Аннотация: Комедия... нравов, да и положений, наверное. Ироничная пародия - или попытка - на стиль одного комика. Непаханое поле для рекомендаций по улучшению. Читайте, плюйтесь или смейтесь, и да пребудет с вами... Имперский закон.
Надо же такое ляпнуть!
Солнце шло к закату, почти смотрело в окно. Кассий пожевал губу, в очередной раз прокусил, сделал пару мизерных шагов назад. Пятно света загоняло беднягу в угол комнаты. Вот-вот придется лезть на стулья. Линия раздела - жизни - ложилась под носками туфель.
- Это просто ужасно! - сударыня Алесса зачем-то плакала и говорила - навзрыд - так громко, что пугала случайных прохожих, а ведь была внутри особняка. - Он казался таким приятным! Воспитанным! А потом раз - и знаете, как он меня назвал? Вы слышали его?
- И как же он вас назвал? - капитан Аспер слушал вполуха. Вся эта сцена с допросом, людьми и слезами женщин напоминала собственную свадьбу. Неделю назад его тетку Агриппину увели прямо с торжества. И кто! Брат невесты! Этот факт исчез из памяти после трех дней гуляний, но теперь вот всплыл.
Алесса Трист от негодования даже посмотрела вверх, на потолок. Она так резко и так артистично дернулась, что...
"Это восхитительно, - подумал Гай, легионер Его Императорского Величества, один из двух сопроводителей капитана. - А ее кожа - будто бронза! Слезы с ее щек хочется собрать губами...".
Он моргнул и тут же подумал.
"Соленые, наверное. Вообще-то у всех соленые. Женщины - и как их земля носит?".
Легионер с сожалением покачал головой.
"...На ощупь будто шелк, - думал Кассий. - Такая теплая, нежная, душистая...", - Кассий всегда любил аристократок. Он считал, все настоящие гурманы любят аристократок.
"Правда теперь от волнений сердце ее бьется чаще. Теперь я мог бы захлебнуться", - имперец зажмурился и принялся корить собственную глупость, но быстро пришел в себя. Глянул вниз. Пошаркал еще чуть назад.
- Я порядочная женщина и не могу в приличном обществе повторять подобные... выражения.
Капитан Аспер хмыкнул - и осмотрел собственный маникюр. Скрытый под кованой перчаткой.
"Этот Гай Август - брат невесты, - нет ну что за... что за педантство! - Аспер не был уверен в значении последнего слова, но счел его достаточно оскорбительным. - Если хватать людей на свадьбах, - да за пьянство, - половина столицы сядет! А тетка - ведь она только начала новую жизнь. Вернулась из поездки в Хай-Рок, открыла магазин. Могла бы выйти замуж!".
Аспер набрал в грудь воздуха. Леди Трист приблизилась, и уже тише добавила к последней фразе:
- Я могу только намекнуть.
"...Да и платье - как его снимать? Разве что с помощью горничной... Ух ты, с помощью горничной! - мысль показалась легионеру Гаю соблазнительной. - Госпожа и горничная...".
Гай припомнил один случай - с дояркой и коровой. Бедняга виновник и сам не понимал, как подобное вышло. Разве что из-за темноты, но - что уж, былого не воротишь.
Гай поморщился и покачал головой. "Женщины - как их земля носит?!".
"Я обречен. Обречен". Кассий сложил руки пирамидкой и стал барабанить по подушечкам пальцев. И как он мог такое выпалить?! Правильно, гнить бы ему за решеткой, только, видимо, до решетки он не дойдет. Обуглится по дороге.
"Но ведь я был голоден! А она так соблазнительно открыла шею и... Все вышло само собой! О, Молаг Бал или кому-там-надо-поклоняться, я еще слишком молод, чтобы умирать второй раз!".
Показалось - или?.. Кассий подвинулся еще на шажок.
"Возьми себя в руки!".
- Намек понял, - сказал Аспер. - Теперь позвольте я опрошу виновного, - капитан взял женщину под локоть и недолго подержал, чтобы вызвать доверие.
Вот так же кто-то держал под локоть Августа, когда тот, шатаясь после горы кружек бренди, зачитывал обвинительный приговор тетке и приказывал следовать за ним. Тогда все посмеялись над шуткой - только вот потом Агриппину больше не видели.
"Кстати, надо проведать ее в камере".
- Легионер Гай, присмотрите за жертвой, а я допрошу подозреваемого.
Гай отдал честь и хотел подтвердить указания устно, только вышло какое-то бульканье.
Переволновался.
Он шагнул к жертве.
"Надеюсь, все будет в порядке, сударыня".
Но сударыня даже не повернулась. Не хотела видеть сцену допроса, наверное.
Кассий нервничал.
- Как вас зовут? - вежливо поинтересовался человек в плаще и красивых доспехах.
- К... Ин... Киний, - нашелся Кассий. В его разуме путалось не так уж много имен. Только последние слышимые.
- А родовое имя?
- Септ... ос. Септос. Киний Септос.
"Ну что за дурак! Соберись! Надо быть складным!"
А потом: "Сколько я голоден? Что, если маска слетит прямо тут? При всех?".
Смерть от солнца вдруг показалась вампиру заманчивой.
"С ней могли жестоко обращаться. Боги, да ее могли убить! Этот Август - кто знает, какой из него капитан стражи?! А ведь он сразу невзлюбил тетку. Все время как-то... зыркал".
Аспер перехватывал этот обмен взглядами во время застолья. Внезапное открытие, что там, озарение, даже отвлекло от заиканий преступника. Имперец качнул головой.
- Что же, Гай... То есть, хотел сказать, сударь. Изложите свою версию событий.
"Сказать ей... или все-таки нет? А, к даэдра, скажу!".
- Чу... - снова бульк, - чудесные вазы, мадам. Сразу видно, привозные. Я вот сколько ни был в лавках, таких нигде не видел.
- Правда? Я привезла их из Алинора. Альтмеры - такие зануды. Если бы не связи с императором, - она всхлипнула, но, скорее по инерции, - мне бы не дали их вывезти. Они там очень щепетильны по отношению к фурнитуре.
Алесса набрала полную грудь воздуха, что не ускользнуло от внимания легионера, и даже второго, караулящего вход, а потом выдохнула. Что ей, убиваться из-за каждого хама? Леди улыбнулась стражнику.
- А вы коллекционируете вазы?
В таком случае можно даже не выдумывать. Лучше сказать правду. Разве что добавить... внутренней работы.
Да.
Кассий вздохнул.
- И в таком вот ключе мы вели беседу.
Он вдруг почувствовал нарастающее тепло на ладонях и, даже не подглядывая, зашаркал назад. Уперся в стул.
- Э, не возражаете? - Кассий присел, но тут же встал, подвинул стул в угол, где тень могла остаться. И снова сел. Закинул ногу на ногу, обхватил руками и прижался к стене.
Свет, между тем, успел забраться выше, да оно к лучшему: закат близко.
- О, нет, что вы! Я просто... - Гай замялся. - По долгу службы. Вазы часто крадут, - сказал он чуть мрачнее, чем следовало. - Или разбивают.
Алесса хмыкнула. И снова замолчала.
Аспер не заметил струйки дыма. Он кивнул щеголю, подумал о том, как тяжело его тетке сидеть на жестких тюремных нарах, а потом вернулся в настоящее.
- И что же дальше? - спросил он.
Преступник отвернулся.
- Так мы болтали, - сказал он, - и тут свет - да, похоже это был свет - так отразился от стекол и упал на ее кожу, и она вдруг зевнула, бедняжка, и показалась мне такой... полностью измотанной, что я, ну, я предложил ей поспать.
- Интересно. Вы так и сказали?
"Да, я засмотрелся на ее грудь, на теплую, живую шею, моя челюсть чуть не отпала и...".
- Да, примерно так. Я сказал "не хотите ли вы поспать, сударыня?".
"Ну откуда мне было знать?! Ингвар, этот мерзавец, претендующий на звание моего... создателя не сильно-то объяснял! Он сказал "мы, вампиры Сиродила, имеем защиту лорда Вайла". "Если питаться спящими и избегать ногтей, мы будем жить вечно - и никто даже не узнает".
"Ногти, ногти, ногти", - пока имперец метался в муках превращения, его "создатель" скрылся и больше не давал о себе знать. Кассий ждал несколько дней, а потом не выдержал, захотел есть.
Вампир-норд был помешан на ногтях. Ему даже снились кошмары про ногти, про тысячи ногтей, по его признанию. "Поживи с ними триста лет, повыдирай ими сердечки смертных, и не будешь так усмехаться". Ингвар спятил. И пока имперец перерождался под луной, Ингвар обламывал последний ноготь на мизинце, сгребал все в кучу, бросал в реку и садился на ближайший обоз.
А когда ногти отрастут, он снова ударится в бега.
Словом, питаться Кассия не учили. А инстинктам юнец не доверял даже при жизни. Как еще он мог повстречать вампира?
Солнечный свет меж тем поднялся. Видимо, в тюрьму Кассия потащат без ног. Разве что спасет одежда...
"Так и знал: дело пустяковое. Но... чертовы Тристы. Семейка рукопожатна с императором. Придется наказать беднягу. Да, жаль тетка Агриппина не знакома с Величеством. Тогда этот Гай Август не посмел бы... ух, Гай Август! Это ведь... оскорбление! Возможно, придется разойтись с женой. И это через неделю! Но ведь... - Капитан вызвал в памяти образ невесты и понял, что, несмотря на все прожитое с ней время, по-прежнему влюблен. - Может, не вызволять Агриппину? Что ей - убудет?".
- Вот что, - сказал капитан. - Вы, конечно, в лучших чувствах, но оскорбили светлейшую особу. Даже при смягчающих обстоятельствах это тянет на внушительный срок... - Аспер замолчал и покосился на обиженную. - Хотя, уверен, человек вашего положения в состоянии заплатить штраф. Но все это - в казармах. Не стоит докучать сударыне. Пройдемте.
Кассий вжался в стул. В стену. В тень.
- Что, сейчас?
Алесса Трист изображала оскорбленную невинность, и легионер Гай тоже молчал, но продолжал верить в успех.
Кассий поднялся. Кончики туфель не загорелись. Вампир соображал: как пробраться мимо окна? Решив не дожидаться заката, он просто шагнул и...
- Ой-ой-ой, - схватился за живот и согнулся пополам. - Ой-ой-ой!
Солнце вот-вот зайдет за горизонт, пятно света уже высоко на стенах, а под подоконником - тень. Кассий согнул колени. Если повезет, даже волосы не начнут дымить.
Такая выходка не оставила равнодушной ни капитана, ни сударыню. Легионер на входе - и тот разрывался между чувством долга и желанием помочь. И только Гай не терял надежды.
Аспер подумал было предложить руку помощи, но подозреваемый уже пересек опасное место и, якобы мучась болью, оперся на стену.
- Отравление, не иначе, - сказал он. А потом посмотрел на капитана, предлагающего руку. - Спасибо, со мной все будет в порядке.
Руки вампир не принял.
Сударыня хмыкнула и снова отвернулась.
- Вы готовы идти?
- Прошу минуту, - щеголь вздохнул, и тут же подозвал капитана поближе. - Разрешите обратиться к сударыне. Я... чувствую, я должен извиниться.
Капитан замялся. К тетке в камеру его пустят хоть в полночь. Только...
- Поторопитесь. Если верить этим песочным часам, - он указал на предмет на столе, - через пять минут у меня сдача караула.
"Через пять минут закат", - подумал Кассий. Он вдруг стал хромать и, по виду, мог не дойти до хозяйки дома и за ночь. Лишь бы та еще бегать не вздумала!
- Сударыня, - через силу, будто ком в горле, пробормотал Кассий. Он следил за тем как медленно, ужасающе, непристойно заторможено расползаются по комнате остатки дневного света. - Я даже не знаю с чего начать...
- Вы начали с утра, - перебила сударыня. - Ворвались посреди дождя, а теперь... - она вздохнула, а легионер ухмыльнулся, - теперь заканчивайте.
- Да, - вампир помолчал. - Я... - железный маникюр Аспера залязгал о железный набедренник. Кассий повернулся на звук и, желая растянуть время, кивнул капитану. Кивок не подействовал. Вампир повернулся обратно. - Я виноват перед вами. Знайте же, глупость, которую я... то, что я сказал, я... таким образом хотел выразить лишь заботу о вас. Вы - право не знаю, стоит ли говорить, - вы полюбились мне с первой встречи.
- Очень... вульгарное выражение любви в таком случае, - лицо сударыни Трист продолжало выражать безразличие.
Щеголь едва заметно пожал плечами.
- Н-да. Что ж... надеюсь, когда-нибудь вы сможете простить... меня.
Преступник развернулся, но, заметив остатки света в окне, остановился.
- Я... не буду подавать в суд за попытку отравления. Уверен, вы и не догадывались.
Алесса только фыркнула.
Кассий вздохнул.
- Ведите, капитан.
- Капитан! - Гай почти выкрикнул. И, к облегчению вампира, ненадолго задержал процессию. - Капитан! Разрешите остаться! Вдруг на сударыню еще кто-нибудь покусится. Я мог бы в таком случае... защитить ее.
Аспер не нашел, что ответить и только молча уставился на леди Трист.
- Благодарю, капитан. Не стоит. Моя горничная сможет... защитить меня куда лучше. При всем уважении к легиону.
Воцарилось недолгое молчание. Легионер Гай нахмурился, а леди Трист позвонила в колокольчик.
- Ты слышал, солдат. Идем, иначе отвечать за опоздание будешь лично.
Кассий шипел и дымился ровно секунду. Потом солнце все-таки село. Никто ничего не заметил.
Капитан довел подсудимого до ближайшего угла, остановился и попрощался.
- К-как? - заикнулся вампир, не веря второму шансу. Он уже начал меняться, но пока не мог этого ощутить.
- Я думаю, - сказал Аспер, прокручивая в уме только напоминание: зайти к тетке Агриппине. - То есть, я рекомендую вам не соваться на порог дома Трист, иначе наша маленькая тайна вылезет наружу. Видите ли, сударыня очень... ранимая натура. Самые достойные люди часто страдают от неправильно понятых ею слов, жестов, знаков внимания... Так что, сударь, приношу извинения, и, надеюсь, впредь вы не разочаруетесь в стражах порядка. Сим вынужден откланяться, у меня пересмена.
- И да, советую вам отдохнуть. Видок у вас нездоровый, если позволите.
Юный преступник проглотил слюну, и молча пронаблюдал уходящих капитана и свиту.
Едва горничная освободила Алессу от корсета (и освободилась сама), в дверь постучали.
- Не обращай внимания, милая. Я все еще в юбке.
Горничная колебалась лишь миг. Она запустила свои пальчики в нижнюю юбку госпожи, но тут в дверь снова постучали. Настойчиво.
А потом постучали еще раз.
Кассий чувствовал головокружение, будто не питался уже несколько суток. То есть, он ведь и правда не питался...
И теперь что-то изменилось. Он почувствовал, что может... усыпить кого угодно. И это сработает. Он постучал в дверь еще раз, уже сильнее. Через пару дней голода он кулаком смог бы пробить дубовую преграду.
Столько ждать не пришлось, дверь открыли. Горничная поправила лямку на плече и улыбнулась гостю, но тут же переменила выражение.
- Да как вы смеете?!
- Смею, - улыбнулся Кассий. В ладони созрел зеленый цветок; вампир прошептал формулу и коснулся этим цветком щеки горничной. Потом нежно тронул ее ладонью. - Не хочешь поспать? Возможно, твоя госпожа присоединится.
Горничная ненадолго ушла в себя, задумалась, будто действительно имела выбор. Через мгновение уже улыбалась.
- Конечно. Думаю, госпожа только обрадуется. Вас... нам... как раз не хватало.
Девушка отступила на шаг, завлекая жертву в логово, и приложила к губам палец: не в знак тишины, а из интереса.
- Так веди, - сказал Кассий и шагнул внутрь.
Аспер забыл навестить тетку. Он торопился домой - к жене.
Легионер Гай ворочался в постели. Он долго думал о леди Трист, о ее горничной, а потом, как водится, шаг за шагом, уже обдумывал причины, приведшие к инциденту с коровой. Он крутил в голове сцену ареста, только теперь на месте доярки неизменно возникала Алесса. Корова же ненадолго уходила и возвращалась в одеянии горничной.
Когда легионер наконец уснул, сам он вдруг стал пастухом - виновником инцидента.
...Аспер очень кстати вспомнил о тетке посреди патруля, спустя неделю "инцидента у Тристов". Как не вспомнить: Агриппина как бы невзначай налетела на его закованную в металл грудь. Под руку ее вел Гай Август. Хмурый капитан.
Как и в день свадьбы он выглядел озадаченным. Обиженным. Но совсем не пьяным; Аспер мог учуять алкоголь за версту.
- Племянник!
Тетка улыбалась. Всегда улыбалась и всегда выглядела молодой и свежей, а ведь была на десяток лет старше родича.
- Тетя... - капитан при исполнении улыбнулся - и так и остался скалиться. Озадачен он был не меньше сослуживца. - Так вас... выпустили, - закончил он с поистине стоическим тактом. Тетка расхохоталась - Август смутился еще больше.
Позже, при личной встрече, она прояснила ситуацию.
- На самом деле все просто. Он упал и уснул, я - прикусила губу. Но простила.
Конечно, она простила.
- И заставила написать вот это.
Агриппина вынула из декольте бумажку и развернула племяннику.
"Я больше никогда не буду пить", - гласила надпись. За подписью Гая Августа.