- Его зарезали ночью, несколько часов назад. Тело обнаружили жена покойного эсквайра Уолмера и слуга, взломавший дверь по ее требованию...
... похоже, убийца проник через открытое окно, пока хозяева ужинали...
... деревья и кусты растут у самого окна, и в них легко спрятаться...
... под окном видны свежие следы ботинок, ведущие в глубину сада...
... удивительно, как ему удалось забраться в окно, не вызвав при этом шума...
... никто не слышал ни криков, ни звуков борьбы...
... это был очень ловкий человек,и высокий, судя по размеру ботинок...
... украдена маленькая золотая антикварная статуэтка, ее подлинная стоимость выясняется...
... рылся в его документах, возможно, взял что-то из них. Не исключено, что убийство связано с работой Уолмера в министерстве...
Слова инспектора, безусловно, имели значение, но, как всегда, проносились на заднем плане сознания, подобно шуму дождя за окном во время чтения газеты у камина. Было совершенно ясно, что всё не так очевидно, как представляется на первый взгляд - иначе его бы просто не позвали. И это, как всегда, означало, что пришло время сосредоточиться и узнать истину, отбросив в сторону пустые слова и лежащие на поверхности обстоятельства. Он сконцентрировал взгляд на голове убитого и, оставаясь в позе внимательного слушателя, отключился от всего внешнего и настроился на контакт. "По какому каналу придет информация - в виде видений с погружением или со слов наставника? Наверное, на этот раз я просто увижу и почувствую всё - ведь убийство случилось недавно, следы свежие, и дело, похоже, несложное", - подумал он и через несколько мгновений убедился в своей правоте.
Волна тугой, жгучей и жестокой боли скрутила живот через несколько минут после того, как он вернулся в кабинет после ужина, и почти сразу перекинулась на горло, перехватив дыхание. Он мучительно умирал, корчась в судорогах на полу и пытаясь позвать на помощь, но изо рта вырывались лишь еле слышные хрипы. О боже, как больно... Доползти до двери... где Джулия?... дворецкий Роберт... горничная... помогите...
Когда до двери оставалось не больше метра, она стала медленно открываться, и сверху появилось лицо...
- Джулия, Джулия, позови вра...
Слова застряли в горле от спазма и ее взгляда - тревожного, злого и хищного... и ее руки, которая еще десять минут назад обнимала его за ужином, а теперь сжимала нож...
О Господи... за что? Наследство? Ее любовник, о котором я догадывался, но предпочитал делать вид, что ничего не знаю? И этот последний бокал вина, который Джулия попросила меня выпить, почему-то показался мне немного странным... каким-то горьковатым... Нет! Не-е-е-т!!!
... нестерпимая боль... соленый привкус во рту... ужас от вида...
... своего тела, распростертого на полу в луже крови...
... и Джулии, запирающей дверь изнутри... и вылезающей из окна в чернеющее вечернее небо...
... ее ноги... с ними что-то не так... не может быть...
... почему на ней... такие большие мужские ботинки...
Боли больше нет, даже злость стала растворяться в серой пелене, а остались только легкость, пустота и тоска от сознания того, что всё закончилось так быстро и печально, и я больше не эсквайр Джеймс Уолмер, а... кто же я...
- Мистер Холмс, что с вами? Вы меня слышите? - встревоженный голос Лестрейда вернул его к реальности, в которой от пережитой трагедии остались лишь кровавые следы.
- Да, я вас внимательно слушаю, - ответил он, переводя взгляд с трупа на инспектора, а потом на стоящих рядом с ним констебля и Ватсона.
- Вы так побледнели и пошатнулись... С вами всё в порядке, мистер Холмс?
- Да, просто мне надо сосредоточиться. Продолжайте, инспектор, - произнес детектив с легкой улыбкой, успокаивающей собеседника.
- Да-да, хорошо. Так вот, мы никак не можем понять, почему...
"Я тоже пока не могу понять, как вам это объяснить. Теперь надо попробовать настроиться на сознание убийцы... Вот ее фотография, сейчас сконцентрируюсь...
Это будет похоже на сердечный приступ.
Я узнавала, обнаружить этот яд в организме почти невозможно.
Но все же, а вдруг они что-то заподозрят и станут тщательно делать вскрытие?
А что, если попробовать их окончательно запутать?
В саду будет пусто и темно, а горничная и дворецкий точно будут в столовой, они ужинают после нас, а потом убирают посуду...
Скорее всего, он умрет в кабинете, который никогда не закрывает изнутри, и не сможет громко позвать на помощь, и тогда я...
А смогу ли я зарезать человека? Пожалуй, живого бы не смогла, а уже мертвого или почти мертвого...
... и вылезти в окно, закрыв дверь изнутри..
А следы?
А что, если... ведь у нас в чулане есть несколько пар его старых ботинок, о которых все уже забыли...
Тогда это будут мужские следы. Я пройду через сад до мощеного подъезда, где следы и должны обрываться, а ограда невысокая, и через нее вполне можно перелезть... А потом вернусь, и всем будет ясно, что преступник подошел к дому, залез в окно, а потом ушел обратно. Прокрадусь вдоль самого дома по мощеной дорожке, где не остается следов, и войду через черный ход, а ботинки спрячу куда-нибудь подальше. Да, еще в его бумагах пороюсь и эту антикварную статуэтку заберу, тогда точно никто не догадается...И уже через полгода официального траура мы с Рональдом... О Рональд, как я хочу...
Хватит, всё ясно. Теперь главный вопрос - как найти улики и убедить их сделать тщательное вскрытие? Воспользоваться служебной собакой и повести ее не по той цепочке следов, которая ведет от дома, а по ведущей к дому, причем не с начала, чтобы убедиться в том, что на дорожке у ограды следы теряются и прекратить поиски, как это бывает в большинстве случаев, а с того места, где она заканчивается у стены неподалеку от окна. Тогда следы приведут к черному ходу, а потом добраться до чулана, где собака найдет эти ботинки... Да, конечно, всё это необходимо, но только потом, когда появятся другие косвенные доказательства, иначе никого не убедить даже в необходимости вызова кинолога с собакой. Нужна какая-то зацепка, которая бы посеяла у полицейских сомнения... Где ее искать? Сосредоточиться, ответ должен быть, он должен прийти, как всегда...".
Голос ворвался в его голову, как это часто бывало в подобных случаях.
СЛЕДЫ НА КОВРЕ. ПРИМЯТЫЕ ВОРСИНКИ. ОН ПОЛЗ К ДВЕРИ, И ЕСЛИ БЫ ОН ПРИ ЭТОМ УЖЕ БЫЛ РАНЕН, ТО НА КОВРЕ БЫ ОСТАЛСЯ КРОВАВЫЙ СЛЕД. А ЕГО НЕТ, И ЭТО ЗНАЧИТ, ЧТО УДАР НОЖОМ ПРОИЗОШЕЛ УЖЕ ПОСЛЕ ТОГО ОБСТОЯТЕЛЬСТВА, КОТОРОЕ ЗАСТАВИЛО ЕГО ПОЛЗТИ.
"Мой наставник и ангел-хранитель... Уже сколько раз он помогает мне. Я обязан ему всем - и своим дедуктивным методом, и жизнью... особенно тогда, в Швейцарии...
Из глубин памяти в очередной раз поднялся образ гениального демона в человеческом обличье, опутавшего Лондон сетью преступных нитей. Почти всю эту чудовищную паутину удалось раскрыть, расшифровав их тайную переписку, но главарь остался недосягаемым для правосудия, потому что...
"Будьте вы прокляты! Вы думаете, что можете меня победить? Вы ошибаетесь, потому что мои способности сильнее ваших. Я слышу ваши мысли, Холмс, и мысли полицейских, которые собираются меня ловить, и всегда буду на несколько шагов впереди их. А вас я найду, где бы вы ни были, и уничтожу", - пронизывающий насквозь безмолвный голос ворвался в сознание. После этого оставалось только скрываться, надеясь на скорость передвижения и ограниченность расстояния, на котором его разум был доступен для злодея, но бегство на континент оказалось тщетным...
Мориарти отчетливо дал понять, что ждет встречи у Рейхенбахского водопада, и появился там в черном одеянии, но позволил написать прощальную записку друзьям, а потом...
... пронзительный взгляд бездонных черных глаз злодея тугим обручем сдавил голову, лишая ее контроля над телом, которое нетвердой походкой направилось к пропасти. Невероятным усилием воли Холмсу удалось прогнать морок и броситься на врага, но...
(через несколько мгновений они, сцепившись в смертельных объятиях, стремительно полетели вниз навстречу гибели среди камней и ревущей воды)
Это наваждение ушло, растворившись в брызгах водопада и сменившись голосом хранителя - тем самым, который уже много лет помогал в самых трудных и непонятных ситуациях.
"Прямо за тобой над пропастью есть уступ. Позволь ему увлечь тебя в ту сторону, встань на этот выступ и держись, пока он упадет, а потом дождись, пока его сообщник выстрелит в тебя, и криком изобрази падение. Это твой единственный шанс".
Мысли и воспоминания безумным хороводом роились в сознании...
"Наверное, я мог бы стать великим медиумом и парапсихологом, как Хоуп или Мамлер, но он не разрешает мне раскрывать мой секрет. Почему? Ведь моя репутация великого раскрывателя преступлений от этого бы только укрепилась, и не понадобилось бы выдумывать столько лишних объяснений. Сэр, прошу вас, скажите мне..."
... Он молчит, как всегда в подобных случаях. А что, если... я надеюсь, что он не слишком обидится на меня, если я попробую посмотреть, даже если узнает об этом", с этой мыслью Холмс настроился на поиск ответа, как обычно делал в случаях, когда требовалось быстро соединить видения, ощущения и логику в единое озарение.
Оно пришло в виде яркого образа и чужих мыслей, наполнивших голову потусторонними раздумьями и сомнениями.
"Может быть, все-таки внести в его образ мистическую составляющую, ведь мне это даже более интересно, чем детективы... Нет, не буду, большинство не поймет, классический детектив всем ближе и понятнее. Да и вообще, пожалуй, хватит о нем писать, уже достаточно цикла "Возвращение", пусть он навсегда останется великим сыщиком, а я попробую себя в фантастике и мистике, но на совсем другие темы", - размышлял солидный джентльмен средних лет с проницательным взглядом, теребящий перо.
- Мистер Холмс... Мистер Холмс? - недоуменный голос Лестрейда, доносящийся словно из другой Вселенной, вырвал его из водоворота причудливых видений
... странных затерянных миров, джунглей, гигантских чудовищ и невероятных приключений...
... и тихой спокойной старости на пасеке в Сассексе...
и вернул в пропитанный смертью кабинет эсквайра Уолмера.
Обведя присутствующих тоскливым задумчивым взглядом, он начал говорить.