Увидев сообщение о наборе работников, я соскочил с кровати и, застёгивая на ходу повседневный комбинезон, молнией метнулся к лифту. Еще минута - и выход на посадочную крышу передо мной. Выбегая из лифта, я больно ударился коленом о край двери и заорал во всю свою луженую глотку. Какой-то тип поморщился, презрительно сплюнул, но, всё же, чуть посторонился. Знает, гнида, что я никому спуску сейчас не дам. Вот и зона посадки! Человек пять сердито глянули на меня, а робот правопорядка недобро зашипел, но - плевать... Прибывшая по расписанию семи винтовая автожирка, только что открыла двери, и я ворвался в салон, оттолкнув какую-то медноволосую мадам. Мадам заверещала. Плевать! Мне надо спешить. С работой у нас сейчас очень туго. И охотников на это дело не счесть...
Жить без работы можно, но это жизнь в клетке. В клетке из жестких стандартов и прочей всевозможной лабуды: еда - только в определённом ассортименте и по расписанию; крыша над головой - самой экономичной планировки; информация - дозирована до крайности; путешествие - лишь туда, куда соизволят послать; общение с противоположным полом - исключительно в определённом круге своей жилой зоны. И попробуй что-нибудь вякнуть против, вмиг бросят на нижний стандарт, а там ограничения еще круче. И при всём этом на каждом шагу нам твердят: все стандарты для вашего же блага; равномерное распределение жизненных ресурсов требует четкой организации и железной дисциплины и вы должны... Ла-ла-ла, бла-бла-бла... Надоело! Я не хочу никому ничего быть должен! Не хочу! Я хочу жить, как мне хочется! И вот для этого нужна работа. Работающий человек сам распоряжается собой, и никто постоянно не учит его жизни. Если у тебя есть своя монета, то плевать ты хотел на все эти распределительные пункты и правила! Плевать!!!
Автожирка медленно прошла карантинные зоны и, стремительно взмыв на высоту своего эшелона, помчала по заказанным нами маршрутам. Мой маршрут - третий. Мерцающий мягким бледно-синим отсветом монитор на подлокотнике кресла подсказывает: в полёте мне быть семь минут и тридцать четыре секунды. Долго, но куда тут денешься: вверху небо с роем спешащих куда-то летательных аппаратов, а внизу серые громады притаившегося города. Вверху все куда-то спешат, а внизу - чего-то ждут...
Возле отдела по найму - толпа и сигнал о минимальном уровне правопорядка. Даже к блоку регистрации не протолкнуться. Попробовал пролезть к желанному регистратору нахрапом, но не тут-то было. Злые претенденты в одну секунду разбили мне нос, и выбросили в конец очереди. Здесь злобы не меньше, но воли рукам пока никто не даёт. Все берегут силы. Руки в ход пойдут ближе к точке регистрации. Не успел я оглянуться, а сзади уже несколько человек настырными толчками поджимают меня к спинам впереди стоящих. Какая-то тварь из передних двинула меня локтем под рёбра. Перехватило дыхание, но коленом под зад этого гада я всё-таки одарил. Пусть знает! Тут-же кто-то подло ударил сзади по ногам, я в ответ отмахнулся: сперва правым локтем, а затем левым. Правый локоть врезался во что-то жёсткое и безжизненное, а вот от левого - поганая тварь обиженно хрюкнула. Потом мы все вместе стали отбиваться от желающих пролезть без очереди. Здесь уже было не до междоусобных разборок, до точки регистрации оставалось метров шесть, а эти подонки всё лезли и лезли. Один за другим. Когда до желанной светящейся панели было уже рукой подать, всего лишь две спины впереди маячат, громко объявили о завершении набора кандидатов на собеседование. Толпа разочаровано выдохнула, потом град ударов просыпался на варварозащищённые панели регистрации, панели прогнулись, но выдержали, а народ, чуть сбросив напряжение, потянулся к выходу. В дверях, то и дело, вспыхивали драки. Я тоже приготовился к жёсткому отпору на любое посягательство. Ужасно хотелось выплеснуть на кого-нибудь кипящее зло! И тут меня осторожно тронули за рукав.
- Парень, есть работа... Только тихо...
Первым желанием было одарить "благодетеля" с разворота и в ухо, но я сдержался... А чем черт не шутит? По всей видимости, незнакомец принял моё легкое замешательство за согласие и сунул мне в руку путеводитель.
Вырвавшись из столпотворения возле дверей, я пошёл вслед за точкой, мерцающей бледно-сиреневым светом на сером дорожном покрытии. Людей на улице не густо, а вот роботов - пруд пруди. Они убирали мусор; выискивали повсюду малейшие потёртости и тут же закрашивали их; что-то куда-то несли и жестко пресекали любое нарушение порядка. Я тоже попал под раздачу, случайно ступив с тротуара на проезжую часть. На улице система защиты правопорядка всегда на высшем уровне. От разряда тока чуть закружилась голова, и совсем расхотелось что-то и где-то нарушать. Скоро беспокойная точка путеводителя замерла в тупике между полуразрушенным и наполовину построенным зданиями. Стоило остановиться, как в окнах возводимого строения зашипели роботизированные охранные системы. Я отступил поближе к развалинам и там увидел типа весьма неприятной наружности. На редкость мерзкая образина. Скорее всего, со мной решили пошутить: сейчас предложат весьма выгодную работу, а когда я соглашусь, из-под бетонного крошева выскочит робот правопорядка и начнёт больно учить меня жизни за нарушение правил поиска работы.
- Не волнуйся у меня всё легально, - будто прочитал мои мысли ухмыляющийся тип. - Просто я ненавижу излишнюю суету. Стоит мне объявить о вакансии во всеуслышание, как тут же набежит человек сто. И начнётся... Поэтому я получил разрешение на индивидуальный наём. Это обошлось мне недёшево, но оно того стоит. Мне для ответственной работы нужны крепкие парни. Такие как ты...
Над нами закружили два мобильных стража правопорядка. Мой собеседник, некрасивое лицо которого уже не вызывало приступов плохо контролируемой ярости, быстро показал стражам ладонь, на которой мерцала бледно-зеленая информационная точка. Противно жужжащие роботы, считав информацию, отлетели метров на десять в сторону и продолжили следить издалека.
- Ты ел когда-нибудь сицюйские фрукты? - подмигнул мне агент по найму.
- Издевается, гнида, - подумал я, всячески стараясь скрыть своё негодование. - Сицюйские фрукты подают только в очень дорогих ресторанах, кто ж меня туда без денег пустит.
Когда-то, давным-давно, безработным тоже платили деньги, и можно было себе кое-что позволить. Думаю, что жилось людям в те времена совсем неплохо, но потом начались волнения работающих (их ещё было много). И по всему цивилизованному миру забурлили массовые митинги работяг под лозунгом: "Пока мы работаем, эти паразиты сладко жрут за наш счёт!". Дело дошло до открытых столкновений с отрядами правопорядка. Полицейские перешли на сторону протестующих, а тысячи боевых роботов отправили в утиль. Специалисты роботостроительных предприятий в знак протеста тоже прекратили работу. И тень жесточайшего кризиса нависла над всем демократическим миром... Вот именно тогда всемирное правительство и приняло доктрину социальных гарантий для населения оставшегося без работы. И никто теперь не голодал, не замерзал на улице, а вот держать безработным деньги в руках с тех пор запрещено категорически. Наличие карманных денег у человека, не имеющего работы, приравняли к уголовному преступлению средней тяжести.
- У тебя есть возможность пожрать их от пуза и вполне официально заработать пару сотен монет, - продолжал ухмыляться тип-искуситель.
Пару сотен монет! Да я на такие деньги полгода буду совершенно свободным! Полгода свободы - это ж...
- Ты согласен? - полушёпотом переспросил меня агент.
- Конечно! - завопил я от радости. - А что надо делать?!
- Тише, тише, - успокоил меня благодетель, оглядываясь на насторожившихся роботов правопорядка. - Ты должен слетать на охоту...
- Куда?
- На планету Сюйцун. Наша компания организовала ферму по разведению сюйцунских ляйценов и нам нужно сейчас отловить пару сотен живых экземпляров. Короче, только за полёт на Сюйцун ты получаешь пятьдесят монет и плюс тридцать за каждую пойманную особь. На той неделе один ловкий парень привёз сюда семнадцать ляйценов... Представляешь, сколько он заработал?
Я стал лихорадочно подсчитывать сумму чужого счастья, но быстро решил, что мне для начала вполне хватит и десяти охотничьих трофеев.
- Ну, согласен? - агент опять оглянулся на роботов правопорядка.
- Что за вопрос?! - вновь я повысил голос, но мой добродетель жестом успокоил меня, а потом продолжил творить чудеса.
- Вот тебе пять монет авансом, - выложил он мне на ладонь тяжеленькие кругляши и ловко ввёл под кожу большого пальца мельчайшую каплю информационной жидкости о наличии у меня временной работы. - Сходи и сейчас же сними чип безработного, это тебе обойдется в пару монет. Ещё за две монеты подыщи комнату, а пятую потрать - как пожелается, но не увлекайся. Сегодня в полночь ты должен быть на городском космодроме. Корабль на Сюйцун отправляется в три ночи. Понял?
А чего ж тут не понять! Я крепко обнял благодетеля и помчался к своему счастью. Пробегая по улице к ближайшему зданию с посадочной крышей, я отхватил пару крепких электрических разрядов, но только поморщился и ничего более. Плевать я теперь хотел на все эти воспитательные меры. Предчувствие настоящего счастья полностью заглушило всё прочее в моей душе.
На космодром я приехал прямо из ресторана в очень приятном расположении духа. Непременно хотелось с кем-то обняться и поговорить "за жизнь", но это никак не входило в планы моих работодателей. Они всё делали быстро, напористо и молча. Меня раздели, отправили на медицинский осмотр, потом выдали черный комбинезон и препроводили к грузовому лифту. Я и рта открыть не успел, как оказался в тесной гибернационной камере. В межзвёздном корабле время идёт очень медленно, а потому здесь без гибернации никак не обойтись. Кроме того, во сне я получу самые полные и совершенные инструкции. Так мне сказал один из тех гордых парней, который готовил меня к полёту. Но, если честно сказать, мне все эти инструкции были совершенно до фонаря. Моя душа радостно пела, после глотка настоящей свободы, и ни ничто теперь не могло наступить этой песне на горло, в том числе и незнание каких-то там инструкций. В удобном кресле я пару раз громко рыгнул, чтобы унять лёгкую изжогу от непривычной пищи, а потом уснул быстро и сладостно.
А вот в длинных сновидениях я ничего приятного не увидел. Сплошная тягомотина: история открытия планеты Сюйцун; её география; геология с флорой да фауной; описания ляйценов (добродушный нрав, четыре конечности, крупный нарост между ушей, три глаза расположены так, что позволяют видеть на двести семьдесят градусов, шерсть белая короткая, когти и клыки развиты слабо). Потом началась лекция об устройстве охотничьего ружья и специальной пули, которая при попадании в цель мгновенно превращается в сеть и плотно опутывает добычу. И всё это на фоне бледных пейзажей, над которыми в зеленоватой дымке блестит светило цвета расплавленного серебра. Час за часом, минута за минутой монотонный голос твердил:
- У ляйценов хороший слух, отличное обоняние. Подобраться на дистанцию выстрела к ним очень сложно и редко кому это удаётся. Однако, у ляйценов есть одно довольно слабое место:эти животные питаются одной той же жидкой пищей. Это жижа ярко красного цвета из небольших озёр, которые прячутся в зарослях высокой сиреневой травы. Когда ляйцен начинает лакать питательную жижу, то вся его бдительность мигом обращается в нуль. Охотнику нужно найти красное озерцо, устроить засаду и ждать. При появлении животного в секторе обстрела, необходимо подобраться к нему на десять-пятнадцать метров, прицелиться точно в середину туловища и выстрелить. При попадании: удерживать бечеву сетки, пока ляйцен не выбьется из сил, затем дополнительно связать его клейкой лентой и перенести к месту посадки космолёта. Вес животного от тридцати до пятидесяти килограммов...
И всё это повторялось такое бесчисленное количество раз, что стало казаться, будто я впитал эти сведения ещё с молоком матери, а теперь мне для смеху просто полоскали мозги. Очень хотелось придушить обладателя нудного голоса, и слёзы навёртывались от обиды за то, что руки у меня уж очень коротки...
После такого сонного кошмара отошёл я не сразу. Скатившись на твердь незнакомой планеты, я никак не мог понять - сплю или нет. Всё здесь было бледно-зеленоватого цвета, а из-за иссиня-черного горизонта выползало местное светило очень похожее на блестящую каплю дрожащей ртути. Вокруг меня суетились роботы: они быстро таскали в чрево космолёта какие-то ящики. Роботы были ростом меньше метра, а потому охотники заметно над ними возвышались. Нас было человек десять, но мы не обращали друг на друга совершенно никакого внимания. Не знаю, о чём думали другие счастливцы, мой же мозг выискивал два остроконечных камня, пройдя между которых я должен углубиться в здешний лес. Откуда взялась такая идея, не знаю, но ничего другого в мыслях не было. Какой-то робот-маломерок ткнул меня под колено острым шарниром и сунул в руки ружьё. Как только руки почувствовали тяжесть оружия, я быстро пошагал к нужным камням, заметив краем глаза, что и другие охотники тоже сорвались с места.
Сразу за камнями начиналась чаща растений с пушистыми ветками. Ветки эти оказались очень мягкими и постоянно меняли свой цвет: от бледно-синего до вишнёво-красного. И хотя издалека эта чаща казалась неприступной, но вперед я двигался здесь без особого труда. Толстые ветви цвета опасной плесени легко изгибались от малейшего прикосновения, а пушистые листья приятно щекотали лицо. Воздух на Сюйцуне легкий, свежий с чуть заметным сладковатым привкусом и я никак не мог им всласть надышаться. Наслаждался я здешним воздухом до тех пор, пока не почуял, прямо-таки, божественный аромат. Я остановился, поднял глаза и увидел ветки с золотистыми плодами. Вот они - знаменитые сюйцунские фрукты! От такого зрелища рот мгновенно наполнился обильной слюной. Плоды были настолько сочными, что один из них лопнул прямо у меня на глазах. И внизу фруктовой трещины стала медленно набухать желтовато-мутная капля. Я не удержался от соблазна, подхватил каплю пальцем и сунул в рот. Вот так я впервые ощутил вкус сицюйских фруктов. Что это за вкус, словами передать невозможно, надо только пробовать. Я сунул в рот сразу целый плод, потом второй, третий... Плоды оказались до того нежными, что их совсем не надо жевать. Я судорожно глотал эту прелесть и никак не мог насытиться. Думаю, что мой желудок непременно лопнул бы от этой навязчивой пищи, если бы... Если бы у во рту что-то не зашевелилось. Причём, не просто зашевелилось, а забилось бешено и упруго, словно в рот сунули в рот работающий миксер. И я выплюнул себе под ноги большого белого червяка. Червяк завертелся, словно ошпаренный, а потом надулся, как воздушный шар и лопнул, обрызгав мой ботинок вонючей маслянистой жижей. От вида этой мерзкой субстанции меня стошнило, и я побежал прочь от дерева с вкуснейшими плодами, меж которых прячется такая противная гадость.
Тьфу, тьфу, тьфу, тьфу...
Лес неожиданно кончился, и я выбежал в долину, сплошь покрытую фиолетовой травой. Здесь в голове у меня опять что-то щелкнуло, и мысли мгновенно переключились на предстоящую охоту.
- Выйдя в долину, ищи тропу, по какой животные ходят к красным озёрам, - опять нудно наставлял меня изрядно надоевший голос из сна. - Тропы в этой траве делают только ляйцены...
Трава была мягкая и высокая, местами мне по грудь, местами до пояса, а кое-где и выше головы. Я медленно шагал, раздвигая руками податливые стебли, и внимательно оглядывался по сторонам: ни единого намека на дорогу или тропу. И очень тихо вокруг. Подозрительно тихо. Я прошёл уже больше километра, как, вдруг... Что это? Какой-то еле слышный шелест... и белёсый силуэт мелькнул впереди и справа. Мелькнул и сразу же исчез. Я замер на месте и стал вглядываться в фиолетовый простор. Неужели ляйцен? Вроде, постоянно ждал с ним встречи, а тут... Снова тишина. Поднимаю ружьё на изготовку, жду, а, вдруг, повезёт - и эта тварь сейчас выскочит на меня. Скоро у меня затекли от напряжения плечи, и я понял, что ждать в такой позе удачу бесполезно. Цыганское счастье подмигнуло мне карим глазом и, стремглав, улетело куда-то прочь.
Иду дальше по высокой траве. Опять спереди мелькнула белая спина. Теперь я учёный! Не надо ждать удачи, надо догнать её! И я почти догнал, но споткнулся о кочку ... Упал я на редкость неудачно, ударившись лбом о приклад своего же ружья так больно, что на какое-то время провалился в не бытье. Очнувшись, я поднялся, немного погладил огромную шишку на лбу и, качаясь из стороны в сторону, побрёл - куда глаза глядят. Очень болела голова, а потому думать ни о чём не хотелось. Даже мысли о будущей свободе растворились плотном тумане обиды и боли. Стало не до охоты. Несколько раз чуть в стороне шелестела трава, но я в сторону этих шорохов даже плюнуть не захотел. Я шёл, шёл и шёл... Всё быстрее и быстрее...
В озеро с красной жижей я влетел, можно сказать, сразу и по пояс. Удовольствие не из приятных. А выбраться из этой чавкающей дряни стоило мне таких мучений, что и врагу не пожелаешь. Опоры никакой, ноги с руками вязнут в этой слякоти и главное - уцепиться не за что и руку подать некому, а на вкус эта жижа под стать протухшему варёному салу. Б-р-р-р... Страшно так, что в голове звон и туман перед глазами. Я здесь один!!! Как я выбрался из этой подлой ловушки - не помню и не понимаю, но выбрался и даже ружьё не потерял.
Я лежал на спине, смотрел на бледно-синюю кляксу местного светила и думал: как же хорошо жить, когда о тебе хотя бы кто-нибудь заботится. И чего я сюда припёрся? Чего мне дома не хватало? Сейчас бы пообедал, а потом на сытый желудок прикорнул часика два. Там всегда всё ясно и понятно...
Стало совсем жарко, но нет худа без добра: остатки кроваво-красной жижи быстро потемнели, затвердели и стали отваливаться с моей одежды, словно отжившая своё кора со ствола старого иссохшего дерева. Я стал всячески помогать этому процессу, скоро на комбезе от слякотной напасти не осталось и следа. Опять проснулось желание стать свободным. Почистив ружьё, медленно иду по берегу озера, выискивая тропу ляйценов.
Шёл я осторожно и постоянно смотрел под ноги, еще раз искупаться в этой красной гадости совсем не хотелось. А вот и тропа... Кто ищет, тому иногда везёт! Ложусь в засаду и жду. Чую, удача так и кружит возле меня, и теперь главное - терпение. Скучно и жарко. Клякса с неба палит так, что волосы вот-вот начнут тлеть и кожа на лице запузырится, а во рту давно уж мерзкий сушняк, словно на дне пересохшего солончака. Ещё минут десять: и в гробу я видал всех этих ляйценов. Пятьдесят монет, которые мне должны выложить за полёт в эту поганую дыру, на месяц свободной жизни хватит, а дальше посмотрим... Чтобы немного скрасить свои мучения, попробовал помечтать. Прикрыл глаза и представил, как мелкими глотками потягиваю в ресторане из высокого хрустального бокала прохладное вино с ароматом спелой вишни.
Мечтать я умею, а потому и здорово поперхнулся горькой слюной, когда услышал истошный женский крик метрах в десяти позади меня. Вскакиваю на ноги! И вижу: прямо на меня бежит женщина с рыжими волосами, а за нею гонится гориллоподобная тварь с огромным сачком в волосатой руке. Этакий блондинистый троглодит решил поймать златокудрую бабочку! С первой попытки он промахнулся и сразу же замахнулся во второй раз. Я выстрелил, целясь в мерзкую морду исполина. Однако мой выстрел имел последствия попадания дробинки в загривок взрослого слона. И огромный сачок опять навис над истошно орущей женщиной. Хватаю ружьё за ствол и с размаху бросаю горилле под ноги. Удача, всё-таки, взмахнула надо мной своим чудесным крылом. Гигант с воем рухнул мордой вниз, а я схватил за руку ускользнувшую от беды бабочку и мы с ней юркнули в заросли высокой травы.
Мы бежали, что было сил до тех пор, пока у меня не свело от усталости ногу, так что добраться до мохнатой чащи здешнего леса мне помогала спасённая женщина. Укрывшись в зарослях, мы долго лежали, не в силах произнести ни слова, а потом я стал исподволь разглядывать рыжеволосую компаньонку. А ничего, штучка! Всё при ней. Таких в нашей жилой зоне - раз, два и обчёлся... Да что там раз-два, одна у нас есть стоящая деваха - мечта каждого, а утеха смотрящего, остальные же - низкий стандарт. А у этой стандарт - ого-го... Мелькнуло желание познакомиться с ней так близко, чтоб дальше и некуда... Но желание быстро испарилось, наверное, из-за жары и непривычных физических нагрузок.
- Ты кто? - прохрипел я, заметив её настороженный взгляд.
- Охотница на ляйценов, - еле слышно ответила она. - Я занимаюсь в гимнастическом клубе, очень хорошо стреляю и мне обещали...
- Тридцать монет за особь, - усмехнулся я.
- Да, тридцать, - кивнула охотница. - И я уже одного почти выследила, как, вдруг, увидела около себя это чудовище. Ужас!
- Не такое уж и чудовище, - решил я немного показать свою удаль и прислонился к толстому стволу дерева. Ствол оказался мягким, словно перина. - Так, мелочь пузатая. У страха глаза велики.
После таких слов, я почувствовал себя немного героем, и это здорово подправило собственное чувство уверенности. Как-то сразу и само собой вспомнилось удобное ложе в моем уютном жилище и шевельнулось в душе страстное желание немедленно припасть к соблазнительным губам рыжеволосой прелестницы. Мы же здесь одни и никто нам не помешает. Я протянул к красавице руку, но дотронуться не успел. В тишине леса послышался далёкий, но отчётливо слышный свист: фью-фьить, фью-фьить... Златокудрая красотка быстро вскочила на ноги и нырнула в алые заросли близлежащих кустов. Я за ней...
Когда мы выбрались на опушку здешнего леса, у меня от страха задрожали колени. А как им не задрожать, ежели по фиолетовому лугу, метрах в двадцати и прямо на нас, шли чудовища весьма неприглядного внешнего вида с явно недобрыми намерениями. Их было не меньше двадцати. В руках гиганты несли огромные сачки, уже знакомой мне конструкции. Узнал я и одну свирепую морду. Обладатель сей морды сильно припадал на левую ногу и уныло свистел. Он-то первым нас и заметил. Раскосые глаза гиганта округлились, и он издал такой знатно разудалый посвист, что с мохнатых веток сразу же посыпался изобильный пух. Друзья свистуна мгновенно встрепенулись, вскинули вверх сачки и резвым галопом помчали в нашу сторону. Моя напарница по несчастью оказалась несколько сообразительнее меня, хотя, метров через десять, я её уже обогнал.
В густых зарослях мы ломились по прямой до тех пор, пока впереди не засвистели. Пришлось резко свернуть! Чуть-чуть пробежали, а там опять: фью-фьить, фью-фьить... Пришлось снова поворачивать! Но и там не легче. Свистели уже со всех сторон. Мы метались: туда-сюда, туда-сюда..., и тут у меня еще раз свело ногу. Совсем не ко времени сказался малоподвижный образ жизни безработного. От злой судороги я взвыл и упал на траву. Ярко желтая трава, здорово напоминающая по своему строению земной мох, оказалась мягкой и приятной - самое то для отдыха. Только до отдыха ли теперь?! Моя напарница подхватила меня под плечи и потащила в заросли бурых кустов. Только мы убрались с полянки, а туда уж выбегают две гориллоподобных образины! Чудовища остановились по центру полянки и стали проворно зыркать по сторонам. Глаза у них при этом: то округлялись, то вытягивались в щелку и постоянно меняли цвет. На этой планете всё постоянно меняло цвет. Потом прибежали еще штук двадцать чудовищ и тоже принялись смотреть по сторонам. В какой-то момент, когда сразу два монстра пристально всматривались в нашу сторону, по моей спине пробежал крепкий морозец. А тут ещё свист прямо за спиной!
- Хана, допрыгались, - подумал я и закрыл глаза.
И как раз в этот момент вверху что-то загрохотало. Я хотел посмотреть, но крепкая рука сильно прижала мою голову к траве. Бунтовать против силы не было совершенно никакого желания, поэтому я сразу покорился давлению сверху. А грохот всё нарастал и нарастал. Казалось, вот-вот лопнут уши или, вообще, вся голова разлетится на куски. Сколько это издевательство продолжалось, не знаю, но очнулся я от птичьего щебета. Попробовал поднять голову. Получилось. Лежу в густых кустах. Рядом напарница. Заметив, что я пошевелился, она строго глянула на меня, приложила палец к губам и кивком головы показала куда-то вперёд. Я раздвинул ладонью пушистые листья, посмотрел вперёд и обомлел. Посреди поляны стояла какая-то машина, отдалённо напоминающая огромный геликоптер, а вокруг неё толпились всё те же огромные гориллоподобные уроды, покрытые ослепительно белой шерстью. Только стало их здесь значительно больше. Штук сто собралось. И все они наперебой щебетали, словно стая глупых воробьёв. А потом, с дальней от нас стороны поляны, вышли люди. Именно - люди! И вели они тоже людей, только связанных. На всех связанных пленниках были точно такие чёрные комбинезоны, как и у нас. Увидев это, мы с напарницей быстро переглянулись. Мне, вдруг, представилось - как меня ловят огромным сачком... Явно, удовольствие не из приятных! Вот тебе и по тридцать монет за особь. Меня тоже могли точно также связать. Пленников по трапу ввели в громадный геликоптер, следом стали подниматься гиганты, а местные людишки занялись погрузкой разбросанного по поляне охотничьего скарба. Работы у грузчиков было в достатке: огромные сачки, копья и кнуты валялись повсюду. Работали же местные труженики спокойно и без надрыва, часто останавливались, чесали поясницы, а иные бегали и в кусты. И вот один из этаких иных потрусил прямо к нашей лёжке. Я сразу же напрягся, чтоб рвануть подальше от незваного гостя, но напарница больно ткнула меня кулаком в спину. Пришлось расслабиться, но ненадолго.
Местного парня мы скрутили в два счёта, сунули ему в рот пригоршню пушистой листвы и быстро оттащили его подальше от оживленной поляны.
- Вы кто? - зашипел наш пленник, когда выплюнул кляп. - С ума сошли? Вам теперь крышка...
- С чего это? - на всякий случай двинул я шипящего гада коленом под рёбра.
- Если б вас сразу поймали, то могли и живыми оставить, - чуть поморщился от боли пленник, - а теперь всё...
- Чего всё?
- А то, - пленник поднатужился и уселся, прислонившись спиной к высокой кочке, - сейчас в город слетают, аукцион проведут, кому на вас охотиться и прилетят обратно с копьями. И некому будет вас тогда пожалеть. Сначала они всех сетками ловят, а уж на втором этапе тех, кто пошустрее, копьями крушат. Вас для второго этапа оставили...
- А ты откуда всё это знаешь? - недоверчиво глянула на рассказчика моя напарница.
- Третий год уж здесь живу, - для чего-то подмигнул нам пленник. - Тоже позарился на тридцать монет за особь и... как видите. Жить можно, только постоянно по краю ходишь: чуть что не так: голову отрубят и сожрут. Здесь варёная человечина за самый желанный деликатес считается.
- Ты это, того, - сглотнул я внезапно подкативший к горлу комок, - говори толком. А пугать нас нечего.
- Неужели вы еще не поняли, куда попали?
- Не поняли, - в один голос отозвались мы. - Нас сюда охотиться привезли, а тут какая-то белиберда творится.
- О-хо-хо, - вздохнул пленник. - Темнота... Вас сюда не как охотников привезли, а как дичь.
- Дичь? - вновь удивились мы дуэтом.
- А кого же ещё? На Сюйцуне охотиться не на кого, всю дичь давно уж поистребили, а вот охотничий дух вывести не удалось. На крыс охотились, на мышей, потом даже на тараканью тягу одно время пытались организовать. Шутка... А потом договор заключили: нас сюда с Земли как дичь везут, а в оплату назад на космолёте отправляют здешние фрукты. Когда-то они мне - ужас какими вкусными казались, а теперь тошнит даже при упоминании. Тьфу!
И тут тишину леса разорвал громкий и противный скрежет.
- Ребята! - взмолился пленник. - Отпустите меня. Если я сейчас к автожиру не успею, то меня завтра вместе с вами на копьё насадят, а мне ещё пожить хочется. Отпустите... Вам всё равно уже не помочь, а я-то чем провинился? Сжальтесь...
Меня на такие сопли не проймёшь, а вот напарница слегка разнюнилась и стала развязывать руки этому слизняку. Я хотел прекратить такое безобразие, но... Короче, отпустила она его. А грохот над лесом всё громче и громче! Наш бывший пленник резво устремился в заросли, но, внезапно, вернулся и склонился к уху моей напарницы.
- Я попробую вам помочь, - крикнул он, стараясь перекричать всё нарастающий грохот. - Здесь недалеко есть большая плантация фруктов. Переночуйте, где-нибудь здесь, а потом ищите плантацию. Идите прямо в сторону восходящего светила. Только осторожно идите: с рассветом начнётся и охота на вас. Я же завтра напрошусь работать на плантацию, принесу для вас туда одежду... Короче, если доберётесь до плантации, то есть небольшой шанс выжить. До завтра! Если вам, конечно, повезёт...
Наш доброхот убежал, а мы остались лежать всё в тех же кустах. Скоро грохот переместился в небо и постепенно стих. Светило, между тем, медленно сползло куда-то за невидимый нами горизонт. Стало тихо, темно и очень страшно. Из тьмы за нами кто наблюдал. Точно! Наблюдал! Мне всё казалось, что вот-вот где-то рядом засвистят здешние охотники и... От страха я боялся даже пошевелиться, полагая: стоит мне лишь руку приподнять, так сразу же огромное копьё вонзится в спину. И от ясности этой картины у меня часто и громко стучало сердце. Что казалось моей напарнице, не знаю, но она тоже не шевелилась.
- Какой же я дурак, - думал я не в силах побороть свои страхи и закрыть глаза. - Чего ж мне дома-то не сиделось? Позарился... Тридцать монет за особь... А во сколько они мою голову оценят? Тоже в тридцать монет? Тридцать монет...
И мы пошли навстречу этой заре. Сначала всё было хорошо и тихо. Шагов через сто мы наткнулись на фруктовое дерево. Подкрепились. Уйти от дерева с фруктами - задача не из лёгких. И, если б моя напарница не раскусила вонючего червяка, то местные охотники нас бы под этим деревом и прихлопнули бы. Задыхаясь от яростных позывов рвоты, женщина ухватила меня за рукав и силой оттащила от местной амброзии. Глядя на мучения напарницы, а тоже потерял аппетит и пошёл в сторону уже поднявшегося над лесом светила. Шли мы быстро до тех пор, пока опять не услышали впереди негромкий свист. Началось! Мы замерли и прислушались. Кто-то свистнул и сзади, причём так близко, что у меня ноги подкосились.
- Бежим! - закричала напарница и, как испуганный олень, рванулась вперёд через кусты. Я за ней!
В засаду мы попали на неширокой полянке. Только туда выбежали из кустов, а они появились со всех сторон. Первое копьё угодило в ствол дерева, и дерево лопнуло, словно огромный воздушный шар. И всё вокруг заволокло пухом. Напарница рванула в эту белую круговерть! Я за ней! И тут услышал за спиной странный шум: то ли шелест, то ли свист... Огромное копьё, пролетев над моей головой, с хрустом вонзилось в спину бегущей впереди напарницы. Она сразу же упала вперед, и белый пух стал покрывать её точно также, как снег покрывает замерзшую осеннюю грязь. Сзади раздался оглушительный свист, и ещё одно копьё вонзилось передо мной в невысокую кочку. Не пойму, как я его успел перепрыгнуть? Но успел! Успел удачно, нырнув сразу же в густые заросли кустов. А свист сзади превратился в жуткий вой, от которого кровь в жилах стыла и я, не разбирая дороги, помчал еще бысрее! Кусты! Полянка! Еще кусты! Перепрыгнул через невысокий плетень, и вот тут чья-то крепкая рука схватила меня за шиворот!
- Приплыли! - обречённо подумал я и обмяк. Сил сопротивляться уже не осталось.
Однако сдался я рано. За шиворот меня держал вчерашний пленник и намерения у него были не зловредные, а наоборот. Он сначала прижал меня к земле, заткнул ладонью рот, строго приказал не орать, а потом велел ползти следом. И скоро я оказался на дне ящика.
- Сегодня прилетит космолёт с дичью, - торопливо шептал мой спаситель, засыпая меня драгоценными сицыйскими фруктами. - Этот ящик туда обязательно загрузят и, если повезёт, то долетишь до Земли живым. Здесь тебе всё равно не жить, а так есть шанс. Крошечный, но есть. Терпи...
Крышка ящика захлопнулась, а я всё ещё не понял: радоваться мне или горевать. От страшного копья я уберёгся, а в этом гробу, что со мной станется - не знаю. Еды здесь в достатке - это радует. А вот чтоб пролежать в тесном ящике около месяца, так едва ли какой человек такое выдержит. Это как же? И я мысленно увидел себя в месиве раздавленных фруктов и всяческих своих естественных выделений. Бр-р-р... За что это мне всё?! От этого мерзкого видения мне стало так нехорошо, что я впал в лёгкое забытьё. А тут ещё громкий свист прямо над головой! И всё! Я встрепенулся, ударился головой о стенку ящика и провалился в глубокую черную яму...
Очнулся я от резкого света в глаза. Кто-то сорвал с ящика крышку. Я сначала заёрзал, как червяк от солнечного света, а потом обомлел: надо мной стоял очень гордый человек. Тот самый, который когда-то провожал меня охотиться на далёкую планету.
- Вылезай скорее! - с высокомерной миной на каменном лице приказал он. - Поторопись. Сейчас другую партию буйных идиотов загружать будем. Их сегодня опять штук пятнадцать отловили.
Прежде, чем выбраться из ящика, я осмотрелся. И оказалось, что лежал я не в ящике с мятыми фруктами, а сидел в кресле гибернационной кабины.
- Чего застыл? - поторопил меня гордый парень. - Вылезай и иди к столу. Там есть панель, приложи к ней палец в подтверждение того, что прошёл процедуру.
- Какую процедуру?
- Корректировки вектора желаний, - видимо парню надоело меня уговаривать и он, довольно-таки грубо, вытащил меня из камеры. - Иди! Палец не забудь приложить. У нас здесь учёт строгий. Процедура-то не из дешевых: по тридцать монет на человека обходится. Да, и ещё зайти в соседнюю дверь, там тебе чип безработного на место поставят.
Дней через десять опять пришло сообщение о наборе работников. Только я на этот раз не стал суетиться, а только повернулся на другой бок. Скоро обед...