ЧТО ЦЕННЕЕ

  

***

  В некотором царстве, в некотором государстве, встретились на широкой дороге мужик да богатого купца сын. Встретились да разговорились.

  - Ты куда путь держишь мужик?

  - Да куда дорога выведет, туда и путь мой лежит, - отвечает Иван, а сам в бороду усмехается. И то правда - дорога одна и до стольного града ведет, чего значит, глупые вопросы задаешь.

  - Так и я отцом-батюшкой туда же послан, к дядьке - уму-разуму набираться, да купеческому делу дальше обучаться, - обрадовался купцов сын, - пойдем вместе, а?

  - А что ж не пойти? Пойдем, путь-то чай не близкий. А что отец сыну в дорогу дальнюю коня доброго не выделил-то?

  - Ну и я о том - вдвоем же веселее. - Обрадовался Андрей, купеческий сын. - А от батюшки моего и снега зимой не допросишься - лишнего потратить не моги! Скупой больно да до денег жадный - "итак своим ходом дойдешь - говорит - не рассыплешься, а копейку сбережешь в городе, поди, точно пригодится".

  - Ну, знамо дело, - усмехнулся мужик, - купец...

  Скоро сказка сказывается, да нескоро путь-дорога сматывается. Однако ж слово за слово да за беседой дружеской и день к ночи быстрее клонится - надобно и о ночлеге подумать.

  - Слушай, Иван, а может вот здесь на ночлег и станем? А что? Места много, с дороги сойдем да вот на этой мяже и отдохнем.

  - Да ты что?! Кто ж на мяже останавливается?! Ишь, что удумал-то!

  - А что такое? - Андрей от любопытства даже подбежал поближе к рассказчику, бодро шагающему вперед по пыльной дороге.

  - НЕЛЬЗЯ СПАТЬ НА МЕЖАХ! - отрезал Иван, дивясь глупости попутчика.

  - Да от чего ж? - не отставал купеческий сын, уже предвкушая новую байку. - Расскажи, а?

  - Ох, все бы тебе лясы точить, - усмехнулся Иван для проформы, - ну коли желаешь, так и быть - уважу.

  - Желаю-желаю!

  - Ну, слушай, коли так. Старики говорят, что ни в коем случае нельзя спать на межах: и не заметишь, как потопчет или задавит тебя полевик. Один мужик притомился, да лег было на межу, но никак не мог заснуть. Вдруг слышит конский топот, глядь - на него несется здоровенный парнище на сером коне да руками машет. Мужик наш вскочил - и в сторону. В ту же минуту всадник промчался по тому же самому месту, на котором он лежал, и прокричал, обернувшись:

  - Твое счастье, что успел соскочить, не то навеки бы тут остался!

  - Вот оно как, - задумчиво покосился парень на обманчиво безопасные золотом налитые поля хлеба. - А ты Иван полевика сам-то видел?

  - Ну его не доводилось, а домового моя жена привечает, - улыбнулся мужик, - в большом-то хозяйстве порядок нужен.

  - Это да, - вздохнув, признал Андрей, - батюшка тоже сказывает по сто раз на дню, что товару пригляд нужен.

  - Вот то-то и оно...

  - Слушай, Иван, - обеспокоился попутчик, - может, вон на том пригорке костерок разведем?

  - От чего ж не развести-то, - согласился Иван, - место хорошее!

  Сказано - сделано! Поужинали да и спать легли, но не спится купеческому сыну:

  - Слышь, Иван, а есть что на свете ценнее злата и каменьев самоцветных?

  - Да спи уж, - усмехнулся понимающе мужик, - я на страже в первую очередь покараулю.

  - Правда что ли? - обрадовался Андрей.

  - Вестимо так, только уж и ты от лихих людей мой сон сбереги в свою часть ночи.

  На том и порешили попутчики. Спит Андрей, а Иван бдит! Да думу думает, а и верно - что на свете ценнее злата ему будет?!

  Краса жены его любимой, а ценнее каменьев драгоценных - детки малые... Ну да быстро сны мелькают, а ночи часы хоть и улиткой ползут, да и им срок выходит. С утра вновь в путь-дорогу - благо никто их сон не потревожил: ни лихие люди, ни лютые звери.

  Идут они лесом, идут они полем да о жизни своей разговоры ведут. Вдруг, глядь ты - диво-дивное - в капкане на зайца-то полевик-жыцень!

  - Далеко ж он забрался, - первым подал голос купцов сын.

  - И то, верно твоя, правда, - согласился Иван, припомнив час назад пройденное золотое поле, - видать в гости к лешаку бегал...

  А полевик вид такой жалостливый принял - словно рыжий соседский кот, только глаза человеческие и смотрит обреченно да слезу пускает.

  - Да не плачь, божья тварь, - Иван с дороги свернул, да и Андрей тоже помочь горемычному не погнушался. Обогрели, накормили да раны перевязали - все честь почести сделали! Улыбнулся полевик, да и говорит человеческим голосом:

  - За помощь вашу, да ласку исполню по одному вашему желанию.

  Удивились путники, да кто ж от подарков кои от сердца чистого отказывается?!

  - Ой, хочу клад сыскать! - обрадовался Андрей.

  - Будет тебе удача в этом, - твердо пообещал жыцень. - А ты чего желаешь. Иван?

  - А мне бы каравай хлеба, - отмахнулся от азартно блестящего света глаз купеческого сына мужик, - а то наш-то запас мы сегодня съели...

  - Ну что ж, подарю я тебе каравай, да не простой! Сколько его не ешь, а всегда в суме твоей новый свежий будет, если хоть крошку оставишь.

  Поблагодарили духа полевого Иван да Андрей, да и пошли своей дорогой дальше.

  А в ту пору, как на грех, завелась в тех лесах разбойников банда, что людей подорожных грабила (да скарб их тут же в землю и прятала!). Вот идет купеческий сын да о кладе, обещанном, вслух мечтает:

  - Вот найду я злата да сребра - свое дело начну! Удивлю своей удачей купеческой и батюшку, и дядьку! От отца-батюшки отделюсь да своим домом заживу - торговать стану с заморскими странами! - Иван только лишь головой качает - ну да, что у купца, что у сына его - мечты одни.

  Долго ли шли, коротко ли, то неведомо. Но вдруг лучик солнца упал на камешек драгоценный, разбойником в ночи впопыхах оброненный. А где один самоцвет, там и весь схрон разбойничий быстро сыскался! Радуется Андрей кладу, а Иван хмурится. Злата и самоцветы ведь не сами себя в землю сырую закопали.

  Глядь, а тут и впрямь разбойнички объявились! Осерчал на них главарь люто:

  - Вы, пыль подорожная, как посмели на мое посягнуть?! Смерть вам людишки страшная будет в острастку иным! - Слово главаря закон - схватили-скрутили их да к деревьям привязали. На поживу лесному зверью оставили.

   Корит себя Андрей - и сам пропал, и друга старшого в беду вверг! Да сделанного не воротишь. Не унывает Иван - в его пустой суме (коей и разбойники побрезговали!) каравай душистого хлеба свежеиспеченного объявился, а ведь хлеб - всему голова, то всем вестимо! Может и обойдет их смерть стороной - сумеют путы снять... ночь наступила, а с ней и серый волк объявился. Слюной с голодухи давится (разбойники всю дичь истребили!), да на бездвижных жертв облизывается.

  Взмолился тут мужик:

  - Брат мой лесной, не губи наши души! Не ешь нас, а лучше путы перегрызи, а мы уж тебя не обидим! В благодарность - от пуза накормим!

  - Что нас есть, сам подумай, - поддакнул Андрей, - одни кости - и сыт не будешь, и зубы сломаешь!

  Подумал волк, да и согласился:

  - Ну коли вы меня братом назвали, да уважение проявили - помогу! Но и вы свое слово сдержите.

  Перегрыз веревки волк и освободил путников. И от свежего каравая не отказался! И от второго, и от третьего, и от десятого... на пятнадцатом - сыто рыгнул, ели хвостом вильнул (словно тот дворовый Шарик!), да и был таков!

  А Иван Андрею и говорит:

  - Ты вот давеча спрашивал, что на свете ценнее злата да каменьев самоцветных? Так отвечу тебе - что нет ничего дороже, чем жизнь, да золото полей, на которых хлеб созревает, и жизнь ту питает!!!

  Почесал затылок купеческий сын, да и согласился.

  А разбойников тех и главаря все равно стража царская вскорости поймала да и казнила! А молва людская бает, что не простил хозяин лесной обиды разбойничьим капканом нанесенной другу своему закадычному полевику. Ведь и то сказать - дружбы-то настоящей тоже ценнее нет ничего на белом свете.

  Было то ли, не было - никто не скажет. Быль то, либо сказка - каждый сам для себя решает! ЧТО ЦЕННЕЕ?!!