Когда Хозяин Людей внёс меня в просторный зал, из которого из которого всегда исходил неприятный запах жжёной травы, наступил полдень. Уже несколько месяцев не было дождя; когда Хозяева пришли, мама сказала, что сейчас они выберут Достойного. Я знаю - Достойному достаётся самая сочная трава, самая чистая вода, за ним ухаживают как за... Достойным! Достойные живут в лучших загонах, и их охраняют не злобные Псы, брехливые стражи обычных - их охраняют Люди! Поэтому тех, кого забирали, никто не видел: кто же сам сбежит из Рая? В прошлый раз забрали моего старшего брата - хоть я и не понимаю, почему, ведь он был задиристым и тупым, и я часто желал, чтобы его растерзали Волки, или Люди с Железными Жалами увели его в сарай и закололи. И как я смеялся, когда представлял себе это! Недавно я рассказал об этом маме: она побила меня и велела больше так не думать. И я не думаю.
Мама плакала от счастья, когда Люди забирали меня, и я плакал и смеялся вместе с ней. Мне не хотелось уходить, но я знал, и мама знала, что ТАМ мне будет лучше. Теперь же я вижу каменный свод над собой, и ноздри мне забивает удушливый запах жжёной травы. Я не люблю Хозяйских Загонов - здесь совсем нет еды, и всегда жутко воняет. И этот загон совсем не похож на Райский загон Достойных: мне совсем не нравится здесь находиться. Я уже пробовал позвать маму, но она не отзывалась. И сейчас я лежу, связанный, на большом каменном столе, а Хозяин Людей что - то говорит - не могу разобрать слов. И ужасно хочется спать...
Кажется, я уснул - Хозяин Людей всё ещё говорит, но уже не у середины стола, надо мной, а у его края, где лежат какие - то предметы. Я сильно хочу пить, но не могу сказать и слова - зачем - то они связали мне рот. Я пробую встать, но тело не слушается; оно будто больше мне не принадлежит. Зато больше нет запаха жжёной травы. А Хозяин Людей продолжает говорить - видимо, пытается втолковать мне Правила Загона Достойных. А я его совсем не слушаю...
Я вздрогнул от ужаса, когда увидел в руках у Хозяина Людей Железное Жало. Я не понимал, почему он хочет убить меня, ведь я совсем не таков, как мой брат! Из моих глаз потекли слёзы.
Внезапно до меня долетел крик - мама звала братьев к ужину.
Он уже опускал Железное Жало, когда ослабленный узел на рту развязался.
Я прошептал: "Мама..."
И наступила тьма.
2
Когда я внёс жертвенного ягнёнка в Храм, из которого неприятно веяло благовониями, служившими для усмирения Бога Солнца и услады Бога Дождя, наступил полдень. Мухи - тысячи жадных, полуденных мух кружило над городом. Им, как и всем нам, осточертела жара: мухи летали вялые и сонные. Люди недалеко ушли от мух - словно мёртвые, ходили они по улицам; рынок пустовал. В колодцах, некогда полных чистой холодной воды, теперь плескалась грязная, мутноватая жидкость. Город умирал от жары.
Боги - жестокие Боги послали кару на нас - кто ответит, за что? Мой сын умер две недели назад - жестокий Бог Солнца выжег его душу дотла, как выжег души ещё восьмерых человек.
Верховный Бог - самый жестокий Бог.
****
Ягнёнок лежит на столе, непонимающе глядит на меня. Он не знает, какая ему выпала честь: очень скоро он присоединится к Стаду Богов. Как присоединился мой сын к Божьему Воинству. О да, каким же прекрасным воином он был!
А ягнёнку, как и мне, не нравится запах благовоний - смесь трав воды и огня даёт очень неприятный запах.
Я читаю гимны Неба: они одинаково приятны обоим Богам. Мой сын любил эти гимны: в отличие от старшего брата, пьяницы и драчуна, он любил учиться. И как радовался он первым дням жары! И я радовался и смеялся вместе с ним: наконец - то холода отступили!
Вначале радовались все.
Теперь никто даже не плачет - все слёзы выжег самый жестокий из Богов.
А ягненок, кажется, уснул.
Когда ягнёнок проснулся, я уже почти закончил читать. Я подошёл к краю алтаря, где лежал жертвенный кинжал. Я поднял его, прошептал: "Великие Боги, нашу жертву примите...". И посмотрел на ягнёнка.
Раньше я никогда не видел, чтобы овцы плакали.
Я уже опускал кинжал, когда ослабленный узел на его морде ягнёнка развязался.
Но услышал не предсмертный крик ужаса, а жалобный стон. Так же жалобно звал меня перед смертью сын.
Я опустил кинжал.
3
На третье утро после жертвоприношения над городом сгустились тучи.