Симпо своими огромными неловкими ручищами Шульца перевязал. Хоть неумело, но старательно, предварительно обильно плеснув на раны крепким ячменным самогоном из бара "Конкистадора". Шульц, сквозь плотно сжатые зубы, ругался безбожно, затем сердито выхватил у Симпо бутылку и жадно отхлебнул из нее. Ранения у него были не серьезные, поверхностные, только над левой лопаткой здорово задело плечо, хотя пуля прошла навылет. "Царапины!" - как небрежно отозвался о них сам Шульц. Но их было целых четыре, этих "царапин", а кроме того, Дитрих Шульц успел потерять много крови. Выглядел он неважно - осунувшийся, мертвенно-бледный и, конечно, весь перемазанный собственной кровью.
- Ну, ты как? - несколько нетерпеливо бросил через плечо Галл, чувствуя, что руки начинают коченеть от встречного потока холодного воздуха. Вынужденная пауза, пока Симпо отыскивал в шкафчике аптечку, оказывал Шульцу первую помощь, под его сдержанный матерный аккомпанемент, затянулась невыносимо. Главное, что не терпелось узнать всем, это, конечно, размер премии, на которую рассчитывал Шульц. Половина этой премии теперь по праву принадлежала им троим - Галлу, Грише и Симпо. Впрочем, Симпо в долю не взяли, пообещав фиксированную ставку, так что Галла беспокоило еще и то, сколько ему останется после расчета с узкоглазым бродягой и ремонта "Конкистадора". Никто пока еще не задал главного вопроса, но растущее напряжение в автомобиле ощущалось физически.
Ощущал его, конечно и Шульц. Потому не стал мотать нервы своим спасителям, еще раз отхлебнул вонючего самогона, и выдохнул:
- Триста тысяч.
- Сколько?! - не сдержался обычно спокойный Гриша. Пока тянулась эта тягостная пауза, он молча и сосредоточенно перезаряжал оружие - сначала ППЗ, затем ручной пулемет, отобранный у Симпо, а затем и револьверы Галла, торопливо вынутые им одной рукой из-под плаща. Но его неспешный мозг в это время производил тщательные вычисления. И если познания в арифметике не подводили Гришу (а они его не подводили), выходило, что ему причитается десять процентов от суммы приза. То есть, когда Шульц назовет сумму, ее нужно будет разделить на десять, и Гриша узнает размер своего гонорара. "Тысяч двадцать, не меньше, - думал Гриша. - Значит, мне выходит две тысячи". Теперь ему выходило не две, и не три, а ТРИДЦАТЬ кусков. Гриша просто не поверил своим ушам.
Галл только присвистнул, но тут же подумал, что теперь бросить Симпо жалкую сотню будет неправильно. Он ее возьмет, конечно, будет улыбаться и искренно благодарить. Но пройдет время, сотня быстро разойдется на множество нужных и ненужных приобретений, Симпо загрустит и задумается. Соотнесет размер своего гонорара с суммой приза. И затаит. Не на Шульца, и не на Гришу, а именно на него, Галла, который и нанял Симпо.
- Триста тысяч талеров?!!! - с благоговением глядя на Шульца, спросил Симпо. Тот не ответил, лишь скрипнул зубами от боли, и снова приложился к бутылке.
- Ну, если так, - наконец подал голос Галл, - тогда увеличим долю Симпо, хоть он и не охотник... Скажем, до трех тысяч.
- Мастер Галл! - задыхаясь от охватившего его волнения, выдохнул Симпо.
- Не спешите делить, - вдруг вмешался Шульц. - Надо будет еще получить денежки с клиента.
Галл мысленно выругался - расслабился. Первейшая заповедь охотника - пока деньги не спрятаны в надежном месте, приз не получен. Он бросил быстрый взгляд в зеркало заднего вида:
- Груз при тебе? - Шульц в ответ только кивнул. - Кто клиент?
- Франзони, - поморщившись, не проговорил, а сплюнул имя лысый громила.
- Твою мать! - выругался Гриша и передернул затвор ППЗ.
- Ого! - вырвалось у Симпо, а Галл снова присвистнул. Джакомо Франзони был доном, главой одного из кланов, контролировавших Тыргым-Пахты, что само по себе создавало определенные сложности. Вдобавок к этому, Франзони обладал довольно гнусной репутацией, может даже больше других донов Большой Помойки.
Галл сбросил газ, а затем и вовсе затормозил, остановив машину посреди дороги, где-то в пустынном предместье города. Можно было бы, конечно, прочитать Шульцу лекцию о том, как надо выбирать клиентов, но смысла в этом не было никакого - не только Шульц, но и они трое уже увязли в этом деле по уши. Сказать можно, а смысл?
Но если бы всевышний драматург и в этот раз вложил в его уста особые слова, то Галл, сбив шляпу на затылок и полуобернувшись к товарищам, поведя рукою в пространстве, произнес бы отрешенно:
- Вот и сказочке конец, друзья мои алчные! Едва вспорхнув в лазоревые дали наивных мечтаний о легких деньгах, да? Мы с вами больно падаем на грешную землю! Бесплатный сыр поспешно разворован! - и патетически потрясая кистью обращенной к товарищам правой руки, возопил бы: - Соленый пот! (Фу, какая вонючая мерзость!) Соленый пот и горячая кровь - вот цена каждому полновесному серебряному талеру! (И это еще за вычетом расходов на боеприпасы!). Сколь тяжко давались нам эти огрызки чеканного серебра до сих пор, столь же тяжко достанутся они нам и впредь, (как чувствую я самыми чувствительными частями своего организма)! Только пота и крови потребуется больше. Реки! (Вы слышите меня, или нет?) Пенные реки горячего пота и соленой крови (ну, или наоборот), предстоит пролить нам ради вожделенного металла!
Но всевышний драматург снова не написал для Галла выразительного текста, презирая, надо полагать, суесловие.
Галл обернулся назад и произнес:
-Мы еще не выгребли дерьма на триста тысяч. Поштыльма не потянет даже на пятьдесят.
Засаду им устроили на въезде в город, на первом же перекрестке за городской заставой. Грамотную, в общем-то, засаду. В серых предрассветных сумерках дорогу неожиданно перегородили два "Корсара", вынырнувшие из-под прикрытия зданий, а с чердаков и крыш окраинных домиков на "Конкистадора" обрушился шквал автоматного огня. По бронированной крыше автомобиля завизжали, рикошетя, пули.
Однако, охотники были готовы к чему-то подобному. Как и в Поштыльме, Галл не стал тормозить, обнаружив на дороге препятствие, а наоборот, добавил газу. Высунув в окна стволы пулемета и ППЗ, Шульц с Гришей открыли ответный огонь, а Симпо швырнул три последних гранаты - вправо, влево и вперед.
Вокруг загрохотало, завизжало, зазвенело, полыхнуло огнем. Тяжелый автомобиль рвался вперед, словно могучий мифический зверь, изрыгающий пламя и сеющий смерть. Отшвырнув с дороги относительно легкие "Корсары", "Конкистадор" немного потерял скорость, отчаянно взвыл мотором, но не остановился, и прорвался сквозь перекресток. Ловушку они проскочили, но вслед им летели автоматные очереди, и вскоре, объезжая искореженные на перекрестке машины, из-за поворотов появились преследователи - еще четыре "Корсара". Симпо выставил ствол пулемета в давно уже разбитое заднее окошко и дал длинную очередь по преследователям.
- Симпо! - в один голос рявкнули Галл и Гриша.
- Патроны побереги! - добавил Галл.
- Ствол перегреется! - добавил Гриша.
- Простите, мастер Галл! Мастер Эклер! - обернув к ним сияющее от восторга лицо, оправдывался Симпо. - Не могу удержаться! Всю жизнь мечтал пострелять из пулемета! А еще гранаты!... У меня сегодня такой день!...
Галл с Гришей молча обменялись изумленными взглядами. Шульц, дрожащими от боли руками перезаряжая свой магазинный пистолет, скривился и проворчал:
- Какое трогательное признание! Я сейчас заплачу...
Тем не менее, одну из машин-преследователей занесло, она круто развернулась поперек дороги, в нее врезалась другая, третья попыталась объехать эту пробку и врезалась в стену дома. Четвертая, по всей видимости, просто остановилась. Преследование прекратилось, хотя все понимали, что это ненадолго. Оглядев в зеркало заднего вида дорожное происшествие, Галл только хмыкнул.
- Попал, - одобрительно сказал Гриша.
- Получишь медаль, - проворчал Шульц.
- А что дальше? - спросил сияющий от счастья Симпо.
- Едем в гости к Франзони, - решил Галл, резко сворачивая направо, на широкую мощеную улицу, ведущую к дорогому жилому району, где размещалась резиденция дона Франзони. В ранний утренний час улицы были совершенно пусты - жители либо еще спали, либо, разбуженные отдаленной стрельбой, не собирались высовывать нос на улицу. Потому "Конкистадор" летел по гладкой дороге свободно, не встречая никаких препятствий. Гриша и Шульц отозвались на предложение Галла одновременно.
- А "панталоны"? - спросил Гриша.
- Не получится, - сказал Дитрих.
- Все получится! - угрожающим голосом протянул Галл.
На небольшую площадь, которую окружали самые дорогие дома района (именуемого в Городе с гордостью "Маленькой Италией", или презрительно "Макаронницей"), в том числе и дом самого Франзони, обнесенный высоким каменным забором, вели три широкие мощеные улицы. На каждом въезде стоял небольшой двухэтажный домик, скорее даже не домик, а башенка, с плоской крышей. На этой самой крыше располагались двуствольные скорострельные зенитки фирмы "Пантальон", калибра двадцать три миллиметра. Разумеется, Франзони не ожидал массированных авианалетов, хотя, возможно, и не исключал такого варианта. Зенитки весьма эффективно работали и по наземным целям, пробивая даже броню легких танков, а уж автомобили и вовсе прошивая насквозь.
Но инстинкты снова не подвели Галла. Он не смог бы сформулировать, что именно придавало ему уверенность в успехе задуманной операции, но чувствовал - стрелок на крыше башни не успеет выстрелить. И оказался прав.
Время для бандитов было мирное - с соседними кланами они не воевали, осложнений с одним единственным охотником - Шульцем, Франзони тоже не ожидал. К тому же, отдаленная стрельба и взрывы гранат должны были убедить его, что с охотником покончено. Стрелок, конечно, проснулся, прислушиваясь к отдаленным шумам в предрассветной тишине, уловив приближающийся рокот мотора, но это вызывало у него не тревогу, а только любопытство. Увидев несущийся к башне автомобиль с разбитым радиатором, изъеденный следами пуль, словно дерево червями, стрелок приподнялся над бруствером из мешков с песком, изумленно глазея на это чудо. И лишь сообразив, что это не один из "Корсаров" дона, и что он не собирается останавливаться, а идет прямо на башню, как торпеда на цель, стрелок нырнул за бруствер, к "Пантальону", торопливо взводя спусковой механизм. Но было поздно. "Конкистадор", не снижая скорости, подлетел уже вплотную к башне, нырнув в мертвую зону обстрела. Если бы у Галла было время покопаться в памяти, он бы вспомнил, как несколько лет назад приходил сюда, посмотреть на только что сооруженные башни. Осмотрев их, Галл тогда презрительно усмехнулся - башни были построены бестолково - изгиб улиц сокращал зону обстрела вдали от них, а высокий бруствер из мешков с песком увеличивал мертвую зону рядом с башнями. Галл не собирался тогда штурмовать резиденцию Франзони, просто отложил эту информацию в памяти, на всякий случай, как всегда делал. И вот теперь она пригодилась.
Пушка запоздало гавкнула короткой очередью, опалив камни мостовой позади "Конкистадора", из башенки выскочил еще один стрелок, с ППЗ в руках, истошно заорал, пытаясь поднять оружие, и пропал под колесами тяжелого автомобиля.
- Гриша, на выход! - процедил сквозь зубы Галл, притормаживая и ощущая едва заметные толчки, когда "Конкистадор" переезжал сбитого "быка". Гриша молча открыл дверь и выпал из машины, обнимая автомат. Галл рванул баранку и придавил газ, направив "Конкистадор" ко второй башне.
На его счастье, эффект внезапности все еще работал. Стрелок на крыше башни стоял во весь рост, по пояс возвышаясь над мешками с песком, пытаясь рассмотреть происходящее у соседней башни. "Вот бы его снять сейчас!" - азартно подумал Галл.
За спиной у него раздался выстрел, и стрелок на крыше, нелепо дернувшись, упал вниз, куда-то к подножью своей пушки. Галл взглянул в зеркальце заднего вида. Шульц приветливо помахал ему своим огромным, длинноствольным пистолетом:
- К вашим услугам...
Чего Галл не знал, да и не мог никак узнать, ни из поверхностного осмотра оборонительных сооружений, ни из сплетен, что порой приносил ему Симпо, так это приказа дона Франзони экономить снаряды для пушек. Снаряды, понятное дело, были дороги, поэтому дон разрешал их использовать только после личного своего приказа или в случае прямого и явного нападения. А уж такой вариант, чтобы расстрелять из одной пушки другую, в случае ее захвата противником, доном даже и не рассматривался. Так что стрелки на башнях и подумать не смели о том, чтобы разнести в щепки одну из своих огневых точек, пусть даже вместе с "Конкистадором", нагло ворвавшимся на их территорию.
Галл этого понять не мог в принципе, поскольку был охотником, по большому счету - воином. Для охотника самая главная ценность - его собственная жизнь, его тело, живое и невредимое, его разум, трезвый и ясный. Они же являлись и основным средством производства, источником пропитания для охотника. Нельзя беречь патроны, беречь надо жизнь - те из охотников, кто не успевал понять этой простой истины за свою недолгую карьеру, сразу выбывали из строя. Получали увечья, которые не позволяли продолжить либо карьеру, либо жизнь. Материальные ценности для охотника все же были вторичны - они позволяли поддерживать форму, приобретать необходимое снаряжение, выживать, в конце концов. А вот выживание, как раз, и было главной целью охотника. Поэтому понять трепетное отношение донов к материальным ценностям Галл не мог. Он любил свой "Конкистадор", но не задумываясь пустил его в ход, как таран, когда этого потребовали обстоятельства. Ему и в голову прийти не могло, что "быки" в подобной ситуации бояться испортить полировку своих "Корсаров", что доны налагают на них штрафы за каждую царапину на кузове автомобиля. Галл абсолютно не понимал, что доны смотрят на автомобили, оружие, дома, даже на своих подчиненных, как на ценные вещи, которые должны оставаться в неприкосновенности, вовремя чиститься, мыться, полироваться и радовать своим видом глаз. Что любое повреждение этих вещей, не зависимо от обстоятельств, вызывает у донов неуправляемые вспышки гнева и болезненные спазмы неудовлетворенной жадности.
Галл всего этого не понимал, на растерянность "быков" не рассчитывал, а потому действовал так, будто бы ему противостояли такие же охотники, как и он сам. И тем самым приобретал преимущество, о котором даже не догадывался.
Трое охранников выскочили из несущейся навстречу Галлу башенки, с автоматами в руках, но лишь один успел вскинуть оружие и дать короткую очередь. Галл пригнул голову к рулевому колесу, пули прошли над ним, чиркнув по потолку сзади. В следующую секунду раздались короткие вопли и удар, скрежет сминаемого металла. Галл еще успел удивиться - неужели "быки" такие твердые попались? А затем "Конкистадор" тяжело подпрыгнул, завалился на бок и несколько метров проехал по мостовой юзом, сминая свой левый бок. "В башню врезался" - догадался мастер Галл, вспоминая, как непроизвольно чуть довернул баранку, пригнувшись от пуль автоматчика.
Удар, падение, встряска оглушили Галла, он на секунду растерялся, наблюдая кабину своего автомобиля из непривычного положения - лежа на боку. Затем услышал, как где-то сзади матерится Шульц:
- Слазь с меня, сволочь узкоглазая!
И поспешное бормотание Симпо:
- Да, мастер Шульц, одну секунду, мастер Шульц!...
Сознание окончательно вернулось к Галлу. Он высвободил ноги из-под баранки и выбрался в пустой проем лобового стекла, одновременно доставая из-под плаща револьвер. Выглянув из-за перевернутой машины, он с удивлением обнаружил, что рядом с башней никого, кроме мертвых охранников нет. Торопливо обежав машину, Галл бросил опасливый взгляд на третью башню, все еще контролируемую "быками" Франзони. Двое из них уже бежали к нему, с автоматами наперевес, третий растерянно топтался у двери. Не останавливаясь, Галл трижды выстрелил назад и запрыгнул в открытый проем двери сторожевой башни. Снаружи послышались вопли боли, короткая очередь из ППЗ, какая-то возня и скрежет открываемой автомобильной двери. Затем раздался басовитый голос ручного пулемета. Крики стихли.
Комната на первом этаже башни была пуста - дешевые металлические стулья с фанерными сиденьями стояли вокруг такого же фанерного стола. На столе в беспорядке были разбросаны игральные карты, стояла пепельница, полная окурков, почти пустая бутылка вина и три грязных стакана. Не останавливаясь, на ходу вынимая еще один револьвер, Галл бросился к лестнице на второй этаж.
На втором этаже была точно такая же комната, но в ней стояли две кровати, накрытые полосатыми матрацами, еще один матрац лежал прямо на полу. В комнате было пусто. В потолке зиял открытый люк на крышу. Галл бросился к нему, протянул руку и пару раз пальнул в люк наугад. Затем выпрыгнул на крышу, хотел отскочить в сторону от люка, но споткнулся о тело мертвого стрелка и упал, больно ударившись коленом о станину автоматической пушки.
- Понаставили, твою мать! - злобно выругался Галл, превозмогая боль, поднялся и выглянул из-за бруствера наружу. Стрелок на крыше третьей башни из пистолета стрелял куда-то в сторону Галла, но ниже. В ответ ему Симпо садил длинными очередями из пулемета. У дома Франзони, у других домов происходила какая-то суета, но по башням пока никто не стрелял. У первой башни, которую они проскочили, ворвавшись на площадь, вдруг появился помятый черный "Корсар", очевидно один из тех, что преследовали охотников чуть раньше. Машина выскочила на площадь, пронеслась несколько метров прямо, а затем, не сбрасывая скорости, стала широко разворачиваться к поверженному "Конкистадору". И тут с крыши первой башни в спину черному "Корсару" ударила пушка. Короткая очередь прошила "Корсара" насквозь, зазвенело, разлетевшись, лобовое стекло. Автомобиль еще проехал несколько метров, затем его занесло, и он взорвался, выбросив облако темно-красного дымного пламени.
- Молодец, Гриша! - почему-то шепотом сказал Галл и, словно опомнившись, бросился к "своей" пушке. Снова запнулся о "быка", ругаясь, отложив револьверы, торопливо столкнул его в люк и вернулся к пушке. Бегло осмотрел ленты, заправленные с двух сторон, дернул рычаг боевого взвода и, ухватившись за ручки на тыльной стороне агрегата, лихо развернул стволы к третьей башне Франзони. Несколько мешков с песком мешали обзору и Галл, опершись на пушку, подпрыгнул и столкнул их ногами вниз. Затем навел пушку на вершину третьей башни и дал пробную очередь.
Пушка басовито пролаяла. Вместе с обычными "болванками" к цели ушло несколько трассирующих снарядов. Пару мешков с песком на третьей башне разворотило, что-то сверкнуло, послышался металлический лязг. Галл, довольный эффектом и мощью пушки, дал еще один залп. Снова что-то лязгнуло и стволы зенитки на соседней башне взметнулись вверх, словно поднятые руки капитулирующего бойца. Галл решил, что с башни уже достаточно и развернул пушку к дому Франзони. Он обернулся и хотел, было, помахать Грише на первой башне, но там затарахтела пушка, расстреливая что-то на подъезде к площади.
Из люка показалась голова Симпо:
- Мастер Галл?
- Что с Шульцем? - спросил Галл и дал пробную очередь по домику охраны у ворот Франзони. От домика полетели щепки, раздался звон стекла. Ворота соседнего с Франзони дома поспешно раскрылись, и в них показался еще один "Корсар", с торчащими из него стволами автоматов. Галл торопливо развернул пушку и прошил машину. "Корсар" замер в воротах, в нем медленно отворилась дверь и из нее так же медленно кто-то выпал, а затем автомобиль взорвался. Галл повел головой и щелкнул языком от восхищения.
- Мастер Шульц пошел искать какие-то фугасы, - в самое ухо, так что Галл дернулся от неожиданности, произнес Симпо.
- Нельзя тихо подкрадываться к вооруженным и крайне расстроенным людям, Симпо! - нервно бросил он. - Это может иметь далеко идущие и крайне негативные последствия. Тебе это понятно?
- Да, мастер Галл! - с блуждающей улыбкой на губах, держа в опущенной руке пулемет и совершенно восторженным взглядом обводя площадь, отозвался Симпо.
- Ты у нас любитель автоматического огня, да? - спросил Галл и Симпо радостно кивнул. - Тогда вот тебе агрегат, - сказал он, отпуская ручки "Пантальона", - вот тебе на нем гашетка, - указал он на спусковую планку. - Стреляй во все, что движется. Кроме меня, разумеется. Ты понял?
Симпо рванулся к пушке, отбросив в сторону пулемет и чуть не оттолкнув Галла, схватился за ручки управления, потом погладил корпус, глядя на оружие сияющим взором.
- Ты понял, что я тебе сказал? - переспросил охотник.
- Да, да, мастер Галл! - поспешно закивал полуазиат, не отрывая взгляда от пушки.
- В Гришу и Шульца тоже не стрелять! - на всякий случай добавил Галл. - Ты понял?
Но ответа он не услышал. Со стороны третьей башни на площадь ворвались три автомобиля - два "Корсара" и еще одна машина побольше, отдаленно похожая на "Тайфун" Шульца. Симпо стремительно развернул пушку и длинной очередью в лоб расстрелял один автомобиль. Потом второй - уже более короткой, аккуратной очередью. "Тайфун" начал тормозить, его занесло, и Симпо прошил его очередью вдоль. Автомобиль взорвался и стрелок обернул к Галлу сияющее лицо с безумными глазами:
- Во все, что движется! - прошептал он.
- Понятно! - кивнул Галл и дружески похлопал Симпо по плечу: - Занимайся.
Сам он подобрал револьверы и спрыгнул в люк, угадив прямиком на мертвое тело стрелка. Тело мерзко хрустнуло, Галл поспешно соскочил с него и брезгливо поморщился. Но все же совладал с собой и оттащил убитого стрелка в сторону, подальше от лестницы.
Сверху донесся грохот новой очереди. Справа, от той башни, на которой теперь засел Гриша Эклер, тоже грохотала стрельба. Чуть позже послышался взрыв и отчаянные вопли, звон разбитого стекла. Галл поймал себя на мысли, что эта музыка становится для него привычной. Невесело усмехнулся и осторожно заглянул на первый этаж башенки. Там никого не было и Галл, быстро сбежав по лестнице, выглянул в окно на улицу. На площади горело по меньшей мере шесть автомобилей. В голове у Галла пронеслось, что это уже небывалое событие для Большой Помойки, где весь автомобильный парк едва ли насчитывал более полусотни автомобилей. От горящих машин площадь затягивало плотной дымной, смрадной пеленой. Галл опасливо поежился - они сами создают вокруг себя дымовую завесу, из-за которой к ним может подобраться враг. Надо бы что-то придумать, решил он. Но что именно?
Мастер Галл, осторожно озираясь по сторонам и перепрыгивая через трупы задавленных им "быков", выскользнул на улицу, прижался спиной к стене ближайшего дома. Снова осмотрелся. В обозримом пространстве, среди дыма и огня живых видно не было. В стороне лежали те двое, что бежали к нему от третьей башенки, возле нее самой лежал третий труп.
- По-моему, мы начали войну, - пробормотал себе под нос Галл, но тут же отогнал от себя унылые мысли. Снова спрятав револьверы, он бросился к задавленным охранникам, схватил у одного автомат, потом подумал и взял второй. Третий в руках уже не помещался, так что Галл ограничился тем, что отстегнул от него диск с патронами и сунул в просторный карман плаща. Короткими перебежками добежав до следующей пары покойников, Галл позаимствовал магазины и у них. Теперь у него в руках было два автомата и еще три запасных диска к ним оттягивали карманы. Галл облегченно вздохнул и с удовлетворением подумал, что давненько не пользовался такой огневой мощью.
- Что ж, - сказал он сам себе, - займемся геноцидом...
На всякий случай Галл все же заглянул в третью башенку, проверить обстановку. Стрелок на крыше был абсолютно мертв - ему пробило в груди огромную дыру снарядом от "Пантальона", пушку порядком изувечило. Удовлетворенный осмотром, Галл спустился вниз и выглянул на улицу. Под прикрытием дымовой завесы, вдоль стен крались двое с карабинами. У Галла еще мелькнула мысль о том, что они выглядят как-то странно, но сосредотачиваться на ней он не стал.
Уперев автоматы в бицепсы, Галл шагнул на улицу и из обоих стволов полосонул крадущихся. Те рухнули, как подкошенные. Охотник хмыкнул и развернулся к площади.
Со стороны дома Франзони послышались одиночные выстрелы и короткие очереди пистолетов-пулеметов, но почти сразу их перекрыл басовитый лай автоматических пушек. Рванувшись вперед и проскочив полосу густого дыма, Галл увидел, как летят щепки от дома Франзони и соседнего с ним. Гриша и Симпо садили из своих тяжелых агрегатов по окнам шикарных особняков, безжалостно их уродуя. Галл усмехнулся было, но тут, со стороны третьей башни, со стороны не контролируемой его группой улицы, из дымной пелены прямо на него выскочили два красно-белых "Корсара".
Испугаться Галл не успел. Он машинально вскинул автоматы и в ту же секунду понял, почему двое с карабинами выглядели странно. Они не принадлежали к клану дона Франзони, не были смуглыми европейцами и не носили костюмов, как "быки" Франзони. Они были азиатами, которые принадлежали к клану дона Чхун Се, тоже пользовались "Корсарами", как и макаронники, но не черными, а двухцветными - красно-белыми. А в следующую секунду он нажал на спуск.
Зазвенело разбитое стекло, завизжали автомобильные шины. Красно-белый "Корсар" занесло, водительская дверь в машине распахнулась и из нее вылетел щуплый азиат. Неуправляемая уже машина скрылась в гуще дыма, и оттуда раздался глухой удар, а затем - непрерывный сигнал клаксона, высокий и неприятный. Но у Галла не было времени рассматривать подробности. Чуть развернувшись, он перевел огонь двух своих стволов на второй автомобиль, почему-то промчавшийся мимо (А ведь могли бы сбить! - мелькнула у Галла удивленная мысль). Поворачиваясь следом за "Корсаром", охотник, не отпуская гашеток, изрешетил его весь, не оставив ни одного целого стекла. Машина, не сбавляя скорости, врезалась в горящий чуть далее "Тайфун", остановилась, но двигатель ее продолжал работать, а колеса - грести по мостовой, не двигаясь с места. Еще через несколько секунд пламя от "Тайфуна" перебросилась на цветастый "Корсар", он загорелся и, словно поразмышляв пару секунд, взорвался. Галл удовлетворенно хмыкнул.
Позади него раздался глухой стон. Обернувшись, мастер увидел лежащего на мостовой, всего в нескольких сантиметрах от его сапог, щуплого азиата. Тот беспомощно шевелил руками, словно ощупывая почву возле себя.
- Я, конечно, всегда мечтал, что в один прекрасный день мир упадет к моим ногам, - саркастически заметил Галл. - Но не в буквальном же смысле!
Затем поднял автомат и выстрелил незадачливому азиату в голову. Три последних патрона вылетели из ствола, пришив азиата к мостовой, и автомат затих. Охотник отстегнул магазин, отшвырнул его в сторону, достал из кармана новый и вставил в автомат. Передернул затвор. Глубоко вздохнул и, пригнувшись, бегом бросился через площадь, к дому Франзони.
Захваченный битвой с боевиками Франзони на площади, Галл, конечно, не представлял, что в это время происходило во всем остальном Городе. А в городе, тем временем, активизировались все четыре основных клана. Точнее, три, поскольку четвертый - клан Франзони, - и так уже был активизирован дальше некуда и занят войной с охотниками.
Клан Чхун Се, еще накануне обнаружив приготовления Франзони к засаде, привел в боевую готовность все свои отряды и выслал наблюдателей, как к городской заставе, где люди Франзони поджидали Шульца, так и к дому самого дона. И едва Франзони начал боевые действия, едва только наблюдатели донесли, что клан дона-макаронника несет потери, Чхун Се, не раздумывая, решил действовать. Если конкурент ослаблен, надо постараться урвать от его территории кусок побольше, а в идеальном варианте - и вовсе его прикончить; такова расхожая логика всех бандитов, хоть европейских, хоть азиатских. И Чхун Се послал своих людей, во-первых, взять под контроль наиболее доходные заведения Франзони - бары, рестораны, публичный и игорный дома, а так же большой магазин готовой одежды. А во-вторых, выслал отряд на площадь, с приказом перестрелять как можно больше людей Франзони.
Но едва только азиаты ворвались в первую забегаловку макаронников и затеяли перестрелку с охранниками, весть об этом тут же долетела до Коси Гака - дона еще одного клана. Кем являлся по национальности Кося Гак - тайна была великая, а его люди и вовсе представляли собой интернациональный сброд. Так же, как люди Франзони не были поголовно итальянцами, а боевики Чхун Се не все происходили из Китая. Везде был сплошной интернационал, да и весь Город, что там Город, вся Помойка, не имевшая национальных государств, разговаривала на дикой помеси русского, английского и китайского. Но людей Франзони, за некоторые повадки и внешность их дона, называли "макаронниками", людей Чхун Се, даже европейцев - "узкоглазыми", ну а "быков" Коси Гака - "иванами", даже если это были негры (а таки были!).
Кося Гак быстро понял ход мыслей своего конкурента и распорядился "сочинить налет" на штаб-квартиру узкоглазых. Возможно (и даже скорее всего), Кося и не имел приличного образования, но природной смекалкой обладал, к тому же приобрел обширный опыт в бандитских войнах. Он сразу сообразил, что уличные перестрелки приведут лишь к бессмысленному расточительству людей и боеприпасов. Бить надо в центр, в самое сердце, в болевую точку! И он ударил. Возле штаб-квартиры Чхун Се - хорошо укрепленного особняка, разгорелась нешуточная битва, хотя, возможно, не столь зрелищная, как у дома Франзони.
Но Кося, при всей своей природной смекалке, забыл о еще одном конкуренте - Ибн Ассуде. Ассуд на это, надо сказать, совсем не обиделся. Он вообще любил, когда о нем забывали. Ибн Ассуд, как это было видно из его имени, выдавал себя за араба. Был ли он арабом на самом деле - история умалчивает, а прошлое на Помойке было табу. "Прошлого не существует", - любили здесь повторять. Ассуд был доном самого малочисленного клана четверки, который в городе именовали "арабами". И Ассуд вовсе не лез кому-то на глаза. Наоборот, он предпочитал оставаться в тени, до поры до времени, предпочитая грубой силе хитрость и коварство. Даже его заведения, как правило, были отделаны с явным восточным колоритом, но без особого шика. Зато Ассуд был единственным доном, который не имел предубеждений против наркотиков, занимался не только их сбытом, но и изготовлением. Правда, без лишнего шума, чтобы не дразнить других донов. Нет, Ассуд не был самым бедным доном. Он был самым хитрым, или, по крайней мере, считал себя таким. Когда его конкуренты начали крошить друг друга, Ассуд дождался кульминации этого действа и понял, что настал его звездный час.
Ассуд послал своих людей и к штаб-квартире Коси Гака, и к штаб-квартире Чхун Се. Он намеревался одним ударом покончить с обоими, а с ослабленным доном Франзони разобраться как-нибудь потом. Чего Ибн Ассуд не знал, так это того, что Кося, на случай крайнего осложнения обстоятельств, придумал для себя жуткую страховку, в полном соответствии со своей природной сообразительностью.
Галл бежал к дому Франзони со всей прытью, на какую был способен, в любую секунду ожидая встречной очереди. Один раз ему показалось, что в окне ближайшего к нему особняка, соседнего с домом Франзони, но еще не обезображенного художественной стрельбой Гриши Эклера и Симпо, мелькнула тень. Не останавливаясь, он поднял автомат и дал короткую очередь по окнам. Как и предполагалось, удержать автомат на весу не удалось, отдача увела ствол вверх и в окно Галл даже не попал. Зато Симпо, прикрывая патрона, дал по особняку одну очередь, затем вторую...
- Какой молодец! - задыхаясь от быстрого бега, пробормотал Галл. Его цель была уже близка. До домика охраны у ворот Франзони оставалось всего несколько прыжков. Галл, опьяненный горячечным азартом битвы, рванулся вперед с еще большей силой, уже примеряя ногу для удара в дверь - распахнуть и поливать свинцом внутреннее пространство.
Над головой прогрохотала еще одна очередь. Снаряды легли за забором соседнего особняка, где-то слева от Галла. В тот самый момент, когда он уже занес ногу для удара и оказался в крайне неустойчивом положении, за забором рвануло так, что вздрогнула земля под ногами. Стена упругого воздуха ударила Галла в грудь и отшвырнула назад. Звуки исчезли. Остался только непрерывный звон в ушах, на одной низкой ноте. Лежа на камнях мостовой, Галл смотрел, как к небу взлетает огромное багрово-красное облако, разбрасывая во все стороны языки пламени, сгустки и брызги огня. Эти сгустки падали на крыши домов, заборы, деревья, на траву, и все это тут же начинало гореть. "Что за боеприпасы?" - тупо подумал Галл. А потом, вспомнив безумный шепот Симпо - "Во все, что движется!" - "Кажется, парень увлекся!".
Медленно, превозмогая головокружение и дурноту, Галл поднялся, опираясь на один автомат, затем повел глазами, подобрал второй, держа за ствол. И так и пошел, осторожно переставляя ноги, к домику охраны у ворот, на котором уже загоралась крыша. Когда до двери оставалось всего пару шагов, она распахнулась, и навстречу Галлу вывалился горящий человек. Он бестолково метался, размахивал руками и, похоже, собирался броситься охотнику на шею. Галл, сосредоточенно наблюдая за этой фигурой, медленно поднял автомат и нажал на спуск.
И словно бы кто-то щелкнул выключателем - слух вернулся. Правда звуки доносились до него глухо, словно бы издалека или сквозь вату, но зато исчез противный звон. Живой факел упал на мостовую и затих. Галл слышал, как пламя на нем трещит, словно бы разрывая тонкую ткань. Осторожно обойдя горящего на камнях человека, Галл, наконец, приблизился к двери и занес ногу для удара.
Снова вздрогнула земля, раздался отдаленный протяжный гул. Ослабевшая нога Галла не смогла выдержать его веса, подогнулась, и охотник упал, ударившись коленом о камни мостовой. Колено отозвалось неожиданно острой болью, так что Галл застонал и вспомнил, как долбанулся этим же коленом о станину пушки.
- Да, что ж это такое! - пробормотал он. - Во что же он садит, баран полоумный?! - и, полуобернувшись к башне, на которой сидел Симпо, со злостью погрозил азиату кулаком. Башню, однако, видно было плохо, из-за черного дыма, летящего над площадью, так что никакой ответной реакции Галл не разглядел. Зато услышал, как где-то вдали снова раздался грохот, и ощутил толчок мостовой под ногами. Теперь уже было не похоже, что это дело рук Симпо.
Ибн Ассуд не знал о страховке, заготовленной Косей на крайний случай, но о ней знал Шульц, натолкнувшись на эту информацию во время одного из своих дел. Впоследствии, он и сам не мог объяснить, что его толкнуло на этот поступок. Очевидно, как и Галл, он доверился интуиции охотника. И интуиция привела его к смертельно опасной тайне Коси Гака.
Как и сказал Симпо, Шульц отправился искать фугасы. Те самые фугасы, которые Кося Гак заложил вокруг своей штаб-квартиры на случай совсем уж безнадежной осады. Кося готов был взлететь на воздух, если положение станет безнадежным, но только не один, а вместе с врагами, осадившими его крепость. Вот это он и называл своей "страховкой", механизмом возмещения убытков.
Фугасов было три, и к каждому из них вел электрический кабель, способный спустить электродетонатор на расстоянии, из штаб-квартиры дона Коси. Однако, каждый заряд можно было взорвать и при помощи обычного бикфордова шнура. Более того, если бы не было кабеля, Шульц, возможно, никогда бы и не нашел фугасы, зная их расположение только очень приблизительно. А так, найдя кабель, можно было пройти по нему хоть до каждого заряда.
Прибыв к штаб-квартире дона Коси, с мелькающими в глазах черными точками, Шульц понял, что подоспел вовремя. Битва между "иванами" и "арабами" была в самом разгаре. Люди Ассуда окружили целый квартал, в котором находился двухэтажный особняк Гака, и, из-под прикрытия автомобилей, поливали свинцом и сам особняк, и всю улицу возле него. Из особняка упорно отстреливались. Окинув взором поле боя, Шульц заметил квадратный люк в мостовой, на перекрестке, позади стрелков Ассуда, по виду - канализационный. Канализация в городе была привилегией самых дорогих кварталов, да и то не всех. А уж люк, да еще столь аккуратно подогнанный, на петлях, являл собой местную достопримечательность, не иначе. Пользуясь тем, что стрелки увлеклись боем и ни на что не обращают внимания, Шульц дохромал до люка, напрягая остатки сил, поднял крышку, и нырнул вниз, позволив крышке с грохотом захлопнуться над ним.
Даже беглый осмотр убедил его, что каналы здесь были проложены отнюдь не для торжества гигиены. Канал представлял собой невысокий, метра в полтора, ходок, обложенный кирпичом, на котором и стоял колодец с люком. Чугунная канализационная труба действительно лежала на полу канала, но проложена была кое-как, с обратным уклоном, явно для отвода глаз. К тому же, в колодце практически не чувствовалось специфического запаха, который просто обязан быть в таком месте. Вот водопроводные трубы были правильные - бронзовые, проложенные по стене, зеленоватые и покрытые потом конденсата. По этим трубам явно шла вода.
А рядом с трубами, по стене был проложен тонкий электрический кабель, в черной оплетке. Шульц, подсвечивая себе карманным динамо-фонарем, постоянно сжимая его, как тренировочный эспандер, ощупал провод, проследил его по обе стороны от колодца. Затем, кряхтя от боли, согнулся и полез в ходок, следуя за проводом. Уже через пять минут он нашел первый заряд и присвистнул - Кося взрывчатки не пожалел.
Динамо-машинки, чтобы подорвать заряд по кабелю, у Шульца не было, мудрить с фонарем он даже и не думал. Его посетила, было, мысль, погибнуть, как герою, подорвав себя вместе с фугасом, и тут он впервые задумался - а зачем, собственно, он вообще решил его подорвать? Ответа Шульц не нашел, но сам факт того, где-то над ним идет перестрелка и фугасы, возможно, приведут в действие и без его помощи, убедил Шульца, что он все делает правильно. И тут тусклый луч динамо-фонаря выхватил из темноты какой-то сверток.
В свертке оказался еще один, запальной детонатор и моток бикфордова шнура. Коротко ухмыльнувшись своей удаче, Шульц приладил детонатор и стал разматывать шнур. Было его не так уж много - как раз, чтобы бегом на четвереньках добежать до колодца и выпрыгнуть наружу, дабы не размазало по стенам закрытого помещения взрывной волной. Но о плохом Шульцу думать не хотелось, он поджег шнур и рванулся прочь из подземелья.
Все остальное было просто совпадением. Драгоценное топливо для автомобилей производилось разными фирмами, фирмочками и кустарями-одиночками где-то за тридевять земель от Большой Помойки, доставлялось мелкими партиями в металлических бочках и стоило целое состояние. Каждый день топливо купить было негде, так что всякий автомобилист, и Шульц, и Галл, в том числе, должен был делать запас и брать с собой в дорогу хотя бы одну-две канистры, на случай непредвиденных обстоятельств. Иначе был риск остаться посреди Пустошей с пустым баком, безо всякой надежды его наполнить.
Дон Франзони запас топлива сделал весьма приличный - в несколько тонн. Можно сказать, выгодно вложил капитал. В принципе, никакой надобности хранить топливо близко от дома у него не было, но дона мучили жадность и тщеславие. Во-первых, он патологически боялся, что подчиненные топливо разворуют. Сам он, конечно, охранять его не собирался, но все как-то спокойнее, когда твое добро ближе. А во-вторых, дону доставляло неописуемое наслаждение открывать крышку цистерны и заглядывать на плещущиеся внутри тонны драгоценной жидкости - его богатство. Но устанавливать цистерну в собственном саду дон не стал - одно дело вдыхать высокооктановый аромат раз-другой в неделю, и совсем другое дышать им непрерывно. Цистерну закопали на соседнем участке, принадлежащем так же дону Франзони, но занятому родней его многочисленных жен.
Что ошалевший от музыки разрушения бродяга Симпо засадит в эту цистерну трассерами из его же, дона Франзони собственной пушки, макароннику и в страшном сне не могло присниться. И уж тем более ему не приснилось бы, что за этим последует.
Цистерна взорвалась, разбросав огненные брызги на десятки метров вокруг. В одну минуту все дома на площади занялись от этих брызг, а еще через несколько минут раздуваемый ветром из Пустошей огонь перекинулся и на соседние дома, объяв пламенем чуть ли не все владения дона-макаронника, но и не думая останавливаться. Жители заметались, в панике, пытаясь тушить пожары самостоятельно. Пожарная команда, учрежденная донами совместно, из гаража так и не выехала - разбежалась по домам еще при первых выстрелах, в это утро. Пожарный автомобиль так и сгорел в гараже, вместе с пожарной станцией, когда огонь добрался и до нее.
Когда взорвалась цистерна, Шульц как раз поджег в глубинах канализации бикфордов шнур фугаса и на четвереньках поспешно удирал из подземелья. Едва он выскочил из люка, фугас рванул, ударная волна, пройдя по узким тоннелям канализации, выстрелила Шульцу в ноги, подбросив его вверх, как катапульта. И лысый громила полетел, кувыркаясь в воздухе, за какой-то забор на улице Коси Гака. Сам Кося, увидев, что рванул один из его фугасов, взвыл "Опередили!", кинулся к своей потайной коморке и несколько раз крутанул ручку динамо-машинки.
Еще два фугаса подняли на воздух целый квартал, вместе с домом Коси и окружившими его людьми Ибн Ассуда. Пламени, как такового, от них не распространялось, но кое-где рванули припасенные бандитами и лавочниками бочки с топливом, кое-где разлетелись угли из печей. Так что несколько очагов возгорания все же возникло. Оглушенные мощными взрывами люди поначалу и не пытались с ними бороться, а потом стало поздно - в помощь разгорающемуся огню ветер принес огненный смерч из квартала Франзони.
Галл стоял перед воротами дома Франзони, тупо глядя на то, как разрастается пламя на крыше этого дома. Внутри здания слышались сдавленные крики, какой-то шум, но снаружи не появлялся никто. Охотник смотрел, как горит дом и никак не мог собраться с мыслями - что же ему теперь делать? Все было как-то неправильно - сначала куда-то исчез Шульц, у которого был груз для Франзони, а затем и сам Франзони загорелся. Приложив массу усилий, неоднократно рискуя жизнью, Галл, в конечном итоге, стоял теперь на мостовой, с автоматами в руках, и не знал, что ему делать. Позади послышался шум мотора, и Галл медленно повернул голову на звук. Рядом с ним остановился красно-белый "Триумф", задняя дверь открылась, и из нее высунулся Гриша Эклер. Без лишних слов Гриша схватил ошалевшего Галла за руку и затащил в машину. Хлопнула дверь и машина сорвалась с места.
Упав на сиденье, Галл осмотрелся, увидел за рулем Шульца, как-то болезненно скрюченного, и произнес:
- О! А я думал, ты пропал!
- Не дождетесь! - буркнул Шульц и добавил: - Надо выбираться, не то сгорим, вместе с городом...
На сиденье рядом с Шульцем, полуобернувшись к Галлу, сидел Симпо.
- Мастер Галл! - широко улыбаясь, помахал он приветственно охотнику рукой и зачем-то гордо воздел кверху ствол пулемета, не то демонстрируя бодрость духа, не то докладывая, что вот, мол, не бросил табельное оружие, спас. - А здорово мы дали, да, мастер?! - сияя, выпалил Симпо.
Галл потряс головой, словно отгоняя наваждение, и вдруг спросил Шульца:
- А что за груз? Теперь-то можешь сказать? Все сгорело, к чертовой матери...
- Что сгорело? - не понял Шульц. - Груз у меня... Пакет с документами, - помолчав, добавил он и легонько похлопал себя по нагрудному карману куртки. - Описание установки для перегонки дизельного топлива... из пищевых отходов.
В машине повисла недоуменная тишина. Шульц рулил по улицам, на которых горели дома, метались, бросаясь под колеса "Триумфа", испуганные люди, летел дым. Шульц резко нажал на тормоз, едва не сбив какого-то пацаненка, дважды нажал на клаксон и смачно выругался.
- Из мусора, что ли? - спросил Гриша, первым пришедший в себя.
- Что? - переспросил Шульц, трогая машину. - А, да, из мусора... Из органики, - трава, там, гнилые фрукты, овощи... биомасса, одним словом.
- Разве в овощах есть нефть? - изумленно спросил Симпо. Шульц , в ответ, лишь смерил его презрительным взглядом и фыркнул. Вырвавшись из толпы на относительно свободное пространство, Шульц прибавил ходу, стремясь поскорее вырваться из города. Жители, еще час назад боявшиеся выйти на улицу из-за стрельбы, теперь, казалось, высыпали на улицу все, спасаясь от летящего по крышам домов и подгоняемого ветром огненного смерча. Галл, слегка обескураженный видом дела рук своих (ну, и своих тоже), все же начал приходить в себя.
- Ты продешевил, - бросил он Шульцу, глядя в окно, на бегущих по улице людей.
- А то я не знаю! - огрызнулся Шульц. - Собирался поторговаться, когда доберусь до Города, с товаром в кармане... Поторговался! - зло бросил он и сплюнул.
Шульц вписался в довольно крутой поворот и оказался на улице, ведущей прямиком к выезду из города. Той самой, по которой вчера вечером Галл ехал домой на "Конкистадоре", мечтая о бокале коньяку, трубке ароматного табака и теплой постели. Дорога была пуста. Шульц прибавил, было, газу, но тут же резко ударил по тормозам. Пассажиров бросило вперед, Галл стукнулся головой о переднее сиденье. Выругался и злобно спросил:
- Ну, в чем дело?!
Вместо ответа, Шульц показал пальцем в окно. Развязной, пьяной походкой, от дверей какой-то забегаловки к машине шла Альма, все в том же глубоко-пурпурном вечернем платье, в каком вчера явилась к Галлу.
- О, господи! - выдохнул он и распахнул дверцу.
- Как она нас нашла? - изумленно спросил Гриша.
- А как она добралась сюда из моей резиденции? - задал Галл встречный вопрос. И сам же ответил: - Она ведьма. Летает на метле. Обольстительная, тупая ведьма.
Альма ухватилась рукой за дверцу, прогнувшись, сунула голову в салон и, весело обведя компанию взглядом, помахала им ручкой:
- Пр-рывет, мальчики! Подкинете?
Вместо ответа, Галл схватил хохочущую Альму за руку, затащил в салон, к себе на колени. Шульц тронул машину. Они благополучно покидали город.
- Ну, что делать будем? - вздохнув, спросил Гриша, когда они выехали из города. - Кто знает?
- Я знаю! - радостным голосом объявила Альма. Все изумленно уставились на нее, даже Шульц скосил глаза на зеркало заднего вида. - Мы поедем на... это, как его? По-летное по-поле! - объявила Альма.
- Зачем? - тупо спросил Гриша.
- А затем! - радостно отозвалась Альма. - Затем что там стоит этот... - женщина развела руки в стороны, очевидно изображая нечто с крыльями.
- Самолет? - догадался Симпо.
- Правильно! - радостно подтвердила Альма. - Самолет! Который отвезет нас к моей шубке и моему брильянтику! Да, Галочка? - обхватив Галла за шею, спросила она.
- К Зомбарту? - оживился вдруг Галл. - Самолет, который летит к Зомбарту?
- Угу! - кивнула Альма.
- К Зомбарту?! - воскликнул Шульц. - У тебя дела с Зомбартом?!
- Нет еще, - ответил Галл. - Но это идея. Зомбарт может купить эту технологию. И не за триста тысяч, а больше.
- Точно! - оживленно поддержал его Гриша.
- Но у тебя какие дела к Зомбарту? - не унимался Шульц. - Ты ведь к нему раньше собирался, я тебе пять минут назад сказал, что у меня за груз!
- Дело на миллион, - только и произнес Галл, разведя руками. Альма радостно захохотала и впилась в его губы поцелуем. Гриша посмотрел на него недоверчиво, Симпо - с восхищением. Шульц лишь досадливо крякнул.
- Ну, стало быть, полетели, - помолчав, пробормотал он и придавил педаль газа.