На последнюю встречу с Патриком я собиралась со всей тщательностью. В конце концов именно последние впечатления остаются в нашей памяти самыми яркими. Я уже представляю себе как спустя много лет изрядно поседевший и постаревший Патрик сидит возле камина в кругу многочисленных внуков, и один из них (обязательно мальчик) теребит руку моего доктора с просьбой рассказать о Макбет Брейн, о той самой Макбет. Патрик мечтательно улыбнется и в сотый раз начнет свой рассказ со слов: " Она была великолепна... ". Это же практически бессмертие!
Мне пришлось долго терроризировать Люси, чтобы она сделала что-то приличное с моими непослушными волосами и помогла мне выбрать платье. Сегодня я предстану перед Патриком в своем самом коротком мини и в туфлях на высоченных каблуках. Плюс ко всему, я опять не имею права выглядеть абы как. Теперь я снова "девушка Кайла" и должна быть на высоте.
На встречу я приехала на пятнадцать минут раньше, но решила, что просто обязана опоздать. Теперь мне не нужно изображать перед доктором положительного персонажа, его мнение обо мне больше не имеет никакого значения. Кстати, нужно напомнить Кайлу, чтобы он уладил все вопросы с полицией.
Выждав долгих двадцать минут в машине, которые, к слову, были очень скучными, так как заняться мне было абсолютно нечем, кроме как рассматривать бродящих по стоянке голубей. В кабинет Патрика я вошла уверенной походкой и с надеждой произвести на него неизгладимое впечатление, но психиатр видимо был не в курсе моих планов. Глаза у него были закрыты, и он отреагировал на мое прибытие лишь тихой фразой:
- Макбет, вы опоздали.
Выглядел мой врач изрядно плохо. Темные круги под глазами говорили о том, что он толком не спал несколько суток. Помятый пиджак и несвежая рубашка только усугубляли эту картину.
- Патрик, что с вами произошло? Простите, но вы ужасно выглядите, - констатирую факт, грациозно садясь в кресло.
- Зато вы выглядите просто прекрасно, - открывает глаза он и с интересом меня рассматривает, - но мне не нравится, что вы опоздали на нашу встречу. Пациент не должен опаздывать.
- Я больше не ваш пациент.
- Да? Я думал, что это мне решать.
- Мы с Кайлом снова вместе, - поясняю я, - так что в ближайшее время вам позвонит ваше начальство и поставит вас в известность.
- Время покажет, - с улыбкой говорит он и зачем-то берет в руки блокнот, - но пока, Макбет, вы еще мой пациент и посмею напомнить, что у нас с вами был договор. Вы помните, что должны ответить на мои вопросы?
Конечно же помню, черт бы его побрал! Если бы в прошлый визит я знала, что все сложится таким образом, то точно бы не затевала эти глупые игры. В очередной раз убеждаюсь, что прежде чем делать хоть что-то, мне нужно подумать десять раз минимум.
- Помню, но я забыла блокнот, в котором я эти самые вопросы записала, - все же пытаюсь выкрутиться, - так что, наверное, не судьба. Вы же не записывали их прошлый раз, а задавать другие вопросы будет нечестно.
Он долго смотрит на меня своими серыми, словно дождливое небо, глазами. Наверное, в таких глазах можно утонуть, от таких глаз девушки теряют голову. Мне на секунду кажется, что он прощупывает меня изнутри. И в этом взгляде снова читается фраза:" Не играй со мной, Макбет. Я вижу тебя насквозь".
Патрик неспешно начинает листать блокнот со своими записями, находит нужную страницу и хитро улыбается.
- Чтобы что-то запомнить, мисс Брейн, мне необязательно это записывать в ту же секунду. Вот ваш список вопросов в точной последовательности. Кстати, вы помните, что обещали отвечать максимально откровенно?
Чертов Патрик! И тут меня провел! Я нервно подкуриваю сигарету, чувствую себя первоклашкой в кабинете директора. Отвратительное ощущение, но деваться мне некуда. Свои обещания нужно выполнять. А иначе я - не я.
- Ну что же, - стараюсь не подать виду и не показывать свое замешательство, - давай приступим, а то время поджимает. Мне нужно готовиться к выставке.
Патрик пододвигает ко мне уже до боли знакомую пепельницу и начинает допрос:
- Кто вы, мисс Брейн?
- Я уже говорила еще на первой встрече, что сама не знаю кто я. Я постоянно меняюсь. Сегодня я одна, а завтра другая.
- Нет, вы не говорили. Возможно, подумали, но не сказали вслух. Кто вы сегодня, Макбет?
- Сегодня я - девушка Кайла, - не задумываясь говорю первое, что приходит на ум. - Железная леди современного искусства. Молода, красива и успешна.
- Вы слишком зависите от Кайла, - со стальными нотками в голосе отвечает Патрик. - Не позволяйте другим людям управлять вашей жизнью и собственным "я". Мне бы хотелось узнать какая настоящая Макбет, а не какая она для её парня.
Настоящая Макбет? Да кому вообще она нужна? Настоящая Макбет, которую все называли Бет, осталась там на ферме, в отцовском гараже, в холодном доме... Там она была настоящей, а здесь бы она все равно не выжила, потому более гуманно было оставить ее там и никогда о ней не вспоминать. Конечно, я никогда не скажу об этом кому-то, тем более Патрику, но иногда нужно быть честной хотя бы перед самой собой.
- Доктор, у меня нет раздвоения личности. Я не делю себя на "настоящую" и "для Кайла". Ну, разве что для Кайла на мне существенно меньше одежды.
- Пусть будет так, - как-то слишком легко соглашается он, - следующий вопрос мне придется перефразировать, но я буду следовать нашей договоренности и таки задам его. Почему мой кабинет кажется вам ужасным?
Да он издевается! Неужели я должна тратить свое время на обсуждение тенденций в дизайне интерьера?
- Мы можем пропустить этот вопрос?
- Нет, не можем. У нас уговор.
- Хорошо, но не обижайтесь. Кабинет кажется мне ужасным, потому что в нем мало света, меня это удручает.
- Почему? Большинство людей приглушенное освещение наоборот успокаивает.
- Только не меня. На меня подобные помещения навевают грусть.
- Всплывают неприятные воспоминания?
- Именно.
- Вы не хотите о них говорить?
- Я могу о них говорить, но боюсь, что вы продадите это все прессе, а мне бы этого не хотелось.
- Макбет, - начинает он устало, - я все еще ваш врач. Все разговоры, что ведутся в этом кабинете, являются конфиденциальными. Я не имею ни законного, ни морального права их разглашать. Потому вы можете смело говорить обо всем, что вас волнует.
Это, конечно, меняет суть дела. Знаю, что не в моих правилах рассказывать о себе малознакомым людям, но теперь меня не подозревают в психическом расстройстве, вернее, в этом меня регулярно упрекают в желтой прессе, но из-за гневных статеек меня ведь не запрут в психушку. С тех пор, как я переехала в этот город, я ни разу не говорила ни с кем по душам, а человеку ведь так важно выговориться хоть кому-то, хоть один раз побыть слабым и просто рассказать обо всем том, что беспокоит.
- Я не люблю темные помещения, - робко начинаю я, - потому что в детстве мне приходилось проводить в них много времени. Когда отец приходил домой пьяным, то я пряталась в шкафу. Не то что бы он был агрессивным и как-то меня обижал, но мне все равно было страшно, плюс я не переношу запах дешевого алкоголя, а мой папочка, когда выпьет, любит поболтать. Порой мне приходилось сидеть в шкафу восемь часов подряд. Вот почему я не люблю темные помещения. Не люблю вспоминать детство.
Патрик выдерживает довольно долгую паузу, на протяжении этого времени я тупо смотрю в пол. Не хочу видеть его реакцию на мои слова. В его глазах может быть жалость, удивление или, что хуже всего, безразличие. Любой из этих вариантов мне не подходит, лучше уж оставаться в счастливом неведение.
- Вы не замужем, Макбет. Почему? Насколько я знаю, то у вас с Кайлом на протяжении долгого времени все было хорошо...
Он снова замолчал, не зная как бы тактичнее продолжить дальше.
- Почему он на мне не женился? - прихожу я ему на помощь. - Этот вопрос вы хотите задать?
- Да, именно этот.
- Не знаю. Это нужно спросить у Кайла, а не у меня.
На самом деле я тоже много раз задавала себе этот вопрос. Ах, сколько раз я надеялась, что именно сегодня тот самый день, когда мой "золотой" мальчик сделает мне предложение. Сколько раз я доказывала Люси, что именно в этой поездке Кайл таки решится на столь серьезный шаг, моя ассистентка лишь недовольно хмурила брови и отмалчивалась, будто бы знала что-то, чего не знаю я. Но к черту прошлое и глупые мысли! Теперь все наладится, теперь все будет по-другому. Он понял, что друг без друга нам никак, так что нужно поскорее заканчивать этот разговор и отправиться домой, позвонить своему любимому мужчине и позвать его на ужин, который я приготовлю собственноручно.
- Патрик, давайте ускоримся немного, у меня еще есть планы и мне бы не хотелось их менять по вашей вине.
- Не смею задерживать, - в серых глазах промелькнули грустные нотки, - но вам придется рассказать о своих родителях. Только не нужно больше сказок о счастливом детстве, хорошо?
- Честность - мое второе имя, - заговорчески подмигиваю ему в знак доверия. - Моя мать умерла, когда я была совсем крохой, потому я совершенно её не помню. Отец так и не смог с этим смириться. Или не смог смириться с выходом на пенсию? Или с ужасами войны... Или со всем этим вместе взятым. После смерти мамы он начал пить, поэтому я была предоставлена сама себе. И я так и не поняла хорошо это или плохо. Мне было сложно, так как все приходилось делать самой. Готовить, убирать, стирать... В придачу ко всему, у нас были куры и одна коза, так что забота о них тоже была на мне. Но в тоже время у меня была неограниченная свобода. Свобода действий, передвижения... А чувство свободы - бесценно. Особенно, когда тебе тринадцать.
- А как же социальная служба? Школа? Неужели никто не вмешался?
- Патрик, а вы и правда забавный. Никому нет дела до пьянчужки, бывшего военного, и его дочки! Он не избивал меня, а на остальное всем наплевать.
В моей голове закрутился круговорот воспоминаний, которые я пыталась зарыть как можно дальше, похоронить их в глубинах подсознания... Маленькая девочка плачет в шкафу, пока ее отец в порыве гнева переворачивает всю мебель в доме. Эта же маленькая девочка плачет в школе, когда её одноклассники смеются над ее странным нарядом и растрепанными волосами. "Замухрышка Макбет", - кричат они ей вдогонку. Эта же девочка, но уже повзрослевшая, мечтательно смотрит на своих сверстниц, которые в красивых платьях отправляются на танцы. Мне так жаль эту девочку. На глазах выступают слезы.
Я чувствую руку на своем плече, Патрик стоит рядом со мной и смотрит мне прямо в глаза. В его взгляде понимание, не удивление, не жалость, а самое приятное для любого человека чувство. Чувство, что тебя поняли.
- Я понимаю тебя, Макбет, - тихо говорит он, а по моим щекам продолжают течь слезы.
- Мне пора идти, Патрик, - возвращаюсь в реальность я и резко вскакиваю. - Было приятно с вами беседовать, но, к сожалению или к счастью, мы больше не будем видеться.
- Может вам все же не стоит заканчивать терапию? - с какой-то обреченностью спрашивает врач.