Аннотация: В соавторстве с Jade Spirit США, где-то 33-й - 60-й годы XX века. Полиция Нового Орлеана против местной Семьи. Не слишком приятный расклад. Криминальный мир, пропаганда вредного образа жизни, в перспективе - всё, что угодно.
- Я нарушаю добрую половину заповедей семьи, находясь сейчас здесь. Надеюсь, оно будет того стоить.
Человек, сидящий за столиком напротив меня, сверкнул глазами и сделал вид, будто очень заинтересован стоящим перед ним стаканом. Действительно, ему стоило на это надеяться. А я мог только надеяться, что сказанное будет стоить того для нас обоих.
- Тебе лучше продолжать, Анджело. Это гарантирует решение хотя бы части твоих проблем.
- Может и так. А может мне просто нечего терять.
Итальянец нервничал, это было видно по трясущимся рукам, по тому, как он держался, даже по костюму, переставшему вдруг быть идеальным. Он продолжил:
- Потому что я нарушил другую половину, когда понял, что происходит в семье. Я не капо, и не могу решать такие вещи, но и моё слово много значит там. Когда никто не слушает консильери - это первый признак конца.
Анджело Сатторе, нынешний советник босса Орлеанской мафии, был не тем человеком, от которого я ждал подобных признаний. Я вообще не ждал, что он явится без свиты из парней, которые пристрелят меня, недолго думая. Но сейчас я уже подумывал о том, не вызвать ли ему самому карету скорой помощи, того и гляди хлопнется в обморок. Какого же чёрта тут происходит?
- Карлос - хороший босс, правда. Но он в тюрьме, а заправляет всем подручный. Джонни Трито, да порази его господь.
А вот это пожелание я повторил бы с радостью. После того, как полиции удалось посадить "Малыша Марчелло", мы готовились к относительно спокойной жизни. Но спокойной не вышло. Мафия всегда была проклятой гидрой, которую невозможно убить, но если раньше всем заправляла спокойная голова, предпочитавшая бизнес разбою, то нынешняя была сумасшедшей и ядовитой.
- И чего ты хочешь от меня?
Я действительно не понимал. Полиция была практически бессильна, даже тогда, когда еще был жив отец, ей оставляли мелкое жулье, дешевых шлюх да регулировку движения, иногда кидая объедки со стола, но.... Но Анджело сидел сейчас напротив меня и пытался предложить какую-то сделку. Знать бы еще, какую.
- Я не собираюсь покупать кота в мешке, Анджело. Если не собираешься продолжать, выметайся.
Итальянец снова молчал, вертя в пальцах не зажженную сигарету. Молчание затягивалось, делаясь почти ощутимым физически в клубах сигаретного дыма, ползущих по небольшому кабинетику для посетителей.
Почему именно здесь? Потому что своего кабинета у меня не было. наверное, стоит все же представиться. Двадцать лет назад родители, да пребудет земля им пухом, дали мне имя Самюэль, фамилией же моей стала фамилия моего отца Донатана Хафмайера, бывшего на тот момент заместителем шефа полиции в Орлеане. И ей богу, я гордился своим стариком, заставившим даже боссов синдиката уважать себя и полицию. Это уважение и свело его в могилу. Черт бы понял этих сдвинутых итальяшек.
Так что на момент окончания школы с мафией у меня были свои счеты, а пример отца подтолкнул к верному решению. И в итоге я сидел в задрипаном кабинетике для посетителей заштатного полицейского участка одной из захолустных окраинных улочек. Здесь не было никого, кроме меня и сонного дежурного. Времена были такими, что ребята охотно шли в мафию, а не в полицию, где шансы расстаться с жизнью просто идя по улице в форме были процентов девяносто. А может, это просто была великая американская мечта в действии. Быстрые деньги манили неописуемо.
Жара заставляла задыхаться, но мне отчего-то было прохладно. Неожиданный визит сулил неприятности. И мой нос отчетливо чуял запах керосина....
- Я хочу, чтобы вы убрали его. Просто сказать, правда?
И действительно, просто. Только вот мы не Семья, и у нас нет права стрелять в кого попало, и даже не в кого попало - тоже нет. Даже если это будущий дон. В первую очередь он порядочный и уважаемый человек, а уж потом всё остальное. Хотел бы я знать, сколько слоёв на самом деле в этой игре.
- И как же мы это сделаем, а? Отправим несколько парней с Томмиганами и расстреляем прямо на улице? Скажи мне, может, я чего-нибудь не понимаю?
Анджело нехорошо улыбнулся. У него любая улыбка была нехорошей - в этом весь он, но эта... Должно быть, она была призвана в нормальной ситуации обращать в пыль одним своим видом провинившихся членов семьи.
- Всё очень просто. У нашего дорогого Джонни есть секрет. И я тебе его расскажу, а ты придумаешь, как обратить его на пользу делу. И все будут счастливы. Старый дон никогда не обижал полицию.
Забывшись, я отхлебнул из своего стакана и закашлялся - чистейший яд, виски "Белая лошадь". Из тех продуктов нашей великой страны, которые следовало экспортировать япошкам или русским, но никак не оставлять для внутреннего рынка. Хотя тогда полиция осталась бы и вовсе без выпивки.
Впрочем, даже ту приходилось покупать из-под полы. Ничего не поделаешь, сухой закон неумолимо действовал для всех, кроме проклятых мафиози. Но чертов Анджело мог ради такого дела расщедриться и на что-то более приличное.
- Не обижал, верно говоришь. Только ведь старого дона давно нет, - я, прищурившись, смотрел в глаза собеседника. Нет, ну каков наглец, а?! И знать бы еще, какого дьявола его именно ко мне принесло. Заглянувший дежурный, Боб Майерс, сообщил, что мне тут какой-то хмырь письмо передал. Типа "лично в руки". Пухлый такой конвертик.
Уходя, Боб подмигнул мне, завистливо хмыкнув при виде виски:
- И чего тебе так везет, парень?
Наверняка подумал, что там бабки. Ну да, раз ко мне ходят такие люди, как Анджело Сатторе...
- Отвали, Майерс. И на-ка.
Я налил ему стаканчик, и Боб ушел дальше дрыхнуть, довольный, словно стадо слонов у водопоя.
- Ну так что надумал? - Анджело явно не собирался уходить без положительного ответа. Причем немедленно, но меня подобный расклад не устраивал совершенно.
Но как прикажешь с ним спорить? Отказа он не примет, а соглашаться просто так я не могу... Наверное не могу, хотя это очень заманчиво. Но не на таких условиях.
- Сначала рассказывай, а потом я решу, что и как.
Пойду ва-банк, но это лучше, чем ходить вокруг да около, и всяко лучше, чем принимать предложение без оглядки. Я же коп, мне положено быть тупым и прямолинейным. А консильери, похоже, был в таком настроении, что купился. Наверное, в первый и последний раз в жизни.
- Ну хорошо, Сэм, раз уж я к тебе пришёл - кое-что скажу бесплатно. Но на весь кусок не надейся, ладно?
Как будто у меня есть выбор. Давайте сделаем вид, что всё хорошо. Я кивнул, и итальянец, похоже, немного расслабился.
- Старый дон... Он ведь вернётся, дай только срок. Тюрьма - не электрический стул. Но пока он вернётся, этот молокосос разрушит всё, что мы строили столько лет. Кому это нужно? Да никому. И что хуже всего, он нарушил закон семьи. Один из главных.
О, да мы тут в загадки играем, что ли? Но ладно, я приму эту игру. Ведь главных законов не так много: не убивать своих, не противоречить дону, никаких женщин в деле. И что же из этого нарушил наш юный друг, да так, чтобы не вызвать гнева других семей? Или они об этом не знают?
- Что, Джонни взялся за чистку? Или привел какую-то шлюшку?
Я играл с огнем, и прекрасно отдавал себе отчет, с чем играю. Но если дело было в первом, то тогда все становилось понятно. Анджело просто почуял, что запахло жареным и решил упредить удар. А чтобы быть кругом невиноватым, проще простого свалить всю вину на полицию. И тогда город через пару дней после убийства по горлышко умоется кровью. Моих коллег кровью. Причем даже в том случае, если смерть Джонни получит одобрение остальных лидеров синдиката и даже крёстного отца. Потому что Семья всегда мстит за своих. Ну и блядство же...
- И еще один вопрос, Анджело, - я затянулся сигаретой и посмотрел на итальяшку в упор. - Почему именно ко мне? Что, своих прикормленных мало?
Да, я иногда контачил кое с кем из семьи Карлоса, но больше по мелочи. Старый босс знал меня еще сопливым пацаном и никогда не отказывал в совете, даже если совет этот заключался во фразе "не влезай - убьет". Помню, когда я решил на полицейского учиться, Карлос зазвал меня в гости и долго пытался отговорить, убеждая, что в семье мне будет гораздо лучше. А потом вздохнул и сказал, что ничего не попишешь, раз уж я на отца так похож. Ну и...да, это я поднял старые связи, чтобы старика не отправили на электрический стул. Потому и прохлаждаюсь в этом занюханом участке... И вот такая подлянка.
- Да потому что ты единственный, кто поймёт, что делать в такой ситуации. - Не выдержал тот наконец, чуть ли не выкрикнув это мне в лицо. - Кругом одни тупицы, в семье, у вас в полиции, в ФБР... А ты толковый парень, правда же?
Итальянец наконец выдохнул и успокоился, снова усевшись в кресло, из которого вскочил, поддавшись импульсу. Всё это было чертовски странным, я бы и подумать не мог, что он способен на такие эмоции. Человек, к советам которого прислушивались все. Он наконец зажёг свою проклятую сигарету, сделал несколько затяжек, моментально ополовинив её. и наконец продолжил.
- Да, я знаю, что толковый. Вот и послушай сюда. Никаких женщин в деле, так? Только вот беда - этот долбаный подручный - сам... женщина. Это даже не провинность, это просто крах всей системы, понимаешь? Позор для всей семьи, а не только для него.
Я аж присвистнул. Дела-а-а.... И если все так и было, а так оно, вероятно, и было, то... Голова шла кругом, вот что. И кто бы мог подумать, что во главе клана может стать женщина...девушка....
- И ты хочешь, чтобы я за спасибо сделал для вас грязную работу? Анджело, это не серьезно, - я откинулся на спинку стула, в который раз прокляв его жесткость. Впрочем, сейчас мне и в самом мягком кресле было бы несколько неуютно. - И потом, поднять руку на женщину...
В конце конуцов, я работал в полиции и вполне мог позволить себе такие выверты. Странно было бы, если бы у меня их не было. Молодой, зеленый коп, да еще и явно под одобренем прежнего дона, известного своими принципами. Нет, что-то тут все равно не сходилось.
"Не связались узелки, значит где-то - косяки..." - вспомнил я старую папашину присказку и усмехнулся. Куда уж вернее-то.
Анджело глубоко затянулся, в эту затяжку скуривая сигарету почти до фильтра. Явный просчет с его стороны, если он хотел выглядеть хоть сколько-нибудь уверенным. Впрочем, я его даже в чем-то понимал. Мысль о том, что девушка может управлять чем-то, помимо кастрюль и сковородок - ну или кондитерской там, или прачечной - так вот, сама мысль об этом как-то не укладывалась в голове. И еще в душе медленно, но неотвратимо поднимало голову любопытство. С Джонни хотелось познакомиться, хотелось увидеть эту леди, не побоявшуюся пойти наперекор всем традициям и устоям Семьи. Пойти наперекор системе.
Для себя я уже решил, что вряд ли буду ее убивать, но вот как спасти ее и самому при этом не подставиться? Тут приходится основательно поломать голову. Хотя сейчас моей первоочередной задачей был Анджело.
Но консильери, явно сбросивший вместе с мучившим его секретом и добрую часть неуверенности, уже приходил в себя, а это меняло дело. Одно дело - давить на то, чем он был минут пять назад, и совсем другое - на уверенного в себе человека, который ест полицейских на завтрак. Для начала стоило выпроводить его, а уж потом подумать, что делать дальше.
- Поднять руку на женщину сложно, но оставлять всё как есть - глупо. А потому... Думай, Сэмми. У тебя есть шанс вернуть всё на круги своя.
- Ну ты же дашь мне время на размышление, правда?
Даст, конечно, куда он денется. Как бы глупо это не звучало в применении к Семье, но у меня сейчас все карты на руках. А у них - проблема. Интересно, кто-нибудь кроме него знает, что они пригрели на груди? Вряд ли, тогда бы уже поднялась такая буча...
- Увидимся через неделю.
Анджело поднялся из кресла, как ни в чём не бывало. Словно и не было всего того груза, который давил на него только что. Огляделся с видом "в какой это притон я попал?" - и был таков. А мне оставалось только последовать совету - думать.
Однако вначале все же следовало разделаться с делами, а потому первым делом я взял в руки тот самый пухлый конверт, занесенный Майеррсом. В конверте оказались не бабки, как тому мнилось, а документы, причем содержание некоторых было, мягко говоря, непонятно. У меня аж волосы на загривке дыбом встали и холодный пот прошиб.
начать с того, что там были письма. Письма, которых было бы достаточно, чтобы отправить на электрический стул пару не последних людей в правительстве штата - разумеется, живи мы в нормальной стране с нормальными законами. А еще там были фотографии.
И не было обратного адреса.
Из кабинета я выскочил, как ужаленный. Боб сидел, развалившись, и все еще цедил виски мелкими глотками. Морда у этого пьянчужки была блаженная. Ну еще бы, на халяву-то, небось, и уксус сладкий.
- Майерс, старина, - сказал я, сунув ему бутылку с оставшийся виски, - а не скажешь, кто приволок этот конвертик?
- Ээээ.... Ну ты спросил, - толстяк покосился на бутыль и вздохнул. - Баба какая-то приходила. С хорошим выменем и патлами до пояса. Рыжая.
Мда...описание коллеги оставляло желать лучшего. Озадаченный, я плюхнулся за свой стол и твердо вознамерился продремать все оставшееся до окончания рабочего дня время.