Идя по дороге, я шел в направлении дома. Сейчас весна, а значит и время, когда природа "цветет". Деревья ещё не успели укрыться листвой, а солнце уже иссушает их. На улице было так ярко, что в глазах болело и я всякими способами пытался укрыться от солнца, но "голые деревья" мне в этом не помогали. Примерно десять минут назад закончилась школа и я хотел побыстрее прийти домой. Капюшон, накинутый на голову, не спасал от солнца и я был вынужден терпеть жжение на коже лица.
Идя домой, я раздумывал над одной увлекшей меня теме. И это было важно для меня. Ведь, я редко чем-то увлекаюсь. Теперь, редко. Раньше, я занимался спортом и у меня были успехи во всех, опробованных мною, его видах на уровне: выше-среднего, но я быстро потерял к нему хоть что-то, что могло бы меня привлечь. Та и мое здоровье, что резко ухудшилось, не было "за" спорт. Я занимался музыкой. Я научился и играл на духовых инструментах, но также быстро, как и с спортом, я потерял влечение и к ней. Я нашел чем себя развлечь в восьмом классе. Девушкой. Подругой детства. Это было одно из тех промежутков времени в моей жизни, когда я развлекал себя как мог. Я был так рада, что она жива! Мне было весело от того, что я развлекался её наблюдением, но, как оказалось, это быстро прошло. Она стала скучной. Больше она меня не привлекала, как "отдушина". Мне стало плевать. А потом...
У меня в голове все больше возникали мысли о том, что и жить мне наскучит. Эти мысли посещали меня ещё с младшей школы. И я их просто отводил на периферию памяти, не обращал внимание. Я старался от них избавиться, забыть. Сейчас же я не делаю этого. Я развиваю эту мысль. Она приносит мне то, что я чувствовал, когда находил новое развлечение. Игры, программирование, психология, математика, история, создание сайтов, дизайн - все это я испробовал. Все это объединяет одно - когда я начинал, я испытывал прилив адреналина и меня это радовало. Я знаю, что это мое "увлечение смертью" долго не продлится. Поэтому я так и цепляюсь за эту мысль.
Сегодня я размышлял о суициде. Я думаю над этим уже год и сейчас я слишком близок к нему. День за днем все повторяется. Я уже с класса четвертого не могу ориентироваться во времени. Час похож на день, а тот, в свою очередь, на час. День похож на другой день, а год - на другой год. Все это переплетается между собой уже давно. Для меня, год, который раньше казался десятилетием, сейчас похож на день. Я не помню многого из своего детства, прошлого. Я пытался от этого сбежать, но...не вышло. Прогулки не имеют смысла. Они потеряли его давно. А, вымышленные мною, характера знакомых не существуют. Есть лишь одноклассники. С ними история отдельная. Об этом потом. Сейчас я уже приближаюсь к двери дома, поэтому не имеет больше смысла продолжать данную мысль. Но...
Скорее всего, суицид не так и плох...
Пролог: Действие
...
- Вставай сынок! -- это было первое, что я услышал.
Не знаю откуда эта фраза, но она звучит, как "Сегодня опять вчера" и она описывает то, что происходит с моей жизнью. Я встал с кровати и начал одеваться, а следом, накинув капюшон, начал застилать кровать. Это уже происходит на автомате и я не обращаю на это внимание. Посмотрев в окно, откуда светило солнце, я увидел открытые шторы, а за ними "солнечный день". Кожа от соприкосновения с лучами, которые пробились через окно, начала неприятно жечь. Я сразу же закрыл их. Мама всегда их открывает. Я не понимаю почему, но она это делает.
Пойдя на кухня за своей порцией еды, а следом и в гостиную, я не думал о многом, как привык это делать. Мысли пролетали в голове, они были разные и о разном, но быстро пропадали за потоком новых, ещё отличных от других, мыслей. Пообедав я направился в уборную и там уже начал хвататься за мысли. Я размышлял над одной, всплывшей в моей голове, мыслью-воспоминанием.
Я вспомнил одну ситуацию, что случилась с моим одноклассником и учителем. Как-то на уроке всплыла у учителя в голове мысль о суицидниках. Она задала вопрос: "Как вы думаете. Самоубийцы сильные или слабые?". Вопрос был глупо сформулирован, но большинство его поняли. И она решила спросить моего одноклассника, что, даже, и не ожидал такого. Ответ был дан: "Я думаю, что они сильные". Я знаю, что такой формулировкой, он открыто издевался над ней, но понять это смогли не все. Но вместо того, чтобы начать опровергать данные слова со своей стороны. Она начала критиковать его точку зрения. Он молчал. И это было забавно. Так как он был тем, кого называют "заучка, задрот", то он привык молчать, когда выговариваются другие. Ему даже девушка раз сказала, что он "некрасив". Смешно было слышать такое заявление от неё. Ведь, пусть она и "первая из класса", тема, для такого заявления, была не та. А ещё смешнее то, что если бы он изменил прическу, стиль своей одежды, всего эти две вещицы, он бы стал одним из первых по "внешности". Темперамент - забавная вещь...Хотелось продолжить размышление, но и эту мысль я потерял. Но, если вспоминать его оправдание своим словам, то оно описывается фразой: "Они смогли переступить через себя". Сейчас же я стоял возле зеркала и смотрел на себя. Меня всегда забавляла моя внешность, а именно волосы и глаза.
В детстве, примерно лет до восьми или десяти, мои волосы были "золотого" цвета, а глаза имели ярко-голубой окрас. И это было странно, ведь, у моего отца были черные волосы и зеленые глаза. У мамы были темно-русые волосы и серые глаза. Моя внешность была выделяющейся по сравнению с моими родителями. Но так как у моей бабушки такие же яркие голубые глаза, пусть и не такой "яркости" как у меня, но все же. А отец утверждал, что в детстве он "был блондином", то и вопросы на счет измены не всплывали. В то время я очень часто проводил время на улице, "бегал хвостиком" за друзьями и учился в школе на "отлично".
После, где-то до четырнадцати лет, цвет моих волос стал похож на "цвет вороного крыла", а глаза стали чистого серого цвета. И когда я узнал о своих метаморфозах я был в панике. Я мало, почти что никогда, не следил за своей внешностью, а потому и в зеркало не заглядывал. Но когда ты смотришь на своё отражение и не понимаешь, кто перед тобой...Это заставляет ломаться психически. И как бы ты того не хотел, ты меняешься, когда не узнаешь себя. Я все также играл с друзьями и забил на уроки.
И сейчас, когда мне шестнадцать лет, у меня светло-русого цвета волосы и не понятного для меня цвета глаза. Никак не могу определить их. Вот такое наблюдение за своей внешностью я провожу почти каждый день. Это уже стало привычкой, так как я не хочу снова не узнать себя. И сейчас не найдя, чего-то нового я вернулся в свою комнату.
Переодевшись я направился в школу. Я пытался скрыться в тенях, но это не спасало. Весело выходит. Раньше, когда я шел в школу я чувствовал страх, а сейчас пустоту. Хотя, нет. Я чувствую скуку. И это уже надоедает.
...
Сейчас уже началась большая перемена. Кто-то из одноклассников пытается шутить. Некоторые индивиды хотят сделать меня темой их разговора, но не получается, что не удивительно. Я ещё с детства выстраивал с ними "дружеские" отношения. Помогал, когда им было плохо. Выслушивал их бредни, когда они нуждались в этом. Поддерживал, когда они отчаивались в себе. А сейчас они попросту не могут высмеивать меня, как раньше, потому что видят во мне поддержк...А, раньше надо мной издевались? Скорее всего, нет. Хотя, я не могу быть уверен. Ведь я даже, что было в младшей школе плохо помню. Но, наверное, нет. Для них я стал тем, кто выслушает, кто посмеется над шуткой, кто поддержит, кого можно использовать. И это достало.
...
Я опять был на солнце и скрывался рукой от солнца. Я не зацикливался над мыслями. Сейчас самое ужасное время. Время, когда я "кружу в танце боли". По коже переодически проскакивают "удары" боли, схожие с ударом тока. В некоторых участках тела жжение настолько сильное, что всплывает картина, где раскаленная игла прикасается к коже. Но, что больше всего раздражает, эти "боли" не физические. Это я понял уже давно, ведь, к этому я не могу привыкнуть. Мозг балуется с телом и воспроизводит пластинку "Рай Мазохиста" или ещё, что-то подобное. И это раздражает. Но помогает понять, когда я зашел за черту, что выставил для себя. Ведь, такой "танец", зачастую, бывает именно тогда, когда какая-то эмоция становится слишком "яркой". Такой образ я выбрал для своей черты. И это помогает понять, когда я "на эмоциях". Поэтому, я сейчас делал глубокие вдохи и выдохи, чтобы успокоиться, но не помогало. Вот так я шел домой, пока не понял одну вещь. Я даже замедлил свой шаг.
"Я потерял влечение к жизни" - эта мысль лишь раз прозвучала в голове, но это не помешало запомнить её. Мне действительно стало все равно, что случится дальше. Раньше я жил лишь одной мыслью: "Пока жива мать, я буду жить". И сейчас увидев пьяную мать. Еле перебирающую ногами, идущую к дому. Я потерял нить, что не давала мысли утеряться. И она потерялась в потоке мыслей. Меня достало жить. Смысл, созданный мною, потерял свой окрас. С серого он стал прозрачен.
Я не хочу больше видеть, как мать пьяная приходит домой. Я не хочу сидеть в своей комнате и слышать, как трахаются за стеной мать и её ухажеры. Я не хочу, чтобы меня заставляли делать то, что я не хочу. Меня это достало. Я решился. Но прежде, я помогу тебе в последний раз. Это будет означать, что я не потерял ещё все к тебе, что имел.
Подойдя к матери и обхватив её за талию я, перекидывая на себя часть её веса, пошел домой. Уложив её в кровать, я вышел из дому и направился подальше. Не вижу смысла оставлять, какие-то записки. Это бред. Они не имеют никакого смысла. Что, кроме, ещё больших страданий, этим можно добиться? Я решил сделать то, что не хотел никогда. Прогуляться по городу. Я не улыбался, хотя уже давно застывшая на лице улыбка давала о себе знать. Я не выглядел грустным и не испытывал ничего подобного. Это состояние вызывало детскую ностальгию. Прохожие странно на меня поглядывали. Для них лицо не выражающие эмоций было в новинку.
...
Сейчас вечер. Солнце светится огнем и так и не перестало жечь кожу. Пожалуй мысль о жжении меня отвлекает от пустоты впереди меня. Все же я боюсь высоты. Не панически, но достаточно, чтобы испытывать панику стоя на краю пятиэтажного здания. Сейчас у меня проплывает, где-то на периферии мысль, что была мне так дорога. Которою я хотел вспомнить находясь в такой ситуации. И я пытался уловить её...
Я сделал шаг и мои носки потерял опору. Но я продолжал держать равновесие.
Будет плакать, будет горевать...будет пить. Забавно, я чувствую тяжесть в солнечном сплетении. Лицо постепенно начинает "корчить гримасы" в попытках начать плакать, но это быстро проходит и больше мышцы лица не дергаются. Это было приятно. Ведь, застывшая улыбка сошла с лица. Дискомфорт в щеках прошел. Но морщины от улыбки остались. Это очевидно. Сейчас так плохо. Меланхолия стала вести бал "эмоций". Было плохо. Всплывали образы сестер, брата, матери, но...Но все это бред. Стоит только углубиться, как станет ясно. Мне плевать на них. Все ровно.
Когда на моих глаза умирал отец из-за побоев, каких-то подростков, я ничего не испытывал. Смерть, как смерть. Что в этом такого? Зато твоя смерть дала причину "людям, которым я важен" того, почему я так себя веду. Ведь, я перестал с ними общаться, а они "пытались" вывести меня из этого состояния. Они были забавны. Придумывали себе истории. Даже любопытно, с чего они взяли, что я с кем-то встречаюсь? Это ведь глупость: тратить свое время на другого человека. Хотя. Если жить стало скучно, можно и развлечься таким способом.
Смерть отца они приняли за "достойную" причину. Но похоже, что думать они не хотели. Временной промежуток между этими событиями не меньше пяти месяцев. Глупые они.
Мысли "Что будет с близкими, если я умру? Что если я смог бы развлечься, найти что-то, что привлекло бы меня?" давно не актуальны. "После смерти на это станет, как-то плевать", - такова моя теория.
Я выпрямился во весь рост и медленно посмотрел вниз. Расстояние и вправду кажется огромным, но только кажется. Сердце вместо своего обычного быстрого темпа, из-за болезни, стало биться медленно.
"Твоя жизнь не принадлежит тебе. Она принадлежит тем, кто тебя окружает. Они решают, как ты будешь жить и кто ты. А ты ничего с этим сделать не сможешь. Как я думаю, единственный способ забрать себе свою жизнь это...суицид." - мысль, что так дорога мне, была уловлена. Что же. Пора забирать то, что у меня забрали.
Я наклонился вперед и потерял опору для ног. Потеряв равновесие я полностью отдался в объятия силе тяжести. Забавно, из-за адреналина в крови, мозг работает на всю возможною его исчислительную возможность, пытаясь найти решение задачи 'как выжить?'. Я уже придумал несколько способов, как выжить, например: тот куст, я могу упасть на него и поломав несколько костей, выжить; могу схватиться рукой за подоконник и, поломав руку, замедлить падение. Но всё это сказки: центр тяжести сбит, упасть правильно не смогу; схватившись за подоконник я, скорее всего, почувствую лишь большую боль нежели спасу себя этим.
Я посмотрел вперёд, а мозг, увидев перед собой асфальт, начал работать на изнеможение, пытаясь не найти решение проблемы, а как можно дольше прожить.
Края зрения стали размытыми. А затем, я почувствовал боль. На кончике носа, лбу, ногах, особенно в пальцах, чувствовалась такая боль, что судорогой охватывало. Если честно, я думал, будет больней.
Боль. Ужасная боль. Она была везде. Это не сравнимо с моим "танцем". Это одно из тех стрессовых моментов, когда мир вокруг замедляется, а поток времени становится не уловим. Боль ощущалась всеми пятьма чувствами. Я ощущал, как ломаются кости. Как рвутся мышцы. Я слышал, как я кровоточу. Это было схоже с тем случаем, когда ты прилаживаешь к уху ракушку. "Море" было слышно отчетливо. Дышать было невозможно. И это приводило в ещё большою панику.
Похоже, неудачно прыгнул. Не сразу сдох. Я видел свое бьющиеся в конвульсиях тело. Зрение стало притупляться, а ощущение боли становиться ещё ярче. Но вскоре все начало ощущаться, как-то "глухо".
Тьма...теплая и холодная, яркая и темная окутывала меня...
"Здравствуй, забвенье".
Пролог: Не зачатый ребенок
...
Это было странное место. Серый цвет, что окутывал стены, пол, потолок, был везде. Здесь, по коридорам ходили с одной стороны в другую люди. Это место, которое всегда было похоже на муравейник, в котором все тихо прислуживают королеве. Сейчас напоминало потревоженный улий пчел. Сегодня был важный день. Проект, который берет свое начало еще с десятого века, подходит к своему завершению. Среди всех этих потревоженных "пчел" выделялись два мужчины, что, как будто не обращая на остальных внимания, были спокойны. Первый мужчина был упитан, но не до такой степени, что бы не увидеть свои собственные колени. Он имел короткие черные волосы, а его лицо украшала щетина. Из одежды на нем был белый халат с закатанными рукавами, помятые, серого цвета, свободные штаны и черный гольф.
Второй же был в похожей одежде, но его фигура говорила о том, что он как минимум следит за своей "формой". Он имел русые волосы, а его лицо было укрыто бородой.
- Что же Профессор Акей, я хотел бы поздравить Вас. Проект, который Вы вели такой огромный период времени подходит к своему логическому окончанию. Хочу спросить. Как Ваши ощущения? -- произнес первый из мужчин.
- В предвкушении, Броз. Давайте продолжим. -- ответил второй, он был сдержан и не проявлял эмоций на лице, но собеседник смог найти в его словах, что-то ещё - это, как и было сказано, предвкушение, ненормальное любопытство и, может быть, страх.
Акей повернул голову в направлении объекта, которому недавно он все таки смог выбрать имя.
- Ладно, начнем сначала. Дата начала проекта:01.01.1001. Дата завершения:01.01.1910. Время:00:32. Цель проекта:узнать возможно ли объединение видов. Образцы взятые для исследования:...и человек с генетическим отклонением, проявляющимся в эйдетизме без преимуществ к тем или иным чувствам. -- прочитал Броз с листа, что он держал в руках.
- Ирис... -- это произнес, кто-то из "пчел".
Большинство из присутствующих вздрогнули при упоминании этого имени. Большинство из них завидовало парню, что "мог запомнить все лишь взглянув на это". Ведь, кто не хочет также? Тебе стоит лишь раз четко увидеть, что-то и все, ты это не забудешь. Это мечта многих и их в том числе. Но мало кто задумывался над минусами.
Когда они увидели парня они испугались и думали: "а не умрет ли он часом?". Он был бледен. Мешки под глазами выделялись на фоне кожи. Его глаза были прикованы к одной точке, а уши он закрывал руками. Лишь потом они выяснили, что с ним. Он запоминал всё. Абсолютно. Он помнил все, что с ним случилось начиная с семи лет. Каждое ощущение, каждый шорох, каждый вкус, каждый образ. Он не мог сосредоточиться над чем-то, так как путался в памяти и не различал реальность от памяти. Он смотрел в одну точку, чтобы увидеть, как можно, меньше. Он закрывал уши, чтобы не услышать лишнего. Он не шевелился, чтобы не запомнить ещё одно ощущение. Он говорил лишь одно. "Поскорее бы умереть". Это слышали встретившие его.
"Новички" же не понимали, кто это. А потому и не придали этому значение.
В зале воцарилась тишина. Даже, шаги перестали быть слышны.
- Ну, профессор. Какое же Вы имя выбрали? -- тишину посмел нарушить Броз.
- Броз, ты ведь ещё помнишь, что я перевожу свитки с языка, которым пользовались волшебники древности для своих "могущественных" ритуалов? -- не отказал себе Акей в удовольствии напомнить собеседнику о его забывчивости и издевке над волшебниками.
- Обижаете, профессор. Конечно помню, что за глупые вопросы? -- Броз всегда обижался на напоминание о его "забывчивости".
- Просто. Мало ли.
- Ну? Что-то нашли? -- попытался Броз перевести тему.
- Ага...Нашел. Один ритуалист пытался вызвать "Лира". "Демона, что дарует мне силу", - как он выразился. Так вот, он использовал слово "келиан", как обозначение "неизвестная", для силы. А так как, мы пока не знаем результатов, то назовем его Келиан, неизвестность. Как тебе? -- Акей решил не развивать тему о памяти собеседника.
- Неплохо. Мне, определенно, нравится. -- было видно, что он не понимает "красоты" слова, но решил поддержать своего, если можно так выразится, друга; он записал имя на бумагу, -- Продолжим отчет. Результат объединения магического и немагического существа: успех. Адаптация организма: ниже среднего. Психические, физические и магические результаты: в работе.
- Как показатели? Ничего ненормального не происходит? -- обратился Акей к своим подчиненным.
- Примерно, минуту назад произошло резкое повышение мозговой активности, но не критичная. Сейчас же все в порядке. -- ответил один из тех врачей, что следит за физической составляющей объекта.
- Ясно. Продолжаем работу. -- был дан указ.
Ещё минут двадцать продолжалась работа. Пока по залу не начал отдаваться звук стука каблуков о пол. В зал зашел мужчина в строгом, классическом костюме поверх, которого был накинут халат. У него были черные, цвета вороного крыла, волосы. Он направился к Акею. Когда тот приблизился к нему, Акей поздоровался прежде чем спросить причину приезда. Хотя он и не нуждался в ответе. Кто захочет пропустить такой момент?
- Здравствуйте, Мистер Лайонел.
- Как проходит эксперимент, Профессор Акей? -- так и не ответил тот на приветствие. Впрочем, как и всегда.
- Всё в норме. Не запланированных ситуаций не происходило. Объект здоров и не подает признаков своего "угасания", как остальные. Никаких отклонений, кроме запланированного эйдетизма, не было замечено. -- дал отчет ученый.
- Ясно. А теперь, группа "А" проведите врачей на выход. -- дал приказ мужчина.
В зал вошли шесть вооруженных мужчин. Они подходили к работникам и собирали их в кучку. Кода они подошли к Акею и Брозу мужчина подал голос.
- Этих двух не трогать.
Когда все работники были в одном месте и выведены из зала, Лайонел заговорил с учеными.
- Продолжайте свою работу.
- Почему Вы вывели остальных? -- Акей нервничал и боялся, а Броз и вовсе, был в ступоре.
- Ничего серьезного. Продолжайте. -- по голосу и выражению лица их собеседника, было понятно, что он раздражен вопросом.
Все снова продолжилось, но с одним отличием. Теперь работало не сотня, а двое. Это заняла минут десять, вместо запланированных двух минут.
- Все готово. Объект вполне здоров. -- сказал Акей, смотря на ребенка, что только недавно был за стеклом не позволяющему ему быть хоть немного быть ближе к, почти что, своему творению. Из-за той "колбы", как привык он называть её, ребенок казался фарфоровой куклой. Сейчас же он был вполне живым. И в этот момент Акей считал себя богом, что сотворил жизнь. Он на столько увлекся этой идеей, что, даже, позабыл о том, что остался только с его другом, Брозом, и мужчиной, что спонсировал данное исследование, Лайонелом.
- Вы хорошо потрудились. Выведите их.
В зал вошли двое из той группы "А". Когда их вывели, мужчина направился к ребенку.
...
Акей испытывал злость. Ведь, он не мог увидеть свое творение и все из-за мужчин справа и слева от него, когда же он, проводимый двумя неизвестными, проходил возле одной двери он услышал вопль, выстрелы. Из этого марша голосов он узнал один. Женский голос, который он не мог перепутать ни с чем. Он говорил себе, что ему показалось, но он понимал, что врет себя. Просто, он боялся, что это окажется правдой. Дверь была пройдена, а вместе с ней и переживания, что всплывали, когда он услышал голос жены.
...
Подойдя к ребенку, Лайонел начал осматривать его. Волосы дитя были странными. Белая прядь волос на челке. Все остальные волосы имели фиолетовый цвет, а их кончики были красного цвета. Смотря на него, мужчине захотелось посмотреть на его глаза. Но ребенок не открывал их, пока Лайонел не стукнул по поверхности рядом с ним. Когда он открыл глаза от шума он, не плакал, не шумел. Он просто смотрел в синие глаза человека перед ним. Увидев глаза ребенка, Лайонел убедился в его ненормальной, нечеловеческой, внешности. Левый глаз был красного цвета, а правый имел фиолетово-синий цвет. Зрачок глаз был также необычен, но всматриваться мужчина не стал.
- Так уж вышло, -- он перевел глаза на документ, что держал в руках, - Келиан, что люди...существа, да так лучше. Существа, что успел породить "твой предок", решили принять тебя в свою семью. А то, что они предлагают обещает быть перспективным. Поэтому ты отправишься к ним. -- мужчина все продолжал свой монолог, -- Запомни одно, с таким цветом волос и глаз ты, точно, будешь изгоем. Но мне на это, конечно же плевать. -- разговор "тет-а-тет" был окончен.
"День Сурка"
-...Образцы взятые для исследования...Результаты...
Вокруг царила какофония звуков. Шум плавно переходил в крики, а крики в шум. Было ощущение, что все суставы болят. А ощущения были похожи на те, когда ты под водой.
Появилась паника и страх. Я боялся, что я выжил. Я боялся, что мне придется продолжать жить. Я не хочу, чтобы это оказалось правдой. Нет это неправда. Ведь, это же бред. Я не мог выжить после такого!
Но это реальность - здесь всё либо плохо, либо...ещё хуже. Нет, я точно умер. Высота, положение, плоскость, которая должна была стать моей погибелью. А, точно. Это просто голосовые галлюцинации. Тогда, почему так много времени прошло? Глупо задавать себе этот вопрос, как и то почему я мыслю. Скорее всего просто валяюсь поломанной куклой, которая просто потеряла свое чувство времени и ожидает конца. Да. Именно, так и есть.
Спать хочется. Я устал.
Нужно ли сказать, что-то?
А? Что я хо...
Хочу спать. Устал.
...
- Просыпайся, Келиан! -- эти слова резали мои уши.
Эти два слова так раздражали, что хотелось лишиться слуха, лишь бы перестать их снова и снова слышать. Я почувствовал, как меня толкают вбок, а потом была потеря опоры. Я почувствовал боль от соприкосновения с полом.
- Вставай, когда тебе это говорят. -- предупредила меня моя бабушка.
- Да, ба...Мисс Адели. -- я чуть не сказал бабушка; тогда она бы разозлилась.
- Переодевайся и иди на кухню.
Она повернулась и направилась к двери, когда она закрыла дверь с другой стороны я стал размышлять над ситуацией. Почему она решила разбудить меня? Этого никогда ещё не было. Похоже, что сегодня будет, что-то важное.
Я встал с пола и начал переодеваться. Руки потянулись к капюшону, но не нашли его там. Повернувшись к окну я стал прикрываться рукой от солнца, что жгло кожу...Но в моей с братом комнате нет лучей солнца. .опять.
Когда я застелил кровать я направился в уборною умыться, но вода оказалась настолько холодной, что в ногах свело. Вернувшись в комнату, я попытался разбудить брата.
- Лир, прошу, просыпайся. Мы должны пойти поесть. -- я не знаю почему, но остальные почему-то стараются не обращать внимание на брата.
- Кели, я не голоден. Иди без меня. -- он засунул голову под подушку и больше пытался не шевелиться.
- Тебя Мисс Адели отругает. -- попытался я его убедить.
- Аааа, -- он начал мучительно стонать, -- Кели, иди уже. Ты мне такой сон портишь.
- Ладно, -- мне хотелось сказать ещё хоть что-то, но я не смог, -- прости.
- Кели, -- послышался тихий голос из под подушки, -- я ведь говорил тебе: "не извиняйся; извинения - это показ твоего унижения перед другими". Перестань уже. -- продолжал он бурчать.
- Да, я помню, Лир.
- Все. Иди уже есть.
Я оставил попытки затащить его со мной на кухню и думал. Он опять не пошел есть. Почему? Почему, он не хочет поддержать меня в той обстановке? Может, я ему не нужен? Наверное, но это не удивительно. Я отправился на кухню. Здесь, как обычно, прямоугольный стол на шесть человек. Во главе стола Бабушка Адели, а дядя, Дерри, и тетя, Дориана, слева от неё. Я сел за положенное мне место, дальний стул по правую руку от бабушки.
- Доброе утро. -- я поприветствовал всех.
- Как утро, Кели? Хорошо, спалось? -- опять, я опять слышу в этом обычном вопросе тети столько превосходства и издевательства. .ненавижу Дориан.
- Не очень. Опять кошмары снились. А как Ваше утро, Дориан? -- я попытался перевести тему не приятного для меня разговора.
- Вот, как. Да, жаль. И, что же тебе снилось? Что до твоего вопроса, то у меня всё отлично. -- но она не поняла этого; зачем ты продолжаешь задавать вопросы? ."отличное"? у такого животного, как ты, имея самца под рукой, не может быть плохого утра.
- Простите, но я не помню их. -- с этого момента я начал вести счетчик своих нарушений просьбы брата.
- Как и всегда. -- она это пробубнила себе под нос, но услышать я её смог.
- Давайте начнем обедать. -- наконец-то, Адели решила влезть в наш разговор .но ты, всё равно, мерзкая. хм...уже обед?
- Конечно, Мисс Адели. Привет, Кел. -- Дерри, как всегда энергичен и улыбается, он всегда .лживый. ко мне добр.
- Здравствуйте, Дерри. -- сейчас мне хотелось по меньше общения, -- Приятного обеда.
- И тебе, Кел.
И так изо дня в день. Достало уже. Я хочу обратно в свою комнату, к брату. Но я не могу есть быстрее, ведь все должны закончить есть вместе. Сегодня на обед была, какая-то каша и виноградный сок. А у взрослых прожаренная курица и вино. Мне нельзя. "Моя чувствительность может сыграть со мною в плохую шутку", - так они оправдывают это. Может они и правы. Они говорили, что такое случалось, когда я ещё был ребенком. И последствия не из приятных, так что я и не возникаю с этим вопросом, та и привык уже. И вот момент, что я ждал наступил. Остальные наконец-то доели.
- Можете быть свободны. -- я уже хотел пойти в свою комнату, но она продолжила говорить, -- Келиан, останься. Я хотела бы с тобой поговорить.
Не хочу.
- Конечно. -- я улыбнулся; зачем они это делают? это ведь так дискомфортно.
Когда мы с бабушкой остались одни она, махнув рукой, пошла в направлении своего личного кабинета. Я в нем ещё раньше не бывал. Когда дверь в кабинет была открыта лишь одним словом можно было описать обстановку. Комфортно. Здесь, слева от двери, находятся книжные шкафы, что за книги там я и представить не могу. У некоторых на обложке написано: "Легилименция", "Фантастические твари и где они обитают. Ньют Саламандер" и много подобных. Но от прочтения названий я так и не смог понять, что они означают, но некоторые догадки есть. В правом углу были цветы. Они имели разный окрас и не похожий на другого, соседнего, цветка запах. Это все так гармонично смотрелось друг с другом, что не хотелось и на миг закрыть глаза, а запахи, что дополняли аромат в комнате каждый по-своему, заставлял успокоиться и чувствовать себя комфортно. Впереди, напротив двери, было окно примерно метров полтора в длину и метр в ширину. Так как оно выходило на восток, то и солнце сейчас освещало кабинет, через закрытые шторы. Перед окном стояло кресло, на котором скорее всего сидела владелица кабинета. В центре комнаты стоял не высокий диванчик. Он определенно был ниже кресла и показывал статус находящегося здесь гостя. Отделял кресло от диванчика стол, что стоял напротив кресла. На нем было почти ничего. Лишь, некоторые приспособления в виде ручки, листов и ещё парочки давали понять для чего он и то, что он здесь не для красоты. В комнате также находились часы, что висели на стенах их было действительно много. Настолько, что я не мог найти свободное место на стенах. Часы эти, стучащиеся в ритме с другими часами, играли мелодию, известную лишь тому, кто их заводил, с другими музыкальными инструментами, что здесь находились. Здесь были виолончель, рояль. Крышка рояля была открыта, а клавиши на нем периодически "проседали" под, невидимыми пальцами. Виолончель кружила в воздухе возле рояля и невидимый человек играл на ней мелодию. Это звучало так красиво и успокаивающе, что мне захотелось научиться играть на этих инструментах.
- Садись. -- бабушка указала мне на диванчик напротив её стола.
Оно так комфортно, что спать хочется. .слишком расслабляет.
- Сейчас будет важный разговор. -- начала она беседу, -- Так что будь предельно серьезен и думай перед тем, как начать говорить. -- я напрягся и комфорт царящий в кабинете от этого не спасает; .я действую не думая?. я качнул головой на её заявление. Сейчас, нужно говорить как можно меньше и говорить "по делу". Она одобрительно качнула головой и продолжила начало диалога, -- Молодец. Начнем с далека. Ты ведь знаешь, что наша раса очень редкая. -- .вид. я опять качнул головой в одобрительном жесте и продолжил слушать её, -- Тогда, ты должен понимать, что нашим партнером может быть и не только представитель из нашей расы. -- .вида. что она хочет и откуда мне, вообще, знать подобное.