Яков

Заранее прошу прощения у моих друзей и знакомых, кого этот рассказ может неприятно задеть или даже обидеть. Он был написан совсем не для этого. Если же мои извинения впоследствии будут вами отвергнуты... то подумайте, а к добру ли ваша непримиримость и категоричность суждений?

Последний день отпуска Яков решил провести дома, просто проваляться целые сутки на диване и ничего не делать. Разве что книжку почитать, вино попить. И послушать музыку, конечно. Яков подтащил к дивану маленький столик, поставил на него откупоренную бутылку и вазу с шоколадными конфетами. "Со стороны, наверное, сказали бы, что я алкоголик и сластена", - усмехнулся про себя Яков. Потом он включил музыкальный центр и задержался у стойки с компакт-дисками. Свой музыкальной коллекцией Яков гордился. Палец пробежал по нескольким дискам "Лакримозы", "Битрэй Май Сикритс" и "Дримз ов Сэнити" и остановился на альбоме Мэрилина Мэнсона "Антихрист Суперстар". Яков не очень-то любил Мэнсона, но иногда его было приятно послушать под соответствующее настроение. А настроение сегодня было как раз подходящим: последний день отпуска - мрачное дело, понимаете ли.

И вот Мэнсон застонал по пятидесятиваттным колонкам и сабвуферу. Яков любил слушать музыку достаточно громко, и иногда ему даже казалось, что стены комнаты сжимаются и расширяются вместе со звуковыми волнами. Яков развалил свое тело на диване, пригубил вино и расслабился. Соседние квартиры пустовали, а соседи снизу и сверху никогда еще не жаловались на громкую музыку, поэтому можно было действительно расслабиться и ни о чем не думать. Хотя иногда приходили и непрошенные мысли. Например, о ней. Если он не позвонит ей сегодня, то и она ведь не позвонит. А Яков не хотел сегодня никому звонить, даже ей. Наверное, в их отношениях что-то испортилось, но... Вон, мысли!

"Ангел с крыльями в струпьях". Вообще, иногда задаешься вопросом, достаточно ли нормален господин Мэнсон? Но скорее всего, что он нормальнее большинства из нас, просто имидж такой. Имидж, бизнес, деньги.

Из блаженства Якова выдернули громкие стуки в дверь.

- Ну кто там? - он приглушил музыку и пошел в прихожую.

Лучше бы Яков продолжал лежать на диване и слушать музыку. Потому что, как только дверь была открыта, Яков получил сильный удар в лицо. Упав, он успел подумать: "Грабители".

Но это были не грабители. Довольно скоро Яков очнулся и увидел, что в его квартире хозяйничают чужие люди - три крепких бритоголовых парня в белых рубахах навыпуск. Музыкальный центр молчал. Скосив взгляд, Яков с ужасом увидел, что музыку это центр воспроизводить больше не в состоянии - его "Филипс" лежал на боку, разбитый, изуродованный, в общем, довольно мертвый.

- Очухался? - подошел к нему один из подонков. Он наклонился над Яковом, из-под ворота рубашки выскочил внушительных размеров крест на цепочке, который закачался над головой несчастного хозяина квартиры. Яков разлепил окровавленные губы:

- Что... - но не успел он договорить, как молодчик ударил его ногой по ребрам.

- Молчать! - прорычал бритоголовый. - И не пикни, а то так измордуем, мама родная не узнает!

Другие парни меж тем очищали книжные полки, бегло просматривая каждую книгу, после чего швыряли ее на пол. Денег в книгах Яков никогда не прятал, но не деньги нужны были его мучителям. Краем уха он прислушался к разговору вандалов и поразился: оказывается, они искали книги "еретиков"! Услышать это слово в двадцать первом веке! Уму непостижимо! Несколько книг неохристианисты (или попросту "кресты") отнесли в ванную, облили их там одеколоном и подожгли. Яков заметил, что приговорены к сожжению были учебники биологии и астрономии, оставшиеся у него после школы, и пара еще других книг. Компакт-диски попросту раздавили каблуком.

- Ты слушал дурную музыку, - пояснил ему первый "крест". - Но ты еще можешь исправиться, спасти свою душу. Вот тебе хорошие, правильные книги. Ты их прочитай, а в воскресенье приходи к нам на встречу - адрес в конце книги. А если ты не придешь... то сам понимаешь...

Голос "креста" ничего хорошего не обещал. Яков кивнул. Мимо его воли из глаз начали течь слезы.

- Ладно, не реви, - подобрел "крест". - Мы ведь ради твоего добра стараемся. Потом сам спасибо говорить нам будешь.

"На том свете?" - подумал Яков. По квартире расходился запах горелой бумаги. "Кресты", сделав свое светлое дело, уходили.

- Погоди, Павел, - вдруг остановился в дверях один их них. - Мы забыли о святой водице...

- Ну давай, только быстро, - сказал Павел, тот самый, что разговаривал с Яковом.

"Крест" кивнул, расстегнул молнию на брюках, вытащил свой "шланг" и обильно оросил зловонной мочой разбитую аппаратуру, разбросанные книги и самого Якова.

- Во имя отца и так далее, - сказал при этом акте "освящения" неохристианист.

* * *

В понедельник Яков, конечно же, вышел на работу. О происшедшем он, понятное дело, никому не рассказал. Вечером он шел, задумавшись, вдоль моря и дышал соленым воздухом. Она, кстати, так и не позвонила. Вдруг к Якову стремительно шагнула какая-то фигура, он вздрогнул и инстинктивно отшатнулся. Молодой симпатичный человек приветливо улыбнулся Якову и протянул ему красивый глянцевый журнал с длинноногой блондинкой на обложке.

- Сатана любит вас, - сказал он.

15 декабря 2002 г.