Аннотация: Нечего рвать крючки и пытаться перерезать свою нить раньше времени. Я не умру молодой. По крайней мере - здесь и сейчас.
Сейчас я здесь. Сколько не была тут? Десять лет? Не помню. Не вспомнят и меня. Подумают, что дом старого Теронидиса, наконец, купили. Нашлись идиоты: дом на самом краю обрыва, рано или поздно сползет в лиман. Посмеются над городскими и забудут. Некому помнить. Да и не узнают, если что - той, прежней Медеи с длинными косами больше нет на свете. Ходят слухи, что она умерла молодой - это не совсем верно, хотя шансы были.
У этой, нынешней, выжившей - стрижка каре, шрам под ключицей и масса скверных умений. Вроде виртуозного метания ножей.
Заросшую вьюнком калитку я открыла с трудом. Штакетины разбухли и почернели, двор совсем зарос крапивой. Дорожка еле виднелась, гравий почти размыло. Бабкин розарий под окнами одичал. Сортовые розы - чайные, нежно-розовые, бархатно-бордовые, измельчали, сплелись в сплошную колючую стену. Теперь, чтобы войти, придется прорубаться сквозь нее как в джунглях. Колючие стебли царапали руки и падали под ноги, срезанные безжалостной сталью. Тщательно вытерла лезвие платком, нож мягко скользнул в ножны на лодыжке. Подарок...
Глухой удар о землю за спиной - я мгновенно обернулась, рука нырнула под куртку. И тут же расслабилась. Всего лишь яблоки. Август, старая яблоня роняет на землю никому не нужные плоды.
Дверь заскрипела. Это хорошо, не буду смазывать петли.
Внутри был полумрак, пахло сыростью, пылью и запустением.
Беленые стены пожелтели, в углу чернела плесень: крыша дала течь. Разбуженные моими шагами половицы пожаловались на одиночество. Это тоже хорошо. Пусть скрипят.
Заглянула в спальню. Над стене, над кроватью, светлое пятно - там раньше висела фотография. Бабка и дед. Молодые. Теперь только след на стене. Медные шишечки на спинке кровати позеленели. Как не добрались вандалы, цветмет же?
Я бросила сумку около кровати и вышла на крыльцо. Села на ступеньки, закрыла глаза. Сладко пахло яблоками-падалицей, ветер с лимана донес шум камышей и острый дух стоялой воды. Залив - мелкий, зацветавший каждый август ярко-зеленой ряской, дед всегда гордо называл морем. В память о другом, настоящем море, которое знал мальчишкой.
Наш поселок сильно изменился за эти годы. Земля у моря, пусть и мелкого, дорогая. Старые мазанки почти все снесли, на их месте выросли кирпичные виллы, с балконами и террасами. Некоторые даже с бассейнами. Вот только лестница к набережной от нашего переулка совсем обветшала.
Работу я получила в среду. Заказчик давний и проверенный. Из тех, кому отказать - себе дороже. Только вот когда открыла файл с досье...
С фотографии на меня смотрел Игорь. Он изменился, борода, дурацкая кепка козырьком назад. Только глаза все те же: темно-карие, наглые, с циничным прищуром. Хотя жизнь его потрепала, самоуверенности поубавилось. Правильно, теперь у него были причины бояться.
Не сказать, что я удивилась. Всегда считала, что Игорь рано или поздно нарвется. Никогда не видел края. "Любить так королеву, воровать так миллион". Но то, что заказали его именно мне: в этом была и злая шутка судьбы, и высшая справедливость. Королевой его когда-то была я, а теперь, видимо, он исполнил и вторую часть любимой поговорки. Быстро просмотрела досье: последние места, где засекли его мобильный, где засветился в интернете. Но достоверной информации о том, где он отлеживался, не было.
Игорь, Гоша, Игореша... Я иду искать. Плохо спрятался - я не виновата.
Просматривала списки его логов и наткнулась на сайт любителей цветов "Зеленый мир". Вот оно. Совершенно невинное фото в инстаграмме: кораллово-красные георгины с желтой сердцевинкой. Редкий сорт "Милая девушка". А на заднем плане - песчаный обрыв и знакомые очертания старого маяка. У всех есть свои слабости. У Игоря - холодное оружие и цветы. Тоже мне, флорист.
Во внутреннем кармане куртки щекотно завибрировал телефон и тут же затих. Достала - смс пришло с незнакомого номера, местного.
"Милая девушка вернулась на малую родину?".
А квалификацию не потерял. Два часа, как я приехала.
Второе смс пришло ровно через три минуты.
"Не могу отказать себе в удовольствии. Сегодня, семь вечера. Кафе "Арго". Крайний столик, слева у парапета".
Семь вечера. Сейчас три, у меня в запасе четыре часа. Кафе на набережной, еще не кончился курортный сезон, народу по вечерам бывает много. Значит, он опасается меня. Но вряд ли подозревает. Никогда не воспринимал меня всерьез, даже когда мы работали вместе. Смазливая наживка, девочка на шухере: максимум на что он считал меня способной. Сейчас это мне было на руку.
Набережную я знала хорошо. Кафе "Арго" тоже. Скорее всего, будет наблюдать, изучать, пытаться понять мои мотивы. И если почувствует малейшую опасность - опять уйдет на дно. И тогда я больше никогда его не отыщу.
С приближением вечера становилось прохладно, и куртку я решила не снимать. Хотя лучше было бы оставить ее дома - показать свою беззащитность. Чем меньше на мне одежды - тем труднее спрятать оружие. Но не в белье же идти, в самом деле! Хотя, думаю, Игорь не отказался бы от такого зрелища. Представила, как вхожу в кафе полуголая, посетители пялятся и перешептываются, а он сидит за столиком и разглядывает меня молча, цинично, медленно, взгляд скользит сверху вниз. Будто кубик льда по коже - обжигающий холод и мурашки. Просто кино.
- Девушка, вам плохо?
Встревоженный голос прохожего - пожилого мужчины заставил резко открыть глаза.
- Нет... в порядке. Спасибо. Просто... голова закружилась.
Нервно глянула на часы. Полседьмого. Пора.
Терраса кафе "Арго" нависала над самым заливом, ветер озорничал, пытаясь сорвать скатерти и погасить свечи под стеклянными колпаками. Бегло огляделась: шесть столиков из восьми были заняты. Очкастый мальчик, скорей всего студент, в джинсовой куртке с яркими значками и его спутница, в слишком открытом, не по погоде, платье. Девушка зябко поводила плечами, а ее кавалер никак не мог догадаться набросить ей на плечи свою куртку. По соседству - пара средних лет, пили шампанское и смотрели друг на друга с нежностью. Изрядно набравшийся мужичок, небольшого роста в мятом пиджаке и съехавшем набок галстуке пытался подлить вина в бокал вульгарно одетой особе. Но внимание мужичка отвлекло глубокое декольте подружки, вино пролилось на скатерть. Одинокая женщина лет сорока пяти в одиночестве смотрела на залив, крутила в пальцах бокал с вином. То ли ждала кого-то, то ли уже отчаялась дождаться.
Последний столик слева был пуст. Трепетало пламя свечи под стеклянным колпаком, в высоком тонком стакане стоял одинокий цветок. Я села лицом ко входу. Странно, что Игорь предоставил мне выбрать выигрышную позицию...
Когда стрелки часов над барной стойкой перевалили за половину восьмого, поняла - он не придет. Официант уже подходил ко мне три раза, явно недовольный заказом - стакан минеральной воды, без газа. Больше ждать не было смысла. Со злостью бросила на стол мелочь и пошла к выходу. Но ощущение того, что я упустила что-то важное, заставило оглянуться.
Ну конечно! Как я могла не заметить? Коралловый георгин с желтой сердцевинкой на моем столике. На всех остальных столах - пошлые букетики "Кровь на мраморе", три белые розы, две красных...
Он был тут. Наблюдал, оценивал. И оставил цветок. Георгин. Тот самый, "Милая девушка".
Игорь всегда был непревзойденным снайпером.
У нас, в спортшколе, таких называли "звездунами". Когда я кровью и мозолями сделала норматив КМС по триатлону, Самсон, он же Игорь Самсонов, был чемпионом области и призером первенства России. Прочили в сборную, особенно ценили за твердую руку. Десять из десяти он выбивал всегда. При любом раскладе, из любого положения.
Я вышла из кафе и медленно пошла к дому. Мерзкое ощущение взгляда в спину через прицел снайперской винтовки не оставляло ни на секунду.
И вдруг подпрыгнула как ужаленная. Во внутреннем кармане куртки завибрировал телефон. Снова смс от Игоря.
"Ай-яй-яй, какая оплошность. Неужели так ничему и не научилась? Садись, два".
Минуту любовалась на фотку в телефоне - чайки, парусник, закат. Стиснула зубы. Он наблюдает, наслаждается. Так... стоп. Это мне на руку. Пусть думает, что я беспомощная игрушка. Только бы не переиграть. Снова загудел телефон.
Приняла звонок.
Хрипловатый голос в наушнике заставил меня вздрогнуть. Как давно я его не слышала. Иногда снился... Как может сниться голос? Да вот так. Игореву рожу я просто видеть не могла, даже во сне.
- Напугал? Прости. Но нельзя же быть такой рассеянной. Мне стыдно за тебя!
- Я давно не в деле. У меня есть причины тебя бояться?
- А у меня? У меня есть причины тебя бояться? Зачем приехала?
Я молчала. Тянула и тянула паузу. Он не выдержал первым.
- Только не говори, что скучала. Так банально. Тебе не идет.
- Правда всегда банальна.
- Правда? Детка, это смешно. После всего... Ты хотела меня видеть?
- Ты опять скажешь, что я банальна. Но вижу, что ошиблась. Зря позвонил.
- Безопасность - прежде всего. Учили ведь. А ты, вижу, урока так и не усвоила. Да, кстати... ты свободна, знаю.
- Может, и нет. Колец не ношу, отягощают.
- Образ стервы и цинизм - это все от одиночества. Ты же не такая...
- Ну, расскажи мне про меня.
- Зачем я? Все уже сказало содержимое твоей сумки. Мне нравится твое нижнее белье. Очень сексуальное.
- Ну вот, докатился - рыться в моих вещах! Извращенец. Фетишист. Надеюсь, все на месте? Или я недосчитаюсь трусиков?
- Ммм... ну с одними я расстаться не смог, извини. Коралловые, кружевные... Ты же помнишь, это мой любимый цвет. До встречи, милая девушка...
Я немножко обжилась в дедушкином доме. Купила постельное белье, подправила допотопный, но все еще рабочий душ в саду, обзавелась керосиновой лампой, свечами, продуктами и туристической плиткой "Шмель". Плитка чадила, воняла керосином и гудела как целое шмелиное гнездо. Но чайник согреть на ней было вполне реально. Да и макароны с тушенкой вышли вполне съедобными.
О самой встрече, как и об Игоре, почти не думала. Порылась в шкафу. Нашла бабкин белый гипюр. Старая ткань, наверное, дед из Германии привез. Вспомнила, как в детстве давали мне его только после того, как помыла руки - поиграть в невесту . Пошла, вымыла руки, развернула отрез, накинула на себя: да, тили-тили...тесто засохло.. а невеста, совсем того... Гипюр пах табаком и сушками - детством. Спрятала его назад. И отправилась в сад, где неплохо провела время - извела крапиву под корень, обрезала фальшивые ветки на яблонях, укротила одичавшие розы...
Отвлечься удалось. Но крапива крапивой, а работа должна быть сделана.
Безопасность - прежде всего. Все-таки он меня недооценивал: кое-какие уроки я усвоила. Сделала четыре закладки с оружием, рассчитывая, что три из них он вычислит сразу. Но если мне повезет, то последняя останется нераскрытой. И тогда ...
Непросто резать последнюю нить. По живому... почти...
В спортшколе он меня не замечал. Куда кмснице - неудачнице мечтать о чемпионе области, без пяти минут члене сборной России. Потом судьба недолго тасовала нас, чтобы внезапно мы легли в раскладе рядом. Если бы только рядом... Игорь оказался великолепным любовником - сильным, страстным, умелым. Я просто подчинялась, доверилась, даже думала - на всю оставшуюся жизнь, это когда было настроение думать. А так - сплошные нелогичные эмоции, кто пережил - поймёт. Мы тогда сбежали ото всех. На месяц и четыре дня - с июля по сентябрь. Было хорошо.
Умер наш роман также внезапно, как и начался. Больно и банально. Рядовая операция. Перевозка. Крупная сумма, в связке - только мы двое. Километров двести от Брянска нашу машину взяли в клещи две бэхи "пятерки". Обычная схема. За рулем была я. И первая пуля досталась тоже мне. По счастью в грудь, не в голову. Спасла скрытка, что Игорь буквально насильно надел на меня. Позже поняла - он знал. Меня подобрали, оживили, потом год прессовали, подозревали в сговоре. А потом ехидничали. Еще бы, бывший любовник слил подружку. Я долго не могла поверить, но факты - упрямая штука. Вышла из больницы с твердым намерением найти Игоря, хотя бы для того, чтобы посмотреть ему в глаза. Долго-долго. Молча. Но он плотно залег на дно. Через полгода искать перестала. Решила забыть. На память остался только едва заметный шрам под ключицей. И моральное право выполнить заказ.
Вечером во вторник я сидела на крыльце, грела пальцы о большую глиняную кружку с чаем. Сгустились сумерки, с лимана потянуло холодом и болотом, настроения просидеть всю ночь на крыльце, пялясь в темноту, не было. По всему выходило - работа решила прийти сама.
Дверь на ключ я закрывать не стала. Несмазанные петли - отличный сторож. Взяла в руки лампу, узкий язычок пламени вытянулся и задрожал под закопченным стеклом. Сделала два шага по скрипучим половицам и вдруг поняла: я не одна. Осторожно поставила на пол лампу и потянулась к кобуре под мышкой. Рукоять "Глока" привычно легла в ладонь.
- Ты же не собираешься в меня стрелять? В этом доме мы с тобой и так мертвые...
- Нет, - машинально ответила я на выдохе, но пистолет не опустила. - Если ты не собираешься сделать это первым. И я очень даже живая, можешь потрогать.
- У меня была уже возможность тебя убить, - укоризненно произнес Игорь и, отодвинув занавеску, шагнул ко мне из спальни. - Может, все-таки опустишь? Все равно не будешь в меня стрелять, милая девушка.
Последние два слова он произнес особо, с некоторым нажимом. От звука его голоса, мягкого и хрипловатого, рука вдруг дрогнула.
- Ну вот и умничка.
Игорь забрал пистолет и засунул себе за пояс.
- Закладки твои я нашел. Но молодец, места хорошие, сделано аккуратно.
Несколько бесшумных шагов (не скрипнула ни одна половица), и он уже у меня за спиной. Подавила в себе желание развернуться вслед - пусть думает, что я еще в ступоре.
- Так говоришь, скучала... Руки вверх... и за голову.
Тихий, чуть хриплый голос, шею защекотало его дыхание. Ловкие пальцы стянули с меня куртку, расстегнули ремень кобуры, быстро пробежались по моему телу сверху вниз. Подмышки, поясница, живот, внутренняя поверхность бедра, лодыжки. Везде, где можно спрятать оружие. Мой второй Глок и нож тоже перекочевали к Игорю. Тело отзывалось на его прикосновения едва заметной дрожью. Безоружная и беззащитная. Пусть так и думает. Выхода нет, нужно играть эту роль до конца.
- Надо же, как ты... изменилась. Зачем отрезала косы?
- А зачем перестал бриться?
- Выглядишь... стервой, шутишь зло.
- А ты все тот же... Бонд. Мятая пачка...
- Дерзишь. Ну-ну. Руки можешь опустить. Хотя так мне больше нравится. Такая... ручная.
Жаркое дыхание обожгло шею, чувствовала - он хочет меня и едва сдерживается. Но я тоже... хотела. Вдруг остро ощутила: просто убить его уже не смогу. Его близость подавляла. Я плавилась, таяла, сгорала. Как же мне не хватало его прикосновений, голоса, запаха!
Пальцы Игоря скользнули по моей шее, нашли чувствительные точки. Каждая так знакомо и забыто откликнулась горячей вспышкой. Легко коснулись груди, забрались под футболку, погладили поясницу, расстегнули кнопку на джинсах. Из последних сил сопротивляясь жаркой волне возбуждения, успела прошептать:
- Нечестно...
- Разве когда-то бывало честно?
Игорь резко развернул меня за плечи к себе. Больно поцеловал в губы, не давая дышать. Голова кружилась все сильнее, и я уже поняла - остановиться не смогу. Футболка полетела на пол, из джинсов выскользнула сама. Горячие ладони провели по плечам, сжали грудь, больно, вырывая стон. Проскользили ниже, обняли талию. Пальцы поддели резинку трусиков, а потом сжались, собрав их в кулак. Еле сдержалась, чтобы не вскрикнуть от боли - ткань врезалась в нежную плоть. Зашипела как кошка и впилась ногтями в его плечи. Отпустил, а потом резким рывком разорвал узкие полоски кружева. Задохнулась от ярости и мои ногти вошли еще глубже, Игорь охнул.
- Верю... скучала... Дикая... Шкурку не порть...
Громкий шепот в самое ухо и яркая вспышка боли - он укусил меня за мочку. И тут же губы мягко скользнули по шее, по плечу, словно прося прощения. Ну нет... пощады не будет.
Одной рукой обняла его за шею, рванула рубашку, пуговицы горохом брызнули по полу. Ногтями с легким нажимом провела на груди, обрисовывая рельеф мышц. Он еле слышно простонал.
- Нравится? А ты еще ничего....
- Даже не представляешь, насколько.
- Докажи!
Рывком сдернула рубашку с его плеч, спустила до локтей и скрутила жгутом, удерживая его руки за спиной. Он тут же напрягся, мышцы на груди вздулись, на лбу выступили мелкие бисеринки пота.
- Ну-ну, ты же всегда любил поиграть.
Продолжая удерживать его руки, прижалась к нему, ласкаясь, потерлась щекой о плечо, а потом резким толчком в грудь повалила на кровать. Дедушкин раритет возмущено заскрипел.
Пока Игорь выпутывался из собственной рубашки, быстро расстегнула его джинсы и уселась сверху. Он обхватил ладонями мои бедра, пытаясь перехватить контроль, но я разжала его руки и рывком завела за голову. Он сделал вид, что подчинился, тяжело дышал и смотрел на меня, усмехаясь.
- Кошечка хочет поиграть? Спорим - проиграешь?
- Не мечтай...
- Посмотрим...
Поерзала на нем, металл застежки царапал нежную кожу, добавляя еще каплю к почти нестерпимому возбуждению. Он толкнулся вверх, снова попытался перехватить инициативу, а я наклонилась вперед и укусила его за губу, заставив вскрикнуть. Но тут его терпение кончилось: отбросив мои руки, он резко перевернул нас, вдавил меня в кровать и грубо втиснул колено между бедер.
- Все... проиграла.
Я извивалась под ним, пытаясь освободиться и снова оказаться наверху, но он меня практически распял, удерживая одной рукой за запястья, а другой спустил свои джинсы. Ладонью провел между грудями, замер там, где неистово билось мое сердце, а потом вдруг его пальцы сжались на горле ...
Я захрипела, запаниковала, но усилием воли заставила себя расслабиться. Это игра...
И действительно, пальцы Игоря разжались за секунду до того, как в груди начало жечь, а в глазах - темнеть от удушья. Жадно втянула воздух, тут же голова закружилась, я расслабилась почти полностью, поддаваясь... Он поверил, разжал захват. И ошибся.
Один отработанный бросок, и я снова была сверху.
- Кто проиграл?
Теперь я сжимала его горло, ощущала под пальцами бешеное биение пульса.
Горячие ладони уперлись в грудь, он попытался оттолкнуть меня, но пальцы сжались сильнее. Я чувствовала, как он борется с паникой, с инстинктом самосохранения. Но жажда удовольствия победила. Он расслабился, руки скользнули по моему телу вниз, лаская и поглаживая. Больше я сдерживаться не могла, плавясь от желания ощутить его внутри.
- Умница, - шепнула ему на ухо и дала вдохнуть, одновременно позволив резким рывком войти в меня.
Наши тела рвались навстречу, жадно, неистово. Я извивалась в его руках, то отдавалась им, растворялась в горячечном бреду, рычала от боли и наслаждения, то снова укрощала его как зверя, заставляя трепетать, сдаваться, стонать и кричать ...
...Проснулась будто от толчка. До рассвета еще было далеко, волчье время. То, что надо для работы.
Лампа коптила на столе. Маленькие ночные мошки плясали около нее, время от времени вспыхивая. Так всегда бывает, если лезешь в пламя.
Игоря рядом не было. Он стоял у открытой настежь двери, спиной ко мне, завернувшись в простыню на римский манер, и разглядывал сад. А я разглядывала его. Все-таки отличный экземпляр хищника: мощная, но не перекачанная шея, широкие плечи, в меру рельефные мышцы, на загорелой коже - красные полосы и метки от моих ногтей. Как клеймо. Трогательно беззащитный затылок, бугорок у основания черепа, родинка под лопаткой... Нет... Не люблю стрелять в спину. Мне нужно видеть глаза. Хотя...
- Раньше цветов было больше, - произнес он, не оборачиваясь, - теперь одни колючки.
Осторожно, не меняя позы, опустила руку за кровать. Дедушка Никос, спасибо за тайник. Последняя закладка. Гладкая рукоять Глока приласкала ладонь.
- Прекрасно выглядишь: голая и опасная, - Игорь обернулся ко мне. - Ты все-таки явилась мстить. Считаешь меня предателем? А ведь я дал тебе шанс. Скрытку помнишь?
- Лучше бы убил. Но ты ошибся. Это не месть.
Он шагнул вперед. Отступать мне было некуда...
- Успокойся. Опусти пистолет.
Еще ближе.
- Я не желаю тебе зла. Ни тогда, ни сейчас. Просто развернусь и уйду. А ты притворишься, что меня не нашла.
Еще один шаг. Игорь поднял руки вверх.
- Тебе обязательно меня убивать? Можно устроить так, что я исчезну.
Еще ближе...
- Медея ... Детка... Давай уедем... Далеко-далеко, вместе... Как мечтали, помнишь? Я же люблю тебя...
Он медленно приближался. Еще шаг, и он сможет схватить меня за запястье.
- Отдай мне пистолет. Давай, на счет три... Один... два...
Я видела только его глаза. Темные. Настороженные. И там не было того, о чем говорил мне его хриплый, мягкий голос.
За секунду до того, как расстояние сократилось до одного броска, я выстрелила.
Ощутив в плече привычную боль от отдачи, я долго смотрела на Игоря, он смотрел на меня, а на его простыне-тоге, слева расцветало яркое алое пятно. Я выстрелила еще раз.
Кровь на мраморе - пошлый букет, три розы белые, две красные.
Игорь шагнул и тяжело рухнул к моим ногам. Дернулся, попытался вздохнуть и сдался. Некстати подумалось: "Все-таки, спина у него просто великолепная... была".
Я сидела на крыльце словно призрак - вся в белом и пыльном бабкином гипюре. Детство совсем не грело и пахло сыростью. Но мне было все равно.
Я сидела и смотрела на небо. Август, все покидают свои места - ласточки, звезды, люди. Два метеора, один за другим, пронеслись над невидимым морем - вспыхнули и пропали.
Яблоня стряхивала с веток никому не нужные плоды. Лиман шептался и ворочался под обрывом. Жизнь проходила незаметно, но все норовила упасть лицом вниз, вслед звездам.
Нечего рвать крючки и пытаться перерезать свою нить раньше времени. Я не умру молодой. По крайней мере - здесь и сейчас.