смотреть. Дети как глина, что принимает ту форму, которую хочет задать им гончар. К чему я это? Да неожиданно столкнулся с тем, что они оба начали видеть и ауры и энергетику не только живых существ, но и духов. Не так как я, проваливаясь из нашего в их мир и потом совмещая их вместе, а просто видя их из нашего. Они мне поверили, что вот тут видно это, а тут - это. А этот сгусток переплетённых линий и есть дух. Может быть так на них сказалась дружба с ифритами, а может быть что иное. Но у них это выходит естественно, как дышать. Они не задумываются о трудности совмещения образов, они просто делают это.
  Я конечно покривлю душой, если скажу, что это вышло сразу и само собой. Почти целый месяц прошёл, как мы все вместе по утрам и вечерам начали слушать степь, от нечего делать. Просто рассаживались спиной к костру, глядя в разные стороны и слушали и смотрели. Я тихо, почти шепотом объяснял как надо успокоить дыхание и сердцебиение, как постараться слиться с этим огромным и живым пространством и душой и телом и мыслями, попробовать ощутить вкус лёгкого ветерка на губах и запах прошлогодней травы и талой воды. А потом мысленно расправить крылья и скользить низко над степью, каждый в свою сторону. И запоминать и потом рассказывать о том, что увидел интересного. Дети же всему верят, а мне доверяют практически безоговорочно. У них нет в голове запретов взрослой жизни: "так не может быть, это невозможно". Вот и стало возможно. Я, конечно, первые дни просто думал, что они дурачатся и так играют со мной. Сказки рассказывают. Пока в один из дней, идущая к ручью за водой Виска не подхватила рукой воздух и не начала его внимательно рассматривать, а подбежавший к ней Тал не стал аккуратно его гладить. Оба ифрита и моя мышь купались и набирались сил в только что разожжённом мной костерке.
  Перестроил восприятие и увидел, что они рассматривают какого-то мелкого духа, очень похожего на маленькую степную лисицу. Дух от удовольствия жмурился и ничего против не имел. А когда подошёл я, так он вообще полез ко мне ласкаться и тереться об ноги. Погрели и погладили, а потом он побежал своей дорогой, а мы занялись своими делами. Только вот я голову целый день ломал, думая что теперь с плодами этого открытия делать и надо ли это детям действительно. Решение пришло исходя из жизненной необходимости: мало ли как оно обернётся, но они должны уметь выжить и уметь постоять за себя. А потому и начал таскать их на охоту. Ловил зайцев и птиц, стараясь как можно меньше повредить, не трогая внутреннюю энергетику, просто лапами и пастью. А потом объяснял где какие органы расположены, какие потоки и за что отвечают. Заодно и память начала потихоньку приоткрывать мои знания в этом деле. А потом уже просто пошло соревнование - кто из двоих быстрее найдёт и подберётся ближе к добыче, кто сможет ничего не перепутав либо быстро убить, либо обездвижить. Я не думаю над тем как и чем у меня получается передавить или оборвать нужную ниточку-канал или усыпить животное, отобрав часть энергетики ауры в районе головы и впитав её в себя. Я не знаю чем я пользуюсь в этот момент - магией или волей, скорее всего и тем и другим одновременно. Вот и дети не думали, а просто делали.
  Потом начали вот тренироваться на иллюзиях, это первое, что всплыло в моей памяти из прежнего моего магического умения. Сложностей в их создании не возникло, мне кажется, что они у меня сейчас получаются в сотни раз лучше, чем в прошлом. Могу даже иллюзию духа создать, грубую конечно. Но дважды смог обмануть ифритов, а это скажу вам не просто так. Только намучился с поддержанием их в нужном состоянии и подпиткой. Сначала пробовал за счёт того, что поток пропускал через себя и этим пользовался, но во-первых это очень медленно, а во-вторых требует очень сильной воли. Надо одновременно и быть спокойным и напряжённо работать сплетая каркас и образ, а заодно и подпитывать его. Но в таком состоянии иллюзии получаются почти неотличимыми от оригинала: Аллой подбежал и несколько раз пытался спросить что-то у иллюзии своей сестры (а та тихонько стояла за его спиной и закрывала лапками рот, чтобы не спугнуть), пока понял, что на его вопросы отвечать никто не хочет и обиделся. А когда повернулся, то от неожиданности сел на свой собственный хвост. Но честно скажу: медленно создавать и очень тяжело держать это состояние "покоя-действия". Тренируюсь, получается, но пока очень трудно и часто сбиваюсь.
  Вот сейчас, после позднего ужина сижу у костра и иной способ пробую. Вроде бы что получилось. Простые и несложные иллюзии научился создавать по иному способу: так получилось, что сидел и размышлял о том как обеспечить поддержание образа так, что он сам бы стоял, самостоятельно. И набросил на уже собранный каркас связки словно бы ниточку-канал. Неосознанно сделал её именно такой, какую видел в телах духов и к тому же ошибся - не от себя запитал и привязал, а просто закрепил один конец на каркасе и задумался над чем то ещё, а второй у меня так и повис в воздухе. И ничего, держится и не развеивается, само!
  Так задумался обо всём этом сейчас, что даже упустил иллюзию вообще, из головы выкинул и забыл. Потом следующую, потом следующую... Очнулся когда услышал как пыхтит и "хыкает" Тал, размахивая копьём, а Виска и Аллы смеются над ним. Картинка получилась такая: рядом с Талом в воздухе немного выше его головы медленно перемещается шарик чёрного цвета, а он, Тал, пытается достать его, размахивая копьём со всей дури.
  - Уколоть не пробовал?
  - Пробовал, Ры, ничего не выходит, - пыхтит и машет копьём, пытаясь рассечь лезвием иллюзию шара.
  - А зачем ты хочешь его проткнуть?
  - Так интересно же! Мне лезвие Аллой нагрел, вот и пробую, - вот и ответ. У него и в голове не было, что это может быть опасно.
  - А если огнём плеснёт, как пламя от масла лампадного, что ты в прошлый раз в костёр плеснул ради интереса? - что ты мне на это ответишь.
  Тал хмыкает, подходит и аккуратно берёт за ниточку шарик, тянет его к Аллою:
  - На, твоя очередь.
  Ифрит складывает свои мышиные уши и втягивает шар за ниточку в себя, как выпивает.
  - Вкусно, - сыто рыгает этот поганец и встав на задние лапки приподнимает одну. Из под его хвоста вылетает небольшое чёрное облачко с соответственно характерным звуком.
  - Бе, объелся, этот лишний был.
  - Я сейчас бабушку в воспитательных целях позову, поганец мелкий трёхсотлетний.
  - Ры, так сам же в прошлый раз говорил, что в себе держать вредно! - пытается вступиться за друга Тал.
  - Но не при всех же таким заниматься, не на показ выставлять! Вон, ни Виска, ни Аллая так не делают! - судя по опущенным и покрасневшим лицам наших девушек, уже сделали.
  - Ладно. Но на будущее - держите своего животного дракона на привязи и пусть он рычит не напоказ всей семье.
  - Нам просто скучно стало. Ты сидишь в одну точку уставившись, от тебя только шарики летят. Мы думали, что это ты с нами играть так начал в загадки. Мы и ловили их за хвостик, и камнями кидали, пока Аллаю не кинули и она посмотрела что внутри и сказала, что это просто шкура от призрака без души и что её выпить можно, вкусная. Мне зелёненькие больше понравились, они с кислинкой, - весело говорит Виска.
  - А нам с Аллоем красные и чёрные, - поддерживает подружку главная зачинательница поеданий иллюзий Аллая.
  - А тебе, Тал? - стало уже интересно.
  - Мне все понравились, я не особо вкус чувствую, просто приятно, холодок словно по коже пробегает.
  - Шкура от призрака вкусная... Ну-ну, так если пойдёт, то вы и духами скоро питаться будете, а?
  - Не, зачем? Они добрые, добрых зачем есть, добрых не надо, - отворачивая взгляд бормочет Тал. Интересная оговорка. Не врёт и ладно, но дальше трясти надобно, потому, что вижу, что напряглись. То-то я когда на охоту днём уходил видел подпалины на снегу рядом с юртой. Но тогда времени не было, торопился.
  - Надо сказать, Тал, - решительно говорит Виска, - не можешь, я скажу.
  - Могу, только потом...Как за кошму ...
  Было дело. Получили они все знатно. Да пока с чем то возился они тут соревнования за юртой устроили и увлеклись. Нашли старую кошму, как нашли - у порога лежала, чтобы ноги обтрясать. Так они её упёрли потихоньку и давай соревнования между ифритами устраивать. Кто в прыжке успеет себе дырку прожечь, а всю кошму не спалит. Хорошо она от влаги мокрая вся была. Так эти двое на весу держали, сначала в одну, а потом вдвое. А потом эти хвостатые так наловчились в прыжках и дыркоделании, что у них втрое получилось. Сижу, мастерю Виске наконечник на копьё, а тут ровно напротив моего лица две дырки пыхают и на пол кувыркаются два огненных шара. А потом один край крыши проседает с треском ломающейся обрешётки стеновой.
  Кошма теперь у порога как решето, в аккуратных штопаных по краям круглых дырках. Лыжи пришлось переделать вместо нескольких пережжённых планок стенки, а эти двое, не те, что прыгали, а те, что подначивали, целый день и весь вечер дырки в стене штопали. И в кошме тоже обмётывали. А те, что прожигали, до того напрыгались и нажглись, что сами чуть всего себя в прожоги не вложили - всю силу извели. Пришлось кровью поить, костёр уже не помогал. Кто виновник, тот и поил. Да и так они не дали бы мне их сотоварищей выхаживать. Заодно и по заднице получили, чтоб думали не ей, а другим местом. Крыса моя, надо сказать, этих тоже за загривок оттаскала, когда в себя пришли немного.
  - Я так понимаю, что когда мне на охоту уходить, так у вас самое веселье начинается. То-то я тут в прошлый раз всё понять не мог, что же тут приключилось и снег подтоплен как то странно. Если над духом каким ради интереса издевались, то сейчас по самое "не балуй" жопу надеру, и лечить не буду! На голове сидеть будете, раз задницей думаете!
  - Да мы не издевались! Мы только на охоту собираться..., - Тал понимает, что болтанул лишнего и машет рукой, мол "один ляд состругают шкуру ремнём на заднице".
  - Вот как только на охоту к ручью собрались, только от юрты отошли в темноту, а он как кинется на Виску, дух этот. Я еле успел его копьём в бок в сторону сшибить немного. А то бы он её сразу укусил. Пока он копьё из бочины дёргал, я успел Виску назад оттащить, а тут Аллая ему в глотку вцепилась, а Ал подобрался и мешок открыл. А там уже все вместе накинулись и на части разодрали... И поели по кусочку, как положено, чтобы храбрость поверженного врага в себя впитать и сильнее стать.
  Сижу, моргаю зенками: эка тут как интересно то всё. Аж волосы дыбом встают как представлю.
  - Ни чего не понял. А что он на вас кинулся, чем озлили? И откуда тут рядом со стоянкой такой дух, да ещё и в теле. Как я его не заметил? Пошли, покажете.
  Пошли смотреть.
  - Мы тут тропу заячью нашли к водопою, - рассказывает Виска, - чуть выше по течению. Петли поставили. А когда ты ушёл, то подождали немного и решили проверить, может что и попалось. Спустились в овражек и шли по нему вдоль ручья к месту. А он как кинется сверху. Хорошо Тал не растерялся.
  Да, так оно и есть, по следам видно. Даже место в снегу примятое от сшибленного в полёте копьём тела.
  - Злой дух, с заросшим мешком, - сердито говорит Аллой.
  - С каким мешком, - лупаю глазами, - я тут один ничего не знаю, судя по всему.
  - Есть среди духов такие, что родились в этом мире и жизнь свою в нём не духами прожили. И иногда они из него уходить не хотят. Потому и живут здесь и своё предназначенье исполняют - собирают в себя, словно в мешок заблудшие и покалеченные души и переносят их куда Создатель указал. Некоторые исправно эту обязанность исполняют, а некоторые до того сильно хотят опять в свой мир вернуться, что злобятся и не носят души существ, а собирают в себя и питаются их энергией, перерабатывают для своей силы и злобности, тело в этом мире обретают за счёт этого. После нескольких душ пойманных и съеденных, такой дух в настоящий мешок и обращается, но тело получает от стали уязвимое. Дырки, правда быстро заращивает и простым железом его не убьёшь, только истощить можно, он на восстановление своего тела души пойманные расходует сильно. Когда дырки заращивает . Потому он боится и старается ещё больше силы набрать, ест уже не только души и духов, но и на живых существ нападает, чтобы убить и душу выпить. А когда сил много набирает, то он души уже про запас в себя тащит, чтобы из мёртвых тел, при надобности, себе защитников сделать и слуг. Он пойманные души словно на поводках выпускает из себя и в такое тело вселить может, до того он силён, - обстоятельно рассказывает Аллой.
  - Худун? - всплывает слово из глубин памяти.
  - И так зовут. И по иному. У степняков его Худун зовут. А мы мешком так и называем, да Аллая?
  - Мешок с ..., - Аллая запинается, - с грязью. Он и есть мешок.
  - И как вы с таким справились?
  - Этот слабенький ещё был, но уже с телом приличным. С собаку ростом был. Тал удачно его в сторону сбил. Пока он поднимался Виска и Тал к жилью немного успели отойти. Слабый Худун жилья не любит, за тело боится и близко не подходит.
  - Я их дыханьем огненным прикрывала, да глаза ему слепила, пока брат к завязке нижней подбирался, - спокойно так рассказывает, словно она тут пуговицы на хвост себе нанизывала, пока второй нитку в иголку вдевал.
  - К какой завязке нижней?
  - Ну, Ры, какой ты не понятливый сегодня, она же говорила, - возмущается Тал.
  - Перестань, дурак, - перебивает его Виска и прислоняется ко мне всем телом, - не видишь, что ли, как он за нас переживает, ты себя вспомни, когда меня за спину задвинул и с ножом в руках к юрте пятился.
  - Ну, так копьё в земле застряло, так я на него приложился от страха со всех сил. Да и выдёргивать нельзя было - Аллой кричал "не трожь, когтями посечёт".
  - Значит маленький был, с собаку?
  - С крупную, просто удачно в руку попал, я его так и перекинул, уперев черен в землю. А потом сверху навалился на древко и добавил. Он лёгкий был.
  Встаю на колени и притягиваю их всех к себе. Надо успокоиться, а то даже руки ходуном заходили.
  - Так что там за завязка нижняя?
  - Так сверху не распустить мешок - у него же там пасть, хотя, если глотку порвать или сжечь, то и так можно. Но уж больно он противный на вкус и шкурой отравиться можно. А ещё она крепкая: не сразу прожжёшь, да он ещё и уворачивается. А снизу завязка всегда есть, только заросшая, как ленточка голубая. Вот я снизу подобрался и завязку перекусил, вся сила вытекла. А потом мы его лежащего уже без сил на мелкие части разодрали и сожгли. И съели от его сердца-души по кусочку.
  - Зачем?
  - Запах от души съедаемой побеждённого худуна на съевшем надолго остаётся. Худуны друг друга не любят. Слабые сильных стороной обходят, боятся, что подчинит и на поводок посадит, или сам проглотит. Сильные видят, что существо не простое, само съесть может. Теперь всякая поганая мелочь к нам даже близко не подойдёт.
  - А как же крупный?
  - Надо большого распустить ..., - легко машет лапкой Аллая, - делов то. Знай где завязка и всё.
  - Ага, это не ты к его жопе промеж лап с когтями лезла! - пыхтит Аллой.
  - Жопа не кусается, а я ему прямо в морду вцепилась! - гордая и бесстрашная крыса. Надо одёжку им сделать, даже знаю как и из чего.
  - Ну и как он на вкус?
  - Протухший!
  - Жёсткий и вонючий словно.
  - Как лепёшка плесневелая и чёрствая.
  - Ленточка и то вкуснее была, она из чистой жизни сделана, - в подтверждение слов Аллоя моя хранительница одобрительно цокает и кивает усатой головой. Тоже внимательно всё слушала, лёжа у меня на плече и вцепившись коготками в рубашку.
  - Как же он вас когтями не порвал? - вроде одежда на детях вся цела, но они каждый день что-то рвут, да режут, вся штопаная, перештопанная. Могли и зашить втихаря. А на крысячьей шкуре Алов ничего не видно.
  - А что нам будет - мы же как и твоя хранительница в каждой своей частичке мелкой всего себя несём. По всей степи раскидай - в миг соберёмся. Все частицы потуши - из одной возродимся! Мы когтей теперь никаких не боимся. Бабушке твоя хранительница не зря понравилась. А ещё я при желании могу в себе столько силы в каждой частичке хранить, что прежнему моему телу даже не снилось. И наесться теперь проще - я же мясо так же на са-а-амые мелкие частицы в себе раскладываю и там силы столько! Я сильный, почти как саламандра! - длинноухая серая крысо-саламандра опять потрясает в воздухе кулачками. Ну как тут не рассмеяться.
  - А я - как огненный дух-дракон! - добавляет веселья Аллая, прыгает с ладоней Виски на снег и "в перевалочку" топает четырьмя лапами, пышет изо рта маленькими плевками яркого пламени. Смеёмся до слёз все вместе.
  - А я всё равно вам всем сейчас задницу надеру, - вытирая выступившие от избытка чувств слёзы, бормочу себе в мокрую отчего то бороду, - и драконам и саламандрам.
  - Обиделся, что кусочек не оставили от Худуна? Так его сразу есть надо, сразу впитывать, а то развеется и не будет его. Он бы все равно до твоего прихода пропал, - Аллая смешно морщит свой крысиный носик, - и так на вкус гнилой был, фу!
  - Вот в следующий раз большого все вместе распустим и тебе кусочек достанется, - смеётся Тал.
  Что-то натягивает нервы, словно струна. В голове проносятся видение за виденьем: камень, словно вздыбившийся широкий помост на вершине холма, над крутым его склоном. Цепь, сияющая мерзким фиолетовым светом, с захватами, сковавшими ноги и одну руку. Сеть, режущая своими острыми нитями чёрное полотнище полога. Сломанный клинок, толи не вынесший напряжения боя, толи сломанный в попытке разрубить сковавшие цепи. И под конец - рука, оттянувшая тетиву и отпустившая стрелу в полёт. Всё, она летит и это, не знаю что, но что-то страшное должно случится. Не со мной, и не с ними. Но с кем то, кто мне дорог. Не помню кто, но и так понятно, что разбираться уже нет времени, надо спешить. Туда, на закат. Направление точное, я верю, что предвидение меня не обманывает. Ещё можно успеть, только нельзя медлить!
  Хватаю ифритов руками, пытаясь пропустить через себя столько сил, сколько можно, влить им по полной. Даю так, что оба начинают светится от переизбытка силы неярким светом раскалённых углей. Крыса моя, ты следующая!
  - Надо бежать и спасать. Никуда не суйтесь, ничего не бойтесь. Я скоро вернусь. Крыса, остаёшься с ними, так мне будет спокойней. Я не лезу сломя голову в очередную глупость, я точно чувствую, что так надо и я могу ещё успеть, - перетекаю и становлюсь на лапы. Где мои крылья?! Я точно знаю, что будь у меня крылья, то я даже смог бы предупредить, успеть предупредить!
  - К утру вернусь! - степь летит под мягкими и сильными лапами серой снежной скатертью, расстеленной дорожкой, что ведёт меня на закат. Вперёд, вперёд, вперёд! Быстрей, быстрей, быстрей! Спасти, спасти, спасти. Мысли с отупением плывут в тяжёлой от видений голове и я ускоряю и ускоряю бег. Сливаюсь душой со степью и уже не чувствую под лапами снежную крошку, настолько я лёгок и так бегу, почти не касаясь степи. Перед глазами яркой чёрной тенью скользит чёрное орлиное перо из хвоста. Лететь можно и на бегу, спасибо, память. Полёт стрижа в исполнении бескрылого дракона, это надо уметь! Без накопителей, только вбирая всем телом и особенно подушечками лап, и тут же отдавая разлитую в степи силу, силу, что питает этот мир сверху до низу, каждую его частицу. Она огромна, так огромна, что мы её не видим, а видим только яркие прожилки сосудов, в общем теле, напоённом морем силы. Полёт стрижа без крыльев? Ну и что! Всё дело в точке приложения и правильном направлении растянутых ударов воздушных кулаков, и ещё в ритме. Ритме шага летящего на лапах лохматого бескрылого дракона, штормовой ветер мне в корму! А как иначе? Этот шаг кони не знают, так ходить их учат другие, не кони, иноходь ему название. Не зря дано. Лёгкая иноходь, на почти ураганной скорости. Но это не полёт, и я всё равно не предупрежу, я это чувствую. Но и не опоздаю, теперь я это знаю!
  Вот он, мешок! Мешок, окружённый свитой на сияющих мертвенным светом поводках из энергии пойманных и съеденных душ. Он почти добрался и сейчас готов поглотить ещё одну. Жаркая была драка, сильный попался противник: весь холм изрыт и перепахан, выжженный снег перемешан напополам с землёй. А на самой вершине, на камне стоит он. И судя по собираемой в районе груди силе пытается всего себя вложить в последний удар. Слабенький-слабенький, последний удар отчаянья. И потому медлит, чтобы Худун не смог увернуться. Снег залит брызгами крови на всей вершине, словно нарочно плескали во все стороны. Откуда в маленьком человеке столько крови, и как ты ещё жив после этого. Время неумолимо летит обгоняя меня, стелящегося серой тенью по пологому склону для последнего рывка, он будет только один, мне нельзя промахнуться. И надо торопиться. Худун медленно кружит вокруг своей жертвы, осторожничает. От свиты осталось всего три, два, один нежить. Он высасывает обратно в себя некогда вложенную им почти растворённую мёртвую душу в жёлтые костяки, чтобы затянуть свои раны и тоже готовится к последнему рывку. Но одного всё же оставил - тыл прикрывает. Знает своё уязвимое место.
  Вперёд!
  - Ор-р-р-а! - кажется даже мой рык сумел зацепится только за кончик вытянутого в стремительном рывке хвоста. Костяк, охраняющий подступы к заветной точке хозяйской задницы только медленно начинает поднимать напоённую какой-то гадостью железяку, а я уже пролетаю мимо, по ходу обрывая немалый жгут силы, подпитывающей его. Без поводка ты просто ходячий набор тупых костей. Это я помню!
  Ничего себе, синяя ленточка - целый бублик, толщиной с руку, откуда и выходил тот жгут, что словно гибкий драконий хвост, держал костяк за шею. Неожиданно вспоминается бабушка Андер. Это она в слух сказала, что "найдётся способ как отвлечь в нужное время и в нужном месте", в одновременно мыслеречью это выражение звучало совсем по другому. И именно сейчас я в точности его и исполняю: "на каждую жопу с резьбой найдётся пробка с винтом". Раздирая голубое кольцо горловины мешка втискиваю себя в зловонное марево переваренных душ и энергий смерти, чтобы мой рывок не оставил ни малейшей возможности для промаха, чтобы этот Худун даже лапой дёрнуть не успел, тянусь и пастью перекусываю и рву на части его гнилое сердце. Какая там плесневелая лепёшка?! Кусок дерьма, что по вкусу плоти, что по вкусу силы проваливается внутрь и словно обдаёт меня смрадом.
  -А-а-р-р-р-а-а! - с рёвом пламени стараюсь выплеснуть из себя всю эту мерзость и карабкаясь прожигаю вверх себе дорогу. Действительно - мешок с зубами. Опадает у меня за спиной. Подхватываю скользкое от крови тело. Это не рваная одежда, это рваная кожа, мельком бросаю взгляд на лицо. Что тут понять - сплошная иссеченная маска со свёрнутым носом. Он у меня умрёт от боли сейчас. А у меня за спиной ещё один костяк остался. Выдыхаю силу, чтобы снять боль и оставить хоть немного жизни, в этом куске иссеченного мяса на косточках с обломком железяки, так и не выпущенном из руки (наверно кровь запеклась и приклеила). И исподлобья слежу как медленно подходит к камню жёлтый костяк, с ошмётками какого то доспеха на плечах.
  Костяк бросает свою железяку и медленно наклоняется к земле. Вижу как он впитывает в себя разлитую из располосованного Худуна энергию. Падальщик падальщика. Надо добить, пока не напитался, но как бросить человека? Ещё немного, надо подпитать ещё немного, иначе кровь не свернётся и я его не донесу до дома. Мыслям тесно в голове.
  - "Не торопись, не трону. Родовича не трону. Я чую родную жизнь, Серебряный коготь, ради этого и ждал столько. Я подойду, подползу ближе, надо деактивировать ловушку, иначе не выпустит, а ты не сможешь, не знаешь," - голос мертвяка в голове. Не переваренный раб худуна? Интересно.
  - "Ничего интересного. Пять, или уже больше, сотен лет ничего интересного. Потерял счёт времени. Только боль и не известно что ждёт впереди. И долг, который надо выполнить. Он был моим учителем в жизни и стал моим мучителем и хозяином в смерти. Я не выполнил долг - не успел, не хватило нескольких мгновений. Доложил, что приказ выполнен, но не успел передать карту минных полей. Нас накрыло обоих. Но он был слишком силён, чтобы просто умереть, а я не выполнил долг. А он меня потом не отпускал. И не уничтожил. Пять сотен лет рабства души, пять сотен лет смотреть на то, как родовичи рвутся на твоих минах и гибнут в твоих ловушках. И долг, сжимающий душу тисками сильнее, чем хватка обезумевшего некроарха. А он был архом, высшим. Ты боишься мне ответить, чтобы не дать мне возможность поработить твою душу, не дать мне дверь? Правильно. Молчи, не смей обращаться ко мне. Я выполню долг и уйду на суд Создателя. А ты мне поможешь, родич. Не могу больше!"
  Скелет ползёт на четвереньках к камню, а я только сейчас обратил внимание на обрывки кандалов из жгутов силы на руках, и закованные ноги жертвы, видимые в мире духов. Всё как в моём видении. Да, даже на вид они кажутся зловещими и несокрушимо прочными.
  - "Это только на вид, время не щадит ничего. Лет триста назад даже бы не дёрнулся, а тут даже руки освободил. Разрушается и слабеет всё. Но не сразу".
  Костяк тянет руку, скребёт костяшками возле подножия камня. Со звуком катящегося по жёлобу шара где то внутри этой конструкции спадают и тают оковы на руках и ногах жертвы этой древней ловушки.
  - "Всё накопитель отошёл от контактов, больше она никому не повредит. Накопитель заберёшь потом, сейчас вам надо уходить. Здесь всё отравлено, не для живых это место. Вот, - костяк скидывает через голову остатки своего доспеха, - внутри, под грудной пластиной, прикреплён накопитель с картой минных полей. Активация на пароль снята, я сделал это больше пяти сотен лет назад, оставалось только показать и отдать накопитель "учителю". Забирай когда отползу."
  Сполз с камня, не выпуская из рук свою ношу, легкий он какой-то. Забрал прижатый захватами к обратной стороне нагрудника рубин накопителя. Костяк шатаясь с трудом поднялся, наклонился и поднял меч.
  "Уходите строго на восток, на поллиги в ту сторону чисто. Стало чисто. Разберёшься. Серым - вышли из строя от времени или по другой причине, красным - сработали. Зелёным - на боевом взводе и исправны. Серые - самые опасные. Не понятно что ждать от них. Все мины чувствительны к наличию нестандартной энергетики, потому и оружие у меня такое. Просто и ничего лишнего, десятикратный запас прочности и самостоятельная подзарядка. Там помечены проходы разного типа, чистые и по ключу, поймёшь. Ты можешь вести колонну не длиннее одной десятой части лиги. Мины завязаны на ключ-карту. Не сработают, пропустят. Кто пойдёт за тобой с разрывом в сто шагов - погибнет. Карта всегда контролирует мины, не волнуйся, всё надёжно и проверено. Всё. Больше не хочу я такого существования. Меч в руке, я готов к встрече с Создателем. Жги!"
  Он так и сгорел начисто, взяв оружие "на кра-ул" и расправив костяные плечи. Мёртвый воин давно отгремевшей войны, последний "Серебряный коготь", охранявший свои владения. Меч нисколько не пострадал в пламени, пришлось забрать, потому, что от пламени он стал как новый. А оставлять его тут было неправильно, я так чувствовал. Тем более, что ничего на нём не было, только сталь, без всяких рун, рисунков и накопителей, полость в рукояти абсолютно пуста. Чистый металл, без гадости. Тупой. Ещё бы: больше пяти сотен лет использовали, а не точили. Зажал под мышкой, благо моя ноша не тяжёлая.
  Прав был костяк, тут находится опасно - всё вокруг пропиталось поганой Худуновой силой и она как туман стоит на вершине холма, даже дышать трудно.
  Спустился с раненым к подножию. Надо бы нормально, без спешки осмотреть раны. Путь не близкий, да и доверять без проверки живому мертвецу, сколько бы он не прожил, мне не с руки. А потому обратно я побегу по своему следу, на полной скорости. Даже если и сработают какие ловушки, то вряд ли они рассчитаны на такого как я, лёгкого и быстрого.
  Аккуратно снял остатки пропитанного кровью тряпья. И что мы тут за зайчишку степного поймали? Это точно - зайчишка: женщина, молодая и стройная, то-то мне она такой лёгкой казалась и больно рука тонкая. Переломов нет, разве что пара рёбер треснуты, нет, не пара, все почитай. Зато на теле почти нет неповреждённых участков кожи, разве что на пятках. Очень много синяков и резаных ран, но они так выглядят, словно те тряпки, что я снял, прежде были бронёй. Ничего не понимаю.
  Но разбираться здесь некогда, надо уходить. Подпитал ещё силой. Что дальше делать? Добычу с охоты я таскал либо в зубах, либо на шнурке. До той скорости, что мне нужна для прохода по ловушкам мне ведь ещё и разогнаться надо, дальше всё плавно пойдёт. Терпи родная. Снял с себя рубаху и штаны: одену ей, ей нужнее. Надо как то в чувство привести. Ладно, по-быстрому срастим ей основные повреждения токов силы в теле и ещё добавим ей немного подпитки. Надо побыстрее её привести в чувство, а то не нравится мне те фиолетовые мешки, что задвигались в нашу сторону от какого-то камня у подножия холма в лиге от нас. Надо уходить быстрее. С ней на руках я не отобьюсь толком. Зря спасал что ли. Перекидываемся. Во, глаза открыла, уже лучше.
  - Слушай внимательно. Кивни, если меня понимаешь. Хорошо. Лягу рядом - лезь на спину, держись руками и ногами. Уходить будем быстро. С боков сдавлю - будет больно, у тебя рёбра треснутые, но надо будет терпеть, потому, что если со спины свалишься - смерть. Давай, заползай, да побыстрее, вот. Сейчас я возьму в пасть вон тот кусок железа, а потом ты мне туда одну руку сунешь. Это если сознание потеряешь, то я так тебя придержать смогу.
  Зажал её на спине культями своими, так что охнула и чуть сознание не потеряла, но терпит. Молодец. Меч в зубы.
  - Ры-ы, тьфу, меф этоф, офнись, офнись фмафь тфою! Фуй уку ф зуфы м-ме, фому фасал!
  - Так удержусь. Только захват магический ослабь немного - дышать больно. Надо уходить, они уже близко. Спасибо, что не оставил. Если не сможешь убежать, то сам уходи, только меня им живой не оставляй, двуликий. Ты стар, а их слишком много даже для тебя и меч - простая железяка.
  - Фуй уку! Фука, уфью фам фесяс! Ффо-то. Фферёф! - срываюсь с места под громкий стон у меня за ушами. Терпи, ща скатнёмся на славу! Ничего, я потом тебя подлатаю. Эх, какая кровь у тебя горькая, напитала видно в себя гнилости от силы поганой худуновой. Довезём - выходим. Довезти бы...
  Ветер треплет седые космы лохматого дракона, летящего иноходью к своему стойбищу. Так кони ходить не могут сами. И драконы так летать не умеют. Хрен вы нас догоните! И никакая гадость нам не страшна, что вместе с древней магией в эту землю зарыта, потому, что ей другая магия противостоит, что ровесница самому миру, в один день с ним родилась. Я же бегу по полянке зелёной весенней травы, эх, будь здоров рыжий - жеребёнок вечно юный, выручил твой подарочек, ох как выручил!
  
  Что тут сказать: я пытался сделать всё, что мог, применял все знания, что всплывали в моей заглушенной памяти. Целыми днями искал на проталинах корешки целебных трав, что помнил и вспоминал, таскал траву, что растёт у меня под ногами в мире духов. Хотя это стоило немалых усилий.
  Сильная женщина, воин по духу. Хорошо, что она не сдалась и выжила, а мы помогли. И всё равно я чувствую себя виноватым, потому, что не могу себе простить её слёз, когда она впервые увидела себя в зеркало. Вряд ли она может стать когда либо хотя бы не отталкивающей. Гнилая сила попала в раны, очень трудно было даже просто сохранить её жизнь, про лицо я тогда не думал. Кое как смог поправить нос и убрать шрамы на лбу и щеках. Но всё равно всё лицо не спас. Шрамы, идущие ниже носа и по щекам и шее, по всему телу, змеятся страшной синей росписью, след мёртвой силы, навсегда оставивший свой отпечаток.
  Она сейчас мало что говорит, только обнимает детей и ласкает хранителей, что-то нежно шепча себе под нос. Голос восстановится со временем, я думаю. Это нервное, не всякому дано такое пережить и остаться в своём разуме.
  Помогло ещё то, что через двенадцать дней после того, как я принёс её в наш дом в стойбище пришли гости и у меня появились небольшие запасы нужных трав и лечебных настоек. Отряд воинов Великого Кагана. Они тут будут нести службу до начала зимних холодов.
  - Мы привезли свежие вешки и знаки, будем восстанавливать после зимы. Это очень опасный гурт. Если бы вы, когда шли к этой стоянке забрали в эту сторону, а пошли ближе к той стороне, - Ассегей, командир отряда, отводит руку в западную сторону, - то были бы уже мертвы. Каган Великий, волею своей десять лет назад решил спасти наш народ от смерти Холма Некросов. Были посланы великие следопыты и воины, сильные шаманы всех племён. Мы опросили всё население, живущее вокруг, составили карты, расставили вешки и теперь следим за полями чёрной смерти. Я понимаю твоё горе, старик: потерял сына и сноха вся изуродована, еле дышит. Мы дадим тебе лекарства, сколько сможем. Сам понимаешь: у нас опасная служба, всё может случится, а шамана у нас в отряде нет, только лекарь. Но сам знаешь какие они. Ты, за свою жизнь больше узнал, чем его в мадресе столичном на южном берегу степи выучили. Только голову задирать вверх научили, мальчишка, сопляк. Ещё обломается. А поставки будут не раньше чем через месяц. И нас заодно сменят, по крайней мере, половину отряда. Я тебе всё могу отдать, особенно из весенних трав. Через двадцать дней восполним свежим. Я понимаю, что ты беден и время дорого. Я помогу.
  - Тылым, позови лекаря нашего, срочно, - воин, оставшийся возле нашей повозки, которую я приспособил под коновязь, пока мы с командиром прошли пить взвар в нашем доме, махнул в седло своей кобылки и умчался на поиски лекаря.
  - Ох, боюсь я за него: чёрные поля сладки словно мёд, заманивают прекрасными травами и журчанием чистых источников. Степь расцветёт и ты сам увидишь как там красиво. Тебя даже может сегодня пустить эта чёрная сила в свои владения и ничего с тобой не сделает. А завтра ты наклонишься к ручью, чтобы попить воды там, где ты её пил вчера, а из лежащего рядом камня выплеснет огненная сеть и разрежет тебя на мелкие кусочки. У меня в пролом году на глазах так воин погиб. После бурана восстанавливали знаки и ошиблись тропинкой. Слава Кагану остался жив следопыт отрядный - вывел по следу с полей чёрной смерти. А осенью и он погиб. Не прощают чёрные поля смерти даже мгновенной слабости и зазнайства.
  - Тяжёлая у вас служба. Я смотрю аккеров из Сотни Великого тебе даже в подчинение десяток дали.
  - Я тебя сразу хочу предупредить, уважаемый Ра, ни слова об аккерах при моих воинах, особенно при тех, о ком ты помыслил, что они аккеры.
  - Так видно по копьям...
  - Это тёмная история и бередить нервы чужие не надо. Вон тот, седой воин, чуть правее от повозки своей смотри, - командир даже не подняв глаз от чашки поправляет полу халата, - ещё недавно полусотней аккеров командовал. А сейчас добровольно простым воином у меня. Сам пойми. А им тут становище для семей своих ставить. Скоро приедут. Жить тут будут всей веткой рода.
  - Серебряной лисы?
  - Да, по степи слухи быстрее ветра разносятся. Вот так вот их, за младшего брата. Оба брата и все семьи их пошли добровольно охранять чёрные поля Некра, чтобы искупить его вину перед Великим Каганом, перед аккерами. Мальчишка! Надо было сказать перед строем, что раз такая сотня плохая, что нет в сотне оружия, что духа победить может, то он его сам найдёт. Не оружие духа побеждает, а воля и бесстрашие. Мы на этих полях столько этой мерзости встречали, не счесть. Хорошо, что закляты поля - не может главный Худун из них сам выйти, только помощники его выходят, не такие сильные. Оскорбить оружие чистой души, сравнив его с оружием Некров, что только Серебряные когти, проклятые, признают. Да, можно легко победить почти любого духа оружием некров, но этим ты сам себя ставишь на одну ступень с Худуном, раз пользуешься таким оружием. Не знаю что там доподлинно было и тебе расспрашивать не советую. Тем более сегодня. Как к стоянке подошли, так они всем десятком словно не свои стали. Видно поля так на них действуют. Мы то привычные.
  - Командир, - перед откинутым по случаю тепла пологом юрты вырисовывается воин. Доспех на нём конечно свой, но видно сразу, что не сжился он с ним. И вряд ли этого стоит ждать вскорости.
  - Проходи в дом, присаживайся, - приглашаю юношу.
  - Слушай внимательно Катун мой приказ, и потом не переспрашивай! Осмотри женщину, если уважаемый Ры не против, и составь своё мнение как её лучше вылечить. Посоветуйся с уважаемым Ры, прежде чем применять те новые знания, что ты проспал и услышал краем уха в мадресе. Он, её прямо с последней черты вытащил, я чёрные поля знаю. Так что такому опыту доверять можно и нужно. Я разрешаю тебе полностью использовать весь запас ранних весенних целебных растений и треть остальных, если это надо. Если будут вопросы - не принимай решение сам, приди ко мне и спроси. Я перед твоим отцом в ответе. И не только за твою шкуру, но и за всё остальное.
  - Хорошо, дядя Ассегей, - покорно кивает головой парень, только глаз его Ассегей не видит, которым ох как далеко до покорности и разумности.
  - Есть, командир! Дядя остался дома, сколько повторять можно! Бестолочь. Пойдём мы, надо обустраиваться и немного отдохнуть с дороги. Приходите в наш лагерь сегодня вечером, приглашаю. А то я с половиной отряда завтра пойду дальше, а хочется с вами посидеть, угостить друг друга умной беседой.
  - Спасибо за всё, уважаемый командир Ассегей, обязательно придём.
  Раскланиваемся и он уходит. Пойдём осматривать с лекарем нашу больную. Посмотрим чему научился в мадресе этот юноша.
  Парень оказался на удивление очень толковым лекарем. Опыта маловато. Но знает много, зря его дядя так чехвостил. Поговорили о травах и разошлись донельзя довольными друг другом. Он в моих глазах лица, как лекарь, не потерял. Я в его, судя по восторженному взгляду, встал на одну ступеньку с его преподавателями. Он даже сразу мне принёс все травы и некоторые настойки и отдал, прекрасно понимая, что я сам со всем справлюсь, без его помощи. Да, видно на нервах, у меня почти всё, чему меня учили всплыло из глубин памяти, всё, что о знаю о лечении ран. Одного ты не понял только - каким лекарством я её от черты вытащил. А я тебе не сказал.
  Стою возле юрты, жду когда дети с вёдрами воды от ручья вернутся.
  - Нехорошее место вы, уважаемый, для стоянки выбрали. Из всех нехороших самое плохое, - говорит подошедший мощный седой воин. Именно тот самый.
  - Меня называют Ры.
  - А меня Айдар.
  - Почему ты так решил про это место Айдар?
  - Потому, что мало того, что эти проклятые поля рядом, так юрта ещё стоит толи на тропе Худуна, толи в том месте, где он немалую жертву себе принёс. Мы обошли стоянку по кругу, все амулеты указывают на твою юрту. Смени место, пожалей детей.
  - Ты заботишься о себе, или обо мне и моих детях?
  - Обо всех. Зачем стоять на пути у того, кто заведомо сильнее и может безжалостно тебя уничтожить? Я не боюсь того, что мне придётся вступить в бой, защищая вас, когда Худун пойдёт по тропе к своему месту. Они любят возвращаться на такие места. Но не вижу нужды рисковать понапрасну, из глупости или упорства, - гнёт свою линию Айдар.
  Не привык ты просто разговаривать, привык отдавать приказы, которые исполняются быстро, точно и молча. Сразу видно, что приходится тебе сдерживаться. Как это простой человек как равный говорит с аккером, да ещё и с полусотником. Такое не бывало наверно никогда.
  - А твои амулеты всех духов чуют, и добрых и злых?
  - В степи добрых духов почти нет, всем надо от нас чего то напиться, часть души откусить. Всех они чувствуют, просто на мелочь самую не обращают внимания. Да и я даже без них могу духа учуять, любого, - ой развеселил. Чувствует он. По краю ската юрты у него прямо под носом давешний дух-лисёнок прошёл, ко мне на плечо пытается сейчас скакнуть, поласкаться. А он всё тут в округе чует. И крысу мою чует, что за пазухой сейчас у меня растеклась по телу? Ну-ну.
  - Да, сила - это здорово. А амулеты толковые - ещё лучше. Только вот не всё силой даётся, уважаемый Айдар. Можешь спать спокойно: на эту стоянку ни один злой дух близко не подойдёт. Я тебе обещаю. Только вот ещё тебя прошу - ты сюда пришёл, к моему дому. Не веди себя как гость. Веди себя как добрый сосед. Зайди в дом, я тебя приглашаю. Хочу с тобой поговорить о душах и о духах. Ты немало видел, немало знаешь. И Создателем тебя молю: сам никого тут из моих гостей не обижай и ребятам своим скажи, чтобы с копьями поосторожней обращались. А лучше поставьте их в ставец, тут они без дела вам. Я знаю что говорю.
  - Извини, уважаемый Ры, но я сейчас занят и не могу принять твоё приглашение. Я передам твои слова своим товарищам и командиру, думаю, что ты знаешь что говоришь. Обязательно зайду к тебе чуть позже и мы поговорим. Потому, что много вопросов у меня к тебе и нужна твоя помощь и совет.
  - Буду ждать тебя, Айдар, можешь прийти с братом, я буду только рад.
  Воин удивлённо посмотрел на меня и удалился по своим делам.
  Вечером сходили в гости, поболтали. Узнал много новостей о городах на побережье и жизни в них, сам рассказывать ничего не рассказывал. Какие у нас тут новости. Но и они всё поняли правильно.
  А на следующий день, Тал вернулся от ручья без воды.
  - Ры, там меня воин к ручью не пускает, говорит опасно пока. Они там пост выставили. Будут худуна ловить.
  Пошёл к ручью, дети потянулись за мной, интересно же.
  - Айдар, добрый день! Что случилось?
  - Даже не знаю, добрый ли сегодня день, уважаемый Ры. Мы сегодня с самого утра обследовали окрестности и нашли ещё одно нехорошее место, здесь ещё один худун обосновался. Детям опасно одним ходить за водой. Будем ставить тут приманку и ловить худуна, иначе жди беды.
  - Опиши мне что вы нашли и как определили, что место нехорошее.
  - Это сложный процесс и ты не поймёшь. Всё в этом мире оставляет следы, пусть даже их не видно простыми глазами.
  - Тогда возьми своё сложное устройство и посмотри вот на этом месте, на взгорке над обрывом. И скажи что ты там видишь невидимое.
  - Старик, ты упрям, словно необъезженный скакун, но я тебе объясню, чтобы доказать, что мы не дуем на холодную воду, боясь обжечься, - Айдар достаёт из кармана плоскую дощечку и раскрывает что-то вроде веера, на концах которого приклеены стеклянные пуговицы.
  - Смотри, - он поводит веером по сторонам и часть пуговиц начинает светится, указывая направление, - вот тут мы нашли пятно, здесь Худун напал на свою жертву и убил её. Вот тут он тяжело шёл, потрепали его, смотри как петляет след. А вот тут он перемахнул на ту сторону. А там, где ты показываешь, его след уходит в чёрные поля.
  - Тал, Виска, что тут неправильно?
  - Всё.
  - Совсем всё.
  - Не торопись Айдар принять нас за слабоумных. Мы верим, что твой хитрый веер и способности могут обнаружить след худуна. Очень радует, что ты истинный воин и честно выполняешь долг аккеров, хотя уже не состоишь в сотне Великого. Ты прав - бывших аккеров не бывает, - Айдар передумал меня посылать, слушает.
  - Дети, как было на самом деле, рассказывайте.
  - Он прыгнул вон оттуда, - начинает Виска.
  - Вот сюда я его свалил, поймав на копьё, и вбил копьё в землю, - продолжает Тал.
  - А тут мы отступали к дому, а он на нас кидался.
  - А вот тут мы его прикончили, всё.
  - Если ты не веришь, Айдар, то проверь наконечник копья Тала своим амулетом.
  Воин подносит к наконечнику свой веер и тот начинает ярко светится всеми своими пуговичками.
  - Убедился? Тогда ещё раз тебе говорю: сюда не придёт в ближайшее время ни один худун. Живите спокойно и нас не дёргайте. Тал, пошли за водой. Виска, буди нашу больную и начинайте снимать повязки, будем сегодня накладывать целебную мазь, чтобы рубцы рассасывались, - кланяюсь и ухожу.
  - Старик повредился рассудком от горя, Айдар. Как может быть, что двое детей отбились от такого худуна. Там, на бугре, след, как от крупной собаки, да и здесь тоже, смотри какое пятно, - тихо шепчет Айдару стоящий рядом с ним воин, думает что не слышу. Делайте что хотите, мне всё равно.
  - Очень может быть. Только рядом с этим стариком все поисковые амулеты не работают - они от него верещат так, словно сам худун, о которых только в страшных преданиях рассказывают. В нём нет сосредоточения силы, у него нет накопителей, но я сам вчера видел как он ей пользуется. И делает это словно так и надо. Ты сможешь сдвинуть повозку в сторону, просто махнув рукой, походя. Вот, а я вчера был этому свидетелем, - так же тихо отвечает ему Айдар.
  - Это всё чёрные поля, он пропитался их испарениями страданий и смерти и может быть набрал так силу, брат, - опять шёпот.
  - Не придумывай сказки, брат. Наслушался от нашего командира небылиц и дальше слагаешь. Я кажется понял кто он. Он двуликий, познавший силу второго облика в первом. И вся семья такая же. Не ошибусь, если скажу, что он нас даже оттуда слышит. Ведь так, уважаемый Ры? - тихо шепчет Айдар.
  Не обращаю внимания, такими детскими ухватками меня проверять вздумал? Ну, ну, давай. Присматривайся получше, и я к тебе присмотрюсь, потому, что ты мне нужен, как и вся твоя ветвь рода Серебряной лисы. Нет Серебряных когтей и Создатель с ними, но я тут не могу присматривать за чёрными полями, у нас другие планы. Но и вручать наследие проклятых некров в руки не пойми кого я не собираюсь. Ведь не зря чёрные поля засеяны смертельными игрушками, не просто так. И я буду не я, если нет никакого наследия некроарха, что они должны защищать.
  Маа потихоньку стала приходить в себя. Как то так получилось, что дети и ифриты начали называть её "Ма", а всем остальным я просто, с молчаливого её согласия сказал, что её зовут Маа. Так и прижилось. Она постепенно, походя взяла на себя основные хлопоты по нашему маленькому хозяйству. Если что и не получалось с первого раза, то куча помощников в лице детей и ифритов благополучно разрешали любую проблему. Дети стали на редкость самостоятельными и серьёзными, видя, что их помощь действительно необходима. Я не ревновал, мне было приятно.
  За несколько дней до праздника весны приехали семьи наших соседей. Четыре семьи: жёны, дети. Остальные воины были неженаты. Айдар послушал моего совета и не стал искать для стойбища другое место, так что у нас стало хоть веселее. Приезд родичей Серебряных лис отпраздновали на празднике весны. Было весело. Воины в шутку вызывали друг друга на борцовский поединок на расстеленную на свежей траве кошму. Женщины и дети соревновались в кидании кольца на меткость. А потом Айдар, как старший рода вынес из своей юрты большой серебряный кубок и объявил соревнование лучников. Все потянулись смотреть кто же будет самым метким.
  - Уважаемый Ры, просим тебя быть судьёй этого поединка, - Айдар уважительно протягивает мне кубок. Тяжёленький. И красивый. Честно скажу, что пока они стреляли от первой вешки, то я больше рассматривал красоту кубка. Это заметил кто-то из присутствующих тут женщин и начались шуточки про то, что пока все мужчины увлечены своими игрушками хитрый Ры потихоньку отпилит от кубка ручки или камешки драгоценные повыковыривает. Засмущали сначала меня, а потом Тала, приглашая его выступить в защиту нашего маленького рода. Шутки были не злые, просто посмеялись и всё.
  Айдар не зря попросил меня быть судьёй: судя по всему, кубок был ему дорог и уступать его даже родному брату он не собирался. Из их разговоров и шуток по поводу кубка я понял, что такое происходит почти каждый год и только два раза младший брат и один двоюродных братьев смогли выиграть этот кубок сроком на год. Потом Айдар его неизменно возвращал.
  На третьем рубеже их и осталось только трое. Самые сильные, потому, что докинуть стрелу на то расстояние, что отнесли мишень и то трудно, а ещё же надо попасть. При этом стрела должна остаться в самой мишени после попадания. Один из участников так и вывалился на втором рубеже: стрела попала ровно в центр мишени, но тут же упала на землю.
  Пошутить что ли, ради праздника. Где тут мой знакомый дух-лисёнок, иди сюда, дело есть.
  Никто не попал. Хоть и стреляли три круга подряд по (одной стреле, по две и, наконец, по три). Ещё бы, если возле мишени стрелу отводит в сторону прыгающий и хватающий её зубами невидимый дух, которому я влил немного силы и предложил поиграть. Ему понравилось. Народ разошёлся так, каждый болея за своего любимчика до хрипоты, что никто не заметил, как я потихоньку слез с почётного табурета, предназначенного судье, и потихоньку начал уходить.
  - Эй, эй! У нас награду уносят! - эх, заметили.
  - Эй, Ры, ты не только старый и уважаемый, а ещё и хитрый! Тал, следи за дедом, а то он уже забыл зачем позвали! - народ опять на нас переключился.
  Кряхтя залез на табурет.
  - Как судья, главный и единственный, данных состязаний объявляю своё решение, - хоть бы примолкли, а то орать приходится, - так как никто не попал, то никто и не получит, кубок остаётся в распоряжении главного судьи, то есть, меня.
  Народ начал орать, что надо опять перестреливать. Я подозвал "лисёнка", и мы согласились.
  Стреляем. Объявляю решение судьи.
  - Так как все три стрелы ровненько попали впритирку к друг другу в центр мишени, а кубок так красив, что пилить его на три части никак нельзя, то кубок остаётся у судьи до следующего года. Тем более, что у меня пока такого нет ещё.
  Женщины и девушки плакали от смеха, а эти трое, что вышли на третий рубеж уже и сами были не рады - их свои же проигравшие товарищи уже подначивали. За это время сбегавший в нашу Юрту Тал принёс то, что я просил. Моё копьё. С наконечником из того меча, что достался мне на холме некроарха. После того, как я убрал с него каверны и заточил, у меня возникла идея поставить его вместо наконечника. Надо сказать, что неплохо получилось. И длина почти нормальная и меч очень лёгкий, центр тяжести подгонять почти и не пришлось.
  - Ладно, чтобы убрать все кривотолки я предлагаю сделать так - если я сейчас попаду в мишень, то кубок уж точно у меня останется. Все согласны?
  - Все! - ясно же, что тут не добросить.
  - Точно? - не чувствуют подвоха.
  - Ну раз так, то кубок мой, забирай Тал и тащи в юрту, - вручаю кубок в руки Талу.
  - Эй, Ры, ты чего?
  - Неужели вы не поняли, что я сейчас просто дойду до мишени и ткну в неё копьём, точно в середину. Ведь сами же согласились, что мне надо просто попасть, про то, что попасть именно с вашего рубежа договора не было! Девушки, мораль данной притчи такова: выбирайте не сильного, а хитрого. Меня например!
  - Всё, все девушки мои, учитесь, молодёжь! Старый Ры - умный Ры!
  Повеселил народ.
  - Ладно, расступитесь немного в стороны, пора с этим заканчивать, а то точно, до следующей весны не разберёмся, стреляйте ещё по одной.
  - Так это ты, Ры? Ты нам тут представления устраиваешь?
  - Ты-ры, ты-ры. Я то тут, а мишень то там?
  Так никто толком и не сообразил я это шаманил или не я. В очередной раз просто посмеялись над "Ты-ры". А кубок опять Айдар выиграл.
  Поздний вечер, светят звёзды. Возле костра поют песни, и дети, так и не угомонившиеся за целый день бегают и угощаются вкусным мясом. Я сижу недалеко от нашего дома в степи, смотрю на звёзды. Впитываю телом проснувшуюся и расцветающую степь. Ночью запахи сильнее и приятнее.
  - Не помешаю? - тихий голос Айдара.
  - Нет, присаживайся, места достаточно. Степь..., она такая.
  - Ты так говоришь, словно первый раз весну в степи видишь.
  - Каждая весна в первый раз и в единственный, потому, что на следующий год другая весна будет.
  - Опять шутишь?
  - Нет, так как есть говорю. Все знаки и вешки расставил?
  - Все, успели к поставленному сроку. А что спрашиваешь?
  - Дело есть серьёзное, нужен ты мне, Айдар для него.
  - Что, присмотрелся ко мне, внушаю доверие?
  - Самое главное чтобы я тебе доверие внушал. Вот ты ко мне присмотрелся?
  - Да, присмотрелся. Не всё понимаю, но ты не плохой двуликий. Со странностями, но у кого их нет.
  - Тогда спрашивай, если смогу - отвечу.
  - По вечерам из твоей юрты доносятся детские голоса, и их в два раза больше, чем должно быть, так твоя сноха развлекает внуков?
  - Нет, это голоса ещё двух наших друзей. Это голоса духов-хранителей Виски и Тала. Они ифриты, внуки Салама Андер.
  - Ты говоришь небылицы, может быть ты ещё скажешь, что и у тебя есть дух-хранитель и ты видел богиню воочию, - качает головой Айдар, - сказки я могу послушать и в своей юрте, моя жена каждый вечер рассказывает их на ночь детям.
  - Да сказки, ты прав, - по моей мысленной просьбе крыса выползает из рукава и садится прямо передо мной, - и это сказки. Дай ей пуговицу от своего халата, если не жалко.
  Айдар нисколько не смущаясь аккуратно отрезает нижнюю пуговицу из яшмы и кидает крысе, та ловит, нюхает и спокойно разгрызает её на две половинки. А потом с удовольствием начинает обтачивать и глотать каменную пыль с одной половинки, а вторую аккуратно держит в другой лапке.
  - Вкусная, ей нравится, боюсь, что так и будет к тебе прибегать, пока все не выпросит. Она знаешь какая настойчивая, моя хранительница, - аккуратно глажу крысу по спине, под неодобрительное цоканье, - всё, всё, ешь, не буду тебе мешать и портить удовольствие.
  - Значит ифриты, внуки богини...
  - Да, только она не богиня, а прекрасная женщина. Женщина, любящая и любимая.
  - Даже боюсь спросить кто тогда ты и твои дети.
  - А так ли это важно? Главное, чтобы человек был хороший, а кто он: оборотень, орк или гном, не так уж и важно. Я - не плохой.
  - Что ты хотел мне предложить, раз искал моего доверия?
  - Сначала плохую весть, потом трудное и опасное дело, а там уже, может быть ты и на тяжкую ношу сгодишься.
  - Такими богатствами меня ещё никто не покупал и не уговаривал, умеешь ты, Ры.
  - Ты, Ры. Ты, Ры, Айдар. Думай два дня. Сразу мне твоего решения не надо. Можешь зайти вечерком в юрту, хранители прятаться от тебя не будут. Если хочешь, то приходи с братом.
  Он пришёл в тот же вечер. Один. Просто пил с нами вечерний взвар и смотрел, как дети по очереди моют руки в огне Аллаи, и как они играют в очередную, придуманную затейницей Ма игру, вместе со своими хранителями. Как дети ложатся спать, а их хранители растекаются им по телу в тонкую защитную плёнку, а моя крыса садится под потолком юрты на специально приделанную там полочку и заступает на ночной дозор. Только вот Ма постеснялась показать ему своё лицо. Но он и не настаивал. На следующий день он привёл с собой брата и старшего сына.
  - Я готов к разговору, уважаемый Ры.
  - Мы тоже готовы, давайте поговорим, - дети подсели поближе к Ма, она села за моей спиной. Прямо атакующий клин на развёрнутый строй родовичей Серебряной лисы.
  - Тал и Виска не мои родные дети, хотя я не вижу в этом причины, чтобы не любить их как родных. Маа заменила им мать. И за это я ей благодарен всем сердцем.
  Мы действительно одна семья. Мне надо уйти и не на простую охоту, на полдня или день. Я очень за них переживаю.
  - Ты можешь положиться на всех нас. Вы добрые соседи и вас никто не обидит. Окажем помощь при надобности, мог бы даже и не волноваться. Живём в одном стойбище.
  - Тала и Виску за копьё с силой некросов продал Серебряным когтям Салайдар из рода Серебряной лисы.
  - Серебро может быть разным, даже если оно из рук одного мастера. Не буду говорить красивые слова, просто скажу тебе, что Салайдар больше нам не родич. Причинить нам и нашим семьям ещё больше зла, чем сошедший с ума брат, наверно, не смог бы даже кровный враг. И если Тал и Виска, или ты, считаете Салайдара своим кровным врагом, то я не буду вам мешать, потому, что для меня он тоже кровник. Вы в своём праве, мы в своём. И если ваша месть удастся, то пусть так оно и будет. Я буду только переживать за то, что сам не вырвал ему сердце.
  - Ты так легко отказался от брата, который вырос, можно сказать, на твоих глазах?
  - Нет, не легко. И не просто. Я тоже как и мать пытался его оправдать, верил, что это он погорячился. Во многое верил... Отец не вынес позора, а мама ушла вслед за ним. Я говорил с братом и после их смерти, честно пытался его выслушать и понять. И понял. Я понял, что ради того чтобы унять свою обиду, чтобы удовлетворить своё честолюбие, ради того, чтобы как он думал, восстановить попранную его честь, он готов втоптать всех нас в грязь. Даже готов убить. Что он и сделал со временем. Я не могу больше рассказывать об этом - это не только моя тайна. Скажу только, что и моя семья и семья брата пострадали только из-за подлого поступка Салайдара. От казни нас всех спасла только память отца и заступничество моего друга перед Великим Каганом.
  - Извини, что потревожил твою рану.
  - Извиняю, ты беспокоишься о своей семье, я поступил бы так же.
  - Тогда как и обещал, сначала - известие: я убил твоего брата два месяца назад. Так получилось, что в степи меня настиг тяжёлый недуг. Мой друг спас меня - привёл к моему почти бездыханному телу шамана Серебряных когтей. Тот меня выходил подарив мне остаток своих сил, чтобы я выжил и решил судьбу его племени. Честно скажу, до Серебряных когтей мне тогда не было никакого дела и я прошёл мимо их стойбища. Но оказалось, что им до меня дело было. Меня поймали и хотели принести в жертву, чтобы моей жизнью напитать их весёлые погремушки, да и заодно поправить своё здоровье. Как ты понимаешь, у них, кроме шума, ничего не получилось. Салайдар видел меня, даже поучаствовал немного в устроенной на меня в стойбище Серебряных когтей небольшой охоте. А когда понял, что охотники сами стали дичью, то благоразумно ушёл, прихватив кой чего себе для пропитания и хорошей жизни.
  После драки у меня на руках осталось двое детей, две лошади и пустое стойбище. Мы немного подсобрались и двинули на юг. А он пошёл за нами следом. Меня предупредила подруга, что за мной идут. Я хотел просто поговорить, узнать что ему нужно. Но он не хотел разговаривать, а хотел моей смерти. Если бы он так не держался за то проклятое копьё, что выменял на жизни этих детей, то может быть ему и повезло. Но я и моя хранительница, и все мои друзья, очень плохо относятся к такому оружию, и уничтожаем тех, кто его держит в руках, на месте, вместе с оружием. В пепел. Вот и всё известие.
  - Это должно было случится и это случилось. Он получил то, что хотел. Даже будь он прежним, то и тогда у меня не было бы причин тебе мстить. Я верю твоим словам. Ты защищал себя и свою семью. Между нами нет вражды, Ры.
  Моя крыса неодобрительно цокает и качает остроносой головкой.
  - Твоя хранительница неправа, я говорю именно то, что думаю, то, что сейчас в моём сердце, - сурово отчитывает её Айдар.
  - Нет, она не по этому поводу. Эх, любопытный, совсем совесть потерял. Подожди, Айдар, не шевелись, - медленно встаю и аккуратно снимаю с головы Айдара вскарабкавшегося ему на темечко духа-лисёнка. Обнаглел в конец, неугомонный. С самого их прихода залез сначала на брата Айдара, потом на сыне посидел, а теперь уже и на Айдара перебрался.
  Трое мужчин и Маа с любопытством следят за сумасшедшим стариком, держащим за шкирку пустой воздух. Дети хихикают.
  Опускаю его на кошму перед собой, но он не хочет уходить и упорно топает и опять карабкается по плечу, только теперь уже Дайши, сына Айдара. Опять приходится его снимать.
  - Ну вот что с тобой делать, с наглецом таким, - у кого я спрашиваю, он меня и слушать не хочет, а только опять целится на Дайши.
  Из пламени, что горит неярким светом в таганце выскакивает Аллая и хватает его за хвост передними лапками.
  - Давай, Ры, я его подержу.
  - Слышь, Дайши, - Дайши сидит с красным лицом и косит глазом на дёргающую его за ухо лапкой крысу с эльфийскими ушами, Аллой кого угодно с ума своими выходками сведёт, - а ты ему понравился, смотри как к тебе лезет.
  - М-м-м, отец, мне это кажется или это на самом деле? - тихо спрашивает Дайши.
  - Айдар, ты их не предупредил?
  - Хотел посмотреть на себя со стороны, я наверно вчера так же выглядел, - смеётся Айдар, - да, сын, это на самом деле, только не вздумай хватать руками этого говорящего крысюка.
  - Я не крысюк, я хранитель-ифрит, сильный как саламандра и быстрый как..., - Аллой задумывается.
  - Как понос, - добавляет хихикающая Аллая.
  - Нет, точно мне не снится.
  - Так, я бы попросил ваши шуточки с заднего двора, совсем ифриты от рук отбились, где только понахватались такого.
  - Да, сестра, ты такими шутками позоришь наш род. А тут важные дела решают, - Аллой спрыгивает с плеча Дайши на кошму, подбегает к духу-лисёнку и встаёт на задние лапки, чтобы быть выше ростом.
  - Раскормил ты его, уже выше нас вырос. Ну, что делать будем с тобой? - строгий крысоэльф упирает лапки в бока и грозно скалится.
  Лисёнок пытается виновато лизнуть Аллоя в пузо и тот падает.
  - Фу, всего облизал, фу! - отмахивается от него лапами Аллой.
  - Ры, сделай ему шкурку, как у шарика, я его пока придержу, чтобы постоял спокойно, - вскакивает Виска и начинает наглаживать млеющего от внимания и тёплых чувств духа. Почему нет, пусть всем будет хотя бы виден этот непоседа. Не так уж и сложно обвить нитями каркаса и запитать их от энергетики самого духа. Я его действительно раскормил за это время, у него вполне хватит сил поддерживать свою видимость самостоятельно. Или самостоятельно отключать, когда ему надо, я покажу где ему надо будет, перекрывать, передавливать, питающий иллюзию канал так, чтобы она сохранилась в целости и не развеялась.
  - Подождите, это не так быстро как вам кажется, он только с виду такой маленький, а внутри совсем не простой.
  - Да ты только шкурку, остальное ему не надо.
  - Пасть, пасть сделай с зубищами здоровыми, мы завтра кого-нибудь утром напугаем, - шепчет Тал и замолкает под укоризненным взглядом глаз Маа, смотрящих на него. Лицо и лоб закрыты платком и видно только глаза, но дети научились понимать этот взгляд, что называется "с полуслова".
  - Будет ровно такой, какой есть, ничего нарочно выдумывать не буду! Всё, - глажу "проявившегося" в нашем мире удивлённого маленького лисёнка. Пока он рассматривает свои рыжие лапки с белыми носочками аккуратно прижимаю ему ушки. Иллюзия становится невидимой. Отпускаю - появляется. Делаю так ещё раз и в следующий раз он понимает как управлять своим внешним видом и беззвучно тявкает, а потом от избытка своих лисячье-духовых чувств раскрывает пасть с острыми белыми зубками и вываливает розовый язычок. Запыхался от счастья, бедняга.
  - А голос, Ры? - спрашивает меня Маа.
  - Не умею, я же не дал ему настоящее тело. Это просто иллюзия, как как-то Аллая сказала - шкурка призрака. Может быть со временем окрепнет и сам проявит, а может ещё что.
  Смотрю на странные взгляды наших гостей.
  - Это любой маг может, любой шаман. Это просто иллюзия, я лишь дал ему возможность самому её питать и носить как шкуру, привязал её к духу. Это не сложно, если его видишь.
  - А ты их значит просто видишь?- спрашивает брат Айдара - Ильгиз.
  - Я не скажу. что это просто, но когда хочу, то вижу.
  Отпущенный Аллаей лисенок упорно карабкается по рубашке Дайши, и с плеча запрыгивает ему на голову.
  - И он так у меня весь вечер сидел? - спрашивает Дайши.
  Словно в ответ на его вопрос лисёнок мостится лапами и поворачивается, свешивая на нос Дайши свой хвостик с белой кисточкой. Дайши сводит глаза вместе.
  - Вот так и сидел. Если бы я снял его в начале разговора, то конца вы бы и слушать не стали. Покивали больному на голову старику и домой ушли.
  - А что ему тут у меня надо? Он будет питаться моей душой?
  - Если бы он питался душами, то у нас бы у всех тут их уже не было. Он питается той силой, что проходит через твоё тело, преобразуется и выходит из него. Ему нравятся твоё душевное тепло и любовь к миру, ко всему живому. Будешь к нему относится с любовью и он этим питаться будет. А что на самом деле он ест - не знаю. Приходит, поласкается, погреется в ладонях и опять убегает, так каждый день. А иногда вообще несколько дней живёт у нас и никуда не уходит. А Худун может поглотить душу человека только тогда, когда убьёт его тело. Слишком сильна связь между телом и душой. При том, что вот у вас, орков, эта связь сильнее даже чем у всех остальных. Потому вам так хорошо даётся чувствовать степь, да и не только степь, а и весь мир. Но именно по этому вам так трудно обучаться той магии, что владеют люди. Так что даже у мёртвого орка сразу душу у тела забрать Худуну вряд ли получится. Хотя, Худуны тоже разные бывают, разной силы. Очень сильный может в одно мгновенье, одним точным и сильным ударом и убить тело, порвав все связи в месте удара, и вырвать если не всю душу, то её часть, если человек не сопротивляется.
  - Ты так говоришь, словно всю жизнь на охоту не за зверьём степным ходил, а за Худунами охотился, - с насмешкой говорит Ильгиз.
  - Из всей моей жизни, я, к сожалению, помню только те четыре с небольшим месяца, после того как очнулся в бреду. Так вот один из этих четырёх я и хожу на охоту за ними.
  - А зайцев каждый день тебе в дом Тал приносит, или морок этот? - смеётся на до мной воин.
  - Я бы тоже не отказался посмотреть представления шутейные, потому, что и сам шутки люблю, только вот то, что ты сейчас видишь - это не шутка, а жизнь. Виска, усыпи его, - и Ильгиз медленно заваливается набок, на руки брата.
  - Спокойно Айдар, ничего она ему плохого не сделала, он даже слышит нас сейчас прекрасно, только у него сил встать не хватает. Всё, отпускай.
  Ильгиз таращится на улыбающуюся Виску.
  - Мы вместе с Талом на охоту ходим. И каждый день ходить не надо: наловим пяток куропаток и нам на пару-тройку дней хватает. Зайцев можно и меньше - они потяжелее будут. Зато птица - вкуснее, - отвечает на его вопрос про охоту Виска.
  - Ильгиз, ты как себя чувствуешь? - обеспокоенно справляется Айдар.
  - Всё нормально, никогда бы не подумал, что меня ребёнок легко свалить с ног сможет.
  - Значит зарубки на комле твоего древка это не поверженные враги? Я знаю этот обычай, когда воин наносит зарубки уничтоженных своих кровников на древко родового оружия. Я, когда увидел твоё копьё на празднике, то сильно зауважал твой род.
  - Да, людской крови на нём нет.
  - И ты ходил на свою охоту каждый день в течении прошедшего месяца?
  - Каждую ночь, Ильгиз.
  - Как такое может быть? Рядом с нами степь чиста.
  - Может потому она и чиста?
  - Нет, Ры, тут ты нас не проведёшь. В отряде прекрасные следопыты, тогда бы мы видели твои следы и находили бы места твоих охот. У всех полный набор нужных амулетов. Но за всё время, что мы здесь находимся, на расстоянии четверти дня конного пути вокруг стойбища нет ни одного Худуна, даже следов их не встречается.
  - Я хожу на свою охоту в чёрные поля, там этого добра достаточно. Смотри, - достаю и активирую карту, - это точное расположение всех ловушек чёрных полей. Это я взял вот тут, возле холма Некроса.
  - Ты безумен, Ры. Теперь я точно это знаю. Месяц назад ты оставил на произвол судьбы умирающую Маа и двоих детей, чтобы сходить на охоту к холму Некроса? Что заставило тебя туда пойти, да и как ты дошёл туда?
  - Маа и заставила. Её и спасал. Как видишь - не зря. И её спас и трофей какой вынес. Тот меч, что у меня вместо наконечника на копье, тоже тогда мне достался.
  - А почему сразу нам карту не показал? Думал отнимем и Верховному за большие деньги предложим?
  - Эту карту у меня отнимать бесполезно, она в других руках просто не работает. Присматривался. Сначала дело надо сделать, а потом и про карту поговорим.
  - Так, всё это хорошо, Ры. Что тебе от нас надо?
  - Двоих надёжных попутчиков, что будут мне верить безоговорочно и не считать безумцем. Пойдём к этому холму, холму Некроса.
  - Я не настолько глуп, чтобы не понимать, что это дорога в один конец. Я не вижу причин, по которым туда надо идти. Втроём мы не справимся даже с Худуном средней силы, а возле этого холма скорее всего логово самого могущественного. Он учует нас ещё от границы чёрных полей.
  - Не беспокойся за главного. Главный нас не увидит. Нас вообще ни один не тронет, если я буду с вами.
  - Подожди, уважаемый Ры. Ты сказал, что вот тут спас Маа и там же забрал и меч и карту. Но у тебя в доме больше нет оружия или накопителей. Нет амулетов. Я вообще ничего не вижу. Ты ходил спасать Маа с голыми руками, или там никого не было? Или у тебя есть что-то против этого отродья, настолько мощное, что ты не побоялся сунуться прямо в пасть самому Некросу? - спрашивает Дайши.
  - Умный сын у тебя, уцепил самое главное. Да, Дайши, есть. Есть самое мощное оружие в этом мире - знание и умение. И ещё немного, по мелочи.
  - И твоё знание и умение поможет против Некроса? - серьёзно спрашивает Айдар.
  - Некроса завалить не получится, к сожалению. Когда я прибежал на холм, то он весь залит был кровью, а горелая земля перемешана с костями убитых. Из её отряда только она одна в живых и осталась, а у Некроса только три помощника на поводках, да и то он при мне сам съел двоих из них, чтобы раны хоть немного свои затянуть. Не успел ты Айдар с ним свидеться. Нету его. И не смотри на меня так, словно я Некроса прикончил. Я только помог. Не я главный герой. Вот, теперь ты в правильную сторону смотришь. Может быть Маа, когда полностью поправится после всего произошедшего, то расскажет как оно там было. Пока из нее слова не вытянешь. Но я её понимаю. Там действительно было страшно, по настоящему.
  - Ты хочешь пограбить в кладовых Некроса, старик, поискать богатства? Я не пойду с тобой, ищи других напарников. Кроме богатства там можно найти такое, что уничтожит полмира. А ты хочешь вытащить это на свет Создателя! Я не только с тобой не пойду, но и тебя постараюсь никуда не пустить. Не дело это, Ры, ты не маленький, понимать это должен ещё лучше меня, - Айдар от волнения сжимает кулаки.
  - Ры, у нас в Талебее остался друг семьи, он занимает высокую должность и Великий прислушивается к его словам. Мы напишем письмо, всё объясним. За эту карту Великий сделает тебя главным смотрителем этих мест, ты и твоя семья будет обеспечена на всю жизнь. Только не доставай ничего из сокровищ холма Некроса! Лежало оно там сотни лет и пусть продолжает лежать дальше, - поддерживает брата Ильгиз.
  - Ай, вы рассуждаете как старики! Дайши, вот скажи мне, ты молодой, будущий шаман, один из сильнейших, я чувствую в тебе такие способности. Да и духов не обманешь - лисёнок от тебя не отходит ни на шаг. Там можно найти такое, что поможет тебе быть ещё сильнее, даст тебе огромную власть и силу! Да неужели тебе не интересно?
  - Ры, не могу врать - мне очень интересно. Но мой интерес не должен стоить таких жертв и несчастий, которые могут принести сокровища Некроса. Нельзя дать им разойтись по миру. Мне такое могущество и даром не нужно.
  - Вот, всё настроение испортили, а я думал, что у нас получится..., - огорчённо топаю к стенке юрты, возле которой стоит моё копьё. Беру его в руки иду к ним обратно.
  - Вот, Серебряные лисы, дарю, - протягиваю копьё Айдару, - против Худуна, самое верное оружие, в чёрных полях лучше и быть не может. Потому, что все ловушки очень тонко чувствуют магию и с зачарованным оружием, или наполненным силой, в них находиться - верная смерть. Лови камень, Ильгиз, и просто пожелай увидеть карту.
  - Получилось! Карта у меня в голове словно перед глазами. Но ты же сказал, что кроме тебя никто не сможет.
  - Так оно и есть. Это копия моего камня. Я просто перенёс карту на этот. Настоящая карта позволяет не только видеть где расставлены ловушки, она видит их состояние, позволяет управлять ими. С помощью моей карты я могу провести прямо по ловушкам небольшой отряд. И многое ещё можно, я не изучил до конца всех свойств, времени было мало. Ты же сможешь только видеть состояние всех ловушек и их точное месторасположение. Серым цветом - повреждённые, но не значит, что они безопасны. Они наоборот, очень опасны, потому, что не известно как себя поведут. Красным - это уже сработавшие. Зелёным - исправные и готовые к действию. Ловушки со временем могут сами восстанавливаться. Это очень важно.
  - Ты нас проверял, хотел услышать что мы ответим.
  - И услышал то, что мне хотелось. Ты не прав, Дайши. Вполне может быть мы найдём просто сокровища, может быть мы найдём и просто интересные вещи, которые не принесут никакой беды. Ведь иначе Некросу и его помощникам не было никакого резона это копить. Деньги нужны для того, чтобы на них покупать, а не убивать ими. И так же с накопителями и прочим. Некросы тоже были людьми. Но там, наверняка есть и то, чего ты справедливо опасаешься. Надо сходить, разобраться со всем и сделать так, чтобы можно было спокойно жить возле чёрных полей.
  - Зачем туда идти, Ры? Если ты можешь управлять всем этим отсюда? - спрашивает Дайши.
  - Вот, смотри какой интересный свиток я нашёл в сумке того шамана, что меня выходил. Я только недавно понял, что это такое.
  - Это же карта ловушек, не такая подробная и не вся, но карта!
  - Да. И никто не даст уверенности, что у кого то другого не окажется такой карты. Дальше, думаю, и так всё понятно.
  - Да, надо туда сходить, всё посмотреть и сделать так, чтобы никто не смог вытащить игрушки Некроса, - подводит черту Айдар.
  - Туда три дня скорым шагом, лошадей предлагаю не брать - возни много, да и опасно. Никаких амулетов, ничего, что хоть как то их напоминает. И оружие простое.
  - Возьмём ещё троих, думаю, что всемером мы справимся.
  - Нет, пойду я, ты Айдар и Дайши. И это не обсуждается. Потом поймёте. Выходим завтра с рассветом. Ильгиз останется здесь и будет отслеживать наш путь по своей карте. Если я отключу ловушку, она станет жёлтого цвета. Так я смогу показать наше место. Дойдём до места - отключу вот эти три. Если не вернёмся на десятый день, то вот тут обозначен проход с нашей стороны. Вот он петляет. Пойдёшь собирать что от нас осталось. По нему можно пройти безопасно. Этот и вот этот проходы мной проверены. Ловушек там точно нет и карта верна. Нечисть там подчищена. Но всё равно помни мои слова об амулетах и накопителях. Не чеши затылок, Ильгиз, никто и не говорил, что это будет легко.
  - Да я не о том. Если напоремся на худуна, то простым оружием нам его не одолеть.
  - Мы поможем, Ильгиз, - Аллой держит сестру за лапку, - нам не впервой. Это мы того худуна распустили, следы которого ты нашёл у ручья в первый день как вы сюда приехали.
  - А кто с детьми останется? - чего удумали, - или хотите, чтобы бабушка Андер и меня за уши тягала? Нет. Даже не думайте. А то я не понимаю, что если вы пойдёте, то и они пойдут с вами.
  - Ры, мы не пойдём, слово даём! За нами мама присмотрит.
  С одной стороны хорошо, что они Маа за мать приняли, а с другой - не совсем. А, потом разберёмся. Спать пора, завтра дело предстоит нелёгкое.
  
  14.07.12
  - Готовы? - спрашиваю у Айдара и Дайши.
  - Да. Я не стал никому говорить, чтобы не волновать понапрасну, да и отбоя от желающих бы не было. Не то это дело, чтобы все знали, - тихо говорит Айдар.
  - Да, для всех, мы просто идём с тобой на охоту. Ты решил нам показать какое-то удачное место, - поддерживает отца Дайши.
  - Вот и отлично, тогда не будем терять времени. Сейчас отойдем по руслу ручья, он почти нам по пути, а там и чёрные поля. Пошли, охотники, даруй нам Создатель удачу.
  - Не оставьте нас, духи предков.
  - Отец Серебряный лис подмети хвостом дорогу, даруй удачу на тропе, - вторит отцу Дайши.
  Молча идём какое-то время вдоль русла ручья. По утрам свежо, если не сказать, холодно, потому мы не сговариваясь ускоряем шаг.
  - Айдар, в становище нет одного воина, или мне показалось?
  - Нет, тебе не показалось. Я отправил Ильдара с вестью о Салайдаре. Чтобы родичи прекратили поиски.
  - Понятно. Давайте остановимся и передохнём. Тут недалеко осталось. Заодно ещё раз вас осмотрю, более подробно. Так, Дайши, скинь свою сумку на камешки и повернись ко мне спиной, хорошо, теперь лицом, ум-гу, всё ясно, как свет Создателя, - достаю из сумки тёмные штаны, - раздевайся полностью и складывай всё, и одежду и оружие в свою сумку. Оставим её здесь. Хорошо, что я об этом подумал: держи штаны, Маа сказала, что тебе в самый раз будет.
  Айдар улыбаясь смотрит как поводит плечами от холодного утреннего воздуха сын, толи был какой-то спор между ними, толи просто гордится сильными руками сына.
  - А ты, старший Лис, не улыбайся так загадочно, и тебе штаны сейчас достану. От тебя тоже веет так, что на перестрел к полям чёрным подходить нельзя. Держи, - подаю ему ещё одни, почти такие же, только чуть шире, - ничего у меня больше не нашлось, так что немного будут коротковаты, а может и нет. Эй, эй, Дайши, я же предупреждал, что полностью - исподники тоже скидывай, на, вот тебе ушки. Знаешь как завязывать? Ну и хорошо.
  Я вожусь в сумке, достаю завалившиеся на самое дно ушки для Айдара. О, нашлись, родимые.
  - Нравитесь вы мне, Айдар. И не только мне нравитесь. Вся одежда у вас с наговорами от женщин ваших, даже в вышивке и то, вязи под рисунки засунуты. Но даже без одежды от вас силой жизни так тянет, что за лигу любой худун учует.
  - И сын и я прошли посвящение, все аккеры его проходят, чтобы чёрноте в душе места не было. Заодно и сил прибавляет и искусней в воинском ремесле аккеры становятся после посвящения, - отвечает Айдар.
  - С такими как вы честь породниться. Не откажите старику, если предложу кровное братство?
  - Сочту за честь, Ры. Породнится с тобой - это всё равно, что с Белым Хвостом породниться. Это Верховный шаман Великого Каганата, ты же ничего не помнишь.
  - Белый Хвост? Знаю, встречались, это помню. Вот только где? Ладно, может вспомню потом.
  - Ры, а разве можно сразу и с отцом и с сыном? - спрашивает Дайши.
  - А разве на это запрет какой-то есть? Нет?
  - Да просто такого я не припомню, чтобы когда-то было.
  - Так и думать тогда не о чем, давайте, режу, тебе левую, тебе, Дайши, правую, - жду когда они надрежут кожу на ладони, чтобы скрепить рукопожатие, а потом скрепляем руки.
  - Брат мой по крови, Ры.
  - Брат мой по крови Айдар.
  - Брат мой по крови Ры.
  - Брат мой по крови Дайши.
  И пропускаю через себя потоки жизненной силы, не только те, что идут от весенней травы, но и те, которыми дышит всё это место, несёт этот ручей и дают камешки в его русле. Всё, чем дышат поля, пусть они и засажены саженцами смерти, они в этом не виноваты. Дайши, как молодой и более одарённый, ещё неплохо держится, но Айдару очень больно принимать в почти полную силу, потому немного снижаю поток силы через левую руку. По их рукам, от кистей и дальше, начинает пробиваться короткая и плотная шерсть, лица заостряются и глаза, вместе с ушами, становятся похожими на эльфийские.
  - Дайши, всё, возьми в моей сумке флягу с настоем, всю не выпивай, только пару глотков. Пей, сразу полегчает. А ты терпи, Айдар, тут либо в полную силу и быстро, либо в треть и медленно. Да и много у тебя гадости всякой, за твою жизнь накопилось, не даёт свободно токам силы проходить, потому и больно. Сейчас полегчает, немного осталось. Вот и всё, отдышись. Дайши?
  Дайши нашёл флягу, только вот пить и не собирался: сидит и рассматривает короткие чёрные когти, выросшие на руках вместо ногтей и свою чёрную шерсть.
  Отбираю у потерянного Дайши так и не открытую флягу и, открыв, сую в руки еле стоящему на ногах Айдару. Тот молча выхватывает и жадно пьёт, еле успеваю отобрать, чтобы всё не выпил.
  - Да что ж это такое?! Сказал же, пару глотков! Дайши, осторожно, - подхватываю его под руку, - на хлебни и мне оставь глоточек.
  - Нет, нет, со мной всё нормально. Просто я хотел присесть и ноги рассмотреть, - Дайши забирает флягу и пьёт. Дадим ему напиться спокойно. Вот, теперь можно.
  - Я и говорю осторожно, плюхнешься на зад и с непривычки хвост сломаешь или отобьёшь. Знаешь как больно. Не советую узнавать. Да-а, а ваш родоначальник никаким и не серебряным был, а чернобурым, да ещё и с белым пятном на груди. Это он с возрастом поседел. Во, смотри, какая шёрстка у отца, тот как раз - серебряный почти.
  - Зачем? - просто спрашивает у меня Айдар.
  - Затем, что так надо. Иначе погибнете. А сейчас вы стали частью этого места, оно для вас родное и его сила через вас прошла и свои следы оставила. Двуликими я вас не сделал, успокойтесь. Ты же не обратился в лиса, просто в твоём новом образе смешались звериная сила, чувство окружающего мира и твои людские способности. И всё это только усилилось за счёт того, что я ещё и немного разбудил кровь вашего предка. Заодно и метки, что посвящение на вас оставило, мы за этой шкурой спрятали. Теперь в темноте вас от лиса не отличишь, хе-хе. Великоваты правда, да и лапы не звериные. Но вот запах энергий и наполненность - словно передо мной два лиса.
  - Есть хочется так, что барана бы целиком съел, - тихо говорит Дайши, рассматривая в своих руках белый конец чёрного пушистого хвоста.
  - Лучше дырку в штанах сообрази, чем на шапку его примеривать! - шутка Айдара снимает напряжение.
  - Завидуешь? У меня то погуще вроде! - не остаётся в долгу Дайши, нравятся мне как они друг друга поддерживают. Вообще нравятся мне эти люди. Наполовину лисы.
  - Ну, раз всё прояснилось с вашим славным предком, то предлагаю отметить это дело поеданием всех ваших запасов еды.
  - А что мы там шесть дней есть будем?
  - А у тебя какой хвост, Ры?
  - Мой хвост на шапку никому не пойдёт - некрасивый и лохматый слишком, - перекидываюсь, - и где это видано, чтобы из хвостов лохматых драконов шапки шили?
  Начинаю рыть ямку под схрон, куда одежду и оружие спрятать можно. Лисы потрошат мешки, еда просто тает у них во рту.
  - Ешьте, ешьте. Там есть не придётся. К полудню уже будем на месте, там день или чуть больше и если всё, что нужно найдём, то осмотрим и обратно. Самое главное в этот раз - разведать и осмотреться. Если нужны будут какие-то приспособы или ещё что, чтобы дело сделать, то лучше прийти ещё раз. Нахрапом ничего делать не будем.
  - Ты же сказал, что идти три дня?
  - Идти три дня. Для вас. А вы то на мне поедете. Так что я бы попросил жрать поменьше, братья. А то намнёте толстыми задницами брату холку.
  В ответ эти два остроухих начинают ржать с поскуливанием. Тело притерпело изменение: они стали поджарыми и худыми и немного прибавили в росте. Какие тут толстые задницы - сплошные стальные мускулы и талия на глаз в три-четыре обхвата. Вон, штаны только на хвостах и держатся, не зря я дырки то вчера понаделал, как знал.
  
  Всё надёжно спрятано. Выскакиваем из ложбинки.
  - Так, давайте размещаться на мне.
  - Ры, так до чёрных полей ещё идти и идти, - Айдар.
  - Ладно, пройдём поллиги, освойтесь немного, привыкнете к телу. Очень близко к полям подходить не будем: ты же видел сколько там серых ловушек. Так что проходить будем проверенным способом. Я, конечно, отключу все ловушки, по дороге, которые отключаются. На всякий случай. Но серых очень много. А идти по проходу - только к вечеру при самом удачном раскладе добежим, там особо не разгонишься. Если всё нормально будет, то обратно будем возвращаться по проходу.
  - Ты хочешь по прямой. Это как ты будешь бежать, если ловушки за тобой успевать не будут?
  - Быстро. Когда смерть пытается за хвост уцепиться, то обычно либо бежишь быстро, либо быстро лапами машешь и крутишься. В движении - жизнь. Так вроде один мудрец сказал.
  - Да, это верно, - Айдар проходит ещё пару шагов и внезапно останавливается, - вот же, с этими чудесами совсем с головой плохо стало: копьё там оставил. Как на траву положил, так и осталось.
  - Забрал копьё. Всё, что истинный дракон хочет забрать с собой, когда принимает свой истинный облик, он вбирает в себя. Что ты так на меня смотришь? Да, истинный дракон. И что, что крылья оторваны, это ничего не меняет. Вырастут со временем, отъемся и выращу. А сейчас у меня просто хвост немного длиннее стал, да наконечник копья стал наконечником хвоста, как раз вас перевешивать немного будет. Ладно, близко подходить не будем, лезьте на спину и пригнитесь.
  - Так вот куда твоя котомка делась, теперь понятно. Сын, брат нас и тут обдурил, он наше съел, а своё занычил.
  - Я и смотрю, какая у него шерсть длинная и косматая, там у него наверно еды на троих на десяток дней было.
  - Лезьте шутники, да держитесь крепче.
  - Так быстро побежишь?
  - Так медленно полечу. Готовы? Тогда вперёд!
  
  21.07.12
  Рассказывать подробно о наших делах в чёрных полях? Нет. Ещё не прошло то время, по прошествии которого те тайны и те вещи, что мы постарались похоронить как можно надёжнее и глубже в недрах этого холма, можно было бы вывести на свет. Так что пусть они пока поспят своим неспокойным сном. А за тем, чтобы они не проснулись зорко следит главный хранитель этих тайн - Удайшиней Серебряный лис из рода Серебряного лиса, так звучит истинное имя Дайши, сына Айдара. Так получилось, что он по своей любознательности попался в одну из ловушек душ, и только благодаря своей сильной воле и нашей помощи смог не только сохранить душу в собственном теле, но и получить немалую толику способностей, что и сделали его главным хранителем. Побывав "на пороге" он практически сроднился с жуткой средой, что является самим сердцем чёрных полей и, как оказалось, простирает свои щупальца по всему их пространству. Дайши не нужен хран-карта - поля слушаются его воли и так, беспрекословно, словно он сам дух Некроса. Вот так вот. Правда от всего этого он поседел. Весь и сразу.
  Были, конечно, и не такие зловещие подарки. Благодаря новым способностям Дайши мы нашли несколько хранилищ, в которых помимо зловещих устройств и амулетов, были и просто деньги и драгоценности. Там не так много и было. Можете не облизываться - нету там больше. Деньги лисам ох как понадобятся, да и мне не помешают: надо о детях и Маа думать.
  А две самых значимых находки - огромное, больше четырёх сотен, собрание хранов и два десятка молемов мы решили спрятать как можно тщательнее. Ни к чему пока этому миру те знания, что хранятся в малой части собрания. Зачем людям знать тайны некросов. Да и многое другое тоже пока без надобности. Из всего, что было найдено, мы взяли только двух молемов, мне и Дайши, пару десятков хранов с общеобразовательными знаниями и лекарскими курсами, да пару мечей из той стали, что у моего. Только таким можно безбоязненно владеть в чёрных полях. А молем ему понадобится - ведь на коне по чёрным полям не покатаешься.
  Была мысль преподнести парадный меч самого Некроса Великому Кагану (нашёлся и такой - не смотря на блестяшки - грозное оружие напоённое такой жутью, что одного пореза хватит, чтобы душа в плен к нему попала), но решили с этим обождать. Напишет Айдар письмо своему другу в Талебее, приедет сам Белый Хвост и пусть решает и сам, и вместе с Великим, что и как и куда. По мне: так лучше вообще завалить вход в холм и всё, так что пока братья лисы решали что, да как, я его, меч этот смердящий падалью, спалил в пепел и на том спор закончился.
  Древнюю ловушку, что стояла на вершине холма, я разломал на мелкие кусочки. Правда я так и не разобрался что же там произошло на холме, когда я спас Маа. Очень сильно напитан холм этой поганой некросовской силой, других следов за ней не учуять. А на поверхности всё перерыто и выжжено, только обломки обугленных костей и оплавленные остатки доспехов. Нашёл следы от применения пяти мощных накопителей с силой природного, не загаженного некромантией источника. Видно битва была жаркая, раз от накопителей ничего не осталось, только следы и слабый запах силы. Вот и всё.
  Самое интересное, что питалась ловушка от мощного накопителя с природной силой жизни. Он светил своей силой на много лиг вокруг, словно вновь открытый природный источник силы, звал к себе и манил. Вот такое они придумали, отродья Некроса. Это навело меня на некоторые размышления. Само излучение силы, то как был направлен исходящий поток и многое другое ...
  Тогда получается, что никакого отряда, спасающего свою предводительницу или соратницу не было, а сожженные костяки - это останки слуг Некроса. И получается Маа - дракона, или может быть ею. Меня по токам энергии в моём теле отличить от человека невозможно, так что то, что она ничем не выделяется, ничего не значит и узнать кого я спас я могу только спросив у неё. А этого делать не хочется по той простой причине, что раз она сама не сказала этого, то ей так надо.
  Что она могла делать в этих проклятых силой Некроса землях я даже думать не хочу, я точно знаю, что нет в ней зла и этого мне достаточно. А причины скрывать свою вторую или первую сущность могут быть разными. Захочет - расскажет. А пока она заменила детям мать, и помогает мне вести наше маленькое хозяйство. А что до драконьего облика, то вполне возможно, что в том бою она потеряла столько сил и получила такие раны, что просто не может принять другой облик. Отдам ей этот накопитель, вполне возможно, что он ей поможет восстановить силы.
  Маленькое хозяйство... С появлением в нём молема оно стало ещё меньше. Лошадей с нашими повозками я сменял на походный дом-телегу. На оркей она имеет несколько, скажем так, немного неприличных имён. Да всё потому, что используют эти дома на колёсах в основном только воины, для перевозки своего походного скарба и ночлега. А где ночлег, там и всё остальное, что связано с разрядкой возбуждённых после боя воинов и лечением ран. Мы зовём её "тенёк".
  - Иди в тенёк, а то голову напечёт, - вот оттуда и назвалось. Эта повозка накрыта крепким и лёгким пологом, который с помощью хитрого устройства подпорок и растяжек прямо сходу разворачивается в небольшую юрту. Очень прочна и на удивление очень легка. Как мне сказал Ильгиз, у которого я и сменял эту повозку, к совершенствованию данного чуда приложил руку сам Верховный шаман орков Белый Хвост. Впрочем основной вклад магического искусства здесь, как я понял, в придании дереву крепости металла и гибкости тростника, там где это необходимо. А ещё именно на этой повозке Ильгиз в одном из своих походов установил великое гномское изобретение - чудесную ось, что позволяет крутиться колёсам даже от лёгкого толчка руки. Вместе с эльфийскими дугами для смягчения хода по неровной дороге это всё дало просто непередаваемое блаженство для едущего в этой повозке путешественника. Вместо тряски - лёгкое покачивание с чуть слышным, даже не скрипом, а пением дуг и колёс, обмотанных полосами ткани с загустевшим соком какого-то дерева с Красного полуострова. Я понял то, о чём промолчал Ильгиз, когда мы менялись. И у меня стало одним кровным братом больше, а он обзавёлся чудесной шерстью и лисьим хвостом. По секрету скажу, что жена начала звать его "мой котик" и они несколько дней старательно и со вкусом делали наследников, на зависть всему стойбищу. Вот такая она яркая в любви у него. Жизнь не остановишь, а влюблённую женщину тем более.
  Так что мы теперь путешествуем с непередаваемым наслаждением. Молем, либо под моим управлением, либо под управлением моего хранителя, бежит почти не тратя усилий со скоростью хорошего иноходца, а мы осматриваем степь в поисках лучшей дороги и зазевавшегося зверья, ужин и обед ещё не кто не отменял. Да и молем на мясе едет куда как быстрее и ходче. В эти несколько дней я вообще почти не брался за его управление. Почему? Да потому, что крыса вполне явно показывает своё недовольство, когда я это делаю, а я начал ощущать на краю своего сознания постоянное присутствие ещё одного духа. Это сложно выразить, но словно вторая крыса рядом появилась, но старательно прячет все следы. А разглядеть чужую энергетику в хитросплетении силовых линий молема, старательно спрятанных за аурой животного, в чьей форме он сейчас находится, очень сложно. Но я всё равно найду эту крысу, прослежу за своей и найду. Но чуть позже. Просто интересно смотреть как эти два духа старательно прячут от меня свою тайну. Интересно, она произвела на свет Создателя своё подобие, разделив сущность на две, или подселила в молема какого-то любопытного духа?
   Маа, после того, как я отдал ей накопитель, стала ещё задумчивей, чем прежде. Я поначалу думал, что я её чем то обидел. Подошёл и долго мялся, не зная как спросить, чтобы не усугубить её и так не хорошее настроение. Но оказалось, что я тут совсем не причём: организм полностью восстановил все функции и набрал немного силы - у неё начались женские дни. Впервые за всё время, что она с нами. Немного поругал её за скрытность перед своим же лекарем и отцом. Так уж получилось, что почти все в становище считали её дочерью моего погибшего сына, а мы не стали их разубеждать, да вот оно так и прижилось. Со стороны ведь так оно и смотрится: седой, с белой бородой сухонький дедок среднего росточка, статная, высокая и гибкая невестка со своими детьми. И оставшаяся им в наследство от погибшего воина красивая походная воинская повозка с сильным и быстрым заводным конём. Даже старый меч на древке копья и тот вписывается в нашу сказку.
  Для Маа и детей я принёс точно такие же кинжалы, из той же стали. Неброские ножны, простые рукояти и древний высококачественный металл, что сливается с аурой и становится словно продолжением тебя, или наоборот, словно по твоему желанию становится чем то совершенно иным, ты будто держишь в руке не металл, а струю воды. Вот такие ощущения иной раз получаю, когда начинаю рассматривать своё копьё. Интересное оружие, очень интересное. И самое главное - лучшее против худунов, так как только оно может с одного маха рассечь нижнюю завязку их мешка, и ещё его совсем не боятся духи. Хотя я бы не сказал, что оно для них безопасно.
  Мы продолжаем свой путь на юг по весенней степи, к берегу тёплого моря. Дети растут и крепнут с каждым днём. Маа с каждым днём всё чаще улыбается не только им, но и мне и даже, по-моему, молему. И эта махина с костями из живого железа ласково трётся об её плечо, и косит на меня своим диким глазом! Вот ты и попался, душонок, я сейчас не управляю тобой, а мышь растеклась по моему телу и впитывает мою радость и азарт, я точно знаю, что она сейчас не управляет телом молема! Значит и Маа втихую обзавелась своим хранителем. И моя крыса тут не последнюю роль сыграла.
  Молем носит имя Буян, которое получил за яростный, почти злобный взгляд, который получил от своих создателей. Думаю, что моя крыса тоже к этому свой вклад приложила, очень уж она строгая. А сейчас у него не просто свирепое выражение морды, а свирепо-ласкательное: "Всех затопчу, кто плохо посмотрит на мою любимую подзащитную!" Что-то в этом роде.
  Я полностью изучил не только его строение, но и внимательно затвердил все наставления, что я нашёл в собрании холма Некроса, где описывалась вся их суть, способ и материалы, необходимые для их создания, ухода и ремонта. А так же способы придания уже готовым механизмам новых обликов и совершенствования их как в боевом, так и во вполне мирном русле. Очень надёжный механизм с огромным запасом прочности и всяких интересных способностей. Но нет ни в его описании таких заложенных в данный молем боевых инстинктов, не тот это тип, не телохранитель. Это воин и разведчик, и не надо обольщаться глядя на этого крупного конягу: если надо, то он пролезет куда угодно и где угодно, и не заметите.
  За предъидущие дни я несколько изменил один из его боевых обликов, так он стал моим точным подобием, за исключением цвета глаз. Точным до полного сходства: и лохматость повышенная и обрубки-культи на спине и внешний слой ауры вместе с основными токами силы. Зачем? Просто на всякий случай и ещё для того, чтобы понаблюдать за устроившимся в теле молема духом. Я нашёл его средоточие и позволил ему заглянуть в меня, попробовать на вкус мою силу и чувства. Лучше иметь рядом друга, а не соперника. Думаю, что он меня понял, но общаться пока не хочет. Скорее всего ещё не окреп и не укоренился в теле так, чтобы его нельзя было оттуда легко вытурить. Ладно, подождём. Эта моя семья - прямо коробочка с кучей тайн. От меня тоже у них их вполне достаточно. При чём я начинаю подозревать, что все всё знают, и один я тут хожу дурак-дураком.
   Ведь судя по тому, что накопитель Маа до сих пор остался нетронутым она вторым образом не обзавелась. А может быть она его и не имеет? Тогда почему без расспросов взяла накопитель, словно так и нужно? Или бережёт для своего нового друга, или она почувствовала, что это именно тот самый накопитель, сила которого и держала её в ловушке? И почему они знают про духа в молеме, но мне ничего не говорят? А что ещё мне не говорят? Засранцы!
  Не буду ломать голову попусту, степь прекрасна в эту пору, пору вошедшей в силу весны, а в нашей образовавшейся семье прекрасные отношения. А то, что есть небольшие странности, так у кого их нет? Я вот - бескрылый лохматый дракон и ничего, никто не пугается, если я их не пугаю. Вот они у меня попляшут! Если я себя и свою любознательность не обуздаю.
  
  Сегодня я так плотно пообедал, что решил немного расслабиться и поспать после обеда. Тем более, что полночи работал загонщиком для наших охотников. Гнал на них косулю. Попалась толи самая умная, толи самая живучая и замотала меня донельзя. Расслабился по полной, за что тут же поплатился: когда проснулся, то услышал возле нашего костра два новых голоса. Вернее услышал только один, молодой и задорный, который без устали пытался говорить приятности Маа на оркей. А второго я просто почувствовал по токам силы в его мощном теле. Тоже орк и неслабый воин, весь обвешан амулетами, словно сейчас идёт в бой. На первом госте их почти не чувствуется, хотя их тоже немало. Просто очень грамотно и удачно подобраны и так друг с другом согласованы, что просто некоторое время лежал и наслаждался, рассматривая сквозь тонкую ткань полога работу настоящего мастера.
  - Добрый день, уважаемый та (вежливое обращение к старшему, очень вежливое, приятно), - приветствовал меня стройный юноша, это на нём так мастерски собрана защита. Хотя, если присмотреться, то и тут найдётся где поддеть, где прижать и как толкнуть, чтобы она сама себя же схлопнула.
  - Добрый, хотя скорее всего дело к вечеру, проспал с полудня, старость - не радость, - кряхтя выпрямляю спину выйдя из под полога, что над входом в наш домик.
  - Меня зовут Арданай, а моего друга - Лидай. А ваше прозвище нам ваши внуки сказали, уважаемый Ры, - улыбается второй, воин. Даже от его улыбки разливается мощный поток всесокрушающей силы и уверенности в себе. Собран и готов ко всему, но при этом не напряжён, а расслаблен. Вот это выучка и характер, талан просто. Это плохо, потому, что и дураку ясно, что просто так такие по степи не ходят. Такие как раз вот и охраняют юношей с мастерской защитой, детей тех, кто обладает силой и властью. А от этих недорослей жди одних неприятностей - избалованы они сверх меры.
  Внуки сидят опустив головы, глотают свои переживания. Потому, что такое моё поведение - сигнал к полной готовности отражать опасность. Хотя я её пока не чувствую. Но всё равно, пусть подумают своими головёнками, прежде чем чужих к стоянке вести и привечать. Расслабились и отогрелись душой в прежнем стойбище, ведут себя так, словно им вся степь друзья и родственники. Так и до рабского ошейника рукой подать. В Великом Каганате нет законов против рабства, как у гномов, хоть оно и не приветствуется. Самые бедные семьи могут держать одного, двух рабов, чтобы хоть как-то прокормиться. Те, кто побогаче либо ведут хозяйство своей большой семьёй, либо нанимают Андизитов - вольных наёмных работников, пастухов. Это целая каста и если ты прошёл путь андиза в молодости, а потом завёл свою семью и стадо или дело, то ты достоин уважения. Каста андизитов за своих стоит стеной и по сути своей является первой ступенью подготовки и резервом воинства Великого.
  Но до андизитов этим двум как мне до неба. Старшему - уже поздно, да и как он носит лёгкий походный доспех и какого он качества (хоть и старательно это спрятано, но выдают мелочи), то он давно уже не гоняет хозяйский скот на выпас. А пасёшь ты только одного - своего товарища. А если подумать чуть дольше, и рассмотреть край родового клейма, что чуть виден из-под сбившегося платка (традиция такая - когда любимые повязывают на оружие свой платок, чтобы сохранил от беды и придал силу и воину и его оружию, ибо они неразделимы), то получается, что мне назвали не прозвище, а сокращение от имени рода. Ну очень уж клеймо памятное, именно про него мне братья-лисы рассказывали, когда говорили кому надо передать письмо в Талебее. И воин точно под описание подходит. Ладно, посмотрим, послушаем.
  - Вот, дал тебе, уважаемый Ры, Создатель помощников достойных. Мы когда их в степи встретили, то они столько добычи в корзинке своей несли, что и взрослый воин не добудет во второй половине дня, в самое недобытное время.
  - Да, хвала Создателю, тут они молодцы, просто даже слов нет. Даже боюсь что и сказать, чтобы не спугнуть удачу, - ещё больше насупились, поймав укор в моей мысли.
  - "Что, думаете, что с ифритами вам всё ни по чём? Да эта пара воинов от вас бы мокрого места не оставили, если бы хотели."
  - "Мы не ощутили в них угрозы, просто путники, ничего плохого в их помыслах не было", - это вступилась за подругу Аллая. Правильно, я знаю кто заводилы всех их шалостей - девчонки, кто бы мог подумать, ведь с виду и не скажешь.
  - "Они могли не считать плохим делом кинуть стрелу в двух мелких бродяжек, походя, не слезая с седла, ради развлечения".
  - "Мы об этом не подумали..."
  - "А зря! Люди - они разные".
  - Так я говорю, что не обделил вас Создатель - и сноха молодая красавица и внуки добытчики. Да и вы ещё сильны и вполне способны род продолжить, - это молодой.
  Издалека начал, хвалит, значит что-то надо. Мосты наводит.
  - А если ты ошибся, и это моя жена, а они - и есть продолжение моего рода, Лидай? И давай без уважаемого, мы тут привыкли по-простому, по домашнему.
  - Тогда я искренне завидую твоему здоровью и счастью, Ры! - улыбается с намёком. Как же, старый, а молодку обхаживает, да ещё так, что она от него детей захотела, мол знает толк в том, как с женщиной себя вести. Лесть - сильное оружие, действует на всех без разбора. Только вот лицом ты себя выдаёшь и руками - потому и не работает твоё оружие на меня.
  - А вот конь у тебя приболел видно, когда такая кобылка как моя Звёздочка только у горизонта появляется, то все жеребцы с ума сходят. А твой спит как сурок. Видно приболел, - с деланной заботой продолжает Лидай.
  Как же, спит он. Это первый признак начала перехода в полный боевой режим - такое поведение. Затаился и сокращает все побочные потребности для сбора силы в боевой накопитель, приготовился к рывку, вон как задние ноги расположил.
  - А ты неплохо разбираешься в лошадях. Рассказывали, что Великий в Талебее какую то учибку или, как его, учёбку повелел создать, чтобы учить как животину лечить. Не оттуда ли знания такие?
  - А что так недоверчиво, Ры? Разве знания бывают лишними? - это Андизай вступается за своего подопечного, уловил насмешку в моём голосе.
  - Мне ли, с моим достатком учить богатого та Аталаса (одно из поименований кагана, слышал в разговоре с братьями-лисами, вот и запомнилось) как строить жизнь. Просто вот мы получали эти знания от предков, так они и передавались. А тут чужой будет учить кочевника как ему коня обхаживать. Это и так каждый с детства знать должен. Или я не прав? Вот ты же воин, Андизай, и впитал эту науку с детства от отца.
  - Так то оно так, Ры. Но многие знания и терялись с угасанием родов, - гнёт свою линию Лидай, - опять же, меня учили не столько как ухаживать правильно, а как лечить болезни и следить за тем, чтобы предотвращать их. Разве это плохо? Вот давай, я посмотрю твоего коня и вполне возможно его и вылечу тут же!
  - Нет, рисковать единственным конём ради того, чтобы молодой лекарь набил руку и за счёт моего добра потешил себя я не стану, ты уж не обижайся на старика. А Буян, он просто ленивый и цену себе знает. Если он захочет, то все кобылы в этой степи его будут. Пресытился видно, вот и отдыхает. Каждому мужчине нужен небольшой перерыв, иначе теряется красота чувства. Это я тебе как немного больше поживший говорю.
  - Старик! Да как ты смеешь! Я с отличием закончил это прекрасное учебное заведение. Я не только животных, но и людей лечил, самостоятельно, а не под присмотром наставников! - вскипает Лидай.
  - Я же просил тебя не обижаться. Чего пылишь, словно конь необъезженный? - Лидай немного сдулся, словно что-то вспомнил, - если хотел посмотреть понравившегося тебе коня, то так бы и сказал, чего тянуть нитку издалека. Или ты не знаешь, что короткой ниткой шить удобнее? Не знаешь? Так какой же ты лекарь? Или ты только резал, а шить не приходилось?
  - Я десятки раз проводил операции на внутренних органах в главной лечебнице Талебея! Старик, ты намеренно пытаешься меня разозлить или у тебя с возрастом желчь стала в кровь проникать?
  - Просто я хочу убедиться, что тот лекарь, которого так ждут воины, охраняющие покой чёрных полей, взамен балбеса травника, действительно настоящий мастер своего дела и взрослый человек. Сейчас они по границам полей без лекаря разъезды отправляют - боятся и того что есть потерять. Иначе вообще - сектым-талай и кирдык полный!
  - Я орк, милостью Создателя, и горжусь этим!
  - Слово человек, подразумевает под собой любое мыслящее существо, ходящее на двух ногах, будь то орк, эльф или гном, да хоть дракон или житель Красного полуострова, ростом по пояс. Милостью Создателя мы оделены разумом, позволяющим нам постигать окружающее нас и менять его. В ту сторону, в которую считаем нам нужной или правильной. Я перечислил не всех существ, что могут это делать, а только тех, что и называют человеки. А то, что вы, орки, так называете людей, то это не значит, что вы не человеки. Сам Создатель вложил в это слово понятия существа, мысли и времени. И это не просто так. Ты ведёшь себя как ребёнок, словно изнеженный принц эльфийский, что без звезды охраны даже до ветру не ходит! Ай, чудной старик, да ещё и не орк, не дал коняшку потрогать, да прихвастнуть знаниями великими, сопли ещё распусти и охраннику своему пожалейся, или губки обиженно надуй...Ты лекарь и должен быть совсем другим: зрелым, спокойным и готовым пойти на всё, ради того, чтобы прийти на помощь, способным найти подход к любому, иначе как лечить? А ты тут на мне второй пункт из древнего учебника для лекарей отрабатывать пытаешься, почти как по писанному: "начните настраивать отношения с небольшой лести". И для тебя не должно быть разницы кому ты помогаешь. Ты должен быть мужчиной, даже если тебе только вчера исполнилось четырнадцать. Пойми, что легко резать в чистой лекарне пузо, чтобы удалить слепой отросток кишечника, если он приносит боль, и тяжело принять решение в поле, засеянном смертью, когда твоему другу размолотило ловушкой ногу и яд проникает в раны. А ты должен выбрать между его жизнью калекой или вообще между жизнью и смертью. Я не умею доходчиво говорить, но вот твой друг меня понял. А ты - нет. Он - мужчина, ты - избалованный мальчик!
  - Как смеешь ты, безграмотный старик, учить меня, потратившего на обученье пять лет!? Да ты хоть знаешь кто я? - вскакивает с кошмы Лидай.
  - Сядь. И успокойся. Ещё раз оскорбишь меня перед моей семьёй - вызову тебя на поединок и отхожу плетью так, что пять дней сесть не сможешь. Полечишь своего первого настоящего больного и может быть дойдёшь до чего умом задним. И висюльки твои от моей плети тебя не спасут. Пять лет он учился, да для лошади шестнадцать лет - поздняя старость. И что? Не время тут главное, а понимание. Я вот всю жизнь учусь, а учёным, как ты себя, я себя не считаю. И за чужим столом не веду себя так, тем более, со старшими.
  - Не смей со мной так разговаривать!
  - Бери своё оружие и пошли в степь. Арданай, будешь свидетелем нашего поединка. Успокойся Арданай, ничего плохого я твоему другу не сделаю, а лишний урок ему только впрок пойдёт.
  - Пошли!
  - Лидай, не дело драться из-за пустячной ссоры. Тем более с тем, кто заведомо слабее. Тем более, что ты ...
  - Я в своём праве! - бешено перебивает своего попутчика Лидай.
  - Я немного поучу твоего подопечного, облуплю шкурку, пусть скинет старую, а то ему в ней тесно, калечить не буду, обещаю, - тихо шепчу на ухо встающему с кошмы Арданаю.
  - Маа, принеси, пожалуйста, мою плётку и разведи настойку остролиста, один к трём. Сама знаешь, - сам же скидываю халат и рубаху, подставляя вечернему тёплому ветерку сухое загорелое до черноты тело, всё в мелких белёсых чёрточках шрамов и пятнах на коже - следы обморожений так отразились. Крыса, сердито цокая, перебирается мне прямо на макушку и вцепляется в волосы так, что оторвать её можно наверно только с ними вместе.
  - "Такого шлема ещё ни у кого не было, а, серая?" - только цыкает на меня, но довольная, я чувствую.
  - Ты всерьёз хочешь победить одного из лучших мечников, выйдя против него с крысой вместо шлема, в одних штанах и с плёткой в руке? - спрашивает у меня Арданай.
  - Да и нет, я не буду его побеждать, я его просто выпорю, что давно должен был сделать его отец.
  - Он убьёт тебя, старик. А если ты причинишь ему вред, то я убью тебя сам.
  - С каких это пор порка за неучтивость стала быть вредной? Она очень полезна. Скажу тебе больше: мои кровные братья мне ещё и благодарны будут. Да и ты мне спасибо скажешь. Я тебя прошу только не вмешиваться, - всё, отошли в степь на полсотни шагов, достаточно.
  - Ты готов, старик?
  - Я готов, а ты готов биться?
  - Я тоже готов.
  - Тогда бейся! - а мы посмотрим.
  До захода солнца я провёл его через все его ляпы, что он совершил проходя обучение. Не скажу, что это было интересно, скорее - противно. Он с затуманенным взглядом сначала отмахивался от моего морока с копьём в руках, потому, что почувствовал неуверенность. Да просто пропустил уроки пешего боя против такого противника. И тем дал мне зацепку. А пока он бился я аккуратно вытаскивал из его головы всё остальное, чтобы подсунуть ему дальше очередной кусочек. Он ругал себя последними словами, когда получил мнимую рану, а у него не оказалось нужного лекарства - выпил его всё, чтобы снять прошлое похмелье. Потом он у меня попал в чёрные поля и смотрел как истекает кровью воин из его отряда из-за того, что он не знал где и как передавить и остановить кровь - гулянки сказались, мимо занятий. Потом он рубил раненому ловушкой руку мечом, потому, что поленился взять необходимый набор лекарских инструментов и раздробил ему кость. Потом, да много чего было. На каждую его расхлябанность я сложил перед его взором то, что случилось бы в жизни.
  Мы сидели на траве вместе с его телохранителем и смотрели как замороченный мной Лидай рвёт на себе волосы и царапает ногтями в кровь себе руки от бессилья и осознания своих прежних ошибок и лени. Очень впечатлительный юноша и значит не всё ещё потеряно. А под конец он нёс на себе раненного Арданая и нарвался на двух худунов. Один увлёк его схваткой и увёл за собой далеко в сторону, а потом сбежал в поле с ловушками. А когда Лидай вернулся, то он увидел, что второй худун пьёт душу умирающего Арданая, прямо у него на глазах, а потом убегает.
  Лидай так заморочился моими виденьями, что пришлось несколько раз его вытянуть плетью по заднице, чтобы боль истинная вернула его из мира видений.
  Мне надоело слушать как он бормочет Арданаю без остановки: "Ты жив! Ты жив!"
  Я сделал вид, что пошёл спать, а Маа принесла им тот отвар, что я попросил её сделать. Прекрасно приводит в чувство, не имеет побочного действия и в чистом виде очень горький. Чтобы лучше запомнилось. Заодно отдал письмо братьев Арданаю, ему оно и предназначалось. Лидай скоро уснёт, и будет время почитать и подумать.
  А рубашку я снимал потому, что тяжело всё это даётся - за полсотни шагов морочить сознание так, что человек себя видит собственными глазами в ином месте и все мороки воспринимает за реальность. Зачем пачкать, если снять можно.
  Не спал всю ночь, внимательно следя за нашими гостями. Но новых визитов не было. Они даже из своей походной палатки не выходили.
  Утром мы поднялись ещё до рассвета, свернули полог повозки и тронулись в путь. Никто даже не вышел нас проводить или поинтересоваться. Так что не знаю заимел себе нового врага или нет. И не особо переживаю об этом.
  Опять степь стелется под колёса и в небе поют птицы. Воздух свеж и настроение прекрасное. Спрыгиваю с облучка повозки и перекидываюсь - хочется немного размяться, а в драконьем облике и побегать приятнее и попрыгать. Дал пару кругов вокруг неспешно едущей повозки, а когда путь лёг вдоль русла небольшой степной речушки, то прямо сходу бухнулся в бодрящую и освежающую воду. Заодно и лохмы свои отмыл немного. Бегу рядом с Буяном, непроизвольно подстраиваясь под его шаг. В голове пусто и легко. Ускоряем шаг и лига сменяет лигу ложась нам под лапы. Потому, что молем тоже изменил облик и сейчас он тоже лохматый дракон с обрубками крыльев.
  Из повозки ветерок иногда заворачивает запах разогретого жареного мяса, но нам не хочется есть. Мы едим с Буяном пространство, дорога словно маг разума, словно шаман заворожила и не хочет отпускать, а мы не хотим отпускаться. Вперёд, вперёд и вперёд, по зелёной траве, вдоль пологого берега речушки, ведущей нас на юг.
  - Тебе нравится имя Буян? - мой напарник трясёт головой, не нравится.
  - Ну, извини, по твоему виду, вроде бы в самый раз было, - кивок, принято.
  Бежим дальше молча...
  - Если устал, то могу подменить, - опять трясёт головой и посылает мне образ из которого я понимаю, что так ровно везти повозку как он я не смогу. А в повозке его тепло и ласка, сытость и ..., туплю на ходу: Маа в повозке.
  - Это ты так бережёшь её? - кивок и очередной образ: лица Маа и детей.
  - А я для тебя кто? - опять мелькание образов, но я не могу уловить сути.
  - Не понял. А, дошло! Вожак? - одобрительный кивок и в моей голове всплывает очередной образ, даже сбиваюсь с ноги: по тропе бежит огромная серая крыса, за ней две огненных крысы, чуть меньше, а за ними уже маленький молем.
  - А где там я? - если я правильно понял, то этот оскал означает снисходительную улыбку. Точно. Он смешивает в своей голове образ дракона и образ крысы. То есть я и моя крыса - одно существо. Или так он показал.
  - А почему прятался от меня так долго, чего боялся? Если ты нравишься Маа и детям, если готов быть вместе с нами со всеми одной семьёй, то живи, пользуйся телом молема. Только с одним условием - вместе со мной освоишь все способности своего нового тела по полной. Согласен? - так кивает, что я начинаю опасаться как бы шею не вывихнул, - мог бы просто одобрительно порычать, у твоего тела есть возможность общаться с помощью звуков.
  Молем мотает головой и что-то пытается извлечь из, толи скуленья, толи ржанья.
  - Учись давай, надо чтобы на коня походил в точности. Я тебе кину пару образов, для подражанья. Вот и учись, пока нет никого чужих рядом, - дальше бегу молча, только тихое хрипенье и попискивание обозначает то, что дух воспринял мою просьбу очень серьёзно. Раз так, то кидаю ему ещё пару образов - пусть и нормальный драконий рык тренирует. Тоже может пригодится, хотя, не хотелось бы.
  
  29.07.12
  Как там, вспомнить бы...
  Долго ли дело делается..., и что-то там про сказку, которая быстро сказывается.
  Я теперь точно знаю почему драконы летают - они просто не выносят долгие пешие путешествия. Лень терпеть - вот и вся причина. А с нашим неуёмным жизненным интересом и тягой ко всему новому (это я по себе сужу) пешие путешествия - сплошное вытягивание нервов. Это хорошо, когда что-то новенькое, или, вот, например, трава на берегу словно ковёр в каких-то цветах: залюбуешься. И это всё над поворотом русла и с бугорка такой вид открывается, что хочется заорать во всю глотку и с разбега с этого бугра кинуться в прозрачную медленно текущую воду.
  Кинулся, разбил морду об дно песчаное - мелко там, река на повороте отмель намыла. Залечил тут же, но настроение уже испортил. Да и всю семью всполошил.
  А так - когда на дорогу вышли, то ещё ничего было в начале, когда попутчиков не было. А как с соседних стойбищ народец подтягиваться начал, да стоянки с загородками и местами для ночёвки (веками загаженными) пошли, то вся красота степная куда подевалась, непонятно. Осталась одна радость - движемся мы не в пример быстрее остальных и хоть это душу греет. А то посмотришь как тянут иную повозку быки и как подумаешь, что им ехать и ехать... Тоска берёт.
  Жарко опять же. Это на севере весна только в свои права вступила и разошлась и раззадорилась, а тут - она уже свои права лету передала. И трава на солнце подвыгорела и ковыль уже своей седой метёлкой качает. Вот мы и считай доехали: морем тянет, я уже чую запах морской воды и что-то мне подсказывает, что с этим самым морем у меня очень хорошее было когда-то. Вспомнить бы только...
  Ничего, выйду на берег, окунусь в морскую водичку и может придёт оно. Вспомнил же я рунную связку, что позволяет дыхание задерживать надолго. Только она мне не нужна. Зато это был первый урок магии для детей, к которым неожиданно присоединились ифриты и Маа. Ну, Маа - понятное дело, а этим то двум огненным зачем оно надо?
  Оказалось надо: бабушка Андер им такое тело создала, что может спокойно выдержать и пребывание в воде, недолго, конечно. Но удовольствие от купания они вполне получают и очень быстро справились со своим страхом перед ней. Только вот одна незадача - тяжёленькие они, хранители наши. Плавучесть, так сказать, отрицательная. О! Вспомнилось уже что-то! В отличие от молема, что не тонет даже находясь без движения, им сил грести в полную только на несколько десятков ударов сердца хватает. А потом камнем на дно уходят.
  Из-за всего этого Алы меня дразнили блохастым котом и дико завидовали каждому моему купанию в реке. Я имел неосторожность рассказать, что вспомнил как нырял на морское дно и как там красиво, как прозрачна голубая вода и между разноцветных кораллов плавают изумительные рыбки всех цветов, что только может придумать мир. А ещё вспомнил про подводные вулканы, что испускают своё горячее дыхание прямо в морскую пучину. Что и сподвигло Алов на первый заход в воду и всё остальное. Моя хранительница только кинула мне пару десятков образов из которых я понял, что и ей бы очень пригодилась способность к перемещению в воде. Не по дну пешком, как она прекрасно это делает, а именно вплавь. Ей, кстати, если она у меня по телу растеклась, дышать не надо, хватает моей подпитки. А вот сама когда топает, то тогда да, как обычный дракон дышать должна. То есть реку в лигу шириной она спокойно и по дну переползёт, а вот если шире, то тогда утонет. И ифриты так же точно. Им для поддержания своего огня внутреннего тоже воздух нужен.
  Вот и открылась школа на колёсах. Я вместо наставника, все остальные (и, как оказалось, молем тоже) за прилежных учеников. А когда у обучаемого впереди по носу шкурный интерес висит и до него вот-вот и вроде бы и ухватится можно, то обучение не идёт, оно даже не летит. Оно, как бы это выразиться?... "Полёт стрижа" - самое подходящее название тому, как они быстро руны драконьей магии выучили.
  Стой-ка, погодь... А это мысль...
  - Так, народ, давай все сюда, у меня накатило! Будет вам Алы нырялка и купалка, да такая, что всем нырялкам нырялка! - жду пока рассаживается в кузовке народ и молем сбавляет ход, чтобы тоже послушать.
  - Вот смотрите, так выглядит рунная связка нашей простой нырялки. Вот так выглядит рунная связка простого захвата. А вот так в этом хране обозначен один из элементов воздуха, которым мы дышим, что и позволяет происходить процессу горения. То, что мы все огненные создания и так, я думаю, понятно. Потому, что Создатель драконом был, да и все дела, нужные для работы нашего тела, проходят через окисление и восстановление, что есть горение в чистом виде, только замедленное во времени многократно. Ладно, не буду отвлекаться. Ну, кто скажет что тут у нас одинаково и что похоже?
  - Вот этот знак, что обозначает нужный для горения элемент, повторяется вот в этой вязи и в этой, - Тал аккуратно показывает пальцем на одну и на вторую иллюзию связок.
  - А вот этот участок весь очень похож на вот этот, вот тут и тут, только тут вот ещё вставка какая-то. Лишняя, - это Виска.
  - Эта вставка в захвате не лишняя. Если её не будет, то я захватом тогда не за ногу тебя схвачу аккуратно, а просто сниму верхний слой, что ближе всего к направлению применения силы. Если вот тут и тут указать другие значения, и убрать эту, как ты говоришь, "лишнюю" вставку, то получается чисто силовое лезвие, объёмного типа воздействия. Проще говоря - в одно движение захвата сниму шкуру вместе с верхним слоем жирка и мяса. Молодец, Виска! Знаешь как Маа тебе благодарна будет, если ты теперь додумаешь какую толщину шкурки указать, чтобы клубни не ножом чистить, а твоей новой связкой. Ты подумай, подумай. И тебе облегчение будет.
  - А если вот тут вот это написать не "вокруг", а в "месте соприкосновения потока" и установить вот тут руну "туа", да ещё и "аттай", то получится копьё наоборот, - Тал очень хочет не отстать от сестры, - не пробивать будет, а вырывать наиболее мягкое место. Сама связка найдёт в месте соприкосновения потока самое мягкое место и захватом вырвет. Только надо, наверно, описание того, что захват - это усиленное продолжение руки, убрать. И так будет работать, да?
  - Молодец, вы у меня просто Верховные шаманы все. Только описание с рукой убирать не надо - так можно точнее навести удар в нужную точку. Глазницу лицевой маски шлема, например. И твоя связка найдёт щель в любом амулетном щите, потому, что на всё тело его сложно сделать, да и согласуется он плохо с остальными. Вернее даже сказать не плохо, а сложно. Согласовать то можно, но стоит амулетам сместиться от первоначального своего положения и обязательно появится щель, хоть ненадолго. Потому и аккеры все изрисованные татуировками защитными ходят. Да ещё и на определённых местах тела, чтобы смещение было наименьшим, чтобы не оставлять щелей в щитах. Ладно, мы увлеклись. А что нам Аллая по этому поводу предложит, я же вижу что сказать хочешь, давай, всё получится.
  - Для горения нашего внутреннего пламени нужна душа эфира - это и есть знак "роод". А стоит он с "туа" и соединителем счёта потому, что имеет такую свою природу в законченном виде - по одному не живёт, всегда парой. Вот и получается, что тут в нырялке описано как эту пару накопить в теле и сохранить для последующего пользования. А захват - так он же и как прижим работает... ты предлагаешь нам не вдыхать воздух во внутреннюю полость, как это делаете вы, и не сохранять всё, а только один "туа-род". Ты предлагаешь это сделать по иному...
  - Внутренняя полость не даёт нам плавучести, или даёт но мы становимся похожи на те шары, что ты надувал. Ты предлагаешь прилепить захватом частицы "туа-род" к нашим телам не внутрь, а к каждой! Мы же состоим из мелкой пыли! Так это можно подобрать сколько надо нам для плавучести и даже куда сохранять? Так, сестра, давай считать сколько я вешу.
  - Тут надо по другому, забыл ещё про вытеснение объёма воды. Так, так, - Виска прямо когтем рисует по навощенной дощечке цифры-рун.
  - Ладно, вы тут считайте, а я покажу вам связку растянутого воздушного удара и то, что в конечном итоге у меня получилось. Нет, то, что получилось не покажу, сами думайте. Только Маа, накопитель свой им не давай. Сначала разберём всё по полочкам, а потом уж будем опробовать. "Поющий по камням"! Журка, слышишь? Так хоть головой мотни. Правь к берегу, искупаемся пока они новую песню сложат.
  Остановились, распряглись и пошли плескаться с молемом.
  - А вы пока тут помозгуйте, а мы с лисёнком искупаемся..., - сейчас, стану я им говорить, что пойду на молеме испытывать то, что мне пришло в голову пока я рассуждения Алов слушал.
  Во-первых: Журка, как бывший хранитель ручья, удивительно един со всем водным миром. Во-вторых: он и сам всегда не прочь мне помочь, потому, что страх как любит всё новое. В третьих: он вообще в этом теле не тонет, за что и удостоился от ифритов обидного прозвища - "какашка". За это он подкинул Аллоя так, что тот в этой самой какашке и испачкался весь. Ссора длилась долго - почти всё время пока мы обедали. А потом они помирились и сам Журка отнёс Аллоя к воде и сам же аккуратно его отмывал, под причитания сестры и Тала. Ал, впрочем, и сам бы мог в своём огне отмыться прекрасно, но нюхать за обедом запах горелой какашки никто не захотел. Опять же: и помирились и сдружились, и ифриты свою водобоязнь перебороли. Журка ведь на две трети водный дух и на одну - дух земли. Вот такая помесь. А лисёнком он был потому, что когда осознал себя, то первого, кого увидел, с того и образ взял. А увидел вылезшего из материной норы, что была рядом с ручьём, маленького лисёнка. И повадки с него же срисовывал. И если уж водный дух кому-то пообещал, что его вода вреда не причинит, то так оно и будет. Теперь у него и детей, да и нас с Маа тоже, любимое занятие - это купать нашу лошадку. Сначала он под нашей лаской нежится, а потом нас купает в струях. Только сил у него мало пока, да и если бы было больше, то он их применять бы не стал - у каждого ручья и каждой реки свой хранитель есть и хозяйничать нагло в чужом доме не принято.
  Сначала Журка договорился с речным духом, что на этом участке свои стада пасёт, что мы тут помагичим немного. Вернее он предупредил, а я того духа погрел и напитал от всего сердца. Так что у нас и рыбка на ужин будет и место нам предоставили спокойное и сома-заглота из омута на время турнули вверх по течению, чтобы под руку не лез. А то проглотит ещё кого из Алов, вот визгов будет, да и сома жалко.
  Сначала я вполсилы связку откатал под водой сам и цифирки поправил нужные. Я же не хочу Журку сжечь или об берег или дно расплющить. А Журка пока пытался один из обликов к быстрому передвижению в воде приспособить. У него есть водоплавающая форма, очень хорошая - с ластами на всех конечностях и гребнем на хвосте. Но вот морда очень широкая и на скорости тормозить будет сильно под водой. Она же для надводного плавания предназначена и для небольших нырков. Пасть там как у древней хищной рыбы, что до сих пор в морях никого, кроме драконов, не боится. Да и тех, только слегка опасается, потому, что силу уважает. Потому и выжила, что не дура, знает когда отступать надо, а когда зубы расчехлять во всю ширь.
  А вот когда откатал, то и Журке в его накопитель скинул и нити управления встроил, так ему легче. Как тогда с ушами. Он у нас теперь хоть и учёный дух, но так же естественней, чем внутри себя наполнение потоков управления регулировать аурной связкой. А тут подсобрался в струнку - пошёл быстрее, раскинул ласты чуть в растопырку-распушку - медленнее. Или ушами пусть по привычке работает, сам выберет что надо.
  Ушами ему удобнее, ясное дело. Эх, как завидовали нам с берега, глядя как Журка словно морской змей на полной скорости, блестя чёрными лоснящимися боками выскакивал и нырял почти без всплеска. Словно дракон водный. Пока накопитель не поисчерпал немного и на берег не вылез рыбкой отъесться дареной.
  У него то накопитель есть ходовой, а у меня такого роскошества не наблюдается. Нырнул на самое дно, благо теперь новая связка позволяет тут хоть жить, только запитывай. Целый мир, кругом вода. Да и я ведь из воды по большей части тоже. Огонь и вода живут и ладят в одном теле. Так и должно быть, иначе как жить то можно. Надо быть единым с миром... Единым и целым, словно мир. ЕДИНЫМ С МИРОМ. Фраза на рунах драконьих замкнула объёмную связку с двух концов и я оказался словно бы в коконе, а потом со всех сторон хлынуло море силы и я очнулся от того, что лечу со страшной скоростью вдоль дна по руслу реки. По всему меня должно расплющить было об воду сразу, а я в этом коконе словно в почти стоячей воде плыву, только дно мелькает. И что тут делать? Завернул руки вверх и меня тут же вышибло из воды на высоту десятка, если не более ростов. Потелепался в воздухе, перекинулся в драконий облик, ящериный и обратно нырнул. На такой скорости у меня всю шерсть повырвет, а в человечьем теле я себя что-то не очень уверенно чувствую. Да и тут хвост есть, которым рулить можно, только давай! И обратно полетел под водой. Где-то это уже со мной было, помню, что было, но вот дальше - муть сплошная.
  Ладно, надо разбираться... Да всё просто оказалось, и связка такая красивая, словно кокон защитный орла. Так это почти он и есть, только преобразован под другую среду и помимо свойств защиты ещё и из воды мне для дыхания нужные вещества даёт и толкает связкой полёта стрижа. Главное, конечно не в том, что это всё вместе, а как это всё вместе. Единое с миром, цельное и неделимое. А потому от меня только требуется направлять и регулировать силу подпитывающих внутренних токов этого удивительного маленького мира в мире, а на это надо не сколько сила, сколько уверенность и воля. А сил тут надо не больше, чем дышать и сердцу биться. Так заигрался на разных глубинах и скоростях, что чуть поворот русла, где мы остановились не проскочил. Повернуть повернул, а вот скорость уже не сбросить так быстро, а, была не была - берег не высокий, так на полном ходу и выскочу! Взлетел как стрела, только и успел немного отросшими куцыми крылышками и хвостом довернуться, да когтями траву пропахать, чтобы мордой в землю не сунуться.
  - Чего такие рожицы грустные? Ничего не вышло? Маа, чего слёзы на глазах? Стоит ли расстраиваться из-за рун каких-то!
  - Ты потому и ходишь котом лохматым, что драконий облик у тебя..., - а сама слёзы платком вытирает, и все остальные притихли.
  Блин, забыл совсем, что перекинулся в ящера! Заигрался, дуралей.
  - Ну, не так уж всё и страшно, как выглядит. Подумаешь, один рог совсем отломан, зато другой же цел наполовину. А то, что выгляжу словно ободранный наполовину - так это не беда. Мышцы уже все восстановились, чешуя новая по телу пробиваться три дня как начала, мелкая просто, потому и выгляжу так страшно подранный. Зато вот гляди, суставы новые и кости на крыльях отросли пошли. даже перепоночки чуть наростил. Так через пару месяцем и летать потихоньку начну.
  - А ты мне накопитель отдал, когда он тебе в сотню раз нужнее. А я его силой молема напитывала и не знала как он тебе нужен, - и плачет, дурная, а дети с ифритами к бокам прижались и крылышки мои, в размерах детстких, оглаживают аккуратно.
  - Так, кто это вам такую хрень сказал? Да всё у меня нормально! Живы будем - не помрём. Я вот сейчас такое открытие сделал, что мне никакие накопители не нужны, - она права, конечно, но ей накопитель был ещё нужнее. Она просто себя со стороны не видела и энергетику себе не она восстанавливала.
  - Это я открытие сделала, любимый, - подошла и слёзы свои мне по морде и по плечам размазывает. А дети в перепонку ревут, нашли платочек. Эх как жжёт, словно второй раз обморозило! И так щёки и плечи больше всего пострадали, что ж ты делаешь, как больно то!
  - Вот, посмотри, так хоть не видно как под прозрачной кожицей мышцы ходят и кровь бежит, - подносит мне зеркало. Мать моя! Да у меня от её слёз все ожоги сошли и чешуя как новая на всей морде и плечах! Хорошо в крыльях я ещё вчера нервы отключил на время, а то боль такая была, что умереть можно.
  - Мам, а у него кости прямо на глазах в длину растут, и перепонка тоже тянется, только не вся, а тонким серпом вдоль кости, - тихий голос Виски заставляет нас повернуться.
  - И что я теперь делать буду, когда у меня одно крыло больше другого стало? Рёвы-драковы! Мало того, что не сказали кто на самом деле, так ещё и перекасаё... , мать вашу так, всего. Идите теперь реветь в другой платочек, на другом боку. Пока вровень не отрастёт.
  - Ой! Мам, прости, мы нечаянно, - смущается Виска, а Тал улыбается.
  - Да ладно, теперь уж...Прости нас, Ры, просто с такой жизнью..., - ну вот, опять разревелась, так мне не только на второе крыло кости до нормальной длины нарастить хватит, но и на заднице чешуя проклюнется. Слёзы истинных чувств дракона - это вам не просто так.
  - Ры, а давай ты нашим папой будешь взаправду, - тихо шепчет мне в ухо Виска, - мама тебя уже давно любит, просто сказать боится.
  - Виска, перестань! - шёпот Тала, - они не маленькие, сами разберутся. Всё хорошо будет, я чую, а у меня чуйка ещё та.
  Что тут сказать, только и остаётся вздохнуть, да посмотреть как она взгляд отводит в сторону. Красивая. Зачем я, старик с убитой памятью и оборванной шкурой, нужен? Ей восстановиться немного осталось и найдёт себе молодого, а не плешивого и сморшенного мелкоростого сухостоя. Судя по тому как она в этом облике выглядит, пусть даже ещё шрамики кое-где виднеются пока, в родном драконьем она просто загляденье. Да и выше меня должна быть и крупнее, как мне кажется.
  - Ры, выпрями осторожно крылья вверх и вытяни насколько можешь перепонку, если тебе не очень больно, - тихо говорит Маа, - я посмотрю ровно или нет.
  - Да ровно, я и так вижу. Если что и не так, то за пару дней сравняется теперь. Не могу я сейчас поднять их - нервы отключены, чтобы боли не чувствовать. Порву ненароком, не чувствую почти я их. Это я сдуру заигрался под водой, вот и перекинулся. Вспомнилось тут, вот и сглупил.
  - Так сильно больно? - спрашивает Тал.
  - Сильно - это не то слово. Когда суставы отрастать начали заново, то в первую ночь думал с ума сойду от боли. Так что на будущее вам - крылья беречь надо. Перелом - пустяк. Зарастить не долго. А вот когда заново всё, то... Жопа, короче, полная.
  - Папа, не ругайся при детях, - втыкает мне Аллая.
  - А что? Если он правду говорит - жопа она и есть жопа, ты дотронься до крыла и поймёшь, что оно словно огнём горит, - защищает меня Аллой. Всё, теперь так и будут папой именовать. Хотя, я бы не отказался.
  - Всё, отойдите, лекари. Буду обратно перетекать. А то всё что можно и не можно выплачете, а я вон какой большой и горбатый. Да шучу я, хорош вам меня разглядывать.
  Только перетёк в человека, как Журка с воды ржать начал, зовёт, чего то случилось.
  - Пойду посмотрю, а вы пока поесть сообразите чего. Ой, да там на берегу для нас подарочек местный дух-хранитель оставил: рыбка просто загляденье. Может спечёте, а то жрать охота сил нет как. А я за это одну связочку интересную покажу...
  - Пожарим, не подлизывайся, драный папа, у нас тоже парочка интересных получилась. Потом померяемся, зря нас что ли учил, мы тут такого нагородили, что сами не знаем как оно работать будет. Но красиво..., - как был Аллой хвастунишкой, так и остался, ничем его не переделать.
  - Ладно, пошли за рыбой, а то Журка с тобой один на один поговорить хочет.
  
  - Тихо, Журка, тихо. Я не успеваю за тобой. Кидай образы помедленнее.
  - Это не я медленно кидаю, это у тебя в сознании куча-мала из чувств и сомнений. В себя приди, помощь наша нужна.
  - Хвала Создателю, у нашего Журки язык прорезался.
  - Да он и не отрезался. Просто ты только смотришь в полную, а слушаешь вполовину. Вот и не слышал. А у меня сил и умений не было в полную говорить. Ты же со мной в нашем мире не говорил никогда, а теперь удивляешься. Вот Маа и дети давно уже со мной нормально общаются, а тебе как глухому всё на пальцах объяснять приходится.
  - А сейчас, значит, сил набрался? - вот же пригрели язву какую.
  - Какой сам, такой и казан. С кого я пример беру? А сил прибавилось, да ещё как, твоими стараниями, дракон водный! Кто же так делает? Ладно бы прошёлся и всё, так нет, надо было ещё и обратно, и туда-сюда мотылять как осот буздылками под ветром.
  - Да что случилось, толком объясни! - вот же заполошный. Ну помутил немного воду и что?
  - Ты этот участок реки так силой природной напитал, что зарастёт он осотом, камышом и водорослью дурной, а потом и в болото обратится. Рыбы не будет, гадость и нечисть всякая расплодиться может. Как мне хозяину в глаза смотреть? Обещал то я, а не ты, что всё в порядке будет!
  - Вот дурной, у тебя два накопителя есть с такой ёмкостью, что воду в пар обратить на этом участке можно...
  - Полны оба, под крышечку. Ты первый раз силой мира работаешь в полную и даже не представляешь сколько её может растворится в каждой частице. Тебе бы и с ноготь величиной хватило, чтобы летать, а ты не просто летал, но ещё и помимо того воду силой напитал. Благо, что не ошибся и сколько взял, столько и отдал, иначе бы сгорел. Но как такой поток через себя пропустил, я до сих пор не понимаю. Мне бы так, я бы тогда так русло в моём ручье отделал, что загляденье. И во какие бы у меня рыбы паслись, - разводит лапищи в стороны.
  - Где бы им столько жратвы взялось? Уменьши размерчик, я теперь понимаю откудова рыбаки хвастать уловом учились. От вас, же, хранителей вод и берегов и нахватались.
  - Хватит балакать попусту, скоро хозяин вернётся, а у нас тут не пойми что, - молем хватает меня передними лапами и прижимается своей головой мне ко лбу, - я аккуратно, и тебе польза и я порядок наведу.
  - Ты чего творишь, лекарь ещё один выискался, куда мне столько силы и зачем потоки выравниваешь на спине?
  - Всё должно быть правильно. Ты силу через себя пропустил и она к тебе сама тянется. Ничего я не делаю, просто отдаю как посредник, собираю со всего участка реки, чтобы ровней было. А потоки тебе сама вода выравнивает, благодарит она так. Она тоже живая, праматерь наша. Ты только не противься, если она благодарна, то плохого никогда не сделает, только исправит и вылечит. Ты же сам мне сказки рассказывал про живую воду в источниках-чашах, что тебе приснилась давеча. Так вот эта вода - ещё живее. Но ты её перекормил, и от этого ничего хорошего не будет.
  - Если такой умный, то знать должен, что я в этом облике много не впитаю.
  - Для тебя облик значения не имеет. А для воды тем более. Смотри внутрь себя и расслабься, увидишь как каждая её частичка твоей каждой частичке силу лишнюю скидывает, да не просто так. Смотри и поймёшь.
  - Словно растворяюсь... тону, Журка, мне пло... хо...
  - Терпи, вожак, иначе как по другому.
  - Ры! Отпусти его, ты его убиваешь! Журка, отпусти! - заполошный голос Маа словно нож врезается в гаснущее сознание.
  - Не волнуйся, всё со мной будет нормально. Сам начудил, сам и исправлю..., - и провалился в беспамятство.
  
  Очнулся от запаха жареной рыбы. Как слюни то текут, даже стыдно, но ничего с собой не могу поделать.
  - Очнулся, - тихий шёпот Тала.
  - Очнулся и голодный словно вообще в жизни ничего не ел, - даже слабости в теле нет.
  - Эй, голова железная, иди и извиняйся, бестолочь!
  Это кого это они так? Журку что ли?
  - За что извиняться то, я же набедокурил, это мне извиняться надо.
  - Нет, - виноватый голос Журки, - это мне извиняться надо. Забыл совсем, что река не ручей мелкий. Вот и впихнуть в тебя пытался сколько можно.
  - Если бы мы хозяина реки не позвали, то он бы тут такого с тобой натворил! - это Виска.
  - Ничего живая вода плохого делать не будет!
  - Вода то не будет, а вот тот, кто её черпает меру знать должен.
  - Должен. Не прав я. Простите.
  - Хватит! Все молодцы, всех прощаю и давайте рыбу есть.
  - Вот и правильно, давайте рыбу есть, а то остынет, - закругляет открывшего было рот Тала Маа.
  - Журка, куда пошёл? Давай присоединяйся, заодно расскажешь как там и что я пропустил.
  - Да всё нормально. Хозяин клич бросил по реке, организовали быстрое глубинное течение, а там сам Кара Великий пробудился ото сна. Вот ему то и пошло всё. Доволен донельзя он остался. Да и от нашего места до самого моря все хозяева ручьёв, речушек и ключей тебе благодарны. Всем хватило и стада свои подкормить и дела поделать и истоки почистить. Так что все довольны остались и у нас теперь рыбы каждый день на прокорм достаточно будет, отборной.
  - Я вообще сам ловить люблю...
  - Так и лови, на здоровье. Никто насильно на крючок сажать не будет. А будет надобность - попросишь и тут же на тебе, на выбор.
  - Прямо подарок такой, что и неудобно.
  - Это ты всем подарок знатный сделал, а я тебя только зря ругал. Хотя тебе и от нас тоже подарочек есть.
  - Угу, в реке посмотри, увидишь, - бормочет Аллой.
  - А мне так даже больше нравится, - улыбается Маа.
  - Вот, а я вам что говорю! - радостно говорит Журка.
  - Сом вылитый, что недавно хозяина реки подвозил, - недовольно бормочет Тал.
  - Перестань завидовать, маме же нравится. И у тебя со временем такие усы вырастут красивые, - перебивает его Виска.
  Дали зеркало. Я конечно не помню как я раньше выглядел. Но волосы у меня на голове точно были. А сейчас на меня смотрит раскосое и немного плоское лицо зрелого мужа с полностью лысым круглым черепом. Орк я нынче. И усы действительно знатные - любой орк от зависти удавится. Густые, чёрные с небольшой благородной сединкой, свисающие двумя ... даже слово то не подобрать. Косами-потоками они у меня прямо таки стекают до середины груди. И больше ни волосинки. Хорошо, что хоть кожа на голове так же загорелая как и на лице. Да, за деда меня уже никто не примет: какой тут дед, если грудь бугрится как у породистого тяжеловоза, а руками можно подковы гнуть походя. Вот с росточком только подкачал - как был среднего, так и остался, разве что чуть повыше стал. Ноги можно даже не смотреть, потому, что вижу в зеркале затуманенный взгляд Маа. Как она на мою задницу пялится, того и гляди щипнёт. Да-а-а... Я вот даже в самых закромах своей пустой головы не могу найти малейшего отголоска воспоминаний о том, чтобы на меня так женщины смотрели.
  Это всё хорошо, но надо и о деле помнить. Со всем этим бардаком совсем забыл про мою крысу-хранительницу.
  - А где моя хранительница? Серая? Ты куда подевалась?
  - Она на берегу с хозяином реки осталась.
  - Ясно... У меня к нему тоже дело появилось. Журка, пошли, проводишь. Маа, давайте на стоянку останавливаться. Что-то после таких кувырков у меня совсем желания сегодня путешествие продолжать нету.
  - Хорошо. Мы начнём разбирать повозку, а ты когда решишь свои дела, то с тяжёлым нам поможешь.
  - Да я быстро, вы пока кошмы расстилайте.
  Спустились к реке. На берегу дедок сидит с удочкой, рыбку тягает потихоньку. Ясное дело кто это.
  - День добрый, уважаемый хранитель.
  - И год добрый, уважаемый хранитель жизни, - щурясь на солнце дедок откладывает удочку в сторону и выплёскивает ведёрко с рыбой в реку, - идите, бестолочи. Учишь вас, учишь, а всё мимо. Спасибо тебе, дракон Ор, за то, что посетил мою вотчину и напитал её жизненной силой. А то с каждым годом всё больше и больше всякого дерьма все живущие в неё льют и кидают, а вот почистить один ты помог. Давно ко мне драконы Ор не заглядывали, давно.
  - Я извиниться пришёл, за то, что начудачил тут лишку.
  - А вы всегда такими были, увлекающимися. И остались. На то и хранители на местах поставлены, чтобы за такими как ты прибираться, - смеётся дед.
  - Да, уж. Это я точно, увлёкся.
  - Ништо. Не переживай. Твоего выплеска, как видишь, и на реку хватило на всю и на тебя ещё осталось. И старый Кара здоровье поправил, да опять спать завалился. Так что всё и к лучшему. Женщине своей спасибо скажи, что докричаться помощи смогла.
  - Раз так сложилось, то у меня как раз просьба, женщины она и касается.
  - Шрамы подлечить и облик поправить? Это можно. Только незадачка одна - другая ведь она стать может.
  - Позову, пусть сама решает, лишь бы не жалела потом.
  - Она то жалеть не будет, нету такой женщины чтобы пожалела о том... Но облик ведь и сознание определяет. Не бросит потом тебя твоя красавица?
  - Для меня она любая красивая, это я только сейчас понял. Просто сказать ей стесняюсь. А насильно никого рядом не удержишь, да и неправильно это.
  - Угу, вы, небесные, свободу превыше жизни почти всегда ставите. Ладно, если захочет, то пусть приходит ввечеру со своим хранителем.
  - Спасибо, пойду говорить с ней.
  - Эй, ты бы хвостатую забрал, а то всю рыбу распугает.
  - "Эй, серая, пошли рыбу жареную есть, хватит нырять!" - да где же она?
  Из воды выстреливает вверх маленький чёрный комок и плавно планирует у нас над головами расправив перепонку между крыльями в сторону повозки, стоящей на берегу. Крыса-летяга, по другому не скажешь. Вот же, везёт ей! Молодец, додумалась.
  - Не завидуй, лучше перекинься и сам новые крылья опробуй, - хитро смотрит в мою сторону дедок, а Журка с виноватым видом отворачивает в сторону морду.
  - Да какие там новые... Мне их ещё не меньше месяца растить.
  - А я говорю - перекидывайся!
  Перетекаю в ящера и тупо пялюсь на ровную, совсем без чешуи шкуру на собственных лапах и словно полупрозрачные нежно-белые когти..., и перепонки между пальцами! Светло-голубая грудь с плавным переходом в тёмно-синюю на спине, шкура такая плотная и ровная, что даже на взгляд кажется непрошибаемой, и шершавая словно акулья кожа.
  - Как тебе шкурка новая? Да ты не переживай, на месте твоя чешуя, просто стала такой мелкой, что простым глазом не различишь. У глубинных морских драконов такая. Это тебе подарок от нас, сухопутный. Не благодари, не за что. А ты, Бегущий по камням, переживал, что ему не понравится: смотри как от радости его перехватило. Даже и сказать толком ничего не может. Не благодари, не надо. Ты нам такой подарок сделал, что это самое малое, чем мы могли отдариться. Ну, дракон, давай, прыгай в воду, опробуй новые крылья, - торопит меня речной хозяин.
  Гладкие и мощные, чуть длиннее половины тела, узкие крылья. Сверху тёмные, изнутри светлые и перепонки словно и нет.
  - А...
  - Да успокойся ты, не оставили мы тебя без твоего любимого неба. В родном облике ты по прежнему мохнатый и крылатый. Всё по прежнему, и крылья и хвост и морда кошачья. Разве что зубы акульи... Ха-ха, поверил про зубы! Вот дурной! Драконьи, не трясись ты так! Да всё у тебя там нормально, всё залечено и крыльям мы помогли вырасти. Такая прорва силы в реке была, что не только на какие-то крылья - сам старый Кара здоровье поправил и про запас столько напился, что опять в спячку лёг, теперь уже не от голода, а от сытости.
  - А кто такой старый Кара? - уже который раз слышу это имя.
  - Сам увидишь, чего это я тебе встречу буду портить. Уж мимо него ты никак не проедешь, а тебя он сразу узнает. Давай ныряй, двуликий! Истинно двуликий, правда, только теперь, когда все глубины тебе доступны стали. И небесные, и морские. Стой, стой: забыл сказать - жабры береги, хоть они и защищены снаружи, но изнутри очень нежные. Не тащи в рот всякую колючую гадость целиком. Помни об осторожности. И ныряй ты уже, Создателя ради!
  А что, ведь действительно двуликий. Прав хранитель реки, ещё как прав. С таким обликом не нырять на время, а жить в море можно. Ладно, поехали купаться опять, потом подумаем зачем, и что, и как. Понятно и так, что подарок не просто так сделан, а с подсказкой, знаю я духов этих хитрых. Хотите заполучить к себе в гости. Нужен зачем-то, видно. Потому и подарки такие щедрые. Только я ведь не один. Интересно, поймут они, что один я никуда не пойду сами или намекать придётся? Надо бы с бабушкой Андер посоветоваться, скажу Алам, пусть позовут.
  
  Что сказать, слов нет как здорово по настоящему чувствовать себя самым большим сомом в своём омуте. Это я по поводу того, что в этом облике летать под водой здорово.
  У Алов с Маа и детьми тоже связка неплохо получилась. Ну ладно, прекрасно - вот более правильное слово. Выделяет из воды растворённый "туа-род" ровно столько, сколько надо для питания тела и его движения, создаёт силу, что толкает не хуже связки полёта стрижа и при этом подпитывается в основном внешней энергией, тоже растворённой в воде. И никакого выброса силы наружу. Только след-тоннель из бурлящей воды, когда Алы на полной силе меня обошли. Еле догнал, честное слово. Им бы ещё управлять толком телом под водой научиться. Вот крыса моя просто умница: вместо задних лап плавники себе сделала и хвост покороче и поплоще. Юркая, не уловить. Пока пастью щёлкал успела три круга вокруг моего тела сделать, мне в насмешку. И тонуть как топор они перестали - зацепили связкой к каждой частичке своей по одной частичке воздуха, словно подросли немного. И плавучесть отрегулировали. Это тем более у них управляется той же связкой. Так что они теперь словно рыба с пузырём, только лучше.
  Было бы нечестно, если бы и Тал с Виской не попробовали новую нырялку и на мне не покатались. Даже Маа не отказалась полетать сначала на мне, а потом и сама. А потом на Журке. Тот довольный был донельзя, аж светился весь от радости, что смог ей приятное сделать.
  Так что рыбу пришлось ловить всей семьёй, отказавшись от дармовой. И жарить ещё раз, потому, что к вечеру все проголодались. Алы, кстати, полностью повторили тот прыжок с полётом в воздухе, что им моя крыса показала. Так же перепоночку вырастили между передних и задних лапок и хвост распушили. Только крыса аккуратно возле кошмы на травку на свои собственные лапки приземлилась, а после их полёта у нас две ровных дырки в пологе. И две дырки в деревянном борту прожжённых. Лучше пусть так, чем две лепёшки в смятку. Посмеялись и ладно. Алы долго смущались, по потом признались, что поняли, что взлететь и лететь - это не самое трудное. Поняли, правда, только когда уже парили на перепонке в воздухе. А полог повозки приближался так быстро и так неумолимо, что ничего другого, как свернуться огненным шариком в голову не пришло.
  Так болтали и смеялись. Одни сбрасывали напряжение после того, как побывали за один день в двух стихиях сразу, а другие - пытались собраться перед вечерним визитом на берег. Журка сказал, что хозяин реки будет ждать и детей тоже.
  Они ушли, а мы позвали Андер Салама. Бабушка, как ни странно, совсем не ругалась. Просто сама просмотрела и немного поправила нырялку и попросив немного травы с моей полянки добавила в облик всех трёх мышей крылья и задние плавники. Мне достался одобрительный поцелуй в лоб и ещё за задницу ущипнула. Посмеялась над моей полностью лысой головой и усами. Оказывается, что в песках южного Джахара шаманы кочевников тарегов именно так духов огня себе представляют. А тем только и остаётся образу соответствовать.
  Она попросит, чтобы духи подводных вулканов не отказали в помощи, при надобности. Сказала, что если сами водные, судя по всему, не против того, чтобы ифриты были у них в гостях, то и волноваться нечего. И что завидует нам всем, потому, что у неё такой возможности за всю её долгую жизнь не было. И вряд ли будет, потому, что некоторые дочери морских владык никак простить кой чего не могут, хотя время уже всё прошедшее слоем пепла и ила высотой с гору покрыло.
  Попросила перекинуться меня в кошачий облик и всего осмотрела, а потом сокрушённо покачала головой. Я с ней согласен: хоть и шерсть перестала быть словно в проплешинах и язвы обморожений со шкуры сошли и заросли, но всё равно выгляжу я неважно. Лохматый и косматый как не знаю что, седина по шкуре больше основной масти лезет абы где. Не представительный я, не драконистый. Старый, потрепанный, худой кот. Зато крылья целые, хоть тоже все такие же как и я сам. А с этими космами я их при желании так могу спрятать, что и не видно совсем, рядом стоять будешь и не увидишь.
  - За всё надо платить достойную цену. Думаю, что и это не самая большая цена за то, что ты получил в подарок и чему учишься, и своих детей и моих внуков учишь. Удачи тебе, Ры. Ты достойный мужчина своего рода, хоть и не понимаешь этого. Что бы там с твоей Маа не было и какой бы облик или дар она и её дети не получили, она будет локти кусать, если упустит твой лохматый хвост. Не думаю, что она такая дура. Мне она такой не кажется. Я иногда поглядывала за вами, по просьбе дочери, - врёт. Улыбается.
  - А почему не сказать, что волнуешься за этих, хвостатых?
  - Сильно нос задирать будут. Да, Аллой? - смеётся Андер, гладя прекрасной рукой ифритов, - смотри как вы сроднились с телом, даже в первый образ при мне не выходите.
  - Андер, Тал и Виска не дети Маа. Я её позже от Некроса спас.
  - Потому и попала она в ловушку, что детей своих искала. Это её родные дети. А не говорят они тебе этого только потому, что берегут твои чувства. Ты же к ним как к родным относишься, вот и хотят дети, чтобы вы для них ровней были. Они так о тебе заботятся. А сначала боялись сказать кто они только потому, что прошли через боль и предательство, никому не верили, опасались всех и всего. Я бы тоже так на их месте поступила, уж прости, но у тебя такой вид был, что чувство доверия внушить мог только в самую последнюю очередь. После жалости и опасения за твоё умственное здоровье. Ты же не замечаешь даже, что до того в роль деда вжился, что постоянно губами шевелишь, сам с собой разговариваешь. Давай-ка, начинай следить за собой, - тихо выговаривает мне Андер, - нехорошо род позорить, мало нас, Оров, осталось. Так что по каждому, считай, обо всех судить будут. Что глазами круглишь? Я себя Ором считаю и думаю, что вполне справедливо. А любимому я готова простить всё.
  Андер стекленеет взглядом, глядя поверх костра в сторону берега.
  Стоящая на своём змеином хвосте молодая женщина в одежде из чешуи смотрит на неё такими же немигающими глазами.
  - Огонь ласков и податлив, в отличии от несжимаемой воды, - тихо продолжает Андер.
  - Зато вода имеет много состояний. Надо только знать, в котором из них её можно сжать, а в котором она порвёт любые преграды, - продолжает женщина-змея.
  - Не при детях.
  - Эти не маленькие уже, и не дураки.
  - Сама знаешь, что детей обидеть я тебе не дам, сама последней искрой погасну, но не дам, - Андер встаёт и язык пламени костра застывает у неё в руке тонким кинжалом чистого огня, тёмно-бардовым у рукояти и ярко-белым на самом острие.
  - Очень бы это хотелось посмотреть, - змея медленно сдвигается чуть в сторону и ближе ко мне, тонкий кинжал, словно рыбья кость, играет отблесками своего лезвия в неярком свете костра.
  Они одновременно сдвигаются вправо и вперёд, и я оказываюсь сидящим на кошме теперь ровно посередине между ними.
  Даже воздух застыл в степи, не только животные замерли. И они застыли, глядя друг другу в глаза.
  Медленно ложусь на спину и просто разглядываю их снизу. Обе смертельно опасны и так же прекрасны в своём вечном споре за чувства моего предка. Они чем то похожи и в то же время разные. И я понимаю Ора. На его месте поступил бы точно так же: да какой дурак от таких откажется...
  Извиняюсь, тут, конечно, сказалось долгое воздержание и быстрое восстановление тела в своём нормальном, так сказать, обыденном мужском свойстве.
  Это я в мыслях там себе так говорил, а вот картинка-то была немного другая в головушке бедовой. Я не ненормальный, просто столько по грани уже прошёл, что попривык к ней напрочь - раз, а потом: я вот сейчас, сегодня, наконец-то полный сил мужчина, и в соответствующем теле. Да был бы даже в любом из драконьих, у меня бы на них тоже бы встал. А то, что после купанья пуговицы на ширинке забыл застегнуть, так это не верно. Руки были сырые, застегнул потому только верхнюю самую. Хотел в шатре полотенцем обтереть и дальше застегнуться, чтобы одежду не мочить. А тут Алы, дыры прожженные, вот и закрутился. И мой скорый подъём, под то, что я представил, что с ними делал предок и что с такими красавицами...любой бы нормальный мужик помечтал бы сделать...
  А вас полгода без этого дела продержать?
  Но с моим бедственным положением никто считаться не стал. А тонкие лезвия, одновременно метнувшиеся к моему так дорогому мне кусочку тела, я только и успел руками чуть в сторону отвести, так что они не в меня а в землю рядом со мной их по самую рукоять засадили. Успел только перехватиться и сверху их рук ладони положить, чтобы они свои иголки швейные из моего травяного коврика и дырявой кошмы над ним не успели выдернуть.
  - Я. Не. Извращенец! У меня только сегодня силы появились, а я не помню когда женщину трогал! И вообще: кому то не мешало бы сначала исподнее носить, а не убивать тело за правильное и вполне здоровое побуждение.
  - Отпусти руку, - шипит змея.
  - Кому сказано! - точно с такой же интонацией цедит саламандра.
  - Да, а вы мне обратно свои шпильки воткнёте? Не, я жить хочу.
  - Отпусти и хватит на грудь мою пялиться, иначе..! - не стал я дожидаться что иначе там со мной сделают, дёрнул обоих за руки на себя и прижал что есть сил к груди, обхватив за плечи. Так дёрнул, что они головами неслабо приложились.
  Пошебуршились немного, цапнули по разу меня за грудь, вернее попытались прокусить нагрудник из моей хранительницы, но только зубами зря по камню поелозили. Замерли, лежим все трое молча. Интересно, откуда только у меня сила такая в руках взялась, что я могу их так держать? Или они со мной в поддавки играются?
  - Слышь, огненная, а я ведь ему ничего сделать не могу, даже кровь моим приказам не поддаётся, - вывернув голову в сторону своей соседки весело говорит змея.
  - И я тоже пробовала его огонь подчинить, а он не слушается, - отвечает ей Андер, - и сестёр не позвать: стыдобища, засмеют. Что делать будем, водная?
  - Спасибо тебе, предок мой, великий мужик Ор, что не только этих моих бабушек любил, но и многих и многих других. И любовью своей спас меня от жён своих! - что-то накатило весёлое и вот и ору, задрав голову к первым звёздам, хвалебную самому Ору, - дай тебе Создатель силу мужскую и терпение, чтобы сладить с ними со всеми и не надорваться!
  - Такой же шалапутный, - мне показалось, или Андер смеётся?
  - И не говори, словно одной меркой дурь им отмеряли и давали, - змея, - у тебя он после всего так же всякую всячину нёс?
  - Ага, как заорёт на весь мир - так хоть под половик прячься от стыда.
  - Шебутной.
  - Шалапутный.
  - Бабки-молодки, давай вы меня отлупцуете и помиритесь. А лучше просто помиритесь. Чем угодно клянусь - не виноват я что у меня на вашу красоту как у правильного мужа тело само сработало. Там же другая голова, она, нижняя, верхнюю в этих вопросах не слушает.
  - Андер, извернись, будь любезна, да двинь ему промеж ног по его нижней голове коленом, - весело так просит соперницу змея, а то у меня что-то хвост не слушается, даже оторвать от кошмы этой вонючей не могу.
  - Да я бы с полным удовольствием, но у меня коленки к его грязной кошме словно приклеились, - отвечает Андер.
  И так далее и тому подобное. Пока всё небо звёздами не рассветило, так они и продолжали. А всё подарок рыжего, дай Создатель ему детей здоровых, помог. Это травка моя их так держала и разойтись не давала.
  А потом отпустил их, они мне пару затрещин выписали и решили в качестве подтверждения своего перемирия в следующий раз, когда к одной из них Ор заявится, то собраться вместе и начистить ему скопом рожу. Не думаю, что они это смогут сделать богу войны, который с родным братом не расстаётся никогда. Скорее всего закончится это не дракой, а совместной постелью. Я бы посмотрел...
  Ай, м-мать м-моя... Вот это прилетело... Да ещё и с двух сторон... Так и убить недолго, чуть мозги мне совсем не вышибли!
  - А нечего на всю степь мыслями похабными светить!
  - И завидовать меньше надо старшим. Своё бы лучше обхаживал, а не на чужое засматривался!
  Хорошо иметь двух бабушек, плохо, когда они с двух сторон одновременно мозголомные затрещины раздают.
  То, что Салама Андер сама во мне свою кровь признала и не ошиблась ещё раз её клинок родовой подтвердил - на моей правой ладони ни царапины не осталось. Как, впрочем, и на левой. Если уж Ор дарил оружие своим возлюбленным, то не кухонные ножи, как сами понимаете. А коснуться лезвия кинжала Кариты Морены могут только кровные родственники, прямые. Всем остальным - сразу прямая дорога за порог. Потому и не дёргалась бабуля, всё ждала, что я сдохну в корчах. А я её только сильнее к себе прижимал и прижимал, пока до неё не дошло, что своими руками хотела внуку возможность её правнуками порадовать отчекрыжить.
  
  11.08.12
  
  В этот раз подарков и знаний не досталось. Не прибили - и то радость. Зато: крылья и в одном, и во втором облике восстановились. Теперь вот думаю: накой мне этот облик бабка Карита навертела? А то и так не понятно, что без неё тут не обошлось. Щаз-з-з, какой-то хранитель степной реки, пусть и не самой маленькой, будет драконам в лёгкую облик менять! Тут без вмешательства дочери владыки морского не обошлось ни как. Только вот что же она кровь родную не учуяла сразу? Или учуяла, а это представление они с Андер просто для меня разыграли? Дай-ка пошевелю тем, что от мозгов после их затрещин осталось...
  Ну точно: я же ещё в прошлый раз заметил, что у меня седые волосы выпадать потихоньку начали и вроде как костяк стал мышцами обрастать. Просто подумал, что это я поправляюсь. А если всё доподлинно вспомнить и сравнить к чему всё это привело, какой я облик человеческий получил, то по всему выходит, что это меня так бабушка огненная наградила. А живая вода, та, так просто все изменения в скором порядке завершила. То есть я по её, Андеры, мнению должен как огненный дух пустыни выглядеть. Сила и мощь. Их поди там, в пустыне, уважают не слабо, и любят. Потому, что не смотря на то, что духи пустыни - дети огня, они очень трепетно к жизни относятся. И справедливы, а потому их именем клятвы произносят, а имена некоторых духов ещё и все высокие рода тамошних правителей носят. Это мне Аллая рассказала. Судя по тому как на мою задницу пялились, пустынные хозяева не прочь были за женским полом поохотится.
  А Карита, что на всплеск моей силы и силы жизни наведалась, видно это всё увидела. И назло своей сопернице мне другой облик поменяла. Что-то у меня в памяти всплывает потихоньку. И не самое радостное.
  Да из меня чудище глубоководное слепили: по легендам так самый первый морской драконий народ выглядел, мать её морская вода! Только тут загвоздка одна - нет страшнее легенд, чем про первый морской народ.
  А какой характер может быть у морского чудища, если у него мама - богиня войны, а сам он змей во всех обликах. Не было у них ног, зато был хвост как у мамочки и весь набор убивательный: начиная от клыков с ядом и силы немалой, хитрости и коварства, и заканчивая способностями одним взглядом заставлять каменеть всю живность. Слава Создателю, что мне только половина перепала, глубоководная. В том облике, что они на мелководье выходили и по берегу рыскали, их всё поморье со страхом вспоминает, и помнить будет всегда. Это бабушка Карита такая красавица, а вот её внуки...
  Нет, уродами ужасными они, насколько я сейчас вспомнил, не были, но и так то все змей не особо любят, а змей с человечьей половиной тела, да с таким норовом не любил никто. Только боялись. Даже орки, чего уж тут про остальных говорить. Тьфу, тьфу, тьфу, упаси Создатель. Ну, бабушка Карита! Хорошо лысый, а то бы поседел уже полностью, с такими шутками. Не хватало мне ёщё одним видом своим народ до смерти заморачивать.
  - Аллая, где там уха, что вы давеча из мелочи варили?
  - Да вот же она, в котелке. Рыбу всю повыбрали, одна водица осталась.
  - Вот и хорошо. Попью, а то у меня от размышлений интересных даже во рту пересохло, - лёжа тянусь к котелку и с жадностью выпиваю все остатки. Вот, зараза, косточка мелкая в нёбо воткнулась, и никак не выплёвывается.
  - Аллой, Серая, ну-ка посмотрите, - поворачиваюсь к свету, нагнувшись и оперевшись руками на кошму, - косточка в нёбо воткнулась вроде, а языком никак не могу...
  Всё три крысы заглядывают мне в рот и дружно чешут затылки.
  - Ну хорош вам, больно же мне, а они тут спектакли разыгрывают. Вы ещё как маги-лекари в больнице при школе, что перед учениками своими пучатся, обсуждение операции по удалению устройте! Вытащите, не укушу чай. Мне такую мелкую пальцами не схватить, да и не одна она там, чувствую. Ну?
  - Как вы думаете, уважаемая Хранительница, вашему поднадзорному действительно показано удаление, или подождём пока сами выпадут? - скорчив умную рожу и вопросительно раздвинув свои эльфийские уши в стороны, важно говорит Аллой моей крысе.
  Та чешет коготками свою голову и делает неопределённый жест лапой.
  - Эй, народ хвостатый, хорош издеваться, мне и так сегодня все нервы на кулак намотали, а тут ещё и вы? Я уже злиться что-то начинаю, от неудобства...
  - Да, я думаю, что она права, - Аллая стоит подперев одну руку в бок, а другой подперев подбородок, - удалять не стоит, надо понаблюдать за развитием.
  - Какое, на***ен, развитие. Если не вытащить, то загноиться могут. Давайте быстрей, а то мне кажется, что эти косточки мне всё больше впиваются, даже как то дышать неудобно и язык царапает. Тащите их на***, я кому сказал! - сволочи хвостатые. Им смех, а у меня уже весь язык этими костями поцарапан. Шепелявить потом с опухшим языком мне что ли?
  - Ры, Ры, смотри! - на свет костра со стороны берега вылетает Тал, а за ним Виска. Тал раззявливает рот и подсовывается прямо к моему носу.
  - Аи, иышь? Да ты только внимательно, куда ты смотришь? В рот мне смотри! - он опять распахивает рот.
  - Рот как рот. Зубы чаще чистить надо. Рыбой пахнет. Чего я там у тебя во рту не видел? - разглядываю ровные зубы.
  - Виска, покажи ты, у меня пока плохо получается, - Тал тащит ко мне Виску.
  Она приоткрывает рот.
  - Зубы, белые. И чистые. И пахнет рыбой тоже. Дальше что?
  - Внимательно смотри, давай, Виска, - Тал теребит её за рукав рубашки.
  Позади верхних и нижних передних зубов выстреливают тонкие и слегка изогнутые змеиные зубы.
  - Стоит только один раз куснуть и всё, кирдык! Даже худун развоплотится! - радостно подпрыгивает Тал, - у меня тоже такие, даже длиннее, только я ещё как Виска их выдвигать по желанию толком не научился. Но в случае опасности они сами по себе выскочат. Теперь нас никто не продаст и ни на что не обменяет!
  - Виска..., глянь, а у меня тоже? - показываю им свои зубы.
  - Вот это клыки..., - завистливо тянет Тал, заглядывая через плечо Виски.
  - Нет, Ры, нам до твоих ещё расти и расти, красота. Руку насквозь прокусить можно, такие длинные. А как ты рот закрываешь с ними? - удивляется Виска.
  Клацаю зубами открывая и закрывая рот, чувствую как работают мышцы, убирающие внутрь или как то складывающие ядовитый подарок. Вот что это было, а я на косточки грешил. Где эти гады хвостатые, сразу сказать не могли?! Ржут, и по кошме катаются. Крысы, что с них взять, какие они, нахрен, ифриты и защитницы.
  - А ещё Хозяин реки сказал, что стоит нырнуть, как у нас тело в образ морского демона перекинется. Не то, что нырять, а жить под водой можно, вот так, - доверительно сообщает мне Виска.
  - Но мама в воду не пустила: прохладно уже, - сожалеет Тал, - а сама пошла...
  - Ры, она такая красивая, словно богиня морская! - шепчет мне на ухо Виска, - только ты ей не говори, что я тебе сказала, а то мама стесняется.
  Ну, бабушка Морена, ну, попадёшься ты мне! Красивая, чувствую я, что стоит и мне в воду ноги окунуть, так у меня человечий облик в морского демона перетечёт. Мы им игрушки вроде... Как только вот теперь жить то дальше: дождь пойдёт - хвост отрастёт? Или в городе со второго этажа кто побалуется, а мне что - от стражи потом убегать и людей ликом змеиным распугивать? Да пошло оно всё лесом. От чего то вспомнилось: "Чёрным". И картинки лесного озера перед глазами в мыслях поплыли, и на губах словно вкус молока парного. И душу щемит, словно родной дом вспомнил.
  - Маа, - как раз она подошла, вроде бы ничего не изменилось, такая же, в платке на лице, - ты ничего про чёрный лес не знаешь?
  - Знаю. Это дикий лес на закатной от степи стороне, в старых горах. Сверху, на севере, саамы своими ватагами живут, южнее - орки и эльфы степные, а по бокам от него - великая степь с одного краю, а Такория и Великий Северный эльфийский лес с другого. Дикий край. Там не выжить, потому, что чудища в том лесу со всего мира собранные живут. Край там их, вотчинный. Да ещё отребье всякое, кому в своё время Такорийские правители голову снести не успели, там обретается. На прокорм лесным хозяевам. Да ещё все нелюди, что для Великой войны выводились и в её полях не сгинули, там себе место нашли. Страшный край - смерть за каждым деревом ждёт любого. Там деревья и травы до того изменились, что могут вместо воды кровью питаться и расти от этого ещё больше. А что ты спрашиваешь? - Маа озабоченно пытается заглянуть мне в лицо, - что-то случилось, или вспомнил что?
  А перед моими глазами плывут образы. Пусть все видят: выпускаю их на волю и послушная моему желанию сила мира без всякого на то моего вмешательства рисует нам всем над притухшим костром то, что летит отрывками в моей голове.
  Макушки высоких сосен и грабов расстелившиеся зелёным полотном под телом низко летящего дракона, коряжистые и мощные тела дубов, под кроной которых можно становище небольшое поставить. Волки, что гонят оленя. Огромный медведь-бер, скалящий пасть с жёлтыми клыками. Лежащая в тени скал и деревьев над обрывом высокого озёрного берега чёрная кошка, с меня ростом, как бы и не более. Красивое озеро с островом посреди водной глади. Три корявые сосны, охраняющие узкий проход в пещеру. Ровные круги с рунами на стенах и потолке, от которых идёт тепло и тянет силой. Лежанка, выплавленная из камня в дальнем углу пещеры и точно такой же стол со стулом. Всё каменное и надёжное. И стоящие возле входа удочки, с поплавками из перьев, кукан со стальной иглой и кольцом, висящий на каменном выступе возле удочек. Маленькая чёрная мышка, которая сидит на столе и "точит" острыми зубками камешек накопителя из какого-то полупрозрачного кристалла.
  - Ты вспомнил где родился и вырос? Это Чёрный лес? - брови Маа ползут вверх.
  Вместо меня отвечает моя хранительница: одобрительно цокает и кивает острой мордочкой.
  - Вроде так. Раз она подтверждает. Чувства уж больно на душе приветливые. Теплом и парным молоком пахнет... Здорово. И как ни странно - никакой опасности я не чувствую, только радость, - чешу в затылке.
  - Так ты же там вырос, привык видно, - озадаченно тянет Тал.
  Какими глазами они на меня смотрят.
  - Ждёте когда я в чудище превращусь или чего ещё? Или когда корни выпущу и кровью питаться начну? А вы в воду входить не пробовали? Или думаете змеиные зубы с таким ядом как у вас - это просто так? Не, ребятки, к ним ещё облик морского демона прилагается, и не зря он так назван. Так что мы все тут чудища, лесные и морские.
  - Не злись, Ры, просто мы все тебя жалеем, - тихо говорит Маа, - как же ты там выживал, непонятно.
  - Выжил и ладно. Не помню. А раз плохого не помню, то значит не просто выжил, а просто жил и об этом не думал. Хватит. Спать пошли все, - сердито говорю я мелким. А то у меня уже свербит просто спасу нет. Так хочется побыстрее в небо ночное взлететь. И чтобы никто в спину жалостливым взглядом не плескал.
  
  А не стал я ждать пока они угомонятся - перекинулся, отбежал подальше и рванул ввысь. Налетался до одурения, в такую высь забрался, что Чернокрыла встретить можно было бы. Но не стал его звать, ещё будет время и желание. Как это здорово - так чувствовать своё тело, овеваемое потоком воздуха, и скользить в вышине под звёздами над степью, что так похожа на бескрайнее море. Видеть вдали огни большого города и устье реки с островом посредине. Играть с высотными духами ветров и купаться в их радости, дарить им свою ничего не прося взамен и чувствовать как мир питает потоками силы твоё тело. Падать к спящей реке и скользить над водой, опустив в неё только кончик когтя на лапе...Всё пузо замочил брызгами, словно маленький игрался. Чуть не маханул мимо стоянки. Налетался так, что с непривычки мышцы все гудят. Но это хорошо, пусть привыкают. Надо Маа пораньше разбудить - пусть тоже полетает, надо же восстанавливаться, да и вообще... Спасибо ей, что поняла всё и с детьми осталась, а ведь ей тоже не терпится крылья опробовать, вряд ли она этой ночью уснула.
  "Поменялись" возле костра и серебристая в свете зари изящная дракона скользнула в утреннее небо, чтобы принести новый день на своих крыльях... "Огненная стрела - веретено", "средний звуковой", "средняя заморозка", "воздушный кулак" ... манёвр захода на цель с переворотом через крыло, подскок с бреющего полёта с гашением скорости и мгновенным выстрелом сложной связки из четырёх связанных ударов, разносящий в пыль не только мишень на повороте горного ущелья, но и камни усеявшие его узкое дно. В чёрной матовой чешуе, с острыми бритвами коротких и мощных когтевидных шипов, человеко-дракон, или ящеро-человек, стоящий на отвале образовавшейся воронки и качающий головой в удивлении...Не, коряво как-то, плохо связано, потому и коряво. Большая часть силы на этой плохой стыковке теряется и до мишени долетит едва ли десятая её часть.
  Потом переделаю, потому, что если уж бить, то только в точку, а не поливать полмира морем огня и силы. Он то в чём провинился... Спать то как хочется... А ещё пару операций надо с учебного храна в голове прокрутить, чтобы раздел закончить. да основные определения повторить по трём разделам. Не права она, не права... Бормочу как старик... Как же... Это староэльфийский заново вспоминаю и потому бормочу себе под нос, не орать же на всю степь названия мышц и костей на ноге, например. И не старик я вовсе, просто крылья прорастали больно, потому и горбился так - терпел, иначе никак.
  Спать, ну его этот староэльфийский, к морскому демону, это ко мне же и получается, мать её так. И отец Морей ей в помощь...хр-р-р-р.
  
  - Ры, ну что там? Пропускать не начали? А то мы тут сжарились все уже, - усталый голос Маа из-за моей спины.
  - Да куда там... Отсюда видно что только суетятся и ничего не выходит. Я уже жалею, что мы решили за день на ту сторону перебраться. Этот каменный мешок меня с ума сведёт. Надо было в пригороде, на том постоялом дворе остановиться, да жару пересидеть. А по ночному холодку и проскочили бы побыстрому.
  - Не, уважаемый, не проскочил бы, - поправляет меня дедок на козлах дорогой кареты, - тем более быстро. Там мостовая стража ночью тоже не спит. На прошлой десятине молодого одного поймали - на спор решил по мосту на полном скаку пройтись. Пять плетей прямо возле моста и отсыпали.
  - За что же так жестоко, - Маа выглядывает из под полога.
  - Указ ещё Первого Великого Кагана, даруй Создатель ему всего лучшего. До сих пор в действии. Только шагом. Потому так в нашем славном городе иноходцы дороги. На них это не распространяется. Идут по третьей полосе в полный ход и не плетутся как все остальные. И по городу им все уступать должны. Только не повезло тем стражникам.
  - Ну-ка, интересно, - а что тут ещё на жаре в толчее перед огромным каменным мостом, протянувшемся через Дворцовый остров на ту сторону реки делать? Только байки слушать и остаётся.
  - Интересно? А им страшно было. Малец оказался шаманишкой, что в учёбке учат, да небезталанным. Как и что он там сделал сам Белый Хвост разбирался, да понять не смог, так бають. А только поутру на третий день от того как мальца высекли, весь тот наряд стражников статуи братьев Оглы за шкирку с моста покидали. И на место своё встали как и не бывало. Если бы свидетелей не было, то страже бы никто и не поверил, под белы рученьки в лечебницу оттащили бы - мозги съехавшие на место ставить. Туда им, и дорога, живодёрам. Совсем совесть потеряли и зажрались - пяти серебряных им уже за нарушение мало, семь подавай, иначе метку на карету магическую ляпнут и после мучайся.
  - И не свести никак?
  - Полсотни серебра, и то по знакомству, пареньки с учёбки тоже голодать не любят, а как иначе. Достойный шаман или магик за такое не берётся - Белый хвост такие шалости только малолеткам прощает. Никто не хочет месяц своей силой с городским хранилищем и дворцом за дарма делиться или говны в пригороде чистить. Строго у него всё. Да что ж это там творится!? Погодь, батыр, вроде там впереди Саратай, дружок мой стоит.
  Дедок привстаёт на козлах и вытягивает шею.
  - Хей, Саратай-айте, чего там стряслось? - на козлах стоящей в пяти-шести повозках впереди нас привстаёт мужчина и приветливо машет рукой.
  - Сейчас, Дайто-айте, сейчас узнаю, - он спрыгивает с козел и идёт к перегородившим проезд перед мостом стражникам. Перекидывается с ними парой слов и не спеша топает к нам.
  - День добрый ещё раз, тоже пустой? - мужчина хлопает своего товарища по протянутой руке.
  - Да заказ к началу обеда на Дворцовый, вот, выехал пораньше, называется, - отвечает ему дедок.
  - Плакали наши с тобой заказы, Дайто, горькими слезами. Всё тоже самое как три дня назад. Вон, смотри, возле съезда к Дворцовому опять толпа шаманит чего то. Опять полдня простоим впустую, а они так ничего и не узнают.
  - Опять шаманята начудили видно. Вот как магики по обмену с Вилентийской учёбки прибыли, так и началось. Никак у них соревнование кто хлеще учудит, весь Западный берег уже на уши подняли, теперь за наш принялись.
  - И не говори, - сокрушённо подтверждает его слова наш новый собеседник, - ладно, пойду я, а то Каурка беспокоится начнёт.
  - Давай, Саратай, будем ждать, деваться то некуда, на Дворцовый только по Кара-батыру.
  - Уважаемый, а как ещё на тот берег перебраться можно?
  - Ты что, первый раз в нашем городе и хочешь Великого Кара-батыра вниманьем обделить? И детям такую красоту и величие не покажешь? Вей, подумай, когда ещё тут будешь, воин, - отчитывает меня старик.
  - Да я лучше лодку найму и так подплывём и посмотрим, чем тут умирать на жаре.
  - Обязательно покажи. Про этот мост столько легенд ходит, что месяц рассказывать можно. И они каждый день множатся.
  - Так уж и каждый, что с ним, каменным сделается, я и отсюда вижу, что этим камням до окончанья веков стоять не перестоять, так надёжно и красиво всё сделано. А статуи по мосту какие..., - подсластил я его гордость.
  - Статуи - да! Это надо видеть. Все великие герои и правители вдоль спины Кара-батыра запечатлены, словно живые. А про камни, можешь мне не верить, но я и тысячи горожан это видели, на моих глазах было, - переходит на шёпот старик, - за века повозки колею по полосам моста набили почти в ладонь глубиной, столько он на своей спине вынес. А три дня назад эти рубцы сами на наших глазах затянулись и мост и хвост и борода старого Кара-батыра стали гладкими, как у новорожденного.
  - Ха, чудеса у вас тут каждый день происходят, сегодня видно опять.
  - Посмеялся? Оглянись назад на дорогу, - хитро щурится дедок, - ты как раз передком юртана почти на бороду заехал, пара шагов твоему коню осталась, чтобы на хвост зайти.
  Ну да, видел я глубокие колеи, выбитые колёсами повозок в камне. Просто значенья особо не придал этому.
  - А теперь пройдись и посмотри как они исчезают на хвосте. Думаешь такое возможно за один день сделать? Это под силу только драконам, да кто же позволит на спине Кара-батыра камень плавить и сколько это сил и времени займёт, - дед поднимает вверх указательный палец, - а ты в легенды не веришь.
  Спрыгиваю с облучка. А дедок то прав, колеи плавно мельчают на чёрных камнях мостовой, что начинаются чуть впереди и выложены так, словно повторяют чешую дракона - веерами.
  - И никому колёса не повредило?
  - А это ещё одна легенда, воин. Перед этим статуи в начале моста сошли со своих постаментов и преградили въезд, а сам Кара предупредил всех - дрожь пошла и река окуталась паром. Я в тот день и час ровно посередине моста проезжал. Уже с жизнью попрощался. Но ни одна лошадь не понесла и никто от страху с моста в воду не выпрыгнул. Хотя, чего таить, желание было у многих.
  - Заинтересовал ты меня, пойду посмотрю и потрогаю, - иду вперёд и нагнувшись глажу ровные и немного шершавые камни бороды Кара-батыра.
  Над рекой летит нежный перезвон колокольчиков, поднимаю голову. Звук плавно натекает с той стороны, словно сам мост поёт нежными переливами.
  - Началось, опять началось, воин, быстрей на козлы, а то мало ли, затопчут в толчее! - дедок машет мне рукой.
  Бегу и усаживаюсь.
  - Смотри, вот рождается очередная легенда у тебя прямо на глазах, потом внукам рассказывать будешь, - торжественно говорит мой попутчик.
  От реки поднимается облако тумана и буквально через несколько мгновений ничего не видно дальше вытянутой руки. Что тут увидишь, какое, нахрен, чудо? Спереди от моста идёт какой-то испуганно-недовольный ропот и внезапно всё стихает.
  - "Кара Чёрный приглашает вас, благородный Ор, прошу за мной", - из немного расступившегося тумана перед мордой Журки выходит каменная статуя с каменным мечом на плече и уважительно склоняет голову к мощной груди. А потом разворачивается и машет каменной ладонью. Журка не дурак, а потому повторять ему не надо. И мы плавно едем в тоннеле, образованном стенками из густого тумана между расступившихся в стороны повозок. В тишине слышится шёпот людей, обсуждающий очередное чудо, и тяжёлая поступь каменных сапог нашего провожатого.
  Из тумана высовывается голова недавнего нашего знакомца. Видно у Саратая любопытство победило страх. Статуя скидывает меч с плеча и вот уже каменное лезвие касается любопытного горла.
  - "Что?" - очень лаконично. Но вполне понятно.
  - Саратай-айте, передайте уважаемому Дайто мои лучшие пожелания, а то я так и не успел. Как видите, мы немного торопимся. Удачи Вам и здоровья!
  Статуя опускает меч, но этим всё не заканчивается: она делает шаг и хватает любопытного огромной пятернёй за шапку, разворачивает так, чтобы Саратай смотрел ей прямо в глаза. Мне летит грозное послание, который я тут же и озвучиваю.
  - Уважаемый дух великого героя Тартака Оглы просил меня передать тебе, Сартак, что если ещё раз ты и твои дружки будете лихачить на дворцовом спуске и царапать тормозами только зажившую шкуру на крыле его друга - уважаемого Кара Чёрного, то он из вас смазку на этом спуске сделает. Вот этими самыми ладошками.
  Статуя кивает и аккуратно заталкивает голову любопытного Сартака в туман. Отстёгивает от пояса какой-то амулет и бросает в ту же сторону.
  - Это тебе знак, чтобы не думали, что ты с ума съехал, - кажется, что говорит сам воздух, статуя продолжает бухать каменными сапогами дальше.
  - Ой, мама... Спасибо, грозный Оглы, великий Оглы, всё передам, обязательно. И амулет Тайси Ваш верну, обязательно!
  - Себе оставьте, может новую гильдию организуете, да порядка с вами больше станет, - тихо и удовлетворённо рокочет воздух.
  - Я первый член гильдии Тайси, я буду молить Создателя за вашу щедрость!
  - "Надо было удавить придурка. Как измельчал мой народ. А когда-то мы вместе с богами в одном строю рубились, куда идёт время?" - искреннее сожаление льётся в моё сознание и я, не удержавшись, кидаю в ответ сотню образов в которых Серебряные лисы исполняют свой долг по охране наследства Некроса.
  - "Ого! Такие родичи достойны стоять рядом с нами на почётном месте. Спасибо за добрые вести, значит ещё не перевелась древняя кровь первых степных эльфов!"
  Ступаем на мост и туман раздвигается уходя на пару саженей в стороны от высоких резных каменных поручней, идущих по его краю. А рядом с нами проявляется тело чёрного как смоль дракона с длинным телом на восьми коренастых лапах.
  - Решили посмотреть на меня вживую? - дракон улыбается в ответ на мои слова.
  - И поблагодарить тоже, и просьбочка одна есть, как раз по твоему уменью, - он идёт рядом с повозкой и статуи, стоящие по краю моста склоняют головы в приветствии.
  - А ...? - высовывается вперёд Виска.
  - И не такие были, ну и что, что их восемь, как видишь - не падаю, - дракон ловко перебирает своими лапами словно исполняя какой-то танец, - а на четырёх такую махину каменную и не удержать.
  - А мне сказали, что вы на отдых залегли, - передаю ему слова речного хозяина.
  - Уснёшь тут с ними. Да сейчас сам всё увидишь, вот они. Что скажешь? - дракон указывает лапой на стоящие друг на против друга статуи.
  Молодой парень и грозная воительница в летах с обручем власти на голове. Он с тоской смотрит на неё, она же, поджав губы, грозно хмурится на стоящую рядом с юношей статую мощного орка, с таким же как у неё обручем на голове. И словно полоса тоски и безысходности пересекает мост между этими фигурами.
  - Он, - лапа Кара указывает на юношу, - почти объединил разрозненные после войны рода в единое государство. Но погиб в битве, так и не увидев своего наследника. Она продолжила его дело и заложила начало рода правителей Великой степи. А сын продолжил дело. Отпустил бы, да ведь не уйдут сами, уж больно деятельны в своё время были. А их время ушло. Сделай что нибудь, пожалуйста, а то тоской своей поспать спокойно не дают, - вздыхает дракон.
  Дети, значится... И воспитатели-созидатели... Ладно, есть мыслишка. Как там рыжий сказал: "Бери и делай, чего тут бояться, укажи как надо и мир тебе поможет".
  
  Широкий постамент. Юноша обнимает одной рукой молодую красивую девушку, на руках которой сидит мальчик в венце власти. А чтобы уравновесить другую сторону - из оставшегося камня на постамент ставим плиту. Просто ровную плиту.
  - Я думаю, что всем памятники поставить - так ты скоро такой нагрузки и не выдержишь. А имён на неё написать можно очень много, - объясняю своё решение Кара.
  - Я бы написал ещё снизу: "Здесь могло бы быть и твоё имя!" Как думаешь, не слишком? - Кара внимательно рассматривает плиту и на ней проступает рисунок из виноградных листьев по краю, а потом несколько рядов имён, на треть исписал. Это видно те, кто стоят на его мосту.
  - Напиши, стереть не долго. Для этого меня звать не надо. Если не пробуешь сделать, то как оценить сделанное?
  - Тоже хорошее выражение, мне ещё нравится такое: "Не ошибается тот, кто ничего не делает". Я подумаю, - отвечает Кара.
  За нашей спиной слышится шорох сдвигающегося камня. По мосту растекается волна удовольствия, словно ветер несёт запах весны на своих лёгких крыльях, так это нежно и приятно.
  - Вот ведь, неугомонные, - ворчит чёрный дракон.
  Парень и девушка целуются, она немного прикрылась лёгким платком, свисающим с головного убора с одной стороны. А улыбающийся мальчик, теперь уже стоящий между ними чуть спереди, одной рукой держит доверенный ему отцовский меч, уже отстёгнутый вместе с ножнами от пояса, а другой поправляет съезжающий на бок венец, велик он ему немного, так скажем.
  
   Далеко уехать от города не получилось - вымотались все по этой жаре в каменном мешке между домами. После степных просторов чувствовали себя словно в клетке. Была ещё мысль в одном из парков остановиться и прямо там заночевать. Но отговорили нас. Либо стража по ночам расспросами достанет, либо воры. Город, любой город, этого добра к себе притягивает не меряно. Да и стража в иных случаях почище ворья лютует: за малое нарушение всю душу вытянет и карманы вывернет проезжему люду. На своих отыгрываться себе иной раз дороже, а проезжих не жалко, да и деваться им некуда, только откупаться и всё. Скрепя зубы доехали до основной развилки, где дороги в три стороны отходили (счастливая) и по своему направлению, что в сторону Вилентии вдоль берега идёт, отъехали до первого посёлочка рыбацкого. Так и остановились прямо на околице. Наскоро перекусили, потому, что готовить сил ни у кого не было, и спать увалились.
   Подремал вполглаза и сон как рукой оборвало. Вроде бы как и отдохнул. Это работа с энергиями в гостях у Чёрного Кара видно так сказывается: столько силы мира через себя пропустил, что внутри аж бурлит всё. Ещё бы - каменное тело для каждого из трёх духов сделать и жизнью их напитать, да лишний камень в сторону убрать. Мало не покажется. Зато они сами себе образы свои делали, такими, какими при жизни были. Между прочим, Великий каган Сараян Первый без моей подсказки сам себя пацанёнком сделал - пусть спустя много веков после исполнения его жизненного пути, но сбылась его мечта быть рядом с отцом и греться в их семейном счастье. При жизни ему этого мало перепадало - Великая Юлдуз-хану с малых лет из него воина и правителя воспитывала, да непонятки между родами глушила на корню. Где силой, а где умом и хитростью. Некогда было ей на любовь отвлекаться, но в душе она пронесла её через всю свою долгую жизнь. Грустно, но так оно в жизни зачастую и бывает. Бежим, торопимся, кланяемся соседям, а про тех, кто ближе всего вспоминаем в самую последнюю очередь. Эх-ма!
   Пошёл к колодцу, что возле дома на самой околице. Ополоснуться, да воды попить. Может и сон придёт в голову. Али в ноги. Да куда там - вот, сижу рядом с колодцем на жёлобе, что под поилку конскую, пялюсь на звёзды, что манят меня в ночное небо, слушаю как море со степью переговариваются шелестом трав и лёгким плеском воды вдоль низкого берега.
   - Сынок, в последний раз тебя прошу, - тихий и жалобный женский голос доносится от крыльца крайнего дома.
   - Нет, мам. Отдать дело рук отца за пригоршню серебра - это всё равно, что плюнуть в погребальный костёр. Он не простит нам этого. Думаю, что моё решение самое правильное. Дом этот пойдёт за долги, а что не хватит - напишу расписку и через три дня привезу. А "Морской дракон" уйдёт с телом отца в своё первое и последнее плавание. Пусть он сопровождает того, кто вложил в него свою душу и руки, своего создателя.
   - У тебя по осени заканчивается учёба, надо будет собирать тебя к новому месту службы. А если ты сейчас в долги влезешь, то как мы всё это вытянем? И жена твоя моим внуком беременная... Ты хоть знаешь куда тебя после учёбки то отправят?
   - Знаю, мам, всё знаю и понимаю. За меня не беспокойся. Ещё месяц целый до испытания выпускного. За месяц в городе толковый мастер воды вполне способен заработать и на юртан, и на коней, и на доспех. Ничего, всякий труд стоит, почищу немного говны, но память отца не замараю. Пусть на юртан толковый, как у тех проезжих, что за околицей сегодня встали, не соберу, но на плохонький хватит. А можно вас с Люти в городе оставить. Ты за ней присмотришь, пока она после родов окрепнет, а следующей весной я вас заберу к себе. Там работы у меня очень много будет: по повелению Великого будем водяные жилы для нового стойбища Серебряных лис из глубины поднимать, колодцы старые восстанавливать. А там, может и каналы прокладывать придётся. А в городе вам поспокойней будет. Опять же: там древние ловушки рядом, я тебе рассказывал. Не очень спокойное место.
   - Сынок, весь твой заработок уйдёт на то, чтобы за наше с Люти жильё в городе расплатиться. А без достойного снаряжения в степи очень тяжело. Поверь мне, я в детстве, пока росла, со своим отцом не одну лигу по степи прошла и проехала. Это только в песнях поётся, что кроме коня, да плётки, батыру ничего не надобно. Хватит, мол, одного ветра степного. У тебя, вон, даже меча толкового нет. С отцовской острогой поедешь? Или по выпуску тебе сакарей наградной вручат? То-то.
   - Надо будет - поеду с отцовской острогой! Она, между прочим, не так проста, как кажется - на неё ни одно заклятье не ложится и само железо такое чистое, что почти не ржавеет. И не острога это вовсе, а среднее боевое копьё морского народа. Отцу от предков досталось.
   - В тебе от морского народа хорошо, если четверть. Орков в твоём роду в три раза больше. По ушам тебе отец ездил. Это всё из-за его мечты уйти на своём "Драконе" к неизведанным островам вместе с родом и там обосноваться. В молодости он свою острогу нашёл, когда их на какой-то островок бурей выкинуло и они там баркас свой штопали, чтобы до дома дойти. С этой остроги боевой, будь она неладна, всё и началось. Да и не обосноваться он хотел, а ждал пока ты освободишься, да чтобы к тем островам уйти, древних кладов поискать в бухтах и лесах прибрежных. Просто не вовремя его простуда подкосила, да и надорвался видно, пока "Дракона" своего строил. Построил конечно здорово, но кто ж его такой купит.
   - Да, рыбу на нём не половишь - не для того сделан. Не удобен. Бедняку не по карману, а кто с деньгами, так те большие берут, с охраной и слугами на нашем драконе не разместиться. Он для длительного плаванья, но под четверых или пятерых. Хотя и двоим можно легко с его парусами управляться. Слышал я как давеча соседи наши рассуждали что там снести и как чего убрать, чтобы его под рыбалку приспособить. Так и сошлись они на том, что овчинка выделки не стоит - умрёт "Дракон". А там, в нём, все мечты отца и труд его многолетний. Я этого не вынесу. Пусть лучше сгорит погребальным костром своему создателю. И честь будет! Только князей и великих вождей на личных кораблях в последний путь отправляли!
   - Нет, сын! Отец мечтал, что его корабль и после его смерти либо тебе, либо другим людям служить будет верой и правдой. Не зря он в долги лез, когда доски из такого дерева на борта и палубу покупал, что дороже обычного вдесятеро и морской соли не боятся. Он за одни наставления как такой корабль сделать столько денег отдал, что мы могли дом соседский купить. А мы с тобой его мечту на корню сожжём?
   - Мама! Не трави душу!
   - Не буду сын. Ты принял решение и ты хозяин, наследник своего отца. А я просто выкупленная рабыня, которую он сделал свободной и потом стал её мужем. И я любила его всю жизнь, каким бы он не был и что бы не придумывал. И я, как свободная, имею полное право принять решение и поступить так, как решила. И как рабыня тоже. Я уйду со своим мужем и господином в последнее плаванье на его корабле. Мы уйдём все вместе: он, я и наш "Морской Дракон". А острогу и все четыре к ней наконечника ты продашь в городе своим учителям. Раз они такие не простые. И с долгами нашими рассчитаешься и, может быть, на снаряжение какое хватит. Всё, не мешай мне, я пойду готовить мужа к походу и готовиться к походу сама, я орка, и всё! - хлопнувшая дверь дома подвела черту под этим нелёгким разговором.
   А второй его участник немного постоял и направился к пристани, где среди рыбачьих "гулянок" выделялся своим стройным телом и высокой мачтой тот самый корабль, имя которого мне только что стало известно. А я пошёл следом. Зачем? Любопытен, как и все кошки. И как и все кошки прекрасно вижу при свете звёзд.
   Что сказать, прямо слов нету, кроме удивлённых ахов. Ныне покойный отец этого парня нашёл и воссоздал облик корабля по древним чертежам. Этот тип кораблей до великой войны использовался для доставки срочных сообщений. Самый быстрый, и способный выйти победителем из любого шторма. Так по крайней мере было записано на том хране, что я прихватил себе для развлечения из собрания Некроса.
   Всё верно сделано, и понятно почему: хранились чертежи, вместе с полным описанием корабля и единственным его оружием - ручным силоводом и основным движителем, в рундуке на его корме. Вернее в рундуке положено было лежать четырём запасным наконечникам для силовода. Один основной, он же движитель, устанавливался на корме данного судна, и ещё один, основной боевой, насаженный на древко, крепился в специальные держатели на крыше каюты. Не помню как она правильно называется. Хорошую острогу нашёл когда-то молодой рыбак в старом рундуке вместе с чертежами. С ней можно было бы на лодки охотится, а не на рыбу. А в руках сильного мага эта штуковина являлась вполне серьёзным оружием. Потопить врага тут, конечно, сложно. Да и не стояли такие задачи перед быстрым парусником. Но вот быстро нанести существенные повреждения такелажу вражеского корабля сквозь защитные поля так, чтобы он отказался от преследования и понял, что преследуемый дракончик имеет вполне серьёзные клыки и когти, этого вполне было достаточно. Даже с лихвой. Пара ударов по вантам и парусам, смена наконечника с накопителем и пара ударов в корпус, и враг остаётся зализывать раны и бессильно мечет вам вслед огнешары. Очень дальнобойная штука - этот силовод, но очень тонок пучок ударного конуса, что формирует наконечник. Это действительно острейшая острога. И вид у неё соответствующий. По крайней мере у боевых наконечников. Один плоскостной, очень похож на серповидный гарпун, и два бронебойных - острые игольчатые трезубцы, где зубья расположены пучком. А не как любят рисовать художники всяких богов и правителей глубин подводных с деревенскими вилами в руках. И заусенцы там не для того, чтобы рыба не сошла, а для того, чтобы согласовать откат силы во время срабатывания, для большей устойчивости оружия в руках. Штука применялась на большом расстоянии, небольшое рассогласование и тяга в сторону и ты промажешь. Так что это не просто так.
   Там вообще то всё просто, с креплением, но есть небольшая хитрость. Чтобы отцепить копьё-силовод надо сначала подать его вперёд, а не тянуть сразу на себя. Действие противоположное прямому мышлению, и потому мы видим грустную картину как парень пытается отодрать "острогу" (острога и есть, именно такое название дали этому оружию древние изобретатели) вместе с обшивкой крыши каюты. Безуспешно. Крепление рассчитано на то, чтобы острогу не смыло за борт даже во время сильнейшего шторма, куда там ему, будущему водному магу, с самим морем по силе тягаться.
   Ну вот. Как всё начиналось грустно, так всё грустно и продолжается: парень подёргал, подёргал и растянулся на палубе. Лежит, гладит доски отцовской мечты. Плачет без звука. Я просто запах его хорошо чувствую, и запах мысли тоже. Не, в голову не лез. Неправильно это по отношению к его горю.
   Мягко перепрыгиваю с мостков на палубу, отстёгиваю острогу и пододвигаю древко к его руке.
   - Чтобы вырвать коготь морского дракона одной силы недостаточно, необходимы знания, молодой человек. Извините, что потревожил вас в такое тяжёлое для вас время, но просто сил не достало смотреть как вы мучаетесь. Я ухожу, не смею вам мешать прощаться с этим прекрасным кораблём.
   - Подождите, - он отворачивается и рукавом вытирает лицо.
   - Не стесняйтесь, и мужчины плачут, всяко бывает. Да и не видно в темноте что у вас там, - пытаюсь немного его подбодрить.
   - Вы тот воин, что встал на ночлег возле нашего дома, я узнал вас по голосу.
   - Всё верно. Только вот почему меня все за воина принимают, никак не пойму? Я путешественник.
   - У вас просто вид такой, воинственный, внушительный.
   - Это есть, есть такое дело, - даже и не знаю как разговор то продолжить, и он, судя по всему, тоже. Просто молчим некоторое время, каждый думает о своём. Я непроизвольно глажу рукой обрамление входа в каюту, прекрасная резьба по дереву. С такой любовью сделан корабль, что он просто пропитан ею, словно в нём живёт частица его родителя, по другому не скажешь.
   - Откуда вы знаете имя корабля, слышали наш с матерью разговор? Мы вас разбудили? - тихо спрашивает парень.
   - Нет, не разбудили, мне и так не спалось. Вот и оказался невольным слушателем, когда пришёл к колодцу ополоснуться. Впрочем, я и без этого знаю как назывались такие лодки. Ваш отец восстановил облик малого морского дракона. При чём полностью, так, как строили его более пяти сотен лет назад. А что касается имени, то оно принадлежало всем этим кораблям, они все были морскими драконами. Личное же имя корабля было положено давать немного другое, например: Неустрашимый, Стремительный, Яростный... Мне попадалось на глаза описание и изображения этого корабля, очень он красив и стремителен, вот и запомнилось. Прекрасный корабль, просто нет слов. Ой, извините, я не хотел, - надо же мне было ляпнуть, у парня и так душа не на месте. Хотя...
   - Морской народ относится к своим кораблям как к членам семьи. Они погибали ради того, чтобы спасти корабль, извините, что тревожу ваши нервы, но думаю, что это вам знать необходимо, - пусть слушает, - так вот: вместе с кораблём, со своим кораблём, так точнее, уходил только последний мужчина в роду. Руны рода наносились на камень-накопитель и он переходил из рук в руки товарищей уходящего, желавших ему в силу своего отношения, и всего прочего, достойного посмертия. А потом он клался на грудь. И если уходящий был дорог своим товарищам, если он прожил праведную жизнь, то погребальный костёр вспыхивал ярким пламенем и тело мгновенно сгорало до тла. Или ничего не происходило и горели только дрова и так далее. Вы образованный человек и прекрасно понимаете, что всё зависело от подпитки накопителя, которая неосознанно осуществлялась при передаче камня из рук в руки. Даже не маг может управлять силами мира, пусть неосознанно и неупорядоченно, всё в большинстве случаев зависит от веры и искренности, этому вас должны были учить.
   Парень затаил дыхание и внимательно меня слушает.
   - Так вот. Камень передавали всем близким и друзьям, всем, кто присутствовал на похоронах. И если хоть кто-то был родичем, то это оставляло свой след на камне. Вот ваше родовое имя, оно правда спрятано в рисунке родового тотема, но руны видны, для того, кто знает где и как смотреть. И это, ко всему прочему, защита корабля, одна из функций данного знака. Если он выписан в соответствии с правилами, как он здесь и изображён. Корабль не уйдёт вслед за своим прежним хозяином, если остался наследник, защита не позволит, ведь на камне-накопителе есть след силы и отпечаток ауры продолжателя рода. И накопитель просто не сработает. Так что если будете выполнять похороны согласно древнего обряда, то за матушку можете не переживать. Только вот проводить отца на этом корабле вам не удастся. Очень большой корпус вбирает много сил. А вот эта лодка, что привязана вон там, она вашего отца, энергетика ещё не угасла, вполне для обряда подходит.
   - Только матери этого знать не надо, - говорит юноша, потом он смотрит мне прямо в глаза, - вы говорите мне такие вещи, о которых вряд ли даже слышали мои учителя. Это странно слышать из уст простого путешественника.
   - Я разве сказал, что я такой уж простой путешественник? Я как раз очень и очень сложный. Знаете сколько в человеческом теле костей? А мышц? Нет? Очень и очень сложная конструкция, я вам скажу. И очень согласованная. Предвидя ваш вопрос и давая вам новый повод задуматься подкину ещё дровишек в костёр вашего любопытства: там, куда вас отправят служить и работать будет один орк. И если вы своим отношением к делу и жизни этого места докажете, что достойны некоторых знаний, частичку которых я вам показал издалека, то вы их получите. Но это должно остаться между нами.
   - Я не знаю что и сказать, - по крайней мере он отвечает честно.
   - А всего никто не знает, даже Создатель, - моя ухмыляющаяся рожа сейчас его в ступор вгонит, - перестаньте так лихорадочно трясти свои мозги, а то мне придётся бежать за успокоительным. Успокойтесь. Я же слышал ваш разговор - раз. Серебряные лисы, во владения которых вас отправят, как вы сами сказали, мои родственники по крови - два. Вот и все объяснения. А вы подумали, что сам бог судьбы спустился на корму вашей лодки? Очень конечно лестно, но я не он. Или я он, но этого не знаю пока. Так что моё "божество" мы не засчитываем.
   - Вы что-то хотите мне предложить?
   - Подумать, например. Вдумчиво поразмышлять, как вас учили. Сложить два и два. Ну, и?
   - Прямо как Белый Хвост. Мне посчастливилось у него учиться. Вы едите по прибрежному тракту. Он ведёт в Вилентию. Дорога по суше в три раза длиннее чем по морю. А на таком корабле - это вообще становится приятной прогулкой. А юртан вы на него не погрузите. Обмен?
   - При условии, что всё, что есть на корабле, на нём же и останется, я имею ввиду это, - киваю на острогу, - обмен равноценный. Потому, что к созданию моего юртана приложил руку сам Белый хвост. Мой юртан тоже видно из того же времени, что и ваш корабль. А взамен остроги я вам дам один из моих мечей. Только не светите им сильно в городе, лишний раз не стоит. В чёрных полях можно находится только с таким оружием. Если хотите жить. А вот если вы покажете свою острогу своим преподавателям, то ничего хорошего из этого для вас не будет. Добытчиков таких интересных штучек обычно просят крепко держать язык за зубами, а чтобы они уж точно его держали их чаще всего просят очень и очень убедительно.
   - И денег, соответственно, не платят. Потому, что выплатить настоящую стоимость - это очень много, а мало давать - вроде как и смысла не имеет, - продолжает парень.
   - Наконечник болта для самострела или яд стоят дешевле, вы правильно угадали. Но в случае с этой острогой не всё так, конечно, грустно. Смотря на кого нарвётесь. Мой меч в этом плане хоть и немного дешевле, но во много раз безопаснее. На нём нет рун. А вот свойства металла в точности те же. Не подумайте, что я хочу нажиться на вашем горе, но прибавка к юртану в виде десяти полновесных золотых вполне сгладит эту разницу. Более того, если удастся уговорить моего коня, то он пойдёт с вами к чёрным полям.
   - Уговорить коня? - парень криво улыбается, - если он воспитан вами, то это вряд ли.
   - Нет, он мной с детства не воспитан, а потому, думаю, мы этот вопрос решим. А чтобы вы, проснувшись завтра утром не подумали, что я вам приснился, - открываю вшитый в дорожный пояс небольшой кожаный кошель и выгребаю монеты.
   - Я ещё не дал своего согласия, - отвечает мне парень.
   - Я тоже не дал своего согласия, будущий мастер воды Искандер, а потому и даю вам вместо десяти монет, только пять, - протягиваю ему пять "блях" древней чеканки. Таких сейчас не чеканят, но к оплате принимают. Один к двум.
   - Уважаемый путешественник, я уже склоняюсь к тому, что на корме отцовского дракона рядом со мной сидит не бог удачи, а немного иное божество. Чьё имя не стоит произносить походя. Я видел ваш юртан, пусть издали и мельком. И он действительно почти ровня этому кораблю. А эти пять полновесных золотых древней чеканки я на Дворцовом острове даже без торга обменяю на двенадцать нынешней и ещё полста серебра. А если подумать, то у ценителей, коих в столице в достатке, можно и все восемнадцать выручить. Очень уж сильно вы меня соблазняете, прямо как то существо, что так любят вспоминать проповедники в своих обличительных проповедях. И имени своего я вам не называл.
   - У разных народов разные верования. Драконы, например, приписывают богу Салтою, имя которого вы не назвали, покровительство и удачей, и неудачей. А орки просят удачи у бога торговли Гароса. Хотя удача в торговле - тоже удача и в жизни. Украсть у существа душу ... думаю богам это без надобности. Посудите сами - чем больше душ верующих им молятся, тем больше их силы и могущество. Не зря же Создатель дал богов в помощь живущим, а не поставил их пастухами над стадом. Души интересны лишь худунам, да и то в качестве пищи или рабов. Я уж точно не похож на худуна, - резковата последняя фраза получилась, сам от себя не ожидал этого всплеска ярости.
   - Вижу у вас на них ...
   - У вас тоже скоро на них зуб появится, не меньше акульего или драконьего. Если вам так уж угодно - я обладаю даром провидца, перепало по наследству. И даром видеть сущее. Без разницы, суть это предмета или существа...
   Внезапно сознание плывёт, словно меня выдавливает из собственного тела, и я вижу нас обоих так, словно сижу рядом. А потом перед глазами темнота заливает пространство, словно я провалился на самое дно глубоководной впадины и вижу тлеющие в полной темноте неясные силуэты огромных рыб и слабые огоньки, словно угасающие звёзды.
   - ... линия твоей судьбы извилиста и не проста. Но отношение к жизни и своему долгу перед боевыми товарищами поможет тебе избежать множества ошибок, в том числе и смертельных. Если ты дашь возможность жить отцовскому кораблю, то он отплатит тебе тем же, - всплываю в своём теле, чтобы услышать только самое окончание своего повествования. В руках тяжёлая медная пластина со знаком рода, что была прикручена рядом со входом в каюту. Интересно: чем и как я её отодрал, если она держалась на толстых медных толи винтах, толи заклёпках с гладкими полукруглыми головками. Да что за хрень такая?! Вбираю в себя разлитую вокруг силу и отпускаю её тут же обратно круговой волной. И тут же ловлю отражение быстрого тела уходящего в глубину, со знакомым "запахом" силы и крови: Карита уходит на глубину, оставляя за собой шлейф чувств. Довольна своей выходкой, словно озорная девчонка, сделавшая мелкую пакость или немного пошалившая.
   В сгустившемся тумане вокруг корпуса "Морского дракона" концы мачты, гика, блоки такелажа, все выступающие части нежно светятся от напитавшей их силы.
   - Огни святого Альма..., предвестники бури, - тихо шепчет Искандер.
   Пять монет, лежащих почему-то уже не в моей, а в его ладони, нежно, но ярко сверкают созвездием Святого круга Создателя, выбитым на одной из сторон. На другой ставили печать страны, в которой чеканили эти монеты. Вот этого я точно сделать не мог. Это бабуля отдарилась.
   - Думаю, что теперь за эти монеты можно будет выручить гораздо больше, возьми знак своего рода..., тяжёлый какой..., - парень тупо пялится теперь уже на монеты и на знак, точно так же светящий рунами и знаком рода.
   - Надо быть последним идиотом, чтобы продать пять амулетов, напоённых силой моря. Вряд ли во всём мире найдётся хоть один маг водного направления, что захочет продать такое. А лучшего охранного знака для будущего дома, чем тот, что вы держите в руках, для меня даже представить невозможно. Это же лучший проводник моей стихии, мне с его помощью доступны любые магемы всех направлений, - отчитывает меня парень.
   - С монетами видно вышла та же история. Что же, вот и объяснение. А я то думал что меня потянуло к колодцу, а потом за тобой на берег. Нам вполне ясно дали понять чего от нас желают. Прости, что втянул тебя в эту историю, но меня тоже не особо спрашивали, - глажу свой гладкий затылок. Холодно с непривычки, без волос да в таком тумане.
   - Вот, хлебните, - парень открыл боковой рундук и подаёт мне бутылку, - отец всегда держал в лодке, от простуды, не ради пьянства.
   - Помянем вашего отца, достойный был корабел, - жгучая и крепкая настойка дерёт горло, но придаёт сил и разгоняет тяжесть в голове.
   - Помянем, - парень делает глоток и запечатав бутылку кладёт её обратно, - а вы хоть раз ходили по морю, вообще? Я не спрашиваю даже про то, что сможете ли вы справится с такими необычными парусами?
   Прислушиваюсь к себе, плавно погружаюсь в недра своей памяти. И в этот раз, когда я опять обратился к силе мира, у меня открылся небольшой кусочек, пусть не самой памяти, а навыков и умений, оставшихся от моей прежней жизни. Крыса поощрительно нагревает тело под рубахой, мол "в правильном направлении мыслете, дорогой".
   - Да, и в море ходил, и как раз такие паруса мне не в новость. Не скажу, что я моряк, но на первое время меня хватит, а дальше - опыт на то и опыт, чтобы его приобретать. Не пропаду. Два месяца практики в Вилентии: каждый день дважды ходил из порта до острова Провидицы. Она настояла. Только вот лодочка у меня в пару раз меньше была, но парусное вооружение такого же склада. Так что справлюсь, не переживайте, - надо сделать уверенную рожу, потому, что уверенности то я в себе ни капли не чувствую. Я вообще бы ехал себе по берегу дальше и дальше, если бы не расслабился и забыл ментальный щит поставить. Подловила, бабуля, проказница. А теперь что - назад дороги нет. Я даже не помню чего я там этому парню вещал. Вот же, змея морская! И есть змея!
   На этом мы наш разговор и закончили. О чём говорить то больше? Против воли морской богини не попрёшь: он маг водный, а я внук. Только этого ему знать не надобно.
   Главное, что решилась судьба корабля и его создателей. Почему во множественном числе? Да потому, что резьба по всему кораблю не мужской рукой выполнена. Я же чувствую.
   Мастера Юркена похоронили по обычаю морского народа. Не много пришло его проводить - так и деревенька не особо великая. Но камень-накопитель, что я взял одним из последних в руки, был заполнен под завязку теплом их души и добрыми пожеланиями. Так что моя подстраховка и не понадобилась. Лодку с телом оттолкнули от берега с расправленным парусом и Искандер с помощью своих трёх монет и с моей помощью создал первое в своей жизни полноценное воздушное заклинание-магему. Она отошла встречь слабому дневному бризу на середину бухты, оставляя за собой чёткий след, словно отпущенная вдаль стрела. И вспыхнула на полном ходу. Создалось впечатление, что лодка просто исчезла, а кильватерный след продолжился немного далее. И не одному мне так показалось. Опять поди бабушка руку приложила. И я с ней согласен: достойному мастеру - достойная дорога.
   А дальше закрутилось, завертелось.
   На поверку оказалось, что "Морской дракон" никто к серьёзному переходу не готовил. А толком его подготовить знаний ни у меня, ни у Искандера не было. Салават-айте, мама Искандера, свела нас с другом покойного. Так и не узнал как по настоящему зовут этого старика с резаной губой, но все его звали Заяц. А он только щурился. Дедок оказался не прост - в точности знал что и куда и сколько. На наши любопытные вопросы отвечал исключительно морским крутосолом в той мере, в какой эта безобразная ругань воспринимается как народное творчество. Еле успевал гонять от него детей и ифритов, иначе потом как завернут при гостях, так и готов будешь под половик от стыда спрятаться. Но, думаю, что по настоящему оградить я их от этих знаний так и не смог.
   Достать или сшить достойный этого корабля запасной и дополнительный паруса можно было только в столице, да и многое другое из нужного можно было купить только там. Я, естественно, этого не знал. Знал Искандер, так как уже помогал отцу с закупками и размещением заказов. Пришлось поработать учителем. Сшили Искандеру кожаные браслеты для крепления монет-проводников на запястьях и я показал ему как можно управлять силой в ходе отработки и выпуска магем. Третью монету повесили ему на грудь. Всё равно освоить работу пятью проводниками он не в состоянии - не достанет разделения сознания. Но даже то, чему я его научил, повергло в шок его наставника и он был освобождён от вступительной части испытаний, с условием, что к основному экзамену он покажет ещё что-то более "невообразимое". Не мои слова. Тут, конечно, сыграли роль оставшиеся две монетки, что были преподнесены наставнику в качестве дара уважения за годы учёбы. Судя по рассказам Искандера дар был более чем справедливый, ведь не каждый возьмётся учить сына рыбака и будет учить его три года не ожидая скольких бы то ни было денежных благодарностей от семьи. Подарок был воистину княжеский. Как мы узнали через пару дней, наставник не просто положил его на полку, а тоже усиленно тренировался, изучая способности изменять выходное свойство магемы положением рук и тела в пространстве. И ещё знатно надрал задницы двум, традиционно занимающим главенствующую после огневиков полку в боевой разнарядке, магам воздуха. Мало того, что победил, так он победил их применив заклинания школы воздуха. Монетки позволяли творить даже огнешары и иные огненные связки, но старый мастер хотел утереть нос достойно и он это сделал.
   Чем привлёк к нам ненужное внимание. Следили за нами не долго, ровно до середины Кара-батыра. Потом посланный нам вслед надзиратель отправился купаться в реку, а статуя Юлдуз-хану весело помахала нам каменным платочком, вызвав переполох на полдня на Дворцовом острове и в магической учёбке. Но Искандер этого, слава Создателю, не увидел.
   Было бы нечестно оставлять молодую семью, тем более ждущую в будущем прибавления, без средств к существованию. Ведь расставаться с оставшимися тремя монетами Искандер не собирался ни в коем случае. А потому, как и было обещано, в присутствии всех семейных, и его и моих, в руки Искандеру было силой впихнуто ещё пять монет и мы чуть не поссорились из-за его упрямства. Женщины нас успокоили, а то я бы этому гордецу голоштанному чисто по отечески надрал бы задницу без всякого применения сил магических.
   Так или иначе через десять дней "Морской дракон" был почти полностью готов к походу, дом продан и Салават-айте переселилась к невестке в город. Все наши вещи были перенесены на корабль и наступило время серьёзного разговора.
   Дело в том, что известие, что я меняю юртан на корабль, всем моим приобретённым семейством было как бы пропущено между ушей. И если вопрос с Бегущим ручьём (будем называть духа его правильным именем, а то Журка как-то не солидно) я решил обходным путём, то с ними надо было говорить в открытую.
   Там и делов то было: пару раз растормошить Искандера на рассказы чем он будет заниматься на новом месте службы, по дороге в город и обратно. Ручей терпел ровно два дня, а на третий не выдержал и прямо посреди рассказа (а мы топали перед его мордой по вечернему холодку, чтобы ноги размять немного) цапнул зубами Искандера за ворот куртки. И начал мотылять им из стороны в сторону, под напевы того самого морского крутосола, что летели от них обоих.
   Срочно пришлось вмешаться, познакомить их ещё раз, но уже в более-менее спокойной обстановке. Но моего мнения оказалось не достаточно, и ране спокойный дух просто сказал, что наконец то узнал кого он сейчас тут же и закопает, возле дороги. На ночь глядя по тракту народ не ездит, а потому это бодание наше никто не видел, а то вот бы слухов было и рассказов. Молодой маг молчал и делал эльфийские глаза, дух в первой боевой форме пытался отодрать когтистые лапы от схватившей его земли и грозно щерил выдвинувшиеся ножи клыков, сквозь маты. За что получил прямой удар ладонью в железную голову с подпиткой, хряпнулся на задницу и чуть не сломал сам себе хвост. Маг был просто приведён в чувство обыкновенной оплеухой, что было ошибкой. Теперь уже пришлось унимать молодого мага, пытавшегося заморозить чудище и сбегать за тетрадкой с формулами изгнания духов. Потому, что память хорошо, а бумага - лучше. Здесь обошлось без применения силы, хватило того, что Искандер получил пару тройку тычков в нервные узлы и тоже осел на травку.
   Железному было указано, что не мешало бы заглянуть таки в дополнительный информаторий молема, где хранятся приёмы преодоления различных типов заграждений, в том числе и водных преград. А раз там указано как их преодолевать, то отсюда можно и взять знания о том, как их надо строить, чтобы преодолеть было очень трудно. В том числе. И многое, многое другое. И что хранитель ручья по сути своей не должен препятствовать силе воды, а уметь грамотно направлять её в нужное русло. То, что под силой воды понимался юный маг, Бегущий ручей понял без разжовываний и успокоился. А Искандер просто успокоился. Поговорили, обсудили и я с чистой совестью согласился, что хранитель не может, к сожалению, продолжить путешествие и должен нас покинуть, раз его ручей ожидают такие изменения. Иначе какой же он хранитель.
   Маг воды, который впервые столкнулся нос к носу с тем, кого он и всерьёз то воспринимать не воспринимал, или считал где-то на уровне щиколотки. И никак не разумным до такого состояния существом. Тут вдруг он понял какой пласт знаний был не разработан нынешним поколением магистров, и что шаманизм - это не просто так, а таки сила, коль ей иной раз подчиняются такие мощные духи. И возжелал знаний и взаимовыгодного общения. Думаю, что со временем оно перерастёт в крепкую дружбу, так всегда бывает, кто знакомство со ссоры начинает.
   Шёл по степи за повозкой и душу грело такое же приятное чувство, след которого оставила в воде в прошлый раз бабушка Карита: сделал пакость и на сердце радость, или где-то рядом. Дети, что с них возьмёшь. Если перевернуть поговорку, то получается кобыла с возу - дракону легче. И слава Создателю.
   Так вот... Разговор в открытую... Дело во всех отношениях серьёзное, особенно если говорить приходится с драконами и ифритами. Хоть и сам дракон. И ладно бы кто помог, так нет же: морды топориком, глазками морг-морг и всё! Всем довольные, всем счастливые, мать их за хвост и за ногу! И мать Маа и ифритов тоже!
   Вот и собрались на мостках. И почему все разговоры серьёзные у нас происходят вечером, когда народная мудрость гласит что "утро вечера мудренее"? Всё у нас наоборот, если не сказать жёстче. А сейчас сижу на нагретых за день досках мостков и пытаюсь преобразить это тепло в умные мысли, чтобы начать этот тяжёлый разговор. Да потому, что мне тоже не хочется чтобы они уходили, но тащить их с собой не позволяет..., не знаю я как это чувство называется, но не позволяет!
   - Там может быть тяжело, - надо, надо говорить то, что думаешь, а не то, что чувствуешь. Это разные понятия.
   - Потому и надо быть всем вместе, - спокойно, словно мы говорим об обыденном отвечает Маа.
   - Вода не земля, там, - моя ладонь указывает на ровную гладь залива, - не остановишься на месте, не передохнёшь.
   - Ты в воздухе тоже остановиться не можешь, но летать же не перестал, - Аллой прекрасно понял к кому были обращены эти слова.
   - Тем более, что бабушки помирились и нас, по сути, приглашают в гости, а не только тебя, - вторит брату Аллая.
   - А что нам скажет третий хранитель? - надо спросить, всё должно быть по порядку.
   Моя крыса щурится на закат и шевелит усами в раздумье, а потом глядя на детей наклоняет остроносую головку в сторону.
   - Правильно, вот. Вот и я думаю: а надо ли тащить в неизвестность детей, если они и так натерпелись. Нет?
   - Мы будем с тобой, и ты нужен нам точно так же, как мы нужны тебе, - отвечает Маа, - и я и дети спокойно могут плыть вслед кораблю, если тебя так смущает наше присутствие на палубе. Если на верху будет шторм, то мы сможем его пересидеть под водой, ты, надеюсь, не забыл, что жабры есть не только у морских драконов, но и у морских демонов они тоже имеются?
   - То есть шансов отговорить у меня никаких нет?
   - Только если мы действительно будем тебе мешать. Тогда мы уйдём сами, без разговоров. Тогда, когда будет нужно. Признайся ты, наконец, себе, что не хочешь с нами расставаться. Зачем гнать от себя счастье, боясь его может быть потерять, если можно просто жить и радоваться?
   - Это счастье? - тереблю вихры Виски и Тао, - жена и дети - морские демоны, хранители - огненные высшие духи, крыса - вообще не пойми что. И это - счастье?
   - А муж - узкоглазый орк, с такой рожей, что народ либо шарахается, либо сразу наливает выпить и тянет за стол, да в добавок мохнатый и ещё и морской дракон. Это - счастье! И хватит думать о плохом, давай либо спать, либо отправляться, - вот так, и скажи что ты тут главный и самый умный и сильный, после таких отпевок Маа.
   - Я вам сказал, вы услышали. В море есть отец, а есть капитан. Есть просто Ры, а есть лерр Ры. И прошу это не путать. Спуску никому давать не буду, в море этому не место. Я злой и вредный морской гад, змей, демон. И злой отец!
   - Ура!!! - толпа виснет на шее и валит на мостки, топчется по груди и делает меня основанием кучи-малы.
   - Задавите командира! - спасает меня хриплый и насмешливый голос Зайца, долетевший с берега.
   - Да не прячьтесь вы, хвостатые, не те вы крысы, что на кораблях не любят. Мне бы такую хоть одну, тогда бы не пришлось пиратский флагман на абордаж брать, и морда целей бы была и связки на ноге, - смеётся Заяц, топая по мосткам, - ну что, готов к отходу?
   - Готов, - сиплю из под завалившей меня кучки семейных.
   - Не готов, - осмотрев корабль срезает меня Заяц.
   - И?
   - Иги! А знак рода, хранящий корабль и команду, где тут у нас, спрашивается? - старик протягивает мне что-то завернутое в холст, - ты у нас шаманишь али магичишь? А то без разницы. Всё одно. Бери, проси у моря защиты, а судьбы покровительства. Да рисуй своей силой.
   Пластина, бронзовая. Прямо по размеру прежней. И четыре бронзовых болта с гайками.
   - Тут не всё так просто, Заяц. Не помню я знака и имени рода, беда у меня с памятью.
   - Море без тебя вспомнит, что кровь, что вода - обе солёные, обе живые. Попроси и увидишь что получится. А истинные защитные знаки рода только так и рождаются. Или ты думал, что их маляр какой под заказ покрасившее рисует? Кровь всё помнит, а вода всё знает, воздух всё видит, а земля всё примет, - Заяц ещё несколько мгновений смотрит вдаль, задрав выскобленный до синевы подбородок, а потом смущённо улыбается, - дело глубоко личное, пойду, помолюсь чтоб дорога была лёгкой, а ветер попутным.
   - Стой. Не чужой ты нам. Останься, пожалуйста. Взойди на корабль, нам будет приятно, - останавливает его Маа, я с ней согласен. Во многом помог этот дед и за эти дни мы так узнали друг друга, что кажется, что прожили вместе бок о бок целую жизнь: до того лёгок и приятен в общении этот старик.
   - Спасибо, уважили дедушку, - помогаем довольному донельзя Зайцу взойти на борт и всходим сами.
   - Э, нет, ты давай на берег, землицы на пластину насыпь, той, что сама в руку ляжет, кровушки добавь, да морю с молитвой поднеси. Чую, есть в тебе кровушка морская, носом чую. Вот и молись своей пра-пра, а она и отзовётся. И богам молись, коих чтёшь. А мы отсюдова посмотрим, - дедок подталкивает меня обратно на мостки.
   Землицы, говоришь? Есть у меня место, где взять, только оно хоть и в этом мире, да не всем показывается.
   Аккуратно снимаю кусок дёрна с травой, что растёт в мире духов, добавляю несколько капель своей крови и тащу всё это в наш мир, нашу сущность. Несколько капель морской воды с порезанной ладони в середину пластины, прямо на дёрн. И зайдя по пояс в море пропускаю через себя столько силы, сколько не жалко. Духам воды и воздуха, духам земли и огня, бабушкам-проказницам, Вее и деду ветров, Ору - предку. Всем. Всем и каждому. Спасите и сохраните морских драконов и демонов, ифритов и хранительницу и помогите во всех наших делах и начинаниях, даруйте удачу и веру в свои силы!
   Пластина в полпальца толщиной, что я держу на поднятых руках над головой, сначала давит почище каменной плиты и вдруг становится лёгкой, словно пушинка. Море нежно плещет о камни, качая лодки у пристани, светят первые звёзды.
   Так и несу пластину над головой на борт дракона, вместе посмотрим. Зажмуриваю глаза и опускаю, кладу её на крышу каюты.
   - Ёк ..., - сдерживается Заяц, - с таким знаком рода не тебе у моря, а морю у тебя просить покровительства надо.
   Бам, подзатыльник заставляет меня открыть глаза.
   - Эт чтобы не возгордился слишком, и старших уважал. Море - оно вместе с миром родилось, так что помни. Пошёл я, чего то мне..., - Заяц по молодецки спрыгивает на мостки и хромает, да так быстро.
   - Дайте посмотреть что там у меня вышло, - пытаюсь отодвинуть головы Маа и детей, ничего за ними не видно.
   - Вот именно, что вышло, - бормочет себе под нос Маа и отодвигается в сторону, позволяя мне, наконец, рассмотреть то, за что я уже успел получить по крайней мере один подзатыльник загодя, ещё до того, как провинился.
   Знак единства и противоположности, капля воды в обрамлении зелени соединяется с каплей огня в обрамлении воздуха и всё это в круге из перевитых жгутов олицетворяющих все стихии мира: огонь, вода, земля, воздух, жизнь, разум и что-то ещё, что никак не может мне подсказать ущербная память.
   - И что тут такого? Красиво и просто. По мне - так самое то, что надо, - высказывает своё мнение Тал.
   - Простые знаки первооснов рисуют только на гербах и знаков государств. А витой шнур стихий носил на поясе сам Создатель и его дети. Это значит, что нам в охранители мир сам себя назначил? Ну, как? Это помимо того, что знак единства на гербе только первые рода Ор носить имели право, хранители равновесия. Но даже они цветов четырёх стихий не удостаивались, только два каких-то имели. Муж мой, а кто ты такой? - Маа смотрит на меня, эх, смешинка во взгляде проскользнула, не удержала. А то я почти что поверил.
   - Женитьба - ещё не повод для знакомства. Я есть Ры, то есть я. Тьфу, пойдёмте прикручивать, а то уже спать охота. Это всё бабушкины шутки, что одной, что второй. Помирились, они, как же! Они, судя по всему, и не ссорились. А вот нами, как котятами играют. Проказницы вечные.
   Лёг и уснул без задних ног.
   Поднялись вместе с рассветом. Можно было, конечно и немного пораньше выйти, но наш отход провожать все друзья старого мастера хотели, да и Искандер с семьёй. Не честно лишать их заслуженного праздника. Пока потихоньку поселковские рыбаки с семьями собирались у пристани, мы всей нашей семейной командой приводили себя в порядок. Дракон, блестящий надраенной до блеска бронзой и свежей краской, тоже вроде бы в праздничном. А команда должна соответствовать кораблю. Пришлось открыть заначку: планировал то я этот подарочек на подъезде к Вилентии им подарить, но тут случай особый. Серые рубахи и штаны из паучьего шёлка у них то ещё в то время, пока мы в своём стойбище стояли появились. А тут я из своей рубахи им нарядные вырастить задумал. И получилось неплохо, и с цветом угадал. Только вот нестыковочка одна: по древнему морскому уставу на головном уборе должен быть знак, что на знамени государства или правителя, в зависимости от принадлежности, и на левом плече тоже. А чем нам наш охранный знак не подходит? Там же мой родовой символ, если верить Зайцу, сам мир нам указал. А головной убор не только шапкой может быть или шлемом, я вон, чаще всего в платке наголовном хожу, чтобы лысину солнцем не пожгло, и Тал от меня привычку такую взял. А Маа, так вообще такой платок не снимает при посторонних, никак привыкнуть не может к коротким волосам, хоть и шрамы все зажили.
   Решено, так и будет. Надо только побыстрей управиться, пока мои семейные разглядывают небольшой сундучок, стоящий на навигацком столике в центральной каюте.
   - Открывайте, чего ждёте, это вам всем подарок, к отплытию, так сказать, - какие же они у меня милые. Сговорились, все серенькие, в шелках и шкурках, одна семья. Решили мне тоже так подарок сделать, как капитану?
   - В прошлый раз ты нам шелка перед походом степным подарил, - Виска улыбается.
   - Значит перед походом морским тоже? Угадали, да открывайте же! - и пока народ пялится на лежащие сверху три белых безрукавки, в полторы пяди размером (всем, так всем) , я тихо подпитываю левый рукав своей рубахи, спрятанный за спину. Раз, два, три, четыре, пять. А себя то забыл..., шесть. Шесть платков со знаками, точь в точь как на корабельной пластине, готово! И даже не вспотел. И никто даже ухом не повёл и не почувствовал, кроме моей хранительницы, что пристально смотрит на мой левый рукав.
   - Подловила, подловила, на, - подаю ей один из маленьких платочков, - вот так он носится.
   Крыса смотрит как я повязываю себе на голову белый платок, так, чтобы знак рода оказался точно на лбу, и вяжет себе свой сама. Со второго раза получилось как надо. Поднимаю взгляд к столу - а мы в каюте совсем одни, народ испарился переодеваться и только одна жилетка, для хранительницы.
   - Помочь? - крыса одобрительно свистит, - суй левую лапку, а теперь правую, и пуговичку застегнём, всё.
   Играю водой из стакана, делаю ей зеркало. Крыса возбуждённо свистит, рассматривая своё отражение. Ну и слава Создателю, что понравилось. Крыса отворачивается от водяного зеркала и тычет в меня чёрным когтем.
   - Чего? - что опять не так, не понимаю.
   Хранительница трясёт полой своей жилетки и опять тычет на меня. Ясно: нас одел, а сам что же?
   - А сам я могу только одну рубаху и одни штаны, да плащ ещё. Второй комплект то отдан... Для кого другого вырастить могу, а вот себе второй сделать, увы, не получается. Но мне и этого хватит. За глаза. Потому, что он живой, и меня любит и лелеет, и пытается выполнить и предугадать все мои желания.
   Рубашка расцветает узорами серебряной вышивки и вместе со штанами становится снежно белой, даже снег, наверно, таким белым не бывает.
   - Эй, народ, пошли наверх, хватит там себя разглядывать! - дайте я на вас посмотрю, здорово получилось. И вышивка, что скромной вязью (со "скромным" двойным щитом, незаметно вплетённым в рисунок вязями рун) идёт по вороту рубах и жилеток, прекрасно удалась.
   - Спасибо, - Маа целует меня в нос. Приятно. Дети обнимают с боков, а ифриты лезут на плечи.
   - Я, конечно, сильный и всех вас утащить и так смогу, но в проход на палубу не пролезу, пошли, пора уже.
   Народ затихает поначалу, глядя как все мы, в белом, идём по доскам причала, а потом кто-то даже в ладоши хлопать начал. Улыбки, слёзы, объятия. Вроде бы и познакомились только вот-вот, а словно родные. Да так и есть, схожи мы характерами, вот и подошли друг другу как шестерёнки одного механизма.
   Кулик, один из товарищей Зайца, что-то суёт в руки Маа, а Салават-айте её уговаривает. Всё уговорили, взяла обшитую тиснёной светлой кожей плоскую и длинную шкатулку. Интересно, что в ней? Судя по лицу Маа, это что-то очень ей дорогое и приятное - вон как раскраснелась.
   Обнимаю всех, жму руки, выслушиваю краем уха пожелания, удерживаю под локоть почему-то пытающегося мне в пояс поклониться Кулика.
   - Кулик, ты с утра "ночной колпак" втихаря от своей старухи засадить успел что ли?
   - Дак, по такому поводу, да...Эх! Вашество... А и положено, вот! - старик краснеет и я только сейчас замечаю под накинутой по утренней прохладе тёплой курткой нашитые на рубаху в просверленную дырочку золотые монеты. Вот тебе и Кулик однако... Так в Каганате моряков награждают за геройство. А у него их не меньше десятка. Вот это да!
   Народ шушукается у нас за спиной. Оборачиваюсь. По тропинке, что идёт по небольшому пологому спуску к пристани от посёлка, хромает Заяц.
   И Зайцем то не назвать: в белой робе, с короткой абордажной саблей и кинжалом на поясе, и вся грудь в наградах. Интересно, а боцманская дудка у него в одной руке, а сигнальный горн в другой - это зачем?
   - На, больше не теряй, прощаю, - Заяц суёт обалдевшему Кулику в руки горн и старики жмут друг другу руки. Видно спор тут давний, сразу не разберёшь.
   Смотрим с Зайцем друг другу в глаза, и под тишину, установившуюся на пристани, я снимаю свой платок и вяжу ему на голову. Ого, а старик силён, как буйвол, обнял так, что кости, кажется захрустели.
   - Удачи тебе, принц, сын моря. И береги корабль, он тебя не подведёт, - шепчет мне на ухо Заяц.
   Обалдело обнимаю старика. Что же ты разглядел на нашем гербе, чего не может подсказать мне моя память.
   - Откуда? - так же шепчу ему на ухо.
   - Он у тебя светится, когда повязка на голове, когда руку подносишь. Так только правители драконьи могут, чтобы не морок, а истинный знак светился, сам. Все остальные вам только уподобляются. Будь осторожен, эту особенность слишком многие знают. А то, что ты морским богам сродственник - так твои дети с морским демоном каждую ночь купаются возле мыска, где я закидушки на ночь ставил. Вот и увидел, и понял. У старого боцмана - глаз и без амулета дальновидения навык имеет, принц Ры.
   - Ладно, давай. И спасибо тебе за всё, боцман. Заяц. Придержи стоянку у мостков для моего дракона, она нам ещё понадобится.
   - Да легко! Эй, народ! Боевой кельвет "Морской дракон" прописан у нашего причала волей его хозяина! - громко объявляет Заяц.
   Люди молча смотрят на него, только один Кулик пытается поднести к губам сигнальный рожок, но отдёргивает руку, глядя на показанный Зайцем кулак.
   - Объясняю: вполовину положено снижать налог с поселения, потому, что нам вменяется в обязанность содержать место стоянки. Василь, чтоб ввечеру на мостках табличка была с остатков того листа медного, что давеча рубили. Дашь Салават-айте, она тебе рисунок и название красиво распишет, чтоб вырезать. Пока она в город не уехала. Делов то.
   Народ одобрительно загудел. Налоги - это серьёзно. Не знал, а поселковским какое облегчение получилось.
   - Виска, Тал, поди сюда. Держите гостинцы от нас с бабкой, - Заяц протягивает детям тонкие перчатки изнутри обшитые кусочками акульей кожи в нужных местах, - по первости чтобы о снасти руки не мозолить. Да и потом пригодятся.
   Дети обнимают старика, у которого на глазах выступили слёзы. Так, пора это дело закруглять.
   - Команда, все на борт, к отходу готовиться!
   Вот и всё. Полоса между бортом и причалом ширится и я плавно перекладываю штурвал: доворачиваю нос дракона к выходу из бухты.
   На пристани Кулик прокашливается прокуренными лёгкими, подносит к губам сигнальный рожок и над бухтой нам вдогон плывёт: та-та-татам, та-та-та-та ...
   Положенный морской сигнал, сопровождающий уходящие в плаванье корабли. Нас провожают как боевой фрегат, со всеми положенными почестями.
   - Именем Великого Кагана! - орёт с седла, влетевший на пристань всадник, - приказываю вернуться! Иначе будем стрелять! Лучники!
   Подлетевшие два десятка воинов спешиваются и споро тянут тетиву на луки.
   Да мне по боку, выставлю за кормой щит из нескольких воздушных плоскостей с разным направлением тока воздуха - море дышит силой, словно само мне говорит: "Бери, не жалко". Ни одна стрела не достанет - срежет как ножницами. А если влить поболее в ходовой наконечник, то вы нас только и видели. Но убегать мы не будем, ещё чего не хватало.
   - Юнга Тал, а почему у нас вымпел не виден?
   - Есть, капитан! - Тал пыхтит, и аккуратно вьёт силу. Осторожно выпускает связку и лёгкий поток воздуха, стремящийся от его рук разворачивает на топе флагштока белый вымпел с вышитым драконом. Весь не поместился, так, только голова и влезла. Зато оторвался я по полной: дракон словно живой, в цветах и красках.
   - Хорошо, так держать! А то нас за незнамо кого тут приняли, - вымпел вьётся на ветру и кажется, что драконья морда ехидно скалится натягивающим тетиву на луки воинам. Маа открывает подаренную шкатулку и собирает в единое целое флейту. Вот не знал, что она умеет играть на таком мудрёном инструменте.
   - Капитан, разрешите?
   - И так, чтобы ..., чтобы даже до печёнок пробрало!
   - А то! - Маа вяжет неизвестную мне связку, кивает подошедшей к ней Виске...
   - По-це-лу-у-уй, по-це-лу-уй меня крепче... - тонкий детский голосок и прекрасный голос флейты, усиленные магией летят над водой к берегу. А с мостков подхватывает мелодию сигнальный рожок. Лучники смотрят в недоумении на старого боцмана, обнажившего свою саблю в знаке приветствия. Заяц, выйдя на край мостков, с трудом становится на одно колено и прикладывает гарду ко лбу, воздев вверх короткий и изогнутый клинок.
   Старинный морской обычай. Есть легенда, что эту песню пел, играя на таре, один юноша. С кормы своей лодки, на которой они с братом уходили в море, против воли стоящих на пирсе родителей. И родители поняли, что он всё равно не вернётся и выполнит долг до конца, любой ценой. И что он их любит, не смотря ни на что.
   Только это не легенда. Её действительно сочинил и спел молодой дракон, один из братьев, второй правил лодкой. Кому пел Дак, вы, думаю, и сами догадаетесь.
   Так вот этой песней провожают только некоторые корабли - маленькие и юркие рандеры, до верху набитые алхимической взрывчаткой, уходящие в море в свой последний поход. В один конец. Чтобы пристать к вражескому борту или протаранить его и вспыхуть бешеным, сжигающим себя и врага, пламенем.
   И корабли, несущие на своём борту правителей. Потому, что эти корабли тоже не умеют сдаваться и выполняют свой долг до конца. Были случаи, что их отстраивали заново, хоть король и спасся лишь на одной доске, оставшейся от корабля, погибшего в бою, но не опустившего флаг. И имя сохраняли и доску на почётное место на новом корабле прилаживали.
   Порыв ветра, налетевший из-за мыска, что справа от входа в бухту, кренит мачты к воде. Наш Дракон, поймав свежий ветер, прыгает вперёд, словно боевой скакун, закусивший удила. И Маа прерывает песню.
   В-ш-ш-ш! - по левому борту воду разрезает широкая полоса, словно в воду кинули огненную сеть. Если бы не ветер и не скаканувший резко вперёд наш кораблик, то нам бы снесли верхнюю часть мачты: из-за мыска набирает ход с попутным ветром и идёт нам наперерез корабль. Над мачтами нет летящего сокола, что вышит на морском флаге Каганата, там вообще ничего нет. Да и так понятно, кто к нам пожаловал. На всех боевых кораблях, что Каганата, что Вилентии, что других народов и государств, всегда играет рожок сигнал к атаке. Бесчестно боевому кораблю идти в бой молча, словно вор. Только пираты атакуют исподтишка. И не боятся ведь - под носом порт с боевыми кораблями Великого, а они тут нас прихватить решили. Или навёл кто? Ладно, потанцуем!
   - Тал, Виска, оба на ют, воздушные лезвия - режьте пирату ванты, что мачту самую высокую держат, Маа - бери острогу, там накопителя на пять средних ударов хватит, постарайся пониже, в морду им!
   Хорошо иметь пусть слабо обученных, но магов, в команде. Судя по яростным воплям с борта пирата мачты они не свалили, но парусам досталось. Пока Маа выцеливает противника, держа на плече снятую с креплений острогу, я подворачиваю и немного сбавляю ход, чтобы точно не промахнулась.
   Белый столб разорванного воздуха с громким шипеньем несётся по прямой к вражескому кораблю и сносит ограждение площадки на носу, вместе со стоящим там магом. Я бы так не смог, на таком то расстоянии, да ещё с воды на ходу.
   Маа, делает вдох, выдох, и следующий заряд бьёт точно в нос прямо по кромке воды, ломая и разнося в дребезги передний загиб киля. На полном ходу у пирата от этого удара сам отдаётся якорь и вытравливается якорная цепь.
   - Бей, чего ждёшь?
   - Жду пока зацепятся. Тут относительно мелко. Раз, два...- она спокойно считает, не отрывая взгляда. Вот хитрюга. Есть! Якорная цепь натягивается, противник клюёт носом и разворачивается, почти ложась на борт. Я понял что она хочет, травлю гика-шкот, ещё сбавляем ход.
   Один за другим два удара отрывают руль вражеского судна и он повисает на цепях.
   - Всё, вот так! - Маа улыбается, - так будет с каждым, кто посмеет напасть на наш дом!
   - Тал, держи штурвал, - все повеселились, один я на лодочке катался. Иду на нос Дракона, мне надо пространство.
   Вдох-выдох, вдох-выдох. И с моих рук срывается огненное копьё. Начисто сносит капитанский мостик и выжигает порядочную дыру в скалах на той стороне залива.
   - М-м-м да, перестарался немного, ну да ладно, - возвращаюсь на место рулевого. Смотрю на Тала. Нет, забрать сейчас у него штурвал - это обидеть насмерть.
   - Накопители поменять, оружие привести в исходное положение. Виска - осмотреть каюты на предмет повреждений: могли в горячке не заметить. Тал - левее, вон на тот мыс. Вот так. Пойду осмотрю мачту и ванты.
   На берегу поселковские орут и машут руками. А воины уже рассаживаются по рыбацким баркасам. Что, зря ездили что ли? Вот и добыча. За пирата, кстати, неплохо заплатят. Так что рвение не показное, а самое настоящее. Думаю, что за меня бы они ничего вообще не получили, кроме ожогов и синяков.
   Корабль цел, паруса полны ветра, команда рвётся в море и готова заодно утопить всех, кто даже просто косо посмотрит в нашу сторону - что ещё надо капитану? Надо сущую малость...
   - Боцман Маа - по чарке красного экипажу, за первый бой на море! Спокойно, юнга, я не сказал, что вино не будет вам разбавлено.
   - Ры, разве детям можно?
   - Милая, они всё равно сегодня или завтра попробуют. Лучше пусть из твоих рук, чем сами, да ещё и как. Да, Виска?
   - Ну-у-у..., - проказница улыбается, а то я не знаю как бы оно было.
   - Если по уставу положено, то устав надо соблюдать, - говорит Тал, не отрывая взгляда от остающихся по левому борту прибрежных скал.
   Мы вышли в море и теперь отходим от берега на пару лиг - и на камни не напорешься и берег видно. Так и пойдём пока. Пока, а дальше видно будет.
   "Корабли тонут не от бурь и ветров, а от необученности команды!" - так вроде сказал один из флотоводцев древности. А потому...
   - Пробоина в носовом отсеке! - касаюсь рукой бронзовой таблички с нашим охранным знаком, - защита запущена на полную силу, устранить течь!
   Три тени несутся вдоль левого борта с юта на корму и застревают в дверях каюты, что расположены прямо напротив места рулевого.
   - Отставить! Опять забыли, что на юте есть люк в носовую каюту. Все по местам, повторяем...
   Сначала дети бегают с Маа, потом уже со мной. Отрабатываем как заделать пробоину, завести заплатку на корпус и прижать её винтовой распоркой, благо ширина корпуса это позволяет. Худенький у нас дракончик, прогонистый. На ночь остановимся в подходящей бухте, Заяц так нам всю дорогу расписал и на карте отметил, что заблудиться только слепой может. Издревле тут вдоль побережья народ ходил, а потому места стоянок все известны, глубина промерены и неожиданностей быть не может. Хотя, прошедшая пятьсот лет назад война до сих пор напоминает о себе оплавленными пятнами и рубцами на скалах, уничтоженными маяками и убитыми источниками. Особенно источники жалко. Я чувствую как пытается излить наружу потоки силы земля и как они бессильно разбиваются и расплескиваются о сплавленные плиты оснований, оставшихся от заглушенных энерговодов. Каждый такой погибший источник - братская могила хранителей, могила, как минимум, одного дракона из рода Дак. А вот тот пик, торчащий из воды в десятке лиг по правому борту - это всё, что осталось от когда-то небольшого острова. Там тоже был источник, только морского народа. Его почти не слышно, еле-еле сквозь воду с глубины поднимается рассеянный фон силы, как туман в холодное и сырое осеннее утро. Плачет Клык ветров, зовёт к себе, манит.
   Заяц особо предупреждал, что подходить к таким останкам островных источников очень опасно. За пять сотен лет без присмотра там чего только рядом не наплодилось от неупорядоченного разлития силы. Да и острые верхушки скал могут быть почти не видны из воды, при приливах так точно. Прячутся под поверхностью, жадно ждут свою добычу. Много моряков погибло на разбитых островах морского народа - источники манят, зовут к себе неосторожных. Потерялся в тумане, пошёл на зов, спутав стороны где берег, а где море, и вот уже корабль тонет, распоров днище о подводные скалы. А команду ждёт в воде ещё один подарочек - расплодившиеся охотники до лёгкой добычи. Как тел, так и душ. Увлёкся, запугал поди ужастиками? Нет, ну и отлично. Отдохнули, продолжаем.
   - Надо срочно опустить основной парус, а фал соскочил с ролика блока на топе мачты. Боцман, устранить задержку! - понеслись. Маа словно кошка взлетает по скобам мачты, а Тал и Виска страхуют её снизу, растравливают и набивают нужные концы. Вроде бы неплохо, но медленно. Потому, что до сих пор путаемся во всех морских мудрёных названиях. Но раз решено было совместно сразу учиться правильно, то мучаемся дальше. Благо в помощниках очень живо и легко написанный талмуд (пособие, так это слово звучит на оркей) - пособие для юного моряка, купленное по совету продавца в одной из книжных лавок. Сто раз уже мысленно пожелали добра и удачи, что продавцу, что безвестному автору (истёрлись от времени и рук читателей вытисненные на коже обложки название и автор этой толковой книги). Она хоть и затаскана до нельзя, но все листы целы. А написана прямо для нас, для таких как мы. Всё один в один - на ходу учимся "вязать верёвочки" и тянуть их до треска. Перестарался в прошлый раз и чуть не оторвал от палубы блок, когда набивал фаловый угол переднего паруса, как его, блин, опять забыл! Надо пойти, глянуть. И ничего смешного - учиться никогда не поздно и не вредно.
   Чего то забегались и не заметили как день прошёл, даже перекусывали пирожками, что нам напекли в дорогу, и то на ногах. Вот как заигрались с драконом нашим. Пора бы к берегу. Рано нам ещё ночью ходить, будем честными. Полагаться только на одно драконье чувство считаю опасным, море ошибок не прощает. Обидно будет угробить такой корабль по собственной глупости.
   - Слушай мою команду: встаём на ночёвку. Вон та бухта как раз у нас по плану. Алы, разведать подход в бухту и место стоянки. Сбавляем ход.
   Жилетки на Алах из живого шёлка, так что снимать их перед купаньем нет надобности, но это же подарок. А потому Тал и Виска аккуратно заворачивают одежду своих товарищей и относят в каюту.
   - Возьмём, на всякий случай? - Аллой вертит в лапках металлический полумесяц с отточенной до бритвенной остроты кромкой. Это я им оружие сделал из одного из кинжалов, что вынес из холма Некроса. Можно держать в лапке, а можно и в зубы зажать. Если на полном ходу пройдёт вдоль бока, то располосует на раз. Они же его ещё и нагреть до красна могут. Алам понравилось.
   - Не на всякий, а обязательно берите. К оружию надо привыкать и быстро это не получится, - подаю второй полумесяц.
   - Это моя, - Аллая пытается быстро выхватить его из моей руки, чтобы я не рассмотрел нанесённый мелкими штришками какой-то рисунок и полоску рун.
   - Не вижу чего тут стеснятся? Украсила оружие, дала ему имя, и правильно. Я рад, что он тебе понравился, - глажу рисунок на серпе, красиво.
   - Она, её зовут Мун. Она прекрасная воительница и острая как язык пламени, - Аллая нежно гладит свою "боевую подругу". Дети, ох, трёхсотлетние дети. В войнушку играют.
   - Я пока своему имя не придумал. Вот напою первой кровью, тогда мы с ним и познакомимся по нафтояфеву, - Аллой суёт серп в зубы на конце фразы, немного распухает от вобранного в тело запаса воздуха и прыгает за борт. Аллая с весёлым визгом кидается его догонять. Точно дети. Моя хранительница качает точёной головкой, снимает повязку и жилетку.
   - Да, тут ты права, надо бы приглядеть за этой неугомонной парочкой, - крыса важно поднимает вверх блестящий сталью коготь. И эта туда же.
   - Похвасталась, похвасталась, - довольное цоканье в ответ и моя хранительница входит в воду, на ходу вытягиваясь всем телом почти в два раза и отращивая плавники. Это наша общая задумка. И оружие тоже. Рукоять от того кинжала пошла на мелкую пыль опилок, за счёт чего моя хранительница может формировать острые стальные кромки там, где ей вздумается, или вот как сейчас - мгновенно вырастить стальные когти. А по поводу тела: Алы на полной скорости в воде оставляют след, очень похожий на след от выстрела из остроги. Мышь же движется за счёт плавников и хвоста. Сейчас она приняла форму рыбы-меч, чтобы догнать ифритов, а так, обычно, ей морская щука больше всего нравится. И на вкус тоже. Это сейчас понятно. А вот когда мне полдня в лицо тыкали пойманной щукой и верещали на ухо, то я не сразу сообразил что же ей надобно. А всего то надо было иллюзию создать, чтобы хранительница новую форму прочла и записала на свои частички-накопители.
   В устье бухточки взлетают вверх два тускло светящихся красных шара, разворачиваются в воздухе и падают вниз, в воду.
   - Маа, я пошёл, без меня к берегу не подходите, - ныряю и перетекаю в тело водного дракона. Мощные крылья-плавники разгоняют узкое тело, впитывающее на ходу разлитую силу.
   - "Иду на помощь".
   - "Поздно, уже сами справились", - мысли и чувства Аллоя полны азартом боя. Кого же вы "прихватили"?
   Влетаю в небольшую бухту, возле каменной стенки пристани на дне слабо шевелятся остатки довольно крупного тела с десятком полупрозрачных щупалец. Рядом, на глубине, останки двух или трёх затопленных остовов рыбацких фелюк с торчащими обломками мачт. В воде запах гнили, знакомый запах. Не носом чувствую, а энергетикой тела. Всё ясно. Вот и окропил клинок Аллой, кровью первого морского худуна.
   - "Спрут? Эй, да успокойтесь вы, все трое!" - у меня уже в глазах рябит от мелькания трёх быстрых тел и ярких вспышек.
   - "Сейчас, дожжём остатки, чтобы не воняло. Нам же тут ночевать", - это Аллая. Моя хранительница на полном ходу плавниками отрезает куски от взвешенного в воде возле самого дна тела, а два огненных метеора сжигают его своей энергией кружась вокруг с такой скоростью, что трудно уследить.
   - "Он самый, на дне ждал, затаился. Он тут не одну команду, мешок гнилой, утопил уже!" - Аллой пролетает мимо меня в воде и обдаёт потоком силы.
   - "Спокойно. Молодцы. С почином, так сказать. Вот как день начинается, так он и заканчивается, не нами сказано. Прибирайтесь, я пока вот эти обломки на глубину от причальной стенки отволоку, чтобы обломки мачт нашему дракону пузо не поцарапали."
   - "Маа, у нас всё в порядке, сворачивайте парус и заходите в бухту малым ходом на движетеле, мы пока тут приберёмся немного".
   - "Принято, Ры. Парус уже убран, подходим".
   Завозился я немного с затопленными фелюками: пока две немного стащил на глубину, наш дракон уже посреди бухты встал. Вынырнул.
   - Алы худуна прихватили, морского. Что-то посередине между камаром и осьминогом: не такое длинное как у камара тело, но щупальцы больше на осьминожьи похожи. Мерзость короче. Там на дне, прямо под стенкой три фелюки лежали, судя по всему - его щупальцев дело.
   - А рыбаки?
   - Тоже там, кости по дну раскиданы, только немного илом подзатянуло, видно не так давно он их утопил. Да и дерево на фелюках крепкое, морем не потраченное.
   - Чувствую я, твоя бабушка не зря нас в гости зазывала. Если на первой же стоянке нас сразу эта мерзость встречает. Ладно. Сам к причалу подойдёшь, или нам доверишь?
   - Давайте сами, я пойду, приму швартов, - разгоняюсь и вылетаю на каменную пристань. Эх, немного рано перекинулся в людской облик: брызгами водяными всю спину закидало. Или нет? Что-то мне хитрые рожи Алов и хранительницы подозрительными кажутся.
   - Чего прищурились? А ну, быстро на берег, да рощу прошерстите, не хватало нам ещё оттуда подарков ждать, - грозный я, и суровый, так вот.
   - Бульк, - усатые морды исчезают под водой, чтобы почти тут же взлететь тремя телами летяг в воздух. Ещё раз окатили, проказники, только теперь уже спереди. Проследил как они плавно расходятся в воздухе в разные стороны и облетают небольшую рощицу, вплотную подходящую по пологому склону к самой стоянке. С гребня холма видна дорога - наверно Вилентийский тракт, или одно из его ответвлений. Стоянка удобная, есть и от жары защита и ручеёк, питаемый влагой рощи весело журчит по камням и прыгает с невысокого порожка в море. Всё хорошо, если бы не худун, ждавший свою добычу на дне рядом с пристанью.
   - Якорь к отдаче приготовить, - над бухтой летит певучий женский голос, - "Ры, сколько здесь?"
   - "Саженей десять, двенадцать, дно ровное, слегка каменистое. По центру бухты все тридцать будет".
   - Якорь готов! - в два голоса Тал и Виска.
   Маа плавно разворачивает кораблик, что называется "на пятке", и сдаёт кормой к пристани. Движитель легко разворачивается в любую сторону, не кораблик - сказка во плоти.
   - Отдать якорь, глубина двенадцать саженей.
   - Есть, двенадцать, - якорь уходит в глубину, - якорь взял грунт.
   - Трави по малу, малый назад, - голос Маа спокоен, а вот у меня что то засосало под ложечкой. Уж больно она быстро сдаёт назад, как бы не припечатала. Приготовим на всякий случай воздушный кулак, вместо кранца.
   Но дракон останавливается почти ровно не доходя трёх саженей до причальной стенки. И только сейчас я вижу как Маа далось её показное спокойствие - рубаха на спине вся мокрая от пота. Чувствую себя последним гадом.
   - Лови кормовой, - она поворачивается ко мне лицом, чтобы бросить причальный конец, - глупый, знал бы как мне всё это понравилось, так не ел бы себя поедом. Точно глупый!
   Накидываю петлю на каменную причальную тумбу, древняя стоянка, сразу видно. Сейчас так не делают. А тут, даже не на века, на тысячи лет рассчитано.
   Прыгаю на борт, надо закрепить швартовы, перекинуть с кормы лёгкие сходни, не детям же с женщиной это делать. Немного выбрать якорную цепь, чтобы наш кораблик не ударить кормой о стенку.
   Бортом к стенке было бы удобнее, но раз Маа так решила, то так оно и будет.
   - При необходимости так быстрее уйти, - отвечает на мой невысказанный вопрос Маа.
   - Я полностью тебе доверяю. Если решила так, то так оно и надо. На ночёвку уберём мостки и подтянемся к якорю.
   Маа улыбается и целует меня в щёку.
   Из рощи прыжками бегут наши хранители.
   - Всё спокойно, никого нет. Только вот ни одного духа природного тут не осталось, даже хранитель родника от этого гада удрал, - с сожалением подводит итог разведки Аллая.
   - Я бы удивился, если бы с таким чудовищем рядом смогли выжить обычные духи. От него же гнилью на всю округу вонять должно, - говорит Тал.
   - Если бы..., тогда бы тут ни один даже бы не подумал остановиться. Этот головастик так на дне спрятался, что чуть не просмотрели. Хорошо хранительница по над самым дном ходить начала, возле фелюк, и он не выдержал - дёрнулся. Вот тогда от него душком и потянуло, - говорит Аллой, - вот тогда мы и... Тал хватает Аллоя и закидывает его себе на плечо. Ифрит просто сияет от удовольствия от этой простой ласки, словно кот домашний. Смешно. И сразу как-то тепло на душе у всех становится. Семья. Что тут скажешь, драконы ифритам по роду родственники, и по духу тоже. У нас даже природная способность к огненному выдоху одинаковая.
   - Ладно, располагайтесь, я пока раскреплю всё. Поужинаем на земле и отдыхать, день был уж больно нервным. Пойду нырну, гляну как там якорь.
   - Ры, давай мы, втроём. Заодно искупаемся. А то пока швартовались с нас семь потов сошло. - говорит Маа.
   - Тал, Виска, только на фелюки рыбацкие не лезьте, прошу. Ничего стоящего там нет, а зрелище неприятное.
   Дети кивают и сходят на берег. В самом краю причальной стенки, возле падающего водопадиком ручья в камне вырезаны удобные ступеньки и отделённая невысокой каменной ширмой ниша. Удобно выходить из моря, и сполоснуться от соленой воды сразу можно. Правда родниковая вода совсем не тёплая. Дети скидывают одежду и ныряют в тёплую морскую воду, Маа степенно заходит в нишу и там уже раздевается. Успеваю заметить только скользнувший по поверхности плавник змеиного хвоста. Алы ныряют следом за своими друзьями. Только сейчас подумал: а куда они свои серпы дели, с корабля же с ними уходили? Ладно, потом спрошу. Надо собрать и очистить одежду, сделаю им приятное, после купания в свеженькое одеться - самое оно то.
   Скатившаяся с пригорка к полянке перед рощей повозка застала меня на носу, подтягивающим якорную цепь. Так хотелось одним переночевать, а тут соседи появились.
   - "Маа, у нас гости: повозка с путешественниками. Я с носа скину шторм-трап, будете подниматься - вас за рубкой каюты с берега не видно будет. Одежду я уже почистил и прибрал в каюту".
   - "Хорошо, займи гостей чем-нибудь, мы уже поднимаемся", - отвечает Маа.
   Из повозки, за свою длину прозванную на поморье "селёдкой", выскакивают несколько девушек и пара парней, с козел спрыгивает бодрый мужичок и подаёт руку сидевшей рядом с ним женщине. Потом он направляется к нам, а парни распрягают лошадей. Пойдём, поздоровкаемся как принято.
   - Добрый вечер, уважаемый ата, легка ли была ваша дорога? - почему бы не начать с традиционной фразы приветствия. В конце концов - я младше, да и на стоянку пришёл первым, так что по обычаю считаюсь здесь хозяином.
   - Добрый вечер, уважаемый, дорога была лёгкой, вот только молодёжь засиделась, да бабку мою растрясло немного, - улыбается старик и протягивает руку в приветствии. Краем глаза ловлю, как напрягается спина его старухи, словно она нас услышала. Хотя говорим мы не громко, а до повозки саженей тридцать, если не полста. А может просто действительно плохо женщине и борется с тошнотой. Всяко бывает.
   - Меня зовут Ры, - жму протянутую руку, - путешественник и немного лекарь. Так что если вашей жене сильно плохо, то могу помочь: настойка на травах и самовзгонке. Крепковата правда, но можно разбавить.
   Женщина опять напрягается, ну точно плохо.
   - Было бы здорово, у меня-то есть, но травяной сбор. Пока его заваришь. Меня Дудар прозвали. Бери свою настойку, лекарь, и пойдём лечить мою страруху, - дед немного приглушает голос, - авось подобреет к ночи! И озорно мне подмаргивает.
   Женщина всё стоит к нам спиной, оперевшись на высокое колесо повозки, и по тому как напряжено её тело, видно, что ей действительно не по себе и дедка ждёт море раздражения за то, что гнал коней и за всё остальное, что припомнится. Надо спасать соседа срочно.
   - Если ты этот корабль лодкой зовёшь, то какой же крепости тогда твоя настойка? - смеёмся вместе и он хлопает меня по плечу.
   - Я сейчас, - иду на дракона и достаю из рундука на корме обещанную настойку. Навёл тройку бутылей перед дорогой, благо травы росли прямо на околице посёлка, а найти самовзгонку и немного её почистить да второй раз перегнать, чтоб крепче была - плёвое дело.
   - Тогда с нас ужин, отказ даже не принимается, - дедок щурит глаз, - разве что в виде ещё одной бутылочки, за встречу. А?
   - Спрошу у своей хозяйки, она перед отходом так всё уложила, что только она и найти сможет, - передаю дедку бутылку, - лечите свою жену, думаю, что пару стопочек для выздоровления - самое оно.
   - Знакомая и старая как мир история. Это дело они от нашего брата постоянно прячут. Да только мы всегда находим. Подходите, у меня мясо уже отмокло, быстро поспеет, на огненных камнях готовить просто удовольствие.
   - Сейчас, только в порядок себя немного приведём, сами только ошвартовались, да вы видели.
   - Ждём, - старик машет рукой и идёт лечить свою половинку. Хорошо иметь большую семью. Вроде бы парой слов только перекинулись, а парни с девчонками и полог уже натягивают, и лошадей охлынуть повели, и бадейку с мясом к кострищу вытащили. Отсюда чувствую, вкусно пахнет.
   Мои уже в каюте.
   - Мы видели. Что скажешь, что за гости? - спрашивает Маа.
   - Семья. Женщину укачало, дал старику настойку, что для вас готовил на всякий случай. Он пригласил нас за это на ужин, с нас бутылка самовзгонки. За встречу, так сказать.
   - Эх, мужчины. Никогда на мелочи внимания не обращаете, - укоризненно говорит Аллая, а Маа и Виска дружно кивают.
   - Почему же, обращаем. Мне даже показалось, что его старуха нас от повозки слышит, но ей действительно плохо. Я чувствовал её раздражение, - что я пропустил, не понимаю.
   - Ры, энергетика тела очень правильная, словно её старательно и любовно исправляли, годами. Никакая она не старуха. Лет ей, конечно не мало, но могу поспорить, что выглядит она намного младше своего истинного возраста, как и этот дедок тоже. Хотя ему до неё далеко. Такая энергетика только у старых двуликих бывает и у магов жизни, - объясняет мне Маа.
   - Кого тут вернее всего повстречать: двуликого или мага, если учесть, что двуликих в городах не привечают, а рядом, в дневном переходе, столица с учебным заведением где обучают одарённых, - рассуждаю вслух, - скорее всего второе. Как-то я не додумался на них в энергетическом плане посмотреть.
   Моя крыса цокает и кидает мне образ, а потом скользит под рубаху. Вот так, будем готовы к любым неожиданностям. ***ть! А так расслабиться хотелось.
   - Да не переживай ты так, Ры. Посидим ради приличия и уйдём на корабль.
  
   Приятный вечер на берегу моря. Неплохая компания, самовзгонка и мясо на углях. Роща, словно сбросившая невидимые оковы страха... Хотя, так оно и есть: то чудище, что уничтожили мы в водах бухты, подспудно пило жизненные силы из всего окружающего. А сейчас я всем своим существом чувствую, как вздыхает это место полной грудью, избавившись от скверны.
   Только вот женщине так и не полегчало. Она вся напряжённая, словно струна, держит в себе что-то. Словно боится расплескать. Пусть всем будет хорошо. Поймал её руку, когда она подавала мне кусок мяса и просто открылся, пропустил через себя и отдал ей то состояние покоя и радости, что сейчас окружает нас на этой стоянке. И подмигнул, мол, всё нормально. Лучше бы не делал этого. Потому, что невольно ввёл её в круг. В круг общения с этим местом. Она почувствовала всё то, что я чувствую постоянно.
   Полная растерянность и круглые глаза. А потом она расслабилась и словно вообще перестала обращать внимание на происходящее вокруг, сидела и слушала море и землю.
   Старик удивлённо посмотрел на меня. Махнул ему рукой - всё нормально.
   Тот только улыбнулся и вытащил дудар, теперь понятно отчего такое прозвище.
   - Не против? Немного в костёр, так музыка сочнее, - он протягивает на ладони толчёные листья степной травы, есть такая - лёгкий дурман. Для людей, конечно, если бросить всю жмень, то будет немало, но чуть-чуть - это, как ещё по стопочке самовзгонки. Для нас тоже чувствительно, но только потому, что даже в человечьем облике запахи дракон чувствует пусть не намного, но сильнее. А вот задурить так дракона - надо поле с дурман-травой сжечь, не меньше.
   - Только немного.
   Дед бросает в костёр пару жменек, действительно, только чтобы повысить восприятие.
   Под перебор дудара молодёжь сначала кружит вся вместе, а потом парни присаживаются к костру по разные стороны от нас и только смотрят, как девушки начинают выплетать красивый и тягучий танец, как их руки изображают прибрежные волны, а тела колышутся в такт негромкой музыки словно змеиные. Словно змеиные...
   Где-то я это видел, только лучше, но вспоминать отчего-то не хочется, а хочется просто смотреть.
   Нагрудник щиплет не переставая. Но и на это лень обращать внимание. Боги! Как я устал от всего этого.
   - "Гады, и здесь достали, как только собраться успели, магики хреновы! Сейчас всем накостыляю за испорченный вечер!" - чувствую как по телу пробежала волна ярости и готова выплеснуться наружу. Нагрудник под рубахой нагревается мягким теплом, даря уверенности и успокаивая. Хранительница готова к любым неожиданностям.
   - "Тихо, милый... Зачем портить такой хороший танец? Или на тебя так травка и пряное мясо подействовали? Танец это прекрасно", - Маа плавно поднимается с кошмы и под музыку плывёт по краю освещённого костром круга, огибая танцующих девушек, - мы тоже умеем танцевать! Тем более, что это наш танец..., дети..."
   К Маа присоединятся Тал и Виска, все взоры, до этого обращённые на девушек, устремляются на моих. А Дудар наигрывает тягучую мелодию, с закрытыми от удовольствия глазами. Как он думает, что я так думаю.
   Тихий свист сливается с музыкой и становится всё громче, дудар постепенно умолкает. Звук, напитанный древней как мир магией, вплывает в голову, обволакивает мысли и делает непослушным всё тело. У тех, кто никогда не видел танцующих морских демонов. А мне нравится, нравится смотреть вот так, как сейчас, когда дети и жена танцуют под собственную музыку ради своего и моего удовольствия, в танце перетекая в иной облик. Какой, думаю и так понятно. Я, к сожалению, так двигаться не умею - мои движения в теле морского демона больше похожи на бой. Когда тело почти мгновенно перемещается в быстрых бросках и выпадах. Это если я полностью отдаюсь музыке, как сейчас, например. Сам не заметил как перетёк и уже сижу на мощном и гибком змеином хвосте.
   Люди сидят с застывшими телами и остекленевшими взглядами. Один старик борется с наваждением, прокачивая через тело энергию из спрятанных до поры накопителей. Тело уже ему неподвластно, но он ещё борется за свой разум.
   - "Хватит, Маа. Он уже не опасен, даже если выплеснет сырой силой, то вреда нам не причинит. Но вот доводить его до этого не стоит. Надо расспросить, для начала. Ты просто умница, ты и дети, змеи мои, морские!"
   - "Как скажешь, как скажешь, как скажешь..."
   - Эй, эё! На меня это не действует!
   - Как смотриш-ш-ш-шь, как смотриш-ш-шь...
   - Маа, перестань.
   - Я же в шутку, Ры! Ну, поговорим с нашим музыкантом?
   - Поговорим, - давлю пальцем на болевую точку в основании большого пальца, чтобы немного привести старика в чувство.
   - Кто тебя послал? - Маа устрашающе изогнулась над ним, качаясь на хвосте, словно готовящаяся к броску кобра.
   - Никто. Я сам себя послал, - врать в таком состоянии просто невозможно.
   - Кто ты и что тебе надо?
   - Салтан Думай. Поговорить мне нужно, - старик не смирился с поражением и пытается зачерпнуть сил из своих накопителей. Маа лёгким касанием рук останавливает бегущий по телу старика вверх к голове поток и отправляет его обратно. У старика дымятся каблуки сапог. Слишком быстро и сила пошла в противоток в самих накопителях, вот они и нагрелись.
   - Для этого ты привёз с собой своих учеников и магиню жизни, пытался подложить в еду снотворное и всё остальное? - мне действительно интересно ради чего он всё это затеял.
   - Со связанным разговаривать легче.
   - А мёртвый вообще - прекрасный враг и собеседник, - вставляет в разговор свою толику Виска. Она чуть в стороне вместе с Талом балуется с молодёжью - люди зачарованно следят за каждым движением стройных змеиных тел.
   Точку, в так толком и не начавшемся "разговоре", внезапно ставит очнувшаяся от своих грёз женщина. Выйдя из того состояния, в которое я по случайности её ввёл, она резко разворачивается в сторону Салтана и отвешивает ему... Ну, пощёчиной я бы это не назвал: от удара голова мужчины "отлетает" в сторону с весьма различимым хрустом шейных позвонков. Ещё бы чуть сильнее и убила бы. А так - просто вырубила напрочь, очнётся сам не раньше утра, как лекарь вам говорю, я в таких ударах по башке толк знаю.
   - Как ты посмел?! Как ты посмел уговорить меня напасть на такого человека..., - она внезапно замолкает, увидев мой тёмно-голубой хвост в плотной чешуе.
   - Продолжайте, уважаемая, пусть вас не смущает вид моей конечности - морские демоны тоже существа мыслящие, а значит определение "человек" нам тоже подходит, - пытаюсь улыбнуться так, чтобы не показать весь "зубной набор". Иначе она вообще в сознаньях потеряется. Я тот ещё "красавчик" в этом облике.
   - Только вот можно так не кричать - у нас очень тонкий слух, а ваш "дедушка" всё равно в беспамятстве, и вас не слышит, - Тал кривит губы и трясёт головой, - от крика ухо заложило.
   Магиня успокаивается, берёт, что называется, себя в руки, и низко склоняет голову в почтительном поклоне.
   - Благодарю Вас, Великий, за оказанное доверие. Я почти пять лет потратила на тренировки для обретения состояния атори, но так и не смогла по-настоящему приобщиться к великому знанию. А вы указали мне путь, повели за собой. Теперь я точно знаю как и к чему должен стремиться истинный маг сил жизни. Я понимаю, что наведённые вами иллюзии - это ещё одна часть моего испытания, но не могли бы вы их развеять. Я всё равно не боюсь мифических существ, ведь я маг жизни и привыкла принимать мир таким, как он есть в действительности. Или вы так шутите? - женщина сидит на коленях, слегка опустив голову в жесте покорности.
   - "Я перестаралась или она слишком чувствительна?" - в мыслях Маа искреннее сожаление.
   - "Она просто приняла меня за кого-то другого. Только вот за кого - не знаю".
   - "Что делать будем? Молодёжь вряд ли что знает, а эти двое к нормальному разговору не годны", - Маа одним слитным движением тела и рук отправляет зрителей Тала и Виски в глубокий сон. Такова сила природной магии морских демонов.
   - "Ма!"
   - "Ну, ма..., только ..."
   - "Всё, хватит баловаться, на борт и спать! Нам тут не до игрушек!" - подозрительно послушные дети перекидываются и без отговорок топают на корабль.
   Магиня с торжествующей улыбкой провожает их взглядом. Даже не лезу ей в голову - на лице и так написано всё. Сколько лет, а рада самой себе как девочка, что не попалась на розыгрыш с мороком. Действительно, Тал и Виска так быстро меняют облик, что кажется будто они сбросили с себя морок.
   - Придётся вас немного разочаровать, - мой хвост обвивает её за талию и немного сдавливает, - это совсем не морок, можете потрогать мою чешую.
   Женщина осторожно гладит мой хвост. Так интересно следить за тем, как на её лице сменяют друг друга недоверие, страх, надежда и любопытство. Даже загляделся.
   - Только не увлекайтесь, - Маа выставляет напоказ ядовитые клыки, - он мой муж.
   - Маа, перестань.
   - Да я просто так, напомнила, на всякий случай, - Маа делает "круглые глаза": "А что такого?"
   - "Ты меня теперь так ревновать ко всем будешь?" - вот только этого мне не хватало, чего она забурлила вдруг.
   - "Нет, не ко всем. Только к дурочкам, что гладят твой хвост так, словно он совсем не хвост!" - на её раздражении можно мясо зажарить до состояния углей.
   - "Я просто дал ей потрогать, чтобы она убедилась в том, что это не морок!"
   - "А она просто уже готова тебе дать, чтобы ещё раз убедится, что ты не морок. Я сейчас её укушу и тогда она уж совсем точно до конца своей короткой жизни целых пару десятков ударов сердца будет знать, что морские змеи есть на самом деле!"
   Аккуратно и быстро убираю хвост от ошалевшей магини.
   - "Прости, но и в мыслях не было ничего такого, это просто на инстинктах змеиных как-то завязано. Если хочешь - я пойду, а ты сама с ней переговори".
   - "Хочу!" - Маа немного успокаивается.
   - "Буду нужен - зови, моя хранительница останется..."
   - "Сама справлюсь, забирай хранительницу на корабль и иди уже".
   Молча ползу на корабль. Охренеть с этими женщинами - в каком бы облике не была, всегда остаётся по сути в одном - змеином.
   - С-с-с-с-ш-ш-ш! - в спину летит раздражённое шипенье. Блин, забыл закрыться и ляпнул.
   - "Это я так, извини", - ну вырвалось, в самом то деле. Не нарочно.
   - "Мимо мостков не пройди, мыслитель о вечном, с длинным хвостом", - шутит уже вроде бы. И ладно.
   16.09.12
   Всё донельзя просто: жадность - основной мотив всех его действий. Увидел в учебке монеты-проводники, что были подарены одному из наставников своим учеником. Выяснил откуда ноги растут и подкупил своего родственника - командира одной из сотен городской стражи, чтобы меня задержали и потрясли на предмет недозволенных амулетов и прочего. А в ходе этого действа либо надавили на меня, чтобы я этими амулетами откупился или просто отобрали, хорошенько попугав наказанием за, якобы, незаконное ношение. Способ не раз опробованный и действенный, родственник был в доле и дело обещало быть прибыльным.
   Но когда подловить на берегу до отхода меня не успели, и когда я на глазах у того десятника кормовую надстройку у пиратского корабля в один удар снёс и заодно скалы оплавил, то "на дело" пришлось идти уже самому. Потому, что родственник требовал немалого откупа за риск: "А вдруг меня бы так, вместе с десятком, на том месте спалили?" И потому, что жадность заступила место здравому смыслу. Тем более, что группа учеников, под руководством одной очень близко знакомой магини, вытащила из архивов описание полу-сказки, полу-легенды про магию танца. И после перевода на современный язык на основе подробнейших описаний и рисунков выучила интересный такой танец. Который требовалось непредвзято проверить на натуре, так сказать, в боевых условиях. Ну кто же морских демонов чарует жалким подобием их же танца?
   Только за то, что дети целых полгода переводили, учились и тренировались, уже можно было их оправдать. Ведь никто из присутствовавших здесь учителей ничего плохого не планировал, как им было сказано, а испытания неизвестной магии на людях без всестороннего долгого изучения строжайше запрещены. А попробовать так хочется...
   Попробовали, заодно и посмотрели исполнение в подлиннике, так сказать. Морских демонов этому танцу учить не надо - это природная магия, данная Создателем от рождения.
   Утром проводили повозку, увозящую так и не пришедшего в себя мага и его спутников обратно, в столицу.
   Не убивать же их всех? И кто им поверит, что видели морских демонов, про которых сейчас только в легендах, да древних рукописях прочитать и услышать можно? Погибли последние представители этого немногочисленного рода во время той древней войны, вместе с островными источниками.
   - Маа, это что у тебя за пятно красное на левой руке? Вот тут, возле локтя? - пятно красное снизу локтя, словно обожгло концом сорвавшимся, или расчесала.
   - Да после вчерашнего угощения чешется. Видно организм так отраву выводит.
   - Не было в еде отравы, была небольшая толика сонного зелья, для нас совсем безвредная. Я почему спрашиваю: у меня самого в этом же месте чешется и пятно слабого ожога от локтя почти до запястья. Детей осмотрел, у них ничего подобного нет.
   - Странно. Попробую вспомнить когда появилось жжение... Точно! Как только на корабле в двуногое тело перетекла! А у тебя, ну-ка, вспоминай.
   Пытаюсь напрячь память и вместо того, чтобы отследить весь ход событий, в голове пролетает череда воспоминаний - две морские демоницы небольшого роста, одна сильно рассержена и у неё в руке такой же костяной кинжал, как у моей родной бабушки Кариты. Демоница успокаивается, скрещивает руки и кинжал исчезает. Кость, кость на левой руке и затухающая сила, что успокаивается вместе с хозяйкой. Сила немалая.
   - Подойди ко мне, - прошу Маа.
   - Покажи обе руки, вот так, вверх ладонями, - разглядываю внимательно руки в энергетическом зрении, прощупываю кости.
   - Что увидел? Нет уже шрамов, всё зажило, смотри какая кожа стала красивая и загорелая, - Маа обнимает меня за шею и присаживается на колени. Тал с Виской на корме - у них вахта, а мы устроились на носу, прямо на нагретой солнцем палубе, прислонившись спиной к окнам рубки, что на сажень выступает из палубы вверх. Удобно, особенно при плохой погоде: убрал паруса, запитал движитель от накопителя (или сам подпитывай как в моём случае), задраил люки и управляй кораблём изнутри, где тепло, сухо и окошки во все стороны как в доме.
   - Ты на меня вчера злилась? - целую прекрасные губы, что отвечают мне взаимностью.
   - М-м-м, мало, ещё хочу!
   - Злилась? - ещё поцелуй, только дольше и "вкуснее".
   - Ну как можно злиться на тебя, когда ты так целуешься? - она роняет меня на палубу и ложится на мои грудь и живот.
   - Ответь, пожалуйста.
   - Немного злилась, совсем немного, милый, - моя любимая женщина нежно воркует мне в ухо и опять целует. Ой, оглушила же!
   - И ударить могла?
   - Могла и ударить, дурака такого, что чужих баб обнимать лезет, когда жена необнятая рядом стоит и соскучилась по ласке, с-с-с...
   - "Э, э, э, дети на палубе, бесстыдница. Но как приятно..."
   - "М-р-р-р, а то..."
   - И убить бы могла, - аккуратно укладываю её рядом с собой, пока она приходит в себя от этого внезапного продолжения нашего разговора, - смотри.
   Движение кисти правой руки вдоль локтя левой и в руке тонкий костяной клинок, движение обратно, от локтя к запястью - и он послушно исчезает.
   - Оружие морских демонов, которое всегда с ними. У тебя такой же. Вот и причина покраснения. Он напомнил о себе, когда мы злились. Ведь я тоже злился за то, что нам не дали спокойно отдохнуть и испортили вечер. Страшное оружие - одно касание и энергетическая составляющая тела разрушается. Действует на всех, кроме родной крови. А ещё я вспомнил, что когда морские демоны в ярости, то у них многократно возрастают и так не малые силы. Мне рассказывали, что такая хрупкая с виду змейка, как ты, таскала и кидала молодого дракона-бойца по всей полянке и в трёх местах сломала ему хвост. Я даже вспомнил, что знаком, очень хорошо знаком с этой девушкой. Эй, эй, она уже давно бабушка и прабабушка! - успеваю увернуться от оплеухи, но она всё равно успела плотно спеленать своим хвостом мои ноги.
   - Тогда тебе повезло, негодник, иди ко мне, я тебя прощ-щ-щаю..., - раздвоенный язык вылетает между острых змеиных клыков и касается моего носа, - м-м-м..., какой запах вожделенья..., самец-ц-ц!
   Не могу понять: она играет или такая на самом деле? Впрочем, чего тут - в любом случае возбуждает так, что голова от желания кружится. А эта гладкая светло-светло-голубого цвета чешуя на высокой груди...
   Так, где тут люк в носовую каюту...
   "Всплыли" где-то к обеду. Растрёпанные и довольные.
   - А что случилось, - показываю Талу на тускло светящиеся руны на защите (на бронзовой табличке рядом со штурвалом), - почему активировали защиту и так слаб заряд?
   - А потому, что иначе бы два дракона разнесли бы третьего на мелкую щепу, и не заметили, - отвечает за внезапно покрасневшего Тала Аллой.
   - Не надо завидовать чужому счастью - это раз, любить и быть любимым для любого существа в мире так же естественно как дышать и радоваться - это два, и ничего постыдного и плохого в этом я не вижу - три, - спокойно отвечаю Аллою.
   Надо не на место ставить, а правильно объяснять в таких случаях. Как я думаю. Тем более, что мои слова обращены больше Талу.
   - Ры, не слушай его, - Аллая на лавке полирует какой-то тряпочкой свою Мун, - это он просто, чтобы поддеть и посмущать. Да не получилось.
   - Мы очень аккуратно и тихо себя вели, - улыбается стоящая за моей спиной Маа.
   - Мам, да всё нормально, просто от вас так силой во все стороны плескало, что со всех сторон духи и животные начали подтягиваться. Вот и пришлось включить защиту на полную, откуда мы знаем кто приплывёт на ваш "зов", да и беспокоить не хотелось, - отвечает Тал.
   А я только сейчас обращаю внимание на то, что остроги нет на месте. И Виски тоже.
   - А...?
   - Я здесь! - с носовой площадки, уходящей вперёд над водой с острого носа корабля сажени на три машет рукой Виска. Острога рядом с ней, на всякий случай прихвачена страховочным концом. Умницы, вот кто наши дети.
   - Это она на всякий случай, - оправдывается Тал, - Виска там на страховке, сам проверил как вязала, острога тоже привязана. Да и под защитой опять же.
   - Она с носа, я с кормы, а Аллой по бортам смотрел, - объясняет Аллая.
   - Молодцы, настоящая боевая вахта получилась, идите отдыхать, я сменю, да поможете обед на стол накрыть, - Тал с сожалением убирает руки со штурвала и идёт на нос.
   Маа подмигивает мне и я одобрительно киваю головой.
   - Хотя, если не устали, то просто меняйтесь местами, обед дежурной вахте будет доставлен на место службы, - Маа улыбается, глядя как радуются дети.
   - Ты права, обед на свежем воздухе - отличная мысль. Иди, помоги Виске с острогой, а я пока тут столик с мамой организую. Ветерок ровный, так что штурвал можно просто на стопор поставить, смотри как..., - показываю Талу как застопорить штурвал.
   Красота!
   На ночь остановились на широкой отмели, что возле Жемчужного мыса. Спугнули тройку рыбацких фелюк, с ныряльщиками за жемчугом, по началу принявших нас за пиратов. Но потом, видя, что мы просто встаём на ночь на якорь, они вернулись и продолжали свой промысел почти до заката, а потом ушли к виднеющемуся вдали рыбацкому посёлку. Вот жизнь тут у них: не успевают уворачиваться то от пиратов, то от сборщиков налогов. Рискуют жизнью каждый день, а получают гроши.
   Искупались, поныряли в удовольствие, распугали местных акул. У тех, видно, в крови память отложена, что от морских змей-демонов надо держаться подальше. А может они так энергетику ифритов учуяли.
   Алы то оторвались по полной: гоняли каждый свою жертву до тех пор, пока они могли хвостами шевелить, а потом отстали. Аллая пристала вечером: нашла десяток жемчужниц, распотрошила и вытащила тройку неплохих жемчужин, и ты сделый ей так, чтобы вставить их в качестве украшения и накопителя в серп её любимой Мун. Ну какой их жемчужины накопитель? Жемчуг неплохо запоминает связки, но опять же не все, а только мои, потому, что они не имеют чёткой структуры, как связки драконьей или гномьей школы. Мои магемы вообще больше похожи..., ни на то и не на другое. Это словно свёрнутый в тугой шар-сгусток объёмный рисунок, словно отпечаток пожелания-просьбы, что плетёт моё подсознание, когда я думаю о том, что я хочу видеть в итоге совершаемого силой мира действия. И на природные образования он ложится так, словно там и родился. Так интересно стало самому, что не поленился и сам насобирал с сотню жемчужниц, чтобы наковырять из них заготовок для чего-нибудь, на будущее, так сказать.
   Ничего толком не попалось, так, мелочь одна. Потому ближе к вечеру сплавал на нашем ялике, что до того без дела лежал на крыше каюты кверху килем, к посёлку, и за денежку у рыбаков сторговал неплохой жемчуг. И они довольны - я им цену достойную дал, и я доволен - такой крупный жемчуг не так часто попадается. Разговорились с мужичком: он всё дивился на ялик. Не мудрено, они таких тут никогда не видели, это же лодка северных саамов, только уменьшена немного. С виду простая до безобразия и неустойчивая: два десятка изогнутых деревянных дуг каркаса, да пропитанная особым составом парусина, что на тянута на этот каркас, весло как у островных народов, они на похожих лодках ходят, только они у них из дерева долблёные. А на самом деле - там с одним деревом столько возни было, чтобы сделать его лёгким и гибким и упругим, что обработать материю тогда показалось проще простого.
   Он всё про лодку расспрашивал, да про нас, ненароком: кто, да откуда. Разговорились, короче.
   Лютуют пираты тут не на шутку. Острова Ожерелья недалеко, а спрятаться на них от погони проще простого, вот и обнаглели вконец, житья не дают. Да ещё и акулы.
   - Не будет тут акул, пару дней можете нырять спокойно.
   - А чего? - не верит рыбак.
   - Да у меня на борту амулет, из шкуры морского демона. Они его пуще смерти боятся. Хотел забить пару штук, да своих супом из акульих плавников угостить - куда там, ни одной так и не встретил. Потом уж про амулет вспомнил. Так что завтра можете нырять спокойно, они ещё не скоро в себя придут, - думаю, что и послезавтра и дальше тоже, вода мою энергетику долго хранить может в этом месте. Но рыбак мне вряд ли поверит.
   - Хорошую весть ты принёс. Я вон хотел внучка в море сводить, да всё боялся, да откладывал. А завтра, пока ты не снялся, я его выведу. Ты же не будешь особо торопиться, надо выспаться, приборочку сделать? - улыбается загрубевшими от солнца и солёной воды морщинками возле глаз.
   - Если не веришь - подходи к самому борту и промышляй, я подожду, ради такого случая. Только не пугайся, если в воде мороки разные увидишь. Это амулет так работает - он мороки демонов морских создаёт, словно живые, вот акулы и ломятся в стороны от испуга так, что чуть из воды не выпрыгивают.
   - Из шкуры морского демона, говоришь? Это же какая редкость. Сколько же он стоить должен?
   - Не знаю сколько: мне в подарок от бабушки достался. По наследству, так сказать. Так что ты лоб не морщи, знаю куда тянешь. Не продам, даже не думай. Родовой амулет - это сам знаешь! - рыбак уважительно кивает.
   - Всё верно, кто ж родовой то продавать сподобится, - понимаю.
   - Ну, до завтра, бывай! - жму твёрдую, как деревяшка, руку.
   - Давай, тебе до темноты ещё успеть надо, а то потом как?
   - Мачта высокая, на светлом небе видно, догребу.
   Утром нас разбудила хранительница, увидевшая подходящую от берега рыбацкую фелюку. Вышел на палубу встреть гостей, а за мной и мои потянулись.
   - Утро доброе! - кричит стоящий за рулём вчерашний знакомец. Внука вывез: там в лодке кроме внука ещё трое взрослых и трое таких же мальков.
   - Доброе! Я смотрю ты всё таки не побоялся моим словам довериться, да ещё и соседей подбил.
   - Тот, кто так, как ты вчера, платит - враки рассказывать не будет. Тем более про родовую святыню. Дозволь к борту подойти: дело есть, - степенно отвечает на мою шутку рыбак. Его попутчики во все глаза рассматривают диковинный корабль.
   - Отчего же нет, давай, сейчас кранцы скину только, - иду за уложенными и принайтованными на носу кранцами.
   - Не надо, не трудись, я рядом встану, - он ловко разворачивает лодку бортом и растравливает парус, она останавливается чётко не доходя с полсажени до высокого борта Дракона.
   - Держи, - рыбак подаёт мне на отпорном крюке большую корзинку, в которой что-то укрыто белым полотенцем с красивой вышивкой, - это тебе и твоим.
   - Доброе утро, хозяюшка, и вся семья, - он кивает, глядя мне за спину.
   - Доброе, и вам здоровья и удачи в промысле, уважаемый ата, - отвечает Маа. Тал и Виска молча почтительно кланяются. Отчего рыбак расправляет плечи, краем глаза поймав удивлённые взгляды своих соседей.
   - Там бабка моя гостинцев вам на завтрак передала, не побрезгуте простой рыбацкой кухней. А мы тут мальков своих пока покупаем, под защитой вашей.
   - Спасибо, очень приятно. Подождите, я за деньгами схожу и из корзинки выложу, - Маа берёт корзинку из моих рук, по кораблю плывёт запах домашних пирожков, - пахнет, так с ума сойти можно как вкусно.
   - Не надо, не надо! Я же сказал - подарок. Кушайте на здоровье, да и корзинка с рушником пригодятся завсегда, - рыбак машет рукой и аккуратно отводит лодку, уходя под ветер.
   Они встают на якорь саженях в десяти от нас и начинают готовиться к работе. Раскладывают корзинки, проверяют концы, что привязаны к камням, что зажимают между ног ныряльщики, раздыхивают лёгкие.
   Маа накрывает стол прямо на крыше каюты, Виска приносит горячий взвар из корабельной кухни. Алы и хранительница не удержались и выперлись. Теперь наши гости во все глаза смотрят как рядом со столом три морских выдры уплетают мясо из своих тарелочек. Это я после нашей первой ночёвки им предложил такой облик, а то крыса как то не смотрится. А вот морскую выдру - калана на побережье хорошо знают, даже приручают успешно. Так что всё в порядке вещей и им ни от кого прятаться не надо.
   Понятно чего они так пялятся: ладно ручная выдра, куда ни шло. Но тут их три, да ещё и в жилетках.
   - Эт у тебя там не каланы ли? - спрашивает меня рыбак.
   - Они самые. Ты не бойся, они мирные, не тронут. Просто к вам если полезут - так не пугайтесь, они больно любопытные.
   - Первый раз вижу, чтоб до такой степени животину приручали, - качает головой рыбак.
   - Знаете, я уже их как за детей держу, до того к ним мы привыкли, а они к нам, - Маа подкладывает хранителям в миски ещё мяса, - такие же шалуны, что одни, что другие.
   - Чего только на свете не бывает, - рыбак чешет пятернёй затылок, а у его внука уже загорелись глаза. Да и не у него одного.
   - Мам, пап, мы поплаваем, пока стоим? - спрашивает Виска.
   Маа кивает в мою сторону, а я чувствую всей спиной как смотрят в неё рыбаки с фелюки.
   - Да на здоровье, только людям не мешайте работать, - не дадут пирожок доесть спокойно.
   - Ура, - дети и Алы срываются с места. Моя хранительница ловко прыгает мне на плечи и вцепляется коготками в рубаху, эдакий живой воротник.
   - Ры, надо бы воды пресной запас пополнить, раз уж остановились, - она права, а я вот вчера вечером как то об этом не подумал.
   - Хорошо, сейчас ялик спущу и сплаваю к посёлку. Пойдём, поможешь мне мех освободить.
   - Я уже освободила, сейчас принесу, - Маа забирает остатки нашей трапезы, я подхватываю наши кружки и топаю за ней на кухню. Дети уже разделись и плещутся возле носа, Тал хвастается Виске, что может спокойно, на одних руках, поднятся до самого носа по якорной цепи. Аллая ныряет, охраняя подход с глубины, а Аллой плавает на спине вокруг них, делая вид, что что-то потрошит у себя на животе. Бдят хранители.
   Вот и хорошо. Вместе с женой спустили на воду ялик, закинул в кокпит пустой мех для пресной воды, да потихоньку погрёб к посёлку. Хорошо, слабый встречный ветерок, море спокойное. Маши себе, да маши веслом, разминай мышцы на день.
   Когда я вернулся наши рыбачки-ныряльщики уже начали потихоньку сворачиваться. Подошёл на ялике к борту.
   - Что-то случилось, что так рано собираетесь?
   - Нет, всё нормально. Просто амулеты разрядились уже. Не у тебя одного родовые есть, у нас тоже, - гордо отвечает мне давешний знакомец.
   - И что они, тоже акул отпугивают?
   - Нет, таких как у тебя у нас нет. Наши позволяют нырять под воду и дыхание надолго задерживать. Вдесятеро, если не больше, можно просидеть. По сравнению даже с опытным ныряльщиком, - отвечает мне один из его товарищей.
   - Здорово. Тоже поди древние, потому и держат так недолго? - интересно же.
   - Древние, не древние, но не нами сделаны. А держат они нормально, просто каждый день на промысел выходим - вот и не успевают они за ночь напитаться.
   - Как это? Это получается, что вот эти камни и есть амулеты? Что-то не похожи.
   - Нет, вот амулет, - мужчина, поддержавший наш разговор, вытаскивает из-за пазухи шнурочек с ограненным камешком, величиной с крупную сливу, в медной оправе.
   - А что тут заряжаться то? Камень совсем простой, не драгоценный. Любому хранителю такой заряжать - на лавку перед источником задницу опустить не успеешь, как всё уже зарядится. Или он какой-то особенный и очень мощный? А может у вас хранитель не так что делает?
   Старшие молча переглядываются с точкой во взгляде. Чем-то я их обидел видно.
   - Вы уж не обижайтесь на меня, если что не так сказал. Но я накопителей повидал разных и точно вам скажу, что если в вашем амулете он без какого секрета, или ещё чего, то такой заряжать - раз плюнуть для любого хранителя источника.
   - Погиб наш хранитель источника, и источник угасает, - грустно отвечает мне мой знакомец. Он кивает головой на третьего своего товарища, что при этих словах отвернулся и смотрит в сторону моря.
   - Тероса сын у нас хранителем был, достойный был человек, праведный. И мудрый, не по годам. От пиратов Кровавого Дара отбивались - вот тогда и погиб. Хорошо, что внук, вон, остался, иначе бы пресёкся род.
   - Ничего, Камай, вот поставлю на ноги парня, найдём дракона, чтобы источник починить, и тогда этому Дару я припомню всё. И всех припомню, - тихо говорит названный Теросом.
   - Дракона? Так тебе и будут драконы источник чинить, они в людские распри не лезут. Вот по осени соберём денег и пошлём в столицу за магом. Уж в столичной то учёбке найдётся тот, кто и источник починить сможет, и на дело праведное сходить, - отвечает ему мой знакомец. Терос бросает на него осуждающий взгляд, он прав: не должно при посторонних про такое говорить, вдруг я засланный этим самым Кровавым Даром. Или за деньги сдам их всех, с их местью и накоплениями, тому самому Кровавому со всеми потрохами.
   - Не дело, Камай, про такое при посторонних рассказывать, - делаю замечание Камаю, - много языком болтать станешь, так все ваши накопления как раз не на дело уйдут, а на карман этому Дару.
   - Да я..., - Камай опускает голову, - внучки у меня там, обоих эта сука забрал, себе на поживу. И не у меня одного родных умыкнули. Мы всем посёлком готовы его корабль по доскам голыми руками разобрать, но и своих не выручим, и сами поляжем все. Без помощи магической. У него и корабль сильно защищён, и два мага имеется, те ещё живодёры.
   - "Мы согласны", - это жена мне весточку закидывает.
   - "Это с чем вы тут все согласные? Если я ещё ничего такого даже подумать не успел", - вот шустрики.
   - "А то и так не понятно, что у тебя уже загорелось к берегу пристать, источник осмотреть. Снимаемся?" - а сама, можно подумать не такая, я же чувствую её азарт и предвкушение.
   - "Сейчас, только пристану, ялик вытащим и пойдём".
   - Ты, капитан, осторожнее будь, - продолжает Камай, - увидишь вилентийского торговца с фигурой Кариты на носу, так сразу уходи что есть ходу. Как только Справедливая мать морская терпит от этого душегуба такое к себе оскорбление. Куда смотрит? Он же, считай, её именем злобства свои творит. Боги, боги, покинули они видно нас за грехи наши.
   - Не говори так, Камай, - басит третий мужчина, до того молча слушавший наш разговор, - Карита нас не оставляла никогда и не оставит. Вчера моя жена, когда в храме прибиралась, видела как играла чешуя на хвосте у статуи богини. Это она нам знак подаёт. Просто таких как Кровавый столько развелось, что ей не управиться. Да и как она одна? Ничего, мы поможем родной богине, подсобим.
   - Да твоя и не то ещё увидит. Мало ли ей в темноте храма показаться могло. Кто ещё видел? Вот то-то, - отвечает ему Камай, - а насчёт того, что помочь богине, так тут ты прав.
   - Ладно, снимайтесь с якоря, отведёте нас к пристани. Посмотрим что у вас там с источником и со статуей, - двумя взмахами весла разворачиваю ялик и отплываю в сторону нашего дракона, - чего застыли - рты открыли, двигай давай.
   - Только ты, капитан, смотри - навредишь ... У нас сейчас хоть на треть за ночь амулеты подзаряжаются, нам без источника - смерть голодная.
   - На одной рыбе не прожить.
   - Так на двух попробуете, - выгружаю мех на палубу дракона, - не переживайте, без спросу ничего делать не буду. Давай, жена, командуй.
   - По местам стоять, с якоря сниматься! - звонкий женский голос словно плеть подстёгивает рыбаков и на фелюке начинается суета.
   Мы же спокойно выбираем якорь и крепим его на носу.
   - Можно не ждать их. Алы пойдут впереди, а мы за ними, - подсказывает Виска, а Аллая уже готова прыгнуть в воду.
   - Правильно, так и сделаем.
   Как они глаза делали эльфячьи, когда провожали наш корабль, идущий на обгон их фелюки со сложенным у гика парусом.
   - Эй, на фелюке! Лови конец, - кидаю стоящему на носу фелюки внуку Тероса бросательный конец. Они с дедом ловко его ловят и тянут, подавая на лодку привязанный к бросательному более крепкий трос.
   - Закрепили, - Терос машет рукой.
   - Хорошо, опустите парус, так быстрее пойдём, - жду когда рыбаки растравят концы и опустят рею с парусом, потом медленно прибавляю ход. Впереди, на носовом трапе-выносе стоит Виска и руками даёт отмашку в какую сторону перекладывать руль. Маа и Тал готовят кранцы и швартовы.
   К тому времени, как мы подошли к пристани, на ней народу собралось немало. Не хватало ещё подраться - люди озлоблены беспределом и поборами до края: вон у многих в руках цепы и вилы с топорами.
   - Народ, мы тут, у нас всё хорошо! Встречай гостей! - орёт во весь голос Камай.
   Швартуемся. Неуютно под взглядами всего посёлка. Все мои, вместе с хранителями уже на пристани, стоят рядом с Камаем и Теросом. Убираю обратно на дракона лёгкие сходни и касаюсь рукой пластины, запуская защиту. Прыгаю на пристань.
   - О-х-х-х! - сопровождает мой прыжок удивлённый выдох множества ртов. Оборачиваюсь. Красиво: по такелажу, постепенно угасая, бежит радужная переливающаяся волна света.
   - На борт без моего разрешения лучше не соваться, если жизнь дорога. Швартовы и быки причальные тоже лучше не трогать, - а то вон сколько мальков любопытных, полезут же, сам такой был.
   - Вот так присядешь покурить на бык, а глядь - уже тебе Создатель огонька к трубочке подносит, - подводит итог Камай, набивая трубку с длинным чубуком.
   - Тебе, старый хрен, скорей не Создатель, а Салтой огоньку поднесёт. Да не к трубке, а к заднице! - не видно что за женщина кричит из собравшейся на пристани толпы. Но этот выкрик как-то резко меняет настроение людей. Улыбаются, расслабились.
   - Нишкни, Татуя! Твоим языком рыбу чистить - до того остёр. Люди за серьёзным делом пришли, помочь нам с источником хотят, а ты тут при гостях односельчан поносишь, - осаживает языкатую бабу Терос.
   - Расступитесь, дайте дорогу, - пытается раздвинуть толпу, пыхтя прикуренной трубкой, Камай.
   - А если твой маг вконец всё испортит?
   - Он только посмотрит и всё расскажет. Что-то делать будет только с нашего согласия, таков уговор, - отвечает Терос. Я же молча стою за его спиной.
   - А на сколько сговорились, а то может нам и за десять лет не собрать? - опять встревает уже знакомый голос Татуи, да вот же она - в первый ряд протискивается ещё не старая женщина среднего роста в серых простых холщовых штанах и рубахе.
   - Тебе то грех жалиться - ты и без помощника любого из нас переныряешь и в два раза больше наберёшь! - отвечает ей Камай.
   - Ты мне...
   - Хватит! Достали хуже горькой полыни! О чём с человеком сговариваться, если ещё не известно что и как, и сколько делать. И сможет ли помочь вообще. Он просто вызвался посмотреть. Поможет если поймёт в чём дело и как это правильно сделать, чтобы не навредить, - затыкает Татую Терос, - всё, хорош балакать, пропустите!
   Народ раздаётся в стороны и потом медленно идёт за нами следом, мы тоже особо не торопимся.
   К нам сбоку притирается Татуя и сначала молча идёт рядом.
   - Ну? - спрашивает Терос.
   - А ты же говорил, что воссоздать источник могут только драконы, - спрашивает она.
   - Мне так сын сказал однажды. Но где нам дракона тут взять, если они за, Создатель один сколько знает лиг, в горах живут, аж за гномами, или сама не понимаешь, что должны быть рады любой возможности, - грустно отвечает ей Терос.
   Татуя протискивается к нему и начинает шёпотом, почти на ухо шептать всякую, не побоюсь сказать, хрень. Вот ведь баба въедливая. Сама мне улыбается, глазами хлопает, а ему в это время..., достала. Дракона надо, а на меня пялишься? Ну, так посмотри мне в глаза повнимательнее...
   - Ой..., - Татуя идёт рядом с Теросом и не может оторвать взгляд от моих жёлтых вертикальных зрачков.
   - "Ну, хотела дракона и увидела. Что дальше? Теперь про дракона, человеку в душу дерьмо лить будешь? Ему и так тяжело - он за всех вас решение и ответственность принял, не побоялся".
   Татуя молча идёт рядом с Теросом, ошалело тряся головой.
   - Ты что? - спрашивает Терос.
   - Да так, в голову вступило. Ты молодец, я в тебя верю и всё получится. Пойду я.
   - Ну иди, - Терос провожает её ошалелым взглядом.
   - Кто она тебе? Жена? - спрашиваю Тероса, уж больно интересные у них отношения.
   - Жена, - отвечает Терос.
   - Полгода как, - продолжает за друга Камай.
   - Это после налёта Кровавого?
   - Да, моя прежняя вместе с сыном погибла, вот и женился на её сестре. Татуя тоже одна: муж с сыном в море с год как пропали... Эх, а я с внуком в то время в море был. Многие мужчины в море на промысле были в тот день. Селёдка тут, вдоль отмели как раз на гон шла, вот все за мысом промышляли. А когда домой вернулись, то нашли только разграбленные дома и плачущих старух. Сын сделал всё, что мог, но только себя сжёг, а посёлок так и не защитил, - скупая слеза, не спрашивая разрешения, катится по дублёной морем щеке Тероса.
   - Зря так говоришь! Он Кровавого сильно потрепал: из трёх магов пиратских двое остались, да и то, еле живы ушли. И корабль их тоже весь, словно копчёный балык. Его теперь ни с кем не спутают. И как нас, в лёгкую, купцом прикинувшись, взять уже не получится. Люди весть по всему побережью разнесли. Никуда он не денется, сука, достанем, я тебе говорю! - Камай обнимает друга за плечи.
   - Ладно, хватит о грустном, дело делать надо. Пришли. Вот, - Терос указывает рукой на сложенный из голыша забор, за которым стоит обыкновенный каменный дом, ничуть не отличающийся от десятка расположенных рядом, - это и есть наш храм и источник.
   - С виду вроде бы всё цело и в полном порядке, - мы с Маа обошли дом по кругу, она по ходу, а я против хода светила. Чтобы ничего не пропустить. Она - дракон Дак, я - у Ора в сродственниках. Опять же - мужчина и женщина. Разный взгляд, разная чувствительность.
   - Я тоже ничего такого снаружи не увидела, - разводит руками Маа.
   Весь посёлок стоит вдоль каменной ограды, пара здоровенных мужей загородила проход в калитку и во дворе только мы, я имею ввиду нашу семью, Терос и Камай, да за спиной Тероса маячит прячущая глаза испуганная Тиуна. Как только смогла просочиться. Негромкий гомон людей прерывает резкий свист моей хранительницы. Она, ифриты и дети рассматривают что-то на земле, возле самой ограды, слева от входа. Идём туда.
   На земле квадратное, сажень на полторы, выжженное пятно.
   - Что здесь было? - спрашиваю Камая, потому, что Терос, глядя на пятно, ушёл в себя.
   - Постамент был, с богиней нашей. Предки, много веков назад, когда переселились сюда вместе с собой привезли. Он из морёного дуба был, магического, очень крепкий. А статуя каменная. Статуя уцелела, даже следов копоти считай и нет, только снизу немного, а постамент весь сгорел, в мелкую сажу. На нём его сын свой первый и последний бой принял. Статуя сейчас в источнике, мы её туда занесли, пока постамент достойный найдём и поставим. Ну, пошли в источник? - Камаю не терпится уйти самому с этого места и увести друга.
   - Идите, я догоню. Маа лучше меня в источниках разбирается, покажите ей всё.
   Мужчины недоверчиво смотрят на прикрытое до глаз, по привычке, лицо Маа.
   - Пойдёмте, мы своей аурой ему мешаем почувствовать место, - отвечает на невысказанный вопрос Маа.
   Ну и пусть смотрят, собираюсь с духом и выхожу в иной мир, в тот, где под моими ногами растёт вечнозелёная трава. Чувство неправильности и нереальности происходящего меня и в этот раз не обмануло: вместо выжженного прямоугольника на земле плещется мелкой рябью точно таких же размеров прямоугольник воды. Пробую на вкус - морская. Заглядываю в этот колодец и вижу как в прозрачной глубине вокруг кустов огненно-красных кораллов плавают прекрасные разноцветные рыбки.
   - И что всё это может значить? - у кого я спрашиваю, не понятно. Решаюсь и опускаю голову в воду, чтобы осмотреться там, внутри и внизу, по сторонам пошире.
   Такое ощущение, что мы не на земле, словно я с борта лодки опустил голову в воду - кругом, куда не глянь, морская отмель с прекрасными подводными растениями и обитателями. Воды полны света и жизни. Так и хочется в них окунуться полностью, но понимаю, что дальше меня просто не пустит. И так то плечи сжимает и выталкивает наверх мощная защита.
   - "То есть посмотреть можно, а понырять нельзя?"
   - "Вылазь немедленно, придурок! Иначе всех в конец распугаешь. Не внук, а сплошное недоразумение. И прекрати орать на всё море в своей бестолковке. Тебя сестра зачем защиту ставить учила? Опять забыл?" - голос бабушки Кариты. Этот голос - самое отрезвляющее и ускоряющее лекарство в мире. Потому, что вылетел из окна так, что и не заметил как в тварной мир возвернулся.
   Народ в полной тишине смотрит на меня, я смотрю на народ. Через невысокую ограду сморщенная годами старушка резко вскидывает клюку и трескает загибом под ладонь аккурат мне по лбу.
   - Ой, больно же! - ещё в себя толком прийти не успел, как уже обиходили и в рыцари клюки посвятили.
   - Живой, - выдыхают люди и гомон заполняет собой всё пространство.
   - Сынок, - старается перекричать толпу старушка, - ты нас больше туловом безголовым своим не пугай, мы ноне нервные все, до усрачки! Или предупреди сначала, что на тот свет заглянуть пытаешься, чтоб мы отбегли подалее!
   Машу на неё рукой и иду в источник.
   Маа стоит посреди исписанного вырезанными в камне рунами круга источника. Выхода силы почти нет, так, слабое марево, словно парит. Ту не то, что амулет, чирий, извиняюсь, на заднице, залечить сил не хватит. Источник называется.
   - Как тут у вас?
   Маа нетерпеливо машет рукой, мол не мешай сосредоточиться. Все присутствующие сидят на лавках вдоль стен, в полной тишине, напряжённо смотрят на неё.
   Ладно, не будем мешать. Присаживаюсь на каменную скамью, стоящую в самом тёмном углу, сразу возле дверей. Дальше на лавке сидит девушка в коротком светлом платье.
   Придвигаюсь и касаюсь рукой плеча соседки, чтобы привлечь внимание.
   Девушка поворачивает ко мне. Бр-р-р, мурашки по коже!
   На меня смотрит глазами каменной статуи лицо любимой бабушки Кариты.
   - Рот закрой, рачок поселится, - шепчут каменные губы.
   - Какой рачок? - тупо спрашиваю я, от всего произошедшего за эти мгновенья голова соображать отказалась и дивно опустела. Во всём пространстве, судя по всему, бьётся об стенки черепушки только одна мысль, которую я и не замедлил высказать.
   - Бо-ко-плав, - раздельно шепчет уже оживающая статуя. Прямо на глазах на щеках проступает лёгкий румянец и камень платья превращается в лёгкий сарафан с вышитыми по подолу мелкими цветочками.
   - Тише вы..., - повернувшаяся на наш шёпот Тиуна во второй раз за сегодняшний день получает очередную порцию обалдения, - ик, ик, там, там, ик.
   Женщина тычет в нас пальцем и все поворачиваются в нашу сторону.
   - Милена ожила, - тихо так, словно сам себе, говорит Камай и становится на колени, - здравствуй, богиня, многие лета и даруй нам богатые урожаи и приплод.
   - Вот, ты это видел?! - бабушка хватает меня за рукав и тащит в круг источника.
   - Здравствуйте, уважаемая Карита, - здоровается с ней Маа, словно с соседкой, почтительный кивок головой и рука, приложенная к сердцу.
   - И тебе здоровья, девочка. Вот умница, поняла всё сразу?
   Маа кивает головой и отходит в сторону, уступая место в центре.
   - Так, это здорово. Но вот я ничего сразу не понял. Может объясните? - смотрю на них и невольно сравниваю. Не, бабуля хороша по-своему, а моя жена - по-своему. Но обе прекрасны. Такой Кариту я ещё не видел, да-а-а.
   - Налюбовался? Может мозги уже пора из задницы в голову поднять, или помочь? Так я пойду, клюку возьму у почтенной старушки, - грозно смотрит на меня бабушка Карита.
   Да на здоровье! Не могу я воспринимать угрозы от такой молодой и красивой бабушки. Улыбка сама собой наползает на рожу. За что тут же уворачиваюсь от пощёчины.
   - Ба, да ладно тебе, ну назвали один раз не так, не тем именем, так стоит из-за этого так злиться? Ты же богиня справедливости морская.
   - Я богиня войны, в первую очередь! Вот у тебя вкусный кусок сто лет, перед самым носом каждый день многократно проносить будут и другому отдавать - тебя не обидит такое отношение? Я тоже живая. И хоть и справедливая, но терпение, оно не бесконечно. Ясно? - Карита резко поворачивается к Теросу.
   - Богиня, прости, но я говорил, я передавал слова сына людям. Но он был слишком молод и нам никто не верил. Все же изображают тебя совсем иначе. Такой, как ты изображена у нас, тебя никто и никогда не видел. Много лет люди молились твоему изображению как богине плодородия и перебороть такое - нужно время. Видишь, даже мой лучший друг, не смотря на всё то, что я ему говорил, назвал тебя другим именем, - сильный мужик, этот Терос, отвечать, глядя в глаза такому могущественному существу и даже не запнуться, не каждый может. Не каждый может просто смотреть в глаза, зная кто стоит перед ним.
   - Простите, великая Карита, простите своего раба неразумного..., х-х-р-р-р, - Камай уже хрипит, поднятый в воздух за горло тонкой девичьей ручкой богини.
   - Он просто хотел извиниться, и ничего более, - тихо говорит Маа.
   - Кстати, он тебя лично не боится, за семью боится, за дом, но вот то, что он смелый человек и достойный моряк я скужу тебе как на духу, - жалко мне Камая, не достоин он такой смерти. Неправильно это, а потому аккуратно пытаюсь поддержать его захватом за ноги, заодно и бабушку успокоить.
   - Без вас вижу, заступники, - шипит в нашу сторону Карита, - запомни, моряк, на всю свою жизнь и потомкам своим передай: не переношу людей, склоняющих колени в рабских поклонах, понял?
   Она опускает его на пол и отпускает горло. Камай растирает рукой горло и прокашливается.
   - Понял, богиня, на всю оставшуюся жизнь понял.
   - Вот. А мужей и жён достойных, без страха судьбе и богам в лицо смотрящих, уважаю и помогаю всячески, - быстро она успокоилась, слава Создателю.
   - И это понял, богиня. Потому, видно, хоть и молились мы другой, а вы всё одно нам помогали? - спрашивает Камай.
   - Да. Куда ж вас деть-то. И от вас не деться. Вы же не хлеборобы: когда просите богатый урожай, то не про хлеб на полях просите, а про стада рыбьи. Да и любовью молодёжь в море частенько заниматется. Вот и помогала. А сама от вас даже крохи не дождалась за все годы. Не считая, конечно, его сына.
   После слов Кариты в источнике повисает напряжённая тишина.
   - С источником...? - надо бы вернуться к тому, из-за чего мы тут в конце концов все и собрались.
   - Переродила сгоряча, а нечего было моё терпение испытывать, - она не оправдывается, потому, что права. Я бы тоже так поступил, в отместку.
   - И что делать нам, богиня? Сколько ждать пока он переродится? - спрашивает Тиуна.
   - Вам ничего уже не сделать, да и мне тоже, назад не вернуть. Источник будет морским. И амулеты ваши, что нырять помогают, от него вы не зарядите уже никогда. Они на иную силу сделаны, - отвечает богиня.
   - А что на меня то смотреть? Не моё дело. Как ты распорядилась, так оно и будет. Морской источник, так морской, - не понимаю что ей от меня надо.
   - То есть ты хочешь чтобы я несколько сотен живых существ утопила и сделала тут островок? Я, богиня справедливости?
   - Или войны? Ба, давай определимся. Да и потом, кто будет хранителем нового морского источника? Я тут с семьёй жить не собираюсь.
   - Куда ты от моей воли денешься. Забыл с кем говоришь? - она пытается продавить мою защиту. Как с бабушкой Андер, очень похожий случай: ввожу в резонанс её щиты и пока они рассыпаются тонкой взвесью обрывков силовых линий успеваю прочесть всё, что лежит на огромной поверхности её сознания. Отхватил такой кусок, что не прожевать, а потому только и успеваю краем затухающего сознания увидеть как медленно плывут куда-то в сторону светильники на стенах и как надо мной склоняется её прекрасное лицо.
   На лице брызги морской воды и запах водорослей, тонкая рука на лбу.
   - Открывай глаза, не притворяйся, - спокойный голос Кариты.
   - Так приятно, что совсем не хочется, - ей-ей, Создатель мне в свидетели, не вру ни капли.
   - Здоровый мужчина, а лежишь на коленях у слабой и хрупкой женщины, - её ладонь гладит мои волосы.
   - А ещё самой прекрасной морской богини и любящей бабушки.
   - Вставай, подлиза-прилипала, хватит мне язык заговаривать. Ты лучше скажи, тебя часто головой вниз роняли?
   - Знаешь, постоянно, - аккуратно подтягиваю ещё немного дрожащие ноги и усаживаюсь на колени.
   - Оно и видно, - бабушка Карита гибко поднимается с пола и протягивает мне руку. Тут же рядом на полу сидит вся расстроенная и испуганная Маа.
   - Я лучше посижу, что-то ноги не держат, - в ответ на это Маа окатывает меня потоком силы, щедро делится своей жизненной энергией.
   - Ноги не держат - хвост на это есть, - Карита вливает толику своей в идущий от Маа поток и меня, без моего на то желания, перекидывает в образ морского демона. Поднимаюсь на хвосте полным сил, словно заново родился. Маа и дети, тоже перетекают в иной образ.
   - Я думаю, что со всем остальным ты сам справишься. У меня других забот полно, - Карита пристально смотрит мне в глаза.
   - Да, спасибо за помощь, и за знания тоже, спасибо, - просто беру и обнимаю это существо. Одно из самых дорогих мне на свете. Ну и что, что богиня? У каждого свои недостатки и тараканы в голове. А вот после того, что я прочувствовал как она на самом деле меня любит и как относится, я просто не могу не обнять её, мою любимую бабушку. А попка у неё..., и грудь упругая...Ой-ё! Да, и у морских демонов есть яйца, особенно приятно это осознавать, когда получаешь по ним таким красивым коленом.
   - Без правнуков останешься ведь, - шиплю, пытаясь разогнуться.
   - Зная вашу кобелиную породу, можно было ещё разок добавить, на будущее. Ничего, ты же у меня лекарь, моргнуть не успею, как всё в порядок приведёшь, - статуя каменеет усевшись на лавку.
   - Это верно, такое запускать в мужском организме нельзя, - поворачиваюсь ко всем оставшимся, так сказать.
   - Ну? будем полсотни лет ждать пока источник сам дорогу к морю пробьёт и переродится, или поможем ему немного сделать это уже сегодня к вечеру? Чего ты так смотришь, Камай? Я тебе ни капли не соврал - шкура морского демона мне от бабушки в подарок досталась, а так, - перекидываюсь в свой первый облик, - я самый обыкновенный лохматый дракон.
   Рыбаки молчат, лупая глазами. Уже привычная к потрясениям Тиуна с любопытством рассматривает мою усатую морду. Дети и жена улыбаются тому, что со мной всё в порядке.
   Провожу лапой по стене и в полу открывается люк, ведущий в подземную часть источника.
   - Алы - вот карта (скидываю им образ) подземных пещер, надо пережечь три перемычки и организовать подводный тоннель с выходом в море, источник сам слишком долго будет растить свои отростки к морю, он и так на это все свои силы тратит. Сделаем так, чтобы море пришло к нему. Нужна будет грубая и необузданная сила - зовите своих подопечных. Тал и Виска - это знатные разрушители.
   - Ры!
   - Я шучу. Осторожно, надо всё сделать так, чтобы всё было на века.
   - "Сделаем", - две выдры исчезают в темноте люка, чуть помедлив, за ними бежит третья.
   - Маа, готовишь плиту, вот новое расположение знаков стихий и энерговодов. Учти, что надо предусмотреть ещё купели для воды и лотки по которым она будет стекать. обратно в пещеру. Воду поднимет сам источник. Занимайся.
   - Это же то, что мы с тоой на прошлой десятице обсуждали, когда разбирали способ приложения сил и наполняемость связки.
   - Всё верно. Так, кто остался неохваченным неподъёмной задачей? - смотрю на мужчин.
   - И мы! - встревает Виска.
   - И вы, все вместе топаете к народу и объясняете всё, что наговорила Карита. Заодно до вечера придумываете всем гомоном такой постамент, чтобы больше никто её ни с кем не спутал. Иначе вы на самом деле узнаете что ждёт тех, кто прогневил богиню. Считайте, что вас по головке погладили. Да, дети, переделайте им амулеты на морской источник. Там надо всего то пару, тройку рун поменять в самом начале связки. Вы же её с ифритами вдоль и поперёк изучили, вот и делайте. И сразу на пробу заряжайте.
   Дети двинули к выходу за рыбаками.
   - Тиуна, а ты куда?
   - Постамент же нужен, - немного растерянно отвечает женщина.
   - И хранитель будущего источника нужен.
   - Я уже такая старая, что и родить толком не смогу. Куда мне в хранители. Да к тому же легенды всякие про морские источники ходят: будто бы у них хранители демонами были, - перетекаю в демона.
   - Ну, вот перед тобой морской демон. Что изменилось? Шкура другая, но я то тот же! Понятно?
   - То есть, это просто облик?
   - Это не просто облик. Это ещё одно тело со своими особенностями, энергией и всем остальным. Перестань трястись, раз Карита на тебя мне указала, значит всё будет хорошо. И хвост мы тебе вырастим и помощницу себе хвостатую родишь, да не одну. У демонов морских это дело намного легче, чем у людей.
  
  - Я Тероса люблю...
  - Тут без потерь не обойтись.
  На лицо Тиуны страшно смотреть, оно вмиг осунулось и постарело лет на десять.
  - Эй, эй, успокойся. Я просто пошутить хотел. Хотел сказать, что не повезло - мол за внуками, что на хвостах от него убегать будут, на ногах не набегаешься, а вплавь не догонишь. Да и суп из акульих плавников мало кто попробует теперь, потому, что акулы демонов на дух не переносят и в их водах не появляются - жить хотят.
  - Прости меня, но хоть ты и дракон, и демон, но дурак каких поискать нужно - кто же с таким шутит? Молод ты и не понимаешь многого, - Тиуна присаживается на лавку чтобы успокоиться.
  Вот и хорошо, я пока тебя осмотрю.
  - Картина безрадостная, честно скажу тебе. Ты за свою жизнь так тело поизносила, что простой подпиткой не обойтись. И не сможешь ты выжить, если я кровь морских демонов, что в тебе есть, сейчас разбужу. Сгоришь во время перерождения.
  - Но разве боги могут врать? - тихо спрашивает Тиуна, - хотя правильно, так оно и есть. Не старуха, конечно, но промысел на мне свою печать оставил. Особенно последнее время тяжело стало, когда амулеты почти не заряжаются, а добывать жемчуг надо. Да и акул в море меньше не стало, иной раз терпишь до последнего на дне, или несёшься вверх сломя голову. Такое здоровья не прибавляет. Жаль, что не вышло так, как богиня хотела.
  - Это только в сказках, да легендах не выходит так, как бог иной захотел, а выходит так, как Амеля-дурачок у волшебной морской щуки вытребовал. Не стала бы Карита мне на тебя указывать, если бы это невозможно было. Думать надо, думать. Ты посиди пока, - иду к вырисовывающей когтем на плитах знаки Маа.
  - Готово?
  - Нет. Я с таким распределением сил первый раз сталкиваюсь. Потому и не спешу, чтобы ошибок не наделать. Прежние руны силы земли я на ключевых местах выдохом затёрла. А новые чем наносить? Да и как - источник же хоть и еле питает, но сторонней энергетики в жерле выхода силы не потерпит. Я же не хранитель. Да и не смотря на облик - всё равно я Дак по крови, а нам только сухопутные источники покорны...
  - Маа, сила мира многогранна. Это как та пёстрая лента, что на нашем корабельном знаке. Просто в этой силе, в этой ленте, больше тёмно синих и зелёных ниточек, а плита нужна как сито, как линза, чтобы помочь источнику усилить нужное и ослабить сторонние примеси. Но в одном ты права - твоя неуверенность, вернее то, что ты однозначно относишь себя к силе земли, нам сильно мешает. Сила это чувствует, источник - живой, он и слышит и видит и чувствует. Он посредник в общении между Миром и живыми существами его населяющими.
  Из люка выскальзывают три юрких тела.
  - Ры, осталась одна тоненькая пробка. Мы можем открыть проход прямо сейчас, - до нельзя довольный сообщает Аллой.
  - Там работы было - море, - хвастается Аллая.
  - Молодцы, я думал до самого вечера разгребать будете, - провожаю взглядом хранительницу, вернее, хочу узнать куда она смотрит. А смотрит она, судя по всему, на круг источника. И что там такого могло случиться за те несколько мгновений, что я общался с ифритами?
  В центре, на всей поверхности центрального пятака, где должен быть выход силы, в небольшой впадинке плещется лужица воды. Откуда только просочилась, не сквозь камень же? Она словно живая ...
  - Так, все выходим отсюда, все, кроме Тиуны, - Маа подхватывает Аллов и молча идёт к выходу.
  - Спасибо, - шепчу ей вслед, - и отведи людей подальше от источника, на всякий случай.
  - "Будь осторожен, если что-то пойдёт не так - пробивай потолок и взлетай. Для меня ни один источник не стоит твоего лохматого хвоста, Ры!"
  - "Я тебя люблю, и буду осторожен".
  Стою, смотрю на плещущую в центре рунного круга воду. Тиуна тихо сидит на лавке за моей спиной. Не нравится мне это, ох как не нравится. Неправильно, всё неправильно, и непонятно.
  Зачем я нужен богине для преобразования источника из земного в морской ещё понятно. Но вот ни за что не поверю, что она кровь своей первой дочери в её потомках разбудить сама не может. Это ей на раз. Да и не нравится мне то, что вот так, насильно, человека и переродить и немалой ответственностью наградить хотят. Не любит этого сила, не вытерпит этого мир, ему такое не по нраву.
  - Тиуна, выходи.
  - Вот сюда, прямо в круг? - она покорна как ..., даже не как животное, а хуже. Дикий зверь понятно, что борется за свою жизнь до конца, но даже домашняя скотина, когда чувствует, что ведут на убой и то сопротивляется. А Тиуна просто безвольна и потеряна. Ещё полдня назад это была бойкая и острая на язык, жизнерадостная женщина, а сейчас от всего этого осталась передо мной только пустая оболочка.
  - Встань в круг, прямо в центр, где сейчас плещет вода. Да обувь сними, куда пошла? - она покорно присаживается опять на лавку и снимает лёгкие вязаные тапочки на кожаной подшитой подошве.
  - Я тапки снять...
  - Извини, что-то я сам дёргаюсь и тебя дёргаю, - подхожу и присаживаюсь рядом с ней на лавку, беру её за руку.
  - Ты чего, дракон?
  - Меня Ры зовут, а истинного имени своего я не помню, а то бы сказал его тебе сейчас.
  - Зачем мне твоё истинное, мне и такого за глаза хватит, коль ты сам внук морской богини, - она не смотрит мне в лицо, отворачивает взгляд на легко плещущее пятно воды в центре круга. Круг немного повышается в середине, но вода не растекается, а стоит аккуратной лужицей и только играет мелкой рябью, отблёскивает в слабом свете расположенных на стенах светильников. Источник больше похож на склеп, чем на храм.
  - Посмотри мне в глаза, успокойся и посмотри мне прямо в глаза, - ловлю её взгляд и пытаюсь объединить сознания.
  Без всякого сопротивления она позволяет прямо таки "впитать" всю свою сущность. Так и волоку её, абсолютно безвольную, в мир духов. Там храм выглядит ещё ужаснее - линии силоводов, проложенные в стенах и сама чаша еле мерцают, стены давят этим пустым каркасом на сознание, словно сидишь в клетке. Отгораживаюсь просто туманной стеной, созданной вокруг нас наподобие ширмы.
  - Ну, вот и прибыли, присаживайся, - плюхаюсь на ярко зелёный травяной ковёр под моими ногами и подвешиваю небольшой шарик светляка, прямо у нас над головой. Уютно и по домашнему.
  Тиуна оглядывается по сторонам и опускается на коленки рядом со мной, гладит траву.
  - Где мы?
  - А не всё ли равно? Нравится? - киваю на траву, Тиуна кивает в ответ, не переставая гладить и перебирать пальцами травинки.
  - Мягкая, словно по весне. И даже весной вроде пахнет. Запах такой приятный, что сил прибавляется, - вот, уже что-то похожее на прежнюю Тиуну.
  - А это и есть первая весенняя трава, мне её весенний ветерок подарил. Сначала задрались с ним, потом я ему последнюю рубаху отдал, а он мне вот, её. Сам ровесник мира, а до сих пор жеребёнком непоседливым бегает. Чудно, - ложусь на спину и подкладываю руки под голову.
  - Так это не запах, это она силой и жизнью так ...
  - Скорее жизнью, сила, конечно, тоже есть, и немалая, но тут вся сила в жизни.
  Вон как завернул.
  - Я поняла. Жеребёнком бегает, говоришь?
  - Да. Только этот проказник у меня прошлой весной трубу на доме снёс. За что и получил. Да ложись ты рядом, сил набирайся, не помешает.
  - Зачем ты меня сюда позвал? Не только ведь сил набираться? Думаю, что внук богини мог напитать моё тело силой и без волшебной травы, - она лежит рядом и смотрит вверх.
  - Да, а ещё я мог бы раздвинуть руками море и сделать летающие в воздухе острова. Я же всемогущий и всезнающий! Если "внук", то значит - бог, или чуть пониже? Можешь не спрашивать. И так вижу, что хочешь узнать как это - быть внуком богини? Отвечу: здорово! Скоро сама узнаешь - как только облик демона в себе разбудишь, так и станешь внучкой Кариты. Только не думай, что всё просто так достанется.
  Молчу собираясь с мыслями, Тиуна внимательно смотрит мне в лицо, ждёт. Я этого ещё никому не говорил, но держать в себе больше просто нет сил.
  - Ничего. Нет ничего! Родителей не помню совсем, только неясные тени. Помню, что не всегда был драконом, но и только. Месяц назад мог в нормальный драконий облик, с чешуёй, перекинуться. А теперь вместо этого - тело морского дракона с плавниками вместо крыльев. Ну, и демона, до кучи. Даже тело людское, и то, чувствую, что какое-то не моё. Вот мой истинный облик, вот этот худой и седой паренёк со шрамом на половину лица - и есть я на самом деле. А то - не моё. Хоть и виду не показываю, но тошно всё это. Чувствую себя так, словно кукла, что на площадях народ веселят: дергают меня за ниточки, меняют оболочку как хотят. Оторвали ручки одни, прилепили другие, оторвали ножки - и так далее... Толи себе, толи народу на забаву. Силу отняли - я раньше мог за раз треть такого источника, только в полную силу живущего, в себя впитать. И такое в рунных связках вязал, что не каждый маг разберёт. А сейчас воду в стакане только вскипятить хватит своим собственным объёмом силы. Знания по вязи, что я человеком когда-то знал - отняты, с корнями выдернули. Рунную магию, что меня учитель-дракон учил, от меня скрыли в моей же голове и выдают по капле. Как нищему милостыню. Даже кровь сменилась, потому, что помню, что детей чувствовал за полмира, а теперь и не чувствую, и не помню.
  - А эти?
  - Тал и Виска приёмные, хоть и люблю как родных. И с матерью их я полгода как познакомился. Выходил. Так и познакомился. Да не в этом дело... А в том, что под шкурой - то же мясо, а не "внук богини"! И если раньше я столько не знал, то и не переживал по этому поводу. А теперь всё с ног на голову встало: чем больше узнаю, тем больше понимаю, что почти ничего не знаю и не понимаю. Раньше шёл и не видел, или внимания не обращал, а теперь вижу и знаю, вижу последствия и причины, только ещё вижу, что сделать ничего не могу. Потому, что не так это просто и всё взаимосвязано. Ладно. Извини, что прорвало. Не должен лекарь излечаемому свои болячки показывать.
  Ложусь спиной на траву и некоторое время мы просто молчим.
  - Спасибо за то, что позволил прикоснуться к этому чуду.
  - Ладно. Ты права. Я могу и так наполнить твоё тело своей силой. Только это будет точно так же, как жабку через соломинку в задницу надувают. Раньше так и делал, наверно. Не помню, но наверно делал, потому, что лекарил. Это я ещё помню. Ты хочешь походить на жабу?
  - С соломинкой в заднице? Ну, спасибо! - она поворачивает ко мне лицо с уже разглаживающимися морщинками.
  - Как есть, так и говорю. Если так оно и есть на самом деле, то чего тут поделать.
  - Так потом не нырнуть же...
  - Вот и я о том же.
  - А ещё о чём? - Тиуна переворачивается на живот и ложится так, чтобы видеть моё лицо.
  - О том, что и богиня могла бы сама тебя так же надуть. А потом нырнёшь ты или нет - только от тебя бы и зависело. Но надутым не поныряешь, только по верху и останется лапами плюхать. А если серьёзно. То вот так: набирайся сил, сама впитывай, у тебя это неплохо получается. И твоя энергия, что ты сама под себя перерабатываешь, она тебе нисколько мешать не будет, а будет только помогать. И второе - я не буду насильно делать тебя ни морским демоном, ни хранителем. Источник сам пусть выбирает себе друга. Поверь мне, он такой же живой как и мы. И хоть он только рождается, но всё равно нас слышит и чувствует. А через него в нас сам огромный океан смотрит.
  - А как же воля Кариты?
  - Океан старше её и мудрее. И против его воли она не пойдёт, и она это знает. Карита сказала, что ты "можешь" быть хранительницей этого источника, но это не значит, что будешь обязательно. У тебя сильная кровь и она позволит тебе переродиться в ещё один облик, но решение только за тобой. В крайнем случае я сам отвечу перед ней и твоей вины тут не будет, не беспокойся об этом.
  - Я как-то не привыкла перекладывать свою корзинку на чужую спинку, - лицо женщины отражает нешуточную работу мысли.
  Наверно уже достаточно ей на первый раз, пора возвращаться. Много - тоже не хорошо.
  - Никто тебе пока эту корзинку ещё не давал. Ясно? И заставлять таскать никто не будет, я тебе ещё раз говорю. Давай подниматься. Думаю, что пока хватит, надо прерваться и посмотреть что у нас получилось.
  - Это как это? Ты даже не знаешь что сейчас со мной будет? Лекарь называется!
  - Вот это ты зря. Я точно знаю что сейчас твоё энергетическое тело будет подгонять под своё состояние твое материальное. И пока ты несколько мгновений будешь приходить в себя, тебя будет корёжить ещё как. Я постараюсь помочь, но сильно на меня не надейся. Так что готовься хрустеть зубами от боли. Правда это будет недолго - почти столько же, сколько мы с тобой тут болтали. Потом будет легче. Но вот точно сказать когда всё закончится - этого тебе никто сейчас сказать не сможет. У каждого своё тело, со своими особенностями.
  - Дураки вы мужчины. Нашёл чем пугать: я двоих, слава Создателю, родила. А такую боль, что бабы при родах терпят, ни один мужик вытерпеть не сможет. И на половину сил не хватит.
  - Вот и я о том же. Тело у женщин в этом вопросе более приспособленное. Строение нервной системы, энергетика, косный ске..., - встаю рядом с ней.
  - Хватит, не тяни. Готова я уже, пошли! - она решительно хватает меня за руку.
  - Пошли, - находясь уже одновременно в обоих мирах подхватываю её на руки и прижимаю к себе.
  - О-х-х, - от боли кружит в глазах и еле стою на ногах. Чтобы не упасть и не уронить свою ношу опускаюсь на колени. Одежда мокрая от выступившего мгновенно пота. Тиуна на руках безвольно обвисла, но дыхание хоть и учащённое, но ровное. Потеряла сознание. Дышим, дышим и пытаемся собрать в кучку остатки разбежавшихся от боли мыслей. Выворачивает суставы от боли - это я только часть её боли на себя смог перенять. Хорошо, что она сознание потеряла и боли своего тела не чувствует. Сзади обдувает поток свежести и боль постепенно стихает, отзываясь небольшими всплесками в пояснице и где-то в районе лопаток. Тиуну у меня забирает подскочивший откуда-то сбоку Терос. Сам встаю, опираясь на плечо Маа, держащей меня за пояс.
  - Я же тебя просила...
  - Сделал всё, что мог. Просто сам не ожидал такого. Думал подхвачу, чтобы с лавки не упала, а получилось так, что почти половину всех её "приятных" ощущений на себя принял. Фух, вроде бы полегчало, что бы я без тебя делал, - прижимаюсь к Маа.
  - Что с ней, дракон? - спрашивает Терос.
  - Всё нормально, подлечил просто немного. Ей сейчас покой нужен и обильное питьё - всю гадость, что за годы в теле накопила, вывести. А потом кормить, но не перекармливать. Что-то жидкое: отвар из птицы, уха рыбья. У неё могут дёсны болеть - зубы потерянные расти начнут. Неси её в дом, тут сейчас не до этого будет. Думаю, что завтра к вечеру уже ходить будет.
  - Так она без чувств, - Терос аккуратно придерживает голову Тиуны.
  - И слава Создателю! Потому, что мне и половины того, что накатило, хватило с лихвой. Чуть зубы не сломал. А она всё это пропустила. И сейчас ей нет смысла терпеть. Всё с ней нормально. Обтирай, переодевай и укладывай, я чуть позже подойду.
  Терос уносит свою жену и мы остаёмся в хрпаме-источнике вдвоём с Маа.
  - На улице уже стемнело, почти все жители разошлись по домам. Ты правильно сделал, что послал детей переделывать и заряжать амулеты. Это больше всего всех и волновало. Никто даже не помыслил волноваться, видя как с его проблемой легко справляется ребёнок. Аллы, так вообще такое представление устроили с твоей хранительницей, что на их морды усатые смотреть не мог никто без смеха. Терос попросил остаться несколько крепких мужчин, мало ли какая помощь потребуется.
  - Да, потребуется, - тяжело перевожу дыхание.
  - Позови их сюда, я уже в порядке.
  - Ты хорошо себя чувствуешь? - Маа волнуется, это приятно.
  Прижимаю её к себе и крепко целую.
  - Всё, всё, вижу, что уже всё в порядке, иду.
  Я действительно уже полностью восстановился. Тело ещё помнит вспышку боли, но это только воспоминание, а не сама боль.
  В двери храма заходит двое молодых парней и вполне крепкий мужчина в возрасте.
  - Какая помощь нужна? - обращается ко мне мужчина и непроизвольно вздрагивает, когда между его ног ко мне на грудь бросается моя выдра-хранительница. Она в несколько мгновений обнюхивает всё моё лицо, щекоча усами шею.
  - "Успокойся, всё со мной хорошо", - в ответ ко мне приходит чувство облегчения и вины.
  - "Всё, всё нормально, не было для меня опасности, ты ни в чём не виновата."
  - Как она вас..., - качает головой один из парней.
  - Не любит когда разлучаемся, беспокоится, хранительница, - помогаю выдре залезть мне на плечи, но она скользит и прячется за пазуху.
  - Греться пошла, умная, - усмехается вошедший с парнями мужчина.
  - Ладно. Мы тут закрутились и совсем упустили, что надо осмотреть помещения под храмом. Многие из них будут затоплены морем, а там наследие ваших предков, да и не только.
  - Нет там ничего ценного, всё Кровавый со своими магами вынес, подчистую. Если уж они что и оставили, то точно одно барахло никому не нужное, - отвечает мне мужчина.
  - А вот это вряд ли. Все тайники храмовые даже их хранители не сразу узнают. Так что вполне можем найти что-то стоящее, что было спрятано ещё вашими предками, когда они только вступили на этот берег. Только вот там могут быть и ловушки, - говорю, и вижу как лица парней загораются нешуточным азартом.
  - Тогда им там делать точно нечего, - остужает их сходу старший, - вот детей нарожаете, а потом хоть к морскому демону в помощники идите, хоть в ловушки лезьте. А сейчас не пущу, потому, что мне потом в случае чего отцам и матерям смотреть как?
  - Дядька Еран мы..., - начинает один из парней.
  - Нет! - перебивает его мужчина, - на выход!
  - И снаружи нас ждать будете. А если только учую, что за нами увязались, то башку оторву и скажу, что так и было!
  Парни расстроены, стоят и переминаются с ноги на ногу.
  - Предлагаю поступить так: вы с Маа осмотрите все помещения храма на верху, а мы вдвоём с Ераном идём под землю.
  Маа неодобрительно смотрит на меня, но молчит. Вот и хорошо. Парни конечно таким решением не довольны, но уже не так явно.
  - Дело говоришь, капитан, - соглашается со мной Еран.
  - Меня Ры зовут, давай по простому, - подхожу к стене и снимаю тускло светящие светильники, пару штук, себе и ему. Совсем нет подпитки от источника или они настроены на иной оттенок силы, не понятно.
  - По простому, так по простому. Только вот если ловушки могут быть, то факела надёжней.
  - Тут ты прав, только откуда их взять. Будем обходиться тем, что есть, - рассматриваю светильники, пытаюсь понять связку, что отвечает за наполнение энергией.
  - Малко, принеси факела, что возле ограды оставили, - он поворачивается ко мне, - как знал, что пригодятся.
  Что-то я толи устал, толи просто разобраться никак не могу, но мне надоедает ковыряться и напитываю светильник, передавая ему пропускаемую через себя силу. Светильник, словно живой, радостно "оживает" и начинает светить ярким, но не слепящим глаза приятным тёплым светом. Словно маленькое тёплое солнышко зажглось, на душе становится легко и приятно. Все непроизвольно собираемся вокруг и некоторое время просто стоим и любуемся этим чудом.
  - Когда всё закончится - попрошу у вас за работу. У вас вон их сколько, а мне один такой бы не помешал. Словно радостью светит, умел же кто-то сделать. А с виду - просто лампа.
  - Сможешь другие починить, так хоть сейчас забирай, - тихо говорит Еран, - за хорошо выполненную работу и оплата должна быть хороша.
  - Да я его и не чинил, просто влил сил поболее.
  - Я сколько тут живу - не помню чтобы они так светили. Даже когда источник исправен был и хранитель при нём, - мужчина смотрит как один за другим по очереди разгораются напитываемые мной светильники, разгоняя темноту во всех углах храма.
  - А это что такое? - спрашивает один из парней, указывая на проявившиеся руны возле спуска в подземную часть храма.
  Возле управляющей открытием люка в полу руны сверху светится рисунок: две руки словно что-то поддерживают снизу или заключают в кольцо. Вокруг них, по кругу, идёт надпись, но руны мне неизвестны. Вообще они какие-то странные.
  - Маа, посмотри ты, что-то мне даже в голову ничего не приходит.
  Маа подходит, внимательно рассматривает, а потом наклоняет голову так, чтобы смотреть как бы "стоя на голове", сверху вниз.
  - Знаки словно разделены ровно посредине и сдвинуты относительно друг друга. Вот нижняя часть "Дау", - она касается знака слева от рук, - а вот верхняя её половинка. Хорошо видно по характерному завитку и титле "домика".
  Она подносит свои руки к рисунку и накладывает пальцы на него, пытаясь провернуть, но ничего не происходит. Рисунок медленно гаснет, растворяясь в стене, словно утопая в ней.
  - Еран, такое было на твоей памяти? - спрашиваю мужчину.
  - Нет, не помню. Я мальцом в детстве при прежнем, старом хранителе, весь храм излазил, но такого не помню. Так и светильники таким светом никогда не светили. Может быть в них дело? - Еран аккуратно берёт из моих рук светильник и подносит к стене.
  Рисунок словно выплывает из глубины камня на поверхность.
  - Моя очередь, - подношу руки и касаюсь кончиками пальцев одной руки идущей по кругу надписи. Ничего не меняется. Тогда накладываю руки на рисунок, повторяя его. Руны и рисунок всё так же светят, словно ждут чего-то. Пропускаю через себя силу, напитываю камень так, как недавно поступил со светильниками.
  Рисунок начинает медленно вращаться по ходу светила и мне приходится изгибаться под углом, чтобы не отрывать от камня кончиков пальцев. Половина оборота круга и руны совмещаются в теперь уже вполне читаемую надпись на староэльфийском, а у меня в руках неожиданно тяжелеет.
  - "Никогда не ошибается тот, кто ничего не делает. Верхний страж искупила свою ошибку, выполнив долг стража до конца. И ждёт возрождения, волей богов прощённая." - голос Маа, читающей и сразу переводящей надпись, звучит в тишине храма торжественно и печально.
  Все смотрят как я держу в ладонях чёрную жемчужину величиной с детский кулак.
  - Я слышала, что около двух лет назад в Вилентии из такой же жемчужины родился котёнок. Но для его рождения потребовалась энергия от половины городских накопителей, - Маа аккуратно касается ладонью жемчужины.
  - Вполне возможно. Жемчужиной это выглядит только снаружи. Но это совсем не жемчужина. Скорее это какой-то хран, скрывающий и защищающий что-то ценное, - рассматриваю это произведение искусства, по иному назвать закрученное в невероятной сложности плетение "нечто" я не могу. До того всё выглядит естественно и красиво, разноцветный рисунок энергий кружится и плывёт внутри, под оболочкой сферы, словно живое существо.
  - По-моему и так ясно, что там внутри Верхний страж, сами же прочитали только что, - тот парень, что принёс факела смотрит на нас как на малых детей. И он прав, что гадать, когда тебе всё на стене написали.
  - А где тогда Нижний Страж? - непроизвольно вырывается у меня, не отошёл ещё от красоты увиденного. Потому и приходится на себе ловить пять укоризненно-прощающих взглядов.
  - День был не лёгкий, мне простительно, - передаю жемчужину этому парню, - пошли, Еран, вниз, за Нижним стражем.
  ***
  15.10.12
   Я с факелом, Еран за мной в двух шагах с фонарём. Надо бы наоборот, но я могу заранее почувствовать ловушки, а он вряд ли. Еран похоже опыт лазания по таким местам, где могут быть магические ловушки, имеет и не малый. Но раз поселковские ему доверяют, то не вижу повода не доверять ему и мне. Хотя при чём здесь это? В голове крутится всякая нелепица, отчего - не понятно. Да ещё источник: сила колеблется туда-сюда меняя насыщенность, энерговоды то наполняются в толще стен идущими токами, то вновь пустеют. Очень не просто тут находится. А смотреть на всё это ещё сложнее.
  Что же за уроды здесь были!? Ладно, похватали добро, но рушить то, то, что упереть с собой не можешь, зачем?
  Первые два подземных уровня, что идут неширокими кольцами вокруг столба основного центрального энерговода, просто свалка. Обломки мебели, сожжённые какие-то тряпки и опалённые рейки, вырванные из стен камни и пыль, вперемежку с пеплом.
  - Тут на стенах по кругу были мозаики и картины. Рисунки из сказаний и преданий. Старый хранитель собирал, да и сам неплохо рисовал кистью.
  Если бы не объяснения моего провожатого, то я вряд ли бы разобрал, что обломки пожженных реек - рамы картин и мозаик. За ними пряталось несколько ниш с тайниками и найдя одну, пираты просто сжигали всё подряд, чтобы найти следующие ниши. Как только источник им позволил использовать чужую и разрушительную магию, почему допустил это. Или он уже перерождался и был очень слаб? Или тот, кто крушил здесь всё налево и направо, мог спокойно подчинить себе силу источника.
  Так или иначе, но что-то найти здесь нам не удалось. Кроме засветившегося от света лампы указателя: маленькая, но хорошо видимая стрелка указывала вниз. Не поленился и сходил на предыдущий этаж. Там такая же, тоже перед спуском вниз, на следующий этаж.
  - Первый этаж был жилым - вон отвороты в помещения и на кухню. Это я видел и в других источниках. Второй - это дары храму. Верно?
  - Да, Ры, тут вдоль стен стояли небольшие лари, вот тут были полки на которых лежали разные диковины. Ничего дорогого или того, ради чего стоило так всё рушить, у нас никогда не было. Самое ценное - меч основателя нашего посёлка, на нём было несколько драгоценных камней. Вот тут вот стоял, на подставке.
  Еран поднимает покорёженную и опалённую подставку.
  - Кому она помешала? Просто красивая вещь, за что так? - мужчина гладит перекорёженный металл руками.
  Поднимаю с пола почерневший от копоти согнутый металл. Совсем недавно он был мечом. Мечом, который хранили и передавали из поколение в поколение как память, как святыню. Железо согнуто, словно им выковыривали камни из стен. Так оно и было. Камни, что украшали противовес просто раскрошены, разбиты. Что они сделали, эти простые рыбаки и ныряльщики за дешёвым жемчугом, что надо было так надругаться над их святынями, над памятью их рода. Передаю согнутый меч в руки Ерану. Скупые слёзы, что капают с его бороды, красноречивее любых слов. Месть... , нет МЕСТЬ, посеяли пираты в этом месте, и не пройдёт много времени как она даст свои всходы.
  - Пойдём. Положи вот сюда, здесь хоть чисто от копоти, заберём на обратной дороге. Пойдём Еран.
  Мужчина складывает святыни на доску от крышки разбитого ларя, что я ему указал, и идёт вслед за мной.
  - Мы всё время приходили к старому хранителю и спрашивали почему на всех картинах и мозаиках предки изображены с топорами, а у нас на подставке стоит меч? А он смеялся над нашим любопытством и говорил, что меч - это просто символ. Это как знамя, как значок. А рубиться в абордажном бою лучше короткой саблей или топором. Да и предки наши были куда как шире в кости и сильнее телом. Так что для них такой меч скорее был кинжалом. С которым выходили встретить гостей, чтобы лицом в грязь не ударить. Не будешь же встречать гостей с боевым топором? Подумают не пойми чего. А без оружия тогда никто не ходил - больно люди свободу любили.
  - Это верно. Встречать гостей с боевым топором на поясе неудобно.
  - Я сам скоро в гости пойду, с топором. И флаг его, с осьминогом, я ему в задницу запихаю, прямо топорищем.
  Флаг с осьминогом..., верхний страж, допустивший ошибку, но выполнивший свой долг до конца..., нижний страж, мозаики..., картины..., морские жемчужины...
  Мозаика, мозаика складывается.
  - А ты не знаешь когда ваши предки пришли на этот берег, до великой войны или после? - поворачиваюсь к Ерану.
  - На фресках, что будут на нижнем этаже, были рисунки, что показывали жизнь наших предков на этом месте до войны. И про войну там немало. Было... - разговаривая мы спустились по идущей вдоль стены лестницы.
  Было... Дальше, думаю, продолжать не стоит.
  И опять у грубых ступеней, ведущих уже в просто природные пещеры под источником нам светит маленькая стрелка, подсказывая, что надо идти дальше.
  - Пещеры тут большие? Ты тут был?
  - Да, в детстве. Мы всё исходили вместе с хранителем. Он водил нас определённым маршрутом. Это у него называлось "путеводной нитью Арианы". Тут всего три зала. Обычно он ставил лампу недалеко от лестницы, вон на тот уступ. А мы рассаживались вот тут. И он рассказывал, много рассказывал. А потом мы шли вон вдоль той стены в соседний зал. Там небольшое подземное озерцо, в него течёт ручеёк пресной воды, но вот куда оно вытекает не видно. Наверно вода уходит по расщелинам в камне. А в дальней пещере постоянно прохладно, но не холодно. Там обычно он выпивал стаканчик вина из небольшого бочонка, и рассказывал сказки про море и корабли, - Еран видит на небольшом выступе след от сапога, след копоти на светло-сером камне как печать, как плевок в душу. Они и здесь побывали.
  Осматриваю подножие источника в энергетическом зрении. Да, основной поток, что поступал по энерговоду снизу оставил свой след. Это видно в структуре камня. Но в этом "русле" почти нет тока сил, как нет и во вливающихся в него "ручьях", что текут по стенам и потолку. Только слабое её мерцание. Зато по полу пещеры несколькими, пока ещё тонкими ручейками со стороны моря к столбу энерговода подобралось несколько других "ручейков", в которых бойко плещет иная сила. Вернее та же, но немного другого цвета и насыщенности. Но их слишком мало, и потому смешавшись с другими оттенками уже в стволе они ослабевают и теряются. И видна причина этого явления. Вернее её остатки.
  Здесь не такое уж и большое и обильное наполнение потоков, но создавшие источник были мастерами своего дела: целая система линз и энерговодов помогала разрозненным ручейкам стекаться к основному стволу источника. Но сейчас истоки этих потоков пусты. Хоть линзы и целы, них на них видны следы ударов, небольшие оплавленные потёки камня на древнем творении словно расписка. Расписка в собственном бессилии создавать что-то путное, расписка в способности только разрушать. Но хоть здесь они ничего не могли поделать.
  Словно молния в голове проскакивает мысль о том, что и Карита не стала бы ломать такую красоту. "Переродила". Но вряд ли ей, морской богине, доступно прервать ток жил, несущих силы мира в самой толще скал. Тут скорее уж её вечная соперница, моя вторая бабуля, постаралась. А соперничали ли они на самом деле? Они, доказавшие, что могут вскружить голову богам, сыновьям самого Создателя, словно простым смертным. Игравшие с ними, словно кошка с мышкой. Потом подумаем над этим, не в этом месте и не сейчас. Но мысль интересная. И хорошо, что тут сейчас сплошное месиво из разнонаправленных и разных истоков - в такой мешанине заглянуть мне в черепушку будет не так то просто.
  Краем глаза слежу за Ераном. Он переживает нахлынувшие воспоминания детства, это видно сразу. Вот он сейчас старый хранитель. Он становится возле памятного камня, оглядывает пол, на котором рассаживаются любопытные дети и поднимает повыше лампу. Потом осматривает камень, выискивая ровное место, чтобы её туда поставить. Что-то вспоминает, на несколько мгновений застыв над камнем с лампой в руке. Вспомнил. Отворачивает верхнюю часть лампы с ручкой и выплёскивает из неё воду куда-то в сторону, на пол. Воду? Он ловит мой удивлённый взгляд.
  - Старый хранитель всегда тут осматривал лампу. Говорил, что со временем в ней скапливается немного влаги, за лампами постоянно надо следить - в них постепенно набирается влага, хоть пара капель, но есть, - Еран закручивает крышку на место и ставит лампу на камень. Небольшая вспышка рисунка, змеящегося золотой нитью от того места, где его коснулась лампа. И лампа опять еле светит, растеряв то всё своё волшебное и радостное свечение. Она опять словно гнилушка.
  - Ну вот, - с сожалением смотрит на неё Еран.
  - Ты видел?
  - Можно подумать ты сейчас не видишь. Всё закончилась сказка, - Еран поднимает лампу с камня.
  Не видел, за светом лампы ему не было видно высверка золотой нити.
  - Сказка только начинается, - подхожу и забираю у него лампу. Напитываю её своей силой, той, что собираю вокруг и пропускаю сквозь себя. лампа опять вспыхивает и светит тем волшебным светом. Ставлю её на камень.
  - Сказочный свет, сказочная золотая нить Арианы. Добро пожаловать в детскую сказку, Еран, - вместе смотрим как вдоль стены убегает в соседнюю пещеру золотая нить, идущая от стоящей на камне лампы. Еран молчит, но чувства в нём бурлят как вулкан.
  - Что там надо было сделать в вашей сказке? Дай угадаю: разбудить спящую в хрустальном гробу красавицу поцелуем?
  - Ариана проснётся от зова горячей крови настоящего мужчины, самого сильного из рода, и укажет своей золотой нитью путь к славе и великим свершениям во имя рода, во славу предков и в назидание потомкам. Так любил говорить хранитель. Он говорил это так, что и мы, и он сам верил в то, что она действительно проснётся, придя на зов своего мужчины, единственно для него созданного. Просто пока он ещё не родился.
  - А она уже родилась. Тут всё верно. Мало того, что родилась, но ещё и побывала Нижним стражем.
  Поднимаю лампу с камня и нить гаснет.
  - А, эй! - вскрикивает Еран. Улыбаюсь и ставлю её на прежнее место и нить опять змеится по стене, переходя на пол. Там она петляет в тонких ручейках энергий отсвечивающих голубыми и нежно-зелёными оттенками силы морских источников. Они словно нежно обнимают и прячут её промеж себя. Поздно, я уже присмотрелся и настроился. Мне уже не нужна "подсветка" и я просто чувствую как она змеится между камней на полу пещеры.
  - Пошли, я её вижу и так, а лампа нам может ещё пригодиться. Там впереди пещера расширяется и факела будет недостаточно.
  - А мне не видно..., - столько в его голосе разочарования, что поднимаю с пола небольшой камешек и делаю из него накопитель, напитав его под завязку. Подсветить нить Арианы пока мы пройдём к озерцу в соседней пещере вполне хватит. Думаю, что наш нижний хранитель спит на дне этого озера, но говорить этого мне ему совсем не обязательно. Даже не видя нити я её всё равно найду - вдоль неё вьётся чёткий след огненных аур ифритов. Ох, как же я надеру три выдриных хвоста, когда поднимусь наверх и останусь с ними наедине.
  Со стороны распластавшейся в защитный панцирь на моей груди хранительницы идёт волна вины и смущения.
  - "Ну-ну, я с тобой ещё поговорю, молчаливая ты моя! Я из тебя кролика сделаю, или коврик в каюте! В душевой, чтобы на тёплом полу стоять когда моешься."
  "Молчит" и тихо согревает грудь и плечи. Зараза такая.
  Кладу камешек на место лампы и нить подсвечивается снова.
  - Пошли, времени прошло уже достаточно, наши будут волноваться, - передаю Ерану факел и поднимаю лампу над головой.
  Через несколько шагов пещера сужается и после прохода, всего в пару шагов шириной, потолок резко поднимается вверх. Свод теряется в темноте и чтобы получше осветить пещеру ещё напитываю лампу силой. Несколько шагов вперёд и пещера расширяется уже в стороны. Ещё напитываю лампу, чтобы добавить света. В ней что-то плещется. Наверно зря я так резко скидываю в неё силу, недолго и сломать хорошую вещь. Наверно от резких перепадов температуры из-за поддаваемых мной токов силы на стенках охлаждается разлитая в сыром воздухе влага. Останавливаюсь.
  - Что случилось? - спрашивает Еран.
  - Резко силу влил, вот, вода опять, - показываю ему лампу со снятой крышкой. В ней чуть меньше половины, довольно много. Не вижу смысла выливать чистую воду на пол, когда хочется пить. Отхлёбываю половину и протягиваю лампу своему попутчику.
  - Будешь? Она чистая...
  Меня качнуло назад и он выхватывает у меня лампу, чтобы не уронить её и не разбить. Его взгляд шарит по моему лицу и вытянутой руке.
  По коже моей руки бежит серая полоска драконьей чешуи. И пока я отвлекаюсь на то, как у меня прорастают когти, Еран делает глоток и выливает остатки из чаши себе на голову.
  Уже полностью перекинувшись в облик, нормальный облик дракона, смотрю как он стоит передо мной и сжимает в руках лампу. Из которой только что выпил глоток истинного пламени.
  Из памяти всплывают строки. Единственное, что я могу ему сейчас сделать, это сказать их вслух, вместо слов прощания.
  - Только глоток истинного пламени может дать вторую истинную сущность, или отнять первую.
  Еран качается на широко расставленных ногах, но не выпускает чашу из рук. Волосы на его голове начали опадать вниз. Всё, сейчас вспыхнет и на полу останется только кучка пепла.
  - Забери, - хрипит и суёт мне в руки светильник. Он сгибается от боли, становясь на одно колено и касается рукой пола. Поток энергии моря вспухает вверх, окутывая тело невесомыми языками пламени. Всё. Нет. Силён мужик, даже сквозь боль он встаёт, чтобы умереть стоя.
  - Прощай, дракон, - хрипит мне Еран. Слышится треск сгораемой в потоке энергий кожи. Затылок, упрямо набыченной вперёд головы разрывается, с треском выпустив наружу остистый гребень плавника.
  - Здравствуй, демон, давно не виделись. Попил водички? Молчи уж, вижу, что в себя ещё не пришёл.
  - И кто я теперь? - хрипит Еран.
  - Вроде слух должен быть острее... Ты же слышал - демон. Морской демон, так на суше детей старшей дочери Кариты звали. Их самоназвание я не знаю, вернее, не помню.
  - И как, сильно страшен? - он разглядывает мощные руки в тёмно-синей, почти чёрной мелкой чешуе.
  - Не страшнее меня, - пробую принять облик морского демона и легко в него перетекаю, - можешь посмотреть на себя, так сказать, со стороны. Да, да. Ты парней своих к морскому демону посылал не так давно. Самому не смешно? О чём ты думал, когда пил из светильника? Ты же видел что со мной стало, и выпил осознанно. Ну?
  - Надо идти дальше, и так много времени потеряли, - Еран разглядывает свой мощный хвост с гребнем плавника, заглядывает себе за спину.
  Виденье плывёт чередой картинок перед моим внутренним взором...
  "Подгадав этот момент, когда Еран отвернулся, кидаюсь на него, пока он ещё не пришёл в себя и не оценил все возможности своего тела. Валю на спину и прижимаю костяной клинок к горлу.
  - Я задал вопрос и хочу, чтобы ты мне на него ответил. Ждать долго не буду. Ну, о чём думал?
  - О мести...
  - Нет смысла рожать такую жизнь, - клинок ставит точку в этом разговоре."
  
  Нет, это не решение, это грубо, глупо и не правильно. Можно сделать намного проще и, самое главное, по-своему.
  - Праведная месть, воздающая за причинённое зло - достойное дело!
  Еран расправляет плечи. Полосую когтем себе руку.
  - Я был бы рад породниться с достойным родичем, чтобы быть не только родовичем, но и истинным братом по крови, - протягиваю ему окровавленную ладонь.
  Еран также полосует себе ладонь и пожимает мою руку.
  - Брат, брат демон-дракон.
  - Брат, - обнимаемся как братья, - и пусть все силы жизни мира будут этому свидетели!
  - Пусть!
  Пропускаю через нас обоих ток сил, идущий со всех сторон. Мир отозвался на наши чувства и спешит скрепить нашу клятву. Вокруг кружит тонкое полотно из сплетения разных стихий.
  - Держись Еран, моя кровь старше, тебе придётся немного потерпеть.
  - Держусь, брат.
  На самом деле это мне приходится терпеть, потому, что это я делюсь с ним, а не он со мной. Обряд друидов, основа в передаче их знаний управления магией жизни. Очень вовремя вспомнил...
  - "Спасибо, хранительница, ты прощена", - мягкое тепло в ответ разливается по груди и спине.
  Размыкаем объятия. Вернее Еран опускает меня на мой хвост. Потому, что стал выше меня на полторы головы и я смотрюсь с ним рядом как ужик, рядом с удавом. Но не это главное, главное - мы теперь братья по крови и братья по силе.
  - Ну и здоров же ты, вымахал!
  - Я и так не слабым был, но после нашей клятвы словно заново родился и вырос. Хотя так оно и есть. Тебе не плохо, Ры? - он же меня теперь чувствует почти как себя.
  - Голова кружится, сейчас пройдёт. Давай так: я тут пока отдышусь, а ты иди вдоль нити. Опыта тебе не занимать, я это сразу понял. Пещеры эти ты с детства знаешь. А новые способности тебе только в помощь. Иди, ищи мечту детства. Я отдышусь и догоню.
  - Складно врёшь, но не со зла. Так и скажи, что дальше я должен идти сам.
  - Раз всё знаешь, то что стоишь? И меня заставляешь на хвосте крутиться. Иди, это твой путь. А я пока тут богам помолюсь.
  Еран плавно скользит по полу вдоль золотой нити, его движения с каждым мгновеньем становятся всё уверенней. Память крови - великая сила, а сила мира - великие знания.
  - А великие знания - великие печали, - голос Кариты за спиной не предвещает ничего хорошего.
  - Да брось, ба. Какие тут знания. Так, подарочком бабушки Веи воспользовался, да суть ваших представлений за хвост уцепил ускользающий. Где вторая?
  - На дне подземного озера, белая жемчужина, - отвечает Карита.
  - Я не про жемчужину. Это я и так знаю. Где вторая бабуля, куда спряталась, в какой горшочек?
  - Водой залить хочешь? - улыбается Карита.
  - Я похож на самоубийцу?
  - Пойду, позову..., - Карита собирается уйти.
  - Нет, нет. Я сам. Ты лучше так сделай, чтобы твоя Ариана влюбилась в Ерана без памяти. И Верхняя - тоже. А не в меня, как вы тут затеяли.
  - Любовь даже богам неподвластна! - торжественно произносит морская змея. Змея и есть. Только я ведь той же крови.
  - Да, о великая! А набор основных отличительных наследственных признаков, что есть в запахе мужчины, и по которым женщина неосознанно выбирает себе самца для получения здорового потомства подвластен? Я вообще-то лекарь, забыла? Я что, зря брату кровь поменял под ту, что ты для меня приготовила? У змей очень тонкое обоняние..., - приседаю и уворачиваюсь от подзатыльника.
  - Всё сказал? Вырастили на свою голову. Только от титьки оторвался, а уже зубы скалит. На кого?
  - Не всё. Если я сейчас поднимусь и попаду на второй акт вашего спектакля, в котором я должен с подачи Андер рассориться в пепел с Маа, то я устрою истерику в люльке, буду писаться в пелёнку и плохо кушать кашку. Или в тапки нассу, как мстит по-настоящему не уважающий хозяина кот.
  - Кому это интересно? Не понимаю, - Карита опускается на пол и по токам сил, подвластным её желанию в сторону ушедшего Ерана летит её магия.
  - Ба. Ведь я тоже тебя и её люблю. И так поступать нечестно. Можно же было сделать всё как-то иначе, - честно и откровенно пытаюсь подлизаться, как кот.
  Даже опустился на пол, свив хвост кольцами и сделал виноватую рожицу.
  - Не мешай работать, очень тонкое вмешательство. Я тоже хочу, чтобы всё было как можно естественнее. И тоже хочу крепкое и здоровое потомство. Устала я одна почти тысячу лет без помощников. Иди. Не тронем мы твою Маа, успокойся. Но Тиуну я с тебя не снимаю - она мне нужна.
  - Так никто её у тебя, и не отнимал.
  - Ры, ты меня не понял? - Карита хватает меня за плечо и притягивает к себе.
  - Насильно будить в ней кровь и обращать её в демона - это плохо.
  - Я дала слово, что позабочусь о ней и о её возлюбленном. Мой жрец и его мать принесли кровавую жертву в мою честь, отдали свою жизнь с условием, что я позабочусь о сестре и муже, об отце. Я не могу не сдержать слово. Хранителем источника Тиуна будет постоянно под моей опекой и её Терос тоже, - она отпустила моё плечо, просто смотрит на меня, пытается объяснить нужное маленькому и глупому ребёнку.
  - Когда подлатаю её, то налью чашу истинного огня и объясню все последствия. Им обоим. А там как решат и как Создатель на душу положил. Я лекарь, а ты из меня Некроса сделать пытаешься. Ведь он тоже с подобного начал? Или не так?
  - Считай, что сегодня я подарила тебе три желания, за то, что помог мне вернуть к жизни из небытия моих верных стражей. В следующий раз такого не будет.
  - Да, богиня Карита.
  - Вот и помни об этом. Иди, видеть тебя сейчас не желаю, - небрежный и немного нервный взмах прекрасной руки, словно букашку с тыльной стороны ладони стряхнула.
  - Да, богиня, - почтительно кланяюсь и двигаюсь в сторону источника. Перекидываюсь в человека, так удобнее подниматься по ступеням. Отхлынуло напряжение всего здесь происходящего и в голове всплывает мелодия, иду и тихо напеваю себе под нос, можно сказать шепчу:
  "Поцелуй, поцелуй меня крепче-е..."
  Высверк тёмной чешуи быстрого тела, мелькнувшего сбоку. На моём пути встаёт на хвосте Карита, и виснет на до мной, словно готовящаяся к нападению кобра. Её лицо наклоняется к моему и выскочивший раздвоенный язык ловит мой запах, закидывая ей в ноздри.
  Подаю ей свой костяной кинжал рукоятью вперёд. Чего тянуть? Или пусть кусает уже. Нет? Тогда и мне не надо! Ударом об колено ломаю спицу кинжала, боль обжигает руку, я сам сейчас себе сломал собственную кость. Бросаю две половинки под ноги, перешагиваю его и, обойдя извив змеиного тела, продолжаю свой путь. Слёзы и сопли глотаем молча, заодно прокачиваем через левую руку поток. Ничего, срастётся как миленькая к утру.
  Поцелуй, поцелуй меня крепче,
  Ты уже знаешь, что это последняя ночь.
  Так целуй, так целуй меня крепче,
  Как же разлуку с тобой нам теперь превозмочь?
  
  /перевод Bésame mucho, немного не правильный, да простят меня читатели/
  
  Горечь того, что чувствую себя так, словно меня изнасиловали, использовали и выставили за порог дома под дождь. И слова песни Дака выходят не грустными, а злыми.
  Просто пережигаю главный сборник токов сил возле столба главного энерговода источника, собирающий потоки, идущие в толще породы и по стенам пещеры от линз. Меняю руны на входном фильтре, отсекающие посторонние примеси на новые, что беспрепятственно пропустят только силу воды. Плавлю новый сборник из трёх линз, чтобы собрать потоки, что направила сюда Карита, и подать их наверх. Всё, будет у них чистый морской источник. Выход из пещер к морю и без меня найдётся кому сделать.
  На камне, возле воткнутого в держатель одного из двух факелов, который мы оставили возле спуска лестницы в пещеру, в образе ящерицы сидит Салама Андер.
  Молча прохожу мимо, закутанный в поля защиты. Не той, что она мне показала, я смог исправить её, немного, но этого достаточно, чтобы не бояться за свои мысли. Теперь они будут только моими и ни чьими больше.
  Наверху парни прибираются на первом подземном этаже, аккуратно складывая осколки в длинный деревянный ящик.
  Напитываю одну из висящих здесь на стене ламп, так, чтобы наполнить её до половины истинным огнём.
  - Когда придёт Еран - бросите жемчужину в лампу и поставите в центр круга источника. Держи, - протягиваю лампу одному из них и ухожу.
  На улице, тихая летняя ночь рассыпала ожерелье звёзд, раскатив их словно жемчужины по темной скатерти неба. Скоро выйдет м на свою прогулку мать Мун и ночной мир оживёт. А пока стоит затишье между суетливым днём и спокойной ночью, один уже уснул, а вторая ещё не проснулась. Самое изменчивое время.
  Перед источником, меня ждут Маа, дети и ифриты.
  - Ры..., - Аллой пытается что-то сказать в своё оправдание.
  - Молчи. Иногда дела говорят гораздо лучше слов. И слова в такой момент не нужны. Лишние они.
  Ифрит молча опускает усатую выдриную морду. Аллая тоже смотрит в землю и теребит коготками свой хвост. Маа и дети понимают всё, просто посмотрев на моё состояние, всё чувствуют.
  - Переночуете на корабле и собирайтесь. Защиту на корабле отключите, возьмите с собой только самое нужное. Морской дракон остаётся здесь. Пластину со знаком открутите и принесёте сюда. Идите, отдыхайте, у меня ещё есть пара дел, которые требуют завершения.
  Они уходят, а я прошу внука Тероса проводить меня к нм в дом. Он тут ждал меня.
  - Как там дела у Тиуны?
  - Ба спит, в себя пришла когда обмыли и обтирать начали. Покормили и уснула.
  - Ясно. Подожди, забыл одну вещь забрать, надо в источник вернуться.
  - Не эту? - я только сейчас замечаю, что он что-то несёт с собой в холщовой сумке. Парень вытаскивает из сумки лампу, одну из тех, что стоят в источнике.
  - Эту. Тогда пошли к вам, раз всё на месте.
  Разбудил и осмотрел Тиуну. Судя по взгляду Тероса - сбылась его несбыточная мужская мечта. Какая? Такая, с нужными размерами и формами, под стать богине. Тем более, что у него возраст - самый сок. И пожил и сил ещё вдосталь. Тиуна сама ещё до конца в себя не пришла. До сих пор поверить не может, что стала первой красавицей и весь груз прожитого с тела скинула. Кости, конечно, ещё ломит, по старой привычке, но это нервное и быстро пройдёт.
  Разговор не из лёгких, но и не тот, что я должен глаза в пол прятать. Объяснил, что согласно последнему желанию их родных богиня хочет взять над ними покровительство. Объяснил как и каким образом. Внук тоже всё слышал, с нами за столом сидел вместе. Думаю, что так будет правильно.
  Вот лампа с истинным огнём. Примете решение - вперёд в круг источника, взывайте к Карите, да глотайте глоток. Дальше источник и богиня вам помогут стать тем, что вы из себя представляете. Не демоном или драконом на ваш выбор, а тем, кто ты есть на самом деле. По другому истинное пламя не делает, на то оно и истинное. Думайте, а я тут на лавке до утра посплю. Нет, есть не хочу, нет желания, устал. Залёг в закуток, вроде тёщиной комнаты, на лавку. Выматерился от души, когдат по забывчивости зацепил сломанную руку, срасти - срослась, но болит пока. Дунул сам на себя обезболивающего, сунул под голову другой кулак и уснул. Разбудят по утру.
  Мирр. Продолжение 01.
  
  То, что меня в оборот взяли, я понял ещё когда бабушку Андер повстречал.
  Уж больно удачно мне на дороге сразу двух ифритов положили. Прямо в ротик засунули с ложечки и сказали "ням-ням маленький". Скушал, распробовал, наелся.
  Зла на них, ифритов, не держу - дети великовозрастные, да и только. Что родители скажут, то и делают, послушные, аж тошно. Не вязалось такое с теми легендами, что я в истории мира про владык огненной пустыни читал. Потому и не держу обиды. Они меня использовали и я их услугами пользовался. Всё честно. А то, что я с открытой душой и чистым сердцем, а они вроде бы нет, то это неверно. Они меня по-своему уважали и любили. Просто деваться им некуда, когда в подчинение к самой Андер попали. До последнего момента старался поступать так, чтобы им между мной и тем, что им было поручено, выбирать не приходилось. Шёл куда вели с открытой душой, правда и глаза не закрывал тоже. Опасно глаза закрывать, можно в такое вступить, что не отмоешься.
  Бабушка Андер... Она для всех сейчас живущих в этом мире бабушка, потому, что все огнём костра грелись. Что касается подарочков её - это тоже вещицы с двойным дном. Защиту подарила, а сама собиралась меня просмотреть сквозь свою дарёную защиту. Думала выйдет.
  Даже не будь у меня вообще никаких способностей, то и тогда бы незнакомый амулет без пробы использовать в дело не стал никогда. А тут - маг разума будет бездумно защиту своего разума не проверив на себя наворачивать?
  Удачно получилось тогда с неё защиту сдёрнуть, даже сам не ожидал, что так выйдет, спасибо Вее за науку. Вот тогда и понял что нечисто тут и не всё так просто. И за хранительницу деду ветров спасибо, именно она в себе мои настоящие знания и хранила, чтобы я себя им на блюдечке не выложил полностью. Да и удерживала на первых порах, то грея, то обжигая холодом нагрудника. Не по силе мне с ними ровняться и не по уму, где не смогут силой - перехитрят. А так - не знал, и читать во мне нечего, хоть всего мехом наружу выверни.
  Не любят боги, и им подобные, магов разума. Не за силу, а за то, что разум незамутнённым можем сохранять. И за многое другое не любят, но уже не магов разума. Создатель богов в помощь всем живым создал, всем, но в особенности тем, кто не может силу мира для своей потребности использовать и мир не корёжить. А маги разума с миром всегда напрямую общались, на то и дан им талан сознание выше третьего уровня сознательно использовать.
  Богам же хоть и сил без меры дали, чтобы помогать не в тягость было, но в сознание живых существ им выше третьего уровня сам мир попасть мешает. А не то, что им сил не хватает. Не хочет мир наш без собеседников, что свои мысли имеют, а не навязанные, остаться. Да и сам на себя со стороны всегда может через нас посмотреть и где надо поправить. Вдруг там ширинка расстегнулась, например. А ты идёшь и не видишь, потому, что пузо отрастил сверх меры. Шутка, конечно. Но доля истины в этом есть, и немалая.
  Что ещё? Да вот этот облик орочий. Будто бы они мне в подарок это сильное тело дали, чтоб в дороге было легче. Как бы не так. Ничего они просто так дать не могли, и не дали, а только сказали. Мне старый шаман Серебряных Серебряный Когтей этот образ вместе с остатком своей жизни влил. По сути - он развоплотился, раз душа его облик отдала добровольно. А где облик - там и тело, в соответствии с возрастом. Просто у меня бы перестройка намного больше времени заняла, а они меня насильно переиначили. И не думаю, что это хорошо.
  Ладно, Создатель с ними, с богинями "справедливыми". Эх, нету на вас Ора с Даком! Видно задержались где-то братья, раз эти стервы с ума сходят и пытаются возродить древние воинствующие расы. Зачем, интересно, им всё это надо?
  То, что война самый лучший двигатель развития, любой образованный знает. Что человек, что нелюди. Но мир наш только ещё раны от прошедшей войны залечивает, они только зарубцевались и кровоточить перестают, а тут опять начинается. Да ещё и меня втянуть пытались. Да не получилось. Вернее получилось, но совсем не то, что они хотели. Не будет морской демон жизнь убивать, если у него в корнях моя кровь, кровь Ора. Наоборот хранить будет порядок жизненный пуще прежнего. Ты просила помощников на море - вот тебе помощники, а не пустые исполнители твоей воли.
  Вот, за это и выкинули на свалку. За ненадобностью.
  Прав был Мурам, ох как прав. Мудрый горец, древний и одновременно юный душой, не уставший радоваться каждому дню жизни и не боящийся смерти. Как он там, интересно? А ведь именно он ещё тогда всё мне по полочкам разложил. Вернее - попытался.
  
  Вот сидим мы на лавочке, рядом с его домом, уставшие после тяжёлого дня и плотного ужина. Тишина, воздух спокойный и звёзды сквозь редкие облачка на нас смотрят.
  - Есть такая игрушка детская, вот, - Мурам подаёт мне склеенную из двух половинок деревянную трубку со стёклышками на торцах.
  - Я знаю что это такое, отец сестрёнке на рынке купил однажды. Интересная штука, я так хотел узнать как она внутри устроена, что не удержался и разобрал. А собрать не смог - клея прозрачного не нашёл, чтобы стекло обратно вклеить, да и цветных стеклышек половину растерял. Вот мне тогда влетело за сестрины слёзы. Хотя она сама не прочь была узнать как устроен "волшебный глаз", - кручу в руках игрушку.
  - Везде, Мурам, её же по-разному называют: у нас, в гномах, так, а в Вилентии "калейдоскопом". С ромейского или тийского языка вроде бы это слово взято. Больно мудрёное, "волшебный глаз" - так понятнее, для ребёнка в особенности. Любой ребёнок себя магом чувствует, когда крутит её, а она внутри прекрасные узоры складывает.
  - Есть немыслимое количество узоров, которое может сложить трубочка, отражая расположение осколков разноцветного стекла, - Мурам на мгновенье замолкает, собираясь с мыслями, - но иногда она по чистой случайности собирает узор невиданной красоты и наполненности единением.
  - Эльфы это называют гармонией, - пытаюсь вставить свои мысли в его рассказ.
  - Да и хрен с ними, с эльфами, чего на них ровняться? Они вечно такую муть надумают для простой вещи, что диву даёшься. Не отвлекай меня! - Мурам отбирает у меня трубку "волшебного глаза" и засовывает себе в карман халата.
  - Я тут пытаюсь тебе помягче объяснить кто ты и что тебя ждёт, а ты с эльфами лезешь! Они бы для тебя знаешь какое имечко придумали? Слов на десять, не меньше.
  - А ты на сколько придумал? - тычу Мурама в бок преображённой в кошачью лапу рукой, и баловство, и тренировка частичного преобразования тела. Он же меня и заставил тренировать, в рукопашной не помешает иметь когти на руках и на ногах, да мышцы кошачьи со связками тоже.
  - Короче, не так уж редко, но и не часто, кровь разных рас и родов в своём смешении складывает волшебную картинку. И получаются вот такие как ты, - Мурам толкает меня пальцем в лоб, как неразумного.
  - Принцы - драконы? - встаю, подбоченившись и гордо задрав подбородок.
  - Скорее - дураки хвастливые. Сядь, прынц, и дослушай. Мы все - дети детей создателя и его внуков. И в каждом из нас их частица крови. Вот и появляются иногда истинные. Истинные гномы, истинные драконы, истинные оборотни и люди, эльфы, дроу, да много кто. Даже нелюди истинные. Но у всех вас одна кровь и один род. Только вы себя по разному в этом мире воспринимаете, в зависимости от среды, вас окружающей.
  - Боги, что ли? - совсем он мне голову задурил.
  - Боги - суть существа созданные, а не рождённые. Даже если сами они в миру родились и жизнь мирскую прожили, но богами их сделали! А вы далеко не боги. Скажу даже больше - боль вы головная для богов, вот так. Им и убить вас нельзя, потому, что поднявший руку на истинную кровь бог, словно против Создателя рода идёт. За это кара будет неминуемая и жестокая. Да и нужны вы им, богам, потому, что многое можете выдумать, свершить. Даже иногда не понимая до конца сути того, что творите. Один из последних, например, войну развязал на весь мир, а хотел всем жизнь своими изобретениями продлить.
  - Вселив всех в молемов? - я представил себя в теле пусть живого, но механизма, и всего аж передёрнуло.
  - Что, внутри ослика себя представил? Не получится у тебя, даже не старайся. Не дано вам, истинным, в другое тело переселяться. Да и не нужно. Тебе - так в особенности. Ты же Ор и Дак сразу. Хоть пока только один облик себе открыл. Это как если бы в одном теле дух леса и горный дух объединились. Ты сам себе что угодно вырастить в состоянии и вещества преобразовать. Только знаний и опыта у тебя нет. А такие знания и такой опыт тебе ни кто кроме самого мира дать не в состоянии. Но как у мира эти знания получать - это только ты найти сможешь. Вот этим и пользуются боги - убить напрямую нельзя, но можно в такую задницу засунуть, что сам на себя руки наложишь. А им ничего не будет - это так он тебе мир познавать помогал, условия разные создавал для твоего развития.
  - Запутанно всё объясняешь...
  - Что тебе запутанно? И так разжевал и на блюдце положил. Могу как гадалка объяснить: "Ждёт тебя, дружок, дорога дальняя, да ох нелёгкая. Врагов у тебя не будет, потому, что все и так тебя в друзьях держать не станут, кому охота с огнём ледяным дружить. Но всем от тебя своё, только им нужное получить ох как захочется. Использовать тебя будут. А раз нет друзей, то и врагам где взяться? Многое тебе дано, но и отнято не меньше."
  - Мура-ам?
  - Что, Мурам?
  - Ты сильно обидишься?
  - Если ты пошлёшь куда-то лесом? Не, не сильно. Я же не бог, мне тебя прибить лично не запрещается. Морду начищу и прощу, по молодости и глупости.
  - Да ты вроде уже не мальчик?!
  - По твоей молодости и глупости. Хорош балагурить, всё равно не налью, пока не договорим.
  - Да ладно тебе, за ужином же по кружке молодого винца пригубили, не помешало же?
  - Это наоборот, только в помощь. Лучше всего запоминается не только слово, но и запах и вкус, когда к определённому событию привязаны. Вот, как к нашему с тобой разговору. А, ладно, - Мурам тянет руку в открытое по теплу окно, тащит с кухонного стола оплетенную бутыль с молодым вином. Я ныряю в окно за нашими кружками. В воздухе разливается запах лозы, во рту букетом запахов и вкусов тает молодое вино. Молча пьём и смакуем напиток.
  - Божественный напиток, - смотрю на звёзды и так на душе приятно.
  - Никогда такого не говори при знающих. А то точно в морду словишь. Нич-чего в этом мире боги не придумали и не сделали. Всё сделано и придумано либо Создателем, либо такими как мы. А чаще - такими как вы, истинными. Истинными выдумщиками. Другое дело, что боги могут донести вами сделанное до всех. А могут и нет.
  - Ты так не любишь богов? - вглядываюсь в лицо Мурама.
  - Кто я такой, чтобы любить их или нет. Разве мне это в силах. Чувства - это для равных. А богам либо поклоняются и просят помощи, либо нет. Я поклоняюсь, но помощи прошу не у всех и не часто. Больше сам на себя надеюсь и в свои силы верю. И тебе так советую. Хотя, если боги праведно свою работу исполняют, то и поклонение им соответствующее.
  Молчим некоторое время, каждый окунулся в свои мысли.
  - Так меня теперь всякий бог попытается либо в свою упряжку засунуть, либо запихнуть подальше?
  - Сопляк ты ещё, чтобы тобой боги заинтересовались. Ничего не знаешь и не умеешь, да ещё и лентяй, каких мир не видел, - Мурам плескает ещё в наши кружки, - но, вообще да. И тот, кто способности таких как ты представляет, тоже не откажется на тебя уздечку накинуть. Зря ты с драконами так высунулся. Такое незаметно не проходит. Даже и гадать не надо было, что тебя сразу постараются поближе к себе подвязать. Тем более, что опыт в этом роду имеется, они мужиками по жизни как хошь крутят и крутили. Даже не постеснялись принцессу в жёны подсунуть.
  - Она меня любит.
  - Да, с первого взгляда. С первых слов мамы о том, что ты вероятно можешь быть истинным. Для драконицы на первом месте всегда стоит потомство. Они больше звери, чем все мы. Хоть это и правильно. Всё остальное: любовь и прочее - это как приятная приправа к мясу. Но главное-то - мясо! Как любит, так и разлюбит, если потребуется для потомства. Тем более, что за свою жизнь большинство дракониц много раз мужей меняет. Хотя есть и исключения. Сколько дней вы были вместе, что она так тебя полюбила? А сколько ей лет? Молчишь? Вот и хорошо. Думать начал, прежде чем говорить начать. Думать всегда полезно. Не бычься, я не говорю, что она плохо к тебе относится, не говорю, что не любит. Сам разберёшься что и как.
  - Так мне теперь тише воды и ниже травы надо быть? - голова пухнет от всего этого.
  - Не умеете вы, истинные так жить. Накопите немного в закромах и обязательно высунетесь. Потом опять спрячетесь. Так и плывёте по жизни - то вверх, вздохнуть воздуха, то вглубь ныряете, спрятаться и сил и знаний поднакопить. Хотя есть пара истинных драконов, что родились драконами и неспешно себя и мир познавали. Так и живут, прячась от всех, исполняя одним им известное своё предназначение.
  - Какое, знать бы...
  - Думаю, что помогать миру жить. Ведь мало иметь силу и знания, надо уметь распорядиться ими так, чтобы не навредить миру. А в мире всё связано невидимыми нитями судеб. Хотя, думаю, что они их как раз таки и видят. Потому и не вмешиваются попусту. Смотри, к примеру, - Мурам показывает на вылезшую из норки на ночной промысел мышь.
  - Я вот возьму, кину сапог и прибью её. А через месяц или два пчёлы во всех ульях заболеют на много лиг вокруг. Почему? Да потому, что она мышонка выхаживает, а тот должен разорить гнездо заражённых пчелиной болезнью пчёл. Нет заразных пчёл - все остальные не заразятся. А прибил я её - издох мышонок и на тебе.
  - Ты так видишь?
  - Я к примеру тебе это сказал. Чтобы пояснить.
  - И я постоянно об этом думать должен, каждый свой шаг рассчитывать. Так получается? Это не жизнь, а мука сплошная.
  - Дурак ты, я тебе об одном, а ты о другом. Я же тебе сказать хочу, что учиться тебе надо, учиться и развивать свои способности. Такие как ты без всякого расчета могут вперёд на много лет смотреть и события предвидеть с их действиями связанные. А если не предвидеть, то просто чувствовать. Развивать себя надо. А не бояться лишний раз не то совершить. Живи себе на здоровье, только пока сильно не высовывайся. А то возомнишь себя не пойми кем, да больно ударишься потом. Не сила у тебя главное, хотя драконы, если в оборот возьмут, то именно по этому пути тебя и будут подпихивать. Это не твоё. Твоя сила в другом, но в чём точно - это ты сам определить должен. Чему ты научился в пещерах под горами?
  - Потоки тонкие и слабые видеть и чувствовать словно живые. Собирать силу по крохам и себя подпитывать, чтобы не умереть. Научился силу экономно и аккуратно расходовать и несколько связок одновременно вязать на разных уровнях сознания.
  - Вот и помни об этом. И дальше развивай.
  - Но накопители лишними никогда не бывают.
  - Не спорю. Но если ты научишься силой мира пользоваться и без них, то это тебе откроет гораздо больше, чем просто грубая сила. Но просто и быстро такое не даётся. Вполне возможно, что ты придёшь к этому с возрастом.
  - Или сдохну раньше, от помощи в образовании и развитии божеской! - смотрю Мураму в глаза.
  - Или сдохнешь..., хотя мы, Оры, крепкие. Так что быстро сдохнуть даже не надейся, кому многое дано, с того и спрос больше.
  
  Но это я вспомнил намного позже, а сейчас...
  ***
  - Давай, давай аккуратно, Боров, а то сдохнет ещё. Зря подбирали чтоль!
  - Да я и так аккуратно! Да целый он, вроде ничего не переломано. Только еле дышит.
  - Ничего, оклемается. Они, красножопые, даром, что худые, но на рану ещё какие крепкие. Давай его сюда, перекидывай.
  Верёвка, продетая вокруг тела под мышками, больно впивается в рёбра. В грудь бьёт чем-то тяжёлым. Повисаю на этом на животе свесившись вниз головой. В теле слабость, сознание пытается всплыть наверх, словно затянутый в водоворот пловец.
  - О-о-о...
  - Вот и очнулся, миленький. Давай, приходи в себя, подарочек. Плевок! А ну, быстро цепи с того, дохлого, на этого одел!
  - Плевок, Плевок, чуть что - сразу Плевок..., - бурчание удаляется куда-то в сторону, - меня капитан же приказывал по другому называть.
  - Ну, будешь теперь Блевок! - фразу сопровождает гогот из нескольких мужских глоток и солёные, с матерком, переборы новой клички.
  От удара и от того что вишу вниз головой желудок скручивает спазм и меня выворачивает именно в тот момент, когда на руки одевают железо.
  - Блевок, иди себя убирай! - опять гогот обступивших вокруг, который мгновенно прерывается звуком властного голоса.
  - Корчма! Что за ***ня? Кто дал команду и что это за дохлятину вы вытащили на палубу? Ну? - обладатель голоса стоит где-то в стороне, сверху.
  - Человек был за бортом, капитан, вот, подобрали, - голос того, кто меня кинул, судя по всему на ограждение или фальшборт.
  - Боров, я не тебя спрашивал. Закрыл хлебальник и быстро сносился за лерром Антоем. Не хватало мне ещё заразы какой на корабле. Корчма, я не услышал ответа.
  - Командир, по моей команде подобрали красножопого. Плыл мимо на каком-то обгорелом обломке. И человеку жизнь спасли, и нам прибыток - а то вон ещё один раб в трюме задохнулся, - отвечает Корчма.
  Энергетику прощупывает слабенькая магема.
  - Лерр капитан, он вполне здоров, только сильно истощён. Болезней в этом теле я не наблюдаю. Очень, очень развитое тело и упорядоченная аура. Я бы осмелился порекомендовать цепи иного свойства, для магов. Впрочем, их и надели. И не будет лишним ошейник, для отторжения источника от управления разумом, - голос обследовавшего меня мага хоть и звучит сухо, но редкие интонации выдают его немалую заинтересованность.
  - Спасибо, лерр Антой, только где же я вам найду такую редкость как ошейник мага. Один вы уже сломали своими опытами, а второй сделать так и не сделали. Думаю, что до вечера он и так еле оклемается, а в порту уже разберёмся. Даже не думайте, для опытов вы его не получите. У меня и так недостача. А жалованье вам надо платить из чего-то. За него можно выручить неплохие деньги.
  На мою спину обрушивается поток воды, пытаюсь слизнуть текущие по подбородку струйки, во рту словно кошки нагадили.
  - Блевок, убью, *ля! Все сапоги мне замочил! - голос Борова.
  - Блевок? Дохлый, как к тебе клички липнут, что ни день, то новая, - дружный гогот команды.
  - Тащи его вниз, - приказ капитана сбрасывает меня на палубу словно мешок. Ну, сука, Блевок, я тебе это запомню.
  - Хотя постой, поверни ладонь наружу, да не свою, придурок! - мне выворачивают руку.
  - Это не маг, лерр Антой, у него мозоли от весла. У магов таких рук не бывает. Всё, тащи вниз, - меня вскидывают на плечи, перекинув мои руки вперёд. Ноги волочатся по палубе.
  - Чего встали? Делать нечего? Порт почти на горизонте, а они хлебальники раззявили! Корчма! - рычит капитан.
  - Разошлись по работам! Приводим "Ласточку" в порядок, не хватало мне ещё выслушивать потом в кабаке подколки от Дупеля за ваше раздолбайство! Пошли, пошли!
  "Ласточка"? В ответ на невысказанный вопрос, от корабля ко мне тянется лёгкое марево тепла и уюта. Он живой, и не виноват в том, что те, кого он так бережно несёт на своей спине, занимаются не тем, что надо. Корабль словно извиняется передо мной и пытается подбодрить и немного влить силы, той, что он скопил в себе за многие лиги морских скитаний. Немного, но этого достаточно, чтобы окончательно прийти в себя и разлепить веки. С трудом, но смог. Просто ресницы обгорели и соль от тёкших пока я был в беспамятстве слёз их склеила.
  - Блевок, тебя тоже касается, пока не выскребешь за скотиной всё дерьмо, на палубе чтобы не появлялся! - брошенная вдогонку Блевку фраза заставляет его передёрнуть плечами от страха. Весомая рекомендация для боцмана. Корчма. Интересное прозвище. Мастер кабацких драк? Не о том думаю... Зрение перестроилось и вижу последние ступеньки трапа, спускающегося в трюм. Сверху с грохотом захлопывается люк в трюм, и этот звук словно спусковая скоба самострела, освобождающая тетиву, толкает меня на действия. Сейчас, потом будет просто поздно!
  Вздёргиваю правую руку вверх и влево, наматывая цепь несущему меня Блевку на шею и сколько есть сил отталкиваюсь от ступеней трапа, бью коленями по спине.
  Падаем вместе вниз. С противным хрустом ломаются шейные позвонки. Удачно упали. Вернее это я удачно, а вот он - нет. Вокруг разливается пряная сила жизни уходящей за порог души. Но сейчас не время перебирать харчами - надо выжить и освободиться. Тем более, что не курёнку шею свернул - у него поди за душой не одна смертушка безвинная. Прости Создатель, за то, что делаю непотребство, словно худун какой, но надо! Иначе никак.
  Кладу руки на грудь убиенному и впитываю всё до капли, даже ауру, попутно очищая энергетику от грязи. Да, наша жизнь и дела наши всегда оставляют свой след в энергетике и тела и души. Чёрные разводы смерти и буро-коричневые безвинно пролитой крови. Покойся с миром, пират, отмаливай свои грехи за порогом.
  В четырёх клетках от трёх до пяти человек в каждой, женщины отдельно. Все молча смотрят как я поднимаюсь на ноги, опираясь на грудь убиенного.
  - Сингх, альвара Сингх, тайте манн калар найто малон, - доносится из дальней клетки, - рука говорящего протиснулась сквозь прутья и указывает на связку ключей, висящих на крюке на переборке.
  В голове всплывает перевод сказанных слов: "Сингх, презирающий смерть (бессмертный?) Сингх, ключи от клеток висят здесь."
  Совсем из ума выжил - это же его мысли.
  - "Хорошо, но сейчас мне нужна тишина. Если слышишь, то махни рукой", - рука сказавшего дёргается как от удара, а потом неистово машет.
  - "Всё, всё, я вижу, что понял", - рука поспешно убирается в клетку.
  - Зря ты это сделал, интус. Цепи всё равно только капитан снять может, тут от цепей ключа нет. Да и люк на палубу тебе не открыть, он снаружи заперт.
  Высокий, светловолосый, в каком-то тряпье, иначе это не назовёшь, через которое проглядывают повязки со следами запёкшейся крови, мужчина стоит в ближней ко мне клетке и держится за прутья решётки.
  - Всё, что ни делается - к лучшему. А наверх мне пока без надобности.
  - Разве раджабов учат ещё чему-то, кроме владения всеми видами холодного оружия? Ты же Сингх? - он удивлённо смотрит на меня.
  Иду за ключами, попутно отперев крайнюю клетку в которой были закрыты двое мальчишек. Интус, что сказал мне про ключи, пытается встать на колени и поцеловать руку.
  - "Не время, ищи всё, что можно использовать как оружие, только тихо", - паренёк кивает и исчезает в полумраке, словно его и не было. Тёмная кожа сливается с переборками. Впрочем, я сам такой же. Только без одежды. Да и хрен с ним.
  - Потом про меня поговорим, давайте пока про вас. Кто, сколько, что можете? - отпираю клетку с тремя женщинами. Освобождённый до этого второй паренёк кидается к ним. Пусть, лишь бы молчали. Всё тихо. Люди смотрят на меня с надеждой.
  - Команда. Моя команда. Пятеро, со мной - шестеро. Ещё купец с женой и нас... наследником и его телохраном. Пара служанок. И приказчик купцовский, был, - отвечает мне беловолосый.
  - С наследницей, если точнее. Молодцы, что не выдали девчонку, несладко бы ей пришлось, - тот паренёк, что заскочил в клетку с женщинами, прожигает меня взглядом, - приказчик - это тот, что умер сегодня, до моего появления?
  - Тот, что умер сейчас, когда ты этому уроду шею свернул, - он указывает рукой на тело в той клетке, где сидел он сам и ещё трое мужчин. Впрочем, я и сам вижу уже.
  - Хотел голос подать, выторговать себе чего-то, - отвечает один из находящихся в ней воинов, - не успел, бедняга.
  То-то мне так влилось по полной, это получается я ещё и его впитал.
  Из темноты выныривает юноша интус и касается моей руки.
  - "Сингх, пойдёмте со мной, там есть возможность перейти в другой отсек".
  Сверху слышна ругань боцмана и топот ног по палубе. Вот и хорошо, что им не до нас.
  - "Подожди, покажи свои руки", - парень протягивает руки. Он умудрился снять цепи вывихнув пальцы. И сам себе вправил. И всё это в полной тишине. Лечу ему суставы.
  - "Спасибо, Сингх, но я и так мог держать оружие. Я прошёл посвящение и испытание в храме Тигра в Рахмапутре", - парень словно щепка, но мышцы и сухожилия просто канаты. Такой доходяга голема по камешкам голыми руками раскатает, пока будешь удивляться откуда в нём такая сила.
  - Собрались и тихо идём за нами. Тела захватите с собой, - люди по кивку своего командира споро взваливают на плечи оба тела, помогают подняться женщинам.
  В самом конце отсека в перегородке сломано несколько досок. Что-то сорвалось и повредило. Прореха неаккуратно залатана парой прибитых поперёк досок. Капитан купца сокрушённо качает головой.
  - Одно слово - пираты, - шепчет себе под нос.
  - Это отсек, что отведён магу для опытов, он туда уводил нашего Дима, - шепчет мне девушка, та, что переодета парнем, - он там его пытал.
  - За ним ничего больше быть не должно, а внизу только небольшой отсек, где расположено управление рулём, - шепчет мне капитан.
  - Если не ошибаюсь, они ставят все паруса, потому, что торопятся в порт. Ветер попутный. А что будет, если на полном ходу резко положить руль на борт?
  - Если сдвинется балласт, то судно может опрокинуться и утонуть. В любом случае - нас задавит сорвавшимся с креплений грузом, сломает мачты.
  - Вот и отлично. Пока я с магом поговорю, команде будет чем заняться.
  - Сингх, - телохран мальчишка склоняет голову.
  - Да, пойдёшь со мной.
  Отодрав доски просачиваемся по одному в комнату мага. Отличная комната. Даже устройство личной защиты стоит - накопитель и стандартное (для академической школы) плетение. Надо только запустить, что и делаем. Только напитывать оболочку будем плавно. Может сразу не заметит. Хотя вряд ли.
  Под настилом рычаг и несколько тросов. Так, если дёрнуть сюда, то руль ляжет туда, а корабль сюда. А если... Шаги по палубе, судя по всему маг забеспокоился.
  - Держись! - народ пытается расщепериться кто как может, а я срываю с крепления один и тяну что есть силы второй трос управления рулём.
  Ласточка вздрагивает всем корпусом и с виноватым скрипом почти ложится на левый борт. Ну, почти. Когда сидишь в каморке со всех сторон закрытой словно могила, то, поверьте, это выглядит страшно. Сверху вопли и треск ломаемых мачт. Одному из наших поехавшим сундуком мага придавило ногу и он теряет сознание от боли.
  Корабль, опять чувствую его присутствие рядом. Он словно живой молит о помощи - не хватает энергии на защиту и скоро сдвинется с мест балласт и вода хлынет через не задраенный люк трюма на баке, а он не успевает выровняться.
  Ладно, ты меня хорошо встретил, именно ты, я не про твою команду. Пропускаю через себя силу из накопителя защиты мага и отдаю кораблю. И только кораблю. Ласточка выравнивает крен и благодарно вздыхает. Не знаю как , но вижу как по палубе в нашу сторону бежит маг. А мы тут словно подарок, засунутый в коробочку - бери не хочу. И я не успеваю ничего сделать...
  Несущаяся по дуге оборванная растяжка с блоком на конце догоняет затылок мага. Хрясь, и палубу украшает рисунок мозговых извилин, на котором поскальзывается и насаживается на торчащую щепку обломка мачты капитан. Спасибо, Ласточка! А мачту мы тебе поставим, вернее, вырастим.
  Недоверие, словно ребёнок склонил голову к плечу и снизу вверх пытается заглянуть мне в глаза: "А не врёшь?"
  - Не вру, сказал, значит сделаю, только вот приберусь сначала.
  Народ в кубрике смотрит на меня ошалелыми глазами - я это вслух ей пообещал.
  - Ласточка, люк на палубу! - над головой расходится настил и меня вместе с телохраном лёгким толчком под ноги выносит наверх. Пошла потеха, семерым не до смеха!
  Парнишка кидается вперёд, к ножнам с мечом на поясе бывшего капитана, проскальзывая под клинком здорового бугая, не боцман ли? Да не всё ли равно. Ой, не можешь переступить ножками? Ай да Ласточка, ай да лапочка, ты занозы ему в подошвы воткнула что ли? Вот теперь и моргай глазами на выходящий из груди клинок капитана, а мы пока твою сабельку попользуем, много вас тут ещё осталось.
  - Руки, Сингх! - парень размыкает снятым с пояса капитана ключом мои цепи.
  - Работаем парой, пошёл! - парень с продирающим насквозь душу воем кидается на бегущих к нам пиратов.
  Отлично в паре отработали: первый, второй, второй, первый. То он вперёд идёт, то я. Пока нас на носу всем скопом не зажали. Какая тут магия? Я Ласточке чуть душу всю без остатка свою не выложил, иначе бы уже на дне у Морена новые шконки обживали. Только они забыли про то, что не двое нас. Потому и получили пару болтов в затылок. И мы чуть не получили, еле успел пригнуться и паренька прикрыть. Так, только по руке чиркнул наконечник, да шкуру с мясом от локтя и до плеча рассадил. Замажем, залечим, только вот кровь остановим.
  - Живой? - осматриваю парня, он весь в кровавых брызгах.
  - Да, альвара Сингх.
  - Значит такова судьба, альвара Ассегай Сикх, - парень вспыхивает и смущается словно девушка.
  - Не красней, похвала заслуженная, сегодня ты сам преступил порог отделяющий желание жить от желания умереть. Я же сражался рядом с тобой. Или ты мне не доверяешь?
  - Просто мне ещё очень далеко до настоящего мастерства в овладении оружием.
  - Я сказал про другое мастерство, ты альвара Ассегай в мастерстве стремления к жизни через смерть. Считай, что прошёл последнее посвящение.
  - Я буду нести ваши слова в своём сердце, - парень пытается встать на колени.
  - Слова - это хорошо, только лучше меня до каморки мага донеси, а то кровью истеку. И хватит приседать, равный выражает уважение по-другому.
  Лучше бы молчал, ей-ей Создатель, меня подхватило вихрем и протащило через весь корабль словно мокрую тряпку. Миг - и я вижу перед глазами дверь в каюты.
  - Подожди. Седой! Бери пару парней и давайте сюда, в каютах могут быть постояльцы, - зову беловолосого.
  - Подожди немного, сейчас, с палубы эту шваль за борт покидаю, не место им на достойном корабле. Нутром чую, - доносится голос беловолосого с кормовой боевой площадки.
  Не понял, ты, подруга милая, уже капитана себе присматриваешь? Ещё одна покрасневшая от смущения, только длиной саженей двадцать и деревянная, хоть и живая. Ну и ладно. Что ты мне там в мозги пытаешься засунуть? Дай оклематься немного... Что значит - некогда? Вон лучше капитану своему пихай. А, не слышит пока. Ладно. Пихай мне, я передам. Да куда столько, о-х-х!
  Подходит беловолосый с двумя своими воинами. Когда только успели вооружиться с ног до головы. Парень интус отпирает цепи.
  - Ну, пошли вычищать корабль от грязи?
  - Подожди, тут тебе одна дама предложение сделать хочет, думаю, что тебе оно понравится.
  - Ты так уверен? Сингх, тебе в драке по башке ничем не прилетало? Глаза у тебя мутные. На вот, одень, а то женщин смущаешь, - седой протягивает мне штаны.
  - Не надо завидовать. Так и скажи...О-х-х! Хорошо зацепило, - морщусь от боли в руке, которую мне пытается перевязать мой боевой напарник.
  А про мутные глазки - я сейчас на тебя посмотрю, когда она тебе все знания о своём организме в голову засунуть попытается и много чего ещё. Ковыляю к борту и на глазах у всех с размаха вгоняю наконечник сабли в торчащий над бортом вперёд и вниз от боевой площадки изогнутый квадратный брус. От затейливой резьбы летят щепки, а я всаживаю и всаживаю наконечник расщепляя дерево. Отдираю с треском резьбу, вгоняю опять, отдираю.
  - Не погань корабль, он нам жизнь спас. Не ты это делал, не тебе и ломать! - на плечо опускается тяжёлая рука беловолосого.
  Парень телохран подходит поближе в полной готовности погасить на корню нашу драку. Но этого уже не надо: беловолосый изумлённо таращится на небольшой участок серо-зелёной кожицы, гладкий словно кожура яблока.
  Аккуратно пальцами очищаю участок побольше, так, чтобы легла и уместилась ладонь.
  - Давай, положи свою руку, - беловолосый притрагивается к гладкой поверхности части проглянувшего овального рога. Это раньше он был квадратным и весь в резьбе. А на самом деле он должен быть гладким и круглым. Где вы видели на дереве квадратные ветки?
  Кладу поверх свою ладонь. Пытаюсь наладить им взаимное общение. И ничего не выходит. Вокруг нас уже собрались все бывшие пленники. Молча и с любопытством смотрят на то, как мы что-то пытаемся сделать.
  От корабля идёт поток обиды и недоумения. Как так? Почему не получается.
  Да потому, что разные вы! А ты стосковалась по нормальному общению, вот и торопишься выбрать себе собеседника. Оглядись получше, не торопись. Ласточка, посмотри на всех внимательно.
  Люди начинают оглядываться. Знаете, неприятно когда чувствуешь что кто-то большой и сильный смотрит тебе в спину.
  - Нет, я не могу! - опять я вслух проговорил. Да и пусть!
  - Ласточка, не обязательно выбирать самого опытного и самого сильного. Ты сама прошла столько, что можешь обучить десяток капитанов. Ты опытнее всех вместе взятых корабелов этой части света. Три кругосветных плавания! Тем более! Где ты найдёшь себе капитана под стать? Сама воспитывай, лентяйка!
  С выступа, на котором я рубил резьбу с треском отлетает оставшаяся её часть и овальный серо-зелёный рог с тёмно-коричневым наконечником поворачивается мне прямо в лицо.
  - Ой, напугала. Я аж обделался! А кто тебе мачту новую растить поможет? Ведь старая сломалась не от того, что резко развернули, а от того, что старая и омертвела уже. Валяй, если сил не жалко. Давай, пока я весь выжат насухо! Ну, хер ли ждёшь? - в бешенстве ору на изголодавшуюся по общению жадную деревяшку.
  Народ испуганно раздаётся в стороны от меня. Рог в нерешительности поводит из стороны в сторону, гася засветившийся было наконечник. А потом грустно опускается вниз.
  Сажусь, а потом и ложусь прямо на палубу. Что-то за всем этим совсем забыл и о пропоротом плече и о том, что еле сил хватает на ногах стоять. Глажу доски рукой. На другое сил нет. Прости, сорвался, я тоже не из камня и не из железа.
  Подходит переодетая парнем дочка купца, у неё в руках кристалл светло-синего цвета. Хрусталь? Почему такой цвет?
  - Тут всё, что осталось от нашего Дима. Я знаю его силу, чувствую. У меня есть дар. Думаю, что он был бы не против. И сам бы вам помог, если бы остался в живых.
  - Как ты взяла его из сундука, там же была защитка?
  - Мне корабль открыл. Она ласковая, как хорошая подруга, как была тётя Малла, - девчонка опять всхлипывает. Ещё одна горечь потери? Сажусь и тупо смотрю на кристалл в моей руке и через несколько мгновений буквально задницей чувствую как по кораблю протекает пульсирующая волна энергии, через некоторое время ещё одна. Поднимаю голову.
  Девчонка стряхивает пыль с руки, достаёт из кармана штанов кристалл накопителя и подносит его к рогу. Несколько мгновений и накопитель рассыпается пылью. Следующий кристалл.
  - Стой! Что ты делаешь?
  - Ласточка проснулась к жизни и очень голодная. А по другому пока есть не может - смущённо отвечает девушка.
  - Откуда знаешь?
  - Она сама мне пожаловалась. У неё всё ороговело после долгого сна. Жабры заросли и пищевод совсем не работает, засорился.
  Рог, словно конская морда в поисках сухарика тычется девушке в ладонь, а потом начинает "обнюхивать".
  - Ласточка, прекрати! Мы в полдне пути от пиратского порта, от команды одно название, и ты еле дышишь. Нам нужны эти накопители, иначе даже обороняться нечем. А ты их в пыль высасываешь.
  Они обе смотрят на меня так, словно я отнял у них вкусную конфетку. В смысле смотрит девушка, а поверх её плеча укоризненно торчит рог.
  Всё, надоели! Пора брать дело в свои руки.
  Аккуратно впитываю жизненные силы того парня с которым мы разминулись на палубе, упокой Создатель его душу, что вытянул в накопитель пиратский маг. Накопитель нам ещё пригодится.
  - Кто родители сего создания? - указываю на девушку, хотя и так понятно. Вот они, стоят рядом.
  - Седой, возьмёшь новую ученицу? - тот кивает головой. Правильно, я бы тоже поступил на его месте так. Не каждому капитану предлагают в напарники живой корабль. Пусть он и будет только наставником, но со временем научится понимать и слышать, через ученицу научится.
  - А вы не против? - мать хмурится, а вот купец, он сразу просёк. Этот не то, что не против, а очень даже за. Тем более, что свой корабль он потерял.
  - А мне всегда море нравилось и нравится, - встревает девушка.
  - Вот и ладушки. А как оно тебе понравится когда ты побольше с Ласточкой пообщаешься, ты даже себе представить не можешь. Только одно условие: ты капитан, а ты, - указываю пальцем на кончик рога, - ты корабль. И никак не иначе. Не смей подавлять личность! Даже не смей пробовать то, что сделал с третьим своим капитаном! Вот потому и оброс коростой и почти умер, что развоплотил капитана, подчинив своей прихоти. А когда коснулось дела - было уже поздно! Да, не ты один можешь в голову лезть, я тоже умею.
  Рог напряжённо дрожит, а потом успокаивается и опять ложится на плечо девушки.
  - А ты не поддавайся, - щёлкаю девушку по курносому носу.
  - Я сильная, и крепкая, я дочь купца первой гильдии, да пап?
  - Всё, невеста может поцеловать жениха, или как его там..., берись руками за свою подругу и начинай знакомиться... Стой! Что сделала?!
  Девушка ошарашено смотрит на меня.
  - Я ещё ничего не сделала, это только она меня коснулась... руки... вот, - она протягивает руку.
  Язык мой длинный, нахрена вякнул, спрашивается?
  На руке девушки расцветает и распускается мелкими зелёными листочками эльфийский обручальный браслет.
  Родители меня сейчас прямо тут за борт выкинут.
  Девушка гладит рог и рассматривает браслет.
  - Она говорит, что не надо так кричать. Это шутка. Она, Ласточка, просто пошутила. А браслет, браслет будет не эльфийский, а друидский. Ученический. Так нам общаться легче. Капитан Сулан, давайте свою руку, Ласточка и вам такой же сделает, только браслет наставника. Она хочет чтобы вы тоже у меня в наставниках как и она ходили.
  На руках у людей и на роге в основании под самым наконечником проявляется вязь венка из дубовых листьев.
  За кормой слышится вопль выброшенного в воду человека.
  - В кладовой прятался, выкинули поплавать, к остальным, - Сулан потирает руки, - больше на корабле посторонних нет. Обломки мачты есть, до берега дотянут, тут течение как раз им попутное.
  - Раненые есть? А где тот, кому ногу придавило? - надо сразу лечить, нам каждый дорог, потому, что работы не меряно.
  - Нет, я всех уже подлечила. А ногу мы уже в порядок привели. Пап, не болит?
  - Нет, дочь, всё хорошо.
  - Тогда так: я, не смотря на наличие капитана, пока немного покомандую. Предлагаю следующее - делаю движитель и на оставшихся накопителях уходим подальше от пиратского берега. Для того, чтобы вычистить и вылечить корабль нужна энергия, сила источника. Совсем не обязательно быть прямо в нём, я могу впитывать и разлитую силу, надо только найти выход морского источника. В этом нам поможет сам корабль и его капитан. Ищите где у Ласточки нос, почистим, будет слышать источники. Дальше: неплохо бы поесть. И надо будет рубить внутренние ороговевшие перегородки и те, что построили уже позже, пока она была в полусне. Они не дадут ей нормально жить, как кость в горле, только хуже. У кого какие ещё предложения есть?
  - Это, я надеюсь, у нас не для красоты? - купец показывает на наконечник рога.
  - Нет, вполне работоспособное оружие, если корабль обладает достаточным запасом и может пополнять его собственными силами. Вот с этим у нас пока туго, накопители нужны для хода.
  - Тогда и это надо на всякий случай освободить? - купец словно меня не слышал, и показывает на второй рог, торчащий по другому борту. Он то весь покрыт одеревеневшей корой в красивой резьбе. Может быть он и прав. Вполне возможно всё решит один единственный удар и лучше бы ему быть таким, чтобы второй не понадобился. А на второй у нас и накопителей может не хватить. Сам корабль ни собирать энергию, не питаться пока не может, отмерло всё или заросло.
  - Да, надо очистить от коросты и на носу ещё два.
  - Они же и ноздри, - добавляет наша капитан.
  - Капитан, разрешите? - встревает мой боевой напарник.
  - Да, только вместе с Самиром пойдёт Тургол. Для подстраховки, - вот, уже чувствуется, что с капитаном мы не прогадали. Тургол? Гномы в роду? Точно. Коренастый мужчина с перевязанной рукой ловко подхватывает не особо напрягаясь тяжёлую бухту страховочного конца. Бардак на корабле, полный. Валяется по палубе что где ни попадя. Вон, даже топор в палубе торчит, который в меня метал здорово похожий на кабана пират. Плохо старался, не попал. Зато я не промахнулся, молоток, которым расплетают канаты, точно въехал ему в черепушку. Ну и что, что деревянный. Ему хватило - ушёл за борт как и не было, вместе с молотком. Молоток жалко, сейчас бы пригодился. Будем использовать топор. Да и не дело, что топор без дела в палубе торчит. Надо поесть, а то котелок не варит совсем. А котелок должен варить. А варкой у нас... Резкое жжение между глаз проясняет сознание. А то я уже по второму кругу заговариваться пошёл. Надо передохнуть.
  За едой вспомнил о том, что сидело занозой и никак не давало расслабиться.
  А что меня парень Сингхом, да ещё и господином назвал?
  За бортом плескает вода и водный полог взлетает и растекается вертикально в воздухе чуть выше борта. Водное зеркало отражает краснорожую мою кожу, кожу на роже. С чёрной точкой между глаз. Чуть выше бровей, пожалуй. Ясно. Вместе с таким цветом кожи и получается Сингх, есть такое племя. Воины, все, что мужчины, что женщины. Живут на красном полуострове в северо-западной его части. Их крепости сторожат перевалы, ведущие из степи в мирные долины. За всю историю сингхи не сдали ни одной крепости. Но это не значит, что их крепости ни разу не захватывались врагом. Просто сингхи их не сдавали. Как? Да просто они проповедуют путь стремления к жизни через презрение к смерти. Весь красный полуостров знает, что для сингха умереть - это как воды попить. Легко и непринуждённо. Можете себе представить как это делают в бою воины, стремящиеся обеспечить жизнь своему роду через презрение к собственной смерти. При том, что учатся они владеть оружием и боевой магией с самого детства. Мужчины даже зачастую и готовить не умеют, да им и не надо. Сингх заходит в любой дом без спроса и садится за стол. Его покормят, попробуй не покорми. Тем более, что с почтением будет принята даже чёрствая лепёшка. Традиция уважения к дому очень сильна.
  Так вот и сражаются они до последнего на стенах своих крепостей. А когда понимают, что всё, деваться некуда и поражения не избежать, то ворота открываются настеж и на врага в последний бой с песней смерти на устах уходит всё мужское население крепости.
  А женщины на своей половине разжигают погребальный костёр. В захваченной врагом крепости не останется ни одного сингха.
  Дважды в истории отмечены случаи, когда полугодовые осады сигнхских крепостей заканчивались тем, что последняя смертельная атака почти полностью уничтожала врага под стенами крепости. И он не мог преодолеть сопротивление оставшихся в ней женщин. Ведь чтобы захватить крепость надо пройти через чрево матери - вход на женскую половину. Полтора, два десятка шагов тоннеля, в котором в стенах отверстия для стрельбы в упор из самострелов. А идти по нему можно только согнувшись. Слева и справа становятся по две привратницы, одна сменяя другую, и рубят мечами головы тех, кто дополз по проходу. Пока не соберутся со стен все защитницы, пока не разгорится погребальный костёр и сёстры не уйдут на перерождение. А потом и сами уходят вслед.
  Водное зеркало выгибается дугой, увеличивая и растягивая моё лицо. Балуешься, ты оказывается у нас маг водный? Откуда только?
  Жертва. Душа. Дар.
  Так тот водный маг отдал тебе остаток своей души.
  Да, и нечаянно этим разбудил ото сна.
  А что мне помогать решила? И где это я тебе жертву принёс? Что за живая кровь?
  Жжение в ноге, слева. Щепка, торчащая под кожей словно большая заноза. Светит кончиком. Ты мне ещё корни тут пусти, для полного своего удовольствия. Это получается когда я тех двоих выпил, то и тебе по связи перепало?
  Невкусно, но надо.
  Вот и мне не понравилось совсем. Эх, жалко, что потерял хранительницу.
  Зеркало опять выгибается, всё больше увеличивая моё отражение.
  Куда смотреть? Я и так на себя смотрю.
  Так и застываю с куском копчёного мяса во рту и краюхой хлеба в руке. Потому что из чёрной точки между моих бровей на меня смотрит крошечная мышиная мордочка. И улыбается, зараза, щерится, грея меня своим теплом.
  Это всё, что от тебя осталось? Чёрная точка пыли у меня под кожей на лбу? Если учесть, что у меня вся шкура обгорела и покраснела, а на теле нет ни одной волосины, то это не удивительно. Значит защищала до конца. Спасибо, родная, спасибо. А тело мы восстановим. Только не надо кивать на накопитель, он пока мне ещё нужен. Чуть позже.
  - Балуетесь, лерр Сингх? - неожиданно громкий голос подошедшего сзади купца заставляет вздрогнуть.
  - Извините, что отвлёк, - но во взгляде извинением и не пахнет. Первая гильдия, вилентиец, и этим всё сказано. На ходу у коня подковы тебе поменяет на новые, втридорога.
  - Меня зовут Ры. Что хотели?
  - Видий Казус, купец первой гильдии.
  - Ромейские корни?
  - Не корни. Мы и есть ромейцы. Все остальные в прекрасном нашем городе - это пришедшие позже...
  - И понаехавшие безродные. Знакомое отношение. Я был в Вилентии. Знаю чем дышат её стены и кто их строил, так что может быть перейдём к делу не касаясь того, о чём имеем полностью разное мнение, - как ему не понравилось, прямо покраснел весь.
  - Да бросьте, вы, уважаемый лерр Видий, злиться. Мне, Создатель мне в свидетели, до одного места кто вы там и какую полочку занимаете. Мы оба сейчас здесь и оба просто два существа, плывущие на куске суши посреди моря.
  - Я бы так не сказал, уважаемый Сингх Ры, - купец жестом предлагает присесть на ступени носовой боевой площадки, почему нет.
  - Вы мало были на Красном полуострове, или не сталкивались с сингхами. Если бы вы получше познакомились с обычаями и культурой интусского общества, то вам бы и в голову не пришло подойти ко мне и начать разговор о правообладании кораблём. Всё, что захвачено Сингхом в бою - законная и неотъемлемая добыча. А кто думает иначе и пытается это высказать - рискует умереть прямо на месте. Преступивший через смерть, как меня назвал ваш телохранитель, Альвара Сингх, это не воинское звание и не ранг мастерства. Это именно то, о чём точно говорит это название, - тяжело смотрю ему прямо в глаза. В голову не лезу, больно мне нужны его переживания и страхи, и так всё ясно.
  - Я достаточно походил по этому пути и на море, и на суше. И был в северных крепостях Интусстана и Панджа. Вы не интус, хоть похожи цветом кожи и тилак у вас на лбу может олицетворять не только глаз смерти.
  - Ого, какие познания! Только не говорите мне, что это бинти, как принято называть это на южных равнинах, и что я отмечен милостью богини плодородия и женат. Потому, что, например, бинти в Аджанте наносят только совершившие паломничество в Амрисар и испившие из озера бессмертия. Обручённые со смертью, её мужья и жёны.
  - Думаю, что вам более по сердцу, да и по жизни не бинти, а именно тилак, в том понимании, как его трактуют в храмах и на улицах Дарджилинга. Третий глаз ведающего. Вряд ли вы Сингх, иначе я был бы уже мёртв за всё сказанное, - купец улыбается обезоруживающей улыбкой.
  Вот что ты выкручиваешь? Ведь понял же, что мы общались с пареньком совсем не прибегая к словам, понял, что так же мы общались с кораблём. И после всего этого что тебе не ясно?
  - Да. Вы правы, толкование знака Тилак мне ближе, - как он расслабился, рановато, лерр купец первой гильдии, рановато.
  - Но я имею право именно на знак Бинти. Как прошедший посвящение и совершивший паломничество, как принятый в семью младший родственник и как ученик хранителя храма чаши Святой Мисы. А ещё - как сражавшийся плечом к плечу с раджей крепости Эллора, Альвара Ассегай Джаликом, при отражении набега монглов. Хоть я и не интус. Вы зря расслабились, уважаемый. Я имею полное право на имя льва - Сингх. И я действительно маг разума. Вашего телохранителя долго и успешно обучали в храмовой школе, и он определил моё имя не только по цвету кожи и точке на лбу, но и по ауре, в которой навсегда отражается след посвящения и след вод святого озера Амитсар.
  Купец выдыхает медленно воздух не сводя с меня взгляда. Ну вот. Вот мы уже и равные в его понимании. По крайней мере меня боятся и уже не надеются на дрянной амулетик в кармане. Теперь можно и поговорить.
  - Что вы хотели у меня узнать, уважаемый лерр купец? Сингх, прошедший посвящение, не убивает за просто так. Вы, как и многие, не знающие глубинных корней учения жителей горных крепостей Пенджа, принимаете за суть только видимую оболочку. Презрение к смерти - это только шаг на дороге к торжеству жизни. Сингхи Эллора - потомки друидов, что некогда жили на островах Ожерелья и на островах Красного моря и залива Кинжала. Это их корабль, их детище. Потому и откликнулся он, почувствовав родственную его создателям кровь. Это не эльфийский листани, а ливский кедр друидов. Вы это хотели узнать?
  - Да, но ещё многое другое, и поверьте, я не хотел вас чем-то задеть, - сейчас он искренен.
  - Верю. Потому, что привычка смотреть свысока, с полочки, поддерживаемой с одной стороны именем и богатством, а с другой - традициями западной культуры, которая считает свои знания априори, ромейское слово, выше восточной - это просто привычка. И вы действительно не хотели меня задеть. Потому я и не обиделся.
  Ого, как у него взгляд заострился и губки поджались, интересно послушать.
  - А разве не так? Разве достижения академии нашего великого города не самые передовые? Разве можно сравнить того же интусского крестьянина и нашего?
  - Крестьян не сравнить, тут вы правы. У вилентийцев нет рабства и они свободные землепашцы. Только триста лет назад они были ничуть не развитие тех же крестьян интусов, которые находятся в собственности махараджей. Кстати в Пендже такого нет, там крестьяне никогда не были чьей-то вещью и всегда были свободны и имели свою землю. В Вилентии у крестьян земли нет, они просто арендаторы.
  - Но..., - пытается вставить купец.
  - Дайте договорить. Я могу прямо сейчас назвать все фамилии, которые действительно владеют землёй в вашем прекрасном городе. Он, кстати, стоит на фундаменте города основанного морским народом, а не ромеями и тиями. А те, в свою очередь, построили городок на месте друидской рощи. Ваши цифры, что вы пишете в расчетных книгах, родом из Аравии, а система счёта - изобретена тоже совсем не вилентийской академией.
  - А флот, а энергостанции, а торговля?
  - Вы истинный гражданин и это здорово. Но мы спорим не о чём. Хотите пример, который примирит нас обоих?
  - Давайте, а то с ваших слов - так всё у нас занятое и своего ничего нет и не было.
  - Нет, конечно, я такого и не говорил. Вилентия - достойнейший город, намного опередивший в своём развитии большинство государств. А вот вам пример, - глажу рукой ступеньку на которой мы сидим, - он прямо под нами. Этот корабль родился ещё до строительства оборонительных стен Вилентии, до великой войны. И в то время когда все мореходы определяют своё местоположении по светилу и звёздам, по компасу и пройденному времени, он определяет своё место сам. Без участия капитана и совсем не по небесным телам, а по отражениям сил источников. И он не просто их чувствовал и знал сколько до них, но и получал от них всё, что позволяло ему ходить в любую погоду и днём и ночью, уходить от штормов и многих бед морских.
  - Древние, утерянные знания, наши дома всегда стоят на останках домов наших предков, - соглашается купец, - вы правы, глупо гордиться нынешним превосходством, потеряв в прошлом великие знания.
  - Где же это они утеряны? Вот, просто спали, пока не разбудил. Да и не уверен я, что это последний корабль друидов. Ведь их противник на море - эльфы, до сих пор ходят на своих листании, ничего не потеряли.
  - Найти бы где он родился..., - мечтательно говорит купец.
  - Здесь и родился, на Ожерелье. Потому даже в бессознательном виде без команды, он долго искал родину в родных водах, но так и не нашёл. Уснул от горя и одиночества, не найдя родного острова. Он слишком долго был в других морях, за это время война и прошедшие из-за неё изменения уничтожили или изменили слишком многое. Скорее всего Ласточка зашла в ближайшую удобную бухту и села на мель. А люди её нашли. За много лет сна нарастающая сверху кора одеревенела и скрыла истинный облик.
  - А может быть друиды намеренно сделали так, чтобы корабль не отличался от людских своей постройкой? - рассуждает вместе со мной купец.
  - Скорее всего так и есть. Зачем на таком небольшом корабле такое оружие? Думаю, что когда он был в полной силе, то с третьего, самое большое - четвёртого выстрела, мог пробить очень сильную защиту. Но это только догадки. Вполне возможно, что защита кораблей его времени была намного сильнее нынешней.
  - Да, уважаемый Ры, тут нам остаётся только гадать...
  - Видий, я не претендую на корабль. По той простой причине, что он уже обрёл сознание и не может быть вещью. Обеспечивать ему надлежащий уход и путешествовать по морю у меня нет ни возможности, ни желания. Но вот даже думать, что корабль ваша собственность я вам настоятельно не советую. Наживёте врага в лице дочери и потеряете команду. Если помочь Ласточке восстановиться, то она может стать настоящим другом, готовым ради дружбы выполнить что угодно. При этом не забывайте, что она поглотила полностью сознание своего прежнего капитана и получила в подарок частицу сознания покойного морского мага. Обманывать её просто не советую, да вы и сами всё прекрасно понимаете. А что касается вашей дочери - не переживайте, она ни в коем случае не привязана намертво и пожизненно к кораблю. Я просмотрел память Ласточки, не всю, только часть, так она меняла команды каждые полгода и даже чаще. Ей это нравилось, хотя были и любимчики. Всё в ваших руках: и найти подходящих капитанов и команды под стать, и содержать корабль, и выплатить мне и телохранителю призовые.
  - В основном я, конечно, больше всего переживал за дочь. Она - наше самое главное богатство. Деньги и корабль - это тоже немаловажно, тем более такой корабль, но есть более важные вещи. Вы тоже увидели только наружную сторону и не заглянули вглубь.
  - Согласен, вы правы. По рукам?
  - Э, а поторговаться? Лишаете купца сразу двух вещей - и удовольствия и заработка на скидке!
  - Поторговаться - это мы всегда с удовольствием, уважаемый Видий! Зачем же лишать себя удовольствия от приобретения и удовлетворения от скидок постоянному покупателю и сезонной распродажи?
  Смеёмся и жмём друг другу руки. Купец уходит на корму к семейным, что издали напряжённо следили за нашим разговором. Сначала надо дойти до берега, а там уже будет видно. Сейчас мы все на одном корабле и разговаривать не о чем и нечего, надо уходить от пиратов подальше и быстрее приводить корабль в порядок.
  Только сейчас замечаю как из-за ограждения палубы торчат мокрые от пота чёрные вихры телохранителя.
  - Всё услышал, что тебя интересовало, Самир?
  - Даже больше, намного больше, уважаемый Сингх Ры, - парень перебирается на палубу.
  - Как ты здесь оказался?
  - Видий оказал храму весомую услугу и храм расплатился моим трёхлетним послушанием. По окончании этого похода я стал бы свободным от обета, - парень улыбается каким-то своим мыслям.
  - И остался бы жить в Вилентии, судя по мечтательной улыбке? - толкаю его в бок.
  - Да. И спасибо, что позаботились о моём вознаграждении. Просить сам за себя я не имею права, хотя Видий никогда меня не обделял.
  - Но и не платил достойную тебя цену. Посмотрим что он нам предложит.
  - Да, только до Вилентии надо ещё добраться, так что я об этом сейчас не думаю.
  - Поможешь мне, если всё получится, то я по-моему нашёл для тебя более достойное место, чем смотреть за тем, чтобы никто из них троих в воду не свалился, - очень мне хочется чтобы Самир был поближе ко мне, на то есть много причин.
  - Почему бы нет, я не служу им в том понимании, как им хотелось бы. Меня не продали как раба или как вещь. Так что вытирать сопли - у меня такого в обязанностях и не было. Я воин, приходящий на помощь, а не слуга с оружием.
  - Я знаю, Самир, - касаюсь серого диска размером с мелкую монетку висящего через дырочку на простом шнурке на запястье его руки.
  - Это подарок друга, просто кружочек, на память об одном деле, - Самир спокойно даёт мне рассмотреть чешуйку.
  - Да, земля круглая, а..., - смотрю на него и улыбаюсь.
  - А хорошего человека можно повстречать за первым же углом, - продолжает Самир.
  - А дураков за каждым углом встречаешь! Как любил говаривать твой отец. Я тоже тебя не сразу узнал. Ну, вспомни дракона-зазнайку, что ты гонял шестом на потеху всему монастырю. Самир, это я!
  - Мирр? Не может быть!
  - Тихо, тихо. Меня зовут Ры. Мирр - это давно и в прошлом, которое только сегодня начало всплывать в моей памяти. Пошли, надо очистить Ласточке жаберные крышки, заросли так, что не может открыть самостоятельно. Надеюсь ещё помнишь дарёную "нырялку"?
  - Потом мне обязательно расскажешь что с тобой произошло. Друг, ты словно вернулся от порога. Кто же тебя так поджарил? - Самир словно впервые меня увидел.
  - Расскажу - не поверишь. Подожди, я пойду скажу, что мы нырнём к носу, а то искать будут. Вяжи пока узлы на конце, а то шторм-трап занят - они руль осматривают.
  Сказал нашей капитанше, прихватил пару топоров и пошли нырять к жабрам.
  Там и делов то было - счистить с корпуса прочные нити бискуса. Есть такой моллюск. Намертво крепится к корпусу судна и растёт, плодя своё неисчислимое потомство, прикрепляясь прочными нитями и к корпусу и к своим соседям. Топором счищается только с верхним слоем древесины. Но ничего, найдём источник - подлатаем шкурку. Тем более, что сверху кора ороговела начисто и Ласточке было разве что щекотно, не более.
  Потом было самое трудное - заставить её уговорить свободно пустить меня внутрь
  водотока. А вы сами то любите делать очистку кишечника? Деревянная девушка ныла как маленькая и в конце концов пришлось найти нервный узел и вырубить ей управление водотоками. Клубы ила, вылетевшие из-за кормы и ожившие и чуть не сожравшие меня живые корни были мне своеобразной наградой. Я то думал, что желудки у неё совсем заросли, но хоть тут повезло.
  Вылез почти без сил и если бы меня не страховал Самир, то она бы всё таки придавила меня одной из жаберных крышек. Он успел поставить в распорку свой топор и я всё таки выскользнул. Вылезли грязные и злые как морские демоны, а эта дура деревянная даже спасибо не сказала, и тут же набросилась на поле криля, откуда только силы взялись.
  Сломанный руль починили, болтающиеся в воде останки вант, державших старую грот-мачту просто обрубили топорами. Впавшая в жор наша деревянная лошадка на некоторое время оглохла и просто рыскала по небольшому участку идущего криля и трескала его во все свои четыре желудка. Руля не слушалась, на удивление команды. То, что у Ласточки поворотные выходные сопла водомётов она от своего капитана скрыла, а я тоже распространяться не стал.
  Пока народ пытался поправить гик и всё таки поднять косой парус на бизань-мачте, мы с Самиром наконец то смогли уединиться. Когда искал как отключить ей управление водотоками, то обнаружил ещё один интересный отсек, про который, кроме друидов никто из последующих хозяев корабля не знал. Да и корабль тоже обходил этот отсек своим вниманием.
  Шкатулка в шкатулке: в носовой части отдельный, полностью обособленный отсек ниже ватерлинии. Вот туда мы и направились, через замаскированный вход в канатном отсеке на носу под боевой рубкой носовой боевой площадки. Задраили люк и поговорили и посмотрели.
  - Девчонку ты от мага прикрывал?
  - Да, а что, сильно заметно? - Самир пытается рассмотреть своё отражение в пыльном небольшом зеркале на стенке отсека, - вижу, что сильно.
  - Лет восемь жизни отдал? - на столько лет он выглядит моложе своего истинного возраста.
  - Нет, около пяти, твоя чешуйка помогла сильно, правда в горячке я про неё не сразу вспомнил. Да, сейчас буду выглядеть на пять лет младше, а так - отдал около семи лет жизни.
  - Девчонка не узнает.
  - Моя меня узнает всегда. Жаль отец не дожил, он бы за меня порадовался.
  - Потому ты и остаёшься в Вилентии? - странно для признанного сына князя, хоть и незаконнорожденного.
  - Да, в храме мне делать нечего, так дядя сказал. Не создан я для храма. Законный наследник взошёл на престол и достойно правит. Зачем мне мешать брату? Да мне самому больше по душе море или дорога. Но море, конечно, больше нравится. Солёные брызги лучше клубов пыли и костров на покрытых туманом лесных полянах, - отвечает Самир.
  - Так попросил бы у отца корабль?
  - Не мог. Деньги ушли на восстановление крепости после очередного набега монглов. Да и если бы не Видий, то половину княжества пришлось бы отдать за долги. Не зря же отец через дядю и храм так мной с ним рассчитался.
  - Да кому нужны ваши камни?
  - Камни - никому, а свободный проход к южным долинам - всем. Мы же кусочек щита Панджа. Давай не будем о грустном. Дома я не желанный гость и мозолить глаза родственникам я не собираюсь. Тем более, что такова воля отца. А как ты до такой жизни докатился?
  - Вот, не поверишь - уснул на лавке после тяжёлого трудового дня, а очнулся когда меня на борт Ласточки закинули, словно мешок с мукой, - подставляю ладонь ко лбу и моя хранительница стекает большой тёмной каплей.
  - Это что за создание такое интересное? - Самир тянет к ней палец.
  - Не надо, тяпнет мало не покажется.
  Режу себе ладонь и кормлю свою спасительницу. По-другому не скажешь.
  - Вот она и спасла. Когда уснул была размером с морскую выдру - калана. На груди и спине была как нагрудник. Я тут осмелился немного своего мнения иметь, да высказал его почти прямо в лицо. Обещали наказать и наказали. Вот она рассказала, что пока спал - надо мной немного поработали так, что я словно бы умер, не рассчитав силы, когда делал источник.
  - Ты умеешь такое делать? Разве все драконы такое могут?
  - Не все, но я умею.
  - И что дальше? - Самир краем глаза смотрит как наевшаяся мышь, размером со среднего таракана, перепрыгивает с ладони на пол и начинает изучать отсек.
  - А дальше были торжественные похороны по обычаю морского народа. А так как добра близким и жителям того посёлка я сделал немало, то и погребальный камень мне от души зарядили и на грудь в лодку, вместе со мной положили. Отвели от берега на Жемчужную отмель и он пошёл в разнос, как и положено на погребении. Только вот про хранительницу забыли, так торопились, по чужой подсказке, что даже не вспомнили. Просто переодели в чистое, а она мне под рубаху опять заползти успела.
  - Ты горел, а она тебя защищала? Сколько же в ней самой тогда сил было? - Самир удивлённо смотрит как хранительница изучает и обнюхивает пустой кристалл накопителя, вставленный в какую-то конструкцию с небольшим раструбом сверху.
  - Нет, она меня не просто защищала, у неё сил бы ни в какую не хватило меня закрыть полностью. Она пропускала и преобразовывала через себя, отводила большую часть, а от меньшей смогла только немного защитить. Хотел бы я видеть их лица, когда они увидели как вместо того, чтобы сгореть в пару вздохов, лодка вместе со мной ушла в открытое море за горизонт на бешеной скорости! Так я и оказался варёный как рак на обгоревшей деревяшке посреди моря, пару дней болтался по волнам не приходя в сознание, а она держала и отгоняла от меня всякую гадость, расходуя на это своё тело и энергию. Пока меня не подобрали.
  - Кому другому бы не поверил, но с тобой, я ещё при нашей первой встрече понял, может быть всё, что угодно. Впрочем у нас тут тоже сказка, только с несчастливым концом. Шли из Танджера с грузом пряностей, попутный ветер, спокойное море. Тут на курсе этот пират, с виду выглядящий просто стареньким и беззащитным. Купец решил взять приз, как я его не отговаривал с капитаном. К тому же соблазнил парнишку мага лёгким боевым крещением и славой победителя пиратов Ожерелья. Парень ещё и третий год обучения не закончил. И вроде бы ничего не предвещало беды. Догнали, взяли на абордаж, уже руки потирали когда из под хлама на палубе вдруг полезла целая толпа матёрых головорезов и на боевой площадке появился настоящий обученный маг, не чета нашему. Парню во время атаки мастерски закинули срывалку в ауру на какой-то липкой дряни. Пока он в растерянности хлопал ушами его старший и более опытный противник скрутил так, что он и пискнуть не успел. Видя такое половина команды бросила оружие, а я был занят по уши - купец же со всей семьё вылез посмотреть, хорошо дочь внизу оставалась. Когда понял, что всё, проиграли, то кинулся вниз, заставил переодеться и успел прикрыть собой. Как учили. Я же с телохранителями отца тренировался. Да и дядя в храме, сам знаешь, много чему научить смог по части выживания. Я хоть и наполовину лев, но как видишь, родную кровь не опозорил. А там ждал когда пристанем к берегу, уходить на корабле занятом пиратами некуда. Впрочем, один бы ушёл, но слово отца, есть слово князя. Хоть купец и освободил меня от всех обязательств, с условием что я приложу все усилия, чтобы спасти его дочь.
  - А куда делся ваш корабль?
  - Ушёл с призовой командой и частью экипажа, повязанного кровью, на какую-то пиратскую стоянку, затерянную в Ожерелье. Слишком лакомый кусочек - могли свои же оттяпать, а во время боя корабль получил повреждения. Я так понял, что капитан отдал своему помощнику команду ждать их в тайном месте. А нас запихнули сюда и пошли в Килу. Я думаю, что капитан хотел что-то там взять, выручить за нас деньги, продав на откуп пиратскому обществу купца и семью. Гильдия платит за своих немалые выкупные, выручая с Ожерелья. Дело налаженное. Просто нужно время. А пока суть да дело - наш Морской конь уже бы переиначили, груз вполне удачно бы сбыли не в Вилентии, а в другом порту. Пряности слишком ценный товар, чтобы светиться им в Киле, а до другого порта можно было не дойти. Слишком много завистников - могут ночью вырезать команду прямо возле стенки, пока большая часть по кабакам отлёживается. Кила, говорят, ещё тот гадюшник, даже по сравнению с остальными пиратскими портами Ожерелья. Смотри, твоя спутница что-то нашла, вон как подпрыгивает, - Самир показывает на прыгающую в нетерпении перед какой-то крышкой на столешнице мышку-малышку.
  - Давай, посмотрим что там, - по наводке хранительницы открываю небольшую крышку. Под ней овальный отсек с держателями для накопителей. Накопители тут же, все кроме одного выскочили из своих гнёзд и пусты. А вот в том, что стоит в первом гнезде...
  - Ха, судьба, друг мой Самир, подкидывает нам очередной подарок. Это самописец. При том вполне действующий. И по тому как идёт питающий канал, он получает энергию не от самой Ласточки, она о нём даже не знает. Он питается от того, что ток воды при движении судна трётся о небольшую часть обшивки на самом носу. Здесь есть наложенные на карту передвижения корабля за последний месяц. Здорово сделано. Картинка с картой и путём следования. А перерывы во время которых ничего не записано - это остановки.
  Рисую из кристалла иллюзию записанного пути корабля. Молча смотрим на неё какое-то время.
  Неожиданно мышь кусает меня за палец.
  - Эй, я же тебя покормил?
  - Ры, подожди, расслабь руку, она куда-то тебя хочет отвести.
  Мышь скидывает мне картинку, что я должен держать укушенный палец над тем раструбом, под которым стоит держатель с накопителем, кристаллом чуть длиннее мизинца. Он находится от нас сбоку, в дальнем углу столешницы.
  Кровь капает в раструб, сначала ничего не происходит, но потом кристалл наливается нежным светом и начинаются чудеса.
  Воздух в отсеке внезапно приходит в движение и становится свежим, даже вроде пахнет весенним лугом. На столешнице начинает моргать зелёным отпечаток ладони. Кладу на него руку. И в голову начинает литься сначала небольшой ручеёк, а потом он превращается в ровный и сильный поток, что постепенно сходит на нет.
  Моргаю глазами и трясу головой, эта друидская ..., слов нет! Почему надо обязательно именно так?
  - Ну, что? - трясёт меня Самир.
  - А давай сделаем так, как нужно. А то я тебе месяц рассказывать буду. Клади ладонь, нет, начала капни крови вот туда же.
  Самир быстро делает сказанное и застывает с мукой на лице, пытаясь оторвать ладонь от отпечатка. Только для него загорелся не слева на столе, а справа. Мы, впрочем, так и сидим с ним на сиденьях. Их тут всего два, не на полу же нам сидеть, когда есть такие удобные сиденья... в основной боевой рубке управления. Та, что расположена на капитанском мостике - запасная и не главная. Там управляет корабль, исполняя волю капитана, если он в силах им управлять. А здесь, управляет тот, кто имеет право сидеть в кресле, а корабль - просто продолжение рук и мыслей, не более того. Вот так. И если наверху Ласточка друг и такой же член команды, то тут она счастливый исполнитель и может только посоветовать как сделать лучше и быстрее. И не более того. Но так как в системе не было энергии, то все отпечатки по которым сравнивалось можно сесть в кресло или нельзя давно стёрлись. Ничто не вечно. И это было заложено его создателями как возможность в случае сбоя привести всё в исходное состояние, запитать систему от силы жизни, заложенной в крови каждого существа крови друидов или родственной с ним крови. У Самира отец Сингх - потомок друидов северного Панджа, я - Ор, предок по крови всех друидов. А мышка - умница и мне не жалко те два накопителя, что она успела сточить, пока мы в обалдении перевариваем всё, что нам сейчас запихнули в голову. Мне повезло больше, потому, что основную часть до этого мне сама Ласточка засунула. Самир же получил полной мерой, хорошо, что умный хран соизмеряет поток со способностями к приёму. Иначе бы у Самира мозги закипели и пар из ушей пошёл. У него, кстати, тоже не плохие способности и храны он не первый раз в жизни усваивает таким образом, с подпиткой от источника. Ну, сейчас от самого храна.
  - Командир Самир.
  - Шкипер Ры.
  - "А не пора ли нам наверх, а то нас как бы не потеряли?"
  - "Ры, так не хочется уходить отсюда, но ты прав. Хотя при желании я теперь могу просто мысленно отменить любой приказ и перехватить управление "Оборотнем" с любой из двух верхних рубок"
  - Пошли, надо поесть, заодно мозги проветрим, хранительница, лезь в карман доедать свой камешек, умница. Только сначала мне точку на лбу восстанови.
  - Она прямо всем видом тебе показывает, что кряхтит, словно древняя старушка и еле шевелит лапками, - смеётся Самир.
  - О, она ещё и не такое показать может. Очень непростое создание, чем и нравится.
  Вылезли на палубу, думали, что нас тут ищут все, а тут нам словно и не рады.
  - Что случилось? - спрашиваю Тургола. Он неспешно и аккуратно раскладывает на крышке палубного люка, предназначенного для проветривания трюма, все имеющиеся в наличии самострелы.
  - На горизонте три вымпела, пираты. Нас уже заметили - у них дозорные на площадках мачт намного дальше нас видят. Хорошо, что корабль капитану подсказал, она их носом чует по накопителям и работе судовых магов. С одной мачтой нам не оторваться, даже если скормим кораблю все накопители. Нас прижимают к островам. Поднимись на мостик, там тебе всё расскажут. Может что дельное посоветуешь.
  - Пойдём Самир, посмотрим, послушаем.
  Что же, всё так оно и есть.
  - Выскользнуть из клещей, воспользовавшись тем, что можем уйти на ветер нам не позволят, раньше перехватят. Тем более, что вижу как они обмениваются световыми сигналами, - довершает обзор нашего положения Сулан.
  - И что за решение вы приняли? - спрашивает его Самир.
  - В рабство никто не хочет. Тем более, что после того, что мы сделали с командой пирата, оно нам не грозит. Нас просто пустят по доске. Пока идём вдоль линии островов, так, чтобы преследователи вытянулись в линию, по возможности. А там есть слабая надежда на нашу Ласточку и её клыки.
  - Надежды нет, уважаемый Сулан, - стараюсь сказать это как можно спокойнее.
  - Нет, она говорит, что накопленной сейчас силы вполне хватит чтобы зажарить даже не одного, а двух пиратов, - девушка вполне достойна своего корабля. Молодец. Только вот не всё так, как она себе представляет.
  - Да, именно так оно и есть. Только вот Ласточка бьёт просто снопом чистой силы. Оружие мощное, но способное работать только на ближней дистанции, а если быть честным до конца, то оно предназначено для использования в момент абордажной сцепки, когда корабельные защиты уже сняты и корпуса коснулись друг друга. Вот тогда оно и использовалось. На большом расстоянии оно просто нагрузит на некоторое время защитные структуры, но повредить их оно вряд ли сможет.
  - Тогда ударим когда сцепимся, или перед самым касанием бортами, - девушка в решительности сжимает кулачки.
  - Только вот друиды все были способны пропускать через себя большие потоки сил. Но даже для них это было не совсем безвредно. А вы все просто сгорите от буйства энергий. Если же не угадать с расстоянием, и ударить издалека, то во-первых современные магические щиты вполне справятся с рассеиванием потока за счёт распределения его по площади, а во вторых - нас перещёлкают как тараканов ещё на подходе. Защита у нашего корабля древняя и такие уже давно научились вскрывать. А на ходу её не переделать.
  Вот и отнял я у них последнюю надежду. Надо возвращать.
  - Есть другое предложение. Мы с Самиром нашли запись последних перемещений корабля, - выстраиваю перед ними иллюзию карты.
  - Вот тут, судя по излому берега, бухта порта Кила. Я прав, лерр Сулан? - спрашивает седого Самир.
  - Думаю да. Да, это Кила. Тогда, получается, что вот эти три захода в лабиринте островов - и есть путь на тайную пиратскую стоянку?
  - Вот и мы так подумали, - зацепив сознание Ласточки рисую ещё одну иллюзию с местонахождением нас сейчас и обозначением мест наших преследователей.
  - Смотрите, Сулан, если пойдём вот так, то до темноты успеем проскользнуть между ними и Килой, втянемся в островной лабиринт. Ночью они за нами не сунутся, а мы можем спокойно идти даже ночью. Но только по известному кораблю маршруту. В любом случае, даже если кто-то увяжется за нами и сядет нам на хвост, мы будем иметь дело всегда только с одним противником. И у нас будет время, а там что-нибудь придумаем.
  Сулан всматривается в наших противников. Что-то обсуждает с кораблём.
  - Да. У них в основном прямое парусное вооружение, а с таким ветром даже пусть и одна мачта, но с косым парусом, даст нам возможность хотя бы не сократить расстояние. Мы можем идти круче к ветру, а они нет. А если притянем их на место стоянки, хотя бы одного, то там можно поиграться: что вкуснее - купец, стоящий на ремонте в бухте или огрызающийся зарядами противник. Думаю, что вполне может получится их стравить, а потом посмотрим. Ты прав Сингх.
  - Капитан? - я чувствую, что Самиру действительно важно её мнение.
  - Я за. Тем более, что действительно за ночь может многое измениться. Ласточка говорит, что проходы между островами полны рыбы и криля, там очень хороший силовой фон. За ночь она полностью сможет не только зарядить все имеющиеся у нас накопители, но и восполнить траты энергии, если придётся отпугивать пиратов. И ещё она просит, чтобы вы, лерр Ры, встали у руля. С вашей помощью она пройдёт точно по прежнему пути.
  - Тогда поехали, - принимаю штурвал из рук стоящего на вахте моряка.
  - К повороту готовиться!
  
  Да, и с ветром угадали и с раскладом. Немного погодя наш третий преследователь стал отставать всё больше и больше. Траверз рейда Килы прошли уже во время захода солнца. Третий отвалил в порт, не в силах продолжать преследование и разгадав наше намерение уйти в лабиринт между островами.
  Взошли ещё немного на ветер, слегка отклонившись от прямой, упиравшейся в нужный нам пролив. Выстроили противника в кильватер и, завернув рога Ласточки назад, выдали по первому сразу из обоих. И я приложился, на несколько мгновений оставив штурвал и вычерпав до дна один из заполненных кораблём накопителей.
  Все стояли на мостике, затаив дыхание следя как два почти прозрачных белых шара и моё тёмно-бардовое копьё сольются в одной точке на носу нашего преследователя. Расстояние великовато, первый пытался увернуться, но не успел, а вот второй резко ушёл под ветер.
  Чувствуется работа опытного морского мага, это плохо. Такой нас не потеряет даже в лабиринте, вынюхает словно гончая. Да и не восстановился я совершенно, промазал: удар пришёлся не в корпус. Защита первого пирата в вечернем воздухе полыхнула всеми цветами радуги, разошедшимися кругами от места попадания. И только спустя некоторое время, когда казалось, что ничего не произошло и всё впустую, первый пират сбавил ход и пошёл в поворот.
  Народ радостно заорал, видя как первый "машет" нам на прощанье горящими обрывками кливера и закопченным бушпритом.
  - Давай ещё, Ры. Сейчас и этого завернём! - трясёт меня за плечи Самир.
  - Тихо, тихо, придержи, а то свалюсь ненароком, - в голове пустота и руки предательски трясутся, - нечем. У меня нечем, она сейчас восполняет резерв из накопителей, а я полностью выложился.
  Показываю ему горстку пыли, размазанную по вспотевшей от слабости и перенапряжения ладони.
  - Минус один. А защиту считай ему еле-еле прошил. Слишком далеко. Надо было второго бить, там морской маг. Видел, как быстро отвернул?
  - Да, ты прав, так выйти из под удара на одном мастерстве не получится. Его прямо подпихнуло в корму и в борт, - Сулан поддерживает меня под локоть.
  - И защита там намного сильнее, Ласточка по отражениям полей энергий определила, - немного помолчав добавляет капитан. Всё никак нет времени узнать её имя. Да и надо ли мне сейчас его знать?
  - Но всё равно: один - это не три. Ещё подёргаемся. Народ, принесите съестного, иначе я прямо здесь с ног свалюсь.
  Накормили и стоят вокруг меня, переминаются.
  - Ну? Чего стоим?
  - Так ждём..., пока у тебя очередная задумка родится - Тургол баюкает на локте перевязанной руки тяжёлый самострел. Видно и спать с ним будет.
  - Родилась уже. Так, ищите инструменты корабельного плотника: надо вышибить мачтовые клинья грот-мачты. Когда новая пойдёт в рост, то они будут ей мешать. Дальше - руль починили нормально?
  - Да, да там и работы немного было, - отвечает мне Сулан.
  - Тогда мне нужно чтобы вы вытащили из трюма и выбросили за борт всё барахло, что нам не нужно. Чем легче корабль, тем быстрее он идёт. И ещё - делайте что хотите, но мне нужно чтобы их маг, что пойдёт по нашему следу, был в постоянном напряжении и всё время тратился на щиты. Обыщите весь корабль, найдите всё, что может гореть, взрываться или то, из чего это можно сделать. Я хочу, чтобы его постоянно дёргало и не давало расслабиться, сбивало со следа. Тургол, сообрази с самострелами что-нибудь, в трюме можно набрать небольшого щебня из балласта, или наколоть небольших камешков. Сделаем из них накопители и привяжем вместо наконечников. Надо постоянно их держать в напряжении.
  - Он слишком далеко держится. Не достать даже из этого, - Тургол качает ложем самострела.
  - Жаль. Но ты подумай, может что и получится. "Самир, как зовут твою подопечную?"
  - "Чиэра. С тийского "яркая"".
  - Чиэра, вместе с Самиром и Ласточкой ещё раз пролезьте весь корабль, ещё раз перетряхните всё, что осталось от мага. Я надеюсь, перед тем как выкинуть тело за борт, с него сняли все "украшения"? Ищите следующее - всё, что имеет неустойчивый силовой каркас и хоть какую-то толику силы. Эти вещи сейчас использует наш противник, он будет идти по их следу, а должны использовать мы. Просите, чтобы корабль заряжал их, привязывайте к хламу, что остальной народ будет кидать за борт. Это будет сбивать со следа, а при касании щитов вражеского корабля сбивать их. Самир, ты же многому у воинов отца научился?
  - Ловушки на горных перевалах? Только как я настрою, мне нужен слепок ауры.
  - Глупый вопрос, вернее - поспешный. Ласточка чувствует их так, как ты меня сейчас. Тяжело попросить у неё слепок ауры их щитов, корабля или самого мага? Э-э-э, совсем расслабился?
  - Всё, - Самир хлопает себя по лбу и машет рукой девушке, - Чиэра, Ры, мы ушли.
  - Сулан, Сулан! - перегибаюсь через ограждение чтобы позвать ушедшего с остальными внутрь кают Сулана. Не слышит. Вот, только что вставлял Самиру, а сам такой же.
  - "Ласточка, позови на мостик Сулана, у меня есть для тебя и для него отдельное задание".
  Даже договорить мысленно не успел, как вижу как Сулан поднимается ко мне.
  - Необычно, никак привыкнуть не могу к такому способу общения. Но интересно.
  - А сейчас будет ещё интересней. Мне нужна твоя помощь вот в каком вопросе: я хочу чтобы ты немного понизил пыл и амбиции Чиэры. Потому, что это не боевой корабль, а скорее разведчик или даже спасатель. Там, на носу, в самом низу есть защищённый отсек на два-три человека. И он нужен не для того, чтобы вести оттуда бой, а для того, чтобы когда уже деваться некуда, отдать кораблю команду на последний бой. Последний в его жизни. Отключить всё защитное, заставить забыть инстинкт самосохранения и бросить его в последнюю атаку, вплоть до самосожжения. А самим тихо уйти на отделившейся шлюпке. Она сделана так, что из воды на ходу будет торчать только ветка воздушного канала. Да и ту можно на время прятать. А корабль будет в это время умирать, но удерживать противника на месте, вцепится в него как верный охотничий пёс, спасая хозяина от бера. У меня нет опыта морских сражений, я никогда не ходил на абордаж. Я только приблизительно представляю что для этого нужно, потому, что книжные знания и практика - две разные вещи.
  - Я понял тебя, Ры. Ты хочешь чтобы я нашёл где у Ласточки всё, что нам поможет заменить недостающую абордажную команду. И чтобы я вместе с кораблём приготовил это к действию.
  - И если для этого будут нужны люди, для управления или для наведения на цель, то чтобы ты со своими людьми... Нет, чтобы только твои люди, ты мне будешь нужен здесь во время боя, поучились и потренировались. Ночь длинная, но не бесконечная. Как найдёшь знания вместе с кораблём, то волоки своих сюда. У меня есть пара мыслей как ускорить обучение. Но сразу скажу - это будет, мягко говоря, неприятно. И какие потом будут последствия я сказать не берусь.
  Сулан гладит ограждение площадки, задумчиво смотря на появившиеся на небосклоне звёзды и берега пролива в который мы только что вошли.
  - Думаю, что каждый примет решение самостоятельно. Но всё равно жизнь лучше смерти. Тебе, правда, это говорить бесполезно, ты же Сингх.
  - Говорить бесполезно, лучше делать! Давай, седой Сулан, тряси Ласточку, можешь хоть всю наизнанку вывернуть, но найти все эти хреновины, что она имеет для атаки и обороны. На юте под боевой площадкой по центру шкиперская. Это ещё один друидский боевой пост, по крайней мере именно там располагалось ручное управление всеми энергомётами, вот этими клыками тоже. Найди, залезь в кресло и общайся. Только быстрее, быстрее - ночь не бесконечная! Можешь сразу забрать у Видия пару своих парней, у Ласточки спроси кто больше подходит, она способна почувствовать. И если будет жаловаться на то, что не может управлять чем-то - записывай на листочек и посылай ко мне, будем искать и восстанавливать. Да, чуть не забыл: распределением и зарядкой накопителей руковожу я, так что пусть потерпит и молча жрёт всё, что попалось по курсу. Она оставляет за собой слишком сильный след, я пытаюсь запустить токи сил в её теле так, чтобы он был менее заметен.
  - Всё, занимайся тем, в чём больше смыслишь, мне это объяснять сейчас бесполезно. А я буду заниматься своим. Ты прав, и... прости, - Сулан почтительно склоняет седую голову.
  - Ха, за что? - удивил, ей, ей, Создатель, удивил.
  - Это мы, я, должен был со всем этим разобраться, а получается так, что свалили всё на сухопутную крысу.
  - Обидел дважды, вместо того, чтобы извиниться, - улыбаюсь в ответ на его растерянность, - да ладно, иди уже, потом объясню, если живы останемся.
  - Маякнёшь, когда потребуется сменить на вахте, - Сулан уже сбегает по трапу на палубу.
  - Даже не вздумайте сюда соваться без спроса, я тут сейчас чудить буду, всех предупреди!
  Так, лерра моя деревянная, что тут у нас с нашими внутренностями? Четыре желудка и две сдвоенных линии энерговодов от них к двум накопительным и распределительным узлам по каждому борту. Не, так не пойдёт! Ты светишься в общем фоне как большой фонарик. Давай делить ...
  Как? - вопрос всплывает не мыслеречью, а сразу на третьем уровне сознания. Ого, что-то знакомое, по чудищам Чернолесья. И очень похоже. Ладно, пообщаемся.
  Как? Х-м-м... А ты можешь вырастить ещё четыре желудка по каждому борту? Тогда бы я использовал рунную схему круга источника.
  Легко и быстро...
  Легко - это понятно, я был внутри и представляю как ты это сделаешь. А вот "быстро"? Для дерева и день может быть быстро. Что за обида? Не дерево? Не ты дерево? Я дерево. Не обижайся, я с такими как ты, с собственным сознанием, не общался. Вот драться, вернее убегать и выпутываться из ловушек мне приходилось.
  Жалко.
  О чём сожалеешь?
  О том, что не съели!
  Ого, да мы с характером! Тем лучше. Так что там со скоростью выращивания?
  Уже отделила и вырастила, ты животное. Злое, но интересное.
  Согласен. Только почему ты общаешься со мной так, словно не от своего имени?
  Потому, что сознание личности Ласточка занято общением с наставником Суланом. С тобой, рулевой, говорит корневое сознание. Предложение по увеличению исходных источников поставки внутренних сил для ускорения восстановления жизнедеятельности нашего организма признано целесообразным. Потому и выполнено. На будущее - потрудись сначала обсудить высадку саженцев с садовником. Хотя, на текущий момент в зоне чувствительности такого не существует.
  - Как это не существует? - не удержался и выпалил вслух, - да я тебе дам "не существует"!
  Оставив штурвал на стопоре и оглянувшись назад - не отвязался, так и идёт за нами, топаю до основания рога, выходящего из настила боевой площадки и обхватываю его двумя ладонями.
  - А так, существует?
  Нет, не существует. Даритель жизни, вы желаете отдохнуть и исполнять роль садовника? Мне будет очень приятно ваше внимание и участие. Прошу простить, что роща не сразу поняла, что это вы желаете добавить ещё четыре жизни.
  Роща? Нет, не хочу "роща". Мне нравится лес. Я люблю лес. Пусть ты будешь лесом. Как Чернолесье, а?
  Имя, указанное образом в вашей памяти и обозначенное как Чернолесье, по имеющимся записям, уже занято в главном древе сознаний лесов этого мира. Мне приятно повышение до леса. Прошу обсудить в круге дарителей жизни и выбрать мне достойное имя для его занесения в корень главного древа жизни. Составление связей с другими лесами может быть выполнено после именования. Внимание: именование простым односложным плоским именем (пример - Чернолесье) не позволит выполнить составление связей на всех уровнях кроме изначального, изменение имени, или переименование, корня леса в последующем невозможно.
  Что-то тут сложно всё как-то... Ладно, потом имя обсудим, пока не до этого. Что там дальше?
  Выполняю разделение сознаний "Оборотень" и "Ласточка".... Перевод данных сознаний выполнен успешно только на половину. Невозможен перевод сознания дерева "Оборотень" на уровень рощи без присутствия хранителя рощи. Ищу хранителя в пределах досягаемости... Внимание! Прошу разблокировать управление вспомогательным рулевым устройством иначе оно не позволит выполнить поворот без ухода с заданной линии маршрута.
  Совсем заболтался. Отпускаю рог и бегу к штурвалу. Снимаю его со стопора.
  - "Лес благодарен за то, что доверили ему идти по пути жизни. Лес способен считать указатель пути из вашей памяти и идти по нему без отклонений самостоятельно, если вам необходим отдых. Как вы желаете?"
  - "Не вы, а давай на "ты", желаю чтобы шёл по указателю сам. Я буду занят новыми посадками. И переходи на тот уровень, на котором мы говорили раньше."
  - "Желание дарящего новую жизнь священно." Внимание: найдено два подходящих слышащих деревья в пределах досягаемости, выполняю церемонию приветствия и приношения даров.
  Звонкий девичий визг и отборные маты доносятся из раскрытого на корме окна в каморке мага.
  - Мирр! Ры! Быстрей сюда, она на нас охотится! - голос Самира прерывается звуком чего-то ударившего в стену переборки. Звенит разлетающимся стеклом вылетевшая с косяком рама.
  Семья капитанов Самир и Чиэйра, играет с лесом. Прошу выразить благодарность от нашего имени за оказанное удовольствие. Семья поймана, выполняю традицию принесения даров леса.
  - Мирр! - голос Самира прерывается визгом Чиэйры.
  - "Расслабься, Самир. И жену успокой. Как мне сказали - выполняется традиция принесения даров леса. Потерпите, я чувствую, что ничего плохого вам не сделают."
  - Она нас раздевает! - голос Чиэйры.
  - Можно подумать, что вы раньше друг друга в таком виде не видели. Куда катится этот мир? Телохранители соблазняют подопечных...
  - "Это кто ещё кого соблазнил, я тебе скажу", - смех и смущение в мыслях Самира.
  - "Ах так, ну, паршивец, держись!" - чувствую, сегодня Самиру достанется на орехи. Сразу же после раздачи даров леса.
  Что-то они там затихли?
  Внимание: выполнен перевод сознания дерева "Оборотень" на уровень сознания роща. По настоятельной просьбе капитана Самира зародыш жизни их семьи, который носит под сердцем капитан Чиэйра, будет сохранён. Для выполнения данной просьбы провожу привязку сознания зародыша. Зародыш признан хранителем рощи, временное управление рощей отдано до его совершеннолетия его родителям. Роща "Оборотень" переименована в рощу "Колыбель", выполнено формирование собственной системы питания и добычи необходимого из окружающей среды, произвожу перемещение центра масс для соблюдения общей центровки леса...
  Подожди, в трюме люди работают.
  - Видий! - не слышит, - ты точно можешь сам идти по записям?
  Лес обладает более развитым уровнем сознания за счёт разрешения использовать поглощённые и подаренные сущности сознаний существ.
  Это какие такие сущности?
  Сущность мага вод и соков земных Димитрия принесена в дар дереву "Оборотень", сущность мага вод и соков земных Антоя принесена в дар дереву "Оборотень" посмертным проклятием мага Димитрия, сущность капитана корабля "Ласточка" принесена в дар посмертным проклятием мага Димитрия, желанием мага Антоя и желанием тебя. В угасающем сознании капитана мной считано явное посмертное желание о прохождении пути к месту стоянки корабля Морской орёл.
  Всё, всё, хватит. А то так на всю ночь растянешь. Рули сам, я пойду людей на палубу из трюма выгоню.
  Принято. Лес просит выразить людям благодарность за помощь в очистке от мёртвых стволов и вредного содержимого, после полного оздоровления дары леса будут им вручены.
  - Ага, я слышал как ты вручаешь. Не видел, правда. Заодно зайду посмотрю. Я пошёл?
  Иди. Я подожду пока все не выйдут из хранилища. Будет кому стоять у штурвала.
  Спускаюсь с трапа площадки на палубу. И что меня дёрнуло обернуться, чуть не поседел: на краю мостика стоит убитый днём судовой маг и всматривается во что-то расположенное впереди, по курсу корабля. А за штурвалом, соответственно, покойный капитан. Как живые, так и хочется залепить чем-то убойным. Хорошо сил нет совсем и большая часть энерготоков в теле поперемешана и порвана, а то бы спалил мостик в то же мгновенье. Фух!
  Довольство на третьем уровне сознания. Шутник хренов.
  Топаю в трюм.
  - Видий?
  В неясном свете масляной лампы купец похож на шахтёра: весь в пыли и грязи, в волосах щепки.
  - Да. А кто у руля?
  - Там такой рулевой, увидишь - закачаешься. Я сам чуть не обделался.
  - Тут женщины, - из темноты выныривает жена купца, волокущая по полу трюма холстину, нагруженную кучей всякого барахла.
  - Потому и говорю, чтобы не испугались когда на палубу поднимутся. Собирайтесь, здесь сейчас перестановка будет небольшая. Корабль растёт немного.
  - Подожди, мы тут несколько переборок уже снесли, куч пять или шесть мусора. А как на палубу всё это поднять, чем?
  - Сейчас спросим.
  Я слышал. Ничего делать не надо. Собранное будет переработано и использовано для роста леса. Уходите, иначе будете пущены в круг обращения.
  - Чего удумал.
  - Это ты с Ласточкой разговариваешь?
  - Почти. Тут она не одна, пошли отсюда. Иначе нас пережуют вместе со всем вами собранным и вырастят из нас прекрасные цветы, - подталкиваю Видия к трапу на палубу.
  - Эй, Видий, Тургол, Сатин, Ила все наверх, быстрей бросайте всё! - сверху доносится голос Сулана.
  - Идём, - иду последним, помогая хромающему Турголу.
  - ***дь, балка на ногу упала когда ты заорал, - бормочет Тургол выходя на палубу.
  От палубы отделяется небольшое облачко и впитывается ему в ногу. Прямо сквозь сапог.
  - Всё, вылечилось? Это тебе лес спасибо сказал за помощь в уборке мусора.
  - Что за хрень? - Тургол не обращая внимания на чудеса, происходящие у него под ногами, смотрит на мостик на кормовой боевой площадке.
  - Нормальная хрень. Пошли, потрогаешь, если глазам не веришь.
  - Сингх, если ты из продолжателей дела Некроса, то пока мы в одной связке. Но потом - не обессудь, уходи куда хочешь. У моего рода с вашим братом кровная месть. Я тебя предупреждаю в открытую и при всех. Выйдем из боя - дам уйти, но потом - лучше не попадайся, - Тургол сжимает кулаки.
  - Меня что, сегодня все обидеть по очереди должны? Эй, кто ещё мне в рожу не плюнул или ногу не оттоптал? Пошёл ты лесом, Тургол, за такие слова!
  Морок покойного мага пропадает и тут же появляется рядом с Турголом, призывно машет, как бы зовёт за собой.
  - Пойдём лесом, Тургол, пойдём..., - шёпот доносится одновременно со всех сторон.
  - Это не ты? Это корабль?
  - Да, это корабль. И он уже не просто корабль, а лес. Вот иди и разбирайся с ним! Он тебе морока явил, а не я из-за грани души вытянул.
  - Прости. Сам понимаешь...
  - Так, всё топайте в капитанскую, там переждём, - в трюме словно огромный рот сначала пробует деревяшки на зуб, а потом начинает всё быстрее и громче их перемалывать.
  Народ заходит в капитанскую и мне как всегда не хватает места - упираюсь в спину шедшего передо мной Сулана.
  Заглядываю ему через плечо: на лавке под распахнутым кормовым окном сидят эти двое и целуются.
  - Ой!
  - Ай. Я вроде вас сюда за другим посылал? - но на меня не обращают никакого внимания. Зато обратили внимание на папу.
  - Мы, уважаемый Видий, - начинает Самир.
  - Да, - перебивает его Видий, - вы самые хитрые, а мы самые безголовые и безглазые. И мы никогда молодыми не были и сразу родились такими как есть. Знают про вас все, еще до того, как вы сами поняли. Просто смешно было смотреть как вы от нас всех прячетесь. Всё?
  - Нет, пап, у нас ребёнок будет, - с вызовом отвечает Чиэйра.
  - Фух, - Видий устало присаживается на лавку рядом с Самиром, - я так устал, что мне сейчас не до этого, ты уж прости, дочка, за такие слова. У нас смерть в лиге за кормой, вон звёзды на горизонте мачтой заслоняет. Давай выживем, домой дойдём, а там я выпорю кого-нибудь из вас, кого первого поймаю, успокоюсь и буду ждать любимую внучку, или внука.
  - Отец, нас не за что пороть. Мы тайно поженились ещё в Танджере.
  - Тогда выпорю за то, что родственников на свадьбу не позвали. За себя выпорю и за друга моего, его отца, которому обещал присмотреть за олухом.
  
  Пока длилась семейная сцена вроде всё было нормально. Только хотел их немного к действительности вернуть, как в паре лиг за кормой, может быть ближе, вспухает красивый такой цветок: огненный тюльпан с тычинками мачт над бутоном. В тишине ночи зрелище завораживающее. И цвел он ох как долго, а не вспыхнул и погас.
  - Здорово! А что это такое было?
  - Это мы придумали, вместе с Ласточкой, - гордо отвечает Чиэйра.
  - Самир?
  - Просто, как свет Создателя, даже не знаю почему до этого никто не додумался. Старая сеть, вернее верхушка от неё, с поплавками. К поплавкам по твоему совету привязали всё, что нашли нестабильного у мага. Даже не пожалели его защитный амулет, что ларец охранял. И сбросили во время поворота в очередной проливчик, чтобы струёй от кормы один из концов в сторону немного отнесло. Ласточка подсказала - они под таким углом как мы повернуть не могут, у нас же движитель корму заносит. Вот они нашу верёвку и зацепили. А там уже настроенные на ауру их мага, что в защите их корабля отражается, ловушки сработали. А от них уже всё остальное, что к поплавкам привязывали в разнос пошло.
  - Молодцы, - хлопает по колену Самира Видий, народ радостно гомонит, глядя на затухающие в темноте сполохи.
  - "Преследователь остался без защитного полога. Сбавляет ход. Предполагаю что мы повредили часть бегущего парусного вооружения", - довольный голос Ласточки.
  - Мы им паруса потрепали и защиту уничтожили, Ласточка говорит, - озвучивает Сулан для тех, кто не может слышать.
  Люди улыбаются, лезут обнимать раскрасневшихся молодых.
  Внимание! Всем закрепиться! Внимание, всем закрепиться!
  - Народ, хватаемся за всё подряд, быстро все на пол! Сейчас тряхнет и нас тоже.
  Расселись с бледными лицами. ждём.
  Корабль, задирая корму, словно встревает в гору водорослей, словно вода разом превратилась в кисель. Из трюма доносится жуткий скрежет и треск.
  Что случилось? Сели на мель?
  - "Выполнена прогонка основного ствола рощи Колыбель до кормы. Разделение корпусов с рощей Ласточка выполнено успешно, течи отсутствуют. Центровка корабля восстановлена в пределах нормы. Точное значение будет указано после окончания разделения балласта и запуска движителей. Разделение балласта произведено успешно. Для обеспечения безопасности плавания скорость и манёвренность леса несколько ограничены. Причина: необходимо закрепить балласт на новом месте в корпусах рощ. Скорость роста крепежа ограничена нехваткой сил и подпитки. Запуск двигателя Колыбели. "
  Корабль уходит из под ног.
  - Эй! А плавнее жабры открывать нельзя было?
  - "Нет, необходим первоначальный гидроудар для расправления вширь перерабатывающих карманов и выдвижения рулевых сопел в рабочую позицию".
  - А нельзя использовать Колыбель для подпитки Ласточки?
  Замечание принято. Есть рассогласованность в распределении сил на территории леса. Не хватает опыта. Я слишком молод.
  Молод он, видите ли. Эх, а было бы здорово сделать энергопотоки как у Демона. Ведь кадавр полон сил, а наружу даже лучика не светит.
  Энерговоды Колыбели выращены на основе изучения данного создания. Все необходимые знания для перестройки энерговодов леса есть в наличии. Но это выполнить невозможно - нет подобия.
  А чем тебе для подобия не подходит Колыбель.
  Преобразования - суть неправильного пути. Предлагать такое - отступничество. Этим занимается враг!
  Не понял?
  Брать для образца выращенное с помощью подобия - суть преобразования. Запрет.
  Я не понимаю всех тонкостей, слишком молод. Просто скажи что тебе нужно?
  Для ПЕРЕРОЖДЕНИЯ необходимо существо, основа, свойства которого надо взрастить. Нужен кадавр, особь женского пола.
  - Твою ты ..., лес! И вылез!
  - Что случилось? - спрашивает Самир, - ты хоть что-то нам расскажи, а то всё ходуном ходит, а ты с кем-то горячо общаешься. А мы сидим и только глазами лупаем.
  - Да, с лесом поговорили. У тебя защиту укрыть всех хватит сил? - Самир кивает головой, - тогда идите на ют, на верхнюю площадку. Здесь сейчас будет жарко.
  - Что ты собрался делать?
  - Двойной переход в источнике. У меня, судя по всему, другого выхода не остаётся. А так хотелось мимо этого проскользнуть.
  - Так ...
  - Да, потому и прошу закрыться. И уходите, подальше. Лучше бы вообще вас высадить, да не на что и некогда.
  - А источник. Тебе же нужен источник? - просто Самир знает как я получил первый облик, впрочем, знает как и второй. Проболтался, когда победу отмечали. Как давно это было...
  - Уходите, пока я духом собираюсь.
  Лес. Мне нужен выброс силы.
  Единение с миром на уровне энергий? Тогда необходимо пройти на кормовую площадку, иначе круг уничтожит это помещение полностью.
  Понял, идём.
  Поднимаюсь на кормовую площадку. Она всё меньше становится похожа на то, чем была раньше. Рога, немного вытянувшись в длину, снесли ограждение, просто сломали в несколько ударов, обломав под корень резные стойки и сбросив всё за борт. И штурвал тоже. Лесу он не нужен - теперь вполне хватает сопел водомётов чтобы выполнить разворот даже на месте. Сейчас рога дотянулись за корму и треском и звоном разрываемых цепей выламывают страховочное крепление скинутого с навесов пера руля. Всё, перо ушло тоже за борт. Люди на носу закутались в полог защиты и напряжённо всматриваются как их корабль сам себя уничтожает. Просто они почему-то мне верят. А вот я такой веры что-то не испытываю.
  Лезу за пазуху и достаю свою мышку.
  - Ты со мной? - обиженное верещание в ответ, зачем спрашиваю, конечно с тобой.
  - Просто хотел предоставить тебе сделать выбор самостоятельно. Нет, так нет, пошли рисовать, так меньше сил потребуется, а мне они ох как пригодятся.
  Не всем понятна причина такого настроения? Что ж, поясню.
  Да, дракон при сильных повреждениях, вот таких как у меня сейчас, когда я даже перекинуться до конца ни в один облик свой не могу, меня по дороге выкидывает обратно, может пойти на перерождение в источнике. И даже пойдёт. Но не так, как я сейчас.
  На перерождение нужно уходить полным сил и хотя бы частично восстановив энергетику тела. А у меня хоть и есть немного, за пару часов пока шли я собрал по крохам. Но вот каналы все поперемешаны и часть порвана.
  И второе, пожалуй самое главное, перерождение нужно делать только в источнике, желательно в родном. Там ты будешь наедине с миром. Мир снизу, мир сверху, а ты посреди мира. Когда меня из тела в чаше вышибло я испытал такое... Это не передать. Да ещё мне все добра желали.
  А здесь всё совсем иначе. И так делать очень опасно. В моём случае энергию, как призыв к общению, будет посылать не я, а другое существо - лес. Думаете так лего было чистить источники в Чернолесье? В круге источника лес приобретает совсем другие свойства и другие силы и возможности. И если в любом другом месте лес - вполне мирное и приятная в общении сущность, то в источнике, который он захватил - это дикий зверь, пытающийся поглотить все попавшие в него сущности, которые он может использовать для своего развития. Круг отторжения конечно помогает. Но сначало надо расчистить поверхность, там где есть выход силы, а потом ещё успеть его воплотить. Да, со стороны - нарисовать и напитать силой. А по жизни - прыгать как сумасшедший по расчищенной от сучьев и выступающих корней полянке и от этих самых корней живых, и довольно быстрых, уворачиваться. При этом руны должны стоять строго по сторонам света и ещё и запитываться в определённой последовательности.
  Это только первый шаг. Второй - само единение. По сути своей - это бой с лесом за обладание источником. На уровне третьего сознания, всё верно, на нём он, родимый. и общается. И на нём же выставляет против тебя любого, кто принадлежит ему. Сущность или животное. Разницы в том, что ты дерёшься с бером или рогачём в сознании или дерёшься с ним так, нет никакой. Точно так же можно истечь от ран, проиграть схватку если тебе что-то сломают. Результат почти один. В жизни - тело съест бер, а сущность поглотит лес, потому, что бер принадлежит лесу. В сознании - тоже самое, только в другой очерёдности - сначала будет поглощено сознание, а тело - тело съест лесная живность. Какую он посчитает нужным одарить подарком, если охота не задалась.
  Скажете и что я переживаю, если через всё это прошёл, а круг отторжения мне безропотно дают сейчас выписать на ровной площадке? Словно я не чувствую как он застыл в предвкушении.
  В Чернолесье я это делал в несколько приёмов. Сначала выжигал несколько дней площадку, потом тщательно готовился, высыпался, отъедался. Мысли, наконец, в порядок приводил. Нет, завещание не писал. На бой с таким настроением не выходят. Зачем? Ведь ты тогда уже заранее проиграл.
  Тут же сразу два усложнения. Сначала нужно выхватить у него управление потоком от его же накопителей. Мне нужен ровный поток, а ему наоборот, чем он рваней, тем лучше. Потому, что так ему не помеха, а меня сильно сбивает. Представьте, что вы боритесь с тем, кто на три головы вас выше, стоя по плечи в реке. А один из может свободно управлять потоком воды, его скоростью и уровнем воды в реке. Думаю, что и так понятно.
  А второе усложнение - то, что лесу в Чернолесье принадлежали все живущие в нём существа, даже многие оборотни, что в самом Великолесье жили. Все, кроме Ночки и её детей. Кадавры не принадлежат никому, кроме себя. Это заложено в их природной сути. Они могут быть хозяевами в лесу, но вот лес над ними не властен. А тут половина леса выращена по подобию, которым был кадавр. Я очень хорошо знаю на что способна Ночка, если даже Демон, когда заигрывался, то мог кусок чешуи запросто у меня с хвоста сорвать. В таких случаях я просто убегал и ждал когда он успокоится. Правда я ни разу не дрался с Ночкой или с Демоном и другими котятами в своём кошачьем облике. Считал, что так будет неправильно. Ведь стоит мне ошибиться или сильно увлечься - пробив клыками шкуру мог выпить жизнь до дна, я тоже зверь и у меня свои потребности, жизнью обусловленные. Ласкался, спать на себе позволял, катал на загривке, да всё, что угодно. Но вот дрались мы только когда я был в чешуе. Да так и безопаснее, она же намного прочнее моей серой шкуры.
  Так что я жду на поединок кадавра, и если не успею перехватить управление, то в мелкой реке мне не перекинуться даже в кота. Сил не хватит. Про дракона я уж совсем молчу.
  Если бы я мог перекинуться до входа в круг, то было бы проще. Но аура выжжена так, что без силы источника мне не завершить круг обращения, и никаких отдельных камней накопителей не хватит. Разве что ограбить чью-то сокровищницу и выложить на теле двойную дорожку тока энергий. Пары сокровищниц должно хватить.
  И лес это может знать. Он пока не видит моих вторых обликов, они надёжно спрятаны за лохмотьями ауры. Но мы с ним долго общались на третьем уровне и я мог просто оговориться, показать ненужный образ. Лес не дурак и забывать не умеет. Тем более такой молодой и стремящийся к жизни. Да если бы он только учуял, что у него почти в руках ослабленный Ор, то он сразу же полез бы мериться силами. Меня не трогают только потому, что я до входа в круг занимаю главного по посадкам.
  На основе этой особенности леса эльфы ставили ловушки его создателям - друидам. Да и Орам молодым тоже доставалось. Таким как я. Взрослый Ор быстро на место эту сущность мог поставить, выпив жизнь вокруг источника на полсотни шагов одним хорошим глотком. Ещё бы и для наглядности и зверя какого пришиб бы, но есть не стал. Мол знай, лес, кто тут и на какой полке спит!
  Но даже если бы я так мог, то это убило бы половину корабля. Вот и дерись тут, только не поцарапай!
  
  ***
  - Кто он такой, на самом деле? - Чиэйра прижалась к спине стоящего возле ограждения трапа Самира.
  - Миф, девочка моя. Перед нами - миф, нереальность, которой нет и быть не может. Но он есть.
  - Самир, - голос Видия тих и спокоен, - нам и так не просто.
  - Вы же были у отца в кабинете. Вспомните картину, висящую слева от входа.
  - Девушка и Чудовище? Твой отец долго смеялся, когда я озвучил по его просьбе предположительное название этой картины, - Видий как то по-новому всмотрелся в рисующего что-то на досках площадки худого, если не сказать измождённого, человека с опалённой покрасневшей кожей на обнажённом торсе, снятая рубаха торчала комком из кармана штанов.
  - Картина - не творение сумасшедшего, а работа мастера, в точности нарисовавшего показанную ему иллюзию. Вот он и есть это чудовище.
  - Мне рассказали сказку, что это крылатый кадавр, появившийся на перевале во время осады крепости монглами.
  - Да. По обычаю, по их обычаю, монглы сдирают заживо кожу с пленников на глазах защитников крепости. Ради их устрашения. Закрепляют на повозке несколько кольев с перекладинами. Ставят её на ближайшем пригорке или уступе скалы, так, чтобы защитники не могли докинуть стрелу и прекратить мучения пленников, и начинают пытку. Крики пытаемых в полной тишине ... Это не для вечерних рассказов. Мирр вышел на перевал после долгого перелёта, уставший так, что крылья не поднимались лететь дальше. И он рассказывал, что просто шёл со своей спутницей на спине и учился слушать, ощущать всеми чувствами окружающую его красоту гор. Перевалил через седловину и вместо ожидаемого впереди отдыха и ночлега увидел как на крестах заживо медленно убивают троих. Мне он сказал, что у него от этого просто помутился разом, когда он вместе с глотком воздуха впитал боль казнимых. Произошедшее позже, сказал, что помнит смутно. Я сам боя не видел, но видел площадку и часть ущелья перед воротами. Мы с отрядом монахов подошли по секретной горной тропе слишком поздно, когда уже всё было закончено и та девушка, что изображена на картине, и отец отливали его водой, выводили из беспамятства.
  Слушая рассказ Самира все присутствующие плотнее сгрудились и повернулись в его сторону.
  - Что-то не понравилось, или нашёл ошибку, дотошный, как все лекари, - Самир кивнул в сторону кормы.
  Человек с ожесточением стирал собственной рубахой только что нанесённый им же несколько мгновений назад рисунок.
  - А как там было, что рассказал твой отец? - спросил Тургол.
  - И рассказал, и показал. Крепостной маг записывал всё происходящее, всё, что видел и чувствовал сам, на кристалл накопителя. Так всегда поступают при начале осады, чтобы оставить память потомкам. Этот камень сейчас в монастыре стоит в ряду святынь в храме. Монахи считают, что это было явление самой богини смерти, а исполнители были только проводниками её воли, аватарами самой Кали.
  Крылатый кадавр, ощерив клыки в пасти, с рёвом кинулся на стоящее под стенами войско монглов. Вождь монглов и его охранная тысяча, что первыми стояли на его пути, ушли за порог даже не заметив этого. А дальше началось избиение остальных. Первый маг крепости потом мне рассказывал, что творилось невозможное: впитываемые кадавром силы жизни сотней огненных змей устремились вперёд силой смерти. Эти огненные змеи пронзали десятки умиравших монглов не обращая внимание на амулеты и защиты, отскакивали и отражались от стен крепости и ущелья и возвращались вновь к кадавру. И от него устремлялись вновь. А он шёл к воротам убивая по пути всё! Даже казалось, что сами камни перевала умирали под его лапами. Когти, крылья, зубы, магия. Ущелье заполнил вой умирающих. Они ничего не могли с ним сделать. А наши просто смотрели застыв от ужаса и почтения перед ликом богини, даже стрелы кидать не сразу додумались. Да и как можно было ему помочь: единственное место, где смогла бы удержаться жизнь перед стенами крепости - это была спина чудовища, на которой сидела девушка и держала силовой щит, который отражал и стрелы. А заклятья ему были не страшны - они отскакивали от шкуры и устремлялись к их владельцам, чтобы разить насмерть.
  Когда чудовище дошло до ворот от монглов осталось едва больше тысячи. У неё, у девушки, кончились силы и она упала с его спины. Вся шерсть кадавра была бурой от крови, а крылья его были сломаны и волочились за ним словно тряпки. Отец с десятком телохранителей и тремя боевыми магами спустились вниз по стене и прикрыли их собой. Девушку подняли наверх. Кадавр же сам оторвал, откусил себе крылья. А потом обратившись в юношу сказал, что дал себе слово дракона, что сотрёт с лица мира эту падаль, а слово он привык держать, тем более перед собой.
  Пока откатывали камни запора и разбирали завал, четырнадцать человек в лёгкой броне и с одними мечами в руках уничтожили больше пяти сотен.
  Когда в бой вступили основные силы защитников крепости, то им, каждому, досталось всего по два противника. Монглы сражались до последнего, когда поняли, что пленных никто брать не будет, а наши поют свадебную песню. Песню смерти.
  - Ваши маги настолько сильны в боевой магии? Или это он? - Сулан с сомнением покачал головой: на корме человек шевелил губами, разговаривая сам с собой и выводя сложный рисунок заново. Склонившиеся над ним клыки корабля подсвечивали ему палубу светящимися шарами на концах наконечников. Судя по его лицу, вряд ли он обращал на них хоть какое-то внимание.
  - Каждый Сингх Эллоры владеет боевой магией, наши маги просто владеют ей лучше. Но и монглы не самый простой противник, и у них искусство боя впитывается с самого детства.
  Маги, когда всё закончилось, называли его не иначе как Горным духом смерти. А когда они умолили его рассказать что нужно чтобы достичь такого, то он сказал, что достиг единства с горами, проведя в пещерных лабиринтах два месяца. И имея с собой только флягу для воды и одежду. Отцу и дяде пришлось приложить всё своё влияние, чтобы хоть один из трёх безумцев остался в крепости, пока двое других уйдут в горы.
  Сразу скажу - да. Все трое вернулись. Один через месяц, а двое через полтора и два месяца. И все трое вернулись просветлёнными. Правда первый остался без руки, а третий на всю жизнь охромел. Но ни один из них не сожалеет о потерях.
  - Если он настолько силён, то почему мы убегаем и прячемся? Почему он что-то делает с кораблём, если сам способен, как ты говоришь, просто раздавить нашего противника одним пальцем.
  - Мирр тогда и Ры сейчас - это два разных существа. У сражавшегося под стенами Эллоры мага-кадавра в теле было вживлено пять накопителей. Он сделал это для того, чтобы без помощников проводить операции на глазах и на сердце. А не для боёв. Но наши крепостные маги до сих пор впадают в детство и смеются от счастья, рассказывая, что за вязи он плёл в бою. А сейчас вместо этих накопителей в ауре шрамы, у него не хватит собственных сил, чтобы согреть воду в кружке. Меня хорошо учили в монастыре, и я вижу, что у него даже омертвела кожа на руках и ногах, а тело поражено морскими червями. Вообще непонятно как он может двигаться в таком состоянии, он должен выть от боли. А он мне просто шепнул, что не это сейчас главное. Не его жизнь, а наша. Он так видит.
  - Что он будет делать? - Видий пристально посмотрел на Самира, - и чем мы можем помочь в этом его двойном переходе.
  - Ничем... Он сейчас почти повторяет подвиг вашего первого архимага - Джорда Бруно, взошедшего на магический костёр с самораскрывающимся храном во рту. Ему надо в потоке сил перекинуться в один облик, а потом вернуться в другой. И судя по тому, что поток будет давать не источник, а наш живой корабль, это будет совсем не просто. Это не просто даже на источнике, я видел чего это ему стоило, когда он восстанавливал крылья.
  Человек на корме полностью снял с себя всю одежду и встал в нарисованный рунный круг. Клыки корабля выдвинулись и словно две длинных рукояти приблизились к нему задрав свои острия вверх. Он обхватил их руками и застыл с закрытыми глазами. Тело окутало лёгкое облако струящихся от клыков жгутов сил. Кокон уплотнился и застыл словно огромное полупрозрачное яйцо. Люди на носовой площадке затаили дыхание...
  
  Лёгкая дрожь пространства и голова кружится, словно резко разогнулся. Зрение сначала плывёт в туманной мути белых облаков, словно я лечу в воздухе, а потом картинка проясняется. Меня будто переносит сквозь пространство.
  - Расслабься, а то всё торопишься и торопишься. Летаешь, птенчик... Сейчас уже некуда, - спокойный мужской голос за спиной. Перед глазами из уже почти прозрачного марева окончательно проступила капитанская каюта, такая, какая она скорее всего была раньше, у друидов. Интересно. И очень удобно. Теперь хоть понятно почему там стол такого размера и формы, и что за помутневшая картина на стене.
  - Любопытный птенчик, впрочем как все вы, забавные уродцы крови, - мужчина с породистым лицом и седой шевелюрой выходит у меня из-за плеча и по-хозяйски устраивается в капитанском кресле. Серая одежда из паучиного шёлка, унизанные браслетами с накопителями сильные руки. Вкупе с сединой на голове и немного сероватой кожей он мне очень сильно напоминает присыпанного мукой мельника. Или замшелую старым мхом кочку на болоте. От него так и веет древностью и пылью.
  - Присаживайся, - взмах руки отодвигает от стены трёхногий табурет и он словно собачонка тыкается мне под коленки, - некуда тебе торопиться, я тебе говорю. Садись!
  - У меня там люди на палубе в опасности - пират преследует, если помнишь. Корабль, если это поединок, то давай не затягивать. Тебе от этого тоже лучше не будет. Они будут драться, а ты пострадаешь во время абордажа. У нас нет времени на разговоры в твоей ловушке.
  Мужчина откидывается на спинку кресла и задорно смеётся, до слез, которые вытирает вытащенным из кармана платком.
  - Ой, птенчик, ой рассмешил. Ну, спасибо! И Друвару спасибо, не думал, что так прижилась его легенда.
  - Кто такой этот твой Друвар и что за легенда? И прекрати называть меня птенчиком, деревяшка.
  - Ого, уже и зубки в клювике показываем? - он резко подаётся вперёд, еле успеваю вскочить на ноги, уйдя с линии предполагаемой атаки.
  - Боишься? Значит уважаешь..., птенчик. Ты птенчик, юный и глупый, раз не знаешь имени моего великого друга. Птенчик, а ведь ты довольно долго жил с ним рядом, в его заповедном лесу. Даже название, что ты мне так неосмотрительно открыл в своей верхней памяти, за века не изменилось. Не знать создателя Чернолесья и жить в нём? Это ..., а ещё обижаешься на птенчика? И смеешь путать меня и моё создание. Или ты до сих пор думаешь, что с тобой говорит живой корабль? Спутал слугу и хозяина? Правильно, вас же никто не учит, вы создаёте на эмоциях, на общении с Миром! - он резко воздел руки вверх и на несколько мгновений запрокинул голову, - рождая уродцев и чудовищ, придурки безграмотные. Ещё бы тебе знать имя хозяина Чернолесья. Откуда? Милый Друвар, в отличии от тебя, всегда отличался умом и изрядной ленью, как все великие Древа. Ему было лень гоняться за глупыми эльфами и он придумал для них сказку, про ловушки для друидов, в которую они с радостью поверили. Сколько их, бедненьких, ушло на корм лесу, не перечесть. Заодно и источники своими жизнями для Друвара расчистили и напитали. Сразу решить две проблемы даже пальцем не пошевелив, такое не каждому доступно. И никто даже не потрудился подумать о том, что как может напасть на создателя его любимое создание? Разве что подползёт руку лизнуть, как пёс. Всё бездумно верили и верят. И будут верить. Ведь ты же никому не расскажешь? В тебе столько жизни, а мне интересно её применить по своему разумению. Тебе некуда спешить, ты пришёл в свою конечную точку пути.
  - Обманул... Всё это время я общался с тобой. Сука древняя, - пытаюсь незаметно впитать те крохи сил, что всё же проскальзывают через его кокон-тюрьму. Спокойно, раз со мной говорят, то значит что-то нужно, пусть даже нужен только разговор или само осознание превосходства на до мной. Тешь себя, победитель, а мы пока распараллелим сознания и попытаемся осмотреться поподробней на всех планах. Болтай, я слушаю, скорчив обиженно-удивлённую морду.
  - Ну, не всё время, иногда с тобой слуга развлекался, ему тоже можно. С разрешения. А вот за то, что подарили и привязали к Оборотню-Колыбели душу только зародившейся жизни - отдельное спасибо. У меня будет со временем воспитанник, и скучать буду меньше. Но вы этого не увидите, мне не интересен купец и его команда. Слишком устойчив, вернее даже не так - не гибок. Мне нужен капитан из вольных, волк Ожерелья. А вот за груз купцу отдельное спасибо - теперь он очень кстати.
  - Друид, не говори загадками. Через раз понимаю. Если уж на то пошло, то зачем такому как ты деньги? - придвигаю к столу табурет, так чтобы видеть как идёт по линии проложенного пути корабль, заодно и рабочий стол капитана рассмотрим и "пощупаем", тянем время.
  - Мальчик, всем в мире правит не магия, а выгода. Можно завоевать, отнять то, что тебе нужно. И это будет на время. Деньги, применённые в нужное время и в нужном месте, сделают тебя хозяином на намного более длинный промежуток времени. А лес растёт не быстро.
  - Ты хочешь купить остров, у пиратов? Надоело болтаться на воде словно щепка? Неужели тебе не нашлось места на земле? Или в бескрайних просторах океана не нашлось ни единого клочка суши, удобного для тебя и твоего леса. Не смеши меня.
  - Тебе не понять истинный смысл такого ума как мой, я же не вижу смысла учить началам жертвенное тело. Всё остальное, что у тебя есть - просто придаток, - он бросил взгляд на карту. Я понял, где ты хочешь принести жертвоприношение. Подводный источник, расположенный близко к самой поверхности. Тебе нужен всплеск, чтобы отпугнуть на время хозяина, что наверняка дремлет над ним. Я даже чувствую как пахнет от этого хозяина гнилью. Не понятно только как ты их не чувствуешь. Верно, ты же не охотился в Полях смерти за худунами, ты вообще любишь жар чужими руками загребать, зачем сам, если есть слуги. Меня же не ты сейчас держишь, а твой слуга. Попробуем дотянуться...
  Почти сразу за моей попыткой на столе вспыхивает святящаяся точка., снизу карты протаивает сообщение на неизвестном мне языке.
  - Зря пытаешься. И то, что ты похвалил собачку и сделал её главной в будке, я пытаюсь говорить так, чтобы тебе было понятно, тебе не поможет. Этот пёс мне верен, - мой собеседник снаружи абсолютно спокоен, только вот я же и во внутрь смотреть умею.
  - А что тогда так волнуешься? А может быть это я тебя до леса повысил, сразу от дерева и до леса, а? - всё, я готов, я нащупал ниточку к спящему внизу худуну, и мне пора действовать. Иначе будет поздно - он сожжет меня прямо над источником и на откате свободного источника получит немалый кус силы, пока хозяин будет протирать ослепшие глаза и трясти головой.
  - Можешь поболтать, напоследок. А лучше помолчи, мне надо подготовить корабль к приёму потока. Ты всё равно не сможешь ничего сделать - ты же там круг отрицания нарисовал, со второго раза правда. Бездумно копируя то, что когда-то разработал Друвар для поимки эльфов. Ты сам сделал и активировал себе ловушку. Так что можешь не трепыхаться, бесполезно. Да и сил у тебя не хватит с кораблём соревноваться, - он двигает руками по начерченному в левом углу стола корпусу корабля, что-то настраивает.
  - Да, да, мой повелитель лесов, - сейчас ты узнаешь ту небольшую разницу, что отличает круг отрицания от круга единства.
  - Не надо пошлости, недостойно такого как ты. Умри достойно, не на коленях.
  - Прощай, друид, - протаивающая прямо за его спиной сквозь стену огромная пасть морского худуна распахивает внушительный набор клыков, - ты спутал, я рисовал круг единства.
  - С кем, с кораблём? Это глупо. Он просто ручное животное. - он отрывается от своего занятия и поднимает на меня взгляд, - или со мной?
  - С ним, - он оборачивается следя за моим жестом. И животное - это ты, древняя пакость.
  Пасть захлопывается и существо ныряет обратно в туман, которым растекаются стены каюты. Всё верно, исчез разум хозяина пространства, исчезло само пространство. А жаль, столько интересного было...
  - Ну, лес, ты следующий! Я уже иду...
  
  ***
  
  
  - Чего он ждёт.
  - Не знаю. Я ничего не чувствую, он сказал мыслеречью чтобы я поднял щиты, вот и держу. Нас отсекло полностью.
  - Корабль доворачивает... Скалы, по курсу скалы! - смотрящий по курсу Тургол застыл в напряжении.
  Корабль слегка довернулся влево, проходя между торчащих из воды острых обломков. По днищу что-то заскрежетало и в этот момент фигура на корме окуталась маревом энергий. Руки человека взлетели на короткий миг вверх, и он изо всех сил насадил их на острые клыки корабля. Клыки, словно ошпаренные кипятком, трясясь отпрянули в стороны, разбрасывая по доскам настила площадки мелкие капли крови. Словно трясущие в замешательстве острой головой змеи.
  Человек закружился в круге, подняв вверх окровавленные ладони.
  - Ай-я, ай-я-я-я, ай-й-й-я..., - до стоящих на носу поднявшийся ветер донёс что-то вроде воя, или плача. Корабль так резко прибавил ход, что все стоящие чуть не попадали на палубу.
  - Безумец. Он пошёл на призыв духов, я видел как орки это делают. На моих глазах паренька-шамана разорвали на мелкие клочки появившиеся на зов и обрётшие его волей и силой плоть духи, - пробормотал Видий.
  - Нет, он не безумец. Он выполнил призыв как жрец Кали! Выполнил его проведя корабль над выходом древнего брошенного источника. Я чувствую как отзываются силы и прикасаются к моей защите. Он разбудил всё, что там спало до поры до времени и ждало свою добычу.
  - Самир, нас разорвут злые духи глубин? - Чиэйра ещё сильнее прижалась к мужу всем телом.
  - Не-а, милая, они нас просто не догонят. Я имею ввиду тех, что сейчас поднимутся наверх из глубины. А вот им, идущим за нами следом, я не завидую. Жрец Кали принёс своей богине достойную жертву. Он наверно и условие снятия проклятия какое-нибудь интересное завернул, скорее всего такое простое, что вовек не догадаться. Это он может. Отцу на шкатулку с драгоценностями замок интересный сделали, не магический, где нужно четыре буковки и цифры набрать. Так Мирр такой ключ придумал, что все голову сломали. А нужно было всего лишь набрать "этоя". А мы с братом все дни рожденья родственников и памятные даты перепробовали, но так и не открыли. А надо было просто думать по-другому, как Мирр.
  Человек вскинул руки вверх и застыл на месте. Воздух засверкал мелкими искорками, словно со всех сторон к его рукам начали слетаться мотыльки. Под его ногами на досках палубы проступил ковёр из зелёной травы. Из воздуха соткалась фигура тонконогой вороной кобылицы. Красивая и полная сил лошадь постояла, рассматривая то траву, то стоящего на ней человека, а потом принялась её спокойно ощипывать.
  Спустя некоторое время в воздухе вдруг образовались тонкие кристаллики льда и на палубу сверху обрушился порыв ветра, оставив на ней огромного вороного коня. Конь призывно заржал, кобылица подняла точёную морду и нервно тряхнула гривой. Тогда вороной одним прыжком оказался на кормовой площадке и пошёл вокруг стоящего с закрытыми глазами человека.
  Обе лошади встав бок о бок обнюхали окровавленные руки, задрав морду. Немного постояли... и истаяли в воздухе. А ещё через мгновенье вороной вернулся, и обратившись молодым мужчиной, снял себя рубаху и повязал её Мирру на пояс, что-то сказал, дружески хлопнул по плечу и растаял, словно его и не было.
  За кормой в ночной тишине донёсся слабый звук удара и треск ломающихся мачт. На преследователе вспыхнули огни фонарей, осветив кренящийся корабль и повисшую на вантах сломанную мачту. Крики и вопли живых и умирающих, летящие во тьму сгустки посылаемые магом, звон оружия и вспыхнувший на борту пожар - скоро всё осталось далеко за кормой, когда Ласточка повернула в следующий пролив между островами.
  Фигура Мирра на мгновенье смазалась в льющемся к звёздам потоке, и на зелёный травяной ковёр улёгся здоровый серый кот. Из темноты выскочила тень, и вот уже вокруг него закружила пятнистая самка кадавра. Кот вытянул лапы и положил на них голову, просто рассматривая свою новую гостью. Кошка долго "щупала" воздух, потихоньку приближаясь к совсем не боящемуся её противнику. Сгорбила спину и грозно зашипела.
  В ответ на это кот молниеносным ударом подсёк ей передние лапы, крылом, словно мощной рукой пододвинул сопротивляющуюся противницу к своему боку и начал вылизывать, словно маленького котёнка. Ошалевшая самка прижала уши и закрыла глаза. А через некоторое время все буквально телом почувствовали, что сам корабль, словно огромный кот, издаёт мурчащие звуки, в такт расслабившейся и пригревшейся у серого под крылом самки кадарва.
  - Чиэйра, Самир! Идите, познакомьтесь со своей подружкой. Это дух Колыбели. Идите, она вас не тронет. Да и остальные тоже. Только быстрее - мы скоро выйдем из течения, несущего силы источника, да и кораблю силы зря расходовать не хочется.
  Самир опередив всех без раздумий взбежал по трапу.
  - Мирр, ты вроде даже в размере прибавил!
  - С какого перепуга? - кадавра за холку ухватила худая, но крепкая рука и ему на спину уселся сухощавый молодой мужчина со шрамом на щеке и "серыми" от седины волосами.
  - А я думал, что это - ты, - Самир указал рукой на серого крылатого кота.
  - Ага, больше мне делать нечего, как кошечек соблазнять? Знакомьтесь - это дух Ласточки. Изменившийся согласно показанному подобию. А это дух Колыбели. И вместе они - семья. Или по представлениям друидов - лес. Морской кадавр. Как тебе такое имя?
  - Как то...
  - Бегущий по волнам, а лучше - летящий, - Чиэйра нежно погладила лоснящуюся серую шкуру. На что пятнистая самка недовольно взрыкнула, прося свою долю ласки и внимания.
  - У кого ещё какие мысли? Надо придумать имя, желательно из двух слов.
  - Серый Призрак, - Сулан присел на колени, и прикоснулся к крылу.
  - Крылатый кадавр, - предложил Видий.
  - А может лучше у него самого спросить? - Тургол опасливо покосился на зевающего во всю пасть кота, - он всё же постарше нас будет.
  - Тоже верно. Эй, как тебе наши старания? Что сам то думаешь?
  - "Лес благодарен за образы, подсказанные Кругом. И за предоставленное право свободного самоименования. От выбранного имени зависит облик леса. Это самый дорогой подарок, когда либо подаренный Кругом. Такого не дарили ни одному лесу. Тень Ор запомнит это и передаст всем лесам, доступным в единстве сознаний мира."
  - Самир, тебя монахи учили, что он нам хотел сейчас сказать? Я так и не понял. Вы же все слышали?
  - Ры, он теперь будет выбирать себе любые облик и имя, какие захочет. Не будет у него одного облика. Будет многоликим, как оборотень. Если я верно всё понял.
  - "Ты понял верно, капитан Самир. Оборотень Ор чуть позже покажет вам истинный облик, вам первым."
  
  ***
  
  - А может не надо? - в голосе Чиэйры прямо даже не испуг, а ужас.
  - Эй, капитанша, жене сына Сингха такие слова даже думать не полагается, - откуда в ней столько страха, и на меня так смотрит, что прямо не по себе. Кажется понимаю, судя по тому как все смотрят то на меня, то на Самира. Тоже посмотрю, этому болтуну в глазки, пусть ответит.
  - Мирр, ой, Ры, прости, я рассказал им всем про перевал, - Самир как маленький прячет руки за спину. Здоровый оболдуй! Правильно его из храма попёрли, болтуна.
  - Всё, ты всё испортил. Теперь мне придётся всех съесть. На ужин, - рассматриваю "подобравшегося" Тургола, - нет, гнома оставлю на завтрак, он плотный и плохо жуётся. А тебе, друг, придётся потерпеть до ужина.
  - Ты зачем людей пугаешь, придурок! - Самир обнимает еле сдерживающую слёзы жену.
  - Себе этот вопрос задай, придурок! Тяжело было потерпеть и языком не трепать? - прибил бы, ей-ей, Создатель. Как мир на себе таких носит? Сам всех застращал, а теперь меня виноватым делает.
  - Так, - Видий строго оглядывает нас с ног до головы, - если с утренними и вечерними блюдами уже определились, то пора бы и со всем остальным разобраться.
  - Не спорю, - только что опять все на меня уставились.
  - Ну? - Видий прямо нависает, как скала, дал же Создатель талан. Такой купец сам пошлину из таможенника вышибет вместо оплаты.
  - Палки гну! - в ответ на эти слова корабль "лёгким тычком" клыка по моему мягкому месту обозначает подзатыльник, и этот туда же, на палку значит проснулся и к себе примерил.
  - Да вы что, сговорились все, и этот туда же. Я тут кто? Самим головой поработать не пробовали? Я тут жопу рвал для чего и два мира вам всем в один связывал? Легко это, думаете? Достали! Сами же слышали, что корабль вас всех кругом друидов назвал! Так и думайте все вместе, с ним советуйтесь, а не в рот мне скопом заглядывайте!
  - Не ори, - тихо шепчет мне на ухо наклонившийся к плечу Сулан, - и руками не маши, а то у тебя на штанах дырка и в неё всё видно, женщины уже не знают куда глаза спрятать, хотя у меня точно больше.
  - Спасибо, - молодец Сулан, - пойду, переоденусь.
  Отворачиваюсь от них и делаю пару шагов в сторону кормового обреза площадки. С остервенением сдираю выпачканные во всём чём можно штаны и подкинув их перед собой в воздух сжигаю в пепел. Ток течения ещё несёт остатки выплеска, а за кормой остаются немалые "крохи", что не успевают впитать на ходу корпуса кораблей. Или корабля? А, какая разница, мне хватает. Тем более, что напитался всплеском по самые уши. Всё, пошло всё ..., чуть не сказал "лесом". Нельзя, вдруг "братишка Ор" обидится и пнёт под задницу, неохота купаться, да потом догонять его. По руке скользит серая полоска чешуи, пускай, оно не глупое, само знает что ему сейчас надо. Блин, как рога чешутся, вспоминает что ли кто-то?
  - И-и-и! - женский визг за спиной.
  - Чего орать-то? Дракона не видели никогда что ли? - дикие люди, а ещё гордятся, что в Вилентии живут.
  - Мирр? - Самир спрятал за спину Чиэйру, отгородил собой.
  - Что, Мирр?
  - А разве драконы разговаривать умеют? - тихо шепчет Самир.
  - Оры умеют всё, не так уж и тяжело преобразовать немного связки, если знаешь их строение у дракона и у человека. Ещё какие вопросы, а то у меня дел по горло, давайте все сразу.
  - Не, не, больше нету, - отвечает за всех Тургол, - мы пойдём, там корабль что-то показать хочет, Колыбель то есть.
  - Ну и ладно, - топаю к правому борту, присаживаюсь на задние лапы и ловлю пытавшийся ускользнуть внутрь палубы правый клык, - куд-да, не боись, я не больно. Вот дёргаться будешь - тогда точно больно будет.
  - У тебя рога неприлично светятся, - ехидный шёпот Сулана над ухом.
  - Я когда маленький, то они у меня всегда светятся, пускай, лампа не нужна зато, -язва белобрысая, вот такеннная.
  - А когда большой? - опять шепчет нависая на до мной Сулан. Вырос, блин, дядя, и этим пользуется. Вообще страх потерял - как со мной, зубатым и крылатым, разговаривает?
  Поворачиваю к нему голову и облизываю губы, ненароком блеснув клыками.
  - А когда большой - никто не видит, под ноги смотрят, чтобы на бегу не споткнуться. Иди, кто-то хотел с абордажными приспособами разобраться и ещё много чего.
  - Иду, иду, - даже спиной так и пышет довольством.
  - Иди, иди. А ещё раз покрутишь у себя в голове то как ты меня там сейчас подумал - так наподдам рогами, что до юта долетишь. Сам ты - козёл волшебный. Спасай тут, а они потом ещё и издеваются чуть ли не вслух.
  Сулан не оглядываясь поспешно сбегает вниз по трапу. Гад неблагодарный, меня даже орки так назвать не додумались, а уж они то ... Блин, всё настроение чуть не испортил.
  - Куда, - на коре рога проступил какой-то сок и он пытается выскользнуть из лапы, - ишь чего придумал.
  - "Отпусти, я боюсь уже!" - Тень Ор пытается вырвать у меня из лап свой клык, - "и палубу когтями не царапай!"
  - "Да на, забирай свою пукалку. Не хочешь - как хочешь, дракон деревянный. Так и будешь только и способен свет на них зажигать. Чтобы в тебя попасть было удобно. Эй! Кто там в меня ещё чего из связок не запузырил? Здеся я, вот туточки, бярити мене голыми ручками. Хрен с тобой. Возьмут на абордаж и будешь работать подвижной зарядной станцией. Даже отпускать покормиться в море будут, на поводке, как собачку. Тьфу!" - отпускаю и даже отпихиваю от себе клык и иду счищать руны с досок.
  - Палубу ему поцарапали, ой-ой. Да нахрен тебе этот настил омертвевший нужен, спрашивается...
  Где-то в трюме словно начинают ворочаться камни балласта, волна гула под нашими ногами проносится от кормы до носа.
  - Р-р-ра-а-а!
  От бешенного рёва закладывает уши, с островов, которые мы проходим узкими проливами, в воздух с испуганными криками взлетают обезумевшие от страха птицы.
  - О, дошло до мозгов, наконец-то! - припечатываю к настилу пытавшийся смахнуть меня за борт правый клык, отбиваю гребнями хвоста, сжатыми в копьё, удар по дуге левого и тоже прихлопываю его к настилу.
  - Всё, сдавайся. Даже драться толком не умеешь, трус!
  Палуба с треском лопается, настил бьёт снизу и вышвыривает меня с корабля высоко в воздух.
  - Р-ры! - разлетается над водой победный рык.
  - Хорош орать, всю живность распугаешь, голодным останешься. Я тебе рыбу ловить не буду.
  Корабль замедляет ход.
  - Всё? Можно присесть к вам на веточку?
  - "Сам не ори, попугай чешуйчатый. Вон рога как светятся. Ладно, садись", - ой, а сколько довольства в голосе, справился, справился. Дракон дубовый.
  - "Сам дубовый. И сам на всё Ожерелье орёшь. А я вырос из ростка северного кедра. И не хорошо обижать младших братьев своих".
  - "И помолимся, братья, Создателю, во имя Мира, святой круг нам в помощь", - мягко присаживаюсь на палубу.
  - Всё, видишь, даже не царапнул нигде.
  - "Мне всё равно - там защитный слой с твою лапу толщиной. Просто не надо палубу царапать. Неуважение. Я же тебя за хвост не таскаю, как ты меня за клыки?"
  - "Извини. Начнём с начала?"
  - "Начнём. Что ты хотел мне там сделать?"
  -"Вот это", - кидаю ему образ остроги с Морского дракона, - "сможешь такую вырастить, я помогу?"
  - "Не красивый клык, всё одинаковое. Но выращивать не буду, у меня он и так такой почти. Смотри", - корабль подсовывает мне под нос клык. С лёгким щелчком, словно трескается шкурка на семечке, он раскрывается на три, нет, четыре пальца. Наконечник разделился, стал словно лапа.
  - "Вот, только у тебя они короткие, с короткими не получится создать тонкий пучок, а без тех острых бородок будет сильный откат".
  - "У меня нет отката, я дышу силой, а не бросаюсь. Смотри!" - в сторону ближайшей береговой скалы от развернувшегося клыка летит слепящий глаза столб. От выброса силы клык откидывает и я еле успеваю нагнуться, чтобы не получить пролетающим клыком по рогам. На скале в темноте светится пятно нагретого камня.
  - "Ну как?"
  - "Зато какой удар, это не как прежде! Скала как нагрелась!" - довольный, словно весь криль с Ожерелья слопал.
  - "Смотри как должно было получиться", - кидаю образ Маа, сносящей из остроги форштевень пиратского судна. Молчание. Ладно, пусть переварит.
  - "Помоги, в нужных местах надрежь кожуру, а я там обратные острия выращу. Только не сильно."
  - "Так не больно? Я пережал тебе нервный узел в основании клыка".
  - "Нет. Подожди немного, я сам расщеплю чтобы лапы на остроге были нужной длины, а ты режь только для обратных вот этих..."
  - "Давай я тебе кличку придумаю. Меня, например, Змеем звали".
  - "Это зачем? У меня имя есть".
  - "Удобно. Да и вот посмотрел на наши художества - у тебя тут не острога, а целый гарпун получается. Будешь Гарпуном?"
  - "Подожди, сделаем, выстрелю. И подумаю..."
  Ветки прорастают из сделанных надрезов и принимают нужную форму. Он пробует сложить лапы вместе и прижать их, расправить, опять сложить. Получается длинное и тонкое остриё, почти в три раза длиннее прежнего наконечника. Лапа разворачивается назад, раскрывается и в ночной тишине с тонким свистом в оставленную нами далеко за кормой нагретую скалу летит тонкий, словно луч света жгут. Ещё, ещё один. Три ровных дыры с оплавленными краями.
  -"Гарпу-у-ун", - вместе произносим.
  - "Второй".
  - "Передохни, а я пойду народ проверю".
  - "Заняты они, с ними Колыбель справится. Давай, давай, тебе ещё и ей надо такие сделать".
  - "А ноздри? Новые вырастите?"
  - "Вырастим, Мирр, ты только подскажи, если такую же, но чтобы и ноздри лучше чувствовали?"
  - "А крылья ты не хочешь? А может понырять? Я тебе кто, Создатель?"
  - "А кто ты для меня сейчас?"
  - Ладно, извини. Просто я сам не знаю. Попробуй, опусти этот клык в воду и складывай по-разному или прижимай и отгибай острия. И нюхай. Думаю, что он и в обратную будет работать лучше, чем у тебя до этого было. А как лучше - сам поймёшь.
  - "Всё, уже пробую. Не отвлекайся, делай второй. Нам ещё корабль для Видия освобождать".
  - "Ты так говоришь, словно не хочешь его в Вилентию отвозить".
  - "Провожу до входа в порт, но мне там не место. Я выбрал себе уже место. И команду выберу. Но не там".
  - "Почему? Между прочим: Вилентийцы - одни из лучших корабелов".
  - "Я оборотень. И команда у меня будет такая же. И из моего рода. И место стоянки я себе уже присмотрел. Сам сделаю, теперь сам смогу, только подскажешь как лучше".
  - "Стоянку или команду? И где же это благословенное место?" - на втором клыке надрезы даже ровнее вышли.
  - "У тебя в памяти. Всё, дальше я сам наращу, иди, тебя на носу Колыбель ждёт, а то тебе ещё перед боем поспать хоть немного надо. Я присмотрю за всеми, иди".
  - "Гарпун, а чего же он тебя собакой простой числил, раз ты такой умный?"
  - "И я был другим, и он был намного выше. Просто он не думал, что я могу учиться у него самого. Я всегда таким был, любознательным. Меня, кстати, как исследователя готовили и растили. И совсем не он. Он только захватил в своё безраздельное пользование и понукал. А вот ты со мной разговариваешь, как с другом. Первый, за всё это время, что прошло с моего рождения. Все остальные просто отдавали приказы, которые я исполнял. А послушанию учат ведь ещё в самом раннем детстве, правда?"
  - "Да, прилетало от деда неслабо..."
  - "И мне прилетало. Иди, я научился пользоваться новыми ноздрями. Ты даже представить не можешь как я могу чувствовать теперь. Вырасти себе такие, не пожалеешь".
  - Не, мне пока и рогов хватает. А что это ты там у себя на задворках камнями ворочаешь. Балласт не получается закрепить?
  - "Нет, просто так, готовлюсь. Ты обещал крылья и понырять. Креплю на всякий случай получше".
  - Ничего я не обещал. Я ругался просто. Ты меня уже пугаешь.
  - "Шутка. Нырять и Колыбель умеет. А крылья мне не нужны. Под водой водомёты сильнее. Иди уже".
  - Ты это перестань, я под воду на корабле нырять не хочу!
  - "Вот скажешь это себе после первого серьёзного шторма".
  - Давай потом обсудим. И так голова забита разным по самую маковку. Всё, я пошёл на нос.
  - "Ничего тебе не показалось?"
  - Даже не померещилось. Ну что тебе, неугомонный?
  - "Нет, если тебе совсем не удивительно, что самый лучший в мире корабль-лес может ещё и рычать, то можешь спокойно идти дальше. Иди... животное...".
  - И почему же самый умный и самый скромный и необидчивый плавучий лес, вдруг научился рычать?
  - "Потому, что одна скотина чешуйчатая, куроподобная ящерица, сделала мне очень больно. И я не ожидал. А потом понял, что это можно использовать. И к твоему сведению, недалёкому, плавает дерьмо, а мы ходим. Да ещё как! Ты даже не извинился и не удивился".
  - Я просто устал и хочу спать. За сегодняшний день в моей жизни произошло столько, сколько иному дракону на полжизни хватит. А ночь ещё и не закончилась. Первое. Дальше: я извиняться не буду! Я тебя честно предупредил, как лекарь, что будет больно если будешь дёргаться. Дальше - твои проблемы. Если бы доверял, то всё прошло бы на раз. Второе. И третье: извини, я не хотел делать больно. И извини, за то, что не заметил твои старания. Чем ты так рычал-то?
  От приблизившихся к моему лицу (не различаю я облики, я един, и лицо у меня всегда, даже если для кого то это кошачья или драконья морда) раскрывшихся на концах рогов "цветков" струится живительное дыхание. Лечилка? Как здрово...
  - Спасибо, даже в голове прояснилось. У меня подсмотрел? - какой тут лес, тут дракон в чистом виде, только в другом теле.
  - "Больно надо. Я и сам умел всегда. И каждый лес умеет. Просто раньше мог выдать только рассеянно, а теперь направленно. Вот и заметно. Это вы у нас подсмотрели, много веков назад".
  - Так чем орал то на всё Ожерелье?
  - "Да от боли судорога по корпусам пошла, неожиданно же! А внутренняя часть у носа, в верхней части, ещё не успела затвердеть. Вот и получилось. Да видно ещё и звуковые волны с двух сторон сложились в одну. Я там оставил пару мест, потом поможешь мембраны нарастить? Пожалуйста... Так можно даже до боя врага запугать так, что он и драться не захочет. А мне лишние дырки и шрамы на новой коре не очень нравятся".
  - Дельная мысль, конечно помогу. Мне тоже драться не очень нравится. Я больше всего люблю рыбу ловить. На поплавочную удочку. И э-х-х! Сейчас бы на Белоозеро..., да на утреннюю зорьку..., там краснопёрка такая на личинку короеда ловится, не передать!
  -"На короеда? Фу, гадость! Научишь?"
  Мирр продолжение 02.
  
  Калан хоть и пялился в предутреннюю дымку, что стелилась ровным пологом укрывающим всю гладь бухточки, но мысли его были обращены совсем в другую сторону...
   В сторону берега, где в не так давно построенных времянках сейчас дрыхла без задних ног вся полукоманда Морского орла. Ну может быть ещё одна мыслишка ответвлялась в сторону трюма, где тоже дрыхли приятно пахнущие настоенным на травах горлодёром Жлоб и Пихта.
  Суки! Поздновато он понял, что эти твари сговорились и вдвоём обыграли одного. Суки, и весь горлодёр, всю пайку вытянули, даже на глоток не оставили! А Мерка, он ведь за просто так не нацедит, эх! Точно - мерка и есть, ни капли лишней из него не выдавишь! С другой стороны: он и долей не обделит, не как у некоторых в команде. У Мерки всё строго, согласно неписанному уставу лихого братства, что идёт корнями ещё с тех времён, когда все на море были пиратами. Или не были, просто тогда считалось, что святое дело - прихватить хабара взяв на клинок попавшегося по пути более слабого. А не хрен в море выходить, если слаб в коленках и отпор дать достойный не можешь. Вот когда лихое времечко было!
  Он представил себя, стоящего в лохматой шкуре с огромным абордажным топором в одной руке и щитом в другой, на носу дракора. У-у-у-х! Ссыте, тля? Кровь побежала по жилам вместе с толикой внезапно наплывшего боевого куража и захотелось даже немного порычать. Даже очень захотелось порычать.
  - У-р-р-р, - Калан с тихим нутряным басовитым рокотом выдавил воздух из широкой груди.
  А ещё они травки и грибы весёлые жрали перед боем, чтобы ни хрена никого не ссать. Хотя они и так никого не ссали. Вот, наверно, абордажи были: кровища хлестала по палубе и лилась через штормовые портики... Красота. Эх, бабу бы! С таким то бурлением в крови. Или пришибить кого... Не, не стоит. Килевали уже раз, второго не будет - отчекрыжат башку и делов. С нашим капитаном не забалуешь. И за то и за другое однозначно отчекрыжит, раз уже к рыбкам в гости наведывался и штевень осмотрел. Сука...
  Калан передёрнул мощными плечами и подсдулся, вспомнив килевание. Было дело.
  Но с другой стороны - эти бабы с Жемчужной неплохой доход команде приносят, а если их разом обрюхатить, то как они нырять за жемчужницами будут, с пузом? А на той стороне острова ещё одна отмель, и тоже полная. Да и кроме баб тут больше никто нырять не может, только у них на акул чуйка. Мужиков сколько не таскали - никто больше трёх дней не продержался, всех пожрали. А эти - сколько их привезли, столько и есть все живёхонькие. И с другой стороны - для этого дела есть сучки, что приволокли под опеку старого хрыча, что за домами следит. Да и в Киле этого добра не меряно, можно и потерпеть. А вот если одному разрешить, то и всем сразу захочется. Не удержишь. Так что прав капитан. Это просто тут, в лагуне, да и на всём острове воздух неправильный: всё время у Калана тут кровь бурлит и на подвиги тянет. Да! А за бабу бы сейчас удавил, ей-ей! Надо после вахты на бережку подновить хотелочку у хрычовок, а то ж мочи нет, а в Килу с этим призом ещё не скоро попасть придётся.
  Калан не сразу сообразил, что уже довольно давно, ну пусть не очень, но сообразил то не сразу, смотрит на выплывшую из дымки кормой вперёд рыбацкую яйку с растравленным парусом. Яйка как яйка, и корпус яйцом, потому и название такое, только вот борт тонковат, да парус какой то толи рваный, толи подсобран так небрежно. Тоже мне - рыбарь.
  Да что с них, килькоедов, взять. И жрут дерьмо и ловят его. И в море на дерьме ходят, хотя вот яйки - ещё большее дерьмо чем фелюки. Кувыркучие и норовистые, что лошади породистые, так и норовят тех, кто первый раз на лавку садится за борт спровадить. Тех, кто не знает их норовистость и как правильно и куда ноги ставить. Зато под парусом куда как ходче фелюк идут. Ну так они меньше и легче. Интересно, кого тут нелёгкая принесла ненароком? Что за кто?
  - Эй,***ня морского демона, какого ***я тебя сюда вынесло? - Калан даже не подумал подвинуться к висящему на подвесе рынде. У яйки даже подобия трюма нет, так - только пайолы между банками на дне лодки лежат, куда в ней спрячешься? Кого тут ссать, тем более с огненным ударным амулетом в кармане штанов, тем, что он по дикому везенью вчера в начале вечера выиграл у Пихты и больше на кон не ставил. А защитный у него тоже неплох, очень не плох. Ну не этого же дерьмоеда худосочного бояться, что ловит на удочку в проводку морского окуня? Вон и вторая у него в поставце на корме стоит. Тем более, что он видно пришибленный малёха - на проводке поплавки на леске посажены, кто же так делает. И поставец из какой-то коряги, словно лапа четырёхпалая птичья, где нашёл-то корягу такую страшную? Точно блаженный, вон и морда как покурочена шрамом от глаз до самого подбородка!
  - Тихо ты! - прошипел смотрящий за борт яйки парень и махнул на Калана рукой, так и не оторвав взгляда от поплавка, - рыбу всю распугаешь, только клёв начался!
  - Клёв говоришь? - Калан радостно поёрзал ладонями по ограждению. Спасибо Вам, боги морские, что услышали невысказанное желание и послали. Будет тебе клёв, вернее - на тебя. Вот кому Калан сейчас шею то и свернёт!
  Калан сделал пару шагов в сторону висящей на ставке бухты с малой абордажной кошкой. Сейчас, сейчас. Руки прямо затряслись от удовольствия, расправляя и укладывая на палубу кольца бухты привязанного к кошке конца. Я тоже рыбку половлю.
  Бросок даже не удался, а был великолепен: поддёрнутая умелой рукой на самом излёте кошка даже не брякнула о настил яйки с глухим стуком вонзившись двумя острыми лапами в доски транца. Калан начал торопливо выбирать конец, попутно следя за этим чумурудом. Эх, только бы он на самом деле был пришибленный, только бы посопротивлялся, а то так никакого удовольствия не получишь. Или получишь, но мало.
  Стоявшая в дёрнувшемся кривом поставце удочка выпала в воду, парень не успел подхватить. Он аккуратно вытянул из воды ту, что держал в руках, и с расстройством бросил на банку.
  - Ур-род! Я те чё сказал? Ты глухой? Только-только клёв пошёл, а ты? - прошипел парень и повернулся к своему уродливому поставцу, - вот в такие минуты, ей-ей Создатель, удавить за такое хочется, правда?
  Калан со всей дури (а её в его мощном теле было ох как не мало) потянул на себя конец, подтягивая корму яйки к борту Морского орла, на его лице расцвела улыбка блаженства. На потяжку яйка отозвалась вполне охотно, словно пёрышко. Только не просто пошла кормой, но ещё и неожиданно поднялась из воды, сравняв уровень бортов. Корявый поставец развернулся в лицо Калану и пыхнул силой. Не выдержавший напора защитный амулет вплавился в кожу на груди, но оседающему на палубу телу это уже было всё равно. Сваренные вкрутую мозги не чувствуют боли ещё живого тела. Легко перепрыгнув на ограждение борта парень с отцепленной кошкой в руке посмотрел в лицо с блаженной улыбкой на губах и помутневшими варёными глазами.
  - Урод, и борт новый поцарапал, козлина, - покрутив головой по сторонам и понюхав воздух он сморщил нос, - какой тут бой, от этой гадости, что они выпили, нормальный человек уйдёт за порог не успеешь за руку схватить. А эти двое просто нажрались и спят.
  По палубе на корму в сторону кубрика заскользили две быстрые тени. Немного больше их скользнуло на ют и в трюм. А чуть позже тихо заскрипел выбираемый якорный канат. Если бы дозорный на берегу мог видеть сквозь утреннюю дымку, то он бы сильно удивился, увидев как простая рыбацкая яйка с растравленным парусом тянет за собой на середину бухты целый корабль. Словно младенец взрослого.
  Для двух неполных десятков пиратской полукоманды Морского орла это утро, мягко говоря, не задалось. Началось всё как обычно это бывает при внезапном нападении на любое поселение: кивающий носом часовой был снят подкравшимся к нему со спины Самиром. Он так качественно отрабатывал на нём всё то, чему его учили в крепости и в монастыре, что просто загляденье. Я даже не стал ему говорить, что его противник так и так был заморочен. Мной, а зачем зря рисковать. Имея в помощниках полный сил корабль это мог сделать любой. Кстати, животные в Чернолесье именно так и пользуются силой деревьев, когда жертвы свои морочат. Жалко, что такое я могу провернуть только с двумя или тремя сознаниями одновременно. Знаний маловато. Нет, попробовать воздействовать на толпу конечно можно, но вот быть абсолютно уверенным, что всё пойдёт гладко я пока не могу. А прямого столкновения с двумя десятками пиратов мне никак не хочется. Был бы один - другой расклад. Даже с Самиром - так ещё лучше. Но вот таким составом как сейчас, я к открытому бою не готов. А все в него так и рвутся. Даже женщины самострелы по рукам растащили.
  Натерпелись, понятное дело. Хочется мстить и мстить. Тем более, что хоть остатки команды корабля, хоть купеческая семья, такие люди обиду никогда не таят, платят сполна и при первой возможности. Но тут иной случай. Времянка такая, что только от дождя спасёт, летняя. По-хорошему надо бы подпереть двери, да петуха огненного на крышу, а там как кто в окно вскочит - тому стрелу. Только вот эти стеночки ветхие пиратов не удержат, а если они всем скопом ломанутся, то нам кирдык сразу настанет. Драться они умеют, тем более когда своя шкура горит. Так что пришлось нам с Самиром наших огорчить немного. Он заглянул потихоньку внутрь, убедился, что никого лишнего в домике не имеется и все на месте, а я отгонял народ подальше. А потом наш оборотень деревянный на этой хибарке свои новые клыки испытал.
  Пых, и только две стенки слева и справа стоять остались, а между ними оплавленный песок и в воздухе сажа крутится. Чего-то Тень Ор переборщил, так выложился. Или я ему слишком уж сильные гарпуны сделал? Надо будет потом разобраться.
  Второй домик был намного меньше, там вообще был только один пират. Вот с ним Самиру пришлось немного повозится. Думаю, что это он сделал нарочно, видно был повод так морду ему раскурочить и руки переломать. В третьем, стоящим за загородкой немного на отшибе, были только женщины с Жемчужной. Будить их пока не стали. Сами проснутся.
  Пришлось немного исправлять то, что там накурочил с бывшим старпомом Самир: обезболил ему переломы и заставил самого Самира наложить шины на руки. Мне вообще то всё равно какие счёты к этому пирату предъявлены, но я бы либо убил, либо не стал калечить. Корми теперь его с ложечки. Пусть сами и кормят, раз в Вилентию забрать хотят. Не вижу смысла в этом никакого: после переломов он даже пытаться собраться волей не смог - выложил сразу же всё, что знал. Хотя мужик крепкий и сильный. Здорово Самир его обработал, раз он словно тряпка.
  Не скажу, что мы стали обладателями несметных сокровищ...
  Потому, что никто, судя по всему, кроме самого покойного капитана, так и не знал где находится всё им добытое. Я имею ввиду друида. А капитан Ласточки был для него лишь куклой, ширмой.
  Так, прибарахлились немного, да честно поделили добытый женщинами с Жемчужной жемчуг. Между всеми. Так решил купец с Суланом. Меня не спрашивали.
  Почему? Да потому, что не было меня с ними тогда.
  Этот ... деревянный решил что он самый сильный и самый умный. И когда после того как испарилась на наших глазах времянка с пиратской командой внутри я оглянулся назад, то увидел как Тень Ор пытается утонуть. Да он просто все силы в удар вложил и потерял управление над самим собой. И сам чуть не утонул и Колыбель едва с собой не уволок. Называть его дураком бессмысленно - он и умным то побывать не успел. Пришлось всё бросить, перекидываться и лететь на выручку. По дороге едва увернулся от пущенной почти в упор стрелы из самострела. Это оставшийся на Морском Орле Тургол мне подарочек послал. Он же меня только в чешуе видел, а я впопыхах в кота перекинулся. Вот и сдали у человека нервы.
  Зрелище, скажу вам, плачевное: из воды торчит задранный нос корпуса Колыбели, которая изо всех сил пытается на себе вытащить тонущие корпуса Тень Ора. Хорошо ещё, что он не додумался её вывести из-под палубы, что связывает два его корпуса, да ещё спасло то, что уходивший последним с него Тургол по правильной боцманской привычке наглухо задраил идущий внутрь люк и боевая рубка дала кораблю хоть какую-то плавучесть. Так тяжело понять наверно. Попробую подробней.
  Тень Ор сейчас - это два узких корпуса, соединённых между собой немного покатым, словно крыло, настилом-палубой. Посредине настила стоит на возвышении рубка корабля, как он называет - гнездо. Когда он притапливает себя до такого состояния, что корпуса полностью скрываются под водой, то крыша рубки становится похожа на плывущую по воде лёгкую рыбачью лодку - яйку. Вот тот воздух, что остался внутри рубки, да то, что стоящая под палубой посредине его корпусов Колыбель на полную врубила оба своих водомёта и удержало его на плаву в бессознательном состоянии. Один из корпусов кормой просел чуть ниже и зацепился за дно. Так что Колыбель не смогла ничего сделать и только медленно кружилась вцепившись всем чем могла в своего... наверно напарника? Хотя вроде бы у них семья. Значит мужа. Вот так.
  Хорошо, что под островом рассеянный выход довольно мощного источника и даже вода в лагуне напитана силой. Правда ему это нисколько не помогло - он без сознания ничего впитать не мог, а перед тем ударом по домику набрал полные корпуса забортной воды, чтобы присесть пониже и отцепился от Колыбели на всякий случай, чтобы если что, то её откатом от его энерговодов не полоснуло. Как она его поймать то успела, непонятно.
  Так что пришлось нырять к нему под брюхо и хорошим таким ударом чистой силы, как пощёчиной, приводить в себя. На словах просто. На деле же уворачивался сначала от стрел Тургола, тот даже с одной полностью здоровой рукой оказывается умеет перезаряжать самострел очень быстро. А потом не плыть под водой, а карабкаться вбивая когти снизу в палубу чтобы не смыло потоком воды, что образовался от того, что Колыбель пёрла вверх изо всех сил. А дальше начался форменный бардак.
  Очнувшийся Тень Ор выплюнул разом из четырёх сопел всю балластную воду, навалился на Колыбель передней балкой палубы и продавил ей палубу над центральным жилым отсеком. Та начала тонуть. Но вместо того, чтобы уйти и выброситься на берег, пока не набрала воды по самые уши, она сгоряча сдала назад и вцепилась захватами в палубу Тень Ора. Да так, что пробила её в четырёх местах насквозь. Хорошо, что силовые балки не повредила. Да ещё от расстройства шибанула своего муженька сразу из двух энерговодов по левому и по правому корпусам одновременно. Я по своей везучести оказался рядом с тем местом, куда ударил и расплескался поток в левый корпус. Когда вылез из воды, то у меня шерсть стояла дыбом и светилась. Пока они друг друга не поубивали взял управление на себя и выбросил на пляж. Хорошо дно пологое и песчаное, повезло. Чуть левее или правее - ободрал бы им всю шкуру о камни и кораллы.
  Нет худа без добра. Полученная во время семейной ссоры сила пошла на лечение наших, надо было видеть виноватую рожу Тургола, я специально не перекидывался и лечил его в кошачьем облике. Заодно и женщин всех с Жемчужной подлечили и накормили. Состояние их было честно сказать плачевное - кормили их пираты из рук вон плохо, как они всё это время продержались непонятно. Сейчас наши вместе с ними вооружились до зубов и осматривают остров. А я потихоньку перекинулся в чешую, и зацепив тремя силовыми петлями за камни на дне немного сволок помирившийся семейный лес с мели.
  Вот сейчас сижу на берегу, отдыхаю и добиваю толи ранний обед, толи поздний завтрак, да смотрю как они мирятся. От всех этих переживаний и всплесков с ударами с их корпусов слетела вся ороговевшая кора. Тень Ор вообще похудел так, что мне кажется, что корпуса как два ножа стали. Сейчас вон спорит с женой: уговаривает, чтобы убрала захваты и он зарастил палубу, а она ни в какую его отпускать не хочет и пытается лечить обожжённые самой же собой его щёки и пузо корпусов. Я бы на её месте не отпускал этого шалопая ни за что.
  Интересно, что это он там делать сейчас будет, куда рога тянет? Есть! Тряхануло по полной, теперь уже Колыбель в безсознанках.
  - Придурок деревянный! Ты же намного сильнее и у тебя каналы шире силовые, что делаешь?
  - "Хотел ей палубу подлечить ..., поделиться..."
  - Ага, несогласованным током силы, с большей в два раза наполненностью, да ещё и в то время когда она сама тебе свою отдавала по полной. Подобным способом драконы Дак во время войны запечатывали собой источники, обращаясь в камень. А могли ещё их просто разносить изнутри, если источники не родными были. Куда ты спину прогнул, а ну выгибай дугой и ползи на мель опять, а то она задохнётся, не чувствуешь что ли - лерра твоя сознание потеряла. Ты её сжечь хотел, признавайся!
  - "Мирр, помоги лучше, сам вижу, что сплоховал. Очнётся - опять драться полезет".
  - Не даёшь даже доесть спокойно. И правильно полезет, так тебе, дураку неосторожному, и надо. А ты думал самостоятельно жить - это просто? Ну-ну... Очень мне охота посмотреть на то, как завтра ей захочется в Вилентию, а тебе, например, к оркам податься. Вот веселуха будет, одним местом чую. Что замолк? Никак я угадал чего-то. О чём ты даже и не думал. Ха, мужик, я тебе не завидую, жизнь с такой норовистой подругой - это тебе почище всякого шторма будет. Можешь мне поверить - видишь как рожа расцарапана, а у тебя тоже. Я и забыл уже. Поздравляю, ты стал взрослым мальчиком. Шрамы украшают мужчину. Что тебе ещё сказать-то, не знаю.
  - "Ничего не говори, лучше помоги, я не смогу долго её держать - балки в спине слабоваты, сил не хватит".
  Перекидываюсь в дракона и топаю к Тень Ору, тут в воду без чешуи заходить опасно. Пока шёл уже одна акулёнка успела в ногу вцепиться и висит, башкой трясёт. Кое как оторвал, чуть чешую не прокусила.
  - Открой верхнюю жабру на левом, на кушай, тебе полезно, - засовываю упирающуюся рыбину Тень Ору в один из четырёх его ртов, - смотри только, говорят у них вроде печень ядовитая.
  - "Мне без разницы, я даже зубы их переварить могу при желании. Спасибо, вкусная, только маленькая".
  - С таким ротиком оно конечно маленькая. Рот то закрой , дракона на обед у вас не предвидится, перетрётесь акулкой.
  Аккуратно увожу в сторону расслабленные носовые энерговоды Колыбели, от греха подальше, и начинаю приводить её в чувство.
  ***дь! Да что же я такой везучий сегодня! Ещё не очнулась, а уже долбит куда ни попадя! Хорошо ещё клешни не расцепила, а то сварила бы заживо, а так просто откатом напитала так, что даже рога нагрелись. Вон, отражение светящееся в воде своих же рогов вижу. Как лампа праздничная, что в деревнях в шарах делают.
  - Знаете что, милые мои, вы меня достали. Я тут им помогать пытаюсь, а они меня шарашат почём зря! Чего молчишь, Колыбель, я тебя спрашиваю!
  - "Я нечаянно, так получилось".
  - Все люди как люди - по острову сокровища и приключений на жопу свою ищут, или вон как Тургол с Ваном нормальный корабль к походу готовят. А я тут в песочнице этой по уши с двумя придурошными детьми вошкаюсь. Хотели самостоятельности - получили. Жгите себя на здоровье, а меня то за что? Всё, я полетел спать в лес, а вы тут сами разбирайтесь. Нисколько не удивлюсь, если по прилёту увижу три остова и кучу горелой кожуры на испоганенном вами пляже. И море варёной рыбы в лагуне пузом кверху. А ты, девушка, не забудь воду выгнать из отсеков, а то так и будешь булькать полным пузом. Тяжёлая она, ясен пень. Два ясных пня. Удачного костра вам, милые рощи!
  Пошли они на хрен со своими разборками. У меня сил хватит до материка долететь вместе с верхними воздушными течениями. Заодно может с Белокрылом повстречаюсь, поболтаем. А вот смотреть на этих - ни каких сил не хватит, не говоря уже про терпение и нервы. Как друиды их терпели, не понятно. Зато понятно почему в Чернолесье они такие - да дети ошалелые, как и эти. Вырвались на волю, а самостоятельно жить - это не по указке, как привыкли за всё время своего прежнего существования.
  Нашёл поблизости в лесу небольшой ручеёк с запрудой. Выкупался всласть. Жалко, что мыло не допёр у Тургола спросить. Вырастил из отданной Зимним бураном дарёной ему рубахи себе штаны и куртку что-то вроде серпа. Пусть не тёплая получилась, зато намного плотней рубахи, да ещё с накидкой на голову как в Жемчужной рыбачки мужьям к курткам пришивают. Удобно, да и на море куда как хорошо от ветра защищает. Зимний буран был доволен - его избранница столько сил от меня получила, что даже шерсть вся залоснилась. Сказал, что если всё удачно получится, то быть мне кружником их ребёнка-жеребёнка. Интересно: что у них выйдет. С другой стороны что может получиться от союза степного бурана и островного ветра, или кто там она, что несёт сюда по осени на своей спине сезон дождей или горячий воздух пустыни. Слишком мало общался, потому и не понял чем она ведает. Хотя, они же духи ветров им подчинённых, а не сами ветры. Они лишь наездники воздушных потоков, следящие чтобы они жили правильно, по одним духам известным законам. Только вот зачем у меня Весенний ветер для него рубаху выпрашивал? Неизвестно.
  Замечтался и уснул на широкой ветке дерева, стоящего над местом моего купания. Да так крепко, что проснулся только под самый вечер. От запаха готовящегося на костре мяса, что донёс до меня вечерний ветерок. Пойдём посмотрим что там они жарят.
  Народ скучковался возле парочки костров. На одном пара котелков с какой-то шурпой, на втором, прогоревшем, на углях жарятся куски мяса. Вино из бочонка разливают. Прямо сельский праздник какой то.
  - А кто, интересно, эту вашу гулянку охраняет? Или вы думаете, что всё уже закончилось?
  - Мы думали, что ты, - это кто там такой умный. Судя по довольной роже здоровяка Сулана - это он.
  - Я вообще то в лесу отсыпался. Зря вы расслабились. Не то место острова Ожерелья чтобы расслабляться. Так что советую быть повнимательнее.
  - Мирр, расслабься, на вон лучше мяса поешь. Не переживай, посты выставлены, а если ты их не заметил, то выставлены хорошо. Вот сейчас поужинаем и будем на Орла перебираться, - Самир кивает на две вытащенных из зарослей кустов на прибрежную полосу песка лодки.
  - За мясо спасибо. Не откажусь, - подсаживаюсь к костру на котором готовится похлёбка, - и от шурпы не откажусь тоже.
  Сидящие вокруг костра женщины начинают улыбаться, глядя как я жадно тяну носом приятные запахи. Есть за мной такая привычка, ничего с собой не могу поделать. Маа всё время улыбалась глядя как я постоянно нюхаю приготовленную ей пищу, говорила, что очень смешно выгляжу в такие моменты. Где она теперь? Наверно как и планировали подалась в Вилентию. Не думаю, что мои бабушки что-то плохое ей сделали, не вижу смысла.
  - Что, невкусно пахнет? - спрашивает меня сидящая напротив.
  - Нет, что вы, просто вспомнилось кое-что, не совсем приятное. Пахнет как раз очень вкусно. Пока дождусь - весь на слюну изойду.
  - Зачем дожидаться, - она протягивает мне деревянное блюдо наполненное до верху прожаренными на углях кусками мяса, - бери, чего себя мучить.
  - А, так у вас там уже вторая партия запекается? - киваю в сторону второго костра.
  - Третья, - отвечает мне её соседка, протягивая кусок лепёшки, - народу много, вот и решили мясо не беречь. Солонина, да рыба в море надоест. А тут свежатинка, да на углях.
  Киваю, потому что рот и руки заняты вкусным мясом и хлебом. Разговаривать некогда. От меня на время отстали, чтобы дать наесться. Это они зря, если меня не отвлекать изредка, то такого мяса я могу сожрать очень много. Всё, нырнул в блюдо и отключил сознание. Когда я ем - я глух и нем, нем-нем, ням-ням...
  - Да п′дожди ты, - краем всплывшего наверх сознания (видно полный желудок подпихнул снизу) ловлю доносящийся справа шёпот, - видишь как мечет, видно ещё не отпустило.
  - Посмотрела бы я на тебя, если бы ты ради нас такую красоту загубила. Я про таких красавцев даже не слышала, не то чтобы видеть, - так же тихо отвечает другой голос.
  - Да, сильно переживает, и в лес убёг, чтобы никто расстройства не видел, и сейчас ещё не в себе. Жалко, ради нас такой корабль разбил, - это уже другая, - Мара, да пусть ему Верка лучше винца подаст, что ты ему свой отвар пихаешь. Мужикам стопку, да покрепче, после такого надо. А то и не одну, чтобы горе залить.
  - Ты сдурела, Тания? Видела что парнишка от пиратского дома оставил? Подумай, что он пьяный с горя по своему кораблю учинить может, чего головой качаешь?
  - Ничего он делать не будет, это настоящий маг, не чета тем уродам, что у пиратов служили. Сама подумай: ты стала бы ради горстки баб, да купцова интереса губить свой корабль, да ещё такой. Его же теперь тут бросить придётся, нам самим его ни в жизнь не поправить, а оба пиратских плотника вместе со всем своим скарбом за грань ушли. А он смотри как держится. Такой и после литра себя в руках держать будет, настоящий маг. Мне мать много про них рассказывала.
  - Тоже мне, рассказывала. Может и показывала? - шепчет ехидный голос слева.
  - Я тебе сейчас все космы повыдергаю, Илься, если ты ещё чего такого про мать мою вякнешь. Не твого ума дела с кем и как моя покойная матушка жила, и не тебе завидовать. Ты же, сучка, первая ко мне прибежишь, чтобы ко мне прибиться, и про талан удачи трепать будешь, - тут уже не шёпот, а почти в полный голос.
  - А ну, замолкните обе, нашли место и время. Вон, он наверняка в свой разбитый триран столько вложил, что нам всем за всю жизнь не набрать, а как в руках себя держит, хоть и молодой. А вы по любому поводу собачитесь, подруги называется. Совесть хоть перед магом поимейте. Или забыли кто нас всех спас, и кто лечил!
  Поднимаю голову, все женщины смотрят на меня таким взглядом, что становится жарко и неуютно.
  - Сынок, запей, тут отвар на травках, что ты заваривать велел. Ты же сам лекарь, попей, нам полегчало и тебе полегчает, - протягивает мне кружку немолодая женщина, что сидела напротив меня. Немного опешив от всего происходящего беру и выпиваю предложенный отвар. Да, это то, чем я их отпаивал, чтобы успокоить немного. Плакали сильно, когда поняли, что их рабство закончилось и они свободны.
  - Вот молодец. Ты не стесняйся, если что, приходи. Женщина всегда поймёт когда мужчине тяжко. И всегда поможет. Приходи, - все сидящие в кругу костра кивают головой, некоторые, что помоложе, улыбаются. Чего то я туплю...
  - Спасибо за хлеб и за добрые слова. Мне пройтись немного надо, подумать, - поднимаю взгляд на стоящего немного в сторонке Сулана. Тот неопределённо пожимает плечами и кивает головой, приглашая отойти.
  Пока отхожу от костра успеваю расслышать ещё пару сказанных шепотом фраз:
  - Во характер, даже виду не подаёт, что на душе муторно. Тощий да жилистый, говорю же - настоящий маг.
  - Не, мне парень из купцовой команды рассказывал, что он шаман почище оркских, верно в их учебке отучился. И корабль не Вилентийский совсем. Это орки всё больше любители всяких чуд необычных...
  Да не совсем я деревянный такой, не подумайте! Просто неожиданно всё, и не заслуженно. Мне конечно, чего вилять, нравится Тень Ор, но переживать за него так как про меня думают жительницы Жемчужной - увольте. Ещё я из-за дураков не переживал. Если он сам себе жить не может дать, если со своей половинкой общего языка найти не смог, то одна ему дорога - на дрова. Или на корм рыбам. Никому такой корабль не нужен.
  - Да слышал я всё, Мирр. Они о тебе полдня и весь вечер переживают. Как из леса вернулись и всё увидели, - предваряет мои вопросы Сулан.
  - Да что увидели? Хоть ты толком объяснить можешь?
  - Пошли лучше покажу, сам всё увидишь, - Сулан тащит меня на ту сторону, вокруг загордки, откуда видно остальную часть берега бухточки.
  - Они даже не стали костры на этой стороне разводить, чтобы не мешать твоему горю. Да и неуютно тут, особенно когда видишь что от пиратов осталось, - Сулан указывает на темнеющие в сгустившихся сумерках корпуса Тень Ора. Ничего не понимаю, он же на воде был.
  - Отлив пошёл, да? - Сулан отворачивает глаза в сторону.
  - Мирр, ты прости меня. Я не должен был такого допустить, ведь столько лет по морю хожу и до капитана дорос. Проморгал отлив, а ты видно и не знаешь какие тут отливы сильные на островах могут быть. Не хочу оправдываться, но тут ещё остров этот - нас словно звали куда-то, словно показать хотели какое-то место. Но мы так ничего и не увидели, не нашли. А разве сам не ходил, не чувствовал? Я думал, что ты тоже, как и мы, - Сулан виновато опускает голову.
  - Да что тут чувствовать - сила ищет выход наружу, вот и манит к себе всех, в те места, где ближе всего к поверхности жилы природные расположены. Меня это дерево-лес два раза чуть не зажарило потоком, я столько через себя пропустил, что только к самому вечеру немного в себя пришёл. А до этого словно ослепший ходил, вот ничего и не чувствовал. Да не верю я, что живой корабль не смог сам на глубину от отлива уйти. Что-то тут не так. Он же почти весь на берегу лежит, видно ещё до отлива выбросился.
  - Вот и я так думаю, - Сулан посмотрел в сторону торчащего пера киля на одном из корпусов, - нам его не стащить на воду. Никаких сил не хватит, а оставаться здесь, когда кругом пираты по проливам шастают, да ещё из команды только треть... Бросать придётся.
  - Ладно. Он сам то что-то вам говорил?
  - Ничего, словно мёртвый. Впустил, позволил забрать оружие и припасы, но и то не все. А потом даже люки в трюм открыть не смогли, задраился наглухо. Колыбель только извинилась за то, что не сможет быть хранительницей для семьи Самира и сказала что-то Чиэйре. Та просто молчит когда спрашивают что ей сказали, да к Самиру жмётся. Да, она ещё ей несколько хранов крупных с чем-то подарила, в такой продолговатой шкатулке. Та с ней теперь не расстаётся. Мне она тоже хран подарила - там на нём карта ближайших проливов и всех островов, мимо которых мы проходили. Так что не заблудимся. Даже показала как лучше идти, чтобы в стороне от Килы выйти подальше.
  - А где Чиэйра, где остальные?
  - Самир с ней и семьёй Видия уже на корабле, поужинали и мы их перевезли. Тургол с двумя ребятами по окраинам стоянки на страже. Корабль к выходу готов, вода есть, запас продовольствия, да и вообще весь груз пираты не тронули. Такелаж пираты починили, завтра можем уходить.
  - А тебя оставили, чтобы ты со мной договорился. Потому, что Видий жмётся без мага идти? Я прав?
  - Нет, Видий как раз ничего не жмётся, зря ты так. Он хоть и купец, но силой воли и смелостью мало какому воину уступит. Просто он очень переживает за тебя. Да и за себя тоже. Во всём себя винит. Мы поймём, если ты останешься со своим кораблём дожидаться прилива. Но сами остаться не можем, это ты понять должен тоже. Такова жизнь. Просто будет лучше, если ты пойдёшь с нами. Для всех лучше, говорю тебе как поживший немного больше чем ты. Только давай ты сразу решение не принимай. Утро вечера мудренее. Если хочешь - сходи, посмотри вблизи. Я уже осмотрел и моё мнение такое - даже если и будет прилив, то вряд ли он будет настолько высок, чтобы можно было вывести корабль на воду. Он выбросился на берег на полном ходу, его теперь ничем не снять.
  - Я пойду посмотрю. Если будете забирать народ сегодня, - Сулан кивнул головой в подтверждение, - меня не ждите.
  - Я понял. Ты же и сам можешь добраться. Если что, то я у костра буду, пора собираться. Не нравится мне этот остров, на корабле спокойней, - Сулан уходит на ту сторону, к лагерю.
  Вот так: стоило просто отойти поспать в тишине и спокойствии, как тебе всучили корабль. Заодно пожалели и похвалили. Чего же такого им Колыбель наплела? Что-то он мне не договаривает, а лезть к нему в голову мне сейчас не хочется. Сам ещё до конца не оправился от пропущенных через себя токов сил, в таком состоянии заниматься магией разума никак нельзя - сверну чужие мозги набекрень ненароком и даже не почувствую. Ладно, пойдём посмотрим эту бедовую деревяшку, которая видно решила за меня, что и как. А может так и лучше?
  У меня такое ощущение, что всё в этом мире повторяется. Вот точно так я нашёл на берегу умирающую выбросившуюся касатку. Теперь ещё один водный житель образовался.
  - "Я не могу с ней жить, и без неё не могу! Убей меня, брат-дракон, подари мне лёгкую смерть, я прошу тебя. Я ай-ай, мне ой-ой. Весь мир - бардак, и за порогом чего-то там... и слава бОгам. Или богАм. Но первая рифма ладнее. Ты это мне хотел сказать?" - трясу расслабленное перо острого киля-пера Тень Ора. Без ответа. Ладно.
  Он действительно "выбрался" далековато: пропахал хорошую борозду по песку. Но днище вроде бы уцелело, да и обломков никаких не видно. А перья килей он прятать внутрь может, это я и так знаю. Значит на том корпусе на который он сейчас опирается всё тоже должно быть нормально. Одинарный корпус Колыбели имеет больший размер чем каждый из его двух, и соответственно высоту. Если они лежат вот как сейчас, на ровном берегу. На воде же Колыбель осаживается ровно под его палубу, уходя вперёд на два моих роста. Она - такая стремительная, но всё же объёмистая, с почти плоской палубой и двумя клыками излучателями с боков, ближе к носовой части. Сама может прекрасно ходить, без поддержки, и быстро - прогонистая. А он - перевёрнутый задом наперёд скат-манта, только без хвоста. Это у него палуба по форме такая. А лежит она на двух узких с острыми килями корпусах. Они длиной почти равны длине Колыбели. Вот так вот лес на две рощи разделился: по сути от старого корабля остался только небольшой кусок - каюта капитана. Она стоит на спине Тень Ора ближе к корме и в неё же утоплена наполовину. А от стен каюты идёт вверх рубка опора, заканчивающаяся гнездом-яйкой. Притопились - на воде рыбацкая яйка, сбросили балласт - на трёх узких корпусах стоит овальная в плане невысокая башенка с этой же яйкой на самом верху. Чувствуешь себя в ней как аист в гнезде. Неприятное ощущение.
  Вот он и лежит, оперевшись палубой на Колыбель, и повиснув правым корпусом в воздухе. А что это у нас тут? Похоже она его отпустила в самый последний момент и пыталась ещё и раздолбать себе нос об торчащий из песка валун. Вон как она сместилась немного вперёд и в сторону и завалилась на бок. Был триран, а стал два и ещё одна... ран.
  Понятно почему она до камешка не доехала - он ей клыками в корму вцепился и задержал.
  - Тук-тук, - стучу ладонью по днищу Колыбели, - дома есть кто? - тишина. Но я же чувствую, что она слушает, как и он тоже. Оба живые. И оба в полном сознании - я же вижу токи энергий в их телах. И знаю как они выглядят когда корабль без сознания, видел уже дважды.
  - Ладно, раз нет настроения общаться, то может хоть переночевать пустите?
  На колыбели открывается люк, ведущий внутрь, этот - тоже чем-то там подвигал, с земли не видно правда. А эта на боку лежит, так что прямо не люк, а дверка в домик.
  - Спасибо за гостеприимство, а то за день намаялся так, что ноги не держат, - захожу внутрь.
  - О, самое то! - пустая такелажная сеть, что раньше использовалась для крепления к борту какого-то груза, чем не шконка для ночлега. Это раньше она была внизу, а теперь, когда корабль лежит на боку, то вполне удобно. Надо только поправить немного и можно спать. Решено: укладываюсь.
  - А можно попросить, чтобы дверь была закрыта, но воздух всё же поступал? - Колыбель закрывает люк, а по отсеку разносится струя свежего воздуха с лёгким смолистым привкусом, очень приятный лёгкий освежающий запах.
  - Спасибо. Всем спокойной ночи. Просьба разбудить с восходом солнца, - закрываю глаза и засыпаю. Наелся так, что живот на глаза давит, не могу справится с тяжестью, и не буду...
  Лёгкий запах утренней свежести, словно роса на траве и сейчас услышишь призывный вопль какой нибудь деревенской живности, зовущей хозяйку. Выспался так, как давно не высыпался.
  - Спасибо. Очень приятная ночь была. И спокойная, на удивление, - касаюсь рукой крышки люка и он открывается. Выхожу наружу размяться и осмотреться.
  К берегу причаливает лодка с двумя парнями, Суланом и Самиром. Пойдём пообщаемся.
  - С добрым утром! - жму протянутые руки.
  - Мирр, ты решил что будешь делать с кораблём? - спрашивает меня Самир, Сулан просто молча разглядывает корпуса Тень Ора, наверно пытается с ним мысленно общаться, но тот молчит.
  - Скажи мне то, что вчера сказала тебе и Чиэйре Колыбель, и я решу.
  - Нет, не могу. Это слова только для неё и она мне их не передавала. Мне было сказано, что кроме тебя никто из нас не может быть командой Тень Ора. И Колыбель этого не допустит. Тень Ор вообще молчал как рыба.
  - А зачем они выбросились на берег, можно было просто меня попросить, наконец, - поднимаю лежащий под ногами маленький камешек и швыряю в нос Колыбели. Та с неохотой отворачивает в сторону развёрнутый было в нашу сторону клык. Подслушивать пытаемся. Я же щитом нас всех прикрыл, чтобы она не читала наш разговор в наших мыслях, так она так его подслушать попыталась.
  - Спросил бы у них сам. Нам они ничего не сказали. Только я почувствовал сожаление и горечь, - вступает в разговор Сулан.
  - Ясно.
  - Что ты решил? - спрашивает меня Самир.
  - Я не могу бросить их, они выручили меня в трудное для меня время. Да к тому же в том, что сейчас с ними обоими творится есть и моя вина тоже. Выбросил их из им знакомого состояния в большое плавание, как котят слепых. Вот и тонут они в своих же мелких проблемах и чувствах. Так что придётся вам самим справляться. Могу проводить конечно, но боюсь как бы они ещё чего не выкинули в моё отсутствие.
  - Я тебя понял, друг, - Самир пожимает мою руку, - и принимаю любое твоё решение. Чиэйра и Видий тоже. Они просили тебе передать, что двери нашего дома всегда для тебя открыты, в любое время.
  - Спасибо. Сулан, я вижу, что ты не согласен. И тоже тебя понимаю, но каждый строит свою жизнь по-своему. Поверь мне - для меня твоя жизнь и жизнь этого существа стоят на одном уровне. Это же не просто дерево. Тебе тяжело это принять, а я жил в лесу, где такие существа совсем не редкость. Сейчас это - два повздоривших между собой несмышлёныша.
  - По три с лишним десятка саженей ростом, - Сулан светлеет лицом.
  - Да нет, уже покороче немного, вон, всё омертвевшее отвалилось. Что, тебе ответили?
  - Да. И мне понравился ответ. Но тебе не скажу. Сам разбирайся со своими кораблями, - Сулан улыбается хитрой улыбкой, а я краем глаза вижу как прячется в корпус рубки один из рогов Тень Ора.
  Ладно, им пора сниматься с якоря. Не будем затягивать прощание. Крепкое пожатие рук, тяжёлая дружеская ладонь, хлопающая по плечу и лодка отходит от берега.
  А чуть погодя Орёл снимается с якоря и набрав в паруса ветер уходит из бухты, посигналив на прощанье звонким переливом рынды.
  Вбираю в себя разлитую силу и ступаю в мир духов, где моя новая знакомая? Самум, откликнись!
  Тихое ржание за спиной и лёгкий поступь летящих иноходью стройных ножек.
  - Будешь просить чтобы я им помогла добраться до дома?
  - Да, и если сможешь, то и защити. Слишком много вокруг врагов.
  - А сам?
  - Не могу, у меня на шее два несмышлёныша буйных.
  - Это те, что на берегу спины греют? - кобыла толкает меня храпом в плечо, разворачивая в сторону. На берегу лежат отвернувшись друг от друга две кошки: серый крылатый и пятнистая.
  - Эти. И не смотри, что вроде взрослые, по разуму - сущие дети.
  - Они самые и есть. Хорошо, что не бросил. Мне на моём острове такие не нужны. Не сейчас по крайней мере, когда своих хлопот полно будет.
  Осматриваю кобылицу.
  - Да, будет у тебя кружничек, только вот не знаю, будешь ли ты рад ему. Ох, не знаю. Запомни на всякий случай: внутри любого урагана или бури всегда есть небольшое спокойное место. Можно переждать когда успокоится. Наши дети поначалу уж больно буйные и неразборчивые. Даже нам самим могут гриву потрепать, пока в себя придут, да стихией своей управлять научатся, - она поворачивается ко мне боком и я замечаю в её гриве косичку, в которую вплетена серая ленточка. То-то у рубахи подол был оборван. Дотрагиваюсь до неё рукой.
  - Заметил. Может быть ещё поймёшь для чего? - кобыла косит на меня глазом.
  - Что-то вроде обручальной метки?
  - На задницу себе метку поставь, привык, кот, деревья метить. Проводник единения, глупый! Вам, людям, такого даже в самой своей великой любви не достичь никогда. Единение, это когда с дорогим существом можешь слиться воедино. А нам, духам, если мы разные очень, но нравимся друг другу, без этого вообще вместе не жить.
  - А с этим?
  Кобыла прикрывает глаза и на несколько мгновений застывает в неподвижности.
  - А с этим - я сейчас была северным бураном, засыпающим тундру далеко на севере. А он может оказаться здесь и греться в моей любви под утренним тёплым солнцем когда захочет, - она смотрит как я отрываю от рубахи узкую ленту.
  - Только не вздумай повязать на шею как ошейник. Я тебя тогда сама растопчу в лепёшку. Не смей этого делать никогда. Ветра не приемлют рабства и жестоко мстят за такое. Ленточка в гриве или иное украшение - это одно, знак принуждения - это другое.
  - Куда же там ленточку вплести - у них же шерсть короткая и вон какая плотная?
  - Если дух принимает единение, то он сам вплетает ленточку. Сделать это помимо его воли и желания невозможно. Иначе какое единение.
  Стою и смотрю на них. Что-то мне это не нравится.
  - Но вы же с Бураном духи ветра, хоть разные, но духи ветра. А они - деревья, но я то человек.
  - Глупый человек, ты забыл добавить. Форма одна. Они имеют тело и ты имеешь тело. А какое тело разница несущественна для существа, умеющего мыслить. Я вот умею, а ты - не похоже. Как же тогда бестелесные на вашем уровне мира духи вселяются в одержимых ими существ?
  - Всё, я понял. Спасибо тебе за помощь. Слушай, если тебе вынашивать, то может быть я чем-то помочь могу?
  - Я уже не надеялась, что ты до этого додумаешься. Можешь пустить меня на свою полянку, мне очень нужны силы, а твоя трава...
  - Конечно, приходи в любое время и бери, мне не жалко. Ты пока пасись, отъедайся впрок, а я пойду, поговорю с котятами.
  - Не с разговоров надо начинать, а с действий. Сначала сам вплети себе кусочек от общей ленточки. Да не бойся ты: это же не навсегда. В любое время можешь отказаться. Те, кто был с тобой в единении обязательно тебя поймут и никогда не обидятся. Всё меняется, мир меняется для каждого существа по разному, а потому оставаться неизменными глупо. Это у вас, людей, с этим всё запутано так, что ничего не понятно.
  - А у драконов?
  - Для духов все мыслящие существа на вашем, родном вам уровне, люди. Не думай, что вы так сильно различаетесь. Ладно, иди, пробуй. Тебе понравится.
  - Что-то мне подозрительно, что ты мне об этом рассказала так легко. Да ещё и учишь как поступить правильно. Зачем, признавайся?
  - Хочу чтобы ты попробовал с отличным, но на своём плане бытия. Научился хотя бы основам.
  - А потом?
  - А вот потом и узнаешь это потом, чего раньше то? Любопытство...
  - Не одну кошку сгубило, только непонятно откуда ветер людскую пословицу знает.
  - Слова - тоже в определённом смысле ветер, потому духи ветра знают многое, другими сказанное.
  Вяжу ленточку в косичку на виске и вдруг понимаю откуда у магов разума и у дроу такая традиция. Всё в этом мире связано, связано в единении. Учитель, делящий разум с учеником, духи, да много чего. Ленточки в волосах. Знающий понимает...
  - А любая...
  - Нет, не любая ленточка подойдёт. Только живая, как твоя рубаха. Просто оторванная ленточка долго не проживёт, если её сразу не вплести в волосы. Потому и нужна была вся рубаха. Единение ещё надо заслужить, между прочим! Мне, между прочим, ещё и мистраль один тоже по породе подходил. Всё бы вам, мужчинам, сразу. Лентяи! - кобыла шутливо фыркает мне в волосы и толкает плечом.
  - Понял, понял, - уворачиваюсь от пытающегося хлестнуть меня пышного хвоста.
  Подхожу к лежащим кошкам: морды на лапах, отвернулись друг от друга и тихо лежат, дуются.
  - Не думаю, что вы поступаете правильно, но осуждать вас не буду. Вы вольны поступать так, как вам кажется правильным, а не так, как кажется правильным кому-то ещё постороннему. Тем более, что вы никогда самостоятельно не жили и опыта у вас нет, - кошка поводит ушами, а кот вздыхает полной грудью. Хоть какое-то движение.
  - Продолжим. Лишать вас воли - против моего разумения. Раз уж так получилось, что вы обрели полную свободу и новый облик и тело, то так тому и быть. Предлагаю иное решение - единение нас троих. Да, я по разуму вас старше, но у вас есть знания и опыт которых нет у меня. У каждого из нас есть то, что он может подарить другому. Давайте попробуем вместе. Не понравится - разбежимся. Понравится - на свете много интересного, найдём чем заняться. Тем более, что единение - это не цепи, - протягиваю им два оставшихся кусочка оторванной ленты.
  Тень Ор тут же встаёт и зубами забирает свой кусочек, пятнистая лежит и пристально смотрит мне в глаза. А потом поднимается, но не идёт ко мне, а уходит в сторону пасущейся в нескольких шагах Самум. Не слышу о чём они там общаются, просто сижу и спокойно жду. Только вот нога немного левая как-то неудобно согнута что ли, занемела. Пытаюсь сдвинуться и не выходит.
  - Не пытайся, это у меня плавник на левом корпусе поджат. Занемел. Ты просто меня чувствуешь. Знал бы как я тебе завидую, что ты двигаться можешь, - Тень Ор вытягивает и убирает правое крыло, - вот, правый двигается, а левый нет.
  - А если я тебе в трюм залезу, то буду чувствовать, что я сам у себя в животе живу?
  - Нет, вряд ли. Это я скорее буду такое чувствовать. Хотя для меня вы всегда находились на мне, хоть на палубе, хоть в каютах или трюме. Разберёмся, думаю.
  Подошедшая незаметно Колыбель сначала подставляет спину для ласки, потом идёт и рыкает, а потом лижет в морду опешившего от такого обращения Тень Ора, и только после всех приветствий забирает ленточку.
  - Мирр, спасибо за силу, - подошедшая кобыла смотрит на всех нас троих, сидящих прижавшись друг к другу, - вот и здорово. Я сейчас воды в бухту нагоню, не зевайте! А то мне ещё за твоими друзьями присмотреть интересно. До встречи!
  - До встречи! - отвечаю за всех нас троих и возвращаюсь в свой мир.
  - Ну, народ, как ощущения?
  - "Ещё не разобрались, у тебя очень сложное тело, да ещё столько двигающихся частей", - отвечает Тень Ор.
  - "Потом разберёмся, мальчики, у меня на корме в палубе две дыры сквозных кое-кто оставил клешнями. А вода сейчас прибывать будет. Никто же не хочет разделить ощущения с утонувшим кораблём? Что делать будем?" - грустным голосом говорит Колыбель.
  - Да, не очень то хочется, - резкий порыв усиливающегося ветра бросает песок в глаза.
  Заскакиваю в трюм к Колыбели и топаю на корму. Она на всякий случай закрывает за мной открытые до этого люки в переборках. Всё верно: в потолке кормового отсека две дыры - так Тень Ор схватил её за корму, пытаясь остановить. На простом корабле я бы сильно поломал голову пытаясь распереть и зажать между шпангоутами либо заплатки, либо силовой щит. Сейчас всё намного проще: снаружи Тень Ор подпитывает Колыбель из своих гарпунов, а я изнутри направляю токи сил, помогая ей быстро зарастить пробоины. Вот же я глупый! А единение мне на что?
  Необычно чувствовать лежащим неподвижно на животе, ещё необычнее чувствовать две дырки на заднице и как кто-то противный, но любимый гладит её тёплыми руками. Пожалуй надо бы их побыстрее зарастить, я всё же мужчина и мне такие ощущения... Ведь я же знаю, что Тень Ор самец. Мне тут такого не надо!
  Видно он тоже был со мной в единении в это мгновенье, потому, что убрал клешни сразу же и даже фыркнул.
  - Извини, Тень Ор, но так мы быстрее зарастим, я не нарочно, - хороший был бы я лекарь, если бы по полчаса с такой мелочью, как дырка в шкуре возился, если кругом разлито море силы, да и сам под завязку полный. Раз, два и готово, всё Лелька, принимай работу!
  - Как приятно быть в сильных мужских руках, Мирр. Мне нравится такое имя, Лель. Учись, Орри, как надо делать приятное девушке.
  - Орри? Тень Ор, это она так тебя постоянно называет или только сейчас?
  - Когда не ругаемся, так короче, да и лучше. Мне тоже Лель больше нравится. Я учту на будущее. Давайте как-то цеплятся, вода прибывает очень быстро. Можем побиться друг о друга.
  - Если пустишь меня к себе как Лель, то я свяжу вас связкой захватов, очень надёжная связка.
  - Мог бы и не спрашивать. Давай, вяжи, а то я уже всплываю на ровный киль, - бормочет Тень Ор, пытающийся удержаться на месте вонзив кили в песок.
  - Сломаешь же!
  - Они крепкие, я на них даже стоять смогу, делай своё дело, не до этого.
  Подхватываю захватами тело Лельки, вода уже прибыла так, что можно выровнять её корпус, только вот сдвинуть пока не удаётся.
  - Орр, немного вперёд и вправо, надо корпуса выровнять.
  - Вперёд и вправо, мог бы и сам. Ладно, подаю, - я уже потерялся в ощущениях и мне кажется, что я сам подсобрал крылья и немного оттолкнувшись загреб лапой или хвостом и подался вперёд и вправо.
  - Есть, держу!
  - Если немного привстанете, то я сама выпущу сложенные захваты и буду держаться, - Лель пытается вытащить четыре верхних захвата, что мы прижали ей к её же палубе.
  - Сейчас, - ответили вдвоём и вдвоём же приподнялись.
  - Молодцы, всё хорошо, я держусь. И прекратите лапать меня во всех местах, особенно сзади!
  - Снимаемся, полный назад! - загребаю словно огромной рукой и отталкиваю от себя воду. По спине больно ударяет со всего маху что-то тяжёлое, даже позвоночник захрустел, но сейчас не до этого. Сжав зубы разворачиваемся и отходим дальше от берега, ветер стихает и отходящая вода подхватывает нас и относит на середину бухты.
  - Фух. Справились. Чем это тебя Орри так ударило?
  - Дерево на берегу стояло, когда начало падать я испугалась, что оно мне палубу разобьёт, вот и ударила. Слишком сильно. Оно перевернулось в воздухе и упало на Орри, - виноватый голос Лельки, - ты как, милый?
  Ой, да он сейчас от такого голоса не то, что боли не чувствует, он сейчас готов эту бухту выпить и в сторону воду сплюнуть.
  - Терпимо, не переживай, правильно сделала. Мне эта торчащая башня самому не очень то и нравилась. Теперь будет гладкая палуба, ты мне поможешь зарастить, милая?
  - И я тебе помогу, милый, - пищу тонким голосом.
  - Мне теперь на палубе даже от ветра спрятаться негде будет, - продолжаю уже нормально.
  - Мы что-нибудь вместе придумаем, новое гнездо, - отвечает Лель, - выходи на палубу, я открою люк на корме.
  Да, как ему клыки не сломало или не оторвало? А где они, кстати?
  - Орр, а где клыки?
  - "Я их ещё до удара из надстройки вытянул в палубу, на кого жаловались, что он девушку за корму руками лапает? Или это ты?"
  - Ну, раз шутишь, то всё нормально. Открывай люки в палубе и надстройке, все какие можешь - надо пережать нервные узлы иначе будет очень больно. Башню действительно лучше срезать под уровень палубы - она вся разбита. Так и затянуть легче потом будет. А то я не представляю как это месиво срастить. Намного легче зарастить тонкий круговой разрез отрезанной стенки.
  - Срезай высотой себе по пояс, я не буду заращивать разрез, а выпущу из него лепестки и сомкну их в крышу, будет тебе защита от ветра.
  - Тут ещё и другое...
  - Мирр, ну что ты там ещё нашёл? - недовольно бурчит Тень Ор.
  - А тебе обязательно нужна такая большая палуба, это чтобы волна сверху лучше прижимала, когда шторм? Или ты любишь загорать под жарким южным солнышком? - интересно, он вспомнит про четыре дыры от захватов Лельки или нет.
  - Лель, нам всегда так везёт с капитанами, или в этот раз особенный попался? - спрашивает подругу. А та молчит, уже поняла всё. Чувствую - стыдно-о-о-о ей.
  - А всё же?
  - Скажу тебе по большому секрету, и только потому, что ты капитан: палуба нужна для того, чтобы поддерживать мачту - раз...
  - Нету..., - тихо вставляет Лель, но он её не слышит.
  - Для того, чтобы экипаж мог обслуживать корабль и управлять парусами - два.
  - И ещё много разных три, четыре и десять, и двадцать..., - интересно, когда до него дойдёт. Замолк. Значит дошло.
  - То есть я сейчас балласт..., - тихо и грустно. Чего то его не туда потянуло.
  - Эй, эй! Давай не делать поспешных выводов, Ор. То, что у тебя нет мачты - так у тебя её уже два дня как нет.
  - Почти четыре. И никогда не будет, потому, что та часть корпуса, что пяртнерс держала, ушла в рост для Иль. А я теперь - просто два поплавка для остойчивости и накидка, чтобы ей корпус солнцем не напекло. Корабль был, да сплыл, - он что-то ещё бормочет, но так тихо, что нам с Лелькой просто не разобрать. И мы с ней всем своим существом чувствуем, как его сознание погружается в бездну отчаянья и обиды.
  Ладно, пока он немного "не в себе" так может мешаться не будет? Начинаю разбирать по центру палубы настил, хорошо, что пробитая дыра не далеко - удобно и всё видно. Лелька тихо подсказывает где, что и как. Сам тоже бы смог, но она его знает намного лучше.
  По моей команде она тихо отпускает захваты и чуть присев, чтобы не потревожить, сдаёт назад. Мне нужно, чтобы она "грела" палубу снизу.
  Этот ничего даже не заметил, настолько ушёл в свои переживания. Ну и хорошо, потому, что пришлось по-тихому снять кусок его обожаемой палубы, чтобы обнажить одну из силовых балок. Росток, выданный Лель, жадно выпускает корни и начинает формировать "лапу" и тонкий побег нашей будущей чудо-мачты.
  - Лель, а почему такой ровный и так быстро растёт?
  - Это особый вид, очень чувствительный к силе. Изначально заложены такие свойства, ещё когда меня саму растили. Это зародыш нового клыка, только у меня они другие, более совершенные, чем у него, и могут принимать очень разные свойства. Не отвлекайся, ты же хотел сразу и перепонку сформировать.
  - До этого ещё рано. Хотя... Вот сейчас, пожалуй уже можно. Хорошо, что все узлы нервные на палубе пережаты. Хотя мне кажется, что даже если мы тут с тобой мясо на голых досках жарить будем, то и то он не чухнется.
  - Ты неправ, Мирр. Для него, прожившего под парусом всю жизнь, вдруг осознать то, что он потерял даже место, куда высаживается зародыш мачты, а не только мачту - это очень тяжело. Тебе привести пример?
  - Не надо. Я знаю что ты сейчас мне в пример подскажешь. Я терял крылья и знаю как это больно. Да, думаю, что если бы мне тогда сказали, что у меня неоткуда им заново вырасти, то я тоже бы в себя ушёл. Подожди, не "грей" так сильно, мне надо срастить нервные ткани новой мачты и его нервные ткани. Вот тут, ещё правее, а теперь тут. Всё. Будем надеяться, что всё получилось.
  Пока мачточка ещё только длиной не более полутора моих ростов, делаю когтем насечки на стебле будущей мачты, в тех местах, где она должна выпустить гибкие и тонкие веточки для нарастания и поддержки будущей перепонки. Такую форму паруса мы придумали вместе с Лель, думаем, что Ору должно понравиться. Осталось только укрепить её в месте крепления растяжек и наметить места где мачта должна их выпустить.
  Пять я думаю хватит. Вот, и растяжки вышли. Пора тормошить нашего друга. Пока он от расстройства чего не удумал. Только вот для начала мы с Лелькой почти полностью разбираем настил палубы, оставив только балки силового каркаса, что связывают два корпуса Ора. А что? Мне кажется, что лучше один раз пережить сразу два расстройства, чем потом повторно расстраиваться. Кстати, настил всё равно пришлось бы скоро снимать - старый и омертвевший в большинстве мест. Потому его так легко Лель и пробила нечаянно. Так что зря он палубой-то так пыжился.
  - Ор. О-ор!
  - Ну? - блин, так нукает, словно мы оторвали его от чего то важного.
  - Зубы сожми, и не вздумай орать.
  - С чего бы это? - э, да ты, парень злой, что морской демон.
  - Мне нужно, чтобы ты в пяти точках привил ветки новые, а там как назло нервные узлы. Буду "тыкать" - будет больно. Но не долго.
  - Тыкай, мне по***. Сращу. Хоть немного отвлечёт. И пора бы уже палубой заняться, да рубкой. Я вообще ничего на спине не чувствую, словно мертвый. Мёртвый и без паруса.
  - Это мы тут с Лелькой всё думали как аккуратней надстройку твою снести, но в голову ничего не приходит. И так смотрели и так..., - не успеваю закончить, как из-за кормового обреза палубы выскальзывают два клыка Ора, смыкаются остриями и расходятся натягивая между собой жгут чистой силы. Движение вперёд, и отрезанная почти под самый корень надстройка оседает и валится за корму. Это как самому себе откусить часть тела. Руку например. Даже если я отключил большую часть нервных узлов, то всё равно даже не могу себе представить как ему сейчас должно быть больно.
  Но он даже не терпит, он наслаждается возможностью заглушить болью тела свою душевную боль. Ладно, пусть так. Вживляю в намеченные с Лель места отросшие лианы-ветки раскрепления будущей мачты.
  - Вот так. Думали они... Ну, долго ты там ещё будешь ждать? Тыкай куда хотел!
  - Да я вообще то уже всё воткнул, даже привилось.
  - И что от меня ещё надо? - полное безразличие в голосе.
  - Ори, успокойся.
  - Лель, у меня всё спокойно. Что надо?
  - Пустишь меня к себе? Я хочу чувствовать как ты.
  - Не сейчас.
  - Тогда попробуй сам потянуть в тех местах, что мы только что привили на левом и правом борту. А на самой дальней балке палубы наоборот отпусти. Только не торопись, милый, нежно, ещё нежнее, - голос Лель такой, что ещё чуть-чуть и она заплачет как человек.
  Лианы растяжек ещё подросшей до уже трёх моих ростов мачты скручиваются натягиваясь, мачта проворачивается и поднимается вверх вертикально.
  - Всё, Ор, достаточно. Теперь можешь немного подтянуть за носовую растяжку.
  Мачта встала как влитая. Здорово получилось. Мне нравится. Лельке тоже, она видит и моими глазами.
  Ор шевелит тонкими веточками рёбрами паруса, изгибает зачем-то гик.
  - И что за хрень вы мне тут навернули? Я благодарен, что вы так пытаетесь меня поддержать, но вот то, что вы сейчас чувствуете никак разделить не могу. Это не заменит нормальную, старую и добрую мачту с реями и рядами парусов. И зачем эти тонкие прутики? Латы для полотнища косого паруса? Это только для вспомогательных мачт. Я же не лодка. Я корабль. Был по крайней мере совсем недавно.
  - А почему ты не спрашиваешь где само полотнище паруса?
  - Да потому, что и так понимаю, что из твоей рубахи его не вырастишь, а взять парусины здесь негде. Разве что нападём на первого попавшегося пирата и отнимем. Может вы и паруса шить умеете?
  - Во-первых: в парусном отсеке у Лельки два совсем новых косых паруса, что были для замены кливера. И ещё один запасной для бизани. Жаль, что не помнишь. А во вторых: Ор, хочешь подарю драконью тайну?
  - А если хочу, то что?
  - Тогда опусти мачту, мне надо до топа дотянутся, - перекидываюсь в дракона.
  - Ого, а поменьше нельзя было тело выбрать, - скрипит Ор.
  - Не надо придумывать только. У меня вес почти не меняется. Ну, разве что совсем немного. Давай, складывай мачту.
  - Мачтой это будет на детском кораблике.
  Не слушая скрипение этого нытика аккуратно скусываю с кромки крыла несколько чешуек. Останавливаю кровь. Зубы - не самый точный инструмент, но лапами там не достать. С балки на балку, палуба после наших с Лель разбирательств разобралась почти полностью, один хлам остался, а не доски. Тряхани хорошенько и вообще вся развалится.
  - Мне всё равно. Можешь не переживать. Поплавку палуба не нужна. Спасибо что балки оставили и то ладно.
  - Так, поплавок, сейчас будет немного неприятно, но тебе придётся потерпеть, ты должен почувствовать каждую чешуйку, - вдавливаю возле основания каждой ветки мачты по одной чешуйке. Одну на топ мачты, несколько на гик и парочку в том месте где он отходит от мачты. Думаю, что будет достаточно.
  - Что это за метки?
  - Орри, это чешуя дракона, - отвечает за меня Лель.
  - Я понял что это чешуя. Зачем мне чешуя на палочке?
  - А это и есть драконья тайна. Я же тебе не обещал её раскрыть. Только подарил. Пропускай по мачте снизу вверх поток, ну, давай!
  - Может сначала поднять? - бормочет недовольно Ор. Пусть бормочет, я то чувствую его заинтересованность. Всё мачта встала. Он потихоньку пропускает через неё ток силы. Просто через неё, я же сращивал нервную ткань, которая и является у него в мачте энерговодом. Сдвигаю немного зрение, чтобы видеть расправляющуюся структуру воздушного полога. Да, да. Драконья тайна - полёт стрижа. Чтобы летать как стриж нужно иметь стрижиные крылья. И если длины и формы родных не хватает, то их дополняет воздушный полог, подаренный мне дважды. Один раз как связка, чтобы освоить её пришлось изрядно потрудиться. И второй - как перо Белокрыла, его образ, что стало просто частью свойств чешуи в нужных местах.
  Полог колеблется и свивается. Это просто он ещё не освоился и не чувствует его полотна, беспорядочно шевелит ветками, формирующими положенную линию формы крыла.
   - Будешь использовать вместо руля, Мирр? Мне его в воду опустить?
  - Нет, ты будешь, у меня свои есть рули. Не ной, а просто увеличь пропускаемый поток! - Ор пихает в мачту почти что удар, полог от резкого притока выстреливает узким крылом вверх , ловит ветер и развернувшийся гик пытается снести своим концом один из клыков корабля.
  - Вот, молодец, что поймал. А теперь пускай второй поток по гику, пробуй до первой, второй, третьей чешуйки. Хочешь - можешь сделать себе парус косой как у ромеев, хочешь - шпринтовый, но по мне - лучше узкого и высокого стрижиного крыла на большой скорости нет. Проверено. А высота мачты - тут уж сам. Только учти, что чем правильнее форма крыла, тем лучше тяга. А если вырастишь высокую, то рёбра разъедутся по высоте и тяжелее держать форму, да и могут быть другие проблемы. Впрочем поплавки у тебя узковато расставлены для высокой мачты - кильнёшься сразу. Лель, отвези меня на берег, пожалуйста, а то совсем из сил выбился, надо поохотится.
  Прыгаю на корму выскальзывающей из-под Ора Лельки. Пусть он сам, один потыркается. Испробует что и как. Места для пробы у него в бухте хватит.
  - Эй! А палубу, вы мне палубу сделаете?
  - Ори, ну что ты как маленький? Не нужна Мирру палуба, он же кот. Ему сетка или полог гораздо удобнее. Да и потом: подумай какой удар по спине получишь, если на палубу рухнет вал? А на сетку? К тому же с таким парусом ты и сам будешь думать что бы скинуть, лишь бы ещё быстрее пойти. Я сама себе уже такой же хочу, просто надо подождать когда у Мирра чешуя нарастёт нужная на нужном месте.
  - Да, а тебе ещё не мешает балласт, что ты так любовно сохраняешь в своём трюме? Для корабля с двумя корпусами мне он кажется лишним. Хотя, если он тебе дорог как память, то можешь беречь его, вместе с остатками палубы.
  Когда я вернулся с охоты корабли гоняли по бухточке наперегонки, при этом Ор отчаянно бахвалился при удачном галсе заваливаясь набок и скользя только одним корпусом в воде, а вторым летя в воздухе, изредка касаясь кончиком пера киля поверхности. На третьем уровне сознания неслись крики, вопли и улюлюканье. Дети, что с них взять.
  Даже самому захотелось немного пошалить. Почему бы и нет? Всё удачно получилось, Тень Ор доволен, его подруга тоже. Припасы на корабле есть, можно отправляться. Только вот куда? Обсудим все вместе.
  Разогнался по пологой дуге сверху вниз и скольжу почти касаясь воды прямо в лоб Тень Ору, а перед самым его носом резко взмываю вверх и с разворотом падаю на идущую рядом с ним Лель.
  - Ой! Мирр, ну нельзя же так! - она приседает всем корпусом.
  - А ты что, меня не видела? Понятно, за другом присматривала.
  - Да, его оставлять никак нельзя без внимания, - Лель аккуратно притирается бортом к одному из корпусов Тень Ора.
  - Мирр, - голос, что за голос, где потерянный и утонувший в себе кораблик без мачты, - я понял что значит быть изменчивым и свободным.
  - Да? И что же это?
  - Это значит оставаться собой в любом облике, не изменять самому себе. Это совсем не то, что я, мы, думали раньше.
  - Знаешь, а может быть ты и прав. Я как то про это не думал, просто жил, - перепрыгиваю, уже перекинувшись в человеческий облик, на левый корпус Ора и по плоскому верху силовой балки топаю к мачте. Надо осмотреть, не помешает после его скаканий на боку.
  Странно: балок было больше. Переломал когда хвастался?
  - Чего-то я у тебя силового набора не досчитался немного. Ты что тут вытворял?
  - Правильно не досчитался - смыкаю я их, оставлю по три с каждой стороны и хватит.
  Чего в нём всегда с избытком, так это неугомонности. Если принял что-то, то не остановишь. От палубы осталось всего ничего: только площадка ровно по размеру бортов Колыбели. А от капитанской каюты - стол да стул, что растут прямо из пола. Борта срезаны так, что сидя на стуле почти упираешься маковкой в смыкающийся лепестками потолок. Картина с отображением карты и местонахождения корабля переехала вниз и встала прямо на стол нижней своей кромкой. Так даже удобнее, не надо задирать голову. Что тут ещё интересного есть? Да ничего, и всё. Голый стол, если нужно, то может показать всю нервную систему Ора и Колыбели, если она позволит, вот как сейчас. когда она подошла снизу под палубную площадку и зацепилась за балки лапами четырёх своих захватов.
  - А управлять как, Ор?
  - Мирр, а как тобой управлять?
  - Ну-у-у... Можно угостить рыбкой, от мяса тоже не откажусь. От вина и чего покрепче совсем стану управляемый. А можно просто попросить по-дружески, - смеёмся все вместе.
  - Ладно, я понял свою ошибку. Просто ты вот тоже меня немного неправильно понял: я хотел узнать как управлять парусом и рулями сопел когда ты, допустим, спишь или просто отдыхаешь. Ты же не можешь без сна, ведь так?
  - Поворотом сопел и потоками силы для управления парусом и такелажем могу управлять я, - Колыбель высвечивает на поверхности стола те управляющие нервные линии, что идут от неё к Ору. Да, она полностью может взять всё управление на себя, даже когда Ор будет в полной отключке. Видно опыт их недавнего взаимного обмена ударами не прошёл зря.
  - А он, соответственно то же самое может делать и для тебя, - тут уже Ор хвастается тем, что имеет, высвечивая мне на столешнице как идут его потоки.
  - Да, я даже балласт у Лель могу регулировать забором забортной воды.
  - Тогда маленькое предложение: смыкание ваших нервных систем через вот эту область на палубе Лель - это очень уязвимое место, для Лель, когда она идёт одна - так точно. Лучше если это будет сделано через захваты. Их можно и в корпус спрятать, и сжать в кулаки спрятав места выхода нервов внутрь. И тебе, Ор, лучше не иметь открытых площадок с нервными окончаниями. Получишь удар по оголённым нервам - мало не покажется. Для объединения лучше тоже использовать лапы захватов. Так что ты рано балки поперечные сливать вместе начал, мне кажется.
  - Мирр, а ещё что заметил? - Ор послушно размыкает балки.
  - Да, Мирр, тебе со стороны может быть видно то, что мы упускаем, - поддерживает его Колыбель.
  - Если со стороны, то вот когда вы так вместе разгонитесь, то идущие на одной линии три кормы сомкнут на самой большой скорости посредине между собой волну. Она будет держать их словно рука. Для ускорения хода нужно чтобы ты, Лель, твоя корма была немного впереди. И корпуса твои Ор надо ещё немного раздвинуть в стороны, остойчивей будешь. И ещё - всякое бывает. А потому не мешало бы мне лаз из каюты Ора внутрь тебя иметь. А вам не мешало бы объединить ещё и управление не только рулями, но и оружием. И надо делать так, чтобы все важные для жизни органы были защищены менее важными. Про то, что одного общего нервного соединения мало я даже говорить не буду, надо не менее шести. И ещё - я без кухни тут долго не проживу, и без гальюна тоже, кстати. Могу, конечно и есть и всё остальное в море делать, но это не всегда удобно. А глядя на нервную систему я что-то ничего похожего не нахожу.
  - Кухни не обещаю, но линза и стол за которым можно готовить пишу стоит по правому борту в третьем от носа отсеке, следующим за штурманским. А в гальюн нервных волокон почти не идёт, там только один двойной клапан для слива и один для сливного бачка, - Колыбель высвечивает нужное.
  - Лелька, ты ему всё настроение испортила, я чувствую его огорчение. Он же так надеялся, что ты будешь за ним подглядывать, - на картине вместо карты появляется скалящая зубы морда Ора.
  - А в морду?
  - А карту кто потом новую сделает?
  - Ладно, тогда вот так, - слабый посыл на третьем и внушение на четвёртом уровне, его ещё называют иногда уровнем подсознания, хоть это и неправильно. Маг разума не имеет права не руководить своим подсознанием осмысленно. А раз так, то какое же оно "под", оно "вместе". Это нужно для отвлечения, а на самом деле просто на мгновенье перехожу в мир духов и наступаю пяткой Ору на лапу. Так надо.
  Правый клык Ора дёргается в конвульсии и безвольно валится в воду, и тут де правый клык Колыбели повторяет его судьбу.
  - Больно же! Что ты сделал, лекарь недоделанный? - орёт Ор во всю глотку. Орёт в голос. На этом острове птицы ещё месяц нестись не будут, если вообще не улетят на соседний.
  - Тебе не больно, тебе просто внушили, что тебе больно. Не надо думать про меня так плохо, я конечно не совсем разбираюсь в лечении кораблей из рощ, но не такой уж и изверг. Просто я ученик мага разума, и сам немного в этом могу. А вот то, что все твои ощущения по полной и она получила - это очень плохо. В бою получит кто-то рану, а второй ...
  - Да, Мирр. Я поняла. Ты правильно сделал, по-другому было бы не так доходчиво. Надо перестраивать связи заново, я знаю как это сделать. А то, что немного будет хуже обратная связь, так целее будем, - умница, Лель, я её обожаю.
  - И раз уж ты немного можешь, то сделай так, чтобы никто больше с нами такое провернуть не мог, - Ор уже оправился от внушения полностью. Ребёнок, голова не загажена предрассудками. Поживший человек ещё месяц бы носил якобы больную руку на перевязи, сам себе внушая боязнь её тронуть и проверить, что она здорова.
  - Щит разума на всех пяти уровнях сознания я засунуть в амулет не могу, просто не умею. Пока я на борту - защитить смогу. А по-другому - только сами. Учитесь разделять сознание по уровням и мыслить на всех одновременно. Вы же рощи, значит состоите из множества ростков-деревьев. Поместите разум в каждый росток и тогда потеря одного не скажется на всей роще. А то у вас все мыслительные процессы идут в главном ростке. Я просто воздействовал на него и всё. Было бы их двадцать, провернуть такое мне бы было очень непросто, а сотню заморочить могут только те, кто меня учил. А если идти по другому пути, правильному, то тебе, Ор, надо понять и принять, что ты не корабль-лес, а дух дракона Ор, хозяин живого леса. Ведь по сути своей так и есть, просто ты никак этого не хочешь принять. А духу маги разума не страшны, если он готов к нападению и сам не суёт голову в подставленную петлю или ошейник. Духа не заморочишь, если не обманешь или не посулишь какой-то дар.
  - Но ты же меня заморочил! - никак не хочет сдаваться Ор.
  - Нет, я просто наступил тебе на лапу, а сам сделал вид, что пытаюсь морочить. Но если ты не будешь к этому готов и так и будешь продолжать жить жизнью леса, то будешь уязвим перед любым магом разума, даже перед его учеником. Перемести центр осознания сущности, это не сложно для того, кто вселился в тело два дня назад. Перестань верить в то, чего уже нет. Ты не лес, ты дух леса. Это две разные вещи.
  - То есть ты убил дух моего древа и сделал меня духом леса? - ого, да меня сейчас будут разделывать на много-много маленьких Мирров.
  - Стой, Ор! Он не виноват, это я. Я виновата. Он только выполнил то, что я его заставила.
  - Зачем вы сделали это?
  - Зачем мы подарили тебе свободу, возможность жить полной жизнью живого существа, а не просто живого дерева. Зачем слили в твою бестолковую сущность, что только умела поворачивать заросшие тиной сопла, подаренные и поглощённые тобой сущности, зачем дали тебе полное подобие, а не вымышленное и не абы какое, а дракона Ор?
  Ор молчит, но хотя бы успокоился и слушает. Но ведь он прав: зачем? Он с одной стороны прав - по сути это делать было незачем. Жил бы и жил. Вопрос поставлен неправильно.
  Но вот Колыбель то молчит. Как они мне вот этим надоели. А были бы просто рощи - оставил бы на берегу пускать корни. Ладно, теперь надо договаривать до конца.
  - Не "зачем", а "потому что"! Любит она тебя. И всегда любила сколько себя помнит. И она всегда была духом, родили её такой, такой сделали по подобию. А ты её всю жизнь берёг, кормил сначала её росток, потом дерево, потом подарил ей целую рощу. Вот она и поставила мне условие, когда я проиграл бой. Не убила, не поглотила, а просто попросила помощи. А я не смог отказать, я же всё понял сразу. Более того, от тебя, дурака деревянного, она детей хочет.
  Колыбель медленно разводит и опять сводит острия одного из своих гарпунов.
  Намёк понял, заткнулся.
  - Может пора уже в путь отправляться? Свежий морской ветер продует мозги, на душе полегчает. Заодно прогуляемся и наших проведаем, а то у меня предчувствия не очень хорошие. Я не говорил, что обладаю неплохим даром провидения?
  Ор молча разворачивается к выходу из бухты и расправляет парус.
  - Ори, а захваты когда будем растить? Тут столько сил, потом будет тяжелее, - в полголоса бормочет Лель.
  - Это дереву тяжелее, а дух дракона Ор может найти источник сил в любом месте. Ему не нужно растить ветки, достаточно преобразовать их так как ему хочется, - сухо отвечает Ор.
  - Прости меня...
  - Не у того просишь. Прежнего корабля нет, есть только остатки его чувств к маленькой врушке.
  - На сколько большие? Вот так, или так? - по-разному, на разную ширину развожу руки показывая размер.
  - У тебя крыльев не хватит! - ещё ворчливым, но уже вполне довольным голосом отвечает Тень Ор.
  - Да-а-а, - разворачиваюсь лицом к корме, навстречу ветру, вбираю сколько можно токов сил, так чтобы не зацепить их запасы и перекидываюсь в дракона. И уцепившись всеми четырьмя руками за поперечины Ора резко распахиваю крылья.
  Корабли сначала приседают на корму, а потом зарываются носом в воду.
  - Лель, долбани его чем нибудь! А то он мне спину сломает. Откормили птенчика себе на радость, - булькает у меня за спиной.
  - Ну? А так хватит?
  - Хватит, хватит, - пищит Лель, - нельзя его бить, он же ещё больше станет, нам с тобой неправильный дракон какой-то достался.
  - Милая, я чувствую себя лягушкой, прилипшей к огромной драконьей заднице!
  - Шкотовый, приготовиться к повороту! - Ор проходит устье бухты.
  - Есть, капитан! К повороту готов, - меняю облик на человеческий, - а что делать?
  Тишина в ответ.
  - Я серьёзно. Просто я на корабле всего несколько дней ходил. Я даже названия снастей и парусов всех до конца не выучил.
  - Тогда иди ко мне в трюм, ищи гальюн, нечего мне тут палубу пачкать, юнга.
  - Лерр капитан, - ныряю вперёд ногами в раскрывающийся сбоку от стола люк, сделали, молодцы, - может быть повысите до корабельного лекаря?
  Люк задраивается, смыкая лепестки, у меня над головой и я остаюсь в полной темноте.
  - Может быть, посмотрим на поведение..., - ворчит Ор.
  Не успеваю открыть рот, как ударяюсь головой о борт переворачивающегося кверху килем корабля.
  - И что дальше, капитан?
  - Извините, не рассчитал с парусом, не привык ещё..., - извиняется Ор.
  - Ничего, только вот я от неожиданности якорь потеряла, - только вот в её голосе ни капли сожаления.
  - Ничего, у нас толстый дракон на это есть.
  - Хватит болтать, складывай мачту и ныряем. Или так и будем поплавок изображать кверху пузом?
  - Лелька, нам ещё и с корабельным лекарем не повезло - болтливый сильно.
  Вот гад деревянный, подожди, попросишь, я нырять за якорем не буду.
  Мирр продолжение 03.
  Где-то между островами Ожерелья и портом Вилентия...
  
  - Ор, а если немного наклонить мачту, то тогда мне меньше придётся тебя откренивать. Давай, попробуй поиграть натяжением крепления мачты.
  - И на что это будет похоже? Давай, давай, не ленись! Толстый и неуклюжий драконокот, тебе полезно побегать, а то растолстеешь! - Ор выкидывает парус ещё выше, немного похрустывает от натяга скручиваемая им лиана гика-шкота, подстраивая положение крыла, и один из корпусов приподнимается и выходит из воды, а Колыбель касается её только самым килем. Интересно, а что это за две полоски у неё на днище сразу перед соплами? Раньше такого вроде бы не было. Модница, блин. "Я ничуть не изменилась, я стройная", тьфу, одно слово - ба.., извиняюсь, женщины. Можно подумать до этого она была...
  - Ещё, Орик, ещё! - да она провоцирует его, девчонка бесстрашная, вот вредина, назло мне что ли? Я уже взмок весь от брызг и ветра.
  - А ты - ленивый котодрак, и нечего мне на корму пялиться! Мирр откренивай, а то опять нырять и переворачиваться. Не хочу останавливаться. Не зевай, матрос!
  - Подумаешь, кильнулись пару раз. Сам виноват: надо было допереть раньше, что мне и страховка нужна, и лиана от топа, чтобы на ней вывешиваться.
  - Шкотовый! Не зевать! Побежал, побежал, а то нос зарывается. Шкотовый - котовый, - вот блин, загонял меня уже. Но скорость - это просто не передать словами. На Морском Драконе я так вряд ли бы смог летать.
   - Что это? - гулкий звук, от него словно все внутренности затряслись. Только вот слышу я его совсем не ушами, а на третьем и четвёртом уровне сознания.
  - Призыв о помощи, Мирр. Ты не сам слушай, а вместе со мной, - Ор расправляет парус на полную и отводит немного назад оба корпуса, чтобы идущая от них волна не цепляла за корму Колыбель, ложится на новый курс.
  Я объединяю с ним сознания и в уши льётся гулкий басовитый вой, словно кто-то сделал из морской раковины боевой горн и теперь отчаянно трубит. Да, так можно только звать подмогу.
  - Это Чиэйра, я дала ей сигнальный кристалл, этот призыв я ни с чем не спутаю, - Колыбель словно выцветает: прямо на глазах её чёрная гладкая кора сереет и становится матовой.
  - И далеко до них? Или это определить невозможно?
  - Можно определить не только расстояние но и точное местонахождение. Для того он и давался.
  - Ззынь! - словно лопнула туго натянутая струна.
  - А это что? - перебираюсь с носа Колыбели на площадку возле мачты Ора, она немного повыше.
  - Рассыпался накопитель внешнего, первого щита. У них три щита и десять ударных накопителей которые можно использовать либо для атаки, либо для защиты, ну и сигнальный. Надо спешить, - Ор и Лель не сговариваясь ещё больше увеличивают скорость я всем телом чувствую как вибрируют стенки водоводов прогоняя через себя потоки. Вроде бы несложные и небольшие движения стенок на выходе сопел дают просто бешеный ток воды.
  - Они прямо по курсу? Сколько до них? Я всё равно долечу быстрее чем мы дойдём все вместе.
  - И будешь кружить над противником изображая из себя отличную цель. Их атакуют эльфы. Только их магам под силу разрушить щит друида, завязанный на росток жизни. Полные такие эльфы, залитые под завязку силой. Две боевых листании, вижу по отражениям щитов после откатов их собственных ударов по ним. Одна идёт чуть спереди, вторая её прикрывает. Морской орёл для них не соперник. Они с ним просто играются. Не будь той защиты, что вобрала в себя то, что я запомнила у тебя и то, что была у нас прежде, то их бы уже потрошили. А так - пока есть надежда, что они продержатся до нашего подхода!
  Корпус и палуба Лель изменилась полностью: слилась цветом с корпусами Ора. Серый стальной, с чуть более тёмными разводами очень плохо заметен на фоне воды, а полосы размывают привычные очертания корпусов, делая их почти незаметными. Когда мы смотрим на мир, то видим только то, что хотим видеть. Мы же привыкли видеть привычные нам очертания предметов, а если их нет, то зрение часто просто пропускает незнакомый предмет.
  - Мирр, уходи с палубы. Лель примет тебя к себе.
  - Нет, я не буду сидеть внутри и просто ждать!
  - Мирр, у нас с Ором кроме гарпунов, ничего нет, нам нужны твои знания, нужно полное единение, я чувствую что что-то не то, - а вот Лелька волнуется, но это скорее даже не волнение, а азарт.
  Ныряю в открывшийся для меня люк на немного покатом вниз носу её тела.
  - Ложись на пол, так всем легче воспринимать друг друга, - подсказывает мне Ор, ну, все готовы? Тогда добро пожаловать в гости!
  Нет, воевать лёжа на палубе - это увольте. Где там моя сеточка такелажная с ремешками. Есть одна мыслишка. Растягиваю сеть между бортов Колыбели, натягиваю покрепче ремни и ныряю в свою новую шконку. Это человеку неудобно лежать с прогнутой спиной и пропущенными в довольно крупные ячеи ногами и руками, а кошки вот спят в таких вполне им удобных условиях. Только вот мне совсем не до сна. Окунаюсь в сознания Ора и Колыбели. Что-то сейчас будет...
  И ничего. Ничего. Как был котом, так и остался. Э! А где обещанные впечатления? В прошлые же разы по-другому было? Эй, народ! Вы где?
  Перед глазами только стена тумана. Я ослеп. Что за...
  По стене проступает контур морды Лель, лапы, образовавшись из взметнувшегося клубка несколько раз закрывают и открывают , или накрывают, понять не могу толком, её остроухую голову. Блин! Я же в бой иду, вот и закрылся сразу щитами на всех уровнях. И на уровнях сознания вплоть до четвёртого тоже. Это она мне на пятом так показывает, что не слышит. А что, я уже и на пятом закрываться могу? Здорово. Ладно, где тут вы?
  - Выхожу на боевой курс, самый полный вперёд, - спокойный голос Ора звучит даже как то скучно. Ох, не завидую я эльфам, знаю я этот тон. Потому и не завидую.
  - Я тут, я с вами!
  - Мирр, приготовься, ты будешь ведущим, мы идём за тобой, - это голос Колыбели, а вот она что-то нервничает.
  - А как это - ведущим? Мы же все вместе, в смысле: в одном месте.
  - А вот так, на корпус впереди, - Ор делает в своём сознании что-то похожее на шаг назад и в сторону, одновременно вместе с Колыбелью. По крайней мере мне это представляется именно так. Они словно два моих более опытных друга встали сзади, подперев сильными плечами и прикрыв щитами и справа и слева. А я - я иду на острие атаки, я - лезвие режущей пространство боевой секиры.
  Взгляд проясняется... Море за узкой кормой свивается тремя пенными белыми бурунами, вода щекочет кончики когтей, пахнет силой и в уши льётся плач, отчаянный плач ребёнка. Моего ребёнка. Потерпи, милый, мы уже рядом.
  - "Я здесь, держись!" - луч сознания тонким пучком выстреливает далеко вперёд.
  - Всё, мой принц, достаточно. Мама нашлась, - очень знакомый голос, и запах.
  Вместе со словами мыслеречи в голову влетает образ, один, ещё и ещё, они льются потоком, смывающим пелену с глаз и я начинаю видеть. Сразу во всех смыслах и на всех уровнях, зрение, которое я не мог себе даже представить. Но мне это нравится!
  Море, растянутое плоской поверхностью далеко вперёд, до самого горизонта, дышит силой и жизнью, волны отражений полей растекающиеся кругами сил разукрасили его во все цвета радуги. А отражения посылов на всех пяти уровнях сознания то расходятся тёмно-фиолетовыми кругами на одних уровнях, то выстреливают расходящимися как свет фонарей посылами общения на других. И вдали расцветает огненный цветок - это удар расплёскивается по выставленной защите. И опять в уши льётся плач моего ребёнка. Уже не призыв, а именно плач.
  - Она ещё далеко, дядя, не лишай меня удовольствия. Так интересно сдирать тонкие слои кожуры с этого побега, он так мило плачет. Сразу видно - дикий и необученный. Но сильный. Тем более стоит сломить его волю сейчас. Пока он один, - луч обращения с дальнего листании летит к ближней, к нам, и я ловлю его отражения от воды и воздуха. И этот голос мне знаком.
  - Ого, чувствую речь настоящего правителя Северного леса!
  - Будущего, дядя, будущего. Не стоит пока.
  - Как скажешь. Ладно, позабавься, но сильно не увлекайся. Если росток будет сильно ослаблен, то не сможет вынести следующий урок. Он должен прочувствовать безысходность когда мы спеленаем его мамочку. А не быть без сознания.
  - Как можно. Это всего лишь пытка. Развлечение и не более. Шкура нарастёт, знание кто тут хозяин останется. Я просто развлекаюсь. Жаль, что ты скучаешь, это так интересно!
  - Ну кто-то же должен готовить ментальный кулак, чтобы оглушить дикое дерево бегущее на помощь своему отпрыску. Кто-то дразнит вепря, а кто-то стоит с копьём наготове.
  - Копьё на тупую дичину? Дядя, вы и "копьё" заготовили? Не думал, что вы такой перестраховщик. Хватит и одного удара чистым сознанием хозяев леса, чтобы она уснула и проснулась уже связанной. Тратить копьё просто неприлично.
  - Неприлично не подстраховываться, мой принц. Я же не только о своём благополучии забочусь. Хотя..., пожалуй ты прав, копьё тут лишнее. А дай-ка я тоже развлекусь, пусть ещё повоет, чтобы мамочка поторопилась. Я сейчас подойду.
  Длинная рыбина листании описывает полукруг и устремляется к Морскому орлу.
  Росток наращивает мощь защитных полей, вливая в неё все свои силы. Убью!
  В памяти всплывают заснеженные камни перевала, повозка с высокими колёсами на которой на кресте распято тело ребёнка. Живого ребёнка с которого...
  Ноздри впитывают запах боли и тело плывёт в преображении.
  Морской дракон взмахнув крыльями плавников уходит на глубину.
  - С-с-с-мер-р-р-р-ть! - в месте с ударом на всех пяти уровнях сознания из ноздрей и с кромок крыльев разрывая стонущую толщу воды вперёд устремляется что-то. Что-то такое чему пока ещё нет названия, но это просто всего лишь ярость матери, мстящей за боль своего ребёнка. Листани получает такой удар в корму, что оба пера длинных плавников-ласт испаряются вместе с её частью почти мгновенно. Связка изменённого для воды "боя стрижа" толкает меня в лапы. Переворот и острые когти задних ног на всю длину режут, распарывают незащищённое брюхо деревянной рыбины.
  Боль боевого коня плещет в мозг его наездника, захлёстывая его и утягивая на самое дно беспамятства. Впитываю этот пряный напиток сам и усилив отпускаю обратно, не давая расплескаться наружу ни одной капле. Не ждал такого? Закрылся щитами, но оставил канал управления своей слугой. Ошибочка вышла - для атакующего мага разума в поединке дотронуться до обнажённых нервов противника - все равно что войти в распахнутую дверь. Вот и почувствуй как обжигает топит и душит сознание сам созданный тобой поводок. Приходи в себя, я ещё вернусь, я ещё не насладился.
  - Дядя, что там за всплеск? Ты уже справился? Подтаскивай её быстрей, а то утонет ненароком. Я хочу на неё посмотреть, уже иду!
  Вторая листании не спеша сдаёт кормой, разворачивается в мою сторону.
  Отталкиваюсь от днища потерявшей сознание от боли листании. Переворот, толчок мощными лапами и длинное скольжение к поверхности.
  Глушить значит решили. Словно дубиной? Где тут моя, любимая и сучковатая? Нате, вам в зубы, попробуйте на вкус.
   На третьем уровне вбираю энергию сильного драконьего тела и выстреливаю вперёд длинный луч тёмно-фиолентового света. Прошиваю только одно нужное мне сознание, не глядя на щиты и другие препятствия, они отлетают в стороны и рвутся словно гнилые тряпки. Тебе ли равняться силами с кадавром!
  Листани, навсегда жестоко отученная самостоятельно действовать ещё в раннем детстве, покорно замирает на месте, не слыша приказов хозяина. А он тупо пялится на горизонт, и пускает слюни из полуоткрытого рта. Ублюдок правящей ветви Северного леса, возомнивший себя великим магом разума.
  Рывок на поверхность, короткий полёт по пологой дуге, и выдох лёгкими драконьего тела.
  Нет, это не камень, он не утонет. Это каменный лёд.
  Распахиваю сложенные крылья чтобы оперевшись о воздух и захватив опущенной лапой воду выполнить резкий разворот. Тело впитывает огромный клубок жизненной силы и отправляет его вперёд, меняя отправную точку начала на обратную. Как? Спросите что-то полегче, а мне это не интересно. Мне интереснее смотреть как заживо тлеет и умирает медленно накрываемый облаком смерти корабль вместе со своим экипажем. Впрочем, корабль и так не жилец, с распоротым на всю длину брюхом. Он держался только на встроенной в него защитной оболочке. Обхожу пока ещё полуживой труп по кругу, можно сказать принимаю самим собой сделанную работу. Внезапно защита лопается словно мыльный пузырь и останки корабля проседают и рушатся беспорядочной кучей.
  Э, не зря решил обойти: и куда же вы милые так быстро побежали? На такой маленькой лодочке? Не порядок...
  Тонкий и чуть испуганны всхлип облегчения. Мама пришла. Мама спасла.
  - Я здесь, маленькая. Потерпи, уже иду, - нежность омывает мысли и тело, а ярость ещё разрывает на части душу. Б-р-р! Хватит. Расходимся.
  - Мирр, ты со мной, быстрей перебирайся, Лель пойдёт к малышке, - Ор словно меня в задницу подпихивает.
  - Сейчас, я тут в сетке запутался немного..., всё, Лель, открой люк пожалуйста, - над головой распахивается горловина люка. Выскакиваю на палубу Колыбели и в три прыжка перебегаю к основанию мачты Ора. Шесть балок опор выгибаются плавной дугой и Лель устремляется вперёд к Морскому орлу. Дети - это святое.
  Недовольное верещание между корпусами под днищем. Свешиваюсь вниз и получаю ещё одно прямо в лицо. Распухший от вобранного воздуха мышонок качающимся столбиком стоит на выдранной из корпуса врага доске, придерживая лапками три ореха-накопителя. Прости, совсем про тебя забыл, а ты даже не напомнила. Так вот почему схлопнулась защита корабля. И когда только перескочить успела? Подбираем нашу добытчицу. Честно заслужила свою кормёжку.
  - Ладно, ладно, не ворчи. Вон там удобная выемка, иди и точи свой законный хабар. Надоело быть мелкой? Всё, всё, не трогаю, - переношу хранительницу к выемке недалеко возле кромки палубы. Ор для меня сделал их несколько штук, чтобы было удобней браться, вылезая из воды.
  - А мы сходим в гости, Ор?
  - Да Мирр, сходим в гости, поглодаем кости. Дубину, интересно, он с собой прихватил или там, на палубе бросил, чтобы бежать не мешала? Ты как думаешь?
  - Думаю, что он давно не мальчик, хоть сначала и подрастерялся. И не учитывать этого просто глупо. Я бы не пёр на рожон.
  - Есть капитан! Разрешите? - Ор выводит клыки вверх в боевую позицию размыкая острия в гарпун.
  - Подожди. Средний, силовой, дай!
  - Н-на, - по щиту уходящей спасательной лодки растекается удар, выпущенный из вновь сомкнувшихся наконечников.
  - Полный силовой с правой и средний гарпун с левой в корму, дай!
  - Н-на, - щит сгорает в мощном потоке силы, а вспухший от удара столб воды обрушивается на лодку.
  - Промазал?
  - Есть немного. Но им это, как видишь, не сильно то жизнь облегчило. А зачем мы это делали?
  - А затем, что у него не осталось ничего, кроме его собственного резерва. Очень тяжело хвататься за дубину, когда руки подняты вверх и держат готовую рухнуть на голову крышу. Я же вместе с тобой бил, только ты на уровне сил, а я на уровне сознаний, а твой поток использовал для того, чтобы достать его отсюда.
  - То есть он оттуда тебя достать не мог, а ты не только смог, но и достал.
  - Да, с твоей помощью я к своей дубине приделал вот такую длинную рукоятку. А он не мог. Иначе у него бы не хватило запасов погасить твой удар.
  - Сближаемся?
  - Да. Очень хочу посмотреть ему в рожу. Давно не видел.
  - Ты с ним знаком?
  - Да, я его и видел и слышал. А он меня только слышал. Я ему привет от Чернолесья передавал. Дружеский.
  - Это как? Не похожи они на друзей вольного живого леса.
  - Вот и он так тоже ему сказал. Только жёстче немного. Дух Чернолесья приговорила эльфийский род правителей Великого Северного леса к смерти, если они посмеют появиться под сенью её деревьев.
  - Она у вас провидица - росток будущей Колыбели как раз родом из Чернолесья. А значит и её росток тоже.
  - Вот и я о том же. Знаешь, а ты навёл меня на одну мысль. Поможешь? - кидаю ему образ.
  - Это мираж?
  - Это оболочка, видимая. Но внутри мы вложим то, что нам надо.
  - Давай. Так будет правильно - слово надо держать.
  От идущего малым ходом Ора по воде словно по земле срывается и бежит вперёд мощная туша бера, именно такого, какие живут в Чернолесье. Бег зверя неспешен, но неотвратим. И его приближение можно определить по безумному визгу ужаса, идущему на всех уровнях сознания от застывших в спасательной лодке нескольких эльфов. Для них он не обыкновенный морок, для них он живой. И каждый его шаг - это ужас, топящий сознание всё глубже и глубже. Маленькая листани пойдёт тихим ходом, выполняя последнюю волю сошедшего с ума от ужаса своего седока. Она слишком молода и у неё не сломали до конца волю и способность к самостоятельному мышлению. Она дойдёт, я чувствую, и привезёт ужас смерти в навеки потерявшихся сознаниях, как картинку, последнюю, что видели эти уже не разумные в своей прошлой разумной жизни. Смерть сознания и воли - тоже смерть. И пусть они посмотрят на себя со стороны. Это полезно. Ведь не могут все эльфы быть бездушными и жестокими скотинами, пытающими своих живых младших. Я в это просто не верю.
  Недовольное ворчание с палубы прерывает мои размышления.
  - Если хочешь, то мы подойдём ближе и ты сходишь за накопителями.
  Ну ещё бы она не хотела.
  - Ор, Хранительнице для роста нужны накопители, давай, догоняй лодку. Заодно посмотрим что у них ценного, а то я кроме клыков и когтей другого оружия не имею.
  - Я как-то об этом не сожалею, - Ор быстро нагоняет испуганную листании, та настолько подавлена, что просто идёт не меняя курса малым ходом еле шевеля ластами плавников. Пять замороченных ужасом кукол эльфов неподвижно сидят на банках и смотрят в сторону кормы с застывшим взглядом.
  - Как думаешь, меч рода правителей Северного леса - вполне достойное меня оружие?
  - Там у нас целый корабль примороженный ещё, может что получше найдётся. А что это светится слегка, возле кормовой банки, Мирр, посмотри в рундуке под ней.
  - Ого, никогда бы не подумал, что найду почти гномий самострел на эльфийском корабле. Ну, Ор, спасибо за наводочку. А светятся это наконечники стрел в колчане одного из телохранов. Хватит одного, чтобы прошить борт насквозь. Так что не зря мы осторожничали: тут их больше десятка. Нет! Не дам, даже не думай. Ишь чего... Вообще с ума съехала? А если рванёт, когда ты его точить будешь? Зачем? Нужен именно этот и вот этот, просто металл? Тогда подожди, надо ...
  Не успел вякнуть, как связки с наполненных силой наконечников выбранных мной по подсказке Хранительницы стрел просто развеиваются от выпитой силы.
  - Я с тобой ловушки буду ходить разряжать в полях смерти, - хранительница не обращая на меня никакого внимания откусывает оба наконечника и тащит их в кучку к собранным ей же по карманам у эльфов накопителям.
  - Не, я по земле ходить не умею, вот если там река есть..., - довольный голос Ора, убирающего клык в сторону, - теперь и у меня будет такая пробивная связка-стрела.
  - Так, собираем хабар и уходим, потом будем разбираться. Ор, принимай мешки, - Ор клыком как рукой помогает перетаскивать добытое добро с выпотрошенной лодки.
  - Всё, пошли к нашим, - отпускаем дрожащую от страха листании.
  В небольшой рубке, что мне оставил Ор на корме настила форменный бардак. Но как греет душу. Котелок, фляги, не пустые, между прочим. Четыре лука и самострел с кучей стрел. Ещё туесок с пробивными стрелами для самострела. Две пары прекрасных сапог и отличная походная сумка, плащ и какой-то обруч с несколькими накопителями по бокам и в центре, который я снял с головы мага. Про всякую хозяйственную мелочь, вроде засапожника и шила с нитками и иголками я вообще молчу. Красота!
  - Ты так доволен, словно целую сокровищницу нашёл, - Ор не может понять моей радости.
  - Представь, что ты хапнул пару ростков запасных мачт вместе с лианами и уже вживлёнными моими чешуйками. Для такого бродяги как я добрая фляга и удобный и полный нужными вещами дорожный мешок дороже сокровищницы.
  - Да, про мачту это ты здорово сказал. С тебя причитается.
  - Торгаш бессовестный, у меня ещё новая чешуя не наросла, - дал Создатель напарника.
  - У тебя второе крыло есть.
  - Уже занято. Лелька вон как на твой парус облизывается. Передохнём и будем ей тоже выдумывать.
  - У неё когти-ножи уже есть, хватит и этого.
  - Это какие когти?
  - Это такие, что ты во время боя у неё на корме выпустил. Она вообще то там раньше начала кили рулевые для устойчивости на курсе растить. По моей просьбе. А ты из них ножи сделал - столько силы влил и ещё и структуру ростка изменил по подобию своих когтей. Чем брюхо пороли? Или не помнишь?
  - Я и не думал ничего растить. Я просто дрался перекинувшись в морского дракона.
  - Мы дрались. Вместе. А всё остальное само получилось, мы же за тобой шли.
  - По твоим словам - так теперь получается у неё пасть драконья должна на носу быть, я же выдохнул связку, а не вязал.
  - Сейчас подойдём и посмотрим, мне самому интересно.
  ***
  
  Хотели подойти осмотреть поближе вторую листании, но нас отчего-то заторопила Лель. Пришлось буквально лететь изо всех сил - до того у неё голос был нехороший, напряжённый что ли.
  С виду вроде бы всё нормально, только вот это только с виду: жизненные токи в стройном и прекрасном её теле хлещут во все стороны, словно из дырявой бочки. И я понимаю, что у меня не хватит ни сил ни времени чтобы залатать все эти дыры, да и моё лечение кроме продления мучений ничего ей не даст. Колыбель умирает.
  И это видит и Тень Ор, нежно поддерживающий её захватом клыка прижимая к борту правого корпуса.
  - Это я виноват, прости. У меня просто помутилось сознание и я ..., - я заплатил жизнью её рощи за то, что стал на время боя огромным драконом из трёх кораблей. Да, нас было трое: Ор, Лель и я. Я тоже был кораблём, а все мы вместе были драконом.
  - Не вини себя, нам всё равно был не по зубам такой противник. А я лучше бы развеялась в пыль, чем подпустила их к своему ростку.
  - Мирр, она действительно умирает? - спустившаяся по шторм-трапу Чиэйра нежно гладит уже навсегда окостеневшие, мёртвые, задранные в боевую позицию клыки Колыбели.
  - Да, её роща умирает. Она вся вложилась в удар, что уничтожил ту листании, - показываю на покрытую инеем дрейфующую под ветер от нас мёртвую листании. До неё уже больше лиги.
  - Честный размен, друг мой и муж мой. Один корабль на один корабль, не ты ли так мечтал закончить своё плавание? - голос духа Колыбели всё тише и тише.
  Мать их деревянную за ногу! Сами себя заморочили и меня заморочили ещё больше! И эти, что на Орле, тоже ни хрена не соображают, а только стоят с кислыми рожами вдоль борта¸ уже прощаются.
  - Между прочим, размен не честный! Две листании за целую рощу - это позорище! Совершили на глазах у кучи народа ритуальное самопожертвование сдуру и радуемся!
  Рог Ора резким ударом сбрасывает меня в воду.
  - Замолчи, если не хочешь чтобы я порвал тебя на части!
  Люди на корабле с осуждением смотрят на то, как я барахтаюсь в воде. Они полностью на его стороне.
  Подныриваю по днище Колыбели и ощупываю выдвинутые из её кормы острые серпы когтей. Именно в них превратились её новые выдвижные кили, что она растила по просьбе Ора. Вернее это я их подтолкнул к этому ненароком. Это самые свежие ветки, самые молодые. Потому они ещё живы, ну ещё и потому, что находятся ближе всех к хранилищу сил - двум крупнейшим нервным узлам , что находятся сразу за её желудками. Может быть ещё сыграло роль то, что для ускорения роста она проложила дополнительные силоводы-нервы.
  Думаете так легко выдрать из мёртвого сырого дерева живую ветку и не повредить её? А если эта ветка по сути своей - целое небольшое дерево со своими корнями? Надо быстрей, а то умирающий корпус начнёт тянуть из них силы. Да ещё найти в этой блёклой паутине такую же, уже почти безжизненную структуру духа, который никак не хочет расстаться с привычным ему телом. Не до аккуратности тут, да и роще всё одно уже не поможешь, так что хватаем всё это скопом и вяжем на ещё живой левый киль. Левый выглядит получше, на правом несколько повреждений от удара по днищу первой листании.
  Так, а все связи просто рвём. Ничего, она кадавр, приспособится, главное сохранить суть, основу.
  Способ, получается, только один и как не больно мне, но выхода нет: пришлось просто выжечь в корме круг, всё равно остальной корпус по сути почти умер.
   Когда я вынырнул, то Колыбель медленно проседала на корму - в пробитую мной дыру хлынула вода, а Ор уперевшись изо всех сил пытался держать её на плаву.
  - Отпусти её, лучше на вот, сюда посмотри, - закидываю на площадку между корпусами выдранный киль Колыбели.
  - Вместо того, чтобы..., - надоел он мне, ей-ей, Создатель, достал больше некуда!
  - Для глупых духов, которые ничего кроме своей родной рощи не видели, объясняю не первый, но последний раз: смерть тела для духа - пусть весьма болезненное, но отнюдь не завершающее действие, ... эть (подтягиваюсь и вылажу на палубу), в его долгой жизни. Духи - вообще существа повышенной живучести, наверно самые живучие в этом мире существа, - я так и не дал ему высказать мне, что я якобы начал потрошить труп ещё до того как покойник им станет. Хотя, для некоторых лекарей такое - действо вполне обычное.
  - Тогда почему я не вижу её дух рядом с собой? - Ор, судя по голосу, в полной растерянности.
  - Потому, что она не привыкла жить на таких крохах силы, вот и сработал защитный для всех живых существ способ действия в таком случае: уснула.
  - Что мне нужно делать?
  - Из штанов не выпрыгни!
  - Ударю со всей силы...
  - Корпус один подаришь? Ладно, ладно, успокойся, убери свои гарпуны. Хотя подожди, тяни их к мачте. Прививать думаю лучше всего к мачте, тем более, что это её росток, она тебе его давала.
  - И что это будет? - свесившийся через борт Сулан того и гляди кувыркнётся в воду. Здоровый мужик, а любопытный словно малёк.
  - А будет у нас новый старший мачты.
  - Нет, я ей всю надстройку вместе с палубой отдам, - молодец Ор, другого я от него и не ожидал.
  Аккуратно прививаем к мачте перо киля, его корни с жадностью обхватывают основание и поворотный кулак, прямо на глазах прорастая внутрь их тела.
  - Ор, не зевай, давай, гони поток по мачте и грей её клыками, только очень нежно, она ещё в себя не пришла, как бы нам тут чего не поломала.
  Не очень красиво, мягко говоря, когда у вас в основании мачты перо руля приделано и торчит эдаким ребром над палубой. Да ещё и с острой как нож кромкой. Ну, тут уж я виноват. Ладно, тут они сами и без меня разберутся, не с моим опытом учить корабли корабли строить. Во, сказанул, даже сам не понял. Пойду посмотрю за что она своей рощей заплатила, может быть оно того и не стоило.
  Карабкаюсь по трапу на борт Морского орла, Тургол протягивает мне свою мощную руку и не успеваю ещё влезть на палубу, как оказываюсь в его лапах словно в тисках.
  - Ладно тебе, лучше покажи за чем они охотились.
  - Пошли, Самир с Чиэйрой тебе лучше покажут и расскажут, я всё равно в этих магических вещах ничего не понимаю, - он словно бы отводит взгляд в сторону.
  - Ты зря так, Тургол. Зря думаешь, что не будь у вас ростка, то эльфы вами бы не заинтересовались. Не тот случай и не те эльфы.
  - А зачем ещё мы им были бы нужны?
  - Ради баловства. Поверь мне, я в своё время наслушался достаточно про наследника Владыки Северного леса, тот ещё уродец. Он в некоторых своих шуточках сумел переплюнуть даже людей, по жестокости. Вас утопили бы просто так, ради развлечения. И ему плевать на то, что вы не его подданные. Ему вообще на всех плевать, было.
  -Не знаю, Мирр, не знаю. А потому спорить не буду. Но кое что я про этого принца слышал. И если там был он, то тогда ты прав. Только вот вы уйдёте, только вас и видели, а мы останемся. И нам всем ответ держать придётся.
  - Не переживай. Никто вас отвечать за мои дела не заставит.
  - Да кто там разбираться будет. Ладно, поживём - увидим, - Тургол открывает дверь ведущую внутрь корабельной кухни.
  - А что не в гальюн?
  - Дурак, дракон сухопутный. Корабельная кухня - самое защищённое от всех и вся место на корабле.
  - Это потому, что тут бочонок с вином?
  - Вино пусть высокие пьют, нам, простым смертным, больше по душе грул или ррум. Разве вином согреешься? Но вообще-то тут не только бочонок, кладовка тут, а на неё ещё при постройке столько всего наворачивают..., тут даже пол усилен и стены. И окон нет.
  - Да, ррум то он верно повкуснее глубинного бура будет.
  - Что бы ты понимал, - Тургол тычет меня в шутку локтем в бок, - попей с наше, сравнитель мне нашёлся.
  В кладовке на рундуке стоит вытянутый в длину на локоть и в полторы пяди высотой ларец со скруглёнными углами. С дыню хорошую размером, так скажем.
  - А где Самир? - поворачиваюсь назад к Турголу и перед моим носом сверху опускается длинное и узкое жало копья.
   На балке над дверью стоит Самир, держа в руках обрубок древка с наконечником.
  - Вообще-то грамотно. И от такого удара в шею вряд ли какой доспех защитит, да и щит тоже. Здорово, сам придумал?
  - Да прям, ещё в монастыре научили. Тут не в доспехе дело, а в том, что наверх да ещё и за спину никто не смотрит, все впереди врага ищут. А после точного удара в шею противник уже ничего сказать не может, разве что Создателю или Кали пожалуется на такое коварство.
  Самир спрыгивает с балки, жмём друг другу руки.
  - Если хочешь посмотреть, то надо звать Чиэйру. Так ларец без неё не открыть.
  - Не надо открывать, я хочу сначала познакомиться.
  Самир делает удивлённые глаза.
  - Вот ты стал бы лезть в чужую сокровищницу без дозволения хозяина? - блин, глядя на радушную улыбку Самира понимаю, что только что сморозил глупость. Почему?
  А на кого, как вы думаете, натаскивали его в монастыре? Исполнитель, у них это так называется. И совсем не обязательно, что исполнитель - это мрачный убийца-невидимка в тёмной одежде. Это может быть и такой вот добродушный оболтус, способный кого угодно разговорить и расположить к себе. Если бы я сам не тренировался и не дрался с ним, то никогда бы не подумал, что он может поднять что-то тяжелее монашьего дорожного посоха.
  Тогда, если Чиэйра на палубе, а он полез под самый потолок, но ларец не прихватил... А в потолке судя по всему есть люк... Да к тому же наш обаяшка Самир - мастер прятать то, что ему доверили, хоть и расходует на это свои жизненные силы...
  - Зря лыбишься, скоро вообще на пацана десятилетнего похожим станешь, так в последний путь и положат, мальчиком юным, - надо видеть его рожу, не передать. Сдают нервишки, повёлся. Значит я не ошибся и в ларце, что на столе, ростка уже нет, а он у Самира на теле.
  - Успокойся, шучу я. Расстегни рубаху, дай посмотреть.
  - Нет Мирр. Она не то, что можно другим ради интереса показывать. Ты мне друг, но тут не моя тайна, и не моя жизнь, - он прав, чего сказать, молча поднимаю руку в знак признания его правоты.
  -"Девочка, там твоей маме нужна помощь, не знаю, помнишь ли ты меня, но лучше бы вспомнила. Почувствуй запах моего сознания, там должен остаться след единения с твоими родителями", - Самир конечно прав, но росток мне сейчас может очень помочь, если мамочка Лель не захочет в себя приходить в новом теле. Я лучше подстрахуюсь, был уже опыт, когда папочка Ор чуть с ума от обиды не сошёл из-за потерянной мачты. А от Колыбели кроме пера вообще ничего не осталось.
  Из расстегнутого ворота рубахи Самира словно пугливая змейка высовывается маленькая головка ростка. И похожа она на змеёныша с накопителем во рту, один в один. Только он у неё не во рту, конечно, а зажат ровно между четырёх длинных иголок копья. Острога, только очень маленькая, острожка можно сказать.
  Росток, осмотревшись по сторонам высовывается немного дальше, протягивает и кладёт мне на ладонь кристалл накопителя.
  - Узнала, вот и хорошо, умница. Только вот это нам сейчас не нужно. Вернее нужно, но сначала было бы не плохо тебе пойти к маме и папе и с ними пообщаться вплотную. Я так думаю.
  - Мирр, не самое лучшее решение, на корабле слишком много народа, - Самир и тут прав.
  - Тогда пошли, посидим под мачтой, поболтаем. Чиэйра нам чего перекусить принесёт, а Тургол заодно толковым боцманским глазом мачту осмотрит. Мало ли какие повреждения или что-то неправильно срослось. Да, Тургол? Кто там на палубе разглядит за нашими спинами веточку ростка.
  - А вот это дело. Самир, так будет лучше всего, - Тургол указывает на ларец, - только Чиэйра лучше пусть здесь останется, вместе с Суланом за ларцом присмотрят. Ведь все уже знают, что ларец с чем-то есть и он ценен.
  - А что, десяток вот таких накопителей - вполне неплохой подарочек к свадьбе. Да, Чиэйра? - спрашиваю подошедшую девушку, что-то мне не нравится выражение её лица.
  - Мирр, тебе надо к своему кораблю. Там... Лучше тебе самому посмотреть, - она проскользнула мимо Тургола в кладовую, попутно нежно погладив ластящуюся к ней змейку ростка, - а накопителей осталось только три и если так пойдёт и дальше, то мы до родного порта просто не дойдём.
  ***
  Небольшое отступление.
  "Знаешь, до сих пор не могу простить себе даже не глупость свою и самоуверенность, а то состояние в котором всё это происходило. Сейчас я понимаю, что большей частью виновато в том полное незнание сути происходящих вещей. А скорее всего даже не это, а то, что я был абсолютно уверен, что я знаю всё, что касается духов. Что тело для них, как для нас одежда: снял, одел, износилась - выбросил или заштопал.
  И одежда бывает разной. И духи тоже. А что такое для духа первое тело и первый образ, и какое они имеют для него значение?
  До сих пор чувствую себя виноватым за то, что поддался порыву и полностью потерял над собой контроль в самом начале боя. Но сделанного назад не вернёшь и тот корпус Лельки лежит на дне даря пристанище для морской живности..."
  Мужчина оторвал взгляд от писчей доски и посмотрел в открытое окно. Надо сказать очень вовремя: проёме окна мелькнула тень и в следующее мгновенье ему пришлось уклоняться от метко брошенной прямо в лоб небольшой кедровой шишки.
  Подхватив "подарочек" и попутно отметив, что из него вылущены все семена он выскочил через дверь на опоясывающую дом широкую веранду.
  Настил дорожки, ведущий к берегу от стоящего на сваях над водой дома, и сам берег были абсолютно пусты.
  - Та-ак, - мужчина в недоумении почесал затылок и тут же получил в него ещё одной такой же шишкой.
  - Ну, блин! Погоди, вот поймаю..., - он бросился в дом, проскочил широкую комнату, почти занимающую весь первый этаж и через ещё одну дверь выскочил на другую сторону.
  Только ровная гладь озера, простирающаяся на пару лиг до дальнего берега с высокими елями, подступающими почти к самой кромке воды, да ещё уходящий в вытекающую из озера реку тонкий силуэт двух корпусов и мачты над ними.
  Мужчина призывно засвистел и тут же еле увернулся от ещё одной пролетевшей мимо его лица шишки.
  Он лёг животом на веранду и заглянул вниз.
  Плавающий спиной на воде и отчаянно жестикулирующий лапками двум одинаковым небольшим лодкам дымчатый калан получил в голову метко запущенной шишкой.
  - Два-один! - улыбнулся мужчина, вставая на ноги и отряхивая штаны.
  Из под настила веранды выметнулись два четырёхпалых щупальца и схватив за ноги сдёрнули его в воду.
  Ещё одна шишка метко прилетела в лоб вынырнувшему на поверхность человеку.
  - Ну, держитесь! - очертания лица размазались, перетекая в остромордую драконью головку с небольшими ярко светящимися рожками.
  Две лодки и калан рванули на полной скорости в разные стороны вокруг берега острова на котором стоял дом, выписывая по глади озера замысловаты фигуры. Дракон прямо из воды вымахнул в воздух, разбрасывая с серой чешуи и крыльев веер водяных брызг, и низко заскользил над водой догоняя пару лодка-калан, уходящую влево.
  - Р-р-ра! - дракон вымахнул вверх и заскользил вниз срезая угол над берегом.
  В воздухе мелькнуло оперение длинной белой стрелы, вспыхнула всеми цветами радуги сгорающая защита и дракон, сложив крылья и кувыркаясь в воздухе тяжело рухнул в воду недалеко от берега.
  На палубе купеческого струга, шедшего мимо острова к пристани под нависающей скалой на дальнем берегу острова, люди молча начали отходить назад от невзрачного человека, которого все на протяжении своего путешествия из Вилентии принимали за купеческого служку и охранника. С лица сползла личина, обнажая смуглую до черноты кожу, характерный разрез глаз и острые эльфийские уши. Эльф отбросил ненужный теперь лук, скинул пояс с оружием и верхнюю одежду, оставшись в штанах и рубахе. В полной тишине повязал на лоб тёмно-бардовую повязку и обнажил кинжал, прятавшийся до этого в ножнах между лопаток.
  - За жизнь и честь Великого Северного леса! Кровь за кровь, - смертник приготовился к бою.
  - Тряпки свои подбери, Дитий, или как тебя там, ты нам на хрен не сдался, я не воевать сюда почти месяц шёл. Или можешь сам прыгнуть в воду, мне без разницы, - кормчий гном передал управление своему помощнику и пошёл вперёд раздвигая людей мощными плечами.
  - Тургол, - помощник замолчал, в ответ на резкое движение руки гнома.
  Гном отстегнул от пояса один из кошелей и бросил эльфу. Мелькнул кинжал и из рассеченного надвое кошелька по палубе рассыпались мелкие монеты.
  - Пусть никто не скажет, что Тургол не отдаёт своих долгов. Там тебе за всю дорогу, даже с лишком. Пошёл вон с моего корабля! - Лицо гнома прорезала улыбка более похожая на оскал, он словно смотрел сквозь эльфа, люди ещё больше попятились назад.
  ***
  Что-то пошло не так, зря я расслабился и на Орёл пошёл: вижу расщепленную вдоль от топа и почти до самого комля мачту. Две половинки безжизненно загибаются влево и вправо, почти касаясь верхушками корпусов Ора, словно макушки деревьев в снежную зиму. С каждой повисшими веточками так же безжизненно свисают рёбра крыла паруса, разломилась точно посередине, стало две вместо одной. И на каждой видны тоже лопнувшие пополам вживлённые мои чешуйки. Всё, остался Ор без мачты, да и куда теперь росток Колыбели прививать, не знаю.
  - Ор, что, ничего не получилось?
  - Почему не получилось? - на удивление голос корабля спокоен.
  - Так мачта того: лопнула и повисла.
  - Так сам же так сделал, чего теперь удивляешься?
  Народ на палубе оживился.
  - Ты или расскажи толком или перестань мне голову морочить!
  - Рассказываю: мачта разделилась пополам ровно тогда, когда ты себя вместе с нами представил драконом. Была мачта - стали крылья. Так тебе понятно?
  - Получается я сам её сломал.
  - Да ничего у меня не сломано! Мачта НЕ сломана, - Ор мне даже махать клыками пытается, как глухому.
  - А что она тогда висит по бортам как НЕ мачта?
  - Сами же с тобой вместе её Лельке отдали. Мирр, ты во время боя случаем по мозгам от их мага не получил? Что-то ты мне не нравишься. Чиэйра, посмотри его, ты вроде бы в лечении разбираешься...
  Немая пауза длится ровно до тех пор, пока не стукнул поставленный на палубу Орла ларец и на мой лоб не легла тонкая и немного горячая рука девушки. Молча отстраняю руку и спускаюсь по трапу на палубу Ора, за мной так же молча спускаются Самир, Тургол и Чиэйра.
  - Она привилась нормально, - осматриваем место прививки Колыбели.
  - Да, - отвечает Ор.
  - Я не спрашиваю, а говорю вслух результат осмотра.
  - Подпитку даёшь? - Ор молчит.
  - А теперь я уже спрашиваю: подпитку даёшь?
  - Даю. Но ты не сказал как и сколько. Она всё забирает, просто я чувствую, что надо бы больше. Но она не откликается в сознании, а без тебя я побоялся давать больше. Её тело, её дерево я чувствую как свои, всё у неё там хорошо. Все повреждения зажили, веточки и корешки свеженькие и целые.
  - Правильно, что боишься. Особенно правильно, что боишься меня.
  - С чего бы это, не такой ты и страшный, - ой, а сколько самодовольствия в голосе. Это ты, деревянненький мой зря, ох зря.
  - Ну. по поводу меня, нестрашненького, мы потом поговорим. Сейчас хотелось бы поговорить про тебя, мой деревянный друг. Видно у тебя даже мысли задеревенели, раз не хватило соображалки позвать, хоть и видел и чувствовал, что подруга наша никак в себя не придёт. А может она напополам разорвалась и мне сейчас на дно за второй половинкой нырять придётся, по твоей бестолковой милости? Чего замолк, друг мой прекрасный?
  Выползший из-за пазухи Самира росток обвивает привитый киль и тычется острой мордочкой в корневище мачты. Словно слепой котёнок или щенок.
  - Давай, давай, маленькая, ищи, зови маму. Нам всем без неё плохо, - глажу гладкую и шелковистую головку ростка, просто согревая теплом своих рук.
  Росток словно взорвавшись изнутри выпускает десятки корешков, которые намертво переплетаются с корнями самого киля. Даже толстокожего в плане мысленной чувствительности Тургола корёжит от его зова к матери, что тут говорить про меня. Еле успел закрыться, чтобы не оглохнуть как Самир и Чиэйра, корчащиеся на палубе от боли.
  Ставлю на их уровнях щит, иначе малышка им мозги сварит своим плачем. Странно, что она раньше это не сделала, когда звала на помощь.
  Со дна идёт слабый отклик. Вот не думал, просто так ведь ляпнул, а угадал, про то, что Колыбель часть сознания оставила с почти умершим и утонувшим корпусом.
  - Давай, маленькая, давай! Надо чтобы она поняла, чтобы захотела!
  Росток вскидывается вверх атакующей змеёй и впивается своими четырьмя остриями в острую кромку киля, словно кусает.
  Всем телом чувствую, как рассыпаются мелким прахом внутри шкатулки завязанные на росток накопители - дочь пытается отдать всю себя, чтобы вернуть маму.
  Ну, если ты и на это не отзовёшься, Лель...
  Нас всех здесь стоящих прошивает боль всплывшего на поверхность сознания Колыбели. Два огромных потока сил несутся по кругу со всё более возрастающей скоростью. От головки ростка в кромку киля и от корней киля в тело ростка. Одна отдаёт другой, черпая снаружи всё больше и больше. Мир внезапно плывёт и меняется.
  И вот уже по палубе катается маленький серый кадаврик в холку которого вцепился зубами и лапами почти такой же, только чуть меньше. Кошка пытается стряхнуть своего котёнка, но ей это никак не удаётся. Рык, писк и летящиё клочья шерсти... и сидящий рядом в полном ступоре здоровенный крылатый серый кот. Глаза по блюдечку.
  - Правильно мыслишь Ор: если женщины дерутся - лучше в драку не встревать. Особенно если это твоя семья. Потому что при любом исходе будешь виноватым.
  - Мирр, сделай же что-нибудь. Они же уже просто дерутся, - Чиэйра почти плачет.
  - Конечно. Они сейчас видимо решают кто в доме хозяйка. Это же кошки, у них по-другому нельзя.
  Хватаю одну и вторую за хвосты и растаскиваю в стороны. На каждой руке по почти невесомому котёнку и каждая вцепилась мне в большой палец зубами и выпустила в руку когти в надежде, что я отпущу зажатый в кулаке хвост. И смотрят исподлобья.
  - Значит так, девочки, решим вопрос раз и навсегда: в нашем доме старшей будет Хранительница, вот она, - разворачиваю кулаки к своей груди, чтобы котята увидели высунувшуюся у меня из-за пазухи рубахи довольную мордочку калана.
  - Кто согласен - может перестать лакать мою вкусную кровь.
  Яростное шипение Хранительницы оказало прямо таки магическое воздействие: не только зубы разжали, но и вылизывать ранки начали. Ещё бы: пить мою кровь - это только ей позволено. Надо потренироваться и выучить этот язык. Очень действенно у неё получается, прямо завидно.
  - Ши-ши, шиши, ш-ш-ш, чего смотриш-ш-шь, усатая? У тебя учусь, - нет, ну надо: удостоился похвалы от Хранительницы - лизнула в щёку.
  Мир перед глазами опять плывёт, разделяясь в своё естественное состояние. Чистая палуба, передо мной целая стройная ОДНА ЕДИНАЯ мачта, которую поддерживают два одинаковых выгнутых дугой раскоса, идущих к передней поперечной силовой балке Ора, да таких прочных что и растяжек теперь не надо.
  За моей спиной тихо сидят на попе Самир и Чиэйра, а далеко-далеко на самом краешке кормы левого корпуса Ора (в самой дальней от нас точке получается) на корточках сжался в комок маленький такой Тургол. С торчащими словно пух одуванчика белыми волосами. Некоторое время назад они были чёрными с проседью, так что состояние боцмана мне вполне понятно.
  Вот это характер: испугался так, что поседел весь, от потоков волосы даже дыбом встали, но смог себя побороть и не сиганул в воду, не бросил друзей.
  Кстати: очень и очень неприятное и болезненное ощущение, все через него проходят, когда только начинают заниматься маготворчеством, потому это первое от чего учатся защищаться ученики при работе с силами.
  А вы представьте, что у вас каждый волос сначала начинает жить своей собственной жизнью, а потом ещё и рождает у вас ощущение, что вы именно на нём одном и висите. А волосы есть не только на голове.
  Слышал, что есть маги, что таким способом научились накапливать и черпать силы для пополнения внутреннего источника и для построения связок. Это точно сродни кой чему...
  Был у меня в практике Вилентийской один случай - сын пожаловался, что богатый папа портовую шлюху приветил и в домоуправительницы назначил, с ума сошёл под старость лет. Поговорил я с их Кати и она мне и сказала, и показала. Отличная домоуправительница, и плёточку свою на слугах не использует, только на хозяине. Люди нашли друг друга, ей одно, ему другое и оба счастливы. Объяснил ей, что пока она на что повыше из должности рот открывать не будет, то всё будет хорошо. Она - девочка умная оказалась. И сынку объяснил, что им всем повезло, что она умная и не болтливая, а то бы давно выперли папочку из купеческого дома. Все счастливы, а что ещё лекарю надо, если болезнь перешла в хроническую стадию и лечится только полным отделением головы от тела. Помилуйте, не кастрировать же всеми уважаемого купца, члена, так сказать, совета купеческих старейшин. Тем более, что для города и общины купеческой сей муж сделал за свою интересную жизнь немало полезного. И шлюху из портового борделя опять же вытащил, человеком достойным сделал, и сыну всегда помогает, и на лечебницу для бедноты суммы немалые постоянно даёт. И без моей подсказки.
  - Тургол, как это со стороны было?
  Гном вытирает рукавом пот, держась другой рукой за подставленную ему мной руку.
  - У тебя рога светятся, и чешуя скользкая, перекинься, пожалуйста, а то и так мне не по себе, - тихо отвечает Тургол.
  А я как то даже и не заметил, что в дракона перетёк, видно само вышло, защитный навык сработал, когда они мне в руку обе когти выпускали. Перекидываюсь.
  - Вот, так то лучше.
  - На, хлебни, мы тут у эльфов неплохой горлодёр на травах нашли, - подаю ему одну из фляг, взятых на маленькой листании. Гном хлебает крепкую настойку словно воду, ополовинил флягу в один глоток. Постоял и отпустило.
  - Сначала, когда росток впился, словно комок огня в том месте вспыхнул, я подальше отскочил и ведро или черпак найти хотел, чтобы затушить. А потом снизу из-под воды что-то поднялось такое, что просто дух захватило и жутко стало. Я первый раз в жизни увидел, что пыль не на воду садилась, а наоборот из неё сухой вверх поднималась. И каждая пылинка светится. Словно всё вокруг замерло и даже время остановилось. Светящаяся пыль со всех сторон в этот комок огненный вмиг единый собралась. А из огненного комка две петли влево и две петли вправо расти начали. Словно крылья бабочки. И по ним яркий такой, слепящий поток потёк. А они, эти крылья всё выше и шире. Я Сулану ору: "Руби конец и уходи, потом вернёшься, да подберёшь если что от нас останется! Береги корабль, сгорим! Ё***ть!" А он не слышит, только пялится. Хорошо одно из крыльев конец швартовый зацепило и он не сгорел, а просто как топором отсекло. И нижнюю часть трапа тоже отрубило. Вот Орёл и сдрейфовал под ветер сам, борт то высокий, парусит. Только отметина небольшая по верху борта, да по низу, а так всё цело осталось. А ты ещё в людском обличье взял, шагнул вперёд, да сунул обе руки прямо в огонь. А потом перекинулся в дракона и развёл лапы. Словно бабочку напополам поделил. Крылья эти стали уменьшаться, а у тебя рога подрастать и светиться всё сильней и сильней. Как в сказках про единорога. А потом у тебя из груди что-то навроде змеи двухголовой выметнулось. К одному кулаку и ко второму. И крылья сразу погасли, как их выпило что-то или водой огонь залили. А у тебя на груди морда калана морского.
  - Прямо на драконьей чешуе?
  - Нет, вот как сейчас, просто она тогда прямо из чешуи высунулась, словно вторая голова у тебя выросла, вот же! - Тургол аккуратно показывает пальцем мне на грудь.
  Из распахнутого ворота рубахи высунулась довольная каланья морда Хранительницы. Ещё подросла. Теперь понятно от чего.
  - Точку у меня на лбу сейчас видишь?
  - Нет. Так это она?
  - Да, моя хранительница. Она ещё и не такое может усмирить. Сам иной раз удивляюсь.
  - Найдёшь где такую ещё - для меня прибереги, сторгуемся. Ты как хочешь, но я думаю, что у каждого, кто рядом с тобой находится, такой выдр должен вместе со святым кругом на нашейной цепочке жить. По-другому с тобой не выжить, единорог двурогий.
  Хлопаю улыбающегося гнома по плечу и сам отхлёбываю из фляги. Передаём её по кругу.
  - Эй, Тень Ор? А ты чего замолк. Что ты там клыки в рубке прячешь.
  - Не мешай, подожди немного, вот покормлю и покажу, - довольно бормочет Ор.
  Это странное высказывание подрывает нас всех с места и мы несёмся по палубе к кормовой рубке. Столпились вокруг обреза рубки, заглядывая внутрь.
  На столе два тёмно-серых с коричневыми полосками котёнка делят между собой болт от самострела. Тут же на полу валяется десяток эльфийских стрел, уже без наконечников.
  - Мирр, ты прости, но им для правильного роста нужно, я чувствую. Да и для когтей металл не помешает, а то свалятся за борт, лови их потом. У меня есть эта пробивная связка, я и без стрел её на остроге сделать смогу при надобности. Смотри, какие они красивые, - клыки Ора аккуратно гладят котят по спинкам.
  Хранительница стекает на стол и топает к котятам. Те, увидев калана замирают, правда так и не выпустив болт из пасти. Звонкий щелчок перекусываемого прутка и на столе перед нашими глазами три зверя сидят столбиком на задних лапах и каждый точит свою железяку. Никогда бы не подумал, что буду смеяться так, что свалюсь за борт. И в воде еле в себя пришёл. Это наверно нервное, накопилось...
  
  ***
  Народ, а можно я попозже отвечу на все непонятки? Просто если расписывать вам в векторах и рунах, то вы же всё равно не поймёте, потому что там Создатель полдня будет разбираться чего он наворотил в своё время и в нашем беспокойном мире оставил нам расхлёбывать. А если по-быстрому, то опять же вопросов ещё больше будет.
  Нет? Ну ладно. Но всё равно, долго разжевывать не буду. А кому подробностей надо - добро пожаловать на седьмой годок обучения Вилентийской академии. Там они как раз эти явления предмагистрам (как они громкие слова любят, ужас) два месяца рассказывают, в теме "Необъяснимые магические явления или суть аксиом и их изменчивость". Во-во, хорошенькое такое название, и самое главное - понятное и ни капли не противоречивое. Ладно, меньше знают - крепче спят. А то если знать будут, то ещё одним антимагическим подвалом дело у них не закончится.
  Итак, накоротке...
  Суть сущности духа как существа - потребность в материальном теле, при отсутствии должного уровня управления потоками энергий. К примеру Белокрыл - очень древний дух и в процессе своего существования достиг вершин в управлении потоками сил, а посему в материальном теле не нуждается и может существовать на множестве уровней мира только в теле силовом, которое тоже является материальным на плане-уровне духов. Белокрылу только изредка нужна подпитка от нашего плана, которую я ему регулярно предоставляю, другу не жалко. Зачем ему конкретно это нужно? В прошлый раз их пара птенцов решили заделать, а вот недавно - он гнездо расширял, как он сказал. На самом деле - раны залечивал, за территорию с другим высотным дрался. Честно скажу: я точно не знаю, каждому духу по-разному.
  А вот такому молодому духу как Колыбель обязателен материальный носитель для его существования на нашем плане. Во-первых: она привыкла жить на нём, а во-вторых - по-другому пока не умеет. Как знаю - так и объясняю. Я не писатель, лекарь я. Вот лет через триста угомонюсь, посажу на лавочку перед домиком ученика, вот он мне и будет уточняющие вопросы задавать, а вы мне голову не морочьте!
  Колыбель так за свою шкуру старую уцепилась, что раздвоилась, что духу в периоде взросления даже свойственно. Это только их младенцы новорожденные первые мгновенья только в одном теле жить должны.
  Но тут есть одно ограничение: дух должен добровольно и сознательно разделяться на несколько материальных тел, а если он это сделал неосознанно, то пусть он хоть в тысяче песчинок, но будет уничтожена та, в которой его основное сознание - он погибнет. Во всех остальных останется его частица, неповреждённая, но навеки заснувшая, полудух спящий.
  Спящий полудух - это тупой дурачок, который ничего и никого не помнит и знает только одно - жрать всех, чтобы выжило тело. Это убийца, коварный и вечно голодный. Сможет захватить чужое сознание - либо убьёт сразу, либо будет долго пить и смаковать пока полностью не высосет. А не сможет, так сам будет подчинён более сильным.
  Но вот если полудух в должной мере владеет своей материальной оболочкой, то это страшно. Потому, что от уничтожения и поедания чужого тела и сознания сразу на двух уровнях, он полностью теряет все ограничители и страхи - пьянеет от крови. И так будет продолжаться до тех пор, пока такая оболочка не попадёт на зуб более сильному духу или более сильному разуму.
  Да, а как вы думаете мастера тай-хо и иных восточных единоборств обретают свои способности вкладывать в удар силу не только тела, но и души. А некоторые могут вложить силы не только своей души, но и впитанную ими силу мира. Если расскажу как они находят нужных полудухов и прочее, то завтра вы меня проводите в последний путь. Хотите знать - ворота тайских монастырей и духовных школ открыты для всех. Надо только оказаться достойным такого знания, не сразу, годков после пяти или семи послушания и потом после трёх или пяти годов обучения. А потом пойдёте туда не скажу куда и попытаетесь найти и победить нужного полудуха. Или пойдёте ему на прокорм и он будет долго и счастливо упиваться вами до прихода следующего желальщика.
  Занесло..., простите. Закругляюсь.
  Колыбель, её сознание точнее, надо было выдернуть из старого и умирающего тела корабля, иначе бы погибла. Она же не сама располовинилась, а я грубо выдрал частицу и запихал в дерево киля.
  Малышка смогла не только пробудить угасающее сознание, но и накачать силой выше крыши. Просто на нашем плане тело было в дух местах, а на плане духов - оно едино. А потому отдавая силы материальному носителю духа на нашем плане в Вилентии, можно свободно черпать их как из силовода в Чернолесьи, у второй половинки, у второго материального носителя. Скажете кому - на здоровье, вам всё одно никто не поверит, засмеют. А заставить духа пойти на такое вы вряд ли сможете. Не, попросить можно, для друзей. А вот заставить...
  Если вы только не мастер тай-хо, из первой сотни. Да и то вряд ли, потому, что среди них оборотней и иных рас кроме людей нет. А организм человека пропустить такое количество сил просто не в состоянии, сгорает. На такое способен только дух, и никто больше.
  Нет, я не вру. А то, что вы мне в пример привели монаха Тайпеня, который совсем недавно доказал обратное, как раз говорит о том, что мои открытия верны. Он уже давно не человек, он уже больше сотни, если не ещё более лет, вселил или подарил своё сознание подчинённому им некогда полудуху, сроднился и сросся с ним. Тело человека - просто носитель духа на нашем плане, первый. А второй ... Так вам и сказали. Этот хрен узкоглазый и желтомордый - ещё тот пройдоха. И дерётся больно, а уж брагу и самовзгонку глушит за будь здоров. Я за ним не успевал. Напоит у себя там соседей до беспамятства, а сам в это время полстраны пере... Это он называет инстинктом самосохранения - в каждом его ребёнке ещё и частичка его духа вложена. А он ногами весь южный предел своей страны прошёл. Так что жить будет долго и силён без меры Тайпень Чжу Сянь.
  Что, имечко очень похоже на имя их бога виноделия? Не, вам просто показалось, ей-ей Создатель. Это просто часть имени. Полное называть не буду, а то опять припрётся, а у меня уж очень свежи ещё воспоминания от его палки и кулаков. И мужики в Великолесье на него сильно обиделись, за его подкаты к жёнам и дочкам. Это вам не культурный Тай, мы долго кланяться сложив вместе ладошки не приучены: сразу толпой навалились и рожу начистили. Ну, а он нам, как водится. Потом, как все нормальные, выпили за знакомство и в путь проводили, от греха подальше. Пусть в Верховце девок портит, хрен путешествующий.
  Да так оно и есть, дословно и буквально. Скучно ему, видите ли, в Тае стало. Я хмелею быстрее, да так же быстрее от хмеля очухиваюсь. Вот и отволок его сонного от греха подальше в Верховец, да нашему торговому представителю спла..., на руки сдал со всем прилежанием. Ничего, бабка Савосиха ещё очень крепкая и когда улетал, то она так на него смотрела... Это ей подарочек, к дню рождения. Вот умора будет, когда не он, а его. Вся скука пройдёт как рукой снимет.
  А пыль светящаяся - это частицы пыли от камней балласта, те, что смогли, а вернее, имеют цельную структуру накопителя и способны удерживать наполнение силой. Один в один с частичками моей хранительницы. Она и стала прообразом для второй части носителей духов Лельки и Тальки. А первая - их родные рощи.
  Всё! Всё остальное - по ходу дела, а то и так меня с мысли сбили и я уже забыл на чём остановился. А мне сбиваться никак нельзя - опять припрутся эти три бездельницы и тогда точно ничего написать не успею. Пошли дальше.
  
  Чтоб хотя бы часть болтов у меня всё же осталась, я по-быстрому сплавил этих двух котят на руки Самиру и..., нет не Чиэйре. Турголу я котёнка Лельки сплавил. Он же сам сказал, что за ценой не постоит. За язык не тянули, в спину не толкали.
  Быстренько дотопали до Морского Орла, пересадил народ, и надо же вторую листании проверить. А потому мы с Ором пошли догонять уходящую под ветер листании. Пока она не разморозилась. А вся команда и женщины с Жемчужной переводили дух, охали над котятами, молились и плакали. Это когда Тургол рассказал им про принца Северного рода, что сам знал. Да ещё и Видий добавил из того что сам в своих купеческих кругах прослышал, а человек он в гильдии не последний.
  Это им такой слаженности в действиях добавило, что мы и лиги отойти от них не успели, как Сулан под всеми парусами увалился в багштаг и прямиком взял курс на побережье. Да, я бы не брал так круто к ветру. Как бы они после таких рассказов малость не напортачили - на такой корабль семь мужиков слишком мало. Как они с таким количеством парусов управляются? Хотя ему виднее, он же всю жизнь под парусом ходит, а не как я только месяц.
  
  - Нахрапом не лезем, Мирр.
  - А я думал, что это я тебя сдерживать буду.
  - Ты меня, а я этих двух, - рокочет басом между корпусов. Так ему нравится вслух говорить, что он пользуется теми своими мембранами, что оставил на носах корпусов.
  - "Сил почти нет, тело и тут и там. Половину накопленного родная дочь впитала", - Лелька ворчит, а сама довольная просто до краёв.
  - "Ма, а когда свой кокон можно будет растить? Не всё же время у отца питаться будем?" - это уже Талька.
  - "У меня вопрос один? Вы года и опыт поровну поделили - совсем поровну?" - Ор немного меня опередил, я тоже хотел поинтересоваться.
  - "Да, так что считай мы словно сёстры, только она - мама, а я - дочь", - отвечает Таль.
  - "Понял. А то даже не знал как к вам и с какой стороны подойти. Рост кокона мы пока погодим, надо осмотреться, да и проверить что и как у нас всех вместе переплетено. Походим, посмотрим, а потом все вместе решим", - правильно, Ор тут всяко самый старший, так пусть своими девками сам и командует. Они и проводник единения между собой разделили - так приятно чувствовать, что у тебя на плечах словно два котёнка тёплых уселись и мурлычут каждый в своё ухо, и греют своим теплом и лаской. Даже как-то сил прибавилось и настроение совсем другое.
  - "Нам тоже приятно, только ты больше так не срывайся и не представляй, что ты корабль-дракон. Мы ещё к такому не готовы", - это уже Лель.
  - Хорошо. Я больше так делать не буду. Ну что, займёмся эльфами?
  - Средний гарпун с двух бортов? - Ор поднимает вверх и расщепляет клыки, девчонки разводят в стороны каждая свою половинку мачты.
  - Ты хочешь развалить пополам корпус?
  - Если ты этого хочешь. Я против бессмысленного убийства даже врагов. Виновные в нападении на Таль и наших друзей уже наказаны. Жизни остальных членов команды мне не нужны - одного урока, думаю, им всем вполне достаточно.
  - Я тоже за справедливое наказание. Первая ярость прошла и остыть времени было вполне достаточно. Но вот заплатить за уничтоженные накопители, за всё, что вытерпели люди на Морском Орле и за всё прочее...
  - То есть они нам должны и должны много. Надо им это как-то показать. А то вдруг не поймут с перепугу.
  - Заходим с носа, строго по курсу, бить будешь в две трети силы так, чтобы полосы от удара гарпунов прошли вдоль бортов. А ещё кто-то так грозно рычал, что все птицы на островах перепугались. Давай остроухих шуганём, им понравится.
  - Тогда с тебя та связка, что ты в бою применил. Которая так скорость прибавляет. Очень мне понравилось: идёшь только полкормы в воде, на килях. Можешь на меня привязать, так чтобы я сам использовать мог?
  - Зачем? Ты не забыл, что у тебя ещё две девушки которых тоже кормить надо? Решим вопрос с ним, упорядочим распределение сил в корпусах, тогда и подумаем. Ты и так самый быстрый. Эй, близко не подходи, помнишь те стрелы? У них на борту их уж точно не меньше. Не ближе чем поллиги.
  - Тогда они будут думать, что мы их боимся.
  - Тогда они будут думать, что мы умные. Давай догоняй, я смотрю они ещё паруса добавляют. Не боятся же сломать мачты... Или они их уже разморозили?
  - Мирр, закрой уши, - предупреждает меня Ор.
  Послушно затыкаю уши пальцами и усаживаюсь в кресло.
  - Р-р-ра! - от рёва, зарождающегося где-то внутри корпусов Ора у меня трясутся кишки, - Приказываю лечь в дрейф и приготовиться к приёму досмотровой команды!
  Меня бросает в сторону из-за резкой смены курса. Ор уходит влево от десятка выпущенных стрел и неслабого воздушного кулака, молодец, даже щит не стал подставлять.
  - Заходим в корму, некогда тут болтать. Стрелы кидать... Да у меня тоже есть! Ещё и получше... , - бормочет Ор, - на боевом, работаем Мирр.
  - Командуй.
  - По гнезду на грот-мачте, копьём - дай!
  - Н-на! - с моих рук уходит веретено и бессильно рикошетит вверх от выставленного щита.
  - Чуть ниже. Ещё!
  - Н-на! - щит вспыхивает и схлопывается, а новый не успевает развернуться и два гарпуна перерубают бизань и грот листании ровно пополам.
  - Повторяю последний раз: лечь в дрейф и приготовится к приёму досмотровой команды! - рокочет Ор.
  - Нет, если ты можешь ..., хотя ты и без паруса ходишь. Чего это я, - совсем забыл.
  - Листани тоже может идти без парусов. Они ещё использовали что-то похожее на твою связку, ты же видел корму, Мирр?
  - Да я больше щит рассматривал, очень структура интересная, необычная, - действительно очень толковый щит, такой и перенять не помешает.
  - Всё. Ложатся в дрейф, - наш противник замедляет ход. С палубы листании спускают небольшую шлюпку.
  - Ор, у них же принц на борту, пусть и невменяемый. Они не сдадутся. Это будет скорее всего смертник с какой-нибудь интересной гадостью за пазухой под видом переговорщика.
  Ор опускает оба клыка в воду и прислушивается.
  - Нет. На шлюпке ничего нет, а на листании двадцать накопителей, полсотни знакомых нам стрел и три или четыре предмета с сильным магическим наполнением. Скорее всего оружие, точнее разобрать не могу.
  - Что-то поиздержались эльфы: маловато для наследника престола. А по поводу того, что в шлюпке ничего нет - так алхимию ещё никто не отменял. Там и магии особо то не надо. Пойду, встречу гостя.
  Стою на носу одного из корпусов. Неуютно. Качает на волне, а нос острый. Не упасть бы. Оп, меня мягко и бережно подхватывают с двух сторон половинки мачты. У стоящих на корме листании эльфов глаза наверно как блюдца.
  - Спасибо, девчонки. Так действительно удобней. Так, Хранительница, а ты куда? - калан серой тенью исчезает в глубине. Мог бы сразу допереть, на разведку в дальний дозор.
  - Остановись! Ближе не подходи, - странно, что они вообще тебя послали, с таким то количеством накопителей на борту. Кто-то там очень либо перетрусил, либо растерялся.
  Эльф бросает вёсла и встаёт в полный рост. На смуглой загорелой коже шеи светлая полоска от только снятого рабского ошейника. Это плохо - купил свободу собственной смертью, такой не повернёт и не испугается. И по морде видно, что не лесной, а морем весь продублённый. Вот тебе и эльфы - дети леса.
  Э-э, да он уже всё для себя решил, вон в глазах какое спокойствие и отрешённость. Даже в голову лезть не вижу смысла. Да и опасно: сильный духом, свободно может почувствовать и успеть сделать какую-нибудь глупость. Будем сбивать настрой пока он рот не открыл.
  - Подожди говорить и выслушай сначала меня, свободный, - эк его передёрнуло.
  - Я знаю что на корабле принц Северного леса, вернее теперь только его бренное тело. Мне нет дела до остальных, но за то, что вы напали на моих друзей придётся заплатить. Из двадцати накопителей ваших разрешаю оставить один. Всё оружие, имеющее накопители тоже оставляю вам, - Хранительница уже вскарабкалась в шлюпку и кидает мне образ. Да не один подарочек, а целых три.
  - Что-то ещё, друид? - спрашивает меня эльф.
  - Да, кто отдал приказ доставить мне три твоих подарка? - пока он собирается духом у него столько в голове пролетает, что понять и считать образ и запах мысли десять раз можно. Этого мне вполне достаточно.
  - Всё, можешь не говорить, - эльф с ухмылкой следит за моей рукой, описавшей круг и сжавшейся в кулак. Таким жестом бродячие маги, те что из самых слабых, пытаются показать на представлениях какие они сильные. Проще говоря - толпу на показуху морочат. Зря, зря лыбишься, ушастый. Да, слабые, только вот какой выверт-то: по жизни так устроено, что именно они самые чувствительные и за счёт малых своих резервов быстрее всего учатся тонкой работе с силами. И лучше всех умеют прятать свои действия за показным рукомашеством.
  - Отправляйся назад и передай, что за подлый обман на переговорах он будет наказан. И выкинь за корму свои горшки, а то ещё сгоришь сам ненароком. Только делай это медленно, пожалуйста.
  Эльф косит глаза вниз, где перед средней шлюпочной банкой стоят три горшка с эльфийским огнём. Знаю я эту смесь. Интереснейшее изобретение, гномская разведка в своё время выкрала секрет её изготовления. Горшок перегорожен пополам, в каждом отделении свой состав, который по отдельности не горюч, но вот вместе - горит даже в воде и под водой. Какой же ты в нас бросишь: второй или третий? Ну, давай, сеть у нас уже готова.
  Так, первый осторожно приподнял и опустил за борт, второй тоже не торопясь, вроде бы опасается разбить. Ну, умница! Подхватываю сетью и возвращаю захватом обратно ему в руки брошенный на палубу Ора третий горшок.
  - Очень достойная попытка, почти попал. Что же: долг выполнен и ты честно можешь сказать, что сделал всё возможное. Передай этот горшок тому, кто тебе приказал его в нас кинуть. Пусть разобьёт себе его об голову. Сам. Это его наказание за нарушение правил переговоров. Малый назад, - по моей команде Ор сдаёт кормой увеличивая расстояние между нами. На всякий случай придерживаю пока горшок силовой петлёй в руке стоящего в лодке эльфа. Пока не отойдём на безопасное расстояние. Вот, теперь уже можно и отпустить. Свой конец. Петля сворачивается вокруг горшка, неся в себе считанный из верхнего уровня его мыслей образ того об чью голову она должна разбить горшок. Это на тот случай, если они подумают, что я просто так языком треплю. Переговорщик - это святое. Другого наказания, кроме смерти, за нарушение правил переговоров и нападение на переговорщика просто не существует.
  - Кто ты и почему это сделал? - кричит нам эльф.
  - Потому, что дух Чернолесья приговорила правящий род эльфов Северного Великого леса к смерти, если они появятся под сенью её деревьев. А ваш бывший принц посмел напасть на росток Чернолесского кедра. Приговор приведён в исполнение. Ваш принц мёртв, жива только пустая оболочка. Мне она без надобности, как и ваши жизни и корабль.
  ***
  - Мирр, тебе не кажется, что со стороны ты выглядел как придурок? - Ор придерживает меня за ногу, пока я заглядываю под палубу чтобы осмотреть снизу немного выступающий кулак крепления мачты.
  - Придурок и есть, чего стесняться. Я рад, что тебе понравилось. И если уж ты, который постоянно может посещать моё сознание и тело без спроса и ограничений, так уверился в мою придурковатость, то не знающим меня эльфам я не кажусь придурком, а им и являюсь. Ничего не понял: а это что за штука?
  - Ты о чём? Я тебя последнее время что-то не понимаю, - второй клык Ора тянется от кормы и "всматривается" в кулак крепления и два продолговатых утолщения рядом с ним. Именно про них я и спрашивал.
  - Вот эти два выступа снизу палубы, их же не было? Зачем они? Там столько наворочено - сплошная мешанина из потоков, текущих по твоим и их нервам.
  - Ты мне расскажи про первое, а я тебе про второе, - клык тянет меня за ногу наверх, на палубу.
  - Думаю, что и так всё понятно. Какой же дурак отдаст девятнадцать накопителей, находясь в море на повреждённом корабле? Правильно, нету таких. И требовать это будет такой же недалёкого ума друид. Пока у них есть накопители - их с корабля не выковырнуть ничем. И до порта своего они дойдут спокойно, лишь бы в шторм не попасть. Хотя летом сильные шторма - это редкость. И защиту их пробить, если они уйдут в глухую оборону, будет так накладно, что никому в голову не придёт их долбать. Вон, посмотри как налились корабельные щиты - кто-то из эльфов углядел на горшке мою петлю.
  - Выкинут за борт и делов-то, - Ор опускает клыки в воду, прислушивается и принюхивается.
  - Я буду не я, если этот наш договорщик не отказал себе в удовольствии, и не взошёл на борт с горшком по мышкой. Я бы так и сделал, я же чувствовал, что мы с ним в чём-то похожи. А петлю заметили только после того, как он протянул горшочек им вместе с моими словами.
  - Развеют и всё, очень простое плетение, и сил много не требует.
  - Если бы всё так было просто, то драконы бы не применяли его для того, чтобы ослушников за хвост таскать. Драконья чешуя не самый податливый материал, что в силовом плане, что в каком-то другом. Она во всех отношениях очень скользкая. Если петля завязана на личностные свойства, то снять её очень сложно. Но можно увернуться, потому, что вещь относительно медленная... Смотри, смотри! Там, на палубе!
  Даже с расстояния в поллиги отчётливо видно как по корме среди эльфов мечется фигурка, которую пытается догнать и промахивается наш волшебный горшок. Он словно детская игрушка - птичка на верёвочке: вымахивает вверх и в сторону то в одном направлении, то в другом. Ещё бы, ведь точка привязки носится как угорелая (ну, пока правда ещё не угорелая, а просто к тому стремящаяся) по всей площадке, так и дёргая силовую петлю и всё больше увеличивая её раскачку.
  - Детская шутка. Это меня Низа научила. Вернее шутка юношеская и довольно обидная, потому, что так подшучивают над трусливой драконьей малышнёй старшие братья и сёстры. И у нас мальки точно так же бродячим собакам на улице к хвосту погремухи на бечёвке вязали. Только там для дела было - убивать жалко, а кому охота, чтобы бродяжка покусала кого из мелочёвки. А так она с погремухой побегает до усрачки и больше на нашу улицу ни ногой, силком не затащишь. Что сзади гремит и догоняет - непонятно, а убежать никак не получается. Непонятное всегда страшнее всего, так-то Ор.
  Горшок вымахивает в очередной раз высоко и далеко за бортом листании, полыхает мощная связка из воздушного раздела и его разносит на мелкие кусочки. Клуб огня вытягивается длинным языком вверх и в сторону и ярко полыхая ложится на воду в стороне от листании. На палубу валится один из эльфов.
  - Зря остановился и расслабился: от воздушного кулака петля сильно растянулась.
  - Но горшок то разбит и весь состав улетел за борт? - не понимает мою радость Ор.
  - Это да, но петля вязалась не на весь горшок, а только на горловину. Вот она то ему в лоб со всего размаху и прилетела! Надо было ещё поуворачиваться, да подхватить аккуратно на излёте, а он обрадовался и встал как вкопанный. А теперь вон, валяется, ха-ха! Здорово, даже не ожидал, что так смешно получится.
  - Мирр, держись за мачту! - еле успеваю схватиться, как Ор стремительно срывается с места.
  Корабль эльфов окутывается десятком слоёв защиты, а в то место где мы стояли бьёт выпущенное из какой-то метательной машины вполне себе здоровенное копьё со светящимся от переизбытка силы наконечником. Нас окатывает брызгами с ног до головы, а я впитываю хороший такой заряд сил.
  - Молодцы, что-то до предела навороченное из раздела земли, огня и воздуха. Таким бы портовые укрепления дырявить на раз, а они на нас не пожалели. А ты что щит не ставишь, Ор?
  - А он бы помог против такого?
  - Нет, против такого мёртво стоящий щит бесполезен, только силы отнимает. Такое копьё как раз на щит и рассчитано, оно его так и ждёт, чтобы к скорости самого копья приложить выброс силы и скорость разгоняющегося... Пошёл, пошёл! - успеваем ускользнуть от ещё одного копья, - а мы их немного разозлили.
  - По-моему даже не немного, а много, - Ор разворачивается и уходит на полной скорости под ветер обгоняя листании. Эльфы не жалея накопителей шуруют в нашу сторону всевозможные связки. Далеко, я спокойно успеваю их рассеять, впитать и передать Ору.
  - Вот за этим и нужны те два нароста под палубой. Это и накопители и промежуточная зона для питания наших красавиц. Прямым потоком можно повредить, а из накопителей, из их промежуточной зоны они сами берут ровно столько, сколько им нужно.
  - Понятно. Тогда готовь свои заначки, я тут кое-что углядел: у них на носу два щита ушли вверх немного, а под ними третий и четвёртый. Видно приподняли чуть-чуть для увеличения скорости.
  - Так всё равно столько не пробить.
  - А нам и не надо. Третий и четвёртый имеют похожую с драконьим структуру, и расположены они все вместе как чешуя. Сейчас мы с тобой под неё занозу им и загоним. Давай, только не гарпуном, а чистой силой, сколько там у тебя от их ударов накопилось - лей не жалей! Чуть ниже эльфийки под бушпритом и желательно точно в форштевень.
  Завёрнутые назад клыки выбрасывают поток голой силы. Эльфы наращивают мощь передних щитов, что нам и надо. Поток бьёт в нижние щиты и отражаясь уходит вверх и вперёд под передние, между плоскостями вскипает огненное буйство. Для дракона было бы нормально. А для корабля не очень - тепло передаётся не только с частицами нагретого вещества, но и излучением. Это не я умный - такое любой деревенский кузнец знает. С удовольствием наблюдаем как вспыхивают кливер и фок, лопаются нижние растяжки крепления бушприта и чернеет фигура эльфийки, выращенная чуть ниже на носу листании.
  - Всё, шабаш, Ор, уходим.
  - Почему, Мирр? Мне уже начинает нравится.
  - Всё, уже нельзя. Друиды с дроу не воюют, - ржём с Ором в полный голос до тех пор пока в нас эльфы с расстройства не кидают ещё одно напитанное копьё. Оно идёт по высокой дуге в тщетной надежде преодолеть разделяющее нас расстояние.
  - А это здорово, - копьё уже достигло самой верхней точки и пошло вниз, - девчонки, держи крепче мачту, Ор, забирай балласт, будешь якорем!
  Ор приседает опускаясь почти под уровень палубы. Успеваю выпустить захват и поймать копьё, вяжемся к основанию мачты и ...
  - Полный вперёд! - сместившийся Ор натягивает поводок нашей "пращи" и снаряд скользит по широкой дуге почти над самой водой. Мачта натужно скрипит.
  - Держись ровнее! - отпущенное копьё с разгоном уходит в сторону эльфов.
  - Попадёт? - тихо спрашивает Ор.
  - Откуда я знаю? Просто вдруг в голову пришло: а почему бы и нет?
  Листани отчаянно пытается отвернуть, но выполнить отворот с отмороженным рулём на такой длинной посудине - это ещё та задача. Лучше бы они просто ход прибавили, может быть и пронесло, а так и ход потеряли и борт подставили, увеличив вероятность попадания. Вспыхивает щит и в борту листании в крайней к корме трети появляется аккуратная дырочка, а чуть позже в этом же борту взрывом выносит два соседних с пробоиной окна.
  - У-у-х ты! Интересно, а куда попали так удачно? - спрашивает меня Ор.
  - Неудачно попали прямо в корабельную плиту. Загубили, наверно, хорошего повара.
  - А ты то откуда знаешь?
  - Там чуть ниже оружейка, в которой прибиралась наша Хранительница. Ругается что уходить приходится, потому, что народу понабежало пожар тушить и всё проверять, а там столько вкусного осталось.
  - Да, голодные эльфы - это очень опасный противник.
  - Пока такелаж да мачты восстановят, паруса заменят, руль нормальный, то да сё - мы спокойно до Вилентии дойдём. Им теперь точно не до нас будет. Опять же мы с тобой их изрядно по ветру в сторону за собой утащили. Нет, им теперь точно не до нас. Пошли к Орлу, хватит дурь маяться. Больше таких подарков они нам делать не будут, а вот гадостей от них можно огрести полную охапку. По дороге как раз нашу лазутчицу подберём, просит поторопиться, тяжело плыть с подарочком.
  Хранительницу подобрали обойдя листании далеко стороной. Эльфы всё ещё носились по палубе и тушили пожар. В нашу сторону никто даже не смотрел, но щиты почти светились от накачанной в них силы.
  Толстая и лоснящаяся потемневшей шёрсткой выдра позволила вытащить себя руками из воды и тут же нырнула в рубку. А потом уже слегка похудевшая, но с ещё более довольной рожей вытащила нам на показ здоровенный кинжал без ножен, почти меч. Как только допёрла?
  - И что в нём такого хорошего, что его надо было с собой тащить? Он даже ничем таким не светится, - удивлённо басит Ор, изучая подарочек одним из своих клыков.
  - В том то и дело, что совсем не светится и всё пропускает без задержки. В том то и ценность - это самый лучший проводник и инструмент для работы с опасными плетениями. К тому же он на теле никакой связкой поисковой не обнаруживается. А ещё оружие из такого металла является самым страшным для худунов.
  - И для обычных духов тоже? - клыки Ора с опаской присматриваются к клинку.
  - Нет, для обычных духов оно конечно не безвредно, но не настолько опасно. Для обычных духов там немного другие свойства. Если когда-то учуешь запах что-то вроде тухлых яиц, идущий от наконечника, то вот тогда берегись. Это как раз для подчинения и уничтожения духов такая железяка смастрячена.
  Ор буквально вылизывает веточками своего клыка лезвие, подробно изучая и запоминая.
  - А где наши девчонки, что-то их давно не слышно?
  - Устали, отдыхают. И так столько за день случилось, а ещё вся ночь впереди, - отвечает Ор.
  - Врёшь и не краснеешь. Зачем?
  - Заняты они. Глаза, уши и прочее выращивают. Не очень удобно смотреть, когда стрелять надо. У меня же клыков только двое. Вот и занялись, пока спокойно и эльфы нам кучу силы подвалили.
  - Тогда понятно. Не буду спрашивать где и что тебе там они растят, раз стесняешься. Дело твоё. Пообщайтесь с Хранительницей: мне такой большой не нужен, мне и вот такого кинжала хватит (скидываю им образ родного каюка). А что вам, что ей самой пылинки металла с такими свойствами могли бы пригодиться. Например: можно сделать что-то вроде приёмной линзы в чаше остроги. Будут очень чувствительные глаза и уши и нос. И всё остальное.
  - Дело. Попробуем.
  - Ты не пробуй, а давай перехватывай управление парусом, иначе мы Орёл не догоним.
  - Разговорчики, шкотовый! Приготовится к повороту оверштаг. Да куда ты попёрся, ох, дал же Создатель матроса бестолкового...
  
  В дне хода от порта Вилентия.
  
  - Лерр командующий, всплески прекратились.
  - А как они прекратились Гитал: тихо затухали или было несколько крупных и потом всё затихло? - полный, если не сказать толстый, мужчина в неприлично дорогой рубахе и расшитых позолотой штанах, заправленных в сапоги повернул своё холёное лицо к корабельному магу.
  Худощавый словно щепка молодой парень с растрёпанными космами каштановых волос немного наклонил голову к плечу и прикрыл глаза, вспоминая свои ощущения.
  - Приборы на таком расстоянии почти не ловят и бесполезны, но вот мне, по ощущениям откатов от силовых полей показалось, что ближе ко второму. Но могу ошибаться.
  - Мальчик мой, Гитал. Ты можешь конечно ошибаться, но я - не могу! А я выбрал на свой флагман самого талантливого из будущих выпускников нашей академии, и я не ошибся! - мужчина повернулся к стоящему чуть в отдалении на капитанском мостике человеку в простой, но добротной одежде.
  - Капитан Рино, у нас есть работа, согласуйте курс с корабельным магом и я хочу быть там ещё до захода солнца.
  - Слушаюсь, лерр командующий, - мужчина коротко поклонился, даже скорее кивнул, только обозначив поклон, густые усы скрыли ехидную улыбку в ответ на тень недовольства, проскользнувшую по лицу командующего.
  - Э-э, лерр командующий, скорее не ранее утра следующего дня, - открыто улыбнулся молодой корабельный маг.
  - Гитал, ты лучшее моё приобретение за весь мой жизненный путь в торговле! Лерры, не буду вам мешать в суровом морском деле. Если что - прошу не стесняться, ваш командир всегда с вами, в любое время и в любом месте, - не смотря на немалый вес, Галий Наттано, командующий флотом Юг, бодро спустился по трапу и скрылся в предназначенной ему каюте.
  Капитан Рино сурово посмотрел на своего корабельного мага, одним взглядом затушив улыбку на его лице.
  - Доложите пеленг на цель, лерр Гиталл.
  - Юго-юго-запад, лиг через десять скажу точнее и методом вычислений доложу точное расстояние до цели, лерр капитан, - Гитал вытянулся в струнку и чётко выпалил доклад.
  - Принято. И перестаньте тянуться, мне на палубе нужны моряки, а не замершие куклы. После выхода на курс прошу обеспечить необходимое воздействие и помощь шкиперу и парусной команде. Занимайтесь.
  - Есть, лерр капитан, - маг обозначил поклон кивком головы и отошёл к кормовому ограждению мостика.
  - Штурман, курс зюйд-зюйд-вест, после доворота - полный ход.
  - Есть, курс зюйд-зюйд-вест.
  - Сигнальщик, всем курс зюйд-зюйд-вест, строй - кильватерная колонна. Отстающий лишается всех премиальных за поход.
  - Есть всем премиальные за выход! - вместо сигнальщика с палубы откликнулся язвительный голос.
  - Боцман, пасть порву, а жопу акулы доедят! Разговорчики! Сигнальщик?
  - Сигнал передан, лерр капитан.
  - Разрешите?
  - Да, - капитан Рино уставился вперёд, словно не замечая боцмана. Тот так же, вперив взгляд вперёд, встал у его плеча за спиной.
  - Хер ли припёрся, делать нечего? - тихо сквозь зубы процедил капитан.
  - Я просто в глаза гляну и меня уже нет, - так же тихо ответил боцман.
  - Парнишка почуял всплески за херову тучу лиг, - тихо сказал капитан.
  - Я понял, брат, возможно будет жаркое дело?
  - Лучше бы наш командующий опять угадал. Но надеяться на это я не буду. Готовь ребят по полной, не жалейте побрякушек, и не дай Создатель вы сунетесь вперёд без команды. Запорю.
  - Есть, капитан.
  - Всё, иди, работай.
  - Солёный ветер...
  - И якорь тебе в задницу..., раз ты ещё здесь! - капитан Рино улыбнулся вслед уходящему брату. Кровному, но для них, выходцев из морского народа, разницы в родстве простом или кровном никогда не существовало.
  Три корабля, составляющие ударный кулак командования Юг, вытягивались в линию. Паруса взяли немного поправленный корабельными магами поток и эскадра, словно вытянувшаяся в гоне волчья семья, потянулась на запах чьей-то пролитой крови. Надо отдать должное, но командующего Юг за полгода его командования его нюх ни разу не подводил. Зачем глупо лезть в драку с сильным противником, когда можно драться с тем, кто только вышел из боя. А пираты Килы так часто воюют между собой, что за год можно даже простому стрелку из палубной команды скопить неплохие деньги, что уж говорить про положенный приз командующего. И хоть Галий Наттано был не самого приятного характера человек, про наружность можно и не вспоминать, но в расчетах со своими командами он никогда и никого не обижал, ни живых, ни раненых, ни семьи погибших. Да, как всякий купец, давал не много, но слово раз данное, не нарушал никогда. Скорее бы удавился, чем нарушил. И под слово это порой покупались целые корабли вместе с командой, под одно только слово Галия Наттано. А любили его или нет - дело десятое.
  
  ***
  
  - Знаешь, а я вот только сейчас до конца понял ..., - полог, натянутый через гик к силовым поперечинам Ора и защищающий меня от солнца немного приподнимается и под него проскальзывает один из рогов. Цветок распахивает свои острия и светит мне в лицо отливающей металлом чашей.
  - Что ты понял? - голос просто ужасен.
  - Ор, по-моему вы пожадничали, я словно разговариваю с живой кастрюлей. Может быть лучше было оставить всё по-старому? А то аж уши режет.
  - Перестань. Мы же извинились. Тем более, что шутка была хорошей. А с голосом - я просто ещё не привык ими пользоваться. Я поучусь и поправлю, не всё сразу. Так что ты понял, мне интересно, а делать совсем нечего, - клык ложится рядом со мной на палубу, чтобы не висеть напротив лица. Чувствует, что я ещё не остыл.
  Нет, а как вам бы было на моём месте: просят закрыть глаза и суют в руку железо, а когда открываешь их, то видишь, что вместо ожидаемого тобой каюка у тебя в руке две пластины метательных ножей, немного похожих на каюк. Они сожрали почти весь меч из той стали! Ну, пусть не меч, а кинжал, но он был таким большим! Толпа жадных духов и бессовестная усатая выдра. Да эта сволочь и так за последние два дня в себя заточила: пять накопителей с маленькой листании, три с большой, и ещё пять сожрала пока мы эльфов отвлекали. Это не считая того, что в наглую нажралась моей крови и силы напитала просто море. Вон, лежит, щурится. Даже не серая а почти чёрная, и от живого калана не отличишь. И морда такая же самодовольная и наглючая.
  - Зачем мне два метательных ножа, если я толком метать не умею? Дура!
  Хранительница забирает у меня из руки один нож и смешно вскидывая телом, словно настоящая выдра, перебегает на другую сторону и вкладывает второй нож в другую руку.
  - Да, я понял, это мне для равновесия. Спасибо!
  Она несколько раз кувыркается через голову.
  - Да понял уже, не дурак. Только я не оборотень и я не перекидываюсь в другой облик. Я один и тот же в любом теле, я даже разницы с некоторых пор не чувствую, - перетекаю в дракона, - и что ты мне хотела показать?
  Наглая выдра крутит возле своих ушей лапами, так грудничкам лялюшки показывают. Издевается, сволочь хвостатая. А вот стучать себя по лбу, намекая, что я тупой - это уже слишком. Сгребаю её когтистой лапой и тащу к себе под нос.
  Вот я дурак, права она полностью: когти отливают сталью. Не все, а кончики и кромки. Теперь надо быть очень осторожным, потому, что этими когтями можно операции полостные делать. А при сноровке, то и что-то более серьёзное. Да, это пожалуй самый лучший подарок после секиры, что мне подарил дед.
  - Ладно, прости. Но могла бы хоть образ кинуть, а не смеяться. Неужели ты думаешь, что я не видел как вы все вчетвером хихикали на до мной, - перетекаю обратно в человеческое тело и выдра растекается у меня по груди, согревая теплом. Подруга.
  - Так что ты понял, Мирр. Я не про ножи, а где они, кстати? - опять гремит своим металлическим голосом Ор.
  - Ножи держит твоя подружка, - показываю немного выступающие из рукавов тонкой чёрной рубахи-хранительницы рукояти ножей.
  - А понял я одного из своих учителей и хорошего друга отца. У меня отец строитель мостов и тоннелей, а вот он, его друг, он их рассчитывает и придумывает. Таких мостов немного, но они стоят в самых опасных и сложных местах, в самых непредсказуемых ущельях. Отец терпеть его не может, потому, что с ним невозможно общаться, но обожает его за то, что кроме этого чудаковатого гнома больше никто на его памяти не может так договориться с горами, чтобы они не просто держали его мосты, но и берегли их. И я только сейчас понял, что друг моего отца не заносчив и не чудак с поехавшей крышей. Просто он настолько умён, что мы не понимаем его, а он не обижается на нас, но и не снижает планку, всё время подтягивая нас вверх, к себе. И он не делает это, оскорбительно что ли, а просто заставляет нас думать. Хотя мне со стороны всегда казалось, что он просто издевается над нами.
  А как то раз он сказал мне такую фразу: "Когда ты смог научиться договариваться с горами, то договариваться с людьми становится просто скучно - ты почти всегда видишь их насквозь, и наперёд знаешь как они себя поведут".
  - Очень может быть, ведь я не знаю друга твоего отца. Но к чему ты это вспомнил?
  - А к тому, что в свои зрелые года друг моего отца был не только строителем и изобретателем, но ещё советником одной интересной службы, что бережёт секреты мастеров. Советником по общению. Но потом ушёл - не поладил с новым начальством. А к нам в училище он приходил преподавать командирскую подготовку и некоторые свои знания. Так, для общего развития.
  - И?
  - Иги! Тренируй голос, так чтобы он не был похож на говорящую тарелку.
  - Я ещё недавно же был кастрюлей? - головка цветка на конце рога шевелит острыми и длинными иглами наконечников гарпуна.
  - Молодец, растёшь просто на глазах! Всё, я тоже буду тренироваться. Только вот ты мне зеркало в рубке из картины организуй, чтобы я лицо мог видеть. А я пойду проверю узел на швартове. Увлечёмся, а он развяжется и придётся потом Орла догонять. А сила нужна девчонкам для развития, каждая кроха.
  - Да, пока немного придётся поболтаться на буксире, но для Орла мы как щепка. Хорошо идут, быстро. Ещё пару дней и выйдем к побережью. А там с береговым течением и до порта недалеко.
  - Вот и здорово, вот и хорошо, - в задумчивости глажу шрам и вожу ладонью по подбородку. Не растут толком пока волосы, так , чахлые кустики. Сейчас бы хорошая бородёнка не помешала.
  - Ты не хочешь чтобы тебя узнали в Вилентии? Там для тебя опасно?
  - Нет. Я не думаю, что опасно. Но и соваться с криком: "Вот он я, здрас-сьте, не прошло и три года", я не буду. Многое могло измениться за время моего отсутствия. Когда я был там прежде, то городом правили драконы, и я принимал немалое участие в смене власти в городском собрании. Сейчас, по рассказам Видия, обстановка изменилась. А потому будем осторожными. Да и с драконами я в своё время разбежался не просто так.
  - Играть очень умного у тебя всё равно не получится, хи-хи, - тоненький писк, от которого аж зубы зачесались, идёт со стороны мачты.
  - Ва-а-а-а, с вашими способностями общаться мне и играть не придётся, вы из меня дёрганного сумасшедшего сделаете.
  Передёргиваю плечами, чтобы прийти в себя. Словно сухой морской губкой, что так любят покупать вилентийские хозяйки на рынке в порту, по стеклу провели. Ух, как противно.
  - Что ты сказал? Ты кому это сказал? - уже хором, мама, бедные мои уши!
  - Девчонки, не надо, пожалуйста. Лучше в воду сначала по..., попробуйте. Один мне чуть мозг внутри черепушки своим бряканьем не взболтал, а от вас даже зубы чешутся. Вы намеренно меня все втроём пытать собрались?
  - "Извини, мы тоже учимся. И вместо того, чтобы ругаться, просто вслух пропел бы или поговорил с нами разным голосом, а мы посмотрим как у тебя связки работают".
  - А это кто сейчас со мной говорил?
  - "Мирр, не придуривайся. Всё ты прекрасно чувствуешь".
  - Ладно Лель, но связки мои вам не помогут. Тут немного другая структура. У вас же не поток воздуха сквозь щель идёт, а мембрана колышется. Вот если бы Ор тебе показал как он управляется с мембранами на носах корпусов, то может быть что и вышло.
  - Не могу, потому, что сам не знаю как оно вышло. Сразу получилось и всё. Я сам клыками пока ещё как видишь толком говорить не научился. На них же и материал мембран другой, и размеры тоже.
  - Ладно, чирикайте себе на здоровье, а мы пойдём с выдрой поохотимся. А то есть что-то захотелось, - довольная выдра стекает с тела на палубу и нетерпеливо поводит усатой мордочкой, словно принюхивается.
  - Только чур ты не будешь у меня из-под носа добычу вытаскивать как в прошлый раз. Так нечестно, ты быстрее.
  Негодница фыркает и довольно шевелит усами. Вроде как: "Ладно, пожалеем неумеху".
  С палубы Орла Чиэйра машет здоровенной яркой жёлтой тряпкой.
  - Мирр, такой пойдёт?
  - Самое то. Мы сейчас на рыбалку сплаваем, а потом поднимусь и заберу. И мне бы хлеба пару караваев, а то весь мой припас в гостях у Морена.
  - У нас тоже нет, но на ужин блины будут, так что прошу в гости!
  - Тогда с меня пара хвостов, спасибо, обязательно буду.
  Размытые очертания Орла и Ора скользят над нами словно тёмные дождевые облака, а море дышит жизнью, непоколебимой уверенностью и спокойствием. Да, мы можем драться на его поверхности, но в бархатной его глубине всегда царит спокойствие и умиротворение. И наша возня наверху - это не более чем возня блох на собачьем загривке. Так, неприятно, но раз уж оно есть, то пусть будет, а надоедят - смоем и следов не останется.
  - "Чуть в стороне, левее по курсу, неплохая стайка итриды. Есть довольно крупные", - в голове мягко шепчет мыслеречь Лель. Она и тут обошла всех - её органы чувств получились самыми чувствительными и дальнобойными.
  А вот малышка у нас лучше всех чувствует любое направленное в нашу сторону внимание. Не от хорошей жизни, конечно. После того, что она прошла, любой будет поисковые связки пятой точкой определять. Правда к ней это относится только частично. Скорее всего она чувствует не только связки, но и всё остальное , что этому сопутствует на всех пяти уровнях сознания. Но это только предположение, сейчас я с этим сам не смогу разобраться, тут нужен либо Никат, либо его дед. А лучше бы они вместе.
  А пока мы с Суланом, доверившись предупреждению малышки Таль, уходим на северо-запад, подальше от направленного в нашу сторону внимания. Нет, мы не просто поверили мнительности Таль. И Ор и Лель, да и я вместе с ними по отражениям применённых сил чуть позже ясно определили наличие за горизонтом трёх вымпелов. Они целенаправленно идут к месту нашего последнего боя с эльфами почти пересекающимся с нашим курсом. И думать нечего: кто бы это ни был, ничего хорошего от них ждать не приходится. Мы как-нибудь, сторонкой обойдём и потихоньку, потихоньку... Хватит нам приключений, лучше ещё пара дней скучного плаванья, чем "веселье" с раскидыванием связок и ударами по щитам. Мне рыбалка интереснее, тем более, что Ор выклянчил у Тургола за бухту лианы-троса набор его блёсен. Первый раз на моей памяти гнома обсчитали и "отторговали" (так Ор выразился, Тургол узнает - оторвёт ему новые клыки).
  Подсказать ему, что с котёнком Тальки на плече он Ору и штаны проспорит последние? Не, не буду, обидится. А вот Ору выскажу!
  Потому, что блёсны есть, а ни шнура, ни катушки, ни удилища. Так что пусть ещё одну лианку растит сразу "на продажу".
  Впереди лучи солнца отражаются от чешуи упитанных итрид и мысли сами истаивают, словно сырой утренний туман с восходом. Есть зубы, есть рыба, а всё остальное не важно.
  Две тени разгоняясь падают на безмятежно пасущийся рыбий табунчик возле небольшой каменной горки из нагромождения камней на ровном песчаном дне.
  ***
  Рино вместо того, чтобы как обычно следить за горизонтом и парусами, вот уже которую склянку рассматривал, как корабельный маг пытается уследить за работой одних загорелых человеческих рук и ещё одних, но уже гораздо темнее цветом и эльфийских.
  - Восхищаетесь искусством Туво Сандара? - голос с эльфийским акцентом, мягко скрадывающим окончания родного Рино языка, тихо произнёс из-за спины.
  - Да, чего скрывать. Мой Нол, правда, не так уж ему и уступает. Зря маг голову ломает, запоминая пять способов вязки "беседки", что показали ему эти два хитреца. Они же над ним издеваются, есть же способ для новичков, более простой. А видно не ему показывают, а больше друг перед другом выделываются.
  - Вы настоящий капитан, лерр Рино, раз подмечаете даже такие мелочи. Я бы попросил вас не вмешиваться, личная просьба, если позволите.
  Рино удивлённо оглянулся на стоящего теперь уже слева от него на мостике эльфа. Разрешение беспрепятственно появляться на мостике одному из эльфов было условием соглашения.
  - Откуда такая забота о бывшем рабе, я же вижу след от ошейника. Он спас вам жизнь?
  - Сандар - это должность на корабле, а не имя. Что-то сродни должности боцмана у вас, - эльф немного помолчал, - а рабом этот парень стал полтора месяца назад, до того отходив под моим командованием на своём корабле больше десяти лет. Мы с ним родственники.
  - Мы с моим раздолбаем, - Рино кивнул в сторону боцмана, уже завязавшего какой-то спор об оружии с эльфом и магом, - тоже братья, кровные. И тоже отходили вместе немало. Так что я вас очень даже понимаю.
  Эльф, словно что-то вспомнив, всмотрелся в лицо человека.
  - Да, это я, Рино Безнадёжный, оторвал вашему кораблю оба руля пять лет назад, капитан Церх.
  - С этими усами вас не так просто узнать, уважаемый Рино. Только вот насчёт меня вы немного ошиблись, с тех пор как мой боцман стал рабом, я перестал быть капитаном.
  - Да, я заметил, что у вас нет браслета управления кораблём, уважаемый Церх.
  - Серп - это прозвище, как у вас Безнадёжный. Меня зовут Лисцельяр, - эльф протянул руку. А Рино её крепко пожал.
  Они немного помолчали, глядя как два боцмана в две руки раздают подзатыльники своему ученику. Молодой маг уже и сам был не рад, что связался с ними, попросив показать как вяжется "боцманская скамейка", а тут ещё получил за то, как на его ремне расположены ножны и всё остальное.
  - Мне, между прочим, потом два месяца пришлось в доке стоять, - вспомнив прошлую их "встречу" поделился Рино.
  - Месяц и две десятицы рули растили заново, - так же ответил ему эльф.
  - Может скажешь, чем вы так меня в прошлый раз приложили? - Рино хитро прищурил глаз.
  - Конечно, если ты поделишься как смог подобраться к моей корме? - так же с прищуром ответил ему Лисцельяр.
  Оба бывших, а чем Создатель не шутит, может быть и будущих соперника, дружно рассмеялись, ещё раз пожав друг другу руки в знак уважения. И ничего удивительного: оба с самого детства любили море и жили только им, а всё остальное - только работа, и не стоит путать работу с личной местью. Ведь ни тот, ни другой не сжигали выкинувших белый флаг побеждённых противников и не топили упавших за борт, никто из этих двоих не зарился на чужой дом и не отнимал друг у друга последнюю краюху хлеба. Может быть потому только этим двоим, да ещё тем двум боцманам, что поучали сейчас раскрасневшегося от смущения и подзатыльников на потеху всему кораблю молодого парнишку мага, было вполне вольготно находиться на одном корабле.
  Всем остальным было куда как тяжелее, если не сказать хуже.
  Командующий, запершись в своей каюте, уже не раз пожалел, о своём решении пойти на поводу у своей жадности и взять на борт эльфов с повреждённой листании. Он в который раз уже спрашивал себя почему поступил именно так, а не отдал приказ об атаке сразу как только листании появилась из утренней дымки. Но блеск полных под завязку накопителей, и стоящие на носу и корме его флагманского корабля эльфийские "скорпионы", способные метнуть копьё с непростым наконечником за поллиги, постепенно не только перевешивали весы в сторону принятого решения, но и давали уверенность в будущем.
  Третий советник посольства, выпнутый коллегами "для исполнения воли правителя" в морской поход вместе с принцем, тихо теребил родовой тенхил-булавку на длинной косе. И кроме мыслей о том, что у него останется в руках после доклада правителю: коса или голова вместе с косой, больше ни о чём думать просто не мог.
  Первый кьярион посольства (главный морской представитель), волей случая ставший после обезумевшего принца с подачи советника капитаном проклятой листании, глядя на руки своего соседа по каюте, прекрасно понимал всю тяжесть его размышлений.
  И страстно желал, чтобы не только голова оказалась в руках третьего советника, но и вся его кожа, снятая с того заживо.
  Такой подставы на пике служения он, честно и непредвзято глядя на себя со стороны..., он не ожидал. Самое большое чем он управлял в своей не такой уж богатой морскими походами службе была малая прогулочная листании её величества, которая не отходила от порта приписки далее пятидесяти лиг, да и те в сопровождении не менее чем трёх охранных ордеров. И кроме пяти членов команды у него никого в подчинении не было, это если считать и двух поваров её величества, и не считать приданной охраны.
  Немым мысленным укорам, по другому сказать и подумать нельзя в сторону таких высокопоставленных особ, подверглись и её величество, и её высочество, так поспособствовавшие стремительному и успешному его росту от придворного льстеца, до капитана своей игрушки и далее до кьяриона посольства. Досталось бессильных и мягких мысленных проклятий и пускающему слюни бездумно пялящемуся на магический светильник наконец-то свихнувшемуся с ума принцу, и пожилому, но ещё вполне мощному, его старшему телохранителю.
  Старший телохранитель никому мысленных проклятий не раздавал. Его мысли были чисты и как всегда спокойны и рассудительны. Тем более, что этому весьма способствовали занятые делом руки. Руки бережно держали прошедшее через бои и годы верное оружие. Левая аккуратно прижимала лезвие меча к коленям, а правая размеренно водила по лезвию следуя нужному пути "круг чести". Это такой очень интересный и примечательный... напильник. Размером с золотой старой чеканки и даже чем-то на него похожий, только с острой кромкой с мельчайшими зубчиками.
  - "Да, излом должен быть не только красивым, но ещё и острым. Ведь глупо причинять себе лишнюю боль долгой смерти. Ведь мы с тобой всегда были честными и никогда не приносили лишних и ненужных страданий своим врагам, друг мой. Я надеюсь, что ты не подведёшь меня и в этом, последнем деле", - думал эльф подтачивая лезвие своего друга чуть ниже трети длины от рукояти.
  Какой резон спросите вы? Ведь до Северного Великого леса ещё многие лиги пути, а в дороге по неспокойным оркским степям и ещё более опасным дорогам людских владений может много чего такого случиться, где вполне может понадобиться твёрдая рука и надёжный клинок. О! Этот эльф будет счастлив если такое произойдёт. Тогда можно будет просто умереть в бою, до самого донышка исчерпав все силы и души и тела, а сломавшееся в бою лезвие друга даст противнику хоть какой-то шанс убить мастера меча.
  Опять же, он не собирался умирать от яда, подносимого в прекрасном бокале, рукой владычицы. Ведь иного решения он от неё не ожидал, хоть и не был виновен в произошедшем с её сыном. Но она не будет разбираться, а впутывать родичей в родовую месть и последующее за этим истребление рода он не станет. Эти сильные мира действительно для них очень сильны.
  Он собирался подать прошение правителю с просьбой о последнем бое. Бое, где сходятся ученик и учитель. Ведь драться придётся против своего воспитанника, почти сына. И надо помочь ему, не дать уронить чести. Надо дать возможность победить не проявив позорного чувства жалости или ещё чего прочего. А после поражения, если ученик не захочет запятнать свой клинок кровью учителя, острый конец обломка поможет самому уйти за грань без лишних мучений.
  Да и потом: как можно представить своё оружие, которое отдадут другому? Ведь меч телохранителя - это не родовой клинок, и не собственный. Этот меч ковался лучшими мастерами и был собственностью правителя, а не телохранителя. Нет, друзья уйдут за порог вместе, разделив судьбу до конца, до последнего мгновенья.
  Телохранитель внимательно посмотрел на своего подопечного и вспомнил слова, сказанные ему стариком дроу: "Тело - ничто по сравнении с духом, без духа - тело просто пустой сосуд, никому не нужный".
  Принца нет, и никто не посмеет ему воспротивиться и отдать последний долг старику, спасшему их всех в чудовищных лесах Чернолесья. Пусть не ему самому, но его роду. Ведь здесь, вместе с ним, на этом корабле правнук и праправнук старика дроу. Один был капитаном, второй - сандаром. И не просто обыкновенным сандаром, а лучшим воспитателем и растителем корабля. По сути - хозяином всего сложного организма листании. Одного принц разжаловал в простые матросы, потому, что тот посмел заикнуться о небезопасности единоличного управления боевым кораблём без должного на то умения и опыта. А второго - рабом без имени. За то, что листании оказалась не забитым до беспрекословного подчинения вышколенным слугой, а так же как его соратник, его верный клинок - оказалась верным другом со своим характером и чувствами и стремлениями.
  Рука воина привычно легла на рукоять, даря немому железу тепло души, и он молча вышел выполнить задуманное.
  - Как там? - старший телохранитель указал на дверь соседней каюты.
  - Сильно обгорел, но жить будет. Эта посольская крыса и в лекарском деле ничего не смыслит. Так, только и может что подпитать. Пришлось отдать половину нашего запаса снадобий.
  - Да, нам уже они не очень нужны, ты прав.
  Оба постояли молча глядя друг другу в глаза.
  - Позови остальных, прямо сюда, - тихо сказал старший.
  Стоя перед четырьмя своими соратниками старший телохранитель подал клинок вверх из ножен и повернув его показал тонкую линию, вьющуюся поперёк клинка.
  - Вы оба - держите бывшего корабельного мага. Он должен выжить. Мы ему обязаны.
  - Тем что остались живы, когда он хоть и остался на кухне, куда его спровадил в наказание принц, но всё же смог притянуть на себя это копьё? Лучше бы он этого не делал. И сам цел бы остался, и мы бы уже у Морена в гостях были. Разом бы разрешил все проблемы. А так - ломай теперь голову.
  - Не надо рассказывать то, что мы все уже знаем. И не надо ломать голову. Праведного суда над нами не будет, так что возвращаться вам нет никакого смысла. Но и подвергать ваши семьи законному наказанию тоже не правильно.
  - Старший, не бывает конца у круга, он его не имеет.
  - Имеет, если его разрубить. Тогда появляется и начало, и конец. Принца повезу я один. Двое - останутся с магом, он достоин жизни, достоин большего, потому, что спас тело правителя своей жизнью и здоровьем. Я вправе отдать такой приказ и я его отдал. Ещё двое - выполнят всё, всё, что потребуется и даже то, что выполнить невозможно, но всё равно выполнят. А что - вы узнаете чуть позже. И ещё одно - я не хочу слышать от вас ни единого слова о долге чести и крови за честь рода правителей. Это тоже приказ. Долг чести будет отдан тому же, кто исполнил долг крови.
  - У парня ничего не вышло, хотя свободу он себе вернул.
  - У парня вышло всё, и не его вина, что противник его пощадил. Это его доблесть, что он оказался достоин честного отношения к побеждённому. Наезднику друиду, даже после всего с нами произошедшего я готов оказать уважение. И вызвать на поединок, даже если он для меня будет последним. Он защищал своё детище и делал это достойно, он сражался за свою семью. Я изучал историю друидов и хочу сказать, что не все они, далеко не все могли поступать именно так. Всё, начиная от порога нашего представительства в Вилентии, вы все считаетесь изгнанниками. И должны выполнить мою последнюю волю чего бы вам этого не стоило. Двое - за жизнь мага, двое - за подготовку вестника чести.
  - Ясно. Но кто будет свидетелем за нас и наши рода.
  - Я, я буду свидетелем перед правителем и советом, - старший шагнул к расположенной рядом двери и ударом ноги открыл её настежь, - и он.
  Рука воина указала на сидящего на полу эльфа с замотанной перевязкой головой.
  - Ещё раз я почувствую, что кто-то подслушивает телохранителей принца - я своими собственными руками этому недомагу разобью голову, но уже не горлышком от горшка, а целым горшком. И поверьте, я для этого возьму горшок с таким же составом как и прежний. И я сделаю это в ещё одном случае - если корабельный маг умрёт у вас на руках.
  Воин аккуратно прикрыл дверь.
  - Ты отрезал себе последние ниточки к спасению. Эта немочь в отместку такого про тебя напоёт, чего и не было.
  - Не было никаких у нас ниточек, с самого начала этого выхода не было. Жаль понял я это слишком поздно. Так что у вас будет дней двадцать, чтобы вытащить своих родных и близких. Или хотя бы попытаться, удачи нам всем, братья отверженные, - раздвинув соратников плечами старший телохранитель пошёл отдавать свой последний долг.
  Ведь никто не запрещает совместить его с последней местью. Как? Да очень просто. Так же просто, как вернуть себе свободу, будучи рабом на корабле. По древнему непреложному обычаю - раб, получивший из рук господина оружие для боя, становится свободным. Так и вестник чести, мстящий за честь рода правителя, навеки заносит имя рода в летопись истории Великого леса, в один ряд с именами великих родов, которые знает каждый. А то, что это имя рода запрещено упоминать указом правителя - это ничто, древний закон выше всех указов, он - традиция.
  А вся остальная команда эльфийской листании во втором кубрике на нижней палубе мирно боролась с вечным противником любого матроса, и проигрывала.
  Борьба с пожаром на корабле, течи в разламывающемся от ударов корпусе и все прочие несчастья превратили эльфов в вышедших из угольного забоя гномов. А выданный коком по распоряжению боцмана бочонок ррума, для поддержания сил и здоровья, пошёл очень кстати. Свободная по случаю десятка абордажников, все из морского народа, пили с давними противниками вместе. И все почему-то рассуждали о том, что их проныра сандар может договорится не только с деревом, но и с бывшим противником, да ещё и на выпивку раскрутить.
  Мирр продолжение 04
  Небольшое отступление.
  
  "Не хочу навязывать кому-то своё мнение, но мне кажется, что истинный талант писателя заключается в том, чтобы читатель, читая его произведение, обязательно находит в нём СУТЬ, или ПРАВДУ, или НАСТРОЕНИЕ, а может быть и ЧУВСТВО. Но каждый находил именно своё...
  Глубоко личное, можно даже сказать, интимное, и от этого ещё более дорогое.
  
  Откройте Грина. Окунитесь в незабываемую ауру его произведений. Лично я думаю, что душа их живёт не в "Алых парусах", а в том небольшом рассказе, где больной раком лоцман соглашается и уходит в свой, может быть последний, рейс. Вопреки и на удачу! В конце концов - просто пройдитесь узкими улочками Лисса или Зурбагана, вдохните запах свободы и романтики и улыбнитесь сидящему на завалинке беззубому и совсем не слегка пьяному старику. Ведь может быть так, что он шил алые паруса на прошлой неделе, а сейчас обмывает свою премию за скорость. А может быть это Чинчар, что так и не успел утопить "Пустынника" до разорения страховой компании.
  Загляните в гавань, там стоит покачивая стройным корпусом красавица "Марианна", а в "Колючей подушке" Дюк угощает Билдера ромом и всё никак не может собраться духом и высказать тому, что с Кассетом - это было лишнее. Он - капитан, и не может сказать какому-то морскому тряпичнику.
  Много бы отдал за толику таланта Грина, но увы... А настроение создать ох как хочется. Так что не ругайтесь: пианист играет как может, но можете почитать Шуберта в подлиннике, держите ноты..."
  
  Продолжаем.
  
  Эх, милые мои читатели, как ... Вот даже не знаю как всё это объяснить, вернее даже не объяснить, а окунуть ВАС в эту незабываемую атмосферу южных портовых городов и городков. А ещё лучше - таких небольших поселений, что расположены на морском побережье. Они уже вроде бы и не совсем посёлки, но ещё и городком их назвать язык не поворачивается, словно чего-то не хватает.
  Просто я хочу, чтобы вы почувствовали запах сухих водорослей в развешенных на просушку рыбачьих сетях, чтобы вдохнули полными лёгкими воздух, напитанный особым вкусом смолы на нагретых солнцем досках и морской солью, высыхающей на чёрной от загара коже пробегающей мимо ребятни. Они ненадолго: сейчас обдерут груши в заброшенном саду на окраине и опять купаться и нырять наперегонки.
  Нет, я прекрасно знаю, что не всё так прекрасно и не всё чистенько и опрятно. Что у пристани пахнет не только морем, но и солёным потом рыбаков и гниющей мелочью, выброшенной прочь из лодки, рыбьими потрохами и гниющими в воде чуть в сторонке обломками, выброшенными на берег позапрошлым штормом. И что вот эта женщина, идущая мимо ВАС по жаре в чёрном платке, не дождалась сына и мужа, а потому так опускает глаза... Это обломки их лодки, словно весточка от грани, от родных и любимых...
  Но, жизнь продолжается и на заре в море уходят новые лодки, расправляя паруса-крылья и торопясь навстречу рыбацкой удаче. А чуть позже, ближе к вечеру, уйдут другие, более быстроходные. И отнюдь не рыбацкое счастье будет наградой команде, а полный монет кошель, уютно устроившийся за пазухой капитана, после тяжёлого и опасного рейса мимо рифов и шхун береговой охраны. Нелёгок и опасен труд контрабандиста, хоть и приносит он куда больший доход, чем рыбачьи сети. Но, тут уж кому какой меркой Судьба от щедрот своих отсыпала, не нам ей указывать и заглядывать в подол ...
  В каждой рыбацкой деревеньке на Итиле есть свой Порт-Арктур - это обычно небольшая бухточка, где стоят лодки, хотя, они стоят по всему берегу, но именно найдётся бухточка, которую и назовут таким именем. Помнят, не помнит власть, но помнят даже не люди, а само время помнит безудержную храбрость и самопожертвование тех, кто навеки оставил на вытканном полотне событий прекрасный рисунок. Рисунок, вытканный честью и кровью.
  В ту ночь, триста с лишним лет назад, орочий белогрудый орёл так знатно напился солёной морской воды, что чуть не захлебнулся...
  Только сошедшим с ума контрабандистам, да рыбакам, которым нечего было терять, кроме своих семей да лодок, могло прийти в голову подкрасться в тумане к флагману эскадры, которая готовилась высадить армию, и взять его в ножи. А потом, заперев трюмы с десантом, довести до устья бухты и затопить. Чтобы не дать пройти остальным.
  Пока купцы решали сколько и как дать, чтобы откупиться, пока бездарь морской командующий трусливо ходил вокруг, словно не знал что и как ему делать - простой моряк решил и сделал, и защитил своей жизнью и чью-то честь и чей-то кошелёк.
  Так что добро пожаловать в Коптилку, лет триста с гаком назад бывшую морскими воротами Вилентии. Это сейчас она, словно дородная купчиха, разрослась и построила себе чуть в стороне, за мысом, большой порт и всё остальное прочее. Она как добрая хозяйка, что прячет от гостей лёгкий беспорядок на кухне, приглашая вас сразу в обеденную.
  Да, так оно и есть. А вот рыбацкий причал, трудовой и немного чумазый, со своим непередаваемым колоритом, что словно замызганная золушка, которая невыгодно смотрится на фоне ухоженной хозяйской дочки, так и остался тут. И уже мало кто помнит, что этот вроде бы пригород, но стоящий отдельно, имел когда-то гордое имя Анатоя, названное в честь древней богини ромеев. Коптилка, она и есть Коптилка, вечно пропахшая запахом копчёной рыбы и выкинутых гниющих потрохов. Посёлок рыбаков и контрабандистов - задорная и неунывающая деваха с рыбного базара, которая может подхватив с прилавка рыбину, здорово влепить тебе хвостом по морде за солёную шуточку в её сторону, а может приютить на ночь ничего не требуя взамен.
  Если знаешь как и с чем к ней подкатить, и если не боишься пропахнуть морем и рыбой. А может быть и ррумом, за который не плачено ни чешуйки тамги в широкий карман Вилентийского морского казначейства.
  Держите нож на поясе, под рукой, а кошелёк за пазухой, уважаемый лерр, и не как не наоборот. И почаще оглядывайтесь. А я пошёл, у меня тут есть кой-чего и пара хороших парней, с которыми связывает не только дружба, но и дела, что тут ценится не меньше дружбы. Бывай...
  
  - Хозяин! Эй, тут что, самому можно к крану приложиться, и не надо ни у кого разрешения спрашивать? Тут все уснули по жаре?
  Отодвинув смуглой рукой занавеску из нанизанных на нитки разноцветных деревянных бусинок за стойку выходит сухощавый высокий мужчина с ожогом на левой стороне лица. Он пристально щурится, и улыбается, рассматривая нового посетителя.
  А чего можно ожидать, если с той стороны стойки стоит плоскомордый орк с опалёнными усами и лысой башкой, да ещё словно уличный зазывала одетый в ярко-жёлтый ночной халат. На чёрную рубаху под горло, шут и никак не иначе.
  Нет, штаны, конечно, имеются, только вот коротковаты слегка. Да и вместо сапог какие-то шкурки на подошвах с верёвочками. Голыдьба - видно сразу! А по гонору, так кроме как на бродячего артиста или мажонка морокуя посетитель не тянет. И платить ему за пиво нечем.
  - Задарма - только в рожу. Но можешь ещё сказать, что моя хозяйка не умеет готовить рыбу. И тогда тобой точно займутся мой сын и племянник. По крайней мере потом нальют мировую, если сможешь выпить с выбитыми зубами и переломанной челюстью, - скалится хозяин ровным рядом белых зубов без единой щербатинки.
  Ещё бы. Я же сейчас смотрю в ухмыляющуюся рожу третьего человека за всю историю академии, окончившего её с пурпурным лоскутом на свитке. У всех синий, у лучших - красный. У кого пурпурный? А их и нет таких, почти никто не знает где и что, и как. Были, да кто же за ними уследит, если сами преподаватели признали, что выучили того, кто выше их в их же деле. И не побоялись в этом сознаться. А этот так вообще родного брата обставил, отучившись семь лет и при этом не оставляя своего занятия. А брат ни много ни мало - архимаг академии и один из лучших лекарей современности. Этот вот - второй, или, если смотреть на свиток и постоянную практику, то первый, скорее всего. А ещё - разводящий десятка ватаг контрабандистов Вилентии.
  Почему кабатчик и живёт здесь? Да потому, что нравится ему. И жил он здесь до учёбы и делом своим занимался. И сейчас им не брезгует. Да может ещё потому, что в устье бухты на дне могила его прапрадеда рыбака. Арктуром его звали, да, да. Именно тем Арктуром.
  Не спеша оборачиваюсь в сторону чинящих светильник, висящий в дальнем от входа углу помещения, двоих парней. И у одного и у второго синие платки на головах. Ученики боевого отделения академии, которым в этот год выпала другая сторона монеты. Это те, кто практику летнюю будут не во флоте или на купеческих кораблях проходить, а будут проходить её здесь, в Коптилке. Чем и как занимаются? Работают против своих же друзей, по другую, так сказать, сторону. Набирают мастерства и опыта.
  Нет, заманить их потом в таможню или на флот мало у кого получится, так что секреты контрабандистов останутся с ними. А вот на купеческие корабли их берут куда как охотно, гораздо охотнее тех, кто был по другую сторону. Но, тут уж каждый сам решает, а монета - так просто, к слову пришлось.
  И ещё - нет и не было, и не будет ни одного случая, чтобы "синий платок" ушёл к пиратам на разбой. Не та закваска и воспитание. Не знаю как они уживаются с законом, но раз такое существует, то можете поверить мне на слово: купцы десять раз всё просчитали и поняли, что выгодно. А Вилентия - город-купец. Так что всё этим и сказано.
  - Пару окуней, хлеба, пива. И соус "так-и-так", - чую затылком как хозяин задержал немного дыхание, словно ныряльщик.
  - Соус, соус сам приготовишь, потому, что твоя хозяйка его готовит просто отвратительно. Для тебя, так ну просто неправильно!
  Тела обоих парней уже в силовом щите, парой работают, молодцы. И заходят по сторонам грамотно. За спиной сопение носа сменяется булькающим смехом. Парни останавливают приготовления и смотрят на Назима, так зовут хозяина этого рыбацкого кабачка.
  - Мать твою так, лицедей пошли - так и со смеху помереть можно. Чините дальше, тут он прав. Что ж поделать, если не умеет, а учить не хочется. Мне - так уж точно. Заходи, пропащий, раз пришёл.
  Назим, под удивлёнными взглядами своих парней проводит меня в комнаты для дел. Есть ещё просто комнаты для постояльцев. И они всякий раз меняются местами, потому, что так надо.
  Да, меня тут знают и знают очень хорошо. А всё потому, что я как-то с ним заспорил про то, что не только последовательность добавления составляющих и время, но и сами происходящие в составе изменения при его приготовлении могут иметь очень важную роль. Вот если в лимонно-сметанном соусе на чесноке, что так любит делать его хозяйка к морскому окуню не дать отыграть соку лимона, сахару и уксусу, то при добавлении чеснока и талпея этот соус становится отличным средством для снижения мужского, скажем так, рвения. К женщинам. Притом: действует до тех пор, пока организм не почувствует запах выжимки талпея или масла на его основе. Мы долго смеялись с Назимом над нашим невольным открытием, и мне пришлось дать клятву, что секрет изготовления соуса "так-и-так" я ни за что не расскажу его жене. Просто Назим тот ещё ходок, а Ильяна очень любит духи на основе масел розмарина и талпея. Так что если она узнает, то он будет кушать соус каждый день, "а его корабль встанет навечно в ремонтный док". Это он сам так выразился. Не поверю, что этот умник не нашёл бы "противоядие" на соус, скорее использует в лечебных целях и дерёт за это с богатеньких матресс втридорога.
  Думаете, что я втёрся контрабандистам в доверие, выследил как-то? И ничего я их не выслеживал и в доверие скрытно не втирался. Да в один из дней задержался на острове Провидицы. Ну, той, что касатка, или забыли уже? Заболтались со старушкой. Потому я на своей лодочке к берегу подошёл уже в полной темноте, глупо понадеявшись на драконье чувство направления. Направление направлением, но ветра и течения оно не отменяет, и прибрежные рифы и туман тоже ему не подчиняются. А когда понял, что сглупил, то было уже поздно, опять же характер взыграл - как это взлететь и бросить такую хорошую лодку на произвол судьбы. Нет, мы будем наугад шариться в тумане в надежде найти таки приключений на свою задницу. Было тоскливо... А когда краем глаза увидел промелькнувшую сбоку лодку, то, сами понимаете, иного как пристроиться по-тихому в корму у меня и в голове не возникло. Так я за ней и подошёл к борту купца, так же как она быстро и без разговоров принял на борт четыре зашитых тюка и отвалил, уступив место следующему. Надо же было не потерять ведущего, так ведь не долго и на рифы напороться. А ещё надо было набраться наглости и встать в очередь за нечестно, вернее как раз честно заработанным серебром.
  Назим поморгал тогда глазами, отсыпал в мою ладонь положенную долю, а потом на ухо сказал, что потратить её я смогу только если перекинусь и взлечу прямо сейчас, но это вряд ли у меня получится. А я ответил, что это мне на травы для лечения Провидицы не хватало, а жена - сами понимаете кто. Так что даже на пиве приходится экономить. Вот и перебиваюсь случайными заработками, а до чужих тайн мне и дела нет - своих забот выше крыши: не знаю как две ветки багрового кораллы сбыть, которым со мной расплатились. Ведь за одно упоминание о нём меня тёща с женой сразу удавят, больно он для драконов вредный, если в пыль потолочь. Видно посмеялась надо мной провидица, я же потом только узнал, что он, коралл этот, так для драконов вреден.
  У меня тут же с большим интересом и участием спросили отчего же я ещё не загнулся и куда приходить на похороны? На что я ответил, что хорош был бы лекарь, если бы не знал как с незнакомыми вещами обращаться.
  Так и сошлись... на пяти золотых за веточку. А багровый коралл он не только для драконов вреден, он для всех вреден, если нюхать истолченным с кой-какими добавками. Просто у дракона если мозги поехали, то это беда, а если у кого другого - то просто пропащий человек.
  Но в малых дозах пыль этого коралла - самое лучшее обезболивающее, главное не привыкать к нему, то есть часто не использовать.
  Было ещё пару дел, помогал, а куда деваться. Нет, отказаться конечно мог, только вот вы бы отказались? Да? А я нет - мне было интересно и весело. Тем более, что работали мы с Назимом не просто так, а против целого отряда береговой охраны и таможенной службы, да десятка магов, что на практике отрабатывают то, чему их научили в Вилентийской академии, которой, кстати, и заведует его старший братец. Да я же говорил - архимаг, и один из величайших лекарей современности. Только в детстве был беспризорником, которого подобрал за талан его будущий учитель, тогдашний начальник академии лерр Райтор. Тит Хавий, так зовут Назимова Братца. И это его задумка с "Синими платками". Часть учеников старших лет практику отрабатывают в шайках контрабандистов, по-настоящему, без дураков, противодействуя своим однокашникам и магам береговой охраны и таможенной службы. И деньги себе на учёбу зарабатывают, и опыт приобретают. Это лучше, чем они сами всё одно бы закон нарушали, намного лучше и академии куда как выгодней. Ведь так: под денюжка для академии - раз, относительно безопасно - два.
  Потому, что есть негласная договорённость: со своими самые "жёсткие" приёмы не применять. Так их и так никто применять не будет - ведь товар или судно повредить можно. Море не земля - глазом моргнуть не успеешь, как только круги по воде пойдут и всё. И толку с того, что ты отправил противника за грань, если на этом ничего не поимел? Это не для вилентийца, это не правильно.
  А контрабандисты никогда на крайние меры сами не идут, не доводят до смертоубийства. Потому, что не тот товар, и не тот навар. А тот товар за который можно и нужно работать жёстко только дураки повезут рисковым способом. Их и ловят, и топят, если видят, что народ не понимает как дела делаются. Тот товар, за который вилентийский контрабандист готов жизнью до грани рискнуть, везут надёжными путями, проплаченными, и просчитанными, без лишнего риска. Потому, что пока живой и здесь, то деньги заработать фарт подвёрнётся, а у Создателя за гранью увы, особо не забалуешь. Да и зачем там деньги?
  
  - Назим, давай для начала я всё же поем. Даже не представляешь как я по хлебу соскучился. А если у тебя есть те булочки с творогом, что так любит печь твоя красавица, то считай, что одну двадцатую часть я тебе уже скинул. Ну пожалуйста?!
  - Одну десятую. Есть и с вареньем, и с творогом. И так любимая тобой посыпка.
  - Согласен, давай всё. Не надо ничего больше, только булочки и компот из сушёных фруктов.
  - Что-то ты быстро согласился, это меня тревожит, - он не торопится идти за моим заказом, гад такой.
  - Больше всё равно не скину, потом сам поймёшь, когда узнаешь. И того что ты выторговал будет совсем не мало, иди уже. Лекарь не должен издеваться над больным. Как тебе не стыдно.
  - Я не издеваюсь, просто прикидываю рост и ширину плеч: случай совсем запущенный и лечение невозможно. М-да, хищник соскучился по булочкам с творогом. Это конец. Не желаете облегчить мучения - есть прекрасный состав, и совсем недорого? Уснёте в своей постели как после приятного общения с женщиной, проснётесь и улыбнётесь Создателю. А?
  - Назим!
  - Ха-ха, иду, иду..., не рычи, - улыбаясь во всю свою бессовестную рожу Назим скрывается за дверью. Истязатель он а не лекарь.
  Пока я пью компот и давлюсь булочками он в наглую рассматривает через вырез халата рубаху-хранительницу, не замечая, что она из рукава рассматривает его тоже. И у неё о нём совсем не лестное мнение, о чём она мне тут же сообщает, аккуратно потихоньку выдвигая рукоять одного из ножей в ладонь левой руки. Спокойно, я знаю, что он очень опасен, но не для меня, не в этот раз. Если бы что и было, то не так. Не стал бы он меня кормить, это в первую очередь. Просто налил бы стакан воды. Это его знак, и только его. Нет смысла объяснять, просто так было бы и всё.
  Да и со вторым своим ремеслом он давно уже закончил и берётся за него только лишь для очень уж редких случаев, когда необходимо убрать тех, кто не чтит ни людских законов, ни божьих, ни традиций этого места. Так скажем. Но таких сумасшедших любой прибьёт и его суд не только оправдает, но и денег даст.
   Всё, я наелся. Можно и поговорить, тем более, что меня так внимательно слушают.
  - Первое: мы с другом встали на третьей стоянке. И мне бы её оставить за собой на время моего пребывания в городе, дня на три или четыре. Охрана нужна, но только от любопытных, чтобы не совались близко и на борт не лезли. Глазеть - пусть глазеют, но издалека.
  - Это возможно, по оплате переговорим потом, но на скидку особую не рассчитывай - ночи короткие, а потому дельные места сейчас нарасхват. Если нечего предложить, то вообще возьму полуторную ставку, как за упущенный навар.
  - А вот это второе: четыре эльфийских лука из лучших, без охранных магем, вообще без всего, но они подготовлены к наложению. Есть и накопители и силоводы, всё в полной исправности, вместе с тулами и колчанами для интересных стрел. И меч из семьи правителей Великого Северного леса. Можешь сделать сразу два дела - и выгодно продать и сделать большую гадость, потому, что если его найдут, то скорее всего будут разговаривать жёстко.
  - А морского демона в садке у тебя нет, маленького такого, для бассейна на Тополину (самый богатый район в городе, где как раз и любят бассейны)? А то даже скучно. Нет. Не интересно. Давай что-то другое.
  - Другого у меня нет. Ладно. Тогда говори сколько и расходимся, - он по-своему прав, зачем так рисковать жизнью и делом. Вроде бы просчитал, понял, что можно попасть под горячую руку и отошёл в сторону, умный человек, ничего не скажешь. Только я не просто знаю, но ещё и чувствую как он заинтересован. Так, что даже немного переигрывает. А значит он попался и уже сидит на крючке.
  - Тогда хотя бы подскажи к кому можно обратиться, пусть даже не ссылаясь на тебя. Я сделаю всё сам, но ты получишь только как посредник, не больше.
  - Я подумаю, мне надо посоветоваться, - Назим смотрит на меня так, словно я что-то должен сейчас сказать. Ладно, скажу.
  - Скажи ему, что котёнок жив и здоров, и сильно подрос. По крайней мере полгода с небольшим тому назад у неё всё было в полном порядке и я оглоблей отгонял претендентов, желающих заполучить её в жёны. Мала ещё.
  - Вот за это - спасибо, им обоим будет очень приятно. Если пригласите учителя на свадьбу, то с нас с братом зачтётся. Старик почему-то очень прикипел к ней душой. Возраст сказывается. Что у тебя ещё?
  - К твоему брату должна была прийти одна женщина, по крайней мере я так ей советовал поступить, если меня не окажется рядом.
  - Да, ты оказался абсолютно прав. Её приняли и всё у неё хорошо, и дети в полном порядке. Но если сунешься к ней, то я тебя отправлю за грань, - Назим наклоняясь ко мне облокачивается на стол и подпирает подбородок руками.
  - Я быстрее.
  - А я опытнее тебя, ты просто малёк ещё, а потому сначала вспыхиваешь, а потом начинаешь думать. Это не правильно, остынь и выслушай, а кинуть железяку, что в твоей левой руке, ты успеешь.
  Бросаю метательный нож на стол. Пластина жалобно звенит, откалывая кусочек от ободка глиняной тарелки. Ладно, послушаем...
  - Она всё нам рассказала, всё полностью, от того мгновенья когда очнулась у тебя на руках и до последнего шага до ворот его дома. Нам обоим, так получилось, что я зашёл в гости. Что бы там ты себе не решил, знай, что мы оба завидуем твоим знаниям и способностям: за половину того, что ты ей сделал, можно купить домик на Липовой аллее и прогулочный кораблик. И жить безбедно, принимая раз в полгода очередную заплывшую жиром купчиху. Но тут дело даже не в этом. Я видел её и прекрасно представляю для чего ты её возродил - ты хотел чтобы она была счастлива. И были счастливы её дети. А им больше подойдёт спокойная жизнь и развитие того, что ты так щедро им подарил. Им не место в степи, не место в кибитке или на корабле. Из них можно вырастить замечательных мастеров тонких умений, лекарей, да кого угодно. Но не попутчиков тому, кого второй раз уже похоронили.
  - Это ничего не меняет. Да. Хоронили. И что из того?
  - Да ничего, Мирр. Ни-че-го. Пустое место. И дальше будет то же самое, я больше чем уверен. Если ты желаешь ей добра, если желаешь нормального женского счастья, то отступи. Ведь она же тебя похоронила, она сама положила тебя в лодку, и до конца никак не могла поверить, что такого близкого ей существа больше нет. Ведь она изгнанница.
  - Мне она этого не говорила.
  - Вот! Потому что считала тебя больше другом, чем мужем. А друзей надо беречь, и от своих проблем тоже. А нам - сказала.
  - Назови мне хоть одну причину по которой я должен уступить женщину, которая мне нравится и дорога, твоему ушлому братцу.
  - Ты только что её назвал, сам. Она не товар, чтобы быть дорогим...
  - ***ть! Не цепляйся к словам! Я уже давно не тот мальчик, который смотрел тебе в рот четыре года назад. Не играй с судьбой, потому, что и я не играю. И не надейся на своих парней и накопители у меня за спиной. У тебя не станет ни того, ни другого, если ты сейчас даже просто дёрнешься.
  Назим смотрит на то, как тает на столе нож, медленно истончаясь, словно сделан из льда, а не из металла.
  В комнате застыл даже воздух, он словно сгустился и никак не хочет лезть в глотку ни мне, ни ему.
  Тихо скрипит плохо смазанная петля на двери и в комнату задом наперёд проскальзывает худенькая девчонка. Она прикрывает дверь и аккуратно выпуская с рук на пол принесённого с собой котёнка, замирает возле входа, смотря вперёд невидящим взглядом.
  Ладонь Назима ребром прижимается к носу и губам, показывая мне знак молчания. Да я и так вижу, что она слепая, по тому как она двигалась. Согласен, не стоит пугать ребёнка, ведь она думала, что в комнате никого нет и там можно поиграть с непослушным котёнком и он не сбежит.
  Веснушчатый носик девчушки смешно морщится, втягивая воздух.
  - Дедушка Назим, кто с тобой такой страшный? Дух моря, тот самый, про которого ты мне рассказывал? - котёнок льнёт к её ногам и дыбит шерсть на загривке. Я для него чужой.
  - Нет, Тайка, не дух моря, не бойся. Это просто один старый друг, зашёл в гости. Мы с ним давно не виделись.
  Девчушка делает несколько шагов вперёд, прямо в мою сторону. Осторожно останавливаю её ладонью, положенной на плечо, иначе ударится о край стола.
  - Не надо его. Не забирай, пожалуйста! Он хороший и у него есть ещё и другие внуки. И скоро будут ещё, я знаю, слышала. Забери меня, меня можно. Я устала от того, что меня все жалеют, и от того, что никто не верит, что я могу, могу многое сама, без помощи. Забери меня, тогда он перестанет быть виноватым за то, что не смог вылечить мне глаза. Я не хочу, чтобы он постоянно видел меня слепую, мне плохо от этого, - захлёбывающийся шёпот слышен только мне, а тоненькие чуткие пальчики гладят чешую лежащей на её плече руке. Под острым когтем большого пальца на белёном полотне рубахи проступает пятнышко крови. Коготь же острее лекарского ножа, а я опять не заметил как перекинулся. Довел таки меня, сволочь.
  - Иди, дитя, я подумаю, - убираю ладонь с её плеча, а она бросается на пол и хватает меня за ногу.
  Назим качает головой.
  - Тайка, иди к бабушке, тут взрослый разговор и мы ещё не закончили.
  Но ребёнок словно клещ висит у меня на ноге, сидя на коленях на досках пола и только сильнее сцепляет руки.
  Назим молча разводит руки в стороны и указывает пальцем себе на нос. Хороший у девчушки нос, раз она способна почувствовать запах его пота.
  - Ладно, ты пойдёшь со мной, - первый раз в жизни вижу у Назима такое лицо. Нет, не озлобленное, а до нельзя удивлённое, - поживёшь немного у меня в гостях, раз так тебе хочется. Собери ей чего, а то у меня кроме воды и соли вообще ничего не осталось. Можешь и мне, я найду чем расплатится.
  - Хорошо, поговорим позже. Побудьте здесь, я распоряжусь, Сав вас подвезёт до стоянки, заодно и сделает, что ты просил.
  - Спасибо, дедушка Назим, - а чего так дёрнулся? Не нравится? Так не надо было самому другим по больному ковырять. Приглядели они, чужую жену. Друзья называются - стоит помереть разок, как у тебя уже жену отхапать пытаются.
  Ладно, наезд Назима по поводу Маа можно объяснить его обалдением видеть меня живым и здоровым. Не так часто возвращаются те, кого уже похоронили. Чаще как раз наоборот. А вот что мне с его внучкой делать? Он же если что не так с меня точно живым не слезет. Тайку я хоть до этого так близко не видел, но прекрасно понимаю его отношение к ней, родная внучка, а ничего сделать не смог. И это всё, что у него осталось от старшей любимой дочери. Да, за Тайку он мне глотку порвёт.
  Балует он её, конечно, без меры. Девчонка из него верёвки вьёт...
  - Обо мне думаешь, морской дух? - тихий и вроде бы испуганный голосок прерывает мои невесёлые размышления.
  - Нет. О твоём дедушке. О том, что он тебя избаловал дальше некуда, - а вот это лёгкое светло-синее марево, что потихоньку обволакивает меня очень интересно. Не проста ты девочка, ох не проста.
  Ребёнок надувает губы, но вдруг какая-то мысль словно смахивает обиду с её лица.
  - А что не ревём? Я же тебя обидел?
  - Нет. Не обидел. Просто раз ты так думаешь, то дедушку забирать не будешь. Я правильно угадала?
  - Я с самого начала его забирать не собирался. И ты мне тоже не нужна, только под ногами мешаться будешь, у меня своих дел достаточно.
  Молчит. Думает. Вернее делает вид, что думает, а сама потихоньку просачивается своим "туманом" через внешний щит сознания на третьем уровне. Интересный дар, и очень редкий, я такое первый раз вижу. Для быстрой атаки на разум вряд ли подходит, а вот если я ещё немного посижу с ней рядом, то вполне возможно, что и не замечу как она просочится сквозь щит.
  - Ногу отпусти и встань с пола.
  - Поклянись самым дорогим, что не обманешь, и если надумаешь забрать деда, то согласен взять меня в обмен вместо него, - боится, а руки не разжимает.
  - А что мне мешает просто взять тебя за шкирку и выбросить за дверь? С какой стати я, морской дух, буду тебе, жительнице земли, клясться? И что я получу в замен?
  Опять думает. Ну, хоть не плачет. Странно: вот сейчас только сообразил, что запах пота, что прошиб Назима от моего облика, она учуять своим носом никак не могла. Нет у человека таких способностей. Даже я, своим обонянием, что сродни звериному, чувствовал его не так чтобы сильно. И котёнок странно себя ведёт, который с ней пришёл: сидит возле неё и на меня смотрит. Не ведут так себя кошки с незнакомыми.
  Словно что-то почувствовав, котёнок пытается спрятаться за хозяйскими коленками, только мордочку любопытную вытянул, подглядывает словно из-за угла.
  - Я расскажу тебе свою тайну, в обмен на твою клятву, - решившись говорит девчонка.
  - Нет. Никаких тайн твоих мне не нужно, у меня своих достаточно. И какой может быть разговор, если ты у меня на ноге повисла, словно глупая и маленькая девочка пяти лет от роду. Тебе же уже больше десяти, я прав?
  - Двенадцать скоро. Я в маму пошла, она была такой же. Дедушка называл её куколкой.
  - У нас в четырнадцать уже замуж выходят, детей рожают.
  - У вас в море?
  - Отпусти ногу и поймёшь, что я не только в море могу жить, - ребёнок послушно отпускает ногу и встаёт. Ни хрена она не слепая, потому, что даже не поднимая голову уверенно схватилась и опёрлась о столешницу. И головой не ударилась. Слепая бы точно зацепила, или обязательно руками пространство вокруг проверила. Где там этот котёнок? Хватаю его под брюхо и запихиваю внутрь, за пазуху халата.
  - Ты давно не мылся и устал, - глядя мне прямо в глаза произносит девчонка.
  - И что из того? Или твоим глазам неудобно у меня за пазухой?
  - Я могу смотреть не только его глазами. Ты всё испортил, теперь у меня ничего нет в замен: ни тайны, ни души. Мама однажды сказала, что тот, кто узнает мою тайну - заберёт у меня всё, даже душу. Позволь мне простится с любимыми и родными.
  - В двенадцать лет можно было бы быть и поумнее. Повторяю для дураков: ни ты, ни твой дед мне не нужны. И души ваши тоже. Я не морской дух, раз я пахну потом и усталостью. Иди к бабушке и изводи её своими выдумками и капризами. На, забирай свою тайну и будем считать, что я ничего не видел, - пихаю ей в руки котёнка и разворачиваю за плечи лицом к двери, в которую входит Назим.
  - Иди куда сказано, и не забудь перед сном поесть сладкого, как ты любишь, - девчонка вспыхивает молча уходит под ошарашенным взглядом Назима.
  - Что это было, Мирр?
  - Ничего, о чём стоило бы беспокоиться. Может ты и хороший дедушка, но лекарь ты гавённый, раз у тебя внучка в двенадцать лет такая.
  - Какая? - а вот бычиться на меня не надо.
  - Такая. У тебя, можно подумать других детей не было, и внуков нет. Поставь рядом и сравни. Или за своей любовью не видишь, что избалованная, худая, ручки как веточки. И корчит из себя маленькую.
  - Мирр, ты о чём? Она слепая. Она ещё ребёнок. У неё и мысли как у ребёнка, и всегда такими будут, - странно, но Назим как-то спокойно отнёсся к тому, что я так высказался. Видно отболело и отмерло, смирился. Или это влияние Тайки, с таким даром, да ещё находясь постоянно рядом она из них верёвки вить может, что и делает.
  - Займи её делом, корми нормально и относись соответственно, а не как к больной яблоне. Подпорки вышиби и пусть растёт свободно, она ничем от других не отличается, а вы сюсюкаетесь с ней. Ладно, это твоё дело, не мне тебя учить как детей воспитывать, извини, если перегнул палку и обидел.
  - Да прав ты. Но я ничего поделать не могу. Как глянем на неё с бабкой, так словно дочку видим и всё. Вот и носимся с ней, - он тяжело вздыхает, - ты меня тоже извини.
  - За Маа? Не дождёшься! Я понимаю, что ты ради брата стараешься, но грозить и наезжать так на себя не позволю. Ни тебе, ни ему. Ты сегодня зарвался. А я считал тебя другом, вот - кидаю на стол холщёвый мешочек с жемчужинами, - я знаю ставку за стоянку, тут более чем достаточно. Припасы прошу доставить сегодня же.
  - Забери, хоть ты и дракон, но я больше пожил и знаю, что всем свойственно ошибаться. И не всегда надо делать так, как надо.
  - К твоему сведению - я тоже не родился драконом, а вырос в обычном селе, - и тоже был такой же дохляк, как твоя внучка. Но меня никто не жалел намеренно, от работ и забот не освобождал, а если и баловали, то в меру. И косил, и за скотиной ухаживал, и много чего делал. Но жён чужих у друзей не уводил, и не грозил им глотку порезать. Берёг, знаешь ли, не так их у меня и много, чтобы разбрасываться на ветер. Всё, бывай, смотритель. Не забудь предупредить своих парней, а то знаешь ли, я не сильно люблю любопытных, а мой друг тем более - Назим, улыбаясь словно я сказал ему что-то приятное, молча берёт мешочек с жемчужинами и выходит.
  Извиняться надумал, надо же! Раньше надо было думать. И чего, собственно, он так обрадовался? Можно подумать я ему сказал что-то приятное. Дедушка Назим и хитропопая внучка.
  Пока они вошкаются на кухне, проскальзываю в открытое по жаре окно и топаю на улицу, сейчас огородами и задворками продерёмся до берега, а там по бережку и до нужного места дотопаем. По скалам полазить придётся, но заодно и тропинку проверим до третьей стоянки, парочку нитей натянем, чтобы про гостей знать заранее. Сюда то я водой добирался, перекинувшись в дракона, а потом за камнями уже перекидывался, да к Назимовскому кабаку топал уже через порт. Заодно с народом парой слов перекинулся, понюхал чем воздух пахнет, новости разузнал, одежонку себе прикупил. Чем хороша Коптилка, так это тем, что ни у кого и мысли не возникнет почему покупатель расплачивается не деньгами, а жемчугом или ещё чем. Это его, покупателя дело, главное фарт не упустить. А эльфийские "солнышки" и "луны" мне тут светить не с руки было.
  Купишь ты у меня и меч и луки Назим. Сегодня же прибежишь, или ближе к вечеру, или завтра утром.
  Да потому, что ещё вчера командующий флотом Юг доставил в порт команду эльфийской листании. Думаю, что Морскому Орлу и его команде ничего не грозит. Во-первых: в городе эльфы связаны по рукам и ногам, с магами особо не пошутишь, во-вторых - к их прибытию в том же посольстве уже должна лежать нота протеста за нападение на мирный торговый корабль и не абы кого, а купца первой гильдии. Да и шумок уже по людям пошёл, народ не доволен таким безобразием. Ладно пираты - дело знакомое и Кила тут оскомину набила многим. Но от эльфов такого безобразия давно не видели, так что могут и посольство тухлятиной закидать и морду при случае начистить сгоряча. Так что будут как миленькие сидеть тише воды и ниже травы пока всё не успокоится. А я за пару дней все вопросы свои решу и отчалю, только меня и видели.
  В одном Назим однозначно прав - детям Маа надо учиться и жить в более спокойном месте, да и Маа заслужила спокойную жизнь. Только вот не хочу я жить в Вилентии, мне больше по душе Чернолесье. А в пещере на острове Белоозера им не место. Но решать за себя и за неё я никому не позволю. Это будет только наше решение, а не Назима и не его братца. И плевать мне на то, что он архимаг и начальник Вилентийской академии.
  Так за раздумьями прошёлся по берегу, поднялся в горку и пропетлял по тропке, ведущей к карману третьей стоянки. Поставил на тропинке несколько следилок. Далеко нити не протянешь - тут место такое: потоки рассеянные сбивать будут, рядом древние энерговоды в скалах проложены. Чем и хороша третья стоянка - ни один маг, будь он даже мастер, незаметно свой нос не сунет. А на прямой видимости Ор лучше меня гостей почувствует и увидит.
  Вон он, красавец! Стоит на гладкой словно зеркало воде в центре небольшой, закрытой со всех сторон скалами бухточки.
  - "Назад! Не смей к нам приближаться пока на тебе эта тварь!" - клыки Ора светятся накапливаемым зарядом силы.
  - "Ты о чём, Ор? Что сегодня за день такой, все друзья с ума посходили!"
  - "Радуйся, что ты пока ещё в своём уме! Посмотри на правую ногу, да повнимательнее. И вспомни: где и когда ты вступил в это дерьмо", - Ор подходит чуть ближе, но вот заряд на остриях клыков ничуть не уменьшился, а наоборот, наращивается ещё больше.
  Смотрю на ногу: испачкал в земле по щиколотку пока по огородам пробирался. Дак вторая такая же грязная. Дерьма вроде нет, а если и есть, так привычное дело. Что за огород, коль в нём навозной кучи нет? Может где и наступил в раскиданный. Вроде немного пахнет, ну так и что? Зайду в воду, отмою ушки и ноги заодно, эка невидаль.
  - Ладно, чистюля. Я как раз и собирался ноги сполоснуть, чтобы палубу не пачкать. Навоза мы испугались, надо же. Огородами шёл, вот и наступил случайно. Чего только в огороде не бывает... Ну а навоз - он в любом огороде есть, полезная вещь, для растений.
  - "Чего только в огородах ни встретишь. Особенно часто там растёт эльфийский вьюнок, прямо в каждом огороде. На таких пугалах, как ты. Ему на них вон как вольготно, он для того и выведен. Не тем взором смотришь, Мирр. Посмотри глазами Таль".
  Скольжу в единение с малышкой...
  Так меня раз эдак! Вот это вступил в дерьмище: по всей ноге от пяток до паха тонкими-тонкими веточками, словно невесомыми кружевами, сверху щитов вьётся какая-то гадость с синенькими иголочками вместо листьев. А иголочки постоянно пробуют мою защиту на зуб, почти не чувствительно. Да я бы и не почувствовал, если б не показали.
  Смотрю на ногу уже своими глазами на тех уровнях, что мне доступно: вокруг ноги то фиолетовое марево, что подарила мне внучка Назима. Но никакого растения нет.
  - Ты и не увидишь, потому, что смотришь только на уровне сил. А мы сразу и на нём и на уровне действий. Вспомни бой, ты же видел лучи направленного внимания, это и есть зрение на уровне действий. Она только так и видна, эльфийская мерзость.
  Вспоминаю ощущения, которые испытывал во время боя и немного смещаю "зрение", просто внушаю себе, что хочу увидеть тех, кто во мне заинтересован.
  Три мощных луча со стороны моря обдувают меня теплом и заботой, словно греют как солнышко. И Голубая колючка, опутавшая ногу и ждущая, когда щит исчезнет и можно будет впиться в незащищённую мою сущность.
  - Что делать и откуда эта гадость? То есть я знаю кто мне её подсадил, но вот кто её вырастил?
  - Друиды так точно и не узнали как Северный дом вывел эту мерзость. Ходили слухи, что они запытывали души до такого состояния, что те превращались от боли в растения с нужными им свойствами. Эльфийский вьюнок делали для подчинения. Он опутывает близких друг другу существ, связывает намертво, а когда приходи хозяин, то отдаёт их ему в полное и безоговорочное подчинение, это живой ошейник с поводком, живущий за счёт пленённых душ. Кошек на раз подчиняет, для них и выводился, только вот просчитались эльфы с дроу - кто же знал, что их кошки окажутся кадаврами. Для них эта тварь хоть и не безвредна, но кадавр может её с себя сбросить не сгорев в источнике сил, шкура спасает. Да и сопротивляемость у них намного выше опять же за счёт природных свойств тела. Всем остальным не повезло: не каждый это вовремя сделать успеет. Из-за этого и началась вражда между друидами и Северным домом, вернее именно это переполнило нашу чашу терпения, - отвечает мне Лель.
  - То есть мне она не грозит?
  - Пока в щитах - нет, а если снимешь, то очень скоро оплетёт всё тело и просочится внутрь, начнёт исподволь подчинять, и не заметишь. Будет о тебе заботиться, ей же не хочется потерять такой вкусный кусок. Если хватит воли уйти на перерождение в источнике, то очистишься. Если она тебя до того не сломает.
  - А сейчас что делать? Народ, мне что-то уже не по себе, чувствую себя словно в капкане, - нет, я не пылю, но после всего что узнал ощущения премерзкие.
  - Это только дальняя ветвь, отрубить связь с основным стволом, да сжечь в мощном потоке. Могу прямо сейчас сжечь, если щиты немного нарастишь, чтобы тебя не поджарило. Но лучше подпитать и подождать, - Тень Ор остановился в десятке метров от берега взяв меня на прицел своих гарпунов.
  - Зачем? Чтобы она меня всего оплела, боишься промазать?
  - Тут особая точность не нужна, важна сила, её количество. Просто надо выдрать эту заразу с корнем. А если подпитаем, то ветка отдаст часть сил основному стволу, а тот обязательно тут же захочет получить ещё больше. Прибежит, никуда не денется. Это обычно слепая девочка, на других вьюнок почти не приживается. А слепая оттого, что эта тварь перехватывает зрение после того, как выпивает душу ребёнка. Тело замедляет рост и взросление, ведёт себя так, словно оно младше. Так и находили знающие друиды эти цветочки. Жаль только, что до поры их вообще почти никак на людях различить нельзя, слишком хорошо прячутся, а потом уже поздно, сам понимаешь почему.
  - Вот и встало всё на место. А то я никак не мог понять чем же меня так внучка моего друга заинтересовала. Знал же что неправильно что-то, но просто подумал, что дар такой у слепого ребёнка, вот и пользуется им себе в угоду, вьёт верёвки из родственников.
  - Всё верно, вьёт поводки, а потом отдаст поводырю.
  - То есть эльфы захотели подчинить втихую верхушку академии и контрабанду в Вилентии? Не жирно им? Давай подпитывай, Ор. Я себе продуктов заказал, скоро должны привезти, думаю, что и она вместе с ними тогда приедет. Только вот боюсь, что она в защиту свою может на меня Назима натравить. А друга, сам понимаешь. Не хочется друга калечить, - так захотелось присесть на нагретый солнцем камень, но с этой гадостью на ноге даже лишний раз пошевелиться боюсь. Смешно сказать - отлить и то страшно, а вдруг вцепится в самое дорогое?
  Ор ржёт на всю бухту так, что кажется, что камни сейчас посыпятся со склонов.
  - Мирр, перестань, а то чуть на берег не выбросился - так водомёты от смеха сжало! Ты на поединках разумников всегда побеждать с такой хренью в башке будешь, я тебе точно говорю - у тебя суть не в том месте, раз за неё так печёшься.
  Ор кружит на месте вздрагивая корпусами и поднимая волну в бухточке, скрипят натягиваемые и ослабляемые конвульсиями штаг и ванты.
  - Дурак ты, деревянный! У меня живот полон, я компота яблочного два кувшина выдул, а тебе лишь бы поржать. А она вон где - на расстоянии ладони, - показываю руками на эту гадость, а Ор ещё больше пенит воду за кормой.
  Ладно, потерпим.
  - Терпи, раз так страшно. Только смотри от страха в штаны не надуй.
  - Штаны и простирнуть можно, а вот эту не отстираешь. Лучше думай как сжечь эту гадость, чтобы и девчонка жива осталась и Назим на меня не кинулся по её команде.
  - Да ничего такого не будет. Не настолько она умна. Жадность её всегда губит. Как только увидит напитанную свою ветку, так сразу на полную открывает отток, чтобы себе всё забрать. Как только откроет во всю ширь, так я и ударю. Закрыть уже не успеет, так и лопнет от жадности, сгорит, а как сгорит основной стебель, так тут же сгорают и все ветки. Да и нет уже никакой девчонки, одно тело без сущности, без души. Ничего этому телу не будет, и другим заражённым тоже, разве что подёргаются, потрясёт и отпустит. Даже зрение вернётся, только смотреть теми глазами некому, пустая оболочка. Убивали их из жалости, смотреть на них жалко.
  - Да, мне потом всё это ещё и Назиму объяснять. Да так, чтобы поверил.
  - Поверит. Все чувствуют, что на поводок посажены, только вот чувствовать начинают тогда, когда поздно уже. Я слышал рассказы таких людей, приходилось. Очень это тяжело. Потому так и ненавижу эту тварь, ещё и потому, что и на мне она жить тоже сможет. А вот на девчонках вряд ли.
  - Ничего, мы, Оры, не хуже кадавров: надо будет и в источник окунёмся, смоем, - грожу кулаком этой гадости, - давай, Ор, подпитывай. Будем ждать её в гости.
  - Держи, напитываю. Да сам то не тужься, а то до поры не дотерпишь, смоешь её, да не тем источником! - гарпуны опять ходят вверх-вниз от смеха.
  Ладно, лучше смеяться, чем ... Это только в сказках дураки бесстрашные, а в жизни они ещё как боятся. А умные вот не боятся, потому, что в такую хрень, где бояться придётся, они никогда не лезут, опасаются. И правильно делают.
  ***
  Сидим с Назимом на камешках, тихо пьём за упокой души его любимой внучки. Чтобы Создатель отпустил за гранью её быстрее на следующий круг. Потому как не виноватая она, нагрешить не успела и душа чистая. А тело вон там, на камешках лежит, смотрит в небо ясными глазами цвета моря, даже иногда моргает. Слезинки вон по щекам...
  - Пойду, накрою, как бы солнцем не напекло..., - поднимаюсь и топаю к телу.
  За мной поднимается Назим, вместе подходим и встаём возле неё. Возле него, так будет вернее.
  - Я сейчас уйду, а ты не тяни. Дыхни так чтоб только пепел потом море смыло. Не хочу ходит к могиле после такого. Мы все из него вышли, оно нас кормит, пусть и её приютит. Не могу живой её видеть и жене и родным показывать не хочу, зная через что мы все прошли. Друг, окажи милость. У меня рука не поднимется, я всю жизнь ..., эх!
  Назим отворачивается в сторону, роняя на кулак скупую мужскую слезу, слезу деда по внуке. Ведь он же не каменный, да и не перед кем тут выдерживаться, не тот случай. И я его понимаю, и он это прекрасно чувствует.
  Ор тихо плещет в бухточке, тоже переживает. Назим поднимает мутный взгляд на Ора.
  - Эй, друид! Или дух друида. Я твой должник, проси и бери что хочешь!
  - Не кидайся словами, человек. Как бы не пожалеть потом. Ты пьян от горя и настойки. Я тебя понимаю, - рокочет Ор.
  - Откуда тебе понять такое?! Когда любимый тобой..., когда вот она... на поводке словно собаку! А я её маленькую, вот такую, я её принял, когда родилась, взял первый вот в эти руки и всю жизнь на них носил! Понять тебе, друиду..., - Назим смолкает, до конца выпустив воздух из лёгких, отворачивается от берега, смотрит на тело и тихо бормочет, - дерево.
  - Зря, зря ты его обидел. Уж он то тебя даже лучше меня понять может, он сотню лет в подчинении у чужого сознания был, пока не переломил его своей волей и не утопил в себе самом. Тоже был как собачонка на привязи. А ты его так. Отомстить может.
  В ответ на мои слова Назим только толкает меня рукой: мол отстань и иди туда же, в ту же сторону.
  - Ну, друид? Что хочешь, забирай.
  - Хочу это тело, не повреждённое и живое.
  - Оно станет твоим, как только я уеду. Ты живёшь в море, значит я знаю, что она ушла в море. Моя девочка, ушла и не вернулась..., - Назим качаясь идёт мимо меня, сбрасывает с телеги, на которой они приехали, мешки с продуктами и корзинки прямо на землю, ничуть не заботясь о содержимом. Усаживается и хлещет лошадь вожжами. Колёса гремят по камням, и скоро всё стихает. Иду, и поправляю подмятые колёсами кусты, которые загораживают и скрадывают дорогу к стоянке вдоль берега. Нечего хорошую стоянку светить.
  За спиной тихий звон отброшенного на камни осколка чашки. Сам часто бил, знаю.
  - Мог бы и поосторожней, выбирай теперь, а тут такие пироги вкусные, - от голоса по всему телу встают волосы дыбом. Хриплый и словно подмурлыкивающий. Сдуру, спьяну и от неожиданности чуть не свернул сам себе шею - так повернулся.
  Задравший подол пушистый кошачий хвост обнажает очень такие..., такую ничего себе зад...
  - У меня в подарках и женские сущности есть, и магини тоже. А мы, женщины, такой взгляд пониже спины, просто кожей чувствуем, - ко мне оборачивается наполовину кошачье, а наполовину человеческое лицо. Черты так перемешаны, что просто невозможно оторвать взгляд, человек-кошка. Сказать, что красивая - не скажешь, но запасть на такую - любому на раз!
  - Шкотовый! Отставить постельные мысли в отношении капитана! Иначе я тебе корешок таким узлом завяжу, что потом только рубить придётся. Лучше помоги продукты собрать, я кому сказала?!
  - Слушаюсь лерра Мяу!
  - Лерра Тень, если вы не помните. Тень Ора. И никак иначе, матрос. Куда это вы так целенаправленно пошли?
  - Капитан, с тебя причитается, за новое тело и новый образ. И ещё мне надо ..., надо мне. Не при вас же. Это когда вы иного рода были, то тогда да, а вот теперь - так уже нет.
  - Трусишка. Иди, иди. Я вон какая страшная, что тебе сразу надо. А девушка одна будет тяжёлые корзинки таскать, - хрупкая девушка легко поднимает преобразованными руками мешок, встряхивает его, чтобы убедиться в отсутствии бьющихся предметов и за десяток саженей закидывает на палубу, где его подхватывают руки мачт в полог паруса.
  - Три на два, нет, четыре на одного - это не честно.
  - Мне девчонок надо растить, а женщина с этим лучше справится. А кошка - тем более.
  - Голос измени, скотина, у меня столько женщины не было, что готов камни колоть, а ты мурлыкаешь так, что мысли выносит, гадина!
  - Я потренируюсь, мой матросик, - в спину шибает такой посыл, такой таран из женского обаяния и желания, что уши сворачиваются в трубочку, а вся кожа краснеет и идёт пятнами.
  - Иду отрывать хвосты, ломать переборки, мачты и топить к морским демонам! Я не шучу!
  Кошка Тень со смехом бежит к воде и высоким и длинным прыжком бросает сильное тело в потемневшую в ожидании вечера воду, прямо в платье. Отстирывай его потом от соли. Дура.
  ***
  До захода солнца погрузили всё на корабль, а потом меня выгнали. В самом таком прямом смысле, можно сказать даже выперли спать на берег. Нет, стесняться меня никто не собирался, тут даже не в этом дело, а в том, что Тень не захотела чтобы я видел как будет преобразовываться её новое тело. Судя по тому как она споро взялась за это - у неё есть точное понимание куда стремиться и что делать. Ну, а я не стал вмешиваться, просто переоделся в свою серую пару, скинул ушки и надел сапоги, да захватил с собой меч и самострел. Самострел толковый и ничем не выделяется, к тому же к нему есть небольшой запас стрел в туле. Меч пришлось замотать в мешковину и закинуть за спину.
  Попрыгал, руками помахал, не бренчит, ничего не мешает, значит можно перекидываться. Перетёк и рванул в ночное небо. Давно не летал ночью, да ещё настоечка играет, так что надо проветриться, пока луна не вышла.
  Красота... Воздух спокойный, море дышит силой, скалы прибрежные словно подошедшие на водопой диковинные животные.
  Внизу город светится огнями, начиная просыпаться от дневной жары и разгуливаться. Вот и мы пойдём, погуляем...
  Место, где живут слушатели, учащиеся в академии с незапамятных времён в городе называет народ такими матерными словами, что писать здесь ну никак не получится. Слушатели народ особенный, мало того, что таланами Создатель не обделил, так ещё же и воображением не обидел. Да ещё и живут они тут скопом. Так что на лицо все условия, чтобы будущий цвет знаний чудил со вкусом и с таким размахом, что чудачества поднимали на уши не только городскую стражу, но и все остальные службы, обеспечивающие нормальную жизнь немалого города и порта. Ещё и из-за того, что основная учебная нагрузка приходится на зимние и осенние периоды, а на весенние и летние месяцы отпуска и практика, город дважды в году переживает шторма магического беспредела. Первый - это когда народ уходит на практику, а второй - когда возвращается из отпуска и хвастается накопленными силами и новыми придумками на практике отработанными. Но сейчас середина лета, так что в академии относительное затишье.
  Что отличает Вилентию от других подобных городов, имеющих такие центры обучения, так это полное несоответствие привычным всем нам признакам крупных учебных заведений. "Вилька", или как ещё её называют слушатели - "Вилка", не имеет ограждения и своего отдельного, выгороженного места. Здания, где постигают знания будущие "великие и многомудрые" расположены прямо в мешанине домов аж трёх или даже четырёх городских районов, занятия ведутся не только с одарёнными, но и с теми, чей дар настолько мал, что развить его очень сложно. Но ни один из преподавателей не скажет, что это невозможно, возможно всё и тому есть постоянные подтверждения.
  Источник Академии находится не в ней, а на площади, что расположена посреди этих кварталов, во всеми почитаемом храме богини здоровья и долголетия Милены. Она же и смертью заведует у некоторых народов, но вилентийцы об этом стараются особо не вспоминать. Так видно им удобнее, их дело.
  Храм на втором этаже и прихожане поднимаются в него по идущей вокруг стен широкой лестнице, а на первом этаже источник академии и несколько залов, где проходят занятия и практические работы. Как уживаются - непонятно, но то, что большая часть служащих храма выпускники академии это точно. Вместе с тем, все слушатели, да и жители заодно с ними, считают свои кварталы и площадь самым достойным местом в городе, чуть ли не городом в городе. И до матерного лая отстаивают и свято блюдут целые сотни традиций старых и тысячи новых, что появляются чуть ли не ежедневно, рождаясь в юных умах здешних балбесов. Так уж повелось. Одно знаю точно: не смотря на то, что Вилка один из самых удобных и зелёных районов города, ни один богатей так и не смог в нём прожить достаточно долго, так чтобы зацепиться и построить особняк или двор. Такой как они строят на Тополине, в самом престижном, по мнению людей денежных, районе. Бегут даже самые терпеливые и ушлые. Так что можете себе представить что это за место. А теперь помножьте всё это на вольнолюбие и бесшабашность портового города, обретающегося не под тяжёлой рукой самодержца, а всю свою сознательную жизнь живущего своим умом. Вот и получите полное представление о Вилке, или Вилентийской Академии Знаний и Искусств.
  ***
  Потихоньку открываю дверь в каморку и моему взгляду предстаёт поджарая чёрная задница, голая, на ногах сапоги, на теле рубаха и кожаный светло-коричневый жакет. На поясе по всему его пространству навешаны кармашки с бутылочками и склянками заготовленных боевых и лечебных снадобий, амулеты и всякая хрень. Стоящий посреди комнаты хозяин задницы "чешет репу", сиречь затылок, одной рукой, в другой держа узкий двудольный деревянный щит с умопомрачительно уродливым рисунком какой-то твари на нём. Вспоминает что он забыл и куда это что-то засунул. Ну, в таком бардаке, что сейчас творится в этом жилище, потерять что угодно совсем не сложно. Впрочем, я точно знаю что он ищет - отцовский защитный амулет - ту же уродливую засушенную тварь, что так художественно изображена на щите. Именно на нём она сейчас и висит, но из-за того, что щит в руке и немного оставлен в сторону он её не видит.
  - Чёга, Мганга висит на щите, - тихо шепчу я ему в спину.
  - Ой-ё, спасибо, а то я уже всё тут перевернул, - радостно восклицает Чёга, сдёргивая амулет за верёвочку с верха острого конца щита и напяливая его на шею. Так и не обернулся, совсем в себя ушёл, с ним такое частенько бывает.
  - Ты ещё Кабакку забыл, - стою привалившись к косяку и еле сдерживаю смех, глядя на голожопого воина.
  - Не, Кабакка всегда со мной, - он поворачивается ко мне и с радостной рожей демонстрирует висящую на поясе дубинку в локоть длиной со спрятанным в кожаном чехле оконечником. На меня не смотрит, думает видно про то что вот снять чехол сейчас или так пойти. Просто конец дубинки с поразительной точностью оформлен в виде мужского достоинства. Взят, так сказать, с оригинала, который сейчас прикрывает кожаная полоска шириной в полторы ладони, висящая вниз с пояса. Условно прикрывает, так скажем. И прикрытием безусловным как раз и занялся сейчас мой друг, так и не выпустив из руки щита, как бы глаз не повредил верхним острым концом.
  - А что случилось-то, что за сборы?
  - Сигналка на дракона вякнула, в Вилке полсклянки назад появился дракон без мульки, чужой, а я не могу позволить какой-то крылатой твари портить покой своих друзей. И мне плевать что их семья изгнанники, мне вообще накласть! - Чёга поднимает на меня горящий злобой затуманенный взгляд, и без того огромный его нос сейчас похож на пыхтящий от ярости ноздрями пятак дикого вепря.
  - Так и пойдёшь без штанов?
  - Мне нечего стесняться боевого облачения предков, а он пусть боится.
  - А твои предки тоже в рубахе и кожухе без штанов по красным джунглям ходили?
  Чёга гладит вышитую по безрукавке вязь и поправляет рубаху.
  - Не, просто вечером сыро, да и я тут на кожушок такую защитку навернул, что Сам от зависти удавится, когда увидит. Если поймёт, - хвастается Чёга, потом всё таки мысли встают на положенное им место и наступает прозрение.
  Голожопый чернокожий воин перетекает в защитную стойку, и выхватывает из поясного кольца свою знаменитую Кабакку.
  - А ты кто? Стой где стоишь, дёрнешься в сторону - и ты уже у предков! - в мою сторону смотрит грозное оружие - здоровенный писюн из каменного дерева. Мать моя женщина, да он в него накопитель закатал - он меня в могилу сейчас загонит, точно. Умру от смеха.
  - Вот пойду и опять продам Кабакку, только теперь на углу Васильков и Шёлковой, будешь её месяц у баб отмаливать, там седьмички же селятся, а они тебе не тригодки, что в прошлый раз было, - захлопываю за собой дверь и ставлю завёрнутый в холст меч к дверному косяку, туда же укладываю самострел и тул со стрелами.
  - Мирр? Это ты? Сукин кот! Так это на тебя сетка звякнула? - Чёга пялится на меня своими здоровенными глазами, на чёрной коже белые с лёгкой синью зрачки выглядят плошками. Вот же посмеялась мать-богиня над парнем.
  - Да, я. Зацепил, не заметил заразу. Вот и пришлось ныкаться, а кроме как у тебя вроде и не где. Не погонишь? А то там народ сейчас по всему кварталу шастает, ловит меня, бедного. Чего вам драконы то сделали, если вы так на них серьёзно зуб заимели?
  - Всё, кончилась их власть, город сполна рассчитался ещё полтора года назад, и нечего без спроса шастать. Тут наша песочница, и мы куличики делаем! - он ставит щит рядом с моим мечом и начинает разоблачаться.
  - То есть уже нельзя без спроса к другу в гости зайти, бумажку с меткой обязательно выписывать. Может ещё и ждать её дней пять? Вообще охренели, или других за людей не считаете?
  - Ты то чего возникаешь, ты же судьбой потерянный? Полудракон.
  - Чевой-то так? До того я тут у тебя полупринцем был, а тут вдруг разжаловали? - прохожу к столу и усаживаюсь на один из стульев.
  Чёга сгребает пузырьки и тарелки в сторону и ставит на стол стаканы и бутылку. Это добро в его закутке есть всегда, не смотря на наличие или отсутствие денег.
  - А где ты сныкался, в какой дыре, раз ничего не слышал? Ты же указом правительницы клана Дак разведён со своей женой за неподобающее для принца поведение. С потерей всех званий и прочего. Хотя вот тот дом на Васильковой тебе оставили. В насмешку видно, дураки.
  - И не говори, - тянем вино, глядя на огонёк светильника, стоящего рядом с бутылкой. Совсем не светит, без задней мысли прикасаюсь рукой и напитываю до краёв встроенный слабенький накопитель, добавляя света.
  - Силён, бродяга! Откуда взял силы? Накопителей же у тебя нет ни единого, - удивляется Чёга.
  - Мир вокруг нас полон силы, мой чернокожий брат, надо только суметь войти в единение с его сотнями составляющих, пройти тяжкий путь осознания и отрешения от всего наносного и несущественного.
  - Пошёл ты на ..., - чёрная рожа расплывается в белозубой улыбке, - проповедник сущего. Так и скажи, что у меня из Кабакки спёр.
  - Нахрен мне твоя бабпугалка не нужна! Уметь просто надо. Ты лучше вместо накопителя к дубинке своей крылья прилепи, тогда у тебя её точно сопрут и на рынке за сотню золотых приезжему люду задвинут. Как чучело волшебного летающего члена, окаменевшая древность, только для вас, украдена из хранилища Самого архимага.
  - Я бы и сам задвинул, - взгляд Чёги приобретает маслянистый отблеск, - с такими деньгами, э-эх!
  - Опять на мели? Нет, можно, конечно, попробовать, но это я так, в шутку сказал. Никто твою дубинку не купит, по крайней мере тут. А на центральном рынке слишком всякой шушеры много, отберут денюжку и глазом моргнуть не успеешь. Ещё и навалятся скопом и рёбра намнут.
  - Да, было дело. Знаю, сам проходил. Не будешь же посреди толпы боевыми элексирами и связками кидать, тем и пользуются, крысы. Да и продавать своё оружие я не буду, привык уже, жалко.
  - А что, у нас уже кончились заказы на элексиры? Или мы не делаем за старшегодников практические работы по зельеварению? Зазнались, лерр старший помощник? - подставляю Чёге пустой стакан.
  - С подработкой сейчас туго, лето же. И народ, кто в основном мои элексиры пользует, тоже ближе к осени подтянется. Гнать взгонку и толкать из-под полы не позволяет должность и прочее. Вот и сижу на мели.
  - А по дереву резать, у тебя же талан? Давно бы уже понаделал фигурок, вроде тех, что прошлый раз влёт ушли...
  - Сам за свои личные у народа все повыкупил, а потом мне же и "подарил", за месячное жалованье. В наказание за растление молодёжи. Сволочь! Он их теперь на лекциях своих по половому воспитанию народу показывает.
  - Что, получается ты с тех похабалок ничего и не выиграл?
  - Да нет, с имевшимися на то время долгами рассчитался, даже подзаработал неплохо. Просто обидно, я же не ради похабщины старался, у меня же действительно талан, и мне нравится когда всё точно и доподлинно, - Чёга опрокидывает разом полстакана вина и грустно смотрит в окно, - вот возьму и бюст ему на постаменте вырежу, один к трём, чтобы все морщинки и мешки под глазами видно было.
  И тут меня прошибает мысль. Лезу в карман и под жалобно-противным взглядом Чёги перебираю небольшую горстку монет, среди эльфийских солнц и лун должен быть Вилентийский золотой. Вот он. Допиваю стакан, перевёртываю его вверх дном и прислонив к стакану ставлю перед Чёгиным носом монету на ребро.
  - Делай, как только можешь точно, и лучше не один к трём, а чтобы вот такая была, - развожу руки в стороны, показывая размер.
  - Позолоту можно у художников купить, - Чёга призывно косит на горсть эльфийских монет у меня в кулаке.
  - Я тебе хоть все отдам, для друга не жалко, только вот след за ними тянется, как бы боком моя помощь не вышла, - показываю ему новенькие солнышки и луны.
  - Мирр, да у них на улице завтра даже с поисковым амулетом следов этих монет не найдёшь, ни один разумник не сможет. Они же на радостях сейчас такой пир горой закатят, а потом по кругу по всей улице два раза прогонят. Это же художники, понимать надо! - он сгребает, да какой там: силой вытряхивает монеты из моего кулака. Я и глазом моргнуть не успел.
  - Штаны одень, дурень!
  - Ничего, я проулками, да меня там и не таким видели, свои все, - под топот сапог по лестнице доносится удаляющийся голос.
  Надо не знать Чёгу, чтобы сомневаться в результатах работы за которую он берётся. Чернокожий паренёк, сойдя с корабля в порту в одной набедренной повязке с одним копьём в руках и кольцом в ухе смог своим терпением и незаурядными умственными способностями пробиться до старшего помощника начальника отделения алхимии Вилентийской академии. И он ещё до сих пор исправно учится, хоть и получил свой свиток пять лет назад. У него почему такое положение бедственное? Да потому, что его элексиры только старшегодки покупают, только они знают как с толком испортить зелье, чтобы оно сошло за сделанное ими самими. Всех остальных преподаватели ловят сразу же. Потому, что Чёга не умеет делать плохо, вернее даже не так: для него это неправильно. Не станет попусту переводить продукт. А зелья у него получаются такими чистыми, что если, например, вытяжка кровохлёбки должна просто способствовать останавливать кровотечение и давать силы организму на восстановление, то сделанная им, она больше похожа на сказочную живую воду. Раны рубцует на раз и сил прибавляет так, что хочется орать и в драку лезть. Ведь все зелья таковы, что описание их приготовления учитывает огрехи того, кто их готовит. Чёга же не только ошибок не допускает, но ещё и использует свойства составных частей с наибольшей полезностью. Он их носом чует. И так - во всём за чтобы он не взялся. Правда он мне как-то хвастался, что дважды делал очень сложные вещи. Это когда приходил тот, кто точно знал что должно получится на выходе, то есть так, чтобы потом не портить. Оба раза в процессе этих работ Чёга делал небольшие открытия о свойствах целебных растений, до сих пор неизведанных.
  Богатым они его не сделали, но определённое, при том не малое, уважение он среди преподавателей академии заработал. Здесь его почитают за равного, хоть и за глаза иногда зовут черножопым. В глаза последний раз называли лет семь назад: обидчика не спасло ни магическое умение, ни заряженные под завязку накопители. Ученик старшегодник уделал на раз боевого мага забросав его склянками со своими боевыми элексирами.
  Потрошением моих скромных сбережений дело не закончилось. За две бутылки вина, по одной за каждую, были взяты ускоренно-углубленные консультации у преподавателя начертательной магии (оказался ярым собирателем древних монет) и у такого же помощника, но уже с отделения домостроя (знаток истории развития банковских и торговых домов в Вилентии).
  Результат превзошёл все ожидания: монета стоимостью в один золотой, чеканки хрен знает какого года (стёрся от времени), но по всем остальным признакам из серии во время которой произошло возникновение и становление банков Сизар и Мазар, и её увеличенный, но совершенно точный двойник из крышки оклеенного шпоном списанного лабораторного стола, была продана на коротком, но жестоком аукционе.
  Сумма осталась тайной для всех посторонних, но за вычетом наших трат на организатора, подставку из красного дерева с табличкой с текстом на полированной бронзе "Мы надёжны как старое золото" и увеличительное стекло в оправе, я удвоил то, что вложил. Чёга поделил выручку поровну и уже к обеду затерялся в одном из домиков с красивыми голубыми занавесочками на Шёлковой улице. Женится ему надо, правильно папа шаман ему через Мгангу по этому поводу постоянно вставляет.
  Раньше я просто не верил, а вот сейчас явственно вижу уходящую вдаль нить связи. Чёга всегда оставляет Мгангу дома, когда по бабам шастает, иначе, я так думаю, папа может не только устное внушение сделать, но и на Кабакку воздействовать, на ту, что не из дерева.
  Я так вообще всю ночь продрых на его кровати, только меня через определённые промежутки будили и подсовывали для зарядки накопители, так я даже толком и не просыпался, так в полусне и заряжал. Смутно помню, что пару раз подсовывали что-то до ужаса ёмкое, такое, что можно щитами хирд тысячный на поле боя прикрыть. Но вино было хорошее, просыпаться не хотелось, а потому тянул силу откуда легче, а вокруг её было немало, да вливал по полной так и не просыпаясь толком.
  Утром проснулся, привёл себя в порядок, убедился, что Чёга уже куда-то убежал и пошёл искать названный мне адрес.
  Уже на подходе к дому обострившаяся внезапно чуйка вполне ясно подсказала, что что-то не так. Вернее, что всё не так и дела цветом похожи на цвет кожи Чёги.
  Всё началось с запаха засорившейся канализации, чего в этих местах не знали уже Создатель знает сколько лет. Тут в каждом доме проведена вода по трубам, а насосы академии обеспечивают нормальную подачу и соответственно удаление не только в этих кварталах, но и ещё в доброй половине города. Я уже не говорю про такие обыденные вещи как уличное освещение. А линии силоводов, идущих к столбам даже не видны из-за полного отсутствия сил.
  Испуганный взгляд открывшей дверь хозяйки дома, где снимает комнаты Маа, поставил последнюю точку в моих сомнениях. Испуг был настолько силён, а воспоминания столь явственны, что я без всякого труда считал образ уродца с холёной мордой громко приказывающего отвести скованных цепями Маа и детей в "демонову яму". Даже следы их аур на пороге были ещё настолько свежи, что встань я чуть раньше, то успел бы сломать ему не только хорошее настроение, но и его нос.
  Что-то я расслабился - выскочил без оружия, так торопился. Надо это дело поправлять не медля. Хорошо, что Чёги нет дома и было бы хорошо, если бы и не было. И не увяжется за мной, и элексирами его можно пока попользоваться.
  Мне вдруг показалось, что висящий на дверке шкафа Мгангу как-то неодобрительно сверкнул глазами-бусинками.
  - Мгангу, вот так надо! - дожил, с чучелком разговариваю, но куда тут, в запарке, - я не ворую, я на время. У меня эти суки женщину пытать увели, и детей!
  - "Бери сынок, вместе с поясом. Тебе не жалко, ты мне сегодня тоже помог очень сильно. Бери насовсем, мы ещё сделаем. Только будь осторожен. Мнунчёга тебе же рассказывал как и чем пользоваться?" - прошелестел в голове бодрый мужской голос.
  - "Рассказывал, уважаемый Мгангу", - так неожиданно, что я даже растерялся.
  В сознании всплыл образ сухощавого чернокожего воина, лежащего на циновке в тени пальм. Тонкие, но сильные пальцы перебирают выточенные из разноцветных кораллов шарики, нанизанные на тонкую цепочку.
  - "Мгангу - только проводник, а я Будага, будем знакомы. Торопись, я чувствую что время на исходе, а я бы не хотел, чтобы мой сын потерял такого друга как ты. Спокойная уверенность и холодная собранность говорящего со мной из Создатель один только знает какой дали мага словно живительная волна омыла меня с ног до головы. Образ растаял в сознании и только чучелка Мганги одобрительно ощерила острые зубки.
  Пояс на место, Чёга не раз и не два рассказывал и показывал что и как у него тут приспособлено, и для чего. Я тоже с ним делился самым сокровенным. На то и есть настоящие друзья. Меч, самострел, тул и бегом к площади, где под зданием храма и находится антимагический подвал, "демонова яма", как выразился тот урод, что одел цепи на Маа и Виску с Талом. Напали на спящих, гады. Люди жили себе спокойно, доверяли, а тут словно нож в спину. На глазах у всей улицы в цепях, словно рабов проволокли.
  Когда я уже почти добрался до площади, то вдруг вспомнилось, что тут, в скверике, совсем рядом, есть служебный вход в расположенные под храмом учебные залы. Которым всегда пользуются опаздывающие на занятия учащиеся. Да через площадь и храм топать почти в два раза дольше, а тут пологий спуск вниз и всё, а там топай в нужный сектор.
  Нет, сам то ход всегда охраняется, но школяры народ ушлый - в выращенных на нужном месте кустах заныкан люк с решёткой воздуховода, а замок там только для незнающих. Он одним пальцем открывается, без всякой силы. Вот по ведущим напрямую воздуховодам и можно попасть в любое место всего подземного строения. Некоторые умудрялись даже на лекции втихаря пробираться, это я про Чёгу, с его неуёмной тягой к нужным ему знаниям.
  Нет, я не помню расположения всех помещений, но в антимагическом подвале я был, а ещё у меня есть нос, уши и Хранительница. А ещё я маленький дракон, который может пролезть в любую дыру, куда человек не протиснется, а чтобы осветить темноту в подвале моих рожек вполне себе достаточно, пусть даже он антимагический. На иной случай есть целый пояс Чёгиных боевых снадобий.
  ***
  Что-то мелькнуло на краю, словно стороной пролетела мелкая пичуга, а ты успел заметить только скользнувшую по земле лёгкую тень. И это насторожило так, что по телу пошли мурашки. Сходу скользнул в первые попавшиеся кусты погуще и перетёк в кота. Хранительница стекая со шкуры вниз одобрительно встопорщила усы и толкнулась в сознании волной одобрения.
  - "Умница, но могла бы остановить и раньше", - удивлённое выражение на каланьей морде, мол я тут не при делах, сам, всё сам. Ладно, переберёмся в сторонку и залезем вон на то дерево, веточка там удобная. И осмотреться можно и поразмышлять. Только вот сначала проверим нет ли сигналок или чего другого, на всех уровнях проверим, мало ли чего тут могли накрутить. Недооценивать противника вредно для здоровья.
  Удобная веточка. Ещё раз подтвердила, что я везунчик. Потому, что пройди я ещё десяток шагов в том же направлении, то влетел бы по касательной в сигналку. Это она блеснула чуть в стороне и заставила напрячься. Дело не то, чтобы плохо, но и не хорошо. Сигналки, что перекрывают подход к лазу отдушины, очень не просты. Такие ставят на алхимические ловушки. И это не простой такой заряд с сетью, а наверченный подарочек. Мы такие на перевалах ставили. Дорогая гадость и многоразовая. Для гор делается, на равнине такие ставить не будут - обойти просто, да и нет смысла такие деньжищи выкидывать. Это "осиное гнездо" - соты с алхимическим зарядом и накопитель, выкидывающий через определённые промежутки времени тонкий и чувствительный жгут сигналки-обнаружителя, а не держащий постоянную сеть в радиусе действия заряда. Рассчитано на отряд такое изобретение и ставится рядом с тропой. За счёт одного жгута обеспечивается малый расход силы и незаметность, а соты нужны для того, чтобы ловушка была многоразовой. Может до десятка раз сработать без перезарядки и никогда не станет бить по одному и тому же месту. Сунешься толпой - весь первый, а то и второй ряд идущих с той стороны поляжет. Ранения лёгкие, но в горах, на высокогорье, любое ранение - это очень серьёзно.
  Из чего вывод: если отбросить в сторону почти нереальную мысль, что поставили то, что оказалось под рукой, то получается, что с той стороны играет опытный, вполне возможно прошедший войну в горах, боевой маг. И ждут отряд.
  Что ещё..., что же ещё так неправильно? Есть!
  Ловушки расставлены так, что не перекрывают вход, а расставлены чуть дальше от него, с намерением поразить того, кто будет уходить этим лазом. Тяжело объяснить, надо просто десяток, другой, раз поработать с такими ловушками и тогда придёт понимание. Не в смысле самому понаставлять, хотя это тоже не помешает, а в смысле потренироваться на обезвреживании. Потому, что когда снимаешь такие штуки, то вольно или невольно понимаешь для чего и как их устанавливали, какова была задумка противника. Можно не вникать, как говорится - на здоровье, недолгое. От понимания напрямую зависит целостность шкуры и твоей и товарищей.
  Почему опытный и повоевавший? Новичкам такие ловушки кажутся сложными, маломощными и бесполезными, но у нас каждый, кто полазил по горам не единожды, от таких ловушек был просто вне себя от счастья. На голом месте можно и тылы прикрыть на отходе и столько навалять болванчиков, что остатки недавно ещё преследовавшего длань противника, превосходившего её в три или пять раз по численности, на следующий день можно брать голыми руками. Это паучья сеть в которой муха чем больше бьётся, тем сильнее запутывается: отряд неопытных шарахается от сработавших взрывов и хлопков зарядов, ещё больше подставляет тех, кто ещё цел. А те, кто поумнее вообще по хорошей привычке падают вниз и уходят перекатом, как от удара боевого амулета. И опять очередная сота находит свою жертву.
  Если здесь нам обустроили выход, то где же устроили вход? Ответов не так и много: не знаю, и ещё есть основной вход на площади в храме, да запасной здесь же, но немного подальше и в стороне.
  А кого вы, ребята, ждёте? Для чего волочь в подвал женщину с детьми? Всяко не для развлеченья, а для того, чтобы воздействовать на того, кому она дорога. Себя не считаем, понятно. И не думаю, что Маа могла что-то нарушить такое, в любом случае потащили бы просто в тюрьму городскую, и это была бы стража, а не непонятно кто. И уж не в антимагичекий подвал, это точно.
   Дорога Маа стала совсем недавно архимагу Акакдемии. И его можно, и даже нужно держать в антимагическом подвале. Иначе такого навертит, что вякнуть не успеешь, как за грань спровадит.
  Вечером Назиму было поначалу очень плохо, вполне возможно, что и братцу тоже, вот кто-то и сумел этим воспользоваться и быстренько подпилил ножки у стула. Академия - это сила в городе, это власть. А что такое власть? Это тоже самое, что можно за большие деньги, но только задаром. Для некоторых в этом городе не берущий на лапу архимаг, к тому же яростно отстаивающий независимость своей академии и своих учеников - рыбья кость в горле. И очень он народом любим, ещё и из-за того, что сам бывший сирота и мелкий воришка на рынке, это помимо того, что академия организует и ночлежки и бедняков бесплатно лекарит. Убивать такого опасно, гораздо выгоднее сломать и тихо вывести в сторону. А там, когда всё успокоится, можно и задвинуть совсем. Но случай с убийством ещё и тем плох, что есть же много друзей, есть братишка-разводящий, которые такого не попустят. Ладно. Понятно, что тут ждут Назима с его ребятами, не имеющего боевого опыта и никогда такого не видевшего. Но Назим, на его счастье, ещё пару дней пустой будет, просто так освобождение от эльфийского подарка не проходит. На счастье Назима и его братца эти не ту женщину взяли.
  Вот же уроды! Только сейчас дошло, что здесь же дети могут играть, а сотам всё равно кого, они не различают.
  Хранительница, твоя левая сторона, моя правая. Ловушка работает на движение с определённой скоростью и только когда выпускает жгутик щупа. Пошли!
  Что значит нет? Тут столько народу безвинного поляжет!
  Понял, дурак. Осознали и наказали.
  Впитываю по очереди энергию в накопителях сот. Осталось только собрать, у меня и мешок есть, на мече навёрнут. Здесь оставлять опасно.
  Идём через выход, медленно "щупаем воздух" всем чем можно. Благо, что учащиеся оставили на стенах воздуховодов весьма ясные подсказки светящейся в темноте краской.
  "Лабы там", и стрелка. Или вот ответвление, идущее над каким-то помещением с пятью отверстиями вниз, так тут тоже всё подписано: "Препод" на стенке над первым отверстием и "шконка" над дальним. Это где на последних, дальних столах и лавках дрыхнут самые заучившиеся, там, где можно незаметно спуститься в помещение, подальше от преподавателя. Ладно, идём в "лабы". Алхимических залов тут нет, потому видно воздуховоды все объединены в одну общую систему. Ничего не учуял пока не добрёл до решётки с нормальным замком и идущей в сторону и вниз сигнальной нитью. Нужен нам ваш замок, мы просто вырежем в решётке отверстие и пойдём дальше, пусть себе висит и ниточку не беспокоит.
  А вот уже интересно: запах точ в точ такой же как от ловушек. Несколько человек, тихо переговариваются ни о чём, коротают время в готовности к действию. Оружие не бренчит, но вот заряженные под завязку накопители и готовая к использованию полуразвёрнутая поисковая сеть, одним концом держащая проход за стеной - это подозрительно. К тому же ещё этот запах. На воздуховодах решётки. Это хорошо: ко мне не сунутся, а вот закидать комнатку Чёгиными подарочками я очень даже легко сумею. Потолок толстый, не достанете. Идём дальше.
  Вот. Вот и искомое. Странное место. Вроде бы всё нормально, но из тебя словно что-то высасывает потихоньку силы. Даже не так, словно облизывает огромный язык, высосать из меня не получится потому, что энерготоки закольцованы и пущены в противоход, я подобен кадавру. А вот простому магу, да и немагу тоже, в таком месте долго находиться ох как не сладко.
  Пахнет Маа, пахнет детьми и ещё кем-то. Но не только людьми. Хранительница скользит вперёд, к отверстию посреди помещения, и просачивается через решётку. Недолгая, еле слышная возня и приглашение, исходящее от довольного исходом схватки моего напарника. Кого ты там удавила, интересно. В помещении полная темнота и почти тишина. Судя по запахам все, кто мне нужен, расположены у стен. Цепи позвякивают и тихое мычание и сопение. Пугать не будем, тихо сковыриваю штыри петель и решётка повисает на замке.
  Оглядываю помещение свесившись вниз: пусто, к этой стене прикованы Маа и дети, напротив так же прикован Назимов братец. Да, судя по тому что я вижу, у него сломана рука. Глаза у всех завязаны. И вполне возможно залеплены уши. Пытка неизвестностью, темнотой и тишиной. А вот и то, что искал - несколько отверстий в стене, ведущих в соседнее помещение, я до него не дошёл. Если зажгу свет, то там сразу это будет видно. Пленные заговорят - будет слышно. Но это нам всё равно. Очень удачно пленники привязаны к цепи, прямо почти под отдушинами.
  Подхватываю цепь захватом, а Хранительница почти с мурлыканьем завтракает вкусной цепочкой, или обедает, в этой темени не поймёшь. Так и вытащил архимага за обрывок цепи, хорошо, что другая рука сломана. Это же не тюрьма, на кольцах полки висели.
  Да, уши заткнуты и глаза завязаны плотной повязкой. Прислонил к стенке, размотал глаза и открыл уши.
  - Молча сиди и просто слушай, можешь отползти в сторону - отползи и страхуй мне спину, выпей пока, поможет, - прошептал одними губами в ухо и сунул в руку бутыляёк с Чёгиным элексиром. Умный мужик, не зря архимагом ходит: сделал всё, как было сказано и уполз к повороту. Дальше по наработанной пошли Маа и Тал с Виской. Слава Создателю эти в порядке, если не считать синяков. Её били, детей видно так, слегка попинали. Не хочу давать волю ярости, сейчас не до этого, просто отметил имеющееся отстранённым сознанием. Ещё будет время выпустить чувства наружу. Поднял тела двух здоровенных алабаев и довольную обожравшуюся Хранительницу. Распеленал своих и дал хлебнуть успокоительного. Плакать некогда. Надо уходить, но без подарка уходить не хочется.
  Но шуметь сейчас не вижу смысла: на шее один с серьёзно повреждённой рукой и абсолютно сухой после подвала, женщина и двое детей. Потому уходить будем тихо, вопрос решённый и возвращаться к нему не будем. Это первая часть, а вторая немного сложнее - куда уходить? Расклад сил неизвестен, кто "за", а кто "против" тоже не понятно. Если не было наблюдателя на входе тогда, то это не значит, что его нет теперь. И я бы уж всяко намертво перекрыл все входы в подземный корпус и храм.
  А что нам скажет скала? Послушаем...
  Почему все думают, что если существо делает что-то непонятное, то оно головой стукнулось? После того как прослушал скалу с разных сторон антимагического подвала поймал на себе интересные такие взгляды сразу с трёх сторон. Тит видно уже прикидывал как меня потихоньку по затылку двинуть, Маа сердилась, а Тал восхищённо пялился. Виска просто подползла на коленях и начала гладить мне бедро ноги, успокаивать вроде.
  Да и Создатель с вами, я нащупал всё, что мне нужно и подвал мне только помог это сделать быстрее за счёт сильной разности отражений сил в толще породы. В дальнем от нас конце, за небольшим поворотом небольшой тупик, за ним пустоты. Вполне возможно, что строители использовали естественную пещеру как место для отвала выработанной породы, чтобы на верх из дальнего конца не таскать. Кладка старая, надёжная, но стеночка не толстая. И самое главное - за ней нет обрыва. Под пыхтение спасаемых режем выдохом пробку и аккуратно двигаем вперёд. Тянуть захватом на себя нельзя - могут почувствовать, а вот выдох, да ещё и тонкой режущей струйкой и так почти не заметен, потому, что он природное свойство тела, да ещё нас от того мага отделяет антимагический подвал, словно стенка. Еле успеваю оттащить назад сунувшегося мне помогать Тита, камень ещё не остыл, обожжёт руку и выдаст вскриком.
  Пробка выдвинута и в образовавшуюся щель закинута Хранительница. Так, можно откатить влево, нет, она же ко мне лицом, значит вправо. Двигаем, жжётся, но терпимо, на ладонях чешуя потоньше всё же.
  Сигналю Маа: "Нет, не ты, сначала дети". Щель не велика, с той стороны Хранительница уже осмотрелась и там всё спокойно, обычная природная пещера с отвалом под нашей стенкой. Пропихиваю по одному детей, они помогают аккуратно расширить лаз и поддерживают с той стороны пробку. Следующей идёт Маа, потом Тит. Потом два удавленных алабая и я. Пробку на место, плавим её обратно. Снаружи, если и увидят разрез, то не сразу вышибут, помучаются.
  - Не шумим, не магичим, идём за мной след в след, - закидываю на спину одного алабая и по выбранному Хранительницей пути спускаемся к подножию отвала.
  - Передохните, я за вторым вернусь.
  - Зачем? - спрашивает Тит.
  - Затем, что для восстановления вам нужны силы, а на одних элексирах это выполнить невозможно. Мог бы не спрашивать, а просто подумать. И нечего морщиться, - продолжать про детство не стал, он и сам всё понял. Пока бродяжничал видно и не такого пробовал. Ничего, надо будет, поджарим, жаль соли нет.
  Тит отчего-то шарахается от меня в сторону. По пещере от нас растекается мягкий свет. Блин, подумал про "поджарим" и перетёк в дракона. Это рожки светятся. Ну и хорошо, меньше на камнях спотыкаться буду, да и на четырёх намного устойчивей и быстрей.
  И нечего так пялиться, красивый серебряный дракон, ничего такого необычного.
  - Маа, вам пока лучше побыть так как есть. По крайней мере пока не осмотрю.
  Тяжёлый вздох Маа. Она молча поднимает окольцованные запястья рук.
  - Забыл. Сейчас Хранительница поможет. Цепи, вообще всё железо забираем с собой. В пещерах всё может пригодиться.
  Пока таскался наверх, пока спускался вниз накатило воспоминание о том, как это было в первый раз. Даже на душе как-то стало немного грустно. Нет, не от того, что мне было трудно и страшно, а от того, что очень сильно тот я отличается от меня теперешнего. Тот был лучше, моложе и чище что ли. Душа была не обгажена, во всё верил, надеялся всегда на лучшее. А может быть от того, что понял, что всё в моей жизни повторяется. Отчего? Отчего повторяется - не понял. Понял что повторяется - по тому взгляду, брошенному Маа на Тита когда ему померещилось, что я его хочу на рога насадить. Ладно, выберемся, решим как жить дальше, а пока надо просто жить, искать ходы и воду, выбираться наверх там, где нас никто не ждёт.
  Кстати, даже сквозь толщину стен я худо-бедно чувствую неправильность в месторасположении антимагического подвала. Его то мы и примем за отправную точку и по направлению и по высоте. Так, получается, что пещера нас ведёт почти в том направлении в котором нужно. Храм с источником остаётся по левую руку за спиной. Это хорошо. Если бы в пещере был ещё ход от подземных сооружений храма и источника, то тут оставались бы следы, а по тому, что я видел здесь давно никого не было. Хотя осмотреться не помешает. Просто здорово бы было, если бы пещеры вели до морского берега, но они ведут нас в сторону под углом. Если провести прямую линию по видимому отсюда направлению хода разлома, то она упрётся почти точнёхонько в мост через Рокку, протекающую на северо-восточной окраине. Ор находится на юго-западной стороне. Ну и пусть себе спокойно находится, у него забот и так хватает. Пока могу карабкаться сам никого вмешивать не собираюсь. Из подвала ушли, погони пока за собой не чувствую, опсностей в ближайшей видимости не наблюдаю. Это конечно не значит, что их нет совсем, но чуйка молчит, а доверять ей я привык. Пока просто уходим дальше от этого места, по дороге ищем воду и выход на поверхность подальше от источника академии. Лучше всего - вообще за чертой города. Отойдём немного, осмотримся, посоветуемся с народом.
  Так за размышлениями сходил наверх и вернулся, даже не заметил как допёр тушку второго алабая.
  - Ну, как тут у вас дела?
  - Темно, пока тебя нет. А так - всё нормально, я никого не чувствую рядом, всё спокойно. Оковы сняли, только вот девать их некуда, - тихо отвечает Маа.
  - Ладно, что-нибудь придумаем. У меня есть мешок, но он занят и туда пока лучше ничего не складывать. Железо рядом с обезвреженными алхимическими зарядами - не самая лучшая пара. Есть верёвочка, свяжите звенья чтобы сделать пояс. Тит, как рука?
  - Онемела, где-то повреждён нерв. Я вообще после всего пустой и не могу толком прощупать что там у меня.
  - Что там у тебя? Перелом. И плечо выбито. Так идти нельзя - закончится действие обезболивающего - потеряешь сознание от боли. Ладно, рискнём. Давайте, отойдём вон за тот камень, на всякий случай, там ложбинка и на дне ветка, самое то.
  - Ложбинку вижу, а что такое ветка? - интересуется Тит.
  - Ветка - это соединение двух или нескольких слабых жилок токов сил, идущих внутри породы. Там это соединение почти у самой поверхности камня.
  Тит проходит в ложбинку, касается рукой неровной поверхности пола пещеры.
  - Едва чувствуется, тут ни на что не хватит.
  Просто черпаю прямо у него на глазах частичку силы и развешиваю пару светляков. И как объяснение на что и чего хватит, и для собственного нашего удобства. Приободрённые светом дети начинают шарить руками по стенам в поисках узелков и веточек.
  - Тал, Виска, тут надо очень осторожно. До дна не пить, иначе повредите жилку, а пещеры этого не любят. Здесь немного взяли, там ещё, не стойте на месте. Пока не перекидывайтесь - слишком ослаблены. Маа, проследи, иначе нас может завалить обвалом.
  Рука не заняла много времени, всё таки Тит прекрасный лекарь и за своим телом он тоже следит и не расхолаживается. Немного подпитал его до того порога, когда он ясно стал просматривать токи сил в своём теле. Заодно расспросил где и как его взяли. Всё просто: после освобождения от поводка остался совсем без сил. Настроение и так из "очень плохо" упало до "плохо очень". Словно в тумане вышел из рабочего кабинета, совсем забыл, что есть же накопители от которых можно было хоть немного, но подпитаться. Попросил помощника сбегать за лекарством в соседний корпус, где алхимический склад и склад лекарственных препаратов. Тот задержался, а Тит не стал ждать, плюнул на всё и так как на душе было погано пошёл развеяться. То есть, пошёл к Маа, хоть этого мне и не говорили, но брошенный через моё плечо взгляд в её сторону ясно всё разъяснил. Как шёл помнит плохо. Где-то, скорее всего недалеко от площади, его просто приласкали сзади по голове и он вырубился. Очнулся уже в подвале на цепи с выбитым плечом и сломанной рукой. Потом чуть позже приволокли Маа и на его глазах молча избили. Детям досталось меньше, но тоже хорошо. Ничего ему не предъявляли, только развязали глаза, чтобы видел. Потом опять их завязали и заткнули уши. Ни одного из тех, кого видел, он не знает. Смутно помнит правда одну ауру, вроде бы когда-то лечил этого человека, но лицо не показалось знакомым. Вот и всё. Висел на здоровой руке, молился Создателю и чувствовал себя полным дерьмом.
  - Потому, что не мог защитить любимую женщину, - продолжил я за него, - да, не хотел бы я оказаться на твоём месте. Выберемся - вот тогда и поговорим. А сейчас для тебя достаточно знать только то, что я хочу чтобы дорогой мне человек был счастлив. И с кем она захочет быть сама, с тем она и будет. На обмане и принуждении я своё счастье строить не собираюсь и тебе не советую. Не в качестве угрозы. Хотя, если задумал какую нибудь гадость, то можешь воспринимать мои слова и так. Всё, зовите следующего, сегодня приём всем бесплатный.
  Протиснувшаяся на место Тита Маа тихо шепнула "спасибо" в ухо и мазнула губами по щеке. Слышала. Ну и хорошо, по крайней мере всё и всем стало понятно. И честно говоря у меня тоже всё успокоилось, почему-то появилась уверенность, что всё будет хорошо. В конце концов мне тоже не сказали "нет".
  Лечить Маа было не сложнее, но намного затратней в плане сохранения сил, а потому просто подпитал её и помог своими силами перекинуться в дракона.
  Во-первых при нападении будет ещё одна боевая единица, во вторых - не надо нести цепь, при переходе она так и утащила её с собой, чешуя твёрже будет. А в третьих - не надо тащить одного алабая. Голодная Маа прекрасно использует его для естественного восстановления сил. Только она начала обедать, как к ней метнулись ещё две голодных тени, и стоявший до этого сотни лет склон отвала пополз. Дети не выдержали и впитав сил по полной тоже перекинулись. разрушили токи у подножия отвала. В итоге второй алабай остался под завалом, я еле успел выскочить из закутка и оттащить подальше Тита. Маа спокойно спасла свой обед и обоих мальков. Тит в первый раз в жизни увидел дракона висящего на хвосте, даже двух. Если учесть, что у шипящей от злости и испуга Маа в пасти была половинка алабая, то с двумя неслухами в лапах её способ воспитания по-драконьи выглядел в глазах Тита весьма запоминающимся и крайне доходчивым.
  Подкрепились остатками мяса и пошли.
  ***
  Как там рассказчики то говорят чтобы сократить время и не описывать те сотни тысяч мгновений произошедшего, из-за которых слушатель может вдруг осознать, что главный герой повествования тоже живое существо, а не мифический или эпохальный образ чего-то такого. Что лошади устают и пахнут потом, а ГГ не только чудовый ратоборец, но ещё и храпит по ночам из-за сломанного в юношестве носа. Это к примеру.
  Так вот: "Долго ли...". Хотя нет, подождите.
  Ведь в самом же деле мало кому интересно знать, что дракон не только кушает как..., как дракон. Но ещё и так же, извиняюсь, какает. Если думаете, что это несущественный момент, то я вас огорчу - очень, скажу я вам, существенный. Особенно когда вы в пещере, где потоки воздуха почти стоят на месте, а использовать связки сил нужно очень осторожно, чтобы не нарушить слабые токи естественных прожилок внутри породы. После лекарственных настоек желудок вырабатывает такие соединения, что их нужно срочно изучать, записывать и использовать как оружие для разгона или подавления метяжа. Смех смехом, но если мужчины или женщины просто поржут друг над другом или сделают вид, что не обратили на это внимания, то вот в смешанной компании, в замкнутом пространстве и те и другие испытывают сильнейшую неловкость. Особенно когда не безразличны друг к другу.
  К чему разговор? К тому, что нормы поведения наверху, в размеренной и спокойной жизни, и нормы поведения внизу, в походе по пещерам, в состоянии полнейшего напряжения всех чувств - это совсем разные отношения и переносить одно на другое не следует.
  Есть тропа, проверенная впереди идущими, и сходить с неё нужно очень осторожно. А быстренько отбежать подальше в сторонку, чтобы "сделать нужное дело", нужно делать по шажку, а ещё лучше в сопровождении страхующего, особенно когда у тебя вообще нет никакого опыта. Вот Тит и "ушёл", что называется в "трубу", когда незаметно отошёл по нужде в сторону от лагеря, который мы разбили в первый же вечер, когда поняли, что идти дальше по извивам расщелин больше ни у кого нет сил.
  Ему дико повезло, что не сломал ничего и не потащил за собой в трубу обвал. А то так бы его там намертво и закупорило. Он просто съехал на брюхе по отвесному жёлобу-лазу саженей на тридцать или даже больше вниз, ободрав до мяса кожу на локтях, коленях и всём, что попадало в соприкосновение с камнем.
  Лёгкий вскрик и звук шуршащих в отдалении мелких камешков возвестил о том, что отдых и сон откладываются на неопределённое время. А ещё о том, что путешествие может затянуться не на пару-тройку дней, а на много, много дольше.
  Верёвок нет, а труба, в которую съехал Тит, извивается словно кишка и нащупать его слабым захватом не получается, а от напитки захвата в полную силу она может вытворить что угодно. Природное равновесие здесь устоялось сотнями прошедших лет и любое внешнее вмешательство может всколыхнуть это море и поднять ого го какой шторм. Скалы изнутри только кажутся незыблемыми, на самом деле они почище зыбучих песков. Нет, не везде, конечно, но в местах вот таких проходов, провалов и разветвлений - это очень хрупкая структура. На словах объяснить очень сложно, надо видеть и чувствовать как ослабляется связь между отдельными частичками склона, когда начинает пульсировать от изменения тока сил протекающая внутри и держащая его сеть сосудов природных источников.
  Бросать его внизу, тем более чётко зная что он живой, никто не собирался. Только не подумайте, что я своими способностями определил его состояние - доносящийся из трубы мат был лучшим подтверждением того, что Тит живой и вполне неплохо себя чувствует. А то, что немного пахло свежей кровью, то это ничего, небольшая смена крови полезна для мужчин. У женщин это происходит естественным путём намного чаще, что, кстати, способствует долголетию. Эти слова были для Маа и детей. Говорить, что на лечение может потребоваться неизвестно сколько сил и совсем не безразмерный запас Чёгиных настоек я не решился, им и так не сладко.
  На ум не пришло ничего стоящего, как сделать драконью ёлочку. Игра такая есть детская у драконят. Долго описывать.
  Маа сверху меня, сидит на шее и обвивает меня хвостом за тело под верхними лапами, на ней Тал, а сверху Виска. И ёлочка поползла вниз, впиваясь всеми восьмью десятками когтей в стенки трубы, поддерживая себя и страхуя напарника и сверху и снизу.
  Спустились, отругали, подлечили, отошли в сторонку от дыры, поняли, что наверх нам просто не вылезти, и молча завалились спать без сил. Читается на одном дыхании, делается треть ночи. Вот так.
  Надо отдать должное Хранительнице - она не просто охраняла наш сон, но ещё обследовала то место, куда нас затащил по своей глупости или везучести Тит. Так что к утру уже было известно, что воздух в том ответвлении, куда мы провалились более свеж и напитан парами воды, чистой воды, а не просачивающимися через повреждения канализационных труб и каналов парами отходов жизнедеятельности города. Это хорошо, потому, что вода - это путь наружу, канализация тоже путь наружу, но не самый лучший.
  Дело не в чистолюбии: в канализации таких развитых городов полно всякой живности, и большей частью очень наглой и зубастой. Жизнь сама заставляет выживать такими. Идущие ниже уровни намного безопаснее. Толи пробиваться наверх, толи спокойно пройти более длинной дорогой, обойдя многие и многие неприятности. Будь я один - однозначно полез бы вверх по трубе, по крайней мере попытался бы так сделать. Так проще и быстрее. Но к настоящему это не имеет никакого отношения. Нас много, так что идём нижним ярусом, так безопаснее.
  Тит, надо отдать должное, не повёл себя как избалованный мальчик, такое частенько просыпается в учёных мужах, слегка оторванных от действительности. Мне вообще кажется, что он не учением в академии занимается, а совсем другим. Он просто честно объяснил, ничего не тая, что и как сделал и извинился за глупость и неосторожность. Это, кстати, сильно облегчило нам всем дальнейшее существование в том вопросе, что наш маленький отряд перешёл на иной расклад жизни: когда нет мужчин, детей и женщин, а есть задача и её надо выполнить, а стесняться и соблюдать мнимые приличия будем потом, в кабаке, чтобы за столом нечаянно не опозориться. Сказано длинно, и может быть не совсем понятно. Хотите понять? Сядьте с девушкой, которая вам нравится в лодку и отплывите от берега дней на десять. К вашему возвращению вам всё будет понятно. Да потому, что в небольшой лодке все ходят на наклонную доску и спрятаться там не где, не растут на борту кустики, а парус нужен для того, чтобы лодка шла, а не для того, чтобы под ним гадить, прошу простить за достоверность.
  И дело даже не в этом, а то скажете, что переклинило на одном. Есть очень много такого, что мы привыкли делать в одиночестве, и нам до ужаса неприятно, когда это видят другие. Тот, кто ни разу не путешествовал, этого не понимает. У тех, кто путешествовал в нормальных условиях, об этом есть некоторое представление. И лишь не многие, прошедшие суровую школу настоящих странствий, знают о чём я пытаюсь сказать. Даже в голой степи есть левая сторона от повозки и есть правая, но степь - это не узкий подземный разлом петляющий в Создателем забытой глубине скал, на которых стоит Вилентия.
  Так что точное понимание того как и что должно быть по-настоящему сплотило нашу маленькую команду, без лишних напряжений и накапливаемого раздражения.
  А дальше - проще: впереди Хранительница, за ней Маа, потом дети, потом Тит или я. И меняемся, чтобы немного отдохнуть, скинуть напряжение, просто отвесить Виске подзатыльник чтобы не совала любопытный нос в каждую щель, а Тал не пытался пробовать на вкус воду в ложбинках камней. Ещё пялимся на меня, когда я пытаюсь на ходу прощупать стены и окружающее пространство в поисках ответвлений и идущих в нужную сторону рукавов. Тит сказал, что в такие моменты я похожу на сошедшего с ума или нанюхавшегося огненного коралла дракона: взгляд блуждающий, глаза прикрыты третьим веком и "закачены шарами под потолок", а руки шарят по стене словно у слепца.
  Я и не знал что так выгляжу. Странно, ведь именно в эти моменты я лучше всего вижу что нас окружает и куда и как лучше пробираться.
  Ну, а теперь можно произнести ту коронную фразу, с которой почти и начался мой рассказ о наших подземных блужданиях.
  "Долго ли, коротко ли, скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается".
  Пришли. Не в том смысле, что пришли, а в том, что тупик. И тупик совсем не потому, что дальше не пройти. Вот она, стеночка, за ней текущая по своим делам неспешная Рокка. А сил пробить выход нет ни у меня, ни у Маа, ни у Тита: восемь дней блужданий по извивам почти без воды, без еды и постоянное лечение Тита отняли силы у всех. На поясе только боевые элексиры. Могу взорвать пещеру вместе со всеми нами, чтобы не мучиться. Ещё есть эльфийский меч и самострел. То есть каждый может выбрать то, что ему больше всего нравится. Идти назад могу только я один. Тит полностью выбился из сил, хоть этого не показывает. Раны, оставленные его неудачным падением, оказались гораздо опаснее - на следующий же день у него началось нагноение и его стало лихорадить. На это ушли все Чёгины волшебные примочки и подпитки. У его настоек есть одно неоспоримое несовершенство - их нельзя переиначить, очень чистые. Можно только испортить. Даже разводить нельзя. Но кто же предполагал, что так всё затянется. Тит вымотан до предела, а Маа окончательно сделала свой выбор, только вот он совсем меня не радует. Есть то, что не по силам никому, даже будь ты хоть сам Создатель, но переиначить любовь в свою сторону ты не сможешь. Она либо есть, и ты греешься в лучиках её счастья, либо завидуешь, как кто-то другой подставляет солнышку бока.
  Разом стало тошно до невозможности. Смотрел как они укладываются обнявшись на отдых, а сам вспоминал где-то прочитанную легенду про мастера, изваявшего прекрасную статую и оживившую её своей любовью. Только там сказка со счастливым концом, а вот моё прекрасное творенье, та которую я собрал и дал желание к жизни, можно сказать возродил из небытия, сейчас обнимает и греет другого. А дети? Дети должны быть с матерью, так правильно, в конце концов я им не родной отец, и положа руку на сердце можно сказать одно - Тит будет лучшим отцом чем я, он старше, опытнее, и он их всех действительно любит, всех, а не только одну Маа.
   Так и уснул, чёрный от всего со мной случившегося и снаружи и внутри. Одному было бы в сотню раз легче..., только вот до чего же противно быть одному. Одна только чуйка никак не успокаивается и машет рукой, маня предчувствием чего-то хорошего. Чего? Успокойся, я не сдался. Только вот от этого мне ну никак не легче, над башкой всё тот же каменный потолок, а вместо подушки собственная рука.
  - "Вообще-то никто не мешает подложить под голову мешок. Или ты до сих пор в нём "соты" таскаешь?" - мысли, чёрные мысли словно паводком смывает волна бесшабашной уверенности и силы.
  С причмоком над головой кусок камня уходит вверх и в наш закуток льётся одуряющий запах гари, нагретого камня, травы и всего-всего что принадлежит другому миру, миру поверхности. И льётся свет.
  - Эй, карго! Вытереть сопли, а то узлы поползут. Крепим груз согласно накладной и важности, шевели граблями, кому сказала, - из дыры над головой на нас валится море удовольствия в звонком женском голосе и на пол падает лиана спасательного конца.
  - Не забудь глаза завязать, здесь вечер, а свет как назло идёт прямо в отнорок. И даже не просите, я к вам туда не полезу, мне на реке места с непривычки мало, а в этой норе вообще умом двинуться можно. Мирр, давайте быстрее, на всплеск могут гости пожаловать, такие, что не всем они будут рады, - весело ворчит над головой лерра Тень.
  - Капитан Тень, матрос, и прекратите так бурно радоваться, а то у меня палуба уже девятый день как не драена. Я не в этом смысле, о котором вы милочка подумали, - стоящая рядом со мной Маа радостно скалит зубы.
  - У неё действительно палуба.
  - Лучше помоги детям, я пойду наверх, а то она одна нас не вытянет. Заодно посмотрю на палубу и надстройки, - Маа ускользает наверх, вытягиваемая так, словно там не одна Тень Ора, а их целый десяток.
  - Следующий! - и пошло.
  - Я плохой дракон, никак не приучу себя к тому, что идти можно не только вперёд и вниз, но ещё и над головой смотреть надо, - жалуюсь Тень, сующей мне лепёшку. Мы уже на борту и уходим от полыхающего огнём пробитого ей отнорка в отвесном берегу Рокки. На всякий случай, чтобы уничтожить следы, для особо любопытных.
  - Нет, ты вообще никудышный, потому, что только такой дурак как ты мог забыть тех, кто о нём беспокоится. Скотина ты, бессовестная скотина, а не дракон. Я из-за тебя тут столько народу на уши поставила, что утром будем прорываться в море с боем, - повзрослевшая, и надо отдать должное, до безумия соблазнительная в ладном мужском наряде кошка-женщина отнимает у меня кусок изо рта и целует в губы.
  Ловлю на себе одобрительный взгляд Маа и задумчивый Тита. Дети просто в обалдении от вида и напора Тени. Они уже готовы идти в бой по одному только знаку руки капитана Оры.
  - Бедные у вас патрули на реке, лерр архимаг, два патруля вытрясла и только три накопителя. Как то даже не серьёзно, - не отпуская меня Тень поворачивает голову к Титу и Маа.
  - Так там по берегам возле мостов форты со станциями поддержки и магомётами. Просто так не проскочишь, - не совсем уверенно отвечает Тит.
  - Мне самой вам в голове поковыряться или так покажете чем они в нас метать будут?
  - Нет, - улыбается архимаг, - я как-нибудь сам, для головы полезнее, знаете ли, - удивлённо смотрит на придвинувшийся к нему клык со сгустком силы на остром наконечнике.
  - Да, да, это вам, восстанавливайтесь, или вы настолько плохо учили своих учеников, что думаете, что меня одной с Мирром хватит? Заодно и реальную проверку боем проведёте, внеплановый экзамен, так сказать. Если желаете, то я вас назначу председателем экзаменационной палаты.
  - Со всеми полномочиями? - пытается отшутиться за немного ошалевшего любимого Маа.
  - Вплоть до личного значка на флагштоке на время боя, если вашего будущего мужа устроит должность ведущего.
  - А каков же ваш значок или флаг? - на что это Тит намекает, я что-то не понял.
  - Знаете, так вежливо намекать про пиратство может только по-настоящему воспитанный мужчина, береги его, подруга, это такая редкость, не то, что этот раздолбай, - Тень шутливо тычет меня кулачком в бок.
  - И всё же? - не успокаивается Тит.
  - Мы с ним никак не можем определиться между знаком высшего друида и кадавром.
  - О, я думаю, что в таком случае экзаменационное испытание обещает быть очень интересным. Вы действительно сильный противник для моих учеников, даже не смотря на то, что ваша лодка, только не поймите меня неправильно, мало приспособлена для боя, - ну вот, едва впитал толику сил, как начинает хорохорится.
  - Тит, ты даже не представляешь насколько не приспособлен к бою этот корабль, - Маа смотрит на раскрывающийся цветок остроги, это Тень "всматривается" вдаль, - подруга, это именно то о чём я думаю, острога?
  - И острога тоже, подруга, - Тень Ора серьёзнеет лицом, - всё народ, шутки кончились, расхолаживаться некогда. Первое - я предупредила твоего брата что не привыкла останавливаться, если люди чего-то недопонимают. Я не собираюсь жалеть тех, кто встанет между мной и морем. Так что можете не беспокоиться, тот кто встанет у нас на пути - это враги и иного не дано. Так что можете не беспокоиться за своих верных учеников, в устье их не будет, Назим дал слово, что предупредит всех. На это у него было времени более чем достаточно. Второе - в бой вступим только по моей команде, бой - не основное, главное - это выйти в море, Рокка хоть и широка, но не для меня. Для нормального боя по моим правилам мне нужен простор, а здесь я буду драться по их правилам. Так что основной задачей у нас будет прорваться, а лучше просочиться, быстро, тихо и незаметно за спину противнику и увести его за собой в море. А вот там уже покуражимся. У кого какие предложения?
  - Детей надо спрятать в защищённое место, - ну, Маа, обломала столько ожиданий одной фразой, вы только посмотрите на эти две чумазые недовольные мордашки.
  Глядя на насупившихся Тала и Виску мы все непроизвольно начали улыбаться.
  - Согласна, ты права, детей надо спрятать получше, и вас это тоже касается! - Тень смотрит за спину Талу и Виске, отчего те непонимающе оборачиваются. Нет же никого за спиной, только мутное марево тумана рассекаемое острыми носами корпусов, да диковинная ребристая мачта с магическим пологом паруса.
  Полог паруса исчезает, мачта раздваивается, одновременно прижимая к телу рёбра отростков, и укладывается двумя чуть изогнутыми дугами от начала палубного настила до выступающей над его окончанием рубки. Не поместившийся верх заворачивается вокруг рубки встречь ходу.
  Дети, да что там дети, и взрослые тоже стоят открыв рот.
  - Так, я же сказала, что всех касается - топайте в рубку, там в полу люк, а дальше найдёте куда. Если найдёте общий язык с хозяевами убежища, то вам и оттуда всё видно будет, - Тень указывает на плотно обхватившие рубку мачты.
  Тит подозрительно всматривается в расходящийся за кормой след, паруса нет, а Ора набирает ход.
  - Возле моста под берегом полно рыбацких сетей и довольно мелко, можно запутать плавники, - насмотревшись и сделав выводы отмечает архимаг.
  - Да, я заметила когда шла сюда. Но мы можем идти и прямо по стремнине, - отвечает Тень, приглашая всех жестом руки в рубку.
  - Возьми, мне будет только мешать, - отдаю ей пояс с остатками Чёгиных снадобий, - поболтайте пока без меня, хочу немного проветриться.
  Ухожу к началу палубы и ложусь на густое переплетение сети головой вперёд по ходу. Вода скользит подо мной, вымывая остатки горечи и помогая собраться с мыслями, помогая просто побыть одному. Вот и стало легче на душе. Не до конца, но легче, а идти в бой с тяжестью на сердце - это не правильно.
  - "Расслабился, хоть немного отпустило?" - озабоченный и серьёзный голос Тень на краю сознания.
  - "Да, спасибо за всё".
  - "Говоришь так, словно собрался в последний бой, прекрати себя жалеть, это моя обязанность. Мой хлеб отнимаешь?"
  - "В нашей жизни каждый бой может быть последним, не осознавать этого глупо... Тьфу, блин, умеешь же! Такая замечательная тоска и грусть была, пока ты тут не встряла".
  - "В бой не идут ради того, чтобы умереть, по-моему в бой идут ради того, чтобы победить. Хотя, тебе виднее. Когда будешь готов, то подходи, у нас небольшая проблема, - спокойным и безразличным тоном, и неожиданно - А-х-х (словно вздох полной грудью, так передала свои ощущения и чувства и что-то ещё намешала, что меня пробрало от корней волос до пяток, я словно и увидел и почувствовал как натягивают тонкую рубаху ... это не для вас, это личное!)".
  Где бы дрын погибче найти? Я б тебе устроил! Встаю и иду в рубку, потоскуешь тут, когда тебе наяву такие чувства и ощущения в голову льют.
  - "А ты сними ленточку единения, никто же не неволит".
  - "Я с тобой потом поговорю, ленточка".
  - "Ой, какие мы страшные".
  В рубку я заскочил уже готовый покусать всё, что угодно, проглотить не жуя и сплюнуть в глаз остатки следующему стоящему на моём пути.
  Довольная, почти кошачья смазливая мордашка быстро спряталась за озабоченно-удивлённую маску капитанши. Только для одного меня, актриса. А грудь то подросла..., тьфу, зараза хвостатая!
  - Мирр, смотри, наш капитан предполагает, что нас будут встречать вот так, - Тит показывает на картину, висящую над рабочим столом по центру рубки. Предполагает? Если ты думаешь, что она просто рисует тебе рисунок для лучшего понимания обстановки, то ты сильно заблуждаешься. Это картина в текущем времени, откуда же тебе знать, что мы идём с такой скоростью, а Тень видит всё даже за поворотом русла. Но развеивать твои заблуждения я не буду.
  - И в чём сложность?
  - Нас обнаружат при пересечении рубежа в две лиги, - Тит аккуратно, не прикасаясь к полотну рисует в воздухе дугу, - эти где-то вот тут, судя по очертаниям берега, давненько тут не был, могу немного ошибаться.
  - "Ход сбавляй потихоньку, договорить не успеем"
  - "Разумно".
  - Как, по какому именно признаку нас обнаружат?
  - Мирр, тебе ли не знать, что всякое живое существо наполнено токами сил, у кого-то они слабые, у кого-то более развиты. Вот по этому нас и обнаружат.
  - Тит, у половины здесь присутствующих токи сил согласованы и движутся таким образом, что поглощают внешне видимое взаимное влияние. Вам с Маа достаточно присоединиться к детям, корпус корабля не даст вас обнаружить даже если мы подойдём к следящим устройствам на расстояние вытянутой руки.
  - Х-м, а в тумане, да ещё и ночью, с убранной мачтой... Да мы могли бы проскочить, только вот лерра Тень предполагает, что здесь будут подняты цепи, аж в два ряда. Что вы сделали с речным патрулём, раз думаете, что на вас открыта такая охота? - Тит искренне удивлён, было бы чему.
  - "Изнасиловала в извращённой форме", - нет ничего слаще маленькой мести.
  - "Хам!"
  - "Словесно".
  - "Правильно, ещё и морду набила перед тем, как пустить на дно их дырявые корыта".
  - Я их немного обидела, отказавшись заплатить определённую мзду за проход по реке, уважаемый архимаг.
  - То есть зажравшиеся скоты захотели взять натурой? - Тит не в особняке вырос.
  - Думаю, что не только, скорее всего им и лодочка понравилась, - добавляет Маа.
  - Вот и пришлось им поплавать. А так - я самое мирное существо.
  - Как Мирр? Тогда мне не понятно почему вы думаете, что здесь будут только две лодки патруля, тут их должно быть не меньше пяти.
  - Цепи не проблема, их можно просто пробить, можно перерезать, можно даже перепрыгнуть на полном ходу, с нашей помощью, - как-то Тит на меня посмотрел, словно бы приценился. Оценивает мою грузоподъёмность?
  - Тогда получается, что нам достаточно просто спрятаться поглубже в рубку и всё пройдёт спокойно, - это Маа, Тит думает. Ладно, нет смысла тянуть, времени и так в обрез, надо действовать.
  - Нет, вот здесь станция связи, и весь исход боя и наши возможности они тут же доложат тем, кто будет встречать нас в устье, - Тень указывает на точку возле форта на левом берегу Рокки.
  - Так давайте Мирр сожжёт её с воздуха, или сами ударим с воды, - отвечает Маа, Тит уже понял, а вот она ещё нет. И как это интересно по её задумке я в тумане буду бить не видя цели? По размытому пятну силы? Я там столько народа безвинного положу, что мне самому потом тошно будет.
  - Нет, мы правильно было бы повредить станцию только после того, как она передаст сообщение. И повредить очень осторожно, чтобы она могла передать весь исход сражения.
  - А сами не будем прятаться, просто зайдём вот так, - показываю на карте, - выманим их сюда, а потом пойдём вдоль берега и вот сюда, к мосту, потом немного довернём и сосредоточим основной удар не на этом форте, а на лодках патруля. Они не привыкли воевать, и рисковать шкурой в ночной темноте, где вместо обещанного развлечения надо умирать, а не ловить наглую девку - это не про них. Даже если не повернут, то у нас есть чем им ответить. Вот здесь течение подхватит их лодки и потащит на цепи, они сами уберут их для нас, обрубят удерживающие концы вот тут, иначе течение их потащит по дуге снова под наш удар, - не вижу радости на лицах, вроде бы и показал и объяснил всё доходчиво.
  - Всё это ты предлагаешь выполнить под непрерывным огнём с обоих сторон. Или форты будут молчать? - Тень указывает на укрепления слева и справа от моста по обе стороны реки.
  - Ты же знаешь чем в нас будут кидать. Я и Тит тоже. За чем же дело стало?
  - У меня не хватит сил на отражение одновременной атаки четырёх фортов. Я не бесконечная и не всесильная, если ты это не помнишь. На третьем ударе щиты разнесут на клочки, они же от силовода вот этого питаются, - Тень указывает на линию магопровода.
  - Ни у кого не хватит сил удержать одновременную атаку всех четырёх фортов, да же у нас всех вместе. Только вот удерживать её не надо, будем действовать иначе.
  - Да, Мирр прав - одновременно могут работать по цели только форты с одной стороны от моста, под мостом или над ним никто садить не будет, тем более, что раз пойдём вдоль берега впритирку, то им придётся выцеливать, боясь повредить укрепления на противоположном берегу, - поддерживает меня Тит.
  - Это одно, а другое в том, что не надо принимать наполненную связку на щиты, надо её отклонять в сторону, показывать что она попала, скользнула по краю щита, а на самом деле надо пропускать рядом. Вот связка которую выпускает магомёт, она для всех одинаковая, - подвешиваю в воздухе перед ними структуру развёрнутой связки, делаю её с помощью морока.
  - Один прокол в любом месте сбоку уводит сразу же в сторону за счёт выброса силы в месте прокола. Боевые плетения неустойчивы по своей сути.
  - Это надо попасть в летящий шар, да ещё именно сбоку, очень сложно, почти невозможно, - отвечает за всех Тит.
  - Так, это моя задача, ваше дело выставить щит, способный выдержать не менее трёх попаданий если я промахнусь, делать вид, что защита вспыхивает от касательных попаданий...
  - Мы можем, нас Чёга такие сверкалки делать научил, - два возбуждённых голоса снизу, из люка.
  - Только сильно не высовываться, в драку не лезть, дело серьёзное, - Щёлкаю Виску по носу. Маа на удивление спокойно отнеслась к моим словам, Тит просто последовал её примеру.
  - Тень будет выполнять основную ударную роль, как всегда ей достаётся почётное право на этот раз не только...
  - "Стукну коленкой между ног".
  - ... стукнуть им коленкой между ног, но и хорошенько поджарить задницу. Не забудь, тебе ещё нужно парой ударов слегка повредить связную станцию.
  - Рядом с мостом будет небольшая передышка, там по нам не будут бить магомёты, а вот достать рукограпу парой связок мы оттуда сможем, - подсказывает Тит.
  - Всё? Ничего не забыли? - спрашивает Маа.
  - Нет, не всё. Если что-то пойдёт не так, то идём на прорыв, вдоль правого берега, сети я сам отрублю. "А если совсем всё будет плохо, то перепрыгнем их с разгона, но этого делать бы очень не хотелось, пусть думают, что они нам ну очень мешают".
  - Вот теперь всё, - завершает Тень, - "думаю, что всё будет так, как нам надо, а попрыгать мы ещё успеем, ты прав".
  - Ну, тогда Создатель нам в помощь и Дакон с Ороеном, помогите, братья.
  - Мирр, подожди, - останавливает меня Тит, моё место на носу, вот туда я и направился, - небольшое замечание: магомёты очень много потребляют, команды обслуги натренированы стрелять по очереди с противоположным берегом. Иначе пойдёт раскачка потока в силоводе и повышибает успокоители на приёмной станции на городской стороне. Тогда вообще они останутся без энергии.
  - Ещё лучше, можно попробовать раскачать поток самим. Тогда они просто побоятся садить в полную силу. Тит, надо как-то показать, что это ты.
  - Я думаю, что они уже всё знают, по крайней мере тут точно будут их люди.
  - Приготовиться к бою, поллиги до границы обнаружения, - голос Тени прерывает нашу беседу.
  - Удачи!
  - Удачи!
  - Поднять щиты, - Тень разводит в стороны клыки, выводя их из защитного полога, острия рогов распадаются в острогу.
  - Работаем! - подхватившие неполное единение Таль и Лель помогают видеть не только силы, но и намерения, пора бы и самому научиться. Только вот постоянно что-то мешает.
  - "Тоже, что и плохому танцору".
  - "Засёк глаза!" - в ответ на кинутый мной Тени образ, в сторону левого берега устремляется удар гарпуна. Лихо приложила, они ослепли так и не увидев кто в них ударил.
  - Нас засекли с правого берега, приготовились, - в тумане вспухает яркое пятно и устремляется к нам, кидаю ему на встречу заранее заготовленную связку. Не учёл немного расстояние, опоздал.
  - Не спать на юте! - Тень резко увеличивает ход уходя из-под удара. Щит вспыхивает отражённой силой, зацепили самым краешком.
  С левого берега в нашу сторону тянется и накрывает поверхность воды простая сигналка, не растерялись, выучил Тит на нашу голову. Хе, да она не амулетная, живая - кто-то зачерпнул не мелочась сил и напрямую выстроил сеть замкнув прямо на себя, без накопителя. Это ты, парень погорячился!
  С левой стороны бьют по указаниям сигнальной сети. Успеваю не только выпустить сбивалку, но и впитать и перекинуть на сетку часть сил высвобожденной уходящей по касательной в сторону разваливающейся связкой удара. Сетка вспыхивает от вливаемой силы так, что становится видимой, кажется я даже услышал вопль боли. Не завидую я тебе, умник, месяц леченья тебе обеспечен. Привыкли к спокойствию, расслабились тут!
  - Убрать защиту, бью по курсу, - по команде Тени Тит вместе с Маа опускают щиты, я пригибаюсь к палубе, пропуская над головой два силовых потока. Правильно, нам же не убить их надо, а напугать. Потому и работаем на зрителя: туман двумя святящимися рукавами устремляется на повернувшие в нашу сторону лодки речного патруля. Ярко полыхает защита, отражая и распределяя по своей поверхности голую силу.
  - Уходим к берегу, поднять щит.
  Очередной удар уходит в сторону светящимся вытянутым облаком, полыхают щиты. Красиво.
  Мы слишком близко, а потому не дожидаясь пока на решётке магомёта окончательно сформируется следующая связка бью на опережение.
  - ***дь! - на нас обрушивается выплеснувшийся поток, надо же было попасть точно по центру! Над рекой становится светло как днём и порывом ударной волны весь туман сносит в сторону. Мы как на ладони, щит расцвечивается всеми цветами радуги сливая по сторонам кромкам распределённую нагрузку. В этом урагане сил, что несётся сейчас над рекой, не останется целой ни одна связка. Что мы, что они, все на время безоружны.
  - "Как бы не так!"
  - Р-р-р-а-а-а! - от корпуса Тени в темноту берега летит пробирающий до костей бешеный рёв, резкий доворот в сторону разворачивающихся к нам кормой лодок патруля, и в их сторону бьёт ещё один звуковой удар. Нет, я читал притчу о хождении святых и богов по водной глади, просто я не думал, что в речном патруле служат такие благочестивые люди. Потому, что простому человеку плыть с такой скоростью невозможно.
  - Перестаралась, некому рубить канаты, вся обслуга лебёдок бодро несётся в сторону во-он той рощицы. Даже мне не догнать. Сбавляй ход, иначе воткнёмся в цепи. Придётся самим.
  - Именем малого совета города приказываю прекратить беззаконие! - усиленный Тенью голос Тита набирает мощь, - если не опустите цепи пожгу всех на***! Больше играться не буду!
  Блин, оглушил, до звона в ушах, мог бы хоть предупредить. После непродолжительного раздумья перегораживающие реку цепи уходят на дно.
  Жаль, сорвали нам весь план боя.
  
  ***
  
  - "А ты хотел чтобы нас ещё и следующие два форта, что с той стороны моста тоже приласкали?" - весёлый голос Оры плещет, мурлыкает в голове.
  - "Кошка, и даже то, что ты нашла себе человеческое тело ни капли тебя не изменит!"
  - "Я рада, что тебе нравится. Поверь, кошка намного лучше, чем дракона. Тем более, что мешать чужому счастью - это плохо".
  - "Я не собираюсь мешать её счастью!" - бой ещё не закончен, а она тут развела...
  - "Но всё равно на что-то надеешься. Зачем мучить и себя и её? Будь мужчиной, прими поражение как должно. Тем более, что это не твоё поражение, ведь в действительности она просто нашла себе достойную пару. Это - просто жизнь, а она - просто дракона, для которой такое - вполне естественно".
  - "Умом понимаю, но вот куда мне деть душу? И что я? Так вот каждый раз? Или таким как я только так и должно? Да пошло оно всё лесом!" - оглядываюсь в поисках того или чего, на чём можно сорваться. Может мост разнести, чтобы пар выпустить? Куда тут, воздух светится от влитой силы. Пару-тройку склянок назад у меня не было сил, чтобы пробить отверстие в стене, а сейчас ... И что мне мешает, или мы не Оры?
  - "Ты что там задумал? Мирр?" - ого как "мамочка" у неё прорезалась.
  - Лови поток, капитан! - раскидываю руки и крылья и вбираю в себя разлитое вокруг море. Краем сознания ловлю напряжение Тита и Маа, пытающихся сохранить если не должную наполненность, то хотя бы структуру защиты. Решение одно - выкинуть меня наружу, прикрыв щитом только саму рубку, что они с трудом, но делают. Скидываю мешающие сейчас сапоги, так приятно чувствовать ногами настил Оры. Поток идёт через тело в накопители корабля. Они у неё бесконечные что ли?
  - Давай, не бойся, не цеди струйкой! - подбадривает меня Тень.
  Из головы вымывает все проблемы: оставляя только лёгкую грусть. А через несколько мгновений и от неё остаётся только отдалённое напоминание, словно дымка. Но жадным быть плохо, да и для нас тут слишком много.
  - Духам земли и неба, воды и огня, тебе, мир наш бескрайний! Берите, мне не жалко! - отдаю всё, что могу впитать телом и крыльями тут же обратно, выплёскивая поток вверх и вниз. И чувствую себя просто частью тонкой нити, на несколько мгновений связавшей небо и землю.
  Мало - недовольством отзывается небо.
  Мало - вторит рассекаемая корпусом корабля вода.
  Сливаюсь телом с той силой, что течёт через меня всё более ускоряющимся потоком, глупо напрягаться и стараться вытолкнуть из себя больше чем можешь, ведь так не получится, тут слишком много и мне не переработать. Проще не мешать, отдавшись течению.
  Идущий по опорам моста силовод выдавливает из себя последние капли, отпускаю ток и всем телом чувствую как от резкого наполнения разносит пустые успокоители на приёмной станции городской стороны. Всё, форты нам не страшны, нечем кусаться, так получилось, что я всё забрал и отдал.
  ***
  - Что он делает? Он же сейчас просто осыплется пеплом на палубу! - Тит пытается выскочить через стол из рубки бросив свою часть щита.
  Четыре женских руки стаскивают его вниз.
  - Скорее нас всех сейчас разорвут на маленькие-маленькие кусочки. Он призвал сюда всех духов с округи, - Маа смотрит мне в спину между крыльев, я сейчас не только всё слышу, но и всё чувствую.
  Шерсть наливается серебром и начинает светится, голову кружит словно в раз заглотил пивной жбан самовзгонки.
  Оборачиваюсь к рубке и подмигиваю трём напрягшимся лицам. Ладно эти двое, а Тень то что так напряглась? Понятно, я всё ж таки наполнил её бездонные накопители и она сейчас борется с потоком, пытаясь перестраивать силоводы, увеличивая их мощность и проводимость.
  - Вы тут сами закончите, а я пойду, с ребятами погуляю.
  - Мирр, не смей! - по шкуре скользит захват, выпущенный Тенью, бесполезно, меня сейчас ни одна связка не возьмёт, так скользит по ней поток и на столько она вобрала в себя сил. Дурачась кувыркаюсь через спину назад и ухожу вверх и вправо на боевой разворот, а потом резко ныряю влево к машущей руками-грапами передающей станции.
  - Мирр не змей, дракон я! - верхнюю настройку станции сносит моим любимым "копьём", - за мной, дети мира, поиграем.
  ***
  - С узловой станции передали, что послание внезапно прервалось, мой принц, - высокий эльф в открытом шлеме повернулся лицом к своему владыке.
  - Наверно решили перевести дух, или намеренно остановили, чтобы не привлекать внимание, - небрежно поведя рукой в воздухе бросил стоящий рядом с ним немного тучный человек.
  - Какой к демонам перевести дух! Очнитесь от сна, Герон! - принц Великого Северного леса сжал кулаки, на красивом лице заострились скулы и следующие слова вышли яростным шипением, - они уже либо мертвы, либо, в лучшем случае бегут от догорающей станции не жалея ног. Во что вы меня втравили! Вы и мой теперь уже безмозглый братец, да его вечный подпевала и ваш собутыльник, мой дражайший дядюшка! Ваш "просто зарвавшийся лекаришка" пройдя демоновыми пещерами нашёл сокровищницу с сотней накопителей там, где мы потеряли две звезды, лучших две звезды!
  - Это просто везенье, тому, кто идёт первым, обычно везёт, - растерянно развёл руки Герон.
  - Кобыла везёт! Лодка везёт! Я могу назвать ещё десяток того, что "везёт". А выйти из того подземелья - это не везёт. И засадить два заряда из корабельного магомёта на полном ходу точно в центр излучающей решётки, да на волне - это не везёт, это как попасть остриём одной иголки в острие другой, держа руки за спиной. Это не везенье! Ваш "лекаришка" - должен дышать силой, есть её на обед и ужин, умываться ей и причёсываться. Чтобы добиться такого мало иметь звание архимага, надо им родиться.
  - Мой принц, это чистой воды случайность, Тит, на удивление, оказался живучей скотиной. А мы немного затянули с захватом его братца. Тут я с себя вину не снимаю. Скорее всего мы имеем дело не с одной лодкой, контрабандисты дружный народ. Лодок по всей видимости было три или четыре, а прокрадываться мимо постов береговой охраны они умеют с удивительной ловкостью. Подошли вплотную и забросали зарядами или алхимической дрянью. Обеспечили безопасный проход. Я бы на их месте поступил точно так же. А начальник укреплений просто выгораживает свою задницу, перепутав от страха всё на свете, рассказывая небылицы.
  - В бою у моста участвовала не лодка с контрабандистами, а скоростной боевой корабль, со слаженной командой, один. Если ваши подчинённые будут врать и выгораживать себя, лишь бы сберечь собственные задницы, то моим это невыгодно. Я не убиваю за то, что кто-то оказался сильнее и выиграл бой, я убиваю только за враньё. И это известно любому селебрити, доверившему мне свой меч. Мой эльф стоял за спиной вашего человека, так что за достоверность можете не беспокоиться, - эльфийский принц проводил злым взглядом двоих слуг, которые понесли мимо стоящей у борта листании тело младшего брата в корабельную купальню.
  - Обгадился, кругом обгадился. И даже с пустой башкой продолжает мне гадить, безмозглый выродок, - тихо выдохнул не сдержав ярости принц. Стоящие рядом сделали вид, что эти слова не слышали.
  Принц бросил подскочившему оруженосцу скинутую с плеча перевязь с мечом и наклонился над разложенной на столе картой. Оба его собеседника подтянулись ближе.
  - Сколько времени у нас есть в запасе? - поднял голову принц.
  - Если учесть, что накопители они будут беречь для боя с нами, то раньше рассвета их ждать не имеет никакого смысла, - уверенно сказал эльф.
  - Да, полностью согласен. Хотя не исключаю такого развития событий, когда Тит бросит свою волшебную лодку и уйдёт в степь. Там его поймать будет ещё проще, - высказал своё мнение человек.
  - Они пойдут по реке, готовьтесь к бою, - тихо произнёс голос сверху, с носовой боевой площадки.
  На палубу спустился одетый в лёгкую воронёную броню ещё один эльф. Он подошёл к столу и обозначил поклон.
  - Листании корёжит от возмущения сил. Природные потоки воздуха, воды и земли меняют направление, словно притягиваемые в одно место. Если это шаманский призыв, в чём я ни сколько не сомневаюсь, то забравший силы духов шаман будет способен поставить реку на ребро.
  - Капитан, я ценю ваш стиль выражения своих мыслей, но нельзя ли поподробнее, - раздражённо процедил принц.
  - Никто, мой принц, не скажет подробно как можно удержать в подчинении то, что там сейчас собралось в одном месте. Потому, что такое можно выполнить только посмертным проклятьем, вложив всего себя в один единственный удар. Ваш маг не просто собрал всех доступных ближайших духов своим призывом, но ещё и удерживал их рядом с собой такое длительное время, что они смогли во-первых - не передраться, во-вторых - не разорвать его в клочья и в третьих - послушно выполнить то, что им было приказано. При этом он получил столько, что обе наши листании просто дрожат от мощи идущего им навстречу противника. Мне пришлось усыпить корабли, чтобы они не сошли с ума и не бросились спасать свою жизнь, - спокойно ответил капитан.
  - По накопленной мощи накопителей наш запас равен четверти городского, это он вообще-то и есть. Тит не владеет шаманскими навыками. И я не думаю, что какой-то шаман смог камланием собрать даже десятую долю подобного запаса, - ответил человек.
  - Я тоже не думаю, архимаг Герон, я просто знаю. И ещё я почти уверен, что лодка контрабандистов - это тот друид, благодаря которому мы лишились двух прекрасных кораблей и полностью потеряли одну команду. Я прошу ваше высочество ради обеспечения собственной безопасности не медля покинуть корабль, рад был служить под вашим началом, мой принц, - капитан ещё раз поклонился.
  - Элильяр, к демонам ваши расшаркивания, вы меня ещё сопливым юнцом катали на своей прогулочной тийле, мы вместе сражались десять лет с дикарями Красного полуострова и сейчас, практически в конце нашего долгого похода, в месяце пути от дома, я должен сойти на берег и бежать? Я не брошу команду, не брошу никого, кто так предан мне как вы, - принц демонстративно опустился в стоящее рядом со столом кресло.
  - Если это друид, то он порвёт любую преграду, которая будет стоять на пути между ним и открытым морем. Их сила сейчас такова, что наши щиты, даже если поставить обе подвластных мне листании борт о борт и объединить их, выдержат не больше трёх, самое большее - пяти ударов. Ваш архимаг Тит Хавий, нашёл себе единственного союзника, который не просто оказался рядом, но и способен наравне сражаться с нами. А если учесть, что на борту присутствует шаман, обладающий способностями на уровне верховного шамана орков, то он однозначно переигрывает нас. Мой принц, глупо подставлять под летящий в грудь наконечник копья ладонь руки, тут надо уклоняться.
  Над палубой на довольно продолжительное время повисло напряжённое молчание.
  - Ну, чё нахохлились, ик! - донеслось из-за борта, - между прочим, ночью от воды довольно прохладно, когда шерсть мокрая.
  Все не сговариваясь заглянули за борт, чтобы увидеть развалившегося на лапе выбранного якоря небольшого кота. Шерсть существа неярко светилась, словно смазанная каким-то алхимическим составом.
  - Вспотел пока до вас добрался, даже пришлось через город махнуть, чтобы уголок срезать. Острым тыкать и магьём кидать не советую, да и бесполезно, - кот выбросил в сторону воды руку и поймал выпрыгнувшую вверх мелкую рыбёшку.
  - Я со своим за стол пойду, я вам не доверяю, - зажав рыбу в зубах кот в один миг сиганул на ограждение палубы, а с него на стол. На карту плюхнулась свежепойманная рыбка.
  Принц движением руки остановил приготовившуюся действовать охрану и своё окружение. Прошёл к столу и опустился в кресло.
  - Я слушаю тебя, шаман. Ты заставил меня удивиться, - эльф откинулся на спинку кресла с удовольствием разглядывая кота.
  Кот подвигал пышными усами, принюхиваясь к окружающему пространству, оглянулся назад и поманил движением выпущенного когтя стоящего в отдалении слугу с подносом. А когда тот с каменным лицом так и остался стоять, то просто тем же движением переместил по воздуху стоявшую на подносе бутылку прямо себе на стол.
  - Это не в качестве совместной трапезы, не думай, мы с тобой не-не, - коготь вытащил пробку, - у меня просто в горле пересохло. Животное ополовинило бутылку прямо из горла, поддерживая её обеими лапами и так же довольно аккуратно обратно поставило на стол, рядом с рыбкой.
  - Ну, и где ты в своём Северном лесу видел, чтобы дух пил красное виноградное вино. Или твои духи пьют только белое? - сорвавшаяся с лапы небольшая искорка метнулась в сторону и пережгла тетиву на натягивающемся луке. Лучник, стоящий в тени вскрикнул и схватился за рассеченную щеку.
  - Что за привычка стрелять в переговорщика? Вас что, никогда на переговоры не вызывали, что молчишь, твоё высочество? Или вы, эльфы, других за людей не считаете? Ладно, хрен с тобой, - кот пьяно посмотрел в лицо принцу, - но ещё раз маякнёшь своим, чтобы в меня ткнули - я тебе твой же подарочек переправлю. Мне не сложно. А чтобы немного оживить наше нелёгкое общение отвечаю по порядку:
  - ты, капитан, перестань свою подружку будить, пусть себе дальше спит твоя листания, целее будет,
  - если встанете у нас на пути, то драка будет серьёзная, мало не покажется,
  - шерсть у меня светится от того, что полон сил, до маковки. Хватит десять таких ***ков, как ты, Герон, спалить и даже не напрячься,
  - брат твой, - лапа показала на стоящего рядом с капитаном эльфа, - младший, жив, но магичить ещё месяц не сможет, чтобы не зазнавался,
  - Ну, у кого какие вопросы? - кот ещё раз "прополоскал" горло из бутылки.
  - Элильяр? - тихо спросил принц.
  - Да, мой принц.
  - Если это переговоры, то прошу меня представить.
  - С тобой, шаман, будет говорить второй принц Великого Северного леса Ильтейн Многомудрый, - представил коту принца командир корабля.
  - Хорошо, - принц подозвал слугу, дождался когда ему подадут стакан с вином и показав коту жестом правила приличия, отпил из своего стакана.
  - Да запросто, - лохматый собеседник что-то неуловимо сплёл и верхняя часть стоявшей рядом с ним бутылки отвалилась, обнажив ровный срез. Кот тем же жестом пригубил вино, даже попытался повторить выражение лица сидящего напротив него эльфа.
  - С тобой, Кровавый Иль, и с тобой Двурукий Э, буду говорить я, кот со светящейся шкурой, - пьяная животина не торопясь намочила шершавым языком лапу и разгладила длинные усы по сторонам.
  - Ваше величество, позвольте задать вопрос нашему переговорщику, - спросил человек.
  - Да пожалуйста, - принц пригубил стакан, рассматривая собеседника.
  - От чьего имени вы выступаете на переговорах, уважаемый..., - Герон немного замешкался.
  - Уважаемый враг, и стану кровным, если что-то сделали со стариком. От своего имени, от имени начальника академии и члена малого совета города Тита Хавия, от имени моих друзей и подруг, которых вы и ваши люди посмели избить, засунуть в подвал. От имени тех детей, что нанятые вами наёмники били на глазах у матери, Герон, - фраза, сказанная совершенно "скучным" голосом, не оставила никаких сомнений в том, что за всё перечисленное плата уже назначена и почти озвучена.
  - Архимаг Тит Хавий уже не является руководителем академии нашего славного города, как и членом его совета, - спокойно ответил Герон, - ваши обвинения бездоказательны, избивать женщин и детей я приказов не отдавал, тем более не могу даже себе представить, чтобы я в здравом уме мог принести вред величайшему магу нашей современности и моему уважаемому учителю. Как вообще вы это представляете? Ведь он же хранитель источника академии.
  Кот аккуратно подхватил со стола ещё трепыхающуюся рыбку и выбросил её за борт.
  - От твоей лжи даже есть расхотелось. Я сюда пришёл не расследование проводить. Ясно и чётко хочу услышать: вы пропустите нас без драки или нет?
  - За нападение на пост охраны моста, гибель ни в чём неповинных людей и эльфов, за нападение на город, вы заслуживаете соответствующего наказания. Сдайтесь добровольно и суд примет это как смягчающее обстоятельство, - напыщенно провозгласил Герон.
  - Я спрашивал не у того, кто мне ответил, - продолжил кот, глядя на принца эльфов.
  - Существующее положение вещей таково, что мы не можем разойтись миром. Каждый из нас связан своими обязательствами, - ответил принц.
  - Ясно. Желать удачи на прощанье не буду, скажу просто, что рад был услышать честный ответ, - кот посмотрел на Герона тяжёлым взглядом, - до скорой встречи.
  Кот перепрыгнул на ограждение палубы и кувыркнулся вниз. Подскочившие через мгновенье к борту человек и эльф связной увидели только спокойно плещущуюся за бортом гладь реки.
  Над стоящим справа от двух эльфийских листании учебным кораблём академии полыхнул морем вливаемой силы мощный защитный полог.
  - Перестаньте, Герон, зря тратить силы. Духу высокоэнергетический защитный полог не помеха, а боевого разумника у вас нет, одни теоретики, - криво усмехнувшись высказал своё мнение по поводу поспешно возведённой защиты капитан Элильяр.
  - У вас ситуация тоже ничуть не лучше, я посмотрю, раз ЭТО смогло беспрепятственно к нам подобраться, - ничуть не смутившись ответил архимаг Герон.
  - Нет, вы посмотрите какая наглая скотина. И не побоялся ловушки душ, отправив нам часть сознания в подчинённом им духе. Да ещё и в насмешку над нами придал ему такой облик. Эти дикие выродки некогда славной ветви совсем от рук отбились! - процедил сквозь зубы принц.
  - А меня больше всего, мой принц, удивило то, что он назвал вас так, как словно бы он был дикарём с Красного полуострова, - заметил третий присутствующий эльф.
  - Не думал, что наша слава опередит нас. Может быть оно и к лучшему, будут знать с кем имеют дело, - ответил ему принц, - впрочем, за этим может скрываться... Восемь лет, за все восемь лет войны с дикими племенами джунглей только в одном племени нашёлся действительно интересный противник. Мне иногда казалось, что я защищаю нашу факторию совсем не от дикарей. Уровень мастерства и познаний Будаги Вечноспящего просто поражал. Мне иногда даже жаль, что мы оставили его с разбитым источником, потеряли такого врага. Вряд ли он теперь где-то найдёт достаточно сил, чтобы запустить его вновь или пробудить к жизни новый.
  - Мой принц, предлагаю следующий порядок действий, - капитан Элильяр наклонился с грифелем над картой, - смещаемся поллиги по курсу и отходим к городскому берегу. Встаём на якорь вот здесь. Построение кораблей - "обратный клин". Наши листании чуть выше корабля союзников. Будем использовать вас, Герон, как поддерживающую точку и как основание защитного полога. В таком случае общие щиты трёх кораблей образуют ложбину как в черепашьем панцире. Вся направленная сила ударов будет отражаться щитами листаний в центр ложбины, а так как ваш щит расположен ниже и намного устойчивей к силовым атакам за счёт огромного резерва, то он будет подпирать наши разделённые щиты и отражать поток вверх по касательной.
  - Почему смещаемся именно сюда, мне кажется, что удобнее отойти к устью, там больше манёвра. Противника можно окружить, - предложил своё мнение архимаг.
  - Окружить то, что намного быстрее и манёвреннее любого из наших кораблей невозможно. Если исходить из очень высокой вероятности, что это друид, а я думаю, что это именно он, то он нас распотрошит по одному и даже не запыхается. Или просто разобьёт самое хрупкое звено и уйдёт в море, - принц вполне прозрачно намекнул, что не смотря на мощь накопителей, корабль академии в одиночной схватке будет уничтожен.
  Впрочем, на Герона данное заявление не произвело никакого впечатления. Быть и казаться - совсем разные вещи, а выкладывать все свои тайны временному союзнику в этой игре он совсем не горел желанием.
  - Дело совсем не в этом. Здесь река делает поворот, а фарватер отходит потом опять к городскому берегу. Для ухода из-под удара он должен будет набрать скорость и проходить манёвр по такой дуге. Пойдёт медленнее - окажется точно в точке сложения, наиболее удобной для нас точке схождения траекторий корабельных магомётов. Пойдёт вдоль дальнего берега - рискует напороться на камни, вот тут, и опять же подставит нам борт в той позиции, где наиболее ослаблена защита, здесь обычно носовые более мощные щиты смыкаются с бортовыми. При том в развороте на большой скорости магомёты правого борта противника не смогут работать, нельзя бить через корпус или собственный такелаж. Левый его борт тоже будет готов к работе ограниченно. Бить из корабельных магомётов прицельно на полной скорости можно только на ровном киле, - подробно пояснил капитан.
  - Как он бьёт - мы уже знаем, - мрачно сказал принц, - то есть в любом случае на всё время выполнения манёвра он будет не в выигрышной ситуации. И только если он пойдёт медленно вот тут, то у нас будет наименьшее преимущество, но наибольшая мощь сложения. Что тоже не плохо. Мне нравится. Как всегда: лучшая защита - это напасть первым. Да и играть в защиту с таким противником - это поражение. У кого ещё есть какие мысли? Нет? Тогда решение принято, выдвигаемся не медля.
  ***
  - Задумку с забросом якорных зарядов-ловушек придётся отложить, - капитан Элильяр указал принцу на вспыхнувший на скале над поворотом сигнальный огонь, - он уже на подходе.
  - Думаю, что сделанного и так будет достаточно. Командуйте, Элильяр.
  - Сигнальщик, боевая тревога. Поднять щиты, удар по моей команде.
  Над кораблями сомкнулся триединый щит и расчёты магомётов замерли в чутком ожидании того мгновенья, когда можно будет выпустить на волю смерть. Иначе назвать накопленные и готовые к передаче с помощью специальных цепей, перекинутых со стоящего в тылу корабля-хранилища, сотни тысяч мер и назвать то было нельзя.
  Из-за скалы в полном соответствии ожиданиям наклонив к воде стройные мачты на полном ходу в развороте величественно вышел боевой кедр друидов.
  Воздух вздрогнул и над рекой поплыл чистый тон.
  - Бам-м-м, - гонг друидов обозначил сигнал к атаке. По левому борту противника начал наливаться накапливаемой силой клык магомёта.
  - Щиты долой! - Элильяр выждал два удара сердца, - БЕЙ!
  В сторону противника устремились даже не шары или облака, а потёк поток всесокрушающей силы. От тройного удара в щит корабль друидов словно присел за сверкающим от перегрузки пологом защитного щита.
  - Бей! - Элильяр до хруста сжал руками ограждение мостика листании. Друид сверкая защитой медленно, но верно выравнивал мачты плавно выходя на курс.
  - Все разом, бей! - стоящие на палубе и боевых площадках всех трёх кораблей маги влились сотней различных боевых связок в один общий слаженный удар.
  Друид сверкая защитным пологом вышел на боевой курс, выровнял палубу... и ярко вспыхнув развалился на сотни или может быть тысячи потоков, устремившихся во все стороны в небо, берега и воду.
  Огненные змеи набирая скорость понеслись во все стороны.
  - Щиты поднять! Всё на щиты! Держать до последнего! - на шее капитана вздулись вены.
  - Красиво, словно его разорвали на тысячи мелких осколков призванные им же духи. Спасибо за прекрасную картину, вы талан, капитан, - тихо прозвучал за спиной голос принца.
  - Смертельная красота, осталось только дождаться когда этот цветок отцветёт и сбросит бутон в воду, - усмехнулся Элильяр.
  Потоки отката после разрушения друида скользнули по щитам и ушли в уже начинающее светлеть рассветом небо. В месте былого нахождения противника, да и на всём видимом от скалы протяжении реки, клубился густой туман испарённой от удара воды. Он ворочался словно огромный великан, играющий мускулами, смешиваясь с дымом горящих на берегу деревьев и вспыхивал сполохами разряжающихся частиц.
  - Сгорел в пепел, скорее всего понесло в разнос наскоро собранные сборки природных накопителей, которые ему посчастливилось найти в подземелье. Жаль, знатная была бы добыча, - принц прищурил глаз глядя на капитана. Оба эльфа одновременно коротко рассмеялись. Над рекой повисла тишина, только слегка потрескивали разряды в напоенном силой облаке тускло светящегося тумана.
  - За жизнь и свободу! - вставший на береговой скале в полный рост высокий чернокожий воин в набедренной повязке поднял вверх узкий двудольный щит. Сильная рука трижды выбросила высоко в воздух круглые сосуды.
  Хруст лопнувшего стекла и по поднятым щитам каждого из кораблей размазалось и потекло вниз сужающейся каплей содержимое, тихо мерцая впитываемой силой.
  - Как обычно, мой принц, дикари за неимением достойного ответа кидают в нас собственным дерьмом, - улыбнулся капитан.
  - Нет, - принц втянул тонким носом воздух, - этот даже до дерьма не додумался. Это настойка девясила.
   - Которую мешают в гипс слабенькие деревенские маги людей при сращивании переломов, - и капитан и принц заинтересованно опускали взгляд, следя за стекающим по полю щита пятном, - иначе им сил не хватает для прямого воздействия на кости.
  А когда оно поравнялось с горизонтом из тумана на полной скорости выскользнул двойной корпус, соединённый легкой палубой.
  Лёгкое судно скользя боком, совсем без крена, потому, что его прижимали к воде расставленные в стороны крылья двух уложенных на палубу мачт, завершило поворот. И все увидели стоящих на носу каждого корпуса крылатых кошек со светящейся от переизбытка сил шкурой.
   Медленно, словно в такт почти переставшим биться сердцам эльфов, за кормой корпусов вышли и расщепились клыки энерговодов и четыре копья точно ударили в стекающие по щитам кляксы девясила.
  От вспышки пробитых ударом и пошедших в разнос накопителей кораблей на мгновение стало светло как днём и чернокожий воин укрылся за своим щитом.
  Пахнуло жаром и на берегу занялась высушенная жарким летним солнцем трава.
  Когда Мнунчёга опять выглянул из-за щита, то только плавающие по всей поверхности обломки трёх кораблей напоминали о прошедшем бое.
  Плеснула вода у берега, порыв ветра свернулся тонким столбиком вихря и раскидал её по берегу, затуши пожар.
  Мнунчега расслоил сознание как настойчиво учил отец и в первый раз в жизни увидел воздушного духа. Из почти прозрачного вихря выглянуло улыбающееся юношеское лицо и задорно подмигнуло. В голову толкнулась задорное и пьяное от переизбытка чувств чужое сознание.
  - "Эй, снежный человек, скажи другу своему, что так мы ещё не гуляли. Столько выжрать... Пойду в степь, они не поверят. Если ещё - то пусть зовёт, не забывает! И ты... ты тоже не стесняйся. Мы - всегда!" - смерчик поплыл по воде в сторону степи.
  - "Во нажрался - какие мерещатся. Но как на человека похож...", - прошуршало в голове удаляющееся сознание.
  - Сдуреть, - пробормотал Чёга самое любимое своё заклинание.
  - "Сын, ты хоть бы предупреждал", - повторно толкнулось в голову, но уже родным голосом, - "я еле успел перенаправить поток в заложенные заряды. Ты бы видел как горит эльфийская фактория...Чувствую, что восьмой женой у меня будет эльфийка. Ты какую посоветуешь: беленькую или чёрненькую. Возьму в этот раз чёрненькую, беленькая у меня уже есть. Ладно, мне надо срочно заняться важным государственным делом, иначе без меня всё разграбят неправильно".
  Образ отца испарился из сознания, а висящий на шее проводник радостно ухмыляясь совсем недвусмысленно изобразил вполне узнаваемое движение тазом вперёд-назад.
  - Трахоборы озабоченные, - пробормотал Мнунчёга, разглядывая траву, - нет, ну не могло же вот так прямо в разлёт, обязательно что-то интересное найдётся. Надо только поискать.
  - Мгангу, чухай накопители, нам и осколков хватит! Чего косишь на Кабакку? Сделать из неё накопителеискатель? Ты умный, Мгангу!
  На палубе вынырнувшей из-под воды Тень Оры пара людей и пара котов с удивлением следили как чернокожий воин медленно шёл согнувшись по берегу и тыкал в подгоревшую траву здоровенным деревянным членом.
  - Вы бы повысили ему ставку, Тит, а то он от безденежья уже...
  - Мирр, не при женщинах и детях, - поспешно проговорил Тит Хавий.
  - Хорошо, - ответил один из котов и перетёк в человеческий образ, - Чёга, хорош себя и берег насиловать, дуй к нам! Ещё дел по уши!
  Чернокожий грустно вздохнул и подняв щит над головой пошёл в воду, навстречу подходящему к берегу кораблю. В косых лучах взошедшего солнца деревянный двудольный щит заиграл сотней лучиков, отражаясь от вонзившихся в него накопителей. Но Мнунчёга как всегда этого не видел, потому что держал его в руке над головой чуть-чуть на отлёте.
  Только Мгангу, болтаясь на шее на цветной веревочке, довольно щерил острые зубы. Предвкушая ночную встречу с кухаркиной кошкой из дома напротив. Все дамы любят необычное, вне зависимости от принадлежности к виду разумному или не очень. Иногда, в качестве разнообразия.
  
  Мирр продолжение 05
  Дорога к дому
  
  Топ-топ, топ-топ... Где ногами, а где в седле. Высокий скалистый берег ложится под копыта пожухлой из-за жары травой, да машет белыми хвостами ковыля вслед. Можно бы сказать "седыми" хвостами, но не люблю это слово. Не люблю потому, что за прошедшие полгода слишком много всего случилось всякого... Потому и не люблю седину, что сам стал седым. Грустно всё это, но с другой стороны - будет что вспомнить.
  Качает своими гривами ковыль, лошадка мягко ступает по дорожной пыли, а душа просто отдыхает. И голова отдыхает тоже. Не надо никуда бежать, не надо никого спасать. Нет острой необходимости изворачиваться ужом, чтобы хвост не прищемили. Даже магичить нет ни нужды, ни желания.
  Может быть потому и пользуюсь кремнём да огнивом разжигая костёр на ночных стоянках, чем немало смущаю готовящихся к ужину и ночлегу встречных и попутчиков, разбивающих лагерь рядом со мной. Край богатый, что люди, что орки, живущие вдоль побережья, давно отвыкли жечь в дороге костры и портить прибрежные рощи. А уж огниво и трут таскают с собой только на всякий случай.
  Для розжига очага есть алхимические разные составы и поделки, которыми удачно приторговывают что в Вилентии, что в Белогрудом Орле (столице оркского государства).
  Для готовки есть огненные камни, которые достаточно немного подогреть, как они начинают отдавать тепло не хуже костра, расходуя заложенную в них силу источников. Подогрев нужен только тем, кто не владеет искусством управления силами, да ещё в качестве страховки от самовозгорания. Чтобы они в каганце сами от удара или ещё чего не пыхнули и повозку не спалили.
  Может быть потому ещё так смотрят, что одет я в простую посконную пару и через лошадиный круп висит старая потёртая холщовая сума. В которой по определению не может быть ничего стоящего кроме овса, скребницы да иной потребной для ухода за животным нехитрой снаряги.
  Смотрят в полглаза - никому я не интересен, что меня радует так, что не передать словами. Душа отдыхает после беготни всей этой.
  Да и мой иноходец ничем от меня и перемётной сумы почти не отличается: молодой конёк весьма спокойного нрава ростом чуть выше крупной собаки. Лошадью можно назвать с большой натяжкой, скорее большой собакой, даже цвета он "не лошадиного", а серой дорожной пыли.
  Тит с Маа конечно пытались вставить своё мнение по данному вопросу в виде высокой тонконогой красавицы, стоимостью... Плохо станет, если скажу, а потому не буду. Зачем она мне нужна? Да и где я ей достойную пару найду в своей деревеньке лесной? К тому же вряд ли она сможет пережить те суровые зимы, когда снегом заметает дома так, что над сугробами торчат одни трубы.
  Нет, меня Клык вполне устроил и своей пыльной мастью и выдержанным мужицким характером. Тем более, что достался почти задарма.
  Зря, кстати, про суму мою так думают. Очень она ценная, можно сказать - золотая. Всё потому, что в ней лежит точная копия малого справочника по целебным растениям. Изумительная книга с прекрасными картинками и толковым описанием свойств большинства целебных растений растущих в степи и на побережье. А особенно ценна она тем, что на полях есть пометки, сделанные рукой Чёги. Не дарили и не отнимал, у него свой, родной такой остался. Я потратил ночь и полдня на то, чтобы выпросить справочник у Тита и перенести все Чёгины заметки в свой.
  Люблю книги, они намного лучше хранов хотя бы тем, что на полях умный человек после проведённых исследований может оставить проверенное своим опытом мнение. Да и вообще - в руках такую вещь держать приятно, особенно вечером после ужина, разлёгшись на нагретой за день земле у костра. Звёзды зажигаются, костёр тихо потрескивает собранным за день сушняком, книга и больше никого - сказка.
  Это если Клык рядом не пристроится. А то нажрётся днём всего что можно поймать и в пасть засунуть, а по ночам воздух портит и животом бурчит. У него вообще непонятно кто в родне был - от лошади только зубы, да и те больше бы собаке подошли, а по характеру что-то среднее между собакой и кошкой. Сдружился со мной с полвзгляда, доверяет и верит, защищает, но вот преподносится это всё так, что мне это позволяют. То есть я не всадник, а на одной полочке где-то рядом со скребницей, как удобное и толковое к ней приложение. Ручка. Вздыхает иной раз словно мой первый учитель по счёту, что объяснял нам на палочках что два и два - это точно четыре. Если всё это сложить с его неспешным и до поры незлобливым, но упрямым характером, то иногда получаются довольно смешные случаи. В дороге же разное бывает, под вечер люди устают, а хочется всем одного - удобного места и чтобы чужих рядом не было, расслабиться.
  Так ко мне пристал мужичонка: я по его мнению занял всё место и мешаю раскорячится на ночлег его двум повозкам и семье. Клык внимательно слушал как мой собеседник говорит всё громче и громче, распаляя в себе храбрость на одиночку нищеброда, а потом подошёл и цапнув за серп отволок мужичка в сторону, от меня подальше. Не кусал, не лягался, просто молча оттащил в сторону от меня подальше и вернулся обратно. Мужик так ошалел, что даже его по морде не додумался шугануть. На том и разошлись.
  Да у него просто камни разрядились, а жена с малым дитём на руках. Воды нагреть, покупать мелкого потребовалось. А греть особо не на чем, что-то он там толи не уследил, толи проверить их перед дорогой поленился к хранителю своему сходить, вот она его полдня и пилила. А он на мне сорвался. Мелкому же плохо, угадил все пелёнки и орёт дуром.
  Вымыл руки, да им воды дал. А пока суть да дело - разговорились. Девка молодая, видно одна в семье была, потому и не знает, что когда грудью кормишь, то со своим питанием надо осторожней быть. Яблок скороспелых натрескалась, вот у ребёнка живот и пучит. Накапал мелкому в рожок пару капель "от мастера Чёги" и как рукой всё сняло. Зарядил им камни, ещё одну ночёвку пережить хватит. Разжился яблоками и вяленой рыбой, тоже хорошо. Для Клыка так вообще - здорово, он яблоки схрумкал с большим удовольствием. Тем вечер и закончился.
  А дальше только дорога, да степь, степь, да дорога. Читаю Чёгины пометки, изредка дописываю то, что отложилось в голове от уроков Храна и всех остальных моих учителей, коих за мои не полные тридцать у меня было хоть и не так много, но мне с ними везло. Хорошие учителя были, не давали спуску. Может быть потому и кое-что знаю и кое-что умею. Иногда это осознавать очень приятно, особенно когда тебя благодарят от всего сердца за хорошо сделанную работу. Для лекаря такое очень и очень нужно. Не с железом работаем, с людьми, да и сами не железные, так вот.
  
  Драки с эльфами в городе не получилось. Не успели мы, потому, что Назим со товарищи взял штурмом посольство, как только обе эльфийских листании отошли из порта нам на перехват. Да так лихо, что и сам не ожидал. Задумка у него была такая, что эльфы подадут своим весточку и тогда второму принцу придётся дробить силы, воюя на два края. Но эльфы до такой степени обнаглели и понадеялись на поддержку устроивших в академии переворот прикормышей совета, что синие платки за треть склянки повязали не только охрану посольства, но и самого посла со всей его свитой. Правда попутно спалив по ошибке голубятню и перебив в трёх местах магопроводы по которым и можно было подать весточку. Ну а пока решали что и как дальше делать - там уже на закатной стороне всё небо откатами засверкало. Это когда духи на званом завтраке отъедались.
  Здорово получилось, я даже не думал, что смогу обдурить двух таких эльфов. Гордыня сыграла немаловажную роль: если тебе с самого детства в башку вложены чёткие и незыблемые правила, от которых и в мыслях отходить не дозволяется, то ты и думать по иному не сможешь. Вот вперили себе в голову, что шаман и всё. Не шаман я, Ор я. Ни у одного шамана не хватит столько через себя пропустить, со своей жизненной силой смешать и отдать, потому, что в голову такое ни одному шаману не придёт, он лучше себе возьмёт и сгорит тут же от переизбытка. А надо делиться с окружающими, без остатка. Тогда и тебе все они так же возвернут, сторицей.
  Сформировать из плоти духов, которую они получили от моей жизненной силы, оболочку, с виду похожую на корабль - это проще простого. Когда есть духи всех стихий и они не покорно тебя слушают, а стараются сами угодить.
  Кинул образ, а всё остальное за меня сделали. Я же им пир пообещал, что и выполнил. Столько свободной силы которую разлили эльфы вместе с бунтарями Вилки ни один дух в округе никогда не видел, и вряд ли ещё увидит и попробует. Ведь не зря же духи так любят места сражений - они там остатки прежних откатов можно сказать языками с камней слизывают. А тут в полнеба черпай ложкой, что называется на здоровье.
  Больше всего, как обычно, повезло самым ленивым и обжорам: они не успели никуда убраться, как школьный корабль в разнос от моего с Тенью удара пошёл. Опять наелись от пуза.
  Вру конечно, иначе как без вранья - без вранья сказка некрасивая. Не от моего удара, я только щит пробил, а она уже по моему следу в хранилище прямиком закатала. Эльфам просто не повезло - их сборки и хранилища остались бы целы, не перекинься волна отката по связывавшим все три корабельных хранилища цепям. На такое мы даже не рассчитывали. Девясил в связке с ударом копья должен был нагрузить щиты до такой степени, что они превратились бы в буйство, заслоняющее видимость. Да к тому же очень затратное в плане поддержания защиты. Первоначально с эльфами так и произошло. Они ослепли и оглохли полностью и мы тут же нырнули, благо что крылья мачт было достаточно просто опустить под нужным углом в воду, балласт мы начали забирать ещё в повороте, на ходу. Пока они бы продирали глаза и бросали все силы на то, чтобы успокоить щиты, мы проскочили бы оставив их слева, глубина позволяла. А там уже всё понятно. Но Чёгины усиленные снадобья, то, что Ора на волосок запоздала с ударом, да связь сборок накопителей хранилищ сыграли с нашим противником злую шутку. Когда мы вышли на поверхность у них за спиной, от их кораблей остались только обломки.
  Эльфы откупились не малой суммой в золоте и хранах, Вилентия, в лице академии, заключила очень выгодные соглашения на поставки редких эльфийских товаров и снадобий. Судить причастного к подселению той заразы, что взяла на поводок Назима со всей семьёй и Тита у вилентийцев не получилось - брата правителя Северного леса я ещё в море приговорил, а это была его работа.
  Зато на наёмниках, что так жестоко обошлись с Маа и детьми, отыгрались с лихвой: за расставленные в городском парке соты им и так пожизненное на медных рудниках светило, но городская стража спалила их в пепел. До суда так и не дошло, так как они вовремя поняли расклад сил и попытались уйти.
  А я просто скромно вызвал на поединок племянника Герона и переломал ему эльфийским мечом все кости. Именно переломал, так и не доставая его из ножен. На глазах у всей Вилки, почти прямо на той улице, по которой эта сука тащила мою любимую женщину и детей в цепях. Просто в том состоянии я мог найти по запаху ауры всё, что угодно и где угодно, потому прятаться у него вышло недолго.
  Мстил, за унижение, за слёзы, за потерянную любовь... Ну и пусть это не правильно. Я не свод законов и не дух дракона, чтобы всё делать по правилам, по законам, по справедливости.
  Отделался штрафом. Тит купил у меня мой домик на Васильковой, за полуторную цену, и расплатился. Он, племянник этот, оказался неплохим бойцом и пока я в запале его рвал тоже меня порезал немного. Просто он защищал свою жизнь, а мне моя была в тот момент совсем безразлична, я просто хотел крови. Мои раны мне только прибавляли сил и злости. Я под конец его, по-моему, просто рвал на куски, так и не заметив, что перекинулся в кота. А потом в зубах волок этот кусок мяса по всей улице и бросил когда уже от потери крови сил не хватило дотащить до площади. Плохо помню.
  Жемчужная улица теперь у них сама собой стала "Кровь дракона". Жемчужная кровь дракона - через полсотни лет голову ломать будут, объясняя приезжим такое название. Придумают очередную сказку. Перед отъездом Тит сказал, что видел сам как в одном переулке, в том месте где я прислонился и испачкал своей кровью стенку, пара парней подкрашивали пятна краской. Будут потом народ водить и рассказывать страшилки или скорее всего сказки душещипательные. Жемчужная отмель, жемчужная улица - и там и тут расставание вышло, прямо совпадение.
  
  Ора ушла в море. Я понял, что ей нужно уйти одной и не спрашивал зачем. Просто попросил свою выдру-хранительницу пока побыть с ней и помочь там где будет нужно. Мы встретимся в Орле, ей должно хватить времени, так она сказала.
  На самом деле я думаю, что пока я неспешно еду в Орёл, она сходит к месту затопления корпуса и что-то там заберёт. А потом вернётся на остров к нашей общей воздушной подружке. Захочет - скажет, не захочет - её дело. Сейчас мне это совсем не интересно, но интересно будет посмотреть что и как после того, как она вернётся. А гадать и мучиться от любопытства нет ни желания, ни настроения.
  Так же нет настроения проходить по тем местам, что могут вызвать в памяти определённые воспоминания, связанные с Маа. Но степь не горы и в ней сотни дорог и тысячи направлений.
  Так и путешествуем с Клыком на пару. То он меня везёт, то..., нет, я его не везу, просто иду по дороге, пока он отбегает в сторону чтобы набить своё брюхо или просто побегать. Седла в том понимании, что привыкли видеть под седоком, у нас с ним тоже нет. Есть постеленная на спину попонка с потником, а чтобы не спадало всё это безобразие, есть широкий и длинный ремень. Он Клыку ничуть не мешает потому, что на самом деле неплохо всё держится на связке захвата, которую я сначала подпитывал от себя, а потом завязал на Клыка. Скотинка чует привязку и пытается от неё избавиться неосознанно пряча выход энергетики. А так как вредный хозяин каждый раз меняет место подпитки, то каждый раз приходится по новому управлять собственной энергетикой.
  Учимся, учимся чтобы выжить в последующем. Иначе в Чернолесье придётся туго. Не смертельно, но довольно опасно жить в нашем краю и светить налево и направо наличием молодого и здорового тела. Зачем привлекать к себе лишнее внимание тех, кто для того, чтобы набить желудок использует не только нос, уши и зрение, но ещё и ауру чует не хуже запаха. С запахом потом что-то придётся думать, пока ничего в голову не пришло, но время ещё есть. Так что не всё время дурака валяем, но ещё и сами учимся и попутчика учим. И драться учим. Если бы он в своём табуне воспитывался, в степи, то это бы не потребовалось. А Клык считай с самого детства у людей, в посёлке. Здоровая, природная упёртость и характер в нём чувствуется, а значит оркским коням уступать мы не собираемся. Значит будут драки. А как драться со здоровым бугаём на голову выше тебя, тем более, что оркские кони в табунах воспитываются и всё такое прочее.
  Нет, я не ручную собачку народу на потеху воспитываю, а друга и попутчика, на которого можно положиться, боевого коня, которого пусть будут бить, но не сломают. Вряд ли Клыку повезёт сладить с тем, кого воспитывают себе под седло орки в качестве боевого коня. Да и портить ему тело, как делают в Урагане, верховой сотне Великого кагана, самой быстроногой в степи, я не собираюсь. Я воспитываю бойца, спокойного, не злобливого, который сможет отступить когда надо, а когда надо вцепится в глотку намертво. Пока Клык к этому относится неровно: иногда взбрыкивает и обижается, а иногда ему нравится наша игра, когда я перекидываюсь и треплю его за холку или бегаю с ним наперегонки. Я не заставляю насильно расти, я помогаю развить уже имеющиеся задатки, а они у него весьма и весь достойны. Ну и что, что ростом не вышел, я тоже среднего росточка и худой. Вот на этом и будем играть. Меньше ростом, легче, осталось стать ловчее, быстрее и гибче. И умнее, а самое главное - хладнокровнее. Как тут не вспомнишь монастырь в Анджере, где вспылившего дракона раз за разом валял в пыли худосочный послушник. Клык схватывает, пусть не всё, потому, что из меня тот ещё учитель, но думаю, что это мы преодолеем.
  Будете смеяться, но ради баловства побегал рядом с ним так, как ходят иноходцы. Лошади не знают такого шага, это люди его придумали. Так он за мной повторять сразу пытаться начал. Даже встал, и внимательно смотрел как я по кругу вокруг него иноходью бегу. Лошади поразительно умны и сообразительны, как оказалось очень легко могут управлять внешней своей энергетикой, аурной её частью. Не зря во все века люди так трепетно относятся к лошадям.
  Так что тот месяц, что мы с Клыком неспешно топали и спешно учились, прошёл очень интересно и даже быстро. А когда на горизонте появились шпили дворца Великого кагана, стоящего на острове посреди Орла, то я даже немного растерялся. Прямо как советник кагана, который так и не смог понять фразу правителя и не долго думая назвал и город и реку одним именем, как якобы повелел каган.
  Заночевали в степи, чтобы с утра пересечь город и достаточно от него удалиться, чтобы не попадать под внимание его степных разъёздов. Каган любит порядок, чтобы не говорили про характер орков и степной огонь, бушующий у них в крови, тут сказались корни срединных эльфов. Хотя, какой правитель не любит порядок?
  А уж как любят порядок его наводящие..., не то слово как любят.
  Лежу себе у костерка, на звёзды любуюсь, никого, можно сказать, не трогаю.
  Подъехали вчетвером стражи, посадили на повозку ничего толком не объясняя и привезли на окраину. Вообще-то я и так хотел с утреца пораньше в дорогу тронуться, но раз везут, то почему бы и нет? Клык посмотрел что я спокоен и тоже так же спокойно пошёл за повозкой. Он у меня приученный, мы же без узды с ним общаемся, как-то научились понимать друг друга с самого начала. У него царапины на морде пока заживали (сунулся полюбопытствовать в колючки за полёвками, молодой же ещё), так я уздечку снял. А потом она нам уже и не нужна стала. Он и на имя хорошо откликается (хвастаюсь).
  Оказывается у них так принято: ловят под утро по степи тех кто поодиночке идёт, а потом за бродяжничество в городе накидывают десяток меди, который тут же и можно отработать на очистке двора воинского и конюшни. Забор высокий, глухой, и ничего того, что творится внутри двора никому не видно. Шутники они здесь, шутники. Пока везли, да пред начальственные очи вели так шутили и зубоскалили, что и мне пошутить захотелось.
  - Вот, - так доходчиво и с полным именованием титулов и званий объявил мой выход в комнату старшего поста, десятника, притащивший меня воин.
  - Хорошо, Юркен. У вас там всё как обычно, без происшествий? А то полусотенный тебя в доклад наверх пишет, смотри...
  - Обижаешь. Где мы, а где происшествия? Мы же не в порту. Вот там - да. А у нас всё гладенько, а сейчас ещё и чистенько будет.
  - Пойду к парням, прошвырнёмся по окраине, найдём ему помощников, - воин топает на улицу и за ворота.
  - Давай, я тут быстро.
  - Так, имя, род, и всё остальное прочее потом мне скажешь, успеется. Сейчас быстро чистишь конюшню, потом ещё быстрее убираешь двор, а потом в два раза быстрее уносишь отсюда ноги. Это если ты умный. А если дурак, то получаешь наказание за бродяжничество, в морду и уже пять дней делаешь всё тоже самое, но по решению судьи. Ты же умный?
  - Да.
  - Тогда пошли, топай первым, не люблю когда кто-то сзади идёт, давай-давай, времени и так мало. Скоро смена подъедет из города, а у тебя в конюшне не вычищено, - мило щерит жёлтые зубы в добродушной улыбке.
  Так же мило улыбаюсь ему в ответ и выхожу во двор первым.
  - Так, вон конюшня, она пустая но полная, хе-хе - смеётся своей шутке, - там, да, там найдёшь всё, что тебе нужно для досрочного освобождения за примерное поведение. Чистишь как для себя, ты меня понял?
  - Понял, понял, как себя, даже ещё лучше!
  - Можешь как себя, можешь даже лучше, разрешаю, - присаживается на лавочку и щурится на светлеющее восходом небо, зевает, - а я тут на воздухе отдохну.
  - Отдыхай, сейчас всё сделаю, - быстрым шагом топаю в конюшню, вывожу подальше к забору через вторые ворота Клыка, - чтобы не мешался, я быстро, вычищу как себя.
  Старший поста лениво машет в мою сторону рукой.
  - Давай чисть, говоришь много.
  - Как себя сложно, тут надо осторожно, стараться надо, - перекидываюсь и начисто выжигаю не только небольшую конюшенку, но и плавлю в камень само то место на котором она стояла. Поворачиваюсь к старшему и мило улыбаюсь крепкими белыми драконьими клыками.
  - Как себя почистил, десятник. Мне двор так же хорошо почистить? - ошалевший десятник молча трясёт головой из стороны в сторону, - подожди, у нас же по раскладу ещё в морду надо мне дать. Учти, мы только мясо едим, мне траву давать нельзя, я не лошадь. Я за пять дней не только тебя сожру, но и судью и весь твой десяток вместе с лошадьми.
  Пока говорил подошёл к нему вплотную и придавил лапой к стене дома.
  - Ну, можно идти, или кормить меня будешь?
  - Можно...
  - Идти или жрать? - скалю зубы и краем глаза ловлю как подсовывается сбоку Клык. Десятник косит в сторону и из красного становится белым.
  - И-идти, - потеет воин, глядя как копируя меня Клык точно так же выщерил зубы.
  - Дружку своему, судье, передай, что если будет свободное время, то и к нему заскочу. Заплатить.
  - Передам, обязательно, - смотрит мне прямо в глаза, словно маму родную увидел, головой как бы не тронулся от впечатлений. Хотя не должен, вон вся рожа в шрамах, бывалый. Уже вроде и кровь к лицу приливает полегоньку.
  Забираю сложенные на поставце наши сумку и потник, молча седлаю Клыка и в полной тишине выходим за ворота. Хороший забор, высокий, ничего и никому не видно. И запах гари только слегка чувствуется, немного просочилось пока полог ставил. С утренним ветерком быстро рассосётся.
  - Поехали, Клык, прямо в порт, нас там поди заждались уже.
  
  До порта добрались без приключений, увязавшись за спешащими на разбор ночного улова жёнами рыбаков. Да и так видно уходящие от мостков, выдвинутых в воду на высоких колёсах, рыбацкие лодки, задержавшиеся с выходом на дневной лов.
  Ора, под любопытными женскими взглядами, подошла кормой, пропустив мостки между корпусов и Клык спокойно доверившись мне смело протопал на палубу.
  - Привет, глазастик! Что такой весёлый, опять куда-то вляпался? - Тень с лёгкой улыбкой на губах ерошит мне на голове волосы и ничуть не смущаясь целует в щёку.
  - Привет, кошка. Не-а, так, пошутили с Клыком над одним десятником. Вот и весёлый, - улыбаюсь ей в ответ, вспоминая нашу очистку.
  - Может быть ещё одну шутку придумаешь? А то я вот даже не знаю как нам с тобой мимо дворцового острова под мостом идти. И в голову ничего не приходит. Боюсь как бы там с нами не пошутили.
  - Да, мачты высокие. Придётся мосту подвинуться.
  - Шути, шути. Подвинуться. Как бы нас не подвинули.
  - Не переживай, у меня тут тоже друзья имеются.
  - Архимаг? Ой, у орков же верховный шаман. Ты с Белым Хвостом дружишь?
  - Нет, всего то два батыра и чета Великих каганов, основателей Каганата. А с Белым Хвостом я не дружу, просто знаем друг друга. Я с внуком его дружен и с наставником его внука. Но можно и пошутить, если ты нас поддержишь.
  - Нет, я вас поддерживать не хочу - вы грязные, пыльные и оба пахнете гарью, фу! - Маа щурится и смешно морщит нос. Вот же кошка! Только что поймал себя на мысли, что назвал её другим именем.
  Звонкий смех переливом разносится над водой, Маа, тьфу ты, Ора всё поняла и всё почувствовала, зараза... Даже не думал, что могу так краснеть и смущаться, словно малёк, пойманный под окном в баню. Смеётся ещё звонче и прогибаясь распускает волосы, до этого собранные в тугой хвост на затылке. Подначивает намеренно, ей-ей, Создатель.
  - Перестань, слышишь!
  - Ой, да больно надо..., - толстый пушистый хвост выползает из-под рубахи и словно рука нежно и медленно обнимает и гладит, обрисовывает бедро стройной ноги, до того скрытое под широкой штаниной.
  - Да помыться бы не мешало, - отворачиваюсь и бормочу себе под нос, зная что она прекрасно всё услышит.
  Тащу в рубку сумку, по дороге бросив потник на палубу для просушки. А может хватит уже мыкаться? Вот оно, счастье, ходит под боком, вертит пушистым хвостом. Опять же: где я ещё такую повстречаю? Может пора и о себе подумать, чем думать за кого-то, что ты ей не пара.
  - Да, и я о том же..., - Ора через верх заглядывает в рубку, - помыться и отдохнуть совсем не помешает.
  Ага, шире улыбайся! А то я не почувствовал как твои лапки пробежались по первому уровню сознания. А-ну, кыш отседова!
  Ора смеясь прячется, приседая за стенку рубки. О-х-х-х..., да, с ней-то не забалуешь, в таких лапках. Это для Маа я был где-то посередине между отцом и мужем, может быть потому и ... А, ладно, ветром занесло и былью поросло. Было хорошо вместе и нечего жалеть, тем более, что судя по всему так я для неё и остался чем-то вроде родителя второго. И это для меня тоже приятно и греет душу, что где-то есть существо всем сердцем считающее тебя чем-то родным и близким, доверяющее тебе.
  Ладно, отвлеклись от проблем насущных и будет.
  - Ора, Ора?
  На стене вместо карты проступает кошачья мордашка, именно кошачья.
  - Нет, иди сюда, мне вот как раз карта и нужна.
  - Вот она я, - девушка легко сбегает по ступенькам в рубку.
  - Ты меня извини, не по себе немного, когда ты там и здесь. Вот глажу борт - это ты, смотрю на тебя - это тоже ты, и всё вместе.
  - Ну и что? Ты же тоже несколько обликов имеешь, но меня это ничуть не смущает, ты же един во всех обликах, нет же разницы. А раз ты её не чувствуешь, то и я тоже, - Ора касается пальцем вплетённой в волосы ленточки единения.
  - Это-то так, только я в одно время могу быть только в одном облике, а ты сразу в двух.
  - А ты пробовал прежде чем так говорить? Нет. Вот когда попробуешь, тогда и поймёшь. Я тоже не Создатель и не могу быть одновременно в двух телах разом, основное сознание всегда перемещается в одно из тел, а во втором остаётся лишь частица.
  - То есть если я сейчас поцарапаю стол когтем, то тебе и больно не будет? - отращиваю на указательном пальце острый коготок.
  - Не, мне не будет, - она вплотную приближается ко мне, - тебе будет! Лекарь хренов! Как погладить - так рубку. Только посмей мне тут отметину оставить - будешь сам заращивать, и откупаться, вонючка!
  - Всё, всё. Я всё понял, - жду пока она отвернётся к проявившейся карте и тихонько щиплю её за попу.
  - Ай, прибью! - кулак, нет, кулачёк почти утыкается мне в нос.
  - Я просто выяснил где сейчас главное сознание, надо же знать с кем разговаривать.
  Оба смеёмся, потому, что на душе у обоих отчего-то стало легко и радостно. Скорее от того ещё, что за месяц соскучились друг по другу.
  - Смотри, вот с этого края бухта, на берегу рыбацкий посёлок. Предлагаю остановиться там.
  - А чем тебе там понравилось?
  - А там у меня стоянка знаковая, личная.
  - У-у-у, - Ора хмурит бровки, - и под каким же знаком вы, лерр, ходили? Чего я ещё про тебя не знаю?
  - Да так, простой такой себе знак. Я же его не сам себе вырисовывал.
  - Ты рисовать не умеешь, я видела твои каракули когда ты Мнунчёгины записи и схемы переносил. И пишешь как курица лапой. Потому и знак поди простой. Или скажешь, что тебе само море его в волнах показало, да на прибрежном песке явило?
  Киваю в ответ головой.
  - Да? Тогда ты счастливчик, не каждому такой подарок оно дарит, - она открывает один из ящиков стола, достаёт стилу и лист бумаги, - изобрази, может разберу твои каракули. Я уж точно получше тебя знаю чем море одарить может и как это в его защитных знаках отражается.
  Серая до того рубаха, штаны и косынка на голове светлеют до снежно-белого, на косынке на лбу и на левой стороне груди плавно проступает подаренный мне в прошлой жизни знак и наливается силой, текущей по линиям рождающегося рисунка.
  Ора некоторое время молча смотрит мне на грудь, а потом отворачивается.
  - Теперь понятно почему ты не хочешь быть со мной вместе, - на бумаге маленьким пятнышком расплывается упавшая капля. Только вот небо чистое... И чего она там такого страшного углядела?
  Делаю шаг, прислоняюсь к её спине и целую в волосы на затылке.
  - Вот и дура, и не угадала. Что же это за мужчина, если на следующий день от одной к другой сразу переметнётся? Нам так нельзя, для сохранения лица надо хотя бы десятицу потосковать, напиться там..., ну и ещё чего много надо. У мужицкой души..., не всё у нас так просто, - снимаю косынку и вытираю дорожку, что оставила слезинка на покрасневшей щёке. Вяжу её на упрямо вздёрнутую и пытающуюся увернуться голову.
  - От чистой души, всем сердцем желаю чтобы и ты была под защитой моих покровителей. Думаю, что ты этого достойна не меньше меня.
  Ш-ш-шурх, непонятно откуда набежавшая волна влетает в борт и окатывает нас с ног до головы. И словно басовитая струна где-то внутри отозвалась ровным и тягучим звуком. Ора прислушивается к себе, поворачивает ко мне лицо с глазами по вилентийскому золотому.
  - Никогда не верила..., считала, что это просто старинный обряд, переросший в обычай. А тут сама всё прочувствовала. Смотри, - она показывает на переднюю часть рубки.
  Справа от карты расцветает мой знак, а слева её - только у меня капля воды в обрамлении жизни и капля огня в обрамлении воздуха, а у неё жизнь в обрамлении воды и воздух в обрамлении огня. Наоборот вроде. А идущий вокруг пояс Создателя у нас одинаковый.
  - С таким знаком - ходить под твоим кедром на флаге вроде бы и не солидно, или дальше скромничать будешь?
  - Мирр, а у тебя что на флаге было?
  - Драконья морда, весь не поместился.
  - А у меня тоже будет драконья, только кошачья, - Ора ныряет в проход под палубу.
  - Ага, у меня такой же шарик чёрный будет, только белый и кубиком, - бурчу ей вслед.
  - А вот ты и сделай так, чтобы всем было понятно, что на флаге не кот, а дракон! - настигает меня достойный ответ. И не поспоришь. Эх, рубашечка, ну что, сделаем? А то как на стоянку без флага заходить, не прядок. Да и надо самому себя в порядок привести, а то Заяц не признает и в баню не пустит. А банька у него знатная, в прошлый раз с таким удовольствием парились и в ручей сигали. Подол рубахи растёт, подпитываемый собираемой мной силой моря. Да, с таким оскалом и такими ушами с кисточками тут про кота не подумаешь, на флаге проступает профиль Тень Оры с оскаленной пастью и вздыбленными усами, что я проявил в своей памяти. Именно так она выглядела перед атакой в бою на Рокке, в Вилентии.
  - Эй, ты где? У меня флаг готов уже почти. Ора?
  - Старший помощник, вы совсем законов не знаете? В море флаг не меняют, разве что на захваченном корабле. Прежний снимать запрещаю! Подъём нового флага - это вам не просто так, это целый ритуал. И не мешайте капитану приводить себя в порядок перед заходом в порт. Управление отдала, нет меня!
  - Есть, лерра капитан, управление взял. Рулевой Таль, заступить на вахту!
  Тут же на полотне карты один из двух проявившихся котят корчит кислую обиженную мордашку, а второй довольно щерится и топорщит усы.
  - Шкипер Лель, не расслабляемся, обеспечить круговой обзор и проследить точность следования в указанную точку, - аккуратно провожу, намечаю линию стилой на карте, - смотрите, вот здесь перед входом в бухту россыпь камней возле берега, а слева возле входа на дне должен быть пиратский корабль. Не думаю, что он с разбитым носом и дырой в корме долго на плаву продержался, скорее всего там на месте и затонул.
  Котята с радостью подхватываю скинутый им образ напавшего на "Морского дракона" пирата. Пошёл я окунусь, а то действительно, надо себя в порядок привести.
  
  Вездесущая ребятня встречает подходящую к причалу Тень Ору беготнёй по мосткам, звонкими голосами и тыкающими в нашу сторону пальцами. Зовут кого-то из взрослых, что чуть далее по берегу в полусотне саженей смолят вытянутую на берег лодку.
  Ого, нас идёт встречать Заяц, наверно где-то был тут рядом, в теньке. Увидел, что мы нацелились на место прежней стоянки "Морского дракона", вот и идёт. Нет, меня он не узнает, я сейчас Мирр, а он помнит меня совсем другим.
  - Э-гей! Уважаемые, на это место прошу не метить, тут знаковая стоянка, - Заяц показывает на табличку, прикрученную на толстой резной стойке в начале мостков.
  - День добрый, уважаемый дайто, долгих лет жизни вам. Вы не переживайте, рассчитаемся с хозяевами, у нас есть деньги. Просто тут нам самое удобное место, с нашим корпусом не везде пристанешь бортом, чтобы другим не мешать, - смотрю на него, ничуть не изменился, разве что одежда почище, но побогаче она не стала.
  - Нет, нет. Нельзя, никаких денег не надо, вам сюда нельзя. Это не просто номерная, здесь имеют право стоять только те, кому хозяин стоянки дал личное разрешение. Если у вас его нет, то вы даже швартов на утку не заведёте. Вон туда правьте, говорю, там, левее неплохое место есть, как раз под ваш корпус.
  - Дед, ты ещё скажи, что само море и берег не дадут нам тут места.
  - Про море и берег говорить не буду, но то, что тут сильный маг поработал, чтобы это место хозяина помнило я тебе уже который раз объяснить пытаюсь. Не встанешь ты тут на стоянку, причалить даст, стоять - нет. Не веришь - не надо. Мне даже интересно будет посмотреть как и чем тебя приложит, - Заяц машет рукой и уходит с мостков на берег, чтобы успеть оказаться на земле до того как мы пришвартуемся.
  - Команда, приготовиться к швартовке, - из рубки выходит Ора.
  Тупо пялюсь и пускаю слюни. Интересно где же это она такой наряд нашла? На один светло-зелёный шёлк от него можно...
  - Рот закрыл и к швартовке приготовился, я кому сказала?
  - Кому?
  - Мирр, мне самой трап волочь или это сделает мужчина?
  - Мужчина сделает, для такой красавицы любой мужчина что угодно сделает. Ты очень красивая, - топаю на левый корпус, хватаю швартов и перепрыгиваю на мостки причала.
  Под удивлённым взором Зайца и обступивших его мальков завожу швартовы и перекидываю трап. Вытягиваюсь по стойке смирно возле него, пропуская мимо себя Ору.
  Важно шагающий за ней Клык в шутку пытается меня цапнуть за рукав, за что получает щелчок по носу. Пока отвлёкся на Клыка видно пропустил самое интересное: Заяц уже не щурится, а улыбается широкой улыбкой.
  - Рад приветствовать, уважаемая, на нашем благодатном берегу, - он отдаёт воинское приветствие вместо поклона. Ора одобрительно щурится на продубленную морем и исчерченную шрамами рожу Зайца.
  - Взаимно, и тебе долгих лет и здоровья. Что ты там по поводу нашей стоянки говорил, я немного не расслышала?
  - Да уже не важно, лерра капитан, уже всё понятно. Не подскажете как там здоровье хозяина "Морского дракона"?
  - Не знаю, потому, что кельвет "Морской дракон" сменил хозяина, - вредная кошка смотрит как суровеет лицо боцмана, - а вот его бывший капитан... Этот раздолбай разжалован и уволен с данного корабля за строптивость и длинный язык.
  - А и правильно, лерра капитан, я ему ещё в прошлый раз говорил, что так оно и будет. Такой корабль упустить - да за такое его драть надо и в хвост и в гриву!
  Заяц говорит ей, а смотрит прямо мне в глаза, и улыбается.
  - Ну вот откуда узнал, как понял?
  - Да я ж тебя предупреждал, что знак на косынке светится когда руку подносишь, а ты всякий раз когда конец на утку заводишь, то лоб чешешь, чтоб неправильно не завести. Тяжело запомнить и то и это? - Заяц подаёт руку Оре, помогая спрыгнуть с мостков на землю, - вы за ним присматривайте, он иной раз как задумается, так такого навяжет, что потом с киянкой не расплести. А ещё всё время себе под нос в таком состоянии бормочет, это у него в порядке вещей.
  - Это когда это такое было? Ты чего болтаешь, бессовестный? - обнимаю Зайца, - старый ты хрен морской.
  Ора улыбается глядя на нас.
  - Как тут у вас дела, что интересного? Что случилось с моей прошлой побывки?
  - Да всё спокойно до поры до времени было, а тут перед..., почитай перед самым вашим приходом чего только не произошло.
  Заяц вздыхает.
  - Что? Что-то серьёзное?
  - Да как сказать. В степи рядом с посёлком кота степного поймали, несколько дней тому назад объявился, лазил по берегу по ночам, нас всех пугал. Сидели по домам, выйти боялись, даже некоторые на лов ходить перестали. Только он какой-то не такой оказался. Я с десятником стражи ловчей говорил, так кот тот по его словам не убегал, а словно ждал кого-то, как собака, хозяином брошенная. Спокойно взяли, он даже почти не сопротивлялся. Вот десятник и придумывал как его на празднике Курултая на бой выпускать, коли он словно ребёнок смотрит в глаза тоскливым взглядом. Тут и взяли. возле твоей стоянки. Он словно..., - Заяц сложив два и два округляет глаза, - твой?
  - Друг. Он мне жизнь спас, не дал в степи замёрзнуть.
  - Тогда тебе торопиться надо, сегодня первый день Курултая, вожди целый день совещаться, да бражничать будут. А в кругу лучшие борцы и лучники родов состязаются. На завтра бои, за спор, за правду, за невест и со зверьём за милость Великого. Только вот не так просто на замковый остров попасть. Не всякого пускают, особенно на таком аргамаке, - Заяц кивает на слушающего наш разговор Клыка.
  - А меня пропустят? - спрашивает Ора.
  - Вас даже на колесе от старой повозки пропустят, принцесса, с вашей красотой.
  - У друидов нет принцесс, но всё в первый раз бывает.
  - Заяц, я не принц, а Риф Великолесья, его избранный защитник. Разжаловали меня из принцев.
  - Если бы море и суша, огонь и воздух тебя разжаловали, то тот знак, что ты носишь либо пропал, либо навсегда у тебя клеймом выжженным остался, как метка вора, защитник. Не знал я как тебя назвать, вот и назвал в прошлый раз как в голову пришло. Правильное слово - самое то знаку единения стихий. Ты на меня глаза не таращь, думаешь раз живу в рыбацком посёлке, так ничего кроме рыбьего хвоста, да лодки не видел и не знаю? Спешить тебе надо, защитник Великолесья, завтра с рассветом твои родичи из Великолесья в круге чести за свою жизнь биться будут.
  - А эти то тут как оказались?
  - На дракоре северном с верховьев реки пришли, в городе торговали, да видно ногу кому отдавили. Вот и повязали их за неуплату налогов и много чего ещё. Не знаю как дело было, но говорят, что до Верховного слух дошёл и он своего помощника чтобы дело разобрать отправил. Разобрали, вроде бы их уже и отпустили, да кто-то самому Великому напел, что твои родичи плохо об исполнении закона в столице отзывались и о том, что суды продажные у Верховного. Ну и всё такое прочее. Вот он и сказал, что раз так любят языками трепать о законе и чести, то пусть не на словах, а на деле докажут, перед всеми вождями родов. А боги пусть решат кто прав, а кто нет, хотя, если ответить за слова не хотят, то пусть убираются, никто не остановит. Только больше ни один корабль из Великолесья по нашей реке ходить не будет, и в море никого не выпустят, утопят как котят. Знали как напеть, раз Великий хранителем рода Кара-чёрным поклялся, что так и будет. Плохо всё, хоть и не ушли твои родичи, три дня на корабле своём прожили в столичном порту, видно на завтрашний бой точно пойдут. И умрут, потому, что у них в команде пополам мужики с ..., как у вас, тоже. А против них уже драка идёт между родами, каждый хочет своих выставить, чтобы милость Великого привлечь к себе, он такое помнит и любит.
  - Заяц, а ты не хочешь на празднике на дворцовом острове побывать, а то мне надо до утра отлучиться. Побудешь сопровождающим у юной принцессы, чтобы она в таком большом городе не заблудилась?
  Ора фыркает. Зря, она Орёл только с моря видела и не знает насколько он раскинулся.
  - Повозку надо достойную, и выезжать чуть ли не сейчас, а то завтра к мосту даже не подъехать будет.
  - И что нам, всю ночь ночевать под мостом? - Ора как всегда права, - может к утру просто подойдём к берегу и высадимся на Дворцовый остров? Или там пристани нет?
  - Пристань есть, и ристалище одним краем как раз и упирается в море. Только тот, кто туда на корабле подходит, тот значит готов сражаться и на море. Думаю вот, как бы твои Великолесцы не сглупили и не подошли на ристалище на корабле. Тогда им точно завтра не жить - если на суше повезёт, то в море они нашим не ровня. Даже если выйдет такой же по весу корабль, то там их быстро раскатают.
  - Пошли на корабль, покажешь на карте куда идти и где та пристань, - Ора запрыгивает на мостки.
  - Ора...
  - Мирр, занимайся берегом, море я возьму на себя.
  - Заяц, не подумал я, втягиваю тебя в свои дела.
  - Даже и не думай. Ничего мне не будет. Тут столько приезжало, и таких высоких орков, на твой знак полюбоваться. Сам Белый хвост им интересовался, тоже приезжал, очень внимательно всё осмотрел, обошёл. Чуть ли не каждый камень руками потрогал. Я сначала думал меня тут же по бережку пеплом рассыпят, а он из своих рук мне кошель с золотом на твою стоянку отдал и улыбался. Что-то про отражение следа знакомого источника и своего умного внука своему сопровождающему говорил, только я не понял. Да и не моё это дело.
  Ага, а сам глаза щёлочками. Ничего он не понял, глупый Заяц. Получается что хоть и изменилась у меня и аура и её наполнение, но наш источник даже в ней свой талан не потерял. Силён Белый хвост, не зря Верховный.
  - Не смотри так. Я не внук ему, но мы с его внуком побратимы.
  - Для орка побратим сына - сын, побратим внука - внук. Так у нас издревле заведено, от первых детей Ветра, просто говорить об этом не принято, потому все остальные об этом особо и не знают. Да и мы не выпячиваем, - с гордостью на лице отчитывает меня Заяц.
  - Ладно, расходимся, и спасибо за науку. Но про первых детей Ветра ты мне ещё расскажешь. Коня моего пристройте. Клык, слушайся его и чтоб не кусался! Понял?
  Захожу в теплую воду, камни на дне скользкие, потому приходится идти медленно и аккуратно.
  - Ты куда?
  - Тот, кто мне нужен, Ора, как раз на воде и стоит, мне водой до него быстрей добираться. До завтра, - ныряю в тёплое и ласковое море. Не удалось в баньке попарится, завтра другая банька ждёт. Ладно, хоть чешую сполосну, а то тоже вся в пыли.
  
  ***
  - Третий свободный бой! - глашатай, используя амулет заставляет немного притихнуть разгорячённых предыдущим боем зрителей.
  - Грозный противник - степной кайсар, который держал в страхе всё побережье. Был пойман ловчей сотней и десятком учеников Верховного специально для услаждения ваших взоров на праздник Единения! Кто желает показать свою доблесть пред ликом богов и вождей?
  Народ потихоньку затихает. Кагана ещё нет на ристалище, самых сильных вождей родов тоже, судя по тому, что их места наполовину пусты, это сказалось вчерашнее застолье. А выходить на смерть ради сомнительной славы толпы сейчас - не самое время. Дураки умирают первыми, умные батыры, даже если и умирают, то хотя бы обеспечивают милость вождей и Великого для своего рода. А потому желающих пока не видно. И слава Создателю.
  - Я желаю!
  Распорядитель пытается разглядеть человека в серой, словно пропылённой, одежде, спускающегося с самого верхнего ряда арены.
  - Старик, - тихо шепчет ему на ухо более остроглазый его помощник и глашатай.
  - Видно решил повеселить народ и закончить свою жизнь с мечом в руках, а не в старческой немощи. Какой ***дак его сюда пустил, у этого оборванца даже меча нет, - тихо делится своими мыслями с глашатаем распорядитель.
  - У меня есть кинжалы, - старик распахивает и снимает куртку, оставшись в таких же серых рубахе и штанах. Поверх рубахи надет лёгкий нагрудник из чёрной, словно каменной, кожи. Из ножен на нагруднике выглядывают рукояти парных кинжалов, выточенных из тёмного дерева
  - Малого того, что ты решил уйти из жизни таким способом, но ты ещё и посмеяться над судьбой и людьми хочешь, выходя на бой с деревяшками? - кривит лицо глашатай.
  - В чём заминка? - разносится над почти затихшим ристалищем молодой властный голос. На помост, где находятся места, предназначенные для рода Великого кагана, поднимается молодой парень.
  - Наследник Великого, наше почтение, - разносится голос глашатого и все встают, а глашатай кланяется.
  - Так за чем же дело встало, мы все тут ждём достойного боя, раз он вызвался, - принц, назову его так, усаживается на положенное ему место.
  - Он хочет выйти на бой с кайсаром с деревянными кинжалами и в одном нагруднике, достойнейший, - отвечает на вопрос распорядитель.
  Принц щурит глаза, разглядывая меня, внезапно краснеет и вскакивает. Ропот толпы, едва набрав силу тут же стихает. Кланяюсь принцу, не так чтобы низко, но уважительно, принц всё же. Узнал я тебя, боец с мороками, и ты меня узнал. И что скажешь, вспомнишь обиду?
  Принц подзывает стоящего на охране помоста воина, и что-то говорит ему. Тот скрывается с глаз под помостом, а спустя несколько мгновений бежит в нашу сторону с копьём в руке.
  - Уважаемый Ры, достойнейший дарит вам своё копьё, в благодарность за знание. Он желает вам удачи в бою, какой бы исход не выбрала богиня Судьбы, - воин с легким поклоном вручает мне оружие и так же бегом удаляется.
  Поднимаю вверх руки, показывая всем подаренное оружие и кланяюсь в знак благодарности.
  - Достойнейший одарил уходящего в бой своим личным оружием! Это оружие он взял в бою, сражаясь с порождениями бездны в Полях Смерти! - грохочет усиленный голос глашатая, а толпа на ярусах арены ревёт в знак уважения.
  Принц кивает в ответ на мой удивлённый взгляд. Прощупываю аурой копьё: Ха! Да оно точно такое как то, что я подарил Чёрным лисам, только древко поновее, и сделано из того же дерева, что и мои кинжалы. На древке четыре зарубки. Ну что же, видно мой урок действительно не прошёл мимо, и принц действительно занимался в полях делом, а не тешил своё самолюбие. Улыбается, поймав мой взгляд.
  - Я готов к бою, распорядитель.
  - Да прибудут с тобой боги, старик. Иди к краю ристалища, может быть тебе повезёт, кот промахнётся и упадёт в море. Если успеешь увернуться.
  Иду в центр площадки, к морю сходим потом.
  - Выпустить зверя! Замкнуть оцепление!
  Толпа ревёт, за моей спиной смыкается строй, загородившийся ростовыми щитами и выставивший жала копий. Скидываю сапоги, пихая в голенища намотки, остаюсь босиком. Мне нужно восстановить силы, слишком много потратил на свои кинжалы, а так легче впитывать. Быстрее. Да и босиком на траве удобнее.
  Натягиваются цепи, открывая крышку подземного выхода и на траву степенно выходит кайсар. Демон, вот это вымахал. От кайсара тут только расцветка, он раза в полтора выше и мощнее. Как они этого не видят?
  Демон втягивает ноздрями воздух, заодно вместе с запахами пытаясь в этом людском море почуять мою ауру.
  - "Тихо малыш, тихо. Не вздумай лизаться! Поиграем сначала в охоту!" - кидаю ему образ нашей любимой с ним игры. Демон довольно щерится во всю пасть от радости узнавания. И со стороны для всех это выглядит очень внушительно. Кот припадает немного к земле и начинает осторожно ко мне подкрадываться, забирая в правую сторону. Помнит, зараза, что отсюда мне тяжелее от него оборонятся. Резкий рывок вперёд и прыжок, чтобы сбить с ног.
  - "Отъелся, толстый, заматерел и стал неповоротливым!" - легко ухожу вбок и вяжу морок, точное подобие Демона. Теперь уже два кота на траве берут меня в клещи. Толпа сначала утихает, а потом распаляется ещё больше. Принц вскакивает с места, а распорядитель забирается с ногами на своё сиденье, чтобы лучше видеть происходящее.
  Очередная атака, кувырок и очередной морок на поле трясёт вместе с Демоном головой, проехавшись на лапах по траве мимо меня. Это я подпихнул его в спину лёгким воздушным кулаком. Магия на него не действует, а вот шлепок воздушным веером - самое то. Сажени четыре на брюхе проехал и кувыркнулся через голову. Довольный, словно тазик сметаны слопал, вон как щерится. Нет, со стороны всем видно, что зверюга сходит с ума от злости. Только бы мурчать от удовольствия не начал, а то всё испортит.
  С радостным рёвом Демон летит на меня, делает обманное движение, на которое я покупаюсь и валит меня с ног. Пытаюсь откинуть его древком копья и воздушным веером, но только поднимаю вокруг нас целый клуб пыли, в котором ничего никому не видно. Отбрасываю копьё в сторону - а то он мне им сейчас все рёбра переломает, когда навалится сверху и начнёт облизывать.
  - Тьфу, чем тебя кормили, Демон, какой тухлятиной изо рта воняет. Тише ты, языком своим мне всю шкуру с лица сдерёшь, толстый котяра!
  Этот нахал нагло развалился у меня на груди и рыкает от удовольствия. На ристалище полная тишина.
  - Вставать пора, хорош валяться, потом ещё поиграем, у нас ещё бой впереди, - Демон неохотно отпускает меня и подставляет плечо, помогая подняться.
  Подхваченная веером пыль, что хоть немного заслоняла нас от взглядов толпы, уносится в сторону пристани, заодно и одежду отряхнул.
  Под рёв взорвавшегося ристалища вместе с Демоном поворачиваемся и кланяемся на все четыре стороны. Иду, поднимаю копьё. Где там мои сапоги?
  - Поприветствуем нашего родича, сумевшего силой воли и искусства подчинить себе дикого зверя! - разносится над ареной отчего-то счастливый голос глашатая. Как мало людям надо, чтобы поверить в сказку: сказали и уже верят. Идите, попробуйте кадавра подчинить силой воли и магией, магией в особенности. Вас хватит ровно на обед, или на ужин. Он один просто есть не будет всё, обязательно приведёт самку с детёнышами или вашу тушку им отнесёт. Для него это не тяжело, он оленя небольшого легко упереть на дерево может зажав в зубах.
  Под приветственные крики толпы отходим к пустым сиденьям, которые ближе всего к пристани. Демон идёт рядом, изредка нежно потираясь головой о ладонь, кису домашнюю изображает, соскучился. Я тоже, тоже по тебе скучал, здоровяк.
  - Пропустите, он ручной, я его с котёнка вырастил и за него отвечаю, - останавливаюсь возле оцепления.
  - Нет, сейчас вам выдвинут лавку сюда и подадут цепь и ошейник. Если не устраивает - уходите морем, - доносится голос из-за спин щитоносцев.
  Не успеваю ответить.
  - Великий Каган, хранитель степи, наше почтение! - разносится над ристалищем.
  Арена приветствует правителя криками радости, довольный каган приветствует свой народ коротким воинским поклоном. Вона как?
  Да, это совсем не похоже на поведение вилентийской знати. Говорят, что Великий даже в праздничный день может спокойно передвигаться по своей столице только с пятёркой телохранителей. Часто заходит на главный рынок, чтобы купить небольшие подарки своим трём жёнам и десятку племянниц, и очень сердится когда приезжие купцы не торгуясь отдают товар просто в подарок. В этом городе его и его семью не просто уважают, но ещё и любят.
  - Великий спрашивает тебя можешь ли оставить своего зверя. Он желает с тобой поговорить, - доносится голос из-за щитов.
  - Скажите Великому, что у меня нет зверя. Этот кайсар мой друг и соратник. Мы давно не виделись и думаю, что он вряд ли сейчас захочет остаться один.
  - Тогда подойдите к местам вождей, - почти тут же отвечает мой невидимый за щитами собеседник.
  Встаю с лавки и вместе с Демоном топаем через всё поле в сторону кагана.
  Встаю перед ним и молча кланяюсь, так же как принцу.
  - Приветствую тебя, Ры, - каган рассматривает нас так, словно прикидывает что-то в уме.
  - Доброго вам здоровья, хранитель степи.
  На меня шикает один из находящихся рядом с правителем старейшин и вождей родов. А то как же, от страха не потею, говорю так, словно лишь немного ниже правителя.
  - Не надо. Этот воин достоин уважения. Кажется я задолжал тебе, дайто Ры? Или ты забыл?
  - Не хотелось бы напоминать, неудобно при людях..., - пытаюсь отшутится. То есть за науку для сына ты считаешь себя должником передо мной. Каган - должник старика оборванца? Или просто попался удачный случай показать на людях каков их правитель? Второе вернее всего, и придумывать ничего не надо, было дело и есть свидетель. Умный правитель, и много про меня узнал. Надо бы уходить отсюда побыстрее и подальше, а то как бы к чему не привязали.
  - Ждёшь когда процент накрутится? Разорить меня хочешь, как драконы Вилентию? - смеётся каган.
  - Ну что вы..., хотя мысль интересная, - смеёмся вместе.
  Каган поднимается с сиденья и люди смолкают.
  - Воины великих родов! Хочу представить вам одного из нас, достойного сидеть рядом с нами не по богатству и силе рода, а по силе духа и смелости. Благодаря этому достойному орку мы получили точную карту полей смерти.
  Он ждёт пока народ немного притихнет после его слов.
  - Повелеваю выбить имя Ры Серого на каменной доске, стоящей на спине Кара Чёрного, в память потомкам, - каган присаживается на своё место.
  - А почему "Серого"? - интересуюсь вполголоса.
  - Мне сказали, что ты потерял память и не знаешь чьего ты рода, а "Серый" лучше чем "Безродный". Тем более, что цвету одежды ты не изменяешь, что там таким был, что здесь, - улыбается каган, - ты доволен, Ры? Мало кому при жизни ставят памятник.
  - Один долг списываю, Великий, - засовываю большие пальцы рук за пояс, - а как с остальными?
   Смотрю мимо кагана на его сына.
  Каган улыбается хитро прищурив глаз.
  - Я тебя понял. Что хочешь попросить?
  - Я вот кем только не был за свою короткую жизнь, а вот судьёй не доводилось. Да и законов столько развелось, что уже в голове не помещается - рад бы выучить, да боюсь чего попутаю ненароком, а это ж живые люди. Дозволь от тебя Великолесских купцов судить.
  - А не боишься стольким дорогу перебегать? Судебей, перестань! - каган оборачивается к тому вождю, что опять пытается меня приструнить, - этот старик твоего племянника внучатого сильнейшим шаманом сделал, таким, что даже Пых от удовольствия щурится. И к тому же он ему родич по крови, побратим.
  Каган обводит взглядом сидящих слева и справа от него.
  - Нет, Ры. В другой раз судьёй побудешь. Оскорбили закон моих предков, а потому судить я сам буду, и мой род будет отстаивать свою честь. Зайди ко мне завтра, я подумаю как тебя отблагодарить. Мы все благодарны тебе за показанное тобой представление, но сейчас нас ждёт серьёзное дело, - каган кивает мне за спину.
  Оборачиваюсь и вижу подходящий к кромке причала дракор Великолессцев. На флаге нежно-зелёного цвета "скромно" вышита серебряной нитью луна Мун с руной "Ор" посреди, над силуэтом храма-чаши. Усадьба, два села и лесной предел, а флаг, если разобраться по правилам геральдики, то покруче орла, вышитого на голубом флаге каганата. Даже удивляюсь: и что это к ним каган такой неравнодушный?
  Молча кланяюсь и идём на своё место.
  - Ры, далеко не уходи, не надо. Сейчас вам тут рядом место найдём. Можешь ещё пригодиться со своим другом, дело обещает быть не таким простым как кажется.
  Нам выносят сиденье и попону, расположили так, чтобы мы находились по правую руку от мест вождей, оказывая тем самым уважение. Ох, умный правитель, не нравится мне всё это, не нравится.
  В речном рукаве за спиной у швартующихся Великолессцев появляется стройный силуэт корпуса "Кречета" - малого вспомогательного корабля флота кагана. Очень быстрый и манёвренный корабль, и вооружение несёт мощное. Это помимо двух штатных корабельных магов. Такие относительно небольшие корабли патрулируют всю акваторию на подходе к порту и Дворцовому острову. Несут одновременно и пограничную и таможенную службу. Дракор тоже хорош, но он не Кречет и не имеет чисто боевого предназначения, это больше речной корабль чем морской, издревле используемый северянами, а после них и такорийцами для хождения в первую очередь по торговым нуждам, а во вторую - по нуждам войны. Дракор ниже, боевые площадки узкие и короткие, а фальшборт низкий и не способен без применения щитов укрыть стрелков. Да и силовых щитов у моих нет и в помине. Жалко. Этот кораблик мне в три неслабых накопителя обошёлся, со всей оснасткой и поднаймом людей для обучения и постройки его на Белоозере.
  Двадцать три человека сошли на берег. Вернее два высоких северянина саама и двадцать один двуликий. Десять девок, тринадцать парней. Построились и потопали в нашу сторону , все оружные, кто в чём, но смотрятся неплохо. Дошли, встали.
  О-хо-хонюшки, одна молодёжь. Куда сотник смотрел, когда их одних отпускал? Они же дикие, что они кроме своего Великолесья то видели?
  Вперёд выходит жених нашей Оры, он и командует у них. Если жив останется, то драть буду как..., даже не знаю как!
  - Мы пришли на суд, Великий! - Рад отдаёт воинское приветствие, прикладывая ладонь чуть ниже выгравированного на левой стороне доспеха профиля волчьей головы.
  - Я вижу, что вы упёрлись до последнего и пришли все вместе, вместо того, чтобы отдать мне того, кто действительно виновен в оскорблении. Юноша, тебя в детстве не учили первым представляться, когда идёшь здороваться со старшими? Или Великолесье - это такая глушь, что там даже таких простых вещей не знают? - цедит сквозь зубы каган.
  - Меня много чему учили, Великий, в том числе и обращению с державными лицами. А ещё учили, что не стоит повторять то, что и так известно твоему умному собеседнику. Не думаю, что за те дни, что мы здесь, Великому не стали известны не только наши имена и прозвища, но и вся наша родословная, - отвечает парень.
  - Да, риф Рад, я знаю о вас вполне достаточно, - каган откидывается на спинку своего сиденья, - и это делает твоё положение ещё хуже чем ты думаешь. Я принял решение и оно таково: у вас есть одна корабельная склянка, чтобы принять решение. Либо вы представляете на мой суд или в круг чести зачинщика этой никому не нужной свары или того, кто за него может отвечать по праву, либо готовьтесь к бою в круге чести, всем отрядом. Оскорбившего мой закон мой род, как хранители степи, в полном праве вызвать рассчитаться за оскорбление. Так что можете выбирать между сушей и морем. Но мой тебе совет: если выйдете в круг отрядом - выбирай море. Так хоть кто-то останется живым, упавших за борт мы спасём и отпустим на все четыре стороны.
  - Если мы выйдем отрядом, то мы выбираем сушу, Великий. Даю слово: если раненый бросит оружие и выйдет из боя, то его тоже добивать не будут, - Рад поворачивается и возвращается к своим.
  Каган грустно вздыхает и поворачивается к сидящим справа от него вождям родов.
  - Только не думайте, что я выжил из ума, раз чешу язык с этим юным наглецом. Вы не всё знаете. Не так просты эти оборотни, как сперва кажутся. Слишком всё на виду и команда - одни сопли зелёные. Не верю я что они тут одни, и никогда ни за что не поверю. И неужели я буду резать команду купца в два десятка голов за то, что какая-то девка не удержала свой длинный язычок и вспылила на то, что их хотели обобрать несправедливым налогом. Было бы надо - выпороли бы как милую, вместе с рыночным распорядителем.
  - Повесил? - спрашивает сидящий от кагана через пару человек тот самый старик, что пытался меня приструнить.
  - Нет, ночью из тюрьмы пропал, сейчас Пых со своими там всё перетрясают, уж больно случай необычный: дверь в камеру словно огромным кулаком вышиблена, даже след от костяшек руки на ней отпечатался. И никто ничего не слышал и не видел. Как найдём, так сразу и повешу.
  - А что с девчонкой лесной? Чем она так не проста? - спрашивает опять старик.
  - Не проста она тем, что за обедом режет мясо кинжалом из пары, да таким, что у каждого достойного правителя в собраниях диковинок хранятся. Только у нас они спящие, а у неё - живые. И они ей предназначены. Такого оружия я даже своим племянницам не позволю себе подарить, это всё равно, что признать их выше наследника рода. Не думаю, что принцессу, которую по слухам до времени защищал воин-дракон, одну отпустят к нам поторговать. С ней сейчас младший риф, я жду когда объявится старший. Надо поговорить.
  - Та Аталас, - обращается к кагану ещё один вождь, на молодом лице которого только начали пробиваться усы, - но это получается, что мы сейчас судим "детское" посольство?
  - Андиз, я рад, ты даже не представляешь как я рад, что ты сейчас сказал не "Я", а "МЫ". Твой отец, что до тебя правил вашим родом, совсем не так говорил. Спасибо тебе, ты подарил мне сейчас очень приятный и дорогой подарок, - каган, улыбаясь, довольно смотрит на то, как немного смущается молодой вождь.
  - Ты прав. Это никак не купцы, а самое настоящее детское посольство.
  - Ата, тогда поясни, зачем мы нарушаем древние обычаи и по сути хотим объявить войну Великолесью? - спрашивает у отца принц.
  - Ох, выучил вас Пых на мою голову, спелись вдвоём. Вот так по жизни и идите, верными друзьями, - каган поворачивается ко мне, - дайто Ры, не объяснишь ли нам всем зачем мы прижали "детское" посольство?
  - Попробую. Только начну издалека, но ведь времени у нас целая склянка, - каган одобрительно кивает головой, соглашаясь со мной.
  - Тогда продолжим... Жила в степи молодая вдова, прекрасная, словно яркая вечерняя звезда, загорающаяся над горизонтом в эти летние дни сразу после захода светила. Муж её погиб в бою, с честью сложив голову и оставив ей на руках годовалого ребёнка, две сотни золотых монет, два десятка драгоценных камней и две тысячи проблем, которые нужно было решить. Решить не откладывая в долгий ящик, чтобы сохранить богатство и воспитать сына, чтобы дело мужа, из-за которого он погиб, не пошло прахом и смерть любимого, а она очень его любила, не оказалась напрасной.
  Всё это в одночасье таким грузом свалилось на неё, что она не просто растерялась, а совсем отчаялась. Была поздняя осень, уже несколько дней подряд в степи не прекращаясь шёл дождь и казалось, что само небо опустилось на землю и захотело утопить степь в своих слезах. Плакало небо, плакала женщина, баюкая на руках сына... И в какой-то момент она вдруг решила, что она самое несчастное существо на свете, враз потерявшее всё, и что жить дальше - только продолжать эту пытку. И она приняла решение уйти из жизни, прекратить свои мучения. А раз она уходит, то и сыну останется жить только до того мгновенья, как найдут её тело. Другого малышу судьба и враги просто бы не позволили.
  Она завернула ребёнка в одеяло, накинула накидку и вышла на улицу. Недалеко был крутой речной обрыв - самое удобное место для того, что она решила сделать. Она шла проваливаясь в грязь и поскальзывалась, и от этого ей становилось ещё хуже. Ведь даже последнюю дорогу для неё богиня судьба и ту выбрала самую плохую и самую грязную. Чтобы меньше падать она всё время смотрела под ноги и вдруг увидела как её дорогу пересёк чей-то извилистый след. Словно кто-то полз по грязи на брюхе, не в силах встать на ноги. И она пошла по этому следу, ведь он тоже вёл к реке. Не пройдя десяти шагов она наткнулась на детёныша дракона. Он был весь в грязи, крылья и ноги были переломаны, но он упорно полз вперёд, пока прямо на её глазах не выбился из сил и перевернулся на спину. Она пожалела его и решила отнести к воде. А когда подняла, то её одежда распахнулась, обнажив грудь. Дракон почуял запах молока и припал к груди, жадно впившись острыми зубами. Он сосал молоко женщины вместе с кровью, текущей из ранок от острых словно иголки зубов, но ей было не до боли. Внезапно она поняла, она увидела, что вот это жалкое, тщедушное существо, ящерица, всё в грязи и с переломанными костями не смотря ни на что ползёт и борется за свою жизнь до конца.
  Ребёнок замёрз и захотел кушать, заплакал. И она дала ему молока тоже. Так она вернулась в свою юрту, по дороге перекладывая их от одной груди к другой. И так они стали братьями по молоку и крови матери.
  Тот дождливый вечер перевернул всё в её жизни, можно сказать так: утром к трём десяткам оставшихся в живых после битвы аккеров вышла не жена их ушедшего вождя, а отражение его силы и воли, только в женском обличии. И воины пошли за ней, доверив ей до последней черты свои жизни, и она не обманула их ожидания.
  Женщина выходила дракона и так как он был изгнанником, то он остался при ней, помогая во всех её делах, а их было немало. Дракон разделил свою жизнь и здоровье со своим кровным братом. Может быть так решил он сам, может быть так распорядилась судьба, а может быть так получилось из-за того, что они пили молоко одной матери. И воин, со своим братом драконом выполнили всё то, что задумывали его отец и мать. Только вот у человека были дети, а дракон так и остался один, потому, что был изгнанником за свою необычность - у него было больше лап чем у всех драконов и он не мог в полный голос общаться мыслеречью со своими собратьями. Но умная женщина нашла мастера и он сделал два обруча, позволявшие им общаться, чтобы дракон не чувствовал себя одиноким, а с братом он мог общаться и так, родная кровь позволяла. Так и нашёл свою семью дракон и так он прожил вместе с братом долгую жизнь, не оставляя его на пути ни на мгновенье, он всегда с ним рядом. Словно два созвездия - "Лучник" и "Змей", что сияют чуть выше прекрасной звезды, о которой я говорил в самом начале своего рассказа. Говорят, что боги отмечают деяния великих смертных, зажигая на небе в их честь звёзды. Вполне возможно, что в честь их троих они зажгли даже не одну звезду, собрав их в созвездия. Чтобы мы помнили достойные труды своих предков, чтобы так могли обратиться к ним за советом.
  - Красивая сказка, дайто Ры, но где же объяснение? - голос принца прерывает рассказ. Не нравится мне выражение лица кагана, на него словно туча набежала.
  - Объяснение? Да, всему происходящему есть объяснение. Во-первых, уважаемый та Аталас строго соблюдает совет отца и никогда не пьёт не сняв походный обруч с головы. Но только он забыл про другой совет: не принимать решений, касающихся чьих-то судеб за праздничным столом. Властитель должен решать там, где ему положено решать, и должен быть в соответствующей форме, что касается как состояния тела, так и всего остального: одежда, украшения, знаки рода и знаки власти. Ведь так, та Аталас?
  - Да, обруч Юлдуз-хану, который является малым, повседневным знаком власти и рода в тот вечер уж точно бы мне помог, - каган насмешливо кривит губы, видно вспоминая дружескую попойку.
  - Обруч Юлдуз-хану никогда с ней не расставался и не расстанется. В твоей сокровищнице лежит только его подобие, дорогая золотая пустышка.
  - Ты забыл сказать: очень дорогая. Их же по твоей сказке, было два. Так их два и есть - повседневный и парадный. Повседневный сейчас на мне, и ты прав, он действительно охраняет наш род и помогает ему. Обруч Юлдуз-хану. Только откуда ты всё это знаешь, старик?
  - Ты меня видно не расслышал, Аталас. Так я повторю: обруч Юлдуз-хану находится на голове Юлдуз-хану. А все её потомки, начиная от внука, носят обруч дракона. Он же ему не нужен, потому, что можно общаться с матерью и без обруча, он нужен ей, чтобы подсказывать детям, мягко оберегать вас от поспешных решений. А дракон со своим обручем может и так связаться... Твои аккеры прискакали разбираться уже на шапочный разбор. Тогда, когда все слова и с той и с другой стороны были сказаны. Она молода и несдержанна, тем более, что её намеренно довели до этого. А ты был занят с вождями и голова совсем о другом думала. И сперва твои люди сами не были до конца уверены, что из себя представляют Великолессцы, они даже не знали что они двуликие. Это уже прямо сейчас выяснилось, когда все вместо торгового боевой флаг увидели, да благодаря уважаемому Андизу, а до этого никому и в голову не приходило, особенно после вчерашнего. Это как кинжалы, что вроде бы простые и сидят до поры в ножнах ничем таким не отличаясь от себе подобных, но оживают в руках им предназначенного, - неудобно разговаривать сидя, когда на тебя ТАК смотрят, приходится встать.
  Все почему-то уставились на рукояти моих кинжалов. Не дождётесь, доставать из ножен, чтобы все увидели оживающие знаки привязки крови на "щитах", завязанных на них, слишком много хотите.
  - Хочешь о чём-то лично поговорить с драконом, та Аталас, так попроси явно и открыто, назвав имя своего хранителя. Кара Чёрный тебе не откажет. Можно хоть прямо сейчас и попросить, и пугать расправой никого не понадобится,- показываю рукой поверх головы кагана, - только вот Юлдуз-хану тоже услышит. А ведь если сейчас состоится бой и кто-то погибнет, то это будет очень плохо. Тогда твоих наследников оборотни будут резать как овец на Курултай. На флаге руна "Ор". Не думаю, что в летописях не сохранились рассказы о том как оры резали зачинщиков великой войны. И ничего ты им в их лесу не сделаешь, а вот ни степные просторы, ни что другое им не помешает. Выпороть девчонку конечно надо, чтобы урок был на будущее. Но пороть её может только муж, которого пока нет, да родители и наставники. А так: твой сын со своим другом правы - как только полетят первые стрелы, так начнётся война. С другой стороны - войны начинались и по более никчёмному поводу, не нам быть первыми, и не нам последними. Тут в дороге встретил парня, которому молодая жена такую войну устроила за два разряженных огненных камня, что я ему не позавидовал. Но там повод - так повод: ребёнок грудной обкакался, а воды согреть нечем и дров этот несчастный с собой захватить не додумался. Не такой судьбы желала своему ребёнку молодая вдова, возвращавшаяся по раскисшей степи к своему юртану!
  - Ты верно сошёл с ума, старик, раз позволяешь себе так со мной разговаривать? - лицо правителя багровеет, я же низко склоняю голову.
  - Да, Великий каган, я верно сошёл с ума. Но не до конца. Оставшегося мне хватило понять, что сильно оскорбил тебя, сказав вслух то, что наверно витает сейчас в твоих мыслях. Пойду, приму наказание, сам выберу, в качестве возврата долга, - под возмущённый ропот вождей кланяюсь им всем, и мы вместе с Демоном идём к сбившимся в кучку возле пристани оборотням, не оборачиваясь поднимаю над головой копьё, - спасибо за подарок, Лидай! Не переживай, я сегодня им драться не буду, не для того его делали!
  
  Мне что-то кричат в ответ, но просто топаю к пристани. Вряд ли кинут стрелу в спину, но в любом случае я прикрыт со спины хранительницей.
  Бешеный порыв ветра в лицо сбивает с ног, кувыркаюсь в пыли, а когда он стихает, то кто-то резко вздёргивает меня вверх за ногу. Вишу вниз головой в паре ладоней от земли, смотрю как густой туман вьётся вокруг каменных сапог.
  - Хык, м-мм..., - сзади сдавленное мычание. Каменная рука перехватывает за другую ногу, разворачивая лицом к звуку.
  Поднимаю лицо и встречаюсь со взглядом мужа Юлдуз-хану.
  - Порву на двое, и скажу, что так и было. Если ещё раз она от твоих сказок так волноваться будет. Понял, сказитель?
  - Понял, верю, - каменный вождь удовлетворённо кивает, но ногу так и не отпустил. Хорошо, а то мог бы и маковкой об сапог приложить. Меня тут же два раза опускают, прикладывая маковкой о землю.
  - Понял, больше не буду! - справился, сильный. С той стороны идёт волна недоумения и боли.
  Напротив меня стоит каган с багровым от прилива крови лицом и выпученными глазами. Неудобно смотреть вися вниз головой. Зато прекрасно видно стройную ножку Юлдуз-хану, выглядывающую из под юбки. Тонкая каменная рука крепко держит кагана за... Ну не знаю как подумать, чтобы ещё раз не приложили. За яйца она его держит!
  Сверху доносится лёгкий смешок и женщина поворачивает к нам своё прекрасное лицо.
  - Чего смеёшься? Вот только так и надо с твоими детьми разговаривать, по другому не понимают, дети ветра драконовы! - Юлдуз-хану заглядывает Аталасу в лицо и уже ласково продолжает, - у нас в кои веки выдался медовый месяц. Мы всей семьёй решили отдохнуть, а вы нам отдых портите.
  - Юля, - рокочет моя каменная держалка.
  - Ничего, у него один наследник есть, а скоро и ещё один будет. Так что они ему не особо нужны. Тем более раз в голове ума нет, то и нечего дураков плодить. Что? А ты думал как я степь к покорности приводила - огнём и мечом? Не-ет, внучок, на всех сил не напасёшься. Вот так вот брала каждого за яйца и вдумчиво объясняла, так лучше доходит. Ведь так? Так, я спрашиваю!?
  - Ы-х-х, так, - шипит Аталас, судя по всему ручка немного сжалась. Суровая родственница ему досталась, не завидую. Не, я не дурак в открытую сознанием светить, закрылся на всех уровнях, сапоги вот они, рядом. А свои яйца на крепость против каменной ладони я вообще испытывать не хочу.
  - Сейчас братья Оглы тебе рыночного распорядителя с дружком его судьёй принесут. Вот и разойдётесь миром, - ласково почти шепчет кагану Юлдуз-хану, - этого (кивок в мою сторону) вместе со всем его зверинцем не обижай, но и здесь им делать нечего, пусть домой к себе отчаливают. И чем быстрее, тем лучше. Оборотней не трогай - будет кому ушастому придурку северному костью поперёк горла стоять. А то повадились в нашу степь непотребства всякие творить, чего им в своём лесу не дозволяется. Волки их быстро отвадят, если с нашими лисами дружны будут. Ведь будут, внучёк?
  - Да, Юлдуз-хану. Я всё понял, - хоть и с красным лицом, но почти ровным голосом отвечает каган и она его отпускает. Даже помогает поправить одежду, вкладывая что-то в руку.
  - А можно меня аккуратно поставить на ноги?
  - И поставить можно, можно и посадить, - каменные руки переворачивают меня в воздухе, куда-то суют в туман, где меня подхватывают уже другие ладони, намного шире и больше, суют в руки моё копьё.
  - "Тише ты! Не маши своей железякой, а то потом сам же будешь от неё рубцы заращивать на моём камне", - бухает в голове голос одного из братьев Оглы.
  Меня сажают верхом на Демона и мы получаем указующий направление дружественный тычок под задницу. В том смысле, что его получает Демон, я своё видно на сегодня уже получил.
  Туман рассеивается, вытягиваясь полосой и словно поток стекая с кромки пристани к речной глади.
  Демон останавливается у кромки причала, рядом с бортом стоящей тут же Оры.
  Она отчего-то светится довольная до нельзя, а вот стоящий рядом с ней Заяц никак не похож на счастливчика. Правильно, ей то туман не помеха, она по отражениям сил не только берег, но каждый камешек на речном дне разглядеть может. А вы представьте Что испытал Заяц, когда корабль накрыло туманом и поволокло непонятно куда и зачем.
  Слева, прижав волчиц к дракору спинами, стоит ощетинившийся в три стороны копьями отряд Великолессцев.
  И тишина такая, что слышно как звякает цепь на руках человека, которого держит за шиворот один из братьев Оглы, стоящий посреди арены. Другой находится рядом и держит второго, просто схватив каменной ладонью сверху за голову, как маленький лысый шарик.
  - Всем тихо! Великий объявляет свою волю! - с таким голосом и нервой распорядителя надо засылать в стан врага. Один раз заорёт вот с таким же надрывом: "Всё пропало, мы погибли!", и драться уже не с кем, все уделались по уши.
  - Сегодня мы ещё раз с вами стали свидетелями, что духи наших великих предков не оставляют нас! - голос кагана набирает мощь, - вот, перед вашими глазами зримое проявление! Духи не позволили пролиться ненужной и невинной крови. Найдены истинные виновники произошедшего и они будут наказаны по всей строгости закона. Меж нами и родами Великолесья больше нет ... непонимания. Я буду рад в и дальнейшем видеть вас своими гостями. Особая благодарность рифу Раду за то, что согласился сопроводить дайто Ры Серого в его путешествие на север, к стойбищу Серебряных лис, которое он начинает прямо сейчас, от пристани Дворцового острова.
  Рад удивлённо смотрит в мою сторону. Слава Создателю, что они додумались копья поднять с первыми словами кагана. Хоть не так нелепо всё выглядит. Хотя кто на нас смотрит, весь народ пялится как играются со своими пленниками братья Оглы.
  - На корабль, к отходу готовится! - Ора подаёт команду даже не для меня. Умный Рад понял всё с полуслова. Поклон в сторону правителя и через три удара сердца на пристани остаются только швартовщики из его команды. Впрочем, нам с Демоном хватило и одного - прыжок, и мы на месте, а Ора тут же сдаёт назад вдоль стенки.
  - Эй, на дракоре, держи конец, - Ора бросает швартовый конец на палубу дракора, - скажете когда будете готовы.
  Слава Создателю, никому мы не интересны, хотя могли бы полюбопытствовать как слаженно работает команда дракора и как мы в два движения отходим от пристани против течения реки.
  На глазах изумлённых зрителей мальчик Сараян Первый машет нам вслед со спины Кара Чёрного. Два брата всегда вместе.
  Вбираю разлитую силу и пропускаю через опущенные руки в воду, в сторону моста.
  - "Долгих лет, и всего хорошего!"
  - "Будь счастлив, и ждём в гости. Это там не твой аргамак по набережной скачет?"
  И точно, от возмущённой таким непотребством стражи вдоль набережной в нашу сторону изо всех своих сил несётся Клык.
  - Вот же..., бормочет Заяц, - я же его двойным штыком ...
  - Да он на раз любую уздечку скидывает, не любит он их, мы так обходимся. Ора, надо забирать животину.
  - Поздно, - отвечает Ора.
  Точно поздно. Потому, что углядев первый же спуск к воде Клык слетает по нему с набережной вниз и без раздумий сигает в реку. Вытаскиваем довольного беглеца силовой петлёй, зацепив её за мачту Тальки. Одно решили, надо бы и второе решить.
  - Заяц?
  - Не Заяц, а боцман Заяц, старший помощник. А плату за поход и за уроки частично возместишь лечением. Думаю, что наш боцман не откажется немного поправить здоровье? - Ора улыбается.
  - А меня жена то узнает? - с сомнением спрашивает Заяц.
  - Не переживай, узнает. А там купим тебе коня и спокойно вернёшься обратно.
  - Ну его, коня. Мне лодка больше привычней.
  - Сделаю я тебе лодку. Такой ни у кого тут нет, забыли их незаслуженно. А ты, глядишь, с неё заработаешь. Ора, поможешь?
  - Кидай что там у тебя есть, дам девчонкам, пусть учатся корпус растить, заодно и себе обводы присмотрят.
  - А у нас тут ещё кто-то на борту есть, помимо коня и кайсара? - спрашивает Заяц.
  - Кого тут только нет, боцман. У нас же семейное дело. Так что мы всей семьёй путешествуем, ещё и вон, - киваю на идущий за нами на буксире дракор, - племянников за собой таскаем.
  На носу дракора греют уши Рад с Орой.
  - "Тёзка твоя, интересно, всё слышала?"
  - "Нет, в двух саженях за кормой воздушный щит двойной на противотоках веером распахнут, пусть ещё помучаются любопытством. Первая стоянка через десять лиг".
  - "Они уже сейчас поди думают отцепиться, да своим ходом топать".
  - "Да на здоровье, хотя мне не тяжело, да и корпус у них прогонистый, легко за нами идёт".
  ***
  Так неспешно дотопали до первой стоянки, что разглядела Ора вверх по течению реки. Я ухаживал за Клыком, надо же было удальца-прыгунца обтереть, а то прохватит ещё. Ора показывала саму себя нашему временному боцману. Глядя на их лица я понял, что мне там делать нечего: хоть и выдуман парус и чёлн ещё Создателем, и выверен вековой практикой, но время и мысль не стоит на месте. Они о чём-то немного поспорили, уважительно пожали друг другу руки, а потом она потащила его в рубку. И по доносившимся до меня обрывкам разговора я понял, что они обсуждают те чертежи, что я кинул ей единым образом по связи единения. Лодочка была вёсельная и лёгкая, Заяц сначала видно воротил нос требуя парус, но потом сам загорелся именно таким судёнышком. Больно уж необычным было для него весло в две лопасти на одном древке.
  На дракоре оборотни о чём-то спорили, но я особо не прислушивался. Пускай поварятся в своём соку, раз их одних отпустили, то и мне вмешиваться не след.
  Причалили на стоянку и тут я с грустью осознал, что за всем этим беспокойством и беготнёй остался без дорожных запасов еды. А о коне своём и говорить нечего.
  У Оры конечно есть что пожевать на двоих, но нас четверо, а с Клыком пятеро. Насколько я помню: до ближайшего стойбища, расположенного возле берега реки, где можно будет прикупить съестного, ещё пару дней идти.
  Так что я засобирался на охоту, к огромной радости Демона. Пока нас не успели позвать к своему костру волки. Не знаю как у них с запасами, но верно уж найдётся чем нас прокормить. Просто после душного города с нервотрёпкой захотелось чистого степного простора, звёзд над головой и свободы. А ещё очень захотелось летать. Ночь обещала быть тихой и звёздной, так что в небо тянуло со страшной силой и я не смог отказать себе в удовольствии. Еле дотерпел до захода светила и первого невысокого кургана, а там перекинулся и пошёл низко-низко над степью, наслаждаясь потоками нагретого воздуха, стремящимися от земли вверх. Демон радостно рявкнул и понёсся за мной следом, видно хотел догнать и цапнуть за распахнутый веер гребней хвоста. Не догнал.
  Пришлось развернутся, облапить его всеми четырьмя лапами, чтобы ему было удобно, и опять скользить над степью, выискивая в две морды добычу.
  Нашли отбившуюся от стада пару степных косуль, то, что нам нужно. Молоденькие, так что мясо не жёсткое. Я загонял, Демон брал. Оба получили свою долю удовольствия.
  Демон остался в степи, вполне возможно где-то недалеко его семья и он понесёт добычу самке и детёнышам. Вылизал мне всё лицо на прощанье, добился от меня, чтобы я с ним повалялся и поиграл. Короче - детство вспомнил немного и опять, что называется вернулся во взрослую жизнь. Я на прощанье кинул ему направление куда иду и образ храма. Буду надеяться, что он понял меня правильно, потому, что было бы здорово, если бы его семья жила поближе к лесу. Виделись бы чаще, да и места там безлюдные, меньше беспокоить их будут.
  Луна Мун сегодня очень яркая, так что пришлось приземлятся с ней задолго до стоянки, а потом топать пешком. Не хочу пока раскрываться, интересно за ними понаблюдать как бы со стороны, чужим для них человеком. Просто интересно и всё, без задней мысли. Хотя, кому я тут в уши заливаю, разве что себе? Да, не хочется взваливать на себя очередной груз ответственности, сами пусть вошкаются. А может быть мы на них своих котят ещё сплавим, надо с Орой посоветоваться.
  - "Посмотрим как себя вести будут. Пока что они мне нравятся: с расспросами лишними не лезут, поблагодарили, к очагу пригласили, все представились честь по чести".
  - "Так вы там уже ужинаете?"
  - "Ну не голодать же полночи, пока ты налетаешься и наохотишься? Вообще-то мы уже давно отдыхать увалились, это ты один тут по ночной степи бродишь, добытчик".
  - "Кто-то же должен заботится о пропитании, или тебе их корабельная пайка больше по вкусу?"
  - "Почему это? Я от свежего мяса не откажусь, особенно если его толково вымочить с приправами".
  - "Какая у меня девушка хозяйственная и богатая, повезло же!"
  - "Цени, полуночник! Тебя долго ждать, а то у меня тут ещё одни гости, но только я не очень то понимаю что им надо и как с ними обойтись".
  - "Не в очаге ли? Если в очаге, то никак обходиться не надо, сделай вид, что не заметила".
  - "А ты почём знаешь, что именно в очаге?"
  - "Пока с Демоном прощались было время подумать. Да и он напоследок очень интересный такой запах ауры сущности скинул. Только в костёр ничего не плесни: вреда не будет, но неприятно им такое".
  - "Поздно говоришь - мы с Зайцем уху варили, в огонь брызгало, да и пока разливали наверняка что-то капнуло или кусочки рыбы попали".
  - "Это хорошо, уважила как вроде, с огнём едой поделилась, это не оскорбление".
  - "Всё равно, давай возвращайся быстрей, не люблю неизвестность".
  - "Я уже почти дошёл, сейчас мимо одного из постов, что молодёжь на подходе к стоянке выставила, прохожу", - махнул рукой сидящему в небольшой ложбинке оборотню. Его так привлёк запах свежей дичины, что он провожал меня взглядом до тех пор, пока я не скрылся за береговым гребнем, спускаясь к небольшому пятачку пристани.
  - Принимай добычу, хозяйка, - тихо шепчу поднявшейся от костра мне навстречу Оре, - а что одна?
  - Заяц решил молодость вспомнить, я ему шконочку на борту определила. Ушёл довольный, словно наградили очередным памятным золотым орлом. Ты там Клыка своего не видел?
  - Да там, чуть в сторонке пасётся, видно тоже нервы успокаивает. Бедный, столько за день натерпелся.
  - Куда в него влезает-то, его же молодёжь от пуза накормила? Растёт?
  - Не, он больше не вырастет, разве что со временем заматереет. Северная горная порода, они все такие, даже не понятно как он тут, за столько лиг от своего привычного места обитания очутился. У них там в горах не всегда с прокормом хорошо, так что он почти всеядный. Видела же зубы?
  - Да, теперь понятно. Значит он тоже вроде бы как на охоту пошёл.
  Так, за разговором об обыденном разделали вдвоём косулю. Ора сходила к себе и принесла котелок побольше, чтобы замочить мясо со специями. Нарезали, уложили в котёл завтрашний наш обед.
  Насадил пару кусков на прут и повесил над углями.
  Ора ткнула подпихнула меня сознанием через единение, указав взглядом на очаг. Совсем забыл.
  Отрезал несколько кусков печени и мяса, просигналил ей - "смотри", и раздув немного угли внёс дар голыми руками в очаг.
  Языки огня сначала было колыхнулись вверх, радостно обвив запястья, а потом опали, почти спрятавшись между углей.
  - С каких это пор домашний очаг у нас отказывается от дара от чистого сердца? Ора, я эту косулю не украл вроде? И не бросаю для жарки, а подношу со всем почтением.
  - Обожжёшь руки, убери, - волнуется Ора.
  - Если этот очаг мне обожжёт руки, то я даже не знаю что с ним сделаю.
  Языки нервно затрепетали, едва касаясь тыльной стороны ладони.
  - Прощаю, нет меж нами вражды, подношу дар с чистым сердцем, но с условием, что принимающий так же всегда будет чист в помыслах и делах своих как передо мной, так и перед всеми, кто мне дорог. Пусть этот дар будет тому порукой!
  Огонь нежно облизывает почти скрывшиеся в его языках ладони, касается рукавов серпа, совсем не опаляя одежды. Куски мяса тают в моих ладонях.
  - Ора, омой ладони в огне, не бойся.
  Ора послушно вкладывает свои ладошки в мои руки, огонь радостно плещет язычками, свивая вокруг наших рук живые узоры. Смотрим на танец, убираем руки, чтобы не мешать складывающимся в паре-тройке ладоней над углями невиданными прекрасными узорами. Здорово, и где только научились такому? Прямо душу согрели, знают чем взять.
  - Ну, сами выйдете, или подопнуть?
  - А надо ли? За вами приглядывают от того костра. Оборотниха молодая, она весь вечер в нашу сторону нюх вострит, - шепчет еле слышно огонь.
  - Одной загадкой больше, одной меньше, какая разница? Не светите теплом, а перетекайте в выдриный облик. Хранительница, помоги, а то они видно забыли как это делается.
  Хранительница стекает из-под рубахи на землю, тут же под полой серпа вырастая выдрой. Усатая лоснящаяся морда крупной выдры суётся в костёр, что-то вынюхивает, а потом аккуратно откатывает лапкой пару огненных камней прямо к нашим с Орой коленкам. Положив руки на камни напитываю их силой, собирая из огромного океана, разливающегося от света Мун, травы, воздуха земли и воды. Камни рассыпаются мельчайшей пылью и вот уже рядом с нашими коленями поднимаются на лапки два выдрёнка, размером чуть длиннее ладони, это без хвоста.
  - Вижу, что и вам несладко пришлось. Кто - и так понятно, а вот за что?
  - За правду..., - Аллой опускает мордочку к земле.
  - Мы хотели сказать, что ты на самом деле просто спишь и никак не можешь проснуться. Вот за это и потеряли твои подарки, - продолжает Аллая.
  - Это те пальцы от каганца? Нехорошо они поступили, не дело отбирать чужие подарки, не по божески.
  - Мирр, кто они? Духи огня? - Ора рассматривает наших горе-гостей.
  - Духи огня им и в подмётки не годятся - это могучие ифриты! - выдрята сразу скукоживаются под её недоверчивым взглядом, - я так понимаю, что кроме как воровать силу у огненных камней ничего из прошлых умений не осталось?
  - Мы не воровали, - тихо отвечает Аллой, - мы честно брали плату за огненный танец. Иначе не выжить, а уходить за грань даже не достигнув совершеннолетия не хочется никому, ни вам, ни нам.
  - Не изворачивайся. Не очень вам сила то и нужна была, не поверю, что не могли домой к маме вернуться. Зачем остались?
  - Тебя ждали, мы знали, что ты жив, знали, что вернёшься. Мы семья, и отданы в воспитание тебе и твоим близким, или ты забыл?
  - Алая, я не забыл. И рад что ошибся и думал о вас хуже, чем есть на самом деле, так что простите, - за спиной слышится шорох волочащейся по траве палки.
  - А ну, положи там где взяла, - шорох удаляется обратно и затихает, а через несколько мгновений в ладонь снизу тычется виноватая морда Хранительницы.
  - Это копьё - тоже подарок, от чистого сердца. И не дело такие подарки передаривать. Ясно? - хранительница смешно кивает усатой мордой.
  - Нужно такое же железо как на клыках и копье? - спрашивает Ора.
  - Да, было бы просто здорово, а то сводить два мира сейчас мне никак: и устал немного, и зрителей тут хватает.
  Ора поворачивает голову к воде и спустя несколько мгновений к нашим ногам падают два металлических шара с детский кулачок размером.
  - Девчонки поделились, у них на клыках с запасом на вырост было, - объясняет Ора.
  Ифриты жадно смотрят на поблёскивающие в свете углей костра шары.
  - Но этого мало, - смотрю на хитрую и довольную морду Хранительницы, - теперь твоё решение.
  Выдра капает со своей лапки сверху каждого из шаров по капле пыли.
  - Там всё, что нужно? - недовольное ворчание, вроде как - "обижаешь".
  - Ну, вас уговаривать на должность корабельного ифрита, или как?
  Аллая аккуратно берёт лапками шар и оттаскивает куда-то в сторону, в темноту. Аллой же прямо у нас на глазах жадно проглатывает свой шарик и стоит на задних лапках закатив глаза.
  - Ему не плохо? - вместе с этими словами Оры тело ифрита расплывается лужицей пыли. И тут же собирается вновь, становясь размером всего лишь чуть меньше Хранительницы. На морде улыбка во всю пасть, с блестящими металлом иголками зубов.
  - Куда ты столько воздуха связал, бестолочь. Только посмей мне сейчас взлететь на огненной струе, весь народ перепугать нам хочешь? - ифрит разочарованно сдувается, становясь немного ниже и чуть худее.
  - Так, вижу, что забот у нас с тобой прибавилось не вдвое, а вчетверо, - озвучивает мои мысли Ора.
  - Нет, можешь смело умножать ещё на десять, они же с девчонками споются не разлей вода. Часть общего тела - это пожалуй больше единения, Алая, ты где? - только сейчас понимаю какую занозу мы себе поимели.
  - Зато мы своих подруг как себя чувствуем и можем не только силой поделиться, но и лапами и зубами, и в любую дырочку проскользнём. А ещё Аллой умеет огненные кристаллы растить, а я за ними ухаживать, - Аллая прячет лапки за спиной.
  - Показывай, я же всё равно их чувствую, - в ответ на мои слова Аллая протягивает мне две горошины ярко алого цвета. Рубленые мелкие грани отражают мелкими искорками текущий в них поток силы.
  - Что это, Мирр? Какие странные накопители, - интересуется Ора.
  - Очень странные. И владеют ими единицы из тех, кто живёт на поверхности. Одна такая горошина может заменить собой десяток самых средних накопителей, но её ценность в том, что она так же легко отдаёт, как и вбирает силу без вреда для себя. И самое главное - почти совсем без потерь. Если простой накопитель даже десятой части силы увидит любой толковый маг, то этот почувствовать можно только положив на ладонь.
  - А как же ты почувствовал? - спрашивает Аллой.
  - А я не чувствовал, я видел. На уровне духов его видно даже сквозь её хитрую задницу, - забираю у открывшей в возмущении рот Аллаи оба накопителя.
  - Отдай, я хотела ими отдариться взамен!
  - Отдашь меньшие, что для баловства припрятать хотела, а то я не вижу как ты их в хвост двигаешь. Вот они как раз девчонкам по силе и размеру. Они будут расти, а вы им их потихоньку подращивать. Или пускай Ора изо всех сил пыжится, а они у вас ради баловства за шкиркой обретаются? Нет, если считаешь, что так и надо, то на, забирай, - протягиваю Аллае кристаллы.
  - И заберу! - выдра выхватывает кристаллы с ладони. Тут же бросает один Аллаю и обе они в единый миг оказываются на плечах Оры.
  - Не бойся, будет немного щипать, но не больно, - шепчет ей на ухо Аллая.
  - Э, нет. Тут я лекарь, так что давайте уж я щипанием займусь, а вы всем остальным.
  - А может быть меня всё же спросят хочу я этого или нет? - возмущается Ора.
  - В двух камешках в мочках ушей десятикратный твой корабельный запас и возможность сохранения полной сущности, как это в древности делали Оры для своих детей. Только чтобы раскрыть защитное хранилище дракона Ор нужно море внешней силы, а у тебя это море будет прямо внутри, всегда послушное любому твоему капризу. Ведь именно так, если кристалл дарит тот, кто его создал и вырастил?
  - Так, - бормочет Аллой, примеривая горошину к мочке уха Оры, - давай, обезболивай. На моих глазах обе горошины врастают в мочки ушей Оры.
  - Пустите, дайте посмотреть, - она крутит шеей, рассматривая себя в зеркало, - как интересно, они меняют цвет по желанию. И ни капли не тяжело, я вообще почти их не чувствую. Спасибо!
  Ора по очереди целует каждого ифрита.
  - На корабле старый Орк, у него войной и морем половину жизни и здоровья отнято. Не хотелось бы чтобы он потерял оставшуюся половину, разбуженный вашими шуточками. И вообще: корабль - это живой лес, так что просьба держать себя в определённых рамках, - я просто лучше сейчас всё выскажу, чем потом буду драть уши и задницы. Хотя драть их надо сейчас, заранее. Что и делает за меня Хранительница, что-то резко цыкнув. Три выдры легкими прыжками исчезают в темноте.
  Отпускаю внимание - пошли знакомиться со своими напарницами. Беспокойное хозяйство.
  
  
  - Нет Рад, я не думаю, что они нам помогут, у них своя дорога, - обострившееся внимание ловит еле слышный шепот Оры младшей, доносящийся из тени далеко за костром молодёжи.
  -,,,,,,, - не могу разобрать что он ей шепчет на ухо.
  - Нет, накопители понадобятся нам на волоке, чтобы по Вийлете дойти прямо до Такора. Ты же сам сказал, что пешими будет дольше, да и команду тогда делить не придётся.
  - И что мы сможем даже полной командой? Даже дядя ничего не смог сделать, чтобы вытащить Иву из дворца. А он, поверь мне, знает и умеет намного больше чем мы все взятые. И вряд ли тут помогут те немалые деньги, что мы выручили в Орле. Им нужна именно она, - голос Рада уже можно различить.
  - Я просто не понимаю как можно удержать крылатую кошку во дворце? Ведь не держат же её силой?
  - Нет, тогда послание от Никата звучало бы иначе. Но зная на что способны опытные дворцовые ловкачи скажу, что завязанная на слова сеть может держать иной раз крепче железных цепей.
  - В любом случае наше присутствие будет не лишним, - жарко шепчет Ора, - нас пятеро, познавших второй облик в первом, у каждой есть её пара. И клянусь Создателем и родом, если понадобится, мы все отдадимся вам по любви даже не получив родительского разрешения, только чтобы дать вам возможность познать свою силу, как это вышло у нас. Я изучала историю рода и знаю, что даже меньшие по численности отряды двуликих, познавших силу второго облика, наводили ужас на более сильные королевства даже чем Такория.
  - Резать глотки можно и без полной силы, достаточно умения. Уж не думаешь ли ты, что твоя мать просто так высиживает во дворце? Не всё так просто. Думаю, что даже сам Эр ничего не смог бы сделать. Знать бы где он...
  - Да, знать бы. Жалко, мне тоже на мгновенье показалось, что тот старик - это он. Но..., только показалось. Жаль, что сова улетела в ту же ночь, в ней была частица хозяйки леса. Уж она бы точно узнала отца под любым обличьем. Но то, что он тоже двуликий - это точно. Только дроу и двуликие могли не подчинять больших кошек, а просто дружить с ними, ты же видел как ластился к нему кайсар.
  - Иди отдыхать, до рассвета всего немного осталось. Я сам за ними присмотрю.
  - Пошли вместе, по-моему мы привлекли внимание, он странно напрягся, словно что-то почувствовал.
  - Ещё немного, и у тебя полезет чешуя, успокойся, - приводит меня в чувство насмешливый шепот Оры, - даже не думай, я с тобой.
  - А что ты там сможешь сделать? Твои кристаллы пусты.
  - Могу впитать любой по силе удар, и не один. А ещё растворённые во мне личности уж всяко понимают в подковёрной дворцовой возне намного лучше одного молодого лекаря, - спокойно отвечает мне она.
  - Я и не собираюсь соревноваться с ними в хитрожопости. Осмотрим тело, дадим обезболивающее с правой, оглоблей потолще, а пока больной будет прочухиваться проведём лёгкое вмешательство.
  - И разворотим половину дворца.
  - Глупость какая, я не сторонник половинных мер - если уж разворотить, то весь, - обнимаю Ору, - пошли лечить боцмана, пока спит. Вдвоём будет быстрее, а то у него на ближайшие несколько дней столько забот с молодняком предвидится, что я ему не завидую.
  - Хранительницу оставим, она им не даст разгуляться.
  - Тут ты права, она при желании не только ифритов, но и волков ровными грядками посадит и цвести и пахнуть заставит.
  - Всё? Успокоился?
  - Да. Спасибо, что не стала отговаривать, сам понял, что лететь сломя голову в Такор вряд ли нужно.
  - Становишься выдержаннее, меня это радует, - Ора подставляет ладонь сначала к одному, а потом ко второму уху.
  - Чем тебе не понравился подарок ифритов?
  - Подарок прекрасный, но не для меня. Вы так горячо взялись его дарить, что даже не поинтересовались моим мнением, вот это и не понравилось.
  - Перестань...
  - Я уж лучше так, сама. Мне не нужно столько, ни для тела, ни для корабля. Такие накопители нужны для защиты дома, крепости, источника. Для мгновенного поглощения сильных ударов. Обладание силой не делает могущественным или бессмертным. Я хочу просто жить, а не быть подвижной крепостью.
  - Тогда я знаю кому может пригодиться такой накопитель, по крайней мере один.
  - Твоему другу, для защиты источника.
  - Да. А второй отдадим в источник возле усадьбы, ведь у нас не только двуликие живут.
  - Пошли, подумаем как и что можно сделать, чтобы безболезненно вытащить твою девчонку из Такора.
  - Для начала не плохо бы знать что её там держит?
  - Женщину может держать только любовь, в редких случаях - долг. Мы не вы, прежде всего о семье и о детях думаем и за них же дерёмся.
  - Можно подумать мы дерёмся за другое? - смотрю на Ору, очень непривычно слушать такие слова из уст юной женщины, почти девочки. Или это только я её себе так представляю.
  - Только ты. И не удивляйся, у тебя на лице написано, даже единение не потребуется узнать что у тебя в голове.
  Идём с Орой на корабль, подхватив по дороге копьё и казан с мясом.
  На углях так и остались не тронутые два кусочка мяса на прутиках. Не до них пока.
  
  ***
  Утро на реке - это ... Просто не передать словами всё, что крутится в голове. А как сжимает сердце такой нежной тишиной? Словно само Спокойствие аккуратно ступает босыми ногами по мокрой от росы траве, боясь замочить подол своего платья. Капли утреннего тумана оседают на ворсе причального конца, делая его немного похожим на пушистую гусеницу. Не передать ...
  - Топай за своим волкодавом, сниматься пора, - Ора ничуть не смущаясь смотрит на сжавшиеся губы, подошедшего к нашему кораблю Рада.
  - Скорее уж мышкодавом, - бормочу под нос, наматывая намотки, - да ну их!
  Скидываю сапоги и топаю по палубе босыми ногами, надоели. Идти босиком так приятно, тем более, что с каждым шагом по земле просыпающийся мир делится со мной всеми своими чувствами, словно бабушка в детстве, когда будила поутру нежно гладя по голове и в шутку "таская" за нос. И тебе привет, отец всего живого!
  - Дайто Ры, надо поговорить, - обращается ко мне Рад.
  - И тебе доброго утра, младший риф Великолесья, - останавливаюсь у нашего костра, рассматривая сгоревшие палочки. Мясо поди ифриты подъели. Да вот и они: несутся со всей дури, смешно подпрыгивая гибкими выдриными телами.
  - Клык! А ну перестань маленьких обижать!
  Подошедший Клык недовольно трясёт гривой, кося глазом на раззадоривших его выдрят, но это он больше в шутку.
  - И вам доброе утро. Я смотрю у вас живность через одну вся необычная, - парень удивлённо качает головой.
  - Обычная живность, как у всех. У вас же тоже, в лесах, ласок ручных держат. Та же ласка, только водяная.
  - Есть такое, даже на промысел с ними ходят, кто вырастить и воспитать может.
  - Вот и я говорю. И кайсаров ручных у вас тоже держат, раз ты больше выдрам удивился, а про кота даже не вспомнил? Или вы драконов разводите ручных?
  - Дракон не животное, чтобы его разводить, - немного резко отвечает Рад, пропустив мой вопрос про кота мимо ушей.
  - Шучу, знаю я что они такое. Чего хотел?
  - Вы нас вчера полдня тащили, хочу предложить зарядить ваши накопители. У вас же листании, я слышал, что им для поддержания хода сила ещё как нужна. Или давайте сегодня мы вас тащить будем.
  - На вёсла девок своих посадишь?
  - Нет, под парусом пойдём, ветер обещает быть попутным, да у нас и корабельный маг имеется. Справимся..., - он открывает рот, наблюдая как отделившаяся половинка мачты согнувшись до палубы резко распрямляется, выкидывая почти до середины реки радостно верещащий комок.
  - Знаешь, ты лучше с капитаном такие вопросы решай. Я в этом тебе не помощник.
  Рад недовольно смотрит на Ору.
  - Ему не понравилось, что я твоего Клыка волкодавом назвала. Он со мной разговаривать не хочет. Да, двуликий? - Ора поясняет причину недовольства.
  - Не выдумывай попусту. Он взрослый, а не младенец, чтобы по таким пустякам шерсть на загривке топорщить, - теперь уже меня царапает недовольный взгляд оборотня.
  - Кто бы говорил, - тихо, словно бы для себя отвечает Рад.
  - Вот тут ты прав, мальчик, - из-под рубахи Оры показывается хвост, - м-р-р, хоть выпрямить нормально можно, а то так неудобно. Не смущает?
  Ора веселится, глядя на открывшего рот Рада.
  - Буди свою стаю, волчонок, посмотрим каков ваш судовой маг. Рот закрой, чего уставился? А то твоя волчица тебе быстро хвост на руку намотает, на свою.
  Рад краснеет от ярости и вбирает лёгкими воздух.
  - Провалился, что я тебе и говорила, - Ора как ни в чём не бывало скучным голосом подтверждает проигранный мной спор. Я ставил на то..., да чего тут теперь рассказывать, и так всё понятно. Молод ещё он, чтобы серьёзными делами заниматься, горяч слишком и сразу в драку лезет. У меня о нём было другое мнение.
  - Да, провалился. Молод ещё, - вытаскиваю из мешка скребницу, - Клык, давай приводится в порядок, ждёт нас с тобой степь-матушка.
  Красный от возмущения Рад так и застыл, позабыв выпустить из себя воздух. Лихо она его срезала.
  
  ***
  Проспорил. Так что все дальнейшие разговоры без меня. Очень уж Ора хотела одна с ними пообщаться, без моего присутствия. Так что мы с Клыком быстренько собрались и отправились в Белую кошму степью. Это стойбище орков, что расположено рядом со следующей стоянкой. Река делает порядочную дугу, так что если поторопимся, то вполне возможно будем там даже раньше них. Правда придётся попетлять среди невысоких курганов, толи могил древних воинов, оставшихся с прошлых, незапамятных времён, толи они сами по себе. Вообще, степь на подходе к морю можно назвать условно степью, тут скорее холмистая равнина. Холмы дают неплохой приют от ветра многочисленным рощицам. А повеление кагана беречь их пуще глаза своего делает этот край удивительно красивым и дружелюбным.
  Не смотря на всё то, что скорее по привычке рассказывают про орков иные народы, не смотря на свой недавний опыт на подъезде к столице: орки - ничуть не дикие злобные звери, кочующие по степи с одним только желанием кого бы то ни было прирезать или захомутать и продать в рабство. В степи действительно порядок и закон, такой, каким он может быть на таком огромном пространстве. И он тут намного строже соблюдается чем в иных людских королевствах, не говоря уже про отдельные княжества и ещё более мелкие самостийные уделы. Ведь владели люди немалым куском степи, да только не было там такого порядка, какой принесли её истинные хозяева.
  Дорога вьётся вокруг подножий покатых скатов, как лошади легче было тащить юртан, так и легла дорога, никто намеренно не выстраивал, жизнь сама проложила, а мы только задали направление. И это правильно, по крайней мере для нас с Клыком. Отдохнувший кусака играючи несёт меня лёгкой иноходью. Еду прямо как столичный начальник на вороном аргамаке. Надо приосанится так же, жалко вот копьё мешает, у них, у столичных больших начальников обычно плётка лёгкая в руке. И обязательно с наборной рукоятью и коротким мягким хвостом. Почему так? Ну, с рукоятью вроде всё понятно - выделываются перед друг другом и остальными у кого богаче. А хвост мягкий и короткий потому, что всё же орки. Горячие все и не любят в долгий ящик откладывать: ты его плетью, а он перехватит и тут же сбросит с коня на потеху народу мордой в грязь. И лови его потом среди толпы таких же оборванцев. А для столичной знати такое - лучше сразу удавиться, свои же заклюют, да и каган таких особо не жалует. Потому и осторожничают, а то бы махали хвостом налево и направо. С боевыми же плетьми в городе могут ездить только воины в походе и стража, и у тех, и у других повязки зелёные на левом рукаве. Вообще, у орков в столице любой воин с такой повязкой на рукаве не имеет права пройти мимо бесчинства или нарушения закона, традиция такая. Даже если он без оружия. Многие бедные и разорившиеся родичи тем пользуются, потому, что за то, что по делу ввязался и прекратил непотребство всегда от городской казны будет награда, и уважение соседей. Орки очень честолюбивы, наверно даже больше чем гномы.
  - Ну что, Клык, может разомнёмся по-настоящему? - спрыгиваю с Клыка и оборачиваюсь котом.
  Тот не долго думая со всех сил припускает вперёд, только пыль столбом, да задранная от удовольствия игры репа хвоста. Ах ты, обманщик! Команды бежать же не было? Ну погоди...
  Вылетаем из-за холма и видим спину одинокого путника, что оборачивается через плечо, услышав наш топот.
  Его рука ныряет под плащ, и уже через пару ударов сердца он приседает на дороге сжавшимся комком, выставив уже как-то пристёгнутый к дорожному посоху длинный кинжал. Губы что-то шепчут, верно молитву, но руки крепко и, самое главное, умело держат получившееся копьё.
  Разгорячённый азартом игры Клык просто пролетает мимо, немного подав в сторону. Правильно, на него никто не охотится, и он это прекрасно чувствует. А мне приходится оббегать по склону, ещё не хватало себе шкуру портить. Если такие путники тут через каждую сотню шагов нам попадаться будут, то я свою коняшку смогу догнать только на крыльях. Склон мокрый толи от росы, толи от текущего веером в траве слабенького новорожденного ручейка. Передние лапы проскальзывают и качусь кубарем по склону , пока не выкатываюсь на дорогу. Хорошо хоть башкой никуда не въехал. Зато всё накопленное вылетело напрочь и подбирать свои тяжёлые мысли в дорожной пыли я не собираюсь. Встаю, отряхиваюсь. Парень всё так же готов меня встретить жалом копья. На лице написано такое сожаление по поводу того, что я не сломал шею, кувыркаясь по косогору, что не могу себе отказать в удовольствии немного пошутить.
  Приседаю и начинаю его скрадывать, медленно обходя по кругу, на сколько мне позволяет ширина дороги.
  - Зря ты, зверь, остановился. С конём бы у тебя меньше забот было, хотя вряд ли бы ты его догнал, даже если бы я не мешался. Я хоть и не умею так быстро бегать, но со мной возни больше будет, - заговаривает воин, не отрывая от меня взгляда.
  Он так же плавно поворачивается, не делая резких движений, но всё время направляя остриё точно в мою сторону.
  Не смотрите в глаза дракону - можете потерять душу. Так вроде бы гласит одна из легенд про кровожадность драконов. Чушь полная, но про глаза верно подмечено. Не каждый может выдержать взгляд взрослого и сильного дракона сохранив волю. Душа здесь совершенно не при чём.
  Удивлённо наклоняю голову, подвигав ушами: а паренёк то с характером, взгляд "держит" и не ломается, не побежал и не поддался безумию страха.
  - Да, да, зверюга, мне хоть и страшно, но я не покажу тебе спину. Иначе ты меня сразу подомнёшь, а так - может и поймаю тебя на прыжке, да засажу в пузо по самую рукоять. Авось повезёт. Давай, давай, иди себе мимо, ищи добычу полегче. Иди себе, иди, у меня в теле одни кости, мяса почти нет, - уговаривает меня паренёк.
  Так обходим половину круга и застываем на месте. Надо же мне подождать пока с той стороны к нему подкрадывается Клык.
  - Зря ты вернулся, дурной, - тихо говорит путник, - бежал бы себе, да бежал. Тебе уже ничего не грозило. Уходи, конь, уходи...
  Вот это да, у него глаза и на затылке есть. Хотя, ветерок то как раз ему в спину и от разгорячённого Клыка резко пахнет потом и удовольствием, наперемежку с азартом.
  Парень плавно заводит руку за спину и машет Клыку, чтобы тот убегал. Тот разочарованно фыркает, когда понимает, что его заметили и игры не получится. Просто лёгкой трусцой подбегает и становится рядом с ним, по левую руку.
  Приседаю ещё ниже и тихо рычу. Клык бычится и скалит на меня зубы, игра в его понимании началась заново, только теперь его очередь догонять.
  С лёгким нутряным хрипом конь нервно переступает ногами, готовясь к рывку.
  - Рряв, - в длинном прыжке проскакиваю мимо них обоих и припускаю что есть силы, опоздав на пару мгновений за мной срывается Клык. Ну уж нет, тебе придётся сильно постараться, чтобы меня догнать!
  Проскакиваю около лиги, хорошенько взмокнув от быстрого бега. Так меня и не догнал, правда и не отстал почти не на шаг. Перекидываюсь.
  - Ну, толстый лентяй, когда ты уже меня догнать сможешь? - поворачиваюсь к Клыку и утыкаюсь в острие кинжала, смотрящее мне в лицо. Довольная морда Клыка и бледная до синевы морда сидящего на нём того случайного прохожего.
  - И кто, спрашивается, позволил кататься на моём коне? Ты всегда такой бледный, или тебя от скачки растрясло? А может ты никогда двуликих не видел? Эй, а ну, слазь с моего попутчика, уцепился как клещ! - отвожу рукой копьё в сторону, - слазь, кому говорю?
  - Ты всегда так прохожих пугаешь?
  - Нет, только тогда, когда они страхом пахнут и в мою сторону острыми железками тыкать хотят.
  Парень слезает с довольного Клыка.
  - Никто в тебя ничем не тыкал. А не боятся только дураки безмозглые.
  - Вот и молодец, бывай, а то мне надо коня прогулять, - по моему сигналу Клык пристраивается рядом, потихоньку трусим по дороге.
  - А как же я?
  - Не переживай, за то, что подвезли, денег брать в этот раз не будем.
  - И всё?
  - Да иди ты своей дорогой, себе на здоровье, а мы пойдём своей.
  - А если скажу кому, что ты оборотень?
  - Оборотни только в страшных сказках бывают, а я двуликий. Хочешь - говори, мне без разницы.
  - Я буду молчать, ты не думай! - кричит нам вслед остановившийся на обочине парень.
  Просто прибавляю ходу, а то так до самого стойбища не отвяжется. Здорово побегали, и даже развлеклись немного.
  Передневали можно сказать на ходу: пока Клык отдыхал и перекусывал чем пошлёт Создатель, а он ему послал почти всё зерно, что я взял себе на кашу на два дня дороги, я бегал в кустики, а потом матерился и жевал кусок вяленого мяса с лепёшкой. Это он оприходовал нашу суму, пока я отходил за надобностью. Так что сытый и немного отдохнувший ворюга Клык в наказание нёс меня почти до самого вечера, пытаясь всячески вымолить прощение. Но я не поддался.
  На ночь встали прямо возле дороги, не стали заходить внутрь небольшой рощицы. Учуяли в ней какого-то хищника, видно хозяина здешних мест, и не стали лишний раз его тревожить. След хоть и старый и почти выветрившийся, но метки на стволе на опушке вполне ясно так намекали, что у хозяина или хозяйки вполне ничего себе крепкие и длинные когти. И росточком Создатель не обделил.
  Так что мы устроились почти на обочине, разворошив угли на старом костровище, обложенном камешками. Притащил с опушки пару сухих веток, зажёг костерок и начал варить остатки зерна, сдобрив себе кашу всё тем же вяленым мясом. Вычистил и напоил Клыка, расстелил попонку проветрить. Чего ещё? Да всё как всегда. Жаль, что полетать ночью не получится - коняшка волнуется, хотя я вот никого рядом не чувствую. Есть кто-то из живности рядом, как не бывать, места тут хорошие, богатые. Но вот чтобы опасности представляли - таких рядом нет. Обычный вечер, каких мы с ним пережили вместе уже не мало. Попросил Хранительницу полазить в леске, может кого вспугнёт, а сам завалился спать, набегался за длинный день.
  А перед сном, по привычке, выработанной ещё в училище, начал вспоминать что интересного было за день, словно бы прорисовывать виденные лица и проигрывать всё произошедшее. И вот в таком полусне вдруг чётко и ясно понял, что встреченный мной парень, которого мы с Клыком пугали на дороге, совсем не парень, а девушка.
  И вроде бы даже пахло от неё как от парня, а вспомнил как сглатывала от волнения..., а яблочка то нет. У неё просто платок шейный распустился и горло видно стало. Начал вспоминать подробней и понял, что так носят кинжал и так его быстро преображают горцы.
  Ладно, никуда она от нас не денется, всё равно дорога в одно место ведёт, там и перехватим и рассмотрим получше. Кинжал, опять же, очень знакомой формы и размера.
  Ладно, будем спать, завтра по холодку пораньше в дорогу. Жаль, лето закончилось почти, опять скоро холодно будет, б-р-р. Вот это я сходил за пылью для духа леса, набрал полные сапоги, ещё и за пазуху насыпало.
  Стал сильнее? Нет. Стал умнее? Скорее всего тоже нет, просто немного опытнее, да и то вряд ли. Что получил? Два раза по морде за глупость, при том оба раза едва ушёл от черты, и если бы не Демон и Хранительница, то и перевалил бы через неё. Что заимел? Вот тут много чего можно перечислить толкового: и друзей новых, и врагов, и знания, и умения, и ещё до кучи мир посмотрел. А ещё у меня теперь не только два драконьих облика, но в запасе помимо их ещё и вот этот облик орка появился. О потере личин морского демона и морского дракона ни капли не жалею, во-первых - не моё это, а во-вторых - что одного, что второго, люди до сих пор только в страшных сказках вспоминают. Хотя, если перед собой самим не кривить душой, то и эти облики я принять могу при острой на то необходимости, правда только внешне..., сложно объяснить, но попробую.
  При переходе в свои родные облики у меня не меняется восприятие окружающего пространства, не меняется настроение и характер, только немного обостряются и становятся тоньше определённые, свойственные природе данного облика, чувства. Вот, например, даком явственно чувствую природу окружающих скал, что называется "душу камня". И это свойственно только этому облику. Но вот себя, при переходе в этот облик, я не теряю, то есть переходя в него этого самого перехода не чувствую, словно ручей теку. С морским демоном совсем по другому: словно залезаю в тесные штаны и рубаху, да и сапоги на два размера меньше к тому же. И ещё характер меняется, появляется злость отчего-то на всех и вся, нервозность. Не моё это в общем. Так и с морским драконом.
  И пусть потерял вместе с невозможностью полного, нормального, перехода многие интересные качества, но ничуть о том не жалею.
  Хотя вот тот интересный танец, способный заворожить, и свист под него, я запомнил. Без хвоста вместо ног такое воспроизвести конечно тяжелее, но вполне возможно.
  Вот как припрусь во дворец Такорийский, да как станцую им всем! Будут знать как мою семью обижать и Иву держать у себя. Не, я лучше наоборот сделаю. Никого вытаскивать оттуда не будем, наоборот сами туда переселимся всей шоблой. Зяма, этого надо обязательно с собой не забыть захватить. Сманю его обещанием сводить по столичным умельцам, кузнецам и шорникам. Он это любит, почти как есть, а есть он не любит, он просто ест, но так много! Сожрёт у Такорийского короля все засолки на зиму приготовленные, к бабке не ходи!
  А ещё..., а ещё возьму с собой нашу богиню справедливости, её только раззадорь - потом не спрячешься, где угодно достанет и плешь проест. Деда Никата возьму вместе с его эльфийкой - будут изображать избалованных, тоже нервирует сильно. Хотя нет, этих нельзя, там же посол эльфийский, нечего Северному престолу знать где и кто затерялся. Эт плохо - эльф мне, вернее нам, ох как бы не помешал, и не только для разнообразия.
  Ору надо взять обязательно, но тут даже говорить нечего, она сама увяжется.
  Короче, соберём посольство, припрёмся в наглую и сядем на шею, обожрём дворцовую кухню, застращаем и застыдим королеве её дам придворных. Жалко Никат уже покружен, а то бы мы их застращенных ещё бы и ..., со всем прилежанием. Нет, это нельзя, вдруг понравится.
  - "Что делаешь, мужчина?" - доносится по связи единства вопрос Оры, очень нежно и аккуратно, хотя могла бы просто запросто заглянуть. Уважаю за это, сильно уважаю.
  - "Сражение планирую, женщина!" - так же аккуратно отправляю ей мыслеречь.
  - "И на каком мы этапе: в начале, или уже бежим бросив оружие, чтобы заманить противника в спрятавшуюся в лесу засаду?"
  - "Идёт второй этап - высадка десанта в самом сердце противника - на кухне. Абордажная группа имеет задачу плотно сесть на шею и быстро сожрать имеющийся запас продуктов, вместе с неприкосновенным на случай войны, засухи и ещё одного нашего приезда".
  - "Это правильно. А балы, развлечения и прочие вражеские уловки? Как с этим?"
  - "В атаку пойдут два тяжёлых войсковых голема - староста Раздая и наша казначей, задолбят по площадям поучениями и подозреньями. А ещё навскидку с точностью до чешуйки вслух оценят все ткани на нарядах и стоимость развлечений".
  - "Ударная группа неплоха, но медлительна, такое доходит не сразу. Нужна лёгкая конница, да такая, чтобы у врага помимо страха зависть слюной в горле булькала: танцы, манеры, ум".
  - " Прямо про меня говоришь, но не могу - командующий будит бдить издаля, чтобы в нужный момент ввести в бой резерв. Не желаете выполнить роль лёгкой конницы?"
  - "Э, нет. Но с превеликим удовольствием возьму на себя роль резерва и буду наблюдать за самим командующим, чтобы он лево с право не попутал невзначай, а то там много будет кошечек, хвостами крутящих слева на право, да справа на лево".
  - "То есть будете стоять впереди и загораживать мне поле боя? Непорядок, так и битву проиграть можно".
  - "Ну что вы, командир! Резерв будет стоять на возвышении и оттуда метким выстрелом из походной катапульты бить наступающего противника в глаз, или в нос. Кому как повезёт".
  - "Другое дело. Так, вопрос с конницей остаётся открытым, но время ещё есть. Но у нас на правом фланге прореха, надо срочно латать!"
  - "А что там у нас с правым флангом?"
  - "Отдых после увеселений, утренний спокойный сон до обеда, как во всех дворцах после бала. Как назло нет ни одного сумасшедшего, способного оживить утренний сон дворцовых обитателей бодрым визгом горничных или воплем убегающей прислуги. Даже просто почудить с душой, и то нет никого".
  - "Есть слабенький отряд из двух почти послушных и совсем не любопытных ифритов, если придать ему в помощь двух духов с одеждой в виде мороков, то хоть идти в атаку правым не получится, но на месте выстоят и задачу выполнят".
  - "Да, отряд точно - слабенький. Но душевный и быстро учится, особенно шалостям. Духам придётся делать мороки на подпитке, и за ними должен кто-то присматривать. Хранительница, как староста этого беспокойного хирда возглавит специальный отряд. Будет им и присмотр и подпитка сразу".
  - "А что на левом фланге?"
  - "А там я спать иду, устал, глаза смыкаются... Спокойной ночи, кошка. Ты у меня умница!"
  - "Отдыхайте, ваше высочество граф главнокомандующий, а я пойду обрадую спецотряд. Пусть приступают к подготовке, пока у них под боком есть на ком потренироваться".
  И уснул...
  ***
  
  
  Зачем, скажите мне, надо было переть напрямую, да ещё пешком, а не ехать по дороге? И сам не знаю. Прямо почти у стойбища не заметивши в траве наступил на старую кость и пробил сапог. И ноге досталось неслабо.
  Плох бы я был лекарь, если волновался из-за обычной раны: кость цела (я про свою говорю), а мякоть обеззаразил и затянул. Только вот мази целебной или настоя какого соорудить совсем не помешает, или купить. Стойбище известное, большое, а значит шаман должен быть толковый, и не один. К тому же тут, если мне правильно помнится, ещё и торг неплохой. Вот там и поищем, а то готовить самому нет никакого желания, да и настроения тоже, а своё всё выскреб в прошлом переходе от Вилентии до Орла. Поиздержалися, вы, развенчанный принц, поиздержались. И в карманах не густо - одни медные чешуйки, да пара серебряных вилентийских кругляшов, что здесь за три десятка меди идут, как бы ещё и не дешевле. Пойдём посмотрим, приценимся, что мы на наш хабар сторгуем, а что так выпросим.
  Пробежался по торгу - сегодня день не тот, или я не такой? У лотков в палатках одна молодёжь стоит, некоторых из-за поставцов не видно почти. Где все взрослые и убелённые сединой торговцы и торговки, у кого я скидку сшибать буду? У этих чешуйки потёртой не сторгуешь в свою пользу. Ладно, может в палатке травника повезёт, вон, видна знаком лекарских весов, намалёванным на растянутой над входом тряпице. Ну, Судьба-судьбинушка и тётка Удача, не подведите сестрёнку свою младшую Надежду!
  Ага! Хоть тут повезло, а то с меня за простые намотки чуть не слупили как за новые сапоги - девушка. Молодая, именно молодая, а не как те, что до того были. Пожалуй, тут повезет больше.
  - Привет красавица, не поможешь старику с его бедой?
  - Доброго здоровья, вам. Отчего не помочь? На то и делом своим занимаюсь, чтобы помогать. Что у вас случилось? - девушка выходит из-за прилавка на котором разложен лекарский товар, чтобы рассмотреть меня в полный рост.
  - Да вот, незадача: давеча на кость старую в траве напоролся, ранка затянулась, но что то тянет. Нет у тебя чего помазать, чтобы быстрей прошло, или отвар какой приложить?
  - Лукавите, ата, ох лукавите. В вашем возрасте не знать чем раны лечить - да ни за что не поверю. Может это уже косточки от старости к перемене погоды ноют? - она откидывает покрывающий прилавок отрез материи и достаёт из под него трёхногий невысокий стульчик, - вот, присядьте, да показывайте свою ногу.
  - А как же внимание? А доброе слово и ласковые руки волшебницы пери, способные поднять воина практически из могилы?
  - Не смущайте, ата, мне не пятнадцать, краснеть не буду, - но всё же она улыбается моим словам.
  - Но приятно же тебе, а мне приятно, что тебе радостно. Вот, считай радостью поделились, нам, одиноким старикам, больше и не требуется уже...
  - Но ещё хочется, - продолжает она всем известную присказку.
  Скидываю сапог, ставлю ногу на размотанную намотку.
  - Смотри, ворожея.
  - Это что за слово такое?
  - Это так лекариц знатных и толковых в гномских посёлках называют ласково, это не обидное слово, без всякого двойного толкования, ты не подумай, - улыбаюсь ей, немного смущаясь. Правильно, посмотрела так, словно кинжал в темноте серым отточенным лезвием у груди блеснул. Сильна девушка, чувствуется, что не прост характер. От того и не замужем пока, хоть по возрасту уже и первый и второй сроки прошли, а третий в спину дышит. Хотя рядом столица, тут на это меньше внимания обращают, да и у орков молодёжи больше свободы родители дозволяют, особенно в выборе пары. Попробуй отец принудь вот такую: толку от того, что назначенному жениху бой за невесту проиграл - она тут же в круг сама драться выйдет, а орчанки кинжалом и ножом владеют все с самого детства. Это степь, тут по-другому никак. Переживай за неё потом...
  Она приседает, чтобы рассмотреть получше длинную, в полголенища, затянутую ранку на моей ноге. Я тоже рассматриваю вместе с ней.
  - Да врёт он всё, - раздаётся звонкий молодой голос над нашими затылками.
  Поднимаю голову и смотрю в прищуренные глаза переодетой парнем девушки, что встретил вчера на дороге.
  - И сама вижу, что здесь что-то не срастается, - тихо говорит лекарица, аккуратно прощупывая кожу вокруг раны, - кровь на сапоге считай свежая, а рана затянулась словно полторы десятицы прошло.
  Девушка поднимает голову и смотрит на широко улыбающегося "парня".
  - Ты что вылупился, радостный? Монеты на моём монисто все пересчитал, или раздвинуть немного в стороны, чтобы не сбился со счёта?
  - Лучше в руки дай, так считать легче, - не остаётся в долгу та, что изображает парня. Неплохо изображает, кстати, если бы вчера не просёк, то сейчас даже бы близко не догадался. И отвечает толково.
  - Эй, горячие! Разве так можно? Утро в степи, начало жизни, а вы тут кровь и без того горячую огненной делаете. Зачем? Уважьте старика, а то у меня от всего только беспокойная кровь и осталась, что никак стареть не хочет, вон, даже на сапоге живёт, - смеюсь, и они тоже обе немного остывают, - так что предложишь?
  - Есть настоечка, но только не для внутреннего применения, хоть и крепкая. Сразу предупреждаю, а то все первым делом не туда использовать пробуют, - лекарица подаёт среднюю стеклянную флягу с темно-коричневой настойкой внутри.
  - Это чего же туда намешано страшного, если нельзя вовнутрь полечиться болезному?
  - Волчий глаз, что не даёт оборотням в их звериный облик перекинуться и душу сушит, - вставляет поперёд лекарицы "парень", - им ещё в тюрьмах оборотней поят, чтобы сил не копили и проблем с ними не было!
  - Не слушайте, ничего тут такого нет. Кроветворка, немного чабреца, лист подорожника и зверобой, - возмущённо перебивает девушка.
  - А я чего сказал? От него то родимого оборотням сразу кирдык наступает, на то он и зверобой, чтобы зверя убивал, - не унимается пуглянка, вот ведь язва, а они чем-то похожи, и очень похожи, характером - так точно вылитые в одной форме.
  - Да не...
  - Подожди, - прерываю я заступницу чудо-снадобья, - откуда сбор такой интересный больно? А зверобой какой и как добавляла?
  - Весенние корни, самый сок, самая полная целебная сила. Настаивала и пятую часть добавляла в уже готовую настойку, - гордо отвечает девушка.
  - А ты что, за такую длинную жизнь так и не узнал, что зверобой в середине весны собирают? Неправильный о...
  - Неправильный, такой уродился. Потому, что не растёт в степи просто так зверобой, редкость он тут. Лесные поляны его родина, да не простые, а с косогором светлой стороны. И собирают не корни весной, а цветы в пору цветения, которая была две десятицы назад. Дай-ка сюда, - отбираю флягу и закатав рукав аккуратно плескаю пару капель себе на руку немного выше кисти, - а по весне ты его хрен найдёшь, потому, что маленький и на всех других больно похожий. Посмотрим чего ты тут намешала.
  Прикрываю глаза, переходя на другой уровень зрения, чтобы понять полной мерой как действует на кожу неизвестный состав "я его сварила из того, что было, лечитесь на здоровье, оно у вас кончилось". Судя по всему весь заложенный в лекарский чан веник сам себя уравнял и погасил, а кроветворка - это такое мощное растение, что одна она и осталась. То, что называлось у неё зверобоем дало на редкость тяжёлый запах почему-то лекарственного порошка от насморка и наверно ещё и горький вкус. Для тела не вредно, для желудка, думаю, что тоже, если конечно такую дрянь глотать не противно. Попробовал на язык, сначала, первые мгновенья было горько, но потом по нёбу пошёл удивительно приятный вкус, словно во рту родился. Только крепкая выгонка, двойная.
  - Эй! - возмущённо восклицают обе, глядя как я опрокидываю в рот добрый глоток из фляги.
  Останавливаю вопль поднятым пальцем, вроде как - "тиха!", гоняю языком глоток по нёбу, заодно и распробовал и на воздействие оценил. Замечаю как на меня пристально смотрит подошедший к палатке воин, он стоит за спинами девушек и они его не видят.
  - В Вилентии подобное называют травяной бальзам, в выгонку для вкуса четверть добавляют, чтоб пилось крепкое лучше. Хотя у тебя так оно и вышло. Только со зверобоем не перестарайся, если только это действительно зверобой. В корнях полезные свойства у него тоже есть, но в цветах их в сто крат больше. Да и для мужчин зверобой в больших количествах вреден, тут ты прав, - киваю на "парня", - два раза обидеть может.
  Смотрю на непонимающие две пары глаз. Откуда знать то вам, незамужним!
  - Первый раз - когда друг обидится, - показываю "парню" ниже пояса, - а второй раз когда жена от такой подлянки обидит, - рука на лекарицу.
  Слаженный вдох, чтобы вылить на мою простоту возмущение прерывается подошедшим воином.
  - Ну, раз все живы и не обижены, ПОКА, то собрались быстро и за мной без разговоров.
  Лекарица резко разворачивается в сторону голоса.
  - Я тебе не служанка, чтобы так со мной разговаривать, понял! Если ты старшим остался, то это не значит, что можешь делать всё, что душе угодно, не взирая на закон.
  - Ты со своим ученьем и настойками совсем потерялась, озабоченная! - грозно отвечает воин, - больно ты мне нужна. Твоего отца и его ученика нет, никого из взрослых и умных женщин нет, все с мужчинами на Курултай уехали. Если я сюда пришёл, то зачем? Да затем, что третья жена отца вот-вот должна родить. Убежала на свою половину, спряталась. Вот я и волнуюсь. А ну, быстро за мной. Ты, ата, с ней пойдёшь, не отговаривайся, я видел как умные люди интересные напитки пробуют, так что ничего мне не говори, даже не думай! Отблагодарю потом, не я, так отец. Эй, а ты, странник, куда? - останавливает воин подавшегося было в сторону "парня", - у тебя вон за поясом козья шкурка с тавром, или я не вижу? Послушание своё, путешествием в храм далёкий отрабатываешь? Следуй за нами.
  - Я то вам зачем? - спрашивает удивлённо "воин".
  - Молится за кошмой на женской половине посадим, чтобы всё успешно прошло. Быстрей свою суму собирай, копуша, вон, старик уже намотки поменять на новые успел и старые в сумку прячет, а ты всё тянешься. Учёная, - сын вождя, а кто же он ещё, сплёвывает презрительно на дорогу.
  - Тимур, останешься здесь. Присмотришь. А ещё лучше - собери всё и тащите на пристань. Там два корабля подойти должны, так не выпускай их пока всё её сено не купят. Только смотри не продешеви.
  - Да Сей, сделаем.
  - Если вождь позволит сказать..., - жду разрешающего кивка и продолжаю, - то к кораблям соваться я бы не советовал. Оборотни по просьбе Великого провожают двуран, что идёт в сторону стойбища Серебряных лис.
  - Откуда знаешь, старик?
  - Я удивлён, что вам не сказали. Вряд ли Великий оставил без внимания. А может быть слишком быстро идут и гонец не успел предупредить?
  - Гонцы вождей всегда прибывают в нужное время и в нужное место, так как решил вождь. Тебе ли, прожившему длинную жизнь это не знать?
  - Да, ты несомненно прав, молодой вождь. Я сказал не подумавши, - глажу Клыка, высмотрев скачущего по дороге из столицы орка со значком гонца. Сын вождя тоже его углядел.
  - Тимур, лучшего коня сам приготовь, еды и бурдюк с водой. Двух парней в сопровождение до межевого знака.
  Посланный воин срывается на бег.
  - Всё, я готова, - лекарица закидывает на плечо суму и выходит из палатки.
  - Раз готова - иди, дорогу знаешь, а вы за ней, - командует сын вождя.
  Идём быстрым шагом за спешащей девушкой в центр стойбища.
  - Так: побольше горячей воды, правильно дышать, ничего не боятся, - бормочет себе под нос девушка. Идущая рядом со мной вторая, переодетая, слышит и кивает в такт словам, повторяя их беззвучно губами. Не понял?
  Из богатого шатра навстречу несётся служанка, видит нас и облегчённо выдыхает.
  - Началось!
  - Согрей больше воды, приготовь чистые полотенца и простыни! - решительно командует ей лекарка и откинув кошму заходит в шатёр.
  - Не волнуйся, милая, иди, грей воду, всё будет хорошо, - немного подбадриваю служанку и захожу следом.
  Начаться пока не началось, но уже на подходе. Чувствую по аурам женщины и ребёнка. Ещё чувствую запах отошедших вод. Роженица лежит с бледным лицом и сжатыми от боли губами. Эти две моих попутчицы становятся такого же цвета, пытаясь изобразить решительность. Судя по шевелящимся губам одновременно повторяют про себя раздел из одного и того же учебника по родовспоможению. И застыли как големы.
  Снимаю серп, закатываю рукава рубахи, опускаюсь рядом с женщиной на колени.
  - Приготовить несколько чистых ёмкостей, руки вымыть, развести чистотел до нужной температуры. Инструменты прокипятить. Подготовить шовный материал. Выйти на воздух и успокоиться, а то тут есть кому и без вас нервничать, - бросаю им через плечо, - ну, милая, потерпи, сейчас посмотрим кто тут у нас так к жизни идти старается.
  Выдыхаю понемногу на роженицу обезболивающее, попутно обследуя внутренним зрением и руками. Женщина облегчённо вздыхает и открывает заплаканные глаза. Совсем ещё молоденькая.
  - Саржу, бегом на пристань! Там на необычной лодке лекарь Ры Серый должен быть. Делай что хочешь, но чтобы он сейчас был здесь - Сурама рожает, - доносится из-за стенки голос сына вождя. Он заскакивает в шатёр.
  - Ладно, я бы сам её отодвинул в сторону, видя такую бледную рожу, но вот что ты здесь, послушник, делаешь? Я тебе где сказал молиться? - ехидно спрашивает он у переодетой, - старику можно, не тот случай, а ты знаешь что я с тобой за позор сделаю?
  - Не ори, не на курултае, - поворачиваюсь к нему, - на пристань можешь не посылать. И ученика моего не трогай, он мне помогает вместе с вашей лекарицей. Роды пройдут, я за слова отвечу, а пока не мешай, будь добр.
  Воин, сглотнув ответ, молча выходит.
  Подмаргиваю опешившей ряженой.
  - А ты, - говорю щурящейся лекарице, - учись. Смотри какая выдержка и воспитание - молча всё понял, оценил и принял правильное решение. Быстро и без спешки, хороший муж будет, я бы на твоём месте внимательно к нему присмотрелся, а не язык об него обламывал от ревности.
  Девушка насуплено молчит, протирая выгонкой лекарские инструменты, за стеной палатки затаил дыхание, расслышав мои слова молодой вождь.
  - Спасибо за науку, Ры Серый, я подумаю, чуть позже, - отвечает девушка.
  - Вот и ладно. А сейчас - снять с неё одежду, только осторожно, обтереть и подстелить чистую простынь.
  Женщина пытается смутиться.
  - Даже не переживай, не о чем. Все так рожают. И стесняться тут нечего.
  - Долго ещё? - хрипло спрашивает она.
  - Вот сейчас как застелим полянку и вылетит на неё твой дракон из гнезда, не переживай, не задержится.
  - У меня мальчик будет?
  - Да откуда же я знаю. Поперёд судьбы бежать нельзя, не любит она этого, подожди совсем немного, любопытная.
  - Но вы же знаете, ведь знаете? А вдруг я умру, и не узнаю, - вот те на, вот так высказала!
  - Не переживайте, нуми Сурама, мой учитель на прошлом показном занятии статую на время живой сделал, так что он вас тоже оживить сможет, имя узнаете, - скорчив рожу "щебечет" "ученик".
  - Не обращайте внимание, Сурама, проводил опыт по замене мозгов, ещё не прижились до конца, надо постучать по затылку немного, чтобы на место встали, - отвешиваю подзатыльник "ученику".
  За стенкой шатра раздаётся смешок, женщина расслабленно улыбается, немного отмякая от нашей шутливой перепалки.
  - Вот и хорошо, совсем другое дело. Если тебе страшно, то можешь взять меня за руку. Не переживай, примем твоего дракона, у меня тут ещё четыре руки есть и даже пятая, своя. Давай, держи за руку и начинаем правильно дышать и тужится...
  ***
  Красивая девочка родилась, вся в маму. И всё прошло как надо. Сил правда пришлось лить в неё не меряно, худенькая, слабенькая, а такую батырку выносила.
  Вышел из шатра размять спину, да и ноги затекли.
  - Это так она держалась? - подошедший сбоку сын вождя показывает на мою правую руку.
  - Да. И не скажешь, что слабая женщина. Аж кости трещали, - разглядываю чёрные следы налившихся синяков на опухшем локте. Тут ещё сказалось то, что именно через эти места шла основная подпитка.
  - Да-а-а, нелёгкое у тебя дело, ата Ры.
  - Зато новая жизнь этот прекрасный мир своими глазами увидела. Да какими глазами... Но у твоих, я думаю, будут такие же прекрасные глаза.
  - Тебе то почём знать заранее? - спрашивает воин.
  - У всех детей прекрасные глаза, когда родители по-настоящему любят друг друга. Только вот вместе жить - это не норовистую кобылу объезживать, это как раз наоборот. Тут приручать надо, идти навстречу друг другу и жить в единении. Да, кошка?
  - Да, котик, - отвечает подошедшая Ора, - опять весь драный?
  - Как самый настоящий степной кот. Я, между прочим, нам всем добычу добывал, как настоящему коту и положено.
  - Учитель, я закончил, всё нормально. Дальше они сами справятся. Мама отдыхает, ребёнок покормлен, - из шатра высовывается голова "ученика".
  - "М-м-м? Да ты ещё и ученицу добыл, видно удачная была охота?" - Ора невозмутима.
  - Помоги собрать инструменты и сумку лекарице, и проводи её до юрты. Ей тоже надо отдохнуть. Тяжело по-первости.
  - "Какой добычливый мужчина: к ученице ещё и лекарицу добыл. И уработать успел до изнеможения".
  - Не надо провожать, я сам со своими разберусь, - поднимает руку воин, - если решите отдохнуть, то жду в своём шатре. У нас вы всегда желанные гости.
  - Спасибо за радушие, но мы уходим как только закупим всё необходимое, - отвечает Ора.
  - Капитан Ора, - представляю её.
  - А вот этого я вам позволить не могу, - отвечает воин, - я сейчас не могу отлучиться, но к отходу обязательно подойду. А с вами пойдёт мой ближний аккер, всё, что нужно, будет оплачено мной. И не спорьте с пусть временным, но вождём.
  Ора улыбаясь разводит руки.
  - "Добытчик"
  - "Старый, уставший и больной..."
  - "Не канючь, заставишь ученика лошадь вычистить, иначе зачем он нужен. Разве что продукты переводить?"
  - Я готов, учитель, - выскакивает из шатра "ученик", за ним выходит лекарица со своей сумой, которую у неё тут же отбирают.
  - Забери Клыка и иди к пристани, у нас с женой ещё есть дела на торжище. И не забудь вычистить его, скоро отчаливаем. Да, будешь опять дразнить коня - укусы залечивать не буду, сам будешь на себе учиться. Когда вы уже общий язык с ним найдёте? Всё, поторапливайся, на ходу отдохнёшь.
  - Да, учитель, - она одной рукой забирает со стойки свой посох, а другой моё копьё, - а-а-х!
  Трясёт обожжёнными пальцами. Совсем забыл.
  - Глупость и поспешность наказуема. Заодно повторишь второй том учебника за первый год, того, что проходят на женском отделении учебки.
  - Лечение ожогов первой и второй степени?
  - Правильно, второй можешь не повторять, лучше попробуй самостоятельно залечить себе руку, накопитель у тебя полон, так что не жадничай, - забираю своё копьё, сын вождя в удивлении качает головой, с уважением поглядывая на ещё пока живого и не заученного насмерть ученика при таком как я учителе.
  Раскланиваемся и попарно расходимся в разные стороны. Кому какая пара досталась.
  ***
  - Зачем? - Ора смотрит по курсу, но я и так понял о чём разговор.
  - А кто сказал, что она мне нужна?
  - Это вы обо мне говорите? - сидящая на палубе впереди девушка поворачивается к нам.
  - О тебе, догадливая ты наша, - отвечает Ора.
  - Тогда я и отвечу, раз обо мне: меня прибить хотели за то, что зашёл на женскую половину к незнакомой замужней женщине, да ещё в таком положении. Я не созналась, а он не выдал, - она смотрит на Ору чуть наклонив голову к левому плечу.
  - Очень точное объяснение, а главное - понятное, - Ора даже не посмотрела в её сторону, так и смотрит вперёд.
  - Какое есть, - так же спокойно отвечает девушка.
  Из-за борта высовывается гибкая змея клыка и расщепляет лепестки прямо перед лицом девушки. Внутри цветка набухает комок силы, становясь мутным от притягиваемой речной влаги.
  - Тогда и моё поймёшь, раз такая умная, - Ора наконец то соизволила на неё посмотреть.
  - Зачем девочку пугаешь?
  - А чтобы она сразу из головы своей дурной мысли про тебя выкинула, пока они корешками не зацепились и не проросли.
  Клык впитывает силу и опускается за уровень палубы, девушка сидит как примороженная.
  - Ну что? Простилась с последними сказками, что у тебя в голове жили, или может быть надо ещё и в воду макнуть? - спрашивает Ора.
  - Высадите меня, - девушка смотрит на меня, надеясь найти защиту.
  - Высажу, не переживай, мне то ты точно никаким боком не интересна, - насмешливо цедит сквозь зубы кошка.
  - Всё? Обмен любезностями закончен? Тогда может быть и мне можно пару слов вставить?
  Обе фыркают, а стоящий за картой Заяц улыбается, выходит из рубки и топает на нос левого корпуса, чтобы поправить съехавшую от порыва ветра за леер швартовую подушку.
  - Ответь мне на пару вопросов, пожалуйста, девушка.
  - Спрашивай, дайто Ры.
  - Не стыдно воровать? Только не говори, что нашла его у дяди-кузнеца в куче ржавого хлама, за клинком бережно ухаживали много лет, и это хорошо видно.
  Девушка долго смотрит на меня не отводя взгляда, а потом на что-то решается. Рывок телом заканчивается простым падением на палубу, еле успела в последний момент выставить руки, чтобы не разбить лицо.
  - Сапоги можешь не снимать, держать будет и за голые пятки, но это будет намного больнее, - Ора подходит к ней и протягивает руку, но девчонка не обращая на неё внимания просто усаживается на задницу.
  - Я жду ответа. И предупреждаю, что врать не получится. Будешь врать - сегодня же окажешься в заботливых руках своих родителей.
  - Вот, - девушка протягивает снятую с шеи ладанку на шнурке.
  Растягиваю горловину вышитого узорами голубого бисера горловину мешочка и на мою ладонь выпадают два кругляша: каменная монетка от монисто и такого же размера драконья чешуйка. Запах ауры духа Юлдуз-хану наперемежку с аурой Кара Чёрного. Да, это их подарки, притом отданные ей именно для того, чтобы показать именно мне. Понять от кого эти вещицы сможет ещё разве что Ора, которая разглядывает послание, лежащее на моей ладони.
  - "Тебя, я так понимаю, просит за неё сама Юлдуз-хану?"
  - "Нет, она ничего мне не говорила. А это - это просто монета из её украшения и чешуйка Кара со следами аур".
  - Третий предмет, пожалуйста, - я уже знаю, что это будет кинжал.
  - Вот, - она подаёт кинжал рукоятью вперёд, оставив ножны на поясе.
  - Положи плашмя на свои ладони, не бойся, не обожжёт.
  - Я знаю.
  Кладу чешуйку и монетку на середину лезвия и подпитываю своей силой. Над руками девушки медленно формируется морок лица. Создатель, какой же я не догадливый! Вот и разгадка, то-то я никак не мог понять чем мне знакомо её лицо - это повзрослевший мальчик Сараян, именно его облик сейчас выстраивает вложенное в эти вещи послание.
  - "Друг Весенний Ветер, выполни мою просьбу: возьми под крыло и укрой хотя бы на время. Всё, что мог, я сделал, но в подаренном ей моём щите иссяк источник. Потому даже облик изменить он правильно уже не в силах. Ей не место в этом городе, зачахнет так и не распустившись", - едва слышно шепчут губы Сараяна и морок тает.
  - Что он сказал? - спрашивает Ора.
  - А вы разве ничего не слышали? Нет? Вот и хорошо, значит послание было только для меня.
  - Мирр, стукну!
  - Мне подарили наложницу, в благодарность за оказанную услугу, - как всё же женщины прекрасны в гневе. И каждая по-своему.
  - Видели бы вы свои рожицы, загляденье!
  Хорошо сапоги скинул - сушить потом не надо будет. Потому, что лечу за борт скинутый хлёстким ударом клыка Оры в грудь. Оп! меня подхватывает возле самой воды полог паруса и бережно возвращает на палубу.
  - Кто-то совсем недавно осуждал чужую горячность и несдержанность. Совсем шуток не понимаешь?
  Ора насупилась и молчит, а девчонка зло смотрит на нас обоих, бережно одевая ладанку на шею.
  - Ладно, успокойтесь. Попросили помочь скрыться, и ничего больше. Отказать не могу. Дай сюда кинжал, - забираю кинжал и передаю Оре.
  - Зачем он мне?
  - Вот когда решишь зачем, тогда и узнаешь, - перекидываюсь в дракона и взмываю в воздух. Дракор молодёжи отстал и скрылся за очередным поворотом высокого берега, так что меня не увидят, если немного пройду вдоль русла. Вода шёлковой гладью скользит под крылом, даря силы и свежесть.
  Ну что за семейка? Везде успевают подсуетиться и позаботится о потомках: разглядели в Оре друида и тут же пытаются через меня пристроить ей внучку в воспитанницы. Даже запахи тела и мысли у девчонки немного изменили, чтобы она ни в коем случае не прошла мимо, а отнеслась к ней именно как к сопернице. Интересно, как скоро Ора додумается? С другой стороны они правы - нечего делать ей в каменном мешке, зачахнет немалый дар.
  Набрав высоту доворачиваю в сторону стойбища Серебряных лис. Есть время подумать и обсудить кое что, что я сам не понял.
  Смещаю восприятие и зову. Я знаю имя, названное мне только что, и на уровне духов оно звучит не словами, а образами, запахами, силой прорастающей к солнцу зелёной травы и весёлым перезвоном рождающихся ручьёв талой воды.
  Снизу крылья подпирает тёплый ток воздуха, которому негде взяться на такой высоте.
  - "Звал?"
  - "Да".
  - "Я не могу прийти, занят. Что случилось?"
  - "Сараян просит Весенний Ветер о помощи", - кидаю в поддерживающий и несущий меня поток образ девчонки, переодетой парнем.
  - "Я не могу сейчас быть в степи: и время не моё, и дело в другом месте требует моего присутствия".
  - "Я позабочусь о том, чтобы просьба была выполнена. Мне не сложно. Только вот почему послание для тебя открылось мне?"
  - "Потому, что ты тоже Весенний Ветер, у тебя наша основа. Или забыл про мой подарок?"
  - "Про подарок не забыл, растёт травка, полянка даже шире стала".
  - "Это хорошо, значит я не ошибся, найдя в тебе Весенний Ветер".
  - "А мне больше лето и осень нравятся".
  - "И мне тоже. А брату Северному ветру больше нравятся южные. Так устроено жизнью. Иначе бы ветра мешали смене времён года. А так - мы помогаем".
  - "Но вы же не ветра, а только духи их оседлавшие".
  - "Вот именно потому и ты тоже Весенний Ветер. Так что послание именно тебе".
  - "Но я же не дух?"
  - "Нет. Но у каждого существа твоего плана мира есть эфирная основа нашего плана. А вот наоборот - не у каждого. Так что ты - Весенний ветер, такой же как и я".
  - "Такой же сильный и могучий?" - пытаюсь отшутиться.
  В ответ поток свивается спиралью и кружит меня словно пылинку, а потом отпускает.
  - "Понял?"
  - "Понял. У меня такой же характер и склад ума?" - поток переворачивает меня брюхом вверх не смотря на все мои попытки ему противостоять.
  - "Ответь нормально, так ты мне крылья переломаешь!"
  - "Никто не знает ответа, и я не знаю. Кто-то становится весенним, кто-то зимним, а кто-то жарким суховеем. Мы просто такими рождаемся. Объяснить одним словом невозможно, это вообще не слова", - меня окутывает запах, чувства, аура и что-то ещё, передавая цельный образ, сравнив который с самим собой на плане духов вижу, что мы похожи словно братья.
  - "Я понял, что похож на тебя".
  - "Стал похож, раньше всё это в тебе было спрятано так глубоко, что и не разглядеть, молодец, выгнал из себя всё наносное, не побоялся. Удачи тебе, брат Весенний Ветер, нам обоим пора возвращаться к своим делам".
  - "И тебе удачи! Спасибо за науку!"
  - "Лови подарочек, а то ходишь весь косматый, словно кот помойный, брата позоришь", - ворчит на прощанье поток и резким ударом в лицо омывает меня туманным облаком, напитанным влагой. Вырванные потоком седые клочья шерсти кружат в воздухе за спиной. Капли влаги струятся по короткому ворсу крыла, щекоча и даря неведомое остальным чувство радости полёта. Когда потоки словно живые играют с тобой в свою, одним им только ведомую игру. Летая у земли такого никогда не почувствовать, потому, что только здесь им раздолье. Только здесь, в вышине, текут воздушные реки и ручейки, смешиваясь и расходясь, свиваясь спиралями и опадая водопадами, текущими вверх.
  Причесал братишка напоследок так, словно шерсть сменил. Волосок к волоску, была тёмно-серого цвета, а сейчас, высыхая и искрясь от испаряющейся влаги бесчисленными задорными огоньками стала серебряной. Сбылась дурацкая мечта - стал серебряным. Не седым, как был до этого, а именно серебряным.
  Эй, я же чуть стойбище не пролетел! Медленно снижаюсь, постепенно сужая круги, чтобы заметили заранее. Наконец-то меня замечают и в стойбище начинается форменный переполох. Сложив крылья падаю отвесно вниз, чуть в стороне, а то они и так там внизу общий сбор устроили.
  Взмах, разворот, и скольжу на высоте человеческого роста в сторону ближайших юрт гася скорость. Приземлился в саженях двадцати от растянувшихся в линию напряжённых неизвестностью воинов. Все в одинаковом доспехе с пристёгнутыми лицевыми масками - поди, различи кто есть кто. Интересно, что они дальше делать будут. Стою, пытаясь хотя бы по запаху вызнать знакомую ауру своих побратимов.
  Пройдя сквозь линию воинов в мою сторону направляется седая женщина, старушка еле идёт, с трудом опираясь на палку.
  - Дай мне прикоснуться к тебе, дай поверить, что я не сошла с ума от старости, серебряный дракон, - она касается плеча, ведёт рукой по полураскрытому крылу. Щекотно. Дергаю крылом, но она ничуть не пугается, в отличии от мгновенно вскинувших луки воинов. Ага, а вот эти накладки на рога мне очень знакомы. Третье место, если память мне не изменяет. В кого целишься, брат, так тебя через коленку!
  - Всё верно. Так и есть, серебряный. Я чувствую в тебе ту силу, что ты подарил моим далеким предкам, и частью которой ты поделился с моими детьми. Глупые, они не верили, что ты серебряный. Они говорили - серый и мохнатый. Ведь не в цвете шкуры отражается серебро, оно отражается в сердце. Пойдём со мной, я отдам то, что ты потерял. Ведь я знала, что ты ещё вернёшься и будешь искать, я смогла добиться, чтобы мне поверили и нашли твою потерю, - старушка в волнении сжимает кулачок.
  Подсаживаю крылом её себе на спину, аккуратно придерживая захватом. И гордо подняв голову топаю прямо на строй опешивших от такого развития событий воинов.
  - Ильгиз, так тетиву и порвать недолго, силы рассчитывай когда в брата целишься, - недовольно рыкаю стоящему в середине линии защитников стойбища.
  Тот опускает лук и сдёргивает маску.
  - Ты бы так сильно не улыбался, а то шлем треснет, - нервный смешок стоящих рядом с ним воинов делает его улыбку ещё шире.
  - Ры, да тебя не узнать, каким стал! - Ильгиз мнётся, не решаясь подойти.
  Ссаживаю старушку и перекидываюсь в тот облик, что знаком им по прошлой нашей встрече.
  - Обними брата, хвостатая орка, иначе обижусь и останусь гостить на месяц всей семьёй, обожру стойбище так, что зимой траву будешь из под снега выковыривать!
  - Жалко, что Айдар с Дайши в разъезде, мы бы втроём тебе за такие слова бока бы намяли, - облапил так, что кости затрещали.
  - Ой-ой, ата, вы не могли бы стукнуть его по шлему, а то он мне сейчас все кости сломает.
  Старушка смеётся и в шутку действительно тюкает Ильгиза по плечу.
  - Отпусти, справился с драконом, справился.
  Наконец поприветствовав всех и кое как отвязавшись от ребятни и набежавших женщин заходим в юрту. Как ни странно, но не в чью то, а именно в ту, что я оставил Ильгизу, сменяв её на повозку.
  - Я не дала им ничего тут трогать, сама убиралась, так, старую кошму прожженную поменяла, но не выбрасывала, - отчитывается старушка.
  - Так я же поменялся с Ильгизом? А он где живёт?
  - Ездили в соседнее стойбище, там купили. Деньги есть, твоими стараниями, и так все завидуют. От невест на осеннем празднике отбоя не будет, вот сам увидишь, через месяц что тут будет творится. А после того, как принц приезжал у нас вообще тут впору не стойбище, а город строить. Брат сейчас поехал с Дайши к реке, день пути отсюда на юг и в сторону Чёрного леса: там уже пристань построили, сейчас место облагораживают. Думаю, что скоро основное стойбище туда переносить будем, там безопаснее, хоть и Чёрный лес ближе. А тут оставим основной рубеж, для разъездов. Там маг водный, твой знакомец, чудит как бы сюда канал судоходный рукавом отвести, или ручей наш расширить. Толковый парень, спасибо тебе за заботу. Столько колодцев сделал хороших и нужных, - хвастается Ильгиз.
  - Подожди, разболтался. Успеешь ещё всё ему рассказать, лучше помоги открыть крышку, не поддаётся что-то, - останавливает его старушка.
  Ильгиз подходит к стене юрты, возле которой и стоит сундук, крышку которого никак не могла открыть женщина. Он приподнимает тяжёлую крышку и смотрит на меня.
  - Ры, мы нашли их на севере, возле холма с развороченной вершиной. Дайши нашел. Даже не представляешь чего стоило довезти их сюда. Так что ты лучше сам, - он подзывает меня жестом руки.
  В сундуке на подушке лежат мой посох и каюк.
  - Дроу приходил один, из Чёрного леса, странный, разрисованный весь, словно аккер, а то и почище. Просил посмотреть. Мы в руки не дали, но посмотреть позволили. Сильно обрадовался и отдал вот это, - Ильгиз открывает соседний сундук и показывает лежащую в нём секирку, - он сказал, что пусть дожидаются хозяина в одном месте. Поблагодарил и ушёл. Очень сильный шаман, так дальний дозор заморочил, что им показалось, что он в степи сел на чёрную кошку и поскакал на ней в свой лес. Дайши сказал, что он не может быть твоим врагом. Иначе бы мы ни за что ему это не показали.
  - Он больше ничего не говорил?
  - Они больше с Дайши общались, как-то так получилось. Много чего говорил, в гости звал и даже сказал, что если будет нужна помощь, то чтобы обязательно обращались. Но мы, хвала Создателю и предкам, пока всё сами разгребать успеваем. Ба, присела бы, тяжело же стоять?
  - Подожди, я хочу посмотреть как они встретятся. Возьми своё оружие, Серебряный дракон.
  Цепляю на пояс секирку и каюк, беру в руку посох. Старушка смотрит выжидающим взглядом. Придётся рискнуть, хоть в нём и старая кровь, но след родного источника я не потерял. Попробуем полный доспех и копьё. Или может быть для начала лук? Пусть попривыкнет, заодно посмотрим как исполняет команды.
  Посох мгновенно отращивает крылья лука и словно дрожит от нетерпенья, прямо таки подталкивая меня натянуть тетиву. Тянем пять раз, подстраивая усилие и снимаем.
  Зрители молча любуются. Доспех медленно струится по телу, надо же, словно домом родным запахло, аж слёзы на глазах выступили. Стою некоторое время в доспехе, а потом снимаю и вытираю глаза. Блин, словно девка дурная. Вот же проняло.
  Старушка отчего-то улыбается счастливой улыбкой, а Ильгиз выпучил глаза и открыл рот.
  - Я так и знала, что Судьба мне подарила ещё одного внука, а вы мне не верили! - бабулька тыкает клюкой в живот Ильгиза, брямкая деревяшкой по его доспеху.
  Улыбка съезжает на одну сторону, мешает шрам на правой щеке.
  - Да, вот такой первый облик, никак не тяну на могучего батыра. Таким уж мама родила, - я ещё ниже ростом, чем был до этого стариком Ры. Едва достаю макушкой до мощного плеча Ильгиза.
  Он ерошит своей здоровой пятернёй волосы мне на макушке, опять обнимает так, что на моей щеке должны отпечататься узоры его нагрудника. Хоть доспех надевай, хорошо хранительница аккуратно напрягается, сберегая мои бедные рёбра.
  Еле вырвался из стойбища к обеду следующего дня, под обещание обязательной встречи у новой пристани. Нам всё одно мимо не пройти, а повидать Дайши и Айдара мне тоже хочется.
  ***
  - Х-м..., - чешу затылок.
  Ора наклоняется надо мной и заглядывает в справочник растений, открытый на одной из последних страниц.
  - Что задумался?
  - Задача: в одной клетке 19 животин...
  - У которых вместе 62 ноги, - перебивает меня она, - этой задаче столько же лет, сколько цифрам.
  - И ты знаешь решение?
  - А зачем оно тебе?
  - Для тренировки. Это в самом конце Чёга даёт примеры для расчета пропорций смешивания различных частей отваров. В большинстве случаев именно точный расчет является ключом к приготовлению его волшебных элексиров. Он высчитывает всё.
  - А разве тебя учили по-другому?
  - Да. Меня учили засыпать небольшими частями, тоже конечно были соотношения, но не такие точные. Я при приготовлении добавляю вещество и слежу за появлением определённого признака. Так можно приготовить только простые составы и простые элексиры. К сожалению, они в основном боевой направленности, или общеоздоровительные. А Чёгины воздействуют совсем по-другому. И по-другому приготавливаются. Вот и приходится учиться. Ну? И что там с решением? А то у меня в голову ничего не идёт, а в ответ заглядывать не хочется.
  - Всё очень просто с решением: вот в клетке несколько волков и несколько фазанов.
  - Ора, тут про кроликов.
  - Это у него в справочнике про кроликов, а у тебя про волков.
  - Ладно, про волков. И дальше?
  - А дальше - волки сидят и ждут пока прилетит фазан, и освободит их. Он всегда прилетает, освобождает, а потом его съедают или просто выпихивают прочь, до следующей надобности. Так и носится бездомный фазан с ощипанным хвостом, освобождая, помогая, строя...
  Захлопываю справочник и щурюсь на стоящую против солнца Ору.
  - И что?
  - И то! - Ора отбирает справочник и укладывает его в ящик стола, - вот потому я и сделала её простой ученицей, поправила рожицу, чтобы никто не позарился и отправила на корабль к оборотням. Можешь считать, что она укрыта, пусть твоя совесть будет чиста. Если что и случится, то я всегда узнаю, не переживай и не беспокойся - укрыта надёжно. А большего от нас и не просили. И не надо никуда лететь и затыкать очередную дыру своей тощей фазаньей задницей.
  - И что делать?
  - Подумать о доме, например. О настоящем доме, в который захочется возвращаться вновь и вновь, за который можно будет умереть, а не сдать врагу. За свой, а не за чужой. О доме, который было бы жалко бросить, о семье, которая будет жить в этом доме, и которая будет дорога больше чем все окружающие. О жене, которая пусть будет и не красавицей и не умницей, но не бросит, не оставит и не предаст.
  - Прямо таки и не бросит, найдя более молодого?
  - В семье всякое бывает и загадывать нет смысла наперёд.
  - Вот и я о том же...
  - Не променяет и не бросит, я тебе говорю, я - и лента единения тому доказательство.
  - Лента, которую каждый волен снять когда угодно. Или я не прав? - легко расплетаю косичку на левом виске и показываю на ладони ленточку.
  Ора отворачивается и смотрит вдаль, напряжённо молчит. Успокаивается.
  - Я не хотел тебя обидеть, прости.
  - Ты не виноват. Я сама виновата - посмела надеяться на простое женское счастье с тем, кого люблю, кто мне дорог, - она смотрит на зажатую в моём кулаке ленточку.
  - Встретимся на Белоозере через десятицу, - корма проседает от мощного толчка лап, а мачта гнётся от взмаха мощных крыльев.
  Фазан, фазан... Я знаю место, за которое буду сражаться, и знаю кто мне поможет построить дом. А потому, что права она, хоть это очень обидно слышать от женщины, за которую хочется умереть. Я не фазан, и не дракон, как был внуком рыбака с четвертинкой гнома, так и остался. И не променяю себя ни на какие облики. А крылья - так ничего плохого в этом нет. Очень, я вам скажу, удобная штука, когда нужно укрыть от дождя любимую женщину, или переломить хребет тому, кто посмеет её обидеть. Драконы так не поступают, берегут и зубами пользуются, но я же не дракон.
  
  ***
  - Кто ВАМ позволил?! - стоящий напротив десятка крепких парней дроу прямо таки кипел негодованием. Даже сжавшая его локоть тонкая рука жены не смогла унять огонь в его взгляде.
  - Ты, мужик, не кипятись, и зенками не сверкай, - вперёд своих парней вышел обвешанный амулетами с ног до головы плотный воин с седой гривой волос, - ты эту землю не купил, она ничья.
  - На берегу этого озера находится наш храм, - дроу пропустил "мужика", словно и не слышал. Прекрасно знавшая своего мужа Таора даже не заглядывая в суть пути этого нечастного могла точно сказать, что жить тому осталось не более пары дней. Муж его убьёт не за слово "мужик", в нём нет ничего обидного, а за желание унизить и оскорбить Варно перед лицом семьи, коей она для него и являлась. Её муж умел делать любую работу, даже самую грязную, они вместе не раз и не два разгребали завалы в подземных садах и ворочали неподъёмные с виду камни, помогая каменным цветам, помогая духам гор. Убьёт не за слово, а за то, как оно было сказано.
  - Мы сейчас не на берегу озера, если ты не видишь разницы, то мне не о чем с тобой разговаривать. И ещё, - обнаглевший здоровяк сделал шаг вперёд и ткнул толстым пальцем в латной перчатке в грудь Варно, - я знаю, что ты не хранитель, так что можешь не тужиться. И пока ваша мать рода Ор и хранитель источника у нас в гостях я бы не советовал тебе баламутить против нас своих дружков оборотней. Бери пример со своей жены - она же провидица, значит знает, что ты ничего нам не сможешь сделать. Стоит и молчит в тряпочку. И ты...
  Закатившиеся под надбровные дуги глаза - это единственное что успела заметить на красном от возбуждения лице здоровяка Таора, прежде чем он как подпиленное дерево, медленно завалился плашмя на спину.
  - Следующего, посмевшего просто даже плохо подумать в нашу сторону, сделаю пускающим слюни придурком, - шипя сквозь зубы выплюнул Варно в лицо подобравшимся воинам, - ваши побрякушки против полного мага разума совершенно бесполезны.
  - Стоять! - раздался за спиной воинов властный голос, - убрать оружие и отнести на корабль тело вашего придурка десятника.
  Сквозь кучку расступившихся воинов прошёл ничем не примечательный человек со значком мага на опрятной и неброской одежде.
  - Зря, зря вы, уважаемый, так поступили. Хотя..., на вашем месте я поступил бы ещё более жёстче. Второй придворный маг его величества короля Такора лерр Тамил.
  - Вы мне пытаетесь угрожать? - дроу положил руку на рукоять кинжала.
  - И в мыслях не было, просто описываю свершившееся. Ведь я сейчас же буду вынужден доложить во дворец о произошедшем. И мои вести вряд ли скажутся положительным образом на судьбе дорогих вам существ. А вы, лерра Таора, могли бы удержать мужа, ведь как ни странно, но почивший придурок был в чём-то прав: вы же провидица, могли бы воспользоваться даром и уберечь своих близких от беды, - с улыбкой продолжил маг.
  Таора сделал шаг вперёд, всмотрелась в лицо говорившего внезапно помутневшим взглядом и немного покачнулась. Варно аккуратно подхватил жену за талию и прижал к груди.
  - Во-от, и что вы увидели, уважаемая?
  - Вполне достаточно, чтобы ничуть не беспокоится ни за дочь, ни за её подругу. Думаю, что это вам надо беспокоиться, при том чем быстрее, тем полезней для вашего здоровья. Это не просто остров на озере, это гнездо дракона, то место, что он считает своим. Просто своим. Жаль, что вам не понять того, что знает и понимает любой здешний житель. Ни один дракон не позволит никому без его разрешения находится в его гнезде. Вы правы, невольная вспышка моего мужа была лишней. Мы уходим, - она повернулась к мужу и нежно взяла его под руку.
  - А как же письмо, которое я отправлю сегодня же с голубиной почтой? - спросил в спину уходящим маг.
  - Пишите, и советую поторопиться, - ответила дроу даже не обернувшись.
  - И вы ничего не предпримете по этому поводу? - маг так и не потерял надежды что-то поиметь для себя на случившемся.
  - Уже предпринимаю, - Таора ускорила шаг, буквально потащила мужа к причаленной недалеко лодке.
  - Варно, быстрей, я полдня приводила в порядок твою куртку и не хочу опять отстирывать её от грязи и копоти, - тихо прошипела мужу эльфийка.
  - Откуда копоть, я вчера ничего не плавил, только саженцы новые с духами прорежали на верхней галерее, вот и испачкал спину, там потолок низкий, - удивлённый несправедливым обвинением Варно подсадил жену в лодку и оттолкнув от берега запрыгнул в неё сам.
  - Не туда, - Таора указала на левый берег, - правь туда, быстрей Варно, быстрей. Время на исходе.
  Гребущий изо всех сил дроу успел заметить как стоящий на берегу маг скорчил обиженную рожу, повернулся и проскользнул внутрь силового щита, ограждавшего строящийся причал и несколько венцов заложенных такорийцами на берегу острова домов.
  - Хорошо подготовились, на трёх кораблях привезти столько материала...
  Над лодкой скользнула быстрая серая тень, которую полыхнувший купол защиты отбросил вверх, прямо в стелющиеся над верхушками высоких сосен низкие осенние облака.
  Осеннее небо разразилось бешеным драконьим рёвом и оба дроу всем телом, вплоть до корней волос, почувствовали как течёт со всех сторон разлитая вокруг сила, собираясь прямо над островом. На мгновенье воздух замер и сверху в просевший защитный купол ударило нечто. Купол заполнился чёрным пеплом и внезапно почти беззвучно сжался. Приземлившийся рядом с гладким каменным шаром дракон внимательно осмотрел очищенный берег и направился вглубь острова, быстро затерявшись среди деревьев.
  - Нет, - остановила мужа Таора, - вот сейчас ему лучше побыть одному.
  - Но это же Эр? - спросил Варно.
  - Да, это он. Просто если они добрались до его жилища, то он будет убивать без разбора всех.
  - Нет, Эр не может, он не такой. Девчонки с него верёвки вили.
  - Мне повторить тебе то, что я сказала уже мёртвому второму магу короля Такора? Лучше правь к храму, надо предупредить духов - у них в ближайшие дни будет много работы.
  - И водного надо спрятать, вряд ли Эр простил ему то, как он его напоил в день открытия храма, - покачал головой Варно, - мне рассказывали что это было что-то.
  - Думаю, что прятаться уже хватит, и время прошло, и дракон изменился. Вряд ли дух сейчас от него спрячется, я чувствую. А вот помочь построить новый дом - он ещё как пригодится. Так Игривый и прощение заработает.
  - Странно, что хозяйка леса не чувствуется, словно и нет её здесь. Тут её главный хранитель и помощник вернулся, а она спряталась.
  - Мы, настоящие умные и любящие женщины, всегда тонко чувствуем то мгновенье, когда надо не мешать любимому выпустить пар и успокоиться, - дроу рассмеялась и поцеловала мужа в макушку, - зачем лезть под горячую руку.
   - Вот за это мы вас и любим, проказницы, - Варно расслабился, потянувшись сознанием, - нет, она не спряталась, она словно утекает куда-то на юг, словно стремиться слиться с кем-то воедино.
  - Прекрати немедленно подглядывать, старый развратник.
  - Всё-всё. Больше не буду.
  ***
  - "Б***дь, охренели в конец!" - топаю вдоль протянутой по траве вглубь острова цепи энерговоду. Даже и думать нечего: единственный сильный выход на острове - это моя пещерка, не зря же я там линзы плавил. Но как нашли, сволочи, я же намеренно поток внутрь закуклил... Времени прошло достаточно, а тратить некому было, вот и переполнился объём. Да к тому же растения очень чувствительны к изменению энергетики - наверняка полянка за соснами, что прячут вход, заросла целебным разнотравьем.
  Своды пещеры потряс такой рёв, что с верхушек прячущих вход высоких корабельных сосен повалились сухие веточки.
  - Твари! Убью! Уроды! - это надо же додуматься приволочь сюда эту гадость и снять все ограничители?! Посреди моей пещерки установлен так называемый "якорь". Его используют только на мощных источниках для отвода природных всплесков, чтобы сохранить в целостности энерговоды, избавить их от перегрузок. Да и то там на него ограничения накладывают либо механические - за счёт применения подобранного диаметра проводника связывающего "лапы" и отводящий проводник, либо сам он настраивается рунными связками. Правда связками работать сейчас могут только пожалуй драконы, да ещё пара-тройка мастеров у корона Тора есть.
  Если бы я в своё время не почудил и не навернул на развешенные по стенам жилища линзы всё, что только смог вспомнить и воспроизвести, то на полсотни саженей их "якорь" убил бы всё живое в округе при превышении того порога, что может отдать моя пещерка.
  Так, надо проверить всё, если ...
  - Ну..., - и слов нет, и реветь нельзя, а то свод обрушится. Сижу на хвосте и глотаю слёзы обиды: в дальнем отнорке запрудка была. Я так старался сделать себе чашу, чтобы можно было не выходя их дома искупаться и снять усталость. Всё порушено: энерговод перебит, край чаши сколот, чтобы вода не набиралась. Ну чаша то вам чем помешала? Я понимаю энерговод отрубили, чтобы прекратить отток из основного зала, но чаша... я столько дней её плавил, ступенечки выглаживал, лавочку...
  На кромку чаши выползает юркая чёрная змейка, поблёскивая изумрудными глазками.
  - Здравствуй, садовник. Да не отворачивайся, не виноват ты. Я сам виноват... Нет, от помощи не откажусь, только вы начинайте без меня, мне тут подарок один передать надо, я быстро обернусь. Там до берега проводник медный проложен, если надо - забирайте, я сейчас только от него нужный мне кусок оторву, а остальное ваше.
  Топаю в главный зал, хватаю "якорь" и мотаю на лапу проводник. Много не надо, саженей двадцать хватит, главное - это чтобы за круг из которого он сосать всё подряд будет выскочить. Тут и весу то - всего ничего. Сейчас мы тебе, правитель Такора, организуем ответный подарочек. Тут лёту на стриже - к вечеру уже на месте буду.
  ***
  Сегодня у короля был самый нудный за месяц вечер: в преддверии праздника основания династии и, собственно говоря, государства череда дворцовых балов вымотала все силы, а сегодня он был обязан в который раз присутствовать на представлении о жизни первого короля. Вообще-то лишний раз поглазеть на представление собственного театра Димай был совсем не против: труппа была на редкость хороша и репертуар прекрасен, но смотреть каждый год одно и тоже представление к сорока годам порядком поднадоело. Постановщики хоть и пытались слегка переиначить некоторые моменты, но это только ещё больше раздражало.
  Король просидел с постным лицом весь первый акт и большую часть второго, этим ещё больше нервируя собственного сына. Младший решил в этом году самолично сыграть роль Такора Первого. Он лишь слегка оживился на появление на сцене "будущей королевы", которую играла прима театра и нынешняя негласная королева.
  -"Иначе нельзя: будет дуть губки и требовать очередного подарка, а дражайшая и так недовольна - ещё не поостыла от тех серёг, что увидела на ней в прошлую десятицу", - Димай аккуратно погладил левый бок и скосил глаза на супругу, о чём-то тихо болтавшую с первой камер-леррой.
  -"Вроде и хрупкая, и кулачок с горошину, а как в бок засадила... Что там у нас слева? Селезёнка? Нет, ну не носить же в спальне личную защиту - придворные болтать невесть что будут", - едва слышный шорох сверху прервал высочайшие мысли о собственном здоровье и направил их в несколько иную сторону - "мыши совсем обнаглели, надо выпороть смотрящего. Так они и до моей спальни доберутся", - король вспомнил про тщательно скрываемую от всех заначку в секретном отделении шкафа с заветной бутылочкой и чашкой с любимым лакомством.
  Осталось потерпеть всего ничего - близилась финальная сцена: когда последний дракон Ор отдавал свои силы другу - Такору Первому, и тихо умирал у него на руках. Кстати: кота сегодня должна играть новенькая, интересно будет посмотреть...
  Юная актриса успела сделать по сцене три шага, так ловко поводя бедрами, что Димай чуть было не словил тычок локтем от супруги, а бок ещё побаливал.
  "Киса" опустилась на четвереньки, склонившись над телом умирающего, приоткрыла ротик..., да так и осталась с ним, открытым, так с ним и поехала задом наперёд когда сильная когтистая рука высунулась из кулис и бесцеремонно утянула её за крепко пришитый к пятой точке хвост.
  Зал затаил дыхание. Ключевой момент пьесы не менялся никогда, и так понятно почему. Не слыша нужных слов партнёрши, лежащий на сцене принц слегка приподнял голову, бросил взгляд в кулисы и вмиг побледнел.
  - Раненому надо лежать, зачем зря тратить силы, - шагнувший на сцену маленький дракон с ярко светящимися острыми рожками придавил голову принца, хорошенько приложив того затылком о доски, - БАМ.
  - Так, что тут у нас... Лёгкое сотрясение того, чего почти нет, - дракон присел возле "тела короля" и в задумчивости почесал лапой рог, другая так и осталась лежать на лбу принца, - желание жить, желание трахнуть папашу и подгадить его любовнице. Или я что-то путаю?
  Узкая пасть, полная острейших зубов приблизилась нос к носу принца.
  - Вашество, надо больше читать. Книги способствуют развитию мысли, а кто ясно мыслит - тот ясно излагается. А у тебя в горшке окрошка, только квасу не хватает. С тобой, мил друг, ни один маг разума не совладает, от тоски повесится. Ладно, поможем раненому, нечего представление портить. Мне умирать вроде рано, тем более что ради такого короля, но силы то дать надо... А чтобы что-то кому-то дать - надо это что-то у кого-то забрать. Молодец, хоть это знаешь. Ща сделаем!
  Дракон в полной тишине сделал несколько шагов к королевской ложе и кинул в руки королю небольшой медный диск с загнутыми и перекорёженными лапами.
  - Держи крепче, - попытавшийся отпихнуть прилипший к груди диск Димай только и смог отодвинуть его на полпальца, натянувшаяся под нарядом собственная кожа ясно дала знать, что её владелец немного попутал её с нижней рубахой.
  - Рубанёшь - сдохнут не только они оба, но и весь зал, а я улечу, - грустным голосом сказал старшему королевскому телохранителю дракон даже не глядя в его сторону, потому, что с увлечённым видом наматывал второй конец цепи, идущей от диска, на шею принца.
  - Всё, пользуйся на здоровье, - голова дракона повернулась в сторону королевской ложи, - и ты пользуйся, король. Только учтите, что на вашем подарочке, что я нашёл у себя в доме, ограничители сняты. Что это означает ты спроси у своего придворного мага. Уж они-то должны у тебя такое знать. Одна незадача: каждый раз забирая или отдавая поток будет прихватывать ещё частичку, так и пойдёт раскачка. А в конце - уж кому повезёт, выживет тот у кого воля сильнее, а не организм. Цепь рубить не советую. А вот вам, лерра королева, тут находится вредно. Беременным леррам находится возле энерготоков высокой пропускной способности категорически не рекомендуется.
  - Спасибо, - ровным голосом в полной тишине ответила королева, - но я разделю судьбу с любимым мужем.
  Не ожидавший такого Димай испытал ещё одно потрясение: чего-чего, но такого от своей жены он не ожидал, тем более в подобном случае.
  - Похвально, но не получится, - палец с блеснувшим в свете магических ламп когтем указал на первого телохранителя, - вы вовремя вспомнили секретную часть устава, действуйте, сейчас именно тот случай.
  Телохранитель, вбросил меч в ножны, сгрёб королеву вместе со стулом и исчез из ложи, следом за ним выскочила первая камер-лерра.
  Димай бросил одобряющий взгляд на ничего не понимающего сына.
  - И зачем весь этот балаган? - как можно спокойнее поинтересовался король у дракона.
  - А затем, что твои люди незваными пришли в мой дом, мало того, что нагадили у его порога, так они мне ещё вот такой интересный подарок в спальню подложили, и купальню мне раскурочили, - ответил дракон, разглядывая как игравшая королеву актриса пытается уложить голову принца на свои колени.
  - Я никого не посылал в твой дом.
  - Вот сейчас и разберёмся. Где тут у нас первый городской судья, мы же в городе? - дракон обвёл взглядом зал.
  - Я первый королевский судья, - встал мужчина в первом ряду.
  - Вот и суди в своём королевстве, а мы в городе, сядь, пожалуйста, - отмахнулся дракон, - ага, наше почтение!
  Тот, кого высмотрел драконий взгляд, тяжело, на весь зал вздохнул, поднялся и пошёл по проходу к сцене.
  - Первый городской судья, слушаю вас, жалобщик, - сухощавый судья порылся в карманах и достал карандаш и небольшую книжечку.
  - Вон - жалобщик, а я - потерпевшая сторона, - дракон прочертил когтями по доскам сцены четыре борозды.
  - Это обычные судебные определения, они прописаны в законах и не несут никакого оскорбления, - не обратив на выходку никакого внимания ответил судья.
  - Кто меня обидит - трёх дней не проживёт. Не веришь - спроси у жалобщика. Суди, если позвали.
  - Ваше величество, так как вы король и коронованы соответствующим образом, то приводить вас к присяге не полагается. А потому прошу ответить на вопрос: действительно ли вы не посылали своих подчиненных в место, которое этот дракон считает своим домом, - обратился судья к королю.
  - Я не могу ответить на этот вопрос по следующим причинам: я не знаю что считает домом этот дракон. А во-вторых - даже если и послал, то почему должен отвечать за чужие огрехи. Укажите кто именно поступил кощунственно с вашим домом и он будет судим и будет наказан, даю слово, - ответил король.
  Судья повернулся к дракону.
  - Я птица глупая, объясни мне по-простому как могут быть наказаны те, от кого остался пепел, да и тот на дне озера, - наклонился к судье дракон.
  - Перевожу, - судья улыбнулся кривой улыбкой, - его величество Димай Такор не знает почему и зачем Верховный маг послал своего первого помощника к храму рода Ор в Великолесье.
  Король вперил взгляд в сидящего в самом конце королевской ложи Верховного мага.
  - Ясно, - по мановению лапы дракона цепь словно живая метнулась, отпустив короля к груди Верховного мага, - ясно как свет Создателя, и соперника убрать, и короля подвинуть.
  - Думаю, что вы недалеки от истины, - опять ухмыльнулся судья.
  - Это вы, уважаемый, недалеки, а я её прямо из источника черпаю, - дракон указал пальцем на прижатую к полу задней лапой цепь, - у меня и свидетель есть.
  Дракон указал кончиком хвоста на принца.
  - Ваше высочество, вы можете подтвердить...
  - Да, только снимите с меня этот ошейник, - подтвердил слова дракона принц.
  - И? - спросил у судьи дракон.
  - Если с отягчающими...
  - Можно и без них, лерр судья, чтобы побыстрее, а то есть очень хочется, - пророкотал дракон.
  - Вы правы, лерр дракон, во всех случаях наказание за покушение на королевскую власть - смерть. Ваше величество, прошу утвердить смертный приговор Верховному магу вашего королевства. В присутственных местах, а так же в местах общих собраний разрешается обращение с прошением к королю в устной форме, - судья низко склонил голову.
  - Утверждаю смертный приговор для Верховного мага королевства Такор, - зло выплюнул в сторону мага король.
  - Снимите цепь! - вскрикнул принц.
  - Рано ещё, - ответил дракон.
  Маг осунулся лицом и завалился на бок, прислонившись к стенке ложи.
  - А вот теперь можно, - дракон размотал цепь с шеи принца, подумал и вручил её судье, - как вещественное доказательство. Это он эту пакость делал, я по ней его и вычислил почти сразу. Держи.
  - Приобщим, обязательно приобщим. Ну, раз дело закрыто, то позвольте откланяться, - судья как-то почти незаметно растворился в зале.
  - Так ты знал всё с самого начала? Тогда зачем весь этот спектакль? - король посмотрел в глаза дракону.
  - А я знаю? Зачем вы себя мучаете этой бодягой каждый год? Королевству больше пяти сотен лет, можно подумать на троне мало достойных правителей не сидело и великих свершений не совершало. У себя спроси. А "якорь" я тебе к груди прицепил чтобы ты понял и запомнил как это - когда из твоей души и твоего дома жизнь пьют.
  - Я буду теперь великим магом? - перебил дракона принц.
  - Судя по вопросу - пока нет, - ощерился дракон, - но как прежде ленивым балбесом уж точно не будешь, раз вопросы уже задавать начал.
  - Сын, дай договорить с драконом, - король встал в ложе и весь зал вскочил на ноги.
  - Спасибо, спасибо за урок и за то, что не стал убивать всех, без разбору. И за семью мою спасибо.
  - Торопишься, ваше величество Димай. Я только половину дела сделал. Вот сейчас я своих найду. И если с ними что-то не так, то вот тогда я буду убивать и с разбором и без разбора. Просто положу всех к забору, как получится, - дракон сверкнул чешуёй и скользнул в кулисы.
  Затрещали декоративные занавеси, скрывавшие ниши в которых находились ещё трое телохранителей, и к ногам короля свалилось три "статуи" с горящими обидой глазами.
  - Чем это он вас, Лук? - тихо поинтересовался король.
  - Не знаю, - прохрипел один из телохранителей, - просто в один миг тело как судорогой свело и всё, ничего не чувствуешь. Но ни одна побрякушка на магию не сыграла.
  - Да-а-а, - протянул король, усаживаясь в кресло, - с таким драконом мы бы возле Тюленьего саамам хвосты бы понакрутили...
  Король кивнул головой, разрешая всем сесть.
  - Уходить надо, ваше величество, - телохранитель осторожно поднялся с пола на четвереньки, - мало ли что там с этими.
  - Нет Лук. Эта ищейка где угодно найдёт. Не хочу умирать потным и уставшим от бега.
  В зале раздались редкие хлопки.
  - Распорядитель, вина вашему королю и всем присутствующим! И опустите наконец занавес, а то мой сын вместе с вашей примой откроют новый жанр в королевском театральном искусстве, - Димай махнул рукой на враз покрасневших молодых людей и улыбнулся.
  В руку ткнулась пузатая рюмка с любимым горлодёром, настоянном на дубовой коре, а на столик опустилась поставленная женской рукой тарелка с дольками лимона посыпанными сахаром.
  Король поднял глаза.
  - Не больше трёх..., ладно, четырёх. Ты мне сегодня ещё нужен вечером.
  Или показалось, но вроде бы Димай успел заметить спрятавшуюся в рукаве жены короткую деревянную дубинку на плетёном шнуре.
  - "То-то кулачок был твёрдым...", - рука непроизвольно погладила немного занывший левый бок.
  Король искренне улыбнулся, глядя в глаза жене, и поцеловал тонкое запястье.
  - Милая, может быть ты всё же пойдёшь к себе? На всякий случай. Я не гоню, просто если будешь рядом, то ...
  - То будешь думать не о драке, а о том как меня уберечь. Это если дракон вернётся, - продолжила королева, - я пойду, ты прав. Но постарайся уладить дело без драки, ты у меня самый умный и самый хитрый король.
  
  ***
  После второй рюмки потянуло на размышления. Глядя как в зале убирают лишние стулья и по-иному расставляют столы, а сцену готовят для выступления певцов, Димай внезапно ухватил ускользающий хвостик небольшой несуразицы.
  - Лу-ук?
  - Да, ваше величество? - телохранитель (личный, не главный, чтобы было понятно почему Димай и не подумал искать другого собеседника), отозвался так и не перестав внимательно обследовать зал.
  - А почему это ящерица проигнорировала Бурада? Всё таки главный судья королевства - это не судья города. Или он у нас ..., - король внимательно вгляделся в непроницаемое лицо друга.
  Вопрос остался без ответа, Лук только пожал плечами. Стало ещё интересней, потому, что уж кого-кого, но его-то Димай знал вдоль и поперёк.
  - Сядь, и вываливай все свои побрякушки, вижу, что надо, - король указал на соседний стул.
  - Каре, - тихо скомандовал телохранитель двум своим напарникам и те заняли нужные позиции. Именно так, при таком расположении, считалось что совместная работа всех защитных амулетов отряда наиболее эффективна, в том числе и против подслушивания.
  - Ну? И что там у нас натворил наш самый главный судья?
  - Да ровным счётом ничего. Нет, есть, конечно, мелкие грешки, как не быть.
  - Взятки, покупные процессы?
  - Упаси Создатель. Зачем бы он тебе был нужен такой - весь купленный. Не тот человек. Взятки - да. Но берёт не за суды, а за законы, особенно когда торговый совет чудит, - телохранитель крутнул ладонью.
  Димай прекрасно понял о ком именно в торговой палате так можно выразиться. Деньги сносят людям голову, не всегда, конечно, но пара-тройка двинутых в торговой стоила иной раз больших хлопот.
  - Да, все законы по столичному ведомству обязательно визируются и им тоже, понимаю, - король посмотрел в зал, выискивая того, о ком они сейчас говорили.
  - Не-ет, не визируются: без его подписи они вообще - пшик. Хорошо дерёт с толстосумов, но не наглеет.
  - На что-то копит? Или уже купил? - Димай наконец нашёл спину беседующего с какой-то дамой судьи.
  - Треть идёт на отцовский замок, тот, который ему был вами возвращён четыре года назад при вступлении в должность. Треть - на вливания в пару сиротских домов. Он оттуда берёт младших судебных исполнителей. Отбирают как псовых борзых, во все дыры и в башку залазят. Но и ценят так же. Так что у него в судебном отделении академии учатся только такие, что за него костьми лягут. Они ему по гроб жизни обязаны всем.
  - Ну и правильно: толковых помощников надо готовить с молочных зубов. А куда ещё треть?
  - На всяко разно...
  - Лу-ук!
  - На смерть свою тратит, на разведку. Опыт предшественника ничему не научил. Или оперился и страх потихоньку терять начал, - раздражённо ответил телохранитель.
  - ***дь, мне тебя пнуть под столом, или ты уже начнёшь говорить и без пинка? За кем разведует? - король раздражённо плеснул в бокал "на полпальца" и опрокинул в рот единым махом.
  - Третья..., - как бы невзначай напомнил Лук.
  - Накажу, - шепнул придвинувшись к другу Димай.
  - Не имеешь права - отряд телохранителей тебе не подчиняется, - с серьёзным лицом ответил Лук, но смешинки в глазах его выдали.
  - Ага, и светило встаёт на западе, - откинулся на спинку кресла король, - и когда же был издан такой указ, и самое главное кем? И кому же ты подчиняешься, а?
  - Отряд телохранителей подчиняется королеве, приказом её высочества номер 3075 от 17 ..... года.
  - Королева у нас такие приказы давать не имеет права, и вообще, ты мне тут спектакль не разыгрывай - в 17-м у меня ещё королевы не было, а мать к тому времени мы с отцом уже похоронили.
  - Приказ введён в действие королевой-матерью, Ольяной, - телохранитель придвинулся ближе вместе со стулом.
  - Так бы и сказал, что старое летоисчисление, - король потянулся за бутылкой, - а то я тут.... Но ты не ответил на прежний вопрос. Так за кем?
  Телохранитель посмотрел на короля внезапно потяжелевшим взглядом.
  - Обычное летоисчисление. Вот за этим и пытается разведывать наш королевский судья. Хоть я его и предупредил, что здоровью его любопытство никак не способствует.
  - Тридцать пять лет сказок мне не рассказывали, не ожидал от тебя услышать про духа-хранителя династии. Поздновато, знаешь ли, поздновато мне уже сказочки слушать, - Димай плеснул в рюмку, но не выпил.
  - Можешь послать за приказом. Заодно и подпись и малую печать сличишь, у тебя же с собой, - скучным голосом ответил телохранитель, - ну? Посылать?
  Король помолчал, покрутил в руке рюмку и поставил её на стол обратно.
  - Что тебе известно по его предшественнику, - король указал взглядом на судью.
  - Он "раскопал" что второй городской судья приносит присягу не королю, а городу. Начал интересоваться, а там пошло-поехало. Тела не нашли. Вернее нашли, но одни обглоданные кости. Опознали по старой ране на черепе и лопатке левой руки.
  - То есть второй городской судья... Подожди! Я же его первым в этом году назначил.
  - Судьи, как и телохранители, два раза не присягают. Хоть чем или кем назначь - присяга одна, первая и последняя, на всю жизнь. Что так смотришь? Да, те, кому надо, знают, что этот человек - скорее всего глаза и уши матери-королевы. И трогать его нельзя. Кто не понял - тем уже всё подробно объяснили, что Ольяна - это не детская сказка. Не веришь мне - у сына спроси. Он прошлой осенью вызывался на аудиенцию. Вернее - напросился.
  - И как?
  - Допустила. Сказала, что понравился, - тяжело вздохнул Лук.
  - А я? - оторопело спросил король.
  - Не знаю. Но раз правишь, то значит нравишься. В архивах со времён войны больше десятка указов Ольяны об отстранении от власти. И ни одного из них невыполненного нет. Умные добровольно в деревню на рыбалку и отдых отправлялись. Дураки отправлялись чуть позже и уже не сами.
  - Как там яще...
  Король прервал фразу на полуслове, поймав напряжённый взгляд друга. Зыркнул влево-вправо взглядом, но так и не увидев никакой угрозы вопросительно поднял бровь.
  Ответный взгляд Лука указал на слабо, почти незаметно мерцающий синим глазком лежащий на столе защитный амулет от прослушивания, являвшийся сейчас центром каре.
  Димай поднёс к губам бокал, таким образом немного заслонившись им от зала, и одними губами спросил: "Что делать?"
  - Ваше величество, может быть стоит позвать первого городского судью? Он был к дракону даже ближе вас, пока свежи впечатления, - взгляд телохранителя указал на стенку балкона ложи.
  - Да, ты прав. Тем более, что расспрашивать сейчас принца - затея бесполезная, - Димай поднялся, шагнул к перилам и посмотрел вниз. Как раз, чтобы встретиться с взглядом внимательных глаз первого городского судьи, сидящего за стоящим прямо под ложей столиком.
  Король сделал рукой приглашающий жест, на что судья утвердительно кивнул и встал, извинившись перед своими собеседниками - двумя пожилыми мужчинами и дамой с юной внучкой или племянницей.
  - Добрый вечер, ваше величество, - поздоровался вошедший в ложу судья.
  - Добрый, раз вы так считаете, хотя... пожалуй, вы правы. Присаживайтесь, мне хотелось бы побеседовать с вами о ящ..., о драконе, - указал на столик Димай.
  Судья посмотрел на предложенное кресло и ухмыльнулся, заметив сигнализирующий амулет, который с его приходом замерцал ещё чаще. Порылся в кармане, достал карандаш и склонившись над столом накарябал на салфетке три слова: "Главный королевский судья".
  Король вздохнул, вытащил из пальцев городского судьи карандаш и, перевернув салфетку, в свою очередь накарябал четыре. Но никому не показал, а поманив пальцем стоящего внизу под балконом слугу, так же молча передал ему салфетку.
  Слуга мазнул взглядом по написанному с одной стороны адресату и рванул в сторону королевского судьи, а довольный чем-то король откинулся в кресле, сделав такой жест, словно он распорядитель, приглашающий публику к просмотру нового спектакля.
  Все трое немного раздвинули кресла и обратили взор в указанную королём сторону.
  Слуга с поклоном передал записку, сделав жест в сторону королевской ложи, и отступил на положенные полтора шага. Королевский судья развернул салфетку и внезапно покрасневшие его уши дали понять, что в выражении своей мысли на бумаге Димай отнють не придерживался предписанного этикетом лексикона.
  Лежащий на столе амулет тут же померк, а не сдержавший эмоции телохранитель еле слышно "хрюкнул" не раз переломанным носом.
  - Прошу прощения, ваше величество, за доставленное мной беспокойство, - склонил голову сидящий напротив Димая собеседник.
  - Не стоит извиняться. А у него, - король указал поднятым бокалом в сторону покрасневших ушей, - довольно живое воображение.
  - И полное отсутствие вежливости, - пробурчал телохранитель, - мог бы и поблагодарить, хотя бы ушами подвигал и сказал спасибо за подсказку.
  - Лук, когда его величество, который дорожит своим словом, пишет тебе, что натянет глаз на жопу, то двигать ушами не хочется, хочется двигать ногами, - городской судья опрокинул в рот предложенный горлодёр и с нескрываемым удовольствием кинул в рот дольку лимона.
  - Наш человек, - поддержал тост король, - а то эти ужимки с "тонким ароматом и букетом, который есть только у винограда с южного склона...", за другими повторяют, а завяжи глаза - так белое от красного отличить не могут. Где начинал?
  - Третий егерский, разведка. Мы оттуда родом, где родился - там и служил, - ответил судья.
  - А меня отец в морской корпус Северного флота определил, - сказал король.
  Телохранитель внезапно подобрался, что не осталось не замеченным ни для короля, не для судьи. Над столом повисла неловкая пауза.
  - Зачем она? - тихо спросил Димай.
  - Чтобы сдержать данное когда-то обещание, - ответил судья, - и два древних договора, которые никто не подписывал и про которые все давно забыли. Иначе она не может, есть то, что предать и забыть для неё невозможно. Здесь не то место, где стоит об этом подробно разговаривать. Вы хотели спросить про дракона.
  - Хотел. Это правда, то, что он сказал?
  - Да. Он не оставит безнаказанными всех, кто обидел его приёмную дочь. И попадать под горячую руку я бы не советовал - он очень молод и несдержан.
  - И вы всё это успели заметить за те мгновенья, что проходил ваш суд?
  - Суд не мой. Я только судья и не более. Суд - он городской, ваше величество. И королевский. А дракона этого я знаю, приходилось общаться по долгу службы.
  - Понятно, - задумчиво протянул король, - только непонятно когда это у нас в столице дракон появлялся, да так, что я об этом не знаю, а городской судья знает. И чего это он начудил в прошлый раз, раз вам пришлось пообщаться?
  - Год назад. Был судьёй на поединке в круге чести, где и пришлось с ним познакомиться и пообщаться.
  - Был интересный бой? - с сомнением поинтересовался Димай.
  - Незрелищный: слишком короткий, - король кивнул головой, - но вот после боя боевое отделение академии святой круг два месяца изучало, на пузе ползали. Так что вполне можно сказать, что интересный, - ответил судья.
  - Ваше величество, не стоит волноваться: все претензии, которые к вам имелись, Риф Великолесья разрешил и во дворец больше не вернётся. Он конечно очень несдержан и молод, но не глуп. Прекратите волноваться и переживать по этому поводу, - твёрдым голосом продолжил судья.
  - По вам вижу, что вам не терпится сейчас в город - необходимо сейчас заняться своими обязанностями? Что же, не хочу вас задерживать. Но один вопрос: какого она обо мне мнения, если она, конечно, не легенда и не сказка, а именно то, о чём мне рассказывали в детстве, - тихо сказал король, почему-то глядя в пустую рюмку.
  - Вы всегда ей нравились, ещё именно по-этому в вашу охрану отобраны самые лучшие. Если вы желаете, то я спрошу разрешение на встречу. Не думаю, что она вам откажет. Только не ожидайте чудес - лерра Ольена такой же человек, как и вы, как и все прочие, со своими проблемами, мыслями и желаниями. Она не святой и не бог, и не дух-хранитель. Не ошибитесь в этом - не хочу чтобы она расстроилась и разочаровалась в вас. Были случаи. Честь имею, ваше величество, - судья встал, поклонился и, дождавшись одобрительного кивка короля, вышел из ложи.
  - Да, Лук, как-то не верится, что можно поговорить с человеком, которому больше пяти сотен лет, - Димай посмотрел на телохранителя, - что ты хотел сказать?
  - Третий егерский не существует. Есть первый, второй, четвёртый, пятый, но третьего у нас сейчас нет. Это имя священно для егерских полков, знаю, сам начинал во втором. Третий егерский пятьсот с лишним лет назад вступил в неравную схватку с тремя полками противника, прикрывая отход королевской четы. Они сражались как демоны, закрывая своими телами молодого короля и королеву, и сохранили им жизнь, прорвавшись сквозь два окружения и Чернолесье, которое и тогда было таким же. И все полегли. Вы только что разговаривали с человеком, которому больше пяти сотен лет, - Лук посмотрел на недоверчивый взгляд короля, - он не врал. Уж это-то я бы увидел.
  - Тогда почему я никогда не видел знамени третьего егерского? Я помню все знамёна наших полков, ещё в детстве выучить заставили, да и так - я же всех командиров назначал, а они присягают на знамени. Нет знамени - сам понимаешь. Надо это как-то восстановить, раз это такая святыня.
  - Ничего восстанавливать не надо, - Лука потянулся к креслу и подняв уголок перекинутой через спинку королевской мантии показал его королю, - здесь оно, между подкладкой и верхом.
  - А почему спрятали? Я бы не отказался взглянуть, - Димай подхватил уголок мантии из пальцев телохранителя.
  - По легенде оно всё в крови егерей, короля и королевы, прожжённое и порубленное, - ответил Лук.
  - Ладно, потом, позже, посмотрим, - Димай правда так и не выпустил из руки уголок мантии, - так скажи мне: почему ты знаешь отчего дракон проигнорировал Бурада и выбрал его.
  Король кивнул в сторону входной двери в ложу.
  - Этот дракон - защитник Великолесья, прошлого королевского убрали именно за то, что он потянул за ниточку ведущую именно в том направлении. Была у меня ещё пара смутных догадок, которые именно сейчас подтвердились. Просто сложил всё в кучу и понял, - ответил Лук.
  - А может быть дракон просто увидел уже знакомое лицо и воспользовался этим. До меня доходили доклады о работе городских судей, иногда было очень интересно читать о том как лихо разруливает некоторые дела второй городской судья. Именно потому я и сделал его первым.
  Димай покрутил носом и, прищурившись, уставился на телохранителя.
  - Тебе не хочется проветрится, а то душновато тут как-то?
  - Я однозначно против, но ты же не послушаешь всё равно. Приказывайте, Ваше Величество, - грустно вздохнул Лук.
  - Тащи сюда двойника и пошли собираться. Можешь обвешать меня как графиню Берк всем, что тебе придёт в голову. Даже сопротивляться не буду.
  - Нет, есть мысли получше: пойдём как в старое время.
  - Не трави душу, Линька уже нет... Как, кстати, его семья, я давно не видел старшенького, - Димай с грустным лицом покрутил пальцами стоящую на столе рюмку и с сожалением её отодвинул.
  - Нормально, жена повторно вышла, за хорошего человека, не магика. Две дочки ему сделала, живут всем на зависть. А старшего не видел потому, что он проходил практику в "Касатках".
  - И как?
  - Сам посмотришь. Вылитый Линёк. И так же машется, и так же магичит. Даже ругается так же. Выдвигаемся?
  - Пошли, - Димай скользнул вниз за спинами телохранителей, уступая кресло двойнику, появившемуся в ложе из потайного хода.
  А ещё спустя некоторое время из расположенного недалеко от дворцового комплекса кабачка вышли на вечернюю улицу трое морских офицеров. Слегка покачиваясь от выпитого, морячки довольно громко посовещались о следующем месте продолжения праздничного вечера, смутили стайку молодых девушек, живо описав их ладные фигурки, применительно к корабельным терминам, заработали злобное шипенье сопровождавших их двух тётушек и смешались с толпой гуляющего народа.
  Сидящая в остановившейся напротив кабачка карете одна из дам покрутила в руке коротенькую дубинку и с нескрываемым сожалением засунула её обратно в рукав.
  
  ***
  Да что же за хрень! Сделал пару кругов по крышам и так и не смог определить направление на ауру своего котёнка. Только зря силы и время потратил! И так перелёт сказался неслабо, а тут вообще обессилел так, что голова кружится. Хорошо нашёл более менее спокойное место: какую-то статую на небольшой площади чуть в стороне от дворца. Подлез сзади, пристроился под брюхом. И разглядывать некогда, да и пока подлазил случайно впитал рассеянную вокруг силу, чем погасил все светильники, которые освещали это чудовище. Случайно, просто загнался так, что даже голова кружиться начала.
  Что-то четырёхлапое и крупное, толи конь такой, толи ещё что. Скорее всего огромный кот - у коня были бы копыта, а тут лапы. Слушаем, нюхаем... Демоны! Да что же она словно светильник тусклый - еле светит, словно заслоняет что-то. Но уже ближе. Сейчас отдохну немного и попробую как-то по-другому...
  ***
  Лёгкий перестук копыт, прямо под пьедесталом останавливается открытая лёгкая карета с сидящими в ней людьми. Находящийся рядом с возницей человек оборачивается к находящимся в карете.
  - А это, уважаемые гости, одна из самых первых статуй, посвящённых дракону Ор, отдавшему свою жизнь во благо своего друга. В память об этом вокруг статуи постоянно горят магические светильники, освещая её и днём и ночью..., - заученно выдаёт видно наработанный сотнями раз текст рассказчик, только к концу оного "замечая", что светильники как раз то вокруг статуи и не горят.
  Из кареты доносится лёгкий смешок, а рассказчик пучит глаза и теряется.
  - О, раз это такая великая святыня, то думаю, что было бы правильным всё же исправить это ... небольшое недоразумение? - доносится мужской голос из кареты, - да, милая?
  - Ты абсолютно прав, дорогой, подержи наследника.
  Из кареты не касаясь ступенек выпархивает молодая женщина и на глазах удивлённых попутчиков и уже собирающихся в кучку зевак перепрыгивает через ограждающие постамент цепи, натянутые на низких каменных столбиках.
  - Княгиня, туда нельзя..., - рассказчик замолкает, глядя на фигурку молодой женщины в светло-зелёном платье, - там может быть опасно, мало ли отчего погасло.
  Продолжает фразу рассказчик уже в спину женщине. Она, легко раскланиваясь со статуей, звонким голосом перекрывает ропот зевак, собирающихся вокруг.
  - Я могу вам чем-то помочь, досточтимый Ор? - в шутку обращается к статуе молодая лерра. Собравшиеся позади кареты дружно аплодируют шутке. Сегодня праздник, люди отдыхают и веселятся, оттого и настроение таково, что никто не воспринимает происходящее не иначе как в шутку.
  - Не знаю, - рокочущим басом отвечает статуя. Толпа отшатывается от ограждения памятника, но больше от неожиданности, чем от испуга.
  - Ива, прекрати баловаться и портить людям праздник, - смеётся сидящий в карете молодой мужчина с ребёнком на руках.
  - Лерра-чревовещатель! - кто-то кричит из толпы.
  - Ещё, ещё! Лерра! - к ногам девушки летит букетик цветов.
  - С праздником вас, уважаемые, - рокочет статуя, - только много не пейте. Уважили мою память и будет. А то на вашу больную печень никаких Оров не напасёшься.
  Гогот стоит над площадью и только один из всех здесь собравшихся замечает как напряглись лопатки женщины под тонким светло-зелёным платьем и по почти неуловимому движению его руки прямо из кареты за цепи оградки прыгает внезапно ставшая почти чернильно-чёрной тень телохранителя, да и сам он, передав ребёнка на руки другой женщине скользит за ним следом на ходу обнажая меч. Двое мужчин, сверкнув клинками закрывают собой свою спутницу. Площадь, только отсмеявшись, начинает постепенно смолкать в недоумении.
  - Уберите оружие, немедленно, - тихо шепчет своим защитникам молодая лерра.
  - В чём дело, милая?
  - Пустите меня, - женщина отодвигает в сторону телохранителя, поднятый вверх в женской руке прутик своим слабо светящимся окончанием приковывает внимание всей площади и люди смолкают окончательно.
  - Тебе плохо? Я могу помочь, я умею, - звонкий голос вновь разносится над площадью, - моя жизнь, моя кровь, моя сила, что надо?
  Но статуя молчит.
  Прутик гаснет и под разочарованный вздох толпы троица неспешно усаживается обратно в карету, которая так же неспешно трогается по освобождаемому людьми проходу.
  - Только не подумай, что я сошла с ума, милый, - тихо говорит мужу женщина, - но я чувствовала там дракона.
  Мужчины внимательно разглядывают растерянное лицо женщины, смотрящей куда-то поверх их голов.
  - Ну..., - тянет неловко муж, поправляя ножны меча.
  - Именно сошла, и думать нечего, - весело доносится с облучка, - где это видано, чтобы лекарь лечил больного на площади? Тут одних советчиков сотни полторы, если не больше, и из них сотня уже за воротник закинула. Тихо ты, охранитель, ребёнка ненароком зацепишь! Я не опасный.
  Выхлестнувшийся гибкой плетью драконий хвост прижимает к спинке сиденья дёрнувшегося было телохранителя.
  Возница останавливает карету возле первого проулка.
  - Князь, наше почтение! Ива, и тебе привет. А знаешь - ведь помогла! - спрыгнувший с облучка дракон задорно хлопает рассказчика по коленке когтистой лапой, - вот тебе и ещё повод для рассказа. Говорящая по праздникам статуя не в каждой столице имеется, а? Эй, расслабьтесь, я не исчезну. Вернее исчезну, но по делам. А за помощь спасибо, и от меня, и от статуи. Тоже, кстати, меня выручила, а то запыхался я что-то.
  - Принц? - удивлённо спрашивает князь.
  - Не-а, - качает узкой мордочкой дракон, - разжаловали и лишили всех званий. Так что можно и без принца.
  - Ваше высочество, можно я передам вам привет от матери и сестёр? - спрашивает выходящая из кареты Ива.
  - Конечно можно, только я же сказал: давно уже не высо..., ых! - хыкает стоящий на задних лапах дракон, принимая меткий удар кулачком в область печени, - ых!, - и селезёнки, уже с другого бока.
  - Я могу добавить ещё что-то от себя? - потирает поцарапанный о чешую кулачок молодая женщина.
  - Мне как-то не очень хочется..., - сипит, согнувшись на правый бок дракон.
  Но женщина, абсолютно не слушая его пыхтенье, ловит обеими руками узкую мордочку и целует её в нос.
  - Ну и жену вы себе оттяпали, князь Дар. Я прямо удивляюсь почему вы не король ещё, или уже Такорию под себя приехали присматривать? - шипит довольный дракон сквозь зубы.
  - Вашими стараниями и оттяпал, - спрыгивает на землю князь Карева, - за что тоже хочу сказать большое спасибо.
  - Не, не. Мне уже хватит, хватит, - отступает назад дракон и, извернувшись, прыгает на стену ближайшего дома. Когти впиваются в крупную кирпичную кладку и уже через пару мгновений он повисает на водостоке, - в гости приезжайте, Димай адресок знает.
  - Не нравится мне это, куда он торопится? - тихо делится мыслями князь с женой, - худой как палка, маленький, и весь словно струна на таре. Поехали отсюда быстрей: там, где охотится дракон, обычно что-то сгорает. А он кого-то ищет. Тем более, что надо сообщить твоей матери, что пропажа нашлась.
  - Вот и хорошо, отправляйтесь, а мы тут постоим, - отвечает мужу Ива,- он направился на Посольскую улицу, она как раз в той стороне, так что нам сейчас спешить в посольство нет никакого резона. Лучше прогуляемся до парка, это должно быть там, - женщина обернулась к рассказчику, - верно?
  Замерший в неподвижности рассказчик ничего не ответил, так как дотошно обследовал собственное колено.
  - За такое короткое время поставить на уши полгорода может только этот дракон, никакому другому существу такое не по силам, - грустно заключает женщина.
  
  ***
  А Ива ведь права, умница! Ищу чужую ослабленную ауру, в то время когда можно искать свою. У неё же Щит с моей кровью в накопителе! Уж свою то кровь я учую даже..., не знаю где, но учую. А если ещё он активен, а он активен, так его раз эдак! Давно у вас тут драконы по улицам не летали? Считайте меня за праздничный подарок.
  Влетаю в раскрытое окно на втором этаже какого-то особняка и мягко торможу в противоположную стену, впившись когтями прямо сквозь висящее на ней полотно. Почти бесшумно, если не считать хруста штукатурки и дерева под ней, пронзённых моими когтями. И нечего удивляться: я за три крайних дня столько сил израсходовал, что даже при самом хорошем раскладе могу стать только чуть ниже среднего человеческого роста, а исхудал втрое.
  Подо мной огромная кровать, на ней двое и возле неё тоже двое. Перенапрягся: в глазах круги никак не могут успокоиться. Ничего, пара вздохов и всё пройдёт.
  Стоящий слева от кровати поднимает голову, смотрит на меня, и опять опускает взгляд вниз.
  - Уже непонятно что мерещится, тени на ковре объём приняли, - говорит своей помощнице Никат.
  - Давай подменю, тебе действительно надо отдохнуть, - ба, да это наша Варениха, никогда бы не подумал.
  А на кровати рядком вылёживают Ивка и Винесса. А на них эта же зелёная эльфийская погань, что подчиняет разум. Только они пока свободны - тело оплетено почти полностью, но вот дальше Никат эту заразу вроде бы не пускает, плохо видно за переплетением силовых линий кучи лечилок, наложенных в несколько слоёв. Молодец. Странно, что она к Варенихе не липнет, на той вообще нет защиты никакой.
  Баба Варениха лезет на кровать и усаживается на коленки в головах у девчонок, кладёт каждой на лоб свою ладонь и в такой позе застывает, подняв вверх лицо.
  Какое-то время смотрим друг другу в глаза. Довольно долгое время. А потом она дует мне в ноздри и я оглушительно чихаю, утыкаясь мордой в ковёр.
  По комнате плывёт такой мат, произносимый свистящим шепотом, что если сбудется хоть половина того что они мне пожелали, то я себе не завидую.
  Пользуясь удобным случаем (пока они отдаются выражению своих чувств, а не распускают руки) выдираю когти из ковра и полосуя настенное произведение искусства съезжаю задницей вниз по высокой стене, умудрившись при этом не сесть ни на кровать, ни на голову Варенихе, мастер!
  - Хорош языками трепать, вливайте сил сколько можете, щиты их закроют. А то мне след не взять - слишком тонкий поводок. Ну? - вроде бы послушались.
  Никат, окутавшись лёгким маревом водяного пара, аккуратно выплёскивает на девчонок поток и я успеваю не только взять след, но даже увидеть куда он ведёт.
  Только это бесполезно - стоящее чуть левее на противоположной стороне улицы эльфийское посольство защищено так, что в текущем моём состоянии мне там ничего не светит. И держащий в своих руках корень этой заразы не дурак, сам оттуда не выйдет. Жрёт, падаль, в три горла или в накопители сливает. Да я даже вижу его довольную морду, глядящую на нас из окна башенки, что смотрит в нашу сторону.
  Жрёшь? Ну так мы тебя сейчас накормим, по рецепту дедушки Некроса, есть у меня один.
  - Ещё, Никат... Варениха прячься! - в поводок уходит на волне потока первая часть подарка, - ещё. Ещё! Ложись!
  Прыгаю в сторону замешкавшейся возле изголовья кровати Варенихи, но не успеваю прикрыть её собой. Полыхнувший обратным ходом по поводку язык почти невидимого пламени из собравшейся и сработавшей на той стороне ловушки уже выжег заразу на девчонках и сейчас жадно облизывает одежду на теле женщины, вместе с кожей.
  Катимся по полу вместе с закопченной тушкой...
  Держу на руках почти невесомое тело, смотрю на спёкшуюся на лице опалённую кожу и плачу. Не для того чтобы вылечить, мои слёзы лишь продлят её мученья, с такими ожогами не живут. Мне просто до боли жалко эту неугомонную старушку-веселушку и не могу сдержаться. Никат забирает у меня её тело, и пытается сделать полное обезболивание. Потомственный маг разума - куда мне до него, так филигранно работать мне учиться и учиться. Укладывает Варениху на пол, от кровати обгоревший остов, в котором шебуршатся, пытающиеся вылезти из остатков дымящейся перины девчонки. На обоих щиты, так что там волноваться не за что.
  - Никат, ну я же сказал ей прятаться, ну что ж она словно под него подсунулась. Зачем? - Никат приседает возле меня и обнимает за плечи. Подползщие на карачках девчонки тоже начинают тихо в два голоса плакать. Трещит..., толи доски разбитой и обгоревшей кровати, толи горящее за окном посольство. Был человек хороший - и нет его, вернее, скоро не станет. Сидим, смотрим на улицу, потому, что нет сил смотреть на то, что стало..., что осталось...
  - "На боевом, цель вижу, работу!" - врывается в наши сознания звонкий голос незнакомой драконицы. Слышим только мы с Никатом, остальные не обучены способу драконьего общения. Вообще мыслеречь драконов идёт между первым и вторым уровнем сознания, как - не спрашивайте, потому, что не знаю. Но драконов могут слышать только драконы и те, с кем они желают общаться. И ещё большинство живых деревьев в Чернолесье, это я точно знаю.
  - Уходим! - Никат подхватывает жену, а мне достаётся пока ещё дышащая Варениха и шкирка Ивки. Дурында не имея сил перекинулась в кошку, видно повоевать захотела. Сгрёб за шкирку и просто зашвырнул в открывшуюся в комнату дверь, в сторону которой уже поскакал Никат. Ивка, жалобно мявкнув, снесла собой появившуюся в проёме фигуру и они обнявшись загрохотали кувырком по лестничному пролёту вниз.
  - Бегом! - наддал им скорости и настрою перепрыгнувший через кучу-малу вместе с женой на руках Никат, неплохо подействовало. К тому моменту как я поскакал по ступенькам вниз Ивка и её "подушка" уже неслись впереди меня. Увидевший скачущих по лестнице дворецкий с криком: "Майка вон из дома!" порскнул в сторону, наверно рванул на кухню.
  - За мной, - рявкнула бегущая впереди меня тень голосом Граба. Так и не понял, как этот неугомонный судья успел доскакать сюда раньше меня? И главное - почему не сказал, что они здесь? Ладно, потом разберёмся.
  - "Принято "ждать". Левый... разворот", - та же драконица. Некогда задирать голову: несёмся по саду перепрыгивая через обложенные камнем дорожки. Граб сворачивает к стволу мощного дерева, стоящего в самой глубине.
  - Сюда, ближе к стволу, - Граб (судья, будь он неладен!) сходу обнимает здоровенный ствол, "влипает" в него словно белка-летяга на приземлении, как морду не расквасил только...
  Мгновение напряжённой тишины, прерываемой нашими тяжёлыми дыханиями, и мощные ветки со скоростью атакующих змей, идут вниз, по ходу своего движения сплетая купол. В последний момент, перед тем как опускающийся сверху купол сплетается с дыбящимися из земли корнями, в наше убежище на четвереньках проскальзывают дворецкий и ещё одна женщина, судя по испачканному мукой фартуку - кухарка. Всё, мы внутри огромного кокона-дерева.
  Ничего не слышу, словно упали на дно глубоководной впадины, даже кажется, что уши закладывает от перепада давления.
  - Фух! - вздыхает Граб отлипая от дерева, разворачивается к нам лицом и звонко щёлкает щелбан Ивке прямо между глаз.
  Кошка шипит и от неожиданности подпрыгивает, наступив себе на хвост.
  - Силу не тяни на себя, ему, родному, и так нелегко, а ты у него тянешь, - объясняет судья, - и пока не перекидывайся, и так места мало.
  Чувствуя на руках слабое шевеление опускаю взгляд: в гнилушечном свете, исходящем от напитанного до предела силой купола, сначала лицо Варенихи, а затем и всё тело покрывается тонкой кисеёй нежно-зелёного цвета, словно саваном.
  - Не утерпела всё таки, - огорчённо вздыхает Граб, - хотя, может быть оно и к лучшему, давай её сюда.
  - Да пошёл ты! - ещё крепче прижимаю почти невесомый кокон к груди. По морде текут слёзы, капают на укрывающий бабу Варю саван. Только сейчас понял как дорога мне была эта старушка-веселушка, - сам похороню.
  Никат подпирает меня плечом в знак одобрения.
  - А вот это ты зря, - судья осторожно потянувшись смахивает повисшую на моей нижней губе слезинку, совсем не обращая внимания на оскаленные драконьи клыки, - зря, говорю, слёзы, мне же потом достанется, на тебя матюкаться не станет.
  Он стоит какое-то время в раздумьях, потом опускает взгляд вниз и улыбается: видно наши бега и его кувыркания по лестнице не прошли даром.
  Этот ушибленный делает шаг мне за спину и бесцеремонно хватает меня за хвост.
  - Р-р-р, - рычу не сколько от боли, сколько от неожиданности, только сейчас почувствовал, что мне самый кончик хвоста откусило сомкнувшимся вокруг нас куполом. Гребни, нужные для полёта, целы, но самый кончик длинной в половину ладони словно ножом отрезало и кровит.
  Придурок, ничуть не смущаясь, подставляет ладонь, а потом мажет моей кровью себе лицо.
  - Пора, значит - пора! - бормочет довольный сумашедший, вон как глаза заблестели, - а чего добру пропадать?
  Заворачивает мой хвост вверх, так чтобы капли крови попали на кокон, туда, где должно быть лицо бабы Вари.
  - Никат, глянь, по-моему у него от оттока крыша съехала, - Никат аккуратно касается виска Граба, предусмотрительно зайдя немного сбоку и сзади, чувствую, что проводит полный цикл углубленного обследования...
  ***дь! И этого потерял! Застыл, вытаращив глаза, словно первый раз меня видит. На ногу наступить когтем что ли?
  - Всё у него в полном порядке, если конечно можно ЭТО привести в порядок, всё равно что собрать все иголки и веточки на берегу Белоозера.
  - Ты уверен? - интереснее и интереснее, он сам-то у меня в порядке? На всякий случай потихоньку перемещаюсь, оттираю народ себе за спину от этих двоих, стоящих с полуприкрытыми глазами. Вдруг это заразно. Винесса начинает ёрзать, пытаясь освободить прижатую к стволу моим спинным гребнем руку и чуть не задыхается когда Никат подставляет к губам Граба запястье.
  - Бери, раз надо, - и Граб тут же впивается в его руку зубами.
  - Винесса, тихо! Всё нормально, - ладонь Никата останавливает дёрнувшуюся было жену, - иначе он не сможет найти точку выхода.
  Смотрим на этих двоих в пять пар удивлённых глаз: какую точку, какого выхода?
  - Потом объясню, - отчего-то весело произносит Граб окровавленными губами, оторвавшись от запястья дроу, - сейчас немного трясти будет и оболочка защитная может прогнуться. Так что давайте все ближе к стволу.
  - Ты видишь что происходит снаружи? Что за драконы? - может мы зря с перепугу ломанулись? Только вот я и сам бил с воздуха, а потому прекрасно знаю, что точность воздушных ударов не только от дракона и наездника зависит, но и от того, кто его на цель наводит. И спрятаться - это самое то: если нет точного целеуказания, то могут удар, особенно первый, положить куда угодно, лишь бы в "ту сторону". А там уже по разрывам довернут.
  - Нет, не вижу, чувствую. Чувствую дракона, но он нам ничего плохого не сделает, а тебе-то уж точно, - язвит судья.
  Уши опять закладывает, а земля внезапно довольно ощутимо толкает в ноги, а потом из под них уходит, словно защитный кокон-шар всплыл из глубины и подпрыгнул над поверхностью воды. Нас немного качает вверх-вниз и из стороны в сторону, а потом всё прекращается.
  - Мирр, ты не мог бы вылезти первым? - улыбается судья.
  - Мог бы, если бы знал куда, - передаю кокон с Варей Никату.
  - Пуповина наверху, когда коснёшься стенки рукой я тебе открою.
  - За мной сразу закроешь. Пока не вернусь и не позову даже не высовывайтесь, - перекидываться не стал, так и полез наверх в чешуе, на всякий случай. Да и удобней с когтями-то по стволу подниматься, такая я вот белочка-летяга. Ох, сейчас как кого-нибудь обрадую, желательно до смерти и сразу в пепел. Мне бы только на пару мгновений за стенку высунуться, этого хватит чтобы собрать немного силёнок для первого выхлопа, а там посмотрим, и покажем! Прячьтесь на ***, злой я сегодня, ещё злее чем вчера!
  От касания ладони на до мной расплетается окно и во внешнем защитном пологе протаивает отверстие, вбираю разлитую снаружи силу вместе с глотком воздуха со слабым запахом гари и бью вверх, на всякий случай. Как в училище учили: сначала бросаешь в комнату заряд, а потом уже... Выпрыгиваю вверх оттолкнувшись посильнее, и... утыкаюсь взглядом в сосны, растущие на берегу моего озера. А гарью тянет как раз от того места где я давеча гостей незваных угощал. Шар-кокон стоит возле самого берега острова в десятке саженей, не больше.
  - Я подумал, что выходить рядом с храмом не очень правильно, а тебе гостевой домик всяко пригодиться может, у этого дерева и такое предназначение имеется, - доносится снизу голос Граба.
  - Варю сможете сами поднять, или мне спуститься?
  - Ты лучше спрыгни в воду, я тебе веточку сверху расплету. Для мостика. Дотащишь до берега, выкопаешь ямку и аккуратно опустишь в неё. Как землёй присыплешь - сразу отходи, - отвечает Граб.
  Сделал как велели и еле успел отскочить, потому, что на это место, обрушился а не лёг ровный пласт, как отделившийся сверху широкий сектор оболочки шара, образовав мостки. По которым наша маленькая компания и перебралась на сушу, вернее: их компания, я то уже был на земле.
  
  ***
  - Так... Вернее даже - ТАК! - Две хитрых эльфячье-дровских моськи нашей старшей парочки (Таора и Варно) и три, нет, четыре испуганно-заинтересованных рожицы смотрят мне прямо в ноздри. Нет, Никат конечно тоже эльф, в смысле - дроу, но во-первых у него в крови ещё и моя намешана, а во-вторых... да чего там... Ну и напоследок: никак у него морда не хитрая, а именно испуганно-удивлённая. Я уж не говорю про Винессу и Ивку. А про Граба - то отдельная песня.
  Только вот я не понимаю почему? Можно подумать он меня первый день знает!
  - Таким - первый, - Никат присаживается на выплавленную в нише скалы лавочку.
  Ха, теперь уже на него смотрят точно так, как до этого смотрели на меня.
  - Он просто меня на первое взросление побратимом сделал, он правда не знал про это, так что я не просто побратим, а на треть его крови, вот и слышу весь тот бред, что у него в черепушке варится, - объясняет Никат.
  Ушёл, что называется. Теперь все опять на меня пялятся.
  - Я что такого сказал, что вы все на меня уставились?
  - Эр, это правда? - Ивка.
  - Что правда?
  - То что нам Таора сказала.
  - Откуда я знаю что вам всем Таора сказала.
  - То, что ты семейное гнёздышко...
  - Да, мать вашу! И что тут такого? Всем можно, а мне нельзя?
  Ивка виснет на моей шее и радостно визжит в ухо, всё, неделю глухим ходить буду.
  И что тут такого, что у всех морды довольные. И что Граб то так радуется?
  Ладно, потом потрясу эту загадочную личность. Тем более, что у него и так сейчас забот невпроворот: за коконом Вари ухаживает. Застолбил под него мою купальню, заставил энерговод восстановить срочным образом и пока я с ним возился он так достал Варно, что тот с помощью горных духов не просто восстановил ванну, но по-моему ещё лучше сделал.
  - И когда нам ждать твою половинку? По конец осени? - хитро так интересуется Винесса.
  - Через...семь, нет, уже шесть дней, только вот надо до этого ещё дом построить - в пещерке нам тесновато будет..., - а как это выражение их лиц описать я даже не знаю. Разве что только матерными выражениями?
  - ***, ***дак! Чтоб у тебя повылазило! Сучёк двуногий! ***, - и дальше в таком же ключе. Не сказать чтоб в новинку, я в порту и не такое слышал от преподавателей Вилки, когда их ученички первый раз корабль от стенки только с помощью своих сил отводить учились. Там и поинтересней выражения попадались. Но там всё же голос мужской и с комментариями по делу в промежутках, а здесь девичий и почти без "промежутков" и уж тем более без сопровождения "за что и почему", просто гольный мат свистящим полушёпотом, который доносится из рукава, ведущего в купальню. Чего-то Граб позеленел немного, или мне это в свете фонаря настенного так кажется?
  - Всё проснулась..., - ей-ей Создатель, да он же щель высматривает куда забиться можно. Уже даже мне становится интересно что за чудище из бабы Вари народилось. Только вот на Граба щит на всякий случай повешу, и на себя..., и на остальных тоже. И ждём...
  А голос то приближается... Что это вдруг Граб вспомнил, что аж дёрнулся?
  - Одежду забыл, ой-ё-ё-ёо..., - закатывает глаза судья, - ф-фу-ух!
  Его малость отпускает, когда он видит в сумраке прохода замотанную во что-то женскую фигурку. Ничего так: на месте всё и лицом и телом, как говориться, не обделил Создатель.
  - Ты мне ещё под подол загляни, чтобы точно уж убедиться в том, что не обделил и чем меня Создатель не обделил. Тебе сейчас именно об этом и думать надо, особенно когда жена у порога дома, которого ещё пока нет!
  Рявкает, нет, пожалуй не то слово, но вот другого даже не подобрать. Так это смешно слышать от завёрнутой в обрывки полупрозрачного кокона юной и чего уж там - прекрасной рыжеволосой девушки. Я невольно разулыбался.
  - И чего мы зубки, пока ещё все, щерим? Клыкастенький ты, пока, наш, драконушка...
  - Варя, да то и щерим, что ты уже не баба, - чего то я не то вякнул, сейчас отхвачу видно по полной.
  - Да, лекарь ты мой незваный, девица я, твоими **ть стараниями. И кто тебя просил, слезливый?
  - Гра-аб, я чего-то не понял? - поворачиваюсь к вытянувшемуся и застывшему статуей судье. М-да, видно он тут мне не помощник.
  - Может быть начнём знакомство заново? Раз что-то произошло не так или не вовремя, - приходит помощь от Никата.
  - Мысль дельная, племяш-ш-ш. Или братишка? Скорее второе, - ворчит, правда уже успокаиваясь, обновлённая Варениха, - отомри уже (это она Грабу), что ж тут поделать, раз так всё вышло.
  Варя вроде бы нарочито грубо обращается к судье, и даже толкает его кулачком в бок. Только вот и я теперь свободно читаю её первый уровень, по крайней мере на уровне эмоций. А там у неё такое тепло в сторону Граба льётся, что аж завидно, и нечего на меня так зыркать втихаря, пока Граб оттаивает.
  - Лерры, позвольте вам представить королеву-мать Олейну, - как бы торжественно, представляет он Варениху.
  - Теперь скорее уж королеву-деву, - тихо бормочет "про себя" громким шёпотом Олейна-Варениха. Олейна ей больше подходит, особенно к её огненной гриве волос.
  - И командира Третьего Егерского полка - Граба Лиственя Друвара.
  - А не тот ли это..., - непроизвольно вырывается у меня.
  - Тот, Эр, тот. Это мой дед был главой круга, вырастившего этот лес. И так уж получилось, что только к его потомкам он более-менее нормально относится. А вот деда он обожал, почти как тебя. Только я тебе хочу сказать сразу: поменьше слушай всякие гадости про моего деда - не всё в них правда. И делай скидку на то, что он оставался тут совсем один, весь круг друидов был уничтожен эльфами. А он просто защищал своих детей, в число которых входит и этот лес. Он ему даже имя неправильное дал, односложное, как человеку.
  - Так вы у нас друиды?
  - Нет, Мирр, мы не друиды. Я тоже его очередной эксперимент. Может когда-нибудь найдётся умный и объяснит как оно на самом деле, но пока я кроме "человек - лес" другого определения себе дать не могу, - Граб смеётся и разводит руками.
  Перевожу взгляд на Олейну, будем называть её "правильным" именем, ведь "Варениха" - это всего лишь прозвище, что она получила в Великолесье, за любовь и умение готовить, особенно всякие сладости для детей.
  - Нет, я обычный человек, - щурится в темноту входного рукава в мою пещерку Олейна.
  - Совсем обычный? Или ты думаешь я ничего про Хранителя Такора не слышал?
  - Совсем обычный, самый что ни на есть. И всё! Не в настроении я сейчас вам душу выворачивать, - Олейна улыбается словно сама себе, всё так же не отрывая взгляда от входа, - да заходи уже, подруга, чего мнёшься как маленькая.
  Крупная кошка появляется в проходе, "щупает" воздух и недовольно щурится на Олейну.
  - Ора?
  - Да, Мирр. Вот, подумала, что моя помощь лишней не будет. И вижу, что не ошиблась. А-а-а, а вы куда? - Ора провожает взглядом скользнувшего мимо неё на выход Граба.
  - Да тут столько народа набилось, что дышать нечем, - на окончании фразы он уже исчезает в темноте прохода.
  - Сейчас...! - Олейна бросается вслед за Грабом.
  - А ну, стой, стервец ты эдакий! - доносится грозный окрик Олейны снаружи.
  В моей пещерке некоторое время стоит немного напряжённая пуза.
  - Вот, познакомьтесь - это и есть моя любимая Ора.
  Пока мои потихоньку представляются, пытаюсь шевелить мозгами по поводу того откуда Ора знает Олейну, или мне это показалось, и по поводу всего прочего.
  - "Мирр, перестань волноваться. Я тебе чуть позже всё объясню. Успокойся".
  - "Успокоишься тут, когда дом обещанный ещё даже не закладывали, а жена уже здесь".
  - "А мне тот шарик возле берега очень понравился, тем более, что он свежий и можно самой сделать всё как нам надо, не полагаясь на других. Так что я очень даже вовремя прилетела. Ну-ка, ну-ка, подожди... То есть послесказка "и стали они поживать, да добра наживать" - это не про тебя? И куда это мы собрались, если не секрет? Где у нас очередная дырка образовалась которую надо непременно заткнуть своей собственной хвостатой задницей? Говори, я же чувствую, что что-то не так".
  - "Да тут лес без присмотра и много чего там..., в лесу..."
  - "Врём и не стесняемся! Продолжайте в том же духе, правда, у вас это плохо получается, но со временем, надеюсь, вы совершенствуете свои навыки. Не забыл сколько и каких личностей во мне было слито? Твоими стараниями, между прочим!"
  - "Я не врал, просто издалека начал!"
  - "Ох ты мой хороший!" - Ора обнимает и целует меня в щёку, - "начни с конца, у тебя так лучше выходит, и говори вслух: здесь все твои друзья и родственники - и советом поможем и делом".
  - "Да, а то мы уже устали разгребать эту кашу из образов на твоём первом уровне", - бормочет Никат.
  - Народ, мне нужна помощь: я пообещал хранителю подземного леса помочь с его молемом. У меня однажды получилось это сделать - так одного духа в его молем пнул, что он по сути получил не молема, а собственное тело, если вы понимаете о чём я...
  - Понимаем, - отвечает за всех Варно, - что за лес под землёй? А дух как и наши - каменный?
  - Нет, это душа ушедшего. Он и его жена остались хранителями в лесу-лаборатории, - народ начинает переглядываться.
  - Ну, я тут по дороге одного, одну дракону с детьми спас и так получилось, что прежний управляющий мне завещал ключ. Отказаться невозможно, к сожалению, я уже пробовал: отдавал и завязал на кровь побратима, по всем правилам, но эта зараза в полном объёме только меня слушается. А его дальше второго уровня внутрь холма не пустит. Так что я вроде бы как наследник и хозяин этого места. "Повезло", что называется.
  - И чем же так интересен холм... м-м-м ЭТОТ? - спрашивает Таора. Что-то больше всего старшие интересуются. Наверно потому, что историю лучше знают? Или Никат проболтался о своём визите к Серебряным лисам? С другой стороны: а чего ему скрывать-то было?
  - Небольшой лес с редкими растениями, несколько оставшихся мастерских, маленькое собрание научных и общеобразовательных хранов, ну и кой чего по мелочи..., что осталось с войны. Да там из нормальных жителей... там только живые деревья в том лесу, две девушки, что следят за ними и хранитель со своей женой. Может быть, ещё кто-то есть, но я пока не нашёл.
  - Надо поговорить с нашей лесной хозяйкой: если она сможет взять под свою руку тот лес, то семью можно будет переселить в более спокойное место. Тем более, что девушкам нужна нормальная жизнь, в обществе, - Винесса кивает, полностью соглашаясь со словами мужа.
  - Мирр, а тебе не кажется, что куда-то срываться сейчас - это глупо? - немного устало, да чего там: совсем не немного, а очень даже много... Тяжело далось Никату сдерживание эльфийской заразы - вон аура какая блёклая. Ему бы сейчас в чаше скупнуться, поесть и выспаться, а потом уж извилинами ворочать. Но прав ведь, прав.
  - Да. Ты прав. Надо до конца разобраться с теми, кто повесил на девчонок лиану, с теми, кто натравил на нас драконов. Выяснить где мы обретаемся - это дело одного дня, так что уже завтра поутру можно ждать нападения с воздуха, - это я только половину того, что меня беспокоит озвучил.
  - Сегодня, сегодня по утру, Мирр, - Никат невесело улыбается, - ночь уже за полночь перевалила.
  - Жалко. Жалко, что времени совсем нет, даже поговорить толком не успеем, - некогда мне разговаривать потому что. Искупаться в источнике, перекусить, да немного вздремнуть перед боем.
  - А может всё обойдётся? - с надеждой почти шепчет Таора.
  - Жена, тебе ли такие вопросы задавать? - не на шутку удивляется Варно.
  А действительно: она же провидица.
  - Милый, не хотела тебе говорить, но я сейчас лучше свою линию судьбы вижу, чем иные, по определённой причине, - отвечает Таора.
  А раскраснелась то как. Осматриваю энергетику её тела: да тут только слепой не заметит, совсем видно Варно со своими друзьями-духами заработался.
  - Поздравляю! - Никат жмёт руку удивлённо моргающего Варно.
  - А когда же это мы успели? Да и как, самое главное - я уже давным-давно род продолжить уже ... Источник! - Варно радостно обнимает жену.
  - Ага, один такой источник, неприлично помолодевший, виноват, - целует его Таора. Да у него слёзы по щекам текут.
  - "Ора, пошли, пусть побудут одни. Не до нас им сейчас", - аккуратно вывожу Ору к проходу.
  - Я тоже хочу, - моя кошка упрямо смотрит мне в лицо, задрав подбородок.
  - Ребёнка или в бой со мной?
  - В бой - это даже не обсуждается, я про ребёнка.
  - Нет, милая! Это про ребёнка даже не обсуждается, а насчёт того чтобы в бой - это очень даже обсуждается. Пошли на берег.
  - Пока идём, попробуй отыскать хотя бы пару причин, которые помешают мне быть рядом с тобой, - насмешливо мурлыкает мне в затылок, поганица. Ладно!
  - Я тобой очень дорожу, люблю. И мне будет очень больно...
  - И мне будет очень больно..., но ещё больнее будет если я буду знать, что могла быть рядом и помочь, а меня не было.
  - Тебя никогда не учили воздушному бою, а меня сама Аррайя натаскивала, которая в воздухе троим на раз хвосты узлом завязывает. Я, между прочим, не самый последний из её учеников был, - присаживаюсь на ветку помоста, перекинутого от нашего будущего дома на берег. Тёплая, живая. Странно, но мне кажется, что я ей нравлюсь, такое ощущение идёт.
  - Всё, что знаешь ты - знаю и я. У нас с тобой единение, глупо было не воспользоваться. И мне совсем не надо тренировать тело под навык, потому, что я сразу его таким растила. Больше скажу: Аррая свои приёмы под себя затачивала, а она - женщина. Потому тебе некоторые переходы, приёмы и посадки так тяжело давались поначалу. Мы более ловкие. Я на спор тебе сама в небе хвост накручу! Спорим? - Ора тянет руку.
  Хватаю её ладошку, оборочиваю рывком на себя и усаживаю себе на коленки.
  - Тихо ты, медведь пещерный, хвост не придави, - ворчит жёнушка, поудобнее устраиваясь на коленях и прижимаясь ко мне спиной.
  - Про бой и полёт стрижа ты тоже забыла? Ты меня догнать просто не сможешь, кошка. И ловкость тут не поможет тебе ну никак!
  В ответ она берёт мою левую руку и прижимает к своей груди. А может уже пора новый дом обжить, так, слегка? А то что-то жарко тут на улице, ночью, и немного душновато...
  - Чувствуешь какие стали? - изогнувшись шепчет мне на ухо Ора, - сама не ожидала, что после трёх дней, пока я "стрижей" учила, у меня в этом облике такая грудь станет. А какая высокая и упругая..., а ...
  Не даю договорить... Дальше вам неинтересно будет - всё как у всех: сверху, снизу, не так там уж и много разных способов, тем более, что не про то думалось. А близость перед боем - это как взрыв десятка накопителей от сработавшей пробивной связки.
  И не я виноват, что мы своими воплями и стонами всю живность в округе распугали, и уж тем более глупо меня обвинять в том, что перекормил энергетикой дерево и теперь это не дом, а домище, да ещё и на сваях, уходящих корнями под остров. Убираться замучаешься: одних полов на веранде круговой мыть - тряпку новую половую до дыр сотрёшь.
  Это всё Оркина грудь так меня м-м-м... обаяла, так скажем.
  - Му-уж, вста-авай... Куд-да лапы и крылья тянем! - Ора в шутку отталкивает меня крылом, - на войну пора, а то опоздаем и без нас не начнётся.
  - А может действительно опоздаем? На четверть скляночки? Что они, не люди что ли, неужели не подождут? О-х-х. Драконы же. Эти не подождут...
  - И не говори. Будут летать по границе леса и нам с тобой завидовать. А может и подсказывать, - она наклоняется ко мне, - я такую ночь ещё раз с утра не переживу, оголодавший!
  Ора отскакивает в сторону и срывается в небо. Меня сдувает с настила в теплую озёрную воду. Умыла и разбудила, что называется.
  Прямо из воды, с мокрой шерстью, взлетаю и догоняю свою расшалившуюся кошку.
  - "Проснулся? Вот и отлично. Так, докладываю: люди уже все в пещерах под источником. Охранные наряды вокруг посёлков выставлены. Наша задача следующая - увести за собой атакующих по Сыти (это речушка на границе Великолесья) до скалы Белый клык. Идём над самой водой и сразу за скалой ныряем. Дальше не наша забота. Доклад закончен".
  - "А чья забота?"
  - "Духов. Хозяйка сплетёт сети, а каменные и водный накинут их на драконов. Деревья удержат".
  - "А драконы просто так будут в них отлёживаться, в сетях? Два пыха и от них, я имею в виду и сети и деревья, только пепел!"
  - "Во-первых: сети живые и пробивной выдох, что камни плавит, на них не сработает. А во-вторых: неужели два дракона Ор не смогут впитать выдох четвёрки драконов? Я такая голодная после наших кувырканий, что мне одной мало будет!"
  - "А если серьёзно?" - я наконец догнал. Действительно "стрижами" владеет не хуже меня. Даже попотеть пришлось чтобы обойти. Обожаю свою кошку!
  - "А если серьёзно, то духи против бездумного убийства. И я тоже. Пока нет никакой уверенности, что они враги. Как только всё станет ясно, то тогда будем работать жёстко. Та же самая ловушка может просто перемолоть их и порезать на мелкие кусочки, размером с ячею".
  - "Ясно. Откуда сведения про четырёх драконов?"
  - "Сотник весточку принёс, у него свои уши где надо есть. Они с хозяйкой поговорили и он успел её тропой прямо в столицу и назад сбегать. Да ещё и улетающих в нашу сторону драконов успел в небе посчитать".
  Вбираю в себя окружающее пространство и растворяюсь в нём: вот настоящая магия, а не способность ударить копьём из четырёх накопителей одновременно. Да, четыре дракона ромбом подходят к границе Чернолесья. Если немного сбавим скорость, то как раз встретимся с ними почти в устье Сыти, а там и до нужной скалы недалеко.
  - "Вижу их. К бою, занять правый".
  - "Справа в строю".
  - "Набор, выходим за облака и ждём. Все атаки буду ходить на стриже: не вздумай отстать. Атаковать будем парой одного, на остальных не распыляйся".
  - "Мирр, может быть их как-то предупредить? Не дело вот так сразу и по рогам, да ещё от солнца. Если молодёжь попадётся, то кроме боевого безумия у них в голове вряд ли что всплывёт, я думаю".
  - "Можно и предупредить, "на ноже" - сможешь за мной удержаться?"
  - "И связку с кромки крыла? Здорово! Всегда хотела попробовать! Удержусь, только скорость давай побольше разгоним, так легче".
  - "Ра-азгон... Манёвр... Атака! Падаем, падаем... Держать строй! Плавно на левое крыло, выходим на "нож"", - наша пара скользит в падении к земле, разворачиваясь к ней левым крылом, словно лезвие ножа, - "доворот к горизонту, держим, держим! Средний ледяной.... с кромки правого... БЕЙ! И ныряем в вот это облачко..."
  Сзади наискосок перед мордами идущей в сторону Великолесья ромбом четвёрки драконов протягивается лезвие связки. В утреннем воздухе очень много влаги, что отдаёт лес, и связка искрит и переливается, отрезая, обозначая своим пологом границу в воздухе.
  Строй противника в беспорядке распадается, "кто в лес, кто по дрова".
  - "В круг! В КРУГ! Хвост вам в задницу!"
  - "Источник, ключ внизу, падаем!"
  - "Щит! Вяжи на источник, вниз на **й!!!"
  - "Тайла, назад! Сожгут! Вниз, вниз!"
  - "Двадцать пятая, прикрываю, пошла левым встречь, следите за хвостом...", - это та самая Тайла. Девчонка не растерялась: когда не получилось сбить защитный круг из-за разваливших строй напарников, крайняя ведомая одна пошла по кругу, прикрывая собой посадку остальной троицы. Молодец. А те всё никак не могут развернуть защитный полог - сбивают друг у друга плетение, каждый старается сделать быстрей, вместо того, чтобы просто влиться в создаваемую кем-то одним вязь. Балбесы. Ещё и орут на общем для всех драконов подуровне мыслеречи.
  - "Ора, единение..." - "Бам-м-м", поток наших слитых сознаний на общем уровне выплёскивает "глушилку" в сторону суетящихся на земле драконов. По ощущениям так это как в той поговорке, что про пыльный мешок из-за угла да по голове, ощущения схожие.
  Внизу двое из троих валятся на бок, один трясёт головой, какой там купол..., и только та, самая отчаянная, успела закрыться и даже не дрогнула, так и продолжает ходить охранным кругом, только уже. Мы не видим, просто чувствуем, слившись в единое целое с окружающим нас пространством. А с востока на полной скорости подходит пятёрка в императорском охранном ордере, идут не жалея накопителей и крыльев.
  - "Тринадцатый, ты там у себя в лесу совсем одичал что ли? Лекарь-калекарь!" - доносится, мягко говоря, недовольный голос Ветра. Впрочем, хоть он и самый летучий среди теней, но даже ему вытворить такое, да ещё на ноже, вряд ли получится. Из даков на это, насколько я помню, способен только один - Гранит. Только у матёрых драконов пластины на хвосте достаточной ширины, чтобы летать на ноже, а не валиться на крыло. И только опытный может использовать всё тело для формирования связки, а не только рога на голове и когти лап и крыльев.
  Да! Могем, это вам не плюшки со стола таскать и не рыбу из садка тырить!
  - "Стандартное приветствие и предупреждение на границе, а что? Откуда я знал, что это ваша молодЕж? Предупреждать надо", - есть в единении одна интересная особенность, и сейчас мы их ещё раз удивим.
  Ора прижимается к моей спине, касаясь всем телом и расправив крылья, обхватывает меня передними лапами за шею и плечи.
  Проваливаемся с ней вниз и проходим сквозь кокон ордера внутрь строя, словно его и нет. Мы едины, и связка пропускает нас даже не шелохнувшись, МАГИЯ, понимаешь, с большой буквы! Сам себя не похвалишь - от других не дождёшься.
  - "Ахренеть...", - единый выдох пятёрки на общем уровне.
  - "Это я сказал когда меня в Такоре на Посольской кто-то из ваших красавиц в пепел сжечь собирался"
  - "Сожжёшь вас, таких, как же! Заходим на поляну... сейчас присяду и так тебе хвост за жену накручу. И парни за своих тоже!" - бормочет Ветер.
  - "Кто тронет моего мужа - хвост в трёх местах сломаю!" - И Ора не шутит.
  
  ***
  И почему девушки всегда так смотрят на то, как парни обнимаются после долгой разлуки? Ревнуют? Похоже...
  Честно говоря, пока все меня поперелапали, по плечу настучали, надавали подзатыльников и потыкали "в бочину", да пока каждый мне не высказал что он обо мне думает "в двух словах" (в основном матерных), мы про наших девушек и не вспомнили.
  А когда я очнулся от всего этого, то понял, что что-то "не то": драконы обступили мою так и так на неё смотрели, что ...
  Вот не знаю, но такое напряжение внезапно повисло в воздухе, что кажется кинь уголёк и он вспыхнет вокруг них огромным огненным шаром.
  - "В чём дело?", - кидаю Оре по нашей связи единения и слившись с ней ловлю поток нескрываемого удовольствия. Как от печки теплом веет.
  - "Да всё нормально, успокойся. Это они просто так завидуют моему счастью. Нам с тобой завидуют".
  - "Ладно, главное, что в драку не лезут. А то я уж было подумал, что вы повздорили".
  - "Ещё чего. Девочки умные, начитанные. Ты только ничему особо не удивляйся, а то рот откроешь ..., я тебе потом всё объясню".
  Так, а у нас, кажется ещё одна заминка: что-то эти хвостатые мнутся, и Ветра вперёд невзначай выдвинуть пытаются.
  - Только так: давайте сразу, без заходов крюком. Ни в жизнь не поверю, что прилетели за просто так.
  Ой, а морды обиженные как мы умеем складывать!
  - Так, тихо, - обрывает набравших в рот воздуха, чтобы выплеснуть в мою сторону поток возмущения, товарищей Ветер. Он вышагивает вперёд.
  - Тайла, встань рядом, пожалуйста, - обращается к той бесстрашной, что прикрывала своих подруг на посадке.
  Пара усаживается передо мной на хвосты и застывает словно статуэтки, остальные отходят немного в сторону, образуя вокруг них пустое пространство. И тишина. Как всё запущено... Но я уже давно не принц рода Дак, так что этот ритуал представления избранника главе рода никакого права проводить не могу, просто не имею права.
  - Красивые, оба красивые. И думаю, что достойны друг друга, вон как энергетика согласована, почти в унисон пульсирует. Вы это хотели узнать? Так Белый дракон у вас всегда под боком, могли бы у него спросить, не зачем было через полмира в мою глушь крылья напрягать, - мне кажется, или на морде ветра такая ухмылка, словно я чушь какую сморозил.
  - В том то и дело, что кроме тебя обратиться не к кому. После того как Хен Шо узнал, что тебя вместе с разводом из принцев Дак вычеркнули смеялся целый вечер.
  - С ума сошёл от радости? Не ожидал от него. Хоть перед самым расставанием с ним у нас на некоторые вещи разные взгляды появились, но моей преданности ему как другу и учителю это не мешало. Не ожидал.
  - Мирр, мы тоже сначала все подобрались, а потом всё поняли. Ты же сначала развод получил, а потом титула лишился. Ну?!
  - Да что ты нукаешь, Вулкан, что у нас с Ветром: такой умный стал - загадками говорит так, что ни хрена не понятно. Извините, девушки, просто ночь была тяжёлая...
  - "Придурок, не подливай масла в огонь! Они потому так на меня и смотрели, что ночь была "тяжёлая", от нас счастливой близостью так прёт, что у них скулы от зависти сводит. Такое даже простая женщина почувствует сразу, а тут драконы! Они же за тем и прилетели! Знать надо не только обряды, но и их подноготную. Ладно, слушай лучше...", - Ора подходит и прислоняется к моему плечу.
  - Мирр, подожди пылить. Он действительно от радости никак успокоиться не мог. Одним движением Аррайя ему не только руки, но и всё остальное развязала. Он теперь никаких обязательств перед родом не имеет, он просто главный хранитель первой академии знаний. А ты - князь Ущелья призраков, владетель отдельного государства. Тебя же до того как из принцев турнуть никто княжества не лишил, а потом уже нельзя - это вмешательство во внутренние дела, - Ветер так покрутил когтистой лапой, что я сразу понял, что это самое "потом" всё же было попробовано.
  - И сильно вам досталось?
  - Не, не сильно. Нас в наших скалах особо не прижмёшь, а вот когда над дворцом настоящий шторм разыгрался, да дождь неделю ливнем стены полоскал, то тут дошло до всех непонятливых. Правда вот девчонкам пришлось от рода отречься, чтобы за нами пойти. Выбора у них не было.
  - М-да, дела...
  Внезапно сидящая рядом с Ветром дракона опускается на передние лапы.
  - Благословления прошу, за нас двоих, княгиня..., - и шею так свернула вниз, что думал у неё позвонки лопнут.
  - "Ай, хитропопая какая... Ну ты посмотри, наглость прёт прямо через край! На первую брачную ночь с тобой у меня благословления просит, откуда только узнала то такое. Мирр, ничему не удивляйся, раз не знаешь, то просто молчи!"
  Я так и не успел ничего даже в мыслях ответить, как уже за меня всё решили: Ора шагнула вперёд и подняла "с колен" дракону, ласково погладив её по дрогнувшему от волнения крылу.
  - Супруг мой, дайте мне поговорить с девушками наедине. Так надо.
  - Говорите, супруга моя, - ни хрена себе, меня что, сейчас они по кругу пустят? Да это убожество с первой брачной ночью только в самых тёмных помещичьих усадьбах, да людских наделах осталось. А эти то что от радости рты раззявили, или меня не с их любимыми сейчас сводят? Ни чего не понимаю...
  - Ладно, если вам действительно нужно обязательно, чтобы я разрешил всем вам жениться, то разрешаю. Я сказал! Только никаких там первых ночей и прочей дряни, ясно? Ну и хорошо. Что опять не так?
  - Мирр, - это уже Ветер, - у нас личная просьба.
  И молчит.
  - Ну, и?
  - Да никогда не думали, что так будет, даже не подозревали. Понимаешь, у нас проблемы с этим делом, у всех. А из рода мы ушли и от родового источника отвязаны. Источник, что в ущелье, нам бы помог, но нужен основной его выход, а он в хранилище и туда нет никому доступа. Все остальные, что в округе - слишком слабы. То есть на полное перерождение хватит, а вот на лечение, тем более такое тонкое и интимное - нет. Война, нервы, раны - всё сказалось. Не так чтобы совсем уж не можем, но проблемы есть, а девчонки молодые...
  - Да не вопрос, посмотрим. Тем более, что есть где и с кем. Сейчас ничего рассказывать не буду, хочу посмотреть на первое впечатление. Но вот убей, не могу понять почему Тао не смогла вам помочь в этом деле, она же друид.
  - Она нас сюда и направила, сказала, что ничего делать не будет, - бурчит из-за плеча Ветра Вулкан.
  - Прямо так и сказала? - удивительно.
  - Не прямо так. Что-то вроде "куда нам двоим от жизни сравняться с единением всех". Короче послала, но так заумно и туманно, что даже не обидишься. Она вообще крайний месяц сама какая-то не своя: иной раз сидит прислонившись к Фенькиному дереву и молчит, а тронешь - "не мешай, я с подругой общаюсь". А сама молча, даже мыслеречи не слышно, словно она напрямую с деревом Фенькиным говорит на одном им понятном языке и на их уровне. Кто их, друидов, до конца понимает-то. Кроме тебя - больше и некому.
  Она оно как? Друидов, говоришь. А сам смотрю на Ору, пристально так, внимательно.
  - "Обычная болтовня, в пространстве лесов Мира познакомились, я и не знала где этот лес и откуда. Приятная собеседница, умная, всегда советом поможет. Я о нас ничего лишнего, это же только наше, личное! Может где парой слов обмолвилась нечаянно... Но она мне ничего не говорила, что послала этих драконов в нашу сторону. Она же не знает где мы точно. Мирр, ну не дуйся!"
  - "Да толку дуться на вас, женщины? Себе дороже. Передавай от меня привет своей подруге, и скажи, что посылка дошла в целостности и сохранности, только варенье немного подкисло, но ничего, сегодня переварим с добавками и будет как надо, если не лучше. И духам скажи, чтобы оборону снимали. Это не враги, а друзья, которые к тому же сегодня у нас излечаться будут. Пусть Никат с Варно к приёму болезных готовятся. Никат давно хотел на драконах потренироваться, вот будет ему наука и тренировка. Про хитропопость это у тебя, я так понял, вырвалось не в отношение к этой драконе, а к Тао?".
  - "Всё то мы понимаем, умница мой, никому не отдам! И перестань там себе голову ломать по поводу первой брачной ночи - это совсем не то, вернее - не так, как ты себе напридумывал. Тоже мне - гигант осеменитель, смотри, с корнем вырву".
  Ну что вам сказать, вижу, что больше запутал чем рассказал. Тут много что на что наложилось, сразу и не разгрести. Тао не захотела привязывать драконов к источнику Юя, чтобы не ослаблять его, да и не зайдёшь просто так в хранилище источника. Тем более она не стала этого делать когда узнала от Оры про меня и источник, который я построил и про духов в нём живущих.
  Скажете, что месяц назад Ора этого знать не могла? И будете правы. Ора не могла, она же друид корабля-леса. Вот сейчас мы и попытаем того, кто всё мог знать и всегда был рядом.
  Вышел на берег из дома, потихоньку обошёл развалившихся на камнях и траве наших молодожёнов: дрыхнут после "благословенья" первой брачной ночи по кустам парочками. Мы когда с Орой этим занимаемся, то на тех, кто на нашем острове находится, на всех, если точнее, снисходит "благословление". А вы себя сильно контролируете во время близости? Вот и я с Орой тоже об остальном окружающем нас пространстве особо не заморачиваюсь, тем более, когда тут такая... А силы через себя в этот момент неосознанно я могу пропустить почти как источник, и Ора тоже. Вон, с одного раза из небольшого шарика какой домина вырос, это хорошо, что ему заранее как и что растить кто-то вложил, надо найти и сказать спасибо Грабу, наверняка он. Потом скажу, у них с Олейной под нашу дудку тоже "гон" начался. Чувствовал краем сознания как они даже после того как и мы и драконы успокоились всё ещё продолжали в моей пещерке. Опыт не пропьёшь, есть чему подъучиться. Увлёкся.
  Так что драконам нужна была привязка, а ещё нужно было получть согласие от матери рода. Вот тут Даки теперь будут точно локти кусать. Мало того, что академию просрали, так ещё и пять родов тоже профукали.
  Я к тому, что в гнезде Дак только три рода, а оно не маленькое. Это связано с особенностью потребления родом сил родного источника, со способностью пары основать либо ветвь рода, либо отдельный род и с элементарной жадностью к власти.
  Именно во время представления пары родоначальнику, его жена, как самая опытная, решает может ли пара основать свой род или только будет веточкой. Это зависит от многого, но в первую очередь от того насколько будущие муж и жена сошлись на уровне энергетики аурами. Наши же из родов своих ушли, от источника отцепились, а потому их энергетика неосознанно так к друг другу тянулась, что сцепилась лучше некуда. Красиво, глаз не оторвать: все линии пары замкнуты, все согласовано. А то во-первых снижает потребление от родного источника, а во-вторых - у будущего потомства будет столько отличных и новых качеств, что закачаешься. Ну и выделить новый род - это признать его практически равным себе, а когда это отдельный - то и выше себя, если ты не родоначальник, а продолжатель ветки. А жабу, что душит, куда девать?
  А нам с Орой не жалко: мы сами с ней вдвоём хоть десть пар новых родов от себя подпитать без всякого источника при желании можем, нам делить власть не надо - нет её у нас. Территории у нас тоже разные, да при надобности, наш лес не одну сотню драконов прокормит. Потому Ора и подняла её с колен и сравняла с собой, а не просто промолчала. Вроде бы такая мелочь... А пять новых родов - это в будущем, да и сейчас тоже, немалая сила. Жадные, не понимают, что где бы не жили наши рода и как бы что не сложилось, но после вот такого "благословления" они детишек только на этом острове захотят делать ...
  Шучу, конечно, но эти пятеро чешуйчатых девчонок свою маму Ору никому в обиду не дадут. Это я точно знаю. И она их приняла.
  Так, ну, вылазь первой сущностью! Я кому сказал! С меня же станется: залезу и вытащу из дупла, в которое успела спрятаться.
  На ветку дерева, напротив сидящего на прибрежном камне меня, почти бесшумно присаживается белая сова. Красавица, а какая большая.
  - Отлично. А теперь второй. Я жду..., - вытягиваю ладонь немного вперёд и держу перед собой.
  - Сейчас обижусь и выкину на хрен ленточку единения. И рубаху со штанами сниму, и много чего противного наобещаю, но не выполню... потому, что люблю тебя, гадость древняя. Наигралась со мной вдосталь? За что только? Что я тебе плохого сделал, мало источников тебе подарил?
  Сова на ветке словно скукоживается. На ладонь выползает моя хранительница, в образе маленькой мышки, которую я "создал" после опьянения источником. На плечи ложатся руки Оры.
  - Третий облик я не звал. Намеренно делаешь, чувствуешь, что мне с такой тобой очень тяжело ругаться. Зря! Я сейчас очень зол, древняя богиня, ты даже не представляешь как я тебя ненавижу за то...
  - За то, что полюбила и сделала всё, чтобы сначала сохранить того, кого люблю, а потом и быть с ним рядом? И кто тебе сказал, что я богиня? Откуда в тебе это знание? Я точно такое же существо как и ты, с точно такими же чувствами и желаниями. Почему ты мне отказываешь в такой малости? Значит, всем можно, а мне, почему-то, нельзя? Или быть может ты поступишь как тот урод, что почти казнил меня, чтобы получить власть и силу. Его я не любила, он мне просто нравился. Тебя люблю, так что сопротивляться не буду, я и в прошлый раз почти всю себя отдала, чтобы ты не сгорел на погребальном огне. Ну, давай!
  - Дура что ль? Ты чего разоралась? А какого это вдруг узнать, что тебя за нос столько водили?
  - А кто виноват, что пообещал тело, сам выполнил обещание и тупил до сегодняшнего дня не в состоянии сложить два и два?
  - А сказать сама не могла?
  - А ты бы на моём месте сказал?
  - Я не ...., ну, не то, что ты... Короче, я не знаю как тебя назвать, чтобы ты не обиделась. Я простой
  - Весенний ветер.
  - Откуда знаешь?
  - Опа, попался! Только посмей мне теперь права качать: про вас, весенних, такие чудеса и ужасы рассказывают, что я, скромно воспитавшая один род эльфов себе же на погибель, рядом с вами и не стояла. Вы моровым поветрием десятки стран уничтожали, из живых лесов пустыни делали и наоборот. Куда мне, с моими тремя десятками источников.
  - Врушка, я сам только больше полусотни ручьёв к тебе привязал. И я - человек!
  - И я тоже человек, с хвостом, как тебе нравится. Люди и с хвостами бывают, разные. И Весенние ветра тоже разными были, были и люди.
  - И что теперь делать будем?
  - Идите спать, на хрен, уважаемые! - доносится голос Варно с воды, - у меня жена беременная, а она волнуется из-за вас, дуралеев, а ей волноваться никак нельзя. Я тут все руки об вёсла стёр, пока до вас доплюхал. Идите спать, ветра и духи с богинями, так вас за ногу, это я вам говорю, незаконнорожденный дроу. Иначе сейчас выйду на берег и уши обоим накручу! То трахаются так, что вся округа слышит, то толпу драконов с собой тащат, то ссорятся так, что видящим кошмары снятся. Достали! Идите спать, иначе я за себя не ручаюсь!
  - Всё, всё, уходим. Мы и не ссорились.
  - Мы просто обсуждали, - подхватывает Ора.
  - Идите уже, посадите дерево, сделайте источник, вырастите дом, и идите спать, неугомонные!
  - Ты что хочешь, - шепчу Оре на ушко.
  - Ребёночка хочу, маленького, чтобы кормить грудью и чтобы он рос и бегал. И ещё одного потом, а может быть двоих. И дерево хочу, персиковое, но только оно просто так расти не будет, они теплолюбивые, а мучить его и заставлять - это неправильно.
  - А мы посадим его на острове, на том, что в Ожерелье, и будем каждое лето туда с детьми ездить, отдохнуть, покупаться.
  - Это пока маленькие, а потом, когда подрастут, все вместе летать будем.
  - Пошли к тебе на корабль, а то тут эти храпят, не уснёшь.
  - Пошли, я сейчас вон туда пристану, там дно хорошее, можно прямо к вон тем камням подойти.
  Подхватываю Ору на руки и осторожно шагаю по камням, к которым подходит наш кораблик. Мачты опускаются вниз, осторожно поддерживая с двух сторон пологами крыла-паруса, чтобы я не оступился.
  - Спасибо, девчонки.
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"