В комнате явно нарастало напряжение. Зря он решил показать свои джентльменские привычки и встал, когда я вошла. Это было неловко, во мне 185 сантиметров роста плюс каблуки, в нем от силы 180. Я уже привыкла к такой реакции мужчин на мое появление, но вот ему это точно в новинку. В попытках как-то сгладить обстановку я молча подкуриваю сигарету, не знаю уместно ли это, раньше я никогда не была на сеансе у психотерапевта и не имею ни малейшего представления о правилах поведения на таких встречах. Смотрю доктору прямо в глаза, что, как мне кажется, его немного смущает, складывается впечатление, что врач здесь я, а не он. Неловким движением он достает из ящика стола золотистую пепельницу и пододвигает ее мне, с легкой улыбкой наконец решается начать разговор:
- Позвольте уточнить ваше имя. Мне кажется, что в моих записях какая-то ошибка...
В воздухе снова напряжение. Наверное, я очень нелепо смотрюсь в этом кабинете. Быстрым взглядом оцениваю обстановку вокруг. Доктор любит все вычурное и вещи с золотым напылением. Надеюсь, что врач из него лучше, чем дизайнер интерьеров. Пока я рассматриваю комнату, он рассматривает меня сквозь стекла своих очков. Интересно, что такого он пытается разглядеть?
- Макбет, мы будем встречаться еще шесть месяцев по два раза в неделю, так что вам все-таки придется идти на контакт...
- Доктор, я не настаиваю на наших встречах,- тушу сигарету как можно медленнее, - я могу прийти через полгода, вы просто напишите, что я отлично справляюсь с приступами гнева. И, конечно же, на протяжении всего это времени я буду честно присылать вам чек один, а лучше два раза в неделю.
- К сожалению, единственный способ увильнуть от наших бесед - это сесть в тюрьму.
Врач произносит последнюю фразу таким слащавым тоном, что мне хочется напомнить ему, что мне давно не пять лет. Этот факт меня не радует, ибо в только таком случае поджог машины своего бывшего парня можно было бы выдать за невинную детскую шалость. Но с учетом того, что мне 25, я еще легко отделалась. В конце концов, разговоры с этим клоуном - это меньшее зло, чем мести улицы на общественных работах или, того хуже, сидеть в камере-одиночке.
- Чем вы занимаетесь, Макбет?
- Если честно, то я не знаю...
Такие вопросы всегда загоняли меня в тупик. Я сама не знаю, как назвать то, чем я занимаюсь. Кто-то величает меня скульптором, кто-то художником. На самом деле я - магистр машиностроения, если бы я родилась мужчиной, то точно строила бы космические корабли или что-то в этом роде, но, к сожалению, в мире до сих пор присутствуют гендерные стереотипы. Потому я занимаюсь искусством, уж явно лучше, чем перебирать бумажки в каком-то душном офисе. Если честно, то я так и не поняла, почему людям нравится то, что я создаю. Моя первая работа продалась за 200 000 долларов, ее назвали инновацией в современном искусстве, на самом деле я просто перебирала хлам в отцовском гараже и мне показалось забавным слепить его в одну кучу, шутки ради фотографию своего творения я выложила в интернет, через двое суток я была богата...
- Разве можно не знать ответ на такой простой вопрос? - доктор отвлекает меня от череды воспоминаний - У вас провалы в памяти?
- Нет, конечно, - подкуриваю еще одну сигарету, - просто одни называют меня скульптором, а другие художником. Не знаю какое определение будет корректным.
Он что-то черкает в блокнот. Меня это раздражает. Я люблю все контролировать, а тут чувствую себя подопытным кроликом, обычно я задаю вопросы и делаю выводы о людях, теперь же все наоборот. По сути от заключения лысоватого мужчины зависит вся моя дальнейшая жизнь. Нет, не надо было поджигать его машину... Нужно было просто дать ему в нос и вырвать нарощенные патлы его шлюшки.
- Макбет, давайте поговорим о вашем детстве?
- Давайте, - соглашаюсь я, - у меня было хорошее детство. Я жила с отцом на ферме, мама умерла, когда мне было всего три года, так что я ее почти не помню. Училась хорошо, в полицию не попадала, хронических болезней нет.
Пока он опять записывает что-то чертовски важное в свой блокнот, я вспоминаю о детстве. На самом деле у меня было паршивое детство, но психотерапевту об этом лучше не говорить. Отец много пил и все время проводил в мастерской, по сути, я росла как сирота. С малых лет мне приходилось заботиться о себе самой, а лет с 15 еще и об отце. Он и привил мне любовь к автомобилям и всему, что связано с механикой, в подростковом возрасте, когда все мои сверстницы бегали на свидания, я сутками сидела в мастерской, когда девочки учились разбираться в косметике, я училась разбираться в тормозных колодках...
- Я вас не отвлекаю?
- Нет, доктор. Я просто задумалась.
- О чем?
- О новом проекте. Связано с работой.
- Не хотите его обсудить?
- Нет, не хочу.
Снова мучительная тишина. Я многозначительно смотрю на свои Rolex, таким образом посылаю невербальный сигнал о том, что разговор меня утомил и пора бы заканчивать. Но мой врач не унимается, надо бы, кстати, узнать как его имя.
- Доктор, как вас зовут?
- Можете называть меня Патрик.
- Хорошо, Патрик. Мы скоро закончим?
- У нас еще минимум 30 минут в запасе.
Прекрасно! Целых 30 минут в никуда. Ненужные разговоры приправленные ненужными воспоминаниями. Что может быть лучше? Интересно, у него есть алкоголь? Хороший виски сейчас был бы уместен.
- Макбет, а о чем бы вы хотели поговорить?
- Мне казалось, что тон нашей беседе будете задавать вы, Патрик. Я понятия не имею о чем нужно говорить на таких встречах.
- Расскажите то, что сами считаете нужным. К примеру, давайте поговорим о том, что вас раздражает.
- Реклама, - говорю первое, что приходит на ум, - меня раздражает реклама. У меня есть любимая передача, про автомобили и вот меня бесит, что мне приходится отвлекаться на рекламу. Мне нравилась реклама сигарет и алкоголя, но ее запретили.
На самом деле реклама меня не бесит. У меня даже телевизора нет, а если бы и был, то я бы точно не смотрела передачи про автомобили, будто бы в них мне могут рассказать что-то новое. Но, мне ведь надо было как-то ответить на этот вопрос, ответить так, как на него отвечают нормальные, уравновешенные люди. Моя подруга Люси постоянно тараторит о том, как ее раздражают все эти ролики с детским питанием в перерывах между сериями её любимого сериала, вот я и позаимствовала ее идею. Патрик ничего не записывает в свой проклятый блокнот, надеюсь, что это хороший знак.
- Макбет, но вы ведь подожгли машину своего бывшего парня не по причине того, что вас вывел из себя очередной рекламный ролик?
- Нет, конечно, нет.
Я ждала, когда же мы перейдем к этой теме. По сути мы для этого здесь и собрались, чтобы обсудить мою страсть к поджогам. Если честно, то я и сама не понимаю с чего мне пришла в голову эта идея. Но я же не могу заявить психотерапевту, что я была так пьяна, что смутно помню как добралась домой и уж точно не могу уверенно рассуждать о мотивации тех или иных поступков, которые я совершила в тот период времени. Если я скажу правду, то мне светят не только визиты к Патрику, а еще и пожизненный абонемент в общество анонимных алкоголиков.
- Понимаете, Патрик, я уже говорила об этом полиции и скажу еще и вам... Возможно, что эта версия кажется не убедительной, но клянусь, что все было именно так, - стараюсь сделать максимально невинный взгляд, - я не хотела поджигать машину Кайла. Я совершенно случайно оказалась в этом районе, увидела его тачку, хотела подойти и поздороваться, оказалось, что его внутри нет, я решила подождать и выкурить сигаретку, чтобы убить время. Но я никак не могла знать об утечке масла... Я всего лишь бросила горящую спичку на асфальт, что, конечно же, было очень опрометчиво с моей стороны, но кто мог подумать, что это обернется такой трагедией...
- Макбет, даже если все было именно так, как вы говорите, то это не объясняет тот факт, что вы не вызвали пожарных, не попытались что-то сделать, вы просто стояли и смотрели на пламя.
Вообще-то я не смотрела на пламя. Мало я видела костров в жизни что ли? Помню, когда мне было десять, мой папочка забыл оплатить счета и на протяжении месяца единственным источником тепла на нашей ферме был обветшавший камин, к слову, наблюдать за пламенем было еще и единственной забавкой, электричество нам тогда тоже отключили. Так что огнем меня не удивишь, а вот физиономия Кайла, бегающего вокруг своей тачки - это было нечто, но и об этом Патрику лучше не знать.
- Я очень растерялась. И испугалась. Многие люди, когда сталкиваются лицом к лицу с опасностью, просто стоят на месте и не могут даже пошевелиться.
- Совершенно верно, Макбет. Многие люди именно так себя и ведут. Многие, но вы точно не входите в их число.
Мне показалось или в его взгляде читается вызов? Для меня последняя фраза Патрика звучала как: "Хватит врать, деточка, я тебя раскусил".
- А вы уже составили мой психологический портрет, доктор?
Я подкуриваю еще одну сигарету, затягиваюсь, выпускаю дым и смотрю ему в глаза. Доктор чувствует себя существенно увереннее, чем в начале нашего разговора, возможно, что это к лучшему. Пускай считает, что это он руководит ситуацией, а не я. Пускай думает, что он умнее, а я буду просто милой дурочкой Макбет, в школе этот номер всегда срабатывал. Покажи мужчине, что ты сильнее, чем он и он сделает все, чтобы втоптать тебя в грязь. Притворись простушкой и он будет всячески пытаться спасать тебя от всех трудностей, что свалились на твою бестолковую головушку. Это правило я усвоила еще в старшей школе.
- Я не пытаюсь вас анализировать, я думал мы просто беседуем. Разве не так?
- Наверное, именно так. Но в таком случае почему мы постоянно говорим обо мне, Патрик? Это же невежливо с моей стороны.
- Обо мне мы поговорим на следующей встрече, - с улыбкой пообещал он, - а сегодня давайте обсуждать исключительно вас, договорились?
Послушно киваю. Нужно основательно подготовиться к нашей новой встрече. Раз уж мне положено ходить сюда дважды в неделю, то постараюсь превратить этот процесс в забаву. Придумаю для доктора кучу каверзных вопросов, обязательно возьму блокнот, в котором буду многозначительно что-то писать, пускай почувствует как это действует на нервы.
- Вы скучаете за матерью?
- Скорее нет, чем да. Разве можно скучать по тому, кого и не знал толком?
- Так все-таки скорее нет или да?
- Будем считать, что нет.
Глупый. Разве есть в мире человек, который не скучал бы по своей матери? Да, я не знала ее. Я была совсем малюткой, когда она умерла. Но, видит Бог, что я скучаю по ней каждый день. Именно ее фото - это первое, что я вижу, когда просыпаюсь по утрам. Если бы она не умерла, то моя жизнь сложилась бы совсем по-другому. И я уж точно бы не попала в этот кабинет. По крайней мере, в принудительном порядке.
- Макбет, вы всегда так закрыты в общении с людьми? Или это только меня касается?
- Нет, Патрик, я очень открытый и общительный человек.
Мне кажется именно так следует отвечать психоаналитикам. Если я скажу, что все мое общение сводится к Люси, которая по совместительству еще и моя ассистентка, звонкам отцу раз в неделю и Кайлу... Хотя, Кайла, пожалуй, можно вычеркнуть из этого списка. Не думаю, что после поджога его машины, мы сможем хоть как-то общаться. Так вот, если я скажу все это Патрику, то мне грозит диагноз социопатия, что точно не сулит ничего хорошего.
- Будем считать, что я вам верю.
Опять что-то пишет в своем блокноте. Надо бы попробовать каким-то образом туда заглянуть. Уж очень любопытно, что же там такого важного. Где-то минуту я наблюдаю за монотонным движением ручки, это точно не к добру. За это время можно целую историю болезни накатать. Не хватало еще оказаться в больнице для душевнобольных, с другой стороны, это было бы полезно для моей карьеры. Если ты официально признан психом, то твои работы почему-то продаются в несколько раз дороже. Люди любят все эпатажное.
- Макбет, - он резким движением встает из-за стола, - думаю на сегодня бесед достаточно. Жду вас через пару дней.
Собираю все силы, чтобы не показать как я несказанно рада окончанию моего визита, стараюсь добродушно улыбаться и даже протягиваю ему руку на прощанье.
- До свидания, Патрик. Было очень приятно с вами познакомиться.