Аннотация: Здесь я попытаюсь вспомнить, с чего начиналось моё творчество...
Если мне не изменяет память, первые мои попытки литературного творчества проявились в 4 классе. На уроке русского языка нужно было впервые написать сочинение на тему: "Что мы делали на зимних каникулах". Так как ничего интересного на зимних каникулах в ту пору у меня не произошло, я как-то увлёкся и начал своими словами излагать рассказ Николая Носова про то, как дети делали каток. Причём увлёкся настолько, что написал в классе больше, чем кто-либо другой. Но, собственно, сочинительством это считать нельзя.
Следующая попытка сочинения на вольную тему потерпела крах, я начал описывать какую-то приключенческую историю про пропавшего в море моряка, который, как в латиноамериканских сериалах, оказался жив. Но, запутавшись в сюжете, я, вдобавок, не успел к концу урока и в итоге получил лишь "четвёрку" и только за то, что не было орфографических ошибок.
Другие уроки соченений мне не запомнились, или их просто не было, или больше я не пытался пооригинальничать...
Немного спустя я со своей близорукостью лежал в офтальмологическом отделении. Зрачки были расширены атропином, читать было нельзя, мама навещала меня после работы и читала мне вслух разные книжки. Тогда я, наконец-то, познакомился с приключениями Незнайки и его друзей. Но в один день я попросил маму принести тетрадь и ручку, и мама под мою диктовку записала мой первый "научно-фантастический" рассказ, главным героем которого был собранный мною робот Федя (возникший под влиянием мультфильма "Загадочная планета"). Мой Федя тоже отправлялся на какую-то планету, где господствовал некий Человек В Чёрных Очках (ЧВЧО). ЧВЧО был позаимствован из какого-то рассказа в журнале "Мурзилка". Наверное, там это был весьма отрицательный персонаж. У меня же это был конструктор злобных биороботов (которых звали Хо, Зо и Экс), поработивший несчастных жителей далёкой планеты. Робот Федя вступал в борьбу с ним, заканчивалось же всё трагически - Федя самоуничтожался, сметая в последнем взрыве всех врагов. Помню, печальный конец расстроил самого меня до слёз.
После "Робота Феди" мама записала ещё несколько рассказов, думаю, таких же наивных, но ни они, ни сама тетрадь не сохранились.
Ещё некоторое время спустя мой дедушка подарил мне тетрадь большого формата, в которой, как думал дедушка, я буду что-нибудь рисовать, какого же было его разочарование, когда подарок я употребил для литературного творчества. В новую тетрадь вошёл переделанный рассказ про робота Федю, повесть про космические путешествия мальчика Бори, который встречался с новой армией биороботов. Оказывается, ни ЧВЧО, ни его приспешники не погибли при взрыве, напротив, их могущество ещё усилилось. Но, в конце концов, добро побеждало зло, вражеские роботы уничтожались, а ЧВЧО, как оказывалось, был вовсе не человеком, а каким-то инопланетным монстром (на повесть большое влияние оказал мультфильм "Тайна третьей планеты"). В тетради было что-то ещё, последней работой в ней была детективная повесть про инспектора Ричарда Вульфа. По телевизору тогда, кажется, показывали итальянский сериал про мафию "Спрут", что нашло отражение и в моих написательствах. В первой же главе описывалась сцена кровавого убийства, инспектор Вульф брался за дело, в процессе расследования встречался со страшными противниками... Повесть осталась недописана. Почти на каждой странице тетради были нарисованные мной же карандашные иллюстрации. Некоторые были более удачны, некоторые - менее. Тетрадь эту я почти всё время таскал с собой, в школе у меня сложилась репутация то ли "писателя", то ли просто странного мальчика. Уже в институте я наткнулся на старую и заброшенную тетрадь, перечитал всё подряд, и... я её порвал и выбросил. Возможно, надо было оставить её на память, но тогда, одержимый депрессией, я считал, что будет лучше, если одной глупостью станет меньше.
Не знаю, вдохновил ли я своими сочинениями моих детских друзей, но они тоже взялись за перо. Руслан (он же Русик) в это время создавал своё нетленное произведение про войну с галактическим мерзавцем Электроником. Начиналось оно примерно так: "Мы с Тимкой пошли в подвал, зашли в шкаф и нажали кнопку..." В повести также присутствовали авторские иллюстрации. В одной главе встречалось слово, прозвище Электроника, написанное латинскими буквами, мы так толком и не выяснили у автора, как оно читается (первые буквы были "anti..."), но Руслан объяснял, что оно переводится как "Анти-Жизнь". Пожалуй, повесть Руслана была самой популярной, мы неоднократно зачитывали её вслух. Признаюсь, было смешно, но автору, сочинявшему всё на полном серьёзе, было, пожалуй, обидно. Наш друг Славик (он же Вэн) занялся творчеством чуть позднее, но об этом ниже.
Примерно в ту же пору, в 5 или 6 классе началась эпоха комиксов. Комиксы мои отличались от привычных всем комиксов. К примеру, реплики персонажей писались не в виде пузырей, вылетающих изо рта, а в отдельной клетке, причём специальными значками в виде квадратиков или треугольников обозначалось, кому принадлежит та или иная реплика. В "ролях" были мои одноклассники, причём, кажется, я почти никого не обошёл. Сперва было три тоненьких тетрадки в клеточку, изрисованных и исписанных от корки до корки. В первой была "Полицейская история", о том, как полицейские из одного участка борятся с организованной преступностью (подробностей не помню), во второй - "Необычайные приключения", в которой повторялась, уже в рисунках, история робота Феди, но также были какие-то путешествия по времени и что-то ещё. Третью тетрадку я рисовал в пионерском лагере "Красная гвоздика", причём в творческом процессе участвовали мои новые товарищи (к сожалению, уже совсем не помню их имён), они столь активно подкармливали меня новыми идеями, что, если бы смена в лагере не закончилась, тетрадей было бы больше. В третьей тетради роботы Хо, Зо и Экс прилетали на землю, чтобы освободить ЧВЧО из заточения в зоопарке, дальше начиналось что-то совсем неообразимое, путешествия во времени и... остальное уже не помню. К сожалению, ни одна из этих первых трёх тетрадей не сохранилась. Мой брат Коля, учившийся в начальных классах, взял тетрадь No. 3 (мне кажется, лучшую из трёх) в школу и, по его словам, забыл её на подоконнике во время перемены. Тетрадь No. 1 я подарил другу Андрею, когда тут уехал в другой город. Тетрадку я послал по почте и так и не знаю, получил ли он её. Тетрадку No. 2 я подарил однокласснику на День Рождения.
В 6-м классе Был ещё комикс про остров мутантов, но эту тетрадь Коля взял без спроса в летний лагерь в школе, где она и исчезла.
Следующий период творческой деятельности ознаменовался появлением нового комикса про суперагента Ричарда Бровски (1988-1992). Задумывал я её как переработку или продолжение тетрадки "Полицейская история", только теперь уж детских наивностей и глупостей было меньше, новый сюжет был полон зверских убийств и луж крови (влияние опять же "Спрута", а также венгерского мультфильма "Ловушка для кошек"). В 8-м классе к созданию "Мистера Бровского" присоединился мой сосед по парте Игорь, после третьей тетради я начал четвёртую, в голове была куча интересных идей, но сериал заглох: мне просто-напросто надоело рисовать.
Параллельно с помощью Руслана и Славика я начал два новых комикса "Кибмэн" и "Смертельная игра с демоном". На первый меня воодушевил пересказанный кем-то сюжет "Робокопа" (сам фильм я увидел несколько лет спустя), на второй - трилогия "Омен". И первый, и другой не были закончены. "Кибмэн" во время генеральной чистки был выброшен (я опять не помню, что там было), "Смертельную игру" я дал продолжать Коле, тот с моей помощью нарисовал страницу, на этом всё и остановилось.
В ноябре 1990 года Руслан начал повесть "Диего-убийца" (по мотивам сериала "Кошмары на улице Вязов"), пригласив меня в соавторы. Примерно в это же время я начал "Историю острова Нейлис", про борьбу жителей острова с колдуном Верыбобом. Славик активно участвовал в творчестве, и я поставил его имя рядом со своим на обложке. Эта "История", в отличие от большинства, была всё-таки закончена. Сам Славик начал "Историю вампира и мертвеца", довольно сумбурное произведение. Немного погодя я начал "Фагуса", повесть про разумный комок слизи с ДНК от самого Гитлера, но, хотя развязка сюжета была продумана заранее, вскоре проект заглох.
Я начал большую повесть "Проклятые богом", поначалу сюжет полностью повторял "Историю вампира и мертвеца" (только с другой точки зрения), но на этом я не остановился. Новые герои, новые развития событий. Вскоре последовало продолжение - "Александр Гладигиер", и даже начал третью часть (оставшуюся без названия), а в голове намечались сюжетные сплетания четвёртой и пятой, но в 1992 году тоже всё заглохло. Интерес в ожившим мертвецам поугас. Наверное, мне хотелось написать что-то более серьёзное, более самостоятельное. Последовали "Саймон Макдейн" (о жизни учёного), "История государства Керлландского" (про выдуманный остров, со своими королями и историей, сюжет был навеян "Островом вингвинов" Франса), фантастическая повесть про космического разведчика Джона Форварда, которого по достижении пенсионного возраста в 36 лет направили консулом на планету Сеприт-2, чтобы бороться с опять же организованной преступностью. Всё это так и не было дописано.
В 1996 году, уже в институте, под впечатлением от Толкина я начал собственную повесть в жанре "фэнтези" - "Чёрный эльф". Причём у повести было два альтернативных начала, имелась карта мира, предыстория, продуманный план развития событий. Но, увы, ничего особенного я так и не придумал, и, наверное, именно неоргинальность заставила меня бросить роман.
В марте 1997 года нас, студентов педагогического института, отправили в школу на педагогическую практику. По возвращении нас всех собрали в актовом зале, и уже там Андрей и Саня вздумали написать совместный рассказ о моих приключениях на практике. Рассказик был маленький и глупый, но... На днях мне приснился сон о вампире, который нападает на жертву, перепутав её половую принадлежность, и, вернувшись домой, я взял ручку и написал на трёх листах подобную историю про вампов Алекса и Энди. Это было что-то вроде дружеской мести в литературной форме. Казалось, на этом можно и остановиться, но на следующий день я взял новый лист, и приключения Энди и Алекса продолжились.
Закончив в мае "Постапокалипсис" (так я назвал повесть), я написал несколько рассказов, а потом не утерпел и начал продолжение - "Суета сует" (май-октябрь 1997 г.). После первой главы дело приостановилось. Прошёл месяц, прежде чем творчество продолжилось. Андрей и Саня помогали мне советами и критикой, хотя и не в такой степени, как мне хотелось бы. "Суета сует" заканчивалась трагически, и Саня, говоривший, что ему повесть жутко надоела и он не хочет читать, увидел последние главы лишь спустя полгода.
Перед Новым Годом (1998) я написал также небольшую пьесу в стихах "Гнев камней", в подарок маме.
Всё это время продолжались писаться рассказы, которые я собрал под общим названием "Мерзкие рассказы несчастного человечка", впоследствии название сократилось до двух слов. Рассказы создавались хаотично, как только появлялось вдохновение и идея.
В начале 1998 года была начата повесть "Дью Кьют", про детектива-вампира, пародия на Шерлока Холмса, с элементами мистики, но она была заброшена.
Третья часть "Детей Судного Дня" также была написана лишь на половину...
Осенью 1998 годя я попал в интернет...