Кто из вас, граждане, помнит как он праздновал 2008-й год ?
Ничем таким не примечательный год. А я вот помню, и очень хорошо.
И сейчас я вам об этом расскажу.
За три дня до того Нового Года началась операция в Газе. Та самая, которая "Литой свинец". Я, как человек военнообязанный, обнял жену, собрал сумочку и, понимая, что без меня не обойдутся, позвонил командиру своей резервистской роты. Типа: Когда?
Командир был краток и суров: " Сиди. Жди. Понадбимся - позовут."
Жизнь, на мнгновение замершая в предчувствии выплеска адреналина, выдохнула и покатила дальше.
А я расслабился, решив - не в этот раз.
31 декабря, в 11.30 утра зазвонил мой сотовый. Перехватив поудобней свежекупленную бутылку шампанского, я ответил.
Звонил Мано - неформальный зам.ком.роты.
- Собирайся, - говорит, - приплыли. Да, сегодня. Да, сейчас. А чего материшься? Я -то тут при чем?
Мы люди тренированные. Сборы и дорога на пункт взяли у меня полтора часа.
Прибыв и осмотревшись, я понял, что война закончится, если не к вечеру, то дня через два-три, не больше. Ибо почти половину прибывших составляли злые и трезвые русские мужики.
Зрелище не для слабонервных. В таком состоянии эти люди были способны подавить в зародыше любой конфликт на Ближнем Востоке. Прямо сейчас.
Гуляя по базе я встретил старых знакомых, боевых друзей, однополчан.
Вот - Олежка, чистокровный хохол из Жмеринки, женатый на еврейке. Принципиально не пропускает ни одим милуим*. За десять лет, что мы знакомы ни разу не видел его грустным, уставшим или трезвым.
Вот Сашка - наш инженер. Он хмур и мрачен. Сашка из Ашкелона, сейчас на его город падают ракеты.
Вот Славик - мой земляк. Как-то раз спас меня, отдав чистый прикуп.
На вопли остальных игроков, положив карты спокойно сказал : .."Понимаете, мужики, есть такое слово - Питер"...
А вот и наши, собственно медрота спасательного батальона. А вот и наш командир - Гай. Все девчoнки в него влюблены. Конечно, потому что он строг и подтянут. И уж конечно же не потому, что на гражданке он врач-гинеколог.
Кстати, о девчонках. У нас в роте их несколько, хотя состав переодически тасуется.
То, что женщины служат в израильской армии ни для кого не секрет. Но то, что они призываются и на боевые действия известно не многим. Нет, не все конечно.
Но если ты санинструктор или медсестра, да не замужем, да без детей - милости просим на войну.
Я поздоровался, присел, закурил.
Поглядев по сторонам, очередной раз подумал, понял, почему мы непобедимы. Все дело в людях.
Вот сидит Нимрод. Маленький, вихрастый, похож на мальчишку. Вторая степень по биологии. Ведущий специалист одного из американских концернов.
Вот здоровяк Рони. Програмист. Только что из Японии, жил там год, координировал работу своей фирмы.
Вот Шарон. Преподает экономику в Хайфском университете. Дважды женат. Уже лет десять пишет книгу о легких наркотиках. Кои без стеснения и потребляет.
Люди оставили дома, семьи, работу. Пришли на войну что бы разгребать завалы, вытаскивать раненых, спасать людей. И не только сейчас. Из года в год.
Тем временем, мы уже закончили получать снаряжение. Гай созвал командиров на "летучку".
" Развертываем передвижной госпиталь. Для своих и чужих. Заходим в Газу или нет- решиться завтра ".
Переглядываемся. Еще два часа назад мы были гражданскими людьми. Собирались в гости, покупали выпивку, готовили оливье. Полчаса езды отсюда - забор, окружающий Газу. За ним - война.
Пока что об этом не думается. Разбираем снаряжение, получаем лекарства.
К вечеру приходят наши машины : "Погрузка".
Нас переводят в один из прилегающих к Газе поселков. Это уже прифронтовая зона. Поселок полон войсками. Танки, бронетранспортеры, крашенные маскировочной краской лица. Местные жители носят кофе и фрукты. Они уже восемь лет под обстрелами, им ничего не страшно.
Первым делом развертываем пункт первой помощи. Это моя задача и все девчонки дружно поступают в мое распоряжение. Песня.
Пока они ловко и умело шуршат, выхожу покурить. Все они стрелянные воробьихи и в присутствии начальника не нуждаются.
На улице уже темно. Декабрьская холодина дает о себе знать. Закутываюсь в теплую куртку, смотрю на часы - батюшки, скоро-то Новый Год!
Над Газой светло, как днем. Стрекот вертушек, рев двигателей и разрывы сливаются в один непереходящий гул.
Появилась мысль о завтрашнем дне и тут же - о дне сегодняшнем. " Э-эх, жалко. Проходит Новый Год, не вернешь. Можно, конечно пойти к ребятам - спасателям, разжиться водочкой, но...не к месту. Мы - медслужба, должны быть всегда как огурчик ! ...Э-эх, огурчик..."
От грустных мыслей меня отвлекают шаги и появление Андры.
Андра. Курносый нос, светлые волосы, три сережки в правом ухе. Странное даже для Израиля имя. Впрочем, ее корни из Румынии. Там все, что угодно может быть.
Андра видит меня и расплывается в улыбке. Я вижу Андру и прищуриваюсь: В отличие от других девчонок, Андра - ашкеназия*, для нее Новый Год- не пустой звук.
- Привет, командир. Припозднилась, насилу нашла.
- С прибытием,- говорю.- Кидай сумку и пойдем со мной.
Надо, так надо. Без вопросов. Андра послушно следует за мной.
Мы идем через базу. Петляем между машинами, палатками, легкими караванчиками. Везде светомаскировка, фонари не горят ни у нас, ни у гражданских. Тем не мение - достаточно светло.
- Куда идем?- интересуется Андра.
- Айн момент, - говорю,- сейчас увидишь.
Мы поднимаемся на пригорок, становимся за каким-то сараем. Здесь нас никто не видит.
Я киваю в сторону Газы: "Посмотри". Андра поворачивает голову. Зрелище и вправду завораживает: Территория ярко освещена десятками висящих в небе ракет. Ясно видны коробки строений с пустыми глазницами, сгрудившиеся возле длинношеих минаретов. Темно - зеленая темень то и дело вспыхивает облачками взрывов, прорезается линиями трассеров.
Эти вспышки отражаются в глазах Андры, когда она смотрит туда.
- Сегодня последний день старого года, - негромко говорю я.
Андра продолжает смотреть, не отрываясь.
- Сегодня мы еще здесь, по эту сторону фронта, - говорю я с явным пафосом, но остановиться уже не могу. - Через десять минут начинается новый год, новый день и этот день ( драматическая пауза) может быть, станет для кого-то ( еще пауза)... последним... .
Андра поворачивает голову и смотрит на меня. В ее глазах понимание и пляшущие всполохи разрывов. Она чуть придвигается ко мне. Понятно, в такую ночь хочется быть поближе к крепкому мужскому плечу.
- И ничего уже не вернешь, как и прожитую жизнь, - продолжаю я с комком в горле и тоже придвигаюсь к ней. - Ты понимаешь меня, Андра ?
- О, да! - Тихо отвечает она. Последний день... .
- И этот день, последний день старого года, не должен закончиться просто так.
Ведь верно?
- О, да, - повторяет она. Не должен закончиться... И поэтому мы здесь? Ты и я?
- Ес! - восклицаю я торжественно.- Поэтому мы здесь ! И у меня есть кое-что для тебя, Андра!
Я медленно, выдерживая момент, расстегиваю куртку.
Глаза Андры расширяются, она облизывает губы языком.
Я запускаю руку в карман широкох армейских штанов.- Сейчас я покажу тебе что-то, - говорю я.- Сейчас я достану ЭТО... .
Андра оглядывается по сторонам, но мы надежно укрыты от чужих глаз.
- Сейчас, сейчас, - пыхчу я, - ах ты ж...
-О-о, - шепчет Андра, - давай, давай! Доставай скорее, это свое ЭТО!
Но ЭТО цепляется за что-то там и не хочет вылезать.
Андра приплясывает от нетерпения и тянет руки с намерением помочь мне.
Но я уже справляюсь сам и торжественно выхватываю из кармана маленькую никелированную фляжку.
- Что это?- говорит Андра и делает шаг назад.
- Это коньяк ! Настоящий французский коньяк! - Я протягиваю ей фляжку.- С Новым Годом, Андра !!!
Андра пристально смотрит на меня. О, этот насыщенный и эмоциональный женский взгляд !!! По насыщенности и эмоциональности он сравним разве что с подкалиберным снарядом от 88- мм орудия. Если бы я был "Матильдой"***, он бы разнес меня на куски.
Я понимаю, что девочка расстрогана и смотрю на нее с мягкой улыбкой, как и положено старшему по званию. Нет, но как много чувств в одном лишь ее взгляде ! Но я ее понимаю и расплываюсь в улыбке. Все-таки я сделал что -то хорошее. Ясно, что этот Новый Год она не забудет.
Андра выхватила у меня фляжку, приложила к губам и забулькала. Я с восторгом прислушивался. Выбулькав грамм сто пятьдесят, Андра по -братски протянула фляжку мне. Видимо, в темноте ее качнуло и фляжка с силой ткнулась мне в грудь. Я тоже хлебнул, а Андра повернулась и не оглядываясь пошла вниз. Я понял, что коньяк начал действовать, поскольку камушки и пустые банки разлетались из-под ее ботинок в разные стороны.
Я спустился за ней, с намерением догнать- не попалили бы девчонку.
Но тут, на пол-пути, меня кто- то окликнул и Андра исчезла в лабиринте палаток.
На нашу точку я добрался только через пол-часа. Андры уже не было, девчонки сказали, что приехал Гай и забрал ее с собой. До конца операции мы ее не видели, так она и просидела в штабе.
В Газу нас так и не пустили, а война закончилась только через 28 дней.
Интересно, как там сейчас Андра? Может, позвонить?....