Солнце клонится к закату, а я сижу и смотрю на его медленное движение к изломанной крышами и кронами деревьев линии горизонта. Из кабинета резиденции Хокагэ хороший обзор. Наверное, так и должно быть. Но сейчас я смотрю, но не вижу. Сегодня у меня почти круглая дата. Сегодня у меня - у нас - пятнадцать лет. И хотя я редко теперь думаю и вспоминаю о тех событиях, да и о тебе практически никогда, но сегодня особый случай....
Пятнадцать лет.... Кажется, что это так много, так бесконечно много с тобой и без тебя. И так быстро пролетели они, незамеченные за делами и суетой жизни, за обретениями и потерями. Вот только чего больше - не хочется думать.
Если бы я был сейчас прежним, я бы нашел тебя и спросил: "А помнишь?". И мы бы выпили саке и, может быть, вспомнили бы то хорошее и плохое, что мы пережили вместе. Пусть порознь, но все равно вместе.
Если бы я был таким, каким хочу казаться тем немногим людям, которые страдают излишней проницательностью, или просто находятся слишком близко, я бы не сидел в такое время в кабинете, медленно погружаясь в сумерки подступающей ночи, а пошел бы домой, к вкусному ужину, детскому смеху и тихому теплу моей жены.
Если бы.... Но сослагательное наклонение неуместно в том случае, когда имеешь дело со свершившимися фактами. А они не так чтобы сильно радуют. Потому что я и сам точно не знаю, какой я есть на самом деле. И поэтому я сижу сейчас один в пустом офисе и вспоминаю прошлое, пытаясь определить отправную точку изменений....
Я никогда не признавался даже себе, что тогда, пятнадцать лет назад, когда ты впервые предал меня, я потерял точку опоры. И мой мир перевернулся, встав с ног на голову. Да еще и повис в каком-то непонятном мареве. Словно я опять оказался на том мосту, и в тумане движутся неясные образы, сбивая с толку и мешая найти то единственное место, в котором жизненно необходимо оказаться. Но, кажется, я давно опоздал дойти в это место, опоздал безнадежно и навсегда.
Сейчас, спустя пятнадцать лет, я понимаю тебя. Пусть не полностью, но гораздо лучше, нежели тогда, в детстве. Сила...сила отбросить все, что дорого, ради исполнения своей мечты. Мечты, которые, сбывшись, принесли лишь боль и глухую тоску по ушедшим детским снам и той наивной вере в собственные силы.
Нет, меня все устраивает в жизни. Наверное, все. Хотя иногда мне кажется, что я лишь пытаюсь убедить в этом и окружающих и самого себя. Но мне всегда вспоминается то выражение твоих черных глаз, когда я впервые при тебе выпустил частично чакру Лиса, чтобы остановить, задержать этого ублюдка. Хотя тогда я все же не отважился посмотреть в твои глаза прямо. Мне кажется, что если бы я тогда не испугался, все могло бы быть иначе....
И снова это чертово сослагательное наклонение! Я ненавижу его всей своей сутью. Теперь я предпочитаю иметь дело исключительно с фактами. Ты ушел. Я остался. И мы изменились.
Жизнь в такие вечера, как сегодня, кажется мне большим театром, в котором все играют во всех. И еще мне приходит в голову мысль о том, насколько же тяжело играть свою роль. А иногда я думаю, что маска давно стала лицом, и мне, по идее, должно быть от этого вполне хорошо. И тогда я задаю себе один вопрос: почему же мне тогда так погано?
Ты всегда закрываешь глаза, когда я трахаю тебя. Всегда. А мне часто хочется, чтобы ты открыл их, потому что я хочу увидеть снова смешение красного и черного в них, и попасть в их бесконечный смертельный плен. Может быть, тогда я снова смогу стать самим собой. Понимаешь, мои глаза в такие моменты могут быть лишь красными. Красные глаза с вертикальным зрачком, и я сам не знаю, змеиным или лисьим. И есть ли между ними разница. И когти оставляют осторожные царапины на гладкой коже некогда любимого, а ныне принадлежащего существа.
А твое лицо остается бесстрастным. Вот только я чувствую тебя, как чувствую самого себя. Но это не значит, что понимаю. Я, блин, и в себе-то разобраться не могу.
Я пью саке - маленькая уступка самому себе в этот вечер своеобразного юбилея.
Завтра все вернется на круги своя. Завтра. И никто ничего не заметит. А этот вечер ляжет в копилку таких же в самой глубине души. И хорошо, что ты не придешь. Я бы не хотел сейчас видеть тебя.
Мы с тобой такие похожие.... Такие разные, но такие похожие, что я сам не знаю, чего мне всегда хотелось больше: любить тебя или придушить? Или и то, и другое?
Я хмыкаю. Совсем как ты. Видишь, мы так похожи.
Саке так быстро кончается. Хорошо, что я всегда делаю запасы на этот день. Годовщина, как-никак.
Кто-то когда-то сказал, что противоположности притягиваются. Наверное, поэтому мы никогда не сможем толком быть вместе. Да и поздновато уже думать об этом. Сейчас я праздную годовщину. И панихиду по тем наивным и светлым чувствам, что когда-то были.
А я читал архивы, знаешь? Те самые, спрятанные в семейном храме Учих. Я теперь умный, я много чего знаю про ваш клан. И про ваши способности. Я когда их читал, меня не раз и не два едва ли не выворачивало наизнанку. Но я выдержал. Я ведь именно тогда пересмотрел свое к тебе отношение.
О да, на самом деле чувства так никуда и не делись. Они просто перешли на качественно иной уровень. Я давно уже могу спокойно смотреть в твои глаза, не обращать внимание на твое равнодушие и презрение, плевать на твои выходки.... Ты принимаешь это как свершившийся факт, а мне - иногда - становится противно. Нет, не ты тому причиной, а я сам. Потому что именно тогда я осознаю, что я превратился в то, что ненавидел всей душой - я практически превратился в тебя.
Пятая бутылка - и теперь я точно до дома не дойду самостоятельно. Да кого я обманываю? Никуда я и не собирался уходить. И гулкий смех Кьюби отдается в пустых закоулках моей темной души. Этот тупой лис воспринимает всю ситуацию исключительно как комедию положений. И от всей своей демонической сущности наслаждается ею. Иногда я готов посмеяться вместе с ним.
Мне не хочется знать, о чем ты думаешь. Потому что, в общем-то, меня это не касается. Мы давно стали чужими друг другу. Или враг врагу? Или...кто мы? Это ведь не физическое удовольствие - его я прекрасно могу получить и от других, в том числе от Хинаты. И даже не голод Кьюби - иначе он воспринимается. Нет, Лис, разумеется, шанса не упускает, но все же не только и не столько в этом дело. Так все же - что это? Если нет ни чувства, ни похоти, ни даже той нежности, что есть между нами с женой? Как называется пустота?
Наверное, я в принципе разучился чувствовать более глубоко, нежели есть сейчас. После многих лет бесконечной боли разве может остаться что-либо еще?
Я допиваю очередную бутылку и опускаю лицо на скрещенные руки. Мир мягко кружится перед закрытыми глазами, словно калейдоскопом показывая беспорядочные картины прошлого. Иногда так обидно становится от понимания того, сколько же я не смог сберечь. Иногда становиться больно от осознания тяжести собственных поступков. Тогда я обычно вспоминаю тех мальчиков, которых я сам отправлял на смерть во имя деревне - разумеется! И глаза Неджи. И....Все во имя идеалов и деревни, будь они все прокляты!!!
Но потом все вытесняет твой ало-черный взгляд. И безумная пляска смертельной игры.
А потом все проходит, потому что мне становится банально плохо от выпитого, и оно идет обратно. И я успеваю только сползти на пол, чтобы не уделать документы на столе. И в последний момент лоб утыкается не в доски пола, а в мягкую ладонь с жесткими мозолями от рукояти меча. Ты не говоришь ничего, дожидаясь окончания приступа тошноты, и я даже сейчас представляю брезгливо-презрительную мину на твоем холодном красивом лице.
Когда все заканчивается, я поднимаю мутный взгляд, и на секунду мне кажется, что в твоих глазах мелькает сожаление, грусть и что-то еще.... Но потом мир снова начинает кружится, и я уже не чувствую, как ты поднимаешь меня и несешь сдавать с рук на руки жене.
Я не чувствую, но успокаиваю себя тем, что завтра снова все будет в порядке, станет на свои места.
А я забуду этот пьяный бред, как дурной сон.
И все снова встанет на свои места. Все будет правильно. Все...будет...