Аннотация: Продолжение. Книга вторая. Книга вышла в электронном виде в издательстве https://author.today/search?q=%D1%81%D1%82%D0%B0%D1%80%D0%B8%D1%86%D1%8B%D0%BD Поэтому снес большую часть текста оставил только начало и конец.
1. Набег на Сан-Хуан.
1-го февраля флот республики вышел в набеговую операцию на Сан-Хуан. Этот порт был самым первым и самым крупным портом Испании на всех Антильских островах. Именно в него приходили после трудного перехода через Атлантику караваны из метрополии. И в нем испанцы разгрузили последний караван, пришедший их Испании, перед нападением на Крым. Так что, сейчас в порту скопилось огромное количество товаров, в которых нуждалась республика.
Флот республики выглядел внушительно. Флагман - Марти с двумя стотридцатками, трехдюймовкой, сорокапяткой и четырьмя минометами, галеоны Фрунзе и Сталин, вооруженные трехдюймовками местного производства и минометами, фрегат Ленин и когг Варяг с настоящими трехдюймовками и минометами, каравелла Свердлов с самодельной трехдюймовкой и минометом - всего шесть вымпелов. Отсутствовали ушедшие в Европу Маркс и Энгельс и оставшиеся на каботажной линии Тринидад - Крым Аврора и Киров.
Эскадра шла кильватерной колонной с Марти во главе. Ход пришлось держать по самым тихоходным кораблям - всего 6 узлов. Сильно мешал встречный ветер, балов 5 - 6, разогнавший приличную волну. В итоге, дошли за четверо суток вместо двух. Пройдя вдоль северного берега острова Пуэрто-Рико, в полдень 5-го февраля подошли к городу. Ветер, как по заказу, ночью почти полностью стих. Дымя трубами, эскадра кильватерной колонной прошла вдоль берега на дистанции две мили. Белые с синей полосой, с красной звездой и серпом с молотом флаги РККФ гордо реяли за кормой каждого корабля.
Командование и незанятые члены экипажей рассматривали Сан-Хуан. Командиры изучали фортификационные сооружения противника, а команда просто глазела.
Город был основан испанцами всего тридцать лет назад на небольшом полуострове, отделяющем исключительно удобную глубоководную бухту от Атлантического океана. Сама бухта имела размеры примерно два на четыре километра и соединялась с океаном проливом шириной в полмили в ее западной части. Вытянутый с востока на запад, занятый невысокими холмами полуостров имел длину три километра и ширину примерно километр. С восточной стороны полуостров соединялся с основной сушей узкой и низкой песчаной косой, прикрытой, однако, от океанских волн небольшим соседним островком.
***
За три дня до этого в порт вернулся единственный когг, один из всей Непобедимой армады. Маневрируя при построении кильватерной колонны перед боем, он врезался бушпритом в высокую корму галеона, и вынужден был заняться починкой такелажа. Моряки слышали отдаленную канонаду и многочисленные мощные взрывы, несомненно, взрывы крюйт-камер на кораблях. Отправившись затем вслед ушедшему флоту, когг обнаружил огромное количество плавающих обломков. Подняв нескольких уцелевших моряков, экипаж когга услышал о быстром разгроме флота всего несколькими кораблями пришельцев. Капитан корабля принял решение идти в Сан-Хуан и сообщить о гибели флота.
По прибытии в порт и доклада губернатору капитан и весь экипаж были посажены под арест с целью предотвращения паники. Губернатор Хуан-Карлос направил срочное сообщение вице-королю, а также гонцов в Санто-Доминго и в Гавану с приказом известить все испанские порты о возможном нападении пришельцев. Губернатор приказал собрать в городе всех поселенцев и все воинские подразделения со всего острова Пуэрто-Рико. Он надеялся, что до нападения пришельцев успеет подготовить город к обороне. Враг опередил его. Ничего сделать не успели.
***
Со стороны океана город смотрелся весьма живописно. Практически весь полуостров был уже застроен. На западном мысу полуострова, примыкающем к проливу, виднелась дерево-земляная крепость в форме квадрата. На ее фасах, обращенных к океану и к проливу, в бойницах просматривалось десятка четыре пушек. Над невысокой каменной цитаделью развевался флаг Испании.
На малом полуострове, ограничивающем пролив с запада, виднелась примерно такая же крепость. На океанской стороне в центре полуострова и на его восточном краю, примыкающем к песчаной перемычке, хорошо просматривались две крепости меньшего размера, каждая пушек на двадцать. Поперек песчаной косы испанцы построили дерево-земляную стену с двумя башнями, для защиты от возможных нападений индейцев. На башнях стояли несколько малых полевых пушек.
На основании опроса пленных, а также современных и трофейных карт был заранее составлен подробный план города и бухты. Рассматривая с мостика в стереотрубу город, командир Марти и по совместительству капитан-командор эскадры кап-два Звягинцев, сличал увиденное с планом. Штурмана поработали неплохо. Отличия плана от местности были минимальны.
Вблизи главной крепости на самом высоком холме полуострова возвышался двухэтажный дворец губернатора, выстроенный из белого камня. Вдоль центральной улицы, идущей по гребню холмов, располагались казенные учреждения: губернская управа, городской магистрат, королевская фискальная служба, командование военного флота и армии, полицейпрезидиум, костел. Ближе к берегу, на параллельных улицах стояли дома знати. Все каменные.
На противоположной стороне полуострова, ближе к перемычке, кучно теснились глинобитные мазанки бедноты. Прямо к стене примыкало длинное одноэтажное здание казармы. По информации пленных, в нем квартировало все испанское войско и городская стража. Среднюю часть полуострова занимали дома мастеровых и их мастерские. В основном бревенчатые, хотя кое-где виднелись и каменные.
Население города, по сведениям пленных, составляло около десяти тысяч человек. Всё оно высыпало на улицы и пялилось на проходящие мимо корабли. Действительно, дымящие высокими тонкими трубами, быстро идущие без парусов против ветра корабли, должны были поразить воображение местных. Особенно низкая серая громада Марти.
Дойдя до траверса пролива, эскадра описала правую циркуляцию и малым ходом двинулась в обратном направлении. На траверсе перемычки Марти застопорил ход в полутора милях от берега. Пушки главного калибра развернулись из походного положения на правый борт и нащупали длинными стволами цели. С предварительными ультиматумами и предложениями капитуляции республиканское командование решило не заморочиваться. Враг напал первым и должен был понести заслуженное наказание.
Стотридцатки оглушительно рявкнули и выбросили длинные языки пламени и дыма. Командование решило пожертвовать штатными снарядами, но произвести на местных неизгладимое впечатление. Через секунды на стене рванули фугасы. В клубах дыма и пыли полетели во все стороны обломки бревен, куски лафетов и целые пушечные стволы. Уцелевшие пушки крепости дали ответный залп. Всплески падений встали в полумиле от эскадры. Всего Марти сделал пять залпов. От куртины крепости остались только груды земли и торчащие из них обломки бревен. Никакого шевеления там больше не наблюдалось.
Затем Марти дал ход, развернулся и направился к центральной части полуострова. Ленин, Сталин и Фрунзе подошли к берегу на два кабельтова на траверсе стены, перегораживающей перемычку. Варяг и Свердлов последовали за флагманом.
С борта Ленина, Сталина и Фрунзе по стене часто забили минометы, сметая с нее и с башен защитников. Их трехдюймовки с максимальной скорострельностью принялись разносить по камешкам и бревнышкам казарму. Самодельные фугасы с начинкой из черного пороха были слабоватыми, зато их не приходилось жалеть. Местное население кинулось от стены к центру города. Артогонь прекратился, лишь когда в развалинах казармы прекратилось всякое движение. Стену постарались сохранить в целости. Осколочные мины ее практически не повредили.
Затем артиллеристы задробили стрельбу, а минометчики перенесли огонь на халупы, расположенные поблизости от стены. Глинобитные мазанки разлетались в пыль даже от фугасных мин. Стреляли до тех пор, пока на удалении до ста метров от стены не осталось ни одного мало-мальски целого строения. Отстрелявшись, корабли стали спускать на воду шлюпки, на которые сразу грузился десант туземной гвардии.
Согласно плану операции, десант должен был занять стену на перешейке и воспрепятствовать попыткам прорыва испанцев из города. Десант поддерживал краснофлотский расчет максима под охраной пятерых конвойников с винтовками.
Марти тем временем разнес в пыль крепость в центральной части острова, затем остановился напротив входа в бухту и проделал тоже самое с крепостями, охранявшими пролив. На все про все истратили четыре десятка штатных снарядов и полтора часа времени. Жители города, недавно проводившие в бой крупнейшую во все времена эскадру, по всеобщему мнению способную стереть в порошок любого противника, в ужасе от зрелища мгновенного расстрела всех городских крепостей, попрятались по домам.
Всю дорогу до Сан-Хуана замполиты кораблей не покладая языков накачивали экипажи: краснофлотцев, индейцев и особенно испанцев на беспощадное уничтожение врага. Чтобы предотвратить организованное сопротивление и снизить возможные потери, командование решило уничтожить артогнем все руководство города прямо в административных зданиях и жилых домах. Поэтому, после уничтожения военных объектов и казенных учреждений планировался обстрел домов начальства и аристократов. То есть, по сути, планировалось обстреливать мирное население.
С краснофлотцами особых проблем не ожидалось. Коммунистическая ненависть к эксплуататорским классам привита им еще в школе, в пионерских отрядах, в комсомоле и на службе. С индейцами - тоже. Они от испанцев претерпели много бед и никаких сомнений испытывать не должны были. Да и во время войн между племенами индейцы различий между воинами и гражданскими лицами они не делали. А вот испанские добровольцы могли засомневаться. Поэтому, среди них во всякую свободную минуту замполиты и краснофлотцы - комсомольцы вели плотную партийно-политическую работу. Разъясняли с марксистских позиций подлую эксплуататорскую сущность аристократов, дворянства, духовенства и купеческого сословия. Воспитывали, словом, праведную классовую ненависть к угнетателям.
Уничтожив блокировавшие вход в пролив укрепления, Марти вошел через пролив в бухту и занял позицию в двух кабельтовых от берега на траверсе губернаторского дворца. Свердлов и Варяг проследовали вглубь бухты и заняли позиции для обстрела центральной части полуострова со стороны бухты. У причалов порта обнаружилось полтора десятка шхун. Из более-менее крупных кораблей присутствовал один когг на двести тонн и каравелла на полтораста. На стапелях верфи в разной степени готовности стояли еще четыре каравеллы.
К этому времени Ленин, Сталин и Фрунзе закончили высадку десанта. Ленин остался у перешейка, чтобы в случае чего, поддержать десант огнем. Фрунзе занял позицию напротив центральной части города, а Сталин - на траверсе дворца губернатора со стороны океана. Таким образом, в городе не осталось ни одного уголка, не простреливаемого артиллерией 'камчатцев'. Даже складки местности между холмами легко простреливались из минометов.
В 16-20 Звягинцев по радио циркулярно приказал всем кораблям начать выполнять основную часть плана. Приказ был записан радистами и зачитан экипажам:
'В ответ на подлое нападение испанской эскадры на мирный горд Ленинград, приказываю обрушиться на врага со всей пролетарской ненавистью, всей мощью флота республики! Мы несем избавление от гнета феодалов и колонизаторов испанскому и индейскому пролетариату и трудовому крестьянству. Мы возьмем реванш за поражение испанского пролетариата в гражданской войне! Подлежат безусловному уничтожению все представители испанских правящих классов. Такова беспощадная логика классовой борьбы, завещанной нам Марксом, Энгельсом, Лениным и Сталиным! Именно так действовала Рабоче-крестьянская Красная армия в славные времена гражданской войны! Приказываю всем кораблям открыть огонь по моему сигналу - красной ракете.'
Цели каждому орудию и миномету были заранее детально расписаны с указанием координат и расхода снарядов. Над Марти взлетела красная ракета. Все трехдюймовки и минометы эскадры одновременно открыли огонь. Уничтожению подвергались все административные здания и все жилые дома начальства. Задачей обстрела было уничтожение всего руководящего состава колонии. Командование намеревалось свести потери личного состава к минимальному минимуму.
Снаряды легко пробивали стены домов, построенных из мягкого белого песчаника, и взрывались внутри. Фугасные мины пробивали черепичные крыши. Хотя начинка снарядов и мин из черного пороха была слабоватой, от разрывов с домов сносило крыши, вылетали двери и окна, вверх поползли дымы разгоравшихся пожаров.
Обстрелу не подвергались только мастерские, склады, портовые сооружения, верфи, дома ремесленников и бедноты. Не обстреливался также костел. Командование опасалось разбудить религиозный фанатизм испанцев. Канонада гремела два часа. Вся западная часть города превратились в дымящиеся руины.
И тем не менее, противник нашел в себе силы для попытки прорыва. Уже на закате, до трех сотен солдат, накопившись в мазанках бедноты, попыталась рывком ворваться на стену. 'Максим' дал по атакующим одну длинную очередь. Уцелевших расстреляли из луков туземцы. Нескольких особо удачливых испанцев, сумевших взобраться на поврежденную в одном месте стену, гвардейцы приняли на шпаги. Попыток организованного сопротивления больше не было.
Солнце зашло за горизонт, и как всегда бывает в тропиках, мгновенно стемнело. Боевые действия прекратились. На стене десантники зажгли керосиновые прожектора Друммондова света. С моря по берегу шарили прожектора кораблей, отбивая у местных всякие мысли о бегстве на лодках через бухту. Подсвеченный многочисленными пожарами город в ужасе затих. Пожары никто не тушил. Быстрые, эффективные и безжалостные действия небывалого ранее противника подавили волю к сопротивлению. Невиданные еще в этом мире узкие сфокусированные лучи прожекторов, отчетливо заметные в окутавшем город и бухту дыму пожарищ, казались отчаявшимся местным жителям светящимися мечами архангелов. Или мечами сатаны.
С рассветом Марти включил на всю мощность внешнюю громкоговорящую связь и дважды обошел вокруг города, голосом краснофлотца Подригина донося до ушей жителей приказ Республики:
'В ответ на нападение флота королевства Испании на мирный город республики Камчатка, Верховный Совет республики Камчатка объявляет войну королевству Испания. Напавший на республику флот Испании полностью потоплен. Все военные силы Испании в Вест-Индии будут уничтожены. Сопротивление войскам республики бесполезно. Всякий, кто оказывает вооруженное сопротивление, будет убит на месте.
Командование флота Республики Камчатка приказывает всем жителям города Сан-Хуан прекратить сопротивление и сложить оружие. До полудня сего дня все солдаты и жители города обязаны отнести все имеющееся оружие на плац перед разрушенной казармой и сложить его там. Жителям, сдавшим оружие, приказываем вывесить над входами в дома белые флаги. Всем жителям приказываем оставаться в своих домах. Всем солдатам и морякам приказываем собраться в костеле. После полудня войска республики войдут в город. Всякий, кто будет замечен с оружием в руках после полудня, будет убит на месте, а его дом - разрушен.
Командование гарантирует всем сдавшим оружие солдатам, морякам и жителям города сохранение жизни и имущества. Никакого насилия по отношению к сдавшим оружие чиниться не будет.'
Замполиты весь переход работали с туземными гвардейцами, вколачивая им в головы, что войска республики мирное население не обижают, не грабят, не насилуют женщин и девушек. Для индейцев это были весьма трудно усваиваемые новации. В их собственных войнах между племенами все имущество и женщины побежденных доставалось победителям без каких либо ограничений.
Звягинцев издал специальный приказ, о том, что гвардейцы, замеченные в грабежах и насилиях, будут лишены подданства республики, уволены из гвардии, лишены оружия и с позором отправлены обратно в племена, как нарушившие присягу, без права повторного приема на службу. Угроза лишения железного оружия и доспехов произвела на туземцев должное впечатление. С позором возвращаться в племя никто из воинов не хотел. Командование надеялось, что воины смогут удержаться от грабежей и насилия.
По улицам уцелевшей центральной и восточной части города потянулись цепочки жителей, тащивших оружие к бывшей казарме. К полудню на плацу выросла изрядная груда железа. Пожары уже стихли.
После полудня гвардейцы повзводно приступили к прочесыванию домов. С каждым взводом следовали краснофлотец. Войдя в дом, он с помощью комвзвода - испанца опрашивал хозяина и записывал с его слов фамилию, род занятий, состав семьи. Отдельные взвода обследовали склады и мастерские, описывая их содержимое. Сопротивления нигде оказано не было. Местные были полностью деморализованы. Включая немногих уцелевших дворян. К концу дня перепись населения и трофейного имущества была закончена. Военнопленных заперли в костеле. Ночью улицы города патрулировали гвардейцы.
Следующие три дня город вдумчиво и методично грабили. Первым делом военнопленных заставили захоронить всех мертвецов, во избежание эпидемий. Лечением раненых испанцев не озадачивались, возложив это дело на местные силы. Отдельным сомневающимся краснофлотцам замполиты задавали простой вопрос: 'А если бы испанцы захватили Крым, стали бы они лечить наших раненых?' Ответ был очевиден. У всех в памяти еще свежи были зверские расправы франкистов над захваченными в плен ранеными республиканцами во время испанской гражданской войны.
Пленные матросы и гражданские лица мужского пола под руководством мартийцев грузили трофеи на вставшие к причалам корабли. Весь местный гужевой транспорт был мобилизован.
Глубина бухты позволила поставить к причалу даже Марти. Загружали трофейные когг и каравеллу, а также еще одну каравеллу, полностью готовый корпус которой обнаружился на верфи. Грузили со складов ткани, выделанные кожи, стекло, посуду, цемент, порох, красители, соль, стройматериалы, оружие, пушки, металлы и металлические инструменты. Обнаруженные в разрушенных домах аристократов и административных зданиях деньги и ценности тоже не оставили бесхозными.
Всем мастерам - ремесленникам и их подмастерьям объявили постановление Верховного Совета республики: поскольку их продукцией снабжалась напавшая на республику эскадра, то все они объявляются военнопленными и подлежат вывозу в республику со всем оборудованием их мастерских. В виде особой милости со стороны Верховного Совета им дозволялось взять с собой семьи. В республике мастеровым обещали предоставить жилье, питание и работу по специальности. Отправлению религиозных обрядов обещали не чинить препятствий. После окончания войны всех обещали отпустить. Что интересно, все без исключения мастеровые решили взять своих чад и домочадцев с собой.
Правительство республики намеревалось, прежде всего, подорвать производственную базу Новой Испании. Подсобных рабочих решили не брать. Пленных испанцев: солдат и матросов с кораблей и так было предостаточно.
Замполиты ходили по домам, в которых семьи остались без кормильцев. Таких было много. Артиллеристы не зря израсходовали боезапас. Молодых вдов уговаривали переселяться в Крым. Обещали райские кущи и новых мужей. Про принятое в республике многоженство дипломатично умалчивали. Многие вдовы соглашались. Детей то надо было кормить.
10-го февраля эскадра двинулась в обратный путь. Марти вел на буксире трофейный когг. Ленин и Свердлов, имевшие относительно большую энерговооруженность, буксировали каждый по каравелле. Все корабли были забиты под завязку. Полные трюмы полезных грузов. На батарейных палубах - тоже грузы и толпы людей. Мастера и подмастерья с семьями - всего примерно 1200 человек, из них 158 мастеров и подмастерьев, военнопленные - 1370 душ, 265 молодых вдов, и при них с полтысячи детей.
За кормой выходящей из гавани эскадры снова густо дымили пожары. Перед отходом победители подожгли все склады, на которых оставалась еще масса товаров, все верфи, все корабли и все портовые сооружения. Нефти на растопку не пожалели. Так что, потушить все это было вряд ли возможно. Крупнейший испанский порт на Антильских островах был полностью уничтожен. Население города сократилось вдвое. Производственная база колонии подорвана. Испанский руководящий состав подчистую истреблен. Операция увенчалась полным успехом.
2. Мятеж.
Конвой довел Сокольского до ворот крепости, оставшихся приоткрытыми после вывода других арестованных, и бочком протиснулся между тяжелыми створками. Вслед за замыкающим конвой Замилацким через ворота начали протискиваться краснофлотцы. В ярком свете ламп в полусотне метров напротив ворот обнаружился броневик.
На подножке за приоткрытой дверцей броневика стоял конвойник с рупором в руках. Жестью рупора загромыхал его голос:
- Приказом наркома НКВД на острове введен комендантский час. До восхода солнца всем гражданам республики запрещено покидать пределы жилых зон.
Моряки узнали голос лейтенанта конвойного взвода Стешина. Его все мартийцы знали. Неплохой, сущности, парень. Глухо заворчав, краснофлотцы двинулись вперед. Заплясал огонек на дуле максима, треснула короткая очередь. Пули просвистели над головами, впиваясь в бревна частокола. Народ в изумлении остановился.
- В случае неподчинения приказу наркома имею приказ стрелять на поражение! Приказываю немедленно вернуться в крепость! - снова загремел голос Стешина.
Уже накопившаяся перед воротами толпа загудела и снова качнулась вперед. Опять простучал максим. На этот раз пули взбили пыль с утоптанного плаца прямо перед моряками.
- Следующая очередь будет на поражение! - Прохрипел жестью рупор.
- Братва! Отходим! А то и вправду всех постреляют! - Прогудел над толпой бас боцмана Шнурко, оказавшегося в первом ряду мартийцев. Недовольно гудя, краснофлотцы попятились в крепость.
За воротами уже собрался весь экипаж. Услышав выстрелы, мартийцы сбежались к воротам. Слов Стешина никто из оставшихся в крепости не разобрал, всё заглушил вещающий через репродукторы Круминьш, в который уже раз повторяющий свою речь.
- Братва! Там за воротами броневик с пулеметом! Конвойники всех пострелять грозятся, кто из крепости до восхода выйдет! - проинформировал собравшуюся толпу кто-то из вернувшихся из-за ворот.
- Да что же это творится, братцы? - Вопросил другой голос. - По своим же стреляют, суки конвойные! Толпа грозно зашумела. Отдельных слов было уже не разобрать. Возмущенно гомонили все. Многие порывались двинуться за ворота.
- А ну, всем стоять на месте и не дергаться! - снова рявкнул Шнурко. - Братва! Не будем пороть горячку и лезть с голыми руками на пулемет! Наши двустволки броню не пробьют! Броневик только гранатами можно взять, а они в оружейке. Пошли посоветуемся, да и командиров надо бы послушать. А то какая то мутная ситуация получается. Айда за мной!
Шнурко прошагал сквозь толпу к центру жилого блока крепости на игровую площадку. Краснофлотцы потянулись за ним. Голос Генсека наконец умолк. На площадке боцман влез на доминошный стол и вопросил:
- Товарищи краснофлотцы! Давайте попусту глотку драть и разводить анархию не будем! Кто желает высказаться по существу дела?
Из толпы вышел боцман Влазнев и взгромоздился на стол рядом со Шнурко. Маленький кряжистый Шнурко и длинный сутулый Влазнев вместе смотрелись как популярные клоуны Пат и Паташон, но никто не засмеялся.
- Вот что я вам скажу, товарищи краснофлотцы! - Начал Влазнев. - Мы все уже долго служим под командой каперанга Мещерского и его хорошо знаем. А лично я, так под командой Николая Иосифовича до назначения на Марти еще пять лет в учебном экипаже служил. Что-то мне не верится, что капитан первого ранга Мещерский будет контрреволюцию разводить и заговоры устраивать. Да и стармеха нашего товарища Вострикова и командира БЧ-2 товарища Сокольского мы хорошо знаем, а они тоже в заговорщики попали. - Толпа одобрительно загудела.
- А вот товарища Круминьша мы знаем мало. Что он за товарищ, нам не известно. Может, он нам и не товарищ вовсе? Заговор - это дело коллективное. Заговорщиков должно быть много. А вот скажите, товарищи краснофлотцы и товарищи командиры, кто-нибудь из вас про заговор что-нибудь слышал? - Боцман сделал длинную паузу. Моряки переглядывались. Никто не откликнулся. Из толпы послышались возгласы:
- Не было никакого заговора! Вранье всё! Поклеп на Мещерского возвели. Хотят НКВД-шники нам здесь 37-й год устроить!
- Вот и я так думаю. Надо решить, что делать дальше. Но, анархию мы разводить не будем, небось, теперь не 18-й год! Давайте послушаем наших командиров. Старший по званию у нас здесь, как я понимаю, командир сменного экипажа Марти капитан второго ранга товарищ Веденев. Сергей Семеныч, прошу на трибуну.
В это время Генсек, прочитав свою речь раз пять или шесть, приказал связисту выключить трансляцию и вышел из радиорубки на крыльцо. Поскольку радиорубка имела хорошую звукоизоляцию, очередей максима Круминьш не услышал. Зато услышал всю речь Влазнева. Поняв, что дело пахнет жареным, Валдис Леонардович бочком - бочком, вдоль стеночки жилого блока дошел до частокола, вдоль него прошел к воротам крепости и выскользнул в них. Никто из мартийцев на этот маневр внимания не обратил. Все слушали ораторов. За воротами Генсек рысцой подбежал к броневику, взял из его экипажа одного бойца - конвойника с винтовкой для охраны собственной персоны и быстрым шагом двинулся к штабу НКВД.
Кап-два Веденев влез на стол, оба боцмана, наоборот, с него спрыгнули, давая понять краснофлотцам, что дисциплину в экипаже никто не отменял.
Веденев сразу взял быка за рога.
- Такой толпой мы быстро ничего не решим. А время дорого. Наши товарищи арестованы. Один из них ранен. Предлагаю всем командирам, всем членам выборных органов республики и всем наркомам пройти в помещение ГКП. Там будем решать, что делать. А вы, товарищи краснофлотцы, помитингуйте тут. Как примете решение, сообщите его нам в ГКП. Вас, Никита Фадеич, - обратился он к Шнурко, - попрошу остаться здесь с краснофлотцами. Вы, как член Верховного Совета, будете вести митинг личного состава Марти.
Веденев спрыгнул со стола и двинулся к штабу.
В помещение ГКП набилось человек тридцать. Все расположились стоя вокруг стола с большой картой Антильских островов.
- Прежде всего, кое-что нужно прояснить, - начал Веденев. - В речи Генсека мы все слышали, что арест заговорщиков одобрен Политбюро. Прошу присутствующих членов Политбюро сообщить, что они знают по этому поводу.
Влазнев, Болотников, Зильберман и Жердев поочередно доложили, что на Политбюро вопрос не рассматривался.
- Делаем вывод: из шести членов Политбюро четверо ничего не знают, а один арестован как заговорщик. Следовательно, решение принимал лично Генеральный секретарь, без обсуждения с членами Политбюро. Значит, про решение Политбюро товарищ Круминьш нам все соврал! - Все возмущенно зашумели.
- Идем дальше. По словам Круминьша, ордер на арест выдал Верховный суд республики. У нас тут должен быть один член Верховного суда.
- Здесь я, товарищ капитан третьего ранга, отозвался краснофлотец Тараторкин.
- Обсуждал ли Верховный суд выдачу ордера?
- Если и обсуждал, то меня на обсуждение не пригласили.
- Значит, решение принимали вдвоем Замилацкий и Вепринцев, в тайне. Следовательно, и решение Верховного суда не законно, - сделал вывод Веденев. - А раз так, то что мы имеем в сухом остатке?
Мы имеем мятеж Генерального секретаря, председателя Верховного суда и наркома НКВД против законно избранных органов власти республики - Верховного Совета и Совета народных комиссаров.
Здесь присутствуют пятеро членов Верховного совета из восьми. Сокольский арестован, Шнурко ведет митинг. Ставлю на голосование Верховного Совета вопрос о признании действий Генсека, наркома НКВД и председателя Верховного суда вооруженным мятежом. Прошу членов Верховного совета голосовать.
'За' проголосовали Мякишев, Быстрицкий, Панин и сам Веденев. Профсоюзник Дохнов воздержался. Тараторкина послали спросить мнение Шнурко. Тот заочно проголосовал 'за'.
- Верховный совет республики решение принял пятью голосами при одном воздержавшемся. Имеет место вооруженный мятеж против республики, - заключил Веденев.
Затем быстро проголосовали за введение на острове военного положения, снятие Ягодина с поста наркома внутренних дел и назначение Веденева исполняющим обязанности Главнокомандующего вооруженными силами республики.
После этого, державшийся у стеночки за спинами собравшихся, нарком острова Крым, он же замполит Марти, товарищ Лифшиц попытался незаметно выскользнуть из помещения ГКП. Он то, как раз, про 'заговор' все знал, но, учитывая сложившиеся обстоятельства, предпочел на эту тему не распространяться. Веденев маневр Лифшица заметил, и тормознул его:
- А вы куда, товарищ Лифшиц? Сейчас будет заседать Совнарком, и вы как его член обязаны присутствовать! Лифшиц нехотя вернулся к столу.
В ГКП вошел боцман Шнурко и объявил, что краснофлотцы на митинге постановили объявить недоверие Генсеку, наркому НКВД и Председателю суда. Митинг постановил отстранить их от занимаемых должностей. Краснофлотцы ждут решения командования.
Новый Главком послал Панина и Шнурко объявить краснофлотцам только что принятые решения Верховного совета и объявить в гарнизоне боевую готовность ?1.
- Нас здесь около 180 человек, у каждого пистолет, или двустволка, или обрез, - продолжил Главком. - У НКВД в подчинении броневик с пулеметом, десяток бойцов с винтовками, полторы сотни конных и около двух сотен пеших туземцев с холодным оружием и луками. То есть, силы примерно равные. Это по стрелковому оружию. Есть еще береговая артиллерия. Там все расчеты орудий из наших.
Старший лейтенант Коровалов, доложите возможности береговой артиллерии по береговым объектам.
Командир береговой артиллерии старлей Коровалов протиснулся к столу.
- Стотридцатка и миномет на западной артпозиции имеет возможность обстреливать нашу жилую зону, спецзавод, химическую лабораторию. По этим же объектам могут работать минометы с береговых артпозиций на мысах западной бухты. Стотридцатка и миномет с восточной артпозиции контролируют туземный поселок, лагеря НКВД, общий и кирпичный заводы. Эти же объекты накрывают минометы с артпозиций на мысах восточной бухты. С других артпозиций береговые объекты не простреливаются.
- Из этого следует очевидный вывод: тот, кто владеет артиллерией, и победит, в случае вооруженного столкновения. Ситуацию мы прояснили, начинаем действовать!
Капитан-лейтенант Жердев!
- Я! - Отозвался нарком науки и образования, он же командир минной БЧ.
- Назначаю вас временно исполняющим обязанности командира сменного экипажа Марти.
- Есть!
Старший лейтенант Жмуров! - Главком обратился к старпому сменного экипажа. - Садитесь за стол и пишите приказы.
Приказ ?1 - о назначении Жердева.
Приказ ?2 - Сменному экипажу Марти приказываю:
Первое - взять под контроль периметр крепости. Туземную охрану снять с постов, разоружить и поместить на гауптвахту. Второе - взять под контроль радиорубку, радиоузел, телефонный коммутатор, оружейку. Третье - собрать все лестницы и оборудовать выход через частокол с тыльной стороны крепости напротив ворот. Четвертое - провести разведку за частоколом, проверить, не выставил ли Ягодин туземное оцепление вокруг крепости. С туземцами обходиться мирно, действовать только методом убеждения. Разъяснить им ситуацию. Об исполнении доложить! Выполняйте!
- Есть! - Ответил каплей, развернулся и строевым шагом двинулся к выходу, своим видом демонстрируя собравшимся, что смута закончилась, снова началась служба.
- Приказ ?3. Лейтенант Мякишев! - продолжил командовать Веденев. - Со сменным экипажем Ленина возьмете под контроль восточную артпозицию. Подойдите к Жердеву, для усиления возьмите десять человек из сменного экипажа Марти. Зайдите в жилую зону туземных сменных экипажей, прихватите с собой своих туземцев. С ними вы уже прошли боевое слаживание. В случае чего, их луки и сабли лишними не будут. В оружейке получите по 50 патронов и по две гранаты на краснофлотца. Выход из лаге
Адмирал распорядился сигнальными флагами передать всем кораблям приказ перестроиться влево в строй пеленга. Мателот дисциплинированно принял влево, выходя на левую раковину флагмана. За ним маневр повторили все корабли эскадры. Пока колонна перестраивалась, на концевом корабле начался пожар. С него густо повалил черный дым. Вскоре, пламя охватило паруса, галеон потерял ход.
Мелкий наглец взял влево, обходя горящий галеон, скрываясь с глаз за колонной, и явно намереваясь пристроиться в корму третьему галеону.
Неожиданно внимание адмирала привлек крик наблюдателя с марса грот-мачты. Приглядевшись в направлении, которое указывал рукой наблюдатель, он заметил милях в пяти еще один такой же маленький кораблик. Тот стремительно догонял эскадру. Не прошло и получаса, как кораблик догнал флагмана, проходя в двух милях по правому борту.
Теперь адмирал хорошо его рассмотрел. Парусов на нем совсем не было. Мачт - тоже. Посредине совершенно плоской палубы виднелась невысокая надстройка. На баке просматривались крохотная тонкая пушка. На корме - еще одна, еще меньшая. На палубе и надстройке стояли с десяток моряков. Адмирал не верил своим глазам. Неужели такая мелочь только что за какой-то час выбила из строя два огромных галеона?
Капитан корабля попросил разрешения обстрелять наглеца. Адмирал не разрешил. Дистанция была слишком велика. Кораблик вдруг сбросил скорость и взял влево, сокращая дистанцию. Когда он вышел на траверс галеона, до него осталось примерно полторы мили. Вот теперь: 'Огонь!' скомандовал адмирал. Сперва громыхнула одна пушка. Недолет примерно на кабельтов. Затем грянул залп. Всплески встали вокруг кораблика, в основном с недолетом. На баке кораблика сверкнуло. У самого борта галеона взметнулся всплеск. Причем намного раньше, чем долетел звук выстрела. Об этом в докладах Вице-короля тоже говорилось, но гранд-адмирал не поверил. Канониры откатили пушки и принялись банить стволы.
Кораблик принял вправо, увеличивая дистанцию, потом снова встал на параллельный курс. Снова сверкнула его пушка. На палубе галеона раздался взрыв. Несколько матросов упали. Палуба на полтора пасо вокруг места взрыва вспыхнула и загорелась ярким пламенем с густым черным дымом. Кораблик стрелял не ядрами, а зажигательными бомбами, начиненными чем-то, похожим на греческий огонь. Капитан приказал тушить пожар. Матросы, кидая за борт ведра на веревках, попытались залить огонь.
Следуюшие три взрыва на палубе тоже вызвали пожары. Проклятый кораблик стрелял исключительно метко. Хотя, пара ядер дали перелеты. Адмирал приказал вывести из трюма пехотинцев на тушение пожаров в помощь матросам. Затем три раза подряд на палубе рвануло значительно сильнее. Эти бомбы пожаров не вызвали, зато каждая убила и ранила десятка по полтора моряков и пехотинцев. Бомбы давали тучу мелких осколков. Один из них впился в ограждение юта прямо перед адмиралом.
Очередной зажигательный снаряд разорвался на вантах. Облитые горючей жидкостью канаты вспыхнули. Другой снаряд попал в грот-мачту и зажег паруса. Пожары не успевали тушить. На палубе лежали десятки убитых и заживо горящих раненых. Новые очаги возгорания появлялись прежде, чем команда успевала потушить старые. Очаги пожара сливались, постепенно захватывая всю палубу. Шлюпки правого борта уже горели. Капитан приказал сбрасывать за борт бочонки с порохом. Стало ясно, что второй залп артиллеристы дать не смогут. Галеон был обречен. Моряки и пехотинцы начали прыгать за борт.
Адмирал приказал спускать шлюпки левого борта. В ближайшую к корме шлюпку предложил спуститься епископу и секретарю Армады с журналом приказов, а затем спустился по шторм трапу сам. Капитану и офицерам корабля пришлось применить оружие, чтобы не допустить к трапу команду. Матросы принялись грести в сторону от галеона.
***
Все оставшиеся испанцы в количестве пяти штук полными бортовыми залпами грохотали по новому грозному противнику. Но, ближе полутора миль Ушаков к ним не подходил. Достать его они так и не смогли.
Между тем, обездвиженные катерами испанцы, погасили пожары, кое как починили такелаж и помаленьку ковыляли к берегу Тринидада. Принявший командование группой кораблей командир Ушакова старлей Лукошкин приказал Альбатросам заняться подранками.
Второго испанца Ушаков взорвал. Его тяжелые фугасные снаряды, видимо, взорвали крюйт-камеру. Однако, шедшие в строю пеленга испанцы, прикрываясь справа избиваемыми Ушаковым кораблями, продолжали идти к близкому уже берегу. Сунуться им наперерез Ушаков уже не мог, не подставляясь под бортовые залпы в упор. Два галеона успели приткнуться к мели, прежде чем Ушаков успел их серьезно повредить. Еще один выбросился на мель, уже пылая факелом.
Однако, легко высадить пехоту на берег Ушаков испанцам не дал. Распределив цели орудиям, Григорьев снес с палуб галеонов все шлюпки. Осадка галеонов превышала три метра. Плавать большинство испанцев не умели. Так что, на берег они десантировались под артиллерийским огнем на подручных плавсредсвах, и в основном, без оружия. Ушаков продолжал расстреливать десант и на берегу. Немало солдат и матросов остались лежать на коралловом песке пляжа, прежде чем остальные скрылись в лесу.
Катерники устроили тяжелую жизнь оставшимся шести галеонам. Четыре из них сгорели, а два сумели доползти до берега. Получив сообщение о высадке на берег до шести сотен испанцев, администратор Тринидада легат Мелехин направил к месту высадки пограничников, племенное ополчение и гвардейские батальоны. Знавшие лес как свои пять пальцев, араваки до конца дня выловили почти всех испанцев. Сопротивления деморализованное воинство, практически, не оказывало. Остальных отлоли на следующий день.
Среди выловленных в море пленных оказались гранд-адмирал Диего Фернандес и епископ Лас Касас. Руководство Армады спаслось с флагманского галеона на шлюпке. Всего на суше и с воды взяли почти полторы тысячи пленных.
24. Заговор Дарав.
На референдуме, прошедшем 1-го сентября, в День Республики, через полгода после разгрома очередной Великой Армады, народ Коммунистической республики Камчатка подавляющим большинством голосов утвердил поправки в Конституцию. Срок полномочий всех органов власти продлили до трех лет. Председателя Совнаркома и Председателя Верховного Суда решили избирать прямым голосованием. До следующих выборов оставался ровно год.
Республика крепла и процветала. Бюджет сводился с профицитом. На Гренаду ежемесячно приходил немецкий караван уже из 5 - 6 галеонов. Везлеры, осознав, что Новая Испания полностью отсечена от метрополии, взяли на себя все поставки в Европу драгоценных пород дерева из Америки. В Республику везли товары, которые республика сама не производила, в основном реактивы, материалы и ткани, а также мастеров дефицитных специальностей. Слухи о процветании ремесленников во владениях Республики в сочетании с веротерпимостью властей, распространившиеся в Германии и Голландии, вызвали ажиотаж в протестантских землях. В конторах банкирского дома мастера записывались в очередь на переезд.
Начали заходить на Гренаду и португальцы. Через них и немцев нарком внешторг Дружков намеревался наладить сбыт в Европе сахара, который Совнарком рассматривал как самый перспективный товар среди всех сельскохозяйственных. Переработка первого урожая сахарного тростника, выращенного в колхозах, дала почти полторы тысячи тонн сладкого продукта. 400 тонн сахара продали голландцам и португальцам. 800 тонн переработали в спирт, из него произвели почти тысячу кубометров водки, рома и двадцатиградусных фруктовых настоек, которые тоже, большей частью, продали немцам.
Через португальских и немецких матросов организовали утечку информации в Европу, о том, что Республика готова продавать в больших объемах крепкие спиртные напитки и сахар. В кабаках Красногорска матросики весьма оценили ошеломительные свойства новых напитков. Многие увезли на родину по десятку - другому бутылок для личного потребления.
Внешторг оценил потребность Европы в сахаре и продуктах его переработки в сто тысяч тонн. И это только для нужд дворянства и богатого купечества. Все колхозы получили госзаказ на максимальное расширение посевных площадей сахарного тростника и производства сахара. В Красногорск за сахаром и напитками пришли первые корабли из Голландии, Дании и Швеции.
К промышленным товарам, поставляемым в Европу, добавилась высококачественная цветная стеклянная посуда. Выпуск очков, стекла, зеркал, книг, часов и хинина специально тормозили, чтобы не сбивать цены.
Немцы стабильно поставляли в Красногорск с материка в необходимых количествах уголь, каучук, кору хинного дерева и красную древесину. Вырубку лесов на древесный уголь на всех островах прекратили.
Первый этап освоения Кубы и Гаити завершился. Все гарнизоны, колхозы и форты укомплектовали вооружением, механизмами и связью. Завершили строительство фортификационных сооружений. Города интенсивно восстанавливались. Большую часть испанских ремесленников, работавших по договорам, по их горячему желанию приняли в подданство. Испанских солдат и моряков, хорошо проявивших себя, тоже массово принимали в подданство. Особо отличившимся давали гражданство.
Закончилось формирование, оснащение и обучение туземных воинских формирований на Кубе и Гаити. Регулярные туземные войска Республики теперь насчитывали 16 тысяч человек, и это не считая пограничников и конвойников.
В администрациях городов и колхозов полным ходом шла регистрация подданных. Во всех населенных пунктах заработали начальные школы. В городах создавались школы - интернаты второй ступени.
На Кубе наркомат геологии и горной промышленности вел разведку месторождений никелевых, кобальтовых, хромовых и марганцевых руд, имевшихся там по литературным данным. К сожалению, точными координатами месторождений мартийцы не располагали. Разработка этих месторождений позволила бы металлургии Республики сделать резкий рывок в высококачественных сталях. Уже было найдено месторождение медной руды и начата его разработка.
Генштаб разработал план захвата испанских владений в Мексике. Планировалось в месячный срок всеми силами флота высадить во всех туземных племенах, обитающих на побережье, инструкторские отряды в составе взвода тяжелой пехоты, и передать в племена с каждым отрядом по несколько сотен единиц стального холодного оружия: копий, сабель, топоров и пару тысяч наконечников для стрел. Естественно, при условии признания племенами вассальной зависимости от Республики. После двух месячного обучения местных воинов, все туземные племена одновременно выступят с побережья вглубь Мексики.
Встреченные племена тоже должны приводиться к вассалитету. Испанские гарнизоны и поселения должны захватываться. Плененных испанцев Республика собиралась выменивать на стальное оружие и инструмент.
Во внутренних районах полуострова Юкатан, по сведениям, полученным от испанцев, продолжали сопротивляться отдельные племена индейцев майя. С ними планировалось войти в контакт через посредство прибрежных племен и тоже предложить им вассалитет в обмен на защиту от испанцев.
По расчетам Генштаба, не более чем через год испанцы будут осаждены в крупных городах и начнут голодать. Вся сельская местность и малые городки перейдут под контроль туземцев.
С этого момента планировался ввод в Мексику крупных миротворческих гвардейских контингентов, уровня полка, оснащенных нарезным оружием, минометами и радиосвязью, под командованием мартийцев. Осажденным испанским гарнизонам будет предложено признать власть Республики. Сдавшимся будут гарантированы жизнь, сохранение имущества, свобода вероисповедания и равноправие с туземцами.
Совершенно неожиданно, в этом согласился оказать помощь взятый в плен в сражении с Армадой епископ Лас Касас. Оказалось, что этот епископ давно и последовательно защищал права индейцев перед испанской короной, и даже добивался для индейцев свободы вероисповедания и равных прав с испанцами. Ознакомившись с условиями жизни в Республике подданных туземцев и расконвоированных испанцев, епископ сам выразил желание быть посредником в переговорах с властями Новой Испании. Однако, Совнарком решил сначала обеспечить себе в переговорах позицию силы. Новую Испанию решили подчинить, а не договариваться с ней на равных.
Совнарком планировал в дальнейшем разделить всю территорию Мексики на административные области. Испанцев использовать в местных администрациях, младшими командирами в войсках и флоте, а также в качестве купцов и ремесленников, как это уже делалось на островах.
КБ и завод изготовили первые паровые двигатели мощностью 1000 лошадиных сил. Их установили парами на два строящихся крупных корабля, предназначенных для походов в Европу. Первый поход планировали в Белое море, для установления торговых связей с Великим Новгородом и Москвой, а также для найма русских ремесленников, крестьян и закупки молодых русских женщин. Из Новгорода предполагали завозить парусину, пеньковые канаты, льняные ткани и мед.
Корпуса кораблей делали аналогично крейсерам Суворов и Кутузов, однако, запроектировали установку на них трех мачт с парусной оснасткой смешанного типа. Артиллерию решили сократить до двух орудий калибра 90 и 76 мм, а также вдвое уменьшить топливные танки. По проекту, корабли, отнесенные к типу моторных баркентин, должны будут принимать до 600 тонн грузов. Кроме этих двух кораблей, верфь выпустила еще две двухсот тонных шхуны. Комфлота Звягинцев посчитал такие корабли наиболее пригодными для патрульной службы в проливах Антильских островов.
Двигателисты форсировали двигатели ГАЗ до 72 лошадиных сил и вдвое снизили их вес за счет отливки корпусов из алюминия. Авиастроители выпустили три гидросамолета К-2м, отличавшиеся от первых двух образцов новыми двигателями и алюминиевой обшивкой корпуса. За счет этого удалось повысить грузоподъемность аппаратов до 220 кг и дальность полета до 760 км. Новые самолеты поставили на почтовую линию Гавана - Ульяновск - Ленинград. Попутно, летнабы вели наблюдение за проливами.
Росла и хорошела столица Республики - Ленинград. Вдоль главной улицы уже стояли 160 индивидуальных жилых домов. Избиратели, декурионы и часть легатов уже были обеспечены жильем. Высокое начальство постановило строить жилье для себя в последнюю очередь. Во всех домах было электричество, работал водопровод и канализация, звонили телефоны. Все инженерные сети были проложены в облицованных известняком коллекторах, проложенных под тротуарами. На параллельной улице Маркса росли дома граждан и подданных.
На центральной площади возводились четыре больших трехэтажных здания с колоннами и портиками: Дом Советов, Дворец культуры, Дом вооруженных сил и Дом наркоматов. На улице Маркса строились двухэтажные школа - интернат 3-ей ступени, комбинат бытовых услуг, магазины, столовая, и ресторан.
Магазины города ломились от товаров. Ремесленники развернулись вовсю. Город ремесленников Кировоград на Сахалине тоже интенсивно строился, причем, большей частью, за счет средств подданных - местных ремесленников, купцов и военных. Однако, никакой анархии не допускалось. Город застраивался домами по типовым проектам по утвержденному генплану.
Город внешторговцев Красногорск на Гренаде застроили как витрину для внешнего мира - двухэтажными домами мартийцев и трехэтажным зданием наркомата внешторга. Вечером и ночью единственная улица города и порт сияли электрическими огнями, приводя заезжих аборигенов в изумление. Впрочем, аккредитованные в городе купцы строили и одноэтажные дома - представительства, таверны, гостиницы и склады товаров.
Спецзавод начал производство пулеметных броневиков, наподобие того, с которого выступал Ленин на Финляндском вокзале в 17-том году. Совнарком постановил обеспечить каждый остров и каждый город, как минимум, одним броневиком. Вероятность того, что испанцы или карибы все же смогут высадить десант на один из островов, еще сохранялась. А пулеметный броневик по нынешним временам был сверх оружием, способным безнаказанно уничтожить любую толпу нападающих. Современная артиллерия поразить движущуюся малогабаритную цель была неспособна в принципе.
КБ выпустило опытный трактор с двигателем Болиндера и отправило его на испытания в колхоз на Сахалин.
Оружейники массой гнали двустволки, ручные пулеметы и минометы для туземной гвардии. Пушкари переоснастили все береговые батареи Крыма новыми нарезными 90-миллиметровками. Для береговых батарей других островов серийно выпускали трехдюймовки. Лаборатории активно работали, чтобы приблизить ТТХ самодельных пушек и боеприпасов к штатным образцам из старого мира.
Стоящий на якоре Марти приспособили под учебный корабль ВМФ. На нем проживали и учились артиллеристы, штурмана, мотористы, сигнальщики и связисты для комплектования экипажей новых кораблей.
В последний сухой сезон в Крыму возникла серьезная проблема. Из-за малого количества дождей понизился уровень грунтовых вод. Пришлось сократить время работы производств, потребляющих большое количество воды: химических, бумажных и металлургических. Питьевой воды из родников и колодцев хватало, однако на промышленные нужды воду пришлось экономить. Дошло до того, что техническую воду завозили в нефтяных танках транспортных парусников с соседнего Сахалина.
В сезон дождей по любой лощине между холмов острова сбегали ручьи, пересыхающие в сухой сезон. В шести самых больших лощинах острова построили плотины с бетонным ложем водохранилищ, чтобы запасти воду в сезон дождей. Сейчас, к концу сезона дождей, все водохранилища были полны. На будущее Совнарком принял постановление о переносе водоемких производств из Крыма на близлежащий остров Кириаку, имеющий площадь в два раза больше Крыма. В то же время, сравнительно небольшая площадь острова позволит обеспечить надежную охрану и полную секретность производств.
- Все точно, как я и предсказывал! Мещерский добился, что его через год выберут Предсовнаркома прямым голосованием сразу на три года! - веско выступал перед членами бюро фракции Дарав секретарь бюро легат Скрипко. - А за три года еще больше мартийцев получат хлебные должности! Рядовыми избирателями уже никто из комсомольцев не останется, все станут минимум центурионами или легатами. Большинство будут всякими производствами, городами и колхозами командовать. Все комсомольцы еще больше обуржуазятся, обмещанятся и будут Мещерскому в рот глядеть. Потом его с этой должности никак не сковырнешь!
- И что же нам делать? - вопросил член бюро легат Скобелкин.
- Мы больше не можем терять время! Идеалы большевизма попраны! Про мировую революцию больше никто из начальства и не вспоминает! Дело Ленина - Сталина в смертельной опасности! И только мы еще можем его спасти!
- Говори конкретно! План у тебя есть? Лозунгов мы уже достаточно наслушались, - осадил соратника вторсекр бюро центурион Мамыкин.
- У нас остался только один путь, как у большевиков в 17-том году - вооруженное восстание!
- Но, у нас во фракции всего 57 мартийцев и 96 араваков. Из араваков только 34 - граждане, имеющие гладкоствол. Остальные - подданные с холодным оружием. А в городе еще полторы сотни мартийцев и почти сотня граждан - араваков, которые нас не поддерживают. Соотношение по огнестрельному оружию три к одному не в нашу пользу. К тому же, есть еще гарнизон с пулеметами, пушками и минометами, где наши тоже в меньшинстве. Так что, восстание никаких шансов на успех не имеет! - возразил член бюро избиратель Шабалкин.
- Вот поэтому, будем придерживаться тактики вооруженного переворота. Тайного и внезапного! Утром все лягут спать под властью клики Мещерского, а проснутся - уже при нашей власти. Весь Совнарком, Политбюро и Совет за ночь арестуем и посадим под замок. Выступим по радио и все народу объясним! Уверен, угнетенные народные массы араваков нас поддержат! Сразу объявим о переводе всех араваков Крыма в категорию избирателей! И пообещаем перевести в избиратели всех араваков Тринидада, Сахалина и Гренады. Вот и все! Сразу за нас встанет подавляющее большинство народа!
- Но, весь флот у нас в разгоне. А если экипажи нашу революцию не поддержат? Примут на борт гвардейцев на Гаити и Кубе и задавят нас числом! На флоте артиллерия куда мощнее береговой! - возразил лидеру Мамыкин.
- На кораблях почти весь экипаж - араваки. Немного испанцев и совсем мало мартийцев. Так что, араваки в экипажах против нас не пойдут! Сагитируем по радио, пока корабли до Крыма дойдут! - уверенно заявил Скрипко.
- Но, ведь мы так всю власть аравакам отдадим! Их только в Крыму почти тысяча. А на Тринидаде с Сахалином и Гренадой их тысяч шесть. - снова засомневался Шабалкин.
- Обещать, это еще не значит выполнить! Как у власти укрепимся, будем это дело затягивать, а потом и вообще в долгий ящик отложим. Народные аравакские массы еще не скоро до коммунистического классового сознания дозреют, - пояснил Скрипко.
- Все, хватит переливать из пустого в порожнее, будем готовить конкретный план восстания! Я, Мамыкин и Скобелкин за два дня разработаем план и доложим на бюро. О том, что этот план абсолютно секретен, я думаю, никому напоминать не надо! Если кто проболтается, с ним поступим по всей строгости революционных законов!
Через два дня на тайном заседании бюро утвердило план вооруженного восстания. Члены бюро распределили между собой посты в Совнаркоме и Совете. Комсомольская фракция Дарав приступила к подготовке переворота.
Следующим вечером Скрипко, Скобелкин и Мамыкин собрались в доме Скобелкина.
- К нашему плану восстания, я считаю, нужно прибавить еще одну, совершенно секретную часть, о которой будем знать только мы трое, начал Скрипко. У того плана, который утвердило бюро, есть одно слабое место. Это - авторитет Мещерского. Долго держать в заключении его мы не сможем. Народ этого не поймет. А как только он освободится, на следующих выборах его опять изберут. Надо глядеть правде в глаза!
- И что предлагаешь делать? - Спросил Мамыкин.
- В ходе восстания Мещерский и все самые опасные наши противники должны погибнуть!
- Да ты что! Нас же потом самих растерзают! Все же, народ Мещерского любит! - ужаснулся Скобелкин.
- Именно поэтому, мы к их гибели никакого отношения иметь не должны! Свалим все на туземцев!
- Как это? - Удивился Мамыкин.
- Что бы вы все без меня делали? Так бы в услужении у Мещерского и остались! - весомо заявил Скрипко.
- Делаем так! По утвержденному плану, за ночь по тихому арестовываем всех членов Совета, Суда, наркомов и военную верхушку. Каждого контрреволюционера арестовывает отдельная группа из двоих наших и троих туземцев.
Однако, самых опасных, а конкретно пофамильно Мещерского, Шнурко, Жердева, Сокольского, Вострикова, Веденева, Влазнева, Коровалова и судью Тараторкина изолируем в отдельном помещении. В караул к ним поставим шестерых араваков с обрезами.
Ночью мы втроем входим туда, из обрезов кончаем всех перечисленных врагов народа, и одновременно из пистолетов отстреливаем караульных араваков. Нужно только обрезы для этого достать. Заранее заготовим и ночью расклеим листовку от имени 'Комитета освобождения араваков', в котором напишем: 'Смерть оккупантам камчатцам!' Обрезы вложим в руки убитым конвойникам, а когда народ сбежится, заявим, что араваки перестреляли арестованных, а потом мы их перебили в перестрелке. Себе по легкому ранению из обрезов тоже сделаем, для убедительности.
Следствие будут проводить уже наши люди. Так что, все свалим на заговорщиков - араваков. Ими придется пожертвовать, как это ни тяжело. Святое дело революции оправдывает любые средства! Мертвые себя не оправдают.
После этого на свободе останутся из авторитетных мартийцев только Звягинцев и Зильберман, они все время в разъездах. Ну, Зильберман - не военный, потому не опасен. Останется только главкома ВМФ Звягинцева нейтрализовать. Ну, пока он сюда доберется, мы уже у власти закрепимся. А потом его с должности снимем.
- Ну, как то, своих убивать, это чересчур! - заколебался Скобелкин.
- А ты думал, революцию можно делать в белых перчатках? Нет, товарищ, придется в крови запачкаться! Дело Ленина - Сталина в опасности! Никакие колебания и буржуазная мягкотелость здесь не уместны! Вспомни, как отцы в гражданскую с беляками сражались! Себя никто не жалел! Комиссары гражданской нами бы гордились! Мы их святое дело продолжаем. Классовых врагов надо уничтожать без всякой жалости!
Проговорив еще час, заговорщики утвердили совершенно секретный план. Осталось только достать шесть обрезов. За это взялся Скобелкин, начальник участка в оружейном цехе, который массой гнал гладкоствол для туземных подразделений. Он же, после использования, взялся положить стволы на место.
КОНЕЦ ВТОРОЙ КНИГИ.
Дальнейшую работу над третьей частью 'Минзага Марти' временно прекращаю.
Появилось желание вернуться к работе над 'Боевым 41 годом'. Многочисленные обсуждения на моем разделе Самиздата и в разделах других авторов показывают, что почитатели товарищей Сталина и Берии упорствуют в своих заблуждениях и продолжают засирать мозги молодому поколению.
Этим индивидам доказать что белое это белое, а черное - это черное, принципиально не возможно. Но, вот молодому поколению, не видевшему коммунистов вблизи, и не имеющему собственного опыта общения с коммунистами, объяснять сущность коммунистического режима можно и нужно.
Опять же, за время, прошедшее с момента начала моей работы над 'Боевым 41 годом' появилось много общедоступной информации. Достаточно сказать, что в те времена, когда я начал писать эту книгу, российский сегмент интернета был практически пустым. Сейчас же для получения любой информации достаточно лишь пару раз ткнуть пальцем в кнопку.
Поэтому, я считаю нужным более развернуто аргументировать свою позицию по поводу начала Великой Отечественной войны со ссылками на соответствующие разделы Википедии.