- И какие же уроки вы извлекли из боя с Сектой Слёз Камня? - поинтересовался Кантос у младших спустя пару дней, когда они сидели за чаем.
К этому времени почти все пленники были поставлены на ноги и готовились к путешествию домой, а логово тёмной секты перекопано вдоль и поперёк в поисках тайников и секретов.
- Я правильно оценил Красную Нить Жизни, - сказал Вален. - Её сила не просто в том, что она перекидывает духовную энергию между практиками. А том, что она делает это со скоростью мысли, внезапно для противника, безо всяких предупреждений, видимых обычными и необычными чувствами. С ней даже мастера предвидения можно подвести под удар, который он не сможет отразить. Потому, что удар вдруг станет сильнее в самый последний момент. Ещё раз спасибо, Люме, ты очень вовремя сообразила придать мне сил.
- Ой, я аж краснею. Ты меня и так уже благодаришь день и ночь напролёт.
- Да, этим вы занимайтесь потом, - фыркнул Кантос. - Сейчас я хочу спросить, зачем ты, Вален, решил, что калечить себя - годный приём в драке.
- Затем, старший, что этот Наставник оказался неожиданно силён. И с бездонным запасом духовной энергии. Если бы бой затянулся ещё немного, он мог бы выбить кого-то из нас.
- Короче, потому, что у вас не было второго плана на случай, если он вытащит из одного места технику, который вы не ожидали, и эта техника не даст сразу задавить его числом.
- Да, старший, - покорно кивнул Вален. Кантос был прав.
- Если понял, то больше так не делай.
- Да, старший.
- Но я тоже не думала, что этот Наставник тёмных искусств будет так силён, - задумчиво сказала Люме.
Кантос фыркнул:
- Он был на завершённости формирования воли, на пике двух цветов. А из вас троих завершённости достигла лишь ты. И то недавно, неуверенно. Он был старше вас всех вместе взятых. Духовная энергия до седьмого цвета не растёт с возрастом, да. Всё, что практик конденсирует, запасается для будущего прорыва и в бою не помогает. А вот опыт, число техник и уровень их освоения - ещё как растут. Но я понял твой настоящий вопрос, не волнуйся.
Кантос поднял вверх толстый палец:
- На самом деле ты спросила: вправду ли тёмные искусства так сильны? Нет, не надо смотреть на меня с возмущением, которое я вижу даже без глаз. Все праведные практики, если они не совершенствуют свою праведность, безвылазно сидя в пещере для медитаций, рано или поздно задают себе этот вопрос. Я отвечу честно: да.
- Умфх, кха, ой... - Наттар аж поперхнулся чаем, а проглотив его, поспешно заговорил. - Простите, старший, но Досточтимый Золотые Одежды пишет: тёмный путь даёт быструю силу, но в конечном счёте разрушает практика.
- Это правда. Например, выпотрошенный вами рыбоублюдок использовал дьявольский метод из учения Тёмного Леса, чтобы сделать свой запас духовной энергии необычайно глубоким. Он медленно выжимал из своих рабов жизнь, дух и разум. Всем, что вышло с потом, кровью и слезами напитывались камни, которые добывали рабы. А Наставник тёмной секты эти камни обрабатывал и втыкал себе в нужные точки меридианов. Такой метод нарушил ему всю циркуляцию. На завершённость внутреннего единства и дальше путь стал заказан.
Кантос пожал плечами:
- Но если посмотреть с другой стороны: в таком возрасте у него было мало шансов вообще прорваться на третий цвет, не то, что внутреннее единство завершить. Зато тёмное искусство поставило его на две головы выше подельников. Был обычным грабителем, стал сильнее типичного главы клана в этом захолустье. Сплошной выигрыш!
Он вздохнул:
- В общем, я конечно уважаю покойных Досточтимых, но сказать что тёмный путь даёт быструю силу в обмен на проблемы потом - это всего лишь приравнять его к алхимии какой-нибудь. Наттар, ты ведь не забыл ещё, что пилюли, вообще любые пилюли, загрязняют тело практика?
Кантос здесь говорил чистую правду. Теоретически, могли существовать пилюли, выплавленные идеально, состоящие целиком из полезных эссенций. На практике ещё никому не удавалось выплавить пилюлю, не содержащую вредоносных загрязнений. Пилюля, в которой загрязнений была только половина, уже считалась пилюлей среднего качества. В этом и состояла главная причина, по которой даже лечилки надо было есть умеренно. В случае пилюль ускорения конденсации духовной энергии и иных пилюль, напрямую помогающих в развитии практика, загрязнения становились особенно опасны. Если пилюля стимулирует ядро, меридианы, духовное тело, то и загрязнения вредят именно там.
В общем, аналогия Кантоса ясна и понятна, Вален не мог не согласиться с ней: если смотреть чисто с точки зрения последствий для развития практика, алхимия и тёмные искусства не различались ничем, кроме баланса риска и выгод в конкретных случаях. Он и сам думал о них точно так же, с той поры, как узнал, что некоторые искусства называются "тёмными". Вот только увидев, чем занималась Секта Слёз Камня, он понял, что ударение надо делать на "если смотреть чисто с точки зрения последствий для развития практика".
- А знаете, почему мы назвали тёмный путь тёмным путём? Почему им не пользуются вообще все старейшины, как вообще все пользуются алхимией?
- Тёмный путь требует злых дел! - уверенно заявил Наттар.
- Тёмные искусства оскверняют душу, грозят потерей собственной воли и пути, - с некоторым сомнением сказала Люме.
- Слишком пугающая и отвратительная цена, слишком велик риск, - Вален решил не лукавить лишний раз.
Кантос обвёл их невидящими глазами, усмехнулся:
- Все вы правы. Но лишь отчасти. Напомните нам, кто-нибудь, три главных признака тёмного пути.
Изучив Расцвет Разума, Вален перестал притворяться, что его память посредственна:
- Как говорит "Начальное наставление Досточтимого Золотые Одежды": тёмный путь можно отличить от праведного по трём признакам и первый из них - обращение с теми, кто обладает речью, как с бессловесными зверями, годными в пищу.
- Это и захвата тел касается, само собой. Как едва не случилось с твоей семьёй, младший, - Кантос кивнул Наттару. - Или как архидемоны в былые времена специально выращивали практиков только для того, чтобы вселиться в них. Но этот признак - самый расплывчатый. Бывают, ну, пограничные случаи. Например, твой дар Люме. Так что успокойся, а то опять сердце заколотилось. Слыхал я даже про вселения в чужие тела, которые тоже можно назвать "пограничными случаями". Ладно, Вален, продолжай.
- Второй признак - обращение тех, кто обладает речью, в лишённые воли марионетки. Третий же и последний признак - обращение с разумом как с книгой, в которую практик волен вписывать страницы или вырывать их, по своему желанию. Так сказано в "Начальном наставлении".
- Всё верно, - кивнул Кантос. - А что объединяет эти три признака, три действия?
- Они по самой своей природе развращают всякого, кто их совершает, неважно, насколько благородны его побуждения, - на этот раз Люме ответила, словно повторяла накрепко выученный урок. - Напрямую ведут его к безумию, грозящему всем практикам, мысли о себе, как о небожителе среди смертных.
Кантос хмыкнул:
- Ответ верный, но неполный. Я не древний мудрец и не патриарх Храма Восточного Неба. Но кое-какой личный опыт с практиками тёмного пути у меня есть. И я скажу просто: тёмный путь, через какую из трёх дверей на него ни заходи - это путь страха. Слабости и страха, и страха перед своей слабостью. Вы тут все умные, пояснять, как желание переломать другому волю или перекроить мозги растёт из страха, вам, думаю, не надо. Поясню насчёт желания жрать других. Практики тёмного пути любят строить из себя волков среди овец. Вставших на тёмный путь потому, что они смелее, хитрее и проницательнее обычных практиков, потому, что у них твёрдая воля и ум, не скованные правилами, которые овцы придумали для собственной выгоды. Очень удобно так оправдывать слабость. А всех, кого я встречал, привела на тёмный путь именно слабость! Там из десяти трое - просто тупое зверьё, даже со своим "я хочу" справиться не способны. Раньше вели себя почти как люди, потому, что вовремя получали палкой по заднице, едва показывали своё настоящее мурло. Вот и надеются отрастить такую задницу, которую никакой палкой не прошибёшь, чтобы можно было грабить и насиловать вволю. Троих в детстве обижали приёмные родители, или там девушка над ними посмеялась перед всем кланом. С тех пор они боятся людей и гуаев, хотят стать такими грозными, что больше их никто не обидит. И ещё троим было вообще тяжело, страшно жить, головой ведь работать надо, вот они и пошли за тёмным наставником, способным сделать их жизнь простой и понятной. Правда, короткой, но о таком они не думают, потому что вообще не думают.
- А десятый? - спросил Вален.
- А десятый, - вздохнул Кантос, - это хороший практик, который однажды оказался слишком слабым. Тогда ещё не внутренне слабым, не в сердце. Ему просто не хватило духовной энергии и цветов ядра, когда он столкнулся с каким-нибудь уродом, творящим дичь. Вот он и сломался, решил добыть силу любой ценой. Такие - самые опасные. Только они часто даже себе не признаются, что стоят на тёмном пути. Помните, наверное, сказку про Одержимого Новой Луны?
Вален, конечно, не помнил, вопросительно посмотрел на Люме, потом на Наттара.
- Одержимый Новой Луны, - пояснил Наттар, - всё хвастался, что остаётся человеком и держит своего внутреннего демона в узде, когда уже жрал людей и гуаев несметными тысячами.
- Эта сказка - быль, - Кантос вздохнул. - На свете хватает практиков, думающих, что всё ещё праведны, когда сами уже косят невиновных как траву. Или убивают собственных детей. В общем, на тёмный путь ведёт слабость. А слабый всегда боится. А тот, кто боится, действует по принципу: подчини, пока не подчинили тебя; убей, пока не убили тебя; предай, пока не предали тебя. Заключает сделки и союзы не ради взаимного барыша, а только чтоб выгадать момент для подлого удара. Когда таких практиков становится слишком много - начинается ад. С архидемонами. Тринадцать архидемонов, кстати, потому и огребли, что враждовали друг с другом больше, чем с восставшими против них сектами. Нынешним старейшинам великих сект жить в аду не хочется. Жарковато там. Вот потому они искореняют любые намёки на тёмный путь. Понятно?
Дождавшись кивков, он спросил:
- Кстати, с этим связана и причина, по которой мне неохота пускать вас в Трёхсотлетнее Чистилище. Кто мне эту причину скажет?
- В чистилище могут быть тройки практиков тёмного пути? - изумился Наттар.
- Между прочим, могут. Там, конечно, кандидатов будут проверять, только не слишком глубоко. Но я спрашивал не об этом.
Вален подумал ещё секунду и сказал:
- В чистилище практики отрезаны ото всякой помощи. Должны полагаться лишь на себя. Ученики, которые всю жизнь чувствовали за собой поддержку могучей секты, вдруг утратят уверенности в своей безопасности. Начнут бояться. И убивать просто из страха. Любая вражда, любое соперничество во внешнем мире, в чистилище может стать и станет причиной для сражений насмерть.
- Ага. Я читал отчёты о бойне в Чистилище Семи Столпов, когда умерло столько практиков, что пришлось нарушить правило "из чистилища сор не выносить", провести расследование. Всё началось не из-за дележа добычи, а потому, что там набралось примерно поровну учеников из двух враждебных союзов. И обе стороны верили, что другая им воткнёт пачку летающих мечей в спину, стоит лишь отвернуться. Так что вы б подумали. Большинство великих сект на Перерождающемся Континенте с Сектой Шести Печатей не дружны.
- А почему? - спросил Наттар.
- Потому, что нас считают естественными союзниками Секты Грозового Пика, - ответил Вален вместо Кантоса. Он, конечно, давно уже изучил широко известные факты о политике сект. - В возможность воскрешения Зеффара мало кто верит. А в возможность того, что Досточтимый Грозовой Пик решит силой подчинить весь континент, верят многие.
- Но, - он поднял палец, - у меня уже есть план, который сильно уменьшит угрозу со стороны учеников других сект. Не очень надёжный план. Требующий большой подготовки. И везения, чтобы вообще взлететь. И вашей помощи, старший Кантос. Без неё точно ничего не выйдет. Но, всё же, план у меня есть.
Тем вечером Вален с Кантосом сидели в алхимической лаборатории Секты Слёз Камня, наскоро приспособленной Валеном под свои нужды - он с неподдельным омерзением разбил и выкинул всё, что касалось обработки розового камня, поставил на самом видном месте тёмного и зловещего подвала собственную печь. Заняты они были обсуждением технических деталей затеи Валена, мало интересных остальным.
- Ладно, - сказал, наконец, Кантос. - Ты прав, у меня есть старые знакомые, со времён, когда я ловил всякую сволочь. И если мы успеем их найти, твоя затея может сработать. Ну, если ты ухитришься стать отличным алхимиком за месяц-другой. Если покажешь результаты через две луны - тогда и решим окончательно.
- Насчёт приготовлений на будущее и знакомых, - сказал Вален. - Старший, ты со своим отцом, Наставником Кайлео, вообще разговариваешь?
- Нечасто, - скривился Кантос. - Да и моё возвращение в секту почти наверняка заметят. Могут попытаться отследить телепорацию обратно к вам. А что?
- Если я неправ и убить меня хочет некая могущественная сила... Да, если я неправ, они, самое меньшее, учтут возможность моего появления на входе в Трёхсотлетнее Чистилище. Хотелось бы иметь страховку посильнее.
- Да брось. Не станут же они затевать там целую войну.
Кантос постоял пару секунд, потом покачал головой:
- Ладно, уже слышу, что ты своей идеи не бросишь. Хорошо, попытаюсь встретиться с моим стариком. Но учти, он меня почти наверняка пошлёт. Где ж это видано, чтобы Наставник бегал туда-сюда из-за подозрений какого-то ученика, да ещё подозрений, в которые сам ученик толком не верит?
- Это сейчас я в них не верю, - заметил Вален. - Пока больше шансов того, что моей смерти желает кто-то близкий к моей старой компании. Но вот если, например, окажется, что среди преступников и тёмных сект за мою голову назначена награда выше определённого предела, награда, которую мои подозреваемые не потянут...
*****
Когда Кантос ушёл, Вален некоторое время стоял, погружённый в раздумья. В его пространственном кольце сейчас лежало красно-синее ядро, выдернутое из груди Наставника Секты Слёз Камня. Люме и Наттар слишком доверяли ему, чтобы следить. Сделать вид, что он вырывал это ядро только чтобы раздавить, оказалось просто.
С ядром двух цветов, если использовать его осторожно, у него будет лишний шанс переплавить действительно мощную для двух цветов пилюлю...
Вален вздохнул. Ядро появилось у него в руке и он бросил его в тлеющую жаровню. Посмотрел, как оно плавится, словно кусок сахара, пузырится и растворяется приятно пахнущим красно-синим дымом. После смерти хозяина ядра становились довольно хрупкими.
Не настолько он слаб, чтоб рисковать отношениями с друзьями и старшим ради перспективы немного увеличить свою силу путём использования тёмного ингредиента.