Недопитая бутылка дешёвого вина на столе, недоеденный бутерброд с копчённой колбасой, недогрызенное яблоко, невымытый стакан, неубранная постель, не заделанное чердачное окно и другие "не", отражали не только мир, окружающий Владимира Петровича Коновалова, но и его внутреннее состояние. Эти "не" постоянно заставляли его стремиться к совершенствованию реального мира и своей личности, но сколько бы он не прилагал к этому усилий, в конечном итоге в его жизни оставалась чехарда и неразбериха.
Владимир происходил из семьи священника. Отец имел приход в уездном городке Ухово Тверской губернии. Не нужно слыть знатоком жизни, чтобы представить себе унылую атмосферу российской провинции, поражённой беспробудным пьянством простого люда и жадным стяжательством мелких чиновников.
Православная Троицкая церковь, заложенная в начале шестнадцатого века в честь Отца и Сына и Святого Духа, служила единственным убежищем христианской веры среди кабацкого разгула страстей и дремучего невежества, замешанного на языческих традициях масленичных блинов.
В мужской гимназии, тоже единственной на весь городок, закон божий преподавал вечно пьяненький дьячок, любивший потаскать непослушные чада за волосы, при этом приговаривая:
- Нет веры - нет Христа! Нет Христа - нет человека!
Посещая церковь и гимназию, Володя уяснил несколько правил: "Делай вид, что веришь, а поступай, как хочешь!", "Наказание следует от человека, а не от Бога!", "Зло всегда сильнее добра!"
Отец Пётр, проповедуя смирение и послушание, любовь к Богу и ближнему своему, не мог служить примером для подражания сыну. Погуливал. Попивал. Матушка, толстая и неопрятная Марфа Елисеевна, происходящей из многодетной семьи мелкого купчишки, сколько её ни помнил Алёша, к месту и не к месту твердила одно: "Поп - толоконный лоб! Нищим родился - нищим и умрёшь! Среди людей живи - от них и бери!" По-своему она была мудрая женщина и беспокоилась о куске хлеба себе и детям, но сама родилась иждивенкой, ни минутки не работала, если не считать трудами таскание корзин с продуктами натурального хозяйства, приносимых на задний двор благодарными прихожанами.
Владимир невольно наблюдал за жизнью мелкопоместного дворянства, проносящегося в обшарпанных каретах мимо гимназии из увеселительных заведений и обратно. Мальчик внимательно рассматривал купцов, смиренно стоящих в первых рядах молящихся и крепко сжимающих толстыми пальцами с золотыми перстнями такие же толстые церковные свечи. Жадно смотрел на пышно обставленные встречи столичных чиновников, приезжающих с инспекциями в городов, опасливо выглядывая из-за спин жандармского оцепления. В такие моменты Владимир чувствовал всю ничтожность своего существования. Он с ужасом начинал понимать, что ему не выбраться из загона нищеты и серого бытия, в который был помещён без его согласия. Слёзы обиды навёртывались на его глазах, злоба против избранных Богом жить легко и красиво зрела в его душе.
После окончания гимназии Владимир решил поступать в столичный университет. Для этого у него было всего лишь одно основание - желание "выбиться в люди", разорвать порочный круг несправедливой судьбы. Учился в гимназии он так себе, никаких выдающихся способностей не проявил ни в одном направлении. Денег, которые могли выделить родители на продолжение учёбы, хватило бы только на дорогу в столицу, да пару месяцев существования в какой-нибудь каморке, населённой шустрыми тараканами.
Грядущие трудности не остановили российского Ростиньяка, и он без колебаний, с русским "Авось!" отбыл из родного городка.
Столица встретила Владимира Коновалова совершенно равнодушно, как и многих других соискателей успеха. Она за время своего существования повидала тьму игроков, надеющихся на крупный выигрыш. Сколько их свело счёты с жизнью, оставив последние гроши надежды в казино, в дешёвых кабаках, сомнительных увеселительных заведениях, в долговой тюрьме, наконец, в психушке! С давних пор под самым высоким городским мостом с завидной регулярностью расходятся круги по воде, как венки прощания с неудачниками.
Владимир снял комнатку на мансарде, холодную зимой и душную летом, с тараканами и клопами, поселившимся здесь очень давно на правах вечных хозяев. Университет он стал посещать, как вольный слушатель, не успев определиться, что же его интересует среди многочисленных наук. Впрочем, его интересовало не то или иное направление человеческой мысли, а каким образом с их помощью можно выбиться в люди. Вольный студент посещал все лекции подряд, на разных факультетах у самых известных профессоров, ловя миг удачи, но карта не шла в руки. Везде надо было напрягать мозг, сидеть сутками над современными учебниками и древними фолиантами, чтобы хотя бы войти в тему, не то, что продвинуться к вершинам мысли. К тому же, там, наверху, маячили опять же безденежье, изнурительная борьба за свои идеи и, в лучшем случае, признание после смерти.
Владимиру Коновалову, как и многим молодым людям из низов, хотелось всё и сейчас. Жизнь коротка и надо бы успеть попользоваться её радостями и благами! Самой короткой дорогой к успеху казалась игра с судьбой на выигрыш огромного куша, лежавшего в чужих карманах и ожидавшего справедливого распределения через удачу в азартной игре. Но, куда ни кинь, и в игре нужно быть мастером, чтобы уметь блефовать, или шулером, чтобы подтасовывать карты. Чем быстрее и больше выигрыш, тем выше риск потерять не только репутацию, но и голову. Но Владимир был готов играть даже в русскую рулетку, где на кон поставлена жизнь.
Как говорится, кто ищет, тот всегда найдёт. Это была его первая удача: он познакомился со студентами, играющими в политику. Их споры о необходимости свержения самодержавия, освобождения угнетаемого народа, установлении справедливости щекотали нервы. Революционный путь в случае успеха обеспечивал авангарду руководящую роль, а, значит, власть над людьми и, опять же, возможность руководить дележом накопленного богатства и греть на этом руки. Ни один из революционеров не признался бы в меркантильности своих революционных взглядов, а в случае даже маленького намёка на это, разыграл бы оскорбление и вызвал обидчика на дуэль. Такова человеческая природа - облагораживать самые низменные устремления и чувства. За доказательствами не надо ходить далеко. Самым близким и понятным является так называемая любовь. Её образ, раскрашенный красками художественного вымысла и желанием оправдать инстинктивные влечения к особи противоположного пола, висит на шее многих даже образованных и культурных людей, по крайней мере, считающих себя такими.
Как и следовало ожидать, многовековые попытки убедить в существовании любви всех, с привлечением образа Иисуса Христа, предназначенного личными страданиями заставить любить ближнего, окончилось неудачей. Жизнь добавила к изречению Спасителя "Возлюби ближнего своего!" результат своих печальных опытов на грешной Земле - "Много званных да мало избранных!"
Свои первые революционные опыты Владимир проводил на женщинах. Он рассматривал женщину, как модель государственного устройства. Голова - самодержавная власть:
- Что хочу, то и ворочу!
Руки - армия и полиция:
- Могу погладить или приласкать, могу ударить и даже убить!
Ноги - народ, послушно идущий туда, куда указывает голова.
Женские прелести - богатство, наслаждения, комфорт, привилегии, обладать которыми стремится каждый настоящий мужчина.
Как завоевать женщину-государство Владимир Коновалов понимал, но его представления требовали практической проверки.
Самый простой путь - это изнасиловать революцией, но для этого должны созреть условия. Нужно дождаться, когда у жертвы ослабнут руки, станут заплетаться ноги, задурманиться голова. Ждать можно годы и годы, а, может быть и всю жизнь.
Проще и быстрее - привлечь к себе внимание необычным поступком: напугать, поразить, ошеломить, парализовать волю. Индивидуальный террор - лучшее средство для решения любовной проблемы.
Коновалов для своих экспериментов выбрал Марию Андреевну Гагарину, девушку из дворянского рода, неумело разыгрывающую из себя зрелую женщину со свободными взглядами на жизнь. Собственно, больших усилий для того, чтобы овладеть её прелестями, и не понадобилось. Возбуждённая разговорами о грядущей революции она была готова отдать соратникам по борьбе и честь, и совесть, и даже жизнь, а не только тугое и грешное тело.
Процесс обращения в истинную революционерку ускорило плохое вино, залившее остатки порядочности и светского воспитания. Девственность была отдана с отчаянием и надеждой на светлое чувство, которое маячило в затуманенном воображении.
Пассионарий остался доволен удачным экспериментом. "Не так уж и сложно овладеть тем, что очень хочется иметь. Не так уж недоступны радости высшего общества!"
Не подумайте, что Мария Андреевна была первой женщиной, с которой переспал Коновалов. Скажем так, он был неразборчив в половых связях и удовлетворял свою похоть, практически, без разбора. В его списке значились: кухарка хозяйки комнаты, в которой он проживал; студенточка из разночинцев, возомнившая себя поэтессой; купчиха-вдова, истомившаяся без мужика и готовая приласкать каждого, кто не побрезгует её жирным, дурно пахнущим телом; девчонка-молочница, неосторожно заглянувшая к студенту в комнату; проститутки, на которых и тратиться-то не хотелось бы, но пьяная нужда заставляет. Народ тянулся к пассионарию, словно чувствовал в нём вожака стаи, способного повести их на охоту за богатой добычей. Человек, существо общественное и цивилизованное, все же сохранил в себе звериное чутьё, правда, не всегда осознавая это.
Ещё в большей степени Коновалов утвердился в своих волчьих взглядах на жизнь, когда узнал, что Мария Гагарина вышла замуж за великого русского писателя Фёдора Михайлова. После того, как она неожиданно вновь появилась в его убогой мансарде и опять отдалась ему, пассионарий ещё в большей степени поверил в своё предназначение - переделать этот мир, несправедливый по отношению к нему.