Я бесподобен и глумлив,
мне двести двадцать лет.
Я создаю аперитив
для тех, кого здесь нет.

Мой дом - ромашковый сундук,
мне солнце - дереза.
Я тонкошерстный акведук,
лицо моё - гроза.

Сирень цветёт в моих зубах,
в руках моих - судьба
того, кто ходит в сапогах
и носит имя Бба.

Он знает это, он могуч,
он носит на боку
немало фотографий туч,
распластанных вверху.

В моих руках его судьба,
я весел, и потом
мне незнакома молотьба,
но мастер Кнехт знаком.

Сей мастер Кнехт печально чист,
и яростно силён,
он зачинает белый лист
и сочиняет он

своё послание о том,
как любит он меня,
как хочет он ввести в свой дом
двугривого коня,

как возбуждает его вид
морского грызуна,
как насаждает и хранит
на листьях семена,

как весело даёт концерт
блестящая резьба...
И, запечатав свой конверт,
он посылает Бба.

Слезами упоён, сидит
печальный Бба в лесу.
Ему приносит троглодит
послание в носу.

Его оттуда достаёт
и рвёт в клочки конверт
наш Бба, читает и поёт,
изящно, словно смерд.

Итог сего ужасен - он
прочитанное ест,
и, допивая свой бульон,
взлетает на насест.

А я - я знаю всё вокруг,
и Бба мне не указ.
Пусть он бодливее подруг
и светел его глаз.

Пусть даже словно снегири
взлетит его судьба,
она в моих руках - умри,
великолепный Бба!