Когда участвуешь в эксперименте, легко убедить себя, что всё происходящее - его часть. Наличие велосипедного генератора, запасы еды и воды, многократно превышающие необходимый для троих участников минимум, укрепляют нас в этом предположении. Аргумент против - испуганный голос из громкоговорителей, прерванный паническими криками. Мы не поняли, что он пытался сказать, но решили считать, что организаторы так и задумали. Но мы не изменили своего мнения, даже когда люк не открылся по истечению оговоренного срока. Хотя насчёт последнего мы не стопроцентно уверены, так как электроника частично вышла из строя, а то, что осталось, бунтует со дня землетрясения... Во всяком случае мы думаем, что это было землетрясение... или его симуляция - в нашем специальном положении по сути одно и то же. Чувство времени потерялось быстро: электронные часы на стене неизменно показывают ровно двенадцать часов. Второй ноль постоянно мигает. Иногда нам кажется, что он пытается превратиться в единицу и наконец обозначить первую минуту нового часа, но что-то его не пускает. Это гипнотизирует. Календарь даже не притворяется работающим, мигая голубым набором непонятных символов - мы шутим, называя их проклятием на латыни. И предполагаем, что это тоже часть эксперимента.
Юмор помогает, поэтому мы часто травим анекдоты, пытаясь вспомнить нерасказанные или придумать новые. Ещё играем в карты, поём песни, читаем вслух из небольшой бумажной библиотеки - электронная накрылась.
Время от времени расходимся, насколько это позволяет уцелевшее пространство - две из трёх личных комнат завалило полностью, чтобы хоть немного побыть в одиночестве. Почти не ссоримся, что в царящих условиях равносильно чуду, хоть перед началом нас и тестировали на психологическую совместимость.
Несмотря на недостаток места, избегаем заходить в помещение, прозванное нами контрольным центром. Находящиеся там приборы наблюдали и записывали всё происходящее в нашем бункере. Часть потолка в контрольном центре обвалилась, но это мелочь по сравнению с одним из круглосуточно работающих встроенных в стену мониторов. Две из трёх строк горят красным, сообщая о полной остановке биологических и физиологических процессов. Две жизни, две судьбы. Имена и другие детали скрыты сетью трещин. Наверное, если присмотреться, можно прочесть. Но мы не делаем этого.