Часто мы бывали в каком-нибудь совершенно ином месте. Но обычно, сколько ни двигались, не приближались и на йоту. С утра и до утра. Все одно и тоже. Дни наползают, словно дикари спускаются с гор. А мы следим за движением времени. Ночью курим, и пальцы, высвеченные сгорающим табаком, кажутся сделанными из гипса. Бледные, серые руки. Короткие неаккуратные ногти. Он стоит у окна и высматривает. Короткая ночь и очень длинное утро. Инопланетный пейзаж. Новостройки. Сначала продается квартира с видом на море, затем пятьсот метров грязного марсианского пляжа превращаются в стройплощадку. Зимой летают мусорные бачки. Ветер, пришедший со стороны плоского залива, подхватывает их и несет в небо. Они кружат по двору, словно старые полиэтиленовые пакеты. Я не видел, мне рассказывали. С тех пор как все кончилось, жизнь успокоилась. Он таскается по магазинам или слушает радио. В общем, как полагается.
Больше внимания деталям, на которые никто не обращает внимания. "И ничего не делай из солидарности, - сказала мама, - это худший мотив".
Иногда остается только приготовить ужин и лечь спать.
Ночью он курит, и пальцы, высвеченные сгорающим табаком, кажутся сделанными из гипса. Ночи все еще кажутся короткими. Я не смогу описать его лицо. Слишком литературно: "Он часто улыбался, и по его лицу пролегли характерные морщины". Это пресное лицо.