Мёртвому припарки
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
|
|
|
|
Аннотация:
Похождение по штампам героическо-переносной фентезятины. 20/июля/2012/ Добавил. О трудности подбора персонала.
|
Огрызок 1. Как-то да в лесу дремучем...
Всё началось с невыносимой боли в животе. Диагноз был однозначным: аппендицит, метод излечения тоже: операция. Что ж, раз надо, так надо, ложимся.
Последнее, что я услышал сквозь вату отъезжающего сознания, было: "Доктор, а вы уверены, что это сочетание безопасно?" "Ик! Абсолютно! Ик! Кто-нибудь, у меня в сумке... ик... а то... ик... после вчерашнего... Буль-буль-буль... Ха-а... А что это из него столько крови вытекает?"
Сознание вернулось резко, словно кто-то нажал на кнопку "вкл". Раз - и глаза открываются, что бы снова смотреть на этот лучший из миров. И вообще, всё тело... меня скрутило от знакомой оглушающей боли. Всё там же.
- Не понял! - выдохнул я, когда смог разогнуться. - Больной плохо себя вёл, за что аппендикс вшили обратно? Или я что-то не понимаю? - последнее относилось к обнаруженному перед носом серому дереву. Нет, в медицинских учреждениях встречаются деревья в кадках, но здесь с последним было несколько затруднительно. И вообще, окружающему сильно не хватало... э-э-э... больничности. Ни запахов лекарств, ни стерильности, да и нянечек с медсёстрами тоже поблизости не наблюдалось. Зато в избытке было мха, опавших листьев, хвои и того самого дерева неизвестной мне породы. В общем, видимое сильно напоминало... - Лес? - сев, спросил я неизвестно кого. Мне никто и не ответил. - Так, - бесцеремонно воспользовавшись помощью дерева, впрочем, оно и не возражало, я поднялся и более-менее утвердился на ногах. И принялся рассматривать явно экологически неблагополучную картину. - Попробуем рассуждать логически. Вариант первый: пока я был в отключке, на месте больницы вырос этот... - видок у деревьев был ещё тот, - мутированный лес. Вариант второй: опять же, пока я был в отключке, меня вынесли в больничный сад, что бы проветрился... - оглядевшись и прислушавшись, я добавил: - и очень далеко. Вариант третий: во время операции я как бы откинул копыта, и, что бы замести следы, меня вывезли в лес и оставили... - я задумчиво посмотрел туда, где, по моим предположениям, была чаща этого леса, - и одну оставить там, на съедение волкам... - вдолбленные в голову строчки вспыли не даром. Поскольку волки, представленные единственным экземпляром, были уже тут. Облезлый обитатель местных чащ был невероятно тощим. Наверное, больных ему поставляли не так часто, как хотелось бы. Ему. И не хочется этим самым больным. Вот они и упорно выживали на операциях. Гринписа на них не хватает!
Тем временем волк принюхался и обратил внимание на уже поданную трапезу. Да так и застыл.
- Ну, и что ждём? - спросил я. Всё равно шансов было ноль. Если не меньше.
Он как-то неуверенно оскалился, огляделся и сделал полшага. Назад.
- А что, грызть не собираешься? - я даже несколько удивился.
Волк отступил ещё на полшага. Причём оскал больше всего напоминал виноватую улыбку, мол, "извините, что побеспокоил, я тут буквально на пару секунд, сейчас уйду..." Наверно, раньше ему говорящий обед не попадался. Или попадался, но был в лучшей физической форме, с ружьём и имел некоторые разногласия, кто тут обед, а кто - кожаная куртка, увы, пониженной лохматости.
- Ну, грызть. Жрать, хрустеть, есть... - от этих слов у меня самого потекла слюна, я посмотрел несколько по другому на стоящее впереди... - МЯСО!!! - мой прыжок был неожиданным. Для меня. Волк же с очень большой готовностью взвизгнул, прыгнул назад, развернулся в полёте и дал стрекоча. Клацнув зубами совсем рядом с волчьим хвостом, я бросился за убегающей едой, сильно наклонившись вперёд.
Гонка хищника и добычи продолжилась где-то минуту. Лес всё-таки, растительность кругом... Короче, волк увернуться успел.
Я - нет.
Дерево тоже.
Встреча его ствола с моим лбом произошла на высшем уровне: с грохотом, треском и искрами из моих глаз.
- Был бы мозг, было бы сотрясение, - задумчиво сказал я, любуясь кончиком носа. И тут на голову свалилось что-то большое и твёрдое, сработав ничуть не хуже данной перед операцией анестезии. Только быстрее.
Сознание вернулось так же резко, одним щелчком. Повозившись немного, я попытался спихнуть со спины какую-то тяжесть.
- "Ну-ну", - прозвучал ехидный голос в голове.
- Кто здесь? - испуганно спросил я.
- "Я - мозговой слизень!" - ответил голос. - "И я повелеваю тебе закопаться! А то съем мозг окончательно!"
- Дожили... - последовало моё удручённое высказывание.
- "Хотя нет, пока не закапывайся" - передумал мозговой слизень. Почему-то мне показалось, что он женского пола. - "До утра ещё далеко. Лучше выкарабкайся, разожги костёр и сожри мясной орех, который чуть не проломил тебе голову. И пошевеливайся!"
- Есть, мадам, - я отжался от земли и принял более-менее вертикальное положение. С меня посыпались мелкие веточки, полуразвалившееся гнездо и тому подобный мусор. А прямо передо мной обнаружился расколовшийся пополам... скорее всего, тот самый мясной орех, о котором говорила слизниха. Больше всего это напоминало кокос величиной с голову, с красной волокнистой мякотью.
- "Теперь разводи костёр!"
Каким-то слишком уверенным движением я полез за пазуху, вытащил оттуда небольшой мешок , развязал верёвочки и высыпал на мох его содержимое. Кремень, огниво... вот тут-то увиденное и ударило меня посильнее ореха. Нет, дело было не в прародителях зажигалки, а в моих... моих ли? руках. Серо-зелёная кожа, местами покрытая отшелушивающейся чешуёй, по четыре пальца на руках с дополнительными суставами, заканчивающиеся чем-то средним между ногтями и когтям. В смысле, начинались они вполне нормально: плоскими ногтями, но быстро сужались и к кончикам это уже были вполне достойные хищнические орудия убийства. Только маленькие.
- Кажется, я вслед за лесом тоже мутировал...
- "Чего застыл? Разжигай огонь!"
Где-то через полчаса, под ехидные высказывания типа "да тут и жрать нечего! Даже костного мозга нет!", костёр был разожжён, и на него был водружён орех. А ещё через десяток минут потекли такие запахи, что я из-за них чуть не захлебнулся.
- "Ладно, жри", - милостиво разрешили мне.
И я действительно жрал. Давясь, обжигаясь и чавкая.
- "А теперь - марш закапываться!"
- Ик... зачем?
- "Госвоб взойдет - узнаешь! Но уже поздно будет..."
- Ладно, ладно... - я отошёл от потухшего костра, выкопал руками небольшую канавку и попытался в ней улечься на спину. Но какая-то неровность в этом мешала. Встав, я осмотрел лежбище. Дно было ровным. Значит, проблема во мне? Через пару секунд ощупываний мне открылась неприглядная истина: на спине появился горб. Довольно большой. Пришлось углублять "верхнюю часть" канавы, затем опять ложиться и убедившись, что всё в порядке, начать закидывать ноги листвой.
Засыпав себя как следует, я неудобно устроился и принялся ждать, когда уже можно будет откапываться. Почему-то чувствуя себя в могиле.
- Эй, слизень, - мысленно позвал я.
В ответ - тишина.
- Слизень?
Без ответа. Только тихое-тихое чавканье на грани слышимости.
- СЛИЗЕНЬ!!! - я пробил правой рукой слой листьев, собираясь выскочить из могилы и бежать, бежать, бежать... куда-нибудь, лишь бы не лежать неподвижно. Руку обожгло, словно она попала прямиком в костёр. Попытавшись заорать вслух, чему помешал кляп из наваленных сверху листьев, я отдёрнул руку обратно.
- "Идиот!" - чавканье прекратилось. - "Там госвоб! Лежи смирно!"
Впрочем, это я делал и без этого совета. И до чавканья мне уже не было никакого дела. Боль в руке заслоняла всё остальное, а когда она прошла, меня сморил сон.
Проснувшись всё тем же макаром: мгновенным переключением от блаженной бессознательности к мучительной реальности, я каким-то десятым чувством понял, чть можно уже безболезненно выбираться. Как и сделал. И посмотрел на руку. Вот тут мне сильно поплохело: хотя конечность нормально слушалась, тыльная сторона кисти была сожжена до кости. А на мизинце обнаружилось свободно висящее кольцо из какого-то очень мягкого металла.
- "Забыл?!" - раздался вопль в голове.
- Что? - тупо спросил я.
- "Кольца!" - пояснила слизниха. - "Вот поэтому ничего и не получилось!"
- Кольца? - второй вопрос тоже не был образцом мудрости. Ощупав левую руку, я обнаружил под слоем грязи ещё одно такое украшение. Сняв оба, положил на левую ладонь.
- "Не смей разбрасываться! Съешь их!"
- Но...
- "Или ты ешь, или я!"
- Что?
- "Мозг!"
Я положил кольца в рот, смял их зубами в полосы и проглотил.
- "Мол..." - начала слизниха, но тут меня скрутил приступ боли. Всё там же. В конвульсии голова встретилась со стволом орехового дерева, и на неё вновь полетело всякое содержимое ветвей. В том числе и ещё один мясной орех. Выполнивший самое милосердное действие: лишил меня сознания. Но тело, помня о "госвобе", очень быстро вернуло потерю обратно. После чего я с помощью дерева более-менее утвердился на ногах и побрёл, куда глаза глядят. Которые глядели совсем недалеко: на орех. И оставшуюся после вчерашнего ужина кучку хвороста. На сей раз возня с огнём была недолгой, и вскоре завтрак был готов. И ещё быстрее съеден. После этого я уже увереннее встал и целеустремлённо зашагал в том же, кудаглазаглядельном направлении.
Как оказалось, глядели они очень даже верно. Прямиком на какой-то водоём. Правда, я об этом узнал, едва не свалившись в воду, но это уже мелочи. Едва поняв, что впереди нечто жидкое, моя жажда проснулась и стянула изо рта всю оставшуюся слюну. А заодно все мысли из головы. Кроме одной: "Пи-ить!" Не думая, ну это вообще у меня по жизни, но в тот самый момент - о всяких там микробах и прочих последствиях, я опустился на четвереньки и припал губами к воде. В тот же миг нечто мягко приземлилось мне на затылок, погрузив всю голову в воду, и принялось увлечённо лакать. Секунд сорок я недоумённо моргал проплывающим мимо рыбкам, а затем упёрся руками и выдернул голову из воды. Тяжесть переместилась на горб, ещё мягче спрыгнула оттуда на землю и рванула прочь. Краем глаза уловив между деревьев что-то, неуловимо иначе серое, чем лес, я выругался, повернулся к воде. И замер, поскольку водоёма на прежнем месте не было. Вся вода собралась большим холмом на значительном расстоянии, и этот холм корёжило покруче, чем меня в приступе аппендицита.
- Упсец... - пробормотал я.
Словно расслышав, водяной холм прекратил волнение, и, как мне показалось, стал разглядывать нарушителя спокойствия. Меня, то есть.
- Во влип! - донеслось откуда-то из-за деревьев. Причём тем самым голосом, что раньше принадлежал "слизнихе". - На Омут Истинного Забвения наткнулся!
Холм дёрнулся. Я шлёпнулся на землю. И вовремя: пронёсшаяся тучка сосулек разукрасила ближайшие деревья в стиле "подушечка для иголок". Пару секунд неудачно приткнувшиеся ледышки в полной тишине шлёпались на землю, а затем вода снова дёрнулась, и по моим мозгам будто кувалдой прошлось. Выключив меня в очередной раз.
И опять ненадолго.
- Ну, ты как? - деловито осведомился кто-то.
- Отвратительно, - пробурчал я, не открывая глаз. Голос "слизнихи" не опознать было невозможно. Хоть он и звучал не внутри головы.
- Сам виноват, - рассудительно сказала она. - Ну вот какой пёс тебя потянул в эту загаженную чащу?
В нескольких нецензурных фразах я помянул операцию с последовавшими за ней событиями и всё-таки открыл глаза. Передо мной сидела серая помойная кошка с очень задумчивым выражением на морде.
- Ясно, - сказала она. Я не шлёпнулся на землю только потому, что и так на ней лежал. - Парень, поздравляю тебя, ты влип.
Подумав немного, я всё-таки встал на четвереньки и в два шатающихся шага подполз к Омуту-как-его-там. Сложил руки ковшиком, зачерпнул воды и наконец-то утолил жажду. И так же на четвереньках направился к ближайшему дереву. А кошка тем временем продолжила:
- В общем, дело в том, что твоё мен-ло...
- Моё что? - перебил я.
- Мен-ло, - повторила кошка. И замолкла.
- Непонятно, но здорово, - пробурчал я и принялся подниматься, цепляясь за сосульки. Пару раз они выдёргивались из ствола, отправляя меня на землю, но в конце концов мне удалось более-менее утвердиться на ногах. Правда, всё вокруг как-то подозрительно шаталось, но это уже были мелочи. Пару минут мы с кошкой играли в гляделки.
- Ну, чего молчим? - наконец спросил я.
- Вообще-то... вот пёс! Всё-таки, это тоже... - пробормотала она. - Придётся повторить, - кошка почесала у себя за ухом и выдала: - В общем, ты умер...
Из дальнейшей речи я понял, что моё тело принадлежало какому-то алхимику, который, как водится, искал эликсир бессмертия. Выпив очередной опытный образец, он зачем-то попёрся в этот лес, где его мен-ло и отлетело в мир иной. А на пустое место засосало моё...
- Душу, что ли? - "дошло" до меня.
- Нет, спиритист недорезанный! - взвилась кошка. Ну, насчёт недорезанного я бы ещё поспорил, а про спиритиста просто не понял, но, глядя в глаза маленькой яростной тигрице, решил не вякать вообще. - Душа - ненаучно!
- Ладно, ладно... - выставив перед собой ладони, попятился я. - Мен-ло, так мен-ло, я что, я не спорю... - и, пока она что-то фыркала себе под нос, задал отвлекающий вопрос: - А этот алхимик, что, нечеловеком был?
- Человеком, естественно, - ответила кошка.
- А что же у него такие руки?
- Говорила же, что эликсир был очередным, - вздохнула она. - А один из предыдущих он сварил из полного драконьего комплекта. Чешуйка, кровь, зуб, кость, кусок кожи и мяса. Кучу денег угрохал! Хотел приобрести драконье долгожительство, а в результате только изуродовался.
- Слушай, а что за мозговой слизень...
Сперва я не понял, что это были за фыркающие звуки, но потом понял: это было её хихиканье. А кошка ещё и по земле стала кататься. Профыркавшись, но всё ещё лёжа на спине, она подняла на меня полный счастья взгляд.
- Это страшилка такая. Почти. Есть тут такой вирус мсюроизма, которым чаще всего болеют девушки. От него у них в головах заводятся ехидные мозговые слизни. А что, страшно было?
- Да, - меня передёрнуло.
- Остаточная память тела. Хотя мужики и реже этим заболевают, но всё же...
- Понятно, - я почесал нос. - Слушай, а тут все кошки разговаривающие?
- Он это на мне эксперимент поставил, - она вывернулась так, как умеют только кошки, встала на все лапы и почесала за ухом. - Пёс! Даже вспоминать об этом неприятно! Зато хотя бы его телу немного отомстила!
- То есть, сначала думала, что я - это тот алхимик?
- Не, просто его пустое тело. Он же умер.
- А теперь я ожил вместо него?
Она так выразительно на меня посмотрела...
- То есть, нет?
- Конечно, нет. Ты теперь просто ходячий труп.
- Э-э-э-э... Зомби? - припомнил я какую-то передачу про живых мертвецов.
- Не, у зомби своё собственное мен-ло, - отмахнулась хвостом кошка. - И хозяин есть. А ты же, если уж исходить из классификации, недокуклич.
- Недокто? - недопонял я.
- Недокуклич, - посмотрев в мои глаза, она поняла, что я ничего не понял. И "разъяснила": - Испорченная заготовка для лича.
- Для кого?
- Лич - ходячий труп, умеющий колдовать, - кошка потянулась, встала и направилась в мою сторону. - Пошли, я тебе по дороге расскажу.
Я самоустранился с её дороги и поплёлся следом.
- Существует несколько типов свободно ходячих мертвецов, - начала кошка. - С мен-ло, без и с непойми чем, - было видно, как ей приятно рассказывать лекцию. - Из них выделяют личей и родственных им трупов. Личи первой группы - некроманты, после смерти застрявшие в своём теле вследствие каких-нибудь причин. Самая приятная на вид группа, уж кто-то, а трупововоды об мертвяках заботиться умеют. Группа вторая - некроманты, по каким-либо причинам занявшие чужое тело. Тоже нормально. Группа третья - маги других направлений, застрявшие в своём теле. Ещё более-менее, хотя среди них такие экземплярчики попадаются! Четвёртая - маги в чужих... - она встряхнулась, как будто попала в воду. - Хуже псов! Так, идём дальше. Кукличи - ходячие трупы, до смерти обладавшие зачатками магических умений. Алхимики там, астрологи и прочие гадалки. Ну а ты у нас - недокуклич, тело алхимика с чужим мен-ло. Понял?
В этот момент живот вдруг напомнил мне, почему воду перед питьём нужно кипятить.
- Понял, - прохрипел я, судорожно оглядываясь по сторонам.
Дальнейший мой путь пролегал от куста к кусту, и уже было не до лекций.
Включившись в новой яме, первым делом я принюхался. Насколько позволял учуять разыгравшийся насморк, самым страшным - ночным приступом медвежьей болезни - вроде не пахло.
- Эй, там, вылезай, - донёсся с поверхности голос кошки. - Уже можно!
Выбравшись из своей временной уютной могилки, я осмотрелся и тут же увидел свою спутницу. Она сидела под деревом и старательно гипнотизировала свисающий с самой нижней ветки орех. Но, то ли гипноз был некачественным, то ли орех особо к нему устойчивым, но плод так и оставался на своей ветке.
Я подошёл и тоже стал гипнотизировать возможный завтрак.
- Надо бы придумать, как его достать, - сказал через пару минут я.
- А что тут думать? Трясти надо! Давай, тресни по дереву, как в тот раз!
- Больно!
- А ты легонечко! - кошка начала нервно дёргать хвостом.
- Не, легонечко тут не выйдет. Крепко висит. Лучше ты залезь.
- Какое крепко?! - хвост совершил особо мощный удар по какому-то цветку. - Да тут чихнуть достаточно!
- Апчхи! - сложился пополам я. То ли насморк постарался, то ли пыльца с цветка долетела. И, не успел я разогнуться, как мне по затылку хорошенько врезало. Посыпавшиеся из глаз искры, сплясав танец маленьких лебедят, почему-то сложились в циферблат электронных часов. На табло было двадцать часов и одиннадцать минут.
- Я же говорила! - донеслось сквозь звон в ушах.
- "Синси" - промелькнуло в голове.
Я посмотрел на треснувший орех, на кошку, вздохнул... и мне на голову рухнул очередной подарок - птичье гнездо. Судя по тому, как облизнулась кошка, отнюдь не пустое. Маленькая хищница подобралась, хорошенько прицелилась и прыгнула. Импульс от удара всей кошачьей массой в грудь нарушил и без того хрупкое состояние равновесия, и меня опрокинуло навзничь. Что-то прошелестело в сторону зарослей, туда же кинулась кошка, и всё затихло.
Поднявшись, я освидетельствовал своё тет-а-тет с мерцающими перед глазами часами, вытряхнул из гнезда всё лишнее, сложил костёр и воспользовался "зажигалкой". Судя по циферблату, это заняло три с половиной минуты. Помотав головой, мне удалось избавиться от мешающихся цифр и полностью сосредоточиться на готовке еды. Но, когда орех уже был готов, и я расслабился, часы вернулись на не своё место. Показывая двадцать и тридцать пять.
- Ты чего стоял, как столб? - выбралась из кустов весьма обиженная кошка.
- Скорее, лежал. Как бревно, - не согласился я и двинул в её сторону половинку ореха.
Кошка пошевелила усами, словно высказывая "ну, что с тебя ещё возьмёшь, ладно, прощаю...", и принялась за еду.
- Слушай, а тебя как зовут? - спросил я, с некоторой неохотой глядя на свою долю ореха. Впрочем, голод быстро пересилил вчерашние воспоминания, и поэтому слова кошки застали меня с набитым ртом.
- Ах, да, твоё мен-ло же не знает, - немного подумав и тщательно прожевав и проглотив, ответила она. - Синси...
Кашлял я минуту и сорок секунд.
- А меня зовут, - откашлявшись, решил в ответ представиться я. И обнаружил, что... - Забыл...
- Ну, возьмёшь пока имя алхимика. Нордог его звали.
- Э-э-э... северная собака? - а вот обрывки зазубренного в школе английского ещё остались.
Теперь подавилась кошка.
- Ладно, пудель мой кучерявый, - через две минуты она что-то смогла сказать. Но тут её прервал дикий вой.
- Шшшшшто это? - прошептал я, судорожно оглядываясь по сторонам.
- Ничего страшного, - безмятежно махнула ухом Синси. - Брачный зов боевого хомячка-некрофила. Судя по всему, сюда идёт.
- А-а, понятно, - несколько успокоился я.
Кошка очень внимательно на меня посмотрела. Мне стало как-то неуютно.
- Ты что, хочешь забеременеть?
- Нет, а что?
- Говорю же, хомячок-некрофил.
- Но я же...
- А ему пофигу, - "успокоила" меня Синси. И из зарослей, с той стороны, откуда мы пришли, высунулась толстощёкая морда. А затем и её хозяин.
- Хомячок?!! - воскликнул я.
Зверюга была с хорошего хряка размером. Принюхавшись, он так предвкушающе посмотрел на меня, что я сам не заметил, как исчез с полянки.
Позади раздался вой разочарованного в жизни и смерти хомячка. Что только придало мне скорости.
То ли хомячковая угроза придала мне ловкости, то ли деревья расступались в стороны, боясь, что их собьют, но в этот раз жёстких встреч не произошло. Бегство так и проходило до того момента, как прочно поселившееся в районе копчика чувство не заставило в ускоренном темпе зарыться под землю. Метра на три.
Включившись, я с удовольствием убедился, что земля надо мной осталась нетронутой и очень осторожно выбрался наружу.
- Ну и жизнь, - пожаловался я ближайшему дереву. - Точнее, не-жизнь. Живой труп! Сплошные неприятности! От живого - голод и болез... чхи! От мёртвого - очень нехороший интерес со стороны некрофильных хомяков. Нет, ну и какой прок им от этого?
- Размножаются они так, - ответило дерево голосом Синси. Взглянув повыше, я увидел саму кошку, сидящую на высокой ветке. - Ну, гончая ты моя лесная, чего уставился? Еда когда будет?
- Желудок у котёнка меньше напёрстка, - вспомнилась почему-то мне реклама. - А жрать хочет - всегда!
Я подобрал палку, тщательно прицелился и запустил в сторону макушки. Получать орехами по голове мне, не смотря на неживой статус, надоело. Вот только дерево имело на этот счёт своё мнение. Нет, орех, бывший моей целью, благополучно шлёпнулся на землю. Но по пути он задел с десяток веток, которые тоже не были пустыми... а выключил меня только пятый орех.
Когда я через три с половиной минуты очнулся, болело всё тело. Даже ногти.
- Это сколько же богатства нам свалилось! - восхищённо сказала Синси. - Да они же в некоторых странах на вес золота идут! - как ни странно, после этих слов мне стало значительно легче, а тело будто всосало в себя сок орехов. - А нам задарма! - мне стало слегка хуже.
- А можно поподробнее по поводу золота? - попросил я уточнения. Какое-то чувство внутри шептало, что данная информация лишней не будет.
- Что, торговать вздумал? - насмешливо спросила Синси. - Так сначала тебе ещё официально зарегистрироваться в своём качестве недокуклича нужно. Потом торговый патент оплатить. А уж после... - у меня засосало под ложечкой, - вернуться в этот лес...
- Ладно, - вздохнул я и принялся разводить костёр.
- Хотя в ближайшем городе пару монет можно выручить, - приободрила она. - Только потом надо будет бежать куда подальше, пока Гильдия торговли и туризма ноги не выдернула.
- Слушай, - я поспешил сменить тему, - а чего ты про хомяков говорила? Они действительно так размножаются?
- Именно так, - кивнула Синси.
- И от мужиков тоже?
- Да, им любые живые трупы подходят.
- Откуда только они взялись...
Кошка поглядела на меня, как раскодированный алкаш на бутылку. И начала рассказывать:
- Когда-то на месте нынешних Западных Доминионов располагалась гигантская Империя, которой правил маги-императоры. И всё шло хорошо до тех пор, пока страна не преодолела очередной барьер управляемости, а её управление при этом не смогло измениться. Да и до порога Империя уже была практически неуправляемой. Взятки, расхищения бюджета, народные бунты. А очередной маг-император увлекался некромантией, ему очень много рассказывали призраки, так, как они видели происходящее. И вот он принял решение, исходя из своей специализации: создал заклинание, поднимающее часть мёртвых, всецело ему подчиняющихся. В первые годы всё было хорошо, но затем заклятье наткнулось на умирающего "спящего" мага, и произошёл качественный скачок, вырвавший часть зомби из-под управления, и поднявший городское кладбище. Попытки некромантов вернуть управление привели к расширению территории действия заклятья. Сильнее всего пострадали те регионы, где население было достаточно густым, а магическая защита - низкой. Вдобавок, в этих регионах было больше всего "спящих" магов, и "взрывная волна" прокатилась уже по всей Империи. В результате голодная нежить хлынула в центр, съедая людей и "послушных". Настроенное на поддержание определённой численности зомбированных, но уже искажённое, заклятье начало как выбивать из строя всё ещё живых, так и поднимать мёртвых. Кроме того, искорёженное поглощением силы "спящих" магов, первым делом заклятье было по магам же. Самые умелые воины выбрались из этого кольца, унеся с собой память о последних годах Империи. Примерно два поколения Андедленд схлопывался внутрь, но затем нежить, сожрав "чужих", волнами пошла наружу. Где и натолкнулась на нынешние Центральные Доминионы. Первые поколения разрозненных лендлордов пытались сдержать нашествие чисто военными методами, Домены даже пытались слиться воедино, несмотря на то, что беженцы из Империи рассказывали ужасы о централизованной власти, но в этот момент в чью-то светлую голову пришла идея создать биологическое оружие размножающееся за счёт мертвецов. Поначалу пытались использовать кроликов, но после нескольких досадных инцидентов с живыми людьми решили переключиться на менее любвеобильных животных. Первое же применение боевых хомячков-некрофилов показало их большую эффективность. В принципе, после него война и закончилась, так как нежить банально разбежалась кто куда. Ещё бы, сначала насилуют, потом беременным ходить, потом рожать... мало кому понравится. Особенно мужикам. Вот так теперь и не-живут.
- Понятно, - кивнул я. Лекция по истории, прервавшись на завтрак заняла довольно долгое время, и мы уже порядочно отшагали. Связанные в обрывки одежды орехи, хоть и колотили по горбу, но позволяли с некоторым оптимизмом смотреть в будущее. - И как же после этого маги личами добровольно становятся?
- Ну, кто как. Кто во имя науки, кто из любопытства, а кому-то телесное существование превыше чести.
Восемь минут мы прошли молча.
- Ещё что-нибудь рассказать? - с насквозь фальшивой интонацией "уж сделаю тебе это одолжение" задала вопрос Синси.
- Ага. Помнишь, ты говорила про вирус мсюроизма? Что у тех, кто им заболел, в мозгу появляются мозговые слизни? А что, они и впрямь съедают мозги?
- Не, - весело махнула ухом кошка и облизнулась. Кажется, сегодня был самый счастливый день в её жизни. - Просто реплики слизней становятся всё боле ехидными и едкими, и в конце концов мозги несчастных не выдерживают и расплавляются.
- Ого, - передёрнулся я.
- Да, у них и без того с мозгами нелады. Одна одежда чего стоит! Впрочем, это надо видеть, словами не передать... - кошка фыркнула. И в этот момент я обо что-то споткнулся и с грохотом свалился на землю.
Выбравшись из-под груды орехов, плюсик в виде чуть повышенной выносливости и силы и здесь оказался минусом, я оглядел причину падения. Которая оказалась валяющимся трупом, только в хорошо сохранившейся белой одежде. Широкополая шляпа с клыками на полях валялась отдельно.
- Дворняжка, - фыркнула Синси.
- Кто? - не понял я.
- Дворянин, - пояснила кошка. - Смотри, побрякушек на себя понацепил!
Правда, меня одежда больше интересовала, чем драгоценности, поскольку на теле остался только самый необходимый минимум. А потому труп был немедленно вытряхнут из костюма. И тут меня ждал крупный облом: на горб нормальная одежда налезать не захотела. То есть, штаны сели приемлемо, а вот верх не захотел.
- Оставь так, - посоветовала кошка. - На них обычно заклинание подгонки под фигуру накладывают, так что...
Сразу после этих слов о себе напомнила боль в животе, и меня скрючило в неизвестную науке букву.
Через десять минут боль всё-таки отступила, и я смог кое-как вдохнуть.
- Очухался? - заботливо спросила кошка. Дождавшись неуверенного кивка, скомандовала: - Снимай с него побрякушки и тщательно упаковывай, - самой заметной побрякушкой была висящая на шее ещё не до конца обобранного трупа толстенная цепь, на которой болтался кружок с изображением солнышка. Золотые. Причём светило было, как на детских рисунках, с глазами и широченной улыбкой. - Будешь предъявлять их страже, - продолжила инструктаж Синси. - А то объяснять каждому встречному-поперечному, откуда у недокуклича такой костюм, до регистрации замаешься.
- Понял, - прохрипел я. Но первым делом всё-таки нахлобучил шляпу и сапоги. Как ни странно, вещи подошли идеально, как и валявшийся неподалёку плащ. Очень подозрительный такой плащик, до неприличия похожий на обычную армейскую плащ-палатку.
- Да тут одно заклятье на всё. Дворянчик-то был не из богатых, что бы на каждую одёжку по отдельному колдовству класть, - телодвижение Синси было весьма похоже на пожатие плечами. - Всё-таки, дорогая штука.
Кивнув, мол, всё понятно, я протянул к медальону левую руку. На мгновение мне показалось, что солнышко подмигнуло и растянуло улыбку ещё шире. И едва пальцы прикоснулись к рисунку, кисть обожгло почти так же, как правую руку госвобом.
- Меня терзают смутные сомнения, - сообщил я Синси, разглядывая обжаренные пальцы. - Что сейчас на самом деле не день, а ночь.
- Догадался, - с видом, что делает мне наивысшее одолжение, оторвавшись от вылизывания фыркнула Синси.
- А госвоб на самом деле называется солнцем...
- Гений! - саркастично заметила кошка. - Горячий светлый объект действительно так и называется.
- А... зачем?
Под презрительным взглядом зелёных глаз я себя почувствовал последним идиотом.
- Для страха, разумеется. Как иначе можно управлять тупым ходячим трупом? Тем более, что оно и в самом деле плохо на тебя влияет.
- Угу, - буркнул я и, обмотав и так повреждённые кисти обрывками старой одежды, принялся мародёрствовать дальше. Кроме медальона на трупе были пара золотых же колец на мизинцах, перстень с тем же солнышком на левом указательном, печатка на большом, серебряный браслет, ещё пара из непонятного тёмного металла на ногах, и узкий медный обруч на голове, от которого вдоль левой скулы до подбородка тянулась полоска того же металла.
- Амулет магической связи, - коротко охарактеризовала находку кошка. - Одноразовая дешёвка. Можешь выкинуть.
Выкинув амулет, я запихнул находки в обнаружившийся у трупа кожаный мешочек. Вокруг него тут же появилось какое-то мягкое жёлтое свечение.На всякий случай я отпрыгнул от мешка подальше.
- А, золотая аура, - выслушав мои сбивчивые объяснения, отозвалась кошка. - Ничего страшного, это так остатки драконьего зрения проявляются.
- Понятно, - с опаской я повесил мешочек на шею. Ничего особенного не произошло, только какое-то тепло распространилось от груди к рукам. Пожав плечами, я навьючился орехами. - Веди дальше.
Через десяток шагов я решил задобрить явно чем-то недовольную Синси.
- Слушай, а почему на меня так убийственно солнце действует? Или это на все ходячие трупы так?
- Да не, просто Нордогу вместо драконьего подсунули вампирский клык, - кошка хихикнула.
- То есть, я ещё и недовампир?
- Ага, - опять хихикнула Синси. Кажется, ей моё положение доставляло удовольствие. Или то, что стало с алхимиком? - Не, лопух, он и есть лопух. Нет бы просто помереть, как все, так нет, пошёл путём великих. А ведь удачных попыток-то было, по когтям одной лапы пересчитать! - она с сомнением посмотрела на свою лапу. - Ну, или двух.
- А мне мучайся, - вздохнул я, невольно посмотрев на забинтованные руки. - Как фараон какой-то, честное слово.
- Как кто? - поинтересовалась кошка.
- Фараон, - ответил я. И рассказал, что помнил, о фараонах, мумиях и прочих египетских пирамидах. Как оказалось, слушать Синси любила не меньше, чем читать лекции.
- Во всех мирах одно и то же, - резюмировала она. - Ни жить нормально не умеют, ни помирать не хотят. Ну, вот скажи, на кой пёс понадобилась сказочка о вечной жизни, если они не знают, куда девать дождливый выходной?
- Свернуться клубком и спать, - ответил я. Перед глазами тут же мелькнула картинка высоких, окутанных дождём пиков, с десятками и сотнями дыр, в которые спокойно мог бы пролезть всадник верхом на коне. - И пусть дождь убаюкивает, барабаня у входа в пещеру...
- Ага, значит, кровь и в самом деле была настоящей, - хмыкнула кошка. - Интересно, а чьё мясо ему тогда подсунули?
- Морского трёхпалого змея, - не задумываясь, буркнул я первое, что пришло в голову.
- Очень похоже. А чешую?
- Амдаскарского ездового варана.
- Именно про неё я сразу и подумала! - Синси запнулась и посмотрела на меня. - А ты то откуда знаешь?
- Ну... - я пожал плечами. - Тело каким-то образом помнит.
- Да? - в газах кошки загорелись огоньки азарта. Или просто лучик света отразился. - А шкура чья?
- Чешуйчатого лесного вурдалака, - ответил я.
- Что-то рисунок с его шкуры был слишком растянут, - недоверчиво сказала Синси.
- Ну, он же беременным был, на последнем месяце... - я ненадолго задумался. - Слушай, вурдалаки же тоже к нежити относятся? - дождавшись утвердительного кивка, продолжил: - Тогда как... ах, ну да, он же в этом самом лесу обитал. Да, активный тут хомячок.
Довольное выражение на мордочке Синси держалось до самого ужина. Может, и дольше, но я как закопался в свежую яму, так до следующий ночи кошку и не видел.
Огрызок 2. Намылились в город, у нас ведь тоска...
Выкарабкаться из могилы было трудно. Руки действовали так, словно на них надели тесные и хорошо закреплённые варежки. И выбравшись из-под земли,на месте кистей я уведел плохо гнущееся подобие варежек, покрытое коричнево-красной корочкой.
- Что за пёс? - возмущённо спросила Синси. - Чего так долго выбирался? Где еда?
- Нигде, - хмуро отозвался я и показал ей, во что превратились мои кисти.
- Бульдог... - ошарашенно выдала кошка.
И тут со стороны нашей прошлой стоянки раздался очень знакомый вой.
- Кажется, хомяк напал на след, - философски заметила Синси.
Подхватив большими пальцами свёрток с орехами, я спешно эвакуировался с полянки.
- Эй! А завтрак когда? - возмущённо спросила кошка. - Что я есть буду?
- Мышей лови, - ответил я, всё ускоряя темп.
- Чего?!
- Я ничего не буду делать, пока он не отстанет.
- Не отстанет, - "утешила" Синси. - Если уж он пристал... так что привыкай к своему будущему положению и готовь завтрак, папаша.
Вместо ответа я вломился в очередные кусты.
- Он и из могилы тебя выкопает! - не отставала Синси.
- Значит, буду идти днём...
- То есть, твоя задница тебе ближе, чем родная кошка?
- Да, - не утруждаясь поиском длинных фраз, ответил я.
От неожиданности она едва не врезалась в дерево.
- И это после всего, что я для тебя сделала?!
- То есть, напугала до полусмерти мозговым слизнем? - не останавливаясь, спросил я.
- Эгоист! - припечатала кошка. - Вот уйду от тебя, - продолжая бежать рядом, - а когда понадоблюсь, тогда посмотрю, как без меня выкручиваться будешь!
- Слушай, там позади дичь бежит. Как раз для тебя. Садись в засаду и завтракай, сколько влезет!
- Ты... ты... такса облезлая! Не сваливай с больного хвоста на здоровый!
- Как хочешь, - коротко и кротко ответил я.
От обиды Синси надулась так, что сама стала похожа на хомяка. От этого зрелища я чуть не налетел на дерево.
Впрочем, обиды Синси хватило на полчаса. После которых кошка опять заныла о завтраке, а так же об усталости и сбитых лапках. Но я с упорством весеннего трактора пёр по бурелому, остановившись только перед рассветом, что бы сочинить какие-нибудь повязки на лицо и руки, да сделать что-то наподобие рюкзака для орехов. С лицом, в общем, проблемы не было, орехи тоже устроились по всей длине горба более-менее нормально, а вот с рук ткань упорно сползала. Пока не взошло солнце, и не выяснились, что непонятная корка оберегает руки от сжигания. И, поплотнее закутавшись в плащ, я шагнул в свой первый день.