(Лось хрипанский - символ мощи, силы (мест. народн.)

Ты думала, я "Лось хрипанский", а я... всего лишь, "людоед" -
Я в душах ем налет мещанский, меня страшней, на свете нет.
Зачем глаголом жечь напрасно, кому от этого больней?
Содрать живьем людские "маски", вот это здорово, поверь!

И на табличках "зам." и "прези...", и "ген.", и "сек.", и "прокурор"
Набить историю дороги, кто как идет, как строит дом.
И скольких растоптал напрасно, холуев выпустив табун.
И сколько обещаний классных озвучил с выборных трибун.
И фотографии поддержки, и смысл движения вперед,
И дату первого признанья: 'простите, у меня народ'.
Все остальное здесь не важно, о нем расскажет внешний вид,
Машина где то на стоянке, водила, кейс и личный "гид"...

Здесь властью очень сильно пахнет, она зомбирует, манит,
Она затягивает в сети и держит прочно, и жлобит.
Держитесь от нее подальше, если хотите сохранить
Души 'прекрасные порывы' и человеческую прыть.
Если хотите не расчетом, а сердцем рисовать свой мир,
И не выпрыгивать из окон, когда приходит конвоир.

Ну вот, поел. Теперь я добрый. Теперь осмотрим внешний вид.
Подзалатаем дырки в тапках и зашпатлюем "грозный" щит.
Потом пороемся в сусеках, потом еще чайку попьем,
С замшелой баночкой варенья, на боковую и... заснем.
И будут сниться дали, дали, людей приличных голоса,
- Здорова! - Здоровей видали! А вот та самая коса...
И полоса безбрежной боли, что будоражит и хрипит,
И те, которых нету боле, и... снова музыка звучит.
И просыпается обида за то, что скоро уходить,
За то, что где-то можно было, а здесь могло бы и не быть,
За то, что где-то, явно, струсил, а где-то просто не успел,
Не перестроился, не понял, не принял и не разглядел...

Ну что ж, пора - затянут узел, идем в дорогу, старина,
Пока еще с тобой мы люди, пока не видно в чаше дна.
Пока отпущенное светит, и сердце бьется и скрипит...
Закроем совесть на замочек, чтобы принять нормальный вид,
Окрысимся и станем тенью, так проще по миру идти -
Поменьше принимать решений и плыть в течении реки,
То в омутке чуть покрутиться, то в заводь тихую зайти.
А после, где то, с упоеньем, рассказывать про камыши.
- Ах, как они волшебно пели, какая щука там была!..
Какая добрая, не съела - хвостом махнула и ушла.

А на стремнине тупо жаться к таким же теплым, как и ты,
И крепко накрепко держаться за узел свой и за штаны.
Ну, а когда пошире станет, вода спокойней потечет,
Клеймить позором, тех, кто сверху, кто важно берегом идет.
И, лишь когда тряхнет о камень, замочек с совести сорвет,
Схватиться крепко за корягу и вылезти на солнцепек.

И враз понять, что не коряга, и что не просто повезло,
Что это человек-бродяга тебе подал свое весло.
Сперва, конечно оглоушил, срывая хиленький замок,
Ну, а потом втянул за уши в свой непросчитанный челнок,
Которым правит своей волей и вдоль реки, и поперек,
И берега соединяет, и помогать не устает.
Который просто тихо дарит все, чем богат, что бог пошлет,
Который ни о чем не спросит, и не потребует отчет.
Ему не надо ни богатства, ни быстроходных кораблей,
Ему б немного вдохновенья, чтоб стало на душе теплей,
Ему достаточно улыбки и добрых, высказанных слов,
И он готов простить ошибки и подарить свою любовь.

И ты сидишь в его лодчонке, где так спокойно и светло,
И понимаешь, что неважно ни золото, ни серебро,
Ни власть, ни деньги, не 'богатство', не положение, престиж,
А человеческое счастье и человеческая жизнь,
Где место есть любви и вере, и где надежда, и мечта,
И где по капле вдохновение приходит к нам издалека,
И есть, кому прощать ошибки и в добрый путь благословлять,
И наполнять водой кувшины, и берега соединять.


27.02.08