Сторожева Оксана Ивановна : другие произведения.

Паж его величества

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Кэрри было восемь, когда ее жизнь рухнула. Трусость брата, предательство родных... секта безумцев, искалечивших ее тело, вновь и вновь приходящие в кошмарах. Но она убежала от прошлого. Спряталась за спиной ролевика, что сделал ее своим пажом. Она заставила себя забыть о прошлом, но однажды прошлое вернулось. И теперь главное не струсить перед новым господином - Торином Дубощитом. Но как быть смелой, когда страх накрывает с головой? обновление от 12.08.2017
  Глава 1.Кэрри
   Кэрри даже не знала - радоваться ей или нет. За дверью комнаты постоялого двора раздавались мерзкие звуки. Томные охи-стоны, скрип и... даже думать не хотелось, чем занимается господин Лекс. Тем, чем обычно занимаются мужчины, когда хотят развеяться.
  Трахается. С одной из подстилок, что всегда обретаются даже в самом вшимом постоялом дворе.
  
  Кэрри тоскливо передернула плечами и села на корточки, прижавшись спиной к стене у хлипкой двери. Ей предстояла ночь в темном коридоре и в данном месте это не было хорошей идеей. Постоялый двор ночью, полный сомнительных постояльцев, не самое безопасное место в мире. Но другого выбора у Кэрри не было. Как не было в последние два года.
  
  Кэрри вновь сказала себе, что ей повезло. Она не смогла бы выжить одна на улице, выцарапать себе достойное место в приюте и уж конечно она не смогла бы остаться жить ТАМ. А господин Лекс... рядом с ним она хоть в какой-то безопасности. Ее учат драться, ее одевают и кормят. А то, что бьют... ну, так здесь всех детей бьют. И вообще, как научиться терпеть боль, если не привык к ней?
  
  Все могло быть хуже.
  
  Мимо прошли два гнома, так мрачно посмотревшие на нее, что Кэрри невольно втянула голову в плечи и опасливо опустила взгляд. Но гномы даже не остановились. В самом-то деле, какое им дело до нее? Сидит и сидит...
  
  За дверью громко вскрикнули и с новой силой заохали. Кэрри скривилась и уткнулась лицом в свои коленки. Какое все-таки счастье, что она здесь! Ее могли вновь заставить смотреть, как "вжаривают" шлюхам с подворотни.
  
  Лишнее напоминание, что может ждать ее за лень и непослушание.
  
  Она не должна быть никчемной обузой...
  
  Это была тоскливая ночь. Кэрри умудрилась заснуть. Она даже не слышала, как ушла шлюха. Так и проспала до самого утра.
  
  - Подъем! - раздалось рядом, и Кэрри подскочила, растеряно хлопая глазами спросонья.
  
  Левая ягодица на попе возвещала, что только что полученный пинок обернется синяком.
  
  - Выспалась? - едко вопросил господин Лекс.
  
  - Простите, господин, - негромко извинилась перед ним Кэрри.
  
  - Какого ты здесь делала? - зло спросил тот.
  
  Его явно мучило похмелье, а полученное от шлюхи удовольствие уже испарилось без следа. Кэрри поняла, что надо срочно что-то придумать или синяк на попе будет не единственным.
  
  - Вечером я хотела спросить вас, будут ли распоряжения. Но вы были заняты, и я не посмела вас отвлекать. А раз вы не приказали охранять коня в конюшне, я осталась здесь. Вдруг я бы вам понадобилась? - быстро заговорила она, изо всех сил стараясь убедить, что всего лишь хотела услужить.
  
  Она ведь паж в конце концов?
  
  - И уснула в коридоре? - уже не так сердито спросил ее хозяин. - Ладно, вот монета. Пойди и закажи завтрак - яичницу, хлеба, кровяной колбасы, сыра там... и эля.
  
  - Да, господин! - поймав брошенную монету, Кэрри услужливо чуть поклонилась.
  
  - Живо давай! - и господин Лекс, сонно зевнув, вновь скрылся в комнате.
  
  Только дверь хлопнула.
  
  Кэрри облегченно вздохнула и поспешила вниз.
  
  Они уже не в первый раз останавливались на постоялых дворах, и она знала что делать. Большинству людей и нелюдей было удивительно видеть пажа. Здесь не было пажей. Слуги - да, но девочка, что прислуживала воину и училась у него воинскому ремеслу, одевавшаяся под мальчика, вызывала удивление и непонимание. И, что было на руку Кэрри, жалость и снисходительность. И девочка этим беззастенчиво пользовалась.
  
  Вот и сейчас, состроив почтительно-робкий вид, она отловила в большом зале-едальне внизу служанку и сказала, что "господин велел принести завтрак". При этом Кэрри показала монету, но памятуя прошлое, сразу служанке деньги не отдала. Кто ее знает, скажет потом, что не заплачено...
  
  Но в этот раз все обошлось. Может потому, что в зале было уже полно постояльцев. Кэрри заметила и вчерашних гномов, что ее так напугали мрачными взорами ночью. Сейчас же, утром, они лишь скользнул по ней равнодушными взглядами и вернулись к своему негромкому разговору. Служанка же кивнула Кэрри, и сделала знак иди за ней к кухне. Вскоре на руках очутился тяжелый поднос с одуряюще восхитительно пахнущей яичницей и свежеиспеченным хлебом, а вид колбасы заставил Кэрри сглотнуть голодную слюну. Яичница ей вряд ли достанется, но кусочек колбасы и острого сыра точно ей оставят. А большего ей и не надо.
  
  Теперь оставалось самое трудное - донести поднос до комнаты господина. Пройти с тяжеленым подносом через полный зал и не расплескать эль, не споткнуться, не уронить, не врезаться в кого-либо... очень трудная задача.
  
  Кэрри весьма ловко прошла через зал, уловчившись обогнуть все препятствия и особо опасные места - шумные компании. Она даже поднялась по лестнице... почти. Аж на три ступени. Но тут сверху галопом вниз промчались двое молодых гномов - светловолосый и темноволосый, - и пробегая мимо последний неудачно взмахнул рукой.
  
  Поднос подпрыгнул в руках и... Кэрри, свалившись со ступеней вниз, пребольно приземлилась на грязный дощатый пол. Но куда ужаснее была яичница на ступенях, эль стекающий с них на пол... упавший в грязь сыр.
  
  А колбасу молниеносно схватил облезлый кот, тут же бросившийся прочь.
  
  Кэрри в ужасе застыла на полу, не веря своим глазам.
  
  - Не стой на дороге! - эхом донеслось до нее со спины.
  
  К реальности её вернула служанка, выскочившая в коридор из зала:
  
  - Неуклюжий! - взвизгнула та, всплеснув руками. - Кто это убирать будет?!
  
  - Я уберу, - Кэрри несчастно посмотрела на нее. - У вас есть тряпка?
  
  Она чуть-чуть потянет время....
  
  Тряпку ей милостиво выдали, прочитав громкую мораль. Недолгую, ибо у служанки было полно работы. Поэтому убедившись, что девочка грустно принялась за уборку, она подхватила деревянный поднос и удалилась прочь.
  
  Возвращаться с пустыми руками было страшно. Ну, не то чтобы страшно... просто Кэрри знала, что ее ждет.
  
  - Где еда? - спросил хозяин, натягивая камзол.
  
  - Я поднос уронила... - прошептала, признаваясь Кэрри.
  
  От хлесткой оплеухи ее откинуло к стене, а щека загорелась от боли.
  
  - Простите, - сглотнув слезы, выдавила девочка.
  
  - От тебя никакого толку, - зло припечатал господин Лекс.
  
  Он схватил ее за ворот рубахи, развернул и, задрав оную на голову девочки, несколько раз со всей силы ударил по спине схваченным с табурета ремнем. Кэрри глухо вскрикнула и тут же прикусила до крови язык, глотая следующий. Нельзя плакать и кричать. И нельзя просить не бить. Только сильнее ударят.
  
  Спустив злость, господин отпустил ее.
  
  - Пошла на конюшню. Оседлай коня и жди с ним у крыльца, поняла?
  
   - Да, господин, - тихо ответила Кэрри, и выскользнула за дверь, оправив рубашку и тунику.
  
  Спина и щека горели огнем, но это было не так гадостно, как чувство беспомощности. И невозможности что-то изменить в своей жизни.
  
  Все могло быть куда хуже...
  
  
  По серому и грязному городку под прозванием Бри они мотались целый день. Господин улаживал свои дела, разъезжая по узким улочкам и раз за разом оставлял ее под мелко моросящим дождем, бросив ей поводья коня. К вечеру Кэрри продрогла до костей, а в голодном животе что-то жалко урчало. Но Кэрри даже не заикалась об этом. Сама виновата, какие оправдания? Подумаешь, гномы мимо пробежали...
  
  Саднило налившуюся синим щеку от оплеухи.
  
  Она была счастлива, когда они вернулись на тот же постоялый двор.
  
  - Отведи коня в стойло, вычисти и задай корм, - велел ей господин, бросив поводья. - И чтоб ни на шаг от стойла!
  
  - Да, господин, - послушно отвечала девочка.
  
  Кажется, и ужина ей сегодня не видать...
  
  Конь у господина Лекса был очень большой. Понятное дело, боевой. Здоровый, сильный, со смерть несущими копытами... и не менее опасными зубами. Но девочку он никогда не трогал. Кэрри подозревала, что для жеребца была чем-то вроде полезной мелкоты, что стоит терпеть. И даже защищать. Спасть в стойле рядом с ним было более чем безопасно. Только самоубийца полезет к боевому коню. Парочку воров-конокрадов он уже затоптал...
  
  Кинув в кормушку добрую охапку сена, Кэрри уселась в стойле на кучу соломы. В конюшне было вполне тепло от дыхания пони и лошадей. И мелко барабанящий дождь снаружи добавлял радости от нахождения здесь. И плащ на плечах почти высох. Есть хотелось, но ничего - утром поест. Господин Лекс никогда не продлевал наказания на два дня. Желая отвлечься, Кэрри тихо запела любимую песенку, услышанную однажды в прошлой жизни:
  
  
Не жди, не жди,
  Путь тебя ведет
  К дубу, где в петле
  Убийца мертвый ждет.
  
  Странный наш мир, и нам так странно здесь порой.
  Под дубом в полночь встретимся с тобой.
  
  Не жди, не жди,
  К дубу приходи,
  Где мертвец кричал:
  - Милая, беги!
  
  Странный наш мир, и нам так странно здесь порой.
  Под дубом в полночь встретимся с тобой.
  
  Не жди, не жди,
  Приходи скорей.
  К дубу, где мертвец
  Звал на бунт людей...
  
  
  - Эй, это кто тут завывает?! - весело спросили над головой.
  
  Кэрри вздрогнув, перестала петь, и посмотрела вверх. Рядом стоял тот самый черноволосый гном, что толкнул ее. Он смотрел на нее весело и дружелюбно... ровно до тех пор, пока она не повернула к нему лицо.
  
  - Уф, - как-то растерянно фыркнул он. - Ты? Кто тебя так?
  
  И он как-то смущенно указал пальцем на ее лицо.
  
  Кэрри нахохлилась, опустив голову.
  
  - Тебе-то что? - тихо огрызнулась она.
  
  - Да ничего...
  
  - Ну, и иди, - буркнула Кэрри с досадой. Чего он встал над душой? Какое ему дело? Нет, стоит себе... но в стойло он не полезет - конь затопчет.
  
  - Извини, - серьезно сказал гном. - Это из-за меня?
  
  Кэрри почувствовала злость. Он еще спрашивает! Может она бы донесла тот поднос, если бы не он и не его дружок! Очень хотелось сказать это вслух, но Кэрри лишь демонстративно засопела, гордо не смотря на этого "виноватого".
  
  - Извини, - вновь повторил приставучий гном. Вполне себе искренне.
  
  - Кили, ты что там застрял? - спросил кто-то басом.
  
  Названный Кили гном отошел от стойла и Кэрри только порадовалась тому. Она услышала, как этот Кили о чем то заговорил с окликнувшим его... слова она не разобрала, но какое ей дело? Отстал, и отстал...
  
  Шмыгнув носом, она закрыла глаза. Очень хотелось спать. Разомлела от тепла конюшни.
  
  Шагов она не услышала и отчаянно взвизгнула, когда кто-то схватил ее за шиворот и вздернул вверх, вытащив из стойла. Конь взвился, заржал и яростно ударил копытами по стойлу... но выбраться он не мог, будучи привязанным. И защитить Кэрри, перепугано вывернувшейся из рук напавшего, не мог.
  
  Кэрри испуганно вжалась спиной в стену, отрезанная от безопасного стойла с конем. Она со страхом смотрела на Кили и на более старшего черноволосого гнома. Очень внушительного на вид. Грозного. Сердце провалилось куда-то в пятки. К выходу из конюшни не проскользнуть!
  
  - Не бойся, - сказал старший гном. - Как твое имя?
  
  Кэрри сглотнула, тоскливо бросив взгляд на маячивший позади них выход из конюшни. Зря она так хорошо привязала беснующегося сейчас коня...
  
  - Кэрри, господин, - обреченно ответила она.
  
  Может, они ее все же не тронут?
  
  - Ты девочка? - удивленно поднял бровь гном.
  
  Кажется, его это удивило. Но что с того, что она девочка?
  
  - Я паж, - негромко поправила его почему-то Кэрри.
  
  В самом-то деле это было важнее.
  
  Гном нахмурился и так посмотрел на Кили, что тот стал еще виноватее на вид.
  
  - Дядя, я же не знал... да я вообще нечаянно!
  
  - Конечно, нечаянно, - едко пригвоздил его дядя, одарив убийственным взором.
  
  Кэрри опасливо сделала шаг вдоль стены, надеясь, что пока гном смотрит на племянника, сможет проскользнуть мимо...
  
  Гном четким движением поймал девочку за шиворот, когда она попыталась прошмыгнуть мимо.
  
  - Отпустите, пожалуйста! - пискнула она несчастно.
  
  - Отведи нас к своему хозяину, - велел гном, встряхнув ее, как нашкодившего котенка. - Перестань, я ничего тебе не сделаю. Я хочу поговорить с твоим господином, чтобы он не сердился на тебя более из-за Кили.
  
  Услышав это, Кэрри немного успокоилась.
  
  - Не надо, господин, - попросила она. - Господин Лекс отходчив и завтра все забудет.
  
  - Отходчив? - переспросил гном, и железными пальцами сжал ее подбородок, повернув к себе левой щекой. - А это что?
  
  - Бывает и хуже, сэр... - прошептала она, опустив голову, стоило ему отпустить ее подборок.
  
  Разве она сказала не правду?
  
  Это было просто отвратительно стоять под сочувствующим взглядом Кили и мрачным, пронизывающим взором его дяди.
  
  - Я всего лишь паж... - прошептала она, не подымая головы. - Правда, сэр, не стоит ничего говорить господину Лексу! Это только разозлит его. Паж не должен жаловаться на своего господина.
  
  - Ты что, раб? - тяжело спросил гном.
  
  Кэрри отрицательно замотала головой.
  
  - Нет, сэр! Пажи не рабы!
  
  - А кто такие пажи? - вкрадчиво спросил тот.
  
  Кэрри ответила абсолютную правду:
  
  - Пажи, это младшие сыновья из бедных благородных семейств, которым не светит никакого наследства. Поэтому их отдают в услужение и обучение более богатому и знатному господину. Паж находится под его рукой, пока не становится взрослым и способным отплатить своей службой господину.
  
  - Вот как, - сказал гном. - Но ты девочка, а не мальчик.
  
  Кэрри пожала плечами.
  
  - У меня никого нет. Мне повезло, что я стала пажом.
  
  И это тоже была истинная правда.
  
  - И ты собственность своего господина, - заметил гном.
  
  Это была не правда... и в тоже время правда. Кэрри устало вздохнула:
  
  - Если он только не отдаст меня на воспитание другому благородному, - обреченно сказала она. - Пажами иногда меняются...
  
  Кэрри тоскливо переступила с ноги на ногу. Гном хмыкнул.
  
  - Так, значит? Хорошо, - и сказав это, он отвернулся и пошел к выходу. - Кили, идем!
  
  Молодой гном помедлил и быстро всунул в руки девочки небольшой метательный нож.
  
  - Держи в подарок! - негромко сказал он, и быстро вышел из конюшни вслед за своим дядей.
  
  Кэрри растерянно посмотрела вслед гномам и перевела взгляд на нож. Крутанула в пальцах и довольная улыбка осветила ее лицо. Гадостный день кончился очень неплохо.
  
  Нож был замечательный.
  
  
  Глава 2. Калека
  
  - Дядя?
  
  Торин мрачно посмотрел на Кили. Не то, чтобы это могло напугать юношу. Он каждый день, как вылез из пленок, отгребал проникновенные взоры дядюшки. Ну, почти...
  
  - Вы же это так не оставите? - не сдержав любопытства, спросил он.
  
  - Не оставлю что? - холодно отозвался Торин.
  
  - Жалко ее... - признался Кили, вздыхая.
  
  Дядя устало одарил его еще одним взглядом.
  
  - А мальчика, значит, тебе бы жалко не было? - едко поинтересовался он.
  
  - Но она-то девочка! - отвертелся от обвинения Кили.
  
  - Она паж, - отрезал дядя, повторив невольно слова девочки. - Кили, множество человеческих детей живут куда хуже. А девочки... посмотри на шлюх при тавернах. Этой девчонке и впрямь повезло.
  
  - Угу, ни сесть, ни встать, как повезло, - пробурчал, отступая Кили.
  
  Нет, дядя, конечно же, был прав... у людей было полно детей и росли они, как трава в грязи. Никого не заботило, как они живут. Одним больше, одним меньше - какая разница? Сирот было полно. Мальчишки становились ворами, а девочки... ну, дядя же сказал.
  
  Сейчас Кили совсем не нравилось сама мысль об этом. Представить себе ту девочку, этого глазастого встрепанного кузнечика, смотрящего на них с испугом... он даже думать об этом не хотел!
  
  И грызло изнутри подозрение, что синяк на щеке у того кузнечика не единственный 'подарочек' ее господина Лекса.
  
  Он еще громче, не замечая того, засопел носом от недовольства, а дядя обречено возвел глаза к потолку, входя в зал постоялого двора.
  
  - Нет, Кили. Даже не думай, - жестко сказал Торин, направившись через зал к столику у стены, где сидели Фили и Двалин.
  
  Последний, стоило им сесть за стол, оценил насупленный вид Кили и догадливо вопросил Торина:
  
  - И что на сей раз?
  
  - Кили не может жить спокойно, - ответил ему Торин хмуро, и стоило Кили обижено глянуть, добавил: - Довольно, Кили!
  
  - Я вообще молчу! - возмутился тот.
  
  - Зато сопишь, как медведь, - отрезал Торин. - Это не обсуждается. Это не щенок!
  
  - Вы о чем? - с любопытством спросил Фили, переводя недоумевающий взгляд с одного на другого.
  
  - Вы кого утром с лестницы уронили? - вкрадчиво спросил дядя и Фили тут же поскучнел.
  
  Он утром никого не ронял. Это уж точно. Но виноватая мордаха Ки, выдавала младшего с головой. Что вообще было утром?
  
  - Ки? - брат дернул щекой, разламывая жареное куриное крылышко.
  
  - Это произошло случайно, - буркнул он.
  
  - А остановиться? - также вкрадчиво спросил Торин, отставляя ополовиненную кружку с элем. - Помочь, заплатить за поднос с едой?
  
  Кили помрачнел, резко став вылитым дядюшкой.
  
  - Нет, ты и не подумал. Вот и оставим это, - отчеканил Торин.
  
  Кили мрачно уставился в свою тарелку, а Фили молчал. Надо было придумать, чем отвлечь внимание дяди. Но тут Двалину подробности заинтересовали. И чего бы ему не промолчать?!
  
  - Так кого они уронили? - спросил он Торина, обглодав куриную ножку.
  
  Торин с досадой поморщился.
  
  - Пажа.
  
  - Это что за хрень? - озадачился Двалин.
  
  - Это не хрень. Это девчонка-служка.
  
  Торин замолк, демонстративно сосредоточившись на жареной картошке в тарелке.
  
  - Тоже мне... - фыркнул Двалин. - Кили, кинул бы ей монету и все.
  
  - Да не в монете дело! - не выдержал тот, а Фили недовольно посмотрел на него. Это только еще сильнее взвинтило младшего. - Жаль ее просто! И попало ей из-за меня, и... вы же сами сказали, что другим меньше везет. И что? Вы же слышали!
  
  - Что я слышал? И сбавь тон, - сердито осадил его Торин, начиная терять терпение.
  
  - Что пажами у них благородные меняются! Вот отдаст ее этот другому 'господину', а если он еще хуже будет? Сделает из нее вот... это, - и Кили дернул подбородком, указывая на...
  
  Фили поморщился синхронно с Торином и Двалином. Было от чего. Не так далеко от них, пухлая и будто рыхлая с виду девка-служанка, выпятив оголенные полушария грудей, пыталась привлечь внимание постояльца. Явно рассчитывая поиметь с того пару монет за ночь.
  
  Какая гадость!
  
  Есть же среди человеческих женщин... пальцем щелкни, на колени прыгнут!
   Умом Фили понимал, что не все шлюхи стали такими не от хорошей жизни. Но... как можно раз за разом так унижать и продавать себя?! Ладно бы, от отчаянья, чтобы накормить голодных детей, спасти свою жизнь... но по своей воле опускаться до этого?
  
  МЕРЗОСТЬ.
  
  - Помочь бы ей, - негромко закончил братец.
  
  Торин устало потер переносицу.
  
  - Кили, иногда... помогая слабому, ты берешь за него ответственность. За его жизнь. Ты это понимаешь?
  
  - Да, - упрямо сверкнул глазами Кили.
  
  - Хоррошоо... - прорычал Торин. - Будь по-твоему!
  
  Кили окончательно его выбесил. Возможно, пора преподать ему урок. Пусть хлебнет ответственности по самое горло. В конце концов, от девчонки всегда можно было избавиться. Свалить на Дис, к примеру. Что б не сокрушалась, что Махал ей дочь не дал! И среди людей он знал некоторых... удивительно порядочных для своего племени.
  
  Решительно встав, он направился в сторону барной стойки, за которой расположился хозяин сего заведения. На удивление тощий мужик с крючковатым носом и сально блестящими черными волосами-сосульками.
  
  Хозяин постоялого двора 'Три сосны' прищурил черные глаза, услышав вопрос о господине пажа. И что он знает о нем? За плату разумеется...
  
  - Ах, вы про этого... Да, мутный тип, - человек странно по птичьи склонил голову, принимая монету. - И люди, с которыми он является, мутные. Россами себя зовут... и слушок идет, в Проклятые Земли они совались. А один из этих россов как-то сказал два занятных словца - 'Ангмар' и 'поход'. А еще, господин гном, знак у них есть - двуглавый орел на странной монете. А у того, про кого спрашиваете, печатка-перстень со знаком - всадник, убивающий копьем крылатого змея. Так-то, сударь...
  
  В который раз Торин уверился, что трактирщики и хозяева постоялых дворов знают многое о своих постояльцах, а подмечают за ними и большее. Сведения были важными и в другой раз Торин бы не приминул расспросить поподробнее. Но лучше попросить о том после Балина. Тот умел говорить с людьми.
  
  - Хорошо, а этот человек воин же? - спросил он, пододвинув пальцами еще одну монету к мужчине.
  
  Тот скривил губы в усмешке.
  
  - Воин-то воин, сударь... да видать не из первых. От сброда нашего отобьется легко, а уж супротив вас пешим навряд ли. На вроде наших стражничков, так что-с сами понимаете. Но непонятный он. С виду благородный, повадки господарские, ест чинно-опрятно, платит завсегда да нос дерет такжески. А воин плохой, вот что скажу.
  
  Торин принял это к сведению. Пожалуй, решение взять эту девочку было правильным. Она всяко знает больше о своем господине и его друзьях. Подобные знания всегда полезны.
  
  - Я хотел бы поговорить с этим человеком. Какую комнату он занимает?
  
  - Она в том же крыле, что и ваша. Вторая от лестницы, - легко ответил мужчина, состроив равнодушный вид.
  
  Но Торин был уверен - он уже просчитывает какие дела могут быть у гнома к странному постояльцу.
  
*** *** *** *** *** *** ***
  
  Подымаясь по лестнице вместе с Двалином, который ничего не говоря последовал за ним, Торин заметил человека, что следовал за ними. Но это ничего не значило. Это мог быть просто постоялец.
  
  Но он ошибся.
  
  Стоило приблизиться к нужной двери и опустить кулак на нее, как на его стук сзади ответили:
  
  - Никого нет дома.
  
  Сказал именно тот человек.
  
  Это был мужчина средних лет с серыми глазами и коротко стриженными русыми волосами. Столь короткими, что были едва ли длиной с фаланг пальца. Среднего роста для человека, подтянутый, худощавый... было что неправильное в том, как он стоял. Миг спустя Торин осознал неправильность - мужчина весьма искусно изображал небрежную 'расхлябанность'. Казался этаким увальнем, по недоразумению нацепившим перевязь с мечом. Но это было лишь притворство, о чем ясно говорил цепкий, настороженный волчий взгляд.
  
  Хозяин двора все же ошибся. Господин маленького пажа был воином. И, судя по всему, не из последних.
  
  - И что же хотели господа гномы? - спросил человек, не спуская глаз с мрачного Торина и набычившегося Двалина. - Ссоры?
  
  - Нет, разговора, - ответил Торин.
  
  - Я не веду дел с гномами, - сказал мужчина.
  
  - Меня не волнует с кем вы их 'ведете', - процедил Торин. - Я хотел поговорить о паже.
  
  - О Кэрри? - поднял бровь 'господин Лекс', как его называла девочка. - И что она сделала вам?
  
  - Она ничего не сделала. Мой племянник сбил ее с ног этим утром и она уронила поднос.
  
  - Была бы внимательна, никто бы ее не сбил, - убежденно сказал мужчина.
  
  - Вы ее наказали.
  
  - Это мое право - наказывать или нет, - сухо отвечал Торину господин Лекс. - Это все же мой паж.
  
  - Странный обычай, брать в услужение и обучение воинскому ремеслу девочку, - сдержано сказал Торин.
  
  - Полагаю, у гномов тоже много 'странных' обычаев, - пожал плечами господин Кэрри. - Что вам до этого?
  
  Эта открытость человека, его манера говорить прямо... и раздражало, и вызывало уважение. Не надо юлить и подбирать слова.
  
  - Я хотел бы взять этого пажа себе.
  
  Человек удивленно поднял бровь и окинул Торина задумчивым взглядом.
  
  - А я думал куда пристроить Кэрри... видно сама судьба послала вас. Что же, возможно мы сговоримся. Но вы должны знать кое-что о ней.
  
  - Что именно? - напряженно спросил Торин.
  
  Мужчина смотрел на него холодными, серьезными глазами.
  
  - Она калека.
  
  - На вид она здорова, - возразил Торин, вспоминая тощую, угловатую девочку с испуганно-тоскливыми глазами.
  
  - Не все шрамы и раны видны, - качнул головой мужчина. - Пройдемте в комнату, вашему другу не стоит слышать это.
  
  - Я доверяю ему, как себе, - возразил Торин.
  
  Человек равнодушно пожал плечами, поворачиваясь к ним спиной. Открыв двери, он пригласил Торина и Двалина жестом войти. Комната, в которой оказались гномы, была самой обычной для постоялого двора - кровать у стены и маленький стол с двумя стульями у небольшого окна со ставнями.
  
  - Садитесь, уважаемый Торин, сын Трайна, - предложил мужчина.
  
  - Вы знаете мое имя? - счел нужным спросить Торин, садясь.
  
  - Знаю. Так же, как вы знаете мое - Лекс Лютер, к вашим услугам. Итак, вы желаете взять к себе Кэрри. По правде говоря, я сам искал, к кому пристроить ее. Место, куда я направляюсь, весьма опасно. Так что наша встреча просто удача для меня. Но, давайте условимся, через год мы встретимся здесь и Кэрри сама выберет с кем останется.
  
  - Согласен, - ответил Торин с облегчением. Года вполне довольно...
  
  - В таком случае, я должен предупредить вас о некоторых вещах и объяснить свои слова о том, что Кэрри калека. Она родилась девочкой, но никогда не станет девушкой и женщиной.
  
  И он замолчал.
  
  И как это понимать?
  
  - И что это значит? - нахмурился Торин.
  
  - Представьте себе, что берете в руки нож и вырезаете кусок мяса из груди ребенка... - негромко сказал человек и гномы окаменели. - Да, в мире много уродов... и один из них искалечил Кэрри. Он сделал с ней все, чтобы она не была похожа на женщину, когда станет взрослой. У нее не будет дома. Не будет семьи. Не будет мужчины. Вот почему она калека. Почему я взял ее в пажи? Потому ей лучше уметь драться. В этой жизни ей придется быть одной.
  
  
  Глава 3
  
  ...А третий сын на коленях стоял:
  "Прости, отец, я великим не стал.
  Друзей хранил, врагов прощал"
  И отец с теплотой отвечал:
  "Душа твоя и добра и чиста.
  И пусть богат ты и знатен не стал,
  Но ты хранил любовь мою.
  Я тебе свой престол отдаю!
  
   И звучало в ответ эхо горных вершин.
   Кроткий сердцем и духом смирён
   Верный сын унаследовал трон.
  В большом зале - корчме - постоялого двора стояла тишина. В зале были и люди, и хоббиты, и гномы. И слуги, что служили на постоялом дворе, со своим хозяином тоже были здесь. И взгляды всех были обращены на тоненького, как тростинка, мальчонку лет девяти-десяти, что звонко пел, стоя на вытяжку, перед своим господином. Голос ребенка то звенел, взлетая ввысь, то опускался до шепота, то хвалил иль обвинял... и в конце преисполнился торжеством.
  Пел он замечательно.
  Все оборвали свои разговоры и дела, жадно вслушиваясь в слова удивительной песни-баллады. Подобной ей, явно сложенной гномами, никто не слышал. В этом могли поклясться и сами гномы, что были в зале. И еще более удивительным было то, то песню пел человеческий ребенок.
  - И звучало в ответ эхо горных вершин.
   Кроткий сердцем и духом смирён
   Верный сын унаследовал трон! - позвучали последние слова.
  И в воздухе эхом проиграли последние аккорды то ли гитары, то ли лютни, на которой играл господин мальчика.
  - Хорошо, - не особо довольно сказал мужчина. - Сфальшивил лишь раз. Сойдет. А теперь повторим 'Вересковый мед' хоббитов.
  И он вновь тронул струны... 'мальчик' рвано-быстро вздохнул, переводя дыхание, и чуть помедлив, вслушиваясь в музыку, запел:
  - Из вереска напиток
  Забыт давным-давно,
  А был он слаще меда,
  Пьянее, чем вино.
  
  В котлах его варили
  И пили всей семьей
  Малютки-медовары
  В пещерах под землей...
  И постояльцы со слугами, и просто случайные слушатели, не успев переварить первую песню, проглотили языки вновь. Некоторые хоббиты, по прозванию людей полурослики, аж жадно поддались вперед. Их песни были неказисты и сами они не были особо примечательным или храбрым народом, и уж точно про них песен не слагали. Первые слова не сулили ничего замечательного, но уже третий куплет их покорил и многих удивил. Про 'шотландского' короля никто не слыхал.
  А мальчик пел.
  
  - Правду сказал я, шотландцы,
  От сына я ждал беды,
  Не верил я в стойкость юных,
  Не проживших свой век.
  
  А мне костер не страшен,
  Пусть со мною умрет
  Моя святая тайна,
  Мой вересковый мед...
  
  В конце песни один хоббит, уже преклонных лет, аж расплакался. Другие хоббиты подавлено молчали. И все вокруг удивленно заговорили, за переглядывались, выдыхая и качая головами. Ничего подобного никто не слыхал, а гномы и хоббиты не знали, что и думать.
  - Ну и мразь, этот король! - заявил кто-то, стукнув кулаком по столу.
  - Кукиш ему, а не мед! - заявил другой голос из зала. - Натянул ему нос полурослик!
  - А хоббиты что, в пещерах жили? - ошарашенно спросил молодой гном.
  - Мы, юноша, - шмыгнул носом старик-полурослик, - в предгорьях Мглистых Гор жили, но... и в горах наши поселения были. А потом ушли. Как гномы ушли, так и мы ушли... мало кто сейчас о том помнит. Эхе-хе...
  Человек же, господин певшего мальчика - 'пажа', как он его называл, - рассеяно перебирал струны странной лютни, наигрывая какую-то мелодию.
  - Довольно на сегодня песен. Другим тебя новый господин научит, если пожелает, - небрежно сказал он. - Отнеси гитару в комнату, и ложись спать. Завтра я тебя в последний раз погоняю.
   'Мальчик' послушно принял лютню, обозванную 'гитарой', и, чуть поклонившись, ушел из зала. Многим хотелось еще послушать пение пажа, но мужчина, что называл себя его господином, внушал всем подспудное опасение. Было в его глазах нечто такое, что просто кричало - он легко убьет. И хотя он явно был не из тех, кто бросался в драку при косом взгляде, никому не хотелось пересекаться с этим человеком.
  Но вечер был хорошим.
  
  
*** *** *** *** ***
  ... Сначала шла 'растяжка', а затем нужно было выполнить 'сотню'.
  Сто приседаний, сто раз отжаться - на пальцах, чтобы стали сильными, - сто раз из положения лежа сесть и дотянуться кончиками пальцев до ступней. Это выполнимо и вполне терпимо. За два года пажом Кэрри втянулась.
   'Набивка' была страшнее. Господин только этим летом стал ее натаскивать в этом. И это было по настоящему больно. Это казалось так просто - отрабатывать удары по доске или стволу дерева... вот только бить надо было голым кулаком и не слабенько. Схитришь - по головке не погладят, а ударишь, как велят... сбитые до крови костяшки, хоть плачь. А чуть заживет, все по новой.
  Но господин Лекс считал это отдыхом от 'сотни' и безжалостно, как только ладони Кэрри были стянуты бинтом, устраивал ей упражнения на выносливость. Одно было очень простое.
  - Встань прямо, согни одну ногу. Руки подыми и вытяни в стороны. Ладони раскрыть, - холодно отдавал распоряжения господин Лекс. - А теперь встань на носок.
  Как только Кэрри это сделала, мужчина поставил на каждую ее ладонь небольшую железную кружку, наполненную водой.
  - Стой, пока я не разрешу прекратить. Кружки не должны упасть.
  Это было ужасно. Кэрри хотелось плакать. Все тело болело, а руки наливались такой тяжестью, что сами собой стремились вниз. И заставить себя, пересилить и удержать их ровно над землей, не уронив проклятые кружки было мучительно.
  Кэрри стояла долго, целую вечность... а господин неспешно разминался рядом.
  - Довольно, - мужчина снял с ладоней кружки, и девочка ломано села на землю, со слезами на глазах прижав руки к груди. - Встать!
  Судорожно вздохнув, Кэрри встала. Коленки подрагивали.
  - Разомни руки и плечи. Разотри ноги. Ты знаешь, что делать, - сухо и безжалостно велел господин.
  Конечно, она знала. Это было просто - растереть руки, помахать руками, разминая плечи и затекшие плечи... вот только после долгого, мучительного упражнения на выносливость мышцы были так напряжены, будто их натянули... тронь - взорвутся ослепительной болью.
  У девочки не было сил смотреть по сторонам. Толку-то с того?
  Да и ее господину до этого не было дела.
  Они не замечали спокойно курящего трубку на крыльце постоялого двора гнома. Довольно высокий для своего народа, с татуировками на лысой макушке и костяшках пальцев, с мрачным взглядом из-под кустистых бровей - он не сводил глаз с девочки, подмечая недостатки упражнений и 'натаски' пажа. Они были. Кое-что было рано...
  - Отдохнула? Перекаты и стойки, - вновь приказал мужчина. - Двадцать раз.
  Опять же, с виду - просто. На деле - 'правильно' упасть, сделать 'перекат' и плавно встать на ноги, в позицию готового мечника. Для отработки упражнения, в правой руке Кэрри сжимала толстую палку-'меч'.
  ... На крыльцо постоялого двора вышел молодой черноволосый гном и, глянув на 'перекат-стойку' девочки, вытаращил на Кэрри глаза.
  - Ого, - сказал он.
  - Вот тебе и ого, - буркнул старший гном, отмечая насколько ловко это упражнение выполняет Кэрри. - Хорошая 'натаска'. Лет десять - неплохой воин. С тобой вровень.
  - Чего? - обиделся-оскорбился Кили.
  - Того, - отрубил Двалин. - Ты лучник, а меч к тебе придаток.
  Кили обижено глянул на Двалина, но спорить и доказывать обратное не стал. Он был неплохим мечником, но если сравнить с его братом, уродившимся обоеруким... он не мастер, мягко говоря. И дело не в том, что он плохо учился или тренировался... просто не дано прыгнуть выше отведенного потолка. Это не значит, что он плохой воин. Но и не лучший. Просто каждому свое.
  - Никогда не видел, чтобы люди так обучали детей... - задумчиво уронил Двалин.
  Кэрри закончила перекаты-упражнения.
  - Хорошо, а теперь отработка связки - этой недели и предыдущей вместе, - сказал господин и, отметив замученный вид девочки, снизошел к легкому подбадриванию. - И на утро достаточно.
  Это и в самом деле обнадеживало. Связка выполнялась медленно - главное четкость и правильное положение рук, ног, тела и, конечно, палки-'меча'. Связка движений со стороны напоминала странный танец, но позволяло 'втравить' в сами мышцы бездумную память как надо бить и как развернуть меч.
  Кто сказал, что учиться воинскому ремеслу легко и просто?
  Это пот, слезы и боль.
  
  
*** *** *** *** ***
  
  ... Господин спал.
  Первые лучи солнца упали на дощатый, выщербленный пол и медленно поползли к узкой кровати, подкрадываясь к пальцам руки мужчины, что свесилась с кровати. Кэрри лежала на плаще в углу комнаты и, свернувшись в клубочек, тоскливо смотрела на сильные пальцы господина.
  Сегодня наступал последний ее день в услужении господина Лекса.
  И было по настоящему страшно. Господина Лекса она знала, а каким будет новый неизвестно. Вдруг он будет любить бить? Или еще что похуже...
  Думать об этом не хотелось.
  Кэрри неслышно встала. Вчера она ужасно устала. Настолько, что забыла о своих обязанностях, а господин Лекс был очень задумчив и не заметил ее оплошности. Так что, пока он спит, ей лучше быстро исправить последствия своей лени.
  Или быть ей битой за дело. И уж понятное дело, что господин Лекс не минует сказать, что порка пойдет ей на пользу - новому господину может не понравиться ленивый и нерасторопный паж.
  Она забыла почистить его сапоги. А обувь здесь была настоящей ценностью.
  Кэрри взяла сапоги, жестяную банку с воском и шерстяную тряпку - и на цыпочках вышла.
  Заниматься чисткой сапогов в коридоре не хотелось. На постоялом дворе все спали, и вокруг было так тихо, что воздух звенел. Помедлив, девочка спустилась со второго этажа и вышла на крыльцо. На улице было свежо и пахло только прошедшим дождем, что лишь слегка прибил пыль к земле. В последние дни стояла такая жара, что небольшого дождя было мало для высохшей земли и пожухшей травы. Но дышалось...
  Кэрри с удовольствием втянула носом воздух и сев на крыльцо взялась за работу, негромко мурлыкая под нос навязчивую песенку про мертвеца. Было тихо, спокойно и никого не было рядом - можно было ни о чем не думать и никого не опасаться. Не бояться сделать что-то не так...
  - Не жди, не жди,
  Путь тебя ведет
  К дубу, где в петле
  Убийца мертвый ждет, - негромко напевала она, начищая до блеска последний сапог.
  Работа была закончена, но надо было еще проверить Максимуса. Этот вредина ни одного конюшего к себе не подпускает. Накормить надо, воды дать, щеткой по спине и бокам пройтись. Рассиживаться нет времени. Хватит, посидела.
  Завтра Максимуса уже не будет.
  Кэрри быстро отнесла сапоги в комнату и пошла на конюшню к коню.
  - КЭРРИ!!!
  Неожиданно раздавшийся вопль прозвучал как гром среди ясного неба. Подпрыгнув, и уронив ведро с водой, Кэрри бросилась на зов господина.
  Что случилось?!
  Ой, только бы не быть виноватой!
  Кэрри влетела в снимаемую комнату и с разбегу чуть не впечаталась в широкую спину незнамо кого.
  - А вот и она, - сказал господин Лекс.
  Мужчина, невысокого роста, - гораздо ниже господина Кэрри, - развернулся, враз обернувшись из незнакомца во вполне знакомого гнома.
  - Кэрри, это твой новый господин, - рухнули слова господина Лекса.
  И сердце девочки провалилось в пятки.
  
  
  Глава 4. Страх прошлого
  
  От прошлого нельзя убежать.
  Оно за твоей спиной.
  Сердце Кэрри провалилось в пятки.
  Гном был... мрачным. Суровым, и вовсе не казался добрым. Не то, чтобы господин Лекс "страдал" добротой и жалостливостью, но он был привычен своим холодом и едкими замечаниями. Кэрри привыкла к его изменчивому нраву, тумакам и ругани... в общем, он был "злом привычным", но вот гном...
  Кэрри совершено ничего не знала о гномах.
  Но уж ему точно не понравилось бы ее молчание, страх и неучтивость. Это было бы из рук вон плохое начало.
  И девочка поспешно поклонилась, как ее учили:
  - К вашим услугам, господин, - робко сказала она.
  Ужасно хотелось втянуть голову в плечи под цепким взором гнома, что смерил ее с головы до ног. Как говорил знакомый господина Лекса - "Тебя взвесили, измерили и признали негодным".
  Кэрри и не сомневалась в своей оценке.
  - Посмотрим, - сухо сказал он и, кажется, он был недоволен. - Бери свои вещи, и мы уходим.
  Кэрри быстро взглянула на господина Лекса, а затем на гнома. Они выглядели так, будто уж все было оговорено и решено. И ей бы лучше всего просто молча сделать то, что ей велели. И она подчинилась.
  - Да, господин, - послушно сказала она.
  Вещей у ней было - всего ничего. То, что на ней, да в небольшой сумке с одной лямкой лежала смена белья - еще одна рубашка и штаны, пара носков, да бережно свернутый плащ из кожи на случай дождя. Теплых вещей у девочки считай, были этот плащ да сапожки, которые были опять же на ней. Ни к чему пажа нежить теплом. Он должен быть привычен и к холоду, и к жаре. На зиму, впрочем, господин Лекс - теперь уж бывший, можно сказать, - покупал ей плотную куртку, подбитую тонкой овчиной. Ее Кэрри начинала носить только глубокой осенью, пред самыми холодами и снегом, и окончательно расставалась с ней в середине марта. Куртки сейчас не было. Мала стала, и господин велел ей подарить эту куртку бездомному, грязному мальчишке.
  Тому она, конечно, была нужней.
  В сумке кроме одежды было обычное огниво, несколько катушек с нитками - черными и коричневыми, пара иголок, ножницы, пара щеток, кусок мыла и склянка с маслом-воском для навощения сапог. Ах да, еще гребень для волос.
  Вот и все ее вещи.
  Если не считать тонкий метательный нож-"рыбкой", что подарил ей не так давно один темноволосый молодой гном. И это его дядя теперь стал новым господином Кэрри. Только странно, к чему ему сама девочка? У них же наверняка есть свои дети, чтобы брать их в услужение.
  А может ему просто интересно... не у всякого гнома верно есть паж-человек! Это же так необычно.
  Если так, то Кэрри ему быстро надоест и что тогда будет, даже думать не хотелось.
  - Это все твои вещи? - коротко спросил новый господин, когда девочка подошла к нему с сумкой.
  Кэрри кивнула, сказав:
  - Да, господин.
  Просто кивнуть и ничего не сказать - это грубость, а грубость подобного рода из Кэрри выбили.
  - Тогда идем, - сказал гном, и бросив на господина Лекса равнодушный взор, обронил: - До встречи через год.
  - Я буду ждать, - спокойно ответил тот.
  Эти, казалось бы, малозначащие слова, подбодрили Кэрри. Как бы то ни было, а новый и старый господа собирались вновь встретится. И кто его знает, чем это закончиться. Может Кэрри вновь станет пажом господина Лекса.
  Но выйдя вслед за гномом из комнаты, она поняла - сейчас она полностью паж господина Торина. Счастье еще, что она запомнила слова его племянника. Хороша же она была, не знаючи имени своего господина!
  Кэрри опасливо посмотрела ему в спину, идя позади, и напоролась на косой взгляд гнома, который повернул голову к ней. Кэрри тут же смешалась и уткнулась взглядом в пол.
  Ой-ёй...
  - Подыми голову, - спокойно велел гном. - И выпрями спину. Я не собираюсь тебя есть.
  Кэрри враз покраснела, поспешно выполнив требуемое.
  - Чтобы ты не слышала о гномах, никто из нас не опускается до убийства или насилия над ребенком. Даже, к прискорбию, орочьих отродьев.
  - А жаль, - само собой скатилось с языка, и Кэрри, осознав, что она брякнула, поспешно прихлопнула ладошкой рот, под насмешливо-удивленным взглядом гнома.
  Теперь уже и уши девочки покраснели.
  - Вот как? - насмешливо спросил гном. - Жаль, значит?
  - Я хотела сказать... их больно много... - выговорила Кэрри.
  Гном отвернулся.
  - Да, много, - сухо обронил он. И, помолчав, спросил: - Значит, ты их видела?
  Кэрри невольно передернулась при одном воспоминании. Орки были не по сказочному отвратительны, уродливы и... страшны.
  - Да, сэр... в бывшем Ангмаре.
  Гном резко остановился и развернулся. Железные его пальцы сомкнулись на тощем плече девочки:
  - В Ангмаре? - жестко и требовательно спросил он.
  Кэрри испуганно кивнула и поспешила объясниться:
  - Господин Лекс и его друзья-русичи хотели исследовать развалины Ангмара. Найти место, где жил Король-Чародей. Ведь после него могло что-то... что-то остаться...
  Голос испуганной Кэрри становился все тише.
  - Нашли? - спросил гном. - Что?
  - Я... я не знаю. Я не была в гробнице, - виновато-испуганно ответила она. Наверно не следовало ей упоминать Ангмар... - А потом отряд наткнулся на орков и варгов... и... мы еле спаслись. Их оказалось больше, чем думал господин Лекс.
  Только новый ее господин все мимо ушей пропустил, кроме первых слов:
  - Что за гробница? - спросил он.
  Но прежде чем Кэрри открыла рот, чтобы ответить, гном выпрямился и бросил взгляд по сторонам, оглядывая коридор постоялого двора.
  - Молчи, здесь не место говорить об этом. Идем, - сухо сказал он и повел Кэрри за собой, крепко взяв за руку.
  Девочка послушно шла, отчаянно жалея о том, что раскрыла рот. Она мало что знала о том походе, даром что почти неотлучно была при господине Лексе. Просто Агмар, разрушенное королевство людей, оказался очень пугающим. Не жутким, но каким-то серым, тоскливым и одновременно зловещим, обещающим недоброе. И постоянно казалось, что за тобой следят невидимые глаза... кажется, весь тот поход девочка провела, как хвостик бегая за раздраженным господином Лексом, мало вслушиваясь в слова взрослых вокруг.
  И что теперь сказать, когда гном начнет расспрашивать об Ангмаре, о гробнице и орках? А то, что он станет спрашивать, то ясно. И что теперь? Врать?
  Да только Кэрри отвратительно умела врать.
  А значит, гном... неправильно - господин Торин, - будет недоволен.
  Мысли Кэрри окончательно запутались к тому времени, как новый господин привел ее в какую-то комнату. Хуже того, к этому времени она так и не смогла придумать, что ей делать.
  - Будь здесь, я скоро вернусь, - сказал господин Торин и так посмотрел на девочку, что в струнку вытянулась и с языка вновь само собой сорвалось:
  - Так точно, сэр.
  И он, кажется, поверил. По крайней мере он вышел из комнаты, оставив ее одну. Но спустя миг в замке на дверях скрипнул ключ, и Кэрри осознала, что ее заперли. Не очень-то поверили в ее послушность и исполнительность. А она ведь и не думала нарушать прямой приказ, сбегать обратно... даже обидно, что о ней такого мнения. Не такая она глупая.
  Горестно вздохнув, она огляделась.
  Комната была достаточно большой для постоялого двора. И обстановка была не такой скромной, как обыкновенно в таких местах. Три кровати у стен, и рядом с одной из них настоящий шкаф! Пожалуй, это был первый шкаф, который Кэрри видела на постоялых дворах. Оно-то и понятно. Это же что-то немыслимое, если в каждой комнатушке на каждом постоялом дворе будет стоять шкаф! Пусть и такой громоздкий и грубый.
  А посреди комнаты стоял крепкий стол, и рядом обретались три стула со спинками. На одном из них небрежно повис тяжелый плащ, подбитый серым мехом. Волчьим, судя по всему. У Кэрри тут же руки зачесались взять этот плащ. Он был грязным. Весь подол был в брызгах засохшей грязи. А мех слипся в сосульки. Ужас, настоящий ужас.
  Господин гном вовсе не выглядел бедным гномом. Скорее он был из благородных. Так неужели у него не было слуги, чтобы он следил за его вещами? Или он потому и взял Кэрри? Нет, это уж вряд ли. Но все же... неужели господин Торин САМ чистил свою одежду, сапоги, точил оружие... ох, ладно, никто в здравом уме не доверит свое оружие слуге и чужому, если это не оруженосец!... но Кэрри даже представить себе не могла только ушедшего господина Торина за чисткой собственных сапог! Или того хуже, за стиркой!
  Это же ужас...
  Да и вообще... вот же плащ!
  Грязный, до невозможности... не должно так.
  Кэрри нервно потерла ладони о штаны, опустив сумку на пол, и с трудом отвела взгляд от плаща. Глаза тут же наткнулись на рубаху, что лежала на одной из кровати. Шагнув к ней, девочка заприметила воткнутую иглу с ниткой и прореху на рубахе. Так. Понятно.
  Паж она, или кто?
  Уже не думая, как на это посмотрит господин Торин... а что плохого он может подумать?... девочка решительно взяла рубашку, села на кровать и погрузилась в работу, аккуратными, незаметными стежками, зашивая прореху. Будто чем острым распороли. Вот досада! Красивая рубаха, с вышивкой по вороту. Закончив, она придирчиво осмотрела рубашку и, убедившись что все ладно, бережно сложила рубаху и уложила на кровать.
  И тут до нее дошло.
  Рубаха явно была бы мала господину Торину. Значит... она принадлежала его племяннику, Кили?
  Да, скорее всего. Но это ничего. В этом нет ничего плохого, что она починила его рубашку.
  Девочка с сомнением посмотрела на плащ, и пожала плечами. Все одно, делать нечего, пока господин Торин не вернется. Кэрри подошла к своей сумке и, вытащив щетки, сграбастала в охапку тяжелый плащ. Но, поколебавшись, уселась прямо на пол. Так удобнее, а пол достаточно чистый, чтобы разложить плащ прямо на полу - каждое пятнышко будет прямо на виду. Грязь была настолько сухой, что от щетки просто в пыль рассыпалась. Раз-раз, и все меньше уродливых пятен. Кэрри вся ушла в чистку плаща и справилась довольно быстро. Только и осталось, что как следует расчесать слипшийся мех и все в полном порядке.
  Кэрри осторожно начесывала мех, делая его вновь пушистым и нос щекотал так и не выветрившийся волчий запах.
  И вот тут-то дверь открылась. Девочка, вздрогнув, подняла голову и увидела в дверях.
  Это был не господин Торин. И даже не тот кареглазый молодой гном Кили, что подарил ей ножик. Нет, это был совершенно незнакомый ей гном. Он был стар, сед и у него была длинная белая борода, кончики которой "смотрели" в разные стороны. И глаза у него были добрые.
  Он удивился, увидев ее.
  Смущенно встав, Кэрри поклонилась ему, отметив про себя, что он ниже ростом, чем она сама.
  Это было непривычно и странно.
  - Здравствуйте, - смешавшись, выговорила Кэрри.
  Это было неправильное обращение. Так здесь не приветствовали, и девочка спохватилась:
  - Я Кэрри. К вашим услугам, сэр!
  - Кх-м, ну здравствуй, - чуть улыбнулся гном. - Меня зовут мастер Балин и, должен тебя огорчить, твои услуги мне ни к чему. Полагаю, они больше пришлись по душе моему другу Торину, раз уж его плащ у тебя в руках.
  Кэрри смутилась.
  - Он был... грязный.
  - Понятно, - кивнул мастер Балин. - Признаться, я был удивлен, когда он сказал мне о тебе, но теперь я понимаю его решение. Да повесь ты этот плащ, не стой, садись. Составь мне компанию, пока не вернется Торин. А вернется он нескоро, судя по шалости Кили!
  Добродушно говоря, он закрыл дверь и сел за стол, похлопав ладонью по столешнице.
  - Садись, - мягко сказал он вновь, и девочка, помедлив, повесила плащ и присела на краешек стула рядом. - Ну, вот и славно! Поболтаем немного? Скоро нам принесут чай и булочки, самое то надо заметить, чтобы скоротать время. Может у людей так и не принято, а у нас, гномов, говорить на пустой желудок о важных вещах, да еще при знакомстве... не очень у нас это дело жалуют. Пир горой располагает к согласию!
  Он все говорил и говорил, и Кэрри окончательно успокоилась. Мастер Балин был очень славным и добрым, хотя может он притворялся? Но даже думать о притворстве старого гнома было совестно... Кэрри была противна сама мысль об этом. Нельзя же походя в чем-то обвинять и подозревать!
  Она несмело посмотрела на гнома... и в следующий миг в ужасе отшатнулась, упав на пол.
  - Кэрри?! - изумленно воскликнул он, но девочка, вскочив, метнулась к дверям.
  И в глазах у нее плескался такой страх, что Балин обомлел.
  Чем он ее напугал, ради Махала Всеотца?!
  Он был настолько изумлен, что не успел перехватить девочку, что выскочила за двери.
  - НЕТ! - отчаянно вскрикнула девочка и подорвавшийся с места Балин, облегченно остался стоять у стола, когда в комнату вошел его брат, втащивший бьющуюся в его руках Кэрри.
  Двалин втолкнул ее в комнату, отпуская и захлопывая двери, отсекая путь к бегству.
  Девочка забилась в угол, смотря на них широко раскрытыми, затравленными глазами.
  - Что ты сделал? - коротко спросил Двалин.
  - Ничего! Ровным счетом ничего! - возмутился Балин на это.
  Кэрри жалко всхлипнула, и сползла по стенке вниз на пол, сжимаясь в трясущийся комочек.
  Балин выругался про себя, смотря на такое дело. Вот тебе и поговорил с этим ребенком об Ангмаре по просьбе Торина!
  - У тебя это лучше выйдет. Я не умею расспрашивать детей, - сказал Торин.
  Он согласился. До этого мгновения, Балин сам в это тоже верил. Но он ошибся.
  - Кэрри, не надо бояться! Я ничего не сделаю тебе! - попробовал гном, делая шаг к девочке.
  - Нет! - выкрикнула девочка, вжимаясь в стену спиной и смотря...
  Она смотрела на... в голове Балина щелкнуло. Кэрри испугалась, когда он расстегнул камзол. Она увидела что-то на нем, что ее и испугало. Балин замер.
  - Вы из них... - дрожащим голосом выговорила девочка.
  - Нет, - негромко ответил Балин, медленно стянув через голову цепочку с медной пластиной. - Кэрри, ты ошиблась...
  Девочка смотрела на странный амулет в его руках. Балин медленно положил его на стол.
  - Я не знаю, что это за вещь. Что это, Кэрри? Что это за вещь?
  Кэрри зажмурилась и уткнулась в коленки лицом.
  - Кэрри, скажи мне, - мягко, настойчиво попросил Балин.
  Он осторожно и медленно подошел ближе к ней, и, сев на корточки, протянул руку. Девочка вздрогнула, когда его рука опустилась на ее плечо.
  - Кэрри, что это за вещь?
  Она судорожно вздохнула.
  - Знак... Возрожденного... - дрожащим голосом еле слышно выдавила она. - ... и его ангелов...
  Она всхлипнула.
  - Я не хочу обратно, не хочу! - расплакалась она.
  - Ты не вернешься, я обещаю, - твердо сказал Балин. - Успокойся. Слышишь меня? Этот амулет я нашел случайно. В месте, где был похищен один мальчик. Кэрри, ты можешь мне помочь найти его. Спасти. Понимаешь?
  Девочка горько взглянула на него и отрицательно качнула головой.
  - Нет. Не спасете. Они убьют его. Или...
  - Что? - с тревогой спросил Балин.
  - Они сделают его ангелом... - прошептала Кэрри и в глазах девочки появилась тоска. - Как меня...
  
  
*** *** *** *** *** *** ***
  
  Балин мрачно курил, неотрывно смотря в камин. Он был расстроен и зол.
  - Еще одна напасть на наши головы, - тяжело уронил он. - Теперь сумасшедшие, что воруют и калечат детей. И не только человеческих!
  - Тише, - оборвал его Торин. - Нас не должны услышать.
  Балин расстроено глянул на него.
  - В одном нам повезло, - веско проговорил Торин. - Мы узнали об этом вовремя.
  - Неужели, Торин? Похищен мальчик! Из наших! И что мы можем сделать? Ведь мы уже опоздали!
  - Еще нет, - мрачно возразил Торин, и в его глазах разгорелось злое пламя. - Мы уничтожим эту заразу. Найдем, и уничтожим.
  - Только Глоина это не утешит, - хмуро уронил Двалин.
  
  
  Глава 5. Воробьиные шрамы
  
  Кэрри было ужасно стыдно. Очень стыдно. Настолько, что глаз не поднять.
  Она испугалась.
  Вспомнить стыдно, и кого? Мастера Балина! Испугалась, свалилась со стула, попыталась убежать... да еще после и разревелась. Трусиха и плакса! Ох, какую трепку ей задал бы господин Лекс, увидь он это! И вполне себе заслуженную, думалось девочке.
  От страха она совсем голову потеряла. Но ни одной оплеухи, на которые был так щедр господин Лекс, она так и не получила. Нет, мастер Балин говорил с ней очень добро и снисходительно, так что Кэрри успокоилась и вполне себе связно ответила на его вопросы. Правда после девочка с трудом могла припомнить вопросы, а уж собственные ответы и вовсе не помнила.
  Одно слово - трусиха. Все мозги со страху растеряла. И кому нужен такой трусливый бесполезный паж? Вот именно что никому... прогонят ее, как пить дать! И что тогда делать? Господин Лекс-то уехал небось давно. Да если и нет, даже думать о том, чтобы ему на глаза показаться Кэрри просто не могла. А уж чтобы он сделал...
  А господин Торин точно ее прогонит...
  Мастер Балин уж рассказал вернувшемуся господину Торину о пропавшем мальчике, о найденной пластине со странным знаком, и что похитителей знает Кэрри... на своем имени девочка виновато-несчастно втянула голову в плечи и уткнулась взглядом в пол. Больше она ничего не слышала, только и дожидаясь гнева на свою голову...
  Но так и не дождалась.
  А потом дверь комнаты распахнулась и с грохотом в печаталась в стену... и в комнату ворвался Кили, тут же затормозивший под взором дядюшки и мастера Балина.
  - Мы все... ! Что?! - смешался он под хмурыми взглядами.
  Мастер Балин сокрушено покачал головой и взглянул на брата, что стоял, облокотившись плечом о стену... аккурат рядышком с дверью, которая мгновением раньше в печаталась в ту же стену в фаланге пальца от его плеча.
  - Так однажды он меня и угробит, - задумчиво сказал лысый гном, смотря на качающуюся створку двери.
  - Эм-м... привет, - смущенно поприветствовал его Кили.
  Теперь уже Двалин одарил его весьма выразительным взглядом.
  - Что? - пробормотал вновь Кили.
  - Входить можно? - спросил, заглянув в двери, светловолосый молодой гном, явно немного постарше Кили. - Или подождать труп?
  - Не смешно, Фили, - осадил его господин Торин. - Сейчас не время для шуток. Мы уезжаем сегодня же.
  - А, ну и хорошо, - легкомысленно сказал Кили, с любопытством взирающий на Кэрри.
  Впрочем, не только он с любопытством смотрел на нее.
  Кэрри уже давно вскочила со стула и, когда взгляды Фили и Кили, обратились к ней, девочка поклонилась и сказала:
  - Я Кэрри. К вашим услугам.
  В конце концов, как поняла девочка, эти двое были братьями, а следовательно господин Торин был им дядей.
  Немного вежливости к ним совсем не помешает.
  - Я помню твоё имя! - весело улыбнулся ей Кили, не обращая внимания КАК на него смотрит дядя. - А что ты тут делаешь?
  - Кили... - проникновенно сказал господин Торин.
  - А что...? - но тут светловолосый Фили обнял рукой Кили и с улыбкой закрыл ему рот ладонью.
  - Мой брат болтун, - сказал он, подмигнув Кэрри. - Я Фили, и если он будет тебе надоедать, я к твоим услугам.
  - Эм-м! - возмущено промычал Кили, но его брат так хлопнул его по спине, что он поперхнулся воздухом.
  Фили же примирительно взглянул на уже откровенно раздраженного их поведением дядюшку.
  - Раз мы уезжаем, то произошло что-то плохое? - спросил он.
  Торин кивнул.
  - Да, пропал один из сыновей Глоина.
  
  
*** *** *** *** ***
  
  Господин Торин решил более не оставаться в Бри и поспешить в то место, где похитили неизвестного Кэрри мальчика-гнома. Но господину Торину не хватало одного пони, и он послал на городской рынок Фили, велев взять с собой Кэрри. При этом он смерил её взглядом с головы до ног, поморщился, и сказал:
  - И купи ей что-нибудь... приличное.
  Вначале Кэрри и не поняла, что он имел ввиду. Фили вытянул ее из комнаты в коридор, и заявил, сунув в карман кожаный мешочек-кошель:
  - Вначале купим пони, а потом посмотрим одежду. У тебя все такое?
  Кэрри растерянно посмотрела на него.
  - Такое?
  Фили вздохнул от такого непонимания.
  - Я спрашиваю, у тебя вообще есть одежда? А не... это? - и он как-то неопределенно взмахнул рукой.
  Кэрри определенно не могла его понять. Что он хотел этим сказать?
  - У меня есть одежда. Еще две рубашки, штаны и плащ. Все такое же удобное...
  - Удобное... - хмыкнул Фили. - И, дай угадаю, серое?
  - Плащ коричневый, - посмела ответить на это девочка.
  - О, ну это все меняет, - съехидничал светловолосый гном. - Понятно.
  Что ему понятно, Кэрри не знала. И что его не устраивало в ее одежде? Ну, серое... но ведь все целое. Почти. Подумаешь, одна заплатка на колене у штанов. Все одно, не лохмотья, а все крепкое. И вообще она была пажом простого воина, а не какого-то герцога и владыки окрестных земель. Это они пажей наверно наряжают в яркие цвета, а таким как Кэрри - серый цвет лучше всего. Внимания не привлекает, меньше пачкается...
  И тут Кэрри вспомнила слова господина Торина - купить ей что-нибудь приличное.
  От такой догадки девочка аж онемела. Да быть того не может!
  Или... может?
  Кэрри растерянная шла за Фили, очень надеясь, что ошиблась. Не хотелось чтобы на нее тратили деньги. Не хотелось... стеснять и причинять хлопоты. У нее же правда есть одежда. Может Фили не всерьез? Или просто забудет...
  Надежда Кэрри прожила до рынка, где они купили пони.
  Пони и прочую живность продавали у стены в конце городского рынка. В "живном" ряду обретались три продавца, две коровы, тощая кляча и ровно два пони. Один был серым и на вид усталым и грустным. А еще он был явно стар. Второй пони был гнедым... но весь в белых пятнах, хаотично раскрашивающих шкуру. "Цветной" пони был очень смешным... и был в точь в точь, как рядом стоящая корова.
  - Все-таки Бри дыра-а... - протянул разочарованно юный гном. - Это же не пони...
  - Ты что, дарагой?! - возмущенно подскочил с места пухлый хоббит в соломенной шляпе, от избытка чувств, взмахнувший руками. - Как нэ пони? Лучший пони!! Животом клянусь, дарагой! Ты в зубы глянь - во! Звэрь, а нэ пони!
  Фили явственно фыркнул, смотря на подскакивающего, как мячик, полурослика. Какой у того был уязвленный вид! Даже Кэрри не выдержала и украдкой улыбнулась за спиной Фили.
   - А копыта? А ноги? Ай, да будь у всех девушек такие! Чего ты хочешь? Лучше пони не найдешь! Дарагой, дешево отдам! Эру клянусь, тридцатка и бери!
  Фили покачал головой, цокнув языком.
  - Этот слишком стар, а эта... спина сразу видать слабая. Только под седло доросла... ни силы, ни выносливости. Какие тридцать, дарагой? - передразнил он хватающего воздух, подобно рыбе, хоббита. - Десять монет и то жаль давать...
  - Какие десять?! - взвыл хоббит от обиды за свой товар. - Да она тебе век прослужит!
  - Ну, да... - усомнился гном.
  - Слюшай, дарагой, - проникновенно вздохнул хоббит, прижав руку к груди. - Я б обиделся, да нравишься ты мне! Видит Эру, я добрый хоббит... за двадцать пять тебе отдам эту кобылку.
  - Пятнадцать монет, - качнул усами Фили.
  - Какие пятнадцать?! Я по миру пойду! - взвыл вновь хоббит.
  Фили вновь фыркнул, качнув усами с яркими бусинками... и Кэрри, сообразив, что совсем неприлично таращиться на его усы, отвела взгляд. И зачем Фили спорит с хоббитом за этого пони? Зачем господину Торину пятнистый, под корову, пони?
  И она обомлела, когда Фили вручил ей повод пони.
  - И всего двадцать сребров! - подмигнул он ей. - И вот у тебя есть пони!
  - Как у меня? - поразилась Кэрри.
  - Ну а кто на нем поедет? - насмешливо спросил Фили.
  И, кажется, он совсем не шутил...
  - А разве господин Торин не себе велел пони купить? - жалобно спросила Кэрри.
  Фили посмотрел на пятнистого пони и рассмеялся.
  - Дядюшка вот на этом?! Да она только такого воробья как ты выдержит!
  Кэрри посмотрела на пони и поняла, что любой гном будем тяжел для маленькой лошадки. Это Кэрри тощая, почти ничего не весит. И ростом она ниже Фили почти на голову. Но неужели пони и впрямь только для нее?! И двадцать сребров?
  - Но... двадцать... это очень много...
  - Хороший пони стоит гораздо дороже, - фыркнул пренебрежительно Фили, и Кэрри вновь рассеяно моргнула, поймав взглядом качнувшуюся бусинку на его усах.
  - Нравиться? - проникновенно спросил Фили, коснувшись пальцем за ус.
  Кэрри враз полыхнула ушами.
  Фили снисходительно улыбнулся.
  - И зачем тебя так коротко остригли? - спросил он, утягивая Кэрри прочь от "живного" ряда вглубь рынка, где торговали тканями, выделанной кожей, шерстью... и вполне возможно одеждой. - Ты похожа на воробья, у которого перья дыбом после драки. Одно перо туда торчит, другое туда... там длиннее, там короче. Ну, чисто перья! Хотя, тебе подходит. Кто тебя обкорнал так?
  - Господин Лекс.
  - Хреново он тебя остриг, - честно сказал Фили.
  Кэрри промолчала на это, идя вслед за ним и ведя пони. Это уж точно...
  По дороге к рядам с тканями, Фили обнаружил торговца с лошадиной сбруей и купил у него еще и седло, тут же оседлав пони. Кэрри с какой-то обреченностью отметила, что стоило седло еще девять сребров... ужас.
  А они уж шли дальше по рынку.
  Вскоре Фили остановился у прилавка с тканями и одеждой. За прилавком стояла улыбчивая, бойкая старушка.
  - Что вам, молодой господин? - спросила она. - Ткани невесте? Али себе что?
  - Нет, - ответил Фили, кивнув на Кэрри. - Вот этому воробью есть что? Рубаха там?
  - А как же? Конечно, есть! Вот рубашка, синяя, с вышивкой... аккурат на мальчика и всего три сребра будет с вас.
  - Господин Фили! - пискнула Кэрри. - Дорого же!
  - Я тебе дам, господин! - деланно сердито фыркнул на нее гном. - Давай, мерь, снимай эту серь с себя!
  - Может не надо? - заикнулась Кэрри, съежившись.
  - Снимай рубаху и мерь живо!
  - Я... не могу... - выдавила Кэрри.
  Фили уже это начало поднаедать.
  - Почему это?
  - У меня... шрамы...
  - ДА КАКИЕ У ТЕБЯ МОГУТ БЫТЬ ШРАМЫ? - искренне возмутился Фили. - Снимай это старье я сказал!
  Кэрри втянула голову в плечи, затравленно глянула... и поняв, что он серьезно, все же подчинилась. Девочка медленно стянула с себя рубаху... и вокруг встала тишина.
  - Эру милостивый... - выдохнула торговка.
  У Фили застыл взгляд. Юный гном закаменел, не веря своим глазам.
  Какие шрамы у человечьего несмышленыша?
  Два темных рубца на худой, плоской груди... да не особо страшно. Вот только на спине их щедрая россыпь, будто острым ножом вырезали когда-то два распахнутых крыла. И каким же палачом надо быть, какой сволочью... на ребенке?
  А ведь давно было по всему. И Кэрри была гораздо младше...
  Как во сне Фили молча взял с прилавка рубашку и натянул ее на несопротивляющуюся Кэрри. Положил молча на прилавок монеты и, взяв Кэрри за руку, потянул прочь от торговых рядов. Горло сперло и дышать стало трудно, и откуда-то изнутри подымалась злая, темная волна злости.
  Кэрри шла за ним, не подымая глаз.
  Сил задать вопрос появилось только уже на подходе к постоялому двору.
  - Кто это сделал? - ровно спросил он.
  - Те... кто похитил того мальчика, - прошептала Кэрри. - Давно уже...
  Фили кивнул.
  "Убью, - подумал он. - Если найду, убью."
  Не должно таким тварям, подобным орочьему отребью, жить.
  
  
*** *** *** *** ***
  
  Из города они уехать не смогли. Оказалось ворота закрыли, искали какого-то убийцу. Стража на воротах такая злая была, что даже думать не стоило подступаться к ним, чтобы договориться. Только проблем и оберёшься, как сказал Фили Балин.
  - Так что на сегодня остаемся здесь, - вздохнул старый гном. - Завтра поедем.
  Фили только зло плечом дернул на эту весть. Открытие с Кэрри до вечера его перетряхивало. Дядя оказывается знал о ее шрамах. И явно что-то еще, только не стал Торин ему рассказывать то, что знал о ней.
  - Не надо тебе это знать, - сухо сказал тот. - Ей от этого легче не станет.
  С этим пришлось согласиться. Но вид Кэрри, ее уныло опущенной головенки, так нелепо остриженной, цеплял и не давал ему покоя.
  Сколько же гадости на свете... как же можно так?
  А вечером Кэрри попыталась лечь спать на полу.
  - Ложитесь все спать, - велел Торин.
  Кэрри тихонько села на пол в углу комнаты, обхватила тощие коленки и уже устроила на них головенку, закрыв глаза. Дядя аж застыл на месте от такого. И на лице у него было такое... Фили горько усмехнулся. Дядя и забыл, что в комнате три кровати, а Кэрри и не усомнилась, что место ее на полу.
  Фили подошел, взял ее за руку и поставил на ноги. Девочка растерянно посмотрела на него, а он толкнул ее кровати.
  - Ложись, - спокойно сказал он. - Незачем спать на полу, когда есть кровать. Ты такой тощий воробей, что нам обоим места хватит.
  - Но я привыкл...
  - Ложись, - Фили даже слушать ее не стал. Впихнул на кровать, набросил одеяло и сам лег.
  Девчонка притихла у стенки, как мышь... и кажется почти не дышала.
  А дядя задул свечу.
  Молча.
  
  Глава 6
  
  Кэрри даже пошевелиться боялась. Было ужасно неудобно и чуточку стыдно. Неловко было лежать в чужой постели - пусть даже господин Фили сам ее силой можно сказать запихнул под одеяло. Уж лучше бы не пихал, а позволил бы ей остаться в том уютном уголке рядом со шкафом. Там можно было хотя бы пошевелиться!
  
  А тут... все-таки кровать узкая, зря господин Фили говорил, что места полно. Кэрри прижалась спиной к стене, чувствуя себя в ловушке. Двинься - помешаешь. Но и не двигаться просто мука! Все враз заныло, зазудело, нос зачесался, а двинуться страшно! И ко всему в комнате было душно, а под одеялом еще и жарко.
  
  А еще... тело гнома рядом ощущалось очень большим, сильным... и горячим. И Кэрри очень ясно слышала его жаркое размеренное дыхание в темноте рядом.
  
  Кэрри не сдержала тихого вздоха и все-таки рискнула пошевелить неудобно подвернутой ногой.
  
  - Я не кусаюсь, - еле слышно фыркнул из темноты гном и спустя миг к кончику носа Кэрри прижался другой нос. Глаза девочки распахнулись сами, но в темноте она с трудом смогла различить черты лица Фили. - Знаешь, будет лучше, если ты повернешься ко мне спиной. Вдвоем так спать удобнее.
  
  Кэрри в этом уверена не была, но согласно дернула головой.
  
  - Х-хо-рошо, - пробормотала она.
  
  Но чего она не ожидала, так это того, что Фили сам ее развернет одним движением и спустя миг подгребет еще ближе к себе, обвивая одной рукой - весьма тяжелой по правде. Лежать на боку так, спиной и согнув коленки, было куда как удобнее. Вот только горячее дыхание господина Фили прямо в затылок рождало смущение.
  
  - Спи, - шепнули сзади. - Ты не спала зимой в голом поле, завернувшись в плащ... вот когда рад, что рядом еще кто-то. Вдвоем теплее.
  
  Кэрри промолчала. На самом деле знала. Прошедшей зимой она с господином Лексом ехала через лес к месту встречи с его друзьями, но доехать они не успели. И та ночь была самой холодной в ее жизни. Они с господином Лексом наломали лапника и легли на него, накрывшись плащами. С одной стороны от Кэрри тогда лежал господин, а с другой лежал, подогнув ноги под себя Максимус. Теплый бок жеребца и снежинки, что таяли на его шерсти, Кэрри помнила до сих пор, как помнила и то, что все одно не могла согреться и продрожала полночи...
  
  Зябко поежившись от вставшего перед глазам воспоминания, Кэрри безотчетно плотнее прижалась спиной к Фили.
  
  - Знаю, - сорвалось с губ. - Холодно...
  
  Гном за спиной промолчал.
  
  А потом Кэрри незаметно для себя провалилась в тягучий сон.
  
  
*** *** *** *** ***
  
  
  Сон был приятным. Кэрри снилось, что ее обнимают... и объятия сильных рук были так приятны, бережны...
  
  - Дедушка... - выдохнула девочка еще во сне.
  
  Но тут где-то в далеке хрипло прокричал петух и сон резко оборвался.
  
  Кэрри вздрогнула и сонно моргнула. Ее и в самом деле обнимала рука - рука, лежащего за спиной молодого гнома. И никакого дедушки не было. Совсем. А были гномы, что спали рядом. Где-то далеко был господин Лекс... который равнодушно отдал ее этим самым гномам без всяких сомнений. И Кэрри была одна. Вновь одна.
  
  Резко захотелось плакать, и Кэрри отчаянно зажмурилась, проглотив соленые слезы. Нельзя. Ничего хорошего не будет, начни она плакать. Но одна слезинка предательски покатилась по щеке, и Кэрри отчаянно утерла ее ладонью.
  
  И от этого движения за спиной проснулся гном.
  
  - Ты что? - глухо-сонно спросил он. - Рано еще...
  
  - Мне выйти надо... - с трудом выговорила Кэрри, отодвигаясь от него.
  
  - Ну, иди... - проговорил гном, зевая и отпуская ее.
  
  Девочка тут же повернулась и быстро перелезла через него, неслышно встав на пол и мышкой шмыгнув прочь. На душе девочки было тоскливо и стало бы только хуже, знай она, что Фили проснулся, когда она прошептала во сне 'дедушка'... и что тихий всхлип он тоже разобрал. Только Фили промолчал.
  
  ... а Кэрри выскочила из комнаты как была босиком в коридор постоялого двора. Не самая лучшая идея, учитывая, что холодные доски пола щерились выщерблинами и так и норовили злостно одарить болезненной занозой. А еще они были грязные, и Кэрри тут же испачкала ноги. Но это была не беда.
  
  Судорожно вздохнув, Кэрри яростно протерла глаза. Так, хватит! Нечего тут! У нее полно дел и их никто не переделает за нее. Свои обязанности она знает. Но для начала и в самом деле лучше сходить в нужник...
  
  Постоялый двор казался серым и пустым из-за раннего утра. В окна били тусклые, холодные розоватые лучи рассвета и от этого на душе тоже становилось тоскливо. Сейчас верно только Кэрри и не спала - может и хорошо. Быстро справив нужду, девочка быстро вернулась в занимаемую гномами комнату.
  
  Опасливо шагнув внутрь, девочка с облегчением отметила, что гномы еще спали и крепко спали, не думая просыпаться. И это было очень хорошо! Тихонько обув свои тонкие сапожки, уже порядком истертые, она вынула из своей сумки щетки и приступила к работе.
  
  А затем надо было в конюшню...
  
  
*** *** *** *** ***
  
  ... Он слишком расслабился. Иначе он бы просто не заснул... да и он был уверен, что девочка скоро вернется.
  
  Проснулся он от того, что его крепко встряхнули за плечо. По правде, Торина он почувствовал задолго до того, как его рука опустилась на его плечо, но открывать глаза было лень.
  
  - Что? - коротко спросил он, открывая глаза.
  
  - Как давно ушла Кэрри? - негромко спросил Торин.
  
  Враз обдало холодом.
  
  Резко сев, Фили бросил взгляд в сторону окна, хотя и так было ясно, что прошла бездна времени.
  
  - На рассвете, - севшим голосом ответил он дяде.
  
  На соседней кровати завозился Кили. Шумно зевнув, брат потянулся и сел.
  
  - Что, уже пора? - сонно пробормотал он, зевая. - Рань кака-а-ая... Хэй! Какого балрога мои сапоги сверкают?!
  
   Фили было плевать на его 'сверкающие' сапоги... ровно до того момента, как он схватил свои. Его сапоги, сделанные из лучшей кожи мастером-сапожником из Синегорья, тоже... сверкали. Ну, не то чтобы... но они определенно были начищены до блеска.
  
  Как и сапоги Торина.
  
  На удивленный взгляд, дядя кисло дернул уголком рта.
  
  - Она не могла уйти, - негромко сказал Фили ему. - Ее сумка с вещами здесь.
  
  Кили что-то бурча, одевался рядом.
  
  - Только где она? - раздраженно сказал на его слова Торин.
  
  - Я найду ее, - уверил Фили его. - Ее наверняка кто-то видел.
  
  - Если нет, возвращайся тотчас, - велел Торин. - Мы не должны ее потерять сейчас.
  
  Фили кивнул, поспешно вставая. Он прекрасно понимал, что стояло за словами дяди. Дело было в том, что Кэрри могла опознать или увидеть след похитителей сына Глоина там, где они бы ничего не заметили. Но и сама девочка ни дяде, ни ему, не была безразлична.
  
  Одеться было делом пары мгновений. Привычно застегнув перевязь с мечами, Фили поспешно вышел из комнаты. Спустившись по лестнице на первый этаж постоялого двора, он перехватил проходящую мимо служанку.
  
  - Простите, вы не видели девочку? - спросил он нервно.
  
  - Девочку? - переспрашивает служанка.
  
  Фили морщиться, вспоминая, что внешне Кэрри выглядит как простой мальчик из людей... и именно так его воспринимают почти все.
  
  - Мальчика. Пажа. Его зовут Кэрри. Я... не разбираюсь в ваших детях.
  
  Служанка фыркает, а Фили с неприязнью смотрит на нее в нетерпении.
  
  - А, этот, с мышиными волосами? - уточняет служанка. - Так в конюшне, верно. Конюх наш говорит, он там чуть не день деньской пропадает...
  
  Фили, сухо кивнув служанке, поспешил на конюшню за постоялым двором.
  
  Кэрри и в самом деле была там. Истинным облегчением было то, что внешне девочка была в порядке и что она и в самом деле была здесь. Она стояла в стойле с вороным пони и ловко расчесывала его гриву, в то время как сам пони, помахивая хвостом, был занят поглощением зерна из торбы. А за перегородкой рядом стояла купленная пятнистая кобылка-пони, с крайне обиженной мордой смотрящая на действо девочки по заплетанию уже гривы вороного.
  
  - Кэрри! - окликнул он ее.
  
  Девочка тут же оглянулась, с извечным опасливым взглядом.
  
  - Да, господин Фили?
  
  Опять, господин... Фили вздохнул. Нет, а кто он ей? Брат, друг, родич? В том-то и дело, что пока, в общем, никто. Так что она права, зовя его так.
  
  - Что ты тут делаешь? - спросил он, подавив неуместную сейчас досаду.
  
  - Я... я почистила пони. И...
  
  Фили качнул головой.
  
  - Я не о том, - оборвал он. - Что мы должны были подумать, когда тебя не оказалось в комнате? Почему ты здесь?
  
  Кэрри виновато посмотрела на него.
  
  - Я... я же паж. А паж смотрит за вещами господина, и... за его конем.
  
  Фили вздохнул с досадой. Паж!
  
  - Кэрри, я не знаю, как положено у людей, но ты не должна уходить без разрешения. Ничего никому не сказав. Торину это не понравиться, ясно?
  
  Девчонка испуганно кивнула.
  
  - Простите, это не повториться.
  
  ... Торину это и впрямь не понравилось. Стоило Фили вернуться с Кэрри в комнату, как по взгляду дяди стало ясно - кое-кто получит разнос. И это впервые за долгое время был не Кили.
  
  - Кэрри проверила наших пони, - поспешно сказал он, желая остудить гнев дяди. - Не стоит ее за это ругать.
  
  - Вот как? - холодно поднял бровь Торин, сурово взглянув на Кэрри.
  
  - Простите, это не повториться... - повинилась девочка.
  
  - Надеюсь, - сухо уронил Торин. - Потому что паж, который своевольно бродит невесть где не представляет из себя никакой ценности. Я понятно говорю?
  
  Кэрри отчаянно побледнела, затравлено опустив глаза.
  
  - Простите, господин...
  
  Торин шагнул к ней, грозно нависнув над девочкой. Фили на миг остро посочувствовал ей. Как он ненавидел это в детстве!
  
  - Подыми голову, - вымораживающим голосом приказал Торин. - Не смей опускать глаза. Ты слышишь меня?
  
  Кэрри медленно, через силу, подняла голову.
  
  - Да, господин. Простите, - деревянно выговорила она.
  
  Торин явно хотел сказать что-то еще, не менее хлесткое, но тут Кили очень вовремя с хрустом откусил от яблока, восседая на подоконнике.
  
  Хмуро посмотрев на девочку и на племянников, Торин все же ничего не сказал.
  
  
*** *** *** *** ***
  
  Кэрри было плохо до тошноты.
  
  Это же надо так умудриться! На второй день получить разнос! И ведь справедливый, как не глянь. Она не имела права уходить без разрешения. Парочку ударов ремнем она вполне спиной заслужила. Уж лучше бы господин Торин ее наказал, чем...
  
  Ох, Кэрри и вспоминать не хочет его - '...паж, который своевольно бродит невесть где не представляет из себя никакой ценности!'
  
  Она никогда не была важна. Ни кому.
  
  Неудивительно. Что в ней такого? Некрасивая. Ни умная. И талантов у нее нет. Такие дети мало кому нужны. Но господин Лекс взял ее в пажи. Заботился о ней, учил... пусть и бил, и шипел злые слова. И господин Торин почему-то взял ее к себе. И пони купил только для нее.
  
  А она... ничего хорошего она не заслуживает.
  
  И от осознания своей никчемности очень больно. Ведь она хочет быть полезной, не в тягость!
  
  А тут еще мастер Балин.
  
  Они все были в конюшне, и Кэрри седлала своего пони, когда седой гном окликнул ее.
  
  - Да, мастер Балин? - девочка вежливо повернулась к гному.
  
  - Кэрри, это тебе, - и мастер Балин протянул ей...
  
  Кэрри потрясенно смотрела на узкие, тонкие ножны в своих руках. Не хотелось верить, но в этих ножнах обретался самый настоящий, всамделишный клинок!
  
  - Ну, что же ты? - мягко спросил мастер Балин. - Не нравиться?
  
  - Мастер Балин, - с трудом выговорила девочка. - Я не заслужила...
  
  - Я так не думаю, - мягко возразил гном. - Кроме того, он может тебе пригодиться.
  
  Кэрри стало совсем худо от вспыхнувшего стыда.
  
  И мастер Балин кажется что-то понял. И не только он.
  
  - Сдается мне, она не от этого глаза прячет! - хмыкнул, стоя в нескольких шагах от них лысый гном, что подтягивал подпругу на своем пони.
  
  - Кэрри? - так же добро спросил мастер Балин.
  
  Вот как тут сказать?
  
  - Я вас испугалась... - еле слышно выговорила девочка.
  
  И замолчала. А что тут еще скажешь? Она же трусиха. Какой ей меч?
  
  - Ты не меня испугалась, - вдруг очень серьезно сказал Балин. - В страхе нет ничего плохого. Особенно если он оправдан. Надо иметь мужество, чтобы встретить свой самый главный страх открыто, не прячась. Даже взрослому это трудно. А ты еще ребенок, Кэрри. Тебе нечего стыдиться. Ты гораздо лучше, чем думаешь.
  
  - Мастер Балин...
  
  - Быть честным перед собой порой важнее. Ибо видя свои недостатки, можно с ними справиться. Я верю в тебя и потому дарю этот клинок. Кэрри, это ведь не тот клинок с которым идут в бой. Он для учебы. Нельзя научиться владеть мечом, не слыша пение стали в руках. Так что не спорь, надевай перевязь.
  
  То, что говорил мастер гном звучало очень веско. В самом-то деле, куда Кэрри до взрослого?
  
  И что тут таить, ей очень хотелось иметь настоящий меч!
  
  Пусть даже это просто клинок в простых ножнах, который годен по словам гнома лишь для тренировок и учебы.
  
  - Спасибо, мастер Балин, - искренне поблагодарила девочка, почтительно чуть поклонившись.
  
  - Не за что, малыш, - благодушно ответил гном.
  
  - Довольно разговоров, едем! - послышался окрик господина Торина в стороне от них, уже восседающего в седле вороного пони.
  
  Кэрри поспешила вслед за гномами сесть на пони и вскоре гномы и девочка-паж выехали за ворота Бри...
  
  А вслед за ними выехал человек.
  
  Тот, кого Кэрри видела столь часто... в своих кошмарах.
  
  
  Глава 7
  
  Лес вокруг был тих и светел. Шумела, тревожимая ветерком, изумрудная листва, заливисто пересвистывались птицы, и Кэрри заметила пару белок, скользнувших по ветвям сосны и исчезнувших с глаз. Мощеная дорога из Бри, стоило выехать за ворота, оборвалась через каких-то сто шагов, сменившись обычной грунтовой. По летнему времени, дорога была сбита копытами лошадей и выжарена солнцем до каменной твердости, и ехать верхом было несложно.
  
  И Кэрри была в полной безопасности - она это точно знала. Но девочка никак не могла избавиться от странного ощущения... объяснить его она не могла никак, но постоянно хотелось обернуться. Будто позади что-то или кто-то был. Недобрый. Но сзади ехал только мастер Двалин. А он хоть и выглядел грозно и даже пугающе, злым точно не был. Но Кэрри никак не могла избавиться от непонятного чувства.
  
  От этого непонятного ощущения отвлекал только кареглазый, насмешливый Кили, что ехал рядом. Смотря на него, Кэрри так и хотелось ляпнуть 'тролль'. Не потому, что он выглядел как страшный и тупой громила тролль, а совсем по другому...
  
  - Что, нравлюсь? - широко усмехнулся Кили, подбоченясь в седле и гордо надув щеки.
  
  Выглядел он так потешно, что Кэрри все же брякнула не подумав:
  
  - Нет.
  
  Кили тут же сдулся и сделался обиженным, а сзади насмешливо хмыкнул мастер Двалин.
  
  - Почему это? - с искренней обидой спросил молодой гном.
  
  - Ну, то есть нравишься, но... ты как тролль.
  
  Кили поперхнулся воздухом, вытаращив глаза, и явно чуть не загремел с седла вниз.
  
  - Я?!
  
  Кэрри поспешила объясниться.
  
  - То есть ты не тролль, и не страшный, просто... просто у нас так зовут таких как ты.
  
  - Каких, таких? - подозрительно уточнил Кили.
  
  - Эм-м-м... ну... шутников. Кто может двумя словами поразить, удивить и поставить тебя в неловкое положение, а все вокруг еще и посмеются.
  
  - Да? - ошарашено спросил Кили и фыркнул: - Ну, тогда это ты тролль!
  
  Нет уж, Кэрри точно не была троллем. А вот Кили... он выглядел так, будто постоянно замышлял что-то - пакость, как и все мальчишки на свете. Но девочка справедливо рассудила, что скажи она это, и кареглазый гном точно разобидится. Старшие мальчишки вечно воображали себя взрослыми... Но взрослым он, по мнению Кэрри, не был! Вот его брат очень даже... взрослый.
  
  А мастер Двалин вдруг обогнал их, и, подъехав к господину Торину и мастеру Балину, что-то негромко им сказал.
  
  - Хорошо, сходим с дороги, - спокойно сказал на его слова господин Торин.
  И они действительно повернули пони, сходя с дороги.
  
  - Ого, - тихо сказал Кили. - Кажись за нами хвост...
  
  - Хвост? - встревожено спросила Кэрри, оглянувшись назад.
  
  - Двалин что-то почуял... у него, когда лопатки свербит, значит за спиной 'хвост' двуногий, - пояснил Кили, тоже оглядываясь и цепко осматривая окрестности.
  
  - Понятно, - тихо сказала Кэрри, и исподволь посмотрела на мастера Двалина.
  
  Значит, и он что-то почувствовал...
  
  С Кэрри иногда такое бывало. Прошлой осенью, когда она ходила к ручью, вымыть руки, она почувствовала спиной что-то... а когда оглянулась, то в двух десятках шагов от нее стоял волк. Кэрри он не тронул. Осень только-только начиналась, и лесной зверь был сыт и предпочитал не связываться с двуногими. Волк только пристально посмотрел на Кэрри, а после недовольно махнул хвостом и, нагнув голову, исчез в кустах...
  
  Да и другие случаи были... и вот, сегодня.
  
  Стоит ли сказать?
  
  - Эй, ты чего? - заметил Кили сомнение на ее лице.
  
  - Я... я иногда тоже... чувствую такое, - призналась девочка.
  
  Но Кили не стал ни смеяться, ни фыркать с пренебрежением.
  
  - Правда? Везет, - только и сказал он. - Я вот так не могу.
  
  - Потому что шкура толстая, - буркнул недовольно мастер Двалин, попридержав пони. - Оба в середину, не отставать!
  
  Кили и Кэрри послушно поспешили пристроиться за спинами господина Торина и мастера Балина, тогда как Фили, присоединился к мрачному Двалину.
  
  - Толстая, толстая... - обижено пробубнил Кили.
  
  Кэрри посочувствовала ему. Ведь и впрямь обидно, когда тебе такое говорят!
  
  И брякнула в который раз за день:
  
  - А у него нежная, - тихонько сказала она Кили.
  
  Тот тут же злорадно хихикнул, а Кэрри поймала косой, оценивающий взгляд мастера Балина, и тут же виновато потупила взгляд.
  
  Ой-ей-ей! Как есть, все скажет своему брату!
  
  Балин лишь усмехнулся себе в бороду. Дети!
  
  Очень скоро странное чувство покинуло Кэрри, а когда она это поняла и посмотрела на мастера Двалина украдкой, то тот выглядел немного озадачено, но спокойнее чем ранее. Значит, 'хвост' и в самом деле пропал...
  
  За весь день они остановились лишь раз, когда достигли неглубокой речки, быстро бежавшей по острым, отточенным камням. И пока мастер Двалин и Фили, примеривались, где лучше перейти с пони в поводу, Кили слез с седла и направился в сторону.
  
  - Куда? - тут же окликнул его господин Торин.
  
  - Лещина, орехи, - невинно ответил Кили, махнув рукой в сторону зарослей.
  
  - Живо, туда и обратно, - хмуро велел господин Торин и вернулся к наблюдению за мастером Двалином и Фили.
  
  Кэрри, как только тот отвернулся, тоже тихонько слезла с седла, и шмыгнула за Кили. Понадеялась, что господин Торин порешит, что она пошла с Кили... но на самом деле, девочка почти сразу отошла в сторону. Ну, не отпрашиваться же в кусты при всех? А с господина Торина станется спросить при всех, куда она! А так... ну, заметил, конечно же... но может с полным правом подумать, что она тоже за орехами! Хотя какие орехи в середине лета?...
  
  Уже возвращаясь, Кэрри вновь почувствовала 'хвост'. И в самом деле, спина просто горит от недоброго ощущения опасности! Нервно оглядываясь, девочка почти бегом поспешила назад и чуть кубарем не вылетела на берег речки, запнувшись о корень дерева.
  
  Она вновь не удержалась и посмотрела назад, за спину, и вздрогнула, когда ее окликнули:
  
  - Кэрри!
  
  Это был господин Торин, и девочка поспешила на оклик.
  
  - Да, господин? - спросила она.
  
  - Что случилось? - последовал вопрос, и гном так смотрел, что врать она побоялась.
  
  Ох, он ей не поверит...
  
  - Будто взгляд за спиной... - тихо призналась она.
  
  - Ты боишься тени? - раздраженно поинтересовался гном. - Тогда не ходи одна. Живо в седло!
  
  От резкой отповеди, будто кто плеснул ледяной грязной водой. В душе поднялась обида. Это было несправедливо! Ведь не она одна чувствовала неладное! Да, господин Лекс учил не лезть вперед и не возражать старшим, но сейчас девочка не сдержалась:
  
  - Мастер Двалин тоже что-то чувствует!
  
  Господин Торин вновь посмотрел на нее, и на сей раз в его взгляде плескалось не столько недовольство, сколько легкое удивление.
  
  И Кэрри добавила:
  
  - ... сэр.
  
  - Посмотрим. Теперь марш в седло, - сухо сказал на это господин Торин, и оглянулся в ту сторону, куда ушел Кили. - Этот где ходит?!
  
  Кажется, господин Кэрри был сердит не столько на нее, сколько на своего племянника. А тот не спешил назад, а когда наконец появился, господин Торин был готов рвать и метать громы и молнии. Кили заработал такой гневный взор, что юный гном в один миг метнулся к своему пони...
  
  До вечера ничего не произошло. 'Хвост' за спиной то появлялся, то становился почти не различим. Иногда Кэрри поглядывала на мастера Двалина, и каждый раз убеждалась, что ей не кажется. Она и в самом деле что-то чувствовала! Но вряд ли ей кто-нибудь поверит... даже Кили.
  
  
*** *** *** *** *** *** ***
  
  Когда они остановились, то уже смеркалось. Кэрри хоть и свыклась к долгим переходам пешком и верхом, но все одно устала. Костер зажигать не стали. Оно и понятно почему. В ночном лесу это все одно, что протрубить в рог и прокричать о своем присутствии. Только вместо мотыльков на пламя костра слетится стая чего похуже. И ужин состоял потому из куска сухой лепешки и козьего сыра. Ну, и воды... Кили правда предложил девочке отхлебнуть из своей фляжки, но Фили решительно ее выхватил из рук Кэрри... а мастер Двалин проходя мимо звонко хлопнул подзатыльник по макушке Кили.
  
  А с чего бы и не понятно...
  
  - Да у меня там просто вино... - пробурчал обиженно Кили.
  
  - Я не люблю вино, - поспешила 'утешить' его Кэрри.
  
  Фили отхлебнул из фляжки, закрыл ее пробкой и перекинул обратно в руки брата.
  
  - Пошли лучше пони посмотрим. Пони Балина одну ногу поджимал...
  
  Братья встали, и Кэрри хотела пойти с ними, но в ее услугах не нуждались.
  
  - Без мелких справимся! - щелкнул ее по лбу Фили, и они с Кили ушли к пони, устроенных чуть дальше.
  
  А господин Торин отошел с мастером Двалином и Мастером Балином, и их приглушенные голоса Кэрри с трудом различала.
  
  Пожав плечами, Кэрри взялась за устройство спального места. Как принято у гномов, она не знала, но господин Лекс предпочитал и в теплое время устраивать мягкое ложе из веток и сухой травы. Вот этим она и занялась. Благо за лапником далеко идти не надо...
  
  -... Значит, за нами точно был 'хвост', - сухо заключил Торин.
  
  Двалин кивнул.
  
  - Ты меня знаешь, если уж я почуял...
  
  - В тебе я никогда не сомневался, - твердо сказал Торин.
  
  - А Кэрри тоже что-то чувствовала, - негромко проговорил Балин, с удовольствием делая затяжку из трубки.
  
  Торин поморщился.
  
  - Это еще не известно, что она чувствовала, - сухо отрезал он. - У страха глаза велики.
  
  - Может и так, а может и нет, - ответил на это Балин. - Мы пока не знаем ее.
  
  - Не будем об этом. Завтра поедем к старому, заброшенному тракту. До деревни два дня. Надо добраться без соглятаев.
  
  Все согласно кивнули на слова Торина и старшие гномы вернулись к стоянке. Торин уже привычно нашел взглядом прикорнувшую меж корней дуба пажа. Девочка спала, уложив голову на торчащий из земли корень, и свернувшись клубком. И судя по всему ей было привычно и удобно спать так. Качнув головой, Торин повернулся к своим вещам и удивленно замер.
  
  Толи ругаться, толи просто злиться...
  
  На земле был аккуратно уложен лапник, он накрыт попоной и даже подобие подушки обреталось в изголовье.
  
  - Может и мне пажа завести? - задумчиво сказал за спиной Балин. - Удобно, однако...
  
  Торин непередаваемо посмотрел на старого товарища, но тот примиряюще улыбнулся.
  
  - Не будь к ней так строг. Она просто ребенок.
  
  - Знаю, - с досадой обронил Торин. - Но ложе уступаю тебе.
  
  - Ох, спасибо, друг мой! - довольно ответил тот, потирая поясницу. - А то я, похоже, уже слишком стар, чтобы рисковать своей поясницей!
  
  Губы Торина дрогнули в улыбке.
  
  
*** *** *** *** *** *** ***
  
  ... шорох.
  
  ... легкий шаг по траве.
  
  ... дыхание прерывается и Кэрри плотнее зажмуривает глаза.
  
  Она спит. Спит!
  
  Все внутри скручивает ледяная рука - от этой лжи она не станет невидимкой.
  
  Из горла вырывается писк, когда чьи-то руки обхватывают ее, крепко зажимая рот. Кэрри бьется, как пойманная рыбка, но руки слишком сильны. Она бьет ногой, пытаясь попасть по напавшему, но все тщетно. Похититель тащит ее прочь - все дальше от неподвижно спящих гномов. И Кэрри в отчаянье мычит, с силой кусает руку, что зажимает рот... только руке от этого не больно - ее защищает толстая перчатка.
  
  Кэрри бьется в железных объятиях, охваченная ужасом. Но все бесполезно.
  
  Стоянка гномов осталась за спиной.
  
  Она все дальше и дальше от господина Торина и остальных, и приходит понимание - не вырваться. Не спастись. И она перестает сопротивляться. Может это обманет похитителя и тот ослабит хватку? Крохотная, слабая надежда...
  
  Ночной лес расступается и ее выволакивают на простор. Широкая полоса травы, заливаемая лунным светом, гнется под порывами ветра, а за этой полосой высокой травы откуда-то снизу слышится плеск воды - они над обрывом. И на краю обрыва, стоит, опираясь на посох, высокий человек в белой рясе и в черном плаще. Плащ капюшона закрывает лицо человека, но тот подымает узкую кисть с узловатыми пальцами и стягивает его с головы.
  
  Кэрри обмирает...
  
  - Отпусти ее, - велит человек, смотря за спину Кэрри.
  
  И руки разжимаются. Кэрри деревянно отшатывается, пятится от похитителя и от НЕГО. Она просто немеет, хотя надо бы закричать... но девочка никак не может прийти в себя от потрясения. Похититель, застывший как истукан рядом - Кили. И в ярком лунном свете, что заливает обрыв, девочка видит отчетливо-ясно стеклянный взгляд молодого гнома.
  
  Кили стоит, смотрит перед собой и, кажется, ничего не видит.
  
  - Не надо бояться, ангел, - спокойно говорит человек и от звуков этого голоса у Кэрри дыбом становятся волоски на теле. - Я пришел за тобой. Ты стала сильнее и это хорошо... да, тебе пора возвращаться. Посмотри на меня, дитя... посмотри мне в глаза...
  
  От голоса - мягкого, спокойного и тягучего, - хочется кричать в голос от страха. Но стоит взглянуть в стылые черные глаза и тело немеет. Кэрри не может пошевелиться и она замирает перед НИМ...
  
  -... все хорошо, ангел мой, - говорит ОН. - Все хорошо. Ты должна вернуться под крыло Возрожденного. Но гном нам не нужен. Достань клинок.
  
  Тело не слушается. Рука сама тянется к рукояти клинка у пояса... Кэрри как во сне видит, как рука вынимает из простых кожаных ножен меч. Лезвие остро сверкает в лунных свечах, а человек приказывает ей:
  
  - Повернись к гному. Подойди к нему.
  
  Кэрри не хочет подходить к Кили. Она дрожит, хотя сейчас от страха и не чувствует порывы холодного ветра. Тело разворачивается само и делает шаг... будто ноги Кэрри ей не принадлежат. Да и она сама себе не принадлежит. Она просто кукла с невидимыми нитками вокруг ног и рук, а кукловод совсем рядом управляет этими нитями... просто приказывая.
  
  - Гном, на колени, - звучит приказ за спиной Кэрри.
  
  Кили ломано, как-то странно дергается, но спустя миг у него подламываются колени и он становится перед девочкой на колени.
  
  - Хорошо... а теперь, ангел... Убей его!
  
  Голос подымается и он такой резкий, что Кэрри, уже подымая руку, вдруг осознает все с кристальной ясностью... и в тот же миг Кэрри перехватывает лезвие клинка второй рукой и стремительно ломает его об колено.
  
  - Нет! - кричит Кэрри, оборачиваясь.
  
  Пальцы горят, пораненные от лезвия и она чувствует, как капельки крови стремительно бегут по пальцам, падая вниз в траву.
  
  - Жаль, - сухо говорит жрец Возрожденного. - Но всегда бывают ошибки. Ты слишком своевольный ангел...
  
  Человек достает из-под полы плаща серый пистолет и направляет его на Кэрри.
  
  - Иди под Крыло Смерти, ангел, - печально говорит человек.
  
  Кэрри дрожит на ветру, но не двигается. От пистолета нельзя убежать... нельзя укрыться, а за спиной Кили. Кили, который не может сопротивляться силе голоса человека. И девочка со всей отчетливостью поняла - это конец. Никто не придет и не спасет...
  
  И звук выстрела вдруг обернулся эхом. Плечо обожгло и девочку швырнуло на землю.
  
  - НЕТ!!
  
  Уже уплывая в небытие девочка опознала голос Фили...
  
  
*** *** *** *** *** *** ***
  
  ... оглушительный удар бросил на землю и у Кили тьма встала перед глазами, а его спустя миг подняли и сильно встряхнули за плечи.
  
  - Кили!
  
  - А-а? Что...
  
  - Слава Махалу, очнулся! - с облегчением сказал голос Двалина.
  
  Кили вяло встряхнул головой, крепко зажмурил и открыл глаза. Мир перед глазами медленно обретал четкость, а в голове загудело от прилетевшей затрещины.
  
  - Какого балрога...
  
  Он моргая огляделся.
  
  Рядом стоял Двалин, который оставил его в покое, и шагнул ближе к Торину и Фили. А те склонились над лежащей в траве Кэрри... Кили моргнув, пошатнувшись встал и сделал шаг к ним.
  
  И в следующий миг он осознал, что видит...
  
  Девочка лежала в траве мертвенно бледная, без сознания и правое ее плечо заливала кровь...
  
  - Кэрри! - вскрикнул он и испуганно шагнул вперед, к ней и к брату с дядей, но за плечо схватил Двалин, удержав.
  
  - Она жива, просто ранена.
  
  Кили резко развернулся к нему.
  
  - Что случилось?!
  
  Двалин мрачно посмотрел на него.
  
  - Не помнишь?
  
  - Что я должен помнить?!
  
  - Скажем так, Кили, - вздохнул в двух шагах от них Балин, задумчиво крутя в руке странный железный предмет. - Этой ночью ты и Кэрри были на волоске от смерти...
  
  
  ***************************************
  
  - Заяц, пообещай мне одну вещь.
  
  ... она сонно жмуриться, прижимаясь к бабушке. А та ласково проводит ладонью по ее волосам.
  
  - Да, бабуль? - спрашивает она.
  
  - Постарайся подружиться с братом.
  
  - Он не хочет со мной дружить...
  
  - Он просто тебя не знает. Покажись ему другом, и вы подружитесь. Это важно, - уговаривает бабушка.
  
  - Почему? - упрямится она, не понимая.
  - Потому что однажды вы останетесь вдвоем...
  Но ей совсем не хочется думать о брате...
  Плечо горит, а солнце жарит сверху и душно до невозможности. На нее будто волной накатывает слабость и Кэрри ведет в сторону... тело клониться вниз, к земле... и девочка хватается за луку седла, с усилием воли выпрямляясь в седле. Падать нельзя. Надо ехать.
  На нее тревожно оглядывается красивый, светловолосый Фили...
  ... жухлые осенние листья устилают землю и золотой рамой обрамляют черный провал ямы.
  - ... во имя Отца и Сына, аминь.
  Холодно и стыло. Вокруг чужие люди и она их не узнает. Как не узнает женщину, что стоит рядом и держит ее руку своей сухой, жесткой ладонью. Губы сжаты в неприятную тонкую струну, а глаза такие холодные, что смотреть в них страшно.
   - Мама?
  - Замолчи, - жестко одергивает голос.
  Она вжимает голову в плечи и робко бросает взгляд на два жутких деревянных ящика. Дедушка... бабушка... две громоздкие крышки, такие же черные как ящики, опускаются на гробы.
  И звук молотков больно бьет по ушам...
  Два ящика опускают на веревках в яму...
  Солнце такое яркое, что режет глаза. При каждом шаге пони в плече острым уколом мучительная боль... левая сторона горит жаром, но при этом Кэрри так холодно... и глаза закрываются сами.
   - Лапы убрала! - от вопля брата она вздрагивает и пятится назад от стола, где красуется великолепный терем... сложенный из спичек.
  А за шиворот свитера хватают пальцы брата, дергают и зло толкают на маленький диван у дверей.
  - Еще раз тронешь, убью! - рявкает кудлатый, веснушчатый мальчишка лет шестнадцати, неприятно-страшно нависая над ней. - Это моя комната! Мои вещи! Еще раз что тронешь, лапы пообрываю, поняла?!
  Горло перехватывает от обиды, а глаза жжет от незваных слез. Она отчаянно хочет обратно... к дедушке и бабушке.
  Кэрри вновь пошатнулась в седле, закрывая глаза. Всего миг темноты, и когда она с трудом открывает глаза, то оказывается каким-то чудом на пони мастера Двалина, что обнимает ее одной рукой, прижимая к себе.
  Это неправильно... Кэрри силится сказать, что может сама ехать... но все плывет перед глазами.
  И она вновь проваливается в не явь...
  - Дай ее мне, - просит голос Фили безмерно далеко.
  - Эй, пошли, погуляем?
  Брат как-то странно-нервно улыбается ей, и она не верит ему. Он ее терпеть не может. А теперь гулять зовет...
  - Пошли, я покажу кое-что.
  - Что?
  - Там кошка с котятами. Уличные. Принесем одного домой, хочешь?
  Она очень хочет. Кошек она любит больше всего на свете. Здорово, если у них будет котенок! И она с радостью идет за братом. Он впервые к ней дружелюбен и даже за руку взял... она же обещала бабушке подружиться с ним. Может теперь получиться?
  ... Ей не хочется идти дальше. Полуразрушенная башня - совсем как из книжки со сказками! - ее пугает. Выломанная дверь валяется на земле, среди крошек кирпичей и мусора. Узкие, крутые ступени уходят в темноту наверх и она ежиться.
  - Пошли, - брат упорно тянет ее наверх.
  И она, обмирая от страха, идет за ним. Они подымаются наверх, а там...
  А там трое.
  Взрослые. Трое мужчин с мерзкими липкими ухмылками и насмешливыми глазами.
  - Что, сестренку привел? - глумливо спрашивает лысый. - Че, ее не жалко, а?
  - Я... это... мужики, я принесу! - заикается брат, затравлено смотря на окружающих их мужчин. - Ну, нет у меня денег сейчас! Я отыграюсь...
  - Не, паря... платить надо щас, - отрезает другой, сплевывая на пол.
  Она в страхе смотрит на них, а братец отпускает ее руку.
  - Не бойся детонька! - сюсюкает лысый, смотря на нее. - Иди сюда, мы с тобой поиграем!
  Она в ужасе пятиться назад... но за спиной дыра в кладке стены. Башня зияет этими дырами в стенах.
  - Иди сюда, сучка!
  Лысый резко делает шаг и страх накрывает с головой. Она уворачивается и бросается к провалу в стене башни. И прыгает...
  - Стой!!
  Крик за спиной бьет по ушам, а земля несется навстречу... внизу куча кирпичей.
  Хруст в ноге, резкая боль и темнота...
  Перед глазами вспыхивает новое воспоминание.
  - Зачем ты туда полезла?! - орет отец.
  - Вик, тише! - испуганно одергивает его мать. - Услышат!
  Она сжимается от страха на больничной койке, прижимаясь спиной к стене.
  - Ты что наплела, дрянь?! - и оглушительная затрещина.
  Она испуганно расплакалась.
  - Я правду сказала!
  - Правду?! Правду?! - рычит отец. - Ты сама туда полезла, а брата обсираешь?!
  - Нет... я... - слезы текут и текут по лицу и горло перехватывает. И в груди что-то ноет до боли...
  - Ты нас на весь город ославила! Брат ее насильникам привел! Он курсант суворовского училища! Будущий офицер! Ты что наплела ментам, а?! Его выгнали из училища!! ИСКЛЮЧИЛИ!!!
  Вопли отца оглушали, и от ужаса хотелось исчезнуть, провалиться сквозь землю... перестать быть!
  А мать испуганно хватала отца за руки, умоляя быть тише, уговаривая и бормоча о слабом сердце. На нее мать не смотрела...
  А потом пришел врач и заставил уйти родителей. Она свернулась клубочком на постели и ревела, ревела... а врач пытался ее успокоить, говоря что все будет хорошо...
  Только ничего хорошего не было.
  Два месяца она провела в больнице со сломанной ногой. Ни отец, ни мать, больше не приходили. И с каждым днем все яснее становилось понимание - не нужна. Никогда она и не была им нужна. Поэтому она и жила с дедушкой и бабушкой. А когда они умерли, родителям ничего не оставалось, как взять ее к себе. Иначе они стали бы плохими в чужих глазах. Для родителей самым важным было быть не хуже других.
  Ей хотелось ошибаться. Она днями смотрела в окно, надеясь увидеть их... и придумывала себе сказку. Сказку, в которой она была им нужна... и что они ее любят.
  И отворачивалась, когда в палату приходили чужие родители, что навещали своих детей и приносили сладости, игрушки, одежду... у нее же не было ничего, кроме крохотной надежды. Надежды, что с каждым днем становилась все безнадежнее.
  - Надо звонить в опеку, - как-то услышала она слова медсестры в коридоре. - Кажется, они ее бросили.
  Бросили.
  Страшное слово, вымораживало все внутри, и хотелось кричать и плакать. Но не хватало сил уже плакать - ночами сколько оплакано?
  - Замарашку бросили... вонючка сейчас зареве-о-ёт, - едко-зло пропел мальчишка с койки напротив.
  Грязные волосы зудели. Серые рукава растянутой водолазки с разводами грязи кололи глаза. У нее почти не было вещей. Даже шампуня не было...
  - Замарашка, тебя бросили, - едким шепотом повторил мальчишка, не отводя от нее нетерпеливого взора.
  Ждал, пока заревет.
  Она с трудом сползла с койки и, опираясь на костыль, прохромала прочь из палаты под взглядами мальчики и двух девочек постарше. Оставаться под их выжидающими взорами было невыносимо. Сглатывая слезы, она доковыляла до больничного туалета. Над раковиной висело старое, замызганное зеркало с длинной трещиной наискось. И в отражении этого зеркала была тощая заплаканная девочка с грязными, жирными слипшимися волосами...
  Слезы потекли по щекам... ничего хорошего в ней нет.
  Замарашка...
  Рука сама потянулась к огрызку хозяйственного мыла, крутанули кран с водой. Всхлипывая, глотая слезы, она сунула голову под холодную воду и неумело-отчаянно стала мыть волосы огрызком мыла...
  
*** *** *** *** *** *** ***
  - ... тише, девочка, все хорошо, - чужая рука так ласково погладила по голове, что на миг Кэрри привиделась ее бабушка.
  Только бабушки давно нет.
  Кэрри с трудом открыла глаза, осознавая, что кажется только что плакала. Щеки были мокрыми от слез... и почти сразу, стоило девочке прийти в себя, заболело-заныло плечо.
  - Ну, здравствуй, - мягко сказал тот же ласковый голос.
  И Кэрри только взглянув на обладательницу этого голоса тут же застыдилась.
  - Извините... - смущенно прошептала она.
  Кэрри лежала на кровати, укрытая одеялом, в незнакомой комнате и рядом с ней сидела красивая, рыжеволосая гномка. Невысокая, плотная, у нее было такое приятное лицо и такие теплые карие глаза, что ее совершенно не портили пушистые бакенбарды. Наоборот, это придавало гномке совершенно удивительное очарование.
  - За что же ты извиняешься? - улыбнулась ей гномка. - Вовсе не нужно никаких извинений. Тебя зовут Кэрри, верно?
  Девочка смущенно кивнула. В голове Кэрри кружилось тысяча вопросов - как она здесь очутилась? Кто эта гномка? Где господин Торин и Фили, и Кили? Мастер Балин и его брат? И...
  - Да, госпожа, - вежливо ответила она гномке.
  - Вот про госпожу в моем доме будь добра забыть, - чуть нахмурила брови гномка. - Зови меня тетушка Лу. Меня вся ребятня поселка так завет. И ты зови. Не из той породы я, чтобы госпожой меня звать.
  - Простите, - вновь повинилась Кэрри, с трудом сев в кровати. - Извините, я...
  Нет, все-таки решительно невозможно было назвать гномку тетушкой!
  - ... я могу спросить? А господин Торин...
  - Здесь твой господин Торин, - отвечала тетушка Лу. - Куда уж он денется? И племянники его здесь. Кили за тебя сколько раз спрашивал, волнуется. И брат его тоже. Вот два дня как приехали с тобой, а все так и крутятся рядом, спрашивают, теребят... сил нет, как надоели. Ты как себя чувствуешь? Сможешь встать?
  Кэрри прислушалась к себе. Во всем теле была слабость, плечо ныло и изредка стреляло болью, но... при всем при том, в теле была необыкновенная легкость. Кэрри с сомнением кивнула.
  - Да, госпожа...
  Гномка поморщилась.
  - Ох, ладно... вот в тебя въелось эти "господари"! Ну, раз уверена, что можешь встать, давай подымайся. Как раз стол к ужину накрыт и все усаживаются. Поешь со всеми и эти двое от меня наконец отстанут!
  Кэрри поспешно оттерла щеки от следов слез, искренне надеясь, что того будет довольно и попыталась встать с кровати. Стоило очутиться на ногах и девочку шатнуло от слабости, но она почти сразу справилась и выпрямилась. Гномка тревожно покачала головой, отмечая бледность девочки. Она может и не стала бы подымать ребенка с постели... да Оин сказал, что рана не особо серьезна. А в пользу многодневного лежания в постелях лекари-гномы не шибко почитали. А кому, как не им виднее?
  Да и в постели есть последнее дело!
  Ох, и тощие же человеческие дети! Вверх стремятся, растут, как тростник, но худые, костлявые! Какие крохи сил могут обретаться в тонких, как веточки, руках? И как их ветер не уносит, таких-то легоньких?
  Тетушке Лу даже смотреть на вставшую перед ней девочку было больно. Кузнечик голенастый, бледный и слабый. И совсем не похожий на девочку... уж за два дня она рассмотрела этого ребенка.
  Кэрри подняла руку и попыталась пригладить волосы пятерней.
  - Погоди, сейчас гребень дам, - спохватилась гномка.
  - Волосы грязные... - стыдливо-тихо сказала Кэрри.
  Нет, все же девочка. Мальчик и думать о немытых волосах не стал бы. Уж переживать и стыдиться о них не стал бы точно.
  Девочка остается девочкой... даже если выглядит как мальчик.
  
   ********************************************
  
  Стоило встать и сделать пару шагов, как Кэрри почувствовала слабость. Но в тоже время в теле была необъяснимая легкость и при этой легкости чуть кружилась голова.
  Поспешно причесавшись, Кэрри поблагодарила и отдала тетушке Лу деревянный резной гребень.
  -- Спасибо вам, госпожа. Могу я умыться? -- вежливо спросила девочка.
  Все же не очень-то хорошо выходить с мокрыми от слез щеками...
  -- Конечно, можно, -- ответила гномка, чуть качнув головой на кэррино "госпожа"... но на обращении "тетушка" настаивать не стала. -- Пойдем со мной.
  За дверью комнатки был небольшой узкий коридорчик, погруженный в приятный полумрак. Несколько дверей явно вели в другие комнаты. Гномка сделала несколько шагов и открыла дверцу справа.
  -- Это мыльня. Заходи, умывайся. Вот мыло и полотенце...
  Кэрри благодарно кивнула, входя вслед в небольшую комнатку-мыльню. По-правде, мыльня размером походила на кладовку с большим деревянным корытом-бочкой у одной стены, с несколькими тазиками-лоханками и умывальником в углу, рядом с дверью. Стены, как и пол были каменными, и... похоже весь дом гномки был построен из камня. Что ничуть не удивляло...
  А удивляло совсем иное. По верху стен была выложена полоса из зеленоватых камней, что мягко светились и освещали тем самым мыльню. Свет камней делал обыденную в общем "ванную" немного сказочной... что девочке очень понравилось.
  Гномка, указав ей на умыльник, -- самый обычный в виде чаши-ведерка с железным носиком-веточкой и тазиком на табурете под ним, -- отвлеклась. Сердито всплеснув руками, она вытащила из плетеной корзины с вещами чью-то рубаху... явно мальчишескую, с порваным рукавом и темнеюшими каплями крови...
  -- Это что ещё такое?! -- задохнулась гномка. -- Опять подрался! Да что же это такое?! И тишком спрятал, чтобы я не видела? Вот же безобразник!
  Пока "тетушка Лу" ругалась непонятно на кого -- скорее с волнением, чем взаправду зло, -- Кэрри поспешила умыться.
  -- Ну, я с ним потом поговорю, -- подвела итог ворчания гномка, сунув рубашку в таз полный мыльной воды. -- Нет чтобы сразу сказать, теперь замачивай, чтобы отстирать... ох, уж эти мальчишки! Ну, что, готова? Идем, негоже к столу опаздывать.
  ... коридор заканчивался завесью из нитей, на которые были нанизаны яркие разноцветные бусины... и некоторые из этих бусин тоже чуть светились... будто крошечные светлячки спрятались меж разноцветных нитей. Это было красиво.
  А за завесью слышались голоса, среди которых Кэрри в миг опознала голоса господина Торина и Кили. А вот послышался голос Фили, отвечающий на чей-то вопрос... и в его голосе перекатывались насмешливые нотки.
  Но тут "тетушка Лу" раздвинула занавесь и шагнула вперед, а за ней поспешила шагнуть и Кэрри.
  Они очутились в хорошо освещенной комнате. От света резануло глаза и Кэрри на миг вынужденно зажмурилась... а через короткий миг послышался радостный вскрик "Кэрри!" и на девочку налетело темное пятно... обернувшееся Кили, что хотел было ее обнять... но не решившись, неловко взмахнул руками, смущенно-радостно улыбнувшись:
  -- Ты встала! Как ты?
  -- Х-хорошо, -- пробормотала Кэрри.
  Ну, а что тут скажешь? Что вот аккурат сейчас пребольно кольнуло и заныло плечо? И что Кэрри вдруг осознала себя ужасно усталой? А еще ужасно голодной... аж живот повело от запахов еды со стола, за которым сидели другие гномы.
  Кэрри не успела даже рот открыть, дабы поздороваться, извиниться и... тетушка Лу все перебила, непреклоно заявив:
  -- Потом наговоритесь! Живо за стол! И чтоб ни слова до конца ужина!
  И через какой-то вдох Кэрри уж сидела на лавке, промеж Кили и Фили, а напротив них сидели двое мальчишек-гномов. Наверно сыновья госпожи-гномки. Оба рыжие, вихрастые, с конопушками и карими любопытными глазами. Кэрри аж смутилась под их жадными от любопытства взглядами, и опустила глаза... а под нос тут же сунули деревянную плоскую тарелку с жареной яичницей.
  Кэрри тысячу лет не ела яичницу! Вилка сама собой прыгнула в руку, а под левую руку подсунули серватый, мягкий ломоть хлеба. И девочка опомнилась только приговорив всю тарелку...
  Кэрри смущенно подняла глаза... над столом стояла строгая тишина. Все молча ели... и не яичницу, а что-то вроде мясного рагу с грибами. Стоило Кэрри поднять глаза, как сидящий напротив мальчишка -- гораздо младше Кили, -- дружелюбно улыбнулся и шепнул:
  -- Я Имлис...
  И тут же схлопотал подзатыльник и недовольный взгляд от сидящей рядом старой гномки. Похоже здесь не очень приветствовались разговоры за столом.
  Кто-то уже доел и неспешно пил что-то из больших глиняных кружек, окрашенных в красный цвет. Перед Кэрри и мальчишками, и перед Кили с его братом, кружки тоже обретались, но... Кили весьма кисло смотрел на свою кружку полную молока... а Фили с предовольным видом щурился, поглядывая на него, и пил из своей кружки... явно не молоко. Судя по еле уловимому запаху сладковатых яблок - это был сидр. Кэрри его пробывала ранее... но по-правде квас был вкуснее и резче.
  Но квас здесь не делали... а делали сидр. И по мнению Кэрри очень зря. Но Кили кажется был очень обижен отсутствием сидра в своей кружке... но протестовать вслух явно не решался. Над его кислым видом потешался не только Фили, но и Имлис со старшим братом, ухмыляясь и злорадно улыбаясь. Кили возмущенно сопел на них, с фырканьем хохлился под ехидным взором Фили...
  Перед Кэрри тоже стояла кружка... только не с молоком, а... с травяным отваром, что приятно-терпко пах. Девочка украткой покосилась на взрослых гномов за столом. На их сторону стола не смотрели. Взрослые чинно ели и пили...
  Кэрри протянула руку и... взяв свою кружку подсунула её Кили, утянув его кружку к себе. Мальчишки напротив удивленно округлили глаза, а Кили обрадованно схватил кружку с отваром и победно показал им язык.
  -- Кили, -- сухо обронил господин Торин на другом конце стола, и юноша тут же принял невинный вид, поспешно поднеся к губам кружку.
  Кэрри вдруг стало зябко и она отпила молоко из добытой кружки. Козье... но на языке осела какая-то горечь. Не в молоке дело. Просто она отвыкла. Слишком вокруг по-семейному... будто одна большая семья собралась за одним столом: дедушка, бабушка, дядья и родители с сыновьями... только Кэрри здесь была лишней. Чужой.
  На миг девочка остро пожалела, что не осталась с господином Лексом.
  Зачем она здесь?
  А меж тем ужин кончился.
  -- Имлис, Гимли, вы можете пойти на задний двор с Фили и позаниматься с ним до сна, -- обратился к рыжим мальчишкам совсем старый, седой гном. Такой старый, что Кэрри казалось, ему тысяча лет.
  -- Но дедушка! -- хором запротестовали сыновья тетушки Лу.
  -- Пошли-пошли! -- Фили встал и понятул мальчишек из-за стола. -- Я вам свой тайный удар покажу! Вы с мечами как?
  -- Никак, -- огрызнулся второй мальчишка. -- Настоящие гномы дерутся топорами, а не зубочистками!
  Взрослые за столом дружно хмыкнули. Частью вполне одобрительно.
  -- Да ладно?! -- искренне восхитился Фили. -- Ну, пошли, настоящий гном! Ты у меня еще штаны ловить будешь от зубочисток!
  -- Чего?! -- опешил Гимли, но Фили вцепившись в него и в его младшего брата, утащил их прочь из комнаты.
  -- Кили... -- окликнул господин Торин племянника, но тот дослушивать не стал.
  -- Пойду, погляжу... на улетающие штаны.
  И тоже улетучился из комнаты.
  -- Стервец, -- буркнул мастер Двалин.
  -- Мальчишки, -- вздохнула тетушка Лу.
  -- Что же... надо поговорить, -- негромко сказал господин Торин. -- Кэрри, что ты можешь сказать об этом?
  Тетушка Лу быстро собирала на поднос тарелки и кружки, и господин Торин выложил на уже пустой перед собой стол пистолет. Кэрри похолодела, увидев его. Враз встало перед глазами воспоминание...
  -- Кэрри? -- голос господина Торина вырвал в реальность.
  -- Это пистолет, -- выговорила негромко девочка ответ. -- Из него стреляют пулями, маленькими железными цилиндриками... очень далеко.
  -- Это мы уже поняли, -- проворчал мастер Двалин.
  -- Важно не это, -- качнул головой господин Торин. -- Важно, сколько подобного есть у этих... людей. Я никогда не видел подобного оружия. Кэрри, я понимаю, тебе трудно... но ты должна рассказать, что знаешь о этих людях.
  Кэрри не надо было уточнять, о каких людях она должна рассказать.
  -- Они называют себя жрецами Возрожденного, -- тихо начала она. -- Они верят, что они Избранные и что благодаря им, Возрожденный-Из-Тьмы вернется в мир. Один жрец однажды назвал его Мелькор...
  -- КАК?! -- хором воскликнули гномы.
  Тетушка Лу охнула, выпустив из рук поднос... тарелки со стуком упали на пол, устеленный вязанными дорожками.
  -- Кэрри, ты уверена? -- жестко спросил господин Торин.
  Кэрри опустила глаза и рвано кивнула. Все, что было связано с ними она помнила слишком хорошо. Девочка ужасно себя чувствовала. Толи из-за сытости, толи из-за раны, но с каждой секундой она чувствовала себя все хуже и слабее.
  -- Как они хотят его вернуть? -- как-то очень далеко прозвучал голос господина Торина.
  Ей не хотелось отвечать, но... надо.
  -- Они говорили, что Ангелы приведут его в Мир, -- устало отвечала Кэрри. -- Что кровь ангелов и их молитвы дадут ему силы... Я помню, как мы днями молились, стоя на коленях. Нам давали пить какую-то воду, что странно пахла. От нее, все было как во сне. Мы вновь и вновь говорили одни и те жи непонятные слова... эрисе-хале-зелит-каре... хаса-ороле-нат... вели-эна-элет-соле. Вновь и вновь, с утра до ночи... от этой воды меня тошнило. И я старалась пить меньше... однажды я украткой вылила чашку с водой. Ночью, когда все заснули, я увидела, как жрецы взяли двух мальчиков и вышли. Я не знаю почему пошла за ними. Мне казалось, они идут к выходу. Но я ошибалась... я шла позади и они не видели. Они спустились в подвал, где горело много свечей, а на полу были начертан огромный круг со звездой. Они положили их туда, на звезду... и...
  -- Они убили их, -- негромко закончил господин Торин.
  Кэрри кивнула, не подымая глаз.
  -- Я убежала... выбралась из того дома и убежала. Почему-то ворота были не закрыты. А потом меня нашел господин Лекс. Я ему все рассказала и он собрал своих друзей-русичей. Но когда они с оружием пошли туда... там никого не было. Только могилы за домом.
  Мастер Двалин грязно выругался. Но Кэрри плохо его расслышала. Слабость охватывала ее все сильнее и девочка всерьез боялась, что сейчас просто упадет и уснет. Прямо здесь, за столом.
  -- Хватит распросов, -- сказал чужой голос.
  Больше Кэрри ничего не слышала. Все померкло перед глазами.
  
  
*** *** *** *** *** *** ***
  
  -- Оин, как она?
  Полуседой гном пожал плечами.
  -- Ну, а как ты думаешь, узбад? Раньше я человеческих детей не лечил... но...
  -- Что, но?
  -- Видишь ли... она конечно потеряла много крови, и хотя рана была не большая... странность в том, что рана заживает очень быстро... и она смогла сегодня встать, ела со всеми, говорила... и я готов поклясться, что через два дня от ее раны и следов не останется. Но если на ней все так быстро заживает и без следа...
  -- Откуда тогда шрамы? -- эхом за спиной.
  -- Верно. Как будто...
  -- Что?
  -- Я бы сказал, колдовство. Она была просто ребенком, когда ей нанесли эти шрамы. Поэтому они остались с ней. А потом... что-то с ней сделали. Изменили.
  
  **********************************************
  
  ... было тепло, мягко и приятная тяжесть одеяла лежала на плечах и Кэрри, разомлев, еще плотнее закрыла глаза, нежелая выныривать из сна. Ей так хотелось еще хоть чуть задержаться в темноте и пустоте сна!
  -- Пора просыпаться, -- вдруг сказал чужой мужской голос и невесомая ладонь коснулась плеча.
  Кэрри вздрогнув, открыла глаза и в этот самый миг открылась дверь и в комнату, где уже просыпалась ранее девочка, заглянул Кили.
  -- Привет, ты проснулась? -- спросил он, чуть взволнованно улыбнувшись.
  Кили был лохмат и выглядел так, как всегда -- вид у него был нетерпеливый и взбудораженный. Будто где-то что-то происходит интересное, а он тут, и хочется быстрее-скорее помчаться и увидеть это интересное.
  Девочка села, кивнув согласно.
  -- Проснулась...
  -- Тогда пошли! Хорошо, что ты одета! -- Кили подскочил к ней и схватив за руку потащил прочь из комнаты, продолжая торопливо говорить: -- Тут такое случилось! Дядя думал по приезду поиски организовать - следы там, то-сё, а тут! Он сам вернулся!
  -- Кто? -- едва переводя дух, торопясь за Кили, спросила Кэрри.
  -- Сын Глоина, Флоин! Его нашли рядом с рекой совсем рядом. Только сказали, что он совсем плох и что без сознания. А еще у него седые волосы! Он сейчас у Оина, и его мать там с Глоином. А меня с тобой оставили...
  Кили говорил торопливо и все глотал окончания слов, так и таща на буксире Кэрри и девочке пришлось почти бежать за ним, стараясь при этом понять что он говорит.
  Так значит того мальчика нашли и он жив? Это ведь хорошо, правда?
  Однако спросить не хватало времени и дыхания. Они пробежали темный коридор дома, выскочили за двери на узкую улочку, над которой почти смыкались выступы плоских крыш домов и побежали вверх меж домов поселка гномов. Рассмотреть Кэрри все вокруг не вышло - слишком они торопились. Разве что дома невысокие и сложены из желтовато-песочного камня... да взглянув вверх, Кэрри обнаружила высоко над головой не начинающее светлеть небо, а чернеющий каменый свод пещеры.
  Но по левую сторону крыш домов девочка видела солнечный свет, тянущийся к тьме и пронзающий ее лучами. Будто в огромной пещере прорубили окна и сквозъ эти окна и лился солнечный свет.
  Но Кэрри ничего не успела подумать по своей догадке, хоть и нет далеко она была от своей догадки. Только пещера была не совсем пещерой, а скорее склоном, что будто козырьком была укрыта горным выступом. Между горой и склоном была будто узкая длинная щель, достаточной высоты, чтобы можно было выстроить здесь дома.
  Кили потянул девочку за собой к приземленному домику с добротной дверью с вырезанным на ней странным знаком. Кили толкнул деревянную дверь, и вошел внутрь дома, тянув за собой Кэрри.
  Стоило войти, как по ушам ударил приглушенный плач. И Кэрри, похолодев, сразу опознала в этом плаче тетушку Лу.
  Кэрри и Кили враз затормозили и почти робко заглянули в небольшую комнату, из которой слышались мрачные приглушенные голоса господина Торина и мастера Балина.
  На лавке у стены рядом с дверью сидели тихие Имлис и Гимли, рядом с ними стоял, прижавшись плечом к стене Фили. Увидев Кили, и стоящую за ним Кэрри, Фили тут же окликнул Торина:
  -- Дядя, Кили и Кэрри здесь.
  -- Хорошо, -- полышался в ответ мрачный голос господина Торина. -- Кэрри, подойди сюда.
  Кэрри очень не хотелось подходить ближе к стоящему в глубине комнаты гному. За спиной господина Торина, и стоящих рядом с ним мастера Двалина и Балина, она заметила рыжеволосого гнома, утешаюше обнивавшего тетушку Лу. А еще она разглядела лежанку, на которой кто-то лежал... и над этим кем-то наклонился седой мрачный гном.
  Наверно то был лекарь.
  Делать было нечего и Кэрри робко подошла к мрачному, как грозовая туча, господину Торину. Тот взглянул на нее и обернулся к лекарю:
  -- Оин? Что скажешь?
  Седой гном со вздохом выпрямился, отступая от лежанки на которой лежал мальчик-гном... во много раз младше Кили и знакомых Кэрри сыновей Глоина. У него были коротко остриженные, белые как снег, волосы и казался Кэрри совсем-совсем не живым. Может потому, что мальчик по имени Флоин был без сознания? Или потому что его лицо было очень бледным, как светло серый мел?
  Седой гном хмуро взглянул на Торина, коротко взглянул на плачущую гномку, что обнимал рыжий гном.
  -- Он жив, но очень слаб. Я мало чем могу помочь. Он очень слаб и его тело отравлено какими-то зельями. Если я дам ему хотя бы укрепляющий настой, то это может связаться с иными зельями в его крови. А это смертельно опасно. На нем нет открытых ран, нет переломов...
  Лекарь оборвал себя, вновь посмотрев на гномку.
  -- ... с ним не сделали того, что сделали с ней, -- тут гном чуть кивнул на Кэрри.
  -- Спасибо Отцу! -- Всхлипнула тетушка Лу.
  Гном согласно кивнул, мрачно закусив губу.
  -- Будем надеяться, он останется жив, -- гном вновь вздохнул. -- Но есть кое-что, что мне не нравиться. Хоть на нем нет ран, а есть лишь шрамы на спине, вроде тех, что у девочки, я готов поклясться что его тело пронзали иглы, запястья резали и пускали кровь. Следы веревок и кандалов говорят, что его приковывали... но все же я не могу сказать что его пытали. Все его повреждения зажили быстро. Так же быстро, как рана Кэрри. Но так не должно быть. Это невозможно. И еще вот это.
  Гном протянул господину Торину на ладони деревянный амулет со странным знаком.
  -- С год назад я видел человека в одежде колдуна с таким знаком. Но я понятия не имею, что это за знак.
  Господин Торин взял в руки амулет, рассматривая его.
  -- И мне кажется, что я видел уже подобное... Кэрри, ты видела когда-нибудь этот знак? Знаешь, что это?
  Кэрри лишь раз взглянула на амулет и отвела глаза прочь, чувствуя как холодеют и становятся липкими ладонями. Сглотнув, девочка с трудом кивнула.
  -- Да, господин... у меня был такой. Я потеряла его, когда сбежала от тех людей...
  -- Ты знаешь его значение?
  Кэрри кивнула, не подымая глаз.
  -- Это знак ведьмаков.
  -- Ведьмаков? Это кто такие? Маги? -- нервно спросил рыжий гном, тетушка Лу, всхлипнув, села у кровати мальчика на табурет, ласково гладя его по белым волосам.
  -- Мальчик мой... что с тобой сделали, бедный ты мой...
  -- Кэрри? -- окликнул ее требовательно господин Торин.
  Девочка помедлила ровно миг и негромко проговорила:
  -- Ведьмаки не маги. И не колдуны. Они воины и охотники на чудовищ и нежить. Раньше ведьмаков было много, но это было очень давно. И это были не совсем люди. Маги изменяли колдовством и зельями детей. Это было очень больно и многие дети умирали, а кто выживал... они уже были другими. Не просто люди. Более сильные, выносливые, быстрые. Их раны очень быстро заживали и ни один яд не мог их убить... а ещё они не умели чувствовать как все. Любить, ненавидеть... Друг господина Лекса говорил, что только Геральд из Ривии не был таким и одна чародейка родила ему ребенка... но я не помню кого. Может он врал, у ведьмаков не бывает детей. Они забирали их у людей, которые были им обязаны в оплату долга... "ты отдашь то, что не ждешь найти дома" -- так звучал договор. Эти дети никогда не возвращались. И не помнили своего прошлого.
  -- Но ведьмаки забирали только человеческих детей? -- негромко спросил, напрягшийся мастер Балин.
  Кэрри кивнула, честно сказав:
  -- Да, мастер Балин. Госпожа Мара, говорила, что кровь людей более мягкая и легко поддается магии и изменениям. Вот почему все полукровки похожи не на людей, а на другие расы...
  В комнате повисло молчание, и в полной тишине слышались лишь редкие всхлипы тетушки Лу.
  -- Что же... это многое объясняет, -- деревянным голосом уронил гном по имени Оин. -- А что нибудь еще о ведьмаках ты знаешь? Что-то, что отличает их от других?
  Кэрри растерянно пожала плечами.
  -- Нет, мастер Оин... только то, что их называли бесчувственными... и глаза у них были не такие... то становились совсем черными, то вытягивались как у кошек в щелку...
  Оин молча подошел к столу, взял в руки зажженую свечу и вернулся к лежанке, на которой лежал мальчик. Наклонившись, он осторожно пальцем поднял веко бесчувственного мальчика и близко поднес свечу к его глазу.
  В комнате стояла тишина.
  -- Узбад, посмотрите, -- мертво сказал лекарь.
  Торин шагнул к нему и посмотрел на мальчика.
  -- Кошачий глаз... ведьмак, -- уронил он. -- Значит, правда.
  
*** *** *** *** *** ***
  ... Торин решил осмотреть место, где нашли мальчика. Правильное решение, по мысли Двалина. Можно было найти следы малыша Флоина, а по ним можно будет найти и его похитителей. Этих мерзавцев надо было уничтожить.
  Единственное, что не понравилось Двалину, это то, что Торин решил взять с собой Кэрри. Пока седлали пони, Двалин подошел к своему побратиму.
  -- Тор, мне это не нравиться.
  Торин косо посмотрел на него, взглянул в сторону, где в седло пони садилась девочка.
  -- Ей лучше побыть с нами. В доме Глоина ей сейчас будут не рады.
  -- Да, но я не только об этом.
  -- А о чем?
  Двалин передернул плечами.
  -- Слышал, что она говорила о ведьмаках?
  -- И? -- напряженно спросил сын Трайна.
  -- Более выносливы... более сильные и быстрые... и раны у них быстро заживают. Вот у меня вопрос... Кэрри от них сбежала, но...
  -- ... Что если она не совсем человек? -- понял его Торин, вновь посмотрев на девочку. Совсем иначе, чем в первый раз. -- Я думал об этом. Эти... ублюдки не только хотят вернуть в мир Мелькора, но и подготовить для него армию. Армию ведьмаков, безжалостных и бесчувственных. Но Кэрри человек, ее чувства открыты, ты сам это видишь.
  -- Да, но она просто успела сбежать чуть раньше, чем Флоин, -- кивнул Двалин. -- И все же эти ублюдки ее изменили. Я смотрел за ней, Торин. Она слишком быстрая.
  
  ******************************************
  
  - Итак, он не вернулся. Что удалось выяснить?
  На вопрос последовала тишина.
  В полукруглой зале за круглым столом собралось десять человек. Все в серых длинных мантиях и с полотняной повязкой на лбу с кровавыми знаками-разводами, все они были мужчинами уже отметившими грань перехода между зрелостью и старостью.
  Никто из мужчин не торопился ответить задавшему вопрос.
  - Странник?
  Старик - а его можно было смело так назвать из-за длинных седых волос и еще более длинной бороды - кашлянул и сказал:
  - Что я могу сказать? Добраться до Бри было непросто, но мне сопутствовала удача. Я многое узнал и уверен, что исчезновение нашего друга связано именно с этим.
  Взгляды всех впились в того, кого назвали Странником.
  - И что именно ты узнал? Говори же, не тяни! - нетерпеливо воскликнул один из сидящих вокруг старика.
  - В Бри был замечен русич, который назывался Лексом. Он закупал снаряжение и заказал некие вещи у местного оружейника. Но самое важное то, что у него был паж по имени Кэрри. Это была девочка в наряде мальчика... одна из тех, кто был в нашем первом наборе.
  - Что?! - многие с удивлением переглянулись.
  - ... что же, можно понять, почему Когат исчез, - медленно проговорил тот, кто был негласным лидером среди собравшихся. - Он решил проследить за этим Лексом и возможно попытался забрать ребенка.
  Странник согласно склонил голову.
  - Верно, Глава. Но не до конца. Мне стало известно, что русич уехал из Бри один, а девочка покинула город спустя два дня в обществе гномов и известного нам Торина Дубощита. Когат отправился за ними и похоже был крайне неосторожен.
  - В таком случае он уже мертв и хорошо, если он не выдал наших тайн, - мрачно подвел итог первый старик, сидящий в деревянном кресле более похожим на трон.
  - Мир его праху, - пробормотал рядом с Главой сухонький мужчина с очками половиками.
  - Как бы нам самим не стать прахом из-за Когана! - огрызнулся почти лысый старик, у которого на лице не было ни бороды, ни усов. - Гномы могли узнать о нас и о наших делах. А после того как кое-то упустил мальчишку... я говорил, что это плохое место! И не стоило трогать гномов!
  Глава поморщился.
  - Должен ли я напомнить, что это было не наше желание? - резко спросил он. - Это приказал ОН. Ему нужны шпионы среди всех народов Средиземья. И раз уж мы заговорили об этом... сколько выжило детей из четвертой партии? Профессор?
  Взгляды всех обратились на мужчину, что сидел погруженный в свои мысли. Казалось, он не слышал вопроса и Глава уж собрался раздраженно повторить его, но тут Профессор тихо и бесцветно проговорил:
  - Из детей-дунадан выжил каждый третий. Всего пять. Из гномов - один, что сбежал. Из хоббитов не выжил никто. Ведьмаки не просто так забирали лишь человеческих детей. Таким образом, на данный момент у нас двадцать пять детей-ведьмаков. Из первой партии никого нет и о их особенностях мне сказать почти нечего.
   - Почти? - тут же уточнил Глава.
  Профессор поморщился.
  - Первый опыт проводился по моим выкладкам. Без ЕГО указаний. У меня была цель минимизировать потери и сохранить определенные качества, которые купировали у классических ведьмаков. Больше чувств и эмоций - больше способностей к Силе. Опыт прошел удачно - кровь этих детей и их молитвы дали много сил Саурону. Но при переходе сюда понадобились все их жизни. Если эта... Кэрри из первого набора, нам надо ее вернуть.
  - Это будет трудно сделать, - пробормотал один из сидящих. - С этими гномами... что будем делать?
  - Магия защищает эту долину. Никто не сможет пройти без нашего позволения, - равнодушно ответил Глава. - Так что гномы нам не страшны. А дунадан и люди горных кланов могут рыскать в округе сколько угодно. Скоро они устанут искать и бросят свои поиски. Тогда мы продолжим наше дело. Кроме Когана у нас есть те, кто приведет к нам детей. Спешить нам некуда. Мы должны все подготовить. А девочка... постараемся вам ее добыть, Профессор.
  Совет Десяти продолжился, но ни Профессор, ни Странник, в нем не участвовали, будучи погруженные в свои мысли. Профессор жалел об упущенном мальчишке-гноме, которого не успел протестировать, а Странник... его заботила защита долины.
  Как ее уничтожить?
  Гэндальф не знал.
  
  
*** *** *** *** *** *** ***
  
  Берег реки, у которого нашли мальчика-гнома, был сплошь усыпан крупной галькой и крупными плоскими камнями-плитами. Найти здесь следы было почти невозможно. И все же Торин решил попытаться. Они разделились на два отряда и прошли вверх и вниз по течению реки несколько миль. Двалин взял Фили и Гимли, что увязался за ними, а с Торином остались Кили и Кэрри.
  - Смотрите в оба и если заметите хоть что-то необычное, непривычное для этих мест, не молчите! - велел он.
  - Да, дядя, - кивнул послушно Кили.
  - Да, господин Торин, - негромко и куда более послушно ответила Кэрри.
  Торин с явным сомнением посмотрел на них, но ничего не сказал.
  Толи они были плохими следопытами, толи шли не туда, но ничего за полдня они не нашли. Кили и Кэрри шли чуть позади господина Торина, смотря себе больше под ноги, чем по сторонам.
  - Кэрри?
  - Да?
  - Когда ты была без сознания, я кое-что нашел, - Кили протянул ей на ладони круглый амулет из бронзовой пластины с витиеватым узором. - Я решил, что дяде и остальным не нужно его видеть. Им бы не понравилось. Он ведь темный.
  Протянувшая руку за амулетом Кэрри, остановила свои пальцы в двух сантиметрах от амулета.
  - Почему темный? - непонимающе спросила она, встревоженно вскидывая на него глаза.
  Кили пожал плечами. Сейчас он выглядел непривычно серьезным.
  - Это ангмарский знак. Откуда он у тебя?
  Кэрри все же взяла амулет. Ну и что? Подумаешь знак!
  - Из Ангмара... я говорила, что господин Лекс и его друзья были там. Ну, а я была с ними и нашла этот амулет у той полуразрушенной гробницы. Пока все были внизу, я смотрела за лошадьми и заметила его в траве. В нем нет ничего такого, а знак, этот символ, он очень напоминает мне знак Велеса.
  - Кого? - переспросил Кили.
  - Это наш бог-валар, - пояснила Кэрри. - Бог мудрости и чародейства. Он мог понимать язык птиц и зверей, и мог принять облик огромного медведя. Он мог путешествовать между мирами и знал все, что связано с магией.
  Кили заинтересованно слушал.
  - А у вас есть колдуны? Я слышал о некоторых магах. Дядя упоминал Таркуна...
  - Нет, у нас больше нет волшебников. А может и есть, только... только они живут тайно. Когда-то давно люди любили обвинять их во всех несчастьях. Кое-где их даже сжигали на кострах.
  Кили вытаращил глаза.
  - Добрые у вас люди!
  - На Руси колдунов не сжигали, - мотнула головой Кэрри. - Колдунов называли волхвами, а женщин называли ведуньями, то есть "ведующими тайным знанием". Их уважали. Но потом... потом один наш Князь поверил в другого Бога и всех заставил ему молится, а всех, кто оставался верен древним богам, он стал уничтожать. И волхвов в том числе. Вот их и не осталось.
  - Этот князь что, был сумасшедшим? - неприятно удивился Кили. - Он что, не знал, что предавая веру Предков он накличет беду? За такое столетиями расплачиваются!
  - Наверно, нет... а беда была, тут ты прав, - вздохнула Кэрри. - Господин Лекс рассказывал, что на нас постоянно кто-то нападал, а потом пришли монголы. Кочевники такие. Их было так много, что их было просто не победить. Более трехсот лет мы были под их властью. Они вырезали всех смелых у нас. Всех князей, что были против них.
  - Сочувствую, - пробормотал Кили. Он даже представить не мог такое, но и не особо хотел это делать. - Значит, у вас не осталось волшебников...
  - Нет, - кивнула Кэрри. - Но мой дедушка как-то показал мне кое-что... как искать с помощью лозы потерянные вещи, как почувствовать... что-то этакое. Грибы те же...
  - Покажи! - загорелся Кили. - Вдруг у тебя получиться найти след!
  - Только я не уверена, что у меня получится. Я давно этого не делала, - предупредила Кэрри.
  Кэрри очень хорошо помнила, как дедушка учил ее с помощью прутика искать грибы в лесу. Они часто ходили в лес - дедушка, бабушка и Кэрри. И у девочки даже получалось... может и в этот раз получиться?
  Кэрри подобрала тонкий длинный прутик с камней рядом. Господин Торин впереди остановился, раздраженно закурив и хмурясь на реку. На них он не смотрел, и у Кэрри была возможность не отвлекая его, попробовать дедушкину науку.
  Кэрри расслабила руку с прутиком, закрыла глаза и попыталась представить где-то там призрачный след в речной гальке... руку почти враз с силой повело в сторону, а перед глазами Кэрри вспыхнуло смутное видение полустертого следа и капелек крови на серых мелких камнях.
  - Оно совсем рядом! - вскрикнула Кэрри.
  - Где?! - Кили закрутил головой.
  - Что вы там кричите? - сердито оглянулся на них Торин.
  Но Кили лишь рукой махнул, в шаг шаг идя за Кэрри, которая так и шла с длинным прутиков в руке, кончик которого мелко дрожал, подпрыгивая вверх.
  - Кэрри что-то нашла! - взбудоражено ответил он дяде.
  В дюжине шагов от них, за большим камнем они нашли еле заметный, отпечатавшийся в гальке, след и несколько капелек крови, что указывали на реку.
  Торин внимательно осмотрел след, направление и сделал вывод:
  - Умный мальчик. Он шел по воде, изредка выходя на берег, путая возможную погоню. Молодец, Кэрри. Кэрри?
  Девочка смотрела на прут в своей руке, что мелко вздрагивая, отклонялся в право. Кэрри медленно подняла голову и посмотрела вправо, на деревья леса и густые кусты. Меж деревьев показались фигуры людей.
  Кили тут же выхватил меч, но Торин сделал ему знак обождать.
  Мужчина, идущий впереди, склонил в уважении голову.
  - Приветствую Торина, сын Трайна. Я Араторн-Следопыт и я не враг вам.
  - Неужели? И я должен верить тебе?
  - У нас нынче одна беда и один враг, - спокойно сказал человек. - У вас ведь тоже пропали дети?
  
  *****************************************
  
  Ничего тебе, девочка, не осталось
   Кроме жгучего холода и скитаний.
   Лишь Игла из горящей на солнце стали -
   Отголосок далеких воспоминаний.
   Ты бежишь, примеряя чужие лица,
   Как волчонок, затравленный злыми псами.
   Ты хотела быть сильной, большой волчицей,
   Так учись понемногу владеть клыками!
   ... Если страх заползает змеей под кожу,
   Будь храбрее, не давай ему ранить больно.
   Ты когда-нибудь когти наточишь тоже,
   Ты когда-нибудь станешь, как птица вольной.
   Между жизнью и смертью покров так тонок,
   Ты лишь тень, но о прошлом ты не забыла!
  из песни "Валар-Моргулис"
  про Арью Старк
  
  ... Ветер глухо выл, качая темные верхушки сосен. Серые мрачные тучи медленно плыли по грозовому небу и лес вокруг притих в ожидании грядущей непогоды.
  Люди и гномы из Синегорья и его подножий спешно разбивали единый лагерь, посматривая в небо и невольно стремясь поскорее доделать свои дела. Крепко стреножить лошадей и пони, натянуть большой промасленный тент над стоянкой, выставить дозорных и распределить дежурства равно меж гномами и людьми. Двоих подростков отправили пополнить воду в кожаные бурдюки, а третьему и четвертому, самому младшему, поручили вымыть миски после поспешного ужина.
  Кэрри подхватила закопченный на костре котелок и стопку мисок и, не смотря на недовольного мальчишку рядом, поспешила к реке.
  - Терпеть не могу мыть посуду... и почему я?... гадость-то какая, - бурчал обиженно за спиной девочки подросток.
  Кудлатый и темноволосый, он, с уныло-вытянутым лицом и крючковатым носом, плелся позади, и Кэрри очень хотелось бы избавиться от него. Уж лучше бы она одна все помыла! И что его только не утраивает? Самое легкое же поручили! Воду в бурдюках таскать и то тяжелее... но она промолчала.
  Большую часть времени Кэрри молчала и изо всех сил старалась быть незаметной и держаться подальше от дунадан. И особенно от их подростков. Опыт девочки в отношениях с ровесниками и со старшими ребятами - был удручающе скуп и большей частью неприятен. Взрослые вскоре заметили ее нежелание разговаривать и попытки держаться ближе к гномам. Дунаданы сделали выводы и позволили ей остаться в стороне, продолжая относится подчеркнуто благожелательно. Но за десять дней, как гномы вместе с девочкой присоединились к дунадан в поисках, Кэрри продолжала их сторониться.
  Но куда более насторожено она относилась к подросткам из дунадан.
  У господина Лекса была привычка давать пару медяков незнакомым мальчишкам, чтобы те подрались с Кэрри. И ей доставалось от него, если она давала себя побить. А мальчишки всегда рады подраться и просто так... вот только Кэрри подозревала, что господина Торина не обрадует ее драка с подростками дунадан. А выяснять, какие наказания предпочитает гном, не хотелось еще сильнее.
  Вряд ли ей это понравиться.
  А мальчишка за спиной все нудел и нудел. Так они и дошли до широкого ручья, бежавшего по омытым крупным голышам рядом с лагерем. На берегу ручья, побросав бурдюки на землю, темноволосые мальчишки-близнецы кружили вокруг друг друга с длинными палками в руках. Стоило им показаться, как один атаковал брата, метя шестом в колено, но удар был отбит и в следующий миг другой шест устремился к плечу напавшего.
  Бодрый стук шестов зазвучал в воздухе. Мальчишки скорее дурачились, чем в серьез дрались. Они даже весело ухмылялись друг дружке... Кэрри удивленно покосилась на них, и обошла по кругу дерущихся. Ну их!
  Она уже обошла их, когда по ноге больно ударил шест, и Кэрри полетела на землю. Миски разлетелись, а котелок подкатился к самой воде. Неожиданная боль от удара оглушала, но девочка, в подкорку мозга впитавшая закон о необходимости двигаться, в единый миг перекатилась в сторону и слитным движением встала на ноги в привычную боевую стойку. Прямо в лицо полетел круглый конец шеста... Кэрри не думала - уклонилась, сделала шаг вперед к атакующему, мазаное для глаз "колесо" руками и мальчишка выпускает из рук свое оружие... и Кэрри перехватывает шест, разворачивается, и - конец шеста угрожающе останавливается у горла юного дунадана.
  - Ух, ты, - восхищено говорит тот, замирая и подымая руки в извечном жесте сдающегося. - А ты быстрый!
  - Чего вам надо от меня?! - зло спрашивает Кэрри, чувствуя, как заполошно бьется сердце в груди. Вот знала же, что будет неприятность!
  - Да ничего, - примирительно говорит мальчишка, пожимая плечами. - Просто так...
  Ах так?! Что-то внутри вспыхивает, и девочка молниеносно делает подсечку шестом. Подросток звонко ойкает и плюхается в ручей пятой точкой.
  - Это тоже... просто так! - выпаливает Кэрри и сердито бросает шест на землю.
  - Ты чего? - удивленно таращится на нее мальчишка, хлопая ресницами и продолжая рассиживаться в ручье. - Злишься?
  - Нет, радуюсь! - огрызается Кэрри, отходя от него и, демонстративно не смотря, начинает собирать миски.
  Прекрасно, две глиняные миски раскололись! Вот что она скажет?! Как еще не все...
  - Да ладно тебе, не злись, - примирительно говорит, присаживаясь рядом другой близнец, и тоже начиная собирать миски. - Мы же ничего такого не хотели. Просто хотели помахаться палками...
  - А мне хотелось? - все еще злясь, буркает Кэрри, почти вырывая протянутые миски из его рук.
  - Я так сильно тебя ударил? - озабоченно спросил, вылезая из ручья, второй брат.
  Кэрри делает глубокий вдох, заставляя себя успокоится.
  - Нет, - нехотя отвечает она.
  Она получала куда более болезненные удары. Ерунда, по сравнению с поркой ремнем, со сломанной ногой, вывихами и падениями с высоты. Вряд ли даже синяк будет. Просто... как-то обидно и неприятно.
  - Ну, вот! Чего ты обижаешься? Прям как девчонка! - выдает мокрый близнец, отряхиваясь.
  И Кэрри вдруг аж задыхается от глубокой обиды. От взрослого она бы стерпела, но тут! Как будто то, что она родилась девочкой, делает ее хуже! Да от нее отказались из-за этого! А эти... что, лучше?!
  Она вскидывает голову и прямо смотрит в глаза мальчишки.
  - И что, если я девчонка? - с вызовом спрашивает она. - Что я хуже поэтому?!
  - Э-э-э... - ошарашенно выдает подросток, растеряно моргая.
  - Отстаньте от меня! Просто, отстаньте! - выпаливает девочка, и быстрым шагом идет прочь от троих мальчишек, удивленно смотрящих вслед.
  ... Кэрри зло трет миски, отмывая их в холодной воде ручья. Горло сперло от горечи. Девчонка... как же это обидно! Да, она слабее. Всегда будет слабее, но господин Лекс не уставал повторять, что главное умение, а не сила. И не наличие яиц в штанах. И уважают за поступки и мастерство, за ум... но иногда девочка с болью убеждалась, что многие считают иначе.
  Неспешные шаги за спиной, шагающие по шуршащей гальке, ей знакомы. Кэрри замирает, стоя на коленях у ручья. Вот сейчас совсем не хочется смотреть в глаза господина Торина. Не получиться сделать вид, что все в порядке. И лгать она совсем не умеет.
  Шаги останавливаются. Он стоит так близко, что угол его плаща в миллиметре от ее колена. Но господин гном молчит. И Кэрри обреченно догадывается, что он все видел и слышал. И что вот сейчас будет разговор... девочка тоскливо опускает голову, неотрывно смотря на мокрую миску в руках.
   "Пожалуйста... пожалуйста..." - умоляет она про себя. Но вот о чем именно она просит, Кэрри не осмеливается додумать.
  - Ты не растерялась и ответила не медля на удар, - спокойно и негромко проговорил господин Торин, не смотря на пажа. - Это похвально. Но не след так остро переживать за один-единственный удар. Это настолько обидно для тебя?
  Кэрри с трудом выдавила, покачав головой:
  - Нет, - прошептала она, не подымая глаз.
  - Тогда что именно обидело тебя? - спросил господин.
  И девочка съежилась, вцепившись пальцами в края глиняной миски. Ну, что ответить? Что ее назвали девочкой? Так она и есть девочка! То, что ей показалось, что эти мальчишки считают ее поэтому хуже себя?
  - Или тебя оскорбило слово "девчонка"? - продолжил гном.
  Кэрри молча покачала головой... и, подхватившись, что это будет истолковано, как проявление невежливости, выдавила:
  - Нет, господин.
  - Тогда что именно, тебя обидело?
  Кэрри было плохо. Гном стоял над ней и будто требовал ответа. Это ожидание ответа так давило! И вот что, что ей сказать? Что она не хуже других, потому что родилась девочкой?! Что вот она вырастет и станет не хуже всяких там мальчишек?
  Она очень хорошо помнила, как зло посмеялся над ней тогда господин Лекс. И совсем ужасно будет, если сейчас над ней посмеется и господин Торин.
  А взрослые почти всегда так поступают...
  - Я задал вопрос, - сухо прозвучал голос господина.
  - Просто... - прошептала, давя слезы Кэрри.
  - Что, просто? - давил голос Торина.
  Кэрри зажмурилась... и в следующий миг сказала то, что сама не ожидала от себя услышать.
  - ... они от меня отказались поэтому.
  - Они? - тихо спросил гном.
  - Родители, - и постыдные слезы навернулись на глаза. - Я же девчонка! А у них был сын. Мой брат. Мальчики - будущие герои, они...! А я... я никто, и всегда буду никем! Сидеть и не мешать - а я мешала! Я старалась, честно старалась! Но они все равно меня бросили! Потому что сказала правду! Что он трус! Что он... он...
  И Кэрри просто разревелась. Как же больно вспоминать!
  Почему?
  Ну, почему?!
  На плечи легли сильные ладони и силой поставили на ноги. Кэрри отчаянно всхлипнула, судорожно протерев лицо ладонями.
  - В том, что случилось, нет твоей вины, - твердо сказал ей Торин. - Ты ни в чем не виновата.
  - Они считали иначе! - отрицательно мотнула головой девочка.
  - Почему?
  Кэрри судорожно вздохнула, загоняя слезы вглубь. Взрослым не нравятся слезы! Нельзя плакать, нельзя!
  - Кэрри, расскажи мне. Что произошло?
  Рассказать... да что тут рассказывать?
  - Когда я родилась, меня отдали дедушке и бабушке. Только им я и была нужна. Дедушка... он был военным. У нас все в семье воевали. Или были военными лекарями. А я... я же девочка. Мой брат должен был стать наследником, военным, офицером! Он был гордостью для родителей... а потом дедушка и бабушка умерли. И меня забрали, чтобы о семье офицеров плохо не сказали. А брат... он играл. На деньги играл. И проигрался очень сильно. Ему сказали - или плати, или иначе расплачивайся. А он сказал, пойдем погуляем? Там кошка родила котят, одного давай домой принесем... и я пошла, как дура пошла! Бабушка говорила он мой брат, что мы должны верить и держаться друг друга...
  Торин молча слушал, но в душе гнома бурлила злость. Он уже все понял и от страшных подозрений сжимались кулаки. Он бы брату Кэрри голову бы открутил голыми руками. Какой же трусливой тварью надо быть?!
  А Кэрри рассказывала сквозь слезы:
  - ... что они просто поиграют со мной. А я испугалась и прыгнула. Там в стене башни кладка развалилась и дыра была большая. Вот я и прыгнула... А там внизу куча кирпичей. Я потом почти два месяца в лечебке лежала, ногу вытягивали, а она неправильно срасталась и ее еще раз ломали. А он сбежал! Меня бы убили, если бы не охотник и его ручные волки! Они прогнали тех мужчин... одного покусали. Потом... в лечебницу капитан... нашей стражи приходил, спрашивал... а я взяла и все рассказала. А отец сказал, что все неправда... что я брата оболгала! И что его выгнали из училища и военным ему теперь не стать! И что я сама виновата, и сама полезла... а я же Дэну поверила! И они бросили меня...
  Торин знал, что люди иначе относятся к дочерям, но... чтобы так?! И Кэрри и не думала ему врать - какое там, когда она неподдельно плачет? Каким же надо быть гадом, чтобы бросить маленькую дочь ради сына, что гнилой от начала?
  - Кэрри, - позвал он, сжав худенькие плечики девочки. - Послушай меня. Твои родители - ошибка. Таких отцов и матерей не должно быть на свете. И хорошо что их у тебя и не было. И тот трусливый мальчишка никогда не был тебе братом. У тебя была одна семья - твой дед и твоя бабушка. И я скажу так, они бы гордились тобой, если бы видели тебя сейчас. Ты обезоружила мальчишку на голову выше себя. Ты выжила там, где умирали другие. Ты сильная и смелая, и однажды, если не отступишь, многого добьешься. Слышишь меня?
  Девочка через силу кивнула, не подымая глаз.
  
  
*** *** *** *** *** *** ***
  Хайрон прятался за деревом и изо всех сил прислушивался к тому, что говорила девочка гному. У мальчишки сжимались руки в кулаки и очень хотелось сильно побить неизвестного ему Дэна. Теперь-то все понятно! И почему с гномами был тощий, мелкий мальчишка... который оказался девочкой! И почему она так опасливо зыркала на них! Ну, вот с чего ей после всего верить мальчишкам? А еще он, такой дурак, и шестом ударил, и гадость сказал... что она как девчонка. Да она лучше, чем девчонка! Вона как его в ручей усадила. Он бы от такой сестры ни за что бы не отказался!
  И родители ее гады!
  Хайрон еще много чего сказал бы про себя по поводу родителей и братца Кэрри. И много чего бы подумал, но тут гном и коротко стриженная девочка-воробей окончили разговор и пошли прочь от ручья. Мальчик схоронился за деревом, очень надеясь, что его не заметят - не хватало еще, чтобы поймали за подслушиванием! Век от позора не отмыться!
  К его радости, не заметили - в стороне прошли.
  Почти прошли...
  Все произошло так быстро...
  Из-за густых кустов темной громадой выпрыгнули трое варгов. Хайрон обомлел, а спустя миг бросился вперед.
  Он видел, как девочка швырнула миски в ощерившегося варга, как гном выхватил меч против прыгнувшего на него варга. Меч сверкнул в стремительном выпаде и проткнул горло зверю. Гном молниеносно вырвал из туши меч, а в этот самый миг на него уже наседал второй... а третий сбил с ног девочку и та покатилась вниз с холма к ручью. Зверь длинными прыжками бросился вниз.
  Хайрон закричал, не помня себя, бросаясь вниз:
  - Кэрри!
  А девочка перекувыркнулась в последний раз, извернулась, вскочила и... запрыгнула на спину подбежавшего зверя. Размахнулась тонкой рукой и ударила зверя в ухо. Через миг тварь встряхнула с себя легонькое тело и... рухнуло, корчась в агонии, на землю.
  Хайрон запнулся о корень, свалился с ног, подскочил и бросился к дрожащей фигурке девочке, что села в траве в нескольких шагах от мерзкой твари. Подбежал и, схватив за плечи, оттащил прочь, от опасной близости твари, испуганно прижимая к себе.
  А зверь еще какое-то время бился на земле... пока не затих.
  Хайрон судорожно прижимал к себе девочку, неверяще смотря на мертвого варга. Как? Это же... как она смогла? Перед глазами мальчика встала картина-воспоминание, как девочка стремительно-ловко вскочила на спину зверя и ударила его... чем? Ножом?
  - КЭРРИ!! - прозвучал яростный крик гнома, что появился на вершине холма. Увидев детей, стоящих в стороне от зверя, он сбежал вниз по склону.
  Гном выдернул девочку из рук Хайрона и оглядел ее, ища раны и кровь, как куклу вертя перед собой.
  А после выдохнул:
  - Живая! Кэрри, как ты?
  Девочка, к вящему ужасу Хайрона, подняла на него абсолютно черные глаза:
  - Господин?
  Это не были глаза человека... а была ли она человеком?!
  Мальчишка в страхе попятился от гнома и девочки.
  - Парень! - окликнул его гном, подняв на него глаза. - Ты...
  - Нелюдь! - завопил Хайрон. - Она нелюдь!
  И мальчишка бросился прочь.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"