|
|
||
Дуэльный рассказ | ||
Опорный пункт шестого участка - это две комнаты в цоколе старой кирпичной девятиэтажки. По причине выходного дня участковый, старший лейтенант Артем Иванович Славский, сидит на скрипучем стуле и в одиночестве употребляет черную жижу "нескафе", обжигающую и ароматную. Под стеклом на столе расстелена карта района. Кубик, что за улицей Разведчиков, завален папками с документами. На территории детсада номер двенадцать, пятная веранды и площадки коричневыми кругами, расположилась кофейная кружка. Телефон брошен на двадцать девятый дом. В соседней комнате, прислонившись к стене, развалился на топчане Сергей Яковлевич, тоже участковый, но бывший, капитан милиции, той самой, что когда-то "меня берегла", а теперь, вроде как, внештатный сотрудник. Сергей Яковлевич делает вид, что одним глазом смотрит по телевизору с выключенным звуком новости, а на самом деле дремлет. Телефон на столе участкового дергается, сползает на двадцать седьмой дом, это где почта, экран зажигается, помещение наполняется трелями звонка, оба участковых, бывший и нынешний, не видя друг друга, одинаково морщатся. Заметно, что хозяин телефона, разглядевший на экране имя абонента, удивлен и раздосадован. Артем Иванович ждал звонка от своей тещи Стеллы Евгеньевны. Само собой, ждал его без какой-либо радости, ибо звонок этот означал бы, что "мама" уже села в электричку, и через час ее нужно будет встречать на вокзале. Звонит майор Харибов из Центрального. Артем Иванович со вздохом тычет пальцем в значок громкой связи и готовится к худшему. Худшее воспоследовало. Майор начальственным тоном просил все бросить и идти выяснять обстоятельства пропажи гражданина Козина Виктора Семеновича. Началось с того, что в отдел три дня уже как тому пожаловала гражданка Лопатина, в девичестве тоже Козина, и, соответственно, родная сестра Козина В.С. Видите ли, она только что с поезда... Тут участковый вздохнул так тяжело и отчетливо, что майор на том конце провода хмыкнул и откашлялся. Сестра заявилась на квартиру к любимому единоутробному родственнику, а того дома нет, телефон выключен, а свет в квартире горит. Понятное дело, глупую бабу послали вежливо, но очень далеко. И удивительно, что вежливо. За день до того, в среду только-только отменили "Перехват" и "Вулкан". Никого из банды, со стрельбой напавшей на инкассаторов так пока и не взяли. Итог воскресного нападения: один инкассатор в больнице в тяжелом состоянии, второй почти цел - после пули в бронежилет вовремя притворился трупом, пропало четыре сумки с деньгами. К вечеру за городом, в лесу, найден брошенный автомобиль, на котором скрылись преступники, понятное дело, только что угнанный. Бандитов ищут, не только в районе, вся область стоит на ушах, а тут эта малахольная. Но вчера, в субботу, в речке, в двух километрах от Матвеевки нашли утопленника. Заниматься тем утопленником некому, не до него сейчас. Однако по всему выходит, что это и есть Козин. Там же, недалеко, обнаружен серебристый "Рено Дастер", государственный номер такой-то, принадлежащий Козину Виктору Семеновичу. Из снаряжения - две бамбуковые удочки, садок, прочее рыбацкое барахлишко, рыбы нет. Зато на затылке утопленника имеется приличная гематома. Ключи от квартиры, от машины, деньги, документы, телефон - все на месте. Местные труповеды в заключении написали, что смерть наступила то ли в понедельник, а то ли и во вторник. Не могут они назвать точно дату смерти, потому как не уверены сколько труп находился под водой и при какой температуре. В общем, дело заводить надо, но заниматься им... А почему звоню тебе? Так Козин проживает... проживал по адресу... Артем Иванович, обхватив голову руками и глядя на остывший кофе, не хуже какого-нибудь Понтия Пилата готов воскликнуть: "Яду мне, яду!" Лучше уж так, потому что, если он не встретит на вокзале тещу... Сергей Яковлевич уже давно не спит, и новости по телевизору каждый час крутят одни и те же. Пожилой милиционер встает с топчана, кивает каким-то своим мыслям и, не скрипнув дверью, по бетонным ступеням бесшумно поднимается под тень желтеющих тополей. На лавочке у подъезда, презирая социальную дистанцию, заседают Полина Петровна и Зинаида. Обе в обесцветившихся демисезонных плащах и по нынешней моде в измятых одноразовых масках на подбородках. Сергей Яковлевич знает теток давно. Есть такая категория свидетелей, которым бесполезно задавать вопросы. Спроси их о простых и понятных вещах, и тебе расскажут, что видела перед своей смертью покойная Анна Митрофановна пять лет тому назад, при том, что умерла она от инсульта только прошлой зимой. Лучше просто набраться терпения и слушать, слушать, слушать... Участковый присаживается на край лавочки и приветливо кивает собеседницам, те на одно мгновение замолкают, на большее время они не могут, нерешительно глядят сквозь милиционера и продолжают свое ток шоу. От экономического обозрения цен в "Пятерочке" ведущие переходят к обсуждению продавщицы Нинки, потом достается профессору из сорок девятой квартиры, опять к экономике - о слухах про повышение платы за свет, и далее следует тема о лампочке, который день горящей в Витькиной квартире: "А может, он до самых ноябрьских куда укатил, вернется, а за свет ему вся тышща киловатов нагорела". А укатил он во вторник... Нет, в среду. Точно. Во вторник подруги вот так же вечером сидели на лавочке, уже темнело, а свет на кухне у Витьки не горел, потом зажегся, а часам к восьми, аккурат к началу сериала, погас. А уже в среду лампочка цельный день горела, хотя днем и не особо-то видно. Выходит, как с раннего утра Витька умотал, и все. А свет выключить позабыл. Предложение Зинаиды пойти и выключить лампочку повисает в воздухе. Ключ от Витькиной квартиры имеется, сосед сам его вручил Полине Петровне, после того, как залил ее с высоты своего второго этажа из прорвавшейся трубы. "Если чего, можно, вон, участкового с собой позвать, чтоб все по закону", - убеждает подругу Зинаида. Как только вспоминают про участкового, тема меняется. Подруги последними словами клянут наркоманов, которые повадились делать закладки под гортензиями: "Проклятущие! Что твои кроты, все цветы перерыли!" Первым делом Сергей Яковлевич решает заглянуть в гараж, где гражданин Козин держал свой "Рено", благо, по распоряжению администрации кооператива, снаружи, на воротах каждого гаража, имеется номер транспортного средства, хранящегося внутри. Заглянул. Ну, как заглянул, через щелочку в воротах, запертых только на один из двух навесных замков. Полумрак железной коробки гаража, как и следовало ожидать, пустует, машины нет. Нет и привычного хлама: обрезков досок, труб, стального уголка, банок и баллонов с гвоздями, с машинным и подсолнечным маслом, с прошлогодними помидорами, наконец. Зато на полках видны аккуратно разложенные стеклопластиковые удилища в чехлах, в углу стоят два подсака - большой и поменьше, а в другом углу стеллаж забит фирменными коробками с катушками, блеснами и еще бог знает с чем. На этом все. Никакого особенного улова экспедиция к гаражу не приносит. На лестничной клетке второго этажа наличествуют двери с номерами тридцать девять и сорок. Тридцать девятая - это квартира Козина. Дверь металлическая, следы взлома отсутствуют, а на личинке замка - никаких царапин. Это радует. Электрический щит, запертый на висячий замок, поблескивает стеклышками счетчиков. Оба бодро крутят никелированными колесиками. В квартире осматривать нечего. Обычное холостяцкое жилье, хотя и трехкомнатное. Вещи лежат на своих местах, бутылки со спиртным и из-под него не валяются на полу. Ни на столе, ни на подоконнике нет пепельницы с загадочным окурком тонкой сигареты со следами губной помады. И вообще ничего необычного, кроме лампочки, горящей под кухонным натяжным потолком. В холодильнике - обычные продукты, молоко уже можно выкинуть, позавчера вышел срок годности. В покрытой толстым ледяным слоем морозилке - половина курицы. На плите - пустой чайник. Засохший хлеб в пакете. Все. Сосед, хозяин сороковой квартиры, встречает участкового с чуть припухшей, будто бы со сна, физиономией. - Здравствуйте... м-м... Свиридин Павел Николаевич? - кивает в дверной проем участковый. - Да. Есть такой. - Щурится жилец на закатный свет, проникающий на лестничную площадку. Представитель власти в кителе старого образца, бережно заштопанном на боку, в стоптанных форменных туфлях кажется странно знакомым. Знакомым по каким-то, может быть, еще детским воспоминаниям. Участковый? - Разрешите войти? - Другого кого без удостоверения и сравнения личности на фото с оригиналом Павел Николаевич за порог не пустил бы, но тут как-то... По русскому обычаю сели на кухне. Разговор пошел про Витьку. Павел Николаевич все выложил как на духу. - Последний раз... да вот, в понедельник его видел. С ним за грибами ездили. Вдвоем, на его машине. Звал меня на рыбалку, только я не рыбак. Нет, если, чтобы отдохнуть на природе, да с компанией, то можно и на рыбалку. А так... У меня и удочек нет. Да вот, совсем нет. Я больше люблю по лесу с корзинкой побродить. Зримым подтверждением у окна на нитке сушатся грибы. - Сестра? Ирка? Да, заходила. В среду. Спрашивала. Ну а что я? Позвонил Витьке и в дверь, и по телефону. Телефон выключен. Днем заходила. Так я же теперь все время дома. Нас всех еще весной на удаленку перевели. То есть оставили полставки и отправили по домам. Там предприятию за это какая-то компенсация положена. Так и сидим. Скука! Вот, хоть за грибами выбрались. Прилично набрали. Ну... я набрал. Из Витьки грибник, как из меня рыбак. Чего Ирка приезжала? Да кто ж ее знает? Нет, она здешняя, на Белозерной живет, а уезжала вроде бы к тетке. Квартира Витькина, она, вообще-то, на них на обоих записана, от деда им досталась. Раньше, давно, они ее сдавали, а как Витька с женой развелся, года уж четыре тому, так сюда переехал. Мать волнуется? Так ведь... Она в Воронеже с его отчимом жила, там и похоронили. Да, в понедельник, как мы под вечер вернулись, по квартирам разошлись, так его и не видел. Ни во вторник, ни в среду. На рыбалку? Я же говорю - в понедельник звал, а потом нет. Да я же ему тогда еще сказал, что не поеду. Сумерки за окном сгущаются до почти что настоящей темноты. Лавочка перед подъездом пуста, тетки ушли смотреть сериал. Только луна... Нет, это Витькина лампочка освещает неизменное место встречи подруг. Сергей Яковлевич отворачивается от окна. - А знаете, сперва-то я так и подумал, ну, что тут его сестра каким-то боком замешана. С чего она так сразу в отделение кинулась? Прикидывал - раз с поезда, значит, у нее есть алиби, и хочется ей, чтобы брата поскорее нашли, и поточнее время смерти установили. А квартира, выходит, ей отойдет. Свиридин только пожимает плечами. - А потом по-другому у меня сложилось. Вот, вы, Павел Николаевич, говорите, что с приятелем в лес за грибами в понедельник поехали. Так и было, не сомневаюсь. После что-то случилось там, в лесу. Вы оглушил Козина ударом по голове, отвезли к речке... Ну, что за речка протекает возле Матвеевки? От Матвеевки до города полчаса на автобусе. Если еще днем вы притопили своего приятеля где-нибудь в камышах, то успели бы смотаться к себе за удочками, и к вечеру вернуться домой. Я глянул одним глазом на снасти, что у вашего соседа в гараже хранятся. Так, не стал бы он рыбу ловить на бамбуковую удочку. Там, рядом с телом, нашлись ваши удочки. А вы говорите, что удочек у вас вообще нет. Только мне не верится. Если ты хоть за компанию, хоть ради пьянки на рыбалку ездишь, то какие-то удочки возить с собой должен. А чехарду со светом объяснить не так уж сложно. Полина Петровна утверждают, что во вторник свет в квартире Козина включался и выключался. Следов проникновения в квартиру нет. Запасные ключи есть только у Петровны, но она в это время сидела на лавочке вместе с подругой. Одну мелочь я подметил, когда домой к Виктору заглянул. Холодильник у него размораживать пора. В морозилке льда пальца на два. Думаю, вы отключали свет во всей квартире соседа - пробки выкручивали. Или там автоматы стоят? Значит, автоматы выключали. Электрический щит на замок запирается, но у вас-то ключ есть. Кстати, там и пальчики ваши наверняка остались. Остались ведь? Что? Мотив? Я бы предположил, пока только предположил, что в лесу вы как опытный грибник... - Неожиданно звонит телефон... Телефон зазвонил где-то в кармане у милиционера. Сергей Яковлевич извлек на свет старинную "нокию" и нажал кнопку, дальнозорко, на всю длину вытянутой руки отставив от себя пластмассовую коробочку с крохотным экраном. - Да, и вам доброго вечера, Тамара Ивановна... Нашелся ваш Витюша... Да, так уж вышло... Обязательно увидитесь... Когда? М-м... К ноябрю. К первому числу как раз сорок дней выходит... Чего тут рассказывать. Он сам вам... Мне-то за что? Ради Бога... До свидания. - А вы говорите. Волнуется мать. - Участковый кивнул на свой допотопный аппарат. - О чем бишь я? Да, мотив. Грибники, стало быть вы, нашли захоронку с инкассаторскими деньгами. Ну-ну. Удивленное лицо делать теперь уже поздно. Что ж вы не слышали об ограблении? Бандиты угнанный автомобиль в лесу бросили. Мешки тащить на себе опасно, и на дорогах машины досматривают. Проще спрятать добычу, а самим поодиночке на общественном транспорте добраться до укромного места и залечь там на месяц-другой. Да, это предположение, я же вам так и сказал. Не поделили? Скорее, Витя не захотел связываться. Честность, порядочность или опасение получить срок за соучастие в ограблении... Это слова, судить по делам следует. А дела у нас такие - деньги вы взяли. Наверняка перепрятали неподалеку. Только налетчики вас выследили... Конечно, убили. Задушили, судя по... - милиционер кивнул на посиневший след на шее своего собеседника. - Ничего такого не помните? Так то обычное дело. Я тоже не помню, - пальцы Сергея Яковлевича машинально коснулись заштопанной дырочки на кителе. Так и живем, ну или... Я, знаете ли, на этом участке с восемьдесят шестого года. А потом здесь же, но уже с девяносто девятого. Ладно, пора, засиделся я, а мне еще рапорт писать... А что с вами? За вами придут... Нет, какая уж теперь прокуратура. Вам теперь туда, - и участковый неопределенно взмахнул рукой в сторону темноты окна. - Прощайте, Павел Николаевич.
|