Строкин Валерий Витальевич. Князь Всеслав Чародей и его время

Князь Всеслав Чародей и его ВРЕМЯ

(исторический очерк)

1. Полоцкое княжество.

Пожалуй, одним из самых выдающихся князей на Белорусской земле можно считать легендарного князя Всеслава Брячиславовича. Именно при его правлении Полоцкая земля превратилась в одно из сильных и могущественных княжеств, возникших после распада Киевской Руси времен Ярослава Владимировича.

В те, далекие от нас, времена, Полоцкое княжество располагалось в среднем течении рек Двины и Полоты, и в верхнем течении Свислочи и Березины. Для сравнения, это территории современных Витебской, Минской и Могилевской областей, включая юго-восточные земли Литвы.

На юге княжество граничило с Турово-Пинским княжеством, на востоке со Смоленским, на севере с Псковской и Новгородской землями, на северо-западе с союзными угро-финскими племенами (ливы, латгалы, водь и ижоры).

Столица княжества - Полоцк, свое название получила от реки Полоты, которая была заселена полочанами, ветвью восточно-славянкого племени кривичей.

Плодородных земель, пригодных для земледелия было мало, но экономическое процветание княжеству обеспечивали богатые охотничьи и рыболовное угодья, производство железных изделий, сырьём для которого служили изобильные болотные и озерные руды. Но самое главное, княжество располагалось на перекрестке важных торговых сообщений по Двине, Неману, Березине, а близость Верхнего Днепра и Западная Двина обеспечивали транспортировку товаров в Русское и Варяжское моря, т.е. путь "из варяг в греки". Запомним, что в те времена, моря назывались именами их владельцев-хозяев, чьи суда были преобладающими: Черное море прозывалось Русским, а Балтийское - Варяжским.

2. Родословная.

Родился Всеслав Брячиславович около 1029 года. Он считается правнуком Владимира Святославовича (крестителя Руси) и Рогнеды (дочь варяга Рогволода захватившего Полоцк), в народе её прозвали Гориславой. Считалось что она родила великому князю четырех сыновей, один из которых - Изяслав-книжник, основатель Полоцкой династии князей, дедушка Всеслава Брячиславовича.

Помните, легенду о маленьком мальчике, защитившем мать, пытавшуюся убить ненавистного супруга. В гневе Владимир поднял на Гориславу меч и тут, неожиданно, между ними с мечом в руке встал маленький Изяслав и молвил: "Отец! Ты здесь не один!"

И, быстро в храмину вбежав:

"Вот меч! коль не отец ты ныне,

Убей! -- вещает Изяслав, --

Убей, жестокий, мать при сыне!"

Как громом неба поражен,

Стоит Владимир и трепещет,

То в ужасе на сына он,

То на Рогнеду взоры мещет...

(поэма "Рогнеда", К. Ф. Рылеев, 1871-71г.)

Князь смутился, собрал на совет бояр и те ответствовали: "Не убивай её ради дитяти сего, но воздвигни отчину отца её, и отдай ей с сыном твоим". Впрочем, это легенда. П.Урбан (белорусский историк, эммигрант) в книге "У съвятле гiстарычных фактау" говорит о том, что никакого убийства сыном рабыни Влодимиром князе Рогволода и его мужских наследников, насильственной свадьбы с Рогнедой не было, брак носил династический характер, а Рогволод вообще погиб за девять лет до свадьбы (см. 1-сноску в конце статьи).

Есть похожая легенда, такие небылицы обычно появляются в жизнеописаниях людей, которых хотят причислить к лику святых, в ней, ставший свидетельством ругани между Владимиром и Рогнедой их сын Ярослав, до этого не ходивший и считавшийся убогим, поднялся с колен матери и в гневе проделал несколько шагов к отцу. Согласно летописи он с рождения не ходил, но с тех пор начал ходить, немного прихрамывая.

Тем не менее, "нелюбимые" сын и жена, Рогнеда и Изяслав, получили в вотчину Полоцкую землю и выстроенный Владимиром Святославовичем новый городок названный в честь сына - Изяслав (современный Заславль). Жители Полоцка, а то время этот город правился вечем и был сродни Новгороду, памятуя о княжении его деда Рогволода, пригласили Изяслава на стол (на княжение). Так, Рогнеда вернулась в родной город, и вскоре постриглась в монахини, под именем Анастасия.

Изяслав, ратными делами не блистал, но успешно занимался просвещением и распространением христианства. Между прочим, его печать с надписью является одним из первых памятников письменности Белорусской земли. Он умер молодым, прожив чуть более двадцати двух лет, лишь на год пережив смерть матери, смиренной Анастасии.

В 1001 году на престол Полоцкого княжества взошел Брячислав Изяславович. Брячислав первым из Полоцких князей попытался расширить земельные владения княжества, в чем его активно поддерживали купцы и ремесленники свободного Полоцка (не надо забывать, что у него был такой же статус, как и у Новгорода). В 1021 году он ходил на Новгород. Поход оказался удачным, Брячиславу Изяславовичу удалось захватить волоки, соединяющие Западную Двину с Днепром на пути "из варяг в греки" - из Варяжского моря в Русское. Стратегическое место, контролировавшее торговлю и позволяющее "проволочь" ладьи по суше, подкладывая под них бревна, следовательно - получить плату за "обслуживание и транзит" товара. В то же время, он прибавил к своим владениям Усвят и Витебск с уделами. Понятно, что после таких успехов, отношения Брячислава с дядей Ярославом Владимировичем (которого только через пятьсот лет прозовут! Мудрым, а закрепит прозвище Николай Михайлович Карамзин) стали складываться не в лучшую сторону. Летописец описывая эти события, в бочку с медом добавляет ложку дегтя, вспоминая о неудавшейся попытке Рогнеды убить Владимира, "оттоле меч взимают Рогволожи внуци противу Ярославлим внуком".

В доходах заинтересованы все: "обиженный" Новгород обратился за помощью к князю Ярославу Владимировичу, который и сам был не прочь контролировать путь из "варяг в греки" и взимать "таможенную пошлину" с купцов. Он быстро собрал киевско-новгородскую дружину, вторгся в Полоцкие земли и нанес поражение племяннику, Брячиславу. Контроль над волоками отошел к Ярославу. Дабы в предь, обезопасить себя от дальнейших попыток захвата, в 1036 году в Новгороде на княжество был посажен старший сын Владимир Ярославович. Не пройдет и десяти лет, как он решит повторить подвиги Олега, Игоря и Святослава и возглавит в 1043 году поход на Византийскую империю, в надежде прибить к городской стене и свой щит.

Инцидент с волоками был исчерпан, но обида у Полоцка осталась. В 1044 году Брячислав Изяславович умер. О его княжении напоминает белорусский город Браслав, возведенный Брячиславом.

В 1044 году Полоцким князем становится пятнадцатилетний Всеслав Брячиславович, в чьих жилах текла кровь Рюриковичей.

3. Всеслав Брячиславович.

Его личность нам известна благодаря "Слову о полку Игореве", а также летописям, которые дают его делам и поступкам порой неоднозначные и противоречивые оценки. Одни обвиняли в княжеской междоусобице и ненависти к сторонникам киевского стола, ведь и Всеслав имел на него не меньше прав. Другие изображали как несчастного изгоя, невинную жертву, злодейски заточенную в киевский поруб. А в народных сказаниях он превращался в чародея-мага, мгновенно перемещающегося из города в город, прибегающего к ворожбе, умеющего превращаться то в нетопыря, то в волкодлака.

Всеслав Брячиславович продолжил политику отца, стал блестящим политическим деятелем, князем-воеводой, защитником родной земли, занимался просвещением и зодчеством, строительством и укреплением новых городов, расширением и благоустройством отцовской вотчины. Его княжение в Полоцке без малого длилось 57 лет, а это о многом говорит.

В "Повести временных лет" говорится о том, что мать родила Всеслава "от вольхвования" и от рождения "бысть ему язвенно на главе его". Волхвы присутствовали при рождении и объявили княгине: "Се язвено навяжи на нь, да носить е до живота своего", "носить... и до сего дне на собе; сего ради немилостив есть на кровьпролитье".

Считается, что эту запись сделали еще при жизни князя Всеслава. Под "язвено" понимают родимое пятно, на котором князь носил повязку, причем постоянно, возможно оно было уродливой формы и в те времена считалось несущим несчастье, сглаз, и его вынуждали скрывать под повязкой от постороннего взгляда. По другой версии считается, что Всеслав родился "в сорочке" и всегда носил на шее мешочек-амулет, в котором хранил часть плаценты (кожицы).

Современники считали его волхвом, чародеем. Неизвестный автор "Слова о полку Игореве" сравнивал его с волком - "оборотнем", за короткое время он мог преодолеть путь от Новгорода или Белгорода до стен Киева.

Так и прозвали его - Полоцкий князь Всеслав Чародей.

Всеслав-князь людям суд правил,

князьям города рядил,

а сам в ночи волком рыскал:

из Киева дорыскивал до петухов Тмутороканя,

великому Хорсу волком путь перерыскивал.

Для него в Полоцке позвонили к заутренне рано

У святой Софии в колокола,

а он в Киеве звон тот слышал.

Хоть и вещая душа у него в храбром теле,

но часто от бед страдал.

Ему вещий Боян

давно припевку, разумный, сказал:

"Ни хитрому,

ни умелому,

ни птице умелой

суда божьего не миновать".

(Повесть о походе Игоревом, Игоря, сына Святославова, внука Олегова. Перевод Д.Лихачева).

"Слово" относится к Всеславу Чародею критически, подчеркивая негативную роль в распрях с Ярославовичами, сыновьями Ярослава Мудрого, напоминает о соперничестве ветвей Рюриковичских, наследников Полоцка и Киева. Их внуки продолжили распри и "...своими крамолами стали наводит язычников на землю Русскую и достояние Всеслава (Чародея). Из-за усобицы настало насилие от земли Половецкой" (Д.Лихачев - из комментариев к "Слову о полку Игоревом".

Первые годы правления Всеслава Чародея неизвестны, значит, ни в какие противоборства и территориальные распри с Киевскими князьями он не вступал. Пятнадцатилетнему князю было необходимо закрепиться в Полоцке, усилить власть, набрать свою дружину.

Где-то в этот период началось строительство Софийского собора в Полоцке (возможно, его заложил отец, Борислав Изяславович, так на подобные строительства требуется не одно десятилетие).

4. Софийский собор.

Первоисточником Полоцкому собору послужил собор святой Софии в Константинополе (в наши дни это мечеть Аль София). Слово "София" означает божественную мудрость.

Возведение подобных соборов признавалось как символ власти, считалось что он осуществляет передачу и преемственность светской и духовной власти от Второго Рима, града Константина, столицы Византийский империи, бывшей в свою очередь преемницей канувшей в лета Римской империи. Ещё до 1054 года соборы святой "Софии" были воздвигнуты в городах соперниках: Киеве, Новгороде и Полоцке. Почему до 1054 года? Потому что именно в этом году произошел великий раскол церквей, Великая схизма, когда христианская религия разделилась на восточную и западную ветви, на католическую - по латинскому произношению и кафолическую - по греческому.

Первый Софийский собор появился в Киеве. По приказу Ярослава Мудрого в 1037 году в Киеве были заложены крепость с Золотыми воротами и собор, из Греции выписаны мастера и строительные средства (по современным археологическим данным начало строительству положил князь Владимир Святославович, его отец). Киевская София полностью подражала Константинопольской, у неё также было до 13 куполов. Достроен собор был после 1044 года.

В первозданном виде Полоцкий Софийский собор до нас не дошел, в

1710 г. он был полностью разрушен. "Случайно" взорвался пороховой склад, размещенный в соборе по приказу Петра Первого, но это уже другая история. В Полоцке до сих пор охраняется законом об исторических ценностях домик, в котором проживал царь прорубивший "окно в Европу".

Полоцкая София, как полагают исследователи, имела семь куполов (количество куполов определяло количество христианских таинств: крещение, покаяние, брак и т.д.). Размеры собора по тем временам были внушительными: ширина - 26,4 м, длина (с учетом апсид - выступы здания, могли быть полукруглой или граненной форм, перекрытые полукуполом или полусводом) - 31, м.

Апсида

Фасады собора были украшены декоративными нишами и чередовались с рядами оконных проемов. Посреди здания возвышался барабан и купол центральной главы, по сторонам четыре меньших купола, но всего - семь "верхов" - куполов. Поверхность стен снаружи была тщательно отделана, кладка византийская - чередование выступающего и скрытого ряда кирпичей. Стены скреплялись сцемянкой - известковый раствор, в который добавлялся толченый кирпич, придавая раствору, а с ним и швам розовый цвет.

Интерьер собора разделялся 16 столбами на пять продольных частей или нефов. Внутри размещались обширные хоры с двойными аркадами. Хоры предназначались для князя, его семьи и придворных, внизу располагались горожане и гости.

Софийский собор. XI в. (реконструкция)

Вдоль всего восточного фасада к Софии в XII-XIII вв. были сделаны другие пристройки. Здесь находилась княжеская усыпальница. Раскопано 16 саркофагов.

Здание несло не только культовую роль, но и служило общественным административным центром. Например, там происходил прием послов, объявлялись решения о войне или мире, там хранилась библиотека, основанная князем Изяславом и Рогнедой, там же составлялась Полоцкая летопись, а у стен собора проходили вечевые собрания.

Вернувшись из-под стен Константинополя, без славы, он так и не прибил к граду меч и не подвесил на него щит, но с богатой добычей, Всеволод Новгородский, сын Ярослава, в 1044-1045 году заложил новую крепость и основал собор Софии в Новгороде. Каменный собор в Новгороде имел пять куполов и в нем отсутствовали цветные мозаики характерные для византийских храмов.

Так, три города на Святой Руси заявили о своей особой причастности к истории и памяти греческого христианского мира. В какой-то степени они стали наследниками традиций и мифов Второго Рима, готовыми к распространению просветительского христианского огня среди славянских племен, погрязших в язычестве, совершающих требища перед идолами Перуна, Велеса и Ярилы.

Кстати, по мнению известных авторитетных исследователей истории: Д.С.Лихачева, М.Д. Приселкова, А.Н.Насонова, А.А.Шахматова и др. начало летописания на Руси непосредственно связано с постройкой Софийского собора в Киеве. В самом деле, об основании Киевского собора в 1037 году впервые сообщает "Повесть временных лет".

Главным центром летописания в Южной Руси стал Киево-Печерский монастырь. Обитель была основана Антонием из Любеча, принявшего пострижение в монахи во время путешествия в Византию. Монастырь возник в окрестностях села Берестова, служившего летней резиденцией князя Владимира, позднее Ярослава.

Точно так же сложилось в Полоцке и Новгороде, где составления ранних летописных сводов связаны с основанием епископских кафедр, когда бедные монахи получили благословенные крепкие стены и кров, и могли без помех уделять время сочинениям "Слов о законе и благодати" да "житиям".

Полоцкие летописи, начатые в Софийском соборе, после раздела Речи Посполитой и вхождения белорусских земель в состав Российской империи были вывезены в Москву. Их видел и с ними неоднократно работал придворный историк В.Н.Татищев (1686 - 1750 гг.), известны несколько его ссылок на Полоцкую летопись в труде, который он начал писать задолго до Н.М. Карамзина - "История Российская". Именно в ней было описано, как после похода на ятвягов, князем Борисом Всеславичем, в 1102 году был основан и "заселен людьми" город Борисов. Эти сведения в других летописях отсутствуют.

"Полоцкая летопись" была получена Татищевым от П.М.Еропкина, бедного архитектора, казненного в 1740 г. 8 июля по делу Волынского (см. сноску N2 о деле Волынского). Его казнили по приказу императрицы Анны Ивановны, в злые и лихие Бироновские времена, только за то, что он являлся другом кабинет-министра Артемия Волынского. Свидетельства Татищева имеют исключительную ценность для разъяснения спорных вопросов истории Белоруссии, это касается и смерти Рогволода и взятия Владимиром Полоцка и многое другое.

К сожалению, последнее упоминание с ней связано с Московским пожаром 1812 года (см. сноску N 3 о Москве 1812 г.). Полоцкие летописи сгорели, исчезли бесследно, или ждут своего Шлимана или Картера. Полагают, что отдельные отрывки Полоцкой летописи сохранились в Ипатьевском летописном своде.

5. Город ПОЛОЦК. Ремесла, хозяйство, торговля.

Все древние города полоцких кривичей (Полоцк, Витебск, Лукомль, Браслав, Усвяты) размещались и до сих пор размещаются в Подвинье, на главной водной магистрали того периода - Западной Двине, связывавшей Южную Русь, Арабский Восток и Византию с Прибалтикой, Скандинавией и Европой. Принято считать условной датой появления древнего города упоминание о нем в письменных источниках, даже если оно будет вскользь, хотя археологические раскопки могут отодвинуть дату рождения города еще на несколько веков назад. Таким образом, для городов "летописными" датами "дней рождения" являются: Полоцк-- 862 год, Витебск-- 974, Заславль-- около 985, Друцк-- 1001, Усвяты-- 1021, Копысь-- 1060, Минск-- 1067, Орша-- 1067, Браслав по косвенным данным 1068, Лукомль-- 1078, Логойск-- 1078, Борисов-- 1102.

Как и другие города того времени - IX-XI в.в. Полоцк был построен из дерева. Из дерева были дома простых ремесленников-горожан, хоромы бояр терем князя. Бревенчатые избы покоились на деревянных подкладках, крыши были двускатные, делились на стропила, пол делался из теснин на лагах. Отапливалась такая изба по-черному (это когда очаг открытый и дым не только в трубу вылетает, но и по избе ползает). Постройки тесно примыкали друг к другу. Средний размер таких "хором" был от 12 до 25 кв.м. небольшие дворы отделялись друг от друга тыном (забор из вбитых в землю кольев).

Ремесленники составляли значительную часть горожан. Основные производственные товары, которыми славилась Полоцкая земля - кожаная обувь, изделия из железа, женские ювелирные украшения, ткань, которая производилась из льна, овечьей шерсти, конопли.

Другая часть городского населения занималась скотоводством, разводили лошадей, коров, свиней, мелкий рогатый скот. Иных привлекало земледелие, огородничество или садоводство. На полях выращивались ячмень, рожь, пшеница, овес, гречиха, горох. Целые артели промышляли рыбу, которая в изобилии водилась в Полоте и Двине (осетр, белуга, стерлядь, белорыбица, не считая щук, судаков, сигов и других). Как говорится, край был богат и обилен.

Экономическая жизнь края определялась ремеслом и торговлей. В пределах внутренних земель, между крупными городами и соседними княжествами велась внутренняя торговля (Новгород, Смоленск, Псков). Полоцкие купцы, несмотря на соперничество, активно обменивались товаром с Киевским княжеством, откуда привозились изделия из стекла, белоглиняная посуда, бронзовые складные кресты. Археологические данные позволяют судить о "заморской", дальней иноземной торговле. Из Византии, через Киев поступали амфоры с благовониями и вином, из Средней Азии пряности, бусы из сердолика, из Северного Кавказа и с Черноморского побережья изделия из самшита.

6. Система управления. Дружина.

Напомним, система управления Полоцкого княжества носила княжеско-вечевой характер, пример - Новгород. Есть версии, что в ранние времена, во всех русских городах существовало вече - общее собрание взрослых мужчин.

Обычай вечевых собраний происходит с эпохи родово-общинных союзов. Вече призывало и рядило князя, выбирало "старшин" или "старцев" для управления мирскими делами, судило граждан, принимало решение о начале войны и её окончании.

Среди "старшин" - "старцев", наиболее заметной фигурой был тысяцкий. Тысяцкий командовал городским ополчением ("тысяча"), ему подчинялись начальники мелких отрядов: "сотские" и "десятские". Кроме того, вече "старших городов" имело право посылать от себя посадников в пригороды. Господин Великий Новгород избирал своего посадника и тысяцкого, действовавших независимо от князя и его управленцев.

На вече, по набатному звону колоколов, созывалась взрослая мужская часть населения, если были приезжие из пригородов, то и они шли на общее собрание. Решения принимались криком - чья партия громче прокричит свои амбиции и пожелания. Иногда доходило до драки, когда "меньшинство" не хотело подчиниться "большинству", единогласие старалось соблюдаться. Местом собрания обычно являлась городская площадь.

Обязанность князя была воинской. Он считался охранителем волости, организовывал и командовал войском, собирал дань-полюдье, рядил суд, за что и получал от волости плату на содержание дружины - солдат профессионалов (наемников-контрактников). Дружина князя состояла из двух частей: старшей и младшей. Первая - "гвардия", особо приближенных людей - "бояре" и "мужи", входила в ближний совет (дума) и окружение князя. Из них набирались "тиуны" и посадники - чиновники для решения княжеской воли в торговых и политических вопросах. Вторая дружина состояла из молодежи - "отроков" и "гридней", в основном это несвободные и полусвободные воины и работники.

Дань и судейские пошлины шли на содержание дружины, чем многочисленнее дружина, тем сильнее князь. Численность княжеской дружины иногда доходила до тысячи человек. Обычное дело, когда нехватка денег на выплату и содержание воинов, провоцировала совершать набеги на соседей, грабить и разорять "чужие" села и города, заниматься "рэкетом" купцов, заняв пороги и перекрыв путь из "варяг в греки".

Даже в наши дни, как мы наблюдаем, развязывание, или участие в войне помогают избавиться от кризиса, решить экономические и политические проблемы.

Обычное снаряжение русского воина состояло из железного шлема, покрытого серебряными или золотыми пластинами, кольчуги, лука и кожаного колчана, сабли в отделанных серебром ножнах, позолоченной булавы и железного копья. Стиль снаряжения являл собой гремучую смесь восточного и западного направления восточного ремесла. Конные лучники, в Европе таких не было, свидетельствовали о влиянии племен населявших Дикое Поле. Кавалерия применяла в бою мечи, сабли, копья, булавы В бою всадник умел править конем без уздечки. Пехотинцы были вооружены сулицами (короткими дротиками) или копьем, длинным заостренным щитом, топориком, кинжалом. Тело защищала кольчуга (с VII века) или панцирь (с XI или XII веке), шлем с бармицей и кольчужной накидкой.

Боевая подготовка русского-славянского воина, считалась одной из самых лучшей на то время, она воплотила в себя смесь западных и восточных тактик.

Под Новгородом археологи обнаружили множество образцов различного оружия. Среди них игрушечные деревянные мечи, а также маленькие детские луки.

7. Смерть Ярослава Владимировича и Образование Политического Триумвирата Ярославовичей. Война с Торками.

Ярослав Мудрый умер в 1054 году. Наследником его считался старший сын Владимир Новгородский, ходивший с варягами воевать греков, но он умер раньше Ярослава. Перед смертью мудрый хромоногий князь разделил Русь между старшими сыновьями. Изяслав получил Киев и Новгород, Деревскую землю, Туровское княжество, чуть позже он прихватит Смоленск и Волынь. Святослав получил Чернигов, Всеволод - Переяславль.

Наследовав вотчины, в которых старшие братья неоднократно занимали должности княжеских посадников и которыми давно привыкли владеть, Ярославовичи организовали нечто вроде политического триумвирата (поддержка и помощь друг-другу в политических и экономических вопросах). Выработав единую политику и заручившись союзом, они втроем правили на Руси в течение почти двух десятилетий.

Вот как профессор Пресняков А. Е. характеризует политику трёх Ярославичей: "Мы видим такую же борьбу за соединение всех волостей в руках киевского правительства, какую наблюдали и в X в., и в первой половине XI в., с той только разницей, что роль "собирателя" земель играет не один князь, а союз трёх Ярославичей, и перевес силы на их стороне столь значителен, что возможны иные, менее напряжённые методы борьбы...Правда, политика старших Ярославичей часто нарушала отчинные права младших князей, нарушала систематически и настойчиво...Этим она вызвала много смут".

Младшенькие Ярославовичи также получили свои волости: Вячеславу отдали Смоленск, Игорю поставили стол во Владимире-Волынском, племянника Ростислава Владимировича ссудили Ростовом.

Был жив еще один наследник, их дядя - Судислав. В свое время, из-за борьбы за Киевский престол, родной брат - Ярослав Мудрый, заточил его в темницу, где продержал почти 22 года. Через четыре года, после смерти Ярослава, племянники вспомнили про дядю и выпустили на божий свет. Подслеповатый старик, проведший большую часть жизни в застенках, мечтал о единственном - чтоб его оставили в покое. Он от всего отрекся, постригся и спрятался в монастырской келье. Через пять лет, после обретения свободы, в 1063 году, Судислав, сын Владимира Святого, тихо и незаметно скончался.

Триумвират тихо и ненавязчиво начал прибирать под себя земли более слабых, младших братьев. В 1056 году умер смоленский князь Вячеслав Ярославович. Братья перевели в Смоленск князя Игоря. На его место, во Владимир, из Ростова вызвали племянника, Ростислава Владимировича. Ростовский стол отошел к Всеволоду Переяславскому. А вскоре, к нему отошли Суздаль, Белозеро, Поволжье. Пожалуй, из всей троицы, именно Всеволод Ярославович отличался воинственным характером и особенной жадностью к чужим волостям, к объединению и воссозданию Великой Руси это не имело никакого отношения. У него была самая многочисленная дружина, которую необходимо было на что-то содержать, но и земли граничили со степью.

По некоторым сведениям в 1055, либо в 1059 году он совершил поход против торков (одно из тюркских племен, кочевавших в причерноморских степях (X--XIII вв.). Теснимые половцами с востока, кочевья торков появились у берегов Днепра, непосредственно у границ Переяславльского княжества. Всеволод Переяславский не колебался. С дружиной он неожиданно напал на стоянки-вежи торков. Разгром был полным, а добыча богатой: пленено множество людей, захвачены бесчисленные стада скота, табуны степных коней.

Горя завистью и желанием легкой добычи, братья уговаривают Всеволода на новый поход, с ними отправится и Всеслав Чародей.

Летопись вспоминает о князе Всеславе в 1060 году, когда он со своей дружиной принимает участие в совместном походе с киевскими князьями против торков. По выражению летописца они собрали войско бесчисленное, пошли на конях и ладьях. Торки, услышавши об этом испугались, ушли в степь, но князья погнались за ними, многих побили, других пленили, привели в Русь и посадили по городам; остальные погибли в степях от зимней стужи, города и мора.

Удовлетворенные добычей и победой князья пожали друг-другу руки, заверили в дальнейшей дружбе и разъехались по княжествам.

С.М. Соловьев упоминает, что уже в 1061 году, словно в отместку за торков, к Переяславлю впервые вышли половцы, разбили войско князя Всеслава, повоевали землю и ушли.

8. Раскол. Тмутараканские интриги.

С начала шестидесятых годов в триумвирате появились трещинки.

В 1063 году, опять таки, в несчастном Смоленске, умирает молодой князь Игорь Ярославович. Племянник, Ростислав Владимирович, надеялся, что вот теперь, наконец, ему вверят этот город, но не тут-то было. Поначалу он сидел в далеком провинциальном Ростове, где рядом, в лесах, пряталась чудь заволочская, да черемисы дикие. А потом и вовсе, поручили ехать принимать незнакомую Волынь. Недовольный решением своих дядек, мучившийся сидением во Владимиро-Волынском княжестве, молодой и амбициозный, похожий на романтического героя с авантюристическими наклонностями, князь Ростислав Владимирович собрал вокруг себя искателей приключений. К нему примкнуло множество известных и родовитых мужей, в летописи упоминаются имена Порея и Вышаты, сына Остромира, посадника новгородского. С небольшой, но бесстрашной дружиной он отправился завоевыватьдалекий Тмутараканский стол.

Тмутараканское княжество находилось на Таманском полуострове (совр. Темрюкский район Краснодарского края). Столицей княжества был город Тмутаракань. Оно появилось, вернее, стало русским княжеством, после разгрома Святославом (965-969) Хазарского каганата.

Самым прославленным и известным Тмутараканским князем был Мстислав Владимирович по прозвищу Храбрый (ок.983-1036г.г.). Возможно, слава его и подвиги подсказывали Ростиславу-изгою какой путь избрать. Это ведь Мстислав когда-то, собрал на юге невиданную рать из касогов, ясов и других неизвестных степных племен и объявился с ней на Руси. Пришел к брату, Ярославу Мудрому и заставил поделиться половиной наследства Владимирового. Ярослав Владимирович и возражать не осмелился.

Примерно такой план и решил воплотить в жизнь Ростислав Владимирович, сын Владимира Ярославовича, князя Новгородского, строителя Софийского собора, известного хождением на Царьград - вернуться на Русь и потребовать у дядьев, свою долю. Его отец был старшим Ярославовичем и если бы не ранняя смерть, он мог бы занять по праву великий Киевский стол, а его сын никогда бы не превратился в нищего изгоя.

Авантюра увенчалась успехом. Ростислав взял Тмутараканский стол, отобрав его у слабохарактерного двоюродного брата Глеба Святославовича.

Глеб обратился за помощью к своему отцу - Святославу Ярославовичу князю Черниговскому. Так, внимание старших братьев отвлек на себя молодой племянник, Ростислав Тмутараканский. Действительно, усилившись в Тмутараканском княжестве, он мог вскоре объявиться близ киевских стен с войском набранным в Южно-Русских степях.

9. Война Всеслава. Конец Интриги.

Событиями, которые разворачивались на юге, в Тмутараканском княжестве, воспользовался Всеслав Чародей. В 1065 году он совершил неожиданный набег на Киевское княжество. Разграбил и пожег окрестности Киева, чем не мало напугал старшего князя, Изяслава Ярославовича, тому в пору было задуматься, что на Киевский стол объявился ещё один претендент, имеющий не меньшие права, все-таки правнук Владимира Святославовича. Оставив добычу в Полоцке, окрыленный успехом, Чародей, в том же году, совершил ещё один боевой рейд, но в другом направлении, на север. Вторгся в Псковские земли, заключил город в осаду, но взять не сумел. Псков, входивший в состав Новгородской земли, запросил помощи новгородского князя Мстислава Изяславовича. Сняв осаду, пограбив окрестные посады, Всеслав Чародей вернулся в Полоцк и вскоре получил известие, что на него с войском выдвинулся Мстислав Изяславович, разгневанный его разбойным нападением на Псков.

Наступил 1067 год, Всеслав усадил дружину на коней и пошел навстречу новгородскому князю. Войска встретились на берегу реки Черехи. Новгородцы были наголову разбиты. Путь на столичный город был открыт и Всеслав не задумываясь, воспользовался этим. В стремительном броске, именно быстротой и мобильностью передвижения своих полков славился Всеслав Чародей, он неожиданно объявился под стенами Новгорода. Некогда давно, под стенами Новгорода уже стояли войска его отца Брячеслава, но воинской славы не добились.

С Новгородом вражда была давней, ещё со времен Рогволода. Белорусский историк П.Урбан считал, что Полоцкий князь Рогволод, воспользовавшись тем, что Святослав Игоревич в это время сражался в Болгарии против Византийской империи, развязал войну с Новгородом, в которой и сгинул.

- Готовьте лестницы! Веревки! На приступ! - В руках Всеслава легендарный рог тура, заключенный в искусную золотую чеканку. Говорят, эта реликвия принадлежала в свое время его легендарному предку - варягу Рогволоду. Он подносит рог ко рту и над войском и осажденным городом проносится мощный и резкий призыв, словно сам тур кричит в пуще.

- На приступ!

По мнению академика А.Н. Лихачева, город был взят с третьего приступа. Половина города была сожжена. Всеслав взял в плен много знатных горожан, приказал снять с Софийского собора колокола, вынести из церкви церковную утварь, иконы, и "паникадила снял" - горько прибавляет летописец.

Впрочем, есть иная версия, что захватом Новгорода он отомстил за сожжение Полоцка новгородской ратью в 986 году, а колокола Софийские, Всеслав Чародей вернул свои, которые заказал в Византии, т.е. новгородцы унесли их из Полоцка (или их умыкнули Новгородские ушкуйники, ограбив византийских купцов, так сказать экспатриировали заказанный полочанами товар).

В том же году, в 1067-м, Всеслав идет на Новогрудок, занимает его и оставляет своего наместника.

В это время в далекой Тмутаракани завершается интрига связанная с Ростиславом. Его изгнали из Тмутаракани, выждав момент, он вновь возвращается. Правит жестко и дерзко. Дружина любит удачливого князя, он собирает богатую дань с касогов и ясов, женат на Ланке, дочери венгерсого короля Белы I. Рядом подрастают трое сыновей, надежа и опора, херсонские купцы заискивающе крутятся в княжем тереме и детинце, подносят богатые подарки, Византия жадно и ревниво наблюдает за усилением князя и растущим, с каждым годом, политическим влиянием на кочующие по степи племена. Нет, не такого князя они хотят видеть на Тмутараканском престоле. И вот, объявляется в Тмутаракани хитрый корсуньский котопан (воинское звание), привез бумаги от самого Византийского кесаря, новые договора с херсонскими купцами, вино в высоких амфорах в подарок, со странным, неприятным вкусом.

Князь Ростислав Владимирович умер от яда...

Говорят и котопан потом долго не жил, зарезали дома, в Корсуне...

В Тмутаракань вернулся, ранее изгнанный, тихий и спокойный, без особых амбиций, князь Глеб Святославович. В 1068 году, судя по надписи оставленной на мраморном Тмутараканском камне, он измерял по льду расстояние между Тмутараканью и Керчью.

На этом, раздел земель за наследство Ярослава Мудрого закончился.

Обеспокоенные воинственностью и непрекращающимися походами князя Всеслава, триумвират Ярославовичей -- Изяслав Киевский, Святослав Черниговский и Всеволод Переяславский спешно собирают дружины и в начале зимы, с сильными холодами, под трескучие морозы, по замершим ледовым речным дорогам двинулись во владения полочан.

10. От Немиги до Киевского Стола. Половцы.

Объединенные войска братьев вышли к заснеженному, спрятанному за высоким дубовым частоколом городу стоящему на крутом берегу Менки, являющейся притоком реки Немиги. Город назывался Мэнск (именно под этим годом - 1067, упоминается в "Повести временных лет" будущая столица Беларуси). Жители городка заперлись в крепости. Открывать ворота отказались. Ратники Ярославовичей пошли на приступ и с боем взяли город. За оказанное сопротивление мужчин предали смерти, женщин и детей взяли на "щит" - в плен. Над берегом Менки взметнулось в зимнее ночное небо пламя пожара.

Всеслав спешил на встречу к братьям, но на месте города застал лишь запорошенные снегом, остывшие угли от пожара. Стан Ярославовичей располагался дальше, на берегах Немиги. Это произошло третьего марта, на реке стоял лед, берега укутывали непролазные сугробы, солнце слепило, переливаясь на снежных простынях, на тронутых изморозью кольчугах и шлемах, вспыхивали "зайчики" на обнаженном оружии. Слабый ветер едва трепал полотнища знамен. Два войска стояли напротив друг друга. Пропел рог Рогволода, воинственно звякнули мечи о щиты. Над рекой поднялось воинственное и неразборчивое - Ааа-ааа-аааа! Захрустел снег, комками полетел из-под копыт коней. Люди, кони, понеслись друг-другу навстречу. Как сказала летопись - произошла "злая сеча".

С горечью описывается в "Слове о полку Игореве:

На Немиге снопы стелют головами,

молотят цепами булатными,

на току жизнь кладут,

веют душу от тела.

У Немиги кровавые берега

не добром были посеяны -

посеяны костьми русских сынов.

(Повесть о походе Игоревом, Игоря, сына Святославова, внука Олегова. Перевод Д.Лихачева).

Киевские летописи утверждают, что Всеслав получил от братьев жестокое поражение и с остатками войск бежал в Полоцк. Тем не менее, если бы это было и так, кто помешал триумвирату братьев навсегда отомстить Всеславу и организовать поход на никем не защищаемый Полоцк, если войска Чародея были наголову разбиты? К зимним походам князьям не привыкать. Основные междоусобицы, как правило, разгорались в зимние время, это в Дикое поле ходили летом, либо осенью. Скорее всего, битва на Немиге закончилась общим поражением для русских войск, а для князей ничьей - патовая ситуация, желание есть, а сил, продолжать борьбу, нет. А может быть, довершить битву помешали ранние сумерки, налетевшая метель, неожиданный обильный снегопад. И разошлись войска в стороны, а утром вновь встретились, да не для боя - умершим отдать последнюю честь, захоронить в прорубленных могилах, на мерзлых берегах кровавой реки Немиги.

Нигде, так и конкретно и не упоминается о том, кто в этой битве оказался победителем. Летописи много раз переписывались и всякий раз, под новыми политическими взглядами, монахи пересматривали мнения, изложенные далекими предками. Известно что, Всеслав вернулся в Полоцк, а Ярославовичи отступили и уже летом, в июле, просили у Чародея мира и приглашали на переговоры.

Всеслав Чародей уговорам поддался. Переговоры происходили в июле 1067 года, в районе городка Орша. Князь Всеслав вместе с двумя старшими сыновьями Борисом и Ростиславом сел в струг и переправился через Днепр, на смоленскую сторону (Рша, так впервые в 1067 году упоминается в "Повести временных лет" Орша). На противоположной стороне был разбит лагерь Ярославовичей.

Лодка ткнулась носом в сырой берег. Князь первым соскочил на прибрежный песок, поправил фибулу, проткнувшую на плече алое корзно, на солнце блеснула тяжелая золотая гривна. Положил руку на рукоять меча перевитого кожаным шнуром. За ним последовали Ростислав и Борис, несколько знатных полоцких мужей.

- Отец, они не причинят нам зла? - Окликнул Ростислав.

- Они крест целовали и клялись в дружбе, - ответил Всеслав, запрокидывая голову. Прищурился, солнце било в чело, мешая рассмотреть детали. На берегу стоял высокий княжеский шатер. Вот, отброшен полог, вышли, улыбаясь, протягивая руки, двое Ярославовичей - Изяслав и Всеволод.

- Нет, - повторил князь, - на Немиге до сих пор берега красные, та сеча никому удачи не принесла. Я им нужен, на юге появилась угроза, в степи объявились новые, доселе невиданные вороги. - Князь стремительно, взбежал на холм.

Изяслав радушно шагнул навстречу, распахнул объятия.

- Здрав будь, княже, славно, что согласился на встречу, проходи. - Старший Ярославович отступил в сторону, лицо исказила злая усмешка. Киевские дружинники придвинулись ближе, сомкнули ряды, отсекая Всеслава и детей от полочан. Кто-то за их спинами хрипло закричал:

- Измена! - Раздался лязг металла, стон. Всеславу скрутили руки.

- Вражина! Ты крест целовал! - Всеслав, плюнул на сафьяновый сапог Изяславу.

- Да нет, Чародей, это ты враг, крамолу сеешь, - сурово молвил Ярославович.

Князя и его сыновей привезли в стольный град Киев, посадили в заранее подготовленный поруб (земляной, колодезный сруб - см. сноску N 4 об устройстве порубов).

Лишившись своего защитника и господина, Полоцк вынужден был открыть ворота новому посаднику, сыну Изяслава Ярославовича - Святополку. Сторонники Всеслава и его семьи вынуждены были скрываться среди дружественных финских племен у води.

Изображение древнерусской тюрьмы в Радзивилловской летописи - киевляне освобождают из нее князя Всеслава Полоцкого в 1068 году. По Н. Н. Воронову это один из 2 видов тюрьмы того времени - "поруб".

Князь Всеслав в железы был закован,

В яму брошен братскою рукой:

Князю был жестокий уготован

Жребий, по жестокости людской.

Русь, его призвав к великой чести,

В Киев из темницы извела.

Да не в час он сел на княжьем месте:

Лишь копьем дотронулся Стола.

Что ж теперь, дорогами глухими,

Воровскими в Полоцк убежав,

Что теперь, вдали от мира, в схиме,

Вспоминает темный князь Всеслав?

("Князь Всеслав" И.А.Бунин)

Оставим временно князя Чародея в киевском порубе и перенесемся в Дикое поле, в те времена объединявшее в себе слабозаселенные приазовские и причерноморские степи между средним и нижним течением Днестра на западе, нижним течением Дона и Северским Донцом на востоке, от левого притока Днепра -- Самары до Чёрного и Азовского морей и Крыма на юге.

В середине 11 века в Причерноморье вторглись половецкие орды, вытеснившие с прежних стоянок печенегов. В 1068 году триумвират Ярославовичей получил известие о нападении половцев на Переяславль. Собрав дружины и городское ополчение, братья выступили навстречу неведомому врагу - половцы, во главе с ханом Шаруканом вторглись на Русь, передвигаясь по левому берегу Днепра. Подробного описания сражения не сохранилось. Встреча войск состоялась на реке Альте (приток Днепра, недалеко от Переславля) и закончилась полным разгромом русской рати. Когда Изяслав и Всеволод, с остатками дружины, вернулись в Киев, над городом гудел колокольный набат - народ торопился на вече. Слухи о разгроме русских ратников, раньше князей достигли столицы, но больше всего людей возмущал слух о том, что устрашенные половцами, занятыми грабежом окрестностей Киева, Ярославовичи отказываются от нового похода.

Согласно летописи, народ собрался на вече 15 сентября 1068 года. Изяслав и Всеволод прийти на вече отказались, и горожане во главе со старейшинами постановили без князей продолжить борьбу с половцами. Была выбрана делегация почетных граждан, с целью потребовать у Изяслава Ярославовича выдать народному ополчению вооружение и снарядить княжеских коней.

Летопись пишет: "Половцы рассеялись по земле: дай нам, князь, оружие и коней, хотим ещё биться с ними".

Не настроенные на продолжение войны князья Ярославовичи - Изяслав и Всеволод заперлись с дружиной на подворье. Когда пришли переговорщики, Изяслав навстречу не вышел, общался из окна. Завязался спор, князь отказался подчиниться вечевому решению. Скоро, к княжьему посаду стали подтягиваться остальные горожане. Среди людей стали раздаваться возмущенные голоса: раз князь не желает выполнять требования веча, не дает оружия и коней, не хочет вести на битву, то не нужен Киеву такой князь.

- Долой Ярославовича! Не люб он Киеву!

- Воеводу Константина тоже долой! Зажжем его подворье!

- Давайте братцы выпустим Всеслава и его людей! Освободим из поруба Чародея Полоцкого! Он не испугается степняков!

Есть версия, что в порубе сидели не только князь с сыновьями, но и полоцкие торговые люди, застигнутые в Киеве, во время заключения Всеслава.

В летописи описано, как к князю Изяславу обратился один из бояр - Туки, брат Чудинов: "Видишь, князь, люди взвыли: пошли-ка, чтоб крепче стерегли Всеслава". В дружине заговорили: "Худо, князь! Пошли к Всеславу, чтоб подозвали его обманом к окошку и закололи".

Разброд и шатание среди горожан превратились в открытый бунт. Народ с криком двинулся к Всеславовой тюрьме. Стража разбежалась, замки сбили. Изяславу донесли, что враг Всеслав освобожден и горожане ведут его к княжьему посаду. Не теряя времени, князья и старшая дружина оставили двор и бежали из города. Всеволод отправился в родной Переяславль собирать дружину, а путь Изяслава лежал в далекую Польшу, просить помощи и заступничества у польского короля Болеслава II Смелого (иные называли его Щедрым).

Народ вывел Всеслава на середину княжьего двора и провозгласил Киевским князем. Из тюрьмы да на Киевский стол, такого поворота в судьбе Всеслав Чародей не ожидал.

На радостях киевляне разграбили и пожгли подворья воеводы Константина и Изяслава: "взяли бесчисленное множество золота и серебра", - горестно сообщает летопись.

А половцы, тем временем, огнем и мечом опустошали Русь, дошли до Чернигова. В Новгородской первой летописи упоминается хан Шарукан, предводитель половцев в этом походе.

Святослав Ярославович, князь Черниговский, после разгрома на реке Альте сумел собрать новую дружину, в основном состоящую из городского ополчения, в городе отсиживаться не стал, и горя жаждой мщения смело вышел навстречу половцам к местечку Сновску расположенному на берегу реки Снов (прикок Десны, Черниговская область).

В летописи говорится, что у него было всего около трех тысяч ратников, а у половцев порядка 12000.

"Пойдемте в битву! Нам некуда больше деться" - по простому обратился Святослав к своему воинству.

Половцам было нанесено сокрушительное поражение, часть была уничтожена на бранном поле, часть, спасаясь от поражения, утонула в реке Снове, многие попали в плен. Есть сведения, что в плен попал и хан Шарукан. Даже если это и так, то его впоследствии отпустили на свободу, за большой выкуп - за такого знатного аманата вся степь должна была собирать злато и серебро. В последствии, пройдет почти сорок лет, хан Шарукан вновь объявится на Руси, в мае 1107 года, вместе с ханом Боняком. И снова будет разбит, но уже князем Святополком Изяславовичем Киевским (сын великого князя Изяслава Ярославовича).

Тем не менее, битва под Сновском, 1 ноября 1068 года, в очередной раз докажет, что побеждать надо не числом, а умением, защита родной земли стократно увеличивает силу и бесстрашие русского воина-ратоборца.

11. Возвращения Изяслава Ярославовича.

Правление Всеслава Брячиславовича полоцкого чародея растянулось в Киеве на долгих семь месяцев. В Полоцк он вернуться не мог, там в это время крепко сидел сын Изяслава - Святополк. Необходимо было время, чтобы собрать вокруг себя сторонников, прячущихся среди финских племен, воскресить старшую дружину, вооружить, посадить на коней. О сидении на Киевском столе князя Всеслава летописи почти ничего не говорят.

Весною 1069 года в Киевских землях объявился Изяслав, вместе с королем польским Болеславом II Смелым. Он сумел заручиться его поддержкой и военной помощью, для изгнания "узурпировавшего" киевский престол Всеслава Полоцкого.

Да и не мудрено, жена Изяслава, Гертруда, была польской принцессой и приходилась дочерью короля Польши Мешко II и Рыксы Лотарингской. В 1041 году Гертруда была отдана в жены великому князю киевскому Изяславу I Ярославичу. Свадьба состоялась в один день с бракосочетанием Казимира Восстановителя, брата Гертруды, и Марии, тётки Изяслава. Благодаря таким родственным связям, Болеслав II приходился двоюродным братом князю Изяславу и являлся племянником его жены. Ну, как родственничкам не помочь?

Напуганные вторжением поляков киевляне собрали вече, сулили князю Всеславу всяческую помощь и поддержку. Возвращение Изяслава на киевский стол пугало - ведь вернется и наверняка начнет чинить дознание и суд, против тех, кто изгнал его из города, разграбил и сжег подворье, освободил Всеслава.

Собранная киевлянами дружина, во главе с князем Всеславом выступила навстречу Изяславу и Болеславу II. Дошли до Белгорода. Воевать никто не хотел, в войске царили уныние и страх, говорили, что поляки идут несметной ратью, Изяслав никому спуску не даст, если Киев окажет сопротивление, тут и ворожба Чародея Полоцкого и его удача не помогут, ведь возвращается законный князь, даже римское благословение от папы Григория VII у них есть.

В этом городе князь Всеслав принял непростое решение - ночью, тайком от киевлян, со своими немногочисленными людьми, не приняв боя, бежал в Полоцк. Предал. Возможно, на это решение повлияла бесперспективность борьбы с Изяславом и Болеславом II Смелым, их войска профессионально и качественно превосходили Киевское ополчение. Поляки уже имели пусть и неудачный, но боевой опыт войны с сильным врагом - Чехией. С другой стороны, за спиной оставались "недовольные" братья Изяслава - Святополк Черниговкий и Всеволод Переяславский. Они будут стремиться оказать Изяславу поддержку в борьбе за возвращение Киевского престола. Всеслав знал, что они оставили свои вотчины и двинулись с дружиной к Киеву. В любом случае, борьба за Киевский престол была бесперспективной и заранее проигрышной. Всеслав понимал, что Киев он удержать не сможет и что может быть важнее возвращения своей милой вотчины. И вот, наш Чародей, как пишет летопись: "обернувшись волком, побежал он ночью из Белгорода, закутанный в синюю мглу".

Киевляне, оставшись без предводителя, вынуждены были спешно вернуться в город. Опасаясь суда Изяславова, они попытались заручиться поддержкой от Ярославовичей. Собрали вече, выбрали послов и отправили их к князьям Святославу и Всеволоду: "Мы дурно сделали, что прогнали своего князя, а вот он теперь ведет на нас Польскую землю; ступайте в город отца вашего! Если же не хотите, то нам нечего больше делать: зажжем город и уйдем в Греческую землю". Так велик был страх перед князем, которого они предали и изгнали.

Святослав, победитель Шарукана, ответил: "Мы пошлем к брату: если пойдет с ляхами губить вас, то мы пойдем против него ратью, не дадим изгубить отцовского города; если же не хочет придти с миром, то пусть приходит с малою дружиной".

Изяславу Ярославовичу братья послали гонцов: "Всеслав бежал; так не води ляхов к Киеву, противника у тебя нет; если же не перестанешь сердиться и захочешь погубить город, то знай, что нам жаль отцовского стола".

Большая часть польского войска повернула восвояси. До Киева дошел небольшой отряд во главе с Болеславом II и Изяславом.

Но первым в Киев прибыл для дознания сын Изяслава - Мстислав.

Едва он появился в городе, как тут же приказал схватить заговорщиков, всех кто участвовал в освобождении Всеслава Полоцкого. Семьдесят человек были казнены, количество ослепленных для летописца осталось неизвестным. Многие пострадали несправедливо по наветам.

Приход Изяслава и Болеслава II ознаменовался праздничным колокольным перезвоном Софийского собора. Почетные горожане вышли за ворота, стояли, склонив головы, напрягая поясницы, глубоко надвинув шапки и пряча глаза. Это произошло 2 мая 1069 года.

Изяслав киевлян простил, Мстислава лицемерно попенял за крутость, казни замешеных в освобождении и восхождении Всеслава на киевский стол. Тем не менее, многие сторонники Полоцкого князя сумели бежать к другим Ярославовичам. Так, например, монах Антоний, основатель Печорского монастыря, подвергнувшийся гневу великого князя Изяслава за дружбу с Всеславом, бежал в Чернигов к Святославу Ярославовичу. К последнему складывалось определенное мнение как к защитнику и избавителю от половцев.

Войска Болеслава II распустили на прокорм по волостям. Благородный польский король не торопился возвращаться на родину, пытался править вместе с родственником. Как следствие, начались грабежи, возмущенные жители кое-где оказывали вооруженное сопротивление, тайно убивали поляков. На княжеское подворье нескончаемым потоком шли жалобщики. Ситуация становилась неуправляемой и грозила перерасти в очередное восстание. Изяслав щедро расплатился с двоюродным братом и едва уговорил вернуться домой.

Едва киевский князь избавился от поляков, он начал собирать дружину, горя нестерпимым желанием скорее расправиться со своим "обидчиком".

Он знал, что в это время Всеслав среди финских племен, с которыми у него были давние торговые связи, и с которыми он неоднократно участвовал в совместных набегах на Новгородские и Псковские земли, спешно собирает под знамена сторонников, стремясь вернуть вотчину. Войска Изяслава Ярославовича двинулись на Полоцкое княжество.

Всеслав Чародей не мог оказать достойного сопротивления, "сидение" в Киеве, сказалось на финансовом отношении и отсутствии дружины. Полоцк разграбили, на стол Изяслав посадил сына - Мстислава, того самого, кто так рьяно отличился казнями неугодных в стольном Киеве. Только княжить Мстиславу пришлось недолго. После его смерти в 1069 году, в Полоцк приехал средний сын Изяслава - Святополк, его и изгнал потом Всеслав Чародей.

12. Возвращение Полоцка.

Второе изгнание Изяслава Ярославовича.

Осенью, 23 октября 1069 года князь Всеслав Чародей неожиданно объявился под стенами Новгорода. В городе в это время княжил Глеб, сын Святослава Ярославовича, тот самый, который лишился своего стола в далекой Тмутаракани. Новгородцы успешно выступили против Всеслава. Боевые отряды финской води и ижоры, входящие в состав дружины князя, получили отпор и до времени скрылись в карельских лесах. В Полоцке в это время укрепился Святополк Изяславович, время неожиданных и коротких атак закончилось. Князю Всеславу Чародею, понадобилось ещё около двух лет скитаний по лесам финнов и карелов, чтобы, наконец, собрать дружину и всех своих сторонников.

В 1071 году с большим отрядом он пришел в Полоцк и изгнал Святополка. С тех пор, он никогда больше не терял и не оставлял стола вотчинного, завещанного варягом Рогволодом. Княжил он ещё тридцать лет, так долго, как никто другой.

В 1072 году, получив от отца военную поддержку, на Полоцк пошел Ярополк Изяславович, второй сын Изяслава, после Святополка. Войска встретились у Голотическа, небольшой городок стоял на реке Вабиче, от него вела прямая дорога на Полоцк. Перевес был на стороне киевлян и дружина Всеслава понесла тяжелые потери. Войска Всеслава отступили к Полоцку, но Ярополк преследовать не стал. Весна в том году наступала ранняя, талые снега разъедали дороги и лесные тропы, превращая их в непролазную хлябь, в которой легко мог сгинуть воин вместе с конем. Утомленный, непрекращающейся затяжной враждой, Изяслав отозвал войска и Ярополка в Туров, и неожиданно, в 1073 году завязал с Всеславом переговоры о мире и дружбе. Об условиях мира сведений не сохранилось, но одними из причин, логично предположить, были ослабление политического влияния Изяслава, наступившее после его изгнания; в Киеве по-прежнему, среди горожан, царили разброд и шатание: князя недолюбливали за казни и суд, не забывали его триумфальное возвращение с польским войском, грабившим веси. На Руси все чаще стали прислушиваться к голосам младших братьев "триумвирата" - Святослава Черниговского и Всеволода Переяславского.

О переписке между Всеславом и Изяславом братья скоро узнали. Святослав говорил Всеволоду, пишет летопись: "Изяслав сносится с Всеславом, на наше лихо; если не предупредим его, то прогонит он нас". Братья всерьёз опасались союза, который мог возникнуть между Изяславом и Всеславом.

Святослав и Всеволод выдвинули старшему Изяславу ультиматум, чтоб он оставил отцовский стол и покинул Киев, в противном случае они идут войной. Братья собрали дружину, но воевать не торопились, давали старшему брату шанс все, как следует, обдумать и достойно собраться в дорогу.

В селе Берестовце Ярославовичи раскинули лагерь. В это время Изяслав и средний сын - Ярополк готовились к очередному изгнанию. Они забрали казну и во главе большого отряда направились, уже по привычке в сторону Польши.

Святослав осел в Киеве, вотчине родительской, свои Черниговские земли передал брату Всеславу. Так состоялся очередной раздел Киевской Руси детьми Ярослава Мудрого и был поставлен крест на "Триумвирате" братьев - политическое равноправие было уничтожено.

Ссылка Изяслава продлилась почти пять лет. Болеслав II Смелый не спешил оказывать военную помощь, он был занят интригами против императора Священной Римской империи Генрихом IV (1056--1106) на стороне папы Григорием VII (1073--1085). Болеслав II отказался выплачивать императору дань и признал польское государство леном папского престола. В 1075 году в Польшу прибыл папский посланник, закрепивший права Гнезненского архиепископства, а 25 декабря 1076 года Болеслав II был коронован королем Польши. Таким образом, Болеславу II удалось решить две важнейшие задачи, стоявшие перед польским государством со времен смут 1030-х гг.: восстановить независимость Польши и вернуть польскому монарху королевский титул.

Князь-изгнанник, Изяслав со своими домочадцами, в поисках помощи, метался по всей Европе. Он посетил двор императора Генриха IV, от него направился в Рим, к папе Григорию VII. Но европейским монархам, занятым выяснением отношений кто сильнее: духовная церковь или светская власть, было не до киевского князя.

Наконец, получив от Чехии 1000 гривен серебра, а также благословение Григорию VII, Болеслав II Смелый решил оказать помощь Изяславу. И еще раз польские рыцари появились на русских границах.

Между тем, в 1076 году, в Киеве скончался князь Святослав. В зимние, трескучие морозы в Киев приехал Всеволод и деятельно принялся подготавливаться к встрече с Изяславом. Военная компания намечалась на лето 1077 года. Встреча братьев произошла на Волыни и закончилась мирными переговорами. Изяслав вернулся в Киев, Всеволод в Чернигов. С поляками, за дружескую помощь, расплатились Червенскими городами (Перемышль, Червень и др. - западная часть земли хорватов и бужан, которых также называли дулебы, позднее волыняне, входили в состав Галицкого княжества). Эти земли всегда были спорными и принадлежали то Киевской Руси, то Польше. Лишь в конце XI в. здесь появится свободная Галицкая земля в которой утвердятся братья Ростиславичи, Василько и Володарь.

Пока происходила эта междоусобица, Всеслав Чародей прикладывал все силы, чтобы захватить Новгород и отомстить за прошлые обиды.

Сын Всеволода Изяславовича, Владимир (его нарекут Владимир Мономах) ходил с дружиной зимой 1076 года к Новгороду, чтобы оказать помощь двоюродному брату Глебу Святославовичу в борьбе против Всеслава. Город отстоять удалось. Всеслав вернулся в Полоцк. В будущем, этот поход Владимира, послужит к долгой ненависти и вражде между Мономаховичами и детьми Всеслава.

13 Борьба за Полоцк.

Битва на Нежатине Ниве. Последствия.

Основная борьба разгорелась в 1077-78 годах.

Заручившись дружбой с братом Изяславом, Всеволод вместе с сыном Владимиром летом 1077 года ходили в ответный рейд на Полоцк. Всеслав отсиделся за высокими крепкими стенами детинца.

Зима 1078 года - на Полоцк пошли Владимир Всеволодович с двоюродным братом, Святополком Изяславовичем. Полоцк не взяли, но земли, как описывает летопись, опустошили вплоть до Одрьска. Черный дым пожарищ, как траурная мантия накрыл собой Всеславову волость. Кстати, в летописи впервые упоминается, что именно в этом походе были использованы наемные войска кочевников - половцы, считавшиеся врагами земли Русской. В последствии, став Владимиром Мономахом, киевский князь не раз пожалеет о том, что привлек на свою сторону половцев, другие князья поспешат взять на вооружение его опыт. В 1093 году Мономах будет воевать против Олега Святославович и его союзников - половцев а, начиная с 1103 года, война с половцами будет постоянной. Подобный опыт - приглашение для "разборок" чужой рати, русские князья, к сожалению, будут использовать и в годы монголо-татарского ига.

Итак, пока Всеволод Изяславович правил в Переяславле, вотчиной князя Владимира был Смоленский край. Отсюда, находясь в непосредственном соседстве с Всеславом Чародеем, будущий Мономах и вел войну, стремясь обезопасить от полочан свои границы и уделы.

В 1083 году он совершит новый опустошительный поход на Полоцк, но волость у князя Всеслава так и не сумеет отнять, лишь после смерти Чародея, в 1119 году Владимир Мономах сможет удовлетворить свое тщеславие, разобьет войска Глеба Всеславовича, а его самого посадит в поруб.

Лето 1078 года выдалось для Всеслава Брячиславовича мирным. Полоцкое княжество стояла в стороне от междоусобиц наследников великих князей, которые раздирали Русь на части. Из Тмутаракани вернулись Борис Вячеславович и Олег Святославович, ведя за собой половецкие полки, требовать у дядек Ярославовичей свою долю наследства киево-русского. Военная компания растянулась до осени, с переменным успехом. Мятежные племянники, не без помощи половцев, захватили Чернигов, разбили на реке Сожице Всеволода Изяславовича, заставив бежать и искать помощи.

Ярославовичи вновь стали едины: четыре князя -- Изяслав с сыном Ярополком и Всеволод с сыном Владимиром, собрав войско, осадили Чернигов. В это время Олег и Борис разъезжали по волостям набирая войско. Удивительно но, оставаясь без предводителей, Чернигов отказал князьям открыть ворота и принялся энергично обороняться. Владимир (Мономах) пошел на приступ и взял внешние укрепления. Осажденные забаррикадировались в городском детинце, они знали, что к ним на помощь спешат с войском Борис и Олег.

Оставив в осаде небольшую часть дружины, князья вышли на встречу к племянникам. Встреча произошла 3 октября 1078 года, под селом на Нежатине Ниве (битва упоминается в "Слове о полку Игореве").

В летописи рассказывается о том, как Олег, видя преобладающие силы Ярославовичей, пытался отговорить брата от рати и советовал вступить в мирные переговоры. Борис Вячеславович был непреклонен: "Останься спокойным зрителем моей битвы с ними" и погиб в битве.

Пятидесяти четырех летний Изяслав, великий князь Киевский, старший сын Ярослава Мудрого, как простой воин, во время боя стоял в пешей шеренге. Неприятельский всадник ударил его копьем в плечо, рана оказалась смертельной.

Олегу Святославовичу удалось избежать плена, с небольшим числом воинов он ушел в Тмутаракань.

Тот ведь Олег мечом крамолу ковал

и стрелы по земле сеял.

Вступает в златое стремя в граде Тмуторокане,

а звон тот уже слышал давний великий Ярослав,

а сын Всеволода, Владимир,

каждое утро уши закладывал в Чернигове.

Бориса же Вячиславовича похвальба на суд привела

и на Канину зеленое погребальное покрывало постлала

храброму и молодому князю

за обиду Олега.

С той же Каялы Святополк полелеял отца своего

между венгерскими иноходцами

ко святой Софии к Киеву.

("Слово о полку Игореве")

Те времена, безвестный создатель "Великого слова", описывал с большей горечью и болью в сердце:

Тогда по Русской земле редко пахари покрикивали,

но часто вороны граяли,

трупы между собою деля,

а галки свою речь говорили,

собираясь полететь на добычу.

Изяслава Ярославовича похоронили в соборе Святой Софии. На киевский престол сел последний из братьев бывшего триумвирата - младший Всеволод. Его сын, Владимир Мономах, переехал в Чернигов, а сын Изяслава - Ярополк сел во Владимиро-Волынском княжестве, к нему отошел и Туров.

Князь Всеслав Чародей не удержался и, воспользовавшись переменами на Киевской Руси, осенью 1078 года нагрянул в бывшую вотчину Мономаха - Смоленск. Город не взял, но посады пожег, отвечая за зимнюю обиду, причиненную Владимиром, Святополком и половцами.

Едва Мономаху донесли о новом "злочинстве" Чародея, он, не мешкая, оставив Чернигов, погнался за ним наспех о двух конях (т.е. у каждого дружинника была с собою пара коней, для перемены). Всеслава, знаменитого быстрыми переходами и внезапными появлениями, под Смоленском уже не было. Владимир отправился в Полоцкую землю и, в который раз прошел по ней с огнем и мечом.

В последующие годы борьба между Владимиром и Всеславом затихнет.

Мономах будет разбираться с половцами и вновь объявившимися торками, которые будут угрожать южному Черниговскому княжеству. Лишь в 1084 году во главе черниговских полков, ведя с собой союзников половцев, объявится под Менском. Город сожжет, в живых никого не оставит, ни "челядина, ни скотины", кратко упомянет летопись.

В 1093 году умер последний из Ярославовичей, первый правитель Киева, использовавший титул "князь всея Руси" (оттиск на его печати) - Всеволод. Его сын, Владимир Мономах, в "Поучении" пишет, что отец, "сидя дома", владел пятью языками. Историки считают, среди этих языков были шведский (язык матери Всеволода), греческий (язык его жены), а также, возможно, английский (язык его невестки, жены Владимира, Гиты Саксонской) и половецкий. Всеволод Ярославович умер в возрасте 64 лет.

Усобицы продолжались, поэтому в 1097 году в город Любеч на Днепре съехались внуки и правнуки Ярослава Мудрого "на устроение мира". "Пусть каждое племя держит отчину свою", - к такому решению пришли князья. Русь распалась на отдельные независимые княжества. "Если теперь кто-нибудь из нас поднимется на другого, то мы все встанем на зачинщика и крест честной будет на него же". Князья расцеловались и разъехались, законодательно утвердив свои вотчины и окончательный развал Киевского государства на уделы. Впрочем, сами они своим клятвам особого значения не придавали.

До конца века, и почти два десятилетия нового, основные события будут происходить на южных границах Киевской Руси, между поколениями Ярославовичей, Всеславовичей и Ростиславовичей, а также непрерывными, кровопролитными войнами с половецкими ханами.

Всеслава Чародея на Любечском съезде не было, он и так доказал силой своего оружия, что крепко "володеет" вотчиной, которая завещана славными предками и никому её не уступит.

Мирные годы, безусловно, положительно повлияли на позднее княжение Всеслава, развитие и укрепление Полоцкой земли.

14. Последние года Чародея. Оставленное наследство.

После возвращения Полоцкого княжества в 1071 году, Всеслав Брячеславович никогда больше не оставит свою волость. Борьба с Ярославовичами, а потом и с Мономахом будет то затихать, то вновь разгораться, тем не менее, князь Всеслав Чародей, будет править твердою рукой до 1101 года.

Во времена правления легендарного князя, кривичская земля достигла наивысшего расцвета и могущества. Княжество объединяло под собой 17 городов. В столице, Полоцке, проживало около десяти тысяч человек. Быстро отстраивались, превращаясь в крупные ремесленные и торговые центры Мэнск (Минск), Кривич-город (Вильнюс), Рша (Орша) и другие. Латвия исправно платила дань, в её посадах сидели вассальные князья. Торговые пути кривичей начинались от Варяжского (Балтийского) моря и заканчивались Русским (Черным) морем, а от него вели до самой Византии.

Земной путь Всеслава Брячиславовича закончился в 1001 году. Он прожил довольно тяжелую, но интересную и ратную жизнь, почти 72 года. Еще при жизни Всеслав разделил полоцкую землю между своими многочисленными сыновьями, на 6 или 7 уделов. (Минское, Витебское, Друцкое, Изяславское, Логойское, Стрежевское и Городцовское княжества). Полоцк получил старший Давыд.

Почему такая путаница с уделами? Дело в том, считается, что у князя было 7 детей: Давыд, Глеб, Борис, Роман, Святослав, Ростислав и Рогволод, но ряд исследователей полагают, что Борис, это крестильное имя Рогволода. Остается путаница и со старшинством, также не известно на ком был женат сам Всеслав (возможно и не один раз). Есть противоречивые сведения о том, что дочь Всеслава была выдана замуж на византийского императора, основателя новой династии Алексея Комнина, но это конечно же миф.

Личность Всеслава Чародея была необычайно популярной, ещё при жизни о нем складывались легенды. Считалось, что в его рождении принимали участие волхвы и наделили его волшебной силой. На лбу, который он постоянно скрывал под повязкой, имелась особая магическая метка - пятно, если обнажить лоб, то пятно набухает кровью и требует кровопролития. Его внезапность и быстрота появления в различных местах, связывались с умением князя становиться оборотнем, он мог превратиться в серого волка, ясного сокола или в оленя с золотыми рогами.

Один из древнейших мифических персонажей русского фольклора - былинный герой Вольх Всеславович. Считается, что его прототипом послужил образ Всеслава Чародея. В былине отразились события киевского восстания 1068 года, освобождение князя из поруба, используется мотив оборотничества и война с половецким ханом Шаруканом (Шарк-великаном).

Со смертью Всеслава Чародея начинается упадок Полоцкого княжества. Его ослаблением незамедлил воспользоваться киевский князь Владимир Мономах, но эта история уже без Всеслава Брячиславовича Чародея, а значит другая....

Волга Всеславьевич. 1895. Иллюстрация к книге "Русские былинные богатыри", 1895 Андрей Петрович Рябушкин (1861-1904)

Используемая литература:

Р.Г. Скрынников. История Российская IX-XVII вв.. -- М.: Весь Мир 1997. -- 496 с..

С.Ф.Платонов. Полный курс лекций по русской истории. -- Пг., 1917.

С.М.Соловьев. "История России с древнейших времен"

А.Г.Кузьмин - "Начало Руси, "История России с древнейших времен до 1618 года" в 2-х томах (2004)

Н.И.Костомаров - Русская история в жизнеописаниях её главнейших деятелей.

Н.М.Карамзин - "Истории государства Российского".

Игорь Литвин - "Затерянный Мир".

Л.В.Алексеев - Полоцкая земля: Очерки истории северной Белоруссии в IX-- XIII вв. М., Наука, 1966. 295 с

В.Н. Татищев - История Российская

ПРИМЕЧАНИЯ

Сноска N 1

....У гэтым годзе кiе?скi князь Сьвятасла? Iгаравiч, бацька ?ладзiмiра, у ба?гарскiм паходзе мусi? бы? капiтуляваць перад бiзантыйскiм iмпэратарам ды загiну? ад печанега?, варочаючыся ? Кiе?. Гэтыя абставiны мог выкарыстаць Рагвалод, напа?шы на Но?гарад. У вайне з Но?гарадам Рагвалод, пра?дападобна, i загiну?.

Полацкае княства, аднак, ня страцiла сваёй самастойнасьцi. Найбольш пра?дападобна, што княская ?лада ? iм перайшла да Рагнеды, якая, магчыма, была не дачкой, а жонкай Рагвалода. Яе сынам бы? Iзясла?, якi адначасна бы? адным з тых "двух сыно?" Рагвалода, што быццам бы загiнулi разам з бацькам. Як паведамляецца ? летапiсах, гэты Iзясла? памёр у 1001 годзе, таксама ?жо маючы двух сыно?: Усяслава, якi памёр у 1003, i Брачыслава. Гэты ?сясла? згадваецца, як полацкi князь, што змушае ?гледжваць у iм дарослага чалавека. Дзецьмi, што памiралi рана, тым больш дзецьмi "правiнцыйных" князё?, звычайна кiе?скiя летапiсы не займалiся. Усё гэта змушае адначасна ?важаць i Iзяслава за куды старэйшага, чымся мог быць як сын Уладзiмiра й Рагнеды, народжаны дапушчальна ? 981 годзе, г.зн. пасьля гэтак званага зваяваньня Полацкага княства ?ладзiмiрам i "паланеньня" Рагнеды ? 980 годзе. Аднесьцi "паланеньне" Рагнеды да падзея? 971 году i зьвязаць з гэтым годам i нараджэньне Iзяслава мы ня можам з прычыны маленства ? тым часе самога ?ладзiмiра.

Таму дапушчальна, што пасьля сьмерцi Рагвалода ? 971 годзе Рагнеда княжыла ? Полацку, у сувязi з чым, ужо будучы пры двары кiе?скага князя, яна не зьнiжала тут галавы i дзейнiчала энэргiчна цi як "царыца". Пазьней, калi ?ладзiмiр перамог свайго брата Яраполка й прыдба? славу моцнага князя Кi?скай Русi, дайшло да сужэнства Рагнеды з Уладзiмiрам. Сужэнства гэтае насiла больш палiтычны характар цi прадбачвала палiтычна-дынастычную вунiю Полацкага княства зь Кiе?скай дзяржавай. У Полацку аднак часова застава?ся княжыць сын Рагнеды - Iзясла?*. Пасьля 988 году, калi ?ладзiмiр прыня? хрысьцiянства й ажанi?ся зь бiзантыйскай прынцэсай, вярнулася ? Полацак i сама Рагнеда.

П.Урбан в книге "У съвятле гiстарычных фактау"

Сноска N 2

Из записок о России Христофора Манштейна Германа фон (1711-1757) -- полковник гвардии (1740), генерал-майор прусской службы, мемуарист:

В апреле по приказанию двора были арестованы: кабинет-министр Волынский, президент коммерц-коллегии граф Мусин-Пушкин, тайный советник Хрущев, главноуправляющий над строениями Еропкин, тайный секретарь кабинета Эйхлер и еще другой секретарь, по имени Зуда. Волынского обвиняли в разных государственных преступлениях, но величайшее из них было то, что он имел несчастье не понравиться герцогу Курляндскому. Во время наступившей некоторой холодности между императрицей и ее любимцем Волынский подал государыне бумагу, в которой возводил разные обвинения на герцога Курляндского и на других близких к императрице лиц. Он [162] старался выставить герцога в подозрительном свете и склонял императрицу удалить его. Когда государыня помирилась с Бироном, она настолько была слаба, что передала ему бумагу Волынского, содержавшую в себе, впрочем, очень много правды. Прочитав ее, герцог решил погубить своего противника. Волынский имел характер гордый и надменный, часто был неосторожен в речах и даже в поступках, поэтому скоро представился случай, которого искали.

Его судили; нашли, что он слишком часто вольно и непочтительно отзывался об императрице и ее любимце, и приговорили к отсечению сперва руки, потом и головы. Приговор был исполнен. Тайному советнику Хрущеву и Еропкину отсекли головы за то, что они были его друзья и доверенные лица; Мусину-Пушкину отрезали язык; Эйхлера и Зуду высекли кнутом и сослали в Сибирь. Все имущество этих несчастных конфисковано и роздано другим, у которых оно тоже не долго оставалось. Таким-то образом в России не только деньги, но даже земли, дома и всякое добро переходит из рук в руки еще быстрее, нежели в какой-либо другой стране в Европе. Я знаю поместья, которые в продолжение двух лет имели трех владельцев по очереди.

Сноска N 3

Петр Первый Москву не любил, в 1712 году столицу перевели в "Северную Пальмиру". Разумеется, за царем-батюшкой переехал весь двор, и Москва превратилась в большой, провинциальный город, с патриархальным, деревенским укладом.

"Площадей и проспектов не было. Каменные дворцы соседствовали с деревянными домами разной степени ветхости. Сейчас трудно поверить, но даже все пространство Красной площади было покрыто торговыми лавками, а перед Кремлем имелись остатки земляных редутов, насыпанных еще по повелению Петра Первого, опасавшегося нападения на Москву шведов" (Тепляков С.А. "Москва в 1812 году").

Сноска N 4

Никола?й Никола?евич Воро?нин -- советский археолог, один из крупнейших специалистов по древнерусской архитектуре.

Анализируя анонимное "Сказание о Борисе и Глебе", часть которого датируется концом XI века, и в котором описывается тюрьма, Н.Н.Воронин пишет: "Особенно интересно в этом смысле описание обстановки самой тюрьмы и обстоятельств освобождения узников. Они содержались в большой земляной тюрьме -- "погребе". Интересен сам термин заключенные как бы погребены заживо в земле. Яма была, очевидно, перекрыта накатом, засыпанным землей. В этом своем виде земляная тюрьма напоминала так называемую срубную могилу. В момент чуда дверь, вернее люк в этом накате, был не только "заклющен", т. е. заперт на ключ, но и "погребен", т. е. тоже завален землей, а лестница, по которой можно было спуститься в погреб, была вытащена и лежала "вьне", т. е. снаружи. Видимо, дело узников было, как говорится, пропащее, так как из летописи известны случаи, когда погребенные в подобных "земляных мешках" узники умирали от удушья, что иногда входило в планы заточивших их князей, т. е. "заклющенные" гибли "нужной смертью". Точность описания земляной тюрьмы поразительна!"

В Новгороде у руин Десятинного монастыря на Софийской стороне археологами раскопаны остатки земляной ямы-тюрьмы. Это было помещение три на три метра, два лежака и деревянная бадья--отхожее место.

Воронин также предположил два типа тюрем: погреб и поруб: "Устройство тюрьмы наследовало местную домостроительную традицию: южный "погреб" восходил к полуземляночным жилищам, северный "поруб" -- к срубным постройкам. Иллюстратор оригинала Радзивиловского списка летописи в миниатюре освобождения Всеслава изобразил именно бревенчатую тюрьму--"поруб".

Тюрьма XI века в Новгороде. Вот что было написано в отчете экспедиции Института археологии РАН: "В 30-е годы XI в. вблизи Волосовой улицы было построено довольно сложное сооружение, которое можно соотнести с "порубом" (тюрьмой, темницей). Сохранилась его подземная часть в виде ямы диаметром 5 м и глубиной 3 м. Первоначально стены постройки были составлены из вертикально установленных широких досок, сохранившихся на высоту до 3,5 м. Доски были скреплены перекладиной, вставленной в пазы столбов, расположенных по углам темницы. В начале 40-х годов XI в. это сооружение было перестроено. Две стены старой постройки разобрали и поставили новый сруб размером 230 х 240 см, сохранившийся на 28-30 венцов. На дне располагались две лавки, от которых остались лишь столбы, а также яма под отхожее место.

aldanov (aldanov)

2012-10-13 15:10:00

P.S. Иллюстрации размещены в отдельной статье ("Журнал").

Большое спасибо содружеству авторов Интернета интересующихся историей.

Оставить комментарий © Copyright Строкин Валерий Витальевич (valerystrok475@hotmail.com) Размещен: 10/05/2013, изменен: 10/05/2013. 83k. Статистика. Статья: История Статья Иллюстрации/приложения: 6 шт.		Ваша оценка:
Аннотация: Тогда по Русской земле редко пахари покрикивали, но часто вороны граяли, трупы между собою деля, а галки свою речь говорили, собираясь полететь на добычу.

Строкин Валерий Витальевич : другие произведения.

Князь Всеслав Чародей и его время