Эрнест Стефанович Er33@ya.ru ВОКРУГ ВНУШАЕМЫХ НАУК
Веселое или доброе настроение при умственных занятиях служит лучшим условием их успеха. Плиний
Проще простого
Нас научив ходить и говорить вначале,
Зачем хотите, чтоб сидели и молчали?
Новенького Вениамин Васильевич заметил сразу, как вошел в кабинет. Почему-то весь класс весело оглянулся на него. И даже когда здоровались, многие продолжали улыбаться.
- Все. Успокоились. Как тебя зовут? - обратился Вениамин Васильевич строго ко всем и со сдерживаемым неудовольствием - к новенькому.
- Нормально.
- А фамилия?
- Она очень трудная.
- А, может быть, ты преувеличиваешь? Ну-ка, все вспомнили "лошадиную" фамилию, которую забыл герой Антона Павловича Чехова, вспомнили, вспомнили...
После схлынувшего на миг оживления на Вениамина Васильевича обрушился вал голосов:
- Овсов!
- Вот - Овсов. Уж какой трудно-лошадиной представлялась, а оказалась проще простого.
- Ну, так моя еще проще.
- Но так не бывает, - возмутилась в Вениамине Васильевиче вся сущность мать-и-матики, - чтобы очень трудная и в то же время - еще проще.
- Бывает. Вот ведь есть же! - отпарировал новенький.
- Хорошо, - начал терять терпение Вениамин Васильевич, - выйди к доске, напиши, и мы разберемся: истина ли сложная иль простое ложное!
- Можно, я на бумажке напишу, - под смех класса потупился новенький.
- Хорошо, пиши, где тебе хочется, но сделай милость - побыстрее!
Прочитав, что он написал, Вениамин Васильевич понял - такое писать, где хочется, просто хулиганство, а вслух произносить - не то, что трудно или просто, - просто невозможно! Это уже не анекдот, в котором учительница тоже спросила новенького:
- Как твоя фамилия? - а тот:
- Угадайте. Она от слова, которое в рот берут.
- Выйди из класса!
- Да, Ложкин я, Ложкин!..
Хорошо, если б этот был какой-нибудь Вилкин. Или даже Тягныряднонащопопало...
С другой стороны, первые упоминания такой фамилии относились к временам Кирилла и Мефодия. Великие просветители только разобрали ее по буквам, которые в дальнейшем вместе с другими вошли в славянскую азбуку.
- Ты, что это, фамилию не поменяешь? В школе учился, теперь в гимназию пришел.
- А зачем? Мне еще лучше!
- Что - лучше? Учиться?
- Конечно!
- Как это? Почему?
- Сами поймете...
Ладно. И Вениамин Васильевич самозабвенно окунулся в двухтрубно вливающуюся в нарисованный бассейн жидкость, которая тут же выливалась через третью трубу. Цветными мелками написал условие задачи...
- Вениамин Васильевич, голубым не видно!
- Голубые могут пересесть на первый ряд!
Смех в классе не смолкает подозрительно долго. Что такое? Он оборачивается.
Ученики, прыская от смеха, глядят на так и не севшего на место новенького. Тот взмахом руки сгоняет с одной щеки привязавшуюся к нему муху, подставляет ей другую щеку, и муха садится! Цирк мушиный, и только.
- Это что еще?
Новенький мгновенно опускает руку и смиренно фиксирует взгляд мимо учителя на исписанную мелом доску. Вениамин Васильевич удовлетворенно возвращается в неутолимо опустошаемый бассейн.
Спохватывается и краем глаза выглядывает. Новенький, выпятив губу, дует на муху. К радости класса муха перелетает на другую щеку.
Вениамин Васильевич в сердцах бросает мел.
- Ты чем занимаешься?
- Ничем...
- А чем на уроке надо? Так, сейчас выйдешь отсюда весь!
Тот испуганно размахивается и бьет себя по щеке. Муха перелетает на другую! Под хохот всего класса.
- Выйди из класса!
Новенький выходит. Одномолчане успокаиваются. До конца урока еще двадцать минут, а Вениамину Васильевичу уже ничего не хочется объяснять. Но надо, и он наскоро заканчивает.
- Понятен принцип? Черенков, иди к доске. С задачником. Решай номер пятьсот семьдесят второй. Остальные тоже. В тетрадях.
Вениамин Васильевич отходит к окну, неприязненно оглядывая почти тифозный, разноцветно отрастающий причесон Черенкова. Тот идет, как Джордано Бруно за дровами, жалобно цепляясь взглядом за остающихся жить товарищей...
Но что такое? Почему опять смеются? Вениамин Васильевич отмахивается от мухи и сейчас только соображает, что отмахивается-то уже давно!
Тем временем муха устраивается у Вениамина Васильевича на лбу. Под прицелом двадцати дуплетов насмешливых глаз он медленно вытирает платком пальцы, потом лицо.
Улетела? Нет, опять усаживается. Под левым глазом. Вениамин Васильевич взмахивает рукой: может быть, испугается? Да и на часы надо бы взглянуть - скоро ли звонок?
- Еще десять минут! - ехидным полубасом сообщает Тункевич.
- Закрой рот!
- Дует?
Все верно - Вениамин Васильевич с мухой развлекает их не меньше, чем раньше новенький. Снимает очки, но пока протирает стекла, муха тут как тут, на кончике носа.
- Уже!
- Что? - вздрагивает Вениамин Васильевич. Но не муха!
Вениамин Васильевич совсем было забыл о задаче. А они, оказывается, все успевают (хоть много и неуспевающих): и за мушиной охотой следить, и за временем, и о бассейне решать, и стирать в нем!
- И чего ты так голову изукрасил? Все равно же в ней ничего нет.
- Как - нет? А опилки?
- И правда, - соглашается, заглядывая в конец задачника, Вениамин Васильевич. - Так, вот это у нас должно получиться, а как, я что-то не вижу!
- Ну, вот отсюда так, считатинг обратно, и вот получим.
- Не понял!
- Ну, вот так, потом вот так через это, и еще вон там умножим!
- А! Понял!
Вениамин Васильевич улыбается, но нельзя расслабляться и упускать случая: выставив Черенкову оценку, "роняет" авторучку на пол. Лезет под стол - уж тут-то он это насекомое прихлопнет! И натыкается на глазные выстрелыши (от усердия или от сдерживаемого "хи-хи"?). Ими вооружена Веревкина, которая протягивает авторучку.
- Положи, как было... - в строгом замешательстве приказывает наставник.
- Кто кобыла?..
- Задание на дом! - вибрирующим голосом возвещает Вениамин Васильевич, отворачивается к доске, пишет на ней страницу и номера задач, а другой рукой... ну, да - отмахивается от мухи.
Класс неудержимо хохочет.
- Тише вы, по гимназии уроки идут! - говорит кто-то.
Ну, все, Вениамин Васильевич сдается! Падает на свой стул и хохочет...
Надо сказать, конечно, не все уроки так нескучно пролетали. Этот новенький и другие неудобства с собой принес.
Была у Вениамина Васильевича привычка перед тем, как вызвать ученика для "развития монологической речи", вести ручкой по фамилиям в журнале. Ведет это он сверху, все сидят шепотом, а те, фамилии которых он миновал, вздыхают облегченно: "Все! Не меня!"
А Вениамин Васильевич возьми да, дойдя до самого низу, ведет нервотрепинг обратно. Волна вздохов опять подкатывает к высокой прежней черте! Некоторые особо нервные не выдерживали: 'Я больше не могу! Берите меня!', - и сами выскакивали к доске.
От урока к уроку все больше хотелось и новенького проверить. Не на психику, на знание предмета. А как с такой фамилией вызвать? Пришлось даже от метода "нервной волны" отказаться. Не вызывал, и не вызывал. Аттестовать надо, и вызвать неудобно.
Наконец, неуловимый мыслитель поднимает вдруг руку. Вениамин Васильевич сразу:
- Пожалуйста! Отвечай, пожалуйста!
И тот ответил, конечно, блестяще: специально, видно, хитрец, подготовился. Вот так и пятерку получил: и за этот урок, и в четверти, и потом за год. И по другим предметам - так же. Проще простого.
Как делать уроки
- Приучен мой творить добро,
Усидчивый и скромный...
- А моему сломал ребро!
- Так возраст п е р е л о м н ы й ! Диалог родителей
Из приоткрытой двери аудитории, в которую направлялся Вениамин Васильевич, доносились голоса. Он замедлил шаги: "О чем это они?"
- Столько на дом задают, на свои дела времени не остается.
- Да, это точно. Но, смотря, что надо готовить. Я, например, очень люблю домашние сочинения. Особенно, на вольную тему! - звенел негромкий голосок. - Пишешь себе - и не то, что хотел написать классик, и не то, что хотелось бы 'русалке', чтобы он написал, а только то, что им и в голову не приходило!
Ему простужено отвечал другой:
- А с черчением как?
- О, это для меня хуже каторги. Вот уже и одну, и две линии вроде без помарок проведу, а третью - бац, размазал!
- А давай скооперируемся: я тебе чертежи, ты мне сочинения строчить.
- Неудобно, нет? Знаете ведь, нас не так воспитывали...
- Ну, это брось, - не те времена. Наплевать на воспитание. Налегай на воз питания!
- Да, уж. А... - по рукам!
- Эх, кто бы со мной вот махнулся? - развивался второй диалог. - Только домой прихожу - ни мне отдыха, ни мне досуга, ни телевизора, ни всемирной паутины. Сразу за математику сажают. Заколебали эти части по целому! У меня по части английского лучше выходит...
- Правда? Так это мы с тобой споемся!
- А я вам так скажу - перекрыл всех громкий хриплый баритон, - домашние задания эти гроша выеденного не стоят! Ученье - "вкл", а не ученье - "выкл"! Да поможет нам F1, да сохранит F2, во имя святой троицы Ctrl, Alt, Del! И Enter!
Грохнул смех.
- Э-эх, вам бы, как посмотрю, еще в песочнице играть...
- А с вас уже там насыпалось?
Вдруг кто-то вскрикнул:
- Атас! Классный идет!
Пришлось идти. Вениамин Васильевич степенно проследовал к столу. Поздоровался:
- Здравствуйте, уважаемые! - как всегда строго подчеркивая важность предстоящего мероприятия - классного родительского собрания...
Не туда
В учительской Маргарита Олеговна просмотрела записную книжку:
- Ну-ка, сколько девочек после летних каникул осталось в классе?
Потом подошла к аппарату и набрала номер. Долго никто не брал трубку. Но вот нежный голосок недовольно буркнул:
- Слушаю...
- Наконец-то! Ты почему убежала с последних уроков?
- У меня голова заболела...
- Хорошо, а утром, почему на первый опоздала?
- Так учиться ж никогда не поздно... Будильник испортился.
- Ну, хорошо! А вчера почему на представление проекта "Король Артур и рыцари Круглого стола" не явилась? Алексей Константинович жаловался...
- Забыла...
- Ну, Лукашева, кончилось мое терпение. Родители дома?
В трубке наступила настороженная тишина.
- Алло?!
- А можно я вам один вопрос задам? Не глупый.
- А что я до этого глупые задавала? Хорошо, Лукашева!..
- Вы кому звоните?
- Что? Не Лукашева? Из "Ювенты", средней школы...
- Нет, я из Пушкинской. Савицкая! - обрадовались на другом конце провода у беспроводной мобилы. - А вы классуха, да?
- Что еще за классуха?
- Вы не туда попали, класс... - и только эхом в трубке отозвалось продолжение - учка, - учка...
Уроки сна
Твои уста говорят "да", в то время как выражение твоего лица говорит "нет". Верный признак понимания - это радость на лице ученика, а не ответ "да". Абу-ль-Фарадж
Наукой и жизнью давно доказана польза сна. А вот какой сон наиболее приятен и выгоден - в этом вопросе единодушия пока нет. Я только учусь, но тоже свое мнение имею.
Самый приятный сон тогда, когда спать нельзя, но очень хочется. На уроках, например. И замечу, самый рентабельный.
Пока учителя свои часы педнагрузки на зарплату отчитывают, пока мы свои стулочасы на халяву отсиживаем, экономически выгодно и выспаться. Чтобы после урока со свежей головой продуктивно готовиться к последующему сну.
Но практически это непросто. Однако, если проникнуться, то можно. Надо научиться спать с открытыми глазами. И при этом простейшие действия осуществлять.
Рассказывает о чем-то учитель. Старается увязать новый материал с предыдущим:
- Так же добывает себе пропитание уже известная нам птица средней полосы - дятел...
Здесь надо, глядя умными глазами на независимой подвеске, кивнуть ему.
- Правильно, путем выклевывания червячков из-под коры деревьев! - радостно заканчивает биолух, и считай - ты себе выкивнул минуту покоя.
Но ни в коем случае не надо закрывать глаза. Потому что учитель теперь, как дитя малое, будет не раз к тебе за одобрением обращаться. Так что кивать с умным видом, дятел комнатный, надо будет весь урок.
Не каждый может такое выдержать. Только железная воля не даст ни отключиться в период глубокого сна, ни всхрапнуть в поверхностной фазе, ни закричать при кошмаре. То есть жить по заповеди: "Засыпая на уроке, не храпи, дабы не будить ближних своих!"
А поначалу, ой, бывало. Двенадцать раз за урок просыпался, после чего ни разу не мог заснуть!
- Ты почему, - замечал учитель, - нагло спишь на моем уроке?
- Я не сплю, - вскакиваю, - просто медленно моргаю!
Но сны интересные посмотреть успевал. Как Светка меня по математике подтягивала. Еще приятнее, как по физиологии ослабляла. Может быть, потому охотно и сплю на уроках?
Как-то приснилось, что вызвали отвечать. Я, как всегда, как раз этого не знаю, плету что-то языком. Но что меня из равновесия вывело - будто бы мне двойку в журнал вписали! У нас это и наяву-то редко случается. Я и раскричался:
- Чего плохо, плохо! За что пару закатили?
- Какую еще пару, а, Невриенко? - заинтересовалась физичка.
Еле очухался, еле вывернулся:
- Это я, Маргарита Олеговна, говорю: кончилась эпоха пара-то. Век электричества и то скоро закатится...
Это теперь уж - натренировался.
Так что от каникул до каникул думаю доспать без проблем. Тем более, сколько уже переспал. С какими классными и просто предметно приходящими!
Гимнастика
Из уроков некоторых педагогов мы извлекаем лишь умение сидеть прямо. Владислав Катажиньский
П е р е д р а з д е в а л к о й: энергичные движения локтями во все стороны.
П р и о п о з д а н и и н а у р о к: медленное разведение обеих рук снизу в стороны, глубокий вдох и выдох.
У к л а с с н о й д о с к и: пожимание плечами, обороты назад.
В п р о ц е с с е о б ъ я с н е н и я у р о к а: кивая головой, правый глаз - закрыть, открыть; продолжая кивать, левый глаз - закрыть, открыть; оба глаза - закрыть.
В о в р е м я к о н т р о л ь н о й р а б о т ы: наклоны в стороны соседей, вытягивание шеи, быстрые движения глазами.
П о с л е в о п р о с а: "К т о з а ш к о л ь н о е с а м о у п р а в л е н и е?": резкое поднятие одной руки с подскакиванием на месте.
З а м и н у т у д о з в о н к а с у р о к а: прикладывание кисти руки с часами к уху.
Н а п е р е м е н е: хождение на голове.
Е с л и у ч и т е л ь з а д е р ж и в а е т с я: метание портфелей, ранцев, сумок и прочего мягкого инвентаря.
Во в р е м я л е к ц и и: потягивание.
Н а э к з а м е н е: легкие движения руками под столом.
П р и в ы з о в е в у ч и т е л ь с к у ю: переступание с ноги на ногу, опускание головы ниже плеч.
Мистика и реальность
Так в человека надо верить,
Так человека надо мерить:
Отбросив мелкие просчеты,
Брать не падения, а взлеты!
Стасу Медведеву пришла в голову гениальная идея. Прямо в подсобке кружка юных техников он разобрал на части старенький вентилятор и новый стул и синтезировал из них совершенно оригинальную машину. Это было как раз то, о чем Стас мечтал с первого класса.
Проверил - работает превосходно.
Окрыленный, Станислав полетел к руководителю, провожаемый восхищенными и завистливыми взглядами менее талантливых старшеклассников.
Руководитель кружка пришел в восторг:
- А ну, дай попробую!
Он прикрепил себе на спину аппарат, нажал кнопку и стал летать по кабинету.
Конечно, кабинет не Бог весть какой - не очень разгонишься, но полетать было где.
Налетавшись, он опустился на землю.
- Вот это да! Мистика! Ты гений! Как же ты ее сделал?
Медведев сказал.
- Сделай и мне! Я вчера получил новый вентилятор, а этот все равно собирался списывать. Да и стул не очень жалко: все равно он скоро поломается. А может, лучше взять новый вентилятор и старое кресло?
- Нет, из кресла не получится. Нужен старый вентилятор и новый стул.
Сделали руководителю летательный аппарат. Проверили - работает превосходно. Полетели к завучу реального профиля.
Завуч сразу же заинтересовался машиной. Он долго крутился вокруг и удивленно цокал языком.
- И летает?
- Ну, вы же сами видели!
- А ну, покажи-ка еще!
Ну, и показали - в этом кабинете было, где развернуться! Летали сначала на животе, потом боком, потом на спине, потом перешли на всякие пируэты. А под конец Стас так разошелся, что даже сделал мертвую петлю!
- Интересно, на каком же принципе она работает? - сказал завуч задумчиво и погрузился в формулы.
Он писал какие-то уравнения, что-то дифференцировал, потом интегрировал, даже пытался подбирать ряды Фурье. Часа через два он заключил:
- А ведь она не может летать!
Кружковцы растерялись:
- Как... не может?
Он показал свои уравнения. Да, по всем законам естествознания машина Медведева не должна была летать.
- Но ведь она летает! - сказал Стас.
Завуча удивила такая настойчивость.
- Не болтай ерундой. Она не может летать, - сказал он строго. - Ведь это я научно доказал!
Станислав неуверенно нажал кнопку - аппарат не работал... Возвращались пешком.
- Ну, ладно, - сказал руководитель кружка, - вентиляторы были довольно старые, я их, так и быть, спишу. А вот стоимость стульев - с твоих родителей вычтем...
Сейчас на этих машинах летают дома младшие братишки Стаса. Взрослые временами пытаются доказать им, что это противоречит законам физики. Они не понимают, что, если все знают, то, значит, чего-то не понимают.
И дети не понимают - потому что не знают того, что должны понимать.
Они просто летают.
Ох, уж эта юность!
Молодость - чудесная вещь. Сущее преступление - отдавать ее детям, чтобы те тратили ее попусту. Дж.-Б. Шоу
И действительно... Отдавать тем, у которых ни профессии, ни прав, ни денег, только шнурки в стакане и - молодым везде у нас... туда им и дорога?
"Наша молодежь любит роскошь, она дурно воспитана, она насмехается над начальством и нисколько не уважает стариков.
Наши нынешние дети стали тиранами, они не встают, когда в комнату входит пожилой человек, перечат своим родителям. Попросту говоря, они очень плохие".
"Я утратил всякие надежды относительно будущего нашей страны, если сегодняшняя молодежь завтра возьмет в свои руки бразды правления, ибо она невыносима, невыдержанна, просто ужасна",
"Наш мир достиг критической стадии. Дети больше не слушаются своих родителей. Видимо, конец мира уже не очень далеко".
"Эта молодежь растлена до глубины души. Молодые люди злокозненны и нерадивы. Никогда они не будут походить на молодежь былых времен. Младое поколение сегодняшнего дня не сумеет сохранить нашу культуру".
Сколько умных и неравнодушных к судьбам общества людей могли бы подписаться под этими горькими словами. Между тем, под первой цитатой уже есть довольно авторитетная подпись - Сократ (470 - 339 годы до нашей эры).
Вторая изречена Гесиодом (около 720 года до нашей эры).
Третье высказывание принадлежит египетскому жрецу, жившему за 2000 лет до нашей эры.
Четвертая цитата обнаружена на глиняном горшке, найденном среди развалин Вавилона. Возраст этого горшка - свыше 3000 лет...
Ничто не вечно под луной. Если не считать нескольких вещей, среди которых вечно цитируемая продлема отцов и детей. Продукт прошлых веков, у которого, на удивление, не истек срок давности...