Театр был полон. Демонстрировалась одна из самых старых постановок театра, выдержавшая ни одну сотню представлений. Актеры вдохновенно вели привычные диалоги, заставляющие плакать и смеяться уже ни одно поколение зрителей. Свет рампы падал на них, отбрасывая причудливые силуэты на дальние декорации.
Прихотливо изламываясь, тени, вторя жестам актеров, вели между собой свой безмолвный диалог.
Кто спустился к нам вместе с ними? Какие пришельцы из неведомого вышли сейчас из-за кулис, чтобы не слышно появившись на сцене, вслед за живыми актерами пройти хотя бы их тенями все прихотливые повороты пьесы?
Быть может, это тень отца Гамлета, или - Отелло, или же - самого великого Шекспира смотрят сейчас на мир, который, как известно, и есть театр, с подмостков сцены, причудливо дробясь об углы сценических декораций?
Какие страсти, какие муки творчества, какие удивительные вершины прекрасного предстают сейчас при взгляде на сцену глазам старого актера, давно уже сменившего театральное трико и парик на больничную пижаму и теплые туфли, с волнением следящего сейчас из темноты зала за молодыми своими товарищами, осиянными огнями рампы, держащими в руках своих все нити стремительно развертывающейся интриги.
Вмиг невольно глаза его наполнятся слезами и вновь, как в молодости, овладеет им тоска по неведомому.
Средь слетевшихся к нему теней минувшего увидит он себя, свою брызжащую молодым задором горячую силу, свой юный порыв, и невольно кольнет его сердце тоска по чему-то несбывшемуся (не все ведь мечты сбываются, некоторые остаются вместе в нами в нашем сердце до самой смерти), и невольно сглотнешь ком в горле, ибо тот вечный праздник жизни, в котором когда-то ты принимал участие, теперь, увы! проходит мимо и другие разыгрывают роли, разучиваемые тобой когда-то!
Тени движутся, живут, легко шалят и резвятся, сходясь и вновь расходясь, а театр старый, как мир, стоит и всякий раз разражается аплодисментами, когда входит в него новый гений, чтобы сказать всякий раз по-своему реплики, передаваемые из уст в уста, многими поколениями актеров, звучащие с этих подмостков уже сотни лет.