Три лба на юге в жаркий полдень пили на балкончике водясик. "Союз Виктан" заходил легко, облачками. Синело небо.
-- Послушай, Сень, -- прицепился к собутыльнику, здоровенному коню, Василий, ушастый полиглот, - отчего люди не летают?
Семён, к которому обращались, уже не понимал, кто и кого о чем спрашивает. На его коричневой от загара шее артерии были полны.
Вряд ли Семен сейчас что-либо видит вообще - водка в такую жару делает мир совершенно белым.
Другой, белобрысый, мальчишка, художник-самоучка, лениво молчал. Он троюродный брат вопрошавшего. Его больше привлекает лазурь и округлые формы.
Мужики дябнули еще, каждый сколько хотел, в основном Семен.
-- К-х-х-а...
Сидят, гаврики, споймали огонь, кто-то закурил. Всем стало на букву "З".
Брат, мальчишка, жмурится, поигрывая цепочкой. Кожа его тонка, как и запястья, особенно на скулах.
Коняра Семен почувствовал себя бревном, бревном на дне океана (он моряк).
А сам Василий встрепенулся, возмущая пространство множеством телодвижений. Вот Василий закурил. Теперь он трогает горло. Постучал ногтем по столу, заглянул в бутылку, в глаз Семену, посмотрел на солнце. Вертит головой, качает ногой, жует, сморкается, чихнул, улыбнулся и говорит:
-- Апчхуй! Растуды твою качель ёклмн. Крымчаков осталось восемьсот человек всего, а каждый имеет чувство собственного достоинства. Во!
И Василий назидательно поднял палец, которым заодно тут же согнал случайно залетевшего к ним на балкон красного воробья:
-- Факин шит.
-- Кунь! - выругался Вася и по-китайски, когда ему, задремавшему, было за столом, потехи ради, засунули в нос карандаш. - Кунь! Кунь!
Окончательно проснувшись, наш полиглот принялся раскачиваться на стуле, потеть и цвиркать слюной в зубном дупле.
На него старались не смотреть, покурили анаши.
Тот, что был бревном, уже стал дровами. Его сознание расщепилось на ряд подсознаний, в одном из которых вибрировал Васёк со своим цвирканьем.
И цепочка накручивалась на палец все быстрее, хотя братские глаза еще ласково лучились.
А балкон давно уже плыл по небу, или это небо так неслось от земли?
У штурвала нёс вахту Василий: его рука уверенно сжимала бутылку "SV".
-- Полный вперед!
Опрокинув в себя вкуснейшие сто пятьдесят капель, ушастый затянул любимую арию:
Шаланды полные фекалий,
В Одессу...
Это безобразие пацаны тут же прекратили парой гадюлин.
-- Ладно, -- надулся Вася, -- выпьем.
Выпили. А зря.
Всем стало на букву "Х". Художнику, например, мир показался говном. На палочке. Сеня блеванул.
А Василию хоть бы хны.
Вот летит самолет.
-- Валерий Чкалов, -- продолжает разглагольствовать Вася, -- вот это был ас! Настоящий летчик. Пролетал под железнодорожным мостом, когда по нему шел поезд. А?! Каково?! Каково? А?
На балконе воцарилось молчание.
-- Чкалов чмо, -- сказал вдруг Семен и сплюнул за борт.
-- Как?.. - оторопел Вася.
Он растерянно посмотрел на брата.
-- Чмо, чмо, -- подтвердил тот.
Такого Василий Иванович не ожидал. Он встал и гневно бросил в лицо подонкам:
-- Сами вы чмо!!!
В этот момент глаза у корешей стали злые. Они поймали его за ноги и выбросили с пятого этажа - пущай полетает.