Они провели в пути несколько дней, ночуя в Пустоши - их новый знакомый не доверял вести машину никому другому. Когда они достигли цели, старик дождался наступления темноты, чтобы въехать в свой родной город. Чем меньше людей увидят, что он привёз пассажиров, тем лучше. Троицу свидетелей он считал личной собственностью.
Сначала - суд. Потом пусть делают, что хотят. Архивариуса занимали глобальные проблемы, судьбы двух с половиной людей - не считать же помешавшегося мальчика за полноценную личность - его не интересовали.
Третий смотрел из окна. Редкие фонари скупо освещали чуждый мир.
Это был один из тех моментов, когда состояние Дениса казалось особенно ужасным. Ведь раньше он засыпал бы водителя бесчисленными вопросами, громко комментируя всё, мимо чего они проезжали.
Сейчас у Отца даже не было уверенности, что мальчик, несмотря на открытые глаза, воспринимает своё окружение.
Занд дремала. В последние дни она очень быстро уставала.
Крот притормозил у невысокого светящегося здания, велел сидеть и не рыпаться, а сам вбежал в дверь под вывеской "Магазин". Слово, написанное знакомыми буквами, но не имеющее никакого смысла.
Третий подумал, что приказ старика был совершенно лишним. Куда и как далеко мог он уйти в этом незнакомом месте со своими ослабленными товарищами?
Всё оказалось напрасным. Не существовало секрета, как сдержать Чёрных. Насколько Отец понял из скупых ответов их сопровождающего, вся надежда южных городов возлагаются на то, что Чёрные наедятся досыта, не добравшись до них. И замрут снова, как уже было давным давно.
Иногда Третьему казалось, что следует вернуться. Сказать людям правду, погибнуть вместе с другими жителями Радужных Городов. Ведь он, как Отец, несёт ответственность за доверенные ему жизни.
Но большей частью преобладало чувство усталого равнодушия. Ничего не изменить. Никому не помочь. И, казалось, никто не нуждается в Третьем, особенно таком: измождённом, беспомощном.
Отец не заметил, как вернулся с пакетами старик. Ещё минут двадцать они ехали по ночным улицам незнакомого города, а потом их сопровождающий припарковал джип и выключил мотор.
- Приехали. Будите этого, - он кивком подбородка указал на Дениса. Затем старик прихватил кое-что из купленного и первым вышел из машины.
- Третий, - встрепенулась только что проснувшаяся Занд, - что будем делать?
"Она ожидает, что я составил какой-никакой план. Хорошо, что Занд ожила настолько, чтобы надеяться и переживать. Как объяснить ей, что невозможно найти путь, если нет цели?" - подумал Третий. Вслух он просто сказал:
- Берём Дениса. Идём за стариком.
В темноте невозможно было увидеть, как девушка прожгла лицо Отца пытающим тревожным взглядом. Взглядом, которым она в последние дни смотрела на мальчика. Всё равно Третий почувствовал это бессловесное послание. К его собственному удивлению, реакция Занд почти ничего не значила. Отец отметил, что гораздо легче и безболезненней принимать действительность через вату отстранённости. Дальше так.
Денис не спал и дал вывести себя из машины.
Крот уже нетерпеливо поджидал троицу перед открытой дверью небольшого кирпичного домика, стоящего посреди небольшого свободного участка. Земля под ногами оказалась непривычно мягкой и одновременно упругой. Занд присела и провела рукой по похожей на тёмный ковёр поверхности.
Через голову Третьего обжигающей пулей пролетело давнее воспоминание. Слова счастливого некогда мальчишки: "...мне очень интересно. А можно остановиться? Хоть на чуть-чуть? Очень хочется потрогать песок и камни." Куда пропали владелец воспоминания и обладатель счастливого, полного жизни голоса?
- Прошу, прошу, - поторопил старик, махая рукой в направлении слабо освещённого дверного проёма.
Отцу показалось, что все вместе они даже не поместятся в маленьком кирпичном домике. Но, подойдя ближе, Третий увидел слабо освещённые ступени, ведущие вниз. На миг он замер - всколыхнулись слишком свежие воспоминания, оставленные подземельями последнего города, в котором им довелось побывать.
Занд, ведущая Дениса за руку, прошла мимо и начала спуск первой. Старик кивнул с уважением.
Помедлив, Третий последовал за своими друзьями. Старик закрыл дверь и завершил процессию.
Лестница была сырой и очень узкой. Шаги отзывались неприятным эхом, почему-то хотелось замереть и спрятаться в тишине.
Отцу казалось, что спуск длился как минимум полчаса. На самом деле он понимал, что, скорее всего, прошло всего несколько минут.
Лестница закончилась железной дверью.
- Открывайте, она не заперта, - крикнул сзади старик.
Занд с трудом приоткрыла тяжёлую створку, и Третий протиснулся мимо Дениса, чтобы помочь девушке. Они замерли на пороге: дальше освещения не было, а мрак был густым и абсолютно беспросветным.
"В городе женщин Чёрный жил в подземелье. Что если и здесь дожидается нас прожорливая тварь?" - подумал Третий. Его дыхание ускорилось. Когда чья-то рука коснулась его плеча, Отец глухо вскрикнул, тут же стыдясь своей паники. Это был всего лишь старик, который вышел вперёд и включил сильный фонарик. Кирпичные стены, покатый потолок, грязный пол - никаких чудовищ.
- За мной, за мной! - подбодрил их Крот и зашагал вперёд.
Занд снова взяла мальчика за руку и последовала за удаляющимся светом. Третий пошёл рядом с ними - к счастью, тоннель был широким.
Отец только сейчас задумался, что Занд ведёт себя удивительно спокойно, несмотря на странные обстоятельства.
Словно прочитав его мысли, девушка прошептала:
- Эти тоннели напоминают мой родной подземный город.
- А мне - подземелье каннибалов, - мрачно поделился Третий.
- Какое подземелье? - переспросила Занд, и Третий с трудом удержался, чтобы не накричать на девушку. Более неудачную тему для странных шуток он себе представить не мог.
- Жаль, Денису не так смешно, как тебе, - отрезал Отец.
- Денис? Мальчик просто устал, правда? Мы все устали. Сейчас придём, наберёмся сил, и твоё настроение улучшится.
Третий ошеломлённо изучал спокойный профиль девушки. Нет, она не шутила.
Недавно в машине, не получив поддержки от него, она, очевидно, нашла свой путь.
Отец сам выбрал ватное отупение и не имел права осуждать её за попытку забыть.
Вот только от старика следовало по возможности скрыть состояние Занд. Третий не забыл вспышку гнева их нового знакомого, когда выяснилось, что Денис потерял не только голос, но и связь с реальностью.
Несколько минут спустя провожатый остановился. Нагнав его, Третий увидел в стене едва заметную дверь - не найти, если не знать, где она.
Старик отпер замок, открыл тяжёлую створку и вошёл, щёлкнув выключателем. Неприятный холодный свет залил помещение.
- Добро пожаловать в зал суда! - торжественно объявил старик обводя рукой небольшую комнату, большую часть которой занимал пульт с многочисленными кнопками и выключателями.
Слева от пульта находился тёмный дверной проём. В середине комнаты стояли кресло-вертушка и небольшой стол, в углу которого аккуратной стопкой лежало несколько толстых папок. Справа стояли три стула, на которые и указал старик.
- Вы действительно хотите, чтобы мы были свидетелями? - удивилась Занд, очевидно, до сих пор не верившая объяснениям их нового знакомого. Одновременно девушка помогла Денису сесть - он сразу расслабился и, кажется, задремал. Занд посадила мальчика посередине, Третий не мог понять, сделала ли она это неосознанно или не хотела сидеть рядом с ним.
- Совершенно верно, - подтвердил старик.
- Но вы не сказали, кто преступник, - заметил Отец, садясь.
- Уважаемые участники процесса! В ряде преступлений против человечности - подробности будут описаны позже - обвиняется Единое Правительство Выживших.
Крот выдержал паузу, ожидая бурной реакции со стороны немногочисленных слушателей. Но Третий и Занд смотрели непонимающе.
Старик вздохнул с сожалением. Естественно, троица этих полудикарей не в состоянии оценить ни скандальность ни важность происходящего. Жаль, что нет достойных зрителей. Запоздало старик подумал, что нужно было бы снять происходящее на камеру.
Но было слишком поздно что-либо менять или переносить. Суд состоится сегодня.
Крот раскрыл первую папку и принялся зачитывать исторические факты об обстоятельствах основания Радужных Городов. Методично перечислил советы, заменившие жителям свод официальных законов. Подробно проанализировал разницу в статусе жителя и гражданина. Описал известные ему группы населения, начиная с агентов и кончая кочевниками.
Третий и Занд слушали с отстранённым интересом. Казалось, всё сказанное их совершенно не касалось. Во всяком случае никак не помогало решить насущную проблему с Чёрными.
Часов в помещении не было, но у Третьего сложилось впечатление, что странный суд идёт уже несколько часов. Старик прервался только один раз, чтобы достать из сумки бутылку с водой и четыре одноразовых стаканчика. Когда все утолили жажду - Денис как раз проснулся и, подбадриваемый Занд, послушно выпил воду - процесс продолжился.
Не смотря на то, что доклад самоназванного судьи был небезынтересен, Третий вскоре почувствовал, что не понимает, о чём говорит старик. Отец не привык к таким длинным речам, усталость брала своё, и он задремал.
Разбудил его раздражённый голос судьи, повторяющий, очевидно, не в первый раз:
- Житель М IV 821, он же Третий Отец Четвёртого Радужного Города, называющий себя также Гриффином, вызываю вас в статус свидетеля.
Третий встал.
- Что мне нужно делать?
- Сядьте и просто отвечайте на вопросы. Для начала, расскажите суду о вашей жизни в городе до повышения. Жилищные условия, питание, образование, работа...
Сбиваясь и путаясь Отец начал рассказывать обо всём, что казалось ему важным. Но старик постоянно перебивал Третьего и задавал дополнительные вопросы, делая в своих бумагах пометки карандашом. Суду, объяснил он, важна каждая мелочь. Крот выпытывал числа, вроде веса пайка, размеров жилых модулей, длительности рабочего дня и пауз. Интересовала состоянием здоровья самого Отца и каждого знакомого ему жителя города. Расспрашивал подробности о структуре дня, ритуалах, соблюдении советов и ещё массу деталей. Не менее тщательно судья прошёлся и по теме выборов Третьего в Отцы, задавая бесчисленные вопросы о Белом Доме, кормлении Чёрных и отношениях с соседними городами.
В конце концов Третий окончательно запутался, голова шла кругом, и он не мог вспомнить, что уже рассказывал, а что нет. На его лбу выступили крупные капли пота, руки дрожали, словно он вернулся в школу и сдавал экзамен, к которому не был готов. Иногда Третьему казалось, что некоторые вещи он повторяет по несколько раз. Пару раз он поймал себя на том, что рассказывает факты, о которых собирался умолчать, не уверенный в последствиях. Например, о том, что Первый подмешивал в питьевую воду подобие успокаивающего. Оставалось надеяться, что от его болтливости не будет большого вреда. В целом, Отец не видел в этом интенсивном допросе ни структуры ни смысла.
Когда старик поблагодарил его и объявил, что больше вопросов нет, Третий почувствовал себя выжатой тряпкой.
Старик-судья казался неутомимым и, осушив ещё один стакан воды, начал задавать вопросы Занд.
Спокойно и отстранённо кочевница рассказала ту самую историю, которой однажды поделилась с Отцами в библиотеке Белого Корпуса.
- А как вы объясните, что в архив поступило свидетельство о вашей смерти? - неожиданно спросил Крот.
Занд только беззаботно улыбнулась:
- Как видите, я жива и всё отлично.
Эта странная улыбка напугала Третьего. Она словно не принадлежала Занд.
Девушка даже не удивилась, когда судья начал зачитывать легенды кочевников, уточняя, записаны ли они с её слов. Но Третий не сдержался:
- Откуда это у вас?
- Источники информации не подлежат разглашению, - отрезал старик и продолжил допрос кочевницы.
Но Третий понял и сам. Тем памятным вечером в библиотеке сидело пятеро. И среди них находился один предатель. Не Занд, не сам Третий. Пусть бы это был Четвёртый. А, впрочем, кто сказал, что доносчик был один? И можно ли обвинять кого-либо, если все они почти наверняка мертвы?
И всё же, Третий считал, что искать виноватых среди знакомых логичней, чем суд над правительством, о существовании которого Отец и не подозревал раньше.
В это время судья замялся. По плану следовал допрос мальчишки. Но Денис сидел неестественно прямо и смотрел в пустоту.
Крот несколько раз повторил номер мальчика, потом сдался:
- Состояние свидетеля говорит само за себя. Вот он - результат бесчеловечных законов и пассивности нашего правительства!
Последовала пауза. Затем судья заговорил неожиданно громко и быстро:
- Приговор - уничтожение вероломного правительства. Карающий огонь будет послан на платформу, где сильные и знающие мира сего прячутся от своих обязанностей и ответственности!
Третий несколько раз присутствовал при редких судебных разбирательствах в Белом Корпусе и удивился скорости вынесения приговора, но одновременно порадовался, что происходящее близится к концу. Он ужасно устал.
Занд просто не заметила ничего необычного. Её занимали мысли, что будет с ними всеми теперь.
Крот повернулся к пульту и принялся уверенно щёлкать переключателями и нажимать кнопки. Конструкция ожила, раздался гул, что-то пискнуло, загорелись цветные лампочки.
Палец судьи завис над большой, очевидно, решающей кнопкой. Старик явно искал весомые слова, чтобы обозначить важность момента.
- Да будет так! - вскрикнул судья наконец и нажал на красный цилиндр.
В помещении ничего не изменилось, но светящиеся символы на мониторе сообщили старику, что всё шло по плану, потому что на лице его появилась довольная улыбка.
- Справедливость восторжествовала! - объявил судья, обернувшись к своим свидетелям. Возможно, он ожидал особенной реакции: восторженных криков и аплодисментов. Но увидел только одно безразличное и два усталых лица.
Старик недовольно пробормотал, что это событие всё-таки стоит отпраздновать и достал из сумки стеклянную бутылку.
- Следовало бы поднять тост шампанским, но его невозможно достать, так что придётся обойтись пивом, - объяснил старик, с громким хлопком откупоривая ёмкость. Затем осторожно, выжидая, пока осядет пена, разлил тёмный напиток по стаканчикам.
Неожиданно вздрогнул Денис. Его спина выгнулась, рот приоткрылся, глаза начали быстро моргать.
- Гриффин, у него приступ! - вскрикнула Занд. Но ни она, ни Отец не знали, что предпринять.
- Сделайте же что-нибудь! - обратился Третий к старику.
- Я не врач.
- Так позовите врача!
- Успокойтесь, кажется, всё закончилось.
Действительно, мальчик снова расслабился, взгляд его сфокусировался, приобрел осмысленность.
- Денис, всё в порядке? - осторожно коснулась его плеча Занд.
Мальчик встал, подошёл к заваленному папками и бумагами столу и взял в руку карандаш.
- Дайте ему бумагу! - сказал Третий, и старик наклонился к столу в поисках чистого листа.
Денис быстро вонзил карандаш в морщинистую незащищенную шею. Ещё раз. И ещё. Потом осторожно положил окровавленный карандаш на стол, повернулся и занял место на своём стуле.
Занд и Третий застыли, беспомощно наблюдая, как хрипящий старик сползает на пол. Их лица, как и всё вокруг, покрывали мелкие капли крови.
Дверь распахнулась, и в помещение ворвалась группа вооружённых мужчин. В первую очередь они одели наручники на мальчика, хотя он мирно сидел, смотря в никуда пустым взглядом. Словно знали, что именно он - самый опасный из присутствующих.
Затем защёлкнули металлические браслеты и на запястьях Отца и девушки. Всех троих вывели из подземелья и посадили в фургон без окон.
- Что с нами будет? - устало спросила Занд одного из мужчин.
- С вами разберётся суд.
Третий начал смеяться. И уже не мог остановиться, даже когда дверь фургона захлопнулась, оставляя его и товарищей в темноте, а резкий толчок и шум мотора дали понять, что машина поехала.