Строева Виктория Андреевна : другие произведения.

Потомки дронов. Часть 2. Чужой мессия.

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Ветров со своим лучшим другом отправляется на Землю на поиски дрона Гранда Дея, которого сообщество шаров считает своим мессией. И понимает,что Земля нуждается в помощи...
  Потомки дронов. Часть 2.
  Чужой мессия.
  
  Ленка слыли необычной расой: как дурно пахнущие внешне неприметные гуманоиды со странными пристрастиями. Они гоняли по галактическим ярмаркам, скупая шкурки животных и испорченные вещи, пользу из которых могли извлечь только они. Их интересовали гнилые корни растений, засохшие жучки, старые кастрюли с непременной на них накипью и просто любой мусор. Сотрудничать с Ленка было выгодно: платили они хорошо и приносили огромную пользу, расчищая захламленные планеты.
  Быть санитарами Вселенной стало уделом Ленка, и маленькая колония Вестерна с легкой руки Маина торговала с ними скоро шестнадцать лет.
  На одной из межпланетных ярмарок, которые часто проводилась и на Вестерне, Ленка, узнав о намерении двух жителей лететь до Земли, предложили себя в извозчики. Плату они потребовали особую: запросили за услугу дополнительную тонну мусора. Делать нечего, пришлось эту тонну срочно изготовить. Так как откладывать в долгий ящик поездку двум будущим пассажирам было нельзя, при этом обоим хотелось явиться на Землю инкогнито. Казалось бы, чего проще, воспользоваться рейсом Вестерн - Земля. Но эмигранты и даже туристы с Земли были редкостью. А значит, незамеченными проскочить двум видным деятелям планеты было затруднительно. Поток охочих до красот далекой планеты путешественников был вял. Чтобы допустить к поверхности Вестерна бедного туриста тщательно проверяли, потому что редкий землянин мог находиться в специфических условиях Вестерна без ущерба для своей психики. А жители Вестерна к полетам на Землю и вовсе не ведали интереса.
  Один из пассажиров, который собирался лететь на Землю, был лидером Вестерна, другой - одним из его заместителей. Появление на голубой Земле двух важных персон самого передового в техническом отношении человеческого поселения среди заселенных в космосе планет спровоцировало бы в колыбели человечества движения, могущие помешать поиску дрона Гранда Дея. Филиппу Ветрову, как лидеру колонии "Вестерн" и как великому ученому, известному всей Галактике, пришлось бы уделять внимание Объединенному Правительству Земли, сокращенно именуемом ОПЗ, а также встречаться с учеными из Всемирной Академии Наук и разного рода энтузиастам наподобие Джека Краткого. И от пресс-конференций с охочими до сенсаций журналистами не смог бы отбиться даже Валентин Быстров, в прошлом интуитивист - навигатор, ныне специалист по межпланетным связям. Подвернувшийся корабль Ленка был палочкой - выручалочкой еще и потому, что ассенизаторы Вселенной практически не различали людей. Чтобы ленка понял, с кем он имеет дело, человек проговаривал ему свое имя неоднократно, пока тот не усваивал, кто перед ним. И так всякий раз.
  По просьбе пассажиров, которые пополнили трюм корабля значительной порцией мусора, Ленка опустились на космодром, принадлежащий частному лицу, где таможенная проверка была не столь скрупулезной, как на космодромах ОПЗ.
  Спустившись по траппу, Ветров вдохнул полной грудью. Волосы трепал легкий ветерок, приятный и удивительно свежий по сравнению с ветрами Вестерна, которые были либо горько пряными, либо приторно сладкими. Сзади хрустнул камешек под подошвами ботинок Быстрова. Не отрывая взгляда от бездонной сини небесного свода, он поравнялся с другом. А по ступенькам трапа уже стучали шаги туристов Ленка, замешкавшихся за сбором своих многочисленных кошельков. Люди посторонились, чтобы пропустить длинную вереницу попахивающих гнилью инопланетных купцов, и, пристроившись сзади, двинулись за ними к Космопорту.
  Здание космопорта ярко сверкало на солнце, как будто было отлито полностью из стекла, но вокруг, подслеповато подмигивая окнами, словно стесняясь своей затрапезности, теснились старые постройки.
  - Знаешь, Филипп, я вдруг подумал, что предпочел бы жить вон в том старом сарайчике, чем в новомодной гостинице Земли! - заметил Быстров, любовно глядя на скопление развалюх, среди которых, как ржавый гвоздь на почерневшей от времени доске, скособочился древний сарай. - Хотя и понимаю, что в старичке от настоящего осталось мало. Но все равно трогает душу. Ведь стоит, как стоял, обманув время, как и наш нуль-экипаж. Наш собрат!
  Ветров не ответил, поглощенный сочинением подходящей легенды для местной таможни, ведь из-за суматошных сборов (пришлось искусственно создать целую тонну мусора, ибо Вестерн содержался в образцовом порядке), они забыли о ней позаботиться. А Ветрову, как ученику щепетильного мастера Шруса, не хотелось прибегать к особым способностям на матушке Земле. Копаться в чужих мозгах Ветрову претило в принципе, тем более на вскормившей его планете.
  Угадав его настроение, Быстров заметил:
  - Отложить бы проблемы на пару дней и как в старое доброе время посидеть в первом попавшемся злачном местечке с чаркой доброго вина, любуясь на красивых дев... - он скорбно вздохнул, чем обратил на себя внимание друга.
  - Выпить, полюбоваться на дев... - повторил Ветров. - Что может быть достойнее этого занятия?
  Тон, которым это было сказано, показался Быстрову искренним, он бросил на друга удивленный взгляд. Филипп Ветров не пил спиртного. Питие не приносило ему удовольствия. А что касается женщин, то кроме своей жены он не признавал в них особ противоположного пола, а лишь бесполых сотрудников.
  - Я разочаровал тебя? - заметил изогнутые брови друга физик. - Но и мне человеческое не чуждо!
  Услышав последнее, Быстров лихо хлопнул себя по ляжкам и продекламировал с пафосом:
  - О, этот рокочущий бас, в коем слышу я не хладную отстраненность, но подлинный вкус к жизни!
  Ветров открыл рот, чтобы ответить ему в не менее напыщенном стиле, но отставший от вереницы собратьев торговец Ленка обратился к ним с вопросом: какие достопримечательности следует включить в туристический осмотр, ведь мир Земли так восхитительно стар и добродушен.
  - Вы так думаете? - Губы Ветрова растянулись в улыбке. Он принял слова торговца за попытку сказать комплимент.
   Но тот разочаровал его:
  - Так написано в путеводителе.
  - А кем он составлен? - заинтересовался Ветров, считаю эту ремарку для Ленка чересчур поэтичной.
  Торговец удивил его еще более:
  - Доблестными спецслужбами планеты Ленка!
  Лидер Вестерна поглядел на попахивающего гнилью торговца со скепсисом.
  А Быстров, скорчив как можно более серьезную мину, вкрадчиво уточнил:
  - А что в вашем путеводителе говорится о Вестерне?
  Чужой достал из обширного кармана заляпанную жирными пятнами книжицу, густо послюнявил палец, и, пошелестев страницами, добрался до нужного места.
  - Тупиковая ветвь человечества. Довольно скоро освободят колонизированную планету.
  Друзья переглянулись.
  - Неожиданно! - Ветров чуть не присвистнул. - Но отчего сие?
  - Уж не ждете ли вы свершения этого факта, чтобы занять на Вестерне наше место? - уточнил Быстров.
  - Время для нас еще не пришло! - ответил торговец, не скрывая неодобрения по поводу наивности высокого человека.
  - Как вас прикажете понимать? - пробасил Ветров и сразу был вознагражден куда более изумленным взглядом.
  - Тот, кто говорит, что не любит себя, тот врет! - торговец поковырялся в носу и тем же пальцем потряс перед самым носом Ветрова. Что было не прикрытой дерзостью.
  Быстров вспылил, надвинулся на торговца.
  - Ты не ответил нам, торговая душа! Разве на Ленка вежливость не в ходу?
  - Оставь! - Ветров придержал Быстрова за локоть.
  А перетрусивший торговец, издав тявкающий звук, развернулся в нелепом прыжке, и припустил за своими собратьями. Ветров, прищурившись, разглядывал его сверкающие грязные пятки.
  - И чего это ты так раскипятился, мой друг? - обнажив в улыбке белоснежные зубы, полюбопытствовал он, переведя взгляд на друга.
  - Дружественная планета называется! - Быстров вяло ругнулся. - Старая русская поговорка права - в тихом омуте, черти водятся! Что-то кроится за их пресловутыми миролюбием, и кротость их, скорее всего, фальшивая!
  - А может просто в семье не без урода? - пословицей на пословицу ответил Ветров.
  - А может, мы зря благодушествуем?
  - Может и зря! - согласился Ветров, и друзья поспешили за вереницей торговцев.
  На таможне проблем не возникло. На что Быстров даже посетовал: ему после разговора с наглым торговцем хотелось выпустить пар. Он снова, как в дни далекой молодости, возжаждал вдруг приключений, и искал подходящего случая. Только в компании с Филиппом Ветровым рассчитывать на это не приходилось. И он с неудовольствием поглядывал на прямую спину друга, когда плелся за ним к такси, вызванному вышколенный администратор космопорта.
  Такси оказалось беспилотным, хотя на Земле это случалось не часто. Значит как бы, между прочим, расспросить у шофера, где предпочитают селиться инопланетные туристы, возможности не было. А возвращаться с подобным вопросом к администратору таможни - лишний повод возбудить к себе интерес въедливых стражей блюстителей порядка.
  - До ближайшей гостиницы! - пробасил Ветров, вопросительно взглянув на Быстрова.
  Тот пожал плечами, пробурчал что-то невнятное, откинулся на сиденье и скучающим взглядом начал следить за дорожной лентой, стремительно набегающей на тупой нос такси. По обочинам теснился молодой лесок, загораживающий вожделенные для жадных до впечатлений туристических глаз дали.
  - А если ближайшая гостиница обернется ближайшим карантинарием? - вслух задался он вопросом.
  Ветров пожевал губами.
  - Вряд ли. На всех межзвездных рейсах проводятся необходимые процедуры, чтобы прибывшие не занесли на планету заразу.
  - Земля консервативна, - заметил Быстров, - склонна перестраховываться. А нас сюда привезли грязные мусорщики!
  Ветров скользнул взглядом по салону.
  - Есть же справочники на дверцах!
  Минут пять они перелистывали электронные страницы.
  - Я нашел отличную гостиницу в Екатеринбурге, - подал голос Быстров.
  - Нам не в Екатеринбург, нам в Москву надо, - возразил физик.
  - Но Красс в Екатеринбурге нашел Дея, когда тот разгуливал по его улицам в качестве твоей матери!
  Ветров посмотрел на Быстрова ставшими васильково - синими под земным небом глазами.
  - И что с того? - вкрадчиво спросил он.
  - Для начала отыщем ее могилу... - Быстров запнулся, но решил договорить, уже понимая, как глупо прозвучит то, что он собирался сказать. - Вдруг вокруг нее вот уже столько веков блуждает ее призрак...
  Ветров посмотрел на друга странным взглядом, как будто перед ним был не современник, а пыльный музейный экспонат. Снова пожевал губами, (привычки молодости назойливо возвращались к друзьям, как только оба ступили ногами на Землю), и, проигнорировав сентенцию Быстрова на счет призрака, отдал приказ ехать в гостиницу, выходящую фасадом на Манежную площадь Москвы. Выдвинув крылья, машины бесшумно поднялась, и устремилась высоко в небо. Путь до Москвы был неблизким.
  - Ого! - восхитился Быстров.
  - Да впечатляет, но только безапелляционным доверием наших драгоценных персон примитивному в отношении программного обеспечения автопилоту! - проворчал Ветров, удобнее устраиваясь в кресле.
   - Да... это не такси на Коале! - согласился Быстров.
  Ветров, не меняя позы, попенял ему:
  - В космосе ты, без умолку, трещал о коальском искусстве, о нравах аборигенов, о наглости и лицемерии пришельцев с "Рака", мнящих себя потомками дронов, и ни словом не обмолвился о технических возможностях Коалы.
  - Мне трудно судить о технических возможностях потомков дронов, - признался Быстров. - Но мне показалось, что их достижения это всего лишь использование невероятных возможностей их прислужников, духовно невообразимо более развитых, чем они сами. Только почему они так верно служат дронам и их потомкам, я не понял.
  Ветров поджал под себя ноги, потом спросил:
  - Что тебе известно о народе 1001. У нас есть целый час, так почему бы не потратить его с пользой?
  Быстров попробовал повторить позу Ветрова, но телу не хватило гибкости, и он, усмехнувшись, начал рассказывать:
  - Народ 1001 представляет собой субстанцию, которая в лучах неяркого света выглядят, как голубоватая дымка. Эта субстанция, таскает за собой материальное тело, (из камня или какого-нибудь сплава), которое легко меняет форму. Они так нестабильны, что в любой момент могут превратиться из нечто в ничто. Поэтому для эллипсоидов не существует материальных преград...
  - Ты это видел своими глазами?
  Быстров кивнул.
  - Пока я был скован амортизационной капсулой потомков, эта зараза 1001, обслюнявил меня. Думаю часть сплава, из которого состоит его тело, он специально превратил в жидкость, по вязкости напоминающую слюну. Брр! Гадость!
  - А это не могло быть внушением с его стороны? - сощурившись, спросил Ветров.
  Быстров задумался.
  - Не знаю.
   Ветров кивнул и попросил вернуться к средствам передвижения потомков.
  - На Коале есть машины, стреляющие с места с такой огромной скоростью, что человек может превратиться в кровавое месиво, и я до сих пор удивляюсь, что остался жив. Однако со временем и я стал переносить перегрузки в транспорте с той же легкостью, что и коальцы. Что ты об этом думаешь?
  - Я уже говорил, что на Коале ты подвергся воздействию волнового генома дронов, но это тебе принесло не вред, а пользу.
  - Пользу? - переспросил Быстрова, его настроение явно улучшилось.
  - Вреда, во всяком случае, пока не вижу...
  - Что означает пока? - насторожился Быстров.
  - Только то, что я могу и не увидеть всех возможных последствий после твоих многочисленных переструктуризаций. - По спине Быстрова пробежал неприятный холодок. Ветров улыбнулся. - Не бойся! Твоя первая встреча с Сунел мало отличается от того, что коальцы сделали с тобой во время твоего второго визита к ним.
  Быстров уточнять детали не стал. Раз Ветров ограничился скупым высказыванием, значит, у него была на то причина. Он лишь вздохнул и тяжело задумался о своем здоровье.
  Филипп Ветров потряс его за плечо.
  - Ты рассказывал об уникальных способах передвижения на Коале...
  - Ах да! Коальские машины двигаются в специальных коридорах, как в воздухе, так и под поверхностью. Но, несмотря на огромную скорость, 1001 легко обгонит любое авто и обычно встречает его на месте.
  - А какая форма для 1001 предпочтительнее? - поинтересовался Ветров.
  - Эллипсоидная, но когда мы были одни, он принимал форму шара, оказывая мне честь. И все из-за их мессии, который живет на Земле.
  - Моя мать мессия шаров! - одними губами прошептал Ветров. - Кто мог подумать!
  - Только не ее муж! - чуткий слух Быстров не подвел его и в этот раз.
  Ветров фыркнул.
  - Тут ты прав. Он любил ее. Да и она его любила!
  Быстров резко сменил тему:
  - И куда подевались Чеппельские бандиты?
  - Чеппельские? Что еще за фрукт?
  - Разве я не рассказал? Нет? А я думал... Тогда может мне еще раз мысленно прокрутить всю галозапись, которую видел у Красса? - И Быстров начал воссоздавать в памяти обстановку кафе в точности приближаясь к оригиналу. - "Я тот, что слева..." - из глубины его сознания прошелестел первый комментарий президента Красса...
  ...Когда Быстров закончил, его друг выглядел озадаченным.
  - В первый раз ты не смог передать всех деталей. Мне следовало покопаться в твоей памяти глубже, а я из ложной деликатности прозондировал только поверхностные слои, уважая конфиденциальность мыслительных процессов друга! - Физик поморщился, и преступил к глубинному исследованию, заставив Быстрова вздрогнуть всем телом.
  "Вот почему мы избегаем ее! Встающая на дыбы Земля ловит идущих за ноги! Кому захочется ступить на ее неверную поверхность снова? Другое дело с теми, кто вынужден был здесь оставаться".
  - В ролике Красса что-то не вяжется! - вслух заметил Ветров почти неслышным шепотом. - К тому же этот странный феномен - никто из нас не помнит ни о ловушках - дорогах ни о подвижках вершины Эльбруса. В этом предстоит еще разобраться.
  - Ваша гостиница! - механический голос автопилота заставил Ветрова вздрогнуть сильнее Быстрова. И физик растерялся. Подобной силы беспокойства в купе со страхом он не чувствовал со своей первой встречи с Маином. Сделав три успокоительных вдоха, он посмотрел в боковое окно. Такси остановилось у скромного здания, обещавшее претенциозной вывеской роскошь внутри. Парадный вход выдвигался к самой дороге, которая доходила, по утверждению автопилота, до Манежной площади буквально через квартал.
  - Я приказывал на Манеж! - проворчал Ветров. - Согласно справочнику там тоже есть гостиница.
  Безжизненный голос ответил не менее безжизненно:
  - Вы - инопланетные туристы. Я привез вас в данную гостиницу, согласуясь с вашими пристрастиями в отношении убранств помещений. Я прочел их в ваших реакциях на мой салон.
  Быстров присвистнул и ошеломленно посмотрел на Ветрова.
  Тот тоже был изумлен.
  - Земная наука проделывает фокусы с сознанием людей на уровне "прикладного быта"? Каково? Эти психически неустойчивые земляне ничего не боятся! - повинуясь старой привычке, Ветров растягивал слова по-московски.
  - Я - безопасен, - все также бесстрастно заскрипел автопилот. - Моя программа основана на принципах великого Джека Краткого. Имеется в виду его последние разработки.
  - Знакомая фамилия! - заметил Быстров. - Джек втайне от нас сотрудничает со старушкой Землей?
  - Вы с Вестерна? - поинтересовался безжизненный голос. - Ученых с таким именем в инопланетных поселениях много.
  - Я не виделся с ним лет пять! - заметил Ветров. - Значит, он нарочно избегал меня. Чтобы я не узнал о контрабанде! Ну ладно старик! Джек Краткий всегда был немного сумасшедшим, но земляне! - Он покачал головой. - Какое вероломство! Мы щедро делимся с Землей своими достижениями, а они скрывают новые разработки Краткого, украденные у нас же!
  - Мне следует передать претензию по инстанции? - спросил автопилот.
  - Тебе следует стереть из памяти весь наш разговор, - ответил Ветров, для верности собираясь помочь автомату.
  - Да я с него три шкуры спущу! - Быстров потряс кулаком перед воображаемым носом противника, больше не заботясь о конспирации, раз Ветров обещал очистить память такси. - Выходить на уровень деловых отношений с Землей у нас за спиной!
  - Противозаконные действия Джека Краткого будем разбирать в официальном порядке, - остудил его пыл Ветров. - Но я не буду возражать, если ты возложишь на себя обязанность быть его обвинителем.
  Они покинули такси в дурном настроении. Миновав стеклянную галерею, соединявшую парадную дверь с просторной залой, друзья с темными лицами остановились перед стойкой администратора. Тот робко, но с надеждою предложил им двухместный люкс. При нынешней скудости жизни, клиенты предпочитали селиться по четверо в маленьких комнатках, и он не верил в удачу. Но сегодня ему повезло. Ветров кивнул, и метрдотель с подчеркнутым подобострастием выскочил из ограждения, чтобы проводить постояльцев до лифта. Выбор номера люкс в такой роскошной гостинице в будущем сулило хорошие чаевые.
  В номере Ветров кинул вещи на первый попавшийся диван, и Быстров, приняв это к сведению, ушел устраиваться в соседнюю комнату. Рассортировав свой багаж, он заглянул к Ветрову. Физик фланировал по комнате в гостиничном халате, его волосы и борода влажно блестели, а в руках красовался компьютер, полагающийся люксу. Не отрывая взгляда от экрана, он сообщил:
  - Многие известные нам музеи Москвы функционируют и поныне.
  - Но надеюсь, что появились и новые! - откликнулся Быстров.
  Ветров хохотнул.
  - Например, целых два музея, посвященных моей персоне! Каждому по триста тридцать лет. И вдруг не так давно становится известно, что первый нуль-экипаж жив - здоров и обжился на Вестерне. Директора не растерялись, расширили оба музея, не преминув пополнить экспонатами. Если в коллекциях найдется что-нибудь из личных вещей экипажа: к примеру, носовой платок планетолога - расстриги Игнатьева или твой дырявый носок, я не удивлюсь. - Ветров сел в кресло, посмотрел на Быстрова снизу верх. - Ей Богу не терпится посетить мой московский музей!
  - Надеешься найти пропавшую рубашку, которую стянул небезызвестный нам авантюрист Джек? - пошутил Быстров, и сел на диван. - Мне это кажется или ты расстроен?
  Ветров брезгливо отодвинулся.
   - Грязь корабля Ленка надо бы смыть! Марш в душ!
  Быстров смутился, резво вскочил на ноги, и, извинившись, пошаркал к себе. Вскоре открытый кран начал издавать ровное гудение, перекликающееся с мелодичными трелями воды в трубах, которым неожиданно фальшиво начал вторить Быстров, славившийся абсолютным слухом. Через четверть часа он предстал пред очи начальника в точно таком же халате.
  - До закрытия музея остался час, - разочарованно сообщил физик, не отрываясь от компьютера. - Сегодня не успеть. Предлагаю поужинать в ресторане гостиницы и пораньше лечь спать.
  Быстров выпятил нижнюю губу.
  - А я бы предпочел заказать ужин в номер. Кстати, как на счет коньяка?
  Ветров повернулся к нему вместе с креслом.
  - Что с тобой, Валя? Ты сегодня фальшивишь. И думать забудь об ужине в номере. А кто впечатлений для жены запасаться будет? Турист ты или нет?
  - Ты совершенно несносен! - обиделся Быстров. - То седалище помой, то запасайся сентенциями для жены! - Его ворчание закончилось под скрип открываемой дверцы платяного шкафа.
  - И не забудь надеть галстук! - добил его Ветров: Быстров терпеть не мог галстуков. - Таков современный дресскод.
  
  В вечернем ресторане было немноголюдно. Льющееся с потолка тусклое освещение не без труда отражало атаки надвигавшихся сумерек, поэтому претенциозно обставленный зал скорее создавал впечатление заброшенности и наводил скуку. Стесненные в средствах гостиничные постояльцы, а таких было подавляющее большинство, предпочитали дешевые забегаловки, которых в Москве было больше, чем желающих поесть. Те же постояльцы, у кого водились деньжата, обычно заказывали ужин в номер. Это тоже было дешевле, потому что посуду после ужина полагалось мыть в номере собственными руками. Узнав о посуде, Быстров объявил, что он, как и Ветров, предпочитает ужинать в галстуке. И они спустились на первый этаж. Устроившись у окна, они сделали заказ: полу прожаренный бифштекс с двумя порциями жареного картофеля и начали изучать посетителей. С небольшого возвышения лилась приятная музыка, то ненадолго умолкая, то наплывая вновь. Одевшись по современной моде, друзья мало отличались от завсегдатаев, которых можно было узнать по коротко оброненным словам: как обычно. Только борода Ветрова вносила некоторый диссонанс, и даже шокировала ужинающих недалеко от их столика двух немолодых особ женского пола. Кроме женщин в ресторане ужинали еще две пары, похожие на любовников с небольшим стажем, ибо были заняты исключительно друг другом. Принесли бифштексы. Быстров решил добавить к заказу бутылку вина. Ветров спорить не стал, и просиявший официант затрещал об имеющейся коллекции великолепных старых вин, расхваливая букет и длительность послевкусия.
  - Трехсот семидесятилетней выдержки есть? - устав от болтовни, перебил официанта Быстров.
  Глаза официанта исполнились уважения. Он интимно подмигнул.
  - Есть, только это встанет дорого!
  - Неси! - соблаговолил согласиться Ветров. - Если вино понравится, рассчитывай на хорошие чаевые.
  Окрыленный неслыханной щедростью официант величаво двинулся в сторону лестницы, ведущей в винный подвал ресторана, но, ступив на нее, со всех ног бросился вниз.
  Вернувшись с бутылкой, он церемонно откупорил ее на глазах заказчиков, разлил вино по бокалам, отступил от стола на шаг и застыл в ожидании приказаний.
  Быстров, прищурив левый глаз, залюбовался игрой рубинового света в бокале.
  - Приятно сознавать, что лоза, родившая это вино, плодоносила еще в наше время...
  - Не слишком ли дорого? - заметил Ветров, сбивая Быстрова с романтической ноты. - Мы не стеснены в средствах, но бессмысленным швырянием денег привлекаем к себе внимание!
  - Поздно спохватился! - ответил Быстров. - И то! Русский человек силен задним умом! - Он покатал вино во рту, и не торопясь перешел к акту глотания. - До чего хорошо! - И добавил серьезно: - Чтобы не привлекать внимания, сбрил бы ты свою бороду!
  И как бы в подтверждение сказанному они услышали от сияющего благодарной улыбкой официанта.
  - Наш хозяин двенадцать лет бороздил пространство необъятного космоса. Он - бывший звездолетчик, и говорит, что вы, - он сделал изящный поклон в сторону Ветрова, - своей бородой напоминаете открывателя "нуля", исчезнувшего в космосе, когда делалось это вино.
  - Ваш хозяин - образованный человек! - вежливо ответил Филипп.
  Официант признательно поклонился.
  - В его фильмотеке хранится старый фильм как раз того времени, когда совершился легендарный прыжок к центру галактики. И в знак особого расположения мы предлагаем вам посмотреть его прямо за столиком.
  - Как мило! - Быстров проследил взглядом, куда смотрит Филипп, и увидел, что за стойкой бара стоит мужчина - коренастый, в преклонном возрасте, с приятными манерами: когда Быстров повернул к незнакомцу голову, тот приятно улыбнулся.
  - Передайте хозяину, что будем признательны! - ответил Ветров.
  Официант утвердительно кивнул бармену, и на выдвинувшемся из стола мониторе началась демонстрация фильма.
  
  Утром оба туриста проснулись с головной болью.
  - Старый хрен! - болезненно поморщился Быстров. - Послевкусие! - Он осторожно притронулся к виску. - Утреннее, во всяком случае, - длительное...
  Ветров, расслабленно раскинувшись на обширном диване, хрипло заметил:
  - И все-таки мы зря привлекли к себе столько внимания!
  - А мне хозяин понравился, - невпопад ответил Быстров. - И "Ивана Васильевича" я посмотрел с удовольствием. К тому же, кто виноват, что ты своей кудрявой бородой так походишь на знаменитого физика Филиппа Ветрова, как будто ты он и есть?
  Ветров потрогал бороду, вздохнул, и, держась за ноющий затылок, пошел в ванную бриться. Когда он вернулся, Быстров забился в истерическом смехе, физиономия главного лица Вестерна стала совершенно мальчишеской. Ветров разозлился, но вида не показал.
  Они позавтракали у себя в номере, как добропорядочные постояльцы, и, более не откладывая, отправились в Московский музей Филиппа Ветрова. Музей их, однако, сразу разочаровал, оказавшись совершенно бестолковым. Представлял он собою тот самый гостиничный номер, где остановился на время конференции Ветров, на которой поведал миру о своем открытии. Кроме старой мебели, личных вещей и двух тетрадей с заметками в Московском музее ничего не было. Ветров снова растерялся, хотя и не осознанно пока, он явно что-то искал.
  - Есть еще один музей - в Екатеринбурге, - заметил он, устроившись на скамье у входа в Московский музей. - Я думаю, надо взглянуть на его экспонаты, как можно быстрее.
  - Значит, едем в Екатеринбург? Кто бы спорил, только не я! Я ведь сразу предлагал туда ехать!
  . . .
  
  Екатеринбургский музей был расположен не в маленькой квартирке, где когда-то ютился студент Ветров, а в квартире его матери, просторной, с неслыханной по тому времени роскошью, которая хранила в своем интерьере блеск по сию пору. В этом музее было иначе, чем в Московском. Можно было почитать в кабинете за столом, или выпить чаю на кухне, что друзья не преминули сразу сделать. В Екатеринбург они приехали на скоростном однорельснике ранним утром, и сразу вышли на бывшую улицу Якова Свердлова, ныне улицу Филиппа Ветрова. В музее кроме них других посетителей не было. Воспользовавшись этой удачей, Ветров попытался увидеть внутренним зрением, творившуюся среди этих стен историю. Но, как ни старался, сделать этого не смог, и обескураженный неудачей, решил, что пить больше не станет, пока не найдет мессию. И тут Быстров удивил его, заставив поволноваться, все оказалось хуже, чем он полагал.
  - Нестандартные способности, которые я приобрел на Коале, на Земле, кажется, исчезли, - удивленно заметил он.
  - Когда ты это понял? - хмуро уточнил Ветров.
  - Когда меня затошнило в экспрессе.
  Ветров поставил опустевшую чашку на блюдце, и воззрился на друга, как будто видел его впервые.
  - Это мне не нравится! - Он забарабанил пальцами по столу, и вдруг резко сменил тему. - Ты заметил у входа картину?
  Быстров кивнул.
  - Работа твоей матери.
  - Именно! И у Лена слишком похожая манера...
  В глазах друга блестели слезы. У Быстрова защемило на сердце.
  - Может нам уйти? - предложил он. - Здесь и мне не по себе...
  Но слезы Ветрова уже высохли, он заговорщически подмигнул.
  - В кабинете в стенном шкафу, я спрятал одну вещицу за старыми обоями.
  - Устроил в квартире матери маленький тайник? Сколько тебе было лет?
  - О, это было не в детстве! Я как-то присматривал за квартирой, пока мать с мужем отдыхала в отпуске... на Коале! - Он усмехнулся. - Если бы они открылись мне тогда, ни за что бы ни поверил!
  - А что за вещица? - заинтересовался Быстров.
  - Дубликат прибора, который я делал для Красса. И вспомнил я о нем лишь сейчас...
  Быстров пожал плечами.
  - Попал в знакомую обстановку и вспомнил, что тут такого?
  - Ты прав, главное, чтобы она оказалась на месте!
  
  Маленький и когда-то блестящий цилиндр потускнел от времени. Ветров с благоговением осматривал его, положив на ладонь. Быстров нетерпеливо топтался рядом, сгорая от желания поскорее отсюда убраться.
  - Мы в музее, значит, оторвали обшивку не от стены, а от государственной собственности, - наконец, не выдержал он. - Наверняка где-то сработала сигнализация!
  - Сигнализацию я заблокировал, - отмахнулся Ветров. - А смотритель спит на подоконнике, свернувшись клубочком в подъезде.
  - Ты усыпил его?
  - Я. Гипнозом.
  Быстров, не сводя глаз с испорченной стены, сел на диван. Что-то было не так в ответе Ветрова. Наконец, он понял, что ему не понравилось.
  - Почему гипнозом?
  - Не смог иначе. Мои способности гаснут, как и у тебя.
  Быстров долго молчал, переваривая сказанное, потом начал шарить глазами по стенам в поисках глазка.
  - Наверняка ведется галозапись! Зря благодушествуешь!
  - Нет, Валя, здесь используется все та же старая видеокамера, что была установлена при матери. Я сунул в нее маленький камешек, и она почила в бозе. - Ветров переложил прибор с ладони на ладонь. - Я похожу с этой штукой по гостиной, а ты пока еще попей чайку.
  Быстров чувствовал себя неуютно, какой там чай! И остался сидеть в ожидании неприятностей пока Ветров прощупывает квартиру. В любой момент могли придти новые посетители, познакомиться со славным прошлым земной космонавтики. И увидят в кабинете разгром. Быстров откинулся на спинку дивана, закрыл глаза и незаметно для себя провалился в сон.
  Ветров, не пропуская ни одного дюйма, скользил вдоль стен, в которых еще улавливались остаточные искажения. Такие следы могла оставить только очень сильная личность. И ободренный физик не оставлял надежды на подсказку для избрания правильного направления поисков. Покончив со стенами, он открыл верхний ящик подставки, расположенный под древним массивным телевизором с огромным экраном, которым так гордился Александр - второй муж матери. Родители Ветрова развелись, когда ему было двенадцать, это было невообразимо давно, их всех не было уже на свете, но он до сих пор не любил об этом вспоминать. Как деликатный понимающий сын, он умел сохранить хорошие отношения с обоими, но когда они встречались при нем, он всегда испытывал неловкость. Ветров не ошибся, заглянув в верхний ящик. В нем, как и раньше, хранился семейный альбом. И ему стало грустно от того, что ныне не его, а чужие равнодушные руки касаются его страниц. Память нахлынула на Ветрова потоком старых воспоминаний, и он, устроившись на терракотовом диване, начал перелистывать альбом. Потом долго глядел на обложку с изображенной на ней любимицей семьи кошкой Джери, и так глубоко ушел в мысли, что не заметил, что напротив него устраивается старый человек в поношенном пиджаке и несвежих носках.
  - Приятно наблюдать столь искреннюю заинтересованность! - сладкоречиво пропел смотритель музея.
  Ветрова как будто хлестнули по лицу. Он уперся ясным молодым взглядом в слезящиеся глаза старика, и с досадой подумал: "непростительная беспечность!"
  - Вы либо очень старый человек, - спокойно заметил он, вынужденный играть на слабых струнах землянина, иначе как отвлечь внимание от собственной персоны? - Либо у вас нет денег, чтобы продлить жизнь.
  Старик смущенно закашлялся.
  - Мне не на что жаловаться. Мне нравится моя работа.
  - И часто сюда приходят?
  - О нет. Школьники разве что. Однако, - старик улыбнулся одними губами, - есть один завсегдатай!
  - Кто? - оживился Ветров.
  - Учитель. Водит школьников уже лет двадцать.
  - А вы-то сами давно здесь? - машинально спросил Ветров, он выглядел разочарованным.
  - Да минут пять уже за вами наблюдаю.
  Вздрогнув, Филипп уточнил:
  - Давно ли вы работаете в мое... этом музее?
  - Тоже лет двадцать, - старик замолчал, очевидно, занявшись подсчетами, - а, пожалуй, даже и больше. Да, задержался я здесь! Но это можно понять, хоть зарплата и невелика, здесь просторно, не то, что в обычном для землянина четырехметровом чулане.
  - Чулане? - переспросил Ветров.
  - А как еще называть клетку, которую отпускает по норме правительство?
  - Да, тесновато! - согласился Ветров. - А почему бы вам не перебраться в колонизированный мир, где живут с большим удобством?
  - Как сказать, - возразил Ветрову смотритель, - Жилищные нормы в колониях может и больше, но ресурсы очень скудные: хороший воздух и питание по пайкам.
  - Когда-нибудь это изменится. Так почему не внести в освоение планет свою лепту?
  - Переменится, но не при мне... - заметил смотритель.
  - Жизнь человеческая достаточно длина, чтобы успеть увидеть плоды... - начал Ветров и замолчал, вспомнив, как, не смотря на комфорт, убегали с Вестерна люди, лишь бы продлить жизнь с помощью земной медицины, даже если они могли остаться.
  Старик криво усмехнулся, как будто прочитал его мысли.
  - После того как Земля потеряла свою надежду, планетарное правительство запретило продлевать жизнь за счет медицинской страховки. Теперь платят немалые деньги, чтобы заблудиться на этом веку. Как всегда, выходим из тупика за счет бедных слоев населения. Земля перенаселена, и океаны ее не безграничны!
  - Вы упомянули о потере некой надежды... - напомнил Ветров.
  Старик удивленно воззрился на своего собеседника, странный посетитель музея нуждался в разъяснениях общеизвестного.
  - Вестерн, конечно! - прокашлявшись, ответил он. - Моя же история - типична для Земли. В шестнадцать я, как и все, прошел первую бесплатную синхронизацию, удлинившую мою жизнь на сто пятьдесят лет. Но процедура должна повторяться каждые двадцать лет, иначе лучше не начинать вовсе. Аллергия - не самое страшное, что будет вас мучить потом всю жизнь. Незакрепленные клеточные преобразования оборачиваются неожиданными болезнями и значительным сокращением жизни, которая становится короче, чем отпущено от природы. Наверное, первая процедура оттого и бесплатная, чтобы такие бедняки, как я, недолго топтали нашу матушку Землю. На следующую синхронизацию я уже не смог заработать денег. - Старик снова закудахтал аллергическим кашлем. - Думал: успеется. Девочки, вино, прочие глупости молодости, и двадцать лет пролетели, как один миг! И когда наступило время повторной процедуры, я у меня не набралось даже половины взноса. И я получил статус недолго живущего, а с таким клеймом хорошей работы не сыщешь. Работодатели, как адекватные люди, хотят стабильности.
  - Сколько вам лет? - полюбопытствовал Ветров.
  - Пятьдесят два.
  - Всего?
  - А что? - в голосе старика появились капризные нотки.
  - Видите ли, этот ваш запах... Это не что иное, как... - Ветров замолчал, подбирая слово помягче.
  - Разложение и тлен! - подсказал преждевременно состарившийся землянин. - Вы не смущайтесь. Я об этом знаю. Мы все об этом знаем, - поправился он. - А в музее не так плохо, как думает администрация города. Единственное неудобство - допотопные видеокамеры. Правда, до сего дня они функционировали исправно... - Старик бросил на Ветрова подозрительный взгляд. - Надеюсь, вы их не трогали?
  Ветров изобразил на лице искреннее возмущение.
  - Нет, конечно. Видите, альбом листаю.
  - Значит совпадение. Аппаратура вдруг забарахлила впервые за двадцать лет!
  - Все когда-нибудь происходит впервые, - философски заметил Ветров.
  - Но это еще не все странности. Поднимаясь по лестнице, я обнаружил на подоконнике помощника, храпящим на весь подъезд! - Голос старика дал петуха. - А он - очень дисциплинированный работник... - Старик жадно смотрел на Ветрова, ожидая его объяснений.
  Но Ветров, едва заметно пожав плечами, громко позвал Быстрова. Тот, явившись в гостиную, смутился, увидев старика. Старик посмотрел на верзилу - посетителя с неодобрением.
  - Так вы не один? Мне следовало об этом догадаться.
   Быстров по совиному моргнул и прямо с порога начал заговаривать зубы хмурому незнакомцу.
  А благодарный физик поспешил в кабинет замаскировать устроенное им разорение в стенном шкафу. Кое-как прилаживая обои, он вдруг ощутил дух приключений, похожих на абсурд, и вспомнил, что мать писала свои романы только в этом кабинете. Значит, время от времени она наведывается сюда, и мессию орды пронумерованных тетраэдров следует искать в Екатеринбурге.
  Какая удача, что дроны - рабы привычек! Причем, куда большие рабы, чем дисциплинированные потомки или мусорщики с Ленка, быт которых хаотичен только на первый взгляд.
  Друзья распрощались со смотрителем, и вышли на мостовую, залитую полуденным солнцем.
  - Нам следовало начать с кафе! - хмуро заметил Быстров. - Одним чаем сыт не будешь!
  - А не отправиться ли нам в то самое? - предложил другу Ветров. - По ветке метро тут рукой подать. Не успеешь помереть с голоду!
  . . .
  
  Внутреннее убранство кафе "Мороженное" изменилось до неузнаваемости. Лишь входная дверь да окна напоминали о былых временах: те же форма и грязновато - бежевый цвет.
  Быстров показал на столик, стоящий у второго от двери окна, и тихо заметил:
  - Филипп, все произошло здесь.
  Ветров кивнул, прошел к столику и расположился на стуле в том месте, где сидела его матушка, когда узнала в двух бравых молодцах своего старого учителя Ротара и разведчика Красса. Он вытащил прибор, настраиваясь на проверку, но в этот момент в кафе врубили музыку. Она была так оглушительна и угнетающе утомительна, что друзья сразу сбежали на улицу, где у окон кафе прямо на тротуаре теснились ряды столиков. Под грохот улицы рвущаяся изнутри музыка, стала терпимей, и Ветров предложил позавтракать у того же окна, только с внешней стороны дома. Они, молча, устроились на новом месте, и продолжили начатый в метро разговор.
  - Меня стало подташнивать даже при спокойной ходьбе! - Быстров выглядел обескураженным.
  - А я тупею, что иногда даже удобно, - отшутился Ветров, осматривая окрестности. - Университет, как стоял, так и...
  - Что делать будем? - перебил друга Быстров, дернув кадыком. - Пока мы действовали хаотически и без особого успеха. Пора выработать план!
  - Вообще без успеха, - поправил Ветров. - Хотя одна удача есть - нашелся прибор, - он похлопал себя по карману. - Но сначала нам следует устроиться на работу. Не имея оплачиваемого занятия, долее двух недель на Земле находиться нельзя. А мы и так уже засветились: смотритель музея наверняка строчит на нас жалобу!
  - А почему ты не помог ему забыть о нас? - полюбопытствовал Быстров.
  - Не захотел...
  Быстров уловил во взгляде друга тревогу.
  - Не захотел или не смог? - нервно уточнил он. Не получив ответа, Быстров щелчком пальцев подозвал официанта, заказал две порции мороженного, потом заметил: - Ни одна фирма Земли не примет на службу заезжих колонистов. Лучше бы нам не затягивать поисков.
  - Судя по болтовне в Интернете, машины моют без документов, - ответил Ветров, когда друзья остались наедине с тающим на солнце мороженным. - И еще есть одна лазейка: согласно капризным законам Земли, если работник согласен платить двойные налоги, это приравнивается к официальному трудоустройству.
  - А прописка?
  - Можно получить временную.
  - Для временной прописки мы должны обозначить для властей цель нашей задержки! - заметил Быстров. - Почему двум далеко не бедным инопланетянам приспичило пожить на перенаселенной Земле?
  Ветров согласно кивнул.
  - После неудачи с Вестерном Земля принимает поселенцев только в случае гибели колонии. Ты прав, если мы не придумаем веской причины, через пару недель нас проводят на корабль.
  Быстров сунул ложку в рот, его физиономия недовольно вытянулась.
  - Надо же какое безвкусное! Эх! Уложиться бы в две недели...
  - Уже в двенадцать дней! - уточнил Ветров.
  - А мессия может оказаться где угодно и кем угодно! - Быстров с отвращением проглотил.
  Филипп коснулся мороженного кончиком языка, сморщился.
  - У тебя есть предложение? - спросил он у Быстрова.
  - В одной приватной беседе Илен, это помощница президента Красса, сказала... Что улыбаешься? У нас были чисто деловые отношения!
  - Разве я что-то сказал?
  Быстров передернул плечами, продолжил:
  - Так вот Илен сказала, что сначала Красс с Ротаром облетели планету, выявили по особому свечению очаги заражения человеческой популяции чужаками - дронами, после взяли на время взаймы два человеческих тела, заказали тебе прибор, улавливающий специфическое излучение дронов, и только тогда приступили к поискам в заранее обозначенных местах.
  Выслушав друга, Ветров вытащил из кармана копию прибора Красса и положил на стол.
  - Мои собственные воспоминания, соответствующие событиям в ролике Красса, весьма расплывчатые, - признался он. Его взгляд стал задумчив и даже печален. - Будто кто-то блокировал часть моей памяти или опустил на мой мозг туман...
  - А я думал, что с твоим сознанием нельзя играть в подобные игры! - Быстров не заметил, что уронил на брюки мороженное, и тщательно вылизывал пустую ложку.
  - Я чувствую, что кто-то влияет на меня прямо в эту секунду! - признался Ветров.
  От удивления Быстров застыл с отполированной до блеска ложкой в руке. У Ветрова проблемы? Тогда что взять с него, бывшего навигатора? Он воспринял ролик Красса, как игровое кино, и просто поверил ему. Значит, только Филипп сможет вспомнить остальные события: что было, когда уехала в отпуск мать, и, особенно, когда и какая она вернулась: подавленная, растерянная, а может быть радостная? И об Эльбрусе следовало вспомнить все подробности. Ведь даже Красс не знал, что заставило двигаться его вершину. И вдруг сюрприз: на сознание Филиппа кто-то влияет, чему он не может противостоять, не смотря на мощный аналитический ум и способности мага. Погрузившись в эти невеселые мысли, он перестал слушать Ветрова.
  - Валя?
  Вздрогнув, Быстров очнулся.
  - Да?
  Филипп повторил последнюю фразу:
  - Нам следует начать с облета планеты.
  - А мы-то как выявим очаги заражения? Мы - люди, а не чистое сознание дронов, поднаторевших в подобных делах.
  - Нам надо сконцентрироваться на ярком проявлении какого-нибудь их свойства и...
  Они уставились друг на друга, но, не потому что мысль Ветрова была удачной, хотя именно такой она и была, а потому что оба понимали, что не знают, почему они на Земле? Рука Ветрова потянулась к несуществующей бороде, задела цилиндрическую оболочку прибора, и в голове сразу прояснилось. И будто заразившись от него ясностью мысли, Быстров вспомнил не блещущий комфортом полет к Земле, ролик Красса, и что было в старом дворе под лампой, когда прибор, копию которого так самозабвенно прижимает сейчас к своей груди Филипп, оказался в руках его матери.
  Филипп вернул прибор на стол, и кисло улыбнулся:
  - Отвык от Земли, устаю. Может, устроимся в гостинице и отдохнем пару часов?
  
  Они проспали весь остаток дня, ночь и даже захватили утро. Ветров первым открыл глаза и сразу возвестил, что хочет в зоопарк. Удивленный детским капризом друга, Быстров ответил из соседней комнаты, что если уж лидеру Вестерна хочется прогуляться, то пусть это будет гористая окрестность города, а не посыпанные песочком дорожки вокруг клеток с бедными животными. На что Филипп ответил, что в гористой местности без специального снаряжения разгуливать глупо, а с зоопарком не будет никаких хлопот, тем более что на Земле наведываться к зверью в нынешнее время - самое модное развлечение.
  - В самом деле? - удивился Быстров.
  - Земляне помешены на любви к животным. Так что марш в ванную! Завтракаем, и в такси.
  - Так сразу и в такси? А почему не на рейсовом транспорте?
  Ветров сладко потянулся.
  - Я его с вечера заказал. А на предварительный заказ положена сорока процентная скидка.
  Через полчаса они уже стояли на улице. Ветров одетый франтом (по земной моде) в потертых джинсах и одетой наизнанку дырявой футболке, и Быстров - в отглаженном синем костюме, ни дать - ни взять - бухгалтер одной из заурядных фирм Земли. Подъехавшее такси призывно распахнуло дверцу, и они нырнули в его салон на заднее сиденье. Добрались до зоопарка друзья за десять минут, (на улицах было на редкость безлюдно), и сразу начали с вольеры белых медведей. Мишки, как заводные крутились в грязной лохани, под аплодисменты плавившейся на солнце публики. (Вот где собрался город!) Лето в Екатеринбурге было в самом разгаре. И Екатеринбург не в пример старым временам дышал жаром, и был в мареве. Не выдержав солнцепека, Быстров обронил, что ушел к обезьянам, и исчез в толпе. Ветров без шуток друга скоро соскучился, и перешел к уссурийским тиграм, машинально купив по дороге мороженое. Полосатые кошки были великолепны, но посетителей около них было немного, хотя в зоопарке народу было битком. Ветров же был неравнодушен к тиграм, его восхищали и их ловкость и необыкновенная грация. Территория тигриной вольеры оказалась намного обширнее, чем у медведей. Но Ветрову повезло: один из тигров фланировал как раз неподалеку от того места, где он остановился. У решетчатой ограды, притаившись под тенью огромного раскидистого дерева, стояла одинокая скамейка. Ветров обрадовался ей как другу, расположился с комфортом, и, наслаждаясь подтаявшей на солнце сладкой молочной массой, стал наблюдать, как красавец - зверь трется о голый ствол, вкопанный в землю заботливыми руками персонала.
  - Вы приезжий? - услышал он вкрадчивый голос, на скамью сел еще один человек со смятой газетой в руке.
  Ветров посмотрел на нарушителя своего уединения с неудовольствием.
  - Почему вы так думаете?
  - В такую рань в зоопарке обретаются транзитные пассажиры со Свердловской станции. А местные любители животных сменят нас после обеда. Уж не знаю, кем введен был этот порядок, но он таков!
  - Вам об этом гид рассказал?
  Человек удивился.
  - О, это знает любой землянин! До обеда царят гости, после обеда - хозяева города. А... - человек хлопнул себя по колену, - вы, верно, из колонии! Как я сразу не догадался?
  Ветров посмотрел на часы.
  - Значит, скоро нам должно уйти? Жаль!
  Незнакомец кивнул и перевел взгляд на тигра. А Ветров стал изучать табличку, прикрепленную к ограде, к основному тексту которой от руки было что-то приписано. Ветров пригляделся: "Тигр не воздержан..." Конец фразы, к сожалению, был затерт. И Ветров не узнал бы, в чем именно не воздержано великолепное животное, если тигр тут же не продемонстрировал это. Развернувшись к ограде задом, он дрогнул шкурой, поднял хвост, и с особым тщанием выпятил гениталии. Сообразив, к чему ведут приготовления, Ветров шарахнулся в сторону, уходя испод обстрела, но полосатый нахал уже орошал скамейку великолепной мощной струей кошачьей мочи, будто под хвостом у него на месте "мужской гордости" был прилажен брансбойт. Газета любопытного соседа была выбита из рук и стала в желтую крапинку. Вся скамейка темнела сыростью того же оттенка. Ветров, все еще не веря в случившееся, оглядел свой костюм. Ему повезло, он отделался легким испугом. Лишь несколько капель окрасило его таявшее на солнце мороженное, которое он все еще держал в руке.
  - Сволочь! - взвизгнул сосед по скамейке. - Прицелился подлюга!
  Ветров перебросил разукрашенное мороженное через железный забор, сопроводив обидной фразой:
  - Сам жри! Собака!
  Тигр обнюхал подарок, весело рыкнул, и удалился, виляя задом.
  А к Ветрову уже спешила толстуха с зеленой повязкой на руке. Физик приготовился выслушать ее извинения, но вместо этого на него обрушилась визгливая брань. Ошеломленный, он отступил на шаг, нечаянно прислонился к клетке, и вдруг почувствовал, что в его пальцы уткнулось что-то мокрое. Ветров, как ошпаренный, отскочил от ограды: драгоценная супружница тигра плотоядно разглядывала его руки.
  Неожиданно для толстухи, вместо того чтобы испугаться, клиент расхохотался.
  - Зачем я здесь? - Он досадливо махнул рукой и направился к обезьянам искать друга.
  Не найдя его там, Ветров методично обследовал весь зоопарк. Но Быстров как будто испарился. Пришлось заплатить в три дорога таксисту и вернуться в гостиницу. Но и номер был пуст. Тогда он спустился в вестибюль, расспросить администратора, и тот подтвердил, что Быстров в гостиницу не возвращался. Исполненный раскаяния, что потерял друга, Филипп покинул вестибюль, и, не замечая палящего солнца, прислонился к украшающей парадную дверь колонне. От стены отделилась нескладная фигура, одетая в костюм того же цвета, что и фасад гостиницы.
  - Простите...
  Ветров поднял на незнакомца глаза.
  - Да?
  - Не нужно ли вам... - незнакомец перешел на шепот.
  Ветров не разобрал, подумал, что ему предлагают наркотики, и ядовито осведомился:
  - Хотите в полицию любезнейший?
  - Вы не станете связываться с полицией! - парировал незнакомец. - Потому что ваш друг... - и он замолчал, многозначительно глядя на Ветрова.
  - Мой друг? - Ветров старался говорить как можно более непринужденно, и все-таки вопрос прозвучал слишком заинтересовано.
  Незнакомец расплылся в улыбке: теперь возможный клиент будет слушать внимательно.
  Но речь пошла не о наркотиках, а о предоставлении услуг по продлению жизни по расценкам более низким в сравнении с официальной процедурой.
  Разочарованный Ветров попытался перевезти разговор в нужное ему русло:
  - Вы не даете гарантий, и мой друг на это купился?
  Незнакомец осклабился.
  - На нас еще никто не жаловался!
  - Потому что с небес не жалуются? - парировал Ветров.
  - Ну, зачем так мрачно? Вы все-таки подумайте, а я позвоню вам через три часа в номер.
  Ветров чуть не послал долговязого к черту, но это была последняя ниточка: субъект что-то знал о пропавшем Быстрове. Он хотел расспросить о нем, а от незнакомца уже и след простыл.
  "У меня замедлились реакции!" - с горечью констатировал Ветров, и вдруг заметил молодую девушку, стоящую на тротуаре с противоположной стороны дороги. Она манила его рукой. Физик решил ничему не удивляться и пересек улицу. Девушка оказалась очень миловидной, и манерами напоминала его жену Машу. Одета землянка была в обтягивающую кофточку с вызывающим вырезом на груди. И Ветров сделал усилие, чтобы не соскользнуть взглядом в глубину ее декольте.
  - Чем могу служить? - полюбопытствовал он.
  Девушка обнажила в улыбке ровные зубы.
  - Вы - приезжий и нуждаетесь в гиде, а я ищу работу. Вы останетесь довольны, у меня специальное образование. - Девушка, волнуясь, просительно смотрела на Ветрова.
  - В какой области? - уточнил он, чтобы поддержать разговор, одному без друга на Земле было слишком одиноко.
  - Я - историк.
  - Специализация в школе, или что-то солиднее?
  - Я окончила университет! - с вызовом ответила девушка.
  Взгляд Ветрова потеплел.
  - Сколько же вам лет, очаровательный гид?
  - Двадцать пять.
  - И продление уже осуществлено...
  Девушка кивнула.
  - А как же иначе?
  - У меня есть два с половиной часа... - не зная на что решиться, заметил Ветров.
  - Тогда рекомендую зоопарк, я - местная, со мной можно, - сразу атаковала его девушка.
  - Зачем в зоопарке "История"? К тому же, прошу прощения за тавтологию, после истории с вашим тигром... - Девушка прыснула. Ветров кивнул. - Вы правильно меня поняли.
  - Ну, тогда, в артгалерею! У нас их пять!
  - А почему мой милый историк не предлагает мне "Исторический музей"?
  Девушка дико уставилась на Ветрова.
  - Кому захочется смотреть на плесень веков?
  - Мне! - Ветров изящно поклонился, явно себя развлекая.
  - Вы - редкий клиент!
  - Но я еще не нанял вас! - остудил девушку Ветров. - А почему вы зарабатываете деньги таким опасным способом?
  - Да, вы правы, наниматься на улице опасно. Однако как быть с продлением? Приходится работать, чтобы его иметь. А хорошее место найти непросто.
  - Продлению посвящена вся жизнь землянина! - во взгляде Ветрова снова появилась тоска, которую он постарался спрятать под вежливой улыбкой.
  - Сколько вам лет? - насупившись, спросила девушка.
  - Вы имеете в виду биологический возраст?
  - Нет, я спрашиваю о дате вашего рождения.
  - Еще четверть века и мне будет четыреста.
  У девушки вырвалось невольное восклицание.
  - Вы из первых? О, я дам вам солидную скидку! А как это делали четыре века назад? Говорят больно!
  - Скучно! Не то, что сейчас!
  - Да! Сейчас это похоже на благостный сон! - восторженно согласилась девушка.
  - А если "продление" сделать неофициально? - поинтересовался Ветров. - Тут один предлагал...
  - О! Не советую! - протянула девушка. - Подпольщики используют старые установки.
  Взгляд Ветрова все-таки нырнул в глубину многообещающего выреза.
  "Ах, я - старый развратник!"
  - Пожалуй, я найму вас! - сказал он вслух. - С чего начнем?
  Девушка просияла и сразу продемонстрировала клиенту свою деловую хватку.
  - С обсуждения вознаграждения. - И объявила цену, совсем необременительную для кошелька. - Итак, денежный вопрос урегулирован, обсудим план, - девушка задумалась. - Пожалуй, начнем с Музея Космоса, потом планетарий, далее Музей Ветрова...
  - А как насчет исторического? - перебил ее Ветров.
  В глазах девушки появилось выражение, будто она увидела покрытую слоем пыли забытую всеми вещь.
  - Вы - странный клиент! - повторила она. - Хорошо, начнем с исторического. Такси за ваш счет!
  - Кто бы сомневался?
  Ветров забавляло, что предприимчивая молодая особа смотрела на него с превосходством столичной штучки. Ведь даже в собственной семье он чувствовал ту пропасть, которая разделяла его с родными из-за неравенства в понимания сути бытия и состояния духа.
  
  Они были в музее одни. В первой зале экспонировалась коллекция одежды разных эпох, вторая зала белела костями тысяч животных, и только третья оказалась посвященной истории. Однако осмотрев экспозицию, Ветров не нашел материалов, касающихся его времени, и он попросил гида познакомить его с летописями трех-четырех вековой давности.
  - А почему вас интересует именно это время? - уточнила девушка.
  Ветров пристально посмотрел на нее.
  - Что странного в том, что меня интересуют времена моей молодости? - Филипп для правдоподобия придал себе задумчивый вид. - Ну, скажем... посмотрим... - и он назвал, время, когда по данным Красса Эльбрус сошел с ума.
  Воспользовавшись старинным терминалом исторического зала, девушка адресовала запрос в архив музея. Машина зависла. Она беспомощно взглянула на Ветрова, он, как клиент, теперь имел полное право ей не заплатить. Филипп сжалился над девушкой, выдал ей треть гонорара, и, взяв за локоть, отодвинул в сторону. На реанимацию машины у него ушло с четверть часа. И когда она начала реагировать на команды, Ветров повторил вопрос. Не оборачиваясь, он спросил:
  - Как вас зовут, мой юный гид?
  - Мэри.
  - Маша значит! - произнес на свой лад Ветров, и его низкий голос прозвучал неожиданно ласково.
  Девушка смутилась, ее нежные щечки начали розоветь.
  Смущение Мэри тронуло Ветрова, он заметил:
  - У вас очень красивое имя! А теперь попробуйте ввести код.
  На этот раз машина с задачей справилась, выдав обширный перечень материалов.
  Ветров попросил:
  - Принесите, пожалуйста, кофе! - и устроился в кресле перед машиной.
  Маша чуть не вприпрыжку побежала в буфетную, надеясь на щедрые чаевые. В буфетной она сначала поела сама, потом спросила чашечку ретро-кофе для Ветрова, и, немного поразмыслив, добавила к нему пирожки с лесными ягодами, которые, как говорилось в меню автомата, были популярными как раз в то время, которым интересовался клиент. Она понимала, что торопиться не следует, но не заметила, как оказалась в зале, неся пред собой поднос с угощением.
  - Ваш кофе, друг мой! - Прозвучало это слишком кокетливо, и Мэри опять покраснела.
  Ветров взглянул на нее с плохо скрываемым раздражением.
  Мери испугалась, затрепетала ресницами.
  - Простите, что помешала...
  - Что вы, Машенька! Наша встреча - это настоящий перст судьбы! - Немного более прохладно, чем следовало, заметил Ветров и невольно залюбовался ярким девичьим румянцем. - Благодаря вам, я кое-что нашел... - Он подумал, что слишком разоткровенничался и замолчал.
  - А каков род ваших профессиональных занятий? - отважилась спросить девушка.
  - Сейчас я - турист.
  Мери растерялась, клиент все время от нее ускользал.
  - А базовое образование? Вы производите впечатление весьма образованного человека...
  - Я - физик.
  - Тогда почему двадцать первый век и история?
  Ветров понял, что он на грани разоблачения.
  - В этом нет ничего странного. Мне, как физику, хочется посмотреть добротный материал о первых "нулевиках". Это кажется вам не убедительным, но у меня есть оправдание - я взрослел как раз в то время, когда человечество совершило первый прыжок в глубокий космос.
  - Тогда почему бы сразу ни отправиться на квартиру Ветрова? - Мэри чуть помедлила, и вдруг выпалила: - А я, было, приняла вас за психолога!
  - Женская интуиция всегда меня восхищала! - заметил Ветров, усмехнувшись. - Вы не далеки от истины, Маша, я знаком с этой областью. Но квартира, в которой организован музей Филиппа Ветрова, не принадлежала ему. В ней жила мать Ветрова. Ветров же жил в Москве, где купил себе квартиру, после того, как защитил диссертацию.
  - В стандартных маршрутах, которые предлагают клиентам, нет ни слова о московской квартире Ветрова. Насколько достоверна эта информация?
  - Она - достоверна, поверьте на слово. - Ветров взглянул на девушку и по-отечески пожурил: - Маша вы тратите жизнь на пустяки. У вас есть пусть не глубокие, и все же вполне приличные знания в области истории. Так неужели на Земле не найдется более солидного дела, чем угождать провинциалам?
  Девушка рассмеялась.
  - Вы рассуждаете, как мой папа! И какой же вы провинциал?
  - Вашему папе нельзя отказать в здравом смысле! - заметил Ветров.
  Девушка вздохнула, по-бабьи подперев щеку.
  - О, это не так! Он гол, как сокол! С трудом наскреб деньги на половину моего второго "продления", а остальное надо заработать самой.
  - Но ведь на собственное продление у него нашлись деньги?
  - Что вы! Он беден, поэтому - натурал.
  - Вы заберете у отца последние деньги?
  Девушка посмотрела на Ветрова с вызовом.
  - Почему нет? Ему все равно не продлить своего срока до шестисот. Все на что он может рассчитывать - двести пятьдесят - триста.
  - Но это нимало! - возмутился Ветров. - А сколько ему осталось?
  - Он не хочет об этом знать, поэтому отказывается от проверок. - Девушка наморщила лоб. - Средний срок жизни натуралов девяносто - девяносто пять лет. Последние двадцать пять они очень дряхлы, а болеют с пятидесяти. Значит ему где-нибудь около шестидесяти. - Она многозначительно помолчала. - А я, набрав максимальный цикл, стану совершенно свободна, и тогда найду себе более достойное занятие. И за оставшееся сто пятьдесят лет успею что-нибудь сделать.
  Ветров почувствовал разочарование. Он увидел гротескный эгоизм молодости, гипертрофированный до равнодушной жестокости!
  - Милая барышня, вот ваши деньги! Вы заработали их. А на счет того, чтобы сделать потом что-то стоящее, не обольщайтесь. Прособиравшись всю жизнь, вы ничего не сделаете, потому что за четыре века втянетесь в это состояние.
  - Какое еще состояние?
  - Состояние предвкушения, что вы когда-нибудь соберетесь, и сделаете, наконец, что-то из рук вон талантливое. Но много ли вы найдете примеров среди знаменитых людей, которые тянули бы с этим до старости? Ведь вы историк!..
  Девушка не нашлась с ответом.
  - Вы - типичный представитель земного сообщества. Бесконечно собираться, наконец, что-то сделать - социальная болезнь Земли! - заметил Ветров.
  - Это преувеличение! - горячо начала девушка и замолчала, ей нечего было добавить.
  Ветров взглянул на часы и ввел код недоступности в добытые материалы. Потом перевел старый компьютер, тоже служивший в музее экспонатом, в режим ожидания.
  - Я вернусь через три часа. Хотите, можете дождаться меня.
  От радости Мери чуть не подпрыгнула:
  - Я буду вас ждать!
  - На чаевые не рассчитывайте! - предупредил ее Филипп. - Впредь я намерен на вас экономить.
  Улыбка на лице девушки поблекла, и все же она повторила:
  - Я буду вас ждать.
  . . .
  
  Гостиничный коммуникатор издал трель. Ветров немного выждал, нажал на кнопку.
  - Вы решились? - без всяких вступлений спросил знакомый голос.
  - Чтобы решиться, мне нужна дополнительная информация, - ответил Ветров. - Давайте встретимся на том же месте прямо сейчас.
  - Охотно!
  Ветров поднялся, собираясь идти, но в этот момент в дверь постучали.
  - Кто еще там? - тихо проворчал он и пригласил: - Войдите!
  Вошла горничная.
  - Я пришла уточнить, обед подать в номер?
  - Пожалуй... - согласился Ветров.
  - Когда?
  Прикинув в уме, сколько уйдет времени на разговор с ушлым подпольщиком, Ветров ответил.
  - Через полчаса.
  - Не надо тянуть с обедом! - послышалось из коридора. Через секунду на пороге возник тот самый подпольщик, с которым Ветров говорил по коммуникатору. - Несите его сейчас же! - Гость строго взглянул на горничную.
  Горничная посмотрела на Ветрова. Он нехотя кивнул, и она упорхнула, задев гостя тугим бедром.
  Ветрова неприязненно смотрел, как подпольщик устраивается на диване, его распирало от желания выставить наглеца вон, но он сдержал себя. Внешность мужчины была приятной, чего Ветров не заметил, когда говорил с ним на улице. Одет он был в клетчатый костюм и светло-бежевую сорочку, поверх которой был повязан средних размеров галстук. Ветров сел напротив гостя в кресло.
  - У меня здесь все схвачено, - заметил гость. - Не думайте я - не нахлебник. Этот обед на двоих будет за счет заведения. А разговор я блокирую. - Он вынул из кармана маленькую блестящую штуку, подключил его к сети, и задал вопрос: - И как наш "Исторический"?
  Ветров нахмурился.
  - Ну что вы! Я не следил за вами. Но вы показались слишком осведомленным гиду, и она рекомендовала вас для проверки.
  Ветров понял, что его провели, как мальчишку, и чуть не рассмеялся.
  - Мери ваш агент?
  - Нет! - Человек улыбнулся одними уголками губ. - Я только сегодня с ней познакомился.
  - Тогда не понимаю...
  Гость выразительно поднял палец.
  - Таков современный человек! Если что-то ему покажется выходящим за рамки стандарта, он тут же бежит в Органы.
  - Так вы работаете на правительство? А я принял вас за агента подпольной медицины. Прошу простить меня! - Ветров склонил голову, пряча саркастическую улыбку.
  - Ну что вы! - жеманно возразил гость. - Я лишь делаю вид, что служу властям. Что получается у меня неплохо! Вам повезло, что Мери попался я, иначе...
  В дверь постучали.
  - Войдите! - пригласил Ветров
  И официант, услышав приглашение войти, вкатил в номер маленький со вкусом сервированный столик. Гость сразу начал распоряжаться:
   - Идите! Мы сами справимся!
  Лишенный чаевых официант уныло закрыл за собой дверь.
  Незнакомец снова ткнул пальцем в прибор, и Ветров ощутил вибрацию, очевидно вредную для человека.
  - Защита максимальная! - объявил гость, поглядев на Ветрова с гордостью.
  - И все-таки я предпочел бы об интересующих меня вещах беседовать на воздухе! - заметил Ветров, находиться под влиянием прибора было опасно даже ему.
  - Придумано что-то более мощное, и нас могут подслушать, вы это хотите сказать?
  Ветров многозначительно промолчал.
  Агент напрягся.
  - Вы точно знаете?
  - Я предлагаю быть осторожнее, и только. - Ветров выдернул шнур из сети. - Кстати вы не представились!
  - Григорий Пургин! - церемонно кланяясь, отрекомендовался гость, пряча в карман коробочку.
  Ветров хмыкнул и тоже придумал себе псевдоним:
  - Филипп Погодин. - Он передвинул сервированный столик, расположив его между собой и гостем: - Ешьте, а после поболтаем на воздухе. Мне показалось, что вы озабоченны здоровым образом жизни, а это, знаете ли, способствует пищеварению.
  
  И снова жара улицы приняла их в свои объятия. Ветров просканировал местность вокруг гостиницы и обнаружил беседку, у которой гудел огромный рой ос, гарант конфиденциальности разговора. Современные земляне панически боялись жалящих насекомых, так как большинство из них были аллергиками. Оказавшись в спасительной тени беседки, Пургин заговорил:
  - Мери уже информировала вас, что фирма, которую я представляю, пользуется старыми установками? - Филипп кивнул. Его собеседник ослабил галстук и деловито добавил: - Думаю, вы хотите узнать, сколько стоит услуга.
  Филипп снова кивнул, чтобы просто поддержать разговор.
  - Половина оплаты, взимающейся в официальном порядке. Такому древнему клиенту, как вы, процедура должна понравиться. Ведь это ваш последний рывок к долголетию, а со старыми установками вы знакомы...
  - Для старых установок - слишком дорого! - заметил Ветров. - Ведь это риск для здоровья и сохранения свободы. А, имея дело с вами, и то и другое потерять легче легкого!
  - Но меньше никто не предложит! - Голос Пургина дал петуха.
  - Стало быть, на этом и распрощаемся!
  Ветров поднялся. Пургин растерянно заморгал. Он думал, что клиент уже у него на крючке, иначе, зачем было тащиться с ним по жаре к проклятым осам?
  - Погодите! Вы не сказали, чего хотели бы вы?
  - Меня ждет женщина! - досадливо отмахнулся Ветров. - Я не располагаю временем.
  - Да никуда от вас эта Мэри не денется! Мы преобразуем вас в два дня, и вы...
  - Процесс на старых установках стабилизируется только к концу пятых суток, - неожиданно для Пургина проявил осведомленность Ветров. - Обманывать нехорошо! Вам мама об этом не говорила?
  По спине Пургина побежал неприятный холодок.
  - Ваш гид, усомнившись в вашей лояльности к нашему правительству, был прав...
  - И это говорите мне вы? - перебил его Ветров.
  Оскорбить клиента при заключении договора, было бы непростительно. Пургин растерялся, однако запись беседы он должен отдать начальнику без купюр. Ветров услышал, о чем подумал Пургин, заметил:
  - Если мой друг попал в вашу контору, вам не повезло! У нас с ним общий счет в банке. А час назад я его заблокировал.
  Пургин затравлено смотрел на опасного клиента, к которому по правилам следовало применить параграф семь. Которого он не любил, да и ушлый Погодин, наверное, связан с властями, для недотепы провинциала уж очень уверенно держится. Пургин решил не искушать судьбу. Он открыл рот, чтобы извиниться, но Ветров не дал ему говорить.
  - Что за агент работал с моим другом? Вы?
  - Нет. Его уговорила женщина.
  Ветров снова сел.
  - И вы знаете, где мой друг?
  Пургин напрягся. Неужели настойчивый турист и впрямь работает в разведорганах?
  - С чего вы взяли? - голос Пургина предательски дрогнул.
  Не получив прямого ответа, Ветров без церемоний проник в разум ловкача. Оказалось, что Пургин не лжет. Он не знал, где Быстров. Более того, он даже не знал о его существовании, просто действовал по наитию. Не сказав больше ни слова, разочарованный Ветров покинул агента, и поспешил в "Исторический". А Пургин остался сидеть, мучаясь от приступа внезапной головной боли. Проникнув в его святая святых - мысли, Ветров из-за спешки был не осторожен.
  
  Оказавшись около компьютера, Ветров позвал:
  - Мери? Вы здесь?
  Из-за панели, на которой был укреплен экран, улыбаясь, вышла Мэри, и отшатнулась, словно получила пощечину.
  - Вместо экскурсии по зоопарку вы предпочли копаться в старых архивах. Любой бы заподозрил вас, - тихо заметила она.
  - Не сходится, Мэри. Вы знали, что в зоопарке я уже побывал, и даже пострадал от невоздержанности тигра.
  - Но теперь это неважно, правда? - Мэри часто заморгала, вот-вот заплачет. - Вы здесь, значит, чисты. Мир?
  Ветров оперся подбородком о кулак.
  - Вам заплатили за ваш сигнал?
  - Нет. Они платят в конце месяца.
  - Оплата сдельная?
  Мэри кивнула.
  - За одного около тысячи.
  Ветров улыбнулся. Это было настолько нелепо, что он не мог более сердиться на девушку.
  - Тогда вы просто обязаны выпить за мое здоровье, когда получите деньги!
  Девушка радостно прощебетала:
  - Идет!
  - Вы неплохо заработали на мне, голубушка! Не пора ли и мне оказать любезность? - Ветров, откинувшись на спинку стула, невольно скользнул восхищенным взглядом по ее изящной фигурке.
  Мэри смутилась, неправильно истолковав его взгляд, но все же покорно ответила:
  - Вы правы, я перед вами в долгу...
  - Вы думаете, что я осмелился бы вам предложить... - Ветров рассмеялся. - Нет, Мэри, речь не об этом. Я разминулся с другом. А мы с ним туристы неопытные, и я боюсь, как бы он не попал в руки недобросовестных граждан!
  По лицу девушки скользнуло разочарование, она уточнила:
  - Он тоже из самых первых?
  - Мэри, я хочу поработать с архивами! - строго сказал Ветров. - А вы подумайте, как нам его разыскать.
  Девушка снова спряталась за панелью. Ветров начал просматривать страницы и наткнулся на информационный пробел. В тщательно собранном архиве не хватало недели. Не было ни видео, ни газет, ни даже статей в Интернете, который царил в мире информации планеты Земля уже четыре века. Поддавшись искушению, Ветров взломал базу данных Центральной Библиотеки Земли. Но и там не доставало недельной информации, правда, иначе, чем в библиотеке исторического музея. В центральный архив данные поступали автоматически: вся пресса, новости телевидения, фото, музыка, публицистика и всевозможные другие источники. Интересующая Ветрова неделя тоже когда-то была представлена, однако остался след: пустая папка с нужными датами. И почему уничтожили только содержимое папки, а оболочку оставили было вопросом из вопросов! И еще один хороший вопрос: кто оставил эту зацепку? Мать? Вряд ли! Откуда было знать матери, что он прыгнет через века? Дроны не прорицатели, да, они прогнозируют будущее, но используют для этого научные методы. Поэтому предвидеть, что первому экипажу нулевиков выпадет жребий свалиться на свалку в глубоком космосе, она не могла, ей бы понадобились объективные исходные данные. А все, что связано со свалкой было чистой воды случайностью. Ведь даже автор расчетов не знал о своей фатальной ошибке! Не особенно надеясь на успех, Ветров щелкнул мышкой на папке с названием "фотомусор". Папка оказалась огромным хранилищем бездарных фотографий, впрочем, попадались и интересные, как правило, из более ранних. И вдруг он увидел их. Правда, сначала пролистнул, лишь скользнув по ним взглядом, и поспешно вернулся назад. Он замер. На фото вершина Эльбруса была опасно наклонена, чуть сдвинувшись в сторону склона. А рядом с громадиной плотный немолодой мужчина улыбался в объектив. Таких снимков Ветров насчитал десять. Все они были похожи друг на друга, как две капли воды. Но на одном была одна деталь, которую при беглом взгляде он сначала принял за плохое качество. Вершина оказалась слегка приподнятой над остальной горной массой, и еле касалась края срезанной площадки, на которой опасно балансировала на других фотографиях. Ветров вернулся к первому снимку и пролистал еще раз. Сдвижка была везде, постепенно нарастая к последнему снимку, на котором и воспарила, как будто Эльбрус приподнял шляпу, чтобы приветствовать человечество. От удовольствия, что нашлось подтверждение тому, что он постепенно воспоминал, Ветров запел. Тревога, которая грызла его на Земле, наконец, отпустила. И в этот счастливый для него момент память буквально плеснула в него страшной картиной: огромные толпы людей на шоссе V-образной формы, неудобно узкой, даже невозможной, чтобы упасть, и медленно в него погружаются. И вдруг ужасное видение рассыпалось, вытесненное глазами матери, нечеловечески глубокими, как у Шруса, и совершенно несчастными.
  - Как же я раньше не замечал в ней этой печали? - поразился Ветров, прогремев басом.
  Мэри испуганно выглянула из-за панели.
  - Вы обо мне? - она оправила платье.
  Филипп, сощурившись, оглядел ее, почувствовал, что девушка его будоражит. Уж слишком походила она на его жену Машу, но вряд ли дело было только в этом...
  "Она умнее, чем старается казаться!" - подумал он, и полюбопытствовал: - А какой ответ был бы предпочтительнее?
  Краснея от смущения, Мэри произнесла с вполне уместной жеманностью:
  - Что это сказано обо мне.
  - А знаете, я такой голодный, что готов съесть целого быка!
  Мери разочарованно улыбнулась.
  - Земная пища пуста. Землянам из-за продления нельзя набирать вес. - Она подошла к Ветрову неприлично близко, и замерла, склонив голову набок. - Пойдемте ко мне! Отец - чудаковат и не придерживается твердых правил, уж он-то угостит вас, как следует! Гигантским количеством калорий...
  Ветрова боролся с желанием отстраниться от девушки, к таким вольностям он не привык, но, не зная тонкостей современного этикета Земли, боялся, что может обидеть ее.
  - Изучать исключения из правил - мое хобби. - Он натянуто улыбнулся. - Я хочу рассчитаться с вами. Вы определяли сумму, но я запамятовал...
  Но Мери отказалась от оставшейся части вознаграждения, и только попросила:
  - Заплатите за такси! - и нажала на скрытую в стене клавишу, чтобы связаться с администратором таксопарка.
  
  Дом отца Мэри выглядел, как старая заигранная детская игрушка на фоне аккуратных домов соседей дом. Вокруг был разбит маленький садик, очень запущенный, впрочем, эта его не ухоженность делала двор невероятно уютными.
  Филипп Ветров заметил в кустах широкую спину, облаченную в клетчатую рубашку.
  - Отец?
  Мери кивнула.
  - Папа! Я с гостем!
  Мужчина оглянулся. И сразу показался Ветрову продолжением запущенного сада. Лицо его утопало в неровной густой бороде, а на блестящем черепе торчали кучками седые волоски. Испачканная в земле рубашка была заправлена в потертые джинсы, испод которых торчали тупые носки грубых солдатских башмаков.
  - Гость это вы, что ли?
  - Кажется больше некому! - оглядываясь по сторонам, ответил Ветров.
  Отец Мери положил лопату на землю и, не стесняясь, зашагал по собственным грядкам. Остановившись у калитки, он протянул руку, спохватившись, вытер ее о рубашку, оставив жирный след от чернозема, и только потом завершил начатое.
  - Милости прошу!
  - Благодарю!
  Они пошли по узкой тропинке, подныривая под низко растущие ветви деревьев, и обходя налезающие на нее кусты. Но переступив порог дома, романтично настроенный Ветров ощутил разочарование. Внутреннее убранство оказалось похожим на номер гостиницы. Значит, старик был не таким большим оригиналом, как обещала дочь.
  - Выпьете чаю? - осведомился старик.
  Ветров со значением посмотрел на Мери.
  - Папа, мы пришли, надеясь на что-нибудь из твоих личных запасов.
  Просьба дочери старика смутила, он бросил на Ветрова полный сомнения взгляд.
  - Уверена?
  - Я не стала бы просить, если... - дочь взглянула на гостя с одобрением.
  Старик осклабился, сделал приглашающий жест рукой.
  - Тогда милости прошу в подвальчик!
  Они спустились по лестнице, и Ветров вдруг очутился в Европе девятнадцатого века. У стен ютились бесчисленные шкафчики со всякой снедью: соленьями, вареньями, окороками, колбасами, и прочими сельскими заготовками. Запах от еды шел божественный! Явно любуясь, Ветров долго разглядывал уютное помещение.
  - Жаль, Вали со мной нет! - посетовал он. - Да у вас вино в бочках! Какого года Урожай?
  Старик любовно погладил бочку с вином, стоящую ближе других.
  - Какая разница, лишь бы вино было добрым! - Он дернул себя за бороду. - А вы в другой раз и Валю зовите, а сегодня уж без него.
  Старик исчез за дверью почти незаметной в тусклом свете прокопченных ламп, и вернулся облаченным в другую одежду. Теперь он был в белом с головы до пят. С крупным бриллиантом в белоснежном галстуке. Не чистейшей воды, но все-таки! Заметив одобрительный взгляд Ветрова, старик приосанился, и величественным жестом пригласил сесть за грубо сколоченный стол, прекрасно вписывающийся в обстановку. Гость опустился на скамью, длиною во всю стену. Хозяин уселся напротив.
  - Я - Андрей Филиппович, - важно представился старик.
  - А меня зовут Филиппом! - Ветров слегка поклонился.
  - Почти тески! - приятно удивился старик, и, скорчив умилительную мину, повернулся к дочери. - Мэри, детка, прислужи нам!
  Мери отправилась хлопотать, и Ветров, провожая ее взглядом, подумал, что в доме отца она превратилась в простую милую и на удивление покладистую девушку.
  - Мэри - послушная дочь! - как будто угадав мысль гостя, заметил Андрей Филиппович. - Нынче это большая редкость. Дети слишком рано покидают родительское гнездо, и связь между поколениями рвется. И все из-за долгожительства! - уже ворчливо добавил старик.
  - Вы считаете, что они слишком рано становятся взрослыми? - поинтересовался Филипп.
  - Взрослыми по закону становятся в двенадцать лет. А по мне так они и в четырнадцать еще сущие дети! - Андрей Филиппович поглядел на Ветрова с детским любопытством. - А вы-то сами из какой колонии будете? Впрочем, можете не отвечать, все равно не запомню.
  - Почему? - удивился Ветров.
  Отвечая, Андрей Филиппович перешел на шепот, хотя Мэри все равно бы его не услышала: она громко стучала молоточком, готовя для них отбивные.
  - Я не сразу это заметил! - Старик многозначительно подмигнул. - Но, однажды, в подвале, положил в карман записочку с планом на следующий день. Но забыл о ней, как только поднялся наверх. А укладываясь в постель, вдруг обнаружил ее, представляете? Из кармана халата выпала. - Андрей Филиппович воровато оглянулся. - Разворачиваю ее, и вижу, моею собственной рукой написан список, а я не только не помню, как его писал, но зачем, почему я писал и для чего...
  - С кем не бывает? - добродушно заметил Филипп.
  - Э нет! - Старик погрозил ему пальцем. - Не тот случай! Первой моей мыслью было, что у меня старческий склероз, и я взял за правило писать самому себе записки. И обнаружил, что провалы в памяти случаются с определенной закономерностью. Я забываю только то, что происходит в подвальчике.
  - Зачем же тогда ходить сюда? Ведь снедь можно и на этажах, оборудовав кладовку - холодильник.
  - Сначала о провалах в памяти я не подозревал, это, во-первых, а во-вторых, я вынужден скрывать свой образ жизни. Соседи бдят! Я боюсь прослыть психом, ведь у дочери начнутся проблемы. - Он снова погрозил пальцем, обращаясь неизвестно к кому. - И потом меня, знаете ли, тянет в подвал!
  - Да здесь хорошо, уютно! - обведя взглядом сумрачное помещение, заметил Ветров.
  - Дело не только в этом. То, что меня тянет под землю, это какая-то разновидность фобии. Но я приспособился. О том, что я забываю о происходящем со мной в подвале, у меня на внутренней стороне дверцы тумбочки весит памятка уже третий год!
  - Вы говорили об этом с Мэри? - спросил заинтригованный Ветров.
  Андрей Филиппович замахал на него руками, как будто перед ним был сам черт.
  - Мэри, как честная гражданка Земли, сразу донесет на меня, но тогда и на нее падет тень!..
  - Ах да! - Ветров помолчал. - Ваше правительство неплохо устроилось, обязав граждан доносить друг на друга.
  - Это все подвал! - вздохнув, возразил ему Андрей Филиппович.
  - Причем здесь подвал? - Ветров провел рукой по подбородку, и не найдя на нем бороды удивился.
  - А притом... - однако, Андрей Филиппович не успел объяснить. Дверь в комнату распахнулась, и на ее пороге возникла Мери с подносом, уставленным тарелками. Андрей Филиппович, призывая к молчанию, сделал Ветрову страшные глаза и растроганно проговорил: - Ах, ты - моя волшебница! Да вы не стесняйтесь Филипп! Пока Мери накрывает на стол, пройдите вдоль полок и выберете себе колбаски. Да хотя бы и впрок для вашего Вали.
  - Честно говоря, я и сам хотел попросить, - признался Филипп, вскакивая на ноги.
  - И для друга, для друга... - следя за ним взглядом, напомнил великодушный хозяин.
  Филипп хмуро уточнил:
   - Какого друга? - но, взглянув на полки, снова устремился к ним.
  Выбрав чесночную колбасу из предложенного ему съестного великолепия, Ветров попросил Мери завернуть ее в бумагу. Он отрезал кусочек от бифштекса, который подала ему девушка, положил в рот.
  - Великолепно! - воскликнул он, закрывая от удовольствия глаза. - Вы - гений Мария!
  "Как славно-то! - подумал Ветров. - Уютный домик, расторопная хозяйка, добродушный старик, который знает, что мне дороже всего покой..."
  - Это вам не... - Андрей Филиппович сделал круглые глаза, силясь вспомнить подходящее сравнение, но не вспомнил, махнул рукой, и набросился на еду.
  - Добавки? - спросила Мэри, когда Ветров обтер свою тарелку хлебушком.
  - Не откажусь!
  Старик засмеялся. Перед Филиппом Ветровым сидел абсолютно счастливый человек. Расправившись с добавкой, Ветров решил выйти на воздух. К подобным моционам он привык, к тому же внутри него что-то вдруг прошептало, что пора бы проветриться.
  Оказавшись во дворе, Ветров обнаружил, что уже сгустились сумерки. И замер в недоумении, зачем он здесь? Усилием воли он заставил себя сосредоточиться, и вспомнил, что в подвале сейчас хлопочет с посудой девушка. Уж она-то знает, как он сюда попал и зачем! Ветров сел на скамейку, врытую в землю в метре от калитки. Солнце еще подкрашивало небо тонкой полосой у горизонта, а земля отдавала накопившийся за день жар.
  - Быстров! - вдруг спохватился он. - Быстров пропал, а я рассиживаюсь здесь...
  Он решительно пересек двор, но притормозил у входа в подвал, вдруг испытав к нему отвращение.
  - Маша! - позвал он. - Мне пора. Я ухожу.
  Девушка открыла дверь. В его руках был сверток. Не переступая порога, она уточнила:
  - Ведь это для вас? - она смотрела на Ветрова, откровенно любуясь его лицом, и не спешила отдавать сверток.
  Ветров почувствовал, что краснеет под ее взглядом.
  - Как вам это удается? - не выдержал он.
  - Что? - не поняла девушка.
  Очарование момента исчезло. Девушка переступила порог, и стала смотреть на него с неприязнью.
  - Как вы здесь оказались. Зачем? - сухо спросила она, комкая в руках сверток.
  - Вы правы, мне здесь не место. Спасибо, что накормили!
  - А... да... - Взгляд Мэри посветлел. - А ведь это я привезла вас в наш загородный дом!
  - За калориями, - уточнил Ветров. - Хотите вернуться в город со мной?
  Девушка заколебалась.
  - Впрочем, кажется, сейчас незачем. Поеду утром. Я вызову для вас такси.
  Через полчаса у калитки уже стояло такси. Ветров пожал нежную девичью ладонь и вдруг чмокнул Мери в щечку, безмерно удивив своим легкомыслием таксиста. Мери резким движением сунула ему сверток в руки. Ветров уловил чесночный запах.
  - Ах да, чесночная колбаса, спасибо! Рад был познакомиться, Мери!
  
  Когда они въехали в город, на улицах было уже пустынно, и подслеповатые фонари тускло освещали путь запоздалым прохожим. Молча расплатившись с таксистом, не проронившим ни единого слова за всю дорогу, Ветров вошел в гостиницу. Оторвавшись от обложки журнала, администратор поднял глаза. Бритый подбородок Ветрова вызвал у него удивление, впрочем, как и запыленные ботинки.
  - Вы, кажется, справлялись о друге? - сосредоточенно хмуря брови, вспомнил он.
  - Д-да... - рассеянно ответил Ветров, приглядываясь к обложке журнала, человек на которой кого-то ему напоминал. - И что же? Он вернулся?
  - Он был недавно, но снова ушел. Мне показалось, что он торопился.
  - Как он был одет? - Как ни старался Ветров, он не смог скрыть своего волнения.
  Администратор расценил его беспокойство по-своему, он облизнул сочные губы и выдохнул:
  - Сексуально!
  Ветров содрогнулся от отвращения и заторопился к лифту. Ему вдогонку прозвучало просяще:
  - Вам принести что-нибудь?
  - Нет! - слишком поспешно ответил Ветров и разозлился на себя за то, что не владеет собой.
  - Ваш друг просил дождаться его! - добавил разочарованный администратор.
  - Передайте ему тоже самое!
  Открыв дверь своего люкса, ошеломленный Ветров замер на пороге. Вся одежда была вынута из шкафов и разбросана по полу. Даже его костюм, накануне отглаженный собственноручно, был скомкан и засунут под стул. Ветров положил колбасу в холодильник, вернул вещи на место, включил телевизор, и сразу наткнулся на старое кино.
  - "Большая перемена!" - воскликнул Ветров, плюхнулся на диван и сразу увлекся. В перерыве между сериями была объявлена реклама, и Ветров, чтобы не терять времени даром, направился в туалет, по пути заглянув в холодильник. Нос Ветрова массированным ударом атаковал соблазнительный чесночный дух. Перед глазами возникла картина: красивая девушка, похожая на его жену, протягивает сверток... Он надорвал обертку и сглотнул слюну.
  - Извини Быстров! Сам виноват! - Ветров взял нож, чтобы сделать нарезочку. Не имея привычки есть на ночь, он испытал блаженство уже оттого, что собирался нарушить свое старое правило. Сложив на тарелку колбасу и хлеб, что остался от завтрака, он вернулся к телевизору и с головой ушел в знакомый сюжет. Но на третьем бутерброде он снова вспомнил девушку и загородный дом ее батюшки со странным подвалом. От неожиданности он вскочил, уронив тарелку на пол. Что же это получается? Стоит увлечься и день, будто стирается из памяти? Он начал мерить шагами комнату, перебирая в голове последние события и, наконец, вспомнил о журнале в руках администратора. Он выглянул из номера, поискал на консоли, где лежала вся периодика, и нашел точно такой же. На глянцевой обложке красовалась его кудрявая борода вместе с прилагающимся к нему лицом. Ветров расхохотался. И тут же захлебнулся собственным смехом, так как понял, что не помнит, как попал загород. Он впился глазами в свое лицо на обложке, на которой был представлен, как сто тысячный посетитель Исторического музея, и то, что на обложке он с бородой, означало, что все подстроено. Кто-то хотел привлечь к нему внимание, или наоборот его внимание, вот только к чему? Ветров вернулся в номер, сел на диван, и усилием воли заставил себя вспомнить девушку, с которой ехал за город съесть в доме ее отца кусок натурального мяса. Причем вспомнил явно не впервые, но как будто в первый раз.
  - Амнезия? У меня! А что если и у Быстрова? Где же ты пропадаешь, брат? - Ветров соединился по интеркому с администратором. Тот подтвердил:
  - Да, Быстров в гостинице был, и просил дождаться его прихода. Но я вам уже говорил... Наверное, путано объяснил... прошу прощения...
  Ветров отключил интерком. Что за абсурд? С ним не может произойти подобного по определению. Он был и остается учеником Шруса! Он заметил разбросанную по полу еду, подобрал ее, отнес на кухню, и, вернувшись на диван, рассеянным взглядом скользнул по экрану...
  
  Ветров открыл глаза. Перед его носом плавал журнал с его фотографией. Он с отвращением оттолкнул его от себя и увидел Быстрова, размахивающего журналом, как флагом.
  - Насилу разбудил! - пожаловался Быстров. Вид у него был не из лучших.
  - Что, уже утро? - Ветров потянулся. - Ничего не скажешь, ты во время вернулся!
  - Да и ты времени не терял! - огрызнулся Быстров. - Но я поступил, как свинья! - покаялся он. - Я был... - он вдруг оживился, - с женщиной!
  - Ты с ума сошел! - возмутился Ветров. - Что скажет твоя... - Он спутался, замолчал, позабыв, что собирался сказать.
  Быстров развернулся на каблуках, зло бросил журнал на столик, выместив на нем свое негодование, и ушел к окну.
  - Сам не знаю, как это вышло. Я даже не помню, что мы делали, но женщина была великолепной... - он умолк, подбирая слово.
  - Самкой! - подсказал Ветров, с удовольствием чувствуя, что начинает светлеть разумом.
  - Самкой! - медленно кивнув, согласился Быстров.
  - Я внимательно тебя слушаю.
  Быстров обернулся.
  - Ей под утро принесли журнал с твоей бородой, и я помчался в гостиницу. Ты успел побывать в "Историческом" пока я...
  Ветров утвердительно кивнул, спуская ноги с дивана.
  - Как же скоро ты угодил в объятия женщины!
  Быстров покраснел.
  - Я долго поднимался по ступенькам, а когда лестница закончилась, я оказался... - последовала долгая пауза, - на бренной земле. Темнело. Я заметил, что меня манит ручкой блондиночка. Я приблизился к ней. Поступать иначе с хорошенькой женщиной нехорошо! - заметил Быстров, поймав во взгляде Ветрова иронию. - Блондинка предложила мне составить компанию на вечеринке знаменитостей, и я зашел в гостиницу переодеться. Договорился с администратором, чтобы он отправил тебя вслед за мной, и все остальное время слушал хвалебные речи в чью-то честь, ел, пил и обнимался с соседкой. - Быстров развел руками, как бы извиняясь. - Ты почему не пришел?
  - Администратор сказал, чтобы я ждал тебя здесь!
  - Это потому что он к тебе не ровно дышит.
  - Брр... - Ветрова от отвращения передернуло. - Но, кажется, и я был хорош! Прокатился с одной юной девой загород. Ее фото напечатано на последней странице, можешь взглянуть.
  Быстров перевернул журнал и восхищенно присвистнул.
  - Я привез от нее гостинец.
  - А именно?
  - Колбасу.
  - Колбасу? - Лицо Быстрова приняло кислющее выражение. - Их колбаса - бумага бумагой!
  - Нет, эта настоящая, чесночная!
  - Где гостинец? - выпучил глаза Быстров, принимая стойку гончей, взявшей след.
  
  
  ...Они снова сидели в кафе "Мороженное" у заветного окна, и напряженно вглядывались друг в друга, осознав, что пережили очередной провал памяти. Перед ними лежала газета, напомнившая обоим о недавнем посещении музея. Ветров постучал по ней пальцем и обвел взглядом кафе. Все посетители смотрели исключительно на него. Фотография в прессе сделала Ветрова знаменитостью. Не скрывая раздражения, он снова посмотрел на Быстрова, из кармана пиджака которого торчал огрызок заплесневелой чесночной колбасы.
  - Отдай ее собаке, - посоветовал Ветров.
  - Что? - не понял Быстров.
  Ветров показал пальцем на колбасу, и кивнул головой в окно.
  - Видишь дворнягу? Отдай, пока не убежала.
  Быстров послушно вышел из кафе, а когда вернулся, мрачно спросил:
  - Какое сегодня число?
  Ветров взглянул на газету.
  - Шестнадцатое. А кого числа мы приехали?
  Быстров многозначительно поднял палец, вернулся на свой стул, и, завалившись набок, извлек из кармана брюк записную книжку.
  - Третьего, - сверившись с ней, сообщил он. - А, кажется, что мы провели на Земле не более четырех дней.
  Ветров одобрительно поглядел на друга.
  - И давно ты ведешь дневник?
  Быстров помуслил палец, перелистал страницы.
  - Первая запись датирована восьмым.
  Ветров нервно повел головой.
  - Тринадцать дней! - Он сощурил глаза. - А что у тебя там в записях?
  Быстров быстро пролистал книжку.
  - Начиная с восьмого числа, мы каждый день с утра подходим к вольере с тигром, который окатывает нас своей знаменитой струей, после чего приезжаем в кафе, чтобы заесть попахивающий стресс мороженным!
  - Не может быть! - не поверил Ветров. - Дай ка сюда.
  Быстров передал через стол книжку.
  - Да уж! - Ветров вернул записи и показал на газету, где крупными буквами было выведено: "Трехмиллионный житель Нью-Йорка назван в честь гостя планеты, выигравшего в Лос-Анджелесе сумму, которая для безопасности выигравшего не оглашается. - Что ты скажешь по поводу этого?
  - Что это чушь! В каком смысле трехмиллионный, когда их гораздо больше?
  - Бог с ним со счетом, ты лучше на физиономию посмотри, - мрачно заметил Ветров, - ведь выиграл ты!
  - Это фотомонтаж! - вынес вердикт Быстров, и посетовал: - Вот и мою рожу растиражировали!
  - Не думаю, - не согласился Ветров.
  - Ты хочешь сказать, что мы с тобой побывали в Лос-Анджелесе? Сколько же тогда у нас на счете?
  Ветров проверил кредитную карту и почесал макушку.
  - Три дня назад на наш общий счет поступило полтора миллиона.
  - Хорошая новость, только... - Быстров перелистал свои записи еще раз. - Почему об этом в книжке ничего нет? Ущипни меня Филипп! - Он протянул руку через стол. - Вдруг я сплю?
  Филипп, не обратив внимания на руку друга, поболтал ложкой в растаявшем мороженом.
  - Ну, во-первых, ты не спишь, во-вторых, ты оказался дальновиднее меня, я имею в виду твои записи. - (Быстров от удовольствия покраснел.) - А в-третьих, не выпить ли нам по бокалу вина?
  - Охотно поддерживаю... - Быстров артистично развел руками. - А на счет выигрыша, вдруг это розыгрыш?
  - Наша кредитная карточка не лжет! Значит и газета. Оглянись, это называется популярностью!
  Быстров обвел взглядом кафе. В основном глазели на Ветрова, но и его не оставляли без внимания. Посетители кланялись, как только его взгляд останавливался на ком-нибудь из них.
  - Наши настоящие имена скоро будут известны... - тихо заметил Филипп Ветров.
  - Не вижу в этом ничего плохого! - ответил польщенный Быстров.
  - Валя, зачем мы прилетели на Землю?
  - За вдохновением!
  Ветров хохотнул, но сразу посерьезнел.
  - Ты забыл о просьбе Красса!
  Быстров выпучил глаза.
  - Красса? Того самого злодея, что так жестоко подавил восстание рабов?
  Настала очередь удивиться Ветрову.
  - Да что с тобой, Валя? Я имел в виду дрона...
  Раздался звон разбитого стекла. За соседним столиком тоненько взвизгнули. И чей-то бас пророкотал:
  - Ах, я - растяпа!
  Ветров взглянул на обладателя баса и замер, как будто споткнулся о жадные, словно пьющие его энергию глаза. Он встал и, ни слова не говоря, направился к выходу. На улице физику стало худо, он устало прислонился к стене.
  - Уж не болен ли ты? - участливо поинтересовался Быстров, поспешивший за другом.
  Ветров вымученно улыбнулся, отлепился от стены и порылся в карманах.
  - Определитель Красса... А вдруг я сдал его в прачечную вместе с рубашкой? - Он застонал, и взглянул в окно. Все тот же пронзительный взгляд был устремлен на него. Он шагнул к двери, собираясь вернуться в кафе, но Быстров остановил его.
  - Тебе лучше лечь. Давай вернемся в гостиницу.
  - В кафе сидит странный парень. Он следит за мной. Надо бы разобраться...
  Быстров удержал Филиппа за рукав.
  - Если он из органов, то не будет говорить с нами. А прибора у нас нет.
  Ветров кивнул и, еле передвигая ногами, поплелся к машине, которую они купили на распродаже три дня назад. Занеся ногу, чтобы сесть в салон, пожаловался:
  - Мы все время забываем, что главное - Дей. Нам следует проверить прибором Красса квартиру матери и это кафе! Запиши себе... - Он вздрогнул, и вдруг болезненно согнувшись, снова посмотрел в окно. Человек разглядывал их машину. - Мужик как мужик... - громко сказал Ветров и добавил: - У меня должно возникнуть чувство к нему!
  - К кому? - не понял Быстров. - К тому мужику?
  - И придет же в голову? К Дею, конечно!
  - Надеюсь, не чувство приязни? Он может оказаться мужиком!
  - А почему бы и нет? - рассердился Ветров. - Как к другу или товарищу...
  
  Перевернув номер вверх дном, Ветров в изнеможении сел на пол. С тех пор, как он вспомнил о Крассе, его силы таяли на глазах.
  - Тебе надо поспать! - посоветовал ему Быстров. - Мы не искали разве что в собственных пломбах, да пожалуй, в туфлях. - Он многозначительно поднял палец. - Пойду, перетряхну обувку!
  
  Ветров последовал совету другу и ему приснился кошмар. Он хотел рассеять жуткие образы, но увлекся и забыл, что спит. В недрах Земли рокотал адский огонь, из него доносился многоголосый человеческий стон. Проникнувшись жалостью, Ветров ринулся вниз, чтобы освободить несчастных от страданий, и глубоко погрузился в землю. Это было мучительное странствие. Силы его таяли, очень скоро они оказались на исходе, что если бы он не повернул назад, то превратился в неподвижную равнодушную ко всему материю. И начал бы красть силы живых, в надежде возродиться, чтобы не быть бездушным камнем, но подвижным творческим существом. Сладкая мысль о возрождении из пепла, из тоски неподвижности, заставила его вздрогнуть. Он проснулся, оторопело уставился на спинку незнакомого дивана, и рывком сел.
  - Валя! - Казалось, его крик рвется из глубины души.
  Быстров появился в дверях. Он был напуган криком Ветрова.
  - Что-то приснилось?
  - Где я?
  - В гостинице, на Земле. Забыл? - Он прислонился к косяку. - Значит, придется спать по очереди!
  Ветров провел рукой по глазам, будто снимая с них невидимую пелену.
  - Спасибо, вспомнил! - Он пристально посмотрел на Быстрова. - Ты записал, что было сегодня?
  - Конечно.
  - И мой сон запиши.
  - А это еще зачем?
  - Не знаю, но надо... - Ветров рассказав ему о своем кошмаре.
  - По-моему, ты считаешь это важным... - серьезно заметил Быстров. - Это-то меня и беспокоит!
  Во взгляде Ветрова появилась тоска.
  - Я не видел снов уже двадцать лет. Я знаю, что сплю и просто жду, когда тело проснется. Состояние это приятное, расслабление абсолютное. То, что я увидел сон - нонсенс!
  - А если это был не сон?
  - Как это? - не понял Ветров.
  Быстров пожал плечами.
  - Ну, мало ли...
  - Нет, я спал. Я ведь не теряю непрерывности сознания, и знаю, что... - Ветров усмехнулся, это прозвучало глупо после того, что с ним произошло.
  - А не скучно ждать, пока тело проснется? - спросил Быстров, загадка души друга его волновала.
  Ветров отрицательно покачал головой.
  - Я учусь, когда сплю. Сколько я проспал?
  - Полтора часа.
  - Тот субъект, конечно, ушел уже!
  - Ты кого имеешь в виду?
  - Того, кто уронил в кафе стакан.
  Быстров взлохматил свою и без того лохматую голову.
  - Мы расспросим о нем у официантов. А тебе бы еще поспать, вид у тебя неважный.
  Ветров отрицательно покачал головой.
  - Боюсь снова забыть. Нашел аппарат?
  - Целых два. Твой и Крассовский. А я, признаться, считал, что Красовский самоликвидировался. - Быстров улыбнулся. - Красовский образец был в башмаке, в котором я вышел из корабля Ленка, а твой лежал в холодильнике, и густо воняет чесноком.
  Ветров сглотнул.
  - Там не осталось колбаски?
  - То, что оставалось, Шарик доел! - напомнил Быстров. - Кстати, перечитав свои записи, я выявил одну закономерность: пока я таскал в кармане колбаску они самые бессвязные.
  Ветрова хлопнул себя по лбу.
  - А ведь он говорил, что теряет память, спускаясь в погреб! А колбаска-то из его погреба!
  - Ты о ком?
  - Об Андрее Филипповиче, отце Марии.
  - А не было ли в погребе Андрея Филипповича установки сумасшедшего Джека Краткого? Она так странно влияет на ум...
  Ветров сделал отрицательный жест.
  - Во-первых, установка Джека не лишает человека памяти, а развивает способность видеть будущее, а во-вторых... мы уничтожили не только опытный образец, но и все чертежи.
  Быстров отлепился от косяка и устроился в кресле.
  - На Земле у учеников Краткого могли сохраниться записи опытов, и возможно схемы узлов установки. А если кто-нибудь смонтировал ее, случайно изменив направление поля, и вот вам непредсказуемый результат!
  - Я предпочитаю опираться на факты! - Ветров сладко потянулся. - Приведу себя в порядок, и отправимся в кафе. Нам пора действовать. Кстати, какой из приборов предпочитаешь взять для себя?
  - Крассовский. Я им пользовался, но... постой, он ведь обесточен!
  - И это хорошо! Значит, не повредит тебе, но на дрона все же отреагирует, пытаясь подзарядиться.
  . . .
  
  Они съели по пицце, и теперь сытые разглядывали посетителей. Перед каждым лежало по прибору для обнаружения дронов. Но они не подавали сигнала. И все-таки здесь было на что посмотреть. В центре зала обосновалась прелюбопытная пара. Мужчина - атлет, и женщина - красавица подстать ему. Оба наслаждались своими необыкновенными нарядами и почти не говорили друг с другом. Засмотревшийся на молчунов Валентин Быстров, наконец, отвел от яркой пары глаза, и сразу оживился. Ветров поинтересовался, что так взбудоражило друга, и увидел обтянутые коротенькой юбкой тугие бедра. Это было слишком предсказуемо, ему стало скучно, и он отвернулся. История с розысками Дея не сулила ничего хорошего, и Ветров начинал жалеть, что оставил Вестерн, когда на нем поселился чужой.
  - Мы забыли о твоем старшеньком! - заметил Ветров. - Интересно, как он там?
  Не отрывая взгляда от фланирующей между столиками официантки, Быстров рассеянно сказал:
  - Уверен, что Роман в порядке! - И вдруг нервно взглянул на Ветрова. - Я совсем забыл о Лене!
  - Тише ты! На нас смотрят! - зашикал на него Ветров.
  Но к ним уже спешила официантка.
  - Желаете что-нибудь? - осведомилась она профессионально поставленным голосом.
  Быстров ослепительно улыбнулся, он был не против рассмотреть ее ближе.
  Ветров вздохнул и тихо поинтересовался:
  - Кафе очень старое, не так ли?
  Официантка охотно ответила:
  - В этом кафе сделал карьеру мой знаменитый прадед.
  - Он из продленных?
  - Нет. Его уже нет в живых.
  - Вот как?
  - Прадед говорил, что изменения, приводящие к искусственному долголетию, умаляют способности человека. А он своими способностями дорожил.
  - Необычно для землянина! - заметил Ветров. - И кем он был?
  - Поваром. - Официантка увидела разочарование на лице клиента, и поспешила добавить: - А вот его отец был конструктором. И вдолбил в голову сыну бредовую идею на счет снижения способностей.
  - У вас интересная семья, - вежливо заметил Ветров.
  - Кто-то из дальних наших предков, - ответила польщенная официантка, - был связан с космосом.
  - Вот как! И что он, жив?
  - Сгинул в космосе. Это все что я знаю.
  - Погиб? - Быстров, почувствовав укол ревности, решился, наконец, вступить в разговор. - Как?
  Девушка пожала плечами.
  - Не знаю. Но именно с его исчезновением связана традиция нашей семьи, начинать карьеру в этом кафе.
  Ветров переглянулся с Валентином Быстровым.
  - Не означает ли это, что ваша семья предпочитает жить в этом городе?
  Девушка печально вздохнула.
  - Перебраться в другие края на Земле большая проблема!
  - Понимаю: перенаселение, - вставил Быстров, желая закрепить свой успех.
  На него влажно посмотрели прекрасные синие глаза.
  - Не только из-за перенаселения. Подорожание услуг по увеличению продолжительности жизни - вот главная причина. Мы собираем деньги не для того, чтобы тратить их на переезд... - девушка внезапно замолчала, ее испуганный взгляд был направлен за спину Ветрова.
  Физик оглянулся, и чуть не подскочил. Человек, о котором он собирался расспросить официантку, сидел за соседним столиком, хмуро уставясь в его спину.
  - Не хотите присоединиться к нам? - приветливо осведомился Ветров.
  - Мне нет до вас дела! - Незнакомец грозно блеснул очами. - А вот к этой девушке дело есть!
  Официантка отступила на шаг и замерла.
  Напустив на себя не менее грозный вид, Быстров вступился за нее:
  - Нельзя ли вести себя вежливее? Девушка работает...
  - Это моя дочь! - отрезал незнакомец. - И мне не по душе, что она, забросив постоянных клиентов, развлекает туристов с захудалой планеты!
  - Вы нас оскорбляете! - с ледяным спокойствием на самых низких нотах заметил Ветров.
  - Не льстите себе! - Отец девушки отвернулся.
  Но Ветров не собирался отступать.
  - На захудалой, как вы изволили выразиться, планете можно доверять людям. В отличие от массовых шпионских игр землян, мы занимаемся делом! - (Затылок джентльмена напрягся). - А что касается хороших манер, то перед тем как присоединиться к чужому разговору, сначала должно извиниться, далее представиться, а уж потом высказываться!
  Слова Ветрова заставили девушку упорхнуть испуганной птицей. На Ветрова, как камень, лег насупленный взгляд отца. Но теперь в нем было больше любопытства, чем гнева.
  - Хорошо! - вдруг уступил человек. - Извините за несдержанность! - Ветров вежливо кивнул. - Я - Арнольд, - человек церемонно поклонился, - а вы - туристы, как я уже понял, и зовут вас...
  - Филипп Погодин! - представился Ветров, и, кивнув в сторону Быстрова, добавил: - Валентин Быстрый.
  Арнольд, кряхтя, поднялся со стула, и просеменил к их столику.
  - На счет ваших имен... Кому они не известны?
  - О нас забудут, как только земляне найдут другую игрушку. - Ветров оглаживающим движением притронулся к голому подбородку и, не найдя бороды, с отвращением отдернул руку. Он указал на сводный стул. - Прошу!
  Хозяин кафе завязал разговор. Несмотря на хмурый вид, он оказался собеседником занятным, рассказывал забавные истории, много шутил, и по-свойски хлопал Ветрова по плечу. Он явно нравился ему больше, потому что Быстров, слушая в пол уха, пожирал глазами его очаровательную дочь. Чтобы остудить пыл жителя "захудалой планеты", Арнольд вкрадчиво полюбопытствовал, не женат ли посетитель?
  Быстров растерялся.
  Физик, подавив смешок, ответил за него:
  - Женат.
  И с этого момента Быстров повел себя паинькой: с подчеркнутым вниманием слушал речи хозяина.
  - Ваше отношение к женщинам более чем наивно, - между прочим, заметил тот. - Вы, как подростки, успевшие сформироваться физически, так и не научились управлять своими рефлексами.
  Филипп не выдержал серьезного тона, рассмеялся.
  - Любопытно, что сказал бы современный землянин о дронах?
  Арнольд застыл, глядя на улыбку Ветрова. Впечатление было таким, будто его оросил знаменитый нахал - тигр.
  - Разве чуждая мораль является оправданием для собственной аморальности? - наконец, обретя дар речи, выдавил он и вдруг напряженно полюбопытствовал: - Что это?
  Ветров на всякий случай отодвинул определитель подальше.
  - С помощью этого крохотного устройства можно контролировать физическое состояние любого субъекта. Когда путешествуешь в космосе глупо не следить за собой.
  - А у вас? - обратился Арнольд к Быстрову.
  - То же самое, только новая модель. - Быстров откинулся на спинку стула. - Мой друг - любитель древностей. Свой прибор он купил в антикварной лавке.
  - А антикварной лавке... - неловко растягивая слова, повторил Арнольд. - Что такое эта анти... лавка?
  - Всего лишь магазин подержанных вещей.
  Арнольд понимающе кивнул, подозвал дочь, и что-то шепнул ей на ухо. Дочь скоро вернулась, неся на подносе три полных бокала. Быстров понюхал бокал и отставил. Арнольд принялся восхвалять угощение, но Ветров резко оборвал его:
  - Вы очень любезны!
  Вздрогнув, как будто его окатили ушатом холодной воды, Арнольд сразу пожаловался на здоровье, и попросил проверить его с помощью старого определителя. Ветров сделал вид, что делает одолжение, и нажал на блестящую кнопку. Она лязгнула, как гусеница вездехода, и старый определитель выпустил тонкий светящийся луч. Луч сначала метался по кафе, потом, задрожав, замер и прилип к носу Арнольда.
  Арнольд вскочил.
  - Вы абсолютно здоровы! - резюмировал Ветров, переглянувшись с Быстровым.
  Перехватив их взгляды, Арнольд превратился в скулящее существо.
  - Я болен! Я чувствую! - Друзья ошеломленно уставились на Арнольда, и тот, ободренный их пристальным вниманием, продолжил свое нытье. - Моя дочь так молода, и не встала на ноги. Мне важно знать, сколько осталось мне, ее отцу? Я хочу знать правду, какой бы она ни была!
  - Арнольд! Вашему здоровью можно завидовать! - успокоил его Ветров. - Луч аппарата притягивается к самому здоровому субъекту из ближайшего окружения. Раз он выбрал вас, то...
  В лице Арнольда еще читалось сомнение, когда мимо их столика, грациозно покачивая бедрами, проплыла его дочь. Луч, дрогнув, начал преследовать ее, но вскоре отстал, и вернулся к отцу.
  - Стоило появиться у аппарата молодой здоровой особе, и луч потянулся за ней. - Ветров для убедительности уточнил: - Ее здоровье в порядке?
  Лицо Арнольда посветлело. Быстров взял салфетку, чтобы вытереть руки, и издал удивленное восклицание.
  - На ней отпечатано Ветров!
  Филипп вынул из стаканчика салфетку, осмотрел ее. Действительно на ее уголке очень мелким шрифтом была выведена его фамилия. От мысли, что его раскрыли, и нагло воспользовались именем для привлечения клиентов, он чуть не вспылил.
  - Обычное дело - фамилия владельца на салфетках... - Арнольд запнулся. - Что-то не так? Вам что-то не понравилось? Я не понимаю...
  Филипп во все глаза смотрел на хозяина кафе.
  - Ваша фамилия - Ветров?
  - Я - Арнольд Филейнович Ветров, - приосанясь, отрекомендовался хозяин.
  - И в вашем роду был космонавт?
  - Я не знаю истории семьи. С этим вопросом обратитесь к дочери: она изучает ее.
  - Похвально! - Ветров поймал взгляд девушки и одобрительно кивнул.
  - Не могу согласиться! - заметил Арнольд Филейнович. - Это не из любви к "Истории". Она готовится принять христианство, и ей понадобились имена ее родственников, ныне живущих и умерших, дабы молиться о спасении их душ!
  И так, перед Ветровым сидел его потомок. Пусть и не прямой. Значит, мать решилась на роды второго ребенка, когда он улетел с Земли!
  - Значит, с этим вопросом следует обратиться к дочери... - машинально повторил Ветров.
  - После работы! - уточнил Арнольд, и погрозил Быстрову пальцем. - Или в выходной.
  - А когда он у нее? - живо поинтересовался Быстров.
  Арнольд помрачнел и громко рыкнул:
  - Вы опять? - однако, заставил себя успокоиться, и по-деловому обратился к Ветрову: - Разговор о нашем семействе состоится при условии моего непосредственного участия! Я еще не понял нашей выгоды, но она должна быть, иначе вы...
  Физик согласно кивнул. И Арнольд с изумлением констатировал, что низкорослого гостя перспектива говорить в его присутствие порадовала.
  - Выходной завтра, - посветлев лицом, сдался Арнольд. - Живем мы прямо над кафе. Только девочке надо выспаться, приходите не раньше обеда.
  . . .
  
  Ветров изучил страницы записной книжки Быстрова. На этот раз дела обстояли неплохо. Он даже не забыл об инопланетянине Лене. Бедняга Лен! Он печально покачал головой. Рискованно было оставить его без своей поддержки. Впрочем, дело сделано! И Ветров, отбросив тревожные мысли, поднялся с кресла. Пройдя через комнату, он заглянул в ванную. В кабинке душа весело шумела вода. Поднявшийся раньше него Быстров нежился под теплыми струями. Физик с завистью посмотрел на кабину: и продефилировал к зеркалу. В нем отразилось моложавое лицо, на котором колюче топорщилась трехдневная щетина. Издав вздох сожаления, он кисло взялся за лезвие. Бриться Ветров терпеть не мог. Поэтому и носил бороду. А борода у него была чудо, как хороша: блестящая, кудрявая, шелковистая. Ветров провел бритвой по надутой щеке, и замер: вместо его отражения в зеркале было нечто совсем иное. Люди, провалившиеся в дорожную пыль по колено, неподвижно стояли плечом к плечу...
  - Филипп! Душ свободен!
  Отражение вернулось на место. Ветров заморгал. Неужели уснул, стоя перед зеркалом с лезвием в руках?
  - А престранный субъект этот Арнольд! - проговорил Быстров, вылезая из душа и обматываясь полотенцем. - Он, несомненно, - ищейка!
  - В этом он, как раз, не оригинален! - заметил Ветров, возвращаясь к нелюбимому занятию. - Каждый житель Земли докладывает властям даже о своих родственниках. Так что с приезжими тем более не церемонятся. Но бывает, среди агентов, собирающих кляузы на себе подобных, попадаются прохвосты, выдающие себя за представителей агентурной сети. - Ветров хохотнул. - Кстати, агенты носят на правой руке записывающее устройство, похожее на наши определители. Не удивляйся, если на улице тебе доложат о "таком сяком". - Ветров опять хохотнул. - Выслушай и не забудь поблагодарить расстаравшегося!
  - Это будет противно! - заметил Быстров. - Может лучше носить прибор в кармане?
  - Нет, уж лучше: тебе потерпеть. Во-первых, у граждан Земли не появится желания следить за нами, а, во-вторых, нам не придется отвечать на вопросы: что у нас за прибор, когда мы будем его активировать.
  - Ты предлагаешь игру в шпионов. Впрочем, мы - они и есть! - Быстров снял с вешалки халат и покинул ванную.
  А Ветров, закончив бриться, отгородился от мира шторкой душа.
  Когда физик вернулся в комнату, он застал Быстрова перед телевизором за поглощением новостей и овсяной каши.
  - Я планировал сделать за завтраком проверку на реакцию завсегдатаев гостиничного ресторана, - недовольно заметил Ветров. - Ты зря заказал завтрак в номер!
  - В ресторане утром, кроме официантов никого, - ответил Быстров. - Займемся проверкой вечером.
  Ветров сел в кресло. Сам он был еще влажный, в халате, и чувствовал себя превосходно. Но его друг был уже стеснен земной супермодной одеждой.
  - Туфли не жмут? - принимаясь за свою порцию каши, участливо осведомился Филипп.
  - Мой размер ноги на Земле редкость! - фыркнул Быстров, разглядывая новые штиблеты.
  - Как все нелепо! - заметил Филипп. - Ищем того, не зная кого...
  - Да, как в старой сказке. - Быстров сунул очередную ложку в рот. - Ты, Филипп, не волнуйся за Вестерн! - проницательно заметил он. - Пока ты спал, я говорил с Элен, она заверила, что у них все в порядке.
  - Откуда Элен знать, каково сейчас Лену и моему Федору?
  Быстров пожал плечами.
  - А я ей поверил, и мне стало легче.
  Ветров поглядел на своего огромного друга с пониманием.
  - Больше не связывайся с Вестерном без моего ведома, хорошо? - попросил он.
  Быстров поставил пустую тарелку на стол и взялся за стакан сока.
  - Вчера я позавидовал тебе. Ты встретил своих потомков и, значит, связан с современниками кровно. Семья, это так важно...
  - Моя семья осталась на Вестерне, Валя! - горячо возразил Филипп. - А на Земле моя семья - ты. Арнольд и его дочь - чужие мне по духу, а по крови... - Ветров помолчал, - прямых потомков на Земле у нас быть не может. Однако я допускаю, что моя мать, она же Дей, могла решиться родить второго, когда мы исчезли в космосе.
  - Она была уже немолода... - заметил Быстров.
  - Но родить могла! - возразил физик. - Тем более, если она - тот, кого мы ищем! - Он отставил пустую тарелку и грустно посмотрел на Быстрова. - Я хочу посетить ее могилу.
  - Проверить? Что?
  - Просто хочу попрощаться с ней.
  - Как странно, - почти шепотом протянул Быстров, - прощаться с тем, кого мы ищем!
  Ветров вдруг разволновался, вскочил на ноги, и начал мерить шагами комнату.
  - Дей мне не мать! Не отнимай у меня права...
  - Но он хранит в своей памяти абсолютно все! - заметил Быстров. - Он вспомнит тебя, как только мы разбудим его... ее... сознание...
  - Я вижу, и ты в затруднении! - В голосе Ветрова появился холодок. - С этой минуты мы будем говорить о Дее, как о чужом мессии.
  - Чужой мессия! Час от часу нелегче! Но разве встреча, которая тебе предстоит, не вызывает неких чувств... - Быстров замолчал, не найдя других слов.
  - Вызывает, - неохотно признал Ветров.
  - Но что именно? - уточнил Быстров, хотя и понимал, что пора остановиться.
  - Мне любопытно.
  - И только?
  - Уж не ждешь ли ты от меня душевного трепета? - Ветров буквально упал в кресло.
  - Что-то в этом роде.
  - А, по-моему, трепет испытываешь ты!
  - Я знаю, что я для тебя не загадка! - Быстров недовольно поморщился. - Ты читаешь мои чувства, как будто перелистываешь страницы книги. Как это меня подавляет!
  - Это потому, что ты уверен, будто в наших отношениях нет элемента игры! - заметил Ветров.
  - Я бы хотел быть равноправным игроком... - начал Быстров и замолчал. Затевать старый спор было ни к чему, он не доставит удовольствия ни ему, ни другу.
  Ветров загрустил, считая терзания Быстрова по поводу своей не полной автономности - глупостью, он все же сочувствовал ему.
  - Сегодня же съезжу к матери, - сказал он первое, что пришло ему на ум.
  - Кладбища, где она похоронена, может уже не быть! - ворчливо заметил Быстров.
  - Это легко проверить! - Ветров вскочил на ноги, подошел к терминалу, и через пять минут сообщил: - Сохранилось одно старое кладбище. Как раз в черте города!
  - Я с тобой! - Быстров любовно осмотрел свои туфли. - Ты выполнишь сыновний долг и сразу в зоопарк.
  - Опять?
  - Чтобы проверить публику! - поспешно заверил Быстров. - Хотя... я и вправду соскучился по зверью.
  - Ну, хорошо, - уступил Ветров. - Тем более что в этом есть смысл. Но потом к Арнольду!
  - Надо же, и твоя матушка, и потомок Арнольд - дроны! - Быстров усмехнулся. - Это у вас семейное?
  Физик рассмеялся. Его взгляд упал на чистую записную книжку, которая полагалась каждому клиенту гостиницы.
  - Мне следует продублировать твои записи! - Он достал из ящика свой карманный компьютер и пробежал пальцами по его клавишам. - Арнольд, конечно, - не Дей! Но в список подозреваемых его внести следует. Вот так... чужой мессия... двоеточие и... пока единственный в списке - Арнольд Филейнович Ветров. - Он сунул компьютер в карман брюк, что висели приготовленными на стуле, и со словами: - Пора действовать! - направился к двери.
  - Ты собрался идти в домашнем халате?
  Ветров хлопнул себя по бедру, хохотнул и пошел одеваться.
  . . .
  
  Как было указано в табличке перед входом, захоронений на кладбище не совершалось с 1995 года. Но святые отцы, служившие при местной церкви, исправно следили за порядком. Среди чистеньких ухоженных могилок цвели цветы, трепетали на ветру березки, в ветвях щебетали птицы.
  Друзья пошли вглубь кладбища, вчитываясь в поблекшие от времени надписи. По-другому узнать, кто и когда был захоронен, оказалось невозможным. В 2050 году в здании архива случился пожар, уничтоживший все бумаги, датированные двадцатым веком.
  Дойдя до могилы Бажова, Ветров остановился, и Быстров чуть не налетел на него.
  - Приведение увидел?
  - К востоку отсюда могила моей тетки, а могилы матери тут нет, потому что с 1995 года на этом кладбище не хоронили.
  Быстров посмотрел на часы.
  - Может, сразу махнуть к Арнольду Филейновичу? В зоопарк и завтра успеется...
  - Сначала пройдем с включенными приборами по рядам кладбища, - Ветров нажал на кнопку. - Твоя северная половина, моя - южная. Встретимся у ворот.
  Быстров смиренно вздохнул:
  - Веселенькая предстоит экскурсия!
  - Да на Вестерне мы от этого отвыкли, - и Ветров зашагал вдоль могил, внимательно вглядываясь в полу истертые надписи.
  Быстров немного потоптался на месте, и взял левее. Через полчаса, ничего не обнаружив, он вышел за ворота и уселся на скамеечке, вкопанной в землю с внешней стороны ограждения кладбища.
  Ветров же, не пройдя и двести шагов, от места, где они разошлись с Быстровым, наткнулся на могилу тетки. Он бы прошел мимо, если бы не березка, живописно раскинувшаяся низко над землей. Он похлопал ее по стволу, и обратил внимание, что ствол березы вобрал в себя железную перекладину оградки, которая торчала из березы, как занесенная чьей-то рукой палица.
  - Да ты, амазонка, милая! - ласково сказал Ветров и отвернул кору чуть выше перекладины. Под ней обнаружилась вросшая в ствол табличка, на которой можно было прочесть только два слога МАРА. - Тетушка! - тихо сказал Ветров. - Тетушка Тамара... Нет здесь дронов! - Он немного постоял, отдавая дань памяти исчезнувшей в чреве времен, и пошел к выходу.
  Быстров грелся на солнышке, и как только увидел физика, сразу пожаловался:
  - Пока доберемся до Арнольда, я умру с голоду! Может, по дороге перекусим?
  - И я бы съел кусок хорошего мяса! - поддержал его Ветров.
  И они пошли по направлению к ближайшей станции подземки.
  . . .
  
  В кафе Арнольда было полно народу. Предупрежденный официант, узнав новых гостей, сопроводил их на второй этаж в крохотную гостиную, в которую с трудом втиснули круглый диван на шесть человек. На самом его краешке восседал Арнольд, одетый по-домашнему: в шорты, майку и мягкие шлепанцы. Друзья поклонились ему, сели напротив, и обвели пустые стены скучающим взглядом. Быстров ворчливо пробурчал, склонившись к самому уху Ветрова, что, оказывается, он пришел сюда исключительно ради голых коленок папаши. Арнольд не понял, чем не доволен гость, он спешно удалился, и вскоре вернулся с подносом, на котором позвякивали три бутылки охлажденного пива, и одна с соком.
  - Пива?
  Быстров оживился и протянул руку к запотевшей бутылке.
  - Мне сок! - не поддержал его Ветров и сразу перешел к делу: - Господин Арнольд, мы не имели чести познакомиться с вашей дочерью. И до сих пор не знаем, ее имени.
  - Последнее время она желает именоваться - Маргарет. А настоящее имя - Виктория. Но не говорите ей, что знаете об этом, иначе станете врагами номер один. Это как-то связано с работой над гордыней...
  - Господин Арнольд! - важно заметил Быстров. - Вы обещали рассказать историю вашей семьи, и посоветовали обратиться к Ви... Маргарет.
  - Она скоро вернется.
  - Странно, что она вообще ушла. Мы же договорились! - сухо заметил Быстров, но взгляд его потеплел.
  - Видимо, ее задержал агент, - пошутил Ветров.
  - И я так думаю! - серьезно поддакнул хозяин.
  У Ветрова чуть не вылился сок изо рта, он произнес без всякого почтения:
  - Циничная откровенность - возможно лучшее, что придумало ваше время.
  - Что означает это ваше время? - не понял Арнольд. - И причем здесь цинизм? Моя дочь обязана!
  - А почему не отец?
  Арнольд испуганно посмотрел на Ветрова.
  - Надеюсь, вы не...
  - Мы не...
  - Не... - с явным облегчением проблеял Арнольд, перемещаясь на краешек дивана.
  - Мы даже не будем докладывать властям о вашей нерадивой персоне! - добавил Ветров.
  В глазах Арнольда мелькнула обида.
  - А нельзя узнать почему?
  - Нет смысла! - Быстров вдруг икнул: пиво оказалось слишком холодным и крепким.
  - Думаете, я не интересен? - Хозяин печально вздохнул. - Наверное, вы правы. Избранный бизнес делает из нашей семьи никчемных людей.
  - А почему бы вашей семье ни отказаться от этого бизнеса вовсе, раз он плохо влияет на статус? - полюбопытствовал Ветров.
  - Это дань традиции! - кисло ответил Арнольд, опорожняя бутылку. - У нас есть предание, которое запрещает продавать наше кафе... - Арнольд вытер ладонью губы. - Подоплека самая, что ни на есть серьезная и... - он вдруг смутился и замолчал.
  - Религиозная! - высказал догадку Быстров.
  Арнольд обрадовался его прозорливости и охотно закивал:
  - Да. У нас есть традиция проговаривать текст предания на наших новогодних праздниках. Торжественно так...
  - Власти об этом знают? - Ветров сощурился от любопытства.
  - Нет. - И Арнольд Филейнович опять испугался. - А что предосудительного в том, что семья придерживается старых традиций?
  Повисло неловкое молчание. Друзья переглянулись: чрезмерная подозрительность землян начинала утомлять. Ветров открыл рот, чтобы успокоить хозяина, но услышал легкие шаги на лестнице. Маргарет буквально влетела в гостиную, и глаза ее светились от счастья.
  - Как дела, мальчики? - фамильярно спросила она, что совсем ей не шло.
  - Наконец, вы пришли, дорогая! - Быстров галантно поклонился, хотя обращение "мальчики" его покоробило так же, как и Ветрова.
  Девушка стрельнула глазами в отца, заметила, что он напряжен, и сразу упорхнула.
  - Красивая девушка! - Ветров сказал это так бесстрастно, что Арнольд успокоился.
  - Красота - несчастье нашей семьи! - ответил польщенный отец, явно рисуясь.
  - Несчастье? - вскинул брови Быстров.
  - А обязательное потомство? - вопросом на вопрос с жаром ответил Арнольд.
  - Что вы имеете в виду? - уточнил Ветров.
  - Красивые люди обязаны иметь детей. А некрасивые счастливчики потомством не обременены! - И Арнольд театрально вздохнул, разводя руками. - Растить детей тяжкий труд...
  - И какие дефекты освобождают от обязательства? - поинтересовался физик.
  - Ну, например... - Арнольд Филейнович от усердия наморщил лоб. - Если обладатель веснушек пять лет подряд приносит в администрацию Генофонда справку от врача косметолога о наличии пятен на лице, он может не трудиться на ниве воспроизводства людского рода.
  - И что ты об этом думаешь? - спросил Быстров у друга, презрительно передернув плечами.
  - Перенаселение! - спокойно ответил Ветров. - Люди живут слишком стесненно, чтобы желать заводить детей. Так что правительству приходится их обязывать.
  - Вы правы. Желание иметь детей в массах снижается, - охотно подхватил Арнольд. - Омоложение тела гасит страсть, а таких на Земле большинство!
  - Есть еще один фактор, - заметил Ветров. - Человечество не только совокупность индивидуумов, но и вид... в биологическом смысле. При плотном заселении среды обитания, появляется необходимость сдерживать рост численности. - Он снова сощурил глаза на Арнольда. - Часто ли встречается бесплодие у современных людей?
  Арнольд насупился: гость коснулся темы считавшейся на Земле неприличной.
  - Никогда не интересовался!
  - Почему?
  Но в комнату вошла Маргарет, и Ветров потерял интерес к своему собеседнику, так хороша была девушка! Маргарет, собрав в пучок длинные волосы, выглядела очень юной. В новом голубом платье немного выше колен она походила на мать Филиппа, и в глазах физика засветилось невольное обожание. Поймав восхищенный взгляд доселе самого скромного из двоих гостя, девушка зарделась и к большому разочарованию Быстрова, попросила помочь на кухне не его, а Ветрова. Оставив мужчин скучать в обществе друг друга, они ушли на кухню, которая по меркам нынешнего времени была даже роскошной - целых два на полтора метра. И пока Ветров пытался найти в ней себе место, Маргарет начала рассказывать:
  - Еще мой прадед получил разрешение в администрации города превратить часть верхнего этажа, где располагаются подсобные помещения кафе, в жилую квартиру. За это приходится переплачивать, но пока наш семейный бизнес процветает, мы с отцом решили ничего не менять. У нас целых две спальни! Ведь человеку иногда надо уединиться, правда?
  Ветров кивнул. Наблюдая за тем, как Маргарет раскладывает по тарелкам заменители бифштексов, он все больше удивлялся, как сильно она походит на свою прародительницу.
  - Ваша семья придерживается старых традиций, - вспомнил Ветров, решив, что его молчание становится уже невежливым. - Хотя современной цивилизации Земли это не свойственно.
  - Я - христианка... - Девушка, ожидая неодобрения, пытливо посмотрела на Филиппа и очень удивилась, когда он улыбнулся, явно поддерживая ее выбор. - И как христианка, - уже смелее продолжила она, - должна молиться о своей семье. И о современниках, и о предках. Поэтому я работаю над составлением списка родственников для молитв. - Маргарет выпрямилась, вручила Ветрову поднос, и довольно похвасталась: - Уже сейчас в моем списке насчитывается пятьдесят шесть человек!
  - А до кого века вы добрались? - осведомился Ветров, сгорая от любопытства.
  - До начала двадцатого века.
  - Еще немного и я поверю в судьбу! - пробормотал Ветров, удивляясь удаче.
  - А мы и являемся слепыми орудиями в руках проведения! - философски заметила девушка.
  - Не слепыми Маргарет, не слепыми! - поправил ее Ветров. - У человека есть выбор!
  - Выбор, который делается по привычке! - печально вздохнув, возразила, в свою очередь Маргарет.
  - А малышка умна! - похвалил ее Ветров.
  - Идемте же! - позвала Маргарет, заметив, что Ветров, не собирается покидать кухню даже с подносом в руках. - Ваш друг должно быть без нас скучает...
  Чтобы вернуться в кают-компанию им понадобилось сделать не более пяти шагов.
  - Вы меня приятно удивили Маргарет! - заметил Ветров, опуская на низенький столик поднос с тарелками. - Христианство - одна из самых достойных религий!
  Польщенная Маргарет застенчиво улыбнулась, переставила тарелки на стол, и, протянув руку, убрала поднос на подоконник. Ветров взглянул на Быстрова, ожидая увидеть ревнивый взгляд. Но тот неожиданно оказался в изрядном подпитии, и интересовался исключительно возможностью закусить. Филипп перевел взгляд на хозяина. И тот был не лучше гостя: норовил клюнуть носом в стоящую перед ним тарелку.
  - Вы не теряли времени! - заметил Филипп.
  Быстров в ответ только икнул. Арнольд же вообще не отреагировал. Впрочем, невменяемость хозяина Ветрова устраивала. Поэтому, отдав должное бифштексу, оказавшемуся весьма неплохим, он сразу напросился на просмотр семейных альбомов.
  - У нас есть скомпилированный! - гордо заметила Маргарет. - Я потратила на него немало средств!
  - Пусть будет скомпилированный, - согласился Ветров.
  - А зачем вам? - не удержалась от любопытства девушка. - У нас давно уже не смотрят чужих семейных альбомов. Неинтересно!
  - Я хочу, как и вы, молиться о вашей семье, а лица мне запоминаются лучше, чем имена.
  - Вы тоже крещенный?
  - Да. И Быстров тоже!
  - Так вот зачем вы посетили кладбище. Вас интересовала Церковь.
  Ветров улыбнулся, Маргарет выдала себя с головой, она следила за ними со вчерашнего вечера.
  - Не означает ли это, что вы ее прихожанка? - невинно глядя на Маргарет, поинтересовался он.
  - Уже три месяца, - покраснев от смущения, ответила девушка, и вдруг крепко взяв его за руку, повела в спальню. - Альбомы я храню у себя, чтобы отец, напившись спиртного, их не выбросил.
  Сделав четыре шага, Ветров очутился в очередной клетке, где кроме, как на кровать сесть здесь было некуда, и он, давая возможность девушке склониться к тумбочке, чтобы достать портативный семейный альбом, взгромоздился на нее вместе с ногами. Маргарет, изящно изогнув спину, вынула глянцевую коробку, и положила ее на аккуратно заправленную постель перед Филиппом.
  - Открывать коробку не нужно. Вот возьмите очки. Если смотреть вправо, страница переворачивается по ходу возрастания номеров, если влево, вы вернетесь к предыдущей.
  - Но я рассчитывал, что вы по ходу будете рассказывать...
  Девушка задумалась, забавно наморщив чистый лоб.
  - Тогда лучше найти старый альбом. Он где-то пылится на антресолях.
  - А вы поищите его, а я пока полистаю этот.
  Маргарет принесла складную лестницу и занялась поисками. А Ветров, водрузив на нос очки, сразу наткнулся на фотографии отца, матери, и на свою собственную. Жены в альбоме не было, впрочем, на его страницах были только кровные родственники. Он вернулся к своему фото. Оно было размытое и поблекшее от времени. Не удивительно, что потомки его не узнали. Маргарет издала радостное восклицание, и на Ветрова сверху посыпались альбомы. Филипп проворно отскочил, но все-таки успел получить по руке.
  - Вам помочь?
  - Нет, я уже все закончила. - Маргарет спрыгнула на пол. - С чего начнем?
  - С вас Маргарет.
  Девушка улыбнулась и показала свои фотографии. Но, к сожалению, они оказались бездарными, так как перечеркивали все ее очарование, но схожесть с матерью Ветрова была на них заметнее. Жизнь Маргарет была представлена последними годами, когда она проявила интерес к фотографии. Рассказывала она о себе скучно, и к обоюдному удовольствию, быстро перешла на других. Наконец, они добрались до времени Филиппа. И у него перехватило дыхание. Это было пронзительное чувство. Что может быть сладостней воспоминаний молодости? Когда ты дерзок и полон надежд? Старые фото сохранились прекрасно, да и были они удачными. Многие из них он сделал своими руками. Какое коварство судьбы! Он должен был прожить другую жизнь, но благодаря стечению несчастных, а возможно и счастливых обстоятельств оказался в будущем. Глаза Филиппа засветились, наполняясь очарованием бытия. И в спальне сразу стало непривычно тихо. Он взглянул на девушку, и это его отрезвило: потому что она слишком пристально его разглядывала.
  - Вы как две капли воды похожи на нашего дядю Фрэнка! - прошептала Маргарет.
  У Филиппа вырвался вздох облегчения, открыться Маргарет прямо сейчас он был не готов.
  - И кто он такой? - поинтересовался он.
  - Брат моего прадеда, пропавший где-то во внешних мирах.
  - Ваш дядя и есть тот знаменитый космонавт?
  - Нет. Дядя Фрэнк перебрался в одну из колоний Земли, бессовестно бросив нашу семью. А космонавт-предок, о котором вы говорите, вот он! - И она показала Филиппу его фотографию.
  "Как хорошо, что я побрился!" - подумал Ветров, глядя на свою фотографию, перевернул страницу и увидел себя без бороды. Он хотел пролистать дальше, но девушка, придержала его руку.
  - Удивительное сходство! - заметила она, разглядывая Филиппа в упор.
  Филипп изогнул бровь.
  - Вы мне льстите, Маргарет. Ваш знаменитый космонавт на снимке красив и молод, а я...
  Он замолчал, так как понял, что девушка не слушает его. Она, не сводя с него изумленного взгляда, поочередно нажимала на едва заметные кнопки черного терминала, прикрепленного к тумбочке. В ее манипуляциях угадывалась система. Сначала она осмотрела его лоб, нос, губы и далее перешла к подбородку. Потом она достала из тумбочки очки-визиры, и когда нацепила их на нос, неестественно выпрямилась.
  - Да как вы посмели! - гневно крикнула она и бросила очки на койку.
  Филипп оторопел.
  - Я не понимаю вас, Маргарет!
  - Да бросьте! Как говорится, вас поймали с поличным. Но поймите, он - это не вы!
  Филипп начал прозревать.
  - Вы решили, что я клон вашего знаменитого предка?
  Девушка с отвращением ответила:
  - Кто-то вскрыл его могилу и взял ткань. Как это гадко!
  - Вы правы, вашему предку это точно не понравилось бы! Но к счастью, это невозможно.
  - Но сканер показывает, что вы он и есть! - И девушка ткнула пальцем в безбородое фото Ветрова.
  Она снова надела очки и уточнила имя.
  - Филипп Ветров, космонавт.
  - Маргарет, разве вы не знаете, что он еще не обзавелся могилой?
  - Но в его колонии все погибли! - голос Маргарет был все еще строг.
  - Ай - ай - ай! Вы составляете список для молитв, не удосуживаясь познакомиться с историей жизни предков! Тем более такого именитого! - уточнил уязвленный Филипп. - Вы даже не знаете, что было на Вестерне двадцать два года назад. Двойка вам за историю! С чего вы взяли, что оставшиеся на Вестерне погибли, когда эвакуировалось основное население? Нет, мы живем и здравствуем!
  Маргарет уперлась пальцем в грудь Филиппа.
  - Вы и есть вы?
  - Забавный вопрос! Тем более что ответ меня ни к чему не обязывает. Конечно это я, а не вы или мой друг. Ведь вы на меня указываете! - Филипп издал короткий смешок. - Маргарет, я - не клон, и это моя фотография. - Филипп постучал по альбому указательным пальцем. - И многие снимки в этом альбоме сделаны вот этими руками. Но на Земле я инкогнито, поэтому не рассказывайте никому, хорошо?
  - Не расскажу! - ответила девушка, изумляясь, как легко она согласилась на сокрытие чужой тайны.
  - Да, не расскажете! - с нажимом повторил Филипп, чтобы закрепить намерение девушки сдержать данное слово. - И мне нужна ваша помощь. Возможно ли, отыскать информацию о передвижениях по планете моей матушки и вашей пра... и так далее бабки после исчезновения в космосе первого нулькорабля?
  - Задача из непростых.
  - Но возможная?
  Девушка неуверенно кивнула.
  - Хотя бы попробуйте, - попросил Филипп.
  - Я попробую, а вы пока поболтайте с папой. - Она подобрала ноги, давая Филиппу пройти. - С ума сойти! Вы мой пра - пра... - Маргарет сбилась. - Можно мне называть вас дедом?
  - Когда мы вдвоем, нужно!
  Щеки Маргарет запылали от возбуждения.
  - Возьми меня на Вестерн, дед!
  Ветров застыл в дверях. Земляне на Вестерн не стремились, боялись планеты, как огня. Он с любопытством оглянулся на девушку, и отрицательно покачал головой.
  - Климат Вестерна вреден для человека Земли, хотя и созданы условия для приема туристов. Если только на короткое время, иначе...
  - Значит, погостить в вашем доме, я не...
  - Не можешь. Я проверил тебя. Только в специально подготовленном помещении в высоких горах. А в долине без скафандра тебе не обойтись.
  - Жаль! - Девушка разочарованно вздохнула.
  Ветров вгляделся в нее, и чуть не подпрыгнул от удивления. Он пропустил главное! Землян что-то или кто-то настроил на избирательную потерю памяти. В разуме каждого индивидуума стоит блок! Но если это так, то возникает вопрос: зачем это понадобилось? И найти ответ куда важнее, чем вернуть на Баска Дея. А вдруг автор блока и есть Гранд Дей? Хотя... каким бы выдающимся он ни был, на влияние такого масштаба он вряд ли способен. Уйдя в свои мысли, Ветров не заметил, как вернулся в гостиную, сел на диван и уставился на носки ботинок. Вывел его из задумчивости Арнольд Ветров, составивший с Быстровым партию в "Го".
  - Не хотите ли чашечку кофе?
  - Нет благодарю. А для новичка вы играете вполне прилично! - заметил физик, оказавшись в следующую минуту свидетелем проигрыша Арнольда.
  Быстров с довольной улыбкой возразил:
  - Господин Арнольд не новичок. В молодости он был чемпионом Екатеринбурга в игре "Го".
  - Похвально! А в шахматы вы играете? - полюбопытствовал физик.
  - Я живу на втором этаже, - невпопад ответил Арнольд, - поэтому за шахматы не брался.
  - А какая связь между номером этажа и шахматами? - не понял физик.
  Арнольд взглянул на него, недоумевая еще более гостя.
  - Статистика! Об этом знает каждый школьник!
  Ветров вопросительно посмотрел на Быстрова. Тот пожал плечами.
  - Поясните, - попросил Филипп.
  Возможность оставить игру Арнольда обрадовала. Он оживился, ткнул толстым пальцем в глянцевую обложку брошенной на диван периодики.
  - Здесь на первой странице статья, в которой вы найдете данные о зависимости коэффициента интеллекта от места и высоты проживания субъекта.
  Быстров потянулся за журналом. Пробежал глазами статью.
  - Тут пишут, что, чем дальше человек проживает от городских центров, тем здоровее он телом, но его коэффициент интеллекта оставляет желать лучшего.
  - А не является ли это следствием некачественного образования? - спросил Ветров.
  - Ни в коем случае! - не согласился Арнольд, явно испытывая гордость за свою планету, что - что, а в патриотизме землянам отказать было нельзя. - Вы родились в одной из колоний внешнего мира? - Гости промолчали. Арнольд принял отсутствие возражений за согласие, и продолжал: - Схема и качество обучения на Земле везде одинаково. Но обратите внимание на левую колонку статьи... - Ветров привстал с места и вместе с Быстровым обратил. - Чем выше этаж, тем более способен ребенок, и более высокие должности занимают его родители.
  - Но этому есть объяснение! - заметил Ветров. - Верхние этажи намного дороже нижних, поэтому в них селятся только преуспевающие люди. А, насколько мне известно, интеллектуальный труд на Земле ценится высоко.
  - Все правильно, - согласился Арнольд. - Но вы перепутали причину со следствием. Дело в том, что стоимость квартир в верхних этажах поднялась, когда была обнаружена упомянутая в статье закономерность: интеллект - этаж, а случилось это двадцать лет назад, во время последней переписи населения. - Арнольд неопределенно махнул рукой. - В общем, оказалось, что причина невысокого интеллекта за чертой города - малая этажность домов.
  - И что говорит об этом феномене земная наука? - полюбопытствовал Быстров.
  - Кто-то толкует о загрязненности нижних слоев атмосферы, кто-то считает этот аргумент устаревшим, так как промышленность вооружена надежными средствами обезвреживания отходов. Психологи, естественно, кричат о фобиях. Но мы-то начали с вами с шахмат! Так вот, все шахматные короли трех последних столетий, жили высоко над поверхностью. - Арнольд для убедительности поднял палец. - В самых верхних этажах небоскребов! И с учеными то же самое. По крайней мере, за два последних столетия статистика ручается на сто процентов.
  Филипп пожевал губами. Что свидетельствовало, что перед ним стоит задача, которую придется решать, хотелось бы ему или нет.
  - Интересный феномен! - заметил он. - А не попробовать ли в качестве эксперимента составить партию на верхних этажах?
  - Ваш таинственный фактор должен влиять и на нас! - поддакнул Быстров, старательно пряча улыбку. - Не попросить ли твоего Федора сделать анализ, существует ли связь между остротой интеллекта и высотою на Вестерне?
  - Обычно колонисты живут в домах не выше трех этажей, - заметил Филипп. - И, как правило, наукой не занимаются. Исключением является Вестерн, и возможно...
  В этот момент в гостиную вошла Маргарет, и протянула очки - трансляторы Филиппу.
  - Все, что удалось найти.
  Филипп взял у нее аппарат.
  - Валя, поднимитесь с Арнольдом по лестнице насколько возможно, и сыграйте несколько партий, а мы с Маргарет подождем вас здесь.
  Подождав, когда мужчины уйдут, он изучил список, составленный Маргарет.
  - Москва, гостиница "Космос". Екатеринбург, собственная квартира, планетарий. И все?
  - Это места с наибольшей плотностью ее финансовых расчетов, как вы и просили.
  - А как на счет вашего кафе?
  Девушка села напротив, придвинула к себе чистую чашку и налила себе кофе.
  - Не знаю. Предки фиксировали фамилии завсегдатаев. Но она могла заходить сюда, но не быть им.
  Ветров кивнул.
  - А чем она занималась последние годы?
  - Писала книги. Фантастику. Встречалась с читателями. Обычно в кинотеатре "Космос".
  - Опять "Космос"?
  Маргарет пожала плечами.
  - И я обратила внимание, но потом подумала: ну и что?
  Ветров скормил информацию карманному компьютеру, и, подмигнув, предложил:
  - А не навестить ли нам наших игроков?
  - Пожалуй, если хотите...
  Они нашли их тремя этажами выше. Расположившись на подоконнике, противники доигрывали очередную партию. Арнольд снова проигрывал, но победа Быстрову доставалась труднее. И заинтригованный Ветров предложил им сыграть на крыше гостиницы, в которой они остановились, в которой насчитывалось не шесть этажей, как в этом здании, а немного нимало - двадцать пять. Правда Быстров выиграл и там, но охотно признал, что на крыше гостиницы Арнольд в ударе. Польщенный Арнольд поблагодарил, и вежливо буркнул, что мастерство Быстрова в игре "Го" уникально. Тот украдкой взглянул на Маргарет. Но девушка была погружена в свои мысли. Быстров разочарованно направился к люку. Остальные потянулись за ним. Компания, молча, спустилась в номер. И тут Маргарет оживилась. Как всякой современной землянке ей нравилось быть в обществе состоятельных людей, ведь подобный номер мог себе позволить не всякий!
  - Хотелось бы пожить здесь! - мечтательно проворковала она.
  - Так оставайтесь... - Быстров осекся, даже самому себе показавшись развязным.
  Арнольд сверкнул на него глазами.
  - Я не потерплю!
  - Я не имел в виду ничего оскорбительного... - часто заморгал Быстров, прочувствовав всю силу недовольства Арнольда. - Я бы уступил свою комнату. Могу я предложить вам по чашечке кофе?
  Арнольд решил не ссориться с богатым человеком. Но напряжение не рассеялось за кофе, и отец с дочерью ушли, к большому сожалению последней: все-таки этаж был десятый!
  - Не пора ли тебе остепениться? - проворчал Ветров, закрывая дверь за гостями. - Или ты намерен заключить еще один космический брак? - Он вынул из кармана компьютер. - Хорошенько подумай! У нас и после первого достаточно осложнений...
  - Ты сам благословил мой брак с Сунел! - заметил Быстров. - А с Маргарет запрещаешь даже беседовать!
  - Маргарет - моя пра - пра... и т. д. внучка, - заметил Ветров. - Она не чужой мне человек!
  - У тебя не может быть прямых потомков!
  - Хорошо, двоюродная пра... Но что это меняет? - Ветров улыбнулся. - Семья до сих пор хранит мои фотографии. И сейчас за них отвечает малышка Маргарет. - Он склонился к компьютеру, набирая номер сына, и одновременно обеспечивая изоляцию разговора.
  - Но почему же ты против того, чтобы породниться со мной? - К Быстрову явно возвращалось чувство юмора.
  - Отчего же? У наших детей хорошая наследственность и мне жаль, что они не интересуются друг другом.
  - Мы можем их подтолкнуть. Вернее ты...
  Ветров не ответил. И Быстров ушел в свою комнату, чтобы не мешать. Вдогонку он услышал вопрос:
  - Элен привет передать?
  - И детям.
  - Значит и Лену?
  Быстров испугался. Он не помнил, кто такой Лен, и машинально ответил:
  - И ему тоже.
  На экране появилось улыбающееся лицо сына.
  - Отец? Страшно рад!
  - Как мать?
  - Скучает по тебе. Когда ты вернешься?
  - Пока не знаю. Как младшие?
  - Не волнуйся, все хорошо... - и Федор рассказал отцу семейные новости, глядя на него с беспокойством. Таким Федор еще не видел отца: он сидел, как на иголках. - Я сдружился с коальцем, - попытался успокоить его Федор. - Лен - славный парень, правда, от базовых постулатов его личности в будущем у нас еще будут сюрпризы. Непросто отказываться от того, во что безоговорочно веришь с детства.
  - А как его физическое состояние? - спросил Филипп.
  - Он не плох. Но без меня ему становится хуже и через два дня...
  - Значит, тебе нельзя оставлять его долее, чем на сутки?
  Федор кивнул.
  - Ты выглядишь усталым, отец!
  Филипп отрицательно покачал головой.
  - Скорее растерянным.
  - Растерянным? - Федор нахмурился. - Может, ты не здоров?
  - Не я не здоров, а Земля! И мы с Валентином Николаевичем поддаемся влиянию всех ее странностей.
  - Я могу вам помочь?
  - Да. Небольшим исследованием, - Ветров хмыкнул, - и глупым!
  Федор, выслушав рассказ отца о разговоре с Арнольдом Ветровым, фыркнул:
  - Ты прав, глупость!
  - Глупость, - согласился отец. - Но наш новый знакомый стал сообразительнее, оказавшись на крыше здания. Он чуть не обыграл Быстрова в "Го". Кстати и Быстров играл на крыше лучше. Вот я и хочу убедиться, что эта несуразица - исключительно феномен Земли.
  - Хорошо. Я понял тебя. Чтобы быть объективным дай мне время на сбор информации.
  Через два часа Ветров снова всматривался в улыбчивое лицо сына.
  - Это исключительно земной феномен, если принимать его всерьез. Но, скорее всего, в выводы землян закралась ошибка, - отрапортовал Федор.
  - Выглядит это антинаучно, - согласился Филипп Ветров, - но сбросить со счетов не могу. Кстати, у меня еще одна просьба. Прими ка дневник Быстрова!
  - Готово! - откликнулся Федор. - Только что мне с ним делать?
  - Просто прочти его, и ты поймешь, что мы с Быстровым оба страдаем провалами памяти. Поэтому связывайся со мной время от времени, чтобы проверить, как я.
  - Ты положительно мне не нравишься! - встревожился сын. - Что у вас там происходит?
  - Я столкнулся на Земле с чем-то таким, что не могу понять, и чувствую себя очень скверно.
  - А как насчет адаптации к атмосфере Земли, лишенной компонентов, характерных воздуху Вестерна?
  Ветров устало посмотрел на сына.
  - Давай вернемся к разговору о Лене.
  - Я записывал наши разговоры с ним, и пока машина обсчитывала задачу, сделал для тебя подборку.
  - Давай ее... Есть! Федор я... - Филипп растерянно улыбнулся, - встретил потомков нашей семьи. Они хранят альбом с чередой лиц, принадлежащих клану Ветровых. С середины двадцатого века! Представляешь? Глядя на потомков, которых волею случая я пережил, я испытал некое чувство... болезненное какое-то... тоскливое...
  - Я рад, что и у тебя есть слабости, - заметил Федор. - Меня всегда раздражало, что мой отец на все имеет готовый ответ.
  - А разве мои ответы были неверными?
  - В том-то и дело, что в конечном итоге ты всегда оказывался прав. А это аномально для человека! И если на Земле ты от этого выздоравливаешь, то может все не так плохо?
  Филипп пристально посмотрел на сына.
  - Выздоравливаю, тупея? Ты говоришь это, как ученый, или как сын?
  Федор брызнул веселым смехом.
  - На обе лопатки отец! И, как сына, и как ученого! А вдруг вирус земной тупости передается через нуль?
  Отец горестно улыбнулся.
  - Это непросто сознавать, что деградируешь всерьез. Тебе привет от Валентина Николаевича, и, пожалуйста, извинись перед матерью.
  - Извиниться? - удивился сын. - За что?
  - За то, что говорил с тобой, а не с ней.
  Федор, краснея, ответил:
  - Был рад тебя увидеть, отец!
  - Взаимно. - И Ветров дезактивировал связь
  Разбудив Быстрова, он сказал:
  - Федор переслал запись бесед с Леном. Он убежден, что маленький инопланетянин превращается в хорошего человека.
  Быстров поморщился.
  - Лен? Кто это?
  - Сейчас посмотрим, и ты вспомнишь.
  Быстров кивнул, и они перешли на его половину.
  Когда ролик закончился, Филипп вернулся к заинтересовавшему его месту:
  
  ...
  - Существо неразрывно со своим окружением. Я - человек, потому что со мной ты, но если рядом будет Ланс Берг, я буду дроном. - Лен возражал, обаятельно улыбаясь.
  - Да, бывает, что обстоятельства меняют нас кардинально. - Голос Федора звучал из-за кадра. - И все же в любом из нас есть что-то, что делает нас уникальными.
  - Ты имеешь в виду этику?
  - И этику тоже, но не только ее.
  Лен задумался.
  - Пожалуй, если абстрагироваться от всего, что окружает, - наконец, заговорил он, - я отыщу в себе некий стержень... - Федор, молча, ждал продолжения. Лен вздохнул, сосредоточенно углубясь в себя. - Только главное во мне от предков рендемов. И я не знаю, что это сулит в будущем!
  - А что для них характерно? - полюбопытствовал Федор.
  - Рендемы помешены на формах. Но это не научный интерес. - Инопланетянин многозначительно помолчал. - Это инстинкт, который заставляет превращаться в того, кого они видят. И это самое большое удовольствие для него. Чужие ощущения! Новые ощущения! Ведь они такие волнующие! Познать кого-то с помощью прожитой вместо него жизни! Великая цель! И уникальная точность в познании! - Лен в волнении встал, снова сел, и с жаром продолжил: - Но если здесь был бы скопировавший тебя рендем, вас отличить было бы проще простого. Ты не стремился бы занять его место, а рендем попытался бы. Воспринять чужой разум можно лишь этим способом. А что может быть прекраснее познания чужого разума или души?
  - Познание самого себя! - ответил Федор. - Ты хотел абстрагироваться, Лен, а вернулся к пристрастиям...
  Лен почесал макушку, в точности, как это делает Федор.
  - Что делать, эта моя суть.
  - Однако надо с этим справиться!
  - Как? Тебя рядом нет, и во мне зреют почки. В любом случае, чтобы стать человеком я нуждаюсь в особых условиях! В тебе!
  - К сожалению, в этой жизни не все зависит от нас, - заметил Федор. - Я не могу все время сопровождать тебя.
  - То, что не все зависит от нас, - аргумент в пользу рендемов, которые утверждают, что мы должны быть отражением мира, потому что мы есть он, а он есть мы!
  Федор ответил не сразу.
  - Многое зависит от силы личности, если иметь в виду первое "мы есть этот мир". А что касается второго, "он - есть мы", то взять, к примеру, моего отца. Вот уж точно он не есть отражение того, что его окружает!
  - Его встреча с Маином напугала Валентина Быстрова, - напомнил Лен. - Почему?
  - Потому что мой отец без всяких церемоний перестроил свой облик в его присутствии. Время поджимало. Только это был иной способ физического существования и только. О том, чтобы менять принципы или забывать о долге перед людьми и справедливостью не было и речи.
  - Ты меня удивил! - признался Лен.
  - К тому же он сделал это из любви, а не из жажды новых ощущений.
  - Любви к себе?
  - К людям! - Федор испугался, что выпускает инициативу из рук, и продолжал с жаром: - Ты утверждаешь, что рендемы делают себя подобными ближайшему окружению только из любви к миру. Что образ жизни людей, изменяющих мир, согласно поставленной перед собой цели, - проявление эгоцентризма и гордости, не имеющей под собою другой основы, кроме ложной уверенности в собственной уникальности. Но между тем по твоим же словам человек, оказавшись среди дронов, однажды станет подобным им, ибо не сможет не следовать вселенскому закону рендемов, обязательному для всех, и начнет копировать и копить в себе чужой мир. Но мотивация, по твоим же словам, у него останется прежней - из любви к себе. А рендемы делают это из любви к миру. Человек среди рендемов заметит разницу, и попробует переплавить себя, а увлекшись... - Федор не стал продолжать мысль, ибо понял, что запутался. - Вроде бы все логично. Но получается, что и наша любовь к себе и ваша нелюбовь заставляет делать одно - подражать друг другу!
  - Но это истина! - Лен подскочил на постели, его волосы взметнулись вверх и заструились по плечам.
  Филипп невольно залюбовался мальчиком и снова, как при первом просмотре, вздрогнул, когда Федор повторил слова торговца Ленка:
  - Кто говорит, что не любит себя, тот лжет! И не столько другим, сколько себе! Ваше лицемерие... а как еще назвать желание заменить собою все цивилизации, скопировав их по возможности точно, потрясает!
  - Но планета не меняется! Она цветет той же жизнью, что и раньше! - удивился Лен.
  - Да, совсем маленький пустячок, подумаешь, исчезла целая раса, как вид, а вместо нее осталась растительная копия. Нет! Я считаю, что, занимая чужое место пусть даже и в ипостаси аборигенов, вы проявляете, куда больший эгоизм, чем люди, изменяющие природу не занятой планеты.
  - Не согласен! - не очень уверенно, скорее, из упрямства пискнул Лен.
  Федор поднялся с кресла, прошел к окну, и замер, глядя на цветущую яблоню, ветви которой, покачиваясь, мягко касались стекла. Теперь, как и инопланетянин, он был в кадре. Лен, как будто этого и дожидался. Он впился глазами в широкую спину Федора, и стал подстраивать себя под полюбившийся ему эталон. Ветрову стало смешно, он прыснул. Быстров же ощутил досаду. Еще один Федор! Впрочем, как бы рендемы не переделывали себя, их суть не меняется.
  Федор снова заговорил:
  - Вы, как и люди, меняете мир, просто делаете это диким способом, уничтожая разумных.
  Лен был так занят преобразованием своего тела, что не услышал его. Не дождавшись возражений, Федор оглянулся. Застигнутый врасплох, Лен изобразил на лице предельное внимание, но, продолжая контролировать свои клеточные взаимодействия, не смог скрыть от Федора, чем занимается.
  Федор поморщился. Лен заметил это, поэтому сказал:
  - Странно, что, будучи рядом с тобой, я желаю иного, чем ты! Ведь это противоречит моей природе!
  - Если это так, тогда ты человек! - В глазах Федора заплясали лукавые искорки.
  От удивления Лен чуть не упустил этап в своем формировании, которым занимался в этот момент. Он покраснел от натуги, исправляя ошибку.
  - Не делай из себя копию, Лен! - посоветовал Федор, наблюдая за стараниями своего подопечного. - Этому миру не нужен еще один Федор! Хотя бы тому, что я не так талантлив, как ты. Ты - замечательный художник. Я - нет. Мы не равны. И это хорошо, ведь красота мира в его разнообразии!
  - Вот и рендемы пытаются быть разнообразными! - едва не подпрыгнул от радости Лен, так как Федор невольно подсказал ему аргумент в пользу философии рендемов. - Кстати, если ты так ратуешь за разнообразие, почему бы тебе ни скопировать меня, чтобы уже кардинально различаться с людьми? Ведь способности рендема и мои, как художника...
  - Лен, не каждое тело можно приспособить подо что угодно. Не каждый мозг способен к решению всякой задачи. Ты - гениальный художник, но не можешь сочинить простой мелодии, а кто-то другой способен к этому изначально. Кто-то пишет гениальные романы, а кто-то лишь графоман. Найти в себе нечто главное, то, в чем ты уникален, и подарить это миру, не это ли задача ответственного и здравомыслящего духовного существа? Не обкрадывай людей из привычки следовать ложным правилам рендемов, подари им свою уникальность, и они ответят тебе благодарностью! - Федор внимательно смотрел на инопланетянина. В его взгляде мелькнула жалость. - Я вижу, ты устал от меня...
  Лен покачал головой.
  - Немного, но без тебя мне страшно. И пока отец в отъезде, я предпочел бы жить в твоем доме. Твоя матушка не будет против?
  - Боюсь, будет против Элен.
  - Я уговорю ее, она поймет... - и с этими словами Лен выпорхнул из комнаты...
  
  Ветров остановил запись.
  - Федор - замечательный человек! - похвалил Быстров. - Искренен, честен, умен!
  - А с Леном нельзя быть неискренним. Перед Федором стоит задача - сохранить целостность инопланетянина. И это сделать непросто, Лен - умелый спорщик!
  - То же самое могу сказать и о твоем Федоре!
  Ветров согласно кивнул, и устало потер виски.
  - Я лягу спать. А завтра мы пробежим по местам боевой славы моей матушки, чтобы проверить их на наличие дронов.
  Быстров взял со стола компьютер Ветрова.
  - Можно? Хочу взглянуть на посещение оранжереи еще раз. Лен был так забавен...
  Ветров пожал плечами.
  - Только надень наушники.
  . . .
  
   На следующий день после завтрака они обошли снаружи кинотеатр "Космос", прочесали его внутренние помещения, но не обнаружили следов, оставленных дронами. Среди публики, что слонялась по набережной Исети, на которую наискосок выходило здание, также не нашлось чужих. Разочарованные они направились к кафе "Мороженное", еще одно известное прибежище матери Ветрова. Проверив зал, и не найдя в нем ничего интересного, они поднялись навестить владельца кафе. Арнольд Ветров, вымотавшись от прогулок по крышам, спал на диване в своей тесной кают-компании. Быстров активировал прибор. Тот завибрировал, пытаясь подзарядиться от храпящего, впрочем, они его уже проверяли. Ветров громко откашлялся. Спящий не пошевелился. А через минуту в гостиную впорхнула наспех одетая Маргарет.
  - В зале работают наемные, - сказала она, зевая. - Вас отлично обслужат, не беспокойтесь.
  Друзья не сдвинулись с места. Девушка удивленно изогнула брови.
  - Хотите, чтобы вас обслужила именно я? - без особого энтузиазма осведомилась она.
  - Мы только зашли поздороваться. А ваша помощница - милая девушка, - ответил Ветров. - Давно она у вас?
  - Нет, но уже проявила себя старательной и опытной официанткой. - Маргарет улыбнулась дежурной улыбкой, однако ей явно было не по себе, когда она устремляла взгляд на Ветрова.
  Ветров искренне удивился.
  - Вы ходили, чтобы?..
  Глаза девушки зло сверкнули.
  - Нет! Я хотела, но не смогла! - Голос ее задрожал. - Я - преступница! Да?
  - А что плохого в том, чтобы не потакать желанию развлекаться доносами?! - пожал плечами Ветров, он не испытывал сочувствия к переживаниям девушки.
  Маргарет покраснела, потупила глаза.
  - Извините, что напрасно побеспокоили! - сухо раскланялся Ветров.
  И они вернулись в зал.
  - Что с Маргарет? - поинтересовался озадаченный Быстров. - Она нам явно не рада.
  - Моя племянничья пра и так далее внучка, как лояльная правительству гражданка доносит обо всех странностях и проступках посетителей кафе. Но сегодня сделать этого не смогла. - Ветров просканировал зал прибором и с досадой буркнул: - Снова чисто!
  - Может, перекусим? - Быстров оглядел зал в поисках подходящего места. Его взгляд стал скучен. Душевные терзания Маргарет отбили у него охоту волочиться за земными женщинами.
  Они нашли свободный столик у окна и заказали некрепкую выпивку. Молчаливость Филиппа Ветрова заинтриговала друга:
  - Есть, о чем подумать?
  Ветров прикоснулся к подбородку, наткнулся на насмешливый взгляд Быстрова, и сплюнул.
  - На Земле я снова не принадлежу сам себе!
  - Но ведь так интересней! - Быстров многозначительно подмигнул.
  - Только, если больше нечем заняться! - ворчливо ответил Ветров. - Впрочем, с этим я как-нибудь справлюсь. У меня не выходит из головы разговор Федора с Леном. Как пластинка, все крутится в голове...
  - Что ж, такое бывает...
  Ветров вдруг вспылил.
  - Но не со мной!
  Быстров пристально посмотрел на друга, и вдруг выпалил:
  - Нарастает острота момента! Чувствуешь?
  Ветров посмотрел в окно.
  - На твое субъективное ощущение опираться, как на факт, нельзя! - Он помолчал, разглядывая блондинку, дефилирующую по тротуару мимо кафе. - На планете царит тоскливое... нет тусклое однообразие. Перенаселение. Суетно. И никчемность большинства живущих на ней. О какой остроте ты тут толкуешь?
  - Ты больше не веришь в мою интуицию?
  Ветров проигнорировал вопрос.
  - Дронов в зале нет. Я не выключал прибора. Среди прохожих на улице тоже ни одного. Сам Арнольд на роль мессии не годится, ибо примитивен. Не лучше ли вернуться в кинотеатр? В том же здании есть неплохой ресторан, а сейчас время обеда. Вдруг заглянет нужная нам сущность?
  - Можно заказать такси, - предложил Быстров.
  - Нет. Воспользуемся метро, чтобы удостовериться в правильности выводов земной статистики. Но сначала тщательно запишем все, что делали сегодня.
  - Метро в Екатеринбурге глубокое! - заметил Быстров. - Как бы не приключилась с нами беда!
  - А ты повесь книжку на шею, чтобы возник законный вопрос: зачем тебе это украшение?
  Изложив на бумаге события дня, и поместив книжку на шею Быстрова, они спустились на эскалаторе в подземку. Подземке было не меньше четырех столетий, и вымощенная гранитом, станция несла на себе печать времени. Пол был истерт подошвами бесчисленных пассажиров метро, а на каменной стеновой плитке желтели подтеки воды. Ветров нашел на указателе нужную станцию, и потянул замешкавшегося друга за рукав. Быстров, жадно пожиравший глазами старое убранство, послушно последовал за другом. По станции прошел легкий ветерок: подходила электричка. Замедляя ход, она превратилась из сплошной массы, со свистом пронзающей воздух, в аккуратненький зелено-синий поезд. Машиниста в кабине не было, электричка управлялась автоматически. Друзья вошли в вагон и сели на свободное место. Большинство пассажиры слушали в наушниках музыку, все, как прежде, только раньше больше читали, и юных лиц маловато. Впрочем, дети в эту пору должны быть в школе. Сидящий обок Ветрова человек вынул из-за пазухи потрепанную книгу. Ветров не поверил своим глазам. "Альтист Данилов"! Одна из его любимых книг. Он заглянул в нее, увлекся, и чуть не проехал нужную станцию. Быстров буквально вынес его на перрон. И они протолкались к выходу, где их обдало воздушным потомком барьерной вентиляции.
  - Я только что слушал виолончелиста Рахманинова, - приводя в порядок волосы, похвастался Быстров. - У соседа в наушниках музыка орала.
  - Погоди! - Ветров нахмурился, вспоминая. - Разве Рахманинов виолончелист? По-моему, он пианист. Но, может, тебя спутала книга об альтисте Данилове?
  - Нет! - уверенно возразил Быстров. - Альтист Данилов - скрипач, а я говорю о виолончелисте.
  Ветров задумался.
  - А, по-моему, альтист Данилов играл на альт...
  И оба согнулись в истерическом хохоте.
  - Нет каково, а! - хлопая по упругим ляжкам, всхлипывал басом Ветров. - Ладно, я - техническая душа, но ты - музыкант!
  Быстров тряхнул головой, и записная книжка, подпрыгнув вверх, ударив его по носу. Чертыхнувшись, он стал вынимать голову из шнурка, на котором она болталась.
  - А ну ка! - едва ли не крикнул Ветров, хватая за руку Быстрова, уже ныряющую с ней в карман. - Дай сюда! - И он начал лихорадочно ее перелистывать.
  Быстров не мог не увидеть, как проясняется лицо Ветрова, пока он читает его записи.
  - Влияние подземки на лицо! Но на этот раз, я кое-что помнил и без записей.
  Он отдал Быстрову книжку, раскрытую на последней странице. Тот, пробежав текст глазами, покраснел от досады.
  - Не удивительно, что я забыл о фортепьянных концертах Рахманинова!
  - А наши приборы? - поинтересовался Ветров.
  Быстров, взглянув на свой.
  - Ничего и никого!
  - Значит, в подземке дронов не было, - заключил Ветров.
  - И это странно! - заметил Быстров. - Красс утверждает, что на Земле дронов даже слишком!
  Ветров пристально посмотрел на друга.
  - Возможно, они чувствуют, что в Метро спускаться вредно, и постепенно перебираются с Земли на ее космические колонии. - Взгляд Ветрова стал задумчив. - А Что если и Дей?
  - Нет! - запоздало возразил Быстров, когда они подходили к ресторану "Космос", (остальную дорогу он промолчал). - Красс говорил, что со ссыльными они делают что-то такое, что те не могут покинуть Земли.
  Ветров хмыкнул.
  - Тогда, как мы увезем отсюда мессию шаров?
  - С Грандом Деем не будет проблем! - заверил Быстров. - Он уже и раньше покидал Землю. Когда Гранд вспомнит, что он - дрон, и узнает, что сородичи в беде, он ринется им на помощь. Гранд Дей - адепт Святой Церкви, причем выдающийся!
  Не обнаружив в ресторане дронов, разочарованные очередной неудачей они вышли на набережную, чтобы полюбоваться на храм, который до сих пор тянулся к небу своей мощью.
  - Может, зайдем? - предложил Филипп.
  - Этот храм входит в привычные маршруты твоей матери?
  Ветров пожал плечами.
  - Кто знает? Хотя она была религиозной...
  - Тогда почему нет? Тем более что я не прочь исповедоваться!
  И Быстров скорым шагом направился к храму.
  
  Храм Царственных Страстотерпцев был первым фотографическим опытом Ветрова. Он бережно хранил этот снимок в ящике письменного стола и смотрел на него, когда принимал важное решение. Храм мало изменился, хотя и немного постарел. С трепетом в душе Ветров перешагнул его порог. Тихие прихожане, улыбчивый священник, и чуть поодаль суровый церковный адепт беседует с нескладным юнцом. Пока Ветров осматривался, Быстров подошел к улыбчивому служителю, а физик присел на скамеечке в сторонке. Потускневшее от времени некогда яркое убранство церкви повергло его в задумчивость. Фотографии царственной семьи, знакомя прихожан с мрачной страницей истории России начала двадцатого века, как и раньше, висели у входа. Ветров закрыл глаза. Впервые на Земле в этом храме он как бы очнулся от тусклой духовной дремы, и на него снизошел покой и благостное чувство абсолютной безопасности. "Как у Христа за пазухой!" - подумалось ему, и он, улыбаясь, прислонился спиной к стене. Нечаянно он надавил на кнопку прибора, лежащего в заднем кармане брюк. Яркий световой луч взлетел к самому своду купола, пытаясь пронзить его, чтобы соединиться с небом. Хмурый священник поднял глаза, и застыл с маской небрежной гневливости на лице. Юнец осел на пол от страха. И Ветров смутился, разрушить медленное течение времени в этих старых, но не стареющих стенах не входило в его планы. Однако прибора он выключать не стал, раз уж так вышло он начал ждать развития событий. И вот луч завибрировал. Подлетел к платку набожной старушки. Отпрянул. Описал круг над улыбчивым собеседником Быстрова, потом над юнцом, и, наконец, прилип к макушке хмурого священника.
  - Попался! - тихо пропел Ветров и выключил прибор. Луч, повторив траекторию в обратном направлении, спрятался в кармане Ветрова. Сердитый священник, проследив за ним взглядом, уперся в виновника дерзкого фокуса. Его брови сдвинулись к самой переносице. Он решительно направился к баловнику, но когда приблизился, сразу оттаял. Церковник сел подле Ветрова, кивком отпуская мальчугана.
  - Кто вы? - осведомился он, прокашлявшись.
  - Паломник... - начал Филипп, и сразу поправился, лгать в стенах храма оказалось неприятно. - Простите святой отец! Я - просто прохожий, которому захотелось заглянуть в Церковь.
  Священник кивнул. Честность гостя ему понравилась.
  - Она может стать вашей! - заметил он, и его лицо осветилось почти детской улыбкой, как земля выглянувшим из-за туч солнышком.
  - Здесь хорошо! - заметил Ветров, обводя взглядом Церковь.
  Хмурая маска, уступившая место на лице священника улыбке, решительно не собиралась возвращаться. И беседовавший с Валентином Быстровым, священник начал поглядывать на своего собрата, ибо его коллега редко бывал светел лицом.
  - Я бы хотел провести вас через обряд крещения.
  - Я - крещенный, - ответил Ветров, улыбаясь.
  - Давно?
  - Немыслимо давно! - Ветров закрыл глаза, прислушался к шарканью ног прихожан, к их сдержанному покашливанию, и снова повторил: - Как здесь хорошо!
  - Мне кажется, - вдруг заметил священник, - вы - не совсем обычный человек, что вы равны моему, или выше меня по сану.
  Ветров пристально посмотрел на священника.
  - Как же я не подумал об этом сразу?
  - Я не понимаю вас! - ответил озадаченный поп.
  - А вы попробуйте вспомнить о дронах!
  Священник побледнел, сделал движение уйти, но остался сидеть, глядя внутрь себя.
  - Дроны? - нервно облизнув губы, переспросил он. - Что-то знакомое... нет... не могу вспомнить...
  - Вы - дрон, святой отец! - отчеканил Филипп, пристально глядя в глаза растерянному собеседнику.
  Того передернуло, на лице выступило страдание, и все-таки это был не Гранд Дей.
  - Простите, что потревожил вас! - извинился Филипп, вставая.
  Но священник схватил его за плечо.
  - Это вы простите меня, что помешал вам! Вы посидите тут. Вам верно необходимо уединение.
  И поп, величественно прошествовав вглубь Церкви, улизнул в какую-то дверь.
  "Сбежал дрон! - Ветров усмехнулся. - Неприятно слышать ему о родине! Что же ты натворил?"
  Над ним навис своей массой Быстров.
  - Он?
  Ветров отрицательно покачал головой, и поднялся со скамейки, подавив в себе желание потянуться.
  - Как не хочется отсюда уходить! - пожаловался он. - Но надо продолжать поиски!
  Они вышли на улицу, на воздух открытого пространства.
  - Нет Дея в старом городе! В Церкви, сидя на скамеечке, я ненадолго стал самим собой, и был способен это узнать. Мы едем в Москву. В списке Маргарет три часто посещаемых матерью места, и все они находятся в бывшей Российской столице.
  Быстров побрел за Филиппом, не спрашивая, куда тот направляется. Походка Ветрова снова утратила легкость, было видно, что он очень устал. Значит недолгое пребывание в "ясности ума" истощила его силы.
   . . .
  
  Москва была такой же тесной, как и города - купола в океане. Лига океанических городов оставалась отдельным миром на Земле, планетой на планете, где селились ученые, творческая интеллигенция: шоумены, артисты, и публика поплоше - любители богемных тусовок. И Москва мало чем отличалась.
  Друзья решили начать свои поиски с суши в надежде, что им не придется правдами и неправдами добывать пропуск на океан. Но как бы ни была похожа современная Москва на нагромождение безвкусных океанических построек, Кремль оставался ее визитной карточкой. И еще православие. Первым делом друзья занялись проверкой кинотеатра и гостиницы "Космос". Для удобства они поселились в гостинице, а в одноименный кинотеатр ходили ежедневно, как на работу. В кинотеатре публики топталось во множестве. На нижнем этаже велась бойкая торговля бытовой всячины, выше можно было поесть, а уж на третьем зрителей ожидало три кинозала. В первом кинозале, самом маленьком и простеньком, демонстрировали плоскостное кино, во втором - голографическое, в третьем, самом большом и популярном, появилась новинка - участие в сюжете кинозрителей, где каждый мог избрать для себя персонаж и сыграть за заплаченную роль на свой лад. Места в третьем зале были разделены на группы. Количество групп соответствовало количеству персонажей. Поэтому наиболее сложно было выявлять дронов в последнем зале. Соблазн был столь велик, а адреналин в крови выделялся так интенсивно, что не участвовать в сюжете было довольно мучительно. Поэтому двум туристам, прибывшим с Вестерна, приходилось прибегать к уловкам. Они занимали одно сиденье на двоих, иначе в зале недоставало количества участников, и фильм не стартовал. К счастью кресла в кинозале легко трансформировались в диванчики, и в сюжетах друзья участвовали по очереди. Когда зрителем был Ветров, проверкой занимался Валентин, замечая поверх голов зрителей сизоватую дымку. Ветрову же виден был сам фильм, только на виртуальном экране двигались не люди, а безликие манекены. Ветров уверял, что на самом деле сюжеты фильмов совершенно тупые, но люди с помощью своей фантазии, которая расцветала под воздействием особых ароматических стимуляторов, превращали его в настоящий шедевр. Быстров наблюдателем был ненадежным, следя за прибором одним глазком, он пытался увидеть то же что и Ветров, и забывал сканировать зал, когда люди были перед ним беззащитны. Поэтому, помаявшись, физик взял ее на себя, на что Быстров охотно согласился. Но вскоре походы в третий зал пришлось прекратить. Как показала проверка, дроны его не посещали, и теперь они изучали публику либо в фойе или ресторане, либо слонялись между прилавками на первом этаже. Но ни один обнаруженный дрон Деем не был. Быстров скучал, начал сбегать с дежурств в "ролевое кино". И Ветров уставал больше меры. В гостиницу друзья возвращались за полночь. Московская гостиница была хуже Екатеринбургской. В номерах стандартный набор: каморка - спальня с унитазом в углу у окна и простеньким компьютером у кровати. А в общую на этаже сауну и бассейн - мираж с иллюзией водопада, пробиться оказалось невозможно. Но однажды Быстров, проявив завидное упорство, дождался своей очереди. Искупался под утро и больше не пошел в вонючую лохань, найдя вместо водопада лишь жалкие потуги заменить красивой иллюзией скудость земных ресурсов.
  - Мне все осточертело! - изрек он за завтраком. - Вторую неделю носимся по пыльной Москве, но не продвинулись в поисках ни на йоту.
  Ветров не ответил.
  - Опять играешь в молчанку! - возмутился Быстров. - Какая муха тебя укусила?
  - Я пытаюсь понять... - И Ветров снова погрузился в мысли.
  - Что? - (Пауза). - Да поговори же ты со мной! - взмолился Быстров.
  Во взгляде Ветрова появились раздражение и досада. Но он снисходительно сказал:
  - Подведем неутешительные итоги. Знакомство с екатеринбургской семьей Ветровых оказалось для нас бесполезным. План, который мы составили с помощью Маргарет, не дал результатов. Но может быть, Красс советовал тебе что-нибудь? - со слабой надеждой спросил физик.
  Быстров растерянно мигнул.
  - По-моему, Красс рассчитывал на твои способности. Это - во-первых. Во-вторых, вы с Деем в свое время состояли в кровном родстве. В-третьих, он считает, что сказал достаточно, чтобы...
  - Почему он не дал хорошей подсказки? Хотя, что тут удивительного, я прекрасно помню его! Это холодный расчетливый субъект, но справедливости ради надо отметить, не лишенный добрых намерений. Не стоит забывать, что Красс - не человек, что он играет по иным правилам... - со странным чувством Ветров замолчал, наблюдая за тем, как его друг, растерявшись под натиском его словесного потока, не разжевал котлету, и теперь давился ею, краснея от натуги. - А может это не Красс, а Дей нашел его?
  Быстров закашлялся, но выдавил из себя, повторяясь:
  - Красс рассчитывает на твои способности.
  - Которых в настоящий момент у меня нет! - заметил Ветров.
  Быстров смотрел на друга, испытывая неловкость. Ему нравилось, что Ветров не может читать в его душе так же легко, как на Вестерне.
  - А если и с Крассом происходили те же метаморфозы? - продолжил рассуждения Ветров. - Тогда невольно приходит на ум, что он рассчитывал на то, что я потеряю способности.
  - Зачем это ему?
  - Пока не знаю.
  - Забыл тебе сказать! - Быстров по-детски шмыгнул носом. - Все они: Дей, Красс, и учитель Ротар испытывали трудности, когда пришло время возвращаться на Баску. Земля их, как бы, не отпускала.
  Ветров поднял палец.
  - Умница! В этом что-то есть! Ну не странно ли? Дроны заботятся о процветании расы, больше, чем о собственной персоне! И то, что они пытались пренебречь долгом, - есть ни что иное, как деградация!
  Быстров подался вперед, и столешница накренилась под его тяжестью.
  - Ты ведь не впервые об этом подумал?
  - Не впервые, - признался Филипп. - Я думал об этом еще на Вестерне, но у меня не было доказательств. А теперь все забываю. - Он вздохнул. - Но я хотел угодить в эту ловушку. Я хочу встретиться с ней!
  - С ним или с ней? - уточнил Быстров.
  Филипп скривился.
  - Дух - бесплотен. И значит он просто бесполое существо для меня.
  Быстров подумал, что воспоминания о матери, причиняют другу боль, и преисполнился сочувствия.
  - Брось! Мы давно пережили свое время. Куда сильнее меня мучает другое! Я мечусь по Земле в поисках миссии шаров, а в это время Лен уже, возможно, меняет наш Вестерн с помощью оранжереи потомков. Да, он искренен с Федором, и пытается стать человеком, но скрытые пружины и вживленный в него имплант в любой момент могут направить его к тому, чтобы действовать на благо рендемов. Он может превратить планету Вестерн в рай для потомков дронов гораздо быстрее, чем надеется на это его наставник Берг. Прибор Красса подталкивал Лена, чтобы он пустился во все тяжкие на два года раньше, чем планировал Ланс Берг. Все это видно в структурах Лена. - Ветров пристально посмотрел на друга. - А вдруг нам будет некуда возвращаться?
  - Тогда сегодня же...
  - Нет.
  - Становишься беспечным. Это деградация, Филипп! - и Быстров неожиданно расхохотался.
  Ветров тоже хохотнул, но сразу посерьезнел.
  - У меня не выходит из головы разговор Лена с Федором. Но об этом после, а сейчас вернемся к нашим баранам. Когда Ротар с Крассом пришли ко мне заказать эту хитрую штуковину, - Филипп показал глазами на прибор, который лежал перед ним, - они уже знали, где искать Гранда. А прибор был нужен потому, что их способности начали припадать на одну ногу. Возможно из-за другого носителя разума, к которому они не успели привыкнуть, ведь им пришлось позаимствовать тела двух бедолаг, или иная причина, не знаю. И это не важно, а важно как они выявили очаги заражения? Маловероятно, что мы сумеем воспользоваться их способом, но хотя бы понять принцип. - Ветров перевел дух. - Предлагаю мыслить логически. До сих пор мы действовали механически, тупо проверяя список Маргарет. Результатов это не дало, значит, надо придумать что-то другое. И для начала определиться, что может хотеть человек и дрон, когда он - все это вместе и сразу?
  - Ты хочешь определить мотивацию его выживания? - уточнил Быстров.
  Ветров кивнул.
  - Как верно подметил мой Федор, человек преобразовывает мир, делая его удобным для себя, то есть улучшает его исходя из человеческих потребностей, - загнул первый палец Ветров.
  - Сидя в кресле президента, делать это проще всего, в его руках сосредоточена власть! - заметил Быстров.
  Ветров рассмеялся.
  - Ты не мелочишься! Но давай серьезнее. Теперь сформулируем главную мотивацию дронов и их потомков. Дронов мы знаем хуже потомков, поэтому сосредоточимся на мотивации последних. Потомки дронов - большие охотники до плодов чужого труда, они специалисты по коллекционированию всего лучшего из жизни других рас. Что делается с целью приумножения собственных выгод, ради расы и собственной славы.
  - При этом прикрываются смирением! - вставил Быстров. - Что тоже своего рода политика!
  - Эта черта у потомков могла появиться под влиянием дронов, ведь они слились в одно сообщество.
  - Погоди! - перебил Быстров физика. - Дронов мало, скорее потомки повлияли на них, чем наоборот.
  - К тому же дроны теперь иные, - заметил Ветров. - Хотя... Красс был и остается ровесником матери. Теперь разберемся, какой была моя матушка? Высокие амбиции, нежелание подчиняться приказам, но и отсутствие желания их отдавать, весьма религиозна, но при этом терпима к инакомыслию. Вот главные ее черты, если забыть о нежной любви к сыну и супругу, желаниям которых она себя подчиняла.
  - Весьма противоречивая характеристика! - проворчал Быстров. - И как же на ее основе определить поприще, которое Дей избрал для себя в это неуклюжее для Земли время?
  Ветров поморщился.
  - Считаешь, что остается собирать чемоданы?
  Он подозвал официанта и попросил сладких булочек. Официант вскоре вернулся с маленьким изящным подносом, оставив его перед Ветровым. Булочки были - горячи, и аппетитно пахли.
  - Однако продолжим, - откусывая от булочки, промычал Ветров. - Доведенное до гротеска чувство долга дрона перед своими собратьями - раз. Стремление занять самое высокое положение из возможных - два! Но при этом исключительно в соответствии с врожденными способностями, которые выявляют у них в раннем возрасте учителя и наставники - три. Рационализм, дисциплина и подчинение неизбежной перспективе - пальцев не хватит! Многие дроны, отчаянно религиозны, как, например, Гранд Дей.
  - Получается, что для дронов политика естественна с детства! - Быстров многозначительно поднял палец.
  - Но в случае Дея религия важнее политики! - уверенно возразил физик. - Я подумал об этом в Храме на Крови.
  - Круг поисков сужается! - подытожил Быстров. - Владыка или президент, если Дей не утратил гипертрофированного чувства долга дронов и стремления занять самый высокий пост в соответствии со своими способностями. А ему дано многое!
  Ветров пристально посмотрел на Быстрова.
  - Может быть ты и прав, что искать его надо в высших эшелонах власти. А если он белая ворона? Ведь мать не любила руководить, иначе обосновалась бы в парламенте еще тогда! Необыкновенно энергичная и умная женщина, но вела жизнь самую обыкновенную.
  - Насколько я помню, еще больше она не любила, когда ею пытались руководить! - заметил Быстров. - А где еще возможно не иметь над собою шефа, как не на самом верху?
  - Не иметь над собой начальства может позволить себе любой свободный художник. Кстати, моя мать писала романы, и рисовала. А вот политика не интересовала ее.
  - Значит, остается владыка... - резюмировал Быстров, не замечая, что проглатывает последнюю булочку Ветрова. Он вытерся салфеткой и полюбопытствовал: - Она печаталась?
  Ветров кивнул
  - А ты читал ее книги?
  - В молодости я не интересовался фантастикой, а картины ее любил. Художником она была замечательным.
  Они посмотрели друг на друга.
  - В галерею? - Быстров привстал.
  - Найдем ее полотна, а дальше? - физик выглядел неуверенно.
  - По крайней мере, неплохо проведем время! Ну же, Филипп!
  Ветров взглянул на часы.
  - Ты прав. Тем более что в галерее могут оказаться работы и современного Дея. Мы узнаем их по манере, характерной матери.
  
  За три последних столетия Третьяковская галерея вобрала в себя дополнительно еще шесть зданий. Осмотреть ее за день было невозможно, и друзья обратились к каталогу. Картин матери в Третьяковке оказалось две, обе они находились в шестиэтажном здании, что стояло слева от центрального. Миновав нижние этажи, целиком посвященные абстрактному искусству двадцать первого века, друзья оказались в окружении полотен с цветами, где не требовался поиска особого смысла. Одни цветы на полотнах едва угадывались, другие были настолько реальны, будто бы их только что срезали, переместив на плоскость. Цветы Ветровой были в промежутке между этих двух крайностей. Трепещущая в нежных лепестках роз загадка органично сочеталась с искренностью и отчаянной откровенностью.
  - Да... - протянул Быстров, замерев у картины Дея, бывшего в ипостаси матери Ветрова.
  - Роза - ее любимый цветок! - заметил Ветров. - Я конечно, зритель пристрастный, но эти два полотна лучшее, что я видел, пройдя через залу.
  Быстров вежливо согласился, отдал должное выставке натюрмортов и нетерпеливо посмотрел на Филиппа, замешкавшегося у картины матери. Филипп стоял, согнувшись, и разглядывал что-то в ее правом нижнем углу. Заинтересовавшись, Быстров присоединился, и спустя мгновение на зеленом листочке у вазы, на его глазах вдруг проявились очертания церкви.
  - Ого! - невольно вырвалось у Быстрова.
  Ветров показал ему на левый угол картины, где в траве при пристальном рассмотрении угадывался городок, над которым цветком возвышался Московский кремль и нагромождение вокруг него еле обозначенных тетраэдров.
  - Судя по дате, это написано после битвы с шарами, - заметил Ветров. - Ее мучило, что она оставила истерзанную Баска. Но видимо в планете Земля есть что-то такое, что заставляет дронов возвращаться.
  - На планете или в? - уточнил Быстров. - Пойдем на воздух, я что-то устал, глядя на эти фигуры.
  В скверике недалеко от галереи они нашли скамейку, укрытую под тенью раскидистых деревьев.
  - В работах современных художников нет ничего похожего на дроновский стиль, - заметил Быстров, присаживаясь на край.
  - Да, все остальное с лишком человеческое для Гранда Дея, - устраиваясь рядом, согласился Ветров.
  - И по сравнению с работами Лена и Дея они... - Быстров махнул рукой. - Теперь после галереи я настаиваю, что ныне Гранд Дей либо президент, либо владыка. И склоняюсь в сторону первого! Мы только что имели возможность убедиться, что Вера Ветрова интересовалась политикой куда больше, чем думает ее сын.
  Ветров усмехнулся.
  - Тебя послушать, так Дей, покинув тело матери, превратил себя в бессменного президента Земли с небольшими перерывами на взросление!
  - Ну почему? Он мог начать с губернатора или мэра. Шло время - аппетиты его росли. Он же дрон!
  - И все-таки лучше начать с владыки, - перебил его Филипп. - Тем более что до священника мне добраться проще.
  - Почему нет? - не стал спорить Быстров. - И что для этого надо?
  - Испросить аудиенции.
  - А кто мы такие, чтобы он снизошел до нас?
  Ветров поморщился.
  - Если воспользоваться настоящими именами, это свяжет нам руки.
  - А может просто постучаться в дверь? - предложил Быстров. - Как двум заблудшим душам?
  - Или без затей попытаться проникнуть... - Ветров пожал плечами. - В любом случае, надо сначала узнать, где он обитает.
  Отыскать адрес Главы Церкви оказалось несложно. Православная Церковь, не имея былого влияния, сделала доступной свою верхушку даже для атеистов. Было достаточно испросить аудиенции патриарха и спокойно дожидаться очереди. Одна проблема - ожидание могло затянуться на годы. Поэтому был избран второй вариант - "попытаться проникнуть", и в двенадцать тридцать следующего дня друзья заняли позицию против дома, служившего мирским убежищем владыки. Дом был окружен садиком, обнесенным невысоким забором. Охрана бдела, вальяжно развалившись на широкой скамье у ворот, и, казалось, пренебрегала своими обязанностями, совсем не интересуясь дефилирующей по улице публикой. Среди красавцев в камуфляже был даже батюшка с бородой брюшком унылым лицом и поразительно контрастирующими с этой подчеркнутой постностью живыми глазами.
  - Спальня Главы в торце на втором этаже, - напомнил Ветров, - одно из ее окон выходит во двор.
  Не сговариваясь, они пересекли улицу, завернули за угол и, углубившись в переулок, вьющийся змеей вдоль забора резиденции Главы Церкви, обнаружили в тупике забегаловку. Вид с улицы злачного места был затрапезным, но, несмотря на невзрачный вид, кормили здесь вкусно. Плотно закусив, друзья дождались темноты, покинули временное убежище, и, вернувшись по переулку до угла, выглянули на улицу. Охранников на скамье не было. Из открытых окон первого этажа доносился смех, из окон на второго - хоровая молитва. Друзья пошли назад по переулку в поисках лазейки в заборе. Она очень скоро была обнаружена, на личность владыки не покушались, и весь спектакль с охраной служил лишь данью традиции. Ветров проскользнул в дыру, массивный Быстров с трудом продрался за ним. Под сенью деревьев было темно, и они, не пройдя и двух метров, угодили в яму. Подтянувшись на руках со спины физика, Быстров легко вскочил на ноги, отряхнул одежду и негромко заметил:
  - Хоть бы фонарик взяли, два дурака! - он присел на корточки и вытащил Ветрова за руку.
  Они бесшумно подобрались к краю кустарника и высунули головы из чащи. Свет луны освещал заднюю стену дома. К яме, в которую они угодили, вилась тропинка, ныряя в кустарник в метре от того места, где они стояли. Она уходила от двери, почти сливающейся со стеной в тусклом свете луны. Они быстро пересекли открытое пространство. И Быстров, не мешкая, взялся за ручку. Дверь поддалась. За ней была лестница, ведущую вверх. Затаив дыхание, они стали подниматься на цыпочках ступенька за ступенькой, и, миновав два пролета, остановились у единственной двери. Через ее замочную скважину на лестницу проникал маленький лучик света. Дверь открылась в длинный коридор, насчитывающий четыре тяжелых двери, одна из которых была украшена старинной деревянной резьбой. Рядом с ней святилась табличка.
  - Это спальня владыки, - басовито шепнул Ветров. - Пока нам везет, в коридоре никого...
  Скрипнула старая половица, они прижались к стене, вслушиваясь. Но тишина более не нарушалась. Подойдя к двери патриарха, Ветров поднял руку с намерением постучаться. Но дверь неожиданно приоткрылась, и в узком проеме возникла тускло светящаяся лысина, плавно переходящая в седеющую бороду, и правый глаз над ней заговорщически подмигнул.
  - Пока дожидался вашего прихода, соскучился! - Это было сказано хорошо поставленным голосом. - Вы упали в яму, отчего весьма сожалею! Два года назад мы выкопали ее под беседку с погребком, но так и не удосужились достроить. Но что же это я? Входите!
  Лысый бородач отодвинулся в сторону. И Ветров шагнул в полумрак. Быстров поспешил за ним. Оглядев комнату, гости вздохнули свободнее. Кроме лысого человека здесь никого не было. А человек, встретивший их, вдруг куда-то сразу исчез.
  - Яма для беседки! - ворчливо прошептал Быстров. - Как бы, не так! Яма-то сразу за лазейкой! А по забору наверняка распределены датчики! А куда хрыч исчез? Не угодили ли мы в очередную ловушку?
  - А я на вашем месте не был бы столь беспечен! - вдруг справа от них раздался приглушенный голос.
  - Здесь дверь! - шепнул Ветров, ощупывая стену. - Старик за ней!
  Его пальцы наткнулись на едва ощутимый выступ, он надавил на него, и зажмурился. Брызнув ярким светом, в стене раскрылся овал. Ветров невольно подался назад и наступил на ногу Быстрова. Тот не злобливо чертыхнулся.
  - Входите, уж! И извините за дезабилье! - Человек стоял голым по пояс, его стройные ноги обтягивало черное трико.
  По лицу физик скользнуло удивление. Вместо молельни рядом со спальней монаха они увидели примыкающий к ней нашпигованный тренажерами гимнастический зал. Значит перед ними не владыка, а обычный пусть даже и престарелый охранник.
  - Мы хотели бы увидеться с Главой Церкви! - сообщил Ветров, вежливо отворачиваясь, чтобы дать старику одеться.
  Раздался смешок.
  - Ну, если без рясы меня трудно узнать, стало быть, она важнее меня!
  С трудом удерживая на лице серьезную мину, Ветров поклонился, избегая смотреть на голый торс старика. Быстров, чуть замешкавшись, повторил его движение.
  - Обойдемся без церемоний! - буркнул, одеваясь, патриарх. - Я узнал вас! - Он ткнул пальцем в Ветрова. - Хотя вы и сбрили свою знаменитую бороду!
  Ветров расхохотался.
  - Вы положили меня на обе лопатки, владыка!
  - Я слежу за вашим другом с тех пор, как он протиснулся через дыру. А так как вас оказалось двое, и датчики на вас, господин Ветров, не реагировали даже в яме, я догадался, кто вы. Видите ли, наша Церковь активно изучает религиозные пристрастия в человеческих поселениях иных миров. - Владыка снова хохотнул. - Во время обеденной трапезы мне доложили о двух зеваках, активно изучающих фасад моего дома. Я распорядился пригласить их, чтобы склонить заблудшие души к истинной вере, но передумал. И как видно не зря. Все равно бы ничего не вышло. А в яме я узнал лицо вашего друга и отослал от себя всех, чтобы встретить его одному. Вот только переодеться не догадался. - Патриарх виновато развел руками. - Почему вы приехали инкогнито?
  - А вы, почему так спокойно об этом спрашиваете? - с любопытством осведомился Ветров.
  Патриарх перешел в уголок, где темнел круглый диван, и жестом пригласил гостей сесть на него.
  - Не станет добродетельный Ветров вредить Земле! - ответил служитель Богу.
  Ветров улыбнулся столь лестному отзыву владыки.
  - Мой приезд Земле во благо, - заметил он, и добавил, пристально глядя в глаза владыки: - но я не могу обещать этого в отношении православия.
  Глаза священника мрачно блеснули.
  - А вы - прелюбопытный субъект! Зовите меня - отец Петр, - вдруг попросил он.
  - Пусть будет отец Петр, - согласился Ветров. - Благословите нас, отче!
  - Бог благословит! Но не скромничайте, сын мой!
  Ветров поднял бровь.
  - Сын мой? - переспросил он и вдруг подумал, что вера владыки искренняя. - В Екатеринбурге мы посетили Храм на Крови. Благодатное место!
  - Вы тоже это заметили? - впервые обратился к Быстрову отец Петр.
  Быстров немного поколебался.
  - Нет, - признался он. - Я был увлечен разговором со священником Храма и ничего особенного не почувствовал.
  Священник печально вздохнул.
  - Вот и я "особенного" в Храмах не чувствую! - Он виновато посмотрел на Ветрова, явно преодолевая себя. - А что вы подразумеваете под благодатью сын м... молодой человек?
  Ветров усмехнулся: "Куда как еще забавнее! Теперь молодой человек!"
  - Особый духовный взлет, быть может. Однако нет, не возьмусь дать определение!
  - Да это непросто! - согласился священник. - Но взлет... уж слишком это упрощенно!
  - Даже если иметь в виду духовный взлет? - уточнил физик.
  - А что это такое вы можете точно сказать?
  - Я разочаровал вас? - Ветров позволил себе скупую улыбку. - Вы правы, я имел в виду совершенно обыкновенную вещь - тишину души, если вы предпочитаете оперировать этим термином, а я предпочел бы сказать о статичном покое духа.
  Священник захлопал глазами. Помимо его желания слова Ветрова доставили ему удовольствие.
  - Рассказывайте! - попросил он.
  - Наверное, лучше рассказать о себе. На Земле мне не хватает тишины души, меня лихорадит от пляшущих в моей голове мыслей, и вдруг в Храме на Крови я вновь обретаю ее! Только, к сожалению, не удержал, не смог...
  - Надо было чаще молиться! - наработанным голосом сунулся с советом отец Петр.
  - Но и вы не грешите особым усердием! - заметил физик.
  - От того и не знаю покоя! - тяжко вздохнул священник.
  - Чувство вины?
  - Пожалуй! - согласился отец Петр. - Однако вы не сказали мне о цели вашего визита.
  Ветров коротко переглянулся с Быстровым.
  - Мы ищем человека, обладающего особенным сочетанием личностных свойств. И пришли к выводу, что это вы.
  - Вы ошибаетесь. Я более чем обыкновенен!
  - То, что вы об этом знаете, уже необыкновенно! - сухо заметил Ветров.
  - Всего лишь игра слов! - вдруг разозлившись, парировал священник, однако слова Ветрова ему польстили, так как он стремился взлелеять в себе смиренность.
  Пришлось Ветрову заглянуть в его мысли, чтобы не терять времени на уламывание строптивца. Священник находился в трепетном ожидании чуда. Ветров не стал его томить и произнес слово "дрон". Священник вздрогнул, но под давлением психической силы физика вдруг размяк, и превратился в доверчивого маленького мальчика, ожидающего прикосновения к истине. Ветров разочаровано поглядел на седины священника, и понял, что, слишком уверовав в идею Быстрова, начал не с того конца. Он нажал на крошечную пластинку прибора, надетого на запястье левой руки. Луч, чиркнув по потолку, лениво упал на священника. Интенсивность света была небольшой. Священник был дроном, но не из высших.
  - Простите, что потревожили! - Ветров отключил прибор.
  - Что это было? - трепеща от умиления, полюбопытствовал отец Петр.
  - Игрушка физика. - Ветров ободряюще улыбнулся. - Я проверяю на экологическую безопасность все помещения, в которые захожу.
  - Ну и как моя келья?
  - Она в порядке, - заверил Филипп священника.
  Отец Петр поблагодарил, выразив витиеватыми словами свое удовлетворение, и предложил чая. Получив согласие, он нажал на скрытую в обшивке дивана кнопку. Минут через пять благообразный слуга вкатил отлично сервированный столик на пузатых колесах и сразу удалился.
  - И так, вы ищете человека! - напомнил отец Петр.
  - Человека, который обладает невероятной силой, - ответил Ветров.
  - Я не обладаю силой, - ворчливо заметил владыка. - Она сосредоточена в руках президента Земли. Но, надеюсь, речь не о нем?
  Быстров решил вставить слово.
  - Вы видитесь с ним?
  Владыка кивнул.
  - Его интересуют вопросы религии.
  - И каков он?
  - Умен, приветлив, мне нравится. А хороший ли он президент, сказать не могу.
  Ветров едва удержался от смеха. Отец Петр хоть и был трусоват, но отвечал смело.
  - А вы не могли бы познакомить нас? - попросил Быстров, несколько опережая события.
  - Как это? - не понял отец Петр.
  Физику пришлось поддержать друга.
  - Устройте нам встречу. Вы ничем не рискуете. Никто не обвинит вас в попытке повлиять на политику Земли. Для вездесущей прессы мы по-прежнему только туристы, не брезгующие игрой в рулетку.
  - Хорошо, - сдался священник, - а пока отведайте печенья! - И он пододвинул к друзьям тарелочку...
  
  ...Очнулся Ветров на цементном полу. Он долго возился в темноте, сбрасывая с себя Быстрова и освободившись, заметил, что его руки стянуты жесткими перчатками, которые лишают кожу тактильной чувствительности. Несмотря на слабость и тошноту, Ветрову удалось сесть. Он прислонился спиной к лежащему без чувств Быстрову и провел интроспекцию.
  - Ты - не Святой Отец, ты - сукин сын! Накачать гостей наркотиками!
  Он попробовал привести в чувства Быстрова. Но тот был, как мертвый. Оставив бесплодные попытки, Ветров поднялся на дрожащие от слабости ноги, и сконцентрировался, чтобы активизировать внутреннее зрение. Это ему удалось, он сразу заметил под самым потолком прорубленное вовне маленькое оконце. Ни стекла, ни ставень в нем не было. "Ночь!" - резюмировал Ветров. Опустил взгляд и побрел к стене, у которой стоял топчан. Устроившись на нем, он снова сосредоточился. Ему удалось настроить зрение близко к надлежащему уровню, и он увидел за полуметровой стеной стражников. Один из них мирно спал, ибо знал, что из тюрьмы первосвященника не выбраться. Другой читал молитву. Ветров переключился на отца Петра. И увидел его мирно храпящим в кровати, но наладить контакт не смог, так как был слишком зол на себя. Он сам спровоцировал трусоватого владыку на вероломство. Очнулся Быстров. Борясь с дурманом, он что-то мычал, устраиваясь на седалище. И когда понял, что произошло, выразился очень цветисто.
  - Иди на мой голос, Валя. Здесь топчан.
  Быстров, выставив руки вперед, добрался до топчана.
  - Накачали дрянью! - хрипло заметил он. - В печенье, наверное, было.
  - Я изучал его мысли, - ответил Ветров. - Не было в них злого умысла, один священный трепет! Значит, мы его напугали!
  - Как ты думаешь, он нас выпустит?
  - Скорее всего, нет! - Ветров рассмеялся сухим смехом. - Разве что у него возникнет идея вывести нас на чистую воду. И он обнародует наш приезд, выставив нас в невыгодном свете. Но я на это почти не надеюсь, фантазия у отца Петра не очень.
  Быстров прорычал что-то нечленораздельное и внятно добавил:
  - Надо было идти кому-нибудь одному.
  - Мысль дельная! - согласился Ветров. - Только раньше надо было ее высказывать!
  - Если выберемся из ловушки, - сказал Быстров, - к президенту пойду я. Тебе проще выручить меня, если...
  - На этот счет не беспокойся. Президент Земли не захочет ссориться с нашей планетой.
  - А мне кажется, что он с удовольствием причислит нас к пропавшим без вести! - возразил Быстров. - И земляне начнут посылать на Вестерн не угодных людей, даже если они будут на нем умирать. А при тебе президент на это не решится!
  - Эх, руки связаны! - посетовал Ветров.
  - Ты о подкопе? - вяло пошутил Быстров.
  - Лучше повернись ко мне спиной, - скомандовал Ветров, - я попробую развязать твою веревку.
  Быстров подставил руки. И физик, ощупав их локтем, обнаружил, что перчатки друга соединены с помощью металлопластикового жгута.
  - Помнится, Элен утверждала, что на Земле обходятся без насилия! - заметил он, пытаясь разогреть свой жгут до температуры, когда волокна разорвутся даже при слабом усилии. Однако его ожидал сюрприз, перчатки оказались термоизоляционными. Значит, владыка знал, что Ветрову было под силу разогреть тело выше точки плавления жгута без негативных последствий для себя. - На тебе перчатки полотняные? - спросил он у Быстрова.
  - Да.
  - Чтобы мне тебя не обжечь, тебе придется самому разогреть руки, Валя. И не меньше, чем до сорока двух градусов!
  - А ты?
  - На мне теплоизоляционные перчатки.
  - Не могу! - вскоре пожаловался Быстров.
  - Ты голоден. Но ничего кроме собственной крови предложить тебе не могу, - пошутил Ветров.
  Быстров сделал еще одну безуспешную попытку.
  - Нет, ничего не выходит...
  - Тогда пей мою кровь!
  - Ты с ума сошел?
  Но Ветров уже подставил плечо, и полушутя - полусерьезно предупредил:
  - Не хлебни лишнего!
  - Я еще не сошел с ума! - Быстров понял, что физик не шутит.
  - Тебя бьет озноб, моя кровь остановит твою лихорадку...
  - Нет! - жалобно проскулил Быстров. - Лучше я попробую снять перчатки с тебя.
  - На мне особенные перчатки, Валя! Они соединяются с кожей на молекулярном уровне. Снять их можно только с помощью специального излучения. И я пока не понимаю его природы.
  Быстров почувствовал у губ предплечье Ветрова. Он зажмурился от отвращения к самому себе, потому что знал, что долго сопротивляться другу не сможет. Ветров подтолкнул его мысленной командой, и Быстров впился в него зубами. Продолжая превозмогать отвращение к себе, он высасывал кровь, не зная, как завтра будет смотреть в глаза друга. И вдруг лихорадка отступила, по телу разливалось тепло, он подумал, что теперь легко разогреет руки, и жгут сам упал на пол. Ветров отстранился.
  - Жгут упал? Я не ошибся?
  - Давай свои руки, - ответил Быстров. - Я разогрею твой жгут, пока еще в силе.
  Освободившись от жгута, Ветров перевязал место укуса рукавом рубашки.
  - Надеюсь, ты не страдаешь бешенством?
  Быстров разозлился.
  - Зря ты меня заставил...
  - Не стыдись! Это было необходимо. И надеюсь, это останется между нами.
  Быстров сглотнул, чувствуя обиду на все и вся, и вдруг удивленно заметил:
  - Я легкий, как шарик! Неужели ты такой каждую секунду?
  - В эту секунду нет. Впрочем, к комфорту быстро привыкаешь.
  Ветров локтем ощупал стену, за которой сидели охранники.
  - Здесь дверь, но мне не открыть ее, устал. А окно забрано решеткой. Попробуй выломать ее!
  Быстров поднял руки, нащупал решетку, и легко вынул ее: она оказалась не закреплена. Но окно было слишком мало, чтобы пролезть такому крупному мужчине, как он. Пришлось подсадить Ветрова. И тот ловко юркнул в фиолетовый просвет. Скоро за стеной раздался характерный булькающий звук, и минуту спустя в камеру ворвался поток яркого света. Быстров зажмурился. А когда открыл глаза, увидел, что Ветров втаскивает в камеру охранника. Быстров присел рядом на карточки, с интересом наблюдая, как Ветров с помощью своего языка запаивает жгут на руках охранника.
  - Теперь, можешь прийти в себя!
  Охранник испуганно посмотрел на Филиппа, потом на связанные руки.
  - И все-таки вы сделали это! А мы посадили вас под землей и перчатки... как глупо!
  - Глубже надо было! Мой цирюльник легко привел меня в чувства! - Ветров рассмеялся и добавил: - Верь мне!
  Охранник умилился и с раскаянием проговорил:
  - Хочу искупить...
  - Тогда проводи нас к владыке. А дежурному скажете, что отец Петр вызвал нас на допрос.
  Охранник протянул Ветрову руки.
  - Освободите меня, я не подведу!
  
  Владыка долго хлопал подслеповатыми глазами, не веря в то, что он во власти своих узников:
  - Теперь, святой отец, вам придется прогуляться с нами, ибо вы - гарант нашей безопасности.
   Священник забегал по комнате.
  - Это не возможно! - громко взвыл он, заламывая руки.
  - Вы свяжетесь с президентом сейчас же! - жестко приказал Филипп. - И скажете, что мы настаиваем на сохранении нашего инкогнито.
  - Я позвоню секретарю президента утром! - взвизгнул священник, сопротивляясь из последних сил.
  - Мы намерены покинуть ваш негостеприимный дом теперь же! - возразил Ветров. - И вы любезно составите нам компанию.
  . . .
  
  Вытянувшись в струнку, насколько это возможно было при его тучной фигуре, начальник тайной полиции предано уставясь на президента, виновато мямлил:
  - Уже сутки никаких следов... Вся полиция поставлена на ноги...
  Президент устало потер лицо. Просматривая пространную записку главного архитектора Земли, который в очередной раз призывал к возобновлению строительства городов в океане, коих и так было катастрофически много, он провел в своем кабинете всю ночь.
  - Вы должны были следить за каждым их шагом! - заметил президент шефу полиции.
  Тот попытался вытянуться еще длиннее, и одна из пуговиц на его груди с треском вылетела из гнезда.
  - Тот, что поменьше слишком хитер, чтобы подходить близко... - ответил глава полиции, прикрывая образовавшуюся в кителе дыру. - Ночью мы упустили их, потому что...
  - Слишком хитер? - Президент, оставив кресло, начал прохаживаться по кабинету.
  С умилением глядя на его эволюции, начальник тайной полиции добавил:
  - Последний раз мы зафиксировали эту пару у дома главы... - он запнулся, - православной Христианской Церкви.
  - Интересно! - президент помолчал, по достоинству оценивая поступок своего подчиненного: начальник тайной полиции был добрым христианином, и всегда осторожничал, когда речь заходила о братьях и сестрах во Христе, чтобы ненароком не бросить тень на институт избранной им Церкви. И вдруг решительно сдал главу! - "Если туристы исчезли за дверью владыки, дело - дрянь!" - вздохнув, подумал президент и вслух сказал: - Пригласите ко мне владыку!
  Начальник тайной полиции покраснел. Но покраснел на этот раз не от конфуза, а удовольствия.
  - Несколько минут назад Глава Православной Церкви испросил вашей аудиенции.
  Президент удивленно изогнул бровь.
  - Небывалый случай! Не так ли?
  - Вы сами во всем виноваты! - Осознав, что нагрубил высокопоставленному лицу, шеф тайной полиции замер от страха.
  Президент снисходительно улыбнулся.
  - А знаете Чеппель, на днях я познакомился с любопытнейшими подробностями из жизни вашего предка.
  - Я знаю историю своей семьи, господин президент. Мне ведь должно о ней молиться!
  - Похвально! - однако, президент посмотрел на своего подчиненного с сомнением.
  Чеппель приосанился, внимание президента льстило ему, несмотря на христианское смирение.
  - Наблюдая за туристами, я наткнулся на... - Президент опустил взгляд и вдруг резко вскинул голову, жадно всматриваясь в лицо Чеппеля. - На фантастические события, заметную роль в которых играл ваш родственник.
  - Могу я взглянуть на него?
  - На родственника? Отчего нет? - Президент склонился над плавающей у поверхности стола панелью и едва заметным движением притронулся к клавишам. - Кстати он очень похож на вас! Смотрите!
  Посереди комнаты развернулась картинка. Она чуть подрагивала, так как была скопирована со старого носителя. Почти всю ее занимала преглупая физиономия толстяка в чине полковника. Президент передвинул курсор, и в воздухе проявилось другое фото, фигура полковника на котором ушла чуть вправо, а остальное осталось прежним.
  - Всего семь практически одинаковых фотографий за исключением одной детали, - заметил президент.
  - Вы говорили о моем предке... - напомнил Чеппель.
  - А это он и есть! - Президент вошел в изображение и ткнул пальцем в красный с прожилками нос. - Эх, любил выпить старый служака! Однако обратите внимание, дорогой друг, - президент вернулся к пульту, - какие на нем погоны на последнем фото.
  - Генеральские! - потомок всеми забытого Чеппеля снова приосанился.
  - Видите, вчера полковник, сегодня генерал! Головокружительная карьера, не правда ли? - Президент взглянул на шефа тайной полиции и замер от неожиданности, лицо подчиненного было искажено страхом. - Что с вами, мой друг?
  - Гора! - просипел начальник тайной полиции. - Она ползет!
  - Глупости! Это кадры из старой телепередачи, были помехи, вот и перекосило картинку.
  - Но лицо предка на переднем плане не смещено...
  Президент свернул изображение.
  - Не выдумывайте! - рявкнул он на трясущегося в страхе Чеппеля. - И возьмите себя в руки!
  - Вы правы, не знаю, что на меня нашло! - Начальника полиции передернуло.
  - Да, смотреть неприятно, - согласился президент. - Но это не имеет значения. Меня беспокоит другое! Почему вашим предком интересовался наш беспокойный турист? Ведь именно он откопал эти снимки!
  - Шпионаж? - предположил Чеппель.
  - Не думаю. Он просто наткнулся на странные документы, и они захватили его внимание. И все же! На всякий случай я изъял из библиотеки информацию о вашем предке. То-то удивился наш турист, заметив пропажу! - Президент довольно потер руками. Он был молод, и как следствие обладал всеми недостатками молодости, которые не красили его, как высокопоставленное лицо.
  Вдруг Чеппель взвизгнул:
  - Я понял, что меня поразило на снимке! Гора двигалась! Не отрицайте, господин президент!
  Президент досадливо поморщился.
  - Вы что-то говорили о посреднике между людскими душами и Господом Богом...
  - Да, он просит его принять. - Взгляд полицейского стал заискивающе осторожным. - И он не один.
  - Кому же еще не спится?
  - Компьютер не смог идентифицировать спутника владыки ни с одной из имеющихся в наших базах фотографий.
  Президент сел в кресло.
  - Очень интересно. Я приму обоих. Проси!
  Чеппель исчез за дверью. По шорохам и приглушенному бормотанью можно было догадаться, что за ней совершаться церемония благословения. Президент надавил на клавишу вызова. На пороге сразу возник человек, которому явно нездоровилось. За ним маячило заспанное лицо верховного священника. Президент сделал приглашающий жест и вдруг улыбнулся, почувствовав симпатию к гостю - невысокому, крепко сколоченному, и... очень усталому.
  Гость захлопнул дверь перед самым носом священника. Президент нахмурился. Но человек быстро прошел к креслу и буквально рухнул в него.
  - Отец Петр очень напуган. Боюсь, при нем наш разговор будет неконструктивным.
  Голос гостя показался президенту до боли знакомым. Густой низкий бас, наверное, он должен неплохо петь. Президент прищурился.
  - Теперь владыка будет меня бояться. А я заинтересован в нем, как в союзнике!
  - После нашего разговора вы, возможно, оставите это кресло! - хрипло заметил гость и закашлялся.
  Президент нахмурился.
  - Вы мне угрожаете?
  - Боже упаси! Вам просто будет неловко перед этим не молодым священником, что мне придется помочь забыть ему о состоявшемся между нами разговоре.
  - Забыть? Не понимаю!
  - Вы сами об этом попросите, я это понял, стоя на вашем пороге.
  Президент порывисто встал.
  - Самоуверенный фанатик и не считающийся ни с кем ученый! Вы - Филипп Ветров!
  - Однако я нахожу вас несдержанным... и это на вас не похоже! - заметил Ветров.
  Президент извинился, по статусу Ветров был равен ему, и с этим приходилось считаться.
  - Извините, что не узнал вас, когда вы изучали наши архивы.
  - Я не хотел быть узнанным. Зачем отвлекать от дел занятых людей?
  - Да, Земля - не Вестерн! - уколол Ветрова президент.
  - Но, несмотря на отсутствие карательных органов, на Вестерне порядка больше! - парировал физик.
  Президент покраснел, как мальчишка, подумал, что не готов к разговору и решил его отложить.
  - Мы ничего не будем откладывать! - возразил физик.
  Президент застыл.
  - Кацнальсон упоминал о вашей способности читать мысли. Но я принял его заявление за болезненное воображение перепуганного на смерть человека.
  - Кацнальсон не из трусливых! - заметил Ветров, закидывая ногу на ногу.
  Президент вскочил, оббежал стол и с пылающими от гнева глазами навис над Ветровым.
  - Не кажется ли вам, что вы слишком много себе позволяете?
  - Ничуть! Кацнальсон - мой друг! Не удивительно, что я забочусь о его репутации. Он хорошо показал себя на Вестерне. Вы бы присмотрелись к нему, господин президент. Он может оказаться полезен в качестве вашего приемника.
  Это было так неожиданно, что президент растерялся, и, глядя исподлобья на Ветрова, вернулся к своему креслу и обмяк в нем.
  "Что ему нужно? Зачем он здесь?"
  - Я пришел рассказать о несчастной ситуации, в которой оказались ваши сородичи.
  Президент скривил лицо, и оно стало совсем мальчишеским.
  - Кацнальсон не лгал: вы - телепат!
  Ветров рассмеялся.
  - Но и вы - телепат! Правда, Земля глушит ваши способности. Сказывается многолюдность и неразбериха, состоящая из гигантской массы хаотических мыслей. Мой учитель и часа бы здесь не продержался, удрал бы в какую-нибудь тихую космическую гавань.
  Президент, сохраняя расслабленную позу, оперся на кулак подбородком.
  - И как зовут вашего учителя?
  - Вы все равно его не знаете, - отмахнулся Ветров. - И так, мой дорогой дрон, вам пора взглянуть правде в глаза. Вы - не человек!
  На президента напал истерический хохот. В кабинет сунулся испуганный начальник тайный полиции, но глава Земли взял себя в руки и приказал ему закрыть дверь.
  Потом он посмотрел на Ветрова глубоким взглядом и... расплакался.
  Когда президент засморкал свой платок, хоть выжимай, Ветров проворчал:
  - Вы же мужчина! Хватит разводить сырость!
  - Мальчик мой, когда ты пропал я... - президент буквально забился в истерике.
  Ветров начал злиться.
  - То, что вы вспомнили, кем были раньше, не означает, что вы и теперь моя мать!
  Глаза президента вдруг высохли.
  - Так зачем я тебе понадобился?
  - Вы понадобились не мне, а вашей планете, и другу, разумеется.
  - Крассу? Следовало бы догадаться! Значит, жив чертяка!
  - И тоже президент, - заметил Ветров.
  - Да ну? - Гранда Дея это известие рассмешило, но он вынужден был признать: - Что ж, Баска в надежных руках!
  - Теперь Баску именуют Коалой. Так назвали ее захватчики. Но об этом вам лучше послушать моего друга. Он недавно с Коалы. Через него-то Красс и передал просьбу найти мессию шаров.
  - И снабдил вас прибором!
  Ветров пристально посмотрел на Дея, но в этот момент его телефон издал трель.
  - Это мой друг, Валентин Быстров.
  - Вы не могли бы перенести его изображение с экрана в пространство? - попросил президент.
  Ветров проигнорировал его просьбу.
  
  Быстров занимал позицию напротив здания, на верхнем этаже которого находился нашпигованный самой современной техникой слежения кабинет президента. Он уже пил третью чашку своего любимого крепкого кофе, когда прибор Красса, который он держал в руке, как самый обычный мобильный телефон издал трель. Быстров не поверил своим ушам, проверил в кармане брюк мобильник. Но тот не принимал вызова. Он взглянул на часы. Ветров обещал позвонить через час, а они расстались с ним сорок минут назад. Прибор снова издал трель, взывая к его вниманию. Изумленный Быстров начал давить на все известные ему кнопки, но штуковина просто продолжала верещать. Тогда он положил ее на стол, внимательно осмотрел, и заметил крохотную пульсирующую точку у основания. Он прикоснулся к ней согретым горячей чашкой пальцем, и над столом вспыхнул трехмерный экран, который был виден только ему. (Ибо никто на изображение кроме него не отреагировал.)
  - Добрый день Валя! Это Красс! - послышался шелестящий голос, прозвучавший прямо в ушах.
  - Добрый! - Быстров нахмурился. - Значит, все это время вы следили за нами через это? - И он ткнул пальцем в прибор.
  - Только время от времени, - неохотно признал Красс, - на Земле. На Вестерне экспериментальный прибор служил иной цели, и пока не выработался своего ресурса, не мог служить передатчиком. Я обязан перед Коалой быть в курсе событий. Вы должны меня понять! Я прощен?
  Быстров не ответил. Красс нахмурился и деловито спросил:
  - Где Ветров?
  - Разве вы об этом не знаете? - съязвил Быстров.
  - На Коале неприятности, и я не слежу за вами уже целые сутки! Извините, но я вынужден повторить вопрос: где Ветров?
  - Почему вы думаете, что я вам отвечу?
  Красс веско проговорил:
  - Потому что я и есть та самая заинтересованная сторона в поисках Града Дея.
  - Мы его не нашли.
  По лицу Красса скользнуло разочарование и радость одновременно.
  - Но вы разделились, а это опасно!
  Быстров усмехнулся.
  - Да уж! На Земле трудно понять, как лучше поступить. Мы встретились с главой одной из местных церквей, и он не придумал ничего лучше, как упрятать нас за решетку. Теперь мы проявляем осторожность.
  - Рад это слышать! - заметил Красс.
  Быстров смотрел на него, ожидая продолжения.
  - Где Ветров? - в третий раз повторил Красс.
  - У президента Земли, - помедлив, решил ответить Быстров. - Они - коллеги, и им есть, что сказать друг другу.
  Но Красса было нелегко провести.
  - То, что вы искали Дея в Церкви, я могу понять, но президент?
  - Это было моей идеей, и сейчас я понимаю, что она глупая...
  Красс нетерпеливо перебил его.
  - Я должен срочно переговорить с вашим другом! Прошу вас! - В голосе Красса появилась мольба.
  Быстров глотнул кофе, посмотрел на часы. До контрольного звонка оставалась минута. Поэтому он не стал ждать, и, отключив видео, чтобы Красс не видел Ветрова, активировал номер друга.
  - Да? - послышался недовольный бас.
  - Красс на связи. Его прибор кроме прочего несет функцию коммуникатора межгалактической связи. Он нижайше просил... - не удержался от колкости бывший бравый навигатор, с удовольствием наблюдая, как глаза инопланетянина вспыхивают недобрым огнем. - Это всего лишь фигура речи! Просил, чтобы я связался с тобой. Ему не нравится, что мы разделились, ведь коммуникатор-то у меня.
  К изумлению Быстрова Ветров удивления не выказал.
  - Жди! За тобой придет Чеппель, - только и сказал он.
  - Кто? Неужто тот самый?
  - Нет, только потомок того самого. Ты узнаешь его. Очень похож.
  Услышав голос Ветрова, Красс сразу отключил видео, оставшись только на голосовой связи. Дрон пробормотал, что изображение забирает слишком много энергии.
  
  Через четверть часа Быстров вошел в "святая святых" кабинет президента Земли в сопровождении коренастого Чеппеля. На фоне шефа полиции он выглядел атлантом. Президент залюбовался его атлетической фигурой, но сразу опомнился и указал Чеппелю на дверь. Быстров, не зная, что ему делать, вопросительно посмотрел на Ветрова.
  - Садитесь!
  Мягкий голос президента заставил Быстрова улыбнуться. Он окинул главу Земли придирчивым взглядом. Президент был слишком юн для занимаемого им поста, чего на официальных портретах заметно не было. Возможно, его жизнь уже была значительно продлена, что заставляло его казаться совершенным юнцом. Нет, решил Быстров, он действительно молод, это видно хотя бы по тому, с каким живым интересом он изучает своего нового гостя. Значит с его выборами на столь ответственный пост определенно нечисто, за ним стоит какая-то сила! Быстрову показалось, что юнец почитал его мысли, уж слишком озорно заблестели его глаза. Задев головой низко висящую люстру, огромный Быстров, прошел к креслу, и еще раз с любопытством оглядел президента. Представитель Земной власти был необычайно красив, даже на фоне его друга Ветрова, обладающего точеными чертами лица и удивительным красиво очерченным ртом. Но президент был отмечен другой красотой. Его мягкие карие глаза контрастировали с чуть капризным ртом, который, однако, не портили его, как мужчину. Как и у Ветрова, у него были вьющиеся волосы, прямой с чуть заметной горбинкой нос, широкие плечи и изящные руки. Роста, он был, как и Ветров среднего, для современного землянина - довольно высокий. Закончив осмотр, Быстров загнул свой правый рукав, собираясь включить прибор.
  Президент сразу оживился.
  - Позвольте взглянуть!
  Быстров посмотрел на Ветрова, тот одобрительно кивнул, и он, сняв прибор с руки, передал его через стол. Неестественно быстрым движением президент перехватил шарик, щелкнул по нему пальцем, и со значением посмотрел на физика.
  - Нам будет спокойнее без соглядатая. Кстати, как вы себя чувствуете? Теперь лучше?
  - Пожалуй, лучше, чем мгновенье назад, - признал физик. - И все же не сказал бы, что я в форме!
  - Я тоже. Но ведь я не на родине! - президент повернулся к Быстрову. - Какой вам показалась Коала?
  Быстров поперхнулся. Он, наконец, понял, что напротив него сидит сам Гранд Дей и улыбается во весь рот. Он беспомощно посмотрел на Ветрова.
  - Это Гранд Дей, - подтвердил Ветров, - и он - не враг нам.
  - Какой мне показалась Коала? - повторил вопрос Быстров, чтобы дать себе время. - Великолепно оснащенной технически. Но в плане политики, на планете хозяйничают растения - оккупанты, а аборигены на грани вымирания.
  - Иначе вас не было бы здесь! - президент повернулся к Ветрову. - Мой старинный... друг Красс, когда-то был лучшим разведчиком Баска, и безошибочно настроил этот прибор на самого сильного. И даже между нами, совсем не слабых существ, это вы, Филипп! - (Быстрову заметил, что в президентских глазах на мгновение мелькнуло умиление.) - Прибор черпает энергию из вашей нервной системы, и очень скоро убил бы вас, если бы вы не были тем, кто вы есть. Последнее время вас мучила тяжелая угнетающая сонливость, не так ли?
  - Да, я буквально засыпал на ходу!
  - Крепкий же вы орешек! - восхитился Гранд Дей и попросил Быстрова продолжать свой рассказ.
  - И поподробнее! - попросил Ветров. - Теперь моя, да и твоя голова работают яснее.
  Быстров стал красочно описывать свои приключения (скорее злоключения) на Коале. Слушая его, президент темнел лицом и судорожно сжимал кулаки, так как перед его взором мелькали сюжеты, которые так ярко живописал его гость. Когда Быстров умолк, у президента вырвалось:
  - Происки дьявола!
  - Вы верите в нечистую силу? - поинтересовался Быстров. - Или это просто фигура речи?
  - Но сила действительно нечиста, если рождает дурное! - горячо ответил Дей.
  - Неплохо сформулировано! - сухо заметил Ветров.
  - Я был священником... - Гранд Дей мямлил, он явно не гордился своим религиозным прошлым.
  - Кажется, вы недовольны, что мы вас отыскали... - сказал Ветров, вглядываясь в кислую физиономию Дея.
  - Вы правы! Мне не хочется возвращаться на Баска! - признал Гранд Дей.
  - Вы предпочитаете земную жизнь жизни среди своих на Баска? - с любопытством спросил Быстров.
  Гранд Дей пожал плечами.
  - Вы, верно, удивлены, что я, бывший адепт Церкви Баска, приверженцы которой избегает власти, ныне глава Земли? Но перенаселенная Земля тоже на грани катастрофы, а я люблю ее всем сердцем. Человечество вырождается. Это бросается в глаза. Люди живут дольше назначенного им природой срока, почти столько же, сколько дроны, и это не идет им на пользу. В отличие от дронов, что славятся в галактике своей неиссякаемой энергией, искусственные долгожители Земли стали безразличны ко всему кроме продления собственной жизни. Правда, есть еще эта непонятная страсть к зоопаркам... - Дей бросил грустный взгляд в сторону окна. - А тотальная слежка друг за другом?
  - Что касается слежки, то вы имеете к ней самое прямое отношение! - заметил Ветров. - Перестаньте платить за доносы, и лень современных землян очень скоро возьмет свое!
  - Вы правы, для властителя доносы полезными, - скривившись, ответил Гранд Дей. - Если бы не бдительность граждан, я не узнал бы о вашем посещении Земли, и не вспомнил о нашей драке с дружками Чеппеля под старым качающимся фонарем. Докладывали о вас не единожды: сначала девушка - гид, кажется, ее зовут Мери, потом, ваша однофамилица, которая стала пренебрегать гражданским долгом в последнее время. И еще Арнольд Ветров докладывал по всей форме. Поэтому вам здорово повезло, что в этом кресле сидит ваш покорный слуга! - Дей церемонно поклонился. - Да, Баска нуждается в моей помощи. Но Красс умен и коварен. Он может сам справиться. А Землю кроме меня защитить не кому!
  Быстров не поверил своим ушам.
  - Как же так?
  - Вы нашли меня! Что же вам еще? - возвысив голос, ответил Дей. - Красс наверняка предупредил вас, что я буду знать, что делать.
  Быстров подтвердил, что это было именно так, и все же заметил:
  - Шары представляют опасность для Баска. Какую? Не знаю. Их сдерживает только вера в вас, вы - мессия шаров, и они надеются, что, вернувшись на Баска, вы поможете им обрести себя. Иначе они бы не стали прислуживать низшим формам жизни в сравнении с ними.
  Президент подался вперед, его глаза широко раскрылись.
  - Ну, какой из меня мессия народа шаров? Знали бы, на что способны эти духи! Они, играючи, постулируют в локальных и все же довольно обширных пространствах другие физические законы и удерживают их там наперекор остальной вселенной. Им и время подвластно! Они живут и мыслят на других скоростях. - Гранд Дей снова откинулся на спинку своего кресла. - Это силища! Не понимаю, зачем им я?
  - У вас есть на это ответ! - заметил физик.
  Гранд встал на ноги, покачался на носках, глядя на Ветрова, и не слова не говоря, ушел к не зашторенному окну взглянуть на посеревшее предрассветное небо. Он долго стоял, задрав голову вверх, потом повернулся к гостям.
  - Видно и им свойственно ошибаться! - тихо сказал он.
  Быстров приподнялся, взял со стола прибор, и начал надевать на руку.
  - Осторожнее! - предостерег его Дей. - Вы можете включить его.
  Быстров замер, глядя на хрупкий на вид шарик.
  - Великолепная техника! - восхитился он.
  - У него много свойств. - Президент сел на подоконник, закинул ногу на ногу. - Это портативный прибор для слежки за преступниками. - Он усмехнулся. - За преступниками вроде меня. Но изначально, в первой своей фазе, шарик предназначался для особого воздействия на некоторые виды растений, потом он аннигилировался, и воссоздался вновь, имея уже нынешние свойства. Это технологии шаров. - Гранд Дей пристально посмотрел на Ветрова. - Вы знали об этом? - Ветров кивнул. Мелькнувшее в глазах президента восхищение сменилось грустью. - С помощью этого шарика Красс следил за каждым вашим шагом... - Гранда Дея передернуло. - Вы все-таки включили его! И Крассу теперь известно, что...
  Прибор развернул над столом экран.
  - Привет Дей! - сорвалось с него с пришепетыванием.
  Президент в два прыжка оказался у стола, отобрал у Быстрова шарик и торопливо его выключил.
  - Как гора с плеч! - Ветров выпрямил спину.
  - Я предпочитаю говорить с вами, как с независимыми людьми, а не с придатком к прибору Красса. Может, в вашем случае это сильно сказано, но вы должны понять, что ваши способности при активном приборе умаляются, и вы действуете, как испорченные механизмы...
  - Боюсь, что прибор - не единственная причина, - возразил Ветров голосом, осевшим от пережитого напряжения.
  - Что вы имеете в виду? - уточнил Гранд Дей.
  - Что в подвале отца моего гида мне тоже было паршиво, но прибора со мной не было!
  Гранд Дей побледнел, положил шарик на стол, и оперся о столешницу.
  - Тут надо подумать... чтобы отнять у вас возможность действовать во всю свою мощь, мне, кажется, хватает и этого шарика. Шарик доводит вас до истощения, и ваши способности... Ай да Красс! Это неспроста, что прибор начал тянуть из вас силу лишь на Земле... - Дей покачал головой. - А он непростительно сентиментален! Отправить ко мне посланником сына, хотя мог заняться поисками сам...
  - Думаю, у Красса были и другие резоны кроме непростительной сентиментальности! - заметил Ветров.
  Дей пожал плечами.
  - Не могу поверить, что Баска умирает!
  - Она превращается в оранжерею потомков! - сухо уточнил Быстров.
  Гранд Дей посмотрел как бы сквозь него, и вдруг взгляд его сделался злым и жестким.
  - Я не поступлю с Землей, как с Баска. Я не оставлю ее, пока не освобожу от ненормальностей.
  - Отличный предлог остаться! - заметил Ветров.
  - Нет! - возразил Дей. - Это попытка стать настоящим дроном!
  - А как на счет человека? - Ветров замолчал, вопрос был праздный и лишь отнимал время.
  Но Дей, не задумываясь, ответил на него:
  - И им тоже!
  И физик еще больше удивил сам себя, когда задал следующий вопрос.
  - А может, вы хотите урегулировать свои отношения с Богом? Ведь Земля буквально пропитана религиозностью.
  Дрон расхохотался.
  - Возможно, вы правы, - неожиданно легко согласился он. - Хотя дроны не верят в Бога.
  Ветров с любопытством разглядывал Дея. После встречи с Маином он ни разу не сталкивался с существом, в чем-то превосходящим его. Тем более он не ожидал этой силы в "заблудшем дроне". Дей знал, о чем думает физик, но не успел ответить, потому что в этот момент его память выплеснула на него то, что он постарался забыть. Молодой блеск его живых глаз сменился вековой усталостью. Он сник, посерел.
  - Уж и не знаю, рад ли я тому, что ты нашел меня, сын... - вяло заметил он.
  Быстров с трудом сдержал смешок. Но дрон смотрел только на Ветрова, он будто хватался за физика, как утопающий хватается за соломинку, потому что боялся утонуть в собственном омуте души. Полнота жизни души Ветрова теперь была единственной яркой точкой в окружающем его мире. Но это слабо помогало. Дрон продолжал погружаться в мрачную бездну своей души. И Ветров не на шутку испугался. Душа Гранда Дея каменела у него на глазах. Еще немного, и он превратится во что-то абсолютно бесполезное в этом мире - в неподвижность, статичность и далее небытие. И Ветров, рискуя собственным душевным здоровьем, одарил теплотой и любовью душу раскисшего президента. Дрон расплакался. Не понимая, что происходит, Быстров сжался в своем кресле, и с испугом посмотрел на Ветрова.
  А Ветров нетерпеливо спросил:
  - Что вы теперь чувствуете?
  - Мне значительно лучше. А знаете, это был проблеск сознания... хотя теперь я не уверен! - Голос президента Земли задрожал. - Видимо я не все вспомнил, - он беспомощно посмотрел на Ветрова, - но я постараюсь, дайте мне время.
  - Чтобы освежить свою память вам следует вернуться на Баска. Впрочем, вам решать. - Ветров поднялся. - Мы свою задачу выполнили.
  - Не уходи! - взмолился Гранд Дей. Он боялся за себя и не хотел остаться без поддержки сильного сознания. - Сейчас уже поздно, то есть я хотел сказать рано. Неважно. Нам надо отдохнуть! Я приглашаю вас в мой загородный дом, чтобы отоспаться и на свежую голову продолжить разговор. - Дей смотрел на Ветрова с той же преданностью, с какой смотрела на него когда-то мать. - Прошу!
  Ветров не смог отказаться.
  - Хорошо. Мы пробудем на Земле еще три дня, чтобы вернуться на Вестерн с кораблем Ленка. Но с условием, что у меня будет доступ к файлам, которые вы изъяли из архива.
  - Мы посмотрим их вместе! - Дрон медленно приблизился к Ветрову, и вдруг схватил его за рукав.
  Быстров попытался разъединить бывших родственников, но пальцы Гранда Дея еще сильнее впились в руку Ветрова. Ветров даже охнул.
  - Уговорили, господин президент! Отпустите меня.
  Они покинули кабинет. В коридоре на кожаном диванчике положив ладошки на коленки, чинно сидели двое - Владыка и начальник тайной полиции Чеппель. Они мучились от страха и болезненного любопытства, и соображали, кому доложить о тайной беседе президента с туристами? Ведь речь шла о президенте, который сам был той самой инстанцией, куда поступали все заслуживающие внимания доносы. Заметив выходящего из кабинета президента, Чеппель вскочил на ноги.
  - И вам не помешает выспаться, Чеппель. Возьмите выходной. Такому ответственному лицу, как вы, следует выполнять должностные обязанности в бодром расположении духа.
  Чеппель поклонился.
  - Я уезжаю в загородный дом. Дня на три.
  Чеппель снова поклонился, но с некоторым замешательством.
  - Вы еще здесь? - небрежно бросил президент, поворачиваясь к Владыке.
  - Я грешен! - Голос священника дрогнул. - И сижу здесь в ожидании своей участи...
  Президент усмехнулся.
  - Хотите хороший совет? Попробуйте следовать заповедям вашей религии, и вам не придется бояться.
  
  . . .
  
  Дом президента располагался недалеко от Москвы немногим более десяти километров от ее окружной дороги. Усилиями его многочисленной челяди рощица вокруг дома имела совершенно девственный вид. Гранд Дей любил природу, и это чувствовалось в каждом кустике, цветке или деревце. Подавая пример гостям, Гранд Дей шел подчеркнуто осторожно, чтобы не помять лишней травки. Специальных дорожек в рощице не было, и следы человеческой деятельности были отлично скрыты от глаз. Предупрежденные президентом слуги уже подготовили отдельные покои для гостей. Комнаты располагались в южной части здания, были огромными, но имели общую лоджию, благодаря которой друзья могли любоваться открывающимся видом вместе. Ветров, не останавливаясь, пересек свою комнату и вышел на лоджию. Быстров высунул голову позже, но выйти не рискнул: был не одет.
  - Хорошо у Гранда Дея! - заметил, не оборачиваясь, Ветров.
  - Да, наконец-то можно расслабиться! - Быстров окинул взором уютную рощицу, огибающую лужайку перед домом. - Дей - славным парень, но мне показалось, что он немного трусоват.
  - Это не трусость, Валя, - возразил физик. - Ты не представляешь, насколько он - сложная личность!
  Быстров пожал плечами, пробрюзжал:
  - Эта сложная личность цепляется за тебя, потому что панически чего-то боится.
  Ветров оглянулся.
  - Ему трудно. Он протестует против чего-то в самом себе, и, как и мы, не понимает, что происходит с бедной Землей. Но кроме любопытства или научного интереса еще испытывает муку, потому что что-то тут напрямую зависело и от него! - Ветров зевнул. - Иду спать. - И скрылся за своей дверью.
  Его друг еще раз поглядел на подернутые дымкой темные верхушки деревьев и последовал его примеру.
  
  Весь следующий день они посвятили изучению материалов, скупо иллюстрирующих невероятные вещи, случившиеся во времена молодости двух президентских гостей до их первого прыжка в "нуль". Буквально по крупицам: по фотоснимкам и обрывкам телесъемок, им удалось восстановить следующую последовательность событий. Все началось с того, что астрономы заметили: верхушка горы "Эльбрус", расположенной неподалеку от одной из самых старых обсерваторий Земли, сдвинулась. Чтобы убедиться, что это не мерещится, за вершиной стали вести наблюдение. К всеобщему изумлению движение продолжалось. Около трети массы Эльбруса потихоньку сдвигалась в сторону, будто некая сила пыталась свалить его вершину с неподвижного постамента. На снимках и видео замелькали лица, объятые ужасом. Вокруг горы образовалась почтительная пустота. А в радиусе два километра по кольцу рассредоточились войска. Гора тем временем сдвинула свою верхушку настолько, что та накренилась, угрожая внезапным обрушением. И снова искаженные страхом лица. И на их фоне Чеппель и еще раз Чеппель... Сначала вершина раскачивалась на краю отполированного движением среза, но вдруг, издав жуткий треск, замерла под углом сорок пять градусов, превращая в посмешище законы гравитации. Несомненно, миллионы глоток издали одновременный выдох. И о, ужас! Даже троим, что смотрели сейчас на старые записи, почудилось, что груда камней довольно ухмыльнулась. Дальше последовала нелепая реакция. Под накренившейся гигантской массой на срезе стала собираться толпа. Люди долго стояли, раззявя рты, потом начали обустраиваться, разбивая лагерь непосредственно под приподнятой вершиной на идеально ровной плоскости среза. И вершина, вздрогнув, стала опускаться на свое законное место. Что заметили под вершиной не сразу. А когда убедились в этом, не пожелали покинуть смертельно опасного места. Людей пришлось вытаскивать испод адской горы силой. Наконец, площадка опустела, и Эльбрус резко с грохотом утвердился на своем месте. Человечество вздохнуло с облегчением. Однако все только начиналось. Взбесились дома. Каждую ночь они разворачивались на сто восемьдесят градусов, и момент их поворота не удавалось поймать. Дальше - хуже! Дороги вдруг принялись ловить людей, и жертвы, застряв в дорожном покрытии с бессмысленным выражением на лицах, замирали, как манекены. И вдруг все кончилось: кто-то, как ни в чем не бывало, заспешил на работу, кто-то нырнул в магазин, а кто-то устало поплелся домой...
  - И что вы об этом думаете? - осведомился Дей, нарушив тягостное молчание.
  - Может это фантастический фильм, отснятый в манере документального кино? - предположил Быстров.
  - А ваше мнение? - спросил Гранд Дей Ветрова.
  Тот огладил свой голый подбородок, вздохнул и лишь потом открыл рот:
  - Вы и сами, Гранд, не верите в реальность этих фактов! Так?
  Гранд Дей кивнул.
  - Все дело в том, что мы на первом этаже! - Ветров, досадуя, махнул рукой. - Сейчас проверить достоверность информации невозможно. Но вот вопрос! Кому понадобилось все это прятать, да еще поделить на блоки, чтобы окончательно всех запутать, если это обычное развлекательное кино?
  - Ну, хорошо, предположим, что это правда, - немного стесняясь, сказал Гранд Дей.
  - Но что эта "правда" может нам дать? - задался вопросом Ветров.
  - Не знаю... - протянул Дей. - Но меня сразу оставляет это изнурительное беспокойство, как только я склоняюсь поверить всем этим нелепостям.
  - А у меня наоборот! - пожаловался Быстров. - Голова начинает идти кругом!
  Ветров рассмеялся.
  - Когда я наткнулся на эти снимки, мне удалось открыть только несколько файлов. Но если бы я увидел все, что мы имеем с вами теперь, я посчитал бы их абсурдом. По-моему, тот факт, что вы стащили все это у меня испод носа, и есть самое интересное...
  - А как быть с этим мерзейшим чувством, которое мы испытали, когда гора накренилась? - спросил Дей.
  - Неприятное зрелище, - согласился Быстров, - но не более!
  Дей, дернувшись, как от пощечины, резко повернулся к нему.
  - Не забывайте, я - дрон и не склонен поддаваться панике. Но чувство, которое у меня было... - Гранд Дей заколебался, стоит ли продолжать, - говорит, что это было посланием для меня или, возможно, для нас.
  В глазах Ветрова вспыхнул интерес. Заложив руки за спину, он начал задумчиво расхаживать по залу, служившему в доме домашним кинотеатром. Все трое, отоспавшись после бессонной ночи, обильно позавтракав, сразу направились сюда.
  - Да не мельтеши ты перед глазами! - вдруг рыкнул на него Быстров. - И так тошно!
  - Видите? - кивнув в сторону Валентина Быстрова, осведомился Гранд Дей.
  Ветров, остановившись у окна, отдернул штору, впуская в комнату солнечный свет.
  - Все, что мы увидели, относится к давним временам, в вашу бытность, Дей, моею матерью. Но мы не знаем, случилось ли это на самом деле? Никто из людей не помнит о сдвижке вершины Эльбруса, намеков на этот факт нет даже в фантастической литературе, которой вы грешили тогда. И все-таки вы предлагаете принять файлы, как чье-то послание... - Ветров пожал плечами. - Что ж, давайте попробуем, хотя я, скорее, готов считать это чьей-то злой шуткой!
  Дей пристально посмотрел на Ветрова.
  - А что если людей заставили забыть о коварном Эльбрусе, прыгающих домах и кровожадных дорогах?
  - Да я помню драку с Чеппелем, как факт из моей биографии... - Ветров застыл, расширив глаза.
  - Вот именно! - обрадовался Дей. - Если это не исторические документы, откуда в нем взялся Чеппель?
  Теперь по залу забегал Быстров.
  - А куда подевались подлецы после драки? - задался вопросом он, вперивая вопрошающий взгляд в затылок Филиппа Ветрова, который снова смотрел в окно, любуясь цветами, растущими перед домом.
  - Филипп, мне кажется, что вы об этом знаете! - Дей ткнул в его спину пальцем.
  - Почему вы так думаете?
  - Ну... - протянул Гранд Дей, - как бывший адепт Церкви Дронов и я кое-что умею...
  - Вы правы. Не стану отрицать, в моей памяти только что всплыли интересные факты, - усаживаясь на подоконнике, сказал Ветров. - Чеппеля и то, что осталось от погибших бандитов, увез Красс. Мы сложили с Быстровым их каменные останки к нему в багажник. Полагаю, отъехав, он их выбросил. Но мать, то есть вы, Дей, так переживала из-за содеянного, ведь это она включила тот злосчастный прибор, что Красс из жалости соврал о возможности восстановления погибших. Прибор, с помощью которого мать превратила бандитов в бесформенные спекшиеся куски, выглядел точно так же. - Ветров вытянул вперед правую руку, отвернув рукав. - У меня на запястье вы видите его копию. А оригинал вы возвратили Крассу.
  - И что потом? - нетерпеливо спросил Быстров, так как Ветров взглянул в окно, продемонстрировав собеседникам свой точеный профиль.
  - Копию я спрятал в квартире матери. Она потом уехала в отпуск, и я... Стоп! Была паника! Прямо перед ее отъездом случилась какая-то невозможная жуть... - Ветров посмотрел на Быстрова, потом на Дея. - Подключайтесь! Заставьте свою память служить вам!
  Его собеседники молчали, боясь пошевелиться. Ветров погрозил дрону пальцем.
  - Ну же!
  Дрон мелко заморгал, и, наконец, открыл рот.
  - Я вспомнил некоторые подробности из моих тогдашних похождений на Баска! - Он смешно вытянул губы, имитируя мимику дронов. - В кафе "Мороженное" в Екатеринбурге я вдруг обнаружил, что я не тот, за кого себя выдаю, и что рядом со мной не муж, а такой же, как и я, дрон и он отец мне! То есть, был им на Баска. Вот тут все и началось...
  Дей испугался, память снова начала ускользать от него. Он беспомощно посмотрел на Ветрова.
  - Дальше! - хлестнул по нему физик своим громовым басом.
  Гранд Дей кивнул.
  - Перед этим случилась та самая драка с дружками Чеппеля. Где я убил троих из них, превратив в бесполезный мусор.
  - Все, как в ролике Красса! - подтвердил Быстров. - Теперь и я вспомнил, как мы искали в снегу то, что осталось от тех несчастных. Три сверхплотных обжигающе горячих обломков!
  - Когда я приехала, извините, приехал на встречу с Чеппелем. Вся компания была уже в сборе. Меня же привез Красс, который назвался тогда Валентином Снегиным. Кажется, Красс приударял за мной, и мой муж отчаянно ревновал. Забавно, правда?
  - Не думаю, что это обстоятельство забавляло вашего мужа! - тонко заметил Быстров.
  - Красс хотел помочь вам... тебе Филипп, ведь твои неприятности начались из-за него и Ротара.
  - Они подсунули мне фальшивые деньги, - кивнул физик.
  - Да, по поводу этих фальшивок и была разборка. А бандитов представлял не безызвестный вам предок моего начальника тайной полиции - господин Чеппель. - Дей рассмеялся. - Кстати он был отставным военным.
  - Скверный тип, злой! - вспомнил Быстров. - А под вершиной горы стал туп и благообразен.
  - И я заметил разницу! - чуть не подпрыгнул от возбуждения Дей. - А знаете, с ним Красс что-то сделал, внушив ему желание помогать всем и вся. Красса на Земле сопровождал мой духовный учитель. - Взгляд Гранда Дея потеплел. - Его зовут Ротар. Он жив, вы не знаете?
  - Преподобный Ротар покинул свое тело сразу после вашего ухода с Баска, - сообщил Быстров.
  - Бедный учитель! Впрочем, он устал, и ему было пора. Но вернемся к воспоминаниям. Я отлично помню, чем занимался на Баска, но как собирался отбыть с Земли, нет. Возможно, что это как-то связано с экзерсисами сумасшедшего Эльбруса. - Он ударил тыльной стороной ладони о ладонь. - Что с Землей что-то не так, я понял это четыре года назад после разговора с бывшим губернатором Вестерна господином Кацнальсоном, который состоялся через час после его возвращения. Губернаторствуя, он заметил, что люди, покинув Землю, на Вестерне становятся сообразительнее, что их коэффициент интеллекта увеличивается в среднем до тридцати единиц. Но на Земле поселенцы возвращаются к старым показателям, начинают торчать в зоопарках, и думают лишь о продлении собственной жизни.
  - Упомянув о земной статистике, вы имели в виду влияние высоты? - уточнил Ветров.
  - Да.
  - Но эта зависимость, хотя и справедливая для Земли, совершенный абсурд! - вставил Быстров.
  - И то, что в подвальных помещениях возникает временная амнезия, абсурд не меньший! - добавил Ветров.
  - Какая еще амнезия? - не понял президент.
  - Ваша неосведомленность неудивительна, если вы и подвергались когда-нибудь воздействию ниже поверхности земли, то вряд ли об этом помните.
  И Ветров рассказал в лицах занятную историю том, как побывал в гостях у Андрея Филипповича, как они угощались его чесночной колбасой, и как потом заносили в записную книжку все, что произошло с ними за день, чтобы на следующий день с удивлением об этом читать.
  - Надеюсь, моя история не повредит Андрею Филипповичу? - спохватившись, спросил Ветров.
  Президент досадливо поморщился.
  - Лояльный гражданин имеет право на безвредные чудачества. Но что за чертовщина?
  - Возможно это проявление того же самого явления, что обнаружила ваша статистика в отношении высоты! - высказал предположение Ветров.
  - А вы говорите, Баска! Нет, пока я не разберусь с Землей, я...
  - То, что вы не летите на Баска, мы поняли, - не очень вежливо перебил президента Ветров. - Поэтому давайте вернемся к Эльбрусу, к ночным разворотам зданий и хищной пляске дорог...
  Ветров замолчал, потому что на президентском столе, взывая к вниманию, вдруг запрыгал Красовский прибор. Быстров схватил его, как будто это был его мобильник, вокруг Ветрова тут же "затрещал воздух", (видимо он хорошо отдохнул), и над головой Валентина Быстрова, медленно обретая очертания, проявилась обрамленная пышной копной щупалец физиономия Красса. Дей ушел в дальний угол, поколдовал там над какими-то кнопками, и Ветров с явным облегчением утратил яркий ореол.
  - Я подключил прибор к энергосистеме дома, она достаточно мощная, - тихо сказал Гранд Дей, жадно всматриваясь в старого друга. - Здравствуй брат во времени и пространстве! - Он скупо улыбнулся и вернулся на место.
  Красс мигнул, поклонился, приветствуя всех сразу, и попросил:
  - Могу я поговорить со своим братом без свидетелей?
  - У меня нет секретов от друзей! - заявил Гранд Дей, удивив даже себя самого.
  - Люди не заслуживают слепого доверия! - пробрюзжал Красс.
  - Пытаешься нас поссорить? - отвечая, Гранд скорее отреагировал на улыбку Ветрова, чем на замечание старого дрона.
  Красс не мог не заметить этого.
  - Рад познакомиться, влиятельнейший господин Ветров! - витиевато изрек он изменившимся голосом. Красс плохо выговаривал слова чужого языка, и, кажется, этого стеснялся.
  - Взаимно. Полагаю, Валя, нам лучше оставить старых друзей наедине, - равнодушно ответил физик.
  - Не смей! - гневно крикнул Дей, как только дверь за гостями закрылась.
  - Возьми себя в руки, священник! Люди услышат твою крикливую речь! Или ты забыл свой долг перед Баска?
  Дей, сделав глубокий вздох, заставил себя успокоиться.
  - Твои интриги против этого человека задевают в какой-то мере и меня! - заметил он уже с ледяным спокойствием.
  - Знаю, как он тебе дорог, поэтому и попросил его найти тебя.
  Красс постарался придать своему голосу хотя бы толику задушевности.
  Но Дей распознал в его голосе фальшь:
  - Разве ты не знаешь, что лгать священнику бесполезно?
  - Тогда перейдем к делу! - сухо ответил Красс. - Твоим истинным сородичам дронам снова грозит вымирание. Вкрадчивые захватчики, как две капли воды похожие на нас, потихоньку вытесняют нас с нашей планеты. С их легкой руки Баска стала называться Коалой. И даже я успел привыкнуть к новому названию. - Он печально вздохнул. - Пришельцы искусно изменили себя. При багровом свете нашего солнца их не отличишь от дронов. Многие стали считать их родичами, и вступают в смешанные браки... - Он вздохнул еще печальнее. - Мой дорогой Дей, если сидеть, сложа руки, мы скоро растворимся в подделке на самих себя!
  - С вами оставался один из могущественных, - напомнил Дей. - Почему бы вам не обратиться за помощью к нему?
  - Он покинул нас так же, как и ты. Среди дронов и самозванцев-потомков сейчас обретаются существа уровня Тетры. Они помогают и потомкам и дронам, потому что высшим шарам безразлично, кто из нас победит. Но последнее время мне начинает казаться, что лига шаров приходит к выводу, что жизнь дронов не интересна. Успешная экспансия ракианцев по Галактике делает их занятнее нас. Но пока шары не выказывают предпочтений. Благодаря тебе! Благодаря тому, что ты - их мессия. Но если они встретятся с тобой, то могут разочароваться, сам знаешь, как это бывает. И тогда им уже ничто не мешает принять сторону нашего противника!
  - Тогда зачем ты искал меня?
  Красс замялся.
  - Говори правду! - потребовал Дей, будто пролаял.
  - Чтобы убрать Ветрова с Коалы.
  Гранд метнул в Красса тревожный взгляд.
  - Зачем?
  - Вестерн - давняя мечта ракианцев. Если помочь занять его, потомки дронов оставят Коалу... Баска, - смущенно поправился Красс. - Вестерн для Рака блаженный рай, его вода вызывает у этого вида какие-то особые реакции, сопровождающиеся кайфом. Они уже внедрили в мир Вестерна одного из своих. Когда-нибудь он пошлет им призыв, и я делаю все, чтобы это случилось как можно раньше, потому что дроны не располагают временем. Но все пошло вкривь и вкось. Вмешался Ветров, изменив программу прибора, и преобразование структур потомка Лена исказилось. - Красс сделал кислую мину. - Я недооценил Ветрова. Кстати, тебе следует знать: Лен - гибрид, он сын Быстрова и ракианки.
  Гранд Дей даже онемел от изумления.
  - Возможно ли?
  - Для потомков да!
  - А зачем тебе понадобился я?
  - Чтобы развязать себе руки. И это мне удалось. Потому что Ветров, зафрахтовав корабль Ленка, покинул Вестерн, не устояв от соблазна встретиться с духом своей матери. Задержи его на Земле! Чтобы Лен успел разбросать семена по цветущим полям Вестерна.
  - Программа Лена была изменена. Причем нашим общим знакомым, весьма могущественным мастером Ветровым! На что ты надеешься? Ты же не знаешь, кем или чем стал наш подопытный.
  - Ну, о тенденциях его переструктуризации я догадываюсь. Лен будет более человечным, чем хотелось бы обществу Коалы. Потомки дронов не смогут ему безраздельно доверять во время операции по захвату Вестерна. Но семя свое он рано или поздно все равно разбросает! Лишь бы не было при этом Ветрова! Поэтому Дей, прошу, задержи его на Земле, а если не удастся, поезжай вместе с ним, чтобы отвлечь от мальчишки.
  - Думаешь, это просто?
  - Тебе да.
  Гранд Дей задумался. Да, Красс поступал с человечеством скверно, но он мог его понять. Дронов остались единицы, а человечество было дееспособной расой и имело будущее.
  - Жаль, что я не знал этого вчера, - посетовал Дей. - В результате мы потеряли целые сутки!
  - Но и Ветров их потерял! - заметил Красс.
  - Ты - истинный дрон! - не то проворчал, не то похвалил Гранд Дей, щурясь на взметнувшиеся вверх искрящиеся щупальца Красса. Он вдруг испытал зависть. Человеческое тело не умело ощущать чужое эмоциональное состояние, ему теперь приходилось полагаться только на свой опыт, интуицию и предсказуемость поведения большинства мыслящих.
  Красс рассмеялся. Чувства Дея он читал, как открытую книгу.
  - Ты правильно сделал, что оставил лазейку, и я мог подслушивать ваш разговор.
  - Но я не думал, что ты отважишься прервать нас. Ты все испортил, выдав меня с головой!
  - Я не мог поступить иначе. Вы слишком близко подошли к тому, чтобы распутать клубок.
  - Значит, ты не хочешь, чтобы я узнал правду о собственном прошлом! - в голосе Дея слышалось разочарование.
  - Дей, ради Бога! - Красс был искренне удивлен. - Копайся в прошлом, сколько душе угодно. Но не при Ветрове же!
  - Однако без его помощи нам не удастся докопаться до истины, - возразил ему Дей. - Ты просишь задержать Ветрова, но если этот дотошный мистик не найдет себе дела, он отправится восвояси.
  - Ты прав... - Красс выдал щупальцами очередную порцию искр. - Хорошо, можешь быть с ним откровеннее. И чтобы заинтересовать его, я кое-что тебе расскажу. Не помню во всех подробностях, но когда мы с Ротаром переместились с Баска на Землю, за нами шел кто-то третий. Ты сразу почувствовал его, и тебе он не понравился.
  - Третий? Уж не намекаешь ли ты на символ Святой Троицы? - Глаза Дея вдруг озорно блеснули.
  Красс важно прокашлялся.
  - Он был третьим лишним, как говорят у вас на Земле.
  Слушая Красса, Гранд Дей чувствовал, что истина где-то совсем близко, и надо только половчее ухватиться за нее.
  - Может все эти ужасные вещи происходили из-за него?
  - Не знаю. - Красс медленно мигнул, отчего сразу стал похож на сову. - Хотя... от шаров всегда было больше проблем, чем пользы!
  - Шару вполне по силам управлять гравитацией и дьявольски ухмыляться через камень. И я три с половиной века назад не хотел уходить с Земли, потому что бедняжке грозило не меньшее разорение, чем многострадальной Баска. И сентиментальность здесь не причем!
  - А может убедить Ветрова, что угроза все еще существует? - предложил Красс.
  Гранд поморщился, обманывать Ветрова было неприятно, однако был вынужден согласиться. Или он не дрон?
  - Это может оказаться правдой.
  - Брось! - Красс улыбнулся. - За столько лет не единого признака его присутствия на Земле. Ты же знаешь, как шары навязчивы. Он обязательно проявил бы себя!
  - Наверное, - неуверенно согласился Гранд и печально попросил: - Покажи мне Коалу!
  Красс исчез с экрана, чтобы уступить место до боли знакомой Дею панораме родной планеты Баска.
  - Прости Дей, что не зову тебя домой! - виновато сказал Красс, снова появляясь на экране. - Но когда мы одержим победу, я буду ждать тебя, приезжай. Я стар, так что тебе восстанавливать нашу цивилизацию!
  Гранд Дей улыбнулся.
  - Судя по тому, как ты плетешь интриги, ты не выпустишь власти из рук даже через сто лет!
  Красс воровато поглядел на Дея: к его неудовольствию старый друг слишком хорошо знал его.
  Оценив по достоинству его взгляд, Гранд Дей проговорил:
  - Ты - больше политик, чем... - Дей осекся, унижать старого дрона было опасно. - Впрочем, для Баска это качество теперь важнее любого другого.
  Красс нахмурился: он увидел, что старый друг не искренен с ним.
  - Ты любишь Баска меньше Земли? - насторожив щупальца, спросил он с ревнивыми нотками в голосе.
  - Я, прежде всего, дрон! - вскинув голову, отчеканил Гранд Дей.
  - До связи! - попрощался Красс. - Канал останется открытым еще на пять минут. Покажи Ветрову нашу планету. Это не повредит делу. - Красс исчез. Гранд Дей впился жадным взглядом в трехмерный экран, и только чуть шевелились его нервные пальцы, записывая трансляцию видов Баска.
  
  Он нашел их у озера. Друзья устроились прямо на траве у самой воды, опираясь спиной о скамью. В руке Быстров держал плоский камень, который собирался пустить по воде. Ветров, смеясь, поддразнивал его, что ему переиграть его не удастся.
  "Мальчишки! - с завистью подумал Гранд Дей. - Люди на всю жизнь остаются немного детьми! Возможно, именно в этом секрет живучести человеческой расы и ее обаяние".
  Он подождал, пока они подсчитают количество поскоков нового запущенного камня, и после препирательства согласятся с хохотом на ничью. Причем Ветров явно подыграл Быстрову, потому что другу победить было важнее, чем ему самому. А Дею, как дрону, не пришло бы подобного в голову. Скрывать счастливую удачу? Нет! Выиграл, так выиграл! Он кашлянул, и сразу понял, что Ветров, несмотря на свою увлеченность спором с Быстровым, знает, что он здесь. Обернулся на кашель одни Быстров.
  - Вы кстати! - заметил он. - Нам нужен судья. Мне кажется, что Филипп нечестно играет!
  - Подыгрывает? - уточнил Дей, намеренно демонстрируя Ветрову свою проницательность.
  - Как бы, не так! - Быстров даже обиделся. - Он не признает своего проигрыша!
  "Капризное дитя! - подумал дрон, любуясь героическими пропорциями бывшего навигатора. - И что Ветров носится с ним?"
  Он взглянул на Ветрова и вздрогнул, потому что физик, воспользовавшись его разговором с Быстровым, внимательно изучал его лицо. Гранд Дей, не выдержав пристального взгляда Ветрова, потупил глаза. Ему хотелось быть честным с Филиппом. Ему хотелось с головой окунуться в земные иллюзии, которых только что бесцеремонно лишил его Красс. Знал пройдоха к кому обратиться! Обмануть Ветрова сложно. Такое под силу разве что священнику Баска. Но лучше бы вовсе вывести его из игры. Что Красс, собственно, и пытается сделать. Дею стало тоскливо. Как это низко лгать человеку, заботящемуся о процветании собственной расы, не нанося вреда другим. И все же, он и Ветров - политические противники, и каждый из них радеет, прежде всего, о своем народе!
   - Вы когда-нибудь видели мою Баска? - осведомился Гранд Дей, чтобы заполнить слишком тягостную для него паузу.
  - Я не был на Баска, - ответил Ветров, не уточняя, что видел немало ее пейзажей в памяти друга.
  - Я могу вам ее показать!
  Филипп прищурился.
  - А как на счет экскурса в ее историю? В вашем изложении она была бы точнее.
  - Красс осторожен... - не договорив, Гранд Дей опустил голову.
  Ветров пересел на скамейку, предложив президенту сесть рядом с ним. Дей опустился на деревянное сиденье, прокашлялся. Он был смущен. Ему казалось, что он прозрачен, хотя прилагал немало усилий, чтобы закрыться ментальным экраном.
  - А почему бы вам не погостить на Земле подольше? - осведомился он, со вздохом приступая к выполнению задуманного Крассом плана.
  - Вы действительно этого хотите? - Ветров улыбнулся.
  - Для Земли это было бы полезно, - уклончиво ответил Дей, продолжая прятать от Ветрова глаза.
  - А может для Баска? - Ветров продолжал улыбаться, но в глазах его появился лед.
  Президент изобразил на лице удивление.
  - Каким же образом это может быть полезно для Баска?
  - Хороший вопрос! - заметил физик.
  - И поэтому вы пытаетесь добраться до моих мыслей? - Глаза Гранда Дея блеснули.
  Физик проигнорировал его вопрос.
  - У вас ко мне конкретное дело, или вы предлагаете остаться ради гостеприимства? - уточнил он с вежливым равнодушием.
  - Конечно конкретное. Странные нелогичные вещи происходят на матушке Земле. Разобраться в этом - не есть ли долг великого ученого и защитника человечества?
  - Не льстите мне, Гранд! - отрезал Ветров. - Хотя... вы, конечно, правы!
  Услышав последнее, Гранд покраснел, как мальчишка, что, естественно, не ускользнуло от его проницательного собеседника.
  - Помочь землянам надо. Еще на Вестерне мы обнаружили, как современные люди Земли деградировали. Мы сделали вывод, что, приобретя долгожительство, человечество докатилось до генетической деградации.
  - Также это объясняется отсутствием естественного отбора! - осмелев, вставил Гранд Дей. - И довольно продолжительным периодом в истории человечества, характеризующимся наличием высокого радиационного фона.
  - Да, но в эту схему не вписывается внезапная потеря памяти у тех, кто находится ниже уровня поверхности! - заметил Ветров. - В метро или подвалах. Боюсь, что причину надо искать в ваших похождениях на Баска. Поэтому ее история...
  Дей не заметил, как мертвой хваткой вцепился в руку Ветрова.
  - Вы сто раз правы, Филипп! Боже мой! - прошептал он. - На Баска шары не рисковали обыскивать подвалы, где прятались дроны! Это было им запрещено. И в этом запрете их могущественные руководители опирались на некую этическую подоплеку, которую внушали своим вассалам.
  Дрон сначала смутился, не сказал ли он лидеру Вестерна чего лишнего, но вдруг махнул рукой, выдохнул: была не была, и рассказал Ветрову, что такие, как Тетра 1001, уязвимы перед большим скоплением материи. Нырнув в нее, они превращаются в ничто. Ибо если масса материи, превышает силу духа шара, он теряет над собой власть, и с жадностью наркомана сливается с ее структурами все теснее, пока не превращается в неподвижность.
  - Ничто, неподвижность... - Ветров улыбнулся. - Не слишком ли?
  - Думаете, это невозможно? - Гранд Дей был поражен наивностью Ветрова, точно так же, как тот наивностью дрона. - Тогда зачем этот запрет на погружение в недра, и слепое ему подчинение?
  - Если материя для шаров ловушка, почему вы с ними не справились? - вкрадчиво спросил Ветров.
  Дей почувствовал себя уязвленным.
  - Шары - чудовища! - горячо сказал он. - Убить их нельзя, а они это делают с вами в два счета...
  - Но вы сами только что сказали о некой критической массе, - напомнил Ветров.
  И оба мэтра глубоко ушли в свои мысли.
  "Если бы знать это тогда! - думал Гранд Дей мечтательно. - Мне не пришлось ему лгать..."
  Течение мыслей дрона прервал Ветров.
  - Мы были близки к разгадке тайны Земли, вот почему Красс так внезапно вмешался в наш разговор!
  Не успел он закончить фразу, как в воздухе прямо перед ними замерцал куб трехмерного экрана.
  - Валя! - попросил Ветров, глядя в круглые глаза Красса. - Повесь прибор уважаемого президента Коалы на дерево. Найди у озера живописное место подальше отсюда, и пусть Красс полюбуются нашими видами.
  Не обращая внимания на протесты старого дрона, Гранд Дей отдал прибор Быстрову, и, повернув к физику смущенное лицо, стал ждать его реакции на свое вероломство. Но Ветров молчал до тех пор, пока Валентин не скрылся за частоколом деревьев.
  - А мне нравится ваш Красс! - сказал Ветров. - Хитер и умен. Достойный противник! И добивается он одного: чтобы я, как можно дольше не возвращался на Вестерн!
  - С чего вы решили? - злясь на то, что краснеет, как самый обыкновенный человеческий подросток, поинтересовался дрон.
  - Догадаться было не трудно. После разговора с вашим шефом, вы попытались убедить меня остаться.
  - Получается, что я проговорился?
  - Получается, - кивнул Ветров. - И так, Красс опасается, что посланник Коалы не сможет развиться в нужном ему направлении, если я буду вести его!
  Это было слишком очевидно, чтобы пытаться отрицать. И Гранд Дей в знак согласия опустил голову.
  - Значит, я должен, как можно скорее, вернуться! - Ветров попытался нырнуть в глубину глаз Дея, который коротко посмотрел на него. Но они, как и раньше, были непроницаемы. - А что касается загадки современного человечества, то ее можно разгадать куда быстрее, чем думаете вы. Человек, как и дрон, существо иного порядка, он - не шар, поэтому...
  - Поэтому не превращается в неподвижность, как шары, а лишь теряет способность помнить, - продолжил за Ветрова Дей.
  - И для человека это своего рода неподвижность! - резюмировал Ветров после продолжительной паузы, во время которой оба собеседника обдумывали то, что только что озвучили. - А не кажется вам, Дей, что в подсознании современных людей сидит тот самый пресловутый этический выбор шаров, который призывает их держаться как можно дальше от огромных скоплений масс материи? Что именно это проявляется в нелепой закономерности Земли - чем выше ты живешь человек, тем ты умнее? Контролирующие органы дронов до сих пор наблюдают за вами? - вдруг в лоб спросил Ветров.
  От неожиданности Дей заморгал.
  - Как за заключенными? Давно нет. И, честно говоря, им и раньше не было до нас дела!
  Ветров устремил взгляд в синее без единого облачка небо, как будто хотел увидеть в нем неуловимые нити контроля Баска, с наслаждением вдохнул полной грудью, и погрузился в себя. Он казался настолько занятым своими мыслями, что Дей позволил себе расслабиться и приоткрылся.
  - Черт! - вырвалось у Ветрова, который успел кое-что рассмотреть. - Кто это?
  - Оказывается он здесь! - в ужасе прошептал Гранд Дей. - Третий! Боже, он всюду! Реальная преисподняя Земли! "Подарок" Земле от дронов!
  - Он один из могущественных? - спросил Ветров, хотя и знал ответ.
  - Да. И находясь под его влиянием, человечество постепенно деградирует вместе с ним.
  Послышались скорые шаги Валентина Быстрова. Он возвращался.
  - Сначала обедать! - распорядился Гранд Дей, вставая со скамьи, он выглядел на удивление собранным. - Потом отдыхать! Мой дорогой Филипп, нам понадобятся все наши силы!
  
  
  Он долго сопротивлялся и вдруг с жадностью изголодавшегося нищего помчался на пир, называемый жизнью. Движение потрясло его, потрясло до самого основания, воодушевляясь им, он выдрал себя из пустоты и устремился к бытию, чтобы вобрать в себя силы человечества и отмстить ему же за вынужденное бездействие, за всю ту бездну времени небытия, в котором он находился. Он всего лишь последовал за Ротаром, а угодил в плен материи. И теперь знал, как и кому мстить. Вот они, кто подталкивал его в плен неподвижности! Он наблюдал за своими маленькими копиями, что копошились на глыбе, затерянной в космосе, которую он принимал за себя. И вдруг среди океана тусклых огоньков он увидел две яркие пульсирующие точки. И вдвоем они, пожалуй, были мощнее его, несмотря на незначительность занимаемого пространства. Он испугался и чуть не напал на них от страха, как это сделало бы в отчаянии загнанное в угол существо. Но ему хватило здравого смысла лишь вежливо поинтересоваться, что им от него нужно?
  - Ничего! - ответил один из двух. И он узнал в нем Гранда Дея. - Тебе пора возвращаться в свои пенаты, мой друг!
  - С чего ты взял?
  - Твои собратья забыли о тебе, кому это понравится! - вмешалась вторая точка, неизвестная ему.
  - Это не в счет, дитя! - отрезал шар, но вяло.
  - Тогда прими в расчет, что ты тут лишний! - снова заговорил второй, и шар узнал в нем того, кого ему запретили трогать.
  И все-таки он позволил себе огрызнуться:
  - Кто ты такой, чтобы об этом судить?
  - Погоди, Филипп! - вмешался его старый знакомый. - Мы с шаром давние друзья, я ему сам объясню! - И он направил мысленный поток в сознание шара: - Остановись! Не губи себя и человечество, как когда-то твои братья погубили мою расу.
  Шар задумался, но не вспомнил всего и растерялся:
  - Зачем мы вернулись на Баска?
  Разговор становился опасным, и все-таки Дей ответил честно:
  - Чтобы вкусить настоящей жизни.
  - Что ты знаешь о ней? - усмехнулся шар, сотворив ураган в Атлантике.
  - Будь добр говори без эффектов! - не то попросил не то приказал Гранд Дей. - Чтобы не сотворить нечто похожее на Эльбрус. Еще одной всемирной истерики люди не выдержат.
  - Убери свой поток образов! - вдруг с болью попросил шар. - Я хочу говорить с человеком.
  Дей обескуражено замолчал. И полный сострадания Ветров вступил в разговор.
  - И я не хочу, чтобы человечество провалилось в твою преисподнюю.
  Шар обиделся.
  - Почему ты отождествил меня с адом? Я - положительный!
  - Для людей тебе не суметь стать раем.
  - А... я вспомнил тебя! - Шар встрепенулся, спровоцировав землетрясение в Антарктиде. - Три с половиной века назад ты болтался около Дея. Ты - Ветров. Помнится, меня просили не трогать тебя.
  - Кто? - Ветров был озадачен.
  - Какая теперь разница? Так это было давно! - Шар спостулировал внутри себя гордость, чтобы двое наблюдающих за ним малышей - точек умалили самих себя в сравнении с ним. Знакомство с ключами Вселенной делало его выше всех и вся...
  - Ты говоришь о Ригеле? - проявил неожиданную осведомленность Ветров.
  Великое сознание шара развеялось по поверхности сухим ветром, пролилось мерзким холодным дождем, и, наконец, сверкнуло сотнями тысяч молний. Верующие, моля о пощаде, воздели к небесам руки, уверовав, что близится конец света.
  - Умерь свой пыл! - прикрикнул на шара Дей.
  Но дрон и сам был в смятении. Ветров знал что-то такое, чего Красс не учел в своих планах, а значит играть против него - верх легкомыслия. Как бы дронам не потерять то, что у них осталось! Бывший сын под защитой Великих Сил, а они с Крассом чуть не схлестнулись с ним в противостоянии на стороне потомков. Даже планетарный дух растерялся, услышав от Ветрова о Ригеле, чуть не сотворив очередной всемирный потом. Тем временем шар собрал себя в единое целое. Небо полыхнуло прекрасным сиянием. Чему рациональное человечество не нашло объяснения, а верующее приняло за даруемый шанс на спасение, и было, наверное, в чем-то право.
  - Я - не зло! - прошептал шар тихим шелестом листвы.
  - Я услышу тебя и без поддержки природы! - заметил физик. - Ты и так переполошил человечество. А теперь давай говорить откровенно. В какую игру ты собрался играть?
  - Хочу научить людей делать правильный выбор!
  Ветров чуть не присвистнул. Но вместо этого с любопытством спросил:
  - И каким способом?
  - Человеческим, ибо люди сами придумали его.
  - То есть?
  - Наказание нерадивых, что идут против собственной сути. Причем неизбежное наказание! Я буду неумолимым! - Шар помол и неуверенно добавил: - Одарю блаженством прилежание. Я буду щедр!
  - Под блаженством ты имеешь в виду любовь? - догадался Ветров.
  - Но это все, что я увидел хорошего в людях... - Шар печально прикрыл землю тучами.
  Слова шара растрогали Ветрова.
  - Ты понимаешь людей лучше, чем я полагал! - сказал он великому существу. - И в доброте своей хочешь помочь человечеству. Но твоя неумолимость покажется людям адом!
  - Я не верю тебе! - капризно перебил его шар и начал успокаивать расплакавшихся грудничков.
  - Это надо понять! - веско сказал Ветров.
  У Дея открылся рот. Шар слушал человека, как равного.
  - Говори! - тихо попросил шар Филиппа Ветрова. В его голосе появилась мольба.
  - Ты знаешь о русском писателе Булгакове?
  Шар пошарил в информационном поле Земли.
  - Зло в его романе - очень обаятельное! - ответил он восхищенно.
  - Хочу обратить твое внимание, что зло в романе - неумолимый каратель. И только это зачастую и делает его злом. Но разве отец со своим излюбленным чадом не бывает терпелив, разве он не прощает ему его слабостей?
  - Продолжай! - опять попросил шар.
  - Неизбежность возмездия для человека становится адом. Зло, как неизбежность, как неумолимость, как невозможность исправить ошибку, совершенную зачастую не по злому умыслу, а по человеческой слабости. Ты прав, это абсурд, но у Булгакова зло вызывает уважение. Однако оно толкает человека к тому пределу, за которым нет дороги назад. А любящий отец простит! Покается дитя и отец простит. В этом суть любви. В этом люди хотят уподобиться Богу. А ты хочешь творить добро, используя методы зла. Находясь в недрах планеты, ты невольно стираешь людскую память. А память, кроме прочего, есть ответственность за прожитую жизнь. Не лишай человека опыта прошлых ошибок, иначе он ничему не научится.
  - Это субъективное или объективное положение? - уточнил шар.
  - Возможно и то и другое. Но не это главное. Не забывай, что если мы с Грандом оставим тебя там, где ты прятался последнее время, ты снова отождествишь себя с материей, и потянешь человечество за собой. Волею или игрой судьбы я прыгнул на триста лет в будущее, в котором меня не должно быть, и нашел человечество в плачевном состоянии. Но как бы ни были плохи дела у нынешних людей Земли, они сумели заметить, что тесный контакт с тобой ухудшает способность мыслить. К счастью, в подземном метро твое влияние проявляется не столь интенсивно. Там достаточно мощная зона их общих усилий в стремлении управлять сложными механизмами плюс желание достичь нужной станции. Люди долго не замечали странной закономерности в отношении себя. Но теперь она стала известна. Они обнаружили отвратительную статистику, которая есть следствие пребывания в недрах Земли Великого. Квартиры выше восьмого этажа взлетели в цене, значит, людям нежелательно оставаться глупцами. Они спорят с тобой!
  - Покинуть планету, потому что люди не хотят моего великого влияния... - задумчиво проговорил шар.
  Это был переломный момент, причем опасный для Баска. Шар, покинув Землю, мог махнуть к дронам, чтобы научить любви их.
  - Я, как ваш мессия, - торопливо вставил Гранд, впервые по собственной воле назвав себя ненавистным титулом, - приказываю - ступай к своим! - И он постарался вложить в эти слова всю свою силу. Но, увы, ее оказалось недостаточно.
  Шар рассмеялся, но рассмеялся осторожно, не возбуждая природы Земли.
  - Ты - мессия? Тогда почему ты боишься меня? Почему не идешь на слияние разумов, как отважный Филипп Ветров? - Он снова рассмеялся, но уже ехидно. - Что если я скажу почему?
  Филипп заметил, как густо покраснело лицо президента.
  - И почему? - полюбопытствовал он.
  - Да потому что он лжет на пару со своим дружком Крассом! - выплюнул шар. - И трусливо закрылся ментальным покровом. А ведь Филипп был когда-то сыном тебе!
  - Гранд Дей не имеет детей! - громко крикнул Дей, сделавшись пунцовым.
  - Как легко тебя запутать, дитя мое, ах, извини, мой высокочтимый мессия!
  На лице президента отразилась битва разума с совестью. Но разум Дея потерпел поражение. Дей слишком долго был человеком, чтобы не открыться перед существом, с которым состоял в самом близком родстве, и не только кровном!
  И духовный пир трех великих, приветствующих бытие друг друга, на мгновение повергло человечество в высокую степень восторга. То была минута великого счастья. Что она значила для человечества? Ничего. Но так уж устроены люди. Они хотят видеть смысл во всем. Даже в том, что необъяснимо или не имеет значения. И каждый нашел причину всеобщего ликования, соответственно своим склонностям и характеру. Ведь разум людям даден, чтобы они им пользовались.
  Вот они и воспользовались им.
  . . .
  
  Переминаясь с ноги на ногу, раскрасневшийся от смущения Лен переводил с Филиппа Ветрова на Федора. Федор Ветров ждал приговора отца. За короткое время он успел привязаться к мальчику, и собирался защищать своего подопечного. Ветров видел, что происходит в душе сына и медлил с решением. Гранд Дэй, именующий себя в человеческом обществе Виктором Белым, сидел рядом, и не отрывал взгляда от внука. Федор ему нравился. Возможно даже больше Филиппа Ветрова, хотя бы потому, что о нем можно было заботиться. С Филиппом играть в эти игры было бессмысленно. А Гранду Дею хотелось примерить на себя роль родителя, так неожиданно прервавшуюся немногим меньше четырех веков назад, после чего завести ребенка он отважился только однажды. Теперь с миром, который он так любил, и которому так долго отдавал свои силы, мало, что его связывало. Пожалуй, только семья Ветровых. Но и здесь он был гостем, а на Баска лететь не мог. Пока Красс царит над уцелевшим народом дронов, на Баска ему нет места. Крепыш Красс протянет еще не один век! И высокой цели, что грела бы дрону душу, у Гранда Дея не было. На Земле после ухода дремавшего в ее недрах великого духа править должен другой, более опытный в человеческих отношениях. К тому же он тяготился властью, и занимал президентское кресло, потому что чувствовал необходимость защищать человечество. Теперь на Земле дела налаживались, и ему, дрону по сути своей, ибо дрон никогда не перестанет быть дроном, не стоит вмешиваться в людские дела. Это было неписаным правилом великого Духа Галактики. И Гранд Дей подчинился ему, безропотно принимая тот факт, что великие силы Вселенной протянули руки не ему, священнику - профессионалу, а физику Филиппу Ветрову. Он даже гордился знакомством Ветрова с Ригелем, ведь он был ему сыном!
  Корабль Ленка сел на Центральном космодроме Вестерна три часа назад. Этого времени хватило, чтобы добраться до столицы, повидаться с представителями официальными власти, и оказаться в доме Филиппа. Белому, как почетному гостю, отвели самую большую комнату в доме. Но он попросился в апартаменты поменьше, так как не привык спать в просторных помещениях. Распаковывая свой нехитрый багаж, он заскучал без общества Филиппа Ветрова, с которым во время полета не расставался, и сейчас чувствовал пустоту, оставшись наедине с собой. А Филипп, торопливо поцеловав жену, заперся со старшим сыном в своем кабинете, и затем несколько озадаченный (Дей это ощутил, хотя и не был рядом) поднялся на верхний этаж осмотреть Лена. Юноша с планеты Коала жил у Ветровых. Дей мечтал познакомиться с ним, и чуть не подпрыгнул от радости, когда Филипп Ветров вызвал его по домашнему интеркому. Гранд Дей, он же Виктор Белый, поспешил в комнату Лена и теперь таращился на Федора, изрядно ему досаждая. Федор стоически терпел назойливый взгляд гостя, ведь Виктор Белый был президентом Земли! Белый был старше Федора всего на три года, если иметь в виду возраст человеческого тела. Ростом Федор был выше Филиппа буквально чуть-чуть, и был также курчав, как отец, но огромные глаза взял у бабушки по линии отца, то есть, у той самой женщины, которою когда-то был Дей. Следовательно, у него, у Дея Гранда. Все это не укладывалось в голове Белого, поэтому он и не замечал, что объект его пристального изучения досадливо морщится.
  - И давно это с тобой? - бас Филиппа Ветрова заставил Белого очнуться, и он перевел свой жадный взгляд с внука на растерянного юношу, который был врагом, ибо его породила раса, притесняющая на Баска дронов.
  - С того самого дня, как я переехал к вам, - расстроено ответил Лен.
  Ветров повернул голову к Федору.
  - Я оставил тебе прибор на случай, если произойдет нечто подобное. Где он?
  Федор покраснел.
  - Прикреплен к изголовью его кровати.
  - Тогда откуда этот побочный эффект?
  Федор даже сжался, когда услышал вопрос отца.
  - Дело в том, что я протянул... - признался нехотя он, - нет, я не забыл, просто не сделал сразу...
  - Тебя остановили? Кто? - не выдержал Гранд Дей, хотя и обещал Ветрову в мысленном диалоге не вмешиваться в разговор. - Ты наверняка видел его!
  Теперь Федор смотрел на именитого гостя с любопытством, проницательность президента Земли его поразила, и он подумал, что молодой президент чем-то похож на его отца.
  - Это было странное лицо, - сказал он. - Очень старое, но без морщин и нечеловеческое.
  - Что он тебе сказал? - спросил Гранд Дей у не состоявшегося внука.
  - Что прибор, который ты оставил, очень опасен для меня. Но что если его подержать на старых складах, это поможет избавиться моему отцу от непосильных трудов, которые грозят ему, если не последовать совету. Я понимал, что, скорее всего, все это ложь, но вместе с тем верил в правдивость его слов. Колебался я сутки, потом съездил с Леном в оранжерею и зарыл прибор в трещину. Вскоре оранжерея буйно зацвела, а Лену стало хуже, поэтому я съездил за шариком, и прикрепил его к спинке.
  И Федор указал на кровать Лена.
  - Ваши самые задушевные разговоры обычно велись в этой комнате? - осведомился Белов, многозначительно переглянувшись с Филиппом. - В оранжерее прибор кроме прочего наверняка приобрел функцию межгалактического передатчика. Полуразумные соты способны на многое.
  Федор опустил голову в знак согласия и так и не поднял ее.
  Дей еще раз поглядел на Филиппа.
  - Знаю, он и сейчас подслушивает, - проворчал Филипп Ветров. - Но Лену отходить от прибора нельзя!
  - Что со мной Филипп Андреевич? - вдруг жалобно проскулил Лен, преданно глядя на физика.
  - Ты решил превратить себя в дерево!
  - И в мыслях не было! - запротестовал Лен.
  - Тогда, как объяснить регресс? Ты же знаешь, какое влияние оказывают на твою трансформацию твои собственные мысли! - Физик, скорее, обращался к подслушивающему их Крассу, чем к Лену.
  - Кто принадлежит к славному роду... - Лен замер, вдруг подумав, что их могут подслушивать, а он чуть не выдал главный секрет расы рендемов.
  - Зря испугался! - сказал Ветров. - Поздно! Я знал об этом вашем секрете с самого начала нашего знакомства. Поэтому и просил сына помочь. Чтобы ваша дружеская привязанность возбуждала в тебе желание стать таким же, как он. А значит человеком! Я даже знаю об этической подоплеке механизма ваших превращений. Вы умеете возлюбить своего врага, чтобы потом сотворить из себя его подобие. - Ветров хмыкнул и поправился: - Его копию.
  - Боже мой! - прошептал Федор. - То есть, в конце концов, он в любом случае станет точной копией меня? Нет Лен! Ты не сделаешь этого!
  - Еще немного Федор и ты наломаешь дров! - остановил его отец. - Да они странный народ. Первоначальный постулат - возлюби врага своего, они превратили в оружие против своего врага.
  - Мы лишь правильно его истолковали! - возразил Лен, его голос дрожал от обиды.
  - Исходя из собственной выгоды! - уточнил Филипп. - Впрочем, не вы одни занимаетесь этим...
  Гранд расхохотался.
  - Вы, как всегда, правы, Филипп! До этого момента я был уверен, что только дроны настоящие хранители Божественных законов Вселенной!
  - Вы говорите, словно вы... - Федор хмуро разглядывал Белого.
  - Да, Федор, человек сказал бы иначе! - поддержал его Филипп. - Человечество - самая сомневающаяся раса из всех, что мне доводилось встречать во Вселенной. А было их предостаточно! Иногда мы сомневаемся в себе, доводя свое сомнение до абсурда. Возможно, это сдерживает развитие, но именно наши сомнения дают возможность избавиться от иллюзий на счет самих себя...
  - Значит, - подхватил сын, - мы - самая свободная раса?
  Филипп покачал головой.
  - Если бы не отчаянная суетность в человеческих умах, так и было бы!
  Лен, гордо вскинув голову, открыл рот.
  - Я знаю, что ты хочешь сказать! - опередил его физик. - Что вам характерна ментальная тишина от природы. Только своими разрушительными порывами вы сводите ее на нет. У каждой расы свой путь к Богу, и свои препятствия на пути к нему. Ну что божественного может быть в том, чтобы, в конце концов, уничтожить всякую жизнь, встречающуюся на вашем пути?
  Из глаз Лена брызнули слезы.
  - Я больше не хочу уничтожать разнообразие жизни!
  - Просто жизнь! Не разнообразие, - поправил Ветров. - Все будет хорошо! - Ветров поднялся с кресла, слова Лена, вырвавшиеся у него, против воли, порадовали его. - Виктор, надо поговорить. И лучше без соглядатая.
  Федор вспыхнул, приняв обидные слова отца на свой счет. Филипп удивленно посмотрел на него.
  - Я говорю о нечеловеческом лице, что ты видел. Он в известной мере родственник нашему гостю, и поэтому, как и он, слишком назойлив. - (Виктор Белый хохотнул, вспомнив, как таращился на Федора, досаждая ему бесцеремонностью). - Нам с Виктором нужно многое обсудить, и мы оба предпочитаем, чтобы старик был не в курсе.
  - Речь пойдет обо мне? - робея перед странным землянином, претендующего на бытие дроном, спросил у физика Лен.
  - Я не выдам ваших секретов, если обнародование ваших тайн повредит настолько, что ракианцы или рендемы окажутся на краю гибели, - ответил Ветров. - Каждая раса по-своему уникальна, и имеет право на существование, украшая собою Вселенную. Кроме, разве особого вида паразитов, которые не остановятся не перед чем, пока не уничтожат всех и вся, и, наконец, погибнут сами, не имея более ресурсов для жизни.
  - Не напоминают ли последние Цивилизацию Рака? - брезгливо спросил Гранд Дей.
  Ветров сделал нетерпеливый жест.
  - Мне кажется, Дей, что вы поторопились с выводами!
  Однако последние слова Дея уже напугали Лена. Проницательность земного дрона успела внушить ему уважение. Поэтому Лен поверил в то, что Рака - преступники, которых следует уничтожать, и что Ветров, проявляет по отношению к ним близорукую мягкотелость. Он приготовился вразумить его, взглянул на Федора и содрогнулся. В глазах друга стыл лед, они предупреждали: "Не смей!"
  Когда молодые люди остались вдвоем, Федор легонько встряхнул Лена за плечи.
  - Я хорошо изучил тебя! - его шепот прозвучал зловеще в тишине комнаты. - Ты готовился к энергетическому удару, который опробовал на мне в оранжерее. Тогда я простил тебя, хотя и изрядно помучился, но если ты попробуешь свое искусство еще раз...
  - Ты не понимаешь! - взвизгнул по-мальчишески Лен. - Я должен уничтожить Рака, а твой отец будет мешать совершить великий подвиг! Но прав не он, а Белый!
  И Лен расплакался так горько, что Федор растерялся. Он усадил Лена поближе к прибору, и тихо спросил:
  - Что за фантазии, Лен? Ты хочешь сразиться один на один против целой Цивилизации? Силенок то хватит?
  Лен продолжал всхлипывать.
  - А кого ты считаешь своими? - с любопытством спросил Федор.
  Глаза Лена высохли, он не знал ответа.
  . . .
  
  - А вы живете на широкую ногу! - заметил Гранд Дей, окидывая взглядом роскошную обстановку кабинета Ветрова.
  - Кабинет в двадцать квадратных метров роскошь? Только не на полупустой планете! - не согласился Ветров, устраиваясь на своем любимом диване, на котором, бывало, засыпал, когда засиживался за работой. - Чем легче дышится, тем лучше думается!
  - Особенно на планете, где так терпко пахнут растения, - улыбнулся Гранд Дей.
  - Кстати как вы? - заботливо поинтересовался Ветров, жестом предлагая Дею занять кресло.
  - Вполне терпимо, - сказал Гранд Дей, намного равнодушнее, чем ожидал Ветров.
  - Я закрою окно! - Ветров нажал на кнопку пульта, створки окна сомкнулись, и он переключил очиститель воздуха на максимум. - Это мало помогает новичкам, но все же... Теперь лучше?
  - Спасибо! - поблагодарил Гранд Дей. - Только, не балуйте меня. Мне надо привыкать к атмосфере Вестерна, ведь на Баска меня не ждут.
  - Может, перейдем на "ты"?
  Дей охотно кивнул.
  - Правильно ли я понял, что ты не собираешься возвращаться на Землю? - уточнил Ветров.
  - Правильно. На Земле считают, что я в не формальной обстановке работаю с Филиппом Ветровым, чтобы перенять положительный опыт Вестерна. - Гранд прокашлялся. - Однако я не собираюсь обратно. И скоро сообщу об этом Земле.
  - И какие у тебя планы? - осведомился Ветров, предвидя неприятности от любой активности Гранда Дея на Вестерне.
  - И на Вестерне мне не доверяют? - хмуро поинтересовался Гранд Дей.
  - Не слишком, - признал Ветров.
  - И как заслужить доверие Вестерна, то есть Филиппа Ветрова?
  - Следует убедить Красса, что если ему хочется преуспеть в садоводстве, пусть займется этим на Баска!
  Дей уставился на Филиппа Ветрова.
  - Не понимаю...
  - Вы меня удивляете Гранд. Это же очевидно! Я хотел сказать "ты", извини, не привык...
  Гран Дей порывисто вскочил с кресла. Последние слова Ветрова задели его, это был намек, по меньшей мере, на его недальновидность, а на самом деле на глупость. Вообще на Вестерне, он часто чувствовал раздражение даже без видимой причины, а теперь его буквально тыкали носом, как котенка, в собственную слепоту. Он закрыл глаза, сделал глубокий вдох, заставляя себя успокоиться.
  - Ты прав, Филипп, ни Красс, ни я не должны вмешиваться в вашу жизнь. Но поверьте, мое желание помогать людям искренно!
  - Ты балансируешь между дружбой со мной и Крассом, - спокойно заметил Ветров.
  - Да будет тебе, Филипп! - поморщился дрон. - И люди заботятся о собственных радостях!
  - И какие радости вы планируете для себя, многоуважаемые дроны? - поинтересовался Филипп.
  - Не знаю. - Дей пожал плечами. - Я могу отвечать только за себя! И если говорить обо мне любимом, на Баска я - лишний, потому что так считает Красс. На Земле - лишний, потому что сам так считаю. А на Вестерне я становлюсь лишним вашими стараниями, физик!
  Ветров улыбнулся.
  - Маэстро, жалуется мне на меня!
  Гранд замер на месте.
  - Ты снова оскорбляешь меня! - В его голосе был лед.
  "Хоть какие-то чувства! Все лучше, чем немая пустота души!" - подумал Ветров.
  - Сугубо дроновская щепетильность! - Ветров улыбнулся. - Нет, Дей, я просто даю тебе понять, что пора бы решить...
  - На чьей я стороне? - догадался Гранд Дей.
  Филипп улыбался, но легендарное существо, бывшее некогда священником Баска, вдруг стало несимпатично ему. Но в обаянии Дею он не мог отказать, его в молодом президенте было даже слишком!
  - На чьей ты стороне, для меня не вопрос, - ответил Ветров равнодушнее, чем собирался.
  Гранд Дей оживился.
  - Да, я на вашей стороне, ведь я - человек...
  - Ты на своей стороне, Гранд. И мне странно, что ты об этом не знаешь!
  Гранд Дей вернулся в кресло. Ему вдруг стало очень стыдно. Он так долго лгал, вся и всем, что не заметил, как начал лгать даже самому себе. Просто по привычке.
  - Труднее всего разобраться в самом себе! - явно сочувствуя, заметил физик и вдруг ошарашил дрона вопросом: - Дей, почему вы скрываете, что слуги дронов и их потомков вот уже десять дней, как покинули Баска?
  Прежде чем ответить Гранд Дей основательно прочистил горло.
  - Меня просил об этом президент Баска. Но откуда вы... ты... Мы с Крассом используем средство связи, недоступное техническому уровню Вестерна.
  - Вестерна, но не мне! - заметил Филипп. - Но Боже меня упаси, чтобы я вас подслушивал! Я имею удовольствие состоять в дружбе с одним из шаров, который решил быть другом не только мне, но и сообществу Вестерна.
  Гранд Дей в волнении пробежался по комнате и, вдруг замер у закрытого окна, машинально дергая его за створку. Ему явно не хватало воздуха. Наконец, он сообразил, что глупо себя ведет, развернулся на каблуках, присел на подоконник и в упор посмотрел на Филиппа.
  - Не скажешь, они могут вернуться на Баска? - в его голосе было отчаяние.
  - В это меня не посветили. Но в чем я уверен - для дронов они не опасны.
  - Это твое знакомство с... - Гранд Дей многозначительно поднял глаза к потолку, - спасло нас? - не то спросил не то констатировал он. - Значит, Баска будет слагать о тебе легенды!
  - Благодарите не меня, - человечество. Это оно убедило его.
  Гранд Дей недоверчиво покачал головой.
  - Или ты плохо знаешь высших, или склонен умалять свою роль в истории!
  - И так, какие радости планирует мой гость для себя в будущем? - вернулся к вопросу Филипп.
  Гранд Дей устало потер лицо ладонями, и вдруг улыбнулся милой детской улыбкой.
  - Не знаю!
  Филипп направился к двери. Гранд Дей растерялся.
  - Погоди, что же ты, Филипп!
  - Нет уж, это ты погоди! Я еще не говорил с Машей, а из детей обнял только старшего Федора. А что касается тебя, Гранд Дей, то прежде чем на что-то решиться, тебе следует объясниться с твоим начальником Крассом, и расставить для себя все точки над "и". Кстати передай ему, что мне известны его замыслы. Может это остудит его и избавит меня от докучливых хлопот. Если он не знает, просвети его: Вестерн - планета - заповедник, поэтому перегружать ее чужеродной жизнью запрещено высшими. Тем более жизнью исключающей существование любой другой! - Филипп невесело улыбнулся, глядя, на то, как побледнело лицо Гранда Дея. - Не унывай, Гранд! Ты не так одинок, как тебе кажется. Когда я увижу, что мне пора присоединиться к учителю, я возьму тебя с собой. Ты не заметил, как перерос эту Вселенную, поэтому чувствуешь себя опустошенным, считаешь себя лишним, и не знаешь, что тебе нужно. В том-то и дело, что ничего! Упорствуя в своей привязанности к этому миру, ты превратил себя в точно такую же проблему, какой был для людей потерявшийся в недрах Земли шар. Заблудился ты на своем веку мой опустошенный юный и одновременно старый, еще какой старый, друг! - сказав это, Филипп закрыл за собой дверь.
  Гранду Дею стало тоскливо. Вялым движением он заставил себя подключиться к личному гиперканалу Красса, и спустя мгновение половину кабинета Ветрова заполнил трехмерный экран. Красс обедал и был зол. Но не потому, что его трапезу бесцеремонно прервали: кто-то последний час блокировал отлаженную связь с Вестерном, мешая слушать, о чем говорят Лен с Федором Ветровым. На вопрос, что за помехи вокруг планеты, Гранд Дей пожал плечами и уныло заметил:
  - Вожак Вестерна уникален, и минуту назад отчитал меня, как мальчишку. Кстати он просил передать, что ему известны замыслы дронов в отношении Вестерна.
  Красс недоверчиво усмехнулся. Дей с любопытством глядел на реакцию Красса.
  - Ветров потребовал, чтобы ты переместил свои ботанические эксперименты с Вестерна на Баска, если не можешь без них обойтись.
  Красс машинально пожевал пищу, и, глотая, чуть не подавился. Кровь разлилась его лицу, подкрасив даже кончики щупальцев. Он так бездарно выдал свое замешательство, что Дей засомневался, в достаточно ли надежных руках его любимая Баска?
  - Ты с ним за одно! - сделав над собой усилие, чтобы придать своим чертам безмятежное выражение, обвинил Красс.
  - Как ты ошибаешься! - Бывший священник смотрел на бывшего разведчика, готовясь сразить его следующим откровением. - Ты не поверишь и этому, но несносный Ветров знает о проблемах моей души больше, чем я сам. Да не смотри ты на меня такими глазами! Я знаю, дроны считаются лучшими экспертами собственных душ. Но дорогой мой дрон, тебе не приходило в голову, что это самонадеянная чушь?
  - По силе - уверенность! - со снисходительным видом напомнил Дею Красс один из законов дронов.
  - Уверенность не всегда соответствует силе, потому что на свете существуют такие вещи, как глупость! - Гранд, в отличие от старого дрона, не был рабом законов дроновского "Жития".
  - Между уверенностью и самоуверенностью целая пропасть! Уж не тебе, священнику, об этом не знать! - парировал Красс, процитировав еще одну известную фразу из "Жития". Он подавил свою злость, чтобы окончательно чувствовать себя победителем в теологическом споре. - В тебе говорит человек! - И он сложил по-особому пальцы.
  - Какая разница, кто или что во мне говорит? Индивидуум может не отличить уверенность в чем-либо от самоуверенности! Как тогда ею мерить силу?
  - У дронов есть средство, как распутать этот клубок.
  - А давно ты им пользовался?
  Красс замялся.
  - Вот именно! - Глаза Дея победоносно блеснули. - В детские годы! И так со всеми дронами! Когда речь заходит о жизни наших душ, мы становимся особенно щепетильными, и стараемся не показывать нашей слабости. Вот и избегаем повторных проверок!
  - Мы занимаем дорогое эфирное время пустяками! - вспылил Красс.
  Гранд смутился: шеф был прав, он слишком увлекся зыбкими материями.
  - Послание Ветрова - не блеф! - примиряюще сказал он. - Свидетельствую, как посвященный: он видит меня насквозь, да и тебя вкупе с твоими планами. Вестерн - не наша планета. И садовники здесь свои.
  - Это он говорил о садовниках? - поинтересовался Красс, явно озадаченный услышанным.
  - Нет, последняя фраза - поэтическая, и принадлежит мне. А что?
  - Неважно... У тебя все?
  - Есть еще кое-что. И тоже от меня! Исходя из этических соображений дронов, мы дроны - не правы! Не объявив войны людям, действуем, словно мы их враги.
  Красс поморщился. Они действительно вели себя против правил. Но в распоряжении людей полно ресурсов! И что самое главное их больше!
  - Кажется, я расстроил тебя! - сказал сочувственно Гранд. - Однако мы не можем забывать, что Вестерн - планета - заповедник, и перенасыщение его жизнью жестоко покарается Высшими! Особенно если он перенасыщается взаимоисключающей друг друга жизнью.
  Большие глаза Красса расширились еще больше.
  - Ветров объявил его заповедником? Уж не возомнил ли он себя властелином Вселенной?
  - По силе - уверенность? Глупости! Ветров - человек осторожный и умный. До него постарались, он просто об этом узнал. Уверяю, это был достоверный источник, иначе он не поверил ему.
  - Думаешь?
  - Я еще не потерял чутья на правду. А вот ты... слишком долго занимался политикой, чтобы не утратить часть духовных навыков зрелого религиозного дрона.
  Красс затравленно посмотрел на Дея.
  - А что еще оставалось? Священники ушли в мир иной, оставив меня разбираться с дружком твоего отца, первым Тетрой. Потом на планету явились захватчики, объявив себя нашими потомками при нас же, еще живых. И опять кроме меня жалкие остатки расы дронов защищать было некому.
  - Я не обвиняю тебя, а пытаюсь помочь смотреть фактам в лицо. Только, почему ты не затруднился вырастить себе помощников и приемника? Времени для этого было достаточно.
  Крассу стало неприятно от мысли, что Дею известно, как он привык к власти, и что поэтому преемника рядом с собой попросту не потерпит. А вдруг он вознамерится занять его место?
  - Как на преемника, я рассчитывал на тебя, - сухо ответил Красс.
  Гранд покачал головой.
  - Я не вернусь, даже если ты позовешь меня. Пусть дроны учатся бороться с превратностями судьбы без моего участия. Ведь исправляя из века в век промахи своих соплеменников, я делаю их слабыми.
  - Может и мне пора? - произнося это, Красс поперхнулся.
  - Перестань. Мы не одно! Ты любишь жизнь, я - нет. Интерес к этой реальности я утратил в тот самый момент, когда увидел твой бой с моим отцом на арене. Мой первый друг из шаров оказался слишком... - Дей сделал над собой усилие, чтобы договорить, - могущественным духом, он захватил меня врасплох и вывернул наизнанку. И в этой изнанке кроме пустоты я ничего не увидел. - Гранд вздохнул. - Что этот пройдоха поделывает теперь?! Каким он стал, о чем мечтает? Пожалуй, это единственное, что мне еще любопытно. Да еще мой сын и внук. Поэтому я решил держаться за Ветровых. Заглянув в свою изнанку, как и я, отец семейства остался цельной полной энергии личностью, и даже пообещал взять меня с собой в запредельное. А пока присматривает за мной, чтобы я ненароком не заразил своей пустотой его колонию.
  Красс молчал. Бой с отцом Гранда. Как давно это было! А он, Красс, все еще жив и мощно влияет на жизнь. Но Дей, сын восстановленного после смерти прав, в силу своей уникальности кроме пустоты он ничего не мог увидеть, заглянув в свои глубины. И только воля к победе помогла ему балансировать на грани жизни и смерти. К тому же Гранду в собеседники достался сильнейший из могущественных! Сам Красс разговора бы с ним не выдержал.
  - Я рад, что ты обрел друга в лице лидера Вестерна, - печально заметил Красс.
  - Рядом с ним мне удается чувствовать себя человеком... - Лицо Гранда Дея озарилось доверчивой детской улыбкой.
  - Эх ты, мессия! - Красс рассмеялся. - Святая простота!
  - Простота, пожалуй, но уже не мессия. Шары ушли, значит, я у них не в чести. А как избалованные потомки обходятся без своих эллипсоидов?
  Красс долго трясся в беззвучном смехе.
  - Когда шары ушли, - выдавил он, наконец, - те потомки, что были вне своих квартир, остались без мебели. Гаражей у потомков дронов отродясь не было. Шары хранили их машины в нуль - поле, извлекая их оттуда по мере надобности. Так что транспорта у потомков практически нет. И одежды! - Теперь Красс затрясся в истерическом хохоте. - Ни мы, ни именующие себя потомками дронов не заметили, как глубоко проник во все сферы нашего быта хитроумный каменный народ, и как мы стали зависимыми от его даров. Но у дронов осталось твое старое изобретение по схлопыванию масс, и теперь мы имеем преимущество. Однако планета в унынии. Ракеты есть, кое-какие машины есть, но заправлять их нечем! Шары, узнав, как вредно добывать топливо живым организмам, заменили нас собою, и хранили все добытое опять же в нуле.
  - Отомстили-таки за то, что я тогда прогнал их с Баска! - Гранд обращался скорее к самому себе, чем к своему собеседнику. - Приручили, и... бросили!
  - Не приписывай шарам качества живых. Они другие! - не согласился с ним Красс. - Пробыв среди нас какое-то время, они поняли, что были правы, когда давным-давно в древние времена покинули Цивилизацию Дронов. Их мечта, что ты подскажешь, как надо жить оказалась пустой...
  - Как и я, как и они, сами! - печально добавил Гранд.
  Красс вдруг устал говорить о пустоте.
  - На Баска остались потомки! - напомнил он.
  - Остается надеяться, что шары так развратили их, что потомки попытаются увязаться за ними.
  - Значит, мы извлечем из этого выгоду! Координаты места базы шаров мне известны. - Он с беспокойством посмотрел на Дей. - Еще тебе, а третьим был Ротар, но он покинул тело.
  - Я не стану торговать координатами их базы.
  Лицо Красса расслабилось.
  - Твоего слова мне достаточно. Как поживает Лен? - вдруг спохватился Красс.
  - Он укрепляется в мысли, что он - человек. По мнению Ветрова, значит, так тому и быть. Присутствие Лена на Вестерне имеет и плюсы. Благодаря последним разработкам талантливого биолога Всеволода Игнатьева, внеземное человечество скоро обретет новые черты, позволяющие приспосабливаться к самым диким условиям жизни.
  - Возможно, это даже хорошо, потому что развязывает нам руки! Ты не сказал мне, где собираешься доживать свой век.
  - Не знаю. Но на Землю я не вернусь в любом случае.
  - А она без тебя справится? Я был на Земле счастлив, и мне не хотелось бы, чтобы она...
  - Земля, освободившись от могущественного, просыпается. Шары, наконец, покинули всех...
  - Но остались их прихвостни ракианцы! - напомнил Красс. - А потомки дронов одна из ветвей Рака.
  - Я тут узнал, что есть еще рендемы. И проблем от них больше, чем от наших старых врагов. Но я вижу, тебя это только бодрит!
  - Мы слишком долго беседуем! - спохватился Красс. - Энергия на исходе...
  Рябь побежала по его лицу, связь прервалась. Гранд вспомнил, что забыл расспросить Красса, о каких садах говорил Ветров. Впрочем, это было не так уж и важно.
  . . .
  
  Стол Ветрова был так завален бумагами, что невозможно было увидеть какого цвета под ними столешница. Ветров устало смотрел на лист с характерной печатью в нижнем левом углу, лежащий поверх остального. Это было письмо от старшего купца планеты Ленка, в котором содержалась просьба об увеличении поставок. Играя роль ассенизаторов Вселенной, Ленка были полезны Вестерну. И Ветров старался поддерживать с ними самые добрые отношения. Единственная проблема с Ленка была в том, что ее торговые представители высказывали претензии, что Вестерн производит слишком мало полезного сырья, то бишь всякого рода отходов. За последние семнадцать лет население Вестерна выросло за счет естественного прироста, а так же довольно бойкой миграции с других колоний Земли. И все-таки оставалось малочисленным, чтобы количество производимых колонией отходов соответствовало аппетитам Ленка. Особенно не хватало оберток от конфет, которые ценились на Ленка, ибо забавный народ-ассенизатор украшал ими одежду. Что касается густых лесов Вестерна, то благодаря стараниям Ленка они были основательно расчищены от завалов и мусора, и походили скорее на ухоженный парк, чем на лес. После прочтения письма Ветров подумал, что приостанавливать торговлю с Ленка будет несвоевременно. Но в данной ситуации вставал еще один важный вопрос. Откуда "ассенизаторы" узнали о его намерении временно прекратить поставки? Официальное обращение, что лежало сейчас перед ним, содержало просьбу об увеличении поставок, а также приложенную к нему записку о заслугах Ленка перед людьми. Это была серьезная заявка! Ссориться с Ленка глупо. Они не претендовали на Вестерн, были миролюбивы, и дешево сдавали в аренду свои космические корабли. Более всего ленка ценили мусор, которым сорит лес. Но собственный лес на Ленка давно исчез. Чему поспособствовало их неумение ждать, пода дерево вырастит, они превращали его в мусор прежде времени. И жители облысевшей планеты нуждались в возе "сырья" извне. Вестерн кроме лесного сора поставлял на Ленка коробки испод конфет, оберточную бумагу от тех же конфет, старые корневища, гнилушки, и отходы промышленности. Однако требование старшего купца было не ко времени. И Ветров испытал досаду, что где-то обронил случайное словцо о временном прекращении поставок.
  В дверь постучали.
  - Войдите! - Ветров охотно отодвинул на дальний край стола попахивающее письмо.
  Дверь отворилась. В комнату вошел секретарь - высокий худой парень с удивительно емкой памятью. Но Ветров его ценил за расторопность, которая иногда превращалась в излишнюю суетливость.
  - Запрос с космического корабля! - отчеканил секретарь, чуть подавшись вперед.
  Ветров недовольно сморщился.
  - Снова Ленка!
  Проницательность шефа не удивила секретаря, и он охотно подтвердил догадку кивком головы.
  Ветров прищурился.
  - Вам известно, что там написано? - Он ткнул пальцем в бумагу, которую держал секретарь.
  Секретарь склонил голову на бок и только, но начальник продолжал ждать объяснений.
  - Письмо адресовано лично вам, - сказал секретарь, - но шло через эфир открытым текстом.
  - Отчего вы не сообщили об этом полчаса назад?
  - Я думал, вы знаете его содержание...
  Ветров фыркнул.
  - Мне очень приятно Иван, что вы время от времени думаете. Только с чего вы взяли, что я прислушиваюсь абсолютно ко всему? Что у меня на это есть время? - Он ритмичной четкой дробью забарабанил пальцами по столу. - Значит, о требовании Ленка известно всему Вестерну...
  - И уже давно! - заметил секретарь, ничуть не смущаясь, что только что получил выговор от любимого начальника. - Я запомнил самые острые публичные высказывания... - он выжидательно посмотрел на Ветрова.
  - Что же вы замолчали? Говорите!
  Опустив глаза, (секретарь знал, что шеф не признает права на существование за грубыми оборотами речи), помощник стыдливо процитировал:
  - Нам столько не нагадить!
  Ветров неожиданно рассмеялся.
  - Очень точное выражение! - (Кадык молодого человека дернулся). - Иван, откуда Ленка стало известно о... - Ветров замолчал, уловив в голове секретаря ответ, и все же стал ждать, что тот ему скажет.
  - Шел пятый день, как вы с Быстровым покинули Вестерн, - начал Иван, немного выждав. - Ваш сын вывел своего инопланетянина на прогулку по городу. Оказавшись в Центральном парке, они наткнулись на школьных друзей Федора. И через четверть часа по парку разнеслось известие, что ненасытным грязнулям долго придется ждать следующей партии запланированных поставок. Инопланетянин, не оставшись равнодушным к слухам, пошутил, что пора де Вестерну заняться благотворительностью: собрать в центре парка кучу подметок от обуви, в которой заходят в парк. В результате в определенных кругах сложилось мнение, что известие по парку распространил Федора со своим подопечным.
  - Мой сын об этом ничего не знал, - заметил Ветров.
  - Тогда остается Лен... - ответил секретарь.
  - Кто еще был в этот момент в парке?
  - Одноклассники Федора, - забубнил секретарь, - я, дети Быстровых, Монен с Джеком Кратким, и несколько туристов.
  - С Земли?
  - Да.
  Ветров помолчал.
  - Вы говорили о случившемся с Федором?
  - Конечно. Он сам позвонил, сказал, что ему не понравятся эти слухи, и посоветовал выяснить их источник.
  Ветров снова забарабанил пальцами по столу. После Земли старые привычки снова вернулись к нему. Но, заметив, что секретарь следит за его пальцами, прекратил отбивать ритм.
  - Дайте Ленка разрешение на посадку. И приготовьте машину. Вы будете меня сопровождать, поэтому переоденьтесь в скафандр.
  Секретарь ушел. Ветров подошел к шкафу и вынул из него свой скафандр. Почти невесомый, он был оснащен отличной терморегуляцией и годился для работ в космосе. Материал, из которого он был сделан, был очень приятным на ощупь. Ветров надел его, так как собирался беседовать с экипажем Ленка в его родной атмосфере, чтобы подчеркнуть уважение к гостям. Через десять минут физик появился на выходе с откинутым шлемом - капюшоном. Переодетый в точно такой же его расторопный скафандр секретарь уже ждал его в машине. И Ветров, устроившись в водительском кресле, отдал автомату голосовой приказ: "Старт!" Машина, плавно набирая скорость, понеслась к космодрому.
  
  Ленка сидели, поджав ноги, чтобы мусор, упорядоченно и даже искусно выложенный на полу, был хорошо виден. Ветров, стараясь не испортить рисунка, прошел вдоль стены, и с облегчением уселся в предложенном ему кресле. Секретарь, высоко поднимая ноги, просеменил за ним, и устроился во втором кресле, расположившись позади шефа. Круглые без ресниц глаза гостей были направлены исключительно на Ветрова. Выражение лиц было грозно. Однако Ветров ощущал волну расположения к себе и даже приязни. Просто раса Ленка славились угрюмостью.
  Ветров поклонился, прижав руку ко лбу. И ленка, повторив его жест, замерли в ожидании.
  Выдержав положенную паузу, Ветров обратился к гостям на их родном языке.
  - Добро пожаловать на Вестерн! - начал он с вежливой формулы. - Не отягощено ли ваше путешествие нежелательными обстоятельствами? Не случилось ли непредвиденного?
  - Все было, как запланировали наши отцы! - старательно изображая на грязном лице неуклюжую улыбку, ответил капитан корабля.
  - Умение рассмотреть возможные варианты будущего - главное свойство вашей расы! - с уважением сказал Ветров, и выждал паузу, чтобы собеседники усвоили сказанное, (расе ассенизаторов было свойственно тугодумство). - Каковы планы отцов относительно данного путешествия?
  Капитан корабля громко крикнул. Таким способом ленка выражали гнев, относящийся к чужакам.
  Ветров нахмурился: это было серьезно.
  - Мы заслужили гнев ваш? Чем? - придав лицу печальное выражение, тихо спросил он.
  - Тем, что Вестерн отказывается от поставок сырья для наших отцов!
  - Слова об этом сказано не было! - заметил Ветров.
  Ленка смутились. Официального отказа старшему купцу не присылали. А признаться, что он поверил слухам, значило объявить его любителем сплетен. Ветров видел, что творится в добрых душах соседей, и задал следующий вопрос, не дожидаясь ответа на уже прозвучавший. Тем самым, помогая гостям выбраться из щекотливого положения
  - Как здоровье старейшего из старших отцов?
  Ленка вздохнули свободней.
  - Хвала господу он здравствует уже седьмой десяток!
  - Его амбары полны?
  - Полнее некуда!
  - Благоденствие добрых соседей счастье для нас! - Ветров дал время переварить экипажу сказанное. - Вы просили о встрече. И я здесь. Вы хотели говорить со мной. И я с желанием внимаю!
  Самый суровый на вид член экипажа Ленка встал у края замысловато рисунка, выложенного из мусора.
  - Наши ясли полны молодой поросли! - с чувством произнес он. - Мы просим сократить сроки поставок ранее оговоренных товаров, и увеличить их вдвое!
  - Мы не можем увеличить поставки даже на полпроцента, не повредив природе Вестерна! - серьезно ответил Ветров. - И нужного вам товара вскоре не станет вовсе! А мы не можем без вашей дружбы... - добавил он, ибо Ленка очень любили, когда их очевидная полезность вызывала не менее очевидную привязанность у партнеров. - Поэтому надеемся, что и вы не мыслите будущего без дружбы с людьми. А если это так, то нарушить равновесие природы Вестерна, между расой Ленка и человеческим родом - будет преступлением! Я рад, - в конце напыщенной речи резюмировал Ветров, - что высказал истину в присутствии столь надежных свидетелей...
  Капитан моргнул. Еще толком не начав переговоры, он провалил задание. Ему ничего не оставалось, как просить Ветрова дать на размышления два дня.
  Ветров вместе с секретарем с облегчением покинули кают-компанию.
  Шагнув из люка, они стянули с лиц маски, и вдохнули чистого воздуха. Секретаря пошатывало. Вялым голосом он пожаловался, что приставучая вонь Ленка проникает даже через скафандр, и что его девушка не пустит его на порог.
  - Не говори ерунды! - Ветров крепко взял своего помощника за локоть, чтобы тот не споткнулся и медленно повел к машине. Он знал, что ленка ревниво наблюдали за их дефиле в свои прокопченные иллюминаторы, и расстроились бы, увидев, что гости устали от них во время беседы.
   . . .
  
  После встречи с купцами Ленка Ветров направился прямиком к доморощенному инопланетянину. Федор был с ним, и прилежно записывал в свой блокнот. Лен был облачен в домашний халат, в который Федор собственноручно зашил приборчик, развернутый под правильным углом, чтобы не навредить окружающим. Гранд Дей, вникнув в ситуацию, откорректировал режим псевдо ракианского синхронизатора, как он обозвал прибор Красса, чтобы усилить воздействие прибора Ветрова, собранного специально для Лена. Ветров на всякий случай проверил сына на предмет случайных флуктуаций в структурах. Федор оказался в полном порядке, и даже отдаленно не напоминал растение-подобное существо. Взросление рядом с человеком, каким был его отец, принесло Федору пользу уже само по себе. Он был отлично центрирован, и нарушить равновесие в его взаимосвязях было непросто. Филипп обнял сына, будто не виделся с ним целую вечность. Заглянув в глаза отца, и, не увидев в них ничего кроме отцовской любви, Федор смутился. К откровенным проявлениям отцовской нежности он не привык. Впрочем, возможно раньше он не умел ее замечать. Филипп похлопал по плечу сына и повернулся к Лену. Взгляд инопланетянина был исполнен зависти. Лен был сражен его теплыми чувствами, и наблюдал за начинающим обрастать бородой лицом хозяина дома с жадностью не избалованного вниманием ребенка. Филипп сел рядом.
  - Вижу, что ты привык к нам! - заметил он.
  Лен утвердительно кивнул.
  - Хочу заметить, - продолжил Ветров, - как отец, Быстров будет внимательнее меня, и времени свободного у него больше. Очень скоро я смогу отпустить тебя. Если захочешь вернуться к Быстровым, что вовсе не обязательно, - уточнил он, увидев, как сник Лен, - мы поможем тебе адаптироваться в их семье. Видишь ли, ты изменился с тех, как переехал к нам. - Ветров улыбнулся: - Твоя приемная мать Элен буквально вся извелась. Скучает без тебя.
  Лен покраснел от удовольствия, любовь приемной матери была ему дорога, но он не хотел покидать Ветровых.
  - И нам нравится, что ты с нами! - заметил чуткий физик. - Оставайся. А теперь поговорим о более важных вещах. Ты перенес серию косметических операций. Первая из них состояла в отсечении щупалец. Что означает их потеря для потомка дронов?
  Радость на лице Лена сменилась печалью.
  - Полная эмоциональная глухота.
  - Так уж и полная? - не поверил Ветров. - Мне очень жаль, что тебя изуродовали. Я бы предпочел, чтобы щупальца у тебя были!
  - Ланс Берг считает, что они напоминали бы вам, что я - чужой. И еще он не хотел, чтобы вы их исследовали.
  - Зря он мучил тебя! - сочувственно сказал Ветров. - В любом случае мы не забудем, что ты рожден потомком.
  - Но пока я ничего не делал для того, чтобы вы забыли! - возразил Лен.
  Чуть помедлив, Ветров полюбопытствовал:
  - Вы телепаты от рождения? - Ответ на вопрос был ему известен, но он хотел проверить, насколько искренен с людьми Лен.
  Лен решил ответить честно:
  - Только женщины.
  - Но у меня создалось впечатление, что Ланс Берг...
  - Благодаря тренировке! - охотно и даже с гордостью за своего первого наставника объявил Лен. - Но далеко не каждый потомок способен взрастить в себе это свойство. Но Ланс Берг - одаренная личность, и живя на Коале, я старался подражать именно ему.
  - Иметь перед собой достойный пример - нимало, - согласился Филипп.
  - Вот и Ланс Берг так думает! - Лен обаятельно улыбнулся.
  - Если бы тебя не лишили щупалец, ты был бы способен достичь уровня Ланса?
  Неожиданно Лен потупился.
  - В чем дело, Лен? - Филипп огладил отрастающую бороду. - Я коснулся запретной темы?
  Лен упрямо помотал головой и... расплакался.
  - Твоя верность своему народу мне глубоко симпатична! - стал успокаивать его Ветров. - А то, что ты становишься телепатом, я догадался еще до полета на Землю. С потерей щупалец - антенн, ты своим стремлением понять чувства окружающих развил в себе способность читать чужие мысли. Пока это происходит спонтанно, и только время от времени, но лиха беда начало!
  Слезы Лена мгновенно высохли, он смотрел на лидера Вестерна, не зная, что на это сказать.
  - Пойми, если ты создашь для нас проблему, она коснется в еще большей степени тебя самого! - Ветров встал и направился к выходу, поманив за собой сына.
  - Погодите! - Лен порывисто шагнул за ним. Ему стало больно от того, что этот терпеливый и бесконечно добрый человек уйдет с мыслью, что он, Лен, - враг ему. - Я люблю вас!
  От неожиданности Ветров замер, выразив недоверие, он смутил запутавшегося в чувствах ребенка.
  - Не волнуйся! - проговорил он с необычайной теплотой в голосе. - С нами ты в безопасности. Именно поэтому я и прошу не вредить Вестерну.
  Лен широко раскрыл свои и без того огромные глаза. Старший Ветров превращал его миссию в совершенный абсурд.
  - Лен, у меня сегодня много работы, и мне понадобится помощь Федора. Постарайся не скучать!
  Федор сочувственно сжал плечо маленького друга и пошел за отцом.
  - Неуютно! - одними губами сказал Лен, глядя на закрывающуюся дверь.
  
  
  - Что случилось? - полюбопытствовал Федор, с изумлением глядя на то, как отец запирает дверь кабинета на ключ.
  - Кто-то распускает слухи о прекращении поставок мусора в закрома отцов Ленка, - ответил Филипп Ветров.
  Федор взял в руки старинный письменный прибор, который отец из сентиментальности захватил с собой в полет к центру галактики, и который теперь красовался у него на столе. Как всегда он испытал благоговение, глядя на него.
  - Я советовал твоему помощнику выяснить их источник! - заметил он. - Удалось?
  - Нет. - Отец вздохнул. - Отличная реакция, сын! Как на счет того, чтобы стать моим приемником?
  - Династия царей Ветровых! - Федор усмехнулся.
  - Это здесь не причем! - возразил отец. - Для нас главное - личные качества.
  - Ну, если речь зашла о моих личных качествах, то меня не интересует политика. Я - ученый! - заметил Федор.
  Филипп прошел к дивану, сел, и только потом ответил.
  - То, что ты вытащил Лена прогуляться по парку, было хорошей идеей. Мы вскрыли нарыв прежде, чем он успел навредить.
  - То есть? - не понял Федор.
  - На Вестерне, мой сын, поголовная увлеченность наукой. Причем исключительно техническими дисциплинами! О социологии даже не вспоминают. В политику идти никто не хочет, а я бы с удовольствием сложил с себя полномочия. Разве что не откажется от руководства Вестерном Гранд Дей, но, к сожалению, жить подолгу на нем ему не позволит здоровье. Да и человек он не обычный, и для нас не такой уж и свой. Исходя из этого, я начинаю подумывать о создании совета правителей.
  - Это выход, - согласился Федор. - Ты упомянул некоего Гранда Дея. Кто он?
  - Настоящее имя Виктора Белого. По крайней мере, для него оно самое привычное. Но оставим это. Я позвал тебя для другого. Видишь ли, я никому не говорил о приостановке поставок мусора. Я лишь подумал об этом перед полетом на Землю. А прочитать мои мысли, из людей никто не мог.
  - Лен? - Федор упрямо мотнул головой. - Почему обязательно, он? Наши мысли может читать и другой чужой. Материк огромен, всю его территорию мы не контролируем.
  - Этого не может быть, - не согласился отец. - Я бы почувствовал присутствие еще одного чужого. Нет, Федор, это именно Лен. Да он и сам признал, что превращается в телепата. Мы сами помогли ему, правда, не без помощи Красса. Но Лен не простой телепат, он слышит даже то, что вот-вот появится в чьей-либо голове, или уже появилось, но ее владелец пока не обратил на это внимания. Лен чуть-чуть опережает владельца в осмыслении его мыслей. Только таким образом он мог прочитать мою мысль. Когда она была еще не совсем моей, понимаешь? По-другому у него не вышло бы! Я бы заметил свидетеля и уничтожил шпионаж в зародыше.
  - Но тогда Лен слишком опасен! - воскликнул Федор, резко отодвинув от себя древнюю чернильницу.
  - Если он враг! - спокойно заметил отец.
  Федор встал, оперся обоими кулаками о столешницу.
  - Почему все еще я присматриваю за ним? Ведь тебе сделать его другом проще, чем мне.
  - Копаться в глубоких слоях его сущности опасно и для него и для меня, - признался Филипп. - Лен настолько иной, что я невольно могу сделать из него послушного идиота. Он должен сам решить, чью сторону принять. Он уже колеблется, но все еще верен своим. Что, кстати, говорит в его пользу, значит, в парне есть стержень. И если он поймет, что в этике рендемов справедливости нет, как это случилось с его предшественником и братом, мы сможем ему доверять!
  Федор снова сел в кресло.
  - По-моему Лен только из одного упрямства цепляется за старое! Не скрою, я привязался к нему. Но после того, что он сделал... - Федор покачал головой, - я не могу относиться к нему по-прежнему.
  - Ты слишком строг к несчастному инопланетянину, а даже не представляешь, каково ему среди нас. Сердце Лена мечется между людьми, новыми его друзьями, и собственными корнями. Перед ним сложный этический выбор, перед которым мне лично оказаться не хотелось бы!
  - Ты оправдываешь его слишком уж... рьяно!
  - Я пытаюсь освободить тебя от предвзятости, не более. Лен чуток, и твоя холодность может погубить его.
  - А как же его попытка испортить наши отношения с Ленка? Вот так простить?
  Филипп устало зевнул.
  - Проблем не будет. Ленка не захотят прослыть сплетниками. Главное, чтобы Лен правильно нас понял!
  - И не верил на слово, таким, как Гранд Дей! - добавил Федор.
  - Тебе он не понравился? - Отец улыбнулся. - Мой тебе совет, не пробуй с ним враждовать.
  - Хочешь сказать, мне с ним не справиться?
  - Я хочу сказать, что вражда с тобой его не заинтересует. Только время потеряешь и энергию.
  Взгляд Федора стал задумчив.
  - Как же мы уязвимы! Тебя не было чуть больше полмесяца, а Лен преподнес нам неприятный сюрприз. Мы ничто без твоей силы!
  - Ты не прав. Преданность Лена людям и ты, вы двое - гарантия будущего Вестерна. - Ветров вдруг с размаху хлопнул рукой по столу и весело рассмеялся. - Боже мой! Я, наконец, понял, в чем состоял замысел хитроумного Маина! Он дарил нам свежую кровь не в прямом, а в аллегорическом смысле. Федор, если вы с Леном объединитесь, будущее Вестерна обеспечено. Надежно и надолго! А мне пора нанести визит Маину...
  Федор напрягся.
  - Отец...
  - Не волнуйся! Я еще надоем тебе своей бородой!
  - Отрастил бы ты ее! - Федор нарочно хмурил брови, но он был безумно рад, что отец остается. - А то даже Лен тебя не боится...
  Ветров снова хохотнул.
  - Ступай к Лену. Он ведь думает, что мы накажем его и трясется от страха. Скажи ему, что он прощен!
  Федор выбрался из кресла.
   - Ужинаешь дома? - уточнил он, неохотно направляясь к двери: общение с отцом оказалось для него не просто занимательной, а скорее живительно - освежающей процедурой.
  Филипп Ветров кивнул.
  - Тогда до вечера, папа!
  Когда за Федором закрылась дверь, Ветров сразу связался с Быстровым. Тот сидел в своем кабинете и с отрешенном видом накручивал на палец прядь своих нечесаных волос. Он недовольно взглянул на друга, закрывшего своим лицом что-то на мониторе.
  - Выдавливаешь из себя мемуары?
  Быстров нахмурился.
  - Тебе никто не давал права... - начал он по привычке и осекся, потому что вдруг в раз надоело беспрестанно выражать недовольство по поводу того, что Ветров в состоянии прочитать его мысли.
  - Вмешиваться в твои дела! - закончил за него Ветров, и добавил уже от себя: - Если ты хочешь держать в секрете свои литературные усилия, отключи персоналку от общей системы.
  - Ты и туда можешь добраться! - буркнул Быстров.
  - Только зачем? А в общей системе я оказываюсь невольным свидетелем всему, чем люди занимаются в момент коннекта. Как семья, Элен?
  - Элен дуется, что Лен не с ней.
  Брови Ветрова взметнулись вверх.
  - Я считал, что если прервется визуальный контакт с Леном, то она успокоится. Хотя, обаяния мальчишке не занимать! В этом он - феномен... - Ветров ненадолго задумался. - Как ты думаешь, это качество Лена природное или оно натренировано Бергом?
  Быстров взглянул на друга внимательнее.
  - Я думаю, это случайный талант, - вдруг зло сказал он. - Потомки приземленный народ, и не располагают к любви, хотя сами в ней ой как нуждаются.
  - Тебе это известно, как никому другому! - тихо обронил Ветров.
  По лицу Быстрова прошла болезненная судорога.
  - Извини! - спохватился физик. - Это было бестактно с моей стороны! А на счет случайного жребия, я бы согласился с тобой, но Лен не побывал в руках Красса...
  - Что? - Быстров оставил, наконец, в покое свой локон и придвинулся к экрану.
  - Дей не нужен Крассу на Баска... - начал Ветров и замолчал.
  Быстрову стало не по себе, и он поторопил Ветрова:
  - Ты слишком задумчивым стал в последнее время! Ну?
  - С помощью Дея Красс связал мне руки на Вестерне. Бывший священник дронов создает проблемы одним своим присутствием, и я вынужден уделять ему внимание. Если Лен - кот в мешке, то Дей, по меньшей мере, тигр! Но Виктор Белый отличается от остальных еще одной неприятной вещью. У него утеряна личность, и он, превратившись в чистую силу, из упрямства заставляет себя об этом забыть. И исподволь влияет на окружение, перетягивая в пустоту. Вот и ты решил подвести итог жизни, взявшись за мемуары!
  Быстров покраснел.
  - Меня к этому никто не подталкивал!
  - А когда мысль написать о себе любимом пришла в твою лохматую голову? - хитро сощурил глаза Ветров.
  - Вчера.
  - Он ведь был у тебя вчера?
  - Был. Но это не значит, что... допустим, ты прав... - Быстров порывисто поднялся и вдруг понял, что друг, как всегда, не ошибся, - тогда, что нас всех ожидает?
  Ветров подался вперед.
  - Все, что угодно! Игнатьев, например, может жениться! Ведь у него особая реакция на Дея в силу его характера, он попытается забыть о себе, тотально переключив свое внимание на женщину!
  Быстров хохотнул.
  - Давно пора!
  - Но результат случаен. Кому-то пустота Дея принесет счастье, - Ветров улыбнулся, но сразу посерьезнел, - кому-то не повезет, а с кем-то произойдет трагедия, а там и до катастрофы недолго! Красс не подпускает Дея к дронам не только потому, что не желает делиться своей властью. Дея не хотели видеть на Баска даже в ту пору, когда он был нужен ей. Святые отцы после изгнания когорты шаров сами подтолкнули спасителя мира к бегству на Землю.
  Быстров мешком осел на стуле.
  - И что же делать со всем этим?
  - Я устрою Дею встречу с Маином, надеюсь, он вправит ему мозги! Но это опасно. Любое внимание Маина к нашей Вселенной чревато возмущением материи и энергии. Да и время теряет свою непрерывность, и ткань пространства приходится латать. Значит, Маин опять завербует меня на эту работу.
  - А яснее, нельзя? - проворчал Быстров, взъерошив волосы.
  - О заплатках и непрерывности, на вербальном уровне вряд ли. Потому оставим высокие материи и поговорим о насущных делах. Прежде чем сталкивать Маина с Деем, нам следует урегулировать отношения с Баска. Мы сделаем это с помощью мусорщиков Ленка.
  - Кроме отбросов они ничего не берут, - заметил Быстров. - Как будем расплачиваться?
  Ветров поднял палец с многозначительным видом.
  - Мы воспользуемся скандалом, режиссером которого выступает наш юный Лен! Я о слухе, что лидер Вестерна собирается приостановить поставки мусора в закрома отцов... - И Ветров рассказал об инциденте в парке, ноте правительства планеты Ленка, и утреннем посещении корабля.
  Быстров начал загибать пальцы, чтобы не потерять нить своих рассуждений.
  - Красс подсовывает тебе Гранда Дея, убивая сразу двух зайцев: убирает соперника и отвлекает твое внимание от чего-то там... нам до конца неизвестного. Первый "Х." Далее! Лен создает напряженность в отношениях между Вестерном и Ленка из-за поставок. Ну, это урегулировать просто. Создать отрасль промышленности по производству всякой грязи и дело с концом!
  Друзья расхохотались.
  - А не плохая мысль! - похвалил Ветров.
  - У меня плохих не бывает! - со значением заметил Быстров, и снова прыснул от смеха: - Я выдохся, дальше ты. И так, как мы собираемся использовать конфликт с Ленка в урегулировании спора между колонией Вестерна и потомками дронов, которые спят и видят, чтобы стать еще и нашими потомками?
  - Мы используем их истинную природу.
  - То, что они растения? - Быстров даже застыл, угадав мысль Ветрова. - Филипп, так ведь и уничтожить ребят недолго!
  - Ты слишком буквально понял меня. Никто не собирается их уничтожать. Я замыслил переориентировать потомков на этичное созидание и только. Пусть плодятся, но в пределах разумного, а оставшуюся энергию тратят на то, чтобы... - Ветров замолчал, подыскивая слово.
  - Чтобы гадить! - подсказал Быстров. - На радость Ленка.
  Ветров поморщился, но кивнул.
  - Завтра предстоит еще одна встреча с экипажем Ленка. Присоединишься?
  - Охотно. Что мы им скажем?
  - Что планируем создать на Вестерне специальную отрасль промышленности по производству мусора, а потом отправимся на их корабле к Крассу. Мне необходим прямой визуальный контакт с его высокопоставленным во всех отношениях лицом.
  - Он очень высок! - согласился Быстров. - А если потомки не подпустят тебя к Коале?
  - Во-первых, на Коале энергетический кризис, и подступы к планете не охраняются. Во-вторых, Ленка, которые не откажут нам в помощи, услышав обещание о специальной мусорной отрасли, подадут сигнал бедствия, и предприимчивые потомки предложат им помощь. Они растения - хищники, и не упустят возможность захватить очередную планету. Они же не знают, какая она.
  - План не плох!
  - У меня не бывает плохих планов! - пошутил Ветров, передразнивая интонацию Быстрова. - Завтра в десять я за тобой заеду. - Ветров дезактивировал канал. - Теперь Дей, - сказал он вслух и направился в его комнату.
  Дей лежал на кровати. Разум дрона - человека стал не проницаем. После разговора с Крассом, он окружил себя очень плотной завесой, чтобы не допускать даже к случайным мыслям дотошного физика. Ветров подумал, возможно, Дей спит, и решил бесшумно удалиться, но гость вдруг оперся на локоть и попросил его остаться. Ветров опустился на стул, заранее поставленный рядом с кроватью. Огромным усилием воли на мгновение пробил защиту дрона - человека. Тот вздрогнул, пристально посмотрел на Ветрова и утроил свою защиту. Однако Ветров успел уловить, что Дей чем-то очень напуган.
  - Что случилось? - с любопытством спросил Ветров.
  Президент Земли прищурился.
  - Я бы с удовольствием остался в вашем доме доживать свой век. Ваша компания меня более, чем устраивает. Моя жизнь давно не была так покойна, но ведь ты не позволишь...
  - Не позволю Дей, потому что тебе надо обзавестись собственным домом, - ответил Ветров.
  - Не думал, что стесняю вас.
  Ветров усмехнулся.
  - Ты знаешь, что дело не в этом. Не надо жить у чужого огня, если есть силы зажечь собственный. Ведь ты так молод! Хотя бы телом!
  Гранд затравленно посмотрел на Ветрова. Этот до корней волос материалист и естественник, обретший совершенно непонятным образом великую духовную силу, ставившую его на одну ступень с Великими, опять растревожил его. Однако он не стал докучать жалобами, а лишь небрежно спросил:
  - Скоро ли ужин?
  - Об этом надо спросить у Марии.
  - Вы сегодня виделись с ней? - спросил Гранд Дей, чтобы поддеть Ветрова.
  - Утро мы встретили с женой вместе.
  Гранд закрыл глаза, устыдившись своего вопроса и своей слабости.
  - Она - замечательная женщина! - проговорил он, как бы извиняясь.
  - Она умна и тактична, - добавил Ветров и улыбнулся.
  - Не то, что я? - Дей рассмеялся. - Но разве для мужа не важнее красота, нежность, женственность? - Дей снова устыдился себя. - Извини, Филипп. Я сегодня сама бестактность!
  - Это в вас говорит человеческое, Дей...
  Дей с любопытством посмотрел на Ветрова. Сказав пару незначительных слов, ему удалось вывести его из застывшего состояния. Пусть ненадолго, но все же!
  - Как вам это удается?
  Настала очередь рассмеяться Ветрову.
  - Если я скажу, в следующий раз не сработает. И мне придется изобретать что-то новое, а я ленив, знаешь ли...
  - А, по-моему, ты меня просто дразнишь. И я не уверен, что это этично!
  - Дроны на этике зациклены, - тихо заметил Ветров, продолжая посмеиваться.
  - Можно подумать, что люди нет! - огрызнулся Гранд Дей. Он подоткнул под спину подушку, прислонился к стене, и не удержался от демонстрации своей проницательности. Ведь разум Ветрова тоже не был открыт перед ним. - Спрашивай.
  - Что тебе известно о цивилизации Рака?
  - Вот уж не ожидал, - удивился Гранд Дей, - что тебя заинтересует Рака. Те, что прижились на Баска, давно уже другие, а вы только с ними имеете дело.
  - И все-таки, откуда они явились? Все известные планеты, входящие в их империю, отняты у других Цивилизаций.
  - Откуда они явились? - Гранд Дей задумался. - Не знаю, а возможно не помню. Но они - престранный народ! - он пристально посмотрел на Ветрова. - Их моральные принципы так запутаны, что договориться с ними невозможно.
  Ветров чуть подался вперед.
  - А вам известны хотя бы некоторые из их запутанных принципов?
  - Это не ко мне, это к Крассу, - отмахнулся Гранд Дей. - Он - был воспитан и образован для поприща разведчика. Его готовили для жизни в иных мирах.
  Филипп хмыкнул.
  - Насколько я понял, на Земле он испугал самого себя.
  Гранд Дей почувствовал себя задетым, и передернул плечами.
  Ветров поторопился сгладить неприятное впечатление, произведенное его словами.
  - И даже в этой не простой для него ситуации он все же достиг успеха в своем предприятии, правда, не без помощи моего визави. - Филипп посмотрел на раскрасневшегося от удовольствия дрона с некоторой жалостью. - А ты не хотел бы заняться поисками своего бывшего мужа Александра, он же твой отец - дрон, если угодно? Это ли не цель, чтобы разжечь огонь нового очага?
  - Нет... - протянул Дей. - Это не принесет нам счастья. Узнав меня, он тут же вспомнит все. А то, что ему пришлось пережить на Баска до изгнания на Голубую планету, как в его времена называлась Земля, было с лишком ужасно. Вы каждое утро встречаете вместе с Марией, а отец за свою невыносимо долгую жизнь дрона - воина просыпался рядом с женщиной всего десять раз. Потом мы вернулись на Баска изгонять безжалостных монстров, и ему пришлось не на жизнь, а насмерть сражаться с Крассом, развлекая пустые души шаров, которые от скуки это затеяли... А он в их руках, как тряпичная кукла... так унизительно! И потом, он может оказаться мужчиной или ребенком, любящим своих новых родителей!
  - Но ведь и вы с тех пор скучаете, Гранд. Как шары.
  Гранд Дей вздрогнул, его молодые человеческие глаза вдруг стали старыми и вялыми.
  - Вы спрашивали о Рака...
  Филипп кивнул, испытав искреннее сочувствие дрону, душа которого продолжала кровоточить от старых ран.
  - Да, конечно. Мне хотелось бы знать, как выглядят Рака, каковы их пристрастия, слабости, какова природа планет, на которых они процветают, и что производит их промышленность... - Ветров подумал и добавил: - вплоть до отходов.
  - Полагаю, мне следует начать с отходов?
  Ветров отрицательно покачал головой.
  - Прежде всего, мне хотелось бы знать их отношение к лесу. Ведь он у них есть?
  - Странное желание. - Гранд сдвинул брови, вспоминая информацию из школьных учебников. - Да, есть, и очень густой, даже дремучий.
  - Опишите подробнее, - попросил физик.
  - Как? Никто из наших разведчиков в нем не был. Нет, не могу утверждать точно, может, кто-то и входил из них в этот злосчастный лес, но там и остался, потому что не смог выбраться. А по снимкам из космоса центральная часть леса неестественно одноцветная. Цвет, как таковой, появляется только у края, где кипит бурная жизнь. Вот ракианцы и растят своих детей в предлесьях. И когда те подрастают, перевозят в города. А города у Рака представляют собой мерцающие скопища исполинских зданий грибовидной формы, внутреннее убранство которых напоминает окраину леса. Очень пестрая причудливая обстановка, мерцающая так, что мы не выдержали бы и часа. - Ветров усмехнулся, вспомнив, какую дозу мерцания он и Быстров пережили на дне океана под неусыпным оком Ланса Берга, но не стал высказываться, а Гранд Дей, поправляя подушку, не обратил внимания на его усмешку. - Способ, которым они обучают детей языку, не известен. Их дети быстро набирают вес рядом с лесом, но в городе все меняется. Их рост замедляется, потому что большая часть их энергии уходит на обучение. Их учат языку и наукам одновременно. После того, как их увозят из леса, нужно еще лет двадцать, чтобы они достигли взрослого состояния. Взрослые ракианцы - очень крупные, похожи на ровный ствол дерева, увенчанного небольшой головкой. Ноги не по росту короткие, но бегают быстро, боком и не по прямой, а зигзагами. Они напоминают насекомых...
  - Паукообразных, вы хотите сказать?
  - Именно! Теперь об их морали. Захват миров для Рака вопрос этики. Они считают, что, останавливая свою экспансию, они обкрадывают детей, лишая их счастливого будущего, что является наитягчайшим преступление для Рака.
  - Они не наследуют мир у предков, а берут взаймы у детей, - медленно выговорил Ветров.
  - Только не так мирно, как у американских индейцев! - возразил Гранд Дей. - Впрочем, не помню точно, как и у кого. Ракианцы считают, что они как бы вытесняют детей, а значит и свою расу из будущего мира, если не расширяют империю в соответствии с определенным индексом.
  - Тогда у них должна быть особая система учета, - заметил Ветров.
  - Это всего лишь инстинкт, - опять возразил Гранд Дей. - На Баска живут выходцы из Рака, именующие себя теперь потомками дронов. Красс их знаток, и естественно потомки уже не Рака.
  Ветров полюбопытствовал.
  - А вы не хотите повидаться с Крассом?
  - Он не будет рад мне! - отрезал Гранд Дей.
  - Насколько я знаю, он вам обязан жизнью.
  - От кого вы узнали эту историю? - насторожился Гранд Дей, улыбнувшись одними губами, ему было приятно это услышать.
  - Красс рассказал ее нашему общему другу Валентину Быстрову. Между ними сложились доверительные отношения, насколько это возможно при данных обстоятельствах.
  - То есть ничего сверхъестественного, а я было подумал...
  - Вот что, - перебил его физик, - завтра я встречаюсь с Ленка, чтобы просить подбросить нас до Коалы, где собираюсь встретиться с Лансом Бергом и Крассом.
  - Переводить будет не кому, - заметил Гранд Дей, в его глазах мелькнуло тревожное понимание. - Шаров на Коале нет.
  - Вы нам поможете, Гранд.
  - Но Красс не желает видеть меня!
  - Мое предложение остается в силе, - Филипп поднялся. - У тебя целые сутки. Подумай!
  Президент Земли закрыл за Ветровым дверь и вернулся к кровати. Он долго сидел без движения, как его учили на Баска наставники священники. Приведя мысли в порядок (правда, с большим трудом), он подошел к окну, чтобы полюбоваться открывающимся видом. Он понимал, что Ветров в помощи переводчика не нуждается. Но то, что он просил сопровождать его, было любопытно. Поэтому он обязательно составит ему компанию, и если понадобится, встретится с Крассом, хотя и стесняется неказистого и более слабого, чем у дрона человеческого тела...
  
  Филипп Ветров с Валентином Быстровым около четверти часа потратили на ритуалы, распинаясь перед Ленка в кают-компании их межзвездного корабля. Наконец закончив нудную игру в хорошие манеры, Ветров, переглянувшись с другом, приступил к делу.
  - Мы собираемся на Коалу, - сообщил он. - Но перед тем как отправиться в путь, хотим заверить ваших отцов, что в скором времени на Вестерне будут предприняты действия по увеличению производства сырья, без которого цивилизация Ленка не ощущает себя в безопасности. - (Ленка важно закивали, подражая жестам людей, когда усвоили смысл его речи). - Мы построим новый завод, который назовем в вашу честь "Ленка"... - Хозяева корабля сглотнули слюну. - Не буду скрывать, на это понадобится время. Поэтому мы предлагаем отправиться на поиски новых источников вместе с нами.
  Филипп стал ждать реакции экипажа. Первым уяснил смысл сказанного им капитан корабля, глаза которого сверкнули злобой. Он сделал недвусмысленный жест, означавший протест, у Ленка де нет времени на поиски, которые не обещают определенного. А через минуту возопил и весь экипаж, что лидер Вестерна собирается обвести отцов вокруг пальца! Не дожидаясь тишины, Ветров попросил Быстрова описать экипажу планету Коала. Быстров важно и очень громко прокашлялся. Все взгляды устремились на него. Это было неприятно: ленка не смотрели, а буквально пучились своими белесыми глазами.
  - Коала - планета удивительная! - начал он, прикрывая свои глаза. - Еще два месяца назад на ней не нашлось бы даже маленькой кучки мусора, поэтому жители не обзавелись устройством по его переработке. - Быстров выждал, пока на мордах Ленка не появится скучающее выражение (вместо гневного). Таким образом Ленка оскорбляли своих собеседников безразличием. Быстров, убедившись, что тугодумы его поняли, со значением продолжал: - Но недавно их постигло несчастье. Существа, которые взяли на себя труд быть их уборщиками, покинули их. На Коале скопились горы мусора. Она буквально захлебнулась им, аборигены в панике, и кроме вас некому помочь!
  - Корабль к вашим услугам! - через десять минут хором прокричали Ленка, наконец, сообразив, к чему клонит Быстров. - Скидка девяноста процентов!
  У Быстрова глаза полезли на лоб, он в шутку добавил:
  - Обратный рейс - бесплатный в обмен на координаты Коалы.
  Ленка в испуге замерли, потом долго тараторили на своем языке, и согласились.
  - Мы обязаны предупредить, что из-за нас у мирных Ленка может возникнуть конфликт с коальскими жителями! - честно сказал Ветров.
  На что в ответ капитан корабля пропищал:
  - Мы помирим вас! Ленка, - лучшие специалисты Галактики в деяниях миротворчества. А теперь уточним время нашего совместного вылета. Как насчет завтра?
  - Как завтра? - Быстров, спохватившись, прикусил язык. Проявить несогласие при экипаже Ленка было дипломатической ошибкой. Он виновато посмотрел на Ветрова и добавил: - Как завтра мы прибудем на космодром, так сразу и полетим.
  Ветров чуть не рассмеялся. Но как бы глупо не прозвучали слова Быстрова, неловкость он все же сгладил.
  - До завтра! - вставая с кресла, попрощался Ветров.
  Капитан, кивнув, осведомился:
  - Сколько подготовить кают? - Он был уверен, что Ветров проявит свою обычную скромность.
  - Две.
  Капитан недовольно скривился. Держать чужую атмосферу в двух изолированных каютах удовольствие недешевое. Но пассажир уже ответил, и спорить было бы невежливо.
  Покинув корабль, Быстров спросил:
  - Почему не в одной каюте? Ленка назойливая раса, и только ты умеешь их остановить.
  - Элен недавно пожаловалась, что ты слишком громко храпишь, - ответил Ветров и, пряча улыбку, заторопился к машине.
  Быстров, не понимая, был ли серьезен его друг, поплелся за ним, жадно вдыхая сладковатый воздух Вестерна.
  . . .
  
  Быстров понял, для кого планируется вторая каюта, когда увидел Гранда Дея у корабля Ленка. Ветров, как раз, с всеми положенными случаю церемониями рекомендовал его, как Виктора Белого, опуская статус президента Земли, ибо два планетарных главы на одном корабле выглядело бы чересчур официозно, и вызывало желание расспросить, что явилось тому причиной? По дороге на Коалу Ленка остановились у маленькой планеты. Из-за ее невозможных условий никто из корабля не выходил, но на планете можно было разжиться дешевым топливом, и капитан, следуя по близкому маршруту, не преминул этим воспользоваться. Как только заправщик отъехал от корабля, капитан начал готовиться к старту, и через два часа в космосе оказался готовым к прыжку в нуль. Ленка для своих прыжков использовали тот же принцип, что и человечество, что некоторым образом способствовало сближению таких разных во всех отношениях рас. Поэтому манипуляции капитана легко читались его пассажирами, которые вскоре убедились в высоком уровне его квалификации. Свободное время (а его было катастрофически много) Ветров посвящал Дею. О чем они говорят, Быстров не знал, но видел, что Ветров испытывает после бесед странное для него недоумение. Всем трем пассажирам попахивающего корабля не терпелось увидеть теперешнюю Коалу, в недавнем прошлом содержащуюся в идеальном порядке, но теперь, по словам Краса, представляющую собой нечто невозможное. Подойдя к Коале, экипаж Ленка попытался связаться с патрульными службами. Их проигнорировали. Но когда корабль вышел на стационарную орбиту, на экране командной рубки сразу возник потрескивающий от электрических разрядов оператор. Он визгливо затарахтел на своей тарабарщине, в конце перейдя на беззвучное шевеление сизыми губами.
  - Этого я и боялся! - шепнул Филиппу Ветрову Гранд Дей. - Человеческое тело не слышит всего диапазона издаваемого дроном звуков. Я не уловил ни смысла его угроз, ни сути требований.
  - Зато я уловил, - угрюмо заметил Быстров. - Он требует, чтобы корабль Ленка не крутился вокруг Коалы.
  - Это можно! - после пятиминутной паузы изрек капитан и бросил корабль в эффектное падение к поверхности.
  Оператор, взорвавшись тонюсеньким визгом, темпераментно выдал из щупалец очередной сноп искр, и зашелестел еле слышным шепотом, пропадающим временами в беззвучии.
  - И речи не было, чтобы спускаться, капитан! Вы неправильно истолковали Быстрова! - морщась от перегрузок, воззвал к медлительному ленка Ветров. - Сначала следовало связаться с кем-нибудь из властей, чтобы просить о разрешении на посадку.
  Капитан не ответил. Ленка мыслили прямолинейно, и умели рассматривать только один из возможных вариантов, естественно приводящий к наибольшей выгоде.
  - Может это и к лучшему, что капитан не понятлив... - пробормотал Ветров, и, сложив руки на груди, в ожидании развязки.
  Виктор Белый усмехнулся, но было видно, что он боится.
  - Мы можем сослаться на тугодумство пилота, если придется оправдываться, - сипло заметил Ветров.
  - Если представится такая возможность! Нас могут попросту сбить! - кисло ответил Белый.
  - И не надейтесь! - Ветров прочистил горло. - Валя - известная на Коале личность. Оператор узнал его, ибо Валя, кстати, лез ему на глаза, заслоняя остальных могучей фигурой. Потомки дорожат своим посланником Леном, и не станут его вредить отцу. - Ветров прислушался к чему-то и весело добавил: - Оператор передает начальству, что на корабле неизвестного происхождения, находится отец героя. Значит, скоро уважаемый доктор Берг примчится на космодром!
  - Ты взял меня в экспедицию, чтобы прикрываться, как щитом! - пробрюзжал польщенный Быстров.
  Ветров широко улыбнулся.
  - Не без этого. Хотя, прежде всего, нам понадобятся твои знания и опыт общения с местными. К тому же ты отлично импровизируешь! Тут главное не мешать тебе во время что-нибудь брякнуть... - Корабль, вздрогнув, коснулся поверхности, заставив Ветрова ненадолго прерваться. - Благодаря тебе мы уверенно двигаемся к назначенной цели, куда быстрее, чем я рассчитывал! - тихо добавил Ветров.
  - А теперь ждем Берга! - резюмировал Быстров.
  Машина как будто вынырнула из атмосферы, настолько высока была ее скорость, значит, Красс, рассказывая о коальской разрухе, несколько сгустил краски: у потомков были запасы горючего. Когда машина прижалась к земле, из нее грузно вывалились один за другим знакомые Быстрову потомки: стюард Телиф Анн, капитан Стар Пресс, за которым величественно вынес себя сам Ланс Берг. Он высоко прыгнул и изящно приземлился, опередив своих спутников на целый метр, затем широко раскинул руки, и поклоном приветствовал корабль, из иллюминаторов которого таращились Ленка.
  - Приготовься Быстров, кажется, без поцелуев не обойдется! - шепнул другу физик.
  Быстров рассмеялся, а капитан Ленка сразу суетился, отдавая приказы, в числе которых было рассыпать мусор, выкладывая знаком особого уважения к гостям. Вскоре на полу появились три небольшие кучки, выглядевшие отчаянно неприглядно, что, казалось, вонь проникает даже в скафандры.
  - Будет, что вспомнить! - перейдя на английский язык, заметил Ветров. Ленка английского не знали, из земных языков им известен был один русский. Но они были лингвистами от природы, и славились способностью выучивать чужие языковые блоки в течение восьми стандартных часов, что ровнялись шести часам тридцати семи минутам и двадцати секундам земного. Ленка могли бы зарабатывать на переводах, но с ними не хотели связываться из-за запашка...
  
  - Вы посетили Коалу не в лучшие ее времена! - прогрохотал Ланс Берг, переступив порог кают-компании корабля. - На Коале смутно, а ваше приезд еще более усугубит сложное положение.
  - Мы как раз и прилетела сюда, чтобы помочь с организацией вашего быта, - ответил Ветров.
  Ланс Берг деревянно улыбнулся, приподняв уголки губ, подозрительно скользнул взглядом по лицу Ветрова, белеющего за прозрачным пластиком скафандра, и с достоинством спросил:
  - Хотите потеснить нас? Не выйдет! Коала - наша родина, мы - высокоразвитая раса и не желаем с вами сотрудничать.
  Филипп не удержался от улыбки. Ланс Берг воспринял ее, как оскорбление, и вздыбил щупальца.
  - Мстите нам за Вестерн? - холодно спросил доктор, пытаясь обвинить Ветрова в греховной мстительности.
  - Вы слишком подозрительны, Ланс Берг! Это вам не идет! Ваш юный ученик изменил отношение людей к потомкам дронов. - Ланс Берг насторожился еще более, начал заглядывал в глаза Филиппа, и тот, ощутив его ментальный щуп, направил его обратно. Доктор охнул, а Филипп, как ни в чем не бывало, заметил: - Мы здесь из-за Лена. А что касается помощи, то вам ее окажут Ленка. Без всяких условий. Да еще и заплатят вам! Кстати это их корабль. - И Ветров обвел взглядом рубку.
  - Я догадался! - проворчал доктор. - Но совсем некстати, что мы о них ничего не знаем!
  - О, это легко исправить! Ленка взяли на себя благородную миссию - бескорыстно очищать планеты Галактики от мусора, - Ветров сделал паузу, дожидаясь, когда экипаж Ленка, закивает головой.
  Но Ланс Берг значения его маневра не понял, он уточнил:
  - Значит, Вестерн не предлагает Коале сотрудничества?
  - У вас было время нас изучить! Вы знаете, что мы - не захватчики!
  Ланс Берг недовольно (или довольно?) засопел. Ветров снова повел себя более чем великодушно, и ему, возможно, сделалось стыдно. Но как бы то ни было, доктор решился пойти на несанкционированный контакт, тем более что он уже состоялся, когда Ветров представил ему маленькую делегацию мусорщиков. К тому же знаменитая честность Ветрова была гарантом безопасности. Этот человек был глыбой, с которой невозможно совладать, и при этом неагрессивен. Ланс Берг отвесил глубокий поклон высокому гостю, на человеческий манер заговорщически подмигну Быстрову, и сделал приветственный жест капитану экипажа Ленка. Телиф Ан и Стар Пресс, маячившие за спиной доктора, последовали его примеру (к счастью пропустив подмигивание). Ланс Берг разразился небольшим приветствием. На русском он изъяснялся довольно прилично, поэтому был отлично понят. Но капитан корабля больше заинтересовался речью Телифа Анна, который во время поклона что-то протараторил Прессу. Он жадно вслушался, с наслаждением впитывая новый ритм, и, увлекшись, не ответил на приветствие.
  - У вас, наверное, есть вопросы... - осведомился Ветров, стараясь сгладить неуклюжесть капитана.
  Чуть помедлив, Ланс Берг открыл рот.
  - Продайте нам хотя бы один экземпляр вашего автоматического переводчика. Мои спутники не понимают вас, тогда как Ленка, реагируют на разговор вполне осмысленно. Это несправедливо!
  - Я не могу выполнить вашу просьбу! - как можно мягче ответил Ветров.
  Щупальца Ланса гневно колыхнулись. Поэтому Ветров поторопился объяснить:
  - Здесь нет ничего оскорбительного. Я не могу вам продать то, чего у меня нет. А что касается Ленка, то они - прирожденные лингвисты и скоро будут говорить на вашем языке так же хорошо, как на русском. Со мной же вы можете говорить на своем родном языке. Я пойму вас точно так же, как понимал нашего общего друга Маина.
  - Кажется я не удел! - кисло заметил Белый, встреча с родиной взволновала его, но во всем, что он видел, было одно унижение.
  Отвечая ему, Филипп перешел на английский.
  - Вестерн слишком хрупок, чтобы в период моего отсутствия на нем царили два неблагоприятных фактора: вы, Белый, и Лен.
  - А я думал, что между нами нет недомолвок...
  Ветров бросил на него проницательный взгляд и перешел на русский язык, оставив Дея переживать свой цинизм в одиночку.
  - Господин Берг, ради Лена, я должен получить подробное описание его физического состояния до и после операций и хотя бы небольшой реферат о возможностях развития потомка дронов.
  - И только-то? - осведомился Ланс Берг с сарказмом. - А как на счет прогулки по Коале?
  - Но ведь у вас неубрано... - заметил Быстров.
  Берг деревянно рассмеялся, и вдруг предложил то, на что люди уже не надеялись:
  - Мебель Ленка хрупка, нам здесь не присесть, поэтому предлагаю выйти на воздух. Мы захватили для вас лицевые маски. Правда, их всего три, поэтому мы приглашаем вас, Ветров, друга Коалы Быстрова и капитана корабля, уверен, Телиф Ан, как опытный стюард, приспособит одну для него.
  Виктор Белый зло сверкнул глазами. Ланс Берг же, не придав этому значения, ибо не знал кто перед ним, брезгливо перешагнув мусор, затопал к выходу, приказав Стару Прессу остаться. Телиф Ан протянул Ветрову два пакета, которые вынул из сумки, висевшей у него на поясе, и занялся маской для капитана.
  
  Снаружи дул приятный ветерок. Из-за скафандра капитан Ленка не чувствовал его, но людям было достаточно маски и легкого дезинфицирующего покрытия, чтобы после затхлого корабля они могли с наслаждением ощущать его, устав от продолжительной вынужденной тесноты. Оставив корабль, и испытав понятное облегчение, потомки дронов дружелюбно посматривали то на Филиппа Ветрова, то на его помощника Быстрова, а то удостаивали благосклонными взглядами невежливого капитана. Ланс Берг даже не пытался делать вид, что предложение Ленка ему безразлично, в обществе Ветрова это было бессмысленно, уж кто-кто, а доктор знал возможности ученика Шруса, которым был когда-то Филипп. Да и Ленка интересовались всего лишь мусором, и собирались за него платить! Осталось обговорить детали, касающиеся перевозок и цен, и можно идти с докладом к президенту, после чего последует непременное повышение. Телиф Ан был уже в курсе заманчивых перспектив. Это было видно по тому, как он любовно вскидывал глаза на попахивающего ленка, который не меньше его светился от удовольствия, мысленно почивая на лаврах, состоящих из целой планеты хорошего мусора! То-то начнут расти их детишки! Как на дрожжах! "Все-таки Ветров - самый надежный друг, - нежась в мечтах, думал капитан, - подсобил в этаком деле, и всего за два рейса один до Коалы, другой к Вестерну!" Пока капитан не усвоил язык потомков, Ветров помогал ему в переводе. Очень скоро заинтересованные стороны пришли к соглашению, и капитан, откланявшись, заторопился поделиться радостной вестью с экипажем. Да и вежливость требовала оставить чужих наедине. Какими бы тугодумами ни были ленка, он все же понимал, что у Ветрова есть и свои интересы. Капитан скрылся в бардовой черноте люка, и почти сразу в его проеме показался Стар Пресс. Он сорвал с себя шлем, жадно глотнул воздуха, и, вышагивая по журавлиному, вошел в круг беседующих. Старому капитану очень хотелось обнять кума Быстрова, но при Телифе Ане он заробел. Стюард славился зловредностью и подлостью и не преминул бы доложить, куда следует, о случившемся казусе. И извольте, затаскают по инстанциям ради проверок в благонадежности. Поэтому Пресс лишь сдержанно кивнул Валентину и исполненный дружелюбия уставился на руководителя Вестерна.
  - Ну и вонь! - проворчал Ланс Берг, когда от только что покинувшего корабль Пресса пахнуло. - Кого вы привезли в партнеры!
  - У славного народа Ленка два недостатка - запах и неповоротливость ума, - заметил Ветров. - Но они на редкость мирная раса, ибо знают, что, если погубить аборигена, то мусора не жди!
  - Спасибо, что свели нас! - искренне поблагодарил Ланс Берг. - А что Лен? Здоров?
  - Да, насколько могу судить. Лен привыкает к нам, и успел подружиться с одним из моих сыновей.
  От неожиданности Ланс Берг застыл, подумав, как это хорошо!
  - Это честь для Коалы! - ответил доктор, тщательно демонстрируя всем своим видом, как он польщен.
  - Я не мешаю их дружбе, хотя это риск для сына, - заметил Ветров.
  Быстрова закашлялся в очередной раз осознав весь трагизм положения Федора, и подивился мужеству друга. Реакция Быстрова не ускользнуло от внимания Ланса Берга.
  - Что-то не так? Скажите нам!
  - Почему бы вам не воспользоваться умением читать мысли, Ланс? - поинтересовался Ветров.
  На лицо доктора набежала туча.
  - Суетные времена! Хранить тишину в душах для передачи и приема мыслеформ стало невозможно.
  - А что случилось? Мой друг хвалил вас за организованность и высокий технический уровень! - произнеся это, Ветров воздействовал на центры Берга, чтобы побудить его к откровенности. Ибо чтение череды мыслей без содействия со стороны чуждого разума давало лишь общий образ предмета. Чтобы выудить детали из такой головы, требовалась работа, буквально высасывающая энергию, которая могла понадобиться физику для более важных дел.
  Ланс Берг, изумляясь, отчего не решается отказать Ветрову в ответе, пустился в подробные объяснения.
  - Самки потомков - телепаты от природы. Но несколько своеобразные, о чем ваш друг знает не понаслышке. Однако некоторые из самцов, благодаря целому комплексу сложных тренировок могут достичь того же эффекта. Женщины, как естественные телепаты, используют особый орган, обволакивающий их матку второй оболочкой. С его помощью матери учат детей языку, пока те находятся в их утробе. А щупальца, - Ланс Берг любовно погладил голову, - не что иное, как орган чтения эмоций. Но возможно вы об этом знаете, - добавил он с печалью, ибо рассказывать о строго охраняемой тайне было для него тяжело. И чтобы отомстить за свое предательство хотя бы кому-нибудь, он добавил: - Склонность к телепатии присуща и некоторым дронам. - Он воровато посмотрел на Ветрова, но тот его слушал с рассеянным видом. - Таких, как я, среди потомков немного, и меньше, чем у аборигенов на целый порядок. - Ланс Берг тяжко вздохнул. - На кончиках щупалец у тренирующихся появляются характерные утолщения - это своеобразные антенны для передачи и приема мысленных сообщений. Но если мы волнуемся, наши железы начинают выделять особое вещество, которое рассасывает утолщения, отчего способность к телепатии пропадает. Второй раз достичь результата в тренировках труднее, потому что тело сопротивляется вторичному появлению наростов, видимо природа считает это неестественным... - Ланс Берг окончательно расстроился. Отчего он так откровенен? Он затравленно посмотрел на собирателя чужих промахов стюарда. Но тот не слушал его, он и Стар Пресс, стоя на ногах, спали мирным сном младенцев. Ланс Берг снова вздохнул, но теперь уже с облегчением. - Не могу утверждать точно, - добавил он бодро, - однако думаю, что родоначальники нашей расы - дроны и сейчас телепаты. Несмотря на суетность обстановки! Ведь они отличны от нас...
  Ветров отпустил сознание Берга, и спросил о задатках Лена, как личности. Ланс Берг не стал отмалчиваться, но ни какой полезной информации в его пространных ответах не оказалось.
  На прощанье физик посетовал:
  - В том, что вы сказали, нового для меня нет. Когда мы снова встретимся?
  Ланс Берг, щурясь, прикинул.
  - Мне не закончить дела с мусором быстро. Да и выбить допуск на Коалу непросто. Ждите меня через два дня.
  
  Ветров снял накидку с маской, переоделся в свой собственный скафандр и направился к Дею. Но тот уже ждал его в коридоре.
  - Как прошла встреча?
  - Мы говорили, понимая друг друга. - Ветров прислушался. - Дитя смешанного брака, Стар Пресс, передает твоему другу, что я буду на Коале, по меньшей мере, два дня. Как ты думаешь, Красс приедет на встречу?
  - Ты во Вселенной персона нон гранта, Красс не сможет устоять от соблазна.
  Ветров ответил не сразу, он снова к чему-то прислушивался.
  - Исходя из того, как разволновался президент, в его голову закралось подозрение, что ты на Коале вместе со мной, однако он отказывается в это верить.
  - Ему, как дрону, трудно признать, что я его ослушался! - заметил Гранд Дей.
  - Людям бы вашу дисциплину! - Ветров развернулся на сто восемьдесят градусов. - Я иду в кают-компанию посмотреть, чем занят капитан корабля с экипажем.
  Гранд Дей, не зная, куда себя деть, ибо в его каюте застрял Быстров, увлекшийся книгой, поплелся за ним.
   - Население ропщет, - заметил он. - Что нехарактерно для сверхдисциплинированной Цивилизации. Кажется, шары расшатали организующие структуры. Даже я, в тугом на чувства человеческом теле ощущаю расстройство.
  
  Ланс Берг упорно пробивался через бюрократические заслоны, знакомя властителей с хорошей новостью, а Ленка творили новые узоры из имеющихся запасов мусора, выкладывая его на полу. В кают-компании воняло. Гранд Дей заперся в каюте и читал с трудом отобранную у Быстрова книгу. Сам Быстров, лежа напротив Ветрова, грезил наяву. Его коальские вспоминания плотной дымкой обхватывали голову. Но, как и все на свете, это вскоре ему наскучило, и он пристал к Ветрову с просьбой повидаться с Нуан. Занятый собственными мыслями Ветров опешил, и чтобы остановить этот бред помог другу уснуть. Перед сонным сознанием Валентина Быстрова замаячили картины, в которых он был не совсем человек, а рядом с ним спорили две красотки, одна - рослая и до боли знакомая, правда, имени он не помнил во сне, вторая - изящная какая-то вся ненадежная с кожей оттенка красной бронзы. Лица женщин были размыты, и это мучило его. Быстров застонал. Ветров смягчил мучившее его чувство. И кошмар, навязанный зачатками коллективного сознания дронов, отступил. Ветров и сам пребывал в странном настроении. Он чувствовал печаль и томление. Дроны вплотную подошли к рождению коллективного разума, и это будоражило его. До этого скачка в сознании человечеству было еще далеко. Недисциплинированность людей особенно заметна в области мысли. Ветров прислушался к планете. Она бунтовала. Еще не развитый коллективный разум дронов был возмущен, и пока был больше недостатком, чем достоинством планеты. Все было мутно и серо, что даже такое существо, как Красс, не рисковал доверять своим чувствам. Потому что знал, что в такие времена легко принять желаемое за реальность, а нежелательное за свершившийся факт. Пока Ветров следил за планетой, сонный бред Быстрова активировался, метнув его сознание к событиям в баре, где его подвергли воздействию генома. Ветров ощутил дурноту. Мозг друга стал излучать программу, которую Нуан ценою огромного напряжения сил, вытравила из его памяти. Видно не до конца! И чужой генетический код, дремавший в теле Быстрова, как потенциал возможного переустройства телесной организации, под воздействием Коалы проснулся. С Быстровым могла случиться беда. Ветров сквозь муть дурноты остановил воздействие волнового генома, и направился к капитану просить поднять корабль на орбиту. В рубке воняло тухлятиной. Неожиданно коллаж из мусора Ветрова поразил. Впрочем, ничего удивительного! На Коале ленка оказались под влиянием аборигенов планеты, прославленных мастеров в области изобразительных искусств. Заинтересовавшись узором, Ветров опустился в кресло, которое единственное сохраняло остатки опрятности. Сначала экипаж не заметил его, а когда увидел, все его члены, как по команде, разбрелись в разные стороны, чтобы Ветров мог взглянуть на плод их общих усилий без помех. Ветров залюбовался плавностью линий и особым равновесием в сочетании плохо сочетаемых вещей - гнилья, драгоценных кристаллов, ржавых гвоздей. Один из Ленка покачнулся, и, ловя равновесие, сделал два шага вперед, чуть не наступив на ботинок Ветрова. Физик брезгливо поддержал его рукой.
  - Простите, - буркнул на русском капитан, извиняясь за своего подчиненного, склонился к мусору что-то подправить и вдруг застыл, виновато глядя на Ветрова: - У корабля вас дожидается субъект. С самого утра досаждает... - Глаза Ветрова были вровень с капитанскими, в них закипал гнев. - Я увлекся и... - испуганный капитан и умолк.
  Ветров поднялся, заставив этим выпрямиться и капитана. Тот пролепетал в свое оправдание:
  - Ланс Берг предупредил по рации, чтобы я не связывался с торговцами, которые станут крутиться у корабля...
  Взгляд Ветрова смягчился, он первый раз видел такое искреннее смущение у представителя народа Ленка.
  - Покажите гостя. Если это торговец, мы его проигнорируем, как и советовал Ланс Берг.
  Капитан ткнул испачканным гнилью пальцем в пульт, и на экране появился исполин в хорошо подогнанной тускло мерцающей одежде. Он стоял, прислонясь к машине. Его щупальца полыхали, потрескивая от электрических разрядов с едва уловимым ритмом. С ним была девушка. Она глядела на задраенный люк почти с ненавистью.
  Капитан снова склонился над мусором, забыв обо всем на свете, со всех сторон, жужжа как мухи, над ним кружили члены его экипажа. Ветров для них не существовал и он не преминул воспользоваться этой удачей. Связавшись с каютой Белого, он передал на его экран изображение гостей.
  - Он?
  Белый побледнел.
  - Мощь не зависит от хрупкой телесной оболочки, - подбодрил его Ветров. - Не надо стесняться перед дронами несовершенства человеческого тела.
  - Ты просто не знаешь, что значит быть дроном! - возразил Дей печально. - Это как бы сознание, подключенное к компьютеру...
  - В эмоциональном плане возможно, но не в сфере разума, - возразил Ветров. - Дей, на первый раз я хотел бы побеседовать с ним наедине.
  - И правильно! - охотно согласился Гранд Дей, посветлев лицом. - Как бы Красс, увидев меня, не испугался и не замыслил очередного коварства!
  - Тогда составь компанию Быстрову, ему нельзя спать, - попросил Ветров.
  Гранд Дей скривил лицо, но встал, чтобы надеть скафандр для перехода в соседнюю каюту.
  . . .
  
  Ветров, облачившись в костюм потомков, вышел из корабля. Он чуть задержался на выходе, чтобы посмотреть, как держатся ожидающие. Великан, заметив силуэт в черноте открытого люка, встрепенулся, отлип от машины и медленно двинулся навстречу. Девушка засеменила за шефом, украдкой любуясь его гибкой и в тоже время мощной фигурой. Ее молодость угадывалась во всем: и в особенной порывистости движений, и в том, как она смотрела на великана и как взглянула на инопланетянина. Преодолев разделяющее их расстояние, великан навис своей массой над хрупким человеческим телом. И вздрогнул, когда миниатюрное существо извергло не звонкое чириканье Быстрова, а настоящий трубный глас. Для столь хрупкого существа голос был ненормально низок для уха дрона.
  - Приветствую вас от имени человечества, глубокоуважаемый президент Красс! - пророкотал Ветров, чтобы соблюсти формулу вежливости, и далее мысленно добавил: - Очень рад, что, несмотря на свою занятость, вы нашли время нас навестить!
  Красс медленно склонился в глубоком поклоне и (на всякий случай) остался в нем чуть дольше, чем требовал этикет. Дрон был ошеломлен. Пришелец не только мыслил в одном ключе с ним, но умел пробиться через его ментальную защиту, которая была также прочна, как у Дея, или почти, как у Дея, что обычно было вполне достаточно, да и вслух изъяснялся, как истинный дронов. Красс решил рискнуть, ведь гость прилагал немало усилий, чтобы он услышал его! И немного приоткрыл завесу, усилив дополнительной защитой тот экран, что охранял самое важное.
  Ветров поблагодарил его кивком головы.
  - Не стоит благодарности! - ответил Красс, вдруг почувствовав себя неуклюжим юнцом, ибо привык, что его собеседник должен быть для него прозрачен, тогда как сам он остается тайной. Оказавшись под наблюдением такого совершенного мозга, каковой был у гостя, старому дрону мерещилось, что перед ним один из могущественных шаров. Но наваждение отхлынуло, и он увидел, что Ветров приветливо ему улыбается. Красс помрачнел, ему стало стыдно, что он поддался глупой иллюзии. Его щупальца полыхнули фиолетовым светом и на мгновение повисли. Он спохватился, что не ответил на официальное приветствие, и исправил свой промах.
  - Я рад, что вы нашли время для встречи со мной, президент Ветров! - вслух произнес Красс, хотя говорить было ни к чему, уши Ветрова все равно не слышали всего, что он выводил голосом.
  - Мы с вами старые друзья! - услышал он мысленный ответ, и увидел, что физик продолжает улыбаться под своей прозрачной маской.
  - Может, перейдем в машину? В салоне будет спокойнее, - заметил Красс.
  - Разговор предстоит долгий, - кивнул Ветров.
  Они забрались в салон, оставив девушку дежурить у машины. Красс наглухо задраил двери, и пока он возился с замками, Ветров вспомнил о Викторе Снегине, телом которого Красс владел, когда гулял по Земле. Каким могучим он казался тогда! Хотя и сейчас старый дрон оставался весьма достойным противником. Красс для удобства развернулся с сиденьем к Ветрову, и тот вдруг увидел, что дрон не просто старый, он - древний, как мир!
  - Как вы находите Дея? - не зная, с чего начать, осведомился Красс.
  - Сильное, но опасно инертное существо.
  Красс с любопытством посмотрел на собеседника. Физик отвечал честно. И дрон решил позволить себе быть таким же откровенным:
  - Я боюсь его!
  - И правильно делаете! Пустота души Гранда Дея не каждому по зубам. Так что держитесь от него подальше! Мало вас...
  - Что вы не привезли его сюда, благодарю! - проговорил Красс, вглядываясь в Ветрова.
  Ветров промолчал. Пугать Красса не хотелось, но и врать тоже.
  - Не думал, что вы найдете его! - заметил Красс, и глаза его полыхнули синеватым блеском. - После того, как мы с Ротаром перестали отвлекать Гранда от земных дел, он должен был спрятаться более основательно, потому что знал, что больше не нужен Баска. Он тогда очень помог нам, но еще более мы благодарны ему за то, что Гранд оставил нас по своей воле. Сами просить об этом мы не решились бы. Поэтому он наверняка принял меры, чтобы его не призвали во время очередного кризиса. Кстати, Баска - первое название планеты. Это пришельцы переименовали ее, и теперь их гораздо больше, чем дронов.
  - Мне об этом известно, - заметил Ветров и задал риторический вопрос: - Так дело не в Гранде? Вы просто убрали меня с Вестерна? - Красс понял, что проговорился, и полыхнул огнем. - Не искрите около меня, - спокойно сказал физик, - вас может закоротить.
  Красс рассмеялся. Ветров потянулся погладить отрастающую бороду, но скользнул пальцами по гладкой поверхности маски. Он тоже рассмеялся и мысленно передал:
  - Гранд Дей не вернется на Баска, он пожелал остаться на Вестерне.
  - Это наверно неудобно для вас? - Красс явственно испытал облегчение.
  - Да, неудобно! - не стал отрицать Ветров. - Однако на Земле оставить его нельзя. Она только-только освободилась от пут пассивной сущности вроде Гранда Дея. Один из каменного народца, хорошо известного вам. Кстати, это вы с Ротаром показали ему дорогу к Земле. Но нам с Грандом удалось помочь этому по-своему несчастному шару, выбраться из ловушки земных недр, и убедить уйти к своим. Дей оказался отличным партнером в этом непростом деле. Но оставлять его на Земле негуманно по отношению к колыбели человечества. Теперь вашему другу приходится быть неотлучно при мне, потому что сдерживать его бесплодие больше некому.
  - Может его принудить присоединиться к шарам?
  - Вы с ума сошли, Красс! Убегая от их пустоты, он забредет на Баска, а за ним и каменные отшельники!
  - Шары и без него вернутся! - Красс печально вздохнул.
  - Я могу помочь избавиться от них. Я расскажу о деяниях каменного народа одному лицу, и если оно сочтет нужным, а я уверен, оно сочтет, этот Великий обуздает их.
  От удивления Красс так полыхнул щупальцами, что стал похож на пучок света. Ветров был вынужден торопливо покинуть машину, чтобы дрон не пострадал. Когда он вернулся, Красс выпучился на Ветрова, словно перед ним был сам леший.
  - Что это было?
  - То, о чем я предупреждал. Вы не сдержали эмоций и подверглись воздействию слишком большого заряда.
  Багровый свет не сумел скрыть, что Красс покраснел от возбуждения.
  "Снова честен со мной! Неужели порядочность лидера Вестерна балансирует на грани глупости?"
  Ветров улыбнулся, уловив его мысль. А Красс, еще не отошедший от пережитого, поинтересовался:
  - Почему вы так странно влияете на меня?
  - Всему виной моя способность вести переговоры без посредства древнейшего из существующих каналов связи - скатрейда.
  - Дронам неизвестно это устройство.
  - Зато известно потомкам! - заметил Ветров.
  Красс помрачнел.
  - Это несправедливо. Пожалуйста, просветите меня.
  - Что ж, извольте. Скатрейд - это уникальная связь, возможно существующая с сотворения мира... - Мне понятен ваш скепсис, Красс, но ваше неведение, не может уничтожить эту простую истину.
  - Свято! - на свой манер согласился Красс.
  - А теперь постарайтесь не волноваться, ибо я укажу вам на ваши ошибки. Подоплека ваших действий мне известна... - Красс едва сдержал внутренний огонь, и Ветров решил дать дрону время упокоиться. - Вижу нам лучше вернуться к обсуждению скатрейда. И так! Эта коммуникационная сеть с самого начала предназначалась только для высокоразвитых разумных существ. Отлично спланировано и главное загодя! Она целиком состоит из планет, выполняющих функцию передатчиков. Именно поэтому такие планеты объявлены заповедниками. На скатрейдах живут редко, и лишь с санкции Внегалактической Комиссии, которая являет собою такое же древнее образование. Она очень могущественна. И если кто-либо не считается с ее пожеланиями, она расценивает это, как склонность к самоуничтожению, и непокорных уничтожает сама, ибо болезнь эта заразна. Внегалактическая Комиссия существовала до нас, и будет продолжать существовать, когда известная нам жизнь окончит свой путь. Я имел честь видеть их предводителя и некоторых из его помощников. Они великолепны! - Дрон полный зависти еле удержался, чтобы не полыхнуть щупальцами. Ветров немного выждал, чтобы продолжить дальше: - Вестерн планета - скатрейд, где людям позволено жить милостью высших сил. Если с единицей скатрейда что-то случится, то катастрофа распространится на целый сектор галактики. Ибо она останется без духовного присмотра, и энтропия начнет свое победное шествие.
  - До полного уничтожения?
  - Уничтожение сложных структур, - начал перечислять Ветров, - рассеивание материи, пыль, воцарение цивилизации, подобной шарам... то-то разгуляются ребята! Но и они окажутся вне игры. Ибо намертво увязнут в материи, распыляясь сознанием вместе с нею!
  - Боже мой! - вскричал Красс. - Вы только что меня обвинили, что я подталкиваю сектор галактики к распаду? Расчищаю путь для тотальной энтропии?
  - Способствуете этому! - поправил Ветров. - Но вы можете исправить свою ошибку! И вместо нанесения вреда давно устоявшемуся равновесию между процессами разрушения и созидания, помочь положительным силам не пустить беду в мир.
  - И каким образом? - полюбопытствовал Красс, понимая, что Ветров опять не лжет.
  - Для начала расскажите мне о Рака, все что знаете.
  Услышав характерный треск за своим ухом, Красс сделал глубокий вдохов, опасаясь конвульсий.
  - Вам должно быть многое известно из моей головы. Правда, детали из зыбкого поля информации выхватить непросто... - Красс прочистил горло. - Рака развиваются двумя путями.
  - Прежде скажите, кто они такие и откуда пришли?
  - Это секретная информация.
  - Бросьте Красс! - Ветров улыбнулся. - Дипломатический корпус, идеям которому вы храните верность, давно канул в небытие.
  - Вы правы, - неожиданно легко уступил Красс. - Рака - растения. И Рака это лес, обладающий разумом. Его можно, наверное, назвать коллективным, но я считаю, что это будет неправильным. Это просто иная форма существования разума, особенности и суть которой мы не можем постичь. Теперь о потомках. Такие, как Ланс Берг или ваш Лен, уже не могут стать источником леса, если на них не воздействовать специальным волновым геномом, однако вышли они из леса, по крайней мере, за Ланса Берга я ручаюсь. Но и Лен и Ланс Берг могут вернуться в его лоно, чтобы стать частью леса, потеряв индивидуальность. Они об этом знают, но скорее на уровне инстинкта, и только на планете, где есть лес. Поверьте, я их изучал. Молодежь Рака стремится избавиться от своей планеты, и начинает избегать лес с детского возраста, играя лишь у края. Лес же периодически выбрасывает семена, из которых произрастают разумные особи, перед которыми два пути: существовать в чаще леса в безмятежной праздности, слившись с ним, или уйти вовне, примкнув к сообществу индивидуумов, где суета, неудовлетворенность желаний, и мало ли какие еще беспокойства. Как ни странно большинство из Рака предпочитают безмятежности суету неудовлетворенности.
  Ветров открыл рот, чтобы продолжить лекцию самому.
  - Сначала леса выделяли лишь небольшое количество индивидуальных особей, и они с прилежанием трудились над его процветанием. Как садовники. Но однажды рабы взбунтовались! - Красс уставился на Ветрова изумленными глазами. Осведомленность физика потрясала, а Ветров, не обратив внимания, что Красс вот-вот получит очередной удар, продолжил: - Они покинули хозяев, и рассыпались по Вселенной, плодясь с отчаянием обреченных. Причем не так, как мы. Потому что не умеют воспроизводить себя непосредственно, но делают из себя чье-то подобие, и даже рожают в муках. И вот однажды, один мудрый и очень предприимчивый дрон решил ребенка бывшего раба леса принудить вернуться в лес, точнее к стадии леса. И не где-нибудь, а в заповедной зоне, на Вестерне. Красс, вы должны быть благодарны, что я не дал вам совершить столь великий грех! Лен, став лесом, сожрал бы нашу колонию и добрался до точек скатрейда. Ведь Рака - хищники. И все пошло бы по следующему сценарию: потомки, как бы они не боялись его, не оставили бы лес без присмотра, пока тот не породит новых садовников. Поэтому часть потомков с Коалы, самой близкой планеты к Вестерну, перебралась бы к нам, чтобы ухаживать за источником жизни. Это бы ослабило позиции сообщества потомков на Коале, и вы взяли над ними верх. Только вы не учли, что Вестерн - планета - скатрейд, что, разрушив ее, вы погубите весь сектор Галактики. Чувствительная поверхность планеты не выдержит ядовитых корней леса, и точки передачи деградируют.
  - Убейте Лена! - побледнев, прорычал Красс, и полыхнул ярким пламенем.
  Ветров выскочил из машины и чуть не налетел на инопланетянку. Она во все глаза уставилась на него.
  - Илен! - обратился к ней Ветров. Инопланетянка наклонилась переполненная жадным любопытством. - Быстров на корабле. Передает вам привет!
  Илен изящным жестом поправила платье, и сморщила нос, придумывая ответ, но в этот момент из машины высунулся Красс. Не зная на что решиться, остаться или выйти, он вдруг буквально выпал из двери. Он был весь коричнево-красный, и странно неловкий. Ветров поспешил ему на помощь, но Красс предостерегающе поднял руку. Девушка вышла из оцепенения и кинулась к боссу. Красс сел на землю, и зажмурился, как кот, когда Илен, массирующими движениями, заскользила по его длинному телу.
  - Я исправлю свою ошибку с помощью Гранда. Он подчинится мне!
  - А вам не кажется, что вы уже и так достаточно порезвились? А что касается прошедшего хирургическую пластику потомка дронов Лена, я вам ребенка в обиду не дам!
  Ответ Ветрова оказался для Красса более чем неожиданным. Дрон, позабыв о массаже, вскочил на ноги, чуть не уронив помощницу.
  - Больше никакого вмешательства в людские дела! - строго сказал Ветров, и начал поочередно загибать свои пальцы. - Дронов на Землю за их прегрешения не отправлять. Мы разные, и невольно портим друг другу жизнь. Второе. Те из дронов, что уже обосновались у нас, пусть останутся, но наблюдение за ними вы возобновлять не будете, даже если у вас дойдут до этого руки. И третье. Ваше непременное сотрудничество с Ленка. Они хотят купить ваш мусор. Не отказывайте им.
  - Купить? - изумился Красс.
  - Я не оговорился.
  - А вам это зачем? У вас какой интерес?
  - Пусть это вас не беспокоит. Вы с Ленка будете полезны друг к другу, разве этого малого?
  Красс задумался. И вдруг посмотрел на Ветрова, будто искал участия.
  - У меня был сын. Совсем маленький, когда шары, ворвавшись разрушительным вихрем на Баска, сгубили его. Я не смог его спасти... А Дей, счастливчик, гордится вами, как сыном! Да и я бы гордился на его месте. Хотя родство ваше слишком условно, чтобы относится к нему всерьез. Господин Ветров! Поступайте с Леном, как знаете. Я не буду вмешиваться в ваши дела. - Глаза Красса были неподвижны, он глядел куда-то внутрь себя. - Я только что был свидетелем тому, как вы умеете побеждать. Вы ни разу не покривили душой. Наверное, добиться успеха, не испачкавшись ложью, это счастье, и я намерен пережить нечто подобное.
  Филипп протянул руку, и Красс пожал ее с чувством.
  - Что передать Ленка?
  - Передайте, что дроны желают с ними торговать.
  - Прощайте, Красс. - Филипп почувствовал, как затрепетала душа Красса от тоски, что он ищет способ продолжить разговор и не находит. И вдруг у дрона вырвалось из самого сердца: - Я бы с удовольствием преподнес вам подарок. - От смущения он неуклюже топтался на месте. - Только скажите, что вы хотели бы? Вкусы современных людей мне не известны.
  - Сцена в кафе. Посмотрим ее вместе!
  Красс почтительно склонил голову. Он слишком хорошо знал, что чувствует этот человек. Великое знание не бывает без тоски по ушедшему, не досказанному, не допетому... Ветров потерял человечество, как современников и обрел будущее, в котором его не должно быть! Это - ноша, которою он платил за великое знание. И сила его в том, что, познав тщетность и суетность жизни, он не стал пуст, как Дей или шары. В нем пульсировала жизнь. И если он побеждал, то с честью.
  - Для этого нам понадобится съездить в одно кафе.
  - Знаю. Вы не против, если нас будет трое?
  - Кто-то из ленка? - поинтересовалась Илен. Она все это время очень внимательно прислушивалась к разговору.
  - Нет, только люди. - Ветров прикрыл глаза, просканировал местность. - Ланс Берг везет проект договора с Ленка. Я помогу с переводом, и дам вам знать.
  Красс кивнул.
  - За вами придет машина. Илен, я могу на тебя положиться?
  
  В руках Ланса Берга был документ, дающий полномочия для заключения договора по продаже отходов промышленного производства и бытового мусора, а так же его проект. Казалось, дело движется к финалу, но ленка стали требовать сортировки "продукта". Это было обременительно в принципе, но в особенности для полуразрушенной Коалы. Однако Филипп Ветров, взявший на себя роль переводчика, посоветовал Лансу Бергу пойти на уступку, и просить помощи у дронов. Лансу Бергу идея показалась многообещающей. Тем более что она была реальной. После исчезновения шаров коренное население планеты избегало контактов с потомками дронов, но существовало по сравнению с ними довольно сносно, прекрасно обслуживая себя самое. А потомкам дронов было уже не до популистских демонстраций. Так что дроны никуда не денутся! Численный перевес остается за их потомками и с этим дроны не могут не считаться! На следующий день, проконсультировавшись с лучшими специалистами планеты, среди которых можно было увидеть немало дронов (чему способствовало просьба Ветрова об их содействии), Ланс Берг и Ленка подписали, наконец, договор. Когда была поставлена последняя подпись, Ланс Берг выразил желание побеседовать с пассажирами. Ленка, передав Ланса Берга на попечение Ветрова, вернулись к своим занятиям, а довольный Ланс Берг в сопровождении Ветрова продефилировал по узкому коридору корабля к пассажирским каютам. Он бесшумно и одновременно грузно ввалился в дверь двухместной каюты первым, и увидел кроме Быстрова еще одного человека. Виктор Белый, как и обещал, "присматривал" за Быстровым. Но разговор у них никак не клеился. Они пили вдвоем остывший чай и тяготились молчанием. Не услышав приветствия, Ветров выглянул из-за плеча Берга и кашлянул. Виктор Белый поднял глаза и вздрогнул, вместо Ветрова, которого он ожидал увидеть, его глаза уперлись в инопланетянина. Впервые оказавшись с потомком дронов так близко, он ощутил гадливость. Цвет лица гостя был отвратительно сизым. Однако рослый потомок генерировал электричество, как дрон, и это вызвало в Белом тоску и злую зависть. Не будучи представленным молчащему Виктору Белому, Ланс Берг поклонился Быстрову, но тот продолжал глядеть в свою чашку, оставаясь безучастным. Гость испытал замешательство. Он пришел передать от Сунел привет и немного поговорить о Лене. По коальской традиции сначала о ребенке должно говорить с его отцом, а уж потом можно и с наставником, которым не без основания считали на Коале Филиппа Ветрова. Так что равнодушие Быстрова затрудняло доктору выполнение его миссии. Он вообще чувствовал себя не в своей тарелке. У третьего человека был пронзительно неприятный взгляд. Он смотрел вызывающе, бесцеремонно, и, что было неприятнее всего, брезгливо. Ланс Берг вопросительно посмотрел на физика. И тот, как бы извиняясь за третьего человека, уточнил:
  - Вы среди друзей, Ланс, - он легонько подтолкнул его к кровати и усадил рядом с Белым, но Ланс Берг тут же вскочил, как ошпаренный, и пересел к Быстрову.
  - Рекомендую нашего друга! - устраиваясь рядом с Белым, сказал Ветров. - Виктор Белый - землянин. Он любезно составил нам компанию в нашем путешествии.
  Ланс Берг церемонно поклонился, назвав свое имя.
  - Доктор Ланс Берг, - продолжил церемонию знакомства Ветров, на сей раз обращаясь к Дею, - большой друг Вестерна и первый учитель юного Лена!
  Белый опустил глаза, настаивая себя на некоторое благоволение, потом вежливо поклонился. Но, несмотря на приветливый взгляд, которым он смотрел теперь на доктора, доктору захотелось уйти из каюты.
  - Мы должны поговорить о Лене, - сказал Ветров, невольно нарушая традицию ракианцев.
  Ланс Берг мысленно поблагодарил Ветрова, повернувшего разговор в нужное ему русло, о котором он чуть не забыл под влиянием ужасного взгляда странного землянина, и обратился к Быстрову, украсив свое сизовато-синее лицо деревянной улыбкой:
  - Как поживает Лен?
  Быстров не ответил. Он с завидным упорством продолжал глядеть в свою полупустую чашку. Ветрову пришлось наступить ему на ногу. Быстров сморщился, поднял глаза и, наконец, заметил Берга.
  - Рад вас видеть, Ланс!
  Ланс Берг растерялся, сообразив, что мгновение назад Быстров не сознавал, кто сидит с ним рядом, и обратил внимание на его более чем достойную персону лишь благодаря ноге Ветрова.
  - Валя, наш гость спрашивает о твоем Лене... - тихо проговорил Ветров.
  Быстров вежливо улыбнулся.
  - Насколько я могу судить, Лен доволен своей участью.
  Берг перевел взгляд на Ветрова.
  - Ваш ученик вполне прижился на Вестерне, - подтвердил Ветров. - У него на редкость гибкая психика.
  Ланс Берг насторожился.
  - Этика дронов - незыблема, и образ мышления Лена не соответствует вашему. Что вы имеете в виду?
  - Вы как будто не рады, что мальчик приспосабливается к новым условиям не без удовольствия! - заметил Ветров.
  - Это не так! - торопливо возразил Ланс. - Просто, мы считаем, что Лен нуждается в помощи потомков дронов, и, если вы позволите, мы окажем ее ему. Это наш первый совместный приплод. Лен - феномен. И с научной точки зрения...
  - Вы очень любезны, доктор, но до сих пор мы прекрасно справлялись и сами! - перебил Ланса Быстров.
  Повисла тишина. Белый с трудом сдерживал смех, а Ланс Берг, покусывая губу, зло косился в его сторону.
  - Вы сослались на незыблемость этических правил дронов. Но каким образом это касается Лена? - уточнил Белый.
  - Лен - один из них! - И Ланс Берг полыхнул своей извивающейся короной щупалец.
  - Разве Лен не потомок дронов? - заметил Быстров.
  Ланс Берг снова сверкнул щупальцами и, возвысив голос, жестко сказал, выделяя каждое слово:
  - Это... одно... и тоже!
  - Тогда почему когда я забирал Лена, вы поправляли меня всякий раз, когда я путал потомков с дронами? - снова вмешался Быстров. От его рассеянной безучастности не осталось и следа.
  - Этикет и этика - разные вещи! - начал доктор, и буквально споткнулся о взгляд Ветрова, лгать которому было бессмысленно.
  - И все же коренное население Коалы - дроны, а не вы, - заметил Ветров. - Вы сделали с Баска именно то, что вам едва не удалось сделать с Вестерном. Видимо дроны нуждались, и вы оказали им помощь.
  Ланс Берг важно кивнул.
  - Свято!
  - С тех пор вы живете с дронами, делая вид, что вы - единый народ. И, скорее всего, когда-нибудь им и станете.
  - Да мы пришельцы, - не стал спорить Ланс Берг. - И мы - их наследники!
  - Вы присвоили себе это право.
  - Пусть так, - не стал возражать доктор. - Но что это меняет? Смешанные браки становятся на Коале нормой, и ваши аргументы скоро превратятся в обыкновенное сотрясение воздуха.
  - Так же, как и ваш аргумент, в отношении этики Лена, - парировал Ветров. - Ибо психика вашего посланника гибка благодаря его генетическим особенностям. И ради будущего этого мальчика нам хотелось бы узнать подробности строения его тела. Иначе мы не сможем оказать ему медицинскую помощь, если таковая понадобится.
  - Лен не заболеет! - отрезал Ланс Берг.
  - Почему вы так уверены? - сощурив глаза на доктора, полюбопытствовал Быстров.
  - Нуан Сунел обладает отличным здоровьем, значит с наследственностью Лена полный порядок!
  - Но Лен и мой сын!
  - Он не заболеет! - буквально взревел Ланс Берг.
  - Вот вы и выдали себя! - Ветров многозначительно поднял палец. - Вы ведь тогда не выполнили условие Маина!
  Ланса закоротило. Белов осторожно взялся обеими руками за его щупальца, и затрясся вместе с ним. Благодаря чему доктор быстро пришел в норму. Ветров вернулся к прерванному разговору.
  - Я жду объяснений Ланс.
  Доктор с опаской взглянул на Быстрова.
  - Ты хочешь сказать Филипп, что Лен - не мой сын? - нахмурился тот.
  - Доктор ответьте ему! - попросил Ветров.
  Но Ланс Берг как будто набрал в рот воды.
  - Он был бы твоим сыном, Валя, если бы в нем было хоть что-нибудь от человека.
  - Погодите! - вмешался Белый. - Наблюдая за мальчиком, я увидел в нем немало челове...
  Ветров сделал предупреждающий жест.
  - Лен - дитя межрасового брака, и должен нести в себе гены двух рас, - заметил Ветров. - В случае с потомками, это возможно. Но! Ланс Берг так затянул подготовку Быстрова, что перед самым соитием он уже не был человеком, он был самым настоящим дроном! Заметьте: не потомком, дроном! Потому что Быстров - не растение. А его следовало максимально оставить человеком, и тогда свершилось бы то, что обещано Маином. Но, как видите, потомки схитрили. А что касается Сунел, то ее вовсе не меняли генетически. Она всего лишь претерпевала необходимые внутривидовые изменения, несколько форсированные в скорости, и мучилась, так как это ненормально быстро и поэтому больно. Правда в этом есть и положительная сторона. Ты Валя, оплодотворяя Сунел, человеком не был. Поэтому пусть Элен не волнуется! Человек - Быстров не изменял ей с Сунел.
  - Боже мой! - прошептал Быстров, и присовокупил к этому что-то очень эмоциональное и совершенно нечленораздельное.
  - Как вы узнали? И главное когда? - вкрадчиво спросил доктор. И от этой его вкрадчивости людей передернуло.
  - Когда ваш Лен начал благоухать.
  - Вероломный Красс! - И доктор оцепенел.
  - Вы сегодня на редкость не сдержанны! - подразнил его физик. - Но не пугайтесь, мне известно, что вы с ним в сговоре. Я нашел у Лена антисептик, и понял, в чем дело. В вашей голове эта информация отсутствует. Но как видите Ланс, вы зря согласились подвергнуть себя глубокому зондированию с блокировкой, который очевидно оказался вреден для вас. Красс за компанию с вами сделал с собою тоже, но пережил процедуру с легкостью и уже избавился от последствий. А вы потеряли способности, которые развивали в себе годами, навсегда! - Ветров покачал головой. - И так, в свежей крови, вы нам отказали. И Маину об этом известно. Так что он оставил за мной выбор способа вашего наказания.
  - И? - глухо спросил Ланс Берг.
  - Вы будете следить за действиями нашего общего друга.
  - Красса, вы хотите сказать?
  Ветров кивнул.
  - И что я должен узнать? - все так же глухо уточнил Ланс Берг.
  - Я не заставляю вас шпионить за ним. Да вы теперь и не сможете. Но вот удерживать Красса от авантюр, вполне вам по силам. Ведь вы интриган от Бога, Ланс. Но если вы не сослужите мне такую службу, я верну Лена. Причем рендемом - натуралом! Знаете, что будет тогда?
  - Мы станем лесом! - голос Ланса Берга упал до шепота и впал ненадолго в транс.
  - Значит, вы и об этом знаете! Это хорошо.
  Ланс Берг затравленно посмотрел на Ветрова.
  - А на что вы рассчитывали? - жестко спросил Ветров. - Что я не пойму, почему активизировались соты? Чтобы затормозить мыслительные процессы в голове Быстрова! Но он оказался сильнее и рассказал о приборе еще до полета к Земле. А вы надеялись, что он все забудет, как только установит его.
  - Я присмотрю за Крассом, - промямлил Ланс Берг.
  - А у вас нет другого выхода! Никто из вас не желает возвращаться в материнские просторы леса. Не вынуждайте меня защищаться, иначе я поспособствую возвращению потомков в лес. Здесь, на Коале! Что невыгодно ни дронам, ни вам! - Ветров слегка подался вперед. - И так подведем черту. Лену на Вестерне я обещаю долгую и полноценную жизнь. Но если вы или Красс возьметесь за старое, я без колебаний использую его, как рассаду для леса, ибо слишком много поставлено на карту! А затем отдам Цивилизацию Рака на справедливый суд Маина. - Ланса Берга передернуло. - А вы рассказали бы Крассу, кто он такой, ему будет очень полезно.
  Ветров посмотрел на Белого. Уныния на лице землянина, как не бывало. Похоже, он давно так не веселился. Ветров поднялся.
  - А теперь мы оставим вас! Думаю, вам есть, что сказать друг другу. Но я надеюсь на вашу цивилизованность.
  К своему неудовольствию Виктор Белый вынужден был последовать за Ветровым, оказывается речь шла о разговоре Берга с Быстровым.
  В каюте Белого они попытались связаться с командной рубкой корабля. Но та оказалась пуста. Увлекшись мусоро - творчеством, Ленка разбрелись по кораблю, не оставив даже дежурного.
  Улыбку к Гранду Дею, как будто приклеили.
  - Что на сей раз затевает наш предприимчивый физик?
  - Небольшую прогулку.
  - Можно присоединиться?
  - Не спешите, Гранд. Я намерен ехать к Крассу.
  Белый нахмурился.
  - Впрочем... я хочу увидеть его... - но Белому не удалось закончить фразу, потому что Ветров, как ошпаренный, вдруг выскочил из его каюты, благо скафандра он еще не снял, и метнулся к той, которую они делили с Быстровым. Рывком открыв дверь, он чуть не наступил на валяющихся на полу межпланетных кумовьев, мертвой хваткой вцепившихся в глотку друг друга. Быстров от переполнявшей его злости стал вдвое сильнее, а Ланс Берг и так был кошмарно силен. Растащить петухов казалось невозможным. К счастью, заметив Ветрова, понесшие обоюдный урон в схватке, бойцы разошлись сами.
  - Стыдитесь! - Ветров поправил на себе костюм. - Ну ладно Быстров, ему на Коале приходится туго, но вы Ланс!
  Ланс Берг, откашлявшись, поблагодарил:
  - Вы пришли вовремя...
  На его лице, как и на лице Быстрова не было и следа раскаяния.
  - Вам пора, Ланс. Или вы с Быстровым сильно озадачите Ленка.
  Ланс Берг послушно шагнул к двери.
  - И еще! Крассом займетесь сразу после старта этого корабля. Но не раньше!
  - Как скажите! - дисциплинированно ответил доктор.
  - Успехов, Ланс! И не ищите экипаж. Ленка очень заняты. Вас проводит Виктор Белый.
  
  Машина Ланса Берга умчалась прочь. Трое людей забрались в авто Илен, ожидавшей по другую сторону корабля.
  - С ветерком? - спросила Илен у Ветрова.
  Он улыбнулся ее непроизвольному каламбуру, и Илен, приняв его улыбку за согласие, пальнула без разгона. Глав планет расплющило на сиденье. Но Быстрову эта манера езды не причинила неудобства. Но прекрасно помня свой первый опыт, когда он чувствовал, что вот-вот лопнет, он заставил инопланетянку плавно уменьшить скорость, иначе неизвестно бы, чем закончилась эта прогулка для изнеженного комфортом Виктора Белого. Добравшись до пункта назначения, президента Земли пришлось вынимать из машины на руках, ибо сам он выйти не смог. Его бережно поставили на ноги, отпустили, когда он, наконец, обрел равновесие, и он, шаркая ногами, поплелся за бодро шагающим Ветровым. Быстров заботливо держался позади, готовый в любую минуту прийти на помощь. У дверей кафе, в зале которого они собирались смотреть знакомый Быстрову ролик, Илен перекинулась парой любезностей с Филиппом Ветровым, (Быстрова она не замечала вовсе, пока рядом был знаменитый на всю галактику мистик), и вернулась к машине. Трое людей нырнули в дверь. Президент Коалы ждал их в кафе. Он был один, даже официантов видно не было. Но стол, за которым он восседал, был заставлен земными напитками. Против каждого стула лежал прибор для дыхания, который одевался на нос, как колпачок. По тому, как скользнул взгляд Ветрова по раскупоренным бутылкам, Красс понял, что не всякий человек ценит градусы. И он бы пожалел, что распорядился поставить эту батарею, если не заметил, как заблестели глаза третьего гостя, глядя на это изобилие. Крассу его еще не представили, но, повинуясь какому-то непонятному импульсу, он вдруг обошел стол и обнял его. И только потом поздоровался с остальными. Быстров оказался в очереди к деснице президента последним. И не успели они разнять с Крассом руки, как Виктор Белый, который до сих пор не пришел в себя после поездки в лихой дроновской машине, расшаркался перед Крассом так лихо, что все озадачились. Красс даже на мгновение застыл, так как движения незнакомца слишком походили на его собственные, что было непросто странно, а невозможно! Он вопросительно посмотрел на Ветрова.
  - Виктор Белый, президент Земли, - представил Белого Ветров.
  Красс охнул и начал медленно садиться, не заботясь о том, что стула под ним нет. Быстров еле успел подставить его. А Виктор Белый, как ни в чем не бывало, занялся изучением этикеток на бутылках.
  - Небольшая контрабанда, так Красс?
  Президент Коалы смутился. Не только воровать, но даже покупать инопланетное спиртное было против правил межпланетной торговли.
  - Это остатки, - буркнул Красс. - Прошло четыреста лет с тех пор, как на Баска появились эти бутылки. Теперь мы синтезируем подобное спиртное сами здесь на Коале...
  - На Баска, - тихо поправил Гранд Дей.
  Крассу стало не по себе, он никак не мог взять в толк, кто этот человек, и почему он его боится?
  Белый невежливо усмехнулся.
  - Почему вы держите нас на ногах? Ведь насколько я знаю, это противоречит салонному этикету планеты Баска!
  Красс спохватился, позвал к столу, и люди, молча, расселись по кругу.
  Ветров пожалел, что взял на встречу Дея. Дрон повел себя заносчиво и даже нагло. А это не могло способствовать пониманию. Разрядил накаляющуюся обстановку Быстров, он потянулся рукой к самой пузатой бутылке и предложил:
  - За встречу?
  Ветров поощрительно кивнул. И пока три президента играли друг с другом в гляделки, единственное невысоко поставленное лицо в этой почтенной компании, в шутку изогнув дугой спину, дабы все уразумели, как он польщен быть среди столь изысканного общества, наполнил четыре плоских бокала.
  - За встречу! - повторил Ветров, и, молча, опустошил свой бокал.
  Вслед за ним опрокинули свои бокалы и остальные. Ветрову не терпелось приступить к просмотру, но надо было разобраться, что происходит между двумя дронами.
  - Объясни, почему президент Коалы тебя не узнает? - спросил он у Дея. - Ты говорил с ним, используя гиперсвязь дронов. Он должен был видеть твое лицо.
  - Может потому что я в шлеме? А дрону, наверное, и без шлема мы кажемся на одно лицо...
  - К чему это? Твой шлем абсолютно прозрачен.
  Виктор Белый вдруг покраснел так густо, что это стало заметно даже в полумраке кафе. Он, молча, снял с себя шлем-маску и нацепил на нос один из аккуратненьких коальских колпачков, что были разложены среди бутылок. И Красс сразу понял, кто он. И чтобы не полыхнуть щупальцами, находясь в опасной близости от Ветрова, задышал медленно и ритмично, как это положено в успокаивающем тренинге.
  - Общаясь по гиперсвязи с Крассом, я заставлял его видеть вместо себя двоюродного брата, - явно скучая, уточнил Гранд Дей.
  Быстров пьяно выпучился.
  - Зачем? - Пока суд да дело, он успел отдать должное выпивке, и насчитал уже третий бокал.
  - На всякий случай, - буркнул Гранд.
  Щупальца Красса, едва полыхнув, безжизненно повисли. Он, опасливо, стрельнув коротким взглядом в дрона. Разрядка электрической железы могла быть делом только его рук. Ветров не позволял себе делать такие пасы.
  Назревающую между старых друзей ссору, Филипп попытался остановить:
  - Дей не хотел лететь на Баску. И я уговорил его, так как не мог оставить мать без присмотра!
  Дей резко вскочил на ноги, его стул с грохотом опрокинулся.
  - Назвать меня, мужчину, матерью! Это смертельное оскорбление!
  - Трудно с вами ребята! - Ветров не ожидал увидеть в раскисшем после жития на Земле Белом такую горячность. - Я имел в виду исключительно одну и из твоих многочисленных человеческих ипостасей, которая, кстати сказать, давно канула в лета. Что ты так переполошился? Я говорил не о дроне!
  - И в самом деле, Дей? - поддержал Ветрова Красс.
  Гранд Дей, рассердившись еще более, потому что его соплеменник поддержал человека, а не его, развязно заметил:
  - Ах да... Ветров имел в виду ту ипостась, в которую Красс, был когда-то влюблен, и мой Александр так ревновал, что чуть не дошло до драки.
  Сверкнув глазами, Красс с размаху охнул огромным кулачищем о столешницу. Бутылки, высоко подпрыгнув, полетели на пол, поливая его контрабандными градусами. Быстров издал возмущенный вопль. И Крассу стало мучительно стыдно, что он не сдержал чувств, услышав, что инородный сосунок посмел обвинить его в преступном влечении к его же мужской сущности!
  Запахло жареным! Дроны, оба ученики шаров, готовясь к ментальному поединку, начали перебирать способы воздействия на противника, изыскивая особенно каверзные и злобные. Они готовы были взорвать кафе вместе со всем его содержимым, лишь бы досадить друг другу. Ветров, видя, что несдобровать даже ему, приготовился начисто лишить обоих энергии, но Быстров деловито сгреб чудом удержавшиеся на столе бутылки, рассовывал их по карманам накидки, подаренной Лансом, как и Ветрову, и кисло заметил Крассу:
  - Тащить коньяк через световые годы, чтобы мыть им пол! Это куда более абсурдно, чем влюбиться по ошибке или неведению...
  Оба дрона тупо уставились на лужу. Затем четыре налитых кровью глаза передвинули свои зрачки в сторону нежно поглаживающего оттопыренные карманы Быстрова. И тот, чтобы скрыть свой страх, развязно спросил:
  - Повторим?
  Щупальца Красса развернулись в сторону очередного нахала в человечьем облике, генерируя солидный заряд электричества для удара. Сообразив, к чему готовится Красс, Дей пришел в чувство. Мысль о том, что пострадает слабейший из четырех, заставила его вцепиться в голову Красса. И Дея затрясло вместе с ним, пока они делили втройне опасный при Ветрове заряд. Ветров расхохотался. Дей, совершенно не переносивший скорости местного транспорта, поглощал электричество, как истинный пьяница. Прыснул от смеха и Гранд. А Красс неожиданно милостиво согласился на развязное предложение строптивого кума Ланса Берга:
  - Повторим.
  За столом опять воцарился мир. Красс уже с сожалением поглядывал на темнеющую на полу коньячную лужу, и время от времени дружелюбно трепал Дея за хрупкое человеческое плечо, или подмигивал Валентину Быстрову, не расстраивайся мол, этого добра у нас море. Быстров же, не переставая удивляться этим столь разным, и в тоже время таким схожим в проявлениях своего норова дронов, после очередного возлияния, озлившись, пьяным голосом объявил:
  - Вы Красс с Леном нечестно играли!
  - Замолчи! - зашикал на него Ветров. - Это не имеет значения.
  - Нет, пусть ответит!
  Красс икнул.
  - Не может быть, чтобы какой-то ракианский овощ был сыном достойного человека!
  Быстров от неожиданности пьяно мотнул головой и уставился на пустой бокал, который все еще сжимал в руке. Ветров, воспользовавшись его замешательством, предложил приступить к просмотру немедля. Услышав его слова, захмелевший Гранд Дей струхнул. Что Красс естественно сразу же почувствовал.
  - Неужели тебе не хочется взглянуть на себя? - Старый дрон с трудом подавил очередной приступ икоты.
  - Драка в старом дворе была отвратительной, и я... - Дей, не договорив, выразительно сморщил свое человеческое лицо, как истинный дрон.
  Глаза Красса полезли на лоб. А Быстров, наконец, оторвался от пустого стакана и взял Белого за локоть.
  - Ну, это ты зря! Война дело мужское!
  - Казнишь себя из-за смерти тех бандитов? - прищурился Ветров. - Ты так упорно цепляешься за старые грехи, что я беспокоюсь за наш покой! От мусора надо избавляться! Это тебе любой ленка скажет. Избегая страшных воспоминаний, ты делаешь себя слабее, ибо они делают тебя нерациональным!
  И Дей вдруг горько заплакал, по-женски, подперев подбородок.
  Красс опустил глаза, стесняясь смотреть на старого товарища, и дрогнувшим голосом сказал:
  - Не вижу причин, откладывать просмотр. Итак, начинаем.
  И картина, начав проявляться над столом, постепенно распространилась на все помещение. Четыре зрителя, вовлеченные в иллюзорное действие, оказались в земном кафе. Но плохо стало не Дею, как все ожидали, а Ветрову. Потому что в окне совсем близко от их столика он увидел огромные глаза, очертания которых еле угадывались за сероватой дымкой. Он узнал их. Да! Это были глаза Маина! Он не смог подавить восклицания, сорвавшегося с губ против его воли. Но сумел заставить себя отвести от них взгляд, чтобы увидеть, как запрыгали на стулья двое мужчин, как потом, внезапно прекратив эту странную пляску, спокойно опорожнили стаканы, с наполовину недопитым коктейлем, встали, и, безошибочно угадав, какие взять с вешалки куртки, покинули кафе...
  Гранд Дей попросил повторить сцену.
  - Зачем? - не понял Красс.
  - А нельзя ли без лишних вопросов?
  Красс пожал плечами, прокрутил ролик назад. И Дей со слезами умиления на глазах стал любоваться тем, как они с Александром смотрят друг на друга, пока их не вовлекло в ужасный водоворот событий, до отказа наполненных смертью. Но пока они были счастливы! Пока...
  А Ветров впился глазами в Маина, и вдруг заметил, что под его нижним веком мелкими шашками семенит его будущая жена. Чем-то подавленная и совсем еще юная девочка, бредущая наугад вдоль улицы.
  - Как и она? - вырвалось у Ветрова. - Значит, она всегда была рядом...
  Искусственная реальность затрепетала, замерла.
  - Кого вы увидели? - уточнил Красс. - Это важно?
  - Девочка, что за окном, имела к этим событиям какое-то отношение?
  - Лишь косвенное. Она приходилась сестрой одному из наших носителей.
  "Брат моей жены попал в рабство к Крассу! - с удивлением констатировал Ветров. - Кажется, он сгинул где-то в горах при очень странных обстоятельствах. После этой трагедии Маша больше не смотрела на фотографии брата, не имея на это сил, а возможно уничтожила их. Поэтому Ветров не видел его лица. И когда они познакомились, Маша была одна в целом свете, и не говорила о своем прошлом. И то, что ее мать, не выдержав потери любимого сына, умерла не долее, чем через полгода, он узнал не от Маши, а от друзей.
  - Видимо это одно из тех совпадений, которые дроны называют святыми, - ответил Ветров. - Продолжайте Красс, мы постараемся не останавливать ролик.
  Снова замелькали кадры. А вот и два незнакомца, которые забрели "на огонек" к молодому физику, студенту пятого курса, еще не опытному в практических делах, который удивительно легко соглашается сотрудничать со своими гостями. Будто его специально подталкивали, чтобы он совершил эту глупость. Собрал по их схеме сомнительный прибор! Да еще не заметил, что оплата произведена фальшивыми деньгами, которые он обменял у уличных менял. И это последнее было единственно правильным поступком во всей истории! В банке фальшивки сразу заметили бы, и неприятности Чеппеля превратились в его неприятности. Неприятности Филиппа Ветрова! События продолжали развиваться. Началась драка, которой так боялся Дей. И Ветров ощутил его желание сбежать из кафе, чтобы не видеть того, как злополучный прибор активируется в его руках. Но он не решился праздновать труса и всхлипывал всякий раз, когда бандиты один за другим превращались в дымящиеся сверхплотные куски. По просьбе Ветрова Красс прокрутил это место еще раз в замедленном темпе, и тогда стало заметно, что прибор сам вплыл в руки Дея, чтобы самопроизвольно активироваться. И так трое их противников были уничтожены, а оставшиеся оказались морально деморализованными. Их увез с собой Красс.
  "А Александр-то был хорош!" - восхищенно подумал Ветров. И вдруг увидел более полную картину, чем была отснята в ролике. Это были его собственные воспоминания всей последовательности событий: Гранд Дей осознает, что он - дрон и бывший священник, а рядом прячутся в человеческих телах его старый учитель Ротар, и разведчик Красс, которого он собственноручно вытаскивал из временной ловушки шаров. И он был единственным из четверых (Ротара, Красса, Александра и самого Гранда Дея), кто ощутил того самого третьего, которого они недавно извлекали из Земли, и из-за которого поехала вершина Эльбруса и вязли в асфальте люди. Прокрутив за короткое мгновение это в своем сознании, Ветров вернулся к просмотру видеоролика. И увидел себя дефилирующим по деформированной улице. Он был единственным, кого дорога не трогала, и это отчего-то его ничуть не удивляло. Вот он пришел к матери. А глаза Маина через изгибы потолка глядят на него со смешинкой в глазах, а то вдруг наполняются вселенской печалью, когда переходят на мать. Мать мечется. Она проклинает себя за ошибки, не зная, на что решиться. Так значит, и Дей вернулся на Баска только благодаря участию кукловода Маина? Во всем, что произошло трагического его указующий перст! И он, скромный физик с планеты Земля, был с самого начала игрушкой в руках великих. Осталось выяснить, зачем? Ведь неспроста он не заметил той очевидной ошибки, в результате которой их нуль-корабль свалился на свалку к Шрусу. Ветров ощутил азарт и, досмотрев до конца, отправил Маину сообщение, что знает о его участии в бедах Земли и несчастьях первых нулевиков. Маин не откликнулся. Впрочем, Ветров этого ждал. Он посмотрел на Дея, который развернулся к нему поблагодарить, и чуть не открыл рот, так потряс он его своей переменой. Дей был буквально переполнен любовью. Ветров улыбнулся. Глаза Гранда Дея увлажнились, и он с благодарностью и трепетом сжал руку физика. После стольких веков одиночества, он, наконец, был счастлив, и мог разделить свою радость с друзьями. Счастье Дея оказалось "заразным". Красс, поддавшись его обаянию, едва не растерял свое коварство, и предложил Дею остаться. Правда, он тут же опомнился и очень обрадовался, услышав отказ.
  - Я больше не принадлежу Баска.
  - Уж не собрался ли ты к Ригелю? - шутливо спросил физик.
  - К кому? - в один голос вскричали дроны.
  - Надеюсь, когда-нибудь вы познакомитесь с ним, - уклончиво ответил Ветров, и, рассмеявшись, добавил: - Если Ригель заметит вас! Однако господа мы злоупотребляем гостеприимством президента...
  Президент Коалы покачал головой. Он был не прочь побеседовать еще. Но Гранд Дей резко поднялся на ноги и, не прощаясь, продефилировал к выходу. На улице он снял маску, вдохнул полной грудью воздух родной Баска, и снова вернул ее на нос, чтобы не повредить легкие. И все также, не интересуясь, что происходит у него за спиной, забрался в машину.
  Когда все трое собрались в просторном салоне дорогого авто Илен, Гранд Дей осведомился:
  - Что Красс?
  - Просил, чтобы ты не поминал его лихом! - ответил Быстров.
  - Не верю я ему! - Дей, щурясь, смотрел на Ветрова.
  - И правильно! - похвалил его Ветров. - И мы с Быстровым не верим!
  . . .
  
  Маин ответил на зов Филиппа Ветрова, когда тот вернулся на Вестерн, разобрался с накопившимися в его отсутствие делами и стабилизировал структуры Лена, изменившегося до неузнаваемости. Теперь Лен походил на Федора Ветрова, как будто доводился ему младшим братом, что очень не нравилось оригиналу, и совсем не устраивало Элен Быстрову, так как Лен был не так красив, как раньше. Она все еще жаждала вернуть его домой, и донимала семью Ветровых бесконечными звонками. Наконец, ей сообщили, что после стабилизации Лена, лидер Вестерна предложил найти инопланетянину занятие и разрешил вернуться к отцу. И Лен, как бы ему не хотелось быть ближе к Федору, принял решение вернуться к Быстровым, чтобы не ранить своим равнодушием мачеху. Нехитрые пожитки Лена были уложены в чемодан. Гранд Дей сел за руль с намерением немного пожить у Быстровых, чтобы составить компанию Лену. Очень скоро машина, увозившая двух бывших естественных врагов - потомка дронов Лена и дрона Гранда Дея, ныне Виктора Белого, превратилась в маленькую черную точку. И тогда Ветров увидел глаза Маина. Зрачки высшего существа иногда становились слишком заметными, что повергало неподготовленных людей в шок. Поэтому Ветров заперся у себя в кабинете, устроился у окна, и, наконец, отозвался:
  - Я слышу тебя Маин! Здравствуй! Долго же я ждал твоего ответа!
  - Я занят был... - прошелестел Маин, играя среди листвы в кустах.
  - А может, хотел выглядеть занятым? - Филипп сразу пожалел о сказанном: Маину стало неловко.
  - Зачем звал? - сухо спросил Великий.
  - Чтобы понять.
  Маин прошелестел в ответ уже дружелюбнее:
  - Спрашивай.
  - Оказывается моя жизнь это разыгранный тобою спектакль. Зачем ты так, кукловод?
  - Бывает, кому-то случается позволить себе небольшую шалость, но приходит время расхлебывать и... - Маин засмеялся трескучим молодым тенорком, постепенно переходящим в тяжелый бас.
  - Случается, - согласился Ветров. - Но шалость, о которой мы говорим, на тебя не похожа. Но если она не твоя, зачем ты вмешиваешься?
  Маин замер. Замолчала вместе с ним и природа. Даже дети, ссорившиеся в маленькой уютной рощице неподалеку от дома Ветровых, внезапно оборвали свой пронзительный визг.
  - Если смотреть на последствия шалости из нашего мира, то это даже красиво! - вдруг с восторгом проговорил Маин, разрушив магию тишины, созданную перед этим им же самим.
  - Выглядит красиво, даже когда нам больно?
  - Не сгущай красок! - проворчал Маин, чувствовалось, что он снова смущен.
  - Я задал вопрос, зачем это понадобилось? - напомнил Филипп.
  - Однажды я провинился. И Ригель обязал меня заняться лечением вашего континуума, искажение в котором создал он сам. Он пошутил неловко или не вовремя, что для него и для меня одно и то же.
  - Ты всего лишь его солдат?
  Казалось, Маин был озадачен вопросом. Похоже, о своем статусе с такой точки зрения он никогда не думал.
  - Мы все чьи-либо... солдаты и слуги! - запнувшись на третьем слове, ответил он.
  - Согласен. Но ты отвечал на мой первый вопрос...
  И вдруг Маин перестал мяться и заговорил охотно и с удовольствием.
  - Ригель услышал наш разговор. И сказал, что тебе пора узнать всю подноготную, ибо исправлено все. Однако сначала советует поговорить о тех двух, что гостят на Вестерне, одного из которых тебе надо начать готовить к подвигу в самое ближайшее время.
  - Вы хотите сделать Дея пророком? - спрашивая это, Ветров улыбался. - Лен на эту роль не годится...
  - Не дерзи!
  - Или что?
  - Видит Бог... и Ригель вместе с ним, что ты всегда был для нас проблемой! Находясь в своих сферах, мы не считаем возможным, напрямую воздействовать на ваш примитивный мир, иначе нерасцветшие души, привыкшие к трехмерности, лишатся воли. Поэтому мы работаем исподволь, незаметно. А ты замечал нашу работу! И нам приходилось вытравливать воспоминания о ней, а также собственные проекции самих себя из твоей человеческой памяти. Что достаточно хлопотно, и чисто сделать невозможно! Но твоя способность связываться с кем бы то ни было в любом из миров, то есть, минуя скатрейд, - настоящий кошмар для нас! Ведь он предназначен ни много - ни мало, соединять различные планы сущего, не создавая возмущений во времени и пространстве. А ты, минуя его, создаешь разрывы во времени, незапрограммированные столкновения масс или утечки пространства, наконец, шумы, помехи. В общем, выражаясь словами землян, ты, Филипп, - радиохулиган! - объявил Маин.
  - Спасибо за хулигана! - поблагодарил Ветров, не принимая объяснений всерьез.
  - А нам не до смеха! Мы тоже чувствуем боль. Да, она отлична от вашей, но боль есть боль! Все эти разрывы, столкновения весьма болезненны, особенно для меня и Ригеля, ведь у меня и у него много масс! Проще всего, было бы вынуть тебя из бытия, пока ты находился под присмотром Шруса. Но ты отказался от перехода, а силой принуждать тебя перейти в нашу сложную реальность, было бы еще худшей ошибкой. Такие как ты, расчищают дорогу для духовного роста другим, и как это ни парадоксально, это стало бы тормозом и для нашего с Ригелем духовного роста. Смешно говорить, но одного твоего существования достаточно, чтобы в наших душах усиливалась тяга к духовному совершенству. Даже статичный Шрус, застрявший на свалке, после встречи с тобой шагнул вперед...
  Ветрову это показалось бредом, он попросил:
  - Хватит! А то уверую в себя и, истекая слезами умиления, начну молиться, смотрясь в зеркало! Лучше скажи мне, почему я, и, кстати, мои друзья тоже, не увязали в складках дорог?
  - Мы защищали тебя! Молодому физику ради нашего блага предстояло поработать в примитивном трехмерном мире, который в сложности добирает великим пространством. А без соратников как? Без соратников нельзя! Они нужны и нам великим, и тебе!
  - А я думал, что тружусь ради моего мира.
  Маин помолчал.
  - Ты - прав, конечно. Но, если смотреть на твои труды отсюда, и забыть о некоторых частностях...
  Ветров нетерпеливо перебил Маина:
  - Ты знал, что я попаду к Шрусу?
  - И да, и нет.
  - Как прикажешь тебя понимать?
  - Когда я сказал нет, я имел в виду, что тогда меня еще не было.
  - Но ты следил за мной еще до прыжка! В квартире матери! Я видел твои глаза. Временной парадокс?
  Маин мигнул.
  - Ты бы перешел в мой мир и посмотрел сам. Объяснять словами... длинно!
  - Ты торопишься?
  Маин издал невообразимый звук, и Ветров подумал, что он просто для выразительности прочищает свое горло, если таковое у него конечно имеется.
  - Проходя по переходам временных коридоров в искаженном пространстве свалки, вы продырявили особенно тонкую здесь ткань границы между мирами, - смакуя каждое слово, забубнил Маин. - И часть твоего экипажа свалилась в наш мир, нарушив равновесие миров. Особенно нехорошо стало в вашем пространстве-времени, ведь проскочили они этот космический перекресток не на зеленый свет. Кстати еще и спровоцировали аварию в нашем сложном мире, - уточнил Маин, - по поводу которой Ригель и пошутил. А шутки мастера отзываются на всех планах!
  - Не на зеленый свет? Или они не воспользовались специальной дорожкой? - уточнил Ветров.
  - Можно сказать и так. В то время парадоксы следовали один за другим. - Маин тихо засмеялся. - Происходя практически одномоментно. Ты учился у Шруса. Мой отец валялся в будуаре актрисы, еще не помышляя о браке с моею матерью, а я уже следил за процессом латания дыр, и боролся с кризисами истории, в том числе и вашей земной, к которой вы, Филипп, имеете самое непосредственное отношение. То есть, было так... я был виновен в том, что потакал своему отцу, когда он не был еще знаком с моей матерью...
  Ветров порывисто вскочил. Испугавшись резкого движения, из куста за окном выпорхнула птичка, и сразу закричали дети в рощице, затевая новую ссору.
  - На одновременно происходящие этапы поступательного, то есть последовательного хода событий ты пытаешься смотреть, находясь в собственном мире. А это невозможно! И даже может довести до истерики, к которой к счастью ты не склонен! Здесь же, у нас, все очень логично, потому что все процессы перед нами, как на ладони. Смотри, анализируй, познавай. Между прочим, на твоей Земле об одновременной последовательности кое-что известно! - хитро подмигнув, заметил Маин.
  - Не говори загадками, и так голова кругом!
  - Начало, конец, и движение сотворенного им мира Бог зрит одномоментно. Христианская Церковь...
  - Вне времени, - поправил его Ветров. - Не одномоментно.
  Немного подумав, Маин уточнил:
  - Ваш разум так устроен, что в сакральное знание сразу закралась ошибка. Например, вы считаете, что Богу известно все. Однако и он не застрахован от святых случайностей! И когда мы...
  - Ты говорил о своем отце... - нетерпеливо перебил его Филипп, ибо о Боге, как о категории и способе высшего существования, Маин, увлекшись, мог говорить до скончания века.
  - Ну, если говорить об отце... то мы с тобою, Филипп, состоим в родстве! - вдруг заявил Маин, посмеиваясь. - Семь поколений назад твой предок и предок Олега Мятежного были братьями - близнецами. Видишь ли, это Олег Мятежный из твоего экипажа зачал меня в лоне моей матушки, - настроение Маина резко изменилось, он шумно и печально вздохнул. Он не стыдился своего отца, но он создавал ему трудности! - Мой отец вместе с остальными несовершенными существа из вашего мира сложной материи, ведь насколько сложно наше сознание, настолько сложна ваша материя и насколько разрежена наша материя, настолько прост ваш разум, исчезнув с космической свалки, упали в будуар певицы нашего сложного для вашего понимания мира. Мы были вынуждены оставить их у себя, иначе они погибли бы. Наши доктора старательно лечили их, приспосабливая к новым реалиям. Но только мой отец сумел одержать победу над тьмой своего несовершенства. Ему даже разрешили держать экзамен. А это стресс для столь нестабильного и одновременно примитивного сознания. А отцу хотелось, да и сейчас хочется, служить в пограничной зоне, дабы быть поближе к своим хотя бы территориально, а также отблагодарить Великих за свое и ваше счастливое спасение. Ведь мы и вам помогали выбраться, когда вы умудрились провалиться в нижний слой свалки. И как на грех, в тот самый день, когда отец пошел на экзамен, и мне назначили сдавать простенькую дисциплину "Искушение". В нашем мире случается, когда дети экзаменуются в один день со своими родителями. Мне достался простой билет с вопросом, близким к теме отца, и я тихонько отдал ему его. На что я надеялся? Вездесущий Ригель это заметил. Он молод и его разум еще не затуманен от бремени бесконечности и однообразного повтора множественности. То есть от бесконечно повторяющегося опыта бытия. И Ригель от экзамена меня отстранил. А в наказание отправил исправлять последствия своей шутки. Не моей, заметь, его!
  - Может, он специально подстроил с билетом? - спросил Ветров.
  - Искушение... - Маин задумался. - Скорее, я не был готов к экзамену, впрочем, все может быть. Кстати, отец кланяется тебе, и благодарит за все, что ты сделал в своей жизни, но в особенности за спасение колонии Вестерна и Земной Цивилизации. Отсюда отцу видно многое, правда, он мало, что понимает.
  - Передай привет и ему! Как он там? Трудно, наверное?
  - Как может чувствовать себя существо, обреченное быть вечным зрителем? Ему скучно!
  - Смотря, как поставлен спектакль! - возразил физик.
  - Вот и папа так говорит! Одно слово - человеки! - Глаза Маина запульсировали, стараясь проникнуть во время Филиппа глубже. - Филипп! - выдохнул он в самое ухо. - Упорядочение излишнего хаоса завершается. Ригель доволен нами. И считает возможным закрепить за тобой и твоими соратниками навечно Вестерн, как особое вознаграждение за активное содействие высшим силам. Теперь люди не квартиранты на скатрейде, а обслуживающие его мастера. И мне вернут мое положение. Только угомоню шаров, и на экзамен. Может тебе сделать переход? Ригель, я, Шрус, да и все остальные ждем тебя, а уж о моем отце и говорить нечего! Вся его надежда в тебе! Разве не здорово, что соберется славная компания? И никаких болезненных помех в эфире...
  - Благодаря временному парадоксу это произойдет гораздо быстрее, - уклончиво ответил Филипп.
  - Да будет так! - Маин помолчал. - Как жаль, что мы не можем повлиять на твой выбор! - в его голосе появились просящие нотки. - Во всем должно быть соответствие, определенная симметрия. Чем сложнее материя, тем проще единицы разума, наполняющие ее жизнью, сложное же сознание в костылях материи не нуждается, тем более в духовных костылях. Тело сложного сознания - символ чистоты, оно, как кристалл, упорядочено. А бывает, что его вовсе нет.
  Повисла тишина. Ветров вдруг со всею пронзительностью понял, почему последние слова так печальны.
  - Мы еще не говорили о Лене, - напомнил он, резко меняя тему разговора, ему было не по себе. Впрочем, как и Маину. - Может, посоветуешь, как с ним быть?
  - Лен - юный легкоранимый юноша, талантливый художник. Поэтому им легко управлять! С ним не будет проблем. А вот Дей... Ему нужна твоя помощь. Ведь кроме тебя подготовить неприкаянного к великому подвигу некому.
  - О чем же ты просишь меня?
  - Научи его проходить в бестелесности по коридорам времени. Мы должны с ним наведаться к его старому другу Могущественному Шару, чтобы разъяснить этому великому шарлатану, что рушить законы, по которым живет ваша Вселенная, - преступление из наитягчайших. Массовое убийство с нехорошей буквы, вот что это такое! Кстати, если бы не Ригель с его вечными шуточками, мы бы узнали об этом предательстве слишком поздно, чтобы ликвидировать нанесенный Вселенной урон. Нам пришлось бы не залечивать повреждения, а перестраивать наново. Новый взрыв! Ведь каждый взрыв - это чей-то грех!
  - Звучит логично. Хорошо, я сохраню телесную оболочку Белого, и помогу ему вернуться, - пообещал Филипп. - Впрочем, я так и полагал, что...
  Договаривать необходимости не было, и они пожелали друг другу удачи.
  
  Дей затрепетал, когда услышал, что ему уготовано. Он только-только избавился от последствий разрушительного контакта с Могущественными, а его опять отправляют в их неуютный и страшный мир. Он не решился отказать Великим, но попросил дать ему время, чтобы уладить дела с Землей. Он все еще считался ее президентом и до перевыборов обязан был уделять внимание ее делам. Проконсультировав помощников по ряду вопросов, через четыре дня он явился к Ветрову с маленьким рюкзачком за спиной. К защитным полям против сот, которыми он баловался в последние дни с Кравцовым, он надеялся по возвращении вернуться. Он не хотел думать иначе, хотя и понимал, что полюбившаяся ему работа в будущем для него под большим вопросом. Он может вовсе не вернуться на Вестерн или вернуться таким опустошенным, что их затея с Кравцовым покажется глупостью.
  Он заглянул в кабинет и смутился. Ветров разговаривал с женой, а Дей рассчитывал, что не застанет ее дома. С утра Мария планировала инспектировать школы, но отчего-то задержалась. Уставившись на нее виноватыми глазами, он машинально переступил порог, и теперь топтался на месте, явно не зная, куда себя девать. С тех пор, как Дей узнал, что тело брата Марии Ветровой было захвачено Крассом, он чувствовал себя неуютно, как будто это он, а не Красс был виновником трагедии ее брата. Впрочем, отчасти так и было.
  - Мария, дорогая, оставь нас! - попросил Ветров жену.
  Мария, приветливо кивнув Белому, вышла, плотно закрыв за собой дверь.
  Дей сел напротив Ветрова и придвинулся вместе со стулом к столу.
  - Мой секретарь, - сказал он, - доложил о межгалактическом форуме, на котором мне, как президенту Земли, надлежит быть. И я не знаю смогу ли теперь...
  - Я знаю о форуме. Конечно, было бы правильнее, если Землю представлял ее президент, а не уполномоченный, но пойми, перед тобой стоит другая, куда более важная задача!
  - Но на форуме речь пойдет о моей Земле! - Виктор Белый вскочил на ноги, безнадежно махнул рукой и снова рухнул на стул.
  - Что верно - то верно! - кивнул Ветров. - Мы с Машей только что об этом говорили...
  Дей опустил голову, остро переживая свою полу мифическую вину из-за брата Марии. Ветров вздохнул. И это до крайности мнительное существо он должен заставить преодолеть переходы! Он уже собрался отправить Маину послание, с просьбой заменить Дея собой, но землянин вдруг вскинул на него глаза.
  - Перед тем, как прийти сюда, я говорил с Крассом. Он связался со мной, чтобы предупредить: дроны собираются пересмотреть договор с Ленка. Ланс Берг в договоре что-то не учел, отчего Коала терпит убытки. Хотя какие могут быть убытки при избавлении захламленной планеты от мусора? Однако Красс, на пересмотре настаивает! И собирается просить у человечества помощи.
  - У Земли и у Вестерна?
  - Только у Земли.
  - Ого! Это выглядело бы вполне безобидно, если бы автором идеи не был наш общий друг! - заметил Ветров. - И когда он планирует обнародовать сие?
  - Форум продлится два дня. Говорит, что к концу второго. И после попросит участников форума пересмотреть отношения между шестью тесно взаимодействующими расами.
  - Но их пять! - Ветров начал загибать пальцы. - Потомки дронов, дроны, ракианцы, ленка и мы.
  - Я не оговорился. Красс заявил, что люди Земли и Вестерна не принадлежат к одной расе.
  - Наш приятель намерен просить помощи именно у Земли, потому что она неопасна. Видимо, несмотря на свое умиление по поводу твоего преображения, он боится тебя, как и раньше! - в голосе Ветрова появился металл.
  - Что тут какой-то подвох я понимаю, но какой? - спросил у Ветрова Дей.
  Ветров пристально посмотрел ему в глаза и отвернулся. Подперев кулаком свой бородатый подбородок, он стал глядеть в окно. Дей нахмурился.
  - Ты что-то знаешь!
  Ветров пожал плечами.
  - Будучи на Баска я обмолвился, что ты собираешься сложить с себя полномочия президента Земли, чтобы Красс не расслаблялся, и вел дела, опасаясь здоровой конкуренции. Вот он и пытается удержать тебя от этого шага. И делает вид, что люди Земли в силах решить проблему с шарами. Хотя и ему ясно, что для борьбы с шарами нужно призвать воинов иного плана. И еще он знает, что Дей не останется в стороне, если Земля окажется в опасности. - Он снова вгляделся в Дея. - И так, что ты решил? Ты хочешь отложить встречу с Могущественными ради форума? Или отправишься прямиком в их логово? Не стану скрывать, этот поход смертельно опасен для дрона Дея и тем паче для Виктора Белого.
  - А может, ты решишь за меня? - попросил раскрасневшийся от волнения Дей.
  Ветров поднял бровь.
  - Ну, если ты решил переложить ответственность за принятие решение на меня, то с завтрашнего дня мы начинаем подготовку к переходу к шарам. А что касается Земли, то, как мы и договаривались, ты остаешься на посту до конца срока, но позволишь представлять человечество одному Вестерну. Одно это может удержать Красса от ненужных пассов, и избавит человечество от опасного противостояния со скучающими камнями.
  - Кажется, я пропущу самое интересное! - с завистью сказал Дей.
  - Нет. Самое интересное пропустят все остальные.
  - А если я сгину? Ведь шары... - Дей зажмурился, вспоминая свой последний разговор с Могущественным. - Я понимаю, что это важнее всех форумов вместе взятых, но после поездки на Баска я не хочу умирать!
  - С тобой будет Маин, - попытался утешить Дея Ветров. - Он парень не промах. Да и шарам все еще симпатичен дрон Гранд Дей. И пока они не узнают, зачем он к ним явился, не станут ему вредить.
  - Думаешь?
  - Если станет туго, зови меня. Через Маина. Вместе мы точно справимся.
  - А форум?
  - Я попрошу о перерыве, думаю, мне не откажут.
  - Это уж точно! Тебе отказать невозможно...
  Дей кисло улыбнулся, но постарался придать своему голосу побольше бодрости.
  - Тогда, до завтра, мой учитель!
  - До завтра, мой ученик!
  
  Эпилог.
  
  Старший сын лидера Вестерна Федор Ветров после всех этих событий очень скоро порадовал родителей тем, что, наконец, обрел спутницу жизни. Милая добрая девушка, двоюродная сестра Виктора Белого, приехала навестить своего знаменитого братца и сразу очаровала молодого физика.
  Виктор Белый, поддавшись общему настроению праздника, тут же сложил с себя полномочия президента, и отныне посвятил себя науке целиком. Он сотрудничал с Федором Ветровым, которому в сорок пять лет пришлось делить себя между физикой и политикой, так как на всеобщем народном собрании Вестерна был избран правителем Вестерна, когда его отец, генитальный физик и известный в Галактике мистик, настоял на своей отставке. Федор поворчал немного и возглавил Совет Правителей Вестерна, учрежденный после межгалактического форума.
  Гранд Дей, он же Виктор Белый, поселился на правах родственника неподалеку от Ветровых и занялся "защитными полями", объединившись в научную группу с Кравцовым и Федором Ветровым.
  Женился, наконец, и Всеволод Игнатьев. И в качестве свадебного подарка ему вернули все его должности - главного планетолога и биолога планеты. На женитьбу Игнатьев соглашался трудно. Но физик-мистик в роли свахи был очень убедителен.
  Валентин Быстров, излечившись от любви к инопланетянке Сунел, зажил со своей женой душа в душу.
  Лен, став полноправным гражданином Вестерна, посвятил себя искусству, обогатив творчеством не только культуру Вестерна, но и все человечество. Буквально через год после свадьбы Федора женился и юный Лен. Его жена, "доброволец из жен человеческих", прошла через "преображение". Это была Марго Быстрова, с которою Лен прожил счастливо до конца своих дней, и с которою они родили шесть мальчиков и одну девочку. В подготовке их союза принимали участие Филипп Ветров, Красс, Ланс Берг и Гранд Дей. И слова Маина: "Да вольется свежая кровь", наконец, стали реальностью.
  Старик Джек Краткий после того, как Виктор Белый поселился на Вестерне, перебрался на Землю. Филипп Ветров с Виктором Белым нашли способ безопасной переброски через "нуль" таких, как он. Однако старик вскоре умер. И после этого прискорбного случая на прыжок через нуль-пространство, те, кто подвергался воздействию установки Краткого, больше не решались. Хотя Джек Краткий и умер от старости.
  Но все это имело место быть после визита Гранда Дея в страну шаров, где Маин через его посредство сумел убедить последних не менять естественного хода времени.
  Ветров, подготовив Дея к сложному переходу, который совершался под пристальным наблюдением Маина, начал наведываться к своему учителю Шрусу, а, бывало, навещал и самого Маина, когда тот, оставив свои дела, отдыхал у огненной террасы. Филипп продолжил обучение у Шруса, но на самом деле в нем не нуждался. О чем Шрус помалкивал, резонно рассудив, что нет предела совершенству, и со всем тщанием оттачивал навыки своего любимого ученика, извлекая пользу скорее для себя самого. Очень скоро и Ригель сделался Ветрову другом, желающим видеть его в своем окружении не набегами, а постоянно, и часто беседовал с ним на огненной террасе, где Ветров не раз опаливал свою знаменитую бороду. Но этот урон проявлялся лишь в его мире, поэтому было непросто за ней уследить. Физик-мистик не из упрямства откладывал свой окончательный переход, он был все еще нужен Вестерну и как учитель, и как защитник его экономических интересов. Благодаря его особым заслугам Ригель позволял Ветрову совершать визиты в сложную реальность, вместо того, чтобы остаться в ней навсегда. Чего раньше не позволялось никому из продвинувшихся в области духа сущностей. Существует закон: частые переходы провоцируют появление путаницы в мироздании. Но личность Ветрова деликатная и свободная от стяжания славы, служила гарантией безопасности и тому и другому миру, и делала его переходы вполне безопасными.
  Отец Маина, исчезнувший на свалке вместе с большинством экипажа Ветрова, так и не сдал экзамена, но продолжает учиться. Его восприятие сложной реальности изменилось мало. Как он учится, одному Богу известно! Но возможно и мастеру Ригелю...
  На межпланетном форуме был заключен договор о взаимно выгодных отношениях между людьми, дронами, ленка и рендемами с их разнообразными потомками.
  К досаде Красса Виктор Белый на форум не явился. Объединенное человечество представлял умный тонкий и дальновидный политик Филипп Ветров. А Дей в это время трудился среди шаров под присмотром Маина, который на уровне трехмерного мира не мог совершать сложных действий, так как мог нечаянно навредить ему случайной мыслью. Поэтому Дей то играл в нескончаемые игры шаров, а то заседал в амфитеатре в качестве зрителя, пока, наконец, не продемонстрировал со всею наглядностью, что их переменчивый, как настроение женщины мир, для Вселенной является бедствием. И шары положили себе в качестве морального принципа, не менять физических законов, по которым создан мир.
  Сам Маин, не забывая присматривать за резвящимся с Деем шарами, отдавал должное и форуму, на котором "присутствовал" в качестве беспрестанного наблюдателя. Дронов представлял Красс. Потомков дронов, а значит и рака и далее рендемов, (все они принадлежали к единой расе), доверили представлять блюстителю нравственности Лансу Бергу. Среди своих он считался большим знатоком человечества. От Ленка был прислан никому неизвестный доселе субъект странного вида. Это был самый грязный из ленка, что доводилось встречать в галактике.
  В результате тонкой игры Филиппа Ветрова Красс не рискнул просить помощи у ослабленной Земли. К счастью, опасность шаров миновала Баска, и снова благодаря усилиям попа - расстриги Гранда Дея. Правда, пока длился форум, уверенности в счастливом конце не было даже у Маина.
  Конфликт между потомками дронов и истинными дронами неожиданно погасили Ленка, предложив потомкам дронов одну из своих планет, которую они загадили на свой лад, начисто лишив мусора.
  Однажды президент Баска Красс, сосредоточивший после ухода потомков в своих руках все бразды правления власти, предложил Ветрову встретиться. И неожиданно попросил его уговорить Гранда Дея стать его преемником.
  - Я не становлюсь моложе! - понизив голос, доверительно сообщил Красс. - Мой век близится к концу, а Баска нуждается в достойном руководителе.
  - С чего вы взяли, что я имею на вашего дрона влияние? - удивился Ветров.
  - Он вас обязательно послушает! - чуть заискивая, начал убеждать Красс. - Он не откажет Баска, если вы...
  - Хорошо, я передам ему, что вы пожелали его в свои приемники.
  - Вы очень любезны! - сухо поблагодарил Красс, понимая, что получил отказ.
  Ветров улыбнулся одними глазами, и дал совет:
  - Поищете себе замену на Баска. Гранд Дей не захочет быть главой дронов.
  - Вы уверены?
  Ветров кивнул.
  - Но это так не похоже на дрона!
  - Ну, какой он теперь дрон? Гранд Дей обрел свой дом. Теперь он - человек и люди - его племя. И чтобы вы поняли это, я процитирую его слова: "В этой маленькой колонии на моих глазах рождается другая, лучшая свобода, которая только возможна в этом непрочном мире, и я желаю творить ее вместе с вами, чтобы суметь принять".
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"