Аннотация: Что тут можно поделать, если ты солдат срочной службы и назначен в караул в новогоднюю ночь?
Невезение - как болезнь, приклеивается к человеку и пока не пройдет само - лечить бесполезно. Во всяком случае, Димка таких рецептов не знал. Да и что тут можно поделать, если ты солдат срочной службы и назначен в караул в новогоднюю ночь. А полк, где тебе приходиться отдавать долг Родине - кадрированный, урезанный - через день на ремень, то есть заступаешь в наряд через два дня на третий. Всего в полку три батальона и они несут службу, сменяя друг друга. Один на дежурстве, другой отдыхает, третий - готовится. На этот раз третий батальон убыл на учения, и отдыхать не приходилось. Солдат срочной службы Дмитрий Синцов был в своем недовольстве не одинок, но лично для него дело усугублялось еще тем, что заступать ему на пост выпало с 23.00 до часу ночи. В самый главный момент, когда вся страна радуется, чокается рюмками и желает друг другу счастья, придется стоять с автоматом на занесенной снегом земле совершенно одному, охраняя никому не нужный склад. Нет, Димка понимал: кому-то надо службу нести, пусть даже и в Новый год, но все равно было обидно. Это уже его второй Новый год в армии, и второй раз он попадает в караул в новогоднюю ночь, и опять будет на посту в самую заветную минуту. Первый раз, в учебке, даже интересно было, но по второму - явный перебор. Он пытался это объяснить своим сменщикам, но куда там. Подтвердить его слова было некому, да и дембеля Груденко и Кунашбаев все равно не согласились бы с черпаком меняться в такой момент. Изменить ничего нельзя и теперь придется стоять.
А в учебке тогда было классно. Димкин пост располагался между клубом и казармой музыкантов. Ему было видно светящиеся окна, а из приоткрытой форточки доносились громкие голоса, смех и музыка. Примерно в 20 минут первого распахнулась дверь и из музвзвода выбежал Игорек - земляк из соседнего городка. Они подружились еще со сборного пункта. Вместе ехали в поезде в далекую для них Украину, вместе попали в танковую учебку. Димка конечно помнил, что в данный момент является часовым и никого к себе подпускать не должен, но Игорек прямо светился радостью.
- С Новым годом! - Прокричал он и сунул Димке огромный бумажный пакет.
- На вот, ребят угостишь! - и, подмигнув, нырнул обратно в казарму.
Димка заглянул внутрь. Пакет был доверху набит пряниками и шоколадными конфетами. По понятиям курсанта учебки - роскошь невероятная, да еще в таком количестве. Оставшееся время до прихода смены с сержантом разводящим, часовой Синцов рассовывал подарок по карманам. Если застукают, то наверняка за такое несение службы несколько нарядов вкатят. Да еще и музыкантам влететь может. В карманы поместилась примерно половина, облегченный пакет Димка сунул за пазуху.
Да, у музыкантов служба блатная. В общие наряды по полку их не ставят, по плацу лишний раз не гоняют. Разве только перед праздниками. Про полигон они вообще только по рассказам знают. Любимое развлечение сержантов: подъем - отбой - подъем, им по полночи не утраивают. А иногда и на всю ночь.
- Рота! Сорок пять секунд времени - отбой! Глаза за-акрыть! Отставить! Щелчка не слышу! Сорок пять секунд - подъем!
А у музыкантов даже дедовщины нет, все культурно, как на гражданке. Везет же им!
Но Димка не сильно завидовал. Если бы он умел играть на трубе, тоже был бы музыкантом. Но ради этого пришлось бы после обычной школы несколько лет таскаться в музыкалку. Скукотища! Да, потом из автомата тоже кому-то надо стрелять. А стрелять Димке нравилось. И получалось неплохо, жаль только редко. Приходиться, конечно, после каждой стрельбы автомат надраивать, но это ерунда. Можно и подраить, лишь бы пострелять побольше. Это тебе не торчать бестолково на посту в новогоднюю ночь. Теоретически возможно предположить, что каким-то злоумышленникам придет в голову идея ограбить склад запчастей военной техники. Но зачем? У них что - танки в гараже стоят? А если надо какую детальку, то всегда можно договориться с завсклада прапорщиком Барановым. Тот все устроит в лучшем виде, небескорыстно, разумеется. Наверное, даже танк загнать может, под видом трактора.
"Дембель неизбежен, как крах капитализма"! - самая любимая солдатская поговорка. А ему до дембеля еще почти год. И по большей части часовым на посту. Устав караульной службы Димка выучил еще в учебке. Тогда они - салаги осеннего призыва, перемерзнув несколько раз на плацу стали кашлять и жаловаться на простуду. В казарме тоже было холодно, особенно под утро. Один раз наряд в кочегарке - два курсанта, ночью заснули и перестали бросать уголь в топку. На подъеме новоиспеченным военнослужащим пришлось силой отдирать остатки волос от подушек. За ночь они успели хорошенько примерзнуть. Тогда многие стали обматывать вокруг шеи полотенце - за неимением шарфа. На утренней проверке, увидев неуставную форму одежды, и услышав их жалобы, ротный изрек:
- Горло болит? Учите уставы, болеть не будет! Старшина! К следующему утру доложить о знании личным составом роты устава караульной службы.
И весь день, вечер, а затем и ночь, они сидели в ленинской комнате и зубрили наизусть: "Часовой обязан бдительно охранять и стойко оборонять свой пост"...
А сейчас он уже полгода в войсках, стал черпаком и опять ... Но ничего, Димка знал, как встретит этот Новый 1986 год, последний его Новый год в армии. Занятый воспоминаниями он и не заметил, как бежало время, а когда глянул на часы, было уже без десяти двенадцать. Он все продумал. У него будет свой салют! Назло всем запретам и жизненным обстоятельствам! Их пост - техсклады, был выносным и находился за пределами части, на самом краю города. Из расположения полка до складов, на грузовике, приходилось трястись полчаса, поэтому караул именовался выездным. В его состав входило три солдата-срочника, и начальник караула - прапорщик, он же разводящий. По этим причинам проверки бывали крайне редко. Если только в дежурные по полку не заступал их комбат, служака-фанатик. Но сегодня по полку дежурил майор Пронин, уже на разводе довольно веселый, и проверок не предвиделось. Времени не оставалось, пора было действовать. Димка аккуратно отсоединил от автомата рожок и положил его в карман шинели. Затем достал из-за пазухи припрятанный, оставшийся еще со времени осенних учений, холостой патрон. Вставил его в патронник и передернул затвор. Теперь порядок! Стояла пронзительная тишина, тихо кружились редкие снежинки. Ровно 12.00. В такой тишине стрелять нельзя. Сразу из караулки прибегут. Надо подождать. Прошло еще минут десять. Где-то в стороне послышались крики, потом хлопки, небо над городом полыхнуло искрами салюта. Это, наверное, артиллеристы, догадался Димка. Эх, была - не была, он поднял автомат над головой одной рукой и тоже пальнул. Получилось громко! Сразу передернул затвор, вылетевшая гильза с шипением зарылась в снег. Вытащил из кармана магазин с патронами и снова прищелкнул его к автомату, затем двинулся дальше по маршруту обхода. Внутренне он ликовал, хотя немного и опасался возможных последствий своей ребяческой выходки. Только увидев шедшего ему на смену Груденко, он понял всю нелепость своих страхов. Груденко был уже навеселе. И хотя по уставу ему полагалось идти с разводящим - прапорщиком, шел один. Кричать ему положенные по уставу слова: - "Стой! Кто идет?", - было в данной ситуации глупо. Поэтому Димка только спросил:
- А прапор где?
- А, уже наклюкался. Иди, там и тебе осталось.
Груденко поправил автомат и, сделав несколько шагов, затянул:
- Ничь яка мисячна!
Пел громко и с чувством. Посмотрев немного на его спину, Димка повернулся и зашагал в караулку. Кунашбаев, хитро подмигивая, открыл ему дверь. В комнатке, отведенной для начальника караула, прапорщик Бугаенко спал сидя, уронив свое туловище на стол. Для удобства он уткнулся лбом в сгиб руки. Упавшая фуражка лежала возле ног, а перед ним, на столешнице возвышалась пустая бутылка портвейна. В соседней комнате часовых, на столе, тоже стояла почти допитая бутылка самогона, чайник, стаканы и разные сладости.
- Что, встретил Новый год? - ехидно спросил Кунашбаев, - На, кушай, бутылка можешь допить. А я пойду, мало-мало отдыхать буду. Он подошел к стоявшему в углу топчану, повалился на него и почти сразу захрапел. Все-таки они уже неделю спали урывками, по четыре часа в сутки. Димка присел за стол, попил чая с конфетами. Вспомнил своих друзей на гражданке, родичей... Вздохнул и, сдвинув в сторону печенье и конфеты, принялся чистить автомат.