Память стала подводить. И зрение тоже, без очков уже - туман. Так странно, иногда не вспомнишь, что делала десять минут назад, а вот давние события помнишь настолько отчетливо, словно это было вчера. Я даже помню цвет этой моей куртки, в кармане которой я безуспешно искала монетки... Синий, а на ремешке металлическая пряжка.
В тот день неожиданно потеплело. Такое бывает в ноябре - промозглое серое небо вдруг раздвинуло тучи и выпустило солнце. Недавно выпавший снег к обеду растаял, голуби копошились в образовавшихся лужах, а на новенькие сапожки тут же налипла грязь. Хорошо, что я по совету мамы надела в музыкальную школу осеннюю курточку. Если заляпаю об автобус, как рукава пальто вчера, протру губкой, мама и не узнает... Если и есть отрицательное в оттепели - это грязь от растаявшего снега.
Размышляя таким образом, я впихнулась вместе со всеми в автобус (интересно, если я подожму ноги, меня "внесут"?..) О, и удалось протиснуться на мое любимое место на задней площадке - угловое, можно повернуться спиной к салону и смотреть на уходящую дорогу. Как вдруг...
"Девочка, твой билет?" - и я с ужасом вспоминаю, что проездной остался в том самом пальто. С полными слез глазами смотрю на кондуктора, говорю: "Сейчас", прекрасно понимая, что деньги тоже в том пальто. Да, вот сейчас... За поворотом будет остановка, придется со стыдом выйти.
Дети разные. Кто-то ездит "зайцем" постоянно, а потом на переменке рассказывает, как убегал от разъяренного кондуктора. Кто-то принципиально "забывает" проездной, и картинно размазывает кулаком слёзы, пробивая на жалость, в общем-то, не злых, уставших за день тёть-кондукторов. Подавляющее большинство детишек добирались до школ и секций самостоятельно, без сопровождающих бабушек или старших сестер-братьев, как это у нас сейчас в порядке вещей. И безо всяких напоминаний протягивали в кулачке пять копеек кондуктору. Именно столько в моем детстве стоил проезд. И именно столько денежек я, отчаянно надеясь на чудо, пыталась найти в кармане синей куртки с металлической пряжкой на ремешке.
Но, наверное, я за свою, тогда десятилетнюю жизнь умудрилась сделать что-то хорошее, раз это чудо произошло.
Да, память сейчас подводит. Но все-таки, память - она настолько удивительна, если я через столько лет могу описать эту красивую немолодую женщину, с подкрашенными губами, с жемчужными бусами, с ухоженными руками с красивым маникюром, которыми она открыла свою сумочку, достала из кошелька пять копеек и заплатила за мой билет. "Отдашь потом" - сказала она мне, застывшей, как в ступоре.
Сказать, что я была ошеломлена - это ничего не сказать. Но у детского возраста есть одно преимущество - тогда все чудеса воспринимаются естественно, и, легко сказав "спасибо", - я вышла на нужной мне остановке. Конечно, потом на это событие наслоились другие, значимые и не очень, и постепенно все тихонько забылось...
...До одного весеннего дня, сорок лет спустя.
И не скажешь, что на дворе - апрель. Только вчера звонко барабанила капель, пацаны сбивали сосульки, а мелкота топала по лужам и со смехом смахивала брызги с разрумянившихся щек. А сегодня набежали тучи, пошел снег, крупными хлопьями заметая уже растаявшие дорожки. Дворники доставали убранные уже лопаты и ворчали, что вся грязь занесется в подъезды. И только детворе все было нипочем! Лепили мокрые снежки, раскатывали сапогами пешеходные дорожки, лупили друг друга портфелями. Я смотрела на них, проезжая в автобусе на своем любимом месте - на задней площадке, и думала, что нам, взрослым, нужно бы поучиться у детей оптимизму. Понятно же, что апрельский снег - ненадолго, что уже совсем скоро майские праздники, огород... Как вдруг...
На одной из остановок в автобус вбежала стайка смешливых девчонок. Весело щебеча, они продолжили обсуждать что-то, что имело начало еще на остановке. Заметив подошедшего к ним кондуктора, девочки полезли в карманы своих школьных рюкзачков за проездным билетом. Кондуктор молча кивала головой, отмечая проездной, и остановилась в немом вопросе около одной девочки. Она уже не щебетала, а с лицом, покрывшимся красными пятнами, лихорадочно искала что-то в кармашке рюкзака, пальто. Наконец, не поднимая глаз, пробормотала, что, кажется, забыла проездной дома... Кондуктор хмыкнула: "Тогда заплати так, денежкой. Ищи пока, подойду попозже".
Подружки, пошарив по карманам, нашли мелочь, сколько было, и отдали девочке.
Все дети разные. Но сколько бы ни прошло лет, я убеждена, что ни один ребенок не хочет быть "плохим" в глазах взрослого человека. А мы, взрослые, чего греха таить, так и норовим назидательным тоном "в целях воспитания" поучить ребенка уму-разуму, да еще и прибавить: "Вот в наше-то время..." А ведь время - не ваше, и не наше. Оно движется по только ему известным законам Вселенной, иногда - расправляясь в ленту, иногда - сжимаясь в точку, а иногда - закручиваясь в спираль. И мне показалось, что именно по витку спирали я вернулась в свое детство, в синюю курточку с металлической пряжкой, с опущенной головой и холодком в груди ждущая кондуктора, которая выставит меня с позором из автобуса на первой же остановке...
Пересчитав денежки, девочка вздохнула и сказала: "Не хватает пяти рублей. Ладно, я сейчас выйду, пока-пока..."
Я открыла свою сумочку, достала кошелек и отдала девочке пять рублей.
Я даже не знаю, кто радовался больше - этот ребенок, девочка, разом решившая свою проблему, или я, расплатившаяся по тому давнему долгу самым неожиданным образом?
Уже дома, вспоминая эту историю, я подумала, что всякий раз жизнь преподносит нам простые истины, о которых надо говорить, писать, или просто принять их на веру и руководствоваться ими. Ведь говорила же мне моя бабушка, а ей - её бабушка, что можешь помочь - помоги. Сама моя бабушка всегда помогала, иногда даже просто словом. Сделав добро - каждый человек, словно доктор, делает прививку доброты тому человеку, которому помог. А тот, в свою очередь - другому. Прививка делает свое дело, и передается доброта от человека к человеку, от поколения к поколению, и через года возвращается бумерангом, делая тебя счастливым. Умножайте, прививайте, берегите доброту, пожалуйста!