Путанабус глава 8 Когда воротимся мы в Портсмут...
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
Новая земля. Территория Евросоюза. Княжество Уэльс. Город Нью-Портсмут.
22 год, 34 число 5 месяца, суббота. 12:36
- Я требую правосудия у князя!
Худой лейтенант княжеских патрульных сил, командующий Северным КПП города Портсмута, устало оглядев и меня, и толпу из джипов, кивнул узкой длинной мордой.
- Хотите правосудия? Будет.
В его глазах читалось облегчение. Всё же разобрать на жаре безобразный и малоосмысленный гвалт наших взаимных обвинений ему оказалось не по плечу. Все стреляли и все обвиняют друг друга в дорожном разбое. И все одновременно орут. И я один умудрялся перекрикивать их пятерых.
- Только для того чтобы обвинять этих людей в суде я должен знать их имена, - слегка теснил я лейтенанта, заставляя его чуть-чуть отодвигаться, отстаивая своё приватное пространство.
Видимо, чтобы быстрее уйти из зоны дискомфорта, лейтенант торопливо сделал два шага в сторону к сержанту, у которого в руках был мобильный терминал, и что-то ему сказал вполголоса.
Сержант вынул из подсумка блокнот на пружинке и, сверяясь с терминалом, начертал несколько строк. Потом вырвал страницу и отдал её худому лейтенанту.
Тот передал её мне
Сказать, что меня неожиданно пробило на ржач, это ничего не сказать. Нельзя же так неожиданно.
Сами представьте: на ограниченном пространстве, можно сказать - пятачке, топчется нехилая толпа вооруженных людей.
Мы, естественно, с преследователями в контрах.
Вокруг нас княжеские патрульные солдаты с тяжёлым оружием, в полных непонятках.
Со стороны города смотрит на нас жутким зевом шестидюймовое дуло 'противопехотного' американского танка 'Шеридан'.
Напротив него, со стороны дороги, тонкая длинная авиационная пушка из приплюснутой башни броневика на шести колесах в три оси, хвалится щелястым дульным тормозом.
Вокруг десятка два патрульных с разнообразной стрелковкой в руках.
В довесок три крупнокалиберных 'Браунинга' с баррикад КПП.
А мы внутри этого кольца.
И всё это целится в нас с преследователями.
А мы с преследователями целимся друг в друга. Или враг во врага, если хотите точнее.
И чую, что вот-вот полыхнёт, настолько атмосфера накалилась. Достаточно кому-то психануть, и стрельнуть первому...
И пипец всем.
Преследователи около своих джипов с автоматами в руках. Обычными потёртыми калашниковыми. Но от этого мне не легче.
Напротив них я с РПК в руках, со стволом в их сторону и пальцем на спусковом крючке. С банкой на семьдесят пять патронов, хотя, случись чего, успею выстрелить, дай Бог, с десяток.
За мной автобус, форточки, в окнах которого открыты и из них торчат тонкие стволы 'ругеров', как и из двери, нацеленные в пятерку у джипов.
Вот так вот.
А я тут ржу, согнувшись в три погибели, и ничего с собой сделать не могу, хоть убивай меня сейчас.
А вы бы смогли?
Увидев вот такой список.
Udatyj
Schtepa
Drash
Popenko
Velikojon
Лейтенант подхватил меня за локоть, помог выпрямиться.
- С вами всё в порядке? - участливый, как будто минуту назад не он кричал, что если мы сейчас же не заткнёмся, то он прикажет стрелять в нас картечью из пушки. И насрать ему, кто прав, а кто виноват.
- Да... - ответил, отдуваясь, - Не обращайте внимания. Это всё список.
- А что такого смешного в этом списке.
- Непереводимая на английский игра слов русского языка.
- Украинского! - возмущённо крикнул высокий соломенный блондин с большим носом из толпы наших преследователей. Но на него никто не обратил внимания.
- Доктор Волынски, вы по-прежнему настаиваете на судебном разбирательстве в нашем городе? - лейтенант был строг, но суров.
- Да, лейтенант.
- Вас устроит мировой судья или вы будете требовать жюри присяжных?
- Вообще-то я хотел бы, чтобы судил нас сам князь. Но мировой?.. Мировой судья тоже устроит. Я же всегда смогу апеллировать к присяжным, в случае чего?
- Именно так.
- А утверждает приговор князь?
- Да.
- Вот и хорошо. Главное, надо сберечь моих девочек от киднепинга, пока будет длиться процесс. Вы это сможете устроить?
Лейтенант хищно улыбнулся.
- Тут не Старая Земля и не Британия английской короны. У нас правосудие быстрое, справедливое и независимое. Только в этом случае вы все должны будете сдать всё имеющееся у вас оружие на время процесса.
- Мы согласны, - отозвался я.
- А мы нет, - заявил тот, кто кричал про украинский язык.
- Тогда вы арестованы за сопротивление законной власти Валлийского принципата. Немедленно сдать оружие или по вам откроют огонь тяжелые пулемёты. Считаю до трёх. Два с половиной!..
Пауза не затянулась.
- Да подавись, - в сердцах крикнул по-английски мелкий и толстый хохол, больше похожий на пузырь, чем на человека, и, кинув свой автомат под ноги сержанту с терминалом, добавил, - Хай тоби грэць, подмоскальчик.
Остальные последовали его примеру.
- Теперь вы, - обратился ко мне лейтенант.
- Мы можем аккуратно упаковать оружие в оружейные сумки, лейтенант? Учитывая то, что в отличие от противной стороны, мы делаем это добровольно и сотрудничая с правосудием.
- Можете, - не задумываясь, разрешил тот.
Я повернулся к автобусу.
- Девочки, аккуратно укладываем всё оружие в сумки. Галя, кинь мне сумку для своего пулемёта.
Когда Антоненкова появилась в проёме автобусной двери, и, скинув мне сумку, сняла с себя пробковый шлем грациозным движением откинув его за спину в салон автобуса, а потом небрежным движением стянула с головы шемах и, потрясая головой, распушила и поправила свои длинные волосы, закинув их за спину, то все патрульные ахнули.
А пулеметчик с баррикады у 'Браунинга', бросил пулемёт, дико заверещал, подпрыгивая, и размахивая руками.
- Ааааа... Это же мисс Седьмой месяц с календаря Зорана!!!
Новая земля. Британское содружество. Валлийский принципат. Город Нью-Портсмут.
22 год, 34 число 5 месяца, суббота. 13:22
Правосудие в Уэльсе действительно было быстрым. Тут не подкопаешься.
С КПП или как их тут называли 'Северных ворот' нас за пять минут доставили к офису мирового судьи Северного округа города Нью-Портсмута под охраной патрульных, которые оказались ни много, ни мало - княжескими гвардейцами. Впрочем, внешне от орденских патрульных их отличал только темно-зелёный, почти изумрудного цвета, берет с кокардой в виде усеченной разлапистой стрелки лука-порея. Как пояснил мне сопровождающий нас капрал, эта эмблема есть символ сопротивления Уэльса английским захватчикам, и ведет свою историю с тринадцатого века.
Особо много информации за те пять минут, что мы ехали до суда, я от капрала не выяснил. А то, что узнал, касалось только военной тайны.
Вооруженные силы Валлийского принципата состояли из полка княжеских гвардейцев, которые не покидали территории анклава, полка валлийских стрелков, входящих оперативно в армию Британского содружества и по ротации воевавших где-то на южном берегу залива. И немногочисленной полиции, которая принадлежала не принцу, а городу, который её и содержал.
Ну и, по традиции, было самостоятельно вооруженное городское ополчение, которое раз в год, перед сезоном дождей, проводит военные учения с шашлыками на природе. Большой праздник для города.
Полки, как выяснилось, это очень громко сказано. Личного состава там от силы человек четыреста-пятьсот. И в каждом полку всего по четыре роты. Батальон, если по староземельному, но традиция...
Твою маман!
В гвардии каждая рота имеет еще своё отдельное название, знамя и парадную форму, отличную от других. Но полевая униформа у всех одинаковая. Разве что армейские стрелки не носят берета, а кепи с длинным козырьком. Да и, то, только потому, что берет цвета хаки носят английские вояки, которых тут не любят.
Получалось, что княжеская гвардия тут, кроме охраны дворца и особы монарха, выполняет ещё функции внутренних войск. И гонять дорожных бандитов была одна из её задач.
Вот всё, что удалось узнать про этот новоземельный Уэльс за пять минут.
Офис мирового судьи был до неприличия похож на московский, (староземельной Москвы, новоземельной я пока ещё не видел) и также располагался в полуподвальном этаже жилого дома, рядом с полицейским участком, который тоже, если судить по староземельным меркам, был мизерабельный.
Мировой судья Северного округа Нью-Портсмута, сидящий под гербом в традиционной судейской мантии и белым барашковым париком, одутловатый мужик лет сорока пяти, с большим носом алкоголика, щедро украшенного красными прожилками, убедившись, что мы оба христиане, привел меня и Семёна Штепу к присяге на Библии. Затем выслушал наши версии случившегося.
Блондинистый Штепа напирал на то, что мы - кляти москали, ни за что ни про что, первыми обстреляли их на дороге из пулемёта, когда они мирно себе катили на север в Порто-Франко. А развернулись за нами они только затем, чтобы нас за это наказать. Ибо нельзя спускать такое хулиганство, которое может в одночасье перерасти в дорожный разбой.
Я же свои показания начал с того, что просто ехал в русские земли по Южной дороге с севера, из Порто-Франко, умолчав о том, что на саму Южную дорогу мы выкатились с Плоскогорья. Никакого вранья под присягой. Всего лишь некоторое умолчание деталей, о которых меня не спрашивали. Спросили бы - ответил бы честно. А так, самому выдавать свои тайны я не нанимался.
Потребовал суд связаться с Порто-Франко, с фрау Ширмер, которая в курсе, как уже произошедшего нападения на нас с целью похищения девушек в сексуальное рабство, так и о том, что такие нападения в будущем готовились криминальными кругами. И, естественно, что мы такого развития событий опасались. И о радиопереговорах между машинами нападавших на нас, которые разворачивались на дороге именно с целью нашего захвата в рабство, не преминул сообщить.
На этом и построил обвинение хохлов в дорожном бандитизме.
Возник, правда, некоторый затык с присягой Розы, но секретарь суда, выяснив, что она иудейка, куда-то вышел и быстро вернулся, неся в руках красиво оформленный томик кошерной Торы, на котором и предложили Шицгал дать присягу.
Огромным нашим упущением было то, что Роза не записывала эти разговоры на компьютер, а только слушала. Поэтому всё уперлось в наше слово против их слова.
Девочки мои все были в балахонистой полевой форме и впечатления на судью не произвели.
Публики, которая бы поддержала бы нас по симпатиям к календарю Зорана, в этот маленький зал не допустили.
Через полчаса мы уже выслушали вердикт мирового судьи.
- ... так как налицо произошло создание правового казуса, которого нет ни в 'Книге испытания судей', ни в валлийском прецедентном праве, я передаю это дело на решение принца Уэльского.
И деревянным молотком по столу ударил, как водится в голливудских фильмах.
Потом пристав стучал длинной палкой по полу и орал.
- Встать, суд идет.
И мировой судья скрылся от нас навеки за простой офисной дверью. Больше мы его не видели.
Новая земля. Британское содружество. Валлийский принципат. Город Нью-Портсмут.
22 год, 34 число 5 месяца, суббота. 14:00
- Думаю надо сначала пообедать, - сказал я сопровождающему нас капралу, одновременно наслаждаясь зрелищем, как банду бандерлогов гвардейцы передают полицейским и те, сковав им запястья наручниками, уводят в соседнюю от суда дверь полицейского участка. Скорее всего, в обезьянник. До княжьего суда.
Приятно, чёрт возьми, быть победителем. Упиться унижением врага. Хотя бы на промежуточном этапе.
- Надо немного подождать, - ответил капрал и, отойдя на пару шагов, стал что-то бубнить в портативную рацию на неизвестном мне языке, как я догадался - валлийском.
Мои девчата скучковались около автобуса и что-то активно перетирали между собой, не повышая голоса.
- Сейчас из княжеского дворца подъедет ваш новый сопровождающий и на этом моя миссия закончится. Какие-нибудь ещё пожелания будут? - и смотрит на меня этот синеглазый брюнет, словно ожидает чуда.
- Да. Мне нужно наставление по стрелковому делу для немецких пулемётов MG-42 на русском или английском языках. А то я не знаю, как его разбирать, а после боя на дороге, его чистить надо.
- Должны быть, - пожал капрал узкими плечами, - Если найду, то, как вам его переслать сегодня?
- Буду очень благодарен, - ответил, как можно нейтрально.
- И каков будет вид благодарности? - ехидный парень явно набивался на халявную выпивку.
- Календарь Зорана, - ответил я с таким видом, что награждаю его высшим орденом.
- Считайте, что эта брошюрка у вас уже есть. Даже если в городе она в единственном экземпляре, - поспешно ответил капрал, - Только никому об этом не говорите. Я не хочу ни с кем делиться календарем. Тот экземпляр, что нам прислали по почте, весь разорвали на отдельные листы и повесили в разных кубриках казармы. И то армейцы нам завидуют. Им никто ничего не присылал.
- Что, такой дефицит? - удивился я.
- Не то слово. На почте запись на месяц вперёд.
Вот так вот, в погоне за хлебом насущным, люди тут позабывали о таких примитивных радостях, как красочные календари с полуголыми красотками, которые на Старой Земле есть обязательная принадлежность каждой солдатской казармы. Порнофильмы тут производят, а вот до такой малости не дотумкали.
- Хорошо. Принесёте наставление, и я его обменяю вам на календарь, пахнущий ещё типографской краской.
- Я вас сам найду, - пообещал капрал, - И, кажется, это едут за вами, - кивнул он мне за спину.
Оглянувшись, увидел, как из-за угла выкатился камуфлированный 'хамвик' в командирском исполнении с кучей антенн над крышей и без дверей, но с обязательным гербом княжества на капоте.
Из 'хамвика' вылез целый майор, здоровенный детина, лет тридцати, выше меня на полголовы, но довольно рыхловатый уже. Он был одет в довольно-таки необычную для этих мест парадную форму. Алый однобортный китель с тесным рядом золотых пуговиц, с черным воротником-стойкой и черными же обшлагами мыском. Черные бриджи с белым кантом, заправлены в высокие сапоги, начищенные так, что глядясь в них можно было бриться. На черных погонах с белой выпушкой блестела одинокая корона. На петлицах красовался привычный уже лук-порей. С левого плеча спускался золотой плетёный аксельбант. В руках он держал обыкновенную фуражку с черным околышем и красной тульей. Канты фуражки были белыми. Холёная морда его было гладко выбрита. Оружия при нём не было. Никакого.
Вперился в меня, из-под длинных пушистых ресниц (на зависть любой красавице) синющими глазами. И спросил по-английски, как будто меня тут была куча вокруг одинокого гвардейского капрала, хорошим таким басам.
- Кто тут будет доктор Волынски?
- Это я. С кем имею честь? - отозвался не мешкая.
Офицер надел на голову фуражку, приложил правую ладонь к козырьку и представился.
- Барон Дай ап Бивар, майор штаба гвардии принца Кимри.
- Принца Кимри? - переспросил удивлённо.
- Простите, сэр, это на валлийском языке означает принца Уэльского.
- Спасибо, что просветили.
- Я должен проводить вас к месту вашего временного проживания.
- Надеюсь, это не в тюрьму?
- Что вы, сэр, небольшая гостиница, но очень хорошая.
- Мы бы хотели сначала пообедать, если вы позволите. Девочки голодны.
- Нет ничего проще. Вы заселитесь в отель, а рядом там есть несколько неплохих этнических ресторанчиков. На этой стороне города кормят хуже, хотя и дешевле. Вы же не хотите обедать в компании китайских дальнобойщиков и грубых докеров?
- Уговорили. Только один вопрос: что с нашим оружием? Меня это очень волнует.
- Оружие поедет за вами в том же гвардейском пикапе, что и сейчас. Вам его обязательно выдадут на воротах, при выезде из города. Не опасайтесь, ничего не пропадёт.
Я облегченно вздохнул. Подспудно я, как оказалось, очень боялся, что власти конфискуют пулемёт.
- Тогда прошу в автобус, познакомлю вас со своими девочками, - сделал приглашающий жест рукой.
Новая земля. Британское содружество. Валлийский принципат. Город Нью-Портсмут.
22 год, 34 число 5 месяца, суббота. 14:20
- Лучше бы я поел в компании с китайскими докерами, - сказал с осуждением майору-барону, - Пока дождемся парома, у меня все кишки слипнутся. И анус паутиной зарастёт.
Майор мою эскападу проигнорировал. Да и зря я на него наехал, он и так нас тут пропихнул без очереди. А она немаленькая. Но что делать, когда желчь разливается по организму.
Мы уже пятнадцать минут стояли на берегу реки Мунви, разделяющей город, в ожидании этого чертова парома, который ушел у нас из-под носа.
С переправой тут была напряженка.
Нормального автомобильного моста не было совсем. Лишь дальше к северу, на высоких берегах, красовался подвесной пешеходный мост шириной в пару метров. Красивый.
На самой реке было две нитки понтонных мостов, явно военных по происхождению, со встречным движением, по которым пускали автомобили не выше определенного веса. Для чего перед въездом на мосты стояли грузовые весы, как на советских элеваторах. Услуга по взвешиванию - 10 экю. И сам проезд - 10 экю. И всё равно под грузовиками эти понтоны вели себя, как гибкая лента на волне.
Лично мне ехать по такому мосту было страшно. Тем более за свои же деньги.
Но для таких трусов, как я, был предусмотрен танковый самоходный понтон, выдерживающий нагрузку до пятидесяти тонн, хотя и с ограничениями по длине, и 'за очень дополнительные деньги'.
Да и не жалко.
Лишь бы безопасно было.
Восточный Портсмут по сравнению с Порто-Франко производил жалкое впечатление. Вы когда-нибудь заводской поселок в российской глубинке видели? Так вот тут, то же самое. Замощены только главные улицы, а вокруг цеха, трубы, бараки и склады, склады, склады... На берегу - порт. Но видны были только деревянные краны. Когда-то белёные стены зданий давно стали серыми от копоти. Что поделать: обязательная плата за индустриальный рывок. Портсмут - второй центр металлургии Новой Земли после Демидовска. И хотя роза ветров тут сносит промышленные дымы далеко в море, на 'клятых англян', городу остается достаточно подпорченной экологии.
Пропускная способность понтонных мостов создала в восточном Портсмуте ещё и крупный логистический узел, где с тяжелых траков грузы переваливают на менее грузоподъемные автомобили, способные преодолеть хлипкий понтонный мост через Мунви, и доставить груз дальше. Часть таких грузовичков просто челночила между берегами быстрой реки, а часть развозила товар дальше по Южной дороге.
Поначалу вся причина была именно в мостах, но позднее хитрожопые валлийцы раскусили всю коммерческую прелесть перевалки, и такое положение вещей просто законсервировали. К примеру, китайских лесовозов принудительно сгружали на восточном берегу, или в порту, или на дровяном складе возле Свинцового завода, скупая строевой лес прямо с машин. По принципу голландского аукциона. Китаец назначал цену на партию леса и пошагово опускал её, до первого согласившегося оплатить названную сумму.
Для тех же, кто не рвался отдавать свой товар за местные цены, был пущен танковый паром по 250 экю за рейс, хотя проезд по понтонному мосту стоил всего 10 экю. Но понтонные мосты были муниципальными, а паром - частным. Таким образом, властями была соблюдена и выгода города, и свобода выбора для иногороднего продавца сесть на любой конец вил.
Китайцы, может быть, и заплатили бы, даже с удовольствием (их строительная древесина, обладая природными антисептическими свойствами против гниения и паразитов, стоила дорого и чем дальше по дороге, тем дороже, потому как южнее Кхамского хребта она не росла), но их лесовозы (вот жалость) не вписывались в габариты парома. Такие вот вилы.
А своего торгового флота у местного Китая не было. Хотя ходили какие-то туманные слухи, что готовят узкоглазые сюрприз в виде постройки корабля из такого дерева, который этим же деревом будет и набит. И сплавят они его под парусом в залив. Но всё это пока слухами и оставалось. Хотя чисто инженерно никакой тут сложности нет. В Сибири в позапрошлом веке так сортовой лес и сплавляли, чтобы его излишне не мочить.
- Барон, а что там за пароходик? Вроде военные на нем? - спросил, заметив небольшую пристань выше понтонных мостов, у которой грузился небольшой колесный пароход с высокой черной трубой.
- Военный речной флот принца Камри, - отозвался наш Вергилий, - Угольный пароход 'Мерлин'.
- Но вроде его как продуктами грузят, куда им столько? Экипаж такое количество за год не съест?
- Это он почту развозит по речным селениям.
- Эти мешки и коробки?
- А что такого? Купцу такой мелочевкой, которую планировать никак не возможно, заниматься невыгодно. Как и лавки ставить по деревням. Оборот мизерный. Вот и устроили для них заказ по почте, по каталогу. А моряки развозят, заодно реку патрулируют. Все довольны.
- То есть сами флотские не торгуют?
- Избави Бог. Даже думать об этом не смеют. Бизнес и служба у нас несовместимы. Мы не англичане, - майор просто оскорбился такому сравнению, но меня, как непросвещённого, тут же, простил, пояснив, - На пароход приносят квитанцию и получают заказанный и оплаченный груз. Застрахованный. А заказы и деньги принимает почтовый чиновник, который катается вместе с моряками на пароходе.
- Почта орденская?
- Нет, княжеская.
- Насколько это дороже получается? От цен в городе.
- Процентов на десять - двенадцать. Но все равно дешевле, чем самим за каждой мелочью по реке спускаться и подниматься обратно. Течение быстрое. Лодка топлива больше съест.
- Ваши пейзане там у вас, в горах, похоже просто сиднем сидят, безвылазно?
- Нет, сэр. На праздники в город они приезжают и на ярмарки. Несколько раз в год.
- Понятно. А вниз 'Мерлин' идет пустой?
- Никак нет. Вниз его самого грузят углем и ещё баржу с ним же он тянет. Там в верховьях карьер с очень хорошим углём. А эта пристань так и называется - Угольной. Баржа потом здесь на дрова разбирается. Так что без отходов получается. Вот так-то, сэр.
Потом он перевёл свой взгляд на паром, который стоял на противоположном берегу и выругался.
- Да что он там, с чужой женой милуется, вместо того, чтобы работать?
Вынул из кармана маленькую плоскую рацию и, вытянув тонкую телескопическую антенну, раздражённо заорал в неё что-то неразборчивое. Наверное, опять по-валлийски.
Не знаю, что за властью тут обладает этот майор, но обратно частный паром примчался, как наскипидаренный, едва на редан не выходя.
Река было всего метров триста шириной и вскоре мы уже на западном берегу поднимались по замощёному брусчаткой спуску в 'чистый город'
Дома на этом спуске были внешне побогаче, чем на восточном берегу. За редким исключением все двухэтажные. Первые этажи сложены из дикого камня, оштукатуренные и побеленные. Вторые - деревянные. Прям, как в старой Москве. Той, которой при Лужкове, совсем не осталось. Первые этажи отданы под лавки. Вторые - жилые с отдельным входом на улицу.
У самого подъема увидели книжный магазин, вся витрина которого была облеплена изнутри разрозненными листами календаря Зорана, а сверху витрины, закрывая окна второго этажа, был натянут тряпочный транспарант, на котором довольно коряво было выведено полуметровыми буквами: 'Welcome!'. Воистину: скорость стука больше скорости звука.
Девчонки выглядели обалдевшими. Всё же первый звук медных труб славы над ними вознёсся. Этого ни с чем не сравнить.
Новая земля. Британское содружество. Валлийский принципат. Город Нью-Портсмут.
22 год, 34 число 5 месяца, суббота. 15.00
Наконец-то поели. В приятном ресторанчике на первом этаже двухэтажной гостиницы в центре города, в которой как по заказу было всего десять номеров. Точнее - десять роскошных двухкомнатных люксов. Этакий филиал Хилтона. На самом здании никаких вывесок не было, хотя перед подъездом потел классический швейцар в зелёной ливрее и с посохом.
Побросав вещи по номерам, мы моментально оккупировали ресторан. Так жрать хотелось, что даже вкуса, как следует, не разобрал. Метал в рот то, что поближе на столе стояло, как голодающий с Поволжья, у которого кусок изо рта большевики вырывают. С той же скоростью, не иначе. Да и девчата не отставали. Рубали, как точилка карандаш.
Майор только удивлялся. Поначалу молча, а потом и вслух.
- А чему тут удивляться, сэр, - пояснил ему ситуацию, - Мы последний раз ели с рассветом. Да и так, легкий завтрак был.
- Может тогда ещё что-нибудь заказать? - проявил он участие и гостеприимство, подзывая ливрейного метрдотеля.
- Да нет, - отмахнулся, - Того, что есть на столе достаточно для того, чтобы напитаться. Но зверский голод заставляет забыть об этикете. Уж простите нас. Я понимаю, вы - британцы нация чопорная, но потерпите немного из гуманитарных соображений. Этикет мы покажем, когда насытимся, - кисло улыбнулся.
Мне было немного стыдно.
- Мы не британцы, мы - валлийцы, - поправил меня майор, - У нас с Британским содружеством общая только оборона, как и у ирландцев. Остальное всё порознь, - возразил майор.
- И торговля? - засомневался я.
- И торговля, - ответил майор-барон вполне уверенно, - Торгуем, друг с другом, конечно, но совместных предприятий, кроме парома на острова, нет. У нас с русскими больший объем торговли, чем с англичанами на острове. Семьдесят процентов вырабатываемого нами свинца идёт в Демидовск на патронный завод. Остальное частью у нас оседает, а частью в Наполи идет на ремонт и изготовление новых аккумуляторов. Мы делаем судовые, неаполитанцы - автомобильные. Опять-таки латунь наша также идет прямо в Демидовск, а мы тут демидовскими патронами воюем. Англичане же всё из-за ленточки тащат на свои любимые калибры.
- Я заметил, что у княжеской гвардии в руках 'калашниковы'.
- Ну, сами автоматы из-за ленточки, со складов бывшей ГДР. А патроны - из Демидовска.
- У вас с Демидовском торговля на бартер?
- Частью - бартер, а частью деньги платим. Но больше двусторонний клиринг по весу золота между нашими местными банками, без орденского посредничества. Мы пока вроде, как у Демидовска в сырьевых придатках. Но вскоре и у нас пойдут спецстали, производство флюсов и присадок, тогда Демидовск будет нашим сырьевым придатком - слябы будет присылать, - улыбается просто крокодильей улыбкой, - На пароход, что вы видели, мы поставили русские автоматические миномёты, а мины к ним уже делаем сами.
- 'Васильки'?
- Они самые. Хорошие машинки. Мы ими бандитов отучили к берегам нашей реки даже подходить. А то поначалу только правый берег и обживали. На левом было очень неспокойно. Но, слава Богу, и принцу пять лет уже никто там нам не докучает. Хотя в последнем крупном побоище первый принц наш и погиб. В бою с дорожными разбойниками. Великий был человек. Предлагаю за него выпить.
- А на суде это не скажется, - засомневался я, - Скоро же в присутствие нам... И не в самой лучшей позиции.
- Да что будет такому большому и крепкому человеку, как вы с одного дринка?
- Но только один дринк, - согласился.
Официантка с вычурной прической - с буклями, и в зелёной с золотом ливрее, которая смотрелась на ней, как шикарный костюм, по неуловимому знаку майора, быстро притащила на маленьком подносе два стакана, в которых плескалось грамм по пятьдесят темно-янтарной жидкости. Писярик, значит. Обманул майор - в писярике два дринка. Ну, Бог с ним, не окосею с писярика.
- За первого новоземельного принца Камри Давида Третьего Храброго ап Гвинеда, - провозгласил майор стоя.
Поднялся на ноги и я. Будем уважать хозяев.
Не торопясь выпили и снова сели. Пойло было весьма неплохим на вкус.
- А теперь кто вами правит, сын Давида? - продолжил пытать майора на информацию.
- Нет, Давид Храбрый погиб бездетным. Мы выбрали нового принца, из второй линии древних валлийских королей. Для национального возрождения нужны символы.
- Это, каких королей? Короля Артура? - улыбнулся я, хотя хотелось в голос рассмеяться. Ну, это, как меня, к примеру, сейчас выбрать великим князем Литовским в современной Литве, основываясь на родовых преданиях, происхождения нашей фамилии от Боброка.
- Зря смеетесь. К примеру, английские лорды Перси происходят от валлийца Персиваля, того самого - рыцаря круглого стола. Наша аристократия помнит свое происхождение. Но главное, что простые люди это тоже помнят.
- Похоже, что на старой Земле вы были лордом Соединённого королевства? - закинул я пробный шарик.
- Был. Но после того, как половину Палаты лордов стали выбирать и тут же выбрали в неё пакистанца, я понял, что Старая Земля кончилась, - он горько улыбнулся, - И эмигрировал сюда. Британский лорд - пакистанец, вы себе можете это представить?
- С трудом. А здесь вы тоже лорд?
- Лэрд, - поправил меня майор.
- Разница в произношении?
- Разница в английском извращении наших древних титулов.
- Тут тоже есть Палата лордов? Я имею ввиду местное княжество.
Майор-барон поморщился, но сделал вид, что не заметил моей оговорки.
- Нет пока. Лэрдов не хватает. Чтобы была палата нас по 'Акту о Новом Отечестве' должно быть двенадцать джентльменов. А нас только одиннадцать.
- Что мешает монарху возвести кого-то достойного в это достоинство?
- Традиция. Лэрд должен быть прямым потомком древнего валлийского рига.
- Кого?
- Рига. Так называли наших древних валлийских королей.
- Сначала короли, потом, после объединения - князья. Непонятна мне эта логика.
- А логика очень проста. Древние валлийские риги были чем-то вроде гомеровских басилеев. Тех тоже переводят на наши языка, как 'короли', а на самом деле они всего лишь военные вожди своего рода. Если помните античную историю, то род Фабиев в Риме вел свою частную войну с этрусским государством Вейи. Было в этом роду пять тысяч воинов - огромная армия по тому времени. Этруски выиграли, перебили Фабиев, и они больше никогда так не поднялись в местных раскладах. Так и у нас было. Каждый род имел над собой 'рига'. Если роды объединились в племя, то им верховодил 'верховный риг'. А если страна объединялась, как при короле Утере Пендрагоне, то такой лидер носил титул 'риг верховных ригов'. Когда пришло христианство, то папа римский верховных ригов признавал в титуле принцев, если они крестятся. Многие так крестились.
- Забавно. У нас, в Русском царстве, шёл аналогичный процесс. Мордовских панкОв, к примеру, если они крестились, тоже признавали наследственными князьями, хотя до того они были выборными родовыми старейшинами. Хотя наша церковь Риму не подчинялась.
- Вот-вот. Когда объединился Уэльс в одиннадцатом веке, то признанный королевский титул уже полностью зависел от римского папы, а тот держал руку англосаксов. Так и остались наши правители князьями. Ну, а байку про Эдуарда и о том, как он обманул наших ригов, завладев титулом принца Уэльского для своего сына, вы, наверное, знаете.
Я утвердительно кивнул.
- Так вот, - продолжил майор-барон-лорд, - Здесь, на Новой Земле, у нас было всего три потомка средневековых валлийских князей. Двое по бастардной линии, хотя в Уэльсе на это всегда было плевать. Однако, единогласно принцем выбрали Давида, который происходил от князей Гвинеда по прямой. Потому что, согласно нами же принятого 'Акта о Новом Отечестве', это отечество - монархия, ограниченная парламентом. Князь может назначить министра, но парламент может его сместить, если докажет факт злоупотребления властью и корыстью. И в финансовой деятельности все должностные лица отчитываются перед Парламентом.
- Парламент профессиональный?
- В этом пока нет необходимости. Нас тут не более ста тысяч человек, не считая не граждан. Палата валлийских общин собирается три раза в год. А вот секретарь Парламента - лицо постоянное. Он готовит все бумаги к сессии.
- Угу... А князь? В чем его главная функция?
- Как и в древности. Он военный вождь при обороне страны и верховный судья. И пока не соберётся Палата валлийских лэрдов, от этой ноши ему не избавиться. Хорошо, хоть торговые споры удалось сместить в Палату общин и создать при ней арбитраж.
- А масонские ложи у вас тут есть?
- Нет. Не сказать, что масонские ложи, как английские, так и шотландские у нас вне закона, но единственное, что по закону не могут делать масоны на территории княжества - это ночевать. За первое нарушение - пожизненное изгнание. На второй раз - смертная казнь, правда, с заменой на продажу в рабство в Конфедерацию.
- Почему так строго?
- Главой всех масонских лож Британии является английский король. Зачем нам тут агенты враждебного короля с беспрекословным ему подчинением.
- Подозреваете, что британская разведка пустила тут корни.
- Даже не сомневаюсь в этом.
- А зачем ей это надо?
- На всякий случай. Мало ли что? Англия всегда тратила на разведку больше денег, чем на армию.
- Да, кстати, проясните мне один вопрос. Тут Уэльс, а столица названа именем английского города, как могло возникеуть такое противоречие?