Сидя в комнате, находящейся на первом этаже, я глядел на улицу. Сквозь стекло, зажатое в белой раме с куцыми сосульками застывшей краски, была видна серо-коричневая земля.
Взгляд - это полотно, наброшенное ветром на поредевшие кроны деревьев. А может быть, его привесили снаружи, зацепив за край фрамуги или за подоконник второго этажа. Я смотрел без удовольствия и увлечения. Металлический сетчатый забор, за которым старушка в синем торопилась куда-то, семеня по асфальтированной дорожке под лохматым навесом прутьев-ветвей; яблони, застывшие в извивающихся позах. На них было довольно много спилов, поверхность стволов - вся в бурых струпьях, в коросте. Листья яблонь сморщились, но ещё не желтели, а тополя уже потихоньку лишались зелени своих кудрей. Моя мысль была безлика и прозрачна, но, подобно капле чистой воды, немного преломляла свет, благодаря чему её вообще можно было увидеть. Она двигалась, выбрасывая передние лапки вперёд и вверх - потом они перемещались на место задних. Таким образом, она не могла бежать абсолютно незаметно, так как постоянно поднимала лёгкое облачко пыли, в котором кружилась подброшенная изжелта-бурая листва. Мысль подбежала к забору, потом метнулась к толстому старому тополю - я заметил, что она не обращала внимания на взгляд - потом надолго скрылась. Это она бегала к стенке из белых кирпичей, которая стоит слева от окна. Потом мысль растаяла. Взгляд почувствовал себя гораздо свободней, и я предался наблюдению за воронами: одна серая несколькими угрожающими прыжками прогнала другую, а чёрная - та ни от чего не зависела и появлялась то там, то тут, едва успев исчезнуть в прежнем месте. Серая победительница, разделавшись с недоброжелателями и по-прежнему не обращая внимания на спешку старушки в синем, упёрлась когтями в ветку, лежащую на земле так, что её край приподнимался вверх довольно высоко, клюнула крошечное жёлтое яблочко с пятном коричневой гнили.
Полотно взгляда расправилось, натянулось и не давало мне оторваться от картины на улице, хотя его коварно перерезала серебристая ниточка паутины на окне. Сорвал полотно взгляда тот же, кто и повесил. Только кто это был?