Дементьев Станислав : другие произведения.

09. Чужестранец и завоеватели (первые 6 глав)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Что может быть опаснее и изнурительнее, чем путь за край света? Разве что война, к которой случайный чужестранец, чья родина за тридевять земель, вроде бы не имеет никакого отношения. Зато она теперь имеет отношение к чужестранцу. Но не придётся ли об этом пожалеть тем, кто её начал?

   Чужестранец и завоеватели
  
  
   Часть 1. Бог войны.
  
   Глава 1.
  
   Признаки присутствия чужака были настолько незначительными, что лошади не услышали и не почуяли ровным счётом ничего. Однако чувства Оррика из Яннарии были острее, чем у лошадей. Или, может быть, его разум лучше умел выделять важное, из сообщаемого чувствами. В тишине летнего горного леса, где не пели птицы, и ветерок был слишком слаб, чтобы колебать кроны, он мог услышать, как проминается мох под лёгкой ногой, выделить тончайший след странного незнакомого запаха из обычных ароматов.
  
   Может в иное время он бы и пропустил всё мимо ушей - и мимо носа - но сегодня, когда он проезжал мимо предыдущего места у дороги, годного, чтобы разбить лагерь у него создалось впечатление, что не больше пары дней назад там кого-то убили, а трупы уволокли в лес. При всей своей наблюдательности, Оррик был не слишком силён как следопыт, предпочитая глуши город, так что более глубоких выводов на основе не слишком свежих следов сделать не получилось. Но теперь он был настороже. И не был расположен окликать невидимого гостя. По крайней мере, не подстраховавшись.
  
   Оррик привстал, сделал вид, что тянется к сложенным под деревом седельным сумкам - ну мало ли, захотелось ему добавить ещё что-нибудь в кипящий на маленьком костре котелок. Но вдруг схватился за аккуратно приставленное к дереву копьё.
  
   Ни сказать, ни разглядеть ничего толком ему шанса не дали - треснувшие ветки, звук ноги, отталкивающейся от камня, сказали ему, что неведомое существо бросилось и осталось только развернуться со всей поспешностью, выставляя копьё перед собой в направлении звука. Оррик успел и инерция собственного яростного броска насадила незадачливого убийцу на остриё. Но бросок этот был таков, что даже встретив его копьём и Оррик не устоял на ногах - вместе с нападавшим они покатились по маленькой прогалине, опрокидывая котелок в огонь, пугая стреноженных лошадей, огласивших половину леса паническим ржанием. Оррик отпустил копьё, извернулся, избегая острых звериных когтей, которыми заканчивались более-менее человеческие руки, вскочил, выхватил нож и ударил так быстро, что обычный человек даже не понял бы, когда он всё это успел сделать.
  
   Когда нападавший схватился за распоротое горло, попытался подняться на ноги, но сумел лишь забрызгать кровью неведомым образом успевшие разлететься по всей прогалине вещи Оррика, упал снова и умер, Оррик не расслабился. Где был один враг, там могло быть и больше. Тщательно присматриваться к трупу сейчас тоже было не время, но на первый взгляд тот не казался обычным изгоем-разбойником.
  
   Вообще говоря, разбойники, даже оборотни, обычно держались подальше от таких, как Оррик. Был он высок ростом и сухопар, с осанкой опытного бойца и обветренным, загорелым лицом человека, много времени провёдшего в походах или странствиях, небедно одет, вооружён до зубов - шпага и кинжал на отложенном сейчас в сторону поясе, нож, которым он только что воспользовался, в сапоге, дорогой заморский арбалет, копьё. Пара лошадей - основная и заводная, чтобы везти хозяина, его арсенал, да небогатые пожитки. Все атрибуты странствующего героя, или бродячего головореза, в зависимости от того как посмотреть, в общем, человека опасного.
  
   К тому же Оррик был в этих краях явным чужестранцем - значит, был достаточно силён, чтобы пережить далёкое, опасное путешествие. Раскинувшиеся в этой глуши мелкие княжества населял, в основном, народ саклибов, в массе русоволосый и светлоглазый, мужчины у них отпускали бороды, как и полагается вчерашним варварам, лишь какие-то столетия назад успевшим приобщиться к вере Небесных Богов и цивилизации. Оррик не походил ни на саклиба, ни на представителя иных обычных в этих местах людских племён - он был черноволос и черноглаз, носил длинные усы без бороды - вместо которой сейчас отросла колючая щетина, придавшая ему самому вид лихого разбойника.
  
   Наконец тот, кто мог выжить в диком лесу, тем более тот, кому почти удалось застигнуть Оррика врасплох, должен был видеть и чуять гораздо больше простого смертного. Должен был признать в Оррике дваждырождённого, причём не из слабых. Более сильного, быстрого и живучего, чем любой из простых смертных, а в придачу обладателя способностей, которые сложно предугадать, когда имеешь дело с совершенно незнакомым тебе чужестранцем. Разбойник - тот же хищник, ищет лёгкой добычи, а тех, кто может дать отпор, избегает. Так что нападавший простым разбойником не был.
  
   Успокоив лошадей и обойдя всё вокруг, осмотрев следы, какие нашёл, убедившись, что больше никто к нему не подкрадывается, Оррик приступил к осмотру трупа. Но это дало больше вопросов, чем ответов. С виду человек, но на саклиба не похож. Уже немолодой, крепкий, жилистый, черные волосы, жидкая бородка, в одежде из звериных шкур. Босые ноги, выглядевшие так, словно их обладатель всю жизнь бродил по лесам и горам без обувки. Шрамы и странные татуировки. Когти, чуть не пустившие Оррику кровь, как оказалось, принадлежали раньше какому-то здоровенному чудищу и были частью грубо сработанного оружия, примотанного к рукам. Подобными вещами порой пользовались убийцы, которым хотелось свалить свою работу на оборотня или ещё какую нечисть. И покойник не пах как полагалось. Обычный человечий дух сменился чем-то очень слабым и странным, вызывавшим смутные ассоциации с алхимией и колдовством. Даже его кровь воняла куда слабее обычного. Дваждырождённый на Пути Воплощения физических изменений, изменивший своё тело в сторону повышения скрытности?
  
   Ничего из этого не снимало вопроса, какого чёрта ему было надо от Оррика. Или... если кто-то был убит раньше, то Оррик оказался лишь одной из его целей, просто потому, что проезжал по этой дороге?
  
   В памяти всплыл разговор с упитанным гномом, остановившимся переночевать у того же гостеприимного хозяина, что и Оррик, пару дней назад:
  
   - Как там дела дальше на востоке? Вы же из Мераньского княжества едете? - поинтересовался Оррик, как только с любезностями было покончено. - А то доходили до меня всякие нехорошие слухи, что дескать опять зашевелились горные дикари на его границах и без драки там не обойдётся.
  
   - Ах, господин мой! - всплеснул руками средних лет гном, явно обрадовавшись возможности вывалить на кого-нибудь всё, что беспокоило его самого. - Слухи те обернулись правдой. И сам князь Мераньский выступил, чтобы встретить войско безбожных, свирепых курангов, как раз перед нашим отъездом из столицы. Кто знает, как оно обернётся, а куранги ведь и к людям-то жестоки, а уж всех окололюдей убивают на месте, вот мы и решили пока перебраться в Толконту, к родственникам, бережёных знаете ли, боги берегут, так что...
  
   - Но погоди, - оборвал его Оррик. - Мне вот говорили, что саклибы курангов испокон веку бивали. Или зря хвастали?
  
   - Ну не то чтобы так уж зря, нет, случалось, конечно, и саклибам бывать битыми, да только чаще били они, - тут собеседник напустил на себя заговорщический вид. - Но жизни-то у меня и у моей семьи свои, а не заёмные и никто не может сказать наперёд, как дело обернётся теперь, ведь идёт слух, что к курангам примкнуло много прочих племён, и что, только не примите мои слова за оскорбление Восьми, что войско их возглавляет сам их лжебог!
  
   Оррик хмыкнул. Заранее рассылать убийц, чтобы перекрыть древнюю дорогу, которой сейчас пользовались мало, потому что у княжеств саклибов на обеих её концах не было таких товаров, продажа которых у соседа окупила бы даже один прокорм тягловых животных и свою убогую торговлю они вели по рекам? Слишком заумно для дикарей. Может и не слишком для ложного бога. На миг Оррик вновь испытал сильное искушение повернуть назад. Конечно, если не удастся проехать на восток через Мерань, то крюк придётся делать большой, на много месяцев, но соваться в местную войну, в распри, о которых Оррик и услышал-то впервые десятидневье назад?
  
   Затем Оррик оглядел безнадёжно испорченный ужин, оглядел испоганенную кровью запасную одежду, сжал зубы и решил, что весьма неуместно будет для искреннего последователя Восьми Небесных Богов сворачивать с пути лишь потому, что на нём стоит какой-то там варварский идол. К тому же, мераньский князь наверняка будет рад купить его шпагу за достойные деньги.
  
  
   *****
  
   Укрепления Мерани, княжеского города саклибов, поражали большинство тех, кто их видел, своим размером и красотой. Вместо привычных в этих краях валов с бревенчатыми венцами, прочные стены и приземистые башни были возведены из белого камня, над воротами украшенного расписной резьбой. Возвышавшиеся над стенами серебряные купола храмов и многоцветные крыши дворцов, дополнительно подчёркивали их красоту.
  
   Дургал, однако, смотрел на них и видел лишь препятствие, препятствие, за которым укрылись недобитые саклибские трусы, после того, как армия курангов разгромила их в чистом поле. Препятствие, на которое его и его воинов очень скоро могли бросить, не считаясь с тем, что как бы смертные ни были храбры, их рукам не сокрушить камень. А если выразить ту же мысль языком не барда, а полководца - не считаясь с тем, что у курангов и собравшихся под их знамёна менее значительных людских племён был недостаток в умелых стрелках, хороших доспехах и искусстве штурма крепостей. Силой курангов были отважные бойцы, способные опрокидывать неприятеля яростным натиском или стойко стоять в стене щитов. Стены сводили эту силу на нет. Дургал твёрдо считал, что брать Мерань надо хитростью или долгой осадой.
  
   Вот только считал ли так повелитель курангов? При одной мысли об этом у Дургала мороз пошёл по стене. Дургал не боялся ни людей, ни нелюдей, ни зверей, ни злых духов, случалось ему в одиночку нападать на многих и сражаться с гоблинами в их жутких, тесных норах. Не пристало дваждырождённому и одному из военных вождей курангов кого-то бояться!
  
   Кроме бога курангов, бога войны, великого Кро-Кроаха. Ибо сам Кро-Кроах, Туманный Плащ, Кро-Кроах, Владыка Гончих, Кро-Кроах, Кормитель Воронов сейчас шёл во главе своего народа на покорение земель, принадлежащих развращённым сытой жизнью последователям безымянных и чуждых людям богов. И Кро-Кроах презирал любой намёк на слабость и нерешительность.
  
   На миг Дургалу закралась в голову предательская мысль о том, что бог-повелитель предпочтёт увидеть свою армию в земле, чем увидеть в своём народе недостаток доблести. Он стиснул зубы, что придало его загорелому лицу, обрамлённому седеющими чёрными волосами, ещё более мрачное выражение. Говорили, что Кро-Кроах может читать мысли, хотя сам Дургал не был в этом уверен. Но если всё же может, что он сделает, когда увидит в голове одного из своих вождей такие сомнения?
  
   Так или иначе, способа отвертеться от возвращения к нему с донесением не было.
  
   Кро-Кроах не любил ни яркого солнечного света, ни рукотворных построек. Вот и сейчас он остановился в самой тёмной роще, которую нашёл в ближайших окрестностях Мерани. Когда Дургал достиг её, сумерки уже сгущались, но внутри не горело костра. Военный вождь оставил своего коня у молчаливой почётной стражи, днём и ночью окружавшей местопребывание Кро-Кроаха и вошёл в рощу с невольным трепетом. Трепет был, конечно, вызван не тем, что роща пропахла кровью и не развешанными по веткам кусками тел саклибского юноши и девушки, лучшей добычи, преподнесённой богу войны в благодарность за победу. Эти двое легко отделались - курангу, сочтённому отступником, так не повезёт.
  
   Так что когда в полумраке вспыхнули синим огнём два глаза, взгляд которых словно пронзал насквозь, Дургал на миг замер, скованный сомнением и страхом. Лишь когда Кро-Кроах тяжко шагнул вперёд, военный вождь сбросил с себя оцепенение - и с трудом подавил порыв отступить назад.
  
   Дургал был высок ростом и крепок телом, даже по меркам курангов. Он не привык, чтобы на него смотрели сверху вниз. Но здесь уж было ничего не поделать. Даже останься Кро-Кроах вдруг без своего рогатого шлема и старинного доспеха с плащом, которые он не снимал никогда - если они вообще снимались - Дургал всё равно выглядел бы рядом с ним почти что ребёнком. А его оружие казалось игрушечным по сравнению с копьём бога войны, толщиной с молодое деревце. Сейчас фигуру Кро-Кроаха уже окутывал холодный туман - в полумраке сложно было сказать, где кончаются его длинные седые волосы с окладистой бородой и начинается туманная дымка. Пылающие глаза не отбрасывали света. Голос, на удивление, был тихим и высоким, как шелест ветра в кронах:
  
   - Дургал. Говори, что пришёл сказать.
  
   Дургал заранее обдумал, что он пришёл сказать. Совладав с собой, он повёл своё донесение - тщательно избегая всего, что могло показаться советом, но как можно ярче описывая трудности.
  
   - ...среди тех, кто вырывался из города по западной дороге, мои передовые всадники заметили один отряд в пару дюжин верховых, но большая часть тех, что сбежали от нас, ещё прячется за стенами Мерани, - закончил он.
  
   - И уж верно твои всадники перехватили тот отряд?
  
   Дургал снова вздрогнул, потому что на этот раз вопрос исходил не от Кро-Кроаха - а он даже и не заметил, когда в роще появилось третье существо. Он позволил себе на миг перевести взгляд с бога войны на главнейшего из служителей бога.
  
   Когда Дургал был молод, жрецами Кро-Кроаха обычно становились старики, которые уже не могли сражаться в первых рядах. Теперь, когда Кро-Кроах обрёл тело и причитающуюся ему власть, он выбирал лучших дваждырождённых бойцов, чтобы служить себе. Его избранные внушали трепет даже в неробкие сердца - а пуще всех человек, на которого Дургал сейчас глянул. Норан пожалуй и сам бы мог неплохо изобразить бога войны, не будь рядом настоящего бога для сравнения. Норан не уступал Дургалу в росте, был пошире в плечах - но сейчас Дургал не услышал его шагов. Мягкая поступь барса, медвежьи рост и сила, волчье чутьё, змеиный язык и холодные синие глаза, которые можно было сравнить разве что с глазами самого Кро-Кроаха - таким был Норан, изгой, бродяга и убийца, ставший сейчас первым из избранных бога войны, его правой рукой.
  
   - Я послал за ними сорок искусных наездников, - отмахнулся от явной попытки уязвить Дургал. - Если они скроются в городе поменьше, то мы будем знать в каком, свернуть на юг, чтобы достигнуть своих родичей по реке, им там негде, а западная дорога через горы уже должна быть надёжно перекрыта.
  
   - Мало. Пошлите за ними ещё сотню отборных всадников. Пусть Колат-избранный её возглавит. Эти двое тоже пойдут с ним.
  
   Дургал чуть не подскочил, едва ли не шкурой ощутив по сторонам от себя присутствие существ, которые словно сгустились из тумана волшебным образом. Псам войны Кро-Кроаха, поджарым гончим с длинной бледно-серой шерстью, нужно было совсем немного поднять голову, чтобы заглянуть Дургалу в глаза, но при движении они не производили ни звука. Дургалу случалось, бахвальства ради, выходить на медведя с голыми руками, но с этими тварями, пожирателями принесённых жертв и охотниками на дваждырождённых, казалось не ведавшими ни боли, ни страха, он не стал бы связываться без крайней нужды, даже не будь они зверями бога. Ко всему, они были ещё и умны, понимали человеческую речь. Сам Кро-Кроах никогда ничего не объяснял, но все говорили, что перерождение в гончих даёт второй шанс отважным и преданным воинам, которые по воле судьбы умерли недостойной смертью, например от болезни.
  
   - Идите и исполняйте, - подвёл итог Кро-Кроах. Почему преследование незначительного отряда показалось ему неожиданно важным он, конечно, объяснять не стал. В конце концов, он всё же был богом.
  
  
  
   Глава 2.
  
   За следующие несколько дней путешествия, Оррик не столкнулся ни с какими опасностями. Ну, не считая меланхолии.
  
   Лес и дорога по ту сторону гор соперничали друг с другом древностью и мрачностью. Исполинские хвойные деревья, вздымавшиеся словно до туч, заслоняя солнце и устилая землю под собой тускло-зелёным ковром опавших игл, видели, должно быть, смену не одного тысячелетия. Но и дорога была столь стара, что эти деревья ещё и из земли не проросли, когда её создатели заботливо насыпали её, вымостили камнем, нарезанным на ровные прямоугольники то ли чародейским искусством, то ли трудом бессчётных рабочих, расставили вдоль неё башни гранитных верстовых столбов и величественные статуи. Ни быстрые реки, ни высокие горы не стали им препятствиями. Теперь же время почти стёрло надписи, некогда украшавшие гранит, как и память об империи, некогда раскинувшейся по этой части континента, но дорога всё ещё сопротивлялась его натиску с угрюмым упорством, несмотря на ветра, заносившие её, дожди, вырывавшие из неё куски и исполинские корни, грозившие в скором времени разворотить её окончательно.
  
   За годы своих странствий Оррик из Яннарии научился ценить любые дороги, заслуживающие этого имени. И к строителям этой дороги, кто бы они ни были - нынче от них в саклибских княжествах остались лишь легенды о великанах и чародеях - он испытывал глубокую благодарность, даже прочёл пару молитв за упокой их душ.
  
   Однако сейчас, после долгого пути по безлюдным местам, окружающий пейзаж вызвал у него невольные размышления о тщете всего сущего. Пройдёт совсем ничтожный промежуток времени, не сменятся даже эпохи, а его родная Яннария, ради которой он в своё время пролил немало пота и крови, или молодое княжество, за которое ему, похоже, предстояло их проливать в ближайшем будущем, разделят участь строителей этой дороги. Упадёт ещё пара крохотных песчинок в часах Небес - и сотрётся с лица Полого Мира последняя память о том, что такие страны вообще когда-то были, а от славы о подвигах их героев если что и останется, то сказания, переиначенные до неузнаваемости. Ради чего же тогда люди вроде него вообще совершают эти подвиги, рвут жилы и рискуют головой?
  
   Оррик поглядел на очередную трёхметровую древнюю статую, мимо которой несла его лошадь. Лысый околочеловек - может и просто странный человек, черты лица пострадали от времени - в необычного кроя робе до пят уже которую тысячу лет мрачно глядел куда-то вдаль. Местные говорили, что эти статуи отпугивают зверьё и лесную нечисть. Может он когда-то был великим героем, чародеем или правителем? И что от него осталось, кроме безымянных статуй?
  
   В этот момент Оррик заметил нечто подозрительное и меланхолию его как рукой сняло.
  
   Пара воронов снижалась к дороге с целеустремлённостью, указывавшей, что летели они по делу. Оррику не пришлось ехать далеко, чтобы увидеть впереди остальную часть птичьей стаи - и трупы, которые она облепила. Их присутствие уже указывало, что поблизости никого нет, но всё же Оррик огляделся по сторонам - ни души, ни единого подозрительного звука. Падальщики при его приближении разлетелись прежде, чем Оррик успел действием выразить своё отношение к существам, не всегда дожидавшимся смерти брошенных на поле боя, чтобы начать их расклёвывать. Он соскочил с лошади и быстро осмотрел убитых.
  
   Минимум с десяток людских тел и пара конских были раскиданы на довольно большом расстоянии, словно пытались бежать, но смерть настигала их одного за другим. Вороны уже успели основательно над ними потрудиться, а убийцы тщательно ограбили, но, судя по остаткам той одежды, которой они побрезговали, погибшие были не простыми крестьянами. Купец со слугами? Вокруг дороги определённо наследил целый конный отряд, мелкие лошадки, грубо сработанные сапоги. Приглядевшись, Оррик нашёл даже обломок стрелы с пёстрым оперением у одного из тел. Да уж, совсем не похоже на обычных разбойников - напали немалым числом, но пленных не брали совсем, даже женщин. Раненых добили дубинками или кистенями. Определённо горные варвары. Неужто война шла так плохо для саклибов, что передовой отряд успел оказаться здесь? Как они вообще ухитрились так резко проиграть? Или предводитель варваров, ложный бог или кто он там, был настолько самоуверен, что отделил часть всадников до битвы?
  
   Оррик почесал в затылке. Его типичное везение - уж конечно отряд, расправившийся с этими путниками, продолжал караулить дорогу. Судя по следам, они уехали на восток, куда направлялся и Оррик. Любого простого налётчика он мог прихлопнуть как осу. Но перспектива встречи с целой бандой кровожадных конных лучников радовать никак не могла - даже если не было у них какого-никакого дваждырождённого вождя, что вряд ли, достаточное число ос всё равно может зажалить.
  
   Оррик вновь ощутил желание повернуть назад. Он гордился своей осмотрительностью и полагал, что при встрече с драконом у лиса больше шансов выжить, чем у льва. Но здесь-то ему угрожал не дракон - ни в прямом, ни в переносном смысле. А если в переносном и угрожал, то это ещё надо было проверить. После краткого размышления, он взобрался на лошадь и поехал дальше, но теперь его разум больше не отвлекался на посторонние мысли, а чувства были напряжены до предела.
  
   Следы, попадавшиеся Оррику на глаза в течении дня, лишь подталкивали его усиливать бдительность. Поэтому ржание раненой лошади и выкрики людей, он уловил на большом расстоянии. Походило на бой, но идущий довольно вяло.
  
   *****
  
   Четырёхарочный мост через глубокую расселину с крутыми берегами, по дну которой текла река, в эту пору столь же сонная и тёмная, как и лес вокруг, был воздвигнут в те же давние времена и с тем же тщанием, что и дорога. Но всё же то, что он более-менее твёрдо стоял до сих пор, было почти чудом. Сейчас на его посеревших камнях темнели брызги крови и остывали пара лошадей, да один человек, а над ним свистели стрелы и арбалетные болты. Спешившийся отряд горных варваров в расшитых бисером кожаных рубахах и меховых шапках перестреливался через реку с людьми в разномастной саклибской одежде, чьи крашенные в синий и красный щиты были помечены знаком трёх белых башен и звездой Восьми Небесных Богов. Короткие луки горцев менее подходили для такого боя, чем саклибские самострелы, и у них не было щитов с доспехами, зато они превосходили своих противников числом. К тому же, оставшиеся на мосту трупы свидетельствовали, что противникам этим срочно надо было на другую сторону.
  
   Неприятели обменивались не только метательными снарядами, но и оскорбительными выкриками, раненые стонали, в общем, шуму было достаточно, чтобы никто не заметил, как варвар на самом краю их линии вдруг осел на землю, получив арбалетный болт не в грудь, а в спину. Затем голову другого пришпилило болтом к дереву, за которым он укрывался. А вот третий выстрел невидимого арбалетчика оказался не столь удачен - жертва подскочила с криком боли, прежде чем покатиться вниз по склону.
  
   Стоявшие поблизости лучники завертели головами, завскакивали, закричали. Один из них был тут же застрелен с другой стороны реки, второго сбила с ног лошадь вылетевшего из леса всадника, третьего этот всадник пронзил копьём. Копьё, однако, застряло в теле убитого, а варваров оставалось ещё не меньше трёх десятков, пусть нападение с тыла и застало их всё равно, что со спущенными штанами. На своё несчастье, варвары слишком ценили лошадей, поэтому, когда им приходилось действовать, не раздумывая, они стреляли в наездника. От одной стрелы тот уклонился, изогнувшись в седле, вторую отбил своим узким клинком, полоснул незадачливого лучника по шее, стоптал лошадью ещё одного противника.
  
   Меж тем, люди на другой стороне реки времени зря не теряли - через мост устремилась пара всадников на великолепных конях и в блестящих кольчугах, за которыми поспевали, как могли, прочие бойцы, кто пеший, кто конный. Варвары к тому времени уже пришли в полное смятение, многие думали лишь о том, как бы добраться до своих лошадей, привязанных чуть в стороне от реки, так что в наступающих полетело лишь несколько наскоро нацеленных стрел. Ну а когда те преодолели мост, стычка окончательно превратилась в побоище. Вскочить в сёдла и ускакать успели лишь очень немногие.
  
   Один из одоспешенных всадников, коренастый человек с суровым лицом и полуседой бородой поверх кольчужного воротника, отцепил от седла рог и затрубил, призывая обратно тех из воинов попроще, кто увлёкся погоней.
  
   - Шевелитесь! Тащите поклажу на эту сторону, валите деревья, вон те и те, перегородим мост!
  
   Как раз в этот момент к нему и подъехал Оррик, только успевший подобрать своё копьё:
  
   - Неужто молодецкие забавы ещё не закончены на сегодня? Что тут у вас вообще творится?
  
   Оррик и так понимал, что. Конечно, изучить местную геральдику в деталях у него времени не было, но уж то, что три белые башни были знаком княжества Мераньского, через земли которого он собирался проехать, он узнать успел. Если варвары сражались с княжескими людьми, причём на противоположной стороне княжества от той, с которой они должны были вторгнуться, то творилась здесь война. И шла эта война крайне неудачно для Мерани. Но убедиться всё равно не мешало.
  
   Пожилой воин уставился на Оррика с выражением, которое тот не привык видеть, тем более при первой встрече - выражением изумления, к которому примешивалась радость и даже некоторое благоговение:
  
   - Государь чужестранец, да благословят вас Восемь, нам в затылок дышат сотни полторы варварских псов, давайте я скажу по...
  
   - Алким, займись обороной. Я растолкую всё, - второй всадник, довольно среднего роста и сложения, которое было крепким лишь на невнимательный взгляд, благодаря прикрывающей всё тело тяжёлой кольчуге и накидке поверх неё, заставляющей плечи казаться шире, подъехал к ним. Несколькими яростными движениями всадник закончил вытирать длинный меч остатками лисьей варварской шапки, убрал меч в ножны, снял шлем с маской, приглушавший голос и оказался рыжеволосой всадницей. Так как Оррик ещё не лишился глаз, его удивило лишь то, что всадница оказалась очень милой и молодой, чересчур молодой для того, что ей только что пришлось делать.
  
   - Я - Нельяна, первая княжна Мераньская и предводительница этого отряда. Доблестный чужестранец, могу ли я узнать ваше имя?
  
   Оррик совсем не удивился, что в нём признавали чужестранца. Пусть одежда у него теперь уже была в основном саклибской, но лицо разом выдавало чужака. Но при этом он обратил внимание, что Нельяна и Алким произносят слово "чужестранец" на манер титула.
  
   - Оррик из Яннарии, что у западного края мира. А могу ли я наконец услышать, что тут происходит?
  
   - К курангам, племени наших наследственных врагов, явился их поганый идол в облике человека огромного роста и волшебной силы. Под его началом куранги и прочие дикари вторглись в княжество. Мой отец-князь и старшие братья убиты, остались я, да младший брат, совсем ещё ребёнок. Стольный город Мерань в осаде, а когда я с Алкимом поскакала за помощью, нас преследовали, окружили и почти уже загнали.
  
   - Дальше на запад о войне слыхали, а о вашем поражении - нет. Видно дорогу дикари перекрыли самым первым делом, вот как раз та шайка, что сейчас разбегается по лесу. Не думаю, что ваши родичи с той стороны гор смогут вовремя собрать войско, чтобы вам помочь.
  
   - Что с того? Я ходила за знамением и советом в главный собор Восьми. И у образа Охотника мне было сказано, что спасти наше княжество может чужестранец с запада.
  
   Оррик молча воздел глаза к небу. В словах княжны он не усомнился ни на миг. Однако же, ему что, мало было трудов и опасностей в его путешествии по бескрайним землям Полого Мира, чтоб сами Небесные Боги подкидывали ещё? Не просто война, а война уже, считай, проигранная?
  
   От моста послышались предупреждающие крики:
  
   - Копыта, стук копыт! Погоня уже близко!
  
   В этот момент Оррик почувствовал острое как никогда за предыдущие дни желание развернуть лошадь и дать ей шпор. Не столько потому, что он мог придумать массу лучших способов распорядиться своей жизнью, чем выкинуть её зазря ради чужой страны, в которую он ещё даже и не ступил, сколько из чувства противоречия попытке управлять его судьбой, не спросив его самого.
  
   С другой стороны, подумалось ему, он уже ввязался в драку сам. По собственной воле. Разве переставала эта драка быть достойным делом лишь потому, что неожиданно оказалась куда сложнее, чем он думал? Несколько секунд эта логика боролась с эмоциями. Оррик бросил взгляд на княжну. Без всякого сомнения та была дваждырождённой, сложновато было бы обычной девушке, с девичьей фигурой, таскать на себе столько железа, рубить в нём врагов и даже особо не запыхаться. Но сейчас Нельяна смотрела на него с такой смесью надежды и тревоги своими большими серо-зелёными глазами, настолько походила не на дваждырождённую воительницу, а просто на женщину - вдобавок, почти что ребёнка - в отчаянной ситуации, что гнев Оррика отступил, получив удар в спину от эмоций другого рода. Он лишь пробормотал под нос пару отборных богохульств, перед тем, как сказать:
  
   - Не знаю как насчёт княжества, но спасать прекрасных девиц от дикарей мне не впервой.
  
   *****
  
   Дикарям, как видно, сильно хотелось добраться до девицы. Сейчас большая их часть оставила коней позади и спешилась, выстраиваясь в не слишком стройную, но многочисленную колонну по дороге. Были в их числе и кожаные рубашки, на которых Оррик уже насмотрелся, и рыжие воины в овечьих бурках и медных шлемах, и сами куранги - высокие, мрачные, с чёрными волосами и в чёрных плащах.
  
   Оррик со своего берега поглядывал на их приготовления к штурму моста скептически. Круглые щиты варваров, прикрывали в лучшем случае полтела, хоть какие-то доспехи имелись не у всех, мост был узок, саклибы успели свалить три небольших, по меркам этого леса, дерева, на скорую руку устроив баррикаду. К тому же, чуть позади этой баррикады сейчас укрывались сам Оррик и старый Алким, который насколько Оррик мог прикинуть на глазок, был закалённым дваждырождённым на ступени Молодости, хотя и только её начального круга, намного слабее его самого. Пара хороших бойцов могла сдержать на мосту целое войско, и позволить прочим саклибам невозбранно расстреливать сбившихся в кучу, прикрытых только невысоким парапетом врагов. И вообще, такая готовность идти на неминуемо сопряжённый с большими потерями штурм была несколько странной. Это для регулярно устроенных армий цивилизованных народов было в порядке вещей не взирать на потери, если цели полководца требовали штурмовать крепкую позицию, для варварского же вождя его воины были слишком ценными, чтобы легко ими жертвовать. Если, конечно, осознание того, что он исполняет волю живого бога, не вогнало его в необычайный раж. Или он не держал наготове какой-то козырь...
  
   - Не узнаёшь среди них какого-нибудь знаменитого дваждырождённого? - спросил он Алкима.
  
   Старый воин покачал головой:
  
   - С ними один из избранных воинов Кормителя Воронов, их идола. Вон он, гад, видишь, тот в рогатом шлеме и накидке из человечьих волос. У избранного, пожалуй, хватит, сил потягаться со мной, но чёй-то он с коня не слезает и в первые ряды не спешит. А никого грознее я не вижу.
  
   Оррик потёр подбородок двумя пальцами. Ну, про него, Оррика, предводитель варваров знать не мог, так что может просто надеялся взять малочисленных саклибов на испуг.
  
   Алким, меж тем, обратился к Нельяне:
  
   - Держись позади нас двоих, коли и руби всякого, кто может проскочить.
  
   Оррику послышалось, будто княжна недовольно фыркнула под маской шлема, но возражать не стала, как видно понимая, что из их тройки она и вправду была самой слабой, а значит такой приказ был разумен.
  
   Как раз в этот момент с другой стороны раздался могучий боевой клич, от которого даже княжна, казалось, чуть вздрогнула.
  
   - Кро-Кроах! Кро-Кроах! Кро-Кроах и победа!
  
   - Это и есть имя ихнего идола? - поинтересовался Оррик как только клич чуть поутих. - Кро-Кроах?
  
   - Не произноси его! - поспешно ответила Нельяна.
  
   Оррик выпрямился во весь рост, показывая презрение к вражеским стрелам и дротикам, и ответил как бы Нельяне, но во весь голос, так что было слышно половине её отряда:
  
   - Чтобы я какого-то земного божка звал по титулу? Много чести! Может он и слышит, когда произносят его имя. Да только его слуги уже нас нашли, а и явись он сюда сам, меня всё равно не испугает.
  
   В последнем пункте Оррик изрядно прихвастнул - но надо же было как-то унять дрожь в коленках у смертных горе-воинов.
  
   Колонна варваров пришла в движение по дороге. Оррик снова пригнулся, и нацелил арбалет, выбирая подходящую цель, в которую полетит первый болт, как только выстрел станет верным. Болтов у него было всего полдюжины, так что тратить их зря не хотелось. Но при этом не забывал поглядывать по сторонам.
  
   Так что успел заметить подозрительное движение в зарослях по обе стороны от дороги. И когда из этих зарослей выскочили два чудища, которые сошли бы за свирепых лохматых псов грязного беловато-серого цвета, если бы не их устрашающий размер - рядом с ними и разумный волк показался бы недорослем - Оррика это врасплох не застало. Он только удивился тому, как твари немногим ниже среднего человека в плечах могли так осторожно красться - не иначе на животах ползли - пока нажимал на спусковую скобу арбалета.
  
   Псы неслись прытче большинства лошадей. Варвары позади тоже перешли на бег, но далеко отставали от своих ручных тварей. Даже среди дваждырождённых многие не успели бы перезарядить довольно тугой арбалет. Оррик же ещё в молодости научился перезаряжать с неуклонной точностью часового механизма, пусть арбалеты и были ему не столь привычны, как огнестрельное оружие.
  
   - Стреляйте же, стреляйте! - заорал он, пока его тело выполняло нужные движения. Алким тоже выкрикнул нечто подобное. Это вывело простых саклибов из оцепенения, вызванного появлением чудовищ. Засвистели болты, стрелы и дротики. Пара-тройка даже попала. Но ещё прежде чем Оррик вновь поднял арбалет, он увидел, что метательные снаряды словно соскальзывают с шерсти чудовищ, не нанося серьёзных ран. Конечно, их защита могла быть и естественной природы, просто толстая шкура...
  
   Но перед тем, как выстрелить вновь, Оррик сделал глубокий вдох. Чудодейственная сила Второго Дыхания электризующей волной пробежала по его телу, на миг распространившись до самых дальних его уголков. Выдох - и вся эта энергия отхлынула, как отступающая волна, но вместо того, чтобы бесполезно рассеяться обратно, она устремилась к рукам и через пальцы потекла в его оружие, так что на долю мига болт на арбалетном ложе казалось завибрировал от наполнившей его силы. Эта сила истаяла бы в течении нескольких вдохов, но прежде чем это произошло, Оррик взял последнюю поправку на движение гигантского пса и нажал на спуск.
  
   Чудища бежали пригнув головы, скрывая шеи, так что выцелить горло или глаз было не под силу даже Оррику. Ударив в место соединения плеча с шеей, арбалетный болт ушёл в тело гигантского пса почти до оперения. Видно и вправду эти твари были заговорены от оружия - но сейчас Второе Дыхание Оррика восстановило естественный закон, по которому оружие ранило тех, кого поражало. Оррик не любил этот приём, требовавший концентрироваться и вбирать себя силу перед одним-единственным ударом или выстрелом, что, конечно, было крайне неудобно в бою. Но сейчас он идеально подходил к ситуации.
  
   Туша гигантского пса состояла из плоти и крови, лишь укреплённых чародейством, и одним, даже удачно попавшим, арбалетным болтом завалить эту тушу на месте было невозможно. Времени перезарядить ещё раз уже не оставалось. Оррик отбросил арбалет и выхватил шпагу. Мигом позже, чудовище взвилось в прыжке, без труда перелетев через недоделанную баррикаду и нацелившись опрокинуть Оррика ударом всего тела.
  
   Вот только Оррик на месте не стоял, а напротив, как по волшебству сместился на полтора шага в сторону. Его шпага полоснула по горлу чудища пролетевшего мимо настолько близко, что Оррик ощутил вонь от сырой шерсти. Твёрдая рука и Второе Дыхание не подвели, позволив нанести чудовищную рану. Ноги пса подломились, он разом лишившись всякой грации проехался по земле, попытался встать, но тут на него обрушилась Нельяна, сделавшая ровно то, что ей сказал Алким. Пусть она не владела чудодейственными приёмами Оррика, сильного удара копьём двумя руками сверху вниз оказалось достаточно, чтобы пробить зачарованную шкуру.
  
   Сам Алким владел таким же или очень похожим приёмом. Но он допустил ошибку, встретив бросок второго пса с копьём, упёртым тупым концом в землю, как, должно быть, привык, при охоте на большого зверя. Вот только сейчас у него было копьё для войны, с широким наконечником, но без перекладины, которая могла бы зверя удержать. Чудище само загнало его до половины себе в грудь инерцией своего броска. Но его челюсти сомкнулись на плече Алкима. Тяжёлая кольчуга не разорвалась, но кости под ней захрустели. Древко копья с треском переломилось, пёс Кро-Кроаха придавил дваждырождённого к земле и перехватил челюстями за горло. Алким ещё успел ударить чудовище ножом в шею за миг до того, как то встряхнуло его подобно тряпке, ломая позвоночник. А вот Оррик замешкался на миг, делая вдох, чтобы собрать силу для третьего удара естественного закона - нет не зря, он не любил это приём. Шпага пробила череп пса войдя в затылок и выйдя из глаза, ранение смертельное даже для большинства волшебных зверей - но страшные челюсти даже в смертельных конвульсиях продолжали сжиматься на горле старого воина.
  
   - Алким! - выкрикнула Нельяна, бросившись к нему.
  
   А вот у Оррика не было времени разбираться, можно ли ещё спасти Алкима, тем более, что на глазок он бы поставил много к одному против этого. Варвары может и отстали от своих быстроногих псов, но они уже забегали на мост.
  
   - Четвероногим псам конец, осталось разобраться с двуногими! - заорал Оррик во всё горло. В душе же он молился, чтобы саклибы не спраздновали труса. Минимум сотни полторы людей, среди которых дваждырождённых наверняка больше одного - пусть даже на узком мосту, пусть даже за какой-никакой баррикадой, для одиночки ниже ступени Зрелости это будет бой, достойный песен и легенд. А в песнях и легендах герои слишком часто погибали.
  
  
   Глава 3.
  
   Нельяна пришла на помощь как раз когда Оррику пришлось совсем туго, да и прочие саклибы не подвели. Спустя четверть часа, мост был завален убитыми и умирающими почти на всю длину. Уцелевшие откатились на свой берег - увы, уцелевших было слишком много, чтобы надеяться смять и погнать их.
  
   Исцеляющее вино в княжествах саклибов, всё ещё было чем-то сказочным. Но на счастье в отряде Нельяны нашёлся дваждырождённый священник, обладающий благословениями Восьми, пусть и на ступени Детства. Потратив на чародейство почти все собственные телесные силы, и свалившись с ног от изнеможения, он сумел залечить весьма разнообразные раны, полученные Орриком на мосту. А вот пытаться помочь Алкиму при таких-то умениях, было делом заранее безнадёжным.
  
   Нельяна физически отделалась ссадинами и синяками под кольчугой, но Оррику хватило одного взгляда на неё, чтобы понять - тут не только глаза на мокром месте, но и нервы на пределе, она кое-как держится лишь за счёт достоинства княжны и долга предводительницы.
  
   Поэтому при первой же возможности, как только стало ясно, что на сегодня с варваров хватит, и его раны были исцелены, Оррик отвёл княжну в сторонку. Ни времени, ни настроения для околичностей и попыток узнать Нельяну получше, понять, как её правильно подталкивать в нужную сторону, у него не было:
  
   - Ты вправду думаешь, что я послан Восемью спасти ваше княжество?
  
   - Да! - в глазах княжны на миг сверкнула злость на вопрос, который она считала дурацким, это было хорошо.
  
   - Славно. Тогда и слушай меня, как если б перед тобой предстал ангел. Чтобы кого-то спасать, надо сперва разделаться с толпой варваров, хватающих нас за пятки. Я уже знаю, как это сделать. Но одному, без тебя и твоих людей, мне не справиться. И повести их за собой сам, я не могу, может я и герой, но я чужестранец. Поэтому если эти люди и всё княжество тебе дороги, ты, вот прямо сейчас, бери себя в кулак, чтобы они глядели и видели кремень, а не девчонку, готовую разрыдаться.
  
   - Ты не понимаешь...
  
   - Я всё понимаю! Боги на небесах, это несложно. Старик был тебе за дядю, а если уж ехать за помощью пришлось старику и девушке, то, верно и от семьи твоей мало кто остался. Чего ты хочешь - их оплакивать или за них отомстить?
  
   На миг Нельяна выглядела так, словно и впрямь собиралась разрыдаться, но потом её губы сжались в ниточку, а дыхание ускорилось от гнева. Оррик почувствовал укол совести. Ведь вертелась у него в дальнем конце ума мыслишка, что если княжна сломается под давлением, окажется негодной для дела, то можно будет умыть руки, сказав себе и небу, что творить чудеса ему не под силу.
  
   - Отомстить!
  
   - Отлично. Тогда изгони горе, изгони страх, изгони злость, изгони отвращение, изгони всё, что мешает делать должное с ясными глазами и холодной головой. Или хотя бы притворись так, чтобы твои люди тебе поверили! Потому что, если я ещё не ослеп и не лишился понимания, они скорее шли за Алкимом, чем за тобой. Ещё до заката надо убедить их, что надежда есть и ты справишься!
  
  
   *****
  
   Наступал вечер и в лесу, по обеим сторонам реки, разделившей врагов, зажигались костры. У большого костра с западной стороны сейчас собрались почти все бойцы маленького отряда Нельяны. Лишь пара самых надёжных осталась в карауле у моста.
  
   Теперь, когда Оррик имел возможность разглядеть их получше, он более удивлялся тому, как они не разбежались до сих пор, перед лицом всех опасностей, через которые они уже успели пройти. Сплошь обычные люди, юнцы, пара стариков, пара девушек. Вперемешку благородные, унаследовавшие от своих родителей внешность и манеры, но не приличные доспехи и коней, и стриженные под горшок простолюдины, чьё оружие было, похоже, снято с убитых, равно саклибов и курангов. И от этой-то солянки было нужно добиться добровольного усердия! Оррик заранее набросал для Нельяны речь, но сейчас всё зависело от неё, ему же оставалось стоять за её плечом и выглядеть настолько героически, насколько он был способен.
  
   - Соратники мои, - начала Нельяна. Голос у неё был красивый, но скорее подходящий для певицы, чем для полководца, которому нужно перекрикивать шум битвы. По крайней мере, говорила она уже вполне твёрдо. - Скажу истинно - немногим в жизни выпадают такие благословения, как выпали нам.
  
   На лицах слушателей отразилось изумление, а где изумление - там интерес. Но времени им воспользоваться, прежде чем они решат про себя, что Нельяна несёт горячечный бред, было немного. К счастью, княжна продолжила без запинки:
  
   - Разве не предстоит нам жестокий бой, в котором не будет ни чёрных людей, ни младших сыновей, а будут лишь герои, бой, в котором каждый сможет завоевать себе то, на что ему хватит храбрости - Второе Рождение, богатство, положение? Когда куранги и их идол пришли сюда в прошлый раз, мой пра-пра-прадед был лишь младшим дружинником, изгнав же их, он стал князем, а те, кто помогал ему с самого начала - его старшей дружиной! Клянусь Охотником, и Судьёй, и остальными Богами, что превзойду его в щедрости, вознесу тех, кто выживет, и не забуду семьи тех, кто падёт! Да, не все стоящие предо мной увидят победу, далеко не все. Но разве не будет судьба павших столь же завидна, как и судьба живых? Сами Небесные Боги направили нас сюда, чтобы встретить странствующего дваждырождённого, бесстрашного Оррика, который поможет нам спасти наше княжество. Можно ли теперь отрицать, что нас ведёт воля Небес? А значит сражённые в бою не только обретут громкую славу на земле, но и вознесутся прямо к престолам Восьми, как сражавшиеся с безбожниками во исполнение их воли! Много ли из смертных могут похвалиться такими дарами Провидения?
  
   Нельяна резко взмахнула рукой:
  
   - Наступающей ночью, мы дадим бой варварам. Оррик-чужестранец - искусный боец, а к тому же полководец, уже знающий, как нам нанести ответный удар! Но он не выиграет всю войну за нас. Да и хороши бы мы были, если бы всё за нас пришлось делать чужестранцу! Так что всякий, кто не желает упустить своего счастья, пусть следует за мной!
  
   Княжна развернулась и решительно двинулась прочь. Мысленно Оррик отпустил проклятие. Он бы на месте княжны предложил всякому, кто трусит, немедля убираться и, собственно говоря, советовал ей так сделать - оробевший под грузом несчастий оробеет и выйти из толпы, взяв инициативу ухода на себя, ну а уж потом его будет держать мысль, что вроде как остался по собственной воле. Всё-таки, среди людей, решившихся поехать в опасный поход за смутной надеждой, явных трусов быть не могло, только люди, храбрость которых могли на время поколебать сила врага и гибель их реального предводителя. Но вот первому вызываться на бой с этим сильным врагом - совсем другое дело!
  
   Но сейчас Оррику оставалось лишь последовать примеру Нельяны, изображая такую же уверенность в себе. Он едва сдержал вздох облегчения, когда услышал за спиной звук шагов - сперва пары человек, затем больше, затем, похоже, всей группы. Что ж, как видно Нельяна лучше оценила своих людей и себя, а вот он её недооценил. Век живи - век учись.
  
   *****
  
   Оррик присел, чтобы перевести дыхание и лишний раз оглядеться. Блуждающая луна сейчас прирастала, но всё ещё не показывала и половины своего лика, даже с ней в ясном небе ночь была довольно-таки тёмной. А в темноте Оррик видел лишь на уровне обычного человека, пусть и остроглазого. Впрочем, то же касалось и часовых-курангов, один из которых сейчас остывал в двух шагах. Пусть они и были бдительны как сторожевые псы, но видно предводитель варварского отряда, избранный или кто он там, думал, что мераньские дваждырожденные горазды лишь скакать на лошадях и рубиться в чистом поле. А может не думал, что преследуемые смогут быстро перебраться обратно через реку в стороне от моста, даже если захотят - ну, он, верно, не знал, что Оррику под силу просто перескочить на другой берег, а для всех остальных натянуть верёвки. Иначе бы куранги ставили простых смертных в часовые как минимум парами, чтобы хоть один успел крикнуть, когда другого убьют.
  
   Не успел Оррик толком объяснить глупость неприятеля в своих мыслях, как поблизости заскрипел куст, за который в темноте зацепилась чья-то одежда. Ещё один куранг!
  
   - Фаргил? - позвал приближавшийся варвар.
  
   В критических ситуациях Оррик думал очень быстро. Нож появился в его правой руке, прежде чем затих первый подозрительный звук. Теперь он видел идущего куранга - пятно чуть более тёмного мрака на фоне деревьев, не более. Оррик мог метнуть нож и на таком близком расстоянии тот ударил бы с силой арбалетного болта - вот только и арбалетный болт редко убивает мгновенно. Даже если удастся выцелить глаз либо горло во мраке, тело всё равно может, скажем, свалиться в ближайший куст, с достаточным треском, чтобы это кто-нибудь услышал. Оррик мог сократить расстояние одним сверхчеловеческим рывком - только тоже не бесшумно.
  
   Поэтому Оррик встал, вышел из-за дерева, показавшись курангу, промычал что-то неразборчиво-вопросительное. Уж если он видел его только как тёмный силуэт, то и куранг вряд ли мог видеть больше, по крайней мере, пока не окажется слишком близко.
  
   - Фаргил? Ты никак с глузду двинулся, дрыхнешь что ли... - приятель покойного Фаргила неожиданно осёкся, видно заметил нечто подозрительное, но было уже слишком поздно. Оррик бросился вперёд со стремительностью и бесшумностью, которым позавидовала бы любая кошка, лезвие его ножа рассекло шею варвара, царапнув о позвоночник и оборвав любой предупреждающий крик на корню. Прежде чем невезучий куранг успел наделать шума хотя бы своим падением, Оррик обхватил его руками и осторожно опустил на землю. Провёл пальцами по своей одежде, на которую брызнула свежая кровь. Её запах мог почуять на расстоянии даже человек, если он был варваром, привычным к охоте на зверьё и других варваров. Но, к счастью, Оррик уже очистил эту сторону маленького неприятельского лагеря от часовых. Пора было действовать, пока ещё кто-нибудь не пошёл проверить посты.
  
   *****
  
   Даже после потерь на мосту, на каждого бойца в маленьком отряде Нельяны приходилось минимум по трое варваров, да и дваждырождённых у них по-прежнему было больше. Даже оказавшись застигнутыми врагом во сне, они имели бы шансы отбиться.
  
   Не будь в числе нападавших Оррика. Как говорится, дваждырождённый на Детстве - по сути лишь очень одарённый и необычайно живучий смертный, дваждырождённый на Молодости - уже настоящий дваждырождённый. В хаосе ночного боя при свете полупотухших костров, больше слепящем, чем освещающем, среди мечущихся в панике людей и курангских лошадей, чьи привязи нападавшие порубили первым делом, Оррик был даже немного благодарен за многочисленность противников - меньше надо было сдерживать удары, опасаясь полоснуть своего. Он прошёл через весь вражеский стан дважды, оставляя позади себя убитых и умирающих. А задержался ненадолго лишь раз, когда рыжий дваждырождённый варвар могучего сложения успел перехватить пробившую его тело шпагу, прежде чем она вышла обратно, и почти снёс Оррику мечом пол-лица, пока он хватался за кинжал, чтобы вогнать здоровяку в глаз. Не удивительно, что уже очень скоро уцелевшие варвары начали разбегаться куда глаза глядят.
  
   Но разбегались не все. Оррик увидел Нельяну, рубящуюся на мечах с предводителем вражеского отряда, узнаваемым даже без шлема и плаща. Надеть доспех у варвара времени не было, но и с одним лишь мечом и щитом он сейчас теснил княжну, которая в неверном свете казалась совсем ребёнком рядом со здоровенным избранным Кро-Кроаха. Один из мераньских юнцов нацелился всадить избранному в спину копьё, но его сбил с ног выскочивший как из ниоткуда куранг.
  
   Земля и трава разлетелись веером из-под сапога Оррика, когда тот устремился вперёд, подобно выпущенной стреле. На такой скорости даже режущий удар шпаги разделил надвое незащищённую шею куранга, который уже замахивался, чтобы прикончить своего противника. Едва Оррик притормозил и восстановил ориентацию, его взгляд вновь метнулся к княжне.
  
   Дваждырождённый на Детстве - по сути лишь очень одарённый и необычайно живучий смертный. В битве между такими доспех часто был решающим преимуществом. Но то ли избранный уже перешёл на Молодость, то ли превосходство в мышечной массе смертного тела было ещё более важным преимуществом, а он одолевал. Страшным ударом он срубил верхнюю часть щита Нельяны и заставил её отшатнуться на несколько шагов. Но затем допустил ошибку, недостойную всякого воина, особенно же дваждырождённого - он отвлёкся посмотреть, что творится у него за спиной.
  
   В тот же миг Нельяна прыгнула вперёд, отвела его поспешный удар искалеченным щитом и рубанула мечом по подставленной левой ноге. Может дваждырождённые, даже самые слабые и были живучи - любое кровотечение останавливалось само, сильная боль приглушалась, ужасные раны заживали - но для такого укрепления плоти и костей, чтобы их не разрубил акцентированный удар острым клинком, даже мастеру воплощения физических изменений надо было подняться весьма высоко. Куранг взревел и рухнул на землю, отдельно от своей ноги ниже колена.
  
   Нельяна сделала шаг назад, пытаясь восстановить дыхание, и остановилась на миг. Это было ошибкой уже с её стороны. Хоть и не сделанные из железа, дваждырождённые были живучи. Куранг неожиданно приподнялся и замахнулся мечом, намереваясь рубануть на уровне щиколоток и достойно отплатить за своё увечье...
  
   Пинок Оррика заставил варвара покатиться по земле, а удар шпагой в сердце оборвал жизнь.
  
   - Жить надоело, княжна?!? - Оррик хотел бросить какую-нибудь ехидную фразочку, но что вырвалось, то вырвалось. Он огляделся - небольшое сражение было, в основном закончено - вытер пот со лба и добавил уже спокойнее:
  
   - Считай дваждырождённого убитым, когда он без головы остался, так надёжнее будет.
  
  
   Глава 4.
  
   Спустя два дня, перед стенами небольшого деревянного городка на восточной границе Мерани, вороны расклёвывали то, что осталось от небольшого варварского отряда, занимавшегося грабежом окрестностей. Нельяна и её уже начавшая разрастаться дружина спали после трудов и победного пира. Ну а Оррик сидел на крыльце дома, принадлежавшего одному из первых людей города, предпочтя ночной холод снаружи духоте внутри, смотрел на звёзды и думал.
  
   Некоторые, с позволения сказать, учёные мудрецы, считали, что предрасположенность ко Второму Рождению, пусть и не гарантировавшая его, но заметно повышавшая вероятность, определяется лишь кровью, оттого-то и столь важно для человека благородное происхождение. Оррик же не видел причин сомневаться в том, что такая предрасположенность в семье - результат наследуемого дара Небес. Как написано - Небесные Боги проклинают до седьмого колена, а благословляют до семижды седьмого. И сейчас, похоже, ему повезло наблюдать за раздачей этого дара своими глазами - среди спутников Нельяны Второе Дыхание открылось уже у дюжины, в основном, конечно, у тех, кто уже мог похвастаться дваждырождёнными предками, но и четверым простолюдинам повезло. Обычно сравнимое количество простых солдат рождалось во второй раз полк в целом полку, за долгую и тяжёлую кампанию. При мысли о том, как преподать хотя бы азы духовных боевых искусств такому числу новичков у Оррика начинала слегка болеть голова. Немного времени будет, пока из окрестных городков съезжаются на брошенный княжной клич люди, знающие как сесть на коня и с какого места браться за копьё. Но вряд ли больше пары дней.
  
   Головная боль усиливалась, когда он думал о Нельяне. Второе Рождение само по себе было делом достаточно обычным. Завершённость ступени Детства, хотя и примечательная в её возрасте требовала, по сути, лишь времени и усердия. А вот подъём дальше был уже куда сложнее. Недаром всегда так ценились наставники дваждырождённых, способные и осветить правильный Путь и найти индивидуальный подход в особых случаях.
  
   Оррик, однако, к числу таких наставников не принадлежал. Нет, поучать других ему нравилось. Но между поучениями и обучением - большая пропасть. Времени придумать, как её перескочить, было до завтра.
  
   *****
  
   В мужской одежде Нельяна могла бы сойти за стройного юношу среди рассветного полумрака, да только толстая коса сразу выдавала. Оррику даже стало интересно, как она прятала её под шлем. Княжна плеснула себе на лицо холодной воды из дождевой бочки, чтобы проснуться окончательно, встряхнулась, глянула на Оррика:
  
   - А на что тебе сразу полдюжины мечей?
  
   - А на то, что пора тебе прорываться на Молодость. Не смотри волчицей, утешайся тем, что на новой ступени сможешь не спать десятидневье. Давай сюда, сейчас всё поймёшь.
  
   Однако же понимания в её зелёных глазах не прибавилось, когда они прошли в боковую сторону огороженного двора двора, где рядом с колодой для рубки дров была сложена под навесом целая гора круглых чурбаков. Несколько даже не влезло и валялось на земле. Оррик достал не слишком-то хорошо выкованный и заточенный саклибский меч из связки, которую принёс с собой, взвесил его в руке. Затем вдруг подцепил носком сапога лежащий поблизости чурбак, так что тот начал заваливаться на бок - и резким пинком подбросил его в воздух. Меч рассёк воздух как полоса белого пламени - и обратно упали уже две половинки чурбака. Усилием воли Оррик навёл на лицо лихую ухмылку, вместо того, чтобы ругнуться - подъём стопы болью намекнул, что не подписывался на подобные красивые фокусы.
  
   Оррик обвёл мечом гору чурбаков:
  
   - Если хочешь прорыва - до вечера порубишь тут всё на дрова. Мечом. Я припас несколько на случай, если первый ты погнёшь.
  
   Нельяна вспыхнула:
  
   - Княжне - и рубить дрова?
  
   - Княжне? Княжной ты станешь если мы хотя бы отгоним варваров от Мерани. А сейчас ты предводительница дружины удальцов, чьё счастье балансирует на острие клинка. Твоего клинка.
  
   Нельяна помялась, краснея ещё сильнее и наконец сказала:
  
   - Но ведь меня же увидят все.
  
   Сам Оррик в детстве переколол больше чем достаточно дров. Зато в юности, после того, как покинул родной дом, схватился бы, пожалуй, за шпагу, если бы его попытались приставить к занятиям, подобающим слуге. Поэтому он ответил спокойно:
  
   - Тебе больше понравится, если они твою косу вместе с головой, увидят на знамени Кро-Кроаха?
  
   Нельяна только глаза отвела. Оррик покачал головой. Что и говорить, поучать было легко и приятно, а учить - совсем наоборот. Теперь нельзя было спихивать всю ответственность за результат на того, кто мог как послушать, так и не послушать твоих разумных советов. Он попробовал зайти с другой стороны:
  
   - Ты сама видела, что в бою отвлечься из-за чего угодно - значит умереть. Ключевая часть духовных боевых искусств ступени Молодости, которой тебе пока не хватает - способность к полному сосредоточению. Если ты не можешь даже сосредоточиться на рубке дров перед лицом твоих же людей - как ты сможешь сосредоточиться на рубке курангов перед лицом Кро-Кроаха, который, как все говорят, насылает на людей страх? Теперь понимаешь?
  
   Княжна молча кивнула.
  
   - Так что давай, приступай. Да, чисто на всякий случай - отходить поесть-попить-отдохнуть тоже, конечно, нельзя.
  
   *****
  
   Большую часть наступившего дня звонкие удары стали по чурбакам служили постоянным аккомпанементом для всего, что делал Оррик. А дел хватало. Хотя боевые приёмы в этом захолустье отличались от привычных, некоторые базовые принципы духовных боевых искусств были идентичны вне зависимости от того, каким оружием и как пользоваться. Вот эти-то принципы он и пытался вколотить в голову свежим дваждырождённым. К счастью, явной расположенности к иному Великому Пути Второго Дыхания, чем боевые искусства ни у кого из них не было - да и не удивительно, среди потомков воинов и желающих стать воинами, из народа, относившегося к чародейству и явным физическим изменениям с подозрением. Поэтому наука Оррика им шла впрок. Ну, Оррик надеялся, что шла.
  
   - Дыхание не должно сбиваться! - палка в руке Оррика отвела в сторону тяжёлый тренировочный деревянный меч и легко коснулась плеча запыхавшегося юнца. - Не раньше, чем пробьют грудь или горло!
  
   Юнец замахнулся снова, но Оррик уже скользнул в сторону, оставляя его между собой и ещё двумя противниками, пытавшимися взять его в клещи. При такой разнице во Втором Дыхании, спарринг меньше чем один против четверых был бы просто очевидным для всех издевательством. Кстати, насчёт четвёртого противника... Оррик извернулся, так попытавшийся со всей дури огреть его по макушке хитрец вместо этого чуть не выбил глаз своему товарищу.
  
   - Меч что, кузнечный молот, по-твоему? - Оррик выразил своё неодобрение достаточно болезненным тычком, заставившим двух незадачливых противников столкнуться. Двое других, обогнув товарищей, вновь напали с разных сторон.
  
   - Да, вот так! - в настоящем бою с противниками такого класса Оррик заколол бы одного, одновременно вновь уходя в сторону и прикрываясь его телом от второго, сейчас же он отступил на несколько шагов, отбивая их похвально быстрые удары, так что тренировочные мечи аж трещали.
  
   В этот момент прозвучал очередной удар железа по дереву - да только не на весь двор, а на полгорода. Звук был такой, что переполошились кони на конюшне, у кого-то в доме из рук со звоном и грохотом выпал горшок, а оба нападавших на Оррика юноши на миг замерли - за что были немедленно наказаны тычками в грудь, поразившими их почти в один момент.
  
   - Убиты оба. Я что говорил про сосредоточенность?!? Ладно, пойдём посмотрим на ту, с кого вам надо брать пример.
  
   Оррик уже представлял, что увидит, но, взглянув на Нельяну, даже он чуть присвистнул, прочие же и вовсе замерли в изумлении. Рубаха и волосы княжны были насквозь мокрыми от пота, и ей стоило некоторого труда распрямиться, чтобы встретить его взгляд. Да что там, она и стояла с явным трудом. Вся эта сторона двора была усыпана свеженарубленными поленьями. И тяжеленная колода для их рубки тоже была рассечена на две почти идеально равные половинки.
  
   Оррик шагнул вперёд взял княжну за запястье и поднял вверх её руку с порядком затупленным мечом. Теперь все могли ясно видеть, что Нельяна стёрла ладонь до крови.
  
   - Чтобы обрести Второе Дыхание нужно показать Небесам и земле свою решимость, чтобы взойти на ступень Молодости нужно одолеть самого себя! Если нашей княжне удалось это, то уж одолевать варваров для неё теперь будет несложно!
  
   *****
  
   - А ведомо ли тебе, что нужно для ступени Зрелости? - поинтересовалась Нельяна позже, после того, как умылась, напилась, наелась и позаботилась обо всех ссадинах и кровавых мозолях.
  
   В иных обстоятельствах Оррик сказал бы нечто ехидное про торопыг, которые уже думают о Зрелости, не успев освоиться на Молодости. Но ему было немного совестно перед княжной за суровость испытаний, которые он взваливал на неё за последние дни, пусть и ради её же блага. К тому же, она всё больше ему нравилась. Поэтому он ответил вполне серьёзно:
  
   - Далеко смотришь, княжна. Чтобы прорваться на Зрелость нужно, во-первых, достигнуть завершённости ступени Молодости, что уже требует огромного усердия, а во-вторых совершить невозможное.
  
   - Однако... Что же тогда нужно для Вечности?.. - задумчивое выражение лица очень шло Нельяне.
  
   - Если бы об этом знали все, кому не лень - наверное, эта ступень не была бы легендарной, - пожал плечами Оррик.
  
   Нельяна чуть поколебалась и спросила:
  
   - А на какой ступени дваждырождённый может сделать так, чтобы казалось, словно тебе ледяной нож в сердце втыкают, а глянешь - и нет никого?
  
   Теперь уже Оррик взглянул на княжну задумчиво:
  
   - Чарами можно и на Детстве, всяких шаманов с колдунами, только и годных, что наводить всякие мороки, у курангов, как я понимаю, хватает. Но если тебя так прихватило тогда, в ночном бою, то почти наверняка это были нервы и недостаток сна.
  
   Про себя Оррик подумал, что при значительной разнице во Втором Дыхании, враждебность дваждырождённого становится физически ощутимой для тех, кто заметно слабее. По его личному опыту если достаточно могущественный дваждырождённый внезапно давал волю сильным эмоциям, таким как жажда убийства, то его цель могла почувствовать нечто подобное. Но будь на стороне варваров дваждырождённый, способный на такие фокусы, они бы с княжной вряд ли сидели бы здесь сейчас. Сам Оррик практиковался в сокрытии своего боевого духа, а не в использовании его как оружия. Он не мог указать точную разницу в силе необходимую для подобного. Но если кто-то мог вызвать его безо всяких боевых кличей и грозных взглядов, вообще не выдав собственного присутствия никаким видимым знаком, да ещё не у простой смертной... это сильно намекало на ступень Зрелости.
  
   - Кстати, - сказал он вслух, - раз уж у нас наконец есть время поговорить спокойно. Надо бы прояснить некоторые вещи. Я так понял, куранги и все прочие племена, которых ваши предки в прошлом загнали под лавку, уже ходили на Мерань большой войной, под предводительством своего божка. Вот только про то, как их победили в прошлый раз, я слышал одни героические байки. Может, ты мне расскажешь что-то более полезное?
  
   Нельяна разом помрачнела, но ответила:
  
   - Основатель нашего рода добыл волшебный меч Златолист, оставшийся, как говорят сказания, ещё со времён Четырёх Прародителей, Волима-героя и древней войны против кроваворукой госпожи бесов. Им и сразил страшного идола. С тех пор меч передаётся у нас в роду. Отец носил его, когда уезжал на битву, но те, кто вынесли его тело и клинок из сечи, поведали, что на этот раз идол укрылся за спинами своих воинов. Иначе Златолист безо всякого сомнения покончил бы с ним.
  
   Оррик скептически хмыкнул. Увидев возмущение на лице Нельяны, он пояснил:
  
   - Боюсь, на самом деле ваш волшебный меч не так могуч. Иначе он прославился бы далеко за пределами саклибских княжеств. Не надо дуться, княжна. Я не сомневаюсь, что Златолист - хорошее оружие. Почти наверняка он может преодолевать колдовскую защиту тварей вроде Кро-Кроаха, вероятно подавляет часть их способностей. Но ни один меч, который мне случалось встречать на моём веку, не мог одолевать врагов сам собой. Хороший клинок в бою полезен, но криворукого мечника не спасёт. Или его владельца могут задавить числом, как с твоим отцом и вышло.
  
   Оррик потёр подбородок, погрузившись в размышления:
  
   - Признаюсь, число дикарей меня беспокоит куда сильнее, чем их божок. Один на один я бы, пожалуй, мог биться против Кро-Кроаха на равных...
  
   - Правда? - голос Нельяны выражал в равной мере надежду и сомнение.
  
   Оррик поглядел на неё и усмехнулся:
  
   - Ты только сегодня поднялась на ступень Молодости, а вот я уже на возведении её второго круга, считай в шаге от завершённости всей ступени. Поверь опытному бойцу, сила Кро-Кроаха не может быть для меня подавляющей и необоримой, иначе едва подойдя к вашей столице, он бы разогнал защитников, как волк зайцев. Но, как ты говорила, вместо этого куранги начали обкладывать город осадой. Кстати, по-твоему, Мерань ещё держится?
  
   Нельяна подумала и кивнула:
  
   - Стены высоки и защитников немало, пусть большинство - чёрный городской люд, для боя в поле не годный, люди да гномы. Мой младший брат, Радвич, там. Вокруг него остатки дружины отца - воеводы тоже найдутся.
  
   - Если так, значит и вправду Кро-Кроах на Зрелость не тянет. Надежда есть. Будь он смертным вождём, я бы попробовал прокрасться в лагерь курангов и зарезать его втихую. Но спать, ходить до ветру и заниматься прочими вещами, которыми даже князь обычно занимается без кучи стражников вокруг, злому духу вовсе не нужно, пусть он и обладает сейчас телом. О том, чтобы прикончить Кро-Кроаха не на поле боя, не одолев его войско, ну хотя бы не пробившись через это войско, забудь сразу.
  
   Нельяна миг помялась, прежде чем спросить:
  
   - А по силам ли нам пробиться?
  
   - Врать не стану, я бы не поставил на нашу победу, разве что мне предложили бы много к одному, но если б мне казалось, что шансов нет вообще, я бы уже три дня назад скакал по дороге обратно.
  
   Не успел он это сказать, как снаружи послышался шум поспешных шагов, а затем в дверь спальни, где они сидели, кто-то очень настойчиво постучал.
  
   - Похоже, к нам вести, - пробурчал Оррик. - И вот тут уже я поставлю много к одному, что плохие.
  
  
   Глава 5.
  
   Когда навстречу варварам, рано поутру следующего дня показавшимся у стен маленького саклибского городка, выехал отряд всадников, те и не подумали отступать. В конце концов, их была почти сотня, а саклибов - едва три десятка. Если гонявшиеся за этим убогим отрядом куранги и ухитрились проспать собственные жизни, кроме пары успевших ускакать и донести вести - это была их ошибка, а не заслуга княжны в синем плаще, ехавшей во главе отряда, и уж тем более не её воинов. Но и бросаться вперёд варвары не очень-то торопились.
  
   Оррик окинул взглядом всадников на невысоких лошадках. Ещё одно племя, из многих, притянутых к курангам жаждой грабежа и желанием быть с победителем. Эти на вид напоминали скорее саклибов, со светлыми волосами, но ростом поменьше, с татуированными лицами и разноцветными лентами на копьях, в более грубой одежде. Кое у кого были короткие луки и дротики, но пускать их в ход они не торопились. Для этого надо было подобраться слишком близко к стене, на которой, может, скрывались пешие стрелки, способные пустить стрелу или болт гораздо дальше.
  
   Так что никто не помешал Нельяне отъехать на пару лошадиных корпусов от остального отряда и выкрикнуть:
  
   - Эй вы, цепные псы курангов! Есть ли среди вас хоть один, кто не устрашиться сойтись в поединке с княжной Мерани?!?
  
   В лицо Нельяну никто, конечно, не знал, да оно и было скрыто маской шлема. Но всадница на прекрасном коне, в дорогом доспехе и ярком синем плаще вряд ли могла быть кем-то ещё.
  
   - А вот же есть! - из рядов варваров выехал коренастый всадник в блестящем коническом шлеме, наборном доспехе и плаще из шкуры саблезубого тигра, конь которого был явно саклибской княжеской породы, под стать скакуну Нельяны. Вождь сделал вполне предсказуемый выбор. Прославиться как человек, прикончивший наследницу княжеского рода собственными руками или быть ославленным как человек, не принявший вызова от девчонки - тут на самом деле и выбирать-то нечего.
  
   Всё шло по плану, и Оррик сохранял подобающе бравый вид. Но внутри ему хотелось скрежетать зубами. Он припомнил, что сказал Нельяне прошлым вечером, когда они обсуждали, что делать поутру:
  
   - Есть несколько способов выигрывать войны. Наилучший - посеять раздор в неприятельском стане, воспользоваться этим раздором, чтобы убить или переманить его сильнейших дваждырождённых и тем одержать победу, прежде чем двинется первый полк. Хороший - собрать ну хотя бы раза в полтора больше денег, солдат, оружия и дваждырождённых командиров, чем у неприятеля, убедиться в том, что генералы верны, солдаты обучены, и продовольствие для них запасено, а уж потом идти в поход. И способ, который сейчас остаётся нам - ставить всё на свою доблесть и воинские умения, раз за разом.
  
   Оррик был совсем не уверен, что сказал бы нечто подобное, если б знал, что Нельяна вызовется завязать поединок. Но княжна была целиком права. Сам Оррик оставался просто чужеземным рубакой, не успевшим ещё прославиться - какой прок вождю рисковать в поединке с ним? А если сперва вызвать на поединок и убить вождя, то победа обойдётся куда дешевле, чем если просто вломиться в ряды неприятеля, полагаясь на превосходство по числу и умению дваждырождённых.
  
   При всём своём беспокойстве, Оррик лишь одним глазом глядел как княжна Мерани и вождь варваров разгоняют коней для сшибки. Его внимание было направлено на массу варваров. Он ни секунды не сомневался - как только вождь начнёт проигрывать, ему попытаются помочь. Так обычно и бывало при поединках дваждырождённых перед войсками, если только слабейшего не убивали первым же ударом, демонстрируя его подручным, что тут впору не сражаться, а сдаваться, или если этих подручных не удерживали в повиновении страхом.
  
   Половина юнцов вокруг Оррика охнула хором, когда над полем раздался треск сломавшегося копья. Вождь видно не понял, с кем имеет дело, целился Нельяне копьём в голову и промазал, а в ответ получил чудовищный удар в прикрывавший грудь щит, от которого едва не вылетел из седла и выронил собственное копьё. Прежде чем он успел прийти в себя, Нельяна уже выхватила меч и налетела на него снова. По груди вождя текла кровь, он коё-как заслонился от первого натиска продырявленным щитом.
  
   В этот момент Оррик приметил - укрывающийся за первым рядом всадников с другой стороны немолодой варвар, в расшитой замысловатыми узорами одежде и тяжёлом ожерелье из множества мелких костей, вдруг замер в седле, как если б аршин проглотил. Он указывал рукой со сложенными особым образом пальцами на Нельяну, и его губы зашевелились.
  
   Результатов этого Оррик дожидаться не стал, благо заранее держал арбалет наготове.
  
   - Подлый трюк! Чародейство! - заорал он в тот момент, когда арбалетный болт был уже в полёте. А к тому моменту, как шаман, явно не ожидавший, что кому-то под силу настолько сложный выстрел, получил этим болтом в лицо, Оррик уже бросил арбалет, выхватил своё копьё из рук юнца, приставленного к нему в качестве оруженосца, и дал лошади шпор.
  
   - Вперёд! За Нельяну, за Мерань!
  
   Варвары не ожидали, что всё пойдёт так быстро - основная их масса замешкалась. В то время как новоиспечённая дружина Нельяны лишь задержалась на вдох-другой, пока до них доходило, что происходит. А затем довольно дружно погнала лошадей вслед за Орриком. Со стороны же врага лишь один молодой всадник, похожий на вождя и по лицу и по вооружению, стрелой рванул вперёд, нацеливаясь налететь на Нельяну со спины. Оррик был хорошим наездником, но лошадь у него была не так хороша - он в момент понял, что не успеет врезаться между Нельяной и родичем вождя. Но успевать было и не надо. Копьё Оррик подобрал себе покороче большинства местных, пригодное для метания. Его бросок оказался немногим слабее таранного удара Нельяны и попал точно под горло молодому варвару. Убить даже слабого дваждырождённого было не так просто, но страшная рана заставила его пошатнуться в седле, рефлекторно дёрнув поводья, так что конь встал на дыбы. Прежде чем варвар успел прийти в себя или нацелить собственное копьё, Оррик налетел на него и нанёс колющий удар шпагой снизу вверх - узкий клинок опасно изогнулся, едва не сломавшись, когда поражённый в сердце юноша выпал из седла. Пара-тройка всадников, последовавших было за невезучим юношей, поспешно осадила коней, признав в Оррике чересчур грозного противника. К тому же, ровно в этот момент Нельяна нанесла их вождю такой удар, что разорванные звенья кольчуги и брызги крови разлетелись веером.
  
   В столкновениях между конными отрядами - да и вообще в стычках небольших отрядов - когда оружие сравнимо, а разница в числе не слишком чудовищна, всё решают натиск с инерцией, да воинское искусство и удача предводителей. Варваров всё ещё было по трое на одного, но когда дружина храбрецов на всём скаку атакует расстроенную массу, мнущуюся на месте, не зная драться или бежать, результат предсказуем. Равно как и когда одна сторона вдруг лишается своих дваждырождённых, а у неприятеля они все целы. Ничего удивительного не было в том, что варвары, кого не смяли и не опрокинули на землю сразу, рассыпались от саклибов во все стороны, как перепуганные куры. А дальше всё больше напоминало охоту, чем сражение.
  
   *****
  
   - Люди называют вас моими советниками. Так советуйте.
  
   Угроза в голосе Кро-Кроаха была настолько явной, что Дургал едва сдержал дрожь. И, как на беду, взгляд пылающих холодным огнём гневных глаз бога остановился именно на нём! Блестящих идей у Дургала не было. Но молчать или разводить пустую болтовню, он не отважился. Так что выпалил почти на одном дыхании:
  
   - Нужно собрать оставшихся избранных, дваждырождённых воинов и иных всадников, быстрый отряд из одних конных, чтобы найти эту княжну и дать ей бой, покуда она не засела в одном из ближайших городищ и не осадила нас самих, нападая на всякого, кто высунется из лагеря добыть еды.
  
   Взгляд Кро-Кроаха не потеплел, но и порицания он не выразил, так что в мыслях Дургал испустил вздох облегчения. В конце концов, куски тела всадника, принёсшего весть о последнем разбитом отряде, ещё не остыли.
  
   Не более чем луну назад, куранги и подчинившиеся им племена затопляли земли Мерани подобно наступающему приливу, оставлявшему лишь островки в виде укреплённых городов. А сейчас уже лагерь их основной армии вокруг осаждённой столицы ощущался островом во враждебном море - одни из рассыпавшихся по княжеству отрядов были разбиты Нельяной и её растущим конным войском, а иные вообще исчезли, не подавая ни слуху, ни духу. Молва только раздувала несчастья. Воины пары племён похоже уже решили, что удача оставила курангов и повернули лошадей к родным землям, вместо возвращения в осадный лагерь. Иного и ожидать не приходилось. Если среди самих курангов многие были преисполнены искреннего фанатичного пыла и готовы пожертвовать даже своими жизнями, если этого требует воплощённый бог - а кто преисполнен не был, уже лишился головы или предпочитал помалкивать - то прочие племена следовали за ними лишь из смеси страха перед могуществом Кро-Кроаха и надежды на добычу.
  
   Но как бы истово куранги ни верили в Кро-Кроаха, вера не могла наполнить их животы или позволить голодающим солдатам сражаться с энергией сытых. А еды в осадном лагере теперь оставалось на пару десятидневий в лучшем случае, если ужиматься и экономить - ближайшие окрестности давно были опустошены полностью, как огненная саранча пролетела. А рассылать фуражиров подальше уже и сейчас было делом весьма рискованным.
  
   - Это может и не самый плохой совет, - сердце Дургала снова пропустило удар, когда он услышал голос Норана. - Но и не лучший совет.
  
   - Так какой же дашь тогда ты? - Кро-Кроах перевёл взгляд на первого среди избранных.
  
   - Пока я бродил по свету, то бывал и в Мерани. Я знаю, как устроен город и в одиночку смогу проникнуть за стены. Если удача нам ещё не изменила, саклибы охраняют ворота слабо, и я смогу отворить их. А если нет, я, по крайней мере, смогу похитить волшебный меч, на который они так надеются. Или убить их воеводу. Наверное, после такого горожане падут духом и пошлют наружу птиц с посланиями, будут звать на помощь. Так что беглая княжна сама придёт прямо к нам в руки, когда попытается снять осаду.
  
   Кро-Кроах испустил звук, который, наверное, должен был быть вздохом - словно ночной ветер поколебал кроны деревьев:
  
   - Раз вызвался - действуй.
  
   *****
  
   Норан действительно бывал раньше в Мерани и даже встрял там в одну историю. Его надежда основывалась на том, что Златолист, наследственное сокровище княжеского рода, не таскали на поясе куда ни попадя, словно простой меч. Когда не наставала пора сражения, меч занимал почетное место над троном в княжеской палате. Палату, конечно, охраняли по ночам, да только пара стариков, стоявших на часах, к середине ночи давно уже практиковала известное воинское искусство спать стоя. Так во сне и умерли.
  
   Но их можно было понять. В самом деле, разве могли они себе представить, что есть среди курангов дваждырождённый, способный преодолеть и внешнюю городскую стену и стену кремля, а между ними найти дорогу по извилистым улицам во мраке ночи, шагая столь беззаботно, как если бы он имел полное право здесь находиться. Если кто и заметил его укрытую плащом фигуру, то счёл, что он действительно имеет такое право.
  
   Норану случалось в юности промышлять самыми разными видами воровства, от угона скота до классического взлома, хотя он давно уже предпочитал разбой, а ещё лучше - войну. Но основ профессии не забыл. А большего в городе бесхитростных саклибов и не требовалось. По крайней мере, если ты воплотитель, с невероятными физическими данными.
  
   Сейчас Норан учитывал, что хоть часовые больше не поднимут тревогу, но людей в кремле осаждённого города набито как сельдей в бочке, в любом помещении кроме самой полусвященной палаты кто-нибудь да спит. Поэтому шуметь всё ещё было нельзя. Он аккуратно смазал маслом из припасённой бутылочки петли тяжёлой двери, ведущей в палату, чтобы те не выдали его слишком громким скрипом и тихо проскользнул внутрь.
  
   Златолист Норан увидел сразу. Благо, глаза его были прекрасно приспособлены к темноте, а волшебный меч висел ровно там, где ему и полагалось. А ещё он увидел здоровенного, раскормленного полосатого кота, сидящего на длинном княжеском столе и недобро глядящего на пришельца.
  
   - Хорошая киса, - успокаивающе забормотал Норан, аккуратно, небольшими шагами обходя стол и отчаянно надеясь, что зверюга окажется самой обычной зверюгой. Если это домовой, или ещё какой мелкий дух, принявший кошачий облик, сейчас он, конечно, поднимет шум. Бездна бы побрала саклибских лицемеров, которые в открытую били поклоны своим "Небесным Богам" и проклинали богов земных, а втихую продолжали привечать существ того же корня, что Кро-Кроах, только неизмеримо слабейших и способных лишь на мелкие пакости!
  
   И в этот момент воздух прорезал раздавшийся из ниоткуда звук ручного колокольчика, такой пронзительный, что от него ломило зубы. Предупреждающее заклинание! Кот вздыбил хвост, оскалился и сиганул со стола, испуская громкий и омерзительный мяв.
  
   А Норан рванул к мечу со всех ног. Что ж, с поднявшейся тревогой он уже не мог добиться большего, но будь он проклят, если уйдёт отсюда без добычи!
  
   *****
  
   На следующее утро Норан, сменивший изодранную во время бегства одежду и исцелённый одним из немногих способных на такое дваждырождённых курангов, снова стоял перед Кро-Кроахом. И на этот раз в его руках был старинный клинок в новеньких, изукрашенных золотом и изумрудами, ножнах. Лёгким движением, предводитель избранных выдвинул его из ножен на пару пальцев.
  
   Туман вокруг бога войны вдруг разом сгустился и от него пыхнуло сырым холодом.
  
   - Да, это клинок, коий жрецы безымянных богов пустоты напоили нечеловеческой и чуждой силой, - кивнул Кро-Кроах. - Он несёт злую судьбу всякому честному воину. Ты хорошо послужил мне, Норан. Послужи ещё. Отправляйся в путь и брось это проклятое оружие в воды глубокого озера, что на запад отсюда, так, чтобы никто из саклибов, где оно лежит. Дургал, ты поедешь с Нораном, на случай, если встретится вражеский разъезд. Возьми своих самых надёжных людей
  
   Когда Норан ушёл, туман продолжил сгущаться в роще, ставшей обиталищем бога войны, вскоре заволок её всю. Практически все, даже избранные, считали, что такой туман указывал на присутствие бога, а также на то, что бог больше не желает никого видеть. Даже Норан, при всей его подозрительности, не сомневался в этом. Кро-Кроах долго и последовательно работал над тем, чтобы внушить всем именно такую мысль.
  
  
   Глава 6.
  
   Арбалет Оррика давно сломался, угодив под лошадиные копыта, а мощные, но тяжёлые местные самострелы даже дваждырождённому было слишком уж неудобно перезаряжать сидя в седле. Так что теперь, выезжая на разведку, он вместо привычного оружия брал с собой колчан с тремя дротиками. Зато он обзавёлся прекрасной лошадью. То ли над породой саклибских княжеских лошадей поработал в прошлом некий чародей, то ли на ней лежало благословение, но обычные кони не могли с ними равняться ни в чём, кроме, может быть, ума. Хотя воинам по саклибским - и не только - понятиям полагалось ездить на больших и злобных жеребцах, Оррик выбрал себе серую кобылу, самую выносливую и послушную, которую смог найти. Так что сейчас он без особой опаски выехал в сторону вражеского стана один, едва лишь начало светлеть, надеясь своими глазами осмотреть окрестности Мерани и осадный лагерь.
  
   Сосновый лес был не шибко густым и позволял видеть довольно далеко, но солнце ещё не показалось над горизонтом, чтобы развеять мрак ночи и туманную дымку окончательно. Так что лишь благодаря внимательности Оррика он сумел заметить на земле очень свежие следы копыт, пересекавшие его собственный путь. Не менее полудюжины лошадей. Такому следопыту как он было сложно посчитать точно, по крайней мере, не спешиваясь и не тратя время на тщательное изучение следов.
  
   Но и он мог сразу сказать, что подкованы лошади были на курангский манер. Тоже разведка? Впрочем, за каким бы делом сюда не приехали варвары, у Оррика не было причин этому делу не помешать. Даже если на преследование уйдёт время, армия курангов до завтра никуда не денется. Столкнуться же с противником, который окажется ему не по зубам, Оррик не сильно боялся - даже если там вдруг куча дваждырождённых, всегда можно будет от них просто ускакать.
  
   *****
  
   На то, чтобы срезать дёрн и выкопать неглубокую яму под завёрнутый в рогожу волшебный меч у Норана ушло гораздо меньше времени чем на то, чтобы подобрать в лесу запоминающееся место. Хорош же он будет, если потом сам не сможет найти спрятанное. Норан напоследок провёл рукой по свёртку. Его инстинкты протестовали против того, чтобы расставаться с могущественным оружием, даже на время. Но пока Кро-Кроах ещё оставался слишком могущественным, слишком незаменимым. Будь он просто вождём, все бы в лагере уже только и говорили, что Норан делает за него всё. Норан изрубил князя саклибов, Норан похитил волшебный меч, Норан составляет планы. Но Кро-Кроах был для курангов богом. Почти все они верили, что как его божественная воля пересекла вечный туман на границе жизни и смерти, воплотившись в теле, так и воины курангов после приличествующей им смерти в бою, станут частью его бессмертной дружины. Лишь один Норан был слишком хорошо знаком с земными богами разных народов и краёв и не чувствовал перед Кро-Кроахом ни малейшего пиетета. На то, чтобы найти кого-то хоть отчасти разделявшего его мысли ушла уйма времени...
  
   - Да закапывай ты уже, - нервно сказал ему Дургал. Даже самого Дургала то, что сейчас они предавали бога курангов, заставляло явно нервничать. Про его сыновей и племянников и говорить было нечего. Да, так или иначе, до осуществления честолюбивых планов Норана ещё должно было пройти немало времени и сперва следовало победить в этой войне...
  
   ...Норан уже опускал меч на дно ямы, как его инстинкты, которым мог бы позавидовать самый чуткий из диких зверей, вдруг забили тревогу. Он резко выпрямился и схватился за рукоять волшебного меча, ощутил пульсацию силы в ней. Как боги были лишь духами, только могущественными, так и волшебное оружие было лишь оружием, какие бы легенды о том, что взять его в руки может только достойный, его ни окружали. Таково было его твёрдое убеждение.
  
   Пару мгновений спустя сразу несколько курангов вокруг него дружно охнули, когда осознали, что почти уже было развеявшийся утренний туман вдруг снова начал сгущаться на глазах. Норан заскрежетал зубами, почувствовав, как вокруг холодает. Неужто правду говорили про способность богов окутывать себя мглой и мраком, чтобы ходить незримо и не оставляя следов? Неужто они и впрямь могли читать мысли людей?
  
   Даже у Норана, совсем не склонного изводить себя страхами и сомнениями, промелькнули в голове подобные мысли. А из родичей Дургала один так вовсе упал на колени, когда из сырой туманной мглы показалась могучая фигура в рогатом шлеме, а за ней силуэты четверых чудовищных псов, окружавших их маленькую группу полукольцом. У прочих просто начали подгибаться трясущиеся ноги.
  
   - Неужто вы вправду помыслили обмануть меня, великого Кро-Кроаха, древнего как горы, как зима, как свирепая воля в сердцах воинов? - голос бога был, казалось негромким, но его чётко слышали все, как будто свистящий ледяной ветер доносил слова до их ушей. - Те, кто падут ниц...
  
   Но его прервал раскатистый смех Норана:
  
   - Неужто ты, великий Кро-Кроах, не видел, что я хотел обмануть тебя с самого начала? Притворяешься всеведущим, а сделал первым из твоих избранных меня, ты горный бес, блуждающий дух, раб колдунов! Умей ты глядеть в сердца, то сразу бы понял каков я, без этой глупой проверки! - Норан со свистом выхватил волшебный меч из ножен. Его дерзкие слова словно рассеяли наваждение, сковывавшее прочих курангов - конечно, те по-прежнему напуганы, но уже не до зубовного стука и дрожи. - Кто хочет жить, положитесь на добрую сталь и силу своих рук! Он не пощадит никого, из слышавших мои слова!
  
   В следующий миг псы бросились вперёд, и на маленькой поляне воцарился хаос.
  
   *****
  
   Дургал взял с собой пятерых самых надёжных родичей, так что с Нораном их было семеро. Да вот беда - из семи двое смертных, пригодных лишь лошадей держать и трое на Детстве. Норан знал, что силы неравны. С самого начала он надеялся лишь, что остальные отвлекут псов войны достаточно надолго, чтобы он успел добраться до самого Кро-Кроаха. Конечно, скрытый козырь Норана, который он добыл в своих странствиях и придерживал на крайний случай, был полностью бесполезен против земных богов и прочих духов. Но волшебный меч мог послужить достойной заменой, если только удастся подойти на расстояние удара! И надежда Норана сбылась - лишь одно из чудовищ бросилось на него. Норан увернулся и проскочил мимо, по дороге разрубив псу плечо.
  
   Ему повезло снова - Кро-Кроах допустил ошибку совершенно смешную для бога войны и воинов. Он отвлёкся на подозрительный шум со стороны. Норан тоже услышал быстро приближающийся из-за спины Кро-Кроаха стук копыт одинокой лошади, но не обратил на него внимания. Сейчас всё его внимание было сосредоточено на враге перед ним. Он ринулся вперёд, нанося чудовищной силы удар с замаха, способный разрубить надвое всадника в доспехах вместе с лошадью.
  
   Лишь когда копьё Кро-Кроаха устремилось ему точно в грудь, Норан сообразил, что земной бог просто притворился отвлёкшимся.
  
   Но всё же Норан был дваждырождённым воином, не привыкшим пасовать перед лицом смерти. Вместо бессмысленной попытки уклонения, он ещё яростнее рванулся вперёд. Меч обрушился на голову Кро-Кроаха в тот самый момент, как громадное копьё пронзило Норана насквозь и вышло из спины. Искры разлетелись снопом во все стороны. Ещё мигом позже, когда бог перехватил онемевшее от удара запястье человека и вывернул с такой силой, что захрустели кости, заставив меч выпасть из разжавшегося кулака, Норан понял, что допустил ошибку, и теперь уже последнюю. Он-то думал, что старинные доспехи и шлем Кро-Кроаха, с которыми бог войны не расставался никогда, были частью его созданного колдовской силой тела, а значит уязвимыми для враждебного такому колдовству меча. А они оказались из простой стали, вот только толщиной примерно в палец!
  
   *****
  
   Оррик понятия не имел, почему куранги и Кро-Кроах с его псами - не узнать варварского идола по описанию было сложновато, выдавал уже один рост, выше любого человека, ниже настоящего великана - начали драться между собой. В тумане он успел расслышать лишь обрывки слов. Но когда Оррик увидел древний меч, золотая вязь на клинке которого сейчас горела внутренним светом, в руке здоровенного куранга, бросающегося на собственного божка, он понял, что надо делать.
  
   Княжеская лошадь доказала все достоинства породы тем, что при виде лжебога и его четвероногих чудищ лишь на миг попыталась взбунтоваться и в страхе броситься прочь. Лошадь и Оррик оказались рядом с борющимися противниками как раз в тот момент, когда Норан выронил Златолист - как раз вовремя, чтобы Оррик ухватил падающий клинок. За лезвие, заточенное до остроты, которую простые мечи не могли удерживать долго. Но сейчас было не до боли в рассечённой ладони.
  
   Кро-Кроах взревел как раненый медведь и отшвырнул своего истекающего кровью противника шагов на пятнадцать. Но лошадь уже уносила Оррика прочь. Может со Златолистом в руках он и попытал бы счастья против земного божка один на один, да только кто знал, сколько вокруг может быть ещё гигантских псов. В придачу к тем, которые сейчас доедали горстку курангов.
  
   Кро-Кроах нацелил своё окровавленное копьё и замахнулся. Оррик, следивший за ним через плечо, заранее знал, что целиться он будет не во всадника - дваждырождённый ведь может и уклониться. В тот момент, когда копьё начало свой полёт, Оррик заставил похвально послушную кобылу повернуть в сторону.
  
   Его глаза округлились, когда копьё сменило свою траекторию на лету, наводясь на грудь выбранной жертвы. Оррик мог отбить направленную в другого стрелу, арбалетный болт, обычное копьё. Насчёт чудовищного оружия Кро-Кроаха, которое не всякая баллиста вместила бы, никакой уверенности не было. Особенно из неудобной позиции! А без лошади шансы, что на победу, что на бегство, стремились к нулю.
  
   Оррик был очень опытным наездником и умел свешиваться с седла на полном скаку, прикрываясь телом лошади от неприятельских метальных снарядов. Но впервые за свою жизнь он использовал этот приём, чтобы прикрыть своим телом лошадь! Удар был настолько силён, что остриё пробило его грудь насквозь и ушло в лошадиную шкуру - неглубоко, но достаточно, чтобы животное рвануло пуще прежнего. На миг казалось, что Оррик сейчас покатится по земле - но так только казалось. Он заорал от боли, когда копьё Кро-Кроаха вырвалось из его спины, возвращаясь к хозяину, но удержался на лошади и взгромоздился обратно в седло. И Златолист он тоже не выронил. К тому моменту, как Кро-Кроах замахнулся снова, расстояние было уже слишком велико - лошадь с наездником всё больше скрывали деревья. И копьё сбилось в полёте, зацепив одно из них, воткнувшись в другое. Псы бросились было вслед - но поздно, серая кобыла Оррика оставляла их всё дальше позади.
  
   *****
  
   Норан был серьёзно ранен, но не убит. Как и подобает опытному дваждырождённому, он думал быстро и сразу понял, что без волшебного меча ничего не сможет сделать Кро-Кроаху. Так что единственным способом спасения жизни оставалось бегство. Ему повезло, впервые за сегодня - когда охваченные ужасом кони, поскакали прочь, не разбирая дороги, один из них сперва зацепился упряжью за ветку, потом, когда эта ветка обломилась, свернул примерно в ту сторону, куда отлетел Норан. Несмотря на внушительную дыру в груди, Норан вскочил в седло несущегося коня прыжком, который сделал бы честь любой пантере. На то, что случилось с людьми, ненадолго ставшими его товарищами по заговору, он даже смотреть не стал. Если на него до сих пор не бросился ни один из псов войны, значит, они и так уже принесли всю пользу, какую могли принести.
  
   Кро-Кроах стёр струйку серебристо-ртутной жидкости, стёкшей по лбу из-под пробитого шлема, и поглядел вслед Норану, который успел отъехать слишком далеко для броска копья, прежде чем внимание бога курангов вернулось к нему. Холодный расчёт говорил, что псы не способны догнать лошадь, на которой умчался дваждырождённый со Златолистом, так что тот, считай, уже ушёл. Вот Норан - другое дело. Кро-Кроах свистнул в два пальца - словно звук зимней вьюги пролетел по лесу, призывая его гончих обратно к нему. По крайней мере, сегодня он избавится от предателя.
  
   *****
  
   - Поведай мне - твоя Яннария и вправду страна тронутых умом, или ты один такой уродился? - Нельяна просунула всю руку в дыру, которая теперь имелась на спине кольчужной рубашки Оррика. Да и в дыру на груди, напротив первой, влезал палец.
  
   К тому времени, как Оррик завершил рассказывать княжне, как ему удалось отобрать у врага Златолист, раны на нём, конечно, уже не было. Теперь в их лагере имелась пара дюжин дваждырождённых служителей Восьми, владеющих исцеляющими чарами. Ну, или молитвами, если угодно. Пусть все они были на Детстве, такого количества хватало, чтобы двое-трое всегда стояли готовыми залечить раны предводителей войска, даже если это должно было отправить в постель их самих.
  
   Так что Оррик уже вновь был здоров и бодр:
  
   - Ну, мой родной край слывёт родиной людей отважных, да и сам я потомок славных предков с обеих сторон, - Оррик не стал уточнять число поколений между славными предками и собой. - Боюсь, однако, что мой покойный отец поглядев на меня счёл бы, что я слишком люблю собственную шкуру, которая для того и дана мужчине, чтобы ей рисковать, а то бы и вовсе схватился за голову от сына, который ездит на кобыле и получает ранения в спину.
  
   - Надо же, - Нельяна даже чуть раскраснелась от гнева. Она с грохотом бросила кольчугу на стол, занимавший середину главной комнаты добротного сельского дома, брошенного хозяевами и ставшего её пристанищем на прошлую ночь. - Не знала я, что копья ловят собственной шкурой от любви к ней.
  
   - Я, помнится, говорил тебе - воин должен делать то, что должно. С открытыми глазами и ясной головой. Для дваждырождённого мало просто выполнять в бою заученные действия, как простые солдаты - он должен мгновенно оценивать происходящее и взвешивать свои шансы. Если бы лошадь была слишком серьёзно ранена, чтобы скакать во весь опор, я бы умер почти наверняка. А ваши княжеские лошади хоть и живучи, но всё же навыков, которыми далеко не всякий дваждырождённый владеет, у них нет. И хоть недолго удерживать скорость при пробитом лёгком ни одна из них не сможет. Зато на моей собственной спине почти нет мест, попав в которые копьё могло бы меня с одного удара смертельно ранить или заставить свалиться на землю. Разве что если б перебило хребет у самой шеи. Выбор получается несложный, правда?
  
   - Но ты ещё молвил раньше, что Златолист не даст нам победы, - Нельяна бережно, практически благоговейно коснулась лежащего перед ней оружия. Таких мечей, с прямым лезвием, сужающимся посередине и расширяющимся к концу, больше не делали у саклибов, рукоять его за многие годы сильно поистёрлась, но на самом клинке едва ли можно было найти даже одну царапину. - И всё же...
  
   - Я говорил, что Златолист - не чудодейственное средство, которым любой сопляк мог бы разом победить Кро-Кроаха, а тем паче его армию. Но, помнится, я ещё говорил, что он может дать преимущество - выражение лица Оррика неожиданно стало мрачным. - А увидев этот меч в руках варвара, я сразу подумал - очень скоро любое преимущество будет нужно нам как воздух. На пути обратно я проверил свойства меча одной из своих техник. Златолист в руках пришедшего в гармонию с ним владельца мог бы развеивать чары Кро-Кроаха, если б тот пользовался чарами, что важнее - на довольно большом расстоянии от себя он развеивает и сверхъестественный страх. Ты понимаешь теперь, что значит отсутствие этого меча за стенами Мерани?
  
   Нельяна на миг задумалась, глядя на золотые узоры, покрывающие клинок, потом вдруг опустила оружие и разом побледнела:
  
   - Кро-Кроах поведёт войско на штурм.
  
   - И я так думаю. Вряд ли он ещё не догадался о свойствах Златолиста. Такого ужаса, чтобы защитники сами разбежались со стен, ему внушить вроде бы не под силу. Судя по рассказам и по тому, что перед ним чувствовал я. Но воины, у которых дрожат руки и трясутся поджилки, много не навоюют, какие бы хорошие стены их не защищали. Скорее всего, божок начнёт уже завтра, но поведёт дело без спешки, в надежде, что горожане разошлют птиц за помощью, а мы попробуем на помощь придти - и попадём в ловушку. В общем, Нельяна, зови сюда тех, кто хорошо знает все окрестности Мерани. Надо думать, что тут можно сделать.
  
  
  
  
   Оставшуюся часть истории можно найти на Author Today https://author.today/work/393312.
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"