Помощник президента Алексей Шестаков прибыл в Лунги обычным пассажирским рейсом. Лихому это показалось странным, ведь по устоявшемуся мнению, которое разделял и сам генерал, персоны такого уровня обычно не участвуют в каких-то потайных делах, но как бы там ни было, Шестаков предпочел самолет авиакомпании "Airways" президентскому самолету. Правда, прибыл он не один. Помимо него самого, этим же рейсом прибыли в Лунги шесть человек с приличными по объемам сумками. Двое из них поселились в гостинице при аэропорту, остальные, вместе с Шестаковым на невесть откуда взявшемся микроавтобусе убыли в неизвестном направлении. Это еще больше насторожило генерала. Разворот событий перестал им контролироваться, и это его весьма заботило - Лихой привык знать все или почти все о тех делах, которые ему поручались. Ведь он был уже далеко не мальчишка - лейтенант, которому ставят задачу без разъяснения всей ее стратегической сути. Лихой занимал достаточно высокую должность в Главном Разведывательном Управлении Генерального Штаба, имел допуск к самым страшным тайнам государства, время от времени участвовал в очень серьезных стратегических мероприятиях, а тут дело как-то незаметно начало перетекать из его рук к каким-то гражданским...
Почему-то он сразу подумал, что поток российских граждан, пребывающих в Сьерра-Леоне и Либерию, последнее время значительно возрос - даже по одному этому факту можно было сделать вывод о том, что в этих странах замышляется что-то серьезное. Такой мысли способствовал и внешний вид людей, за последние несколько недель прилетевших в аэропорты Лунги и Монровии. Все они были как на подбор - спортивного вида, собранные, уверенные в себе. Лихой понимал, что стратегические мероприятия проводятся (для пользы дела) не какой-то одной службой, а взаимосвязанными действиями нескольких ведомств. И вопрос не только в создании здоровой конкуренции, но и в том, чтобы задействовать наиболее эффективные органы на наиболее ответственных направлениях: если у спецназа ГРУ лучше всех получаются ликвидации, то пусть он этим и занимается, а, к примеру, если Министерство Иностранных Дел лучше всех держит руку на пульсе внутренней политической жизни страны - пусть МИДовцы и рулят политической составляющей переворотов. Наверное, смешно бы выглядел работник МИДа с противотанковым гранатометом в руках, лежащий в каких-нибудь кустах в ожидании машины премьер-министра разрабатываемой страны, или громила-спецназовец, организующий предвыборные политические дебаты между им же созданными политическими партиями...
В общем, по всему чувствовалось, что перемены грядут. И весьма важные. Хоть Эдуард и владел кое-какой информацией по предстоящим задачам, тем не менее, он все равно ощущал себя слепым котенком.
Единственное, о чем попросили прибывшие, так это обеспечить охрану на пути от аэропорта - куда? Этого Лихой не знал. Но как только Лихой снарядил трех разведчиков во главе с командиром оставшейся на базе группы спецминирования Колей Мигуновым, как тут же Витя Майский сказал, что достаточно будет просто передать прибывшим людям два автомата и два пистолета, причем один из них - бесшумный, с соответствующим количеством патронов.
- Они же прибыли официально, - сделав удивленные глаза, сказал Майский Лихому: - Им пришлось пройти таможенный контроль... через который они никак не могли провезти оружие...
Генералу ничего не оставалось, как хмыкнуть, и отдать соответствующие распоряжения. В километре от аэропорта арендованный (кем?) микроавтобус был встречен машиной авиабазы, и без долгих изъяснений окружению помощника президента была передана увесистая сумка с оружием. Микроавтобус тут же сорвался куда-то, а Коля Мигунов в недоумении почесал затылок: в машине, кроме пяти прибывших и явно местного водителя, находился еще один человек с типично славянским лицом. Кто-то обеспечил встречу прибывшей группы на машине... а кто-то оружием...
Через несколько часов Майский предложил генералу проехать в город для встречи с Шестаковым на конспиративной квартире.
- Как вы понимаете, наша встреча не может состояться на территории авиационной базы...
- С чего бы это? - спросил Лихой, усмехнувшись.
- Не те дела. Да и не хочется, чтобы кто-то извне увидел здесь Шестакова.
Через несколько минут Майский и Лихой, в сопровождении двух молчаливых охранников, которые постоянно опекали Виктора, на машине с местными номерами выехали за пределы базы. Ехать пришлось более часа, пробираясь по улицам и пригородам Лунги. Машин на пути было не так много - сказывался местный хронический дефицит бензина, но зато дороги были хуже типично российских - яма на яме. Пекло солнце, но Лихой был в легкой курточке, которую снимать не пожелал. Кондиционер, надо сказать, в машине не работал.
Кто-то здорово постарался, выискивая место для скрытного размещения представителей российской власти на территории другого государства: это был обнесенный высоким забором двухэтажный особняк. Подступы к особняку строго соответствовали правилам захода на партизанскую базу - по спирали вокруг горы. На склонах горы густо располагались подобные постройки, а на самой вершине, представлявшей собой небольшое плато, находилось около десятка особняков.
Поднимаясь по серпантину, генерал профессионально оценил расположение дома - в критических условиях, при наличии соответствующего вооружения, этот дом можно быстро превратить в недоступную крепость - до момента подхода усиления с авиационной базы. Жаль, что нет площадки для посадки вертолета, но высадку группы можно, если понадобится, произвести из положения зависания машины...
Перед воротами машина остановилась. Лихой отметил, что ворота висели на очень прочных петлях - такие, очевидно, не сразу снесешь на машине, случись их таранить. Наверняка дом специально готовили, и укрепленные ворота, это наверняка не единственное усовершенствование, сделанное в течение нескольких последних дней.
Ворота открыли двое парней - из тех, что прибыли на международном рейсе вместе с помощником президента. Один из них прятал за спиной автомат. Они осмотрели приехавших, и без долгих проволочек пропустили внутрь.
В небольшом дворике стояло три машины - вездеходный джип с кузовом, микроавтобус и совершенно неприметная легковушка белого цвета. Генерал и Майский вошли в дом. На первом этаже особняка, как увидел генерал, кипела жизнь - несколько человек устанавливали антенну спутникового телевидения (или космической связи, что было более вероятно), подключали компьютеры, тянули локальную сеть, в углу одной из комнат двое молодых парней чистили оружие, среди которого генерал с удивлением увидел ручные пулеметы - которые он им не передавал... простой подсчет показал, что людей было больше, чем прибывших рейсом из Москвы.
На втором этаже в одной из комнат за столом сидел сам Шестаков. Он перебирал ворох бумаг, разбросанных на столе, прямо перед ним стоял раскрытый ноутбук, на краю стола лежал телефон спутниковой связи. Он на миг поднял на вошедших взгляд:
- Проходите, располагайтесь, две минуты...
Генерал шагнул к дивану, поставил на пол кейс со своим спутниковым телефоном, и прежде чем сесть, снял легкую куртку, оставаясь в пестрой футболке. И Шестаков и Майский увидели у Лихого сзади за поясом автоматический пистолет АПС, который имел в данной ситуации весьма внушительный вид. Майский сел на стул, и скучающе посмотрел на Шестакова.
Тот еще несколько мгновений что-то настукивал на ноутбуке, и только после удовлетворенного нажатия на Enter, снова поднял взгляд на вошедших.
- Все собрались? Отлично...
Алексей встал, и, разминая спину, потянулся. Прошел по комнате, посмотрел в окно, почесал в затылке, и, повернувшись к генералу, спросил:
- Вы готовы совершить государственный переворот?
* * * * *
Сообщение о падении разведывательного вертолета пришло Удету, когда он, надев разгрузочный жилет с боеприпасами, уже садился в вертолет.
- Место падения установлено? - спросил он по спутниковому телефону пилота вертолета, который в настоящее время докладывал о лётной катастрофе. - Высаживайтесь, я сейчас буду...
Силы, задействованные в поиске спутника уже включали в себя шесть вертолетов, не считая сбитого. Вертолеты алмазодобывающей компании, да несколько машин, арендованных у местных авиакомпаний, уже позволяли значительно развернуть и расширить поисковые работы. Более того, Удету удалось сформировать ударный кулак из трех "Ирокезов", на которых у него в общей сложности находилось пятнадцать боевиков, да наземные силы включали около пяти десятков боевиков - как кадровых "зеленых беретов", так и представителей охраны компании "The Diamante" - ничем не отличающихся от военных, посаженных на машины повышенной проходимости. Наземные силы замыкали полукольцо вокруг предполагаемого района нахождения эвакуируемого спутника, а так как место нахождения спутника было определено, направление эвакуации спутника - тоже, то и Удет и генерал Льюис, не сомневались, что через несколько часов, а может быть и минут, группа эвакуации будет обнаружена боевыми подразделениями - и, вне сомнения, будет уничтожена. Потеря разведывательного вертолета - трагическая накладка, которая, тем не менее, выявила суть тех, кто тащил сейчас американский спутник по африканским горам. Они готовы стрелять на поражение даже по безоружному вертолету. Значит, и "зеленые береты" не должны церемониться. Удет отдал приказ стрелять на поражение сразу, без предупреждения...
Через некоторое время "Ирокез" с полковником Удетом на борту не без труда, рискуя в любой момент снести собственные лопасти несущего винта о машущие на потоке ветки деревьев, приземлился на месте, где пару часов назад разыгралась воздушная трагедия. Так же на грани возможностей, как технических, так и морально-психологических, рядом приземлился еще один "Ирокез". Пилоты винтокрылых машин выложились на все сто. Они были настоящими мастерами своего дела. "Зеленые береты", высадившись, быстро оцепили окрестности, прочесали огнем прилегающий район - но не далеко, не далее пятидесяти-ста метров от приземлившихся машин. Дальше все скрывалось в частоколе деревьев и кустов и нападение оттуда не ожидалось по той же причине, что и невозможность стрельбы туда - лес принимал на себя весь смертельный свинец. Да и слишком много высадилось на поляне вооруженных людей. Они могли вломить любому... без долгих раздумий...
Вертолет невозможно было узнать. От столкновения с землей он практически полностью разрушился, частично сгорел. Двигатель и редуктор с колонкой винта, на которой остались короткие обломки лопастей, лежали метрах в восьмидесяти от основной груды металла, некогда гордо именуемой "Robinson-44". Хвостовая балка с рулевым винтом сохранилась лучше всех - она не попала в зону пожара, и поэтому четко был читаем номер вертолета. Хрупкая кабина, в основном выполненная из стекла, рассыпалась, тела трех человек, разбитые и посеченные, валялись вокруг останков корпуса легкого вертолета.
Чуть в стороне виднелись глубокие следы колес крупных грузовых машин. Мощными грунтозацепами земля была вспорота, перевернута, дерн кусками разбросан по сторонам. Переломанные кусты там, где машины в разные стороны разъехались - очевидно, что при воздушном нападении, они таким образом уходили от возможного огня с неба. И вся - буквально вся поляна - была усеяна автоматными и пулеметными гильзами.
Алекс Удет быстро осмотрел останки сбитого вертолета. Трупы погибших быстро собрали и выложили возле второго "Ирокеза", и взятый с собой врач однозначно заявил Алексу:
- Полковник, их расстреляли в воздухе, потом вертолет упал... вот, посмотрите, на двух трупах пулевые ранения в проекции попаданий снизу-спереди с выходом сверху-сзади. Они сидели, похоже, на передних местах. А вот следы от приборов и оборудования, полученные в момент удара о землю... - далее врач начал что-то говорить об особенностях повреждений человеческих тел при авиационных катастрофах, но полковник его уже не слушал.
Удет нагнулся, рассматривая трупы. Врач, очевидно, говорил правду. Кто-то из "зеленых беретов" указал на пулевые пробоины на крупных кусках обшивки - безусловно, по вертолету били из нескольких стволов - дыры от пуль калибра 5,45 и 7,62 мм перепутать ни с чем в такой ситуации было невозможно.
Вопрос эвакуации трупов в данной обстановке не был приоритетным, поэтому их просто накрыли и уложили в тень. Спустя несколько минут Удет уже был в летящем вертолете - остальные машины находились в районе предположительного пребывания русской группы эвакуации. Еще через пять минут с одного из вертолетов поступил доклад:
- Мы обнаружили следы, похоже, наши...
- Огонь на поражение! Только потом осмотр! - приказал полковник.
Давно забытый азарт боя захлестнул его душу. Удет покрепче сжал автоматическую винтовку М-4, которой он вооружился, отправляясь в этот полет.
* * * * *
Бешенная гонка после падения вертолета приобрела характер маниакального бегства. ГАЗ-66, шедший впереди небольшой колонны, местами шел по кустам напропалую, подминая под себя мелкую растительность, и вспугивая стаи птиц. Виталя вел машину мастерски. За ним, на удалении около полукилометра, окончательно прокладывая просеку, шли два КрАЗа. Лунин несколько раз оборачивался и с опаской смотрел на остающиеся следы - скоро на них выйдут американцы. С воздуха эту новоявленную просеку видно будет очень здорово. Хорошо, смогли отбиться от разведывательного вертолета, который был вооружен только личным оружием находящихся на его борту людей. Но если сейчас пожалуют более тяжелые машины, вооруженные НУРСами, то станет жарко. Одной ракетой, находящейся в руках майора Бойко, большого вреда вертолетному звену не нанесешь...
- Сейчас нас накроют, - вслух сказал Лунин, и устало посмотрел на старшину.
Шайба, перехватив взгляд своего командира, тонко почувствовал момент:
- Что, товарищ майор, нам крышка?
- Не совсем и не сейчас, - опомнился Дима.
Наверное, нельзя было показывать растерянность своим подчиненным. Да, собственно, никакой растерянности у него и не было. Дима знал точно - если кто-то сейчас будет пытаться отбить спутник, он, майор спецназа, будет сопротивляться с упорством безумца - и с таким же упорством будет сопротивляться каждый его разведчик - не имея других альтернатив в этой далекой от Родины стране...
- Прошли развилку, - доложил по рации Уваров.
- Головной дозор прошел развилку... - проговорил вслух Лунин, бросая взгляд на карту, и мгновение спустя, схватил тангенту, громко крикнул:
- Степан! Сдай назад! Уходим вправо!
- Товарищ майор, мы же не этой дорогой шли...
- Я сказал - вправо уходим! Живо исполнять!
- Есть, вправо!
Старшина посмотрел на своего командира, и как бы ему можно было и не отвечать, но Лунин все же почему-то решил прокомментировать свое решение:
- Мы движемся в одном направлении, которое, безусловно, выводит нас в центральные районы страны - ожидаемое направление. И нас будут однозначно встречать где-нибудь на спуске с горного хребта. А мы уйдем на север, в сторону Гвинеи...
- А как же спутник?
- А что спутник? Он у нас, и уже время его доставки в Россию не особенно важно - через день или через неделю. Главное, сохранить его.
- Ясно...
Первый КрАЗ подошел к развилке и стал поворачивать право. Далее дорога шла вниз, резко вниз... и главное - дорога была прочно закрыта сверху кронами деревьев - как раз то, что и было нужно. Когда второй КрАЗ проходил поворот, Лунин вдали рассмотрел вертолет, который летел в его сторону на удалении километров трех.
- Гони! - крикнул Дима водителю, который и без того старался держать максимальную скорость, и схватив рацию: - Ваня, за нами вертолет, будь начеку!
- Есть, - отозвался Бойко с первого КрАЗа.
Машины вовремя ушли под защиту леса. Спуск был довольно крутой, но водители практически не тормозили - шли на второй скорости, что позволяло уверенно держать дорогу даже таким огромным грузовикам.
Спустя минуту над развилкой прошел в начале один, а затем и второй "Ирокезы" с десантом на борту. Вертолеты прошли дальше, в ту сторону, куда тянулась дорога, ведущая к морю... ведущая к авиационной базе...
Лунин пока еще не понимал до конца, что он делает, он знал главное - ему любой ценой нужно было спасти спутник. Куда приведет эта дорога - стоит еще разобраться, но, безусловно, на некоторое время ему удалось обмануть преследователей. Пока американцы разберутся, кто где, пройдет какое-то время. И это время позволит ему разобраться в ситуации и принять наиболее правильное в сложившейся обстановке решение.
Дима снова развернул карту, достал спутниковые снимки. Что нужно сейчас сделать в первую очередь? Нужно оценить обстановку. Нужно определиться, куда ведет эта дорога. Лунин провел пальцем по карте, по линии, обозначающей дорогу. После нескольких разветвлений дорога уходила в Гвинею, и что самое главное - не было никаких обозначений присутствия каких-либо построек, что могло бы свидетельствовать о наличии здесь пограничной стражи. Впрочем, пограничников он не боялся - они снесли бы их огнем в несколько секунд. Здесь не граница, а так, одна условность. Больше похожа на нейтральную полосу. Но, с другой стороны, карты были древние, и хоть по рельефу еще соответствовали действительному положению дел, но по постройкам уже давно блефовали. Сравнив со спутниковыми снимками, Дима убедился, что ехали они в весьма труднодоступный район, но самое обидное было то, что и со спутника дорогу по большей части видно не было. Лес скрывал группу эвакуации от преследователя, но и не позволял изучить местность по спутниковым снимкам.
Дима прикинул: после таких долгих странствий машины уже подходили к расходованию половины запаса топлива, а шли, тем не менее, совсем не в сторону базы. Найти топливо в этой Богом забытой стране, да еще и в самой заброшенной ее части, абсолютно не представлялось возможным. Рано или поздно придется воспользоваться авиацией - чего так не хотелось организаторам эвакуации...
Дима взял тангенту радиостанции:
- Степан, судя по карте, через три километра у тебя впереди какая-то деревня. Небольшая, построек на тридцать. На видное место не выезжать, машину остановить под кронами леса. Деревню осмотреть - боюсь, что там может быть засада. Мы будем ждать доклада в двух километрах. Таким образом, рассчитывай на помощь, если что, только минут через десять.
- Понял, командир. Сделаем в лучшем виде.
Оптимизм Уварова обрадовал майора. С такими бойцами можно свернуть горы.
* * * * *
Генерал Лихой с улыбкой посмотрел на Шестакова:
- Если в моем распоряжении будет хотя бы одна бригада специального назначения, и предварительно созданные крепкие агентурные позиции, я смогу совершить государственный переворот в любой стране. Даже в Америке. Если будет на то распоряжение руководства.
- Считайте, что такое распоряжение вы получили... - сказал Алексей. - В отношении Либерии.
При этом на его лице не дрогнул ни один мускул. Генерал снова почувствовал, что что-то недопонимает в отношениях с помощником президента, или этот помощник знает в жизни что-то такое, чего никогда не сможет узнать Эдуард Лихой. Генерала этого задевало и коробило - самолюбие не позволяло ему поверить в то, что есть какие-то гражданские лица, которые информированы куда больше его - в делах, в которых, как ему казалось, именно он был настоящим профессионалом. Когда генерал говорил о возможностях государственного переворота "даже в Америке", он немного кривил душой. Чтобы сломать в разрабатываемом государстве все механизмы противодействия подобным переворотам, одной бригады спецназа со всеми ее жутко-головорезными возможностями будет мало. Необходимо проведение предварительной работы по внедрению агентуры и получению соответствующего контроля во все значимые органы власти, во все структуры, которые хоть малейшим образом могут оказать необходимую пользу тем, кто задумал совершить переворот. А еще нужны огромные деньги, на которые необходимо создать в данной стране "пятую колонну" и загодя подготовленные органы власти, лояльные новому режиму... и главное - нужно понимать, что, к примеру, убийство Хафизуллы Амина в 1979 году в Афганистане, совершенное советскими спецслужбами, явилось только кульминационным моментом огромной, но невидимой организационной, политической, финансовой, партийной, экономической, общественной и религиозной работы, которая была проведена в этой стране в течение нескольких предшествующих лет...
А тут - совершить государственный переворот.
- А почему не в Сьерра-Леоне? - не удержался и спросил генерал. - Все алмазы находятся здесь, в Сьерра-Леоне.
- Ну, допустим не все, - Шестаков посмотрел на Лихого. - В Либерии их не меньше, чем здесь. К тому же нас интересуют не только алмазы. Да и в Сьерра-Леоне пока нет, как таковой, никакой государственности - только национальные бандитские группировки, рвущие страну, а вернее, её алмазы, на части. Следовательно, перед тем как свергнуть в Сьерра-Леоне существующий государственный строй, его нужно в начале создать в том понимании, в каком должна быть государственность. Но этим мы займемся позже. А в Либерии государственность уже есть! Поэтому свергать будем там. Еще вопросы будут?
- Пока нет, - ответил генерал.
Он хотел отшутиться, но Шестаков, похоже, тоже отшутился. Только в такой манере, которая не подразумевала достойного ответа.
- Мы с генералом изучили все политические партии, которые действуют на территории Республики Либерия, - сказал Виктор Майский, кивнув в сторону генерала.
- Тогда я вас слушаю, - Алексей перевел взгляд на генерала.
Лихой, разумеется, не придал особого значения тщательному изучению материалов, которые накануне ему предоставил этот хитрец из МИДа, но все же прочитал все от корки до корки, и только профессиональная память сейчас выдала на гора необходимую информацию. Успев метнуть укоряющий взгляд на Виктора, генерал хриплым голосом проговорил:
- В настоящее время политическая жизнь Либерии характеризуется наличием пяти основных политических партий, которые представляют свои интересы в законодательном органе Либерии - Сенате и Палате представителей. Наиболее сильной являются партии "Истинных вигов" и "Либерийская народная партия", с некоторым отрывом от них стоят такие партии, как "Свободная демократическая партия", "Партия равных прав" и "Национальный союз Либерии". Есть еще несколько мелких партий, которые по результатам прошедших выборов не смогли пройти в состав парламента. Их не более десяти.
Генерал замолчал и перевел взгляд на Майского. Виктор тут же подхватил речь Лихого, как будто они загодя условились именно так доложить ситуацию помощнику президента:
- Наиболее перспективной для поддержки я считаю партию "Истинных вигов", которая является самой старой политической партией Либерии, а так же "Национальный союз Либерии", который объединяет людей, независимо от их национальности - в то время как многие другие партии негласно грешат такими делами...
- Хорошо, - кивнул Шестаков. - Вижу, вы уже достаточно хорошо ориентируетесь в политической жизни страны. А теперь я жду от вас собственные мнения о возможностях полного захвата власти. Предлагайте варианты. Виктор.
Майский завертелся на стуле, но молчал не долго.
- Я думаю, что перед парламентскими выборами мы сможем вдохнуть новую жизнь в старые партии, а так же создадим несколько новых, с мощными финансовыми возможностями. Несогласных с новой партийной линией старых партий, тихо уберет генерал... - Майский скосил взгляд на Лихого. - А мы будем ставить своих людей на руководящие посты. Обычная схема...
- Уберем, - вставил генерал, одним словом лишая Майского возможности снова передать ему речь - он эту речь, пусть короткую, но уже сказал...
Шестаков перевел взгляд на генерала, а потом снова посмотрел на Виктора. Тот сказал:
- В Либерии, в городах Монровия и Гринвилл мы сформировали два центра по сбору информации, в которых сидят ребята из МИДа под видом представителей туристических агентств. Они там из местных уже взяли на работу несколько человек как переводчиков для российских туристов - в основном из тех, кто в советское время успел отучиться в Москве в "Лумумбе". Естественно, от этих людей идет поток информации по всем раскладам политической жизни страны. Через некоторое время мы будем понимать, где самое уязвимое звено во всей политической системе страны.
- В коррупции, где еще? - хмыкнул Алексей. - В любой стране коррупция - самое слабое звено, через которое можно быстро и эффективно развалить любую государственность. Ищите министров, генералов армии и полиции, судей, прокуроров, влиятельных предпринимателей и криминальных авторитетов, политических лидеров, лидеров общественных объединений, не знаю, может быть, лидеров национальных групп - всех тех, кому нужны деньги, и кто занимает самые высокие посты - как официальные, так и неофициальные. Все кандидатуры мы будем рассматривать прямо здесь, и здесь же будем принимать по ним решение... А с политическими партиями разберитесь. Если кто-то будет сильно мешать - по нему так же будем принимать решение здесь, этим кругом, - Шестаков многозначительно посмотрел на генерала, потом перевел взгляд на Майского: - Виктор, завтра я жду от тебя бюджеты на партии, которые будем поддерживать и те, которые будем создавать. Только подробно, постатейно, кому, куда и сколько платим, в какие сроки, какой валютой.
Генерал с удивлением посмотрел на Шестакова и Майского - они говорили о тех делах, к которым он в своей жизни никогда так близко не прикасался. Он знал, что зачастую государственный переворот возможен в результате насильственного захвата власти. Но нутром он так же понимал, что экономика в этом деле - куда как более важная составляющая, нежели вооруженные до зубов головорезы, рано утром врывающиеся в покои какого-нибудь императора или президента...
- Алексей... - Виктор чуть приподнялся: - Я даже к вечеру не успею это сделать. У нас сейчас нет лояльных кандидатур на председателей партий!
Шестаков вдруг подскочил со своего места:
- А чем вы тут занимались все это время? Балду пинали? Вот генерал спутник вытаскивал, а вы - чем?
Вид Шестакова не предвещал Майскому ничего хорошего, да и генерал вдруг посмотрел на него именно с этим же вопросом во взгляде, но в этот тягостный момент в кейсе запищал телефон защищенной спутниковой связи. Лихой мгновенно раскрыл дипломат, и, не обращая внимания на присутствующих, ответил в трубку:
- Да!
И Шестаков и Майский услышали в трубке чей-то хриплый голос:
- Товарищ генерал, мы уходим на север. От вертолетов мы оторвались, они висят над прежней дорогой. Раненому стало хуже. Он без сознания. Топлива осталось половина, на обратную дорогу уже не хватает.
- Уходите как можно дальше. Ищите площадку для посадки вертолетов. Будем вас вытаскивать. Что-то еще?
- Нет. Все понятно. Уходим дальше и ищем или вырубаем площадку.
- Если будет туго - мы поднимем боевые вертолеты. Подлетное время - полтора-два часа. Плевать на американцев. Ты меня понял?
- Так точно.
- Удачи, Дима.
- Конец связи, товарищ генерал.
Закончив разговор с активно действующей группой, Лихой связался с командиром авиационной базы и поставил ему задачу на подготовку вылета боевых вертолетов на максимальную дальность. После чего он отключился и невозмутимо положил трубку в кейс. Посмотрел на затихших товарищей.
- На чем мы остановились?
У Шестакова уже прошел капитанский зуд, и ему уже не хотелось орать на Майского, строя из себя строгого командира. Достаточно было и проведенного внушения. А Майский перевел дух и сказал:
- Я подготовлю бюджеты на существующие партии и составлю план на создание новых политических партий в том понимании, которое есть сейчас. Позже откорректируем.
- Хорошо, - кивнул Алексей. - Но будет еще лучше, если вы к завтрашнему вечеру соберете всю информацию по электоральной ситуации в Либерии.
Майский только тяжело выдохнул.
* * * * *
Топливо заканчивалось, а результата как такового всё не было - вертолеты обшарили весь район, но нигде колонну грузовых машин обнаружить не удалось. Грузовики словно сквозь землю провалились. В одном месте, правда, попался старый советский грузовик, наполненный дровами - его тут же накрыли залпом неуправляемых ракет, да в другом месте вертолетчики встретили двух каких-то бедолаг, призывно машущих руками - с которыми, впрочем, находящиеся на борту "зеленые береты" тоже не стали церемониться и расстреляли с воздуха из пулеметов.
На пределе досягаемости базы, Удет отдал команду высадить на вероятном пути следования автоколонны засаду. Группы лейтенантов Эдварда Рика и Тома Уитмора, используя веревки, спустились с вертолетов в лес, и машины тут же ушли на базу - нужно было пополнить запасы топлива и боеприпасов.
Высадились километрах в тридцати от возможного местонахождения грузовиков. Группы тут же быстро и споро организовали классическую засаду - в проекцию дороги на уровень кабины грузовика установили на деревьях пару осколочно-направленных мин с радиовзрывателями, установили пулеметы на наиболее удобных углах стрельбы, замаскировались и стали ждать.
Люди, практически весь день отлетавшие в трясущихся вертолетах, восприняли засаду как возможность немного отдохнуть от этой полетной суеты, когда каждое мгновение можно было словить очередь с земли, или просто навернуться с небес на землю из-за отказа техники. Даже сам Рик, после того, как все было организовано и распределено, почувствовал, как от усталости у него закрываются глаза. С этим нужно было бороться, и он приказал сержанту Бернсу контролировать людей - не дай Бог кто-нибудь уснет в тот момент, когда нужно будет подорвать мину или открыть огонь по указанной цели...
* * * * *
Начальник авиабазы полковник Петров собрал короткое совещание.
- Наш спецназ работает сейчас за пределом боевого радиуса вертолетов Ми-24. Тем не менее, у них там складывается угроза воздушного нападения, и генерал приказал обеспечить прикрытие спецназа во что бы то ни стало. Готов выслушать ваши предложения.
- Федор Иванович, - с места поднялся подполковник Борис Денисов, командир вертолетного звена. - На какую дальность нам необходимо работать?
- Более пятисот километров.
Летчики переглянулись. Кто-то присвистнул. Руководством по летной эксплуатации вертолета Ми-24 определен боевой радиус действия в 290 километров, что подразумевает прохождение этого расстояния на крейсерской скорости вертолетом, загруженным двумя тоннами боевой нагрузки - ракетами, бомбами, патронами к пулеметам и пушкам - плюс время, необходимое для выполнения боевой задачи, то есть выгрузке "полезной нагрузки" на головы противника в сочетании с активным маневрированием, и обратное прохождение этих самых 290 километров. Перегоночная дальность вертолета по топливу составляет тысячу километров, но это полет по прямой линии, на крейсерской скорости и без нагрузки - грубо говоря - взлететь в точке "А" и приземлиться в точке "Б". Поэтому полет туда и обратно на дальность в 500 километров с какой-то, хотя бы самой минимальной, боевой нагрузкой, был практически неосуществим. Нужно было найти приемлемое решение, которое позволило бы выполнить боевую задачу.
- А что тут думать? Если мы вешаем на вертолеты по четыре подвесных бака, то уверенно достаем на эту дальность. Какие проблемы?
- Не пойдет, - помотал головой Петров. - Машины должны быть готовы к воздушному бою, легки и управляемы, а с баками они в воздухе будут как коровы на льду.
- Зашлем вперед топливозаправщик, - предложил Бутаков. - На то место, где сбили пакистанскую "Кобру" - там вполне нормальная площадка есть, можно хоть вертолетный полк посадить. Около двухсот пятидесяти километров от базы.
- А что, - включился в разговор Илья Жаров: - Боевые вертолеты отработают на две трети максимальной дальности, а потом возвращаются на треть, с аварийным запасом топлива - и приземляются на этой площадке. К вечеру приезжает топливозаправщик, заправляет их, и "крокодилы" летят на базу. При такой схеме они на пятьсот километров вполне долетят, и еще время будет там повисеть в воздухе...
- Вместо наземного топливозаправщика я предлагаю доставить туда топливо для боевых вертолетов на транспортном Ми-8, - предложил Толя Ухта. - Или не вместо, а в дополнение. Так сказать, в первую очередь...
- Опять вертолет бросишь? - съязвил Бутаков. - Мы еще тот Ми-восьмой не вытащили...
- Бутаков! - командир базы стукнул кулаком по столу: - Не надо так шутить! Ми-8 никто не забыл, и скоро мы его вытащим. Вы лучше по делу говорите!
- Так Толя все правильно сказал! Я же не со зла на него, так, шутка! Только в вертолет я предлагаю загрузить один мягкий бак на две тонны, и мотопомпу, чтобы там, на месте, можно было заправить боевые вертолеты в самые сжатые сроки!
- Дело говорит, - кивнул Денисов. - Ми-8 до той площадки долетит с запасом топлива на обратный путь, даже имея две тонны на борту. Там он отдает это топливо боевым машинам, и те в принципе, могут совершить еще один вылет к спецназу.
- Тогда, товарищи, давайте сразу обсудим, как нам забрать Ми-8, - предложил командир базы.
- На нем, если его там еще не раскурочили местные жители или наши друзья из Америки, - вставил Жаров, - должно оставаться еще топлива столько, сколько хватит на полет до базы.
- Ми-8 после выгрузки керосина, - спросил Петров, - сможет достать тот, который стоит на просеке? - полковник посмотрел на Жарова.
- Да, - кивнул Илья. - По дальности вполне достанет.
- Но я предпочел бы лететь туда на борту боевого вертолета, - сказал Толя. - Как-то не очень хочется снова услышать свистящие пули...
- А что, разве Лунин плохо стреляет? - рассмеялся Жаров. - Хотя, если по нам будут бить местные или американцы, то будет уже не до смеха. Да, я думаю, туда лучше лететь на боевом вертолете в десантном отсеке. Он сядет на просеке - там есть место, кто туда уже только не садился, и мы быстро осмотрим его. Если на нем нет фатальных повреждений, мы его поднимем в воздух и потихоньку пойдем на базу.
- Решено, - кивнул Петров. - Вопрос второй: какое вооружение вешаем на Ми-24? Согласно условий пребывания боевой авиации в составе миротворческих сил, наши вертолеты, как вы знаете, могут нести только стрелково-пушечное вооружение.
- А пиндосы на спецназ нурсы сыпали, - заметил Илья. - Как-то непохожи эти ракеты на стрелково-пушечное вооружение...
- А что у нас есть? - спросил Бутаков.
- Товарищи офицеры, - полковник как-то изменился в лице, - как вы понимаете, здесь речь идет о спасении жизней наших с вами боевых товарищей. И мне, честно говоря, в такой ситуации, совершенно плевать на международные договоренности.
Присутствующие внимательно посмотрели на Петрова. За ним замечались и раньше такие мысли - и в Афганистане, и в Чечне, но сейчас... в составе миротворческой миссии... это выглядело, по меньшей мере, удивительно.
- У нас ничего нет, - сказал Денисов. - У нас на вертолетах даже сняты прицельные станции для наведения противотанковых ракет и стрельбы неуправляемыми НУРСами. А я бы с радостью повесил на вертолет две пары "Штурмов" и четыре блока С-8КОМ.
Дело было в том, что со всех боевых вертолетов, участвующих в миротворческих операциях Организации Объединенных Наций, согласно международным договоренностям, снималось оборудование, используемое для работы с тяжелым вооружением - прицельно-навигационные комплексы, станции лазерной подсветки целей, бомбовые прицелы и тому подобные вещи, которые, по мнению миротворцев, не могли служить принципам сохранения чьих-то жизней. Тем не менее, снова установить все это на боевой вертолет для авиационных техников и механиков не представляло никакого труда.
Петров посмотрел на командира вертолетного звена, вздохнул, и сказал:
- Борис, если надо, найдем мы тебе и "Штурмы", и Р-60, и С-8КОМ. И установим прицельные станции.
- Не буду спрашивать откуда... - немного отстранился назад подполковник.
- А я и не скажу, что все это прилетело на одном борту вместе со спецназом. Вопрос в другом - давайте хотя бы перед миротворческой миссией сохраним видимость сохранения условий договоров, и повесим эти ракеты на наши машины не на базе, а хотя бы за ее пределами...
- На точке "подскока"...? - спросил Бутаков. - Километрах в пятидесяти от аэродрома вертолеты будут подсаживаться, вооружейники быстро вешают ракеты, и мы летим дальше. Здорово. И овцы сыты и волки целы.
- На том и порешили, - Петров посмотрел на Бутакова и командира второго боевого вертолета Женю Филатова: - Подготовьте ваши машины к подвеске четырех "Штурмов" и двух блоков С-8КОМ. К установке на вертолеты прицельных станций пусть техники приступают немедленно.
- Есть, - кивнули пилоты.
Благодарный читатель может вознаградить автора за сей труд любым перечислением на телефон (Мегафон Дальний Восток) +7-924-263-96-79. Спасибо за преданность)))