"Лето красное пропела...." Кто не знает этих строк? А какое оно, это самое лето?
Конечно красное - в значении красивое. Одни считают лето зеленым. Пожалуй, так. Лето - это свежая листва, которая только-только раскрыла свои нежные трепещущие на ветру ладошки. Лето - это молодая трава, метнувшая свои зеленые стрелы к солнцу, преодолевая все мыслимые и немыслимые преграды. Лето - это все оттенки зеленого цвета, от уральского малахита, до пакистанского нефрита, с широкой изумрудной полосой в середине. Что может быть милее живительного зеленого пламени молодой растительности? А вы когда-нибудь падали навзничь в ромашковое поле? Ни с чем не сравнимое чувство полета охватывает все чувства и разум, когда лежишь, раскинув руки в замечательном буйстве бело-желтой пены ромашек и поповника. А если повернуть голову, то вдруг оказываешься в чаще травяных джунглей, будто в другом мире. Бесчисленные сверчки, кузнечики, божьи коровки, прыгают и взлетают с взлетных полос лиственных аэропортов. Гусеницы всех мыслимых и немыслимых расцветок шуршат челюстями в бесплодной попытке уничтожить весь растительный мир. Паучки ткут свои серебряные кружевные шедевры, вплетая бриллианты капель росы. Труженики лесов и полей - муравьи спешат как деловые хозяйственники по своим снабженческим делам. Чем не жизнь большого города? Те же интересы, опасности и удовольствия. А над всей этой суетой - бескрайний, бездонный океан пронзительного голубого цвета с легкими мазками снежно-белых кучевых облаков.
Так какое же оно, лето? Оно алое, скажут те, кто привык встречать рассвет над маковым полем! Когда нежно-розовая дымка зари разгорается на востоке и первые золотые лучи восходящего солнца пронзают клубы голубого тумана над бескрайним алым морем распустившихся маков. Можно идти, и идти и всюду будут водовороты алой реки. Как будто у земли тоже есть свой женский цикл, и она обновляет свой организм, прорастая алой кровью маковых полей.
О, лето! Даже летние ливни, с пушечной канонадой грома и ослепительными вспышками молний не могут пригасить буйство красок. Тяжелые свинцово-синие тучи нависают над притихшими полями и лугами, серебряные струи полосуют травы и листву, уносясь в ручьях разноцветной пеной сорванных лепестков. Мир на мгновение тускнеет и теряет яркость. Но вот в разрывах облаков мелькает солнечный луч и, кажется, вся вселенная преображается! Кроны деревьев сияют вымытыми изумрудами мокрой листвы, на траве повисают алмазные капли, отбрасывая вокруг призрачное сияние. И над всем миром повисает вдруг радуга - главный художник природы.
А летние ночи! Кто не бродил в густом индиго теплых летних ночей, вдыхая пряные ночные запахи и прислушиваясь к биению сердца? Только глупый может сказать, что летняя ночь - черная. Разве может быть мир черным, если мириады звездных самоцветов перемигиваются из поднебесья? Мир преображается, наполняется тайнами, звуками, запахами, призрачным сиянием и сказками. Древние называли ночь - Лель, то есть лиловая. А когда восходит ночное светило, всё еще более призрачным и сказочным, мерцая всеми оттенками старого серебра. И лишь трели соловья не дают оторваться от бренной земли и улететь в небо.
Так какое же оно, лето? Разве кто-нибудь в силах сказать это определенно? Наверное, это под силу лишь тому кто ответит на вопрос, "Какого цвета море?". Но это совсем другая история.
ПАМЯТЬ
Я запишу тебя завтрашним светом,
На холсте одинокого неба.
Ты станешь священным заветом
Для всех, кто пока еще не жил.
Какая она память? Для чего нам дана и как ею пользоваться? Что несет нам память и нужно ли помнить всё и всех?
Когда в середине мая зацветает виноград, в моей крови будто закипает пьянящее вино моих предков. Я как-то особенно остро чувствую этот терпкий запах невзрачных цветов, собранных в кисти. Красиво рассеченные листья трепещут под свежим ветром и приглашают куда-то в память. Туда, где живет мой дед со своими бескрайними виноградниками на просторах социалистической Молдовы. Где рдеют под полуденным палящим солнцем восторженно-сладким пурпуром мускатные ягоды "моего" куста. Того, что подарил мне дед и за которым я особенно рьяно ухаживал, познавая древнюю науку виноградарства. Я впитывал священный опыт земледелия одновременно со смесью польского и украинского языков, на которых общались со мной дед и бабушка. Эта певучая смесь до сих пор приводит меня в восторг!
Тихие закатные часы. Плеск рыбы в колхозном пруду, свадебное поскрипывание лягушек и визг свиньи, упавшей в воду. Очарование рыбалки в ставке. Радость от ощущения победной тяжести в детских ручонках, волокущих здоровенного королевского карпа. Истома ожидания и восторженный крик охотника. А еще зуд комариной стаи и тихий полет вечернего ветра над изумрудным кукурузным морем. И вслед за шелестом пыльных кукурузных листьев память приносит давний, почти забытый ужас одиночества, когда я несмышленым четырехлеткой, посланный на встречу деду, потерялся в бескрайних просторах хрущевской кукурузы. О, этот таинственный шелест папирусных листьев и медленно гаснущее вечернее небо. Что может быть ужаснее одиночества и потерянности? Зачем память хранит эти мгновения? Чему хочет научить нас, от чего предостеречь?
Наше будущее в нашем прошлом. Это бесспорная истина, познанная мной ценой проб и ошибок, шишек на лбу и кровоточащих ссадин в сердце. Говорят, что помнится только плохое. Чушь! В моей памяти хранятся чудесные мгновения, отмеченные полетом духа, озаренные взлетом настроения. Даже любовные неудачи и трагедии, грустные на первый взгляд, таят в себе лавину высоких чувств и ярких ошеломляющих ощущений. Ведь любовь не уходит и не приходит, как кажется. Она живет в сердце всегда. Наша память хранит всё. Она лишь поднимает на поверхность только то, что мы хотим.
Ассоциации. Вот та пусковая кнопка, от которой начинает вращаться вихрь воспоминаний, чередой образов, ощущений, душевных переживаний уносящий нас в прошлое, заставляющий взглянуть на прожитое мгновение по-новому, с другой стороны и в другой плоскости. Каждый раз что-то вспоминая, мы умираем и рождаемся заново. Вся наша жизнь - непрерывная череда смертей и рождений. Так отчего же мы так боимся смерти? Она всего лишь дуновение легкого сквознячка на пути познания. Одна грёза, один рассвет, один закат.
Когда я произношу слово рассвет, перед глазами проносятся тысячи картинок, сотни фильмов и "слайд-шоу", припасенных памятью. Вы можете представить рассвет на розовой плантации? Если да, то вам будет понятен мой восторг. Обрывки сна, туман мыслей в детской голове, вырванной из сна еще до восхода солнца. Зябкое утро, роса на траве и колючих розовых кустах в рост человека. Небо на востоке едва залиловело и еще видны самые яркие звезды. И над всей этой призрачностью и нереальностью - глубокий сладкий аромат розового масла, от которого голова идет кругом. Розу собирают до восхода солнца. Только тогда она имеет наибольшую ценность. Эта пара часов, таких сонных и тягучих, совсем нежеланных и таких прекрасных. И вдруг над розовым полем, нет, это нельзя назвать полем, скорее садом, скользит первый луч восходящего солнца. Он взрывается тысячами брызг, солнечным салютом. Он рождает цвет. Мир приобретает краски и звуки и становится объемным. И сразу вылетают вон из головы мысли о сне, хочется прыгнуть в бескрайнее небо и раствориться в полете.