Не мешайте мне плакать. Я замру в этом кресле,
Пряча щёки в коленях, пряча уши в ладонях...
Если воет собака одинокая, если
Ветер грустное пенье обрывает и стонет,
Если птица ночная отравляет тоскою,
И кричит так призывно, безнадёжно и просто, --
Я печали не знаю; это всё не со мною.
Я смотрю неотрывно на далёкие звёзды.
Но когда я заплачу... О, когда я заплачу,
Затихают и ветры, и собаки, и птицы.
Может, в мире собачьем всё-же что-то я значу,
Может, в этом ответы... Зря я бросил молиться!
Но вернуться не выйдет. Мне не надобно знаков.
Я от бога давно ничего не желаю.
Я скажу ему просто: "Не мешайте мне плакать!"
Раз в Раю нету слёз -- мне не надобно Рая.
Да и вы -- не мешайте. В этом кресле огромном
Я дрожащим комком источу своё горе.
Всё не так, всё некстати. Что некстати -- не помню.
Все, кто мне незнаком, утешают и корят...
А, плевать. Ненадолго. Жила в мозге прорвётся --
Я забьюсь, как салака бьётся в неводе пенном, --
И остыну. И только. Но пока мне живётся --
Не мешайте мне плакать. Мои слёзы священны.