"Всё нормально было. Ну, приехали на квартиру... В новой высотке в центре, там ещё окна громадные от пола. Тётка внизу дежурит... Подъезд такой, хоть живи в нём. А хата сама! Аппаратура, мебель... Ммм! Я только по телеку такую видел. Сигнализация, кондиционеры, все дела... Пошлялся там, поразглядывал всё. Короче, я так понял, предки Дока в шоколаде с ног до головы... Понравилось, что он сам к этому так относится... ну, небрежно как-то. Типа, "есть и есть, не моя заслуга, не обращай внимания". Гы... Ага, не обращай!"
Шумный выдох с нервным смешком, небольшая пауза, словно Свят решался продолжить.
"Выпили немного... Этот... "Кассис", кажется? Да. Ликёр такой французский. Мы его соком грейпфрутовым разводили и со льдом. Вкусно. Я такого раньше не пробовал. На брудершафт пили. Ну, это... поцеловались потом. Так положено ведь? Хотя на "ты" мы с ним сразу были, да... Просто нужен был повод, наверное. Начать как-то. И я не возражал. Мне было даже интересно, как это... не с Яном будет... Нормально, в общем-то. Приятно даже, Док немного по-другому целуется, как-то так... будто меня больше заставлял это делать. Не знаю, как объяснить... Дразнил словно..."
Док провоцировал Свята.
В дальнейшем на нескромные ласки, а по началу - на лёгкие прикосновения, поглаживания, совершенно невинные - плечи, шея, ключицы, робко забираясь пальцами под ворот рубашки.
Затем было "изучение" губ друг друга.
Что умеет? Что нравится - не нравится? Что позволит и на что пойдёт?
И уже после начал "выводить" Свята на глубокие поцелуи, когда почувствовал небольшое расслабление с его стороны, а это давало понять, что привыкает, доверяет, впускает глубже.
Сам тихонько отстранялся, ослабляя напор, не сомневаясь - парню уже нравится. Аккуратно вёл за собой, за теми ощущениями, которые дарил Святу, побуждая его к ответным действиям.
И вот тогда, взбудораженный чувственными нежностями, Свят и брал в свои руки инициативу, добиваясь продолжения головокружительно откровенного поцелуя. Хотя это было и довольно напористо с его стороны, но всё же мягко, без перегибов.
С осторожностью, как бы прощупывая почву, пытаясь быть ведущим. Но при этом не вести себя упрямо, как баран, - нужно было всё-таки уступать, позволяя направлять себя.
И всё это почти на автомате, бессознательно.
Док улыбался. Свят понимал почему: он улыбался его реакции, невольно сбивающемуся дыханию, вырывающимся поскуливаниям, которые Свят старался заглушать.
Только получалось всё хуже, происходило то, что должно было - из всего этого постепенно, осторожно, на ощупь практически, рождалось жаркое удушающее желание.
Обоюдное.
Для этого и следовало пока его направлять, дразнить, выводить на эмоции нужные в постели, учить быть страстным и нежным, чувствовать партнёра, и то, чего он хочет.
И работать в койке не только на себя.
Всё это как-то само собой, негласно для них обоих, перешло в отношение "учитель-ученик", когда Свят начал отзываться на действия Дока повторением их же.
Со взглядом, в котором плескался восторг и трогательное смущение, расстегнул молнию на спортивной майке Дока, в ответ на расстёгнутую им своей рубашки-поло.
После этого, поочерёдно друг с друга стянули эти вещи и аккуратно исследовали тела кончиками пальцев. Подушечками по увлажняющейся коже... По чуть выделяющимся грудным мышцам, немного стыдливо по напряжённым соскам, стараясь, чтобы не дрожали губы и пальцы.
А уже когда Док уложил Свята на спину, поменял касания рук на губы и язык.
Свята чувствительно потряхивало и от переизбытка адреналина в крови, и от накатывающего волнами сексуального возбуждения, и от чувственных ласк.
Чужих...
Не его Яна, но таких нежных, что казалось, будто та ласка, которую ему сейчас дарили, просачивалась сквозь кожу, обволакивая теплом, негой все внутренности, все нервы, трепещущие от накала эмоций.
Хотелось большего.
Святу, столько дней сдерживающему своё дикое возбуждение по отношению к брату и почти звериную похоть к парням, занимающимся с ним в бассейне, это желание уже не казалось удивительным. И не смущало по одной веской для Святослава причине - он очень чётко понимал, насколько разнится эта жажда секса по внутреннему окрасу.
Это было для него два совершенно разных понятия: заниматься сексом с кем-то и любить брата.
Что он чувствовал по отношению к Доку?
То, что хотел приобрести первый опыт с этим парнем в качестве актива - в этом Свят не сомневался, но, узнав Артура чуть поближе, понимая, что он ему не просто по-человечески симпатичен, но и как партнер, это желание слегка видоизменилось.
Хотелось не просто тупо кого-то иметь, но и понимать, что тот, кто под тобой, идёт на это из-за реальной к тебе симпатии.
А когда дело стало продвигаться к сексу, и Святослав в руках Дока начал с удивлением понимать, что практически плавится от тактильного общения до такой степени, что приходилось заставлять себя держаться во вменяемом состоянии - вскоре пришлось удивиться ещё раз, когда почувствовал: эти нежности хочется дарить в ответ. Почти как с Яном...
И видеть на это ответную реакцию тела.
Видеть, что от того, что ты делаешь, он сходит с ума.
Док захватил губами большой палец руки, которой Свят вжимался в собственный пресс, сминал кожу до боли, этим немного возвращая себя в реальность, едва-едва ослабляя сладкое наваждение заставляющее стонать.
Но когда его палец оказался в плену рта Дока, он чуть нервно выдохнул, а потом, словно смущаясь своей реакции, настойчиво и уверенно подмял под себя Дока, также едва себя контролирующего.
И ему только оставалось выгнуться и, едва сдерживаясь, подавить стон, когда горячий язык парня лизнул его напряжённый сосок. Рука на автомате легла на затылок Свята, словно боясь отпустить от себя, но Свят и не мог бы сейчас прекратить целовать грудь Артура, была необходимость вернуть весь накал режущей все его внутренности ласки.
- Да... да... - шептал Док. - Так...
И Свят гладил подрагивающий под его пальцами живот, целовал покрывающуюся ощутимой испариной грудь.
Целовал нежно-нежно, и ему нравилось, как на это реагировал Док.
Желание, как говорится, налицо: он дышал открытым ртом, был влажным, таким же, как и сам Свят, у него горели щёки, покраснели плечи и грудь, вздутые вены на шее лихорадочно пульсировали, прогоняя через себя расплавленную похоть, тестостерон, алкоголь и адреналин. Тело периодически покрывалось мурашками.
То, что Дока плющит от желания, Свят понял уже давно и без этих признаков, стоило только взглянуть на его ширинку. Святослав тоже был возбуждён, но пока всё-таки больше эмоционально, чем физически, и ему это нравилось.
В том, что в нужный момент он будет готов полностью - даже не сомневался.
Хотя...
Самое раскованное и интимное, что он себе позволял с задницей брата, так это сминать её, такую притягательную, волнующую своей упругостью и нежностью кожи.
И Свят, стискивая челюсти так, что казалось ещё чуть - и будет слышен скрежет зубов, сжимал упругие ягодицы брата, едва себя сдерживая, порой до тихого стона Яна, и тогда оставались синяки.
А ещё он пару раз гладил его ТАМ.
Просто гладил, не покушаясь на большее. Стараясь изо всех сил не сорваться и не наделать непростительных для самого себя глупостей.
И он себя останавливал, тем более что мышцы под пальцами реагировали непроизвольным сжатием, и отступал, всегда ощущая, что брат замирает, затаив дыхание.
А потом Ян едва слышно выдыхал, и Свят понимал, что это был не только вздох облегчения, но и лёгкого разочарования.
"Не сейчас... Нельзя сейчас... Я не могу сделать этого с тобой... Не могу позволить... Но так хочу..."
И вот теперь, настроившись на полноценный секс с другим, с точностью на сто процентов он так и не смог точно определить, зачем это делает.
То ли действительно, чтобы вообще не трогать брата, то ли, чтобы набравшись опыта с другим, уже без страха сделать больно, всё-таки заняться с ним сексом.
А может быть, третье: чтобы понять - такие отношения не для него?
Такой секс - не его.
Попробовать, разочароваться и забыть, никогда ни к чему подобному не возвращаясь?
Даже с братом?!
Эта мысль тоже проходила по краю его сознания.
Не раз и не два.
Но в неё он верил меньше всего.
Она, эта мысль, была самая болезненная, словно тоненькая полоска пореза от острого лезвия. Так, как будто он пытался сам отстраниться от всего, что чувствовал к брату.
"Небратского" всего...
Но, как бы там ни было, для себя он сделает выводы позже, а пока...
Пока ему нужно было все эти телодвижения и лобызания с Доком неспешно довести до логического конца. И сделать это как можно приятнее для них обоих.
А для Артура было важно, чтобы первая их встреча не стала последней. Он выкладывался, но это было только в кайф и ему, и Святу, самолюбие которого с превеликим наслаждением, купалось в происходящем.
И всё видя, чувствуя и понимая, может ещё и поэтому Свят был уверен в своих силах.
Была обоюдная жажда исследовать тело партнёра и делать это, доставляя как можно больше удовольствия. И они разжигали в себе эмоции и желание секса всё сильнее и ярче, до ощущения огня в груди, до размягченных мозгов.
А вслед за вырвавшимся с хрипом у Дока:
- Очуметь... ты же... ещё ни с кем... до меня? - Свят осознал, насколько его будоражит понимание того, что он, Свят, - девственник.
- Это так... заводит? - Святослав улыбнулся, касаясь шершавых губ Дока подушечками пальцев, и тот кивнул.
- Они... Те, кто до тебя... учили меня, понимаешь? А сейчас...
- ... ты учишь... - закончил за него Свят, и Артур улыбнулся:
- И знаешь, ты очень способный ученик!
- Учи... ещё...
Целовались упоённо, долго, уже потираясь друг о друга телами.
В паху было нестерпимо тесно, до боли, и уже настала необходимость ощущать НЕ свои пальцы на обнажённой коже ниже пояса.
Свят не сомневался, что сейчас будет больше того, что он мог позволить себе с Яном, и от предчувствия сладко подводило живот. А ещё потряхивало от волнения.
Впрочем, знал, что Доку это не впервой, а это значило, что поможет, подскажет, направит, и всё будет нормально.
Без лишней боли и нервотрёпки...
Свят испытывал безумный драйв, и в то же время странно оглушающий его мозг, затуманивающий сознание, словно он собирался нырнуть с высокой скалы в воду, при этом не зная глубины, только Святу это нравилось.
Но он не сомневался, что пара бокалов хорошего алкоголя в его странном состоянии не сильно виновата.
Опускаясь по мелко вздрагивающему телу легчайшими касаниями тёплых губ, оглаживая жадными ладонями взмокшую кожу, Док остановился на уровне пояса джинсов и сладко-долго лизнул под ним, оттянув немного.
Свят, лежащий до этого с закрытыми глазами, выдыхая ртом, в этот момент резко открыл их, впиваясь в потолок невидящим взглядом.
И уже испытывал, что тоже хочет ТАК, с НИМ.
И большего хочет...
И для себя, и для него...
- Можно, малыш?
Свят понимал, что Док просит разрешения расстегнуть на нём джинсы, и кивнул, сглатывая. Уже не сомневаясь в том, что Артур хочет с ним сделать.
Вернее - ему...
Бесцеремонно расстегнутая чужими пальцами пряжка, и несколько чувствительных рывков, когда расстегивались пуговицы ширинки.
Всё...
Свят очень постарался не сжаться в позу эмбриона, когда его трогали там. Через тонкую ткань боксеров.
И Док, видя всё то, что творится со Святом, мягко поцеловал в напряжённый живот.
- Всё окей? Свя-я-ят? - позвал он, мазнув пальцами по скуле, и тот, улыбнувшись, на секунду открыв глаза и дёрнув бровью, кивнул.
И успокоившийся Док вернул всё своё внимание к маняще расстёгнутым джинсам.
Снова осторожное поглаживание напряжённой плоти через боксеры, а затем было такое приятное сжатие...
Свят приподнял голову.
Док аккуратно захватывал его член губами, касаясь зубами, действительно чуть прижимая, но оттого, что всё это было сквозь тонкую ткань, ощущалось именно так.
Но само понимание того, что происходит, затуманивало мозг и заставляло краснеть.
Это даже немного разозлило Свята.
Судорожно вдохнув, пытаясь не сомлеть (вот был бы номер!), с приоткрытыми губами наблюдал за действиями Дока, уже начавшего тихонько поглаживать чувствительную кожу под резинкой боксеров и продолжавшего исследовать подобным образом член Свята.
А Свят, наблюдая за всем, испытывая дурацкую внутреннюю дрожь, видел, как сам Док получает самое настоящее наслаждение от своих действий.
Но, как бы ни старался держать свои эмоции в узде, когда пальцы аккуратно и нежно подхватили мошонку, всё же сорвался и издал какой-то странный приглушенный грудной звук, чем невольно обратил на себя внимание, и не смог не смутиться под пристальным, пусть и затуманенным, чуть насмешливым, но невероятно глубоким взглядом Артура:
- Дыши, Истомин.
Свят действительно сделал глубокий вздох и откинулся назад, закусывая губу, уже с каким-то странным удовлетворением ощущая, как с него бесцеремонно сдирают джинсы.
Дальше он сам помог чуть замешкавшемуся Доку, отбросил джинсы и снял носки, боковым зрением отмечая, как Артур судорожно расстёгивает на себе ремень.
Невольно закусил нижнюю губу от накатывающего томления внизу живота, и вдруг оказываясь на спине, с восторгом уставился на Дока, толкнувшего его.
- Ах ты! - и дёрнул его за руку на себя, другой захватывая шею, притягивая к себе, к губам, целуя яростно, жарко, нагло, покусывая и язык, и губы, получая то же самое в ответ.
- Как далеко вы со своим мальчиком зашли, малыш? Минет есть в вашем репертуаре? - разорвав поцелуй, тяжело дыша, проговорил Док прямо во влажные губы.
- Ну... почти... - практически правду сказал Свят, вспомнив как это делал ему Ян.
- "Почти", это... Ладно, понимаю. Ты ему или он?
- Он.
- Ясно. А я тебе сделаю, не "почти", а как надо... Хочешь?
- Да.
***
"Мы решили на этом сегодня закончить... Конечно, не сразу решили. А когда в себя пришли. Когда я. Пришёл. В себя".
Дин, вытянув ноги, сидел на лавочке во дворе общежития, с включённым диктофоном, сложив руки на груди, и пялился в небо, откинув голову.
И переживал всё то, что услышал... То, как на Дока реагировал его Зверь.
ЕГО Зверь!
"Невыносимо же... Чёрт!"
Комок из "правильной" благодарности и "неправильной" ревности шевелился в душе, не давая покоя. Потому что ревности было много больше, чем благодарности.
Дин не мог по-другому.
То, что Док нравился Святу, оно, конечно, правильно, естественно... Было бы странно и мерзко, наверное, пойди Зверь в койку к Доку без всякой симпатии.
Но от этих "умных" мыслей, Ангелу не становилось легче.
Скорее наоборот.
"Он меня выжал, как лимон... Это было классно..."
Дин стискивал зубы, чтобы не скулить вслух, потом снова медленно расслаблялся.
Подобное слышать было совсем сложно.
Может, было бы легче, не видя Дока... Но в том-то всё и дело, что он ЗНАЛ, как выглядит Артур. Знал, что этот гад высок, красив, умён, судя по всему, как бы он ни старался мысленно награждать его нелестными эпитетами.
На то, что Артур был страшненьким два года назад, надеяться тоже не приходилось.
Дин прекрасно понимал, что чувствовал тогда его совсем ещё юный Зверь в руках достаточно опытного Дока; стоило ему вспомнить Грецию и свой первый убойный секс с умопомрачительным парнем. И может быть, стоило радоваться тому, что Свят в то время не подсел на секс "по-взрослому" именно с Доком?
"Хотя на секс он всё же подсел, да...
Но не стал же продолжать отношения с Артуром?
Захотелось новенького?
Почувствовал в себе достаточно сил и желания идти на секс с другими?
Наверное, и то, и другое... Это же Зверь!"
- подумал Дин, незаметно для себя тяжко выдохнув, а голос в наушниках немного смущённо произнес:
"Док кончил, когда мне отсосал. И проглотил..."
"Бля-я-я... Чёрт, чёрт, чёрт!!!"
Дин постучался затылком о деревянную перекладину скамейки, сильно зажмурившись.
"Сволочь, Док! Ну, сволочь же! Как же тебе хотелось привязать к себе мальчишку!"
И еле сдержал рычание, вспомнив, как при встрече Док практически "облизывал" взглядом его Зверя, да ещё и намекнул, что если захочет, Свят сможет с ним связаться!
"Блядь... Убью! Обоих! Если что..."
"Я знал, конечно, что так бывает, но не думал, что он так сделает. Правда... Наверное, я на самом деле ему очень нравлюсь. Мне лично кажется, что я не смогу так. Если только с Яном? Хм... Мне кажется, он от этого сдуреет просто... А почему бы и нет, правильно? Вот приспичит... Захочу когда... И тоже проглочу. Тоже мне подвиг, да? Ладно... Так о чём я вообще? А! Док! После этого мы ещё повалялись в койке. Он так аккуратненько всё хотел о Яне побольше узнать - кто, что... Ну, я сказал, что одногодка мой. Живём в одном доме... Ыыы! Это же правда? Не говорить же, что в одной квартире, да?"
Начиная испытывать какое-то не совсем понятное для себя напряжение, Дин отключил диктофон, прислушиваясь к своим ощущениям, не желающим оформляться во что-то более явное.
И ревность тут была уже совсем не при чём.
- Чё-ё-ёрт... Ну что за хрень? - процедил сквозь зубы, закидывая голову, глядя на белые пушистые облака, сквозь нависающие над скамейкой ветки ивы.
Нащупав в кармане пачку, не вытаскивая её, достал сигарету, сунул в губы.
Мысли, постепенно начали обретать осязаемую форму, и чем чётче они становились, тем напряжённее становилось внутри, и всё сильнее чувствовалось биение сердца.
- Твою мать! - выругался, когда картина окончательно прояснилась.
Склонился, упёршись локтями в колени, всё же прикурил, глубоко затянувшись, до колик в лёгких, и скривился. Выдохнул вниз, на ползущего по асфальту большого чёрного муравья, упорно тянущего какую-то травинку.
- Я его убью... Точно убью, - пообещал он занятому важным делом насекомому, и снова затянулся.