Литвиненко Борис : другие произведения.

Время еще не пришло

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Боль. Боль и раздирающий вездесущий тонкий писк, от которого не отделаешься, просто заткнув уши руками. Да и руки сейчас не получится поднять. Не выходит. Сижу, прижавшись спиной к стене, как глупая детская кукла, раскинув ноги в стороны. Сил хватило только на то, чтобы откинуть голову назад и упереться макушкой в холодный бетон. Прошло пару секунд или часов, какая теперь разница?
  Боль. Боль и раздирающий вездесущий тонкий писк, от которого не отделаешься, просто заткнув уши руками. Да и руки сейчас не получится поднять. Не выходит. Сижу, прижавшись спиной к стене, как глупая детская кукла, раскинув ноги в стороны. Сил хватило только на то, чтобы откинуть голову назад и упереться макушкой в холодный бетон. Прошло пару секунд или часов, какая теперь разница? Мир сузился в одной точке на потолке, боль провалилась где-то в теле, визг в голове растаял как туман на солнце, или так только кажется, но главное, что его больше не слышно. А теперь - беззвучный щелчок, выключен свет. Тьма...
  Сколько себя помню - я всегда мечтал спокойно заснуть. Мама рассказывала о былых временах, когда все люди спали спокойно, когда было много еды, когда у каждого был дом, и за свою жизнь боялись только плохие люди - ведь была полиция, армия и государство. От полиции остались редкие вывески да нашивки на куртках некоторых людей. Армия находилась по слухам далеко на востоке, за великими горами. А государство? Государство, насколько я понимал это определение, исчезло.
  Жили мы в маленьком городке, точнее - когда-то это был маленький городок. Сейчас здесь была одна улица упирающаяся в двухэтажную школу, после которой начинался лес. Улицу справа и слева подпирало болото. Ближе к школе было несколько жилых домов, после них шли заброшенные и разломанные рухляди, в которых раньше кто-то жил. В самом начале улицы, у входа в город, стоял первый пост. Где-то в развалинах был второй. А если минут двадцать идти в лес за школой, то можно было выйти в большой огороженный сад, в котором у нас тянулись к небу чудесные яблони. Яблоки на этих деревьях очень быстро росли, ими мы торговали с караванами, и поэтому голода в нашем городке не было. Перед этой дорогой тоже был пост, но на нем редко дежурило более двух бойцов, потому что с той стороны леса никто и никогда не нападал на поселок. Как будто сад защищал нас от всех опасностей и давал нам спокойно жить. И если эта часть леса оберегала нас и кормила, то другая часть, та, у входа в город, откуда приходят караваны, несутся стаи голодных мутантов, и рвутся за наживой отчаянные головорезы, пыталась со всех сил вырвать из наших рук последнее, что удалось сберечь или с большим трудом приобрести.
  Однажды с караваном к нам пришел интересный старичок, он договорился с нашей главой, и у нас в городе появился еще один жилой дом. Старичок стал забирать большую часть яблок и делать из них странный сок. Взрослые называли этот напиток-"сидор", а новый дом - "Сидоварня". Дедушку звали дядя Илья и мы часто помогали ему, не за просто так, конечно. После появления дяди Ильи, люди стали говорить, что дела пойдут на лад.
  Мы с мамой жили одни, от людей я узнал что отец погиб когда мне был год от роду. Он был в разведке, и на них напала стая диких собак. Когда он остался последним из отряда, то подорвал себя на гранате. Говорили, что вокруг его тела была куча разорванных псов. Его называли героем. Я этого не понимал. Мне не нужен был герой - мне нужен был отец.
  У нас с мамой был уголок на втором этаже школы, которую давным-давно полностью перестроили под жилищные нужды. Здесь ютились люди, у которых было мало средств для постройки собственного дома или починки заброшенного. Тем более школу охраняло ополчение, а живя в собственном доме защищаться в трудную минуту придется самому. Конечно, помощь подойдет, но первый удар придется принять на себя. В любом случае каждый надеялся все таки рано или поздно накопить на собственный домик. Живя в школе нужно было платить налог за безопасность, патронами или медикаментами. Мама работала в саду и иногда на сидоварне, поэтому у нас всегда был десяток, второй "девятки" а иногда даже "пятерки". Хотя торговцы из караванов говорили что у нас очень хороший и тихий городок, я все равно темными ночами долго не мог уснуть.
  Почти каждый вечер кто-то в школе громко ругался, на него ругались другие и так могло продолжаться всю ночь. Иногда под окнами школы буянили пьяные, пока не засыпали в грязи, или пока их не вырубали мужики, которым на следующее утро заступать в наряд. Когда городок накрывала тишина и можно было представить что все на самом деле хорошо - на первом посту, самом опасном месте в городе, раздавалась стрельба, потом она замолкала и люди напряженно вслушивались, будут ли стрелять на втором посту, который расположен ближе к школе. Если стали стрелять на втором посту - значит первый уничтожен и происходит что-то очень страшное, если нет - тогда все хорошо и можно спать. Даже если молчали любители поругаться, и стрельба не доносилась с первого рубежа, ночь все равно пронзал страх, который огромными черными волнами лениво гнал на нас лес. Он не спешил, смакуя наше отчаяние... Лес знал, что мы от него никуда не уйдем, и остается лишь вопрос времени, когда он раздробит в кровавую кашу жалких людей и выплюнет их гнить в болото.
  Помню, как один раз, глубокой ночью, стреляли на втором, я тогда ещё был мал и не входил в ряды ополчения, поэтому мог только наблюдать и надеется, что все будет хорошо. Первый пост огласился длинными очередями, такими истеричными, во весь магазин, как стреляют только от сильного страха или отчаяния. Стрельба на нем оборвалась так же резко, как и началась. Все разом поняли, что дело плохо. Мужчины стали быстро одеваться и побежали на первый этаж, в оружейку, хватать приписное им оружие, женщины и дети прилипли к окну. Я не был исключением, в окно можно было увидеть второй пост, точнее только вспышки автоматных очередей, резко и грубо рвавших ночную мглу. Разглядеть что-то еще было невозможно. Кто-то открыл окно, и кроме стрельбы в комнату ворвались звуки яростной ругани, чьи-то крики и лай.
  Чуть позже я заметил что окно открыл наш "оборонник", так называли люди старого полковника Николая Борисовича, который отвечал за безопасность города и за боевые вылазки. Он достал большущий пулемет и упер сошки в подоконник, звякнул затвором, широко поставил ноги и прильнул к прикладу. Этот крупный мужик казался единым целым с этой смертоносной машиной, готовый разорвать очередью любого, кто попадет в зону поражения. Тьму прорезали огромные клубы огня, раз, другой, хотя они были большими и очень яркими, ночь поглотила их за пару мгновений, но трава на дороге перед постом загорелась. Я увидел здоровые, мечущиеся фигуры, охваченные огнем, казалось, что это живые огромные факелы, потом фигуры замедлили свой бег и остались гореть прямо перед постом. К ним приблизился маленький силуэт, от него снова несколько раз полыхнуло огнем, когда подбежали бойцы из резерва, силуэт развернулся и исчез. Под утро оказалось, что большая стая волков оголодала настолько, что решила сделать отчаянный набег на наш городок. Перегрызла первый пост, и постаралась добраться до второго, но из сидоварни выбежал дядя Илья со своим самодельным огнеметом и пожег тварей.
  К пятнадцати годам мне казалось, что все изменится. Я закончил "базу", так называли у нас шесть лет обучения чтению, рукописи, счету, истории, биологии и даже физики . Школа все же. Теперь меня должны были взять в ополчение. Дать оружие. В назначенное время я пришел к складу, и мне выдали старенький АКСУ, два магазина, да кулек патрон. Патроны пересчитывать при распорядителе не стал, а потом когда пересчитал их вечером дома, оказалось из приписных девяноста-восемьдесят семь, из которых десяток прогнил насквозь. На самом деле, в нашем ополчении не много я видел людей с автоматическим оружием, так что может быть мне в этот раз повезло.
  На следующий день нужно было отчитаться перед дядей Николаем, а теперь для меня Николаем Борисовичем. Он принял меня тепло:
  -О! Артёмка, вижу не обидел тебя старый хрыч, ну, только если эта штука работает, конечно. Хотя сегодня и узнаем. После обеда ты должен придти на первый пост, для новичков будет вылазка на болото, пройдете краткий инструктаж, постреляете, дам несколько полезных советов.
  Нас было четверо новобранцев. Два Саши, одинаково кудрявых и вообще очень похожих между собой, только один выше другого. Они дружили, насколько это про них можно было сказать. Вообще, они все время были странными и закрытыми, постоянно куда-то исчезали, но впрочем жить никому не мешали. И были мы со Стасом. Про нас такого сказать жители городка не могли. Мы были непоседы, только Стас был неуклюжим непоседой. Дружить мы стали в тот день, когда старшие парни хотели отобрать у меня найденный патрончик "пятерки". Он вступился за меня, и началась драка. В итоге Стас получил больше всех. Хоть этот рыжий паренек был неуклюж и глуповат, он был моим лучшим другом. Все детство мы провели вместе. И вот настал день, когда шутки должны были отойти на второй план, а мы с ним в первую очередь становимся защитниками нашего дома. Этот разгильдяй не смог выпросить ничего лучше старого двуствольного обреза. Хорошо хоть ремень патронташ взял, хотя это ему наверное распорядитель из жалости сам выдал. "Эх, Стас..."- думал я, смотря на его смешной вид. Николай Борисович куда-то спешил, поэтому после краткого инструктажа приставил к нам начальника второго поста и убежал по делам.
  Нас вывели в болото стрелять "газовиков", так называли в нашем городке огромных жаб, которые в случае опасности выделяли в больших количествах ядовитый зеленый дым, а сами покрывались какой-то прожигающей кислотой. Они часто забирались в город и оседали в подвалах заброшенных домов, что порой приводило к печальным последствиям. Поэтому начальство любило совмещать обучающие стрельбы с уменьшением популяции этих самых "газовиков". Мы с парнями рассредоточились и пошли по указателям в болото. Задачей было настрелять десяток этих тварей. Стрелял я не дурно, поэтому чаще всего хватало одного выстрела на одну жабу. На режим автоматической стрельбы я так и не переключался, вспоминая десяток сгнивших патрон у себя дома. В этот день погиб Стас. Он потратил уже два патрона с дробью, но никак не мог попасть в одну старую матерую жабу, наконец , он вышел на хорошую позицию, прицелился, выстрелил в нее из своего обреза дуплетом, и она лопнула, образуя зеленое облако, которое медленно поползло, тая над болотом. Когда оно окончательно исчезло, он всмотрелся в свою цель и, улыбаясь во весь рот, широко замахал руками. Я улыбнулся ему в ответ, и в этот момент чуть позади него раздался свист. Стас не успел даже повернуться, а зеленое облако уже накрыло его с головой. Обрез булькнул в болото, а мой друг схватился за горло и упал на колени. Не осознавая до конца всего того, что произошло, я попер, сходя с безопасной тропы, к нему. Я смотрел в его глаза и в них читалось недоумение и страх. Уровень болота был мне уже выше колена и оно жадно тянуло меня вниз, идти было с каждым шагом все тяжелее и медленнее. От этого хотелось кричать, может быть я и кричал , чувствуя свою беспомощность и слабость. Кто-то позади звал меня, а я ничего не слышал, не хотел. Весь мой мир, в то мгновение, собрался в глазах друга. В последний миг отчаяние ушло из них, и он посмотрел на меня так спокойно, что мне стало страшно. Он убрал руки от горла, оно стало черно-бардового цвета, безвольно свесил их вдоль ног, а потом приподнял голову и посмотрел на небо. Я мог поклясться, что вижу легкую улыбку и слезы в его глазах. Чуть позже кто-то крепко схватил меня за плечо и поволок обратно.
  С тех пор прошло много времени. У нас открылся кабачок для приезжих. Мы увеличили сад. Я влюбился в Машку, а она, к великой моей радости, в меня. Потом похоронил мать. Это была вторая моя большая потеря после смерти Стаса. Пару раз ходил в разведку, редко стрелял и в основном дежурил на постах. Когда подрос - начал сам ходить в кабак, но не спивался, как многие. Стал копить деньги-патроны на собственный домик, думал: как построю - женюсь на Маше. Автомат мне не меняли, один умелец за приемлемую плату "нарастил" ствол, увеличив точность огня. Хорошую разгрузку купил себе сам у торгашей с караванов. В общем, к своим двадцати, жил я не плохо. Смотря в будущее я видел себя с Машей, в собственном доме переполненным смехом детей. Но это далекое будущее, а ближайшее было гораздо прозаичней - завтра мне опять на пост.
  В этот раз мое дежурство проходило на втором. Я чувствовал, что это утро особенное. Небо только начало наливаться красками на востоке, ненавязчиво вытесняя ночь. В лесу трещали птицы, весенний теплый ветерок лениво шевелил тяжелыми ветвями огромных елей. Я закрыл глаза, чувствуя как теплый ветер ласкает лицо. Свежесть казалось проникает в каждую клетку тела. Невольно задышал полной грудью. На душе становилось легче и спокойней, казалось что лес наконец-то усмирил свою ненависть к людям, или просто забыл о нас, потеряв к нам всякий интерес. Вот бы продлить этот миг. Запечатать и хранить. Этим утром я чувствовал что живу. Это невозможно описать словами. Это где - то глубоко. Что - то спало внутри, а теперь проснулось и улыбнулось робко, словно говоря: "Все будет хорошо, уж теперь то все будет хорошо...". Я понял, что стою и улыбаюсь, как беспечный ребенок, которого еще не успела запугать жизнь в этом мире. Тишина...Только щебетание птиц в лесу, да треск огонька у нас на посту.
  Раздался громкий сухой хлопок. Еще один. Я резко открыл глаза:"Что случилось!?" - пронеслось в голове. Пара секунд тишины, как будто ничего и не было, а потом с первого поста раздался дикий крик полный боли. Через мгновенье захлопали автоматы. Бухнуло ружье. Стрельбы было много, стреляли не экономя, размашисто, по полмагазина. "Бойцы! Занять позиции! Приготовиться к бою!" - крикнул Сергей, которого недавно повысили до начальника поста. Незаметно для себя, я уже лежал с заряженным автоматом у мешков с песком и смотрел на улицу через мушку. На первом посту шел бой, там кричали люди и гремели выстрелы автоматов. Приклад привычно давил в плечо, сердце стало биться чаще. "Что же произошло, не может быть, что напали, это какая-то ошибка, ведь было так хорошо, нет, не сегодня, не сейчас!" - мысли с бешеной скоростью, словно лихорадочные, вертелись в моей голове, пока их не прервал голос Сергея: "Внимание! Движение на улице!".
  Я поймал в прицел человека в черной куртке. Не понятно кто это, может быть пост отступает, но команды на отступление не было. Был ли кто из наших в такой? Я мог видеть вчера. Не помню. Стрельба на первом все еще продолжалась, не мог же противник пройти мимо поста. Наверняка молодняк мужики отпустили, а сами прикрывают. Сзади него показался еще один, они двигались пригнувшись перебежками к школе. Я поймал в мушку первого. "Серега, первого держу, стрелять?" - не отрываясь от прицела, спросил я. "Сергей, я второго веду, у них красных повязок нет и приказа отступать не было, Сергей, не наши это, нельзя пропускать." - это уже говорил седой старый мужик Саныч, которого не делали начальником поста только из-за чрезмерной любви к алкогольным напиткам. Утром успел заметить, что выглядит он не так плохо, как порой бывало, а значит карабин в его огромных сильных руках сейчас не дрожит. Цели приближались, и вот они уже поравнялись на улице с нашим постом, если ждать еще дольше, могут попасть в мертвую зону. Саныч зарычал: "Решай, Сергей, сейчас!"
  "Парни! Что там произошло?"- это были последние слова молодого начальника поста, которые он выкрикнул из своего убежища, потому что в тот же момент оба человека в черных куртках повернулись и дали по большой очереди в район второго этажа, где мы сейчас и находились. Серега только что стоял во весь рост над мешками с песком, и вот он осел на землю, как будто был куклой на ниточках, редко приезжающего к нам кукольного театра, да вот только все его ниточки разом обрезали. Ухнул карабин Саныча, и вторая цель завалилась на спину, уводя остаток магазина в чистое и свежее небо. Первая цель была моя, и совершенно еще не соображая, что делаю, я стал плавно, как учили, давить на курок. Первая пуля ударила чуть позади цели, лишь подняв пыль на дороге. Он запаниковал, и опорожнив магазин автомата в наше направление, побежал обратно, споткнулся об тело второго и растянулся на животе. Мой АКСУ толкнул в плечо четыре раза. Я не промазал, после каждого выстрела рядом с телом появлялось легкое, почти незаметное, красно-серое облачко крови и выбитой из одежды пыли. Выстрела было четыре не из-за ненависти, это число было автоматически сгенерировано моим мозгом, который сейчас работал совершенно без моего вмешательства. Просто после первого попадания он еще пытался встать, а после второго начал ползти. Моя расчетливая голова решила, что еще двух пуль сверху будет достаточно. Тело врага замерло. Пару секунд внутри меня была полная пустота. Вакуум. А потом я понял, что на первом посту не стреляют. Я понял что Саныч оттащил тело Сергея к стене. У него была черная дыра над правым глазом и попадание в тело, куда точно я не знал, просто на его разгрузке начала проступать кровь. Я понял, что если парни на первом этаже нашего поста еще не проснулась, то на свете до сих пор есть место чудесам. И в конце концов, я понял, что мне страшно, по-настоящему, руки-ноги ватные и не могу пошевелиться. Пули врага выбивали рыжую пыль из кирпичных стен вокруг, вгрызались в мешки с песком, прошили насквозь Сережу. На его месте мог быть я. Сидел бы у стены, привалившись к ней дырявой головой.
  "Артем, а ну соберись! Что замер? Слушай меня внимательно - забери у Сергея автомат, и магазины вынь из разгрузи, нам сейчас каждый патрон важен будет, пост мы засветили, обстановку противник оценит и пойдет. Мало времени - действуй!"- Саныч держал меня за воротник, твердо вколачивая в мою голову слова. Смысл их до меня еще не дошел, но я уже подполз к телу Сереги и хотел было стянуть его новенький АКС-74, да только по центру коробки автомата красовалась дырка размером со старинную монету. Не задумываясь, отщелкнул магазин и убрал в свободный карман разгрузки, попытался вытащить еще два магазина у него на груди. Никак не удавалось отстегнуть пуговицы - пальцы скользили, перепачкавшись в густой крови. Собрался - оторвал пуговицы, вытащил магазины, протер их от крови и спрятал к себе на грудь. К этому моменту пригнувшись вернулся Саныч с одним новичком, имени которого я все никак не мог запомнить. Указал пальцем ему на бойницу в центре, тот сразу же прильнул к ней. Мозг воспалено гудел в голове выдавая информацию: " Шесть бойцов на посту, точнее уже пять, удачная позиция - шансы есть. Постараюсь вернуться к тебе, Маша. Кстати, как там она? Их уже эвакуируют? И где, черт возьми, резерв?!"
  Поднялся только один парень, значит еще двое держат вход. Хорошо. Вернулся к своей бойнице. Два тела все так же лежали на дороге перед постом. С болота они пройти не смогут - уйдет дня два что бы найти безопасную тропу. По главной дороге перед постом двести метров без слепой зоны - подобраться незаметно не выйдет, правда если они ее быстро пересекут, то метров через тридцать, за постом, можно идти по развалинам, мы по ним тогда не попадем. Значит пропускать их нельзя. Никак. И поэтому приклад давит в плечо, а ствол хищно ищет цель. Тут Саныч повторил вкратце мои мысли про боевую задачу и про раздолбаев из резерва. Минут десять мы провели в полной тишине, и конечности уже стали немного затекать, но тут со стороны первого поста донесся странный гул, он приближался, и его источник вот-вот должен был показаться в зоне нашего обстрела.
  С большущей скоростью к нашему посту неслось бронированное нечто, отдаленно напоминающее мотоцикл с коляской. За ним тянулся жирный черный след выхлопа, и не успел я опомниться, как из района коляски засверкало пламя. Я непроизвольно откатился от бойницы и, наверное, вовремя. В комнату ворвался смертоносный вихрь. Ее полностью заполнила рыжая пыль выбитая из стен, пули и осколки, казалось, визжали повсюду. Обстрел длился секунд пять, семь, но это время растянулось в часы. И вдруг он резко прекратился. Мы вжались в землю и не двигались. Новичок попробовал подняться, и короткая очередь тут же просвистела над его головой. Стрелок в коляске был хорош, и с этим нужно было считаться. Ситуация казалась безвыходной, я чувствовал, как с каждой секундой приближаются основные силы противника, а когда они будут здесь - нас убьют.
  Видимо убить нас было решено раньше подхода основных сил, потому что на первом этаже бухнула граната. Через мгновение вторая граната залетела в наше окно. В голове промелькнула мысль, что вот судьба поведает мне, какой конец нашел мой отец. Саныч рванул с места как молния, будто только этого и ждал весь сегодняшний день, схватил зеленый шарик и швырнул обратно. Бухнуло еще раз, на этот раз перед домом. Наступило молчание, а потом, через пару секунд, кто-то стал истошно орать перед домом.
  -Сожрал лимон, гнида, - сквозь зубы процедил мой спаситель.
  -Если мы отсюда выберемся живыми, до конца своих дней буду тебе выпивку таскать, Саныч, - в сердцах выпалил я. На лице старика растянулась улыбка.
  -Я ведь живучий как кот, а пью больше чем свора чертей, пожалеешь еще.
  Но я знал что не пожалею, лишь бы живым из этого ада. Крик гренадера, который по совместительству был водителем мотоцикла, перед домом смолк минуты две назад. Мы пару раз пытались встать, но нас безжалостно давили огнем к полу. Время тянулось тягостно. С каждой секундой становилось все меньше шансов. Мысли о смерти крепко засели в моей голове. Всплыл образ мамы, ушедшей совсем недавно. После него вылез наружу образ Стаса, который погиб уже давно. Лицо его вспомнить я уже не мог, но моя память все еще хранила его удивленный, испуганный взгляд и это черно-бардовое пульсирующее горло. Интересно, увижу я их там, по ту сторону, или просто все закончится черным полотном. Стас. Эх, Стас... Как же ты так. "Газовика" не заметил, руками махать стал. Простого "газовика".
  -Саныч, как давно у нас зачистка от "газовиков" проходила? - поинтересовался я.
  - Да давненько этим делом не занимались. Месяца два как. А что ты вдруг вспомнил, малой? Боишься, что лягухи от страха нас снизу газом накроют? Так вряд ли это.
  -Не в этом дело. Сейчас мы тому уроду за пулеметом маленький урок по первой мировой войне преподадим.
  Я улыбался во весь рот, ведь это могло быть нашим спасением.
  -По моей команде начинаете вслепую давить огнем, а я деру дам в подвал, найду лягушку и швырну ее в броневик - Саныч сразу посерьезнел.
  -Подготовиться дай , ща, ага.- он поудобнее подстроился к бойнице- готов, говори как начинать.
  - Давай, - сказал я. А потом время остановилось. Медленно забухали выстрелы, под ногами уже была лестница вниз, двигаюсь, будто под водой. Вот я на первом. Два раскуроченных тела перед окном. Справа люк в подвал со старым проржавевшим засовом. Хоть бы открылся. Задержал дыхание. Открываю без особых проблем, и как солнечный луч пробившийся сквозь тучи, блестит спина газовика. Прыгаю вниз. Хватаю лягушку. Резкая боль пронзает всю ладонь, выпустил слизь, маленький мой, это плевать, ты главное до цели долети. Сейчас пойдет газ, надо быстрее. Подтягиваюсь одной рукой, зеленый дым уже начал выходить. Добегаю до окна и со всей силы швыряю в грохочущий мотоцикл. В воздухе повис зеленый след, который заканчивал свою траекторию у цели. Теперь главное не дышать, легкие уже начинают гореть, успеваю добежать до второго этажа, к парням, падаю на пол, глубокий вдох. Каким же сладким может быть воздух.
  Пулемет резко смолк. Может сработал мой план, а может стрелок экономит боеприпас. Но он должен был сдохнуть, обязан, я видел краем глаза, как зеленое облако накрыло эту проклятую кучу железа. Мои мысли подтвердил Саныч, который уже не пригибаясь подбежал и наклонился надо мной.
  - Ты молодец, парень, наши ракету только что пустили - отступать пора. Времени нет, вставай, вставай, герой.
  Как тень сзади него стоял молодой. Меня подхватили и поставили на ноги. Мы выбрались из дома, а на горизонте уже мелькали черные силуэты. Не успеем уйти - промелькнуло в голове, и подкрепляя мои мысли, над головами у нас просвистела очередь. Саныч крикнул: "За мной", но побежал не к школе, а наоборот к врагу. Я догадывался, что он задумал. Пули выбивали пыль из дороги вокруг, еще немного и будем в прикрытии брони. Старик, подбежав к мотоциклу, сразу развернул руль и стал толкать его, поворачивая мордой к первому посту, откуда сейчас шла атакующая волна. Я стал помогать ему, когда повернули достаточно - вытащили через заднюю дверцу мертвое тело стрелка. Слышно было как пули щелкают по броне, но она держала на совесть. Без промедления Саныч сиганул в кабину, повернулся ко мне и сказал:
  - Уходите сейчас же, и без соплей тут! А ты, Артем, в гроб мой литр сидора положи, и каждый год по баклажке на могилу таскай, раз зарекся. Честь имею, бойцы! - сказал он и закрыл за собой дверцу бронекабины. Я развернулся, рявкнул малому, чтобы бежал к школе зигзагами, выпустил длинную очередь, подняв над головой свой автомат, потом еще одну и он замолчал. Но тут же заработал пулемет, за которым сидел еще живой, но уже подписавший себе смертный приговор Саныч. Я понял, что потерял из вида молодого, но отбежав еще метров двадцать от мотоцикла, заметил его распростертое на животе тело. Кровавый узор вырисовывался под правой лопаткой, легкое - не сердце, можно еще спасти паренька. Подбежал и перевернул, парень смотрел мне в глаза, в его сейчас бушевал страх. Он что-то прохрипел, я не смог разобрать слова. Тут пуля выбила фонтанчик пыли совсем рядом. Это заставило опомниться. Схватил паренька и закинул себе на спину. Ноги сразу налились свинцом, но я обязан был дойти до школы, обязан был и при том крепко, тому мужчине, что сейчас сидит за пулеметом и прикрывает нас. Поэтому школа с каждым моим шагом начала приближаться. Сначала я передвигался легкими перебежками, но потом силы начали покидать мое тело. Казалось ноги взорвутся, но я делал шаг, потом еще, и следующий, правой, левой, правой. Школа качалась передо мной и становилась все больше, потом голова безвольно поникла, и мой взгляд уперся в носки ботинок, которые медленно и монотонно выбивали свой простой алгоритм: "Левой, правой. Левой. Правой". И еще один шаг, и еще один. Казалось боль сейчас стала общим фоном моего существования, поэтому потеряла всякий смысл. Смысл был только один - правой, а потом левой, да покрепче держать парня... Пару раз я чуть не упал, но казалось, что что-то подталкивает меня, и на мгновение идти становилось легче. Я продолжал свою незамысловатую прогулку. Левой. Пули уже почти не свистели рядом, а стрельба становилась все дальше. Вдруг груз исчез с моей спины и я начал бояться, что опять уронил его как двадцать или тридцать шагов назад. Все тело скрипело, и на этот раз я мог его уже не поднять. Плевать, лягу рядом с ним. Меня кто-то крепко схватил под руку и поволок в сторону. Я попытался схватиться за автомат и выстрелить в ублюдка, но окрававленная ладонь никак не могла найди рукоятку, а просто бесцельно двигалась в пространстве. Это мог быть мой, наш последний шанс. Рука почувствовала привычную тяжесть автомата, вот он родной, из последних сил ткнул дуло обидчику в живот и нажал на курок. Щелчок, еще один.
  Казалось что закрыл глаза на мгновение, но прошел почти час. Очутился и сразу понял, что нахожусь у главного входа в школе. Передо мной сидел Саша. Тот самый Саша который дружит со вторым Сашей. А второй, кстати, вот, прильнул у окна с автоматом.
  -Как Максим? - прохрипел я. Вспомнил имя этого парнишки, когда шел к школе.
  -Артем, ты ведь меня чуть не убил, если бы не пустой магазин...
  -Что с Максимом? Говори, - голос никогда еще не был таким тяжелым и твердым, да и выглядел я наверное ужасающе: одежда рваная и забитая в пыли, черное лицо в той же пыли, и скорее всего по всему телу, то тут, то там кровь. Моя и не только. Единственное что на мне оставалось чистым - это глаза. Видимо в них отчетливо читалась холодная злоба, и Саша не решился оттягивать разговор.
  -Я насчитал четырнадцать ранений в спину, может и больше, там сейчас не разберешь особо. Он спас тебя, Артем.
  Тут я вспомнил, будто кто подталкивал меня иногда в спину. Все стало на свои места. В глазах лицо Саши поплыло. Чистые слезы покатились по моим грязным щекам. Жалкий скулеж отчаяния вырвался из глубины горла. Я ведь хотел его спасти, хотел донести, я ведь донес... Какой к черту злой лес, вот оно зло - в тех людях которые пришли и убили охрану на первом посту, порешили всех кроме меня на втором, а сейчас наверняка планируют добить всех остальных, нет уж, не дам, зубы обломают. Одним тяжелым движением вытер слезы с лица. Подняться оказалось тяжелее, чем я рассчитывал. Голова кружилась, ноги еле держали, в правой ладони пульсировала тупая боль, кстати, ладонь уже успели перевязать бинтом. Наверное мне еще вкололи обезболивающее, потому что без него я бы сейчас и двинуться не смог, а вот ничего, уже стою даже. "Где все? И резерв где?"-видимо эти вопросы отчетливо читались в моем недоумевающем лице и бегающем по чреву школы взгляду. Саша показал на лестницу и сказал, что меня там уже ждут. Что ж, сейчас я хотя бы узнаю, почему два наших поста начальник безопасности оставил подыхать. Злость придавала мне сил. Я закинул на плечо разгрузку и автомат, бережно сложенные рядом со мной, и пошел наверх, где у пулемета находился наш последний рубеж.
  Борисович стоял за орудием, рядом с ним держал ленту восьмилетний паренек-сирота, который прибился к нам год назад, и сразу стал обороннику сыном, которого у того никогда не было.
  -Здравия желаю, Николай Борисович
  -И тебе не хворать. Артем, слушай я вижу у тебя много вопросов - не сейчас. Хорошо, что ты пришел, иначе пришлось бы одного из Саньков звать. Становись за пулемет.
  -Разрешите узнать...
  -Ну ёлки... Гражданские в безопасности, кроме этого шалопая, который обратно сбежал, - Полковник мотнул головой в сторону малыша. - На остальное действительно нет времени- я должен бежать. Увидишь черные куртки - стреляй, наших там уже быть не может. До моего возвращения к школе врага не подпускать. Задача ясна?
  -Так точно.
  -Выполнять. И проследи чтобы этот не вылезал. - Второй раз полковник указал на парня.
  Топот тяжелых ботинок уже доносился с лестницы, а я подумал, что дядя Коля не вернется. Бросит, как уже бросил оба поста. Хотя Сева здесь - за ним обязательно придет. Вспомнил про свой автомат, сменил магазин и поставил его к стене. Вышел на позицию, пулемет был уже заряжен, сошки установлены и чем-то зафиксированы. Мельком буркнул парню, чтобы когда начнется стрельба держал ленту, сам из окна не показывался. Он мотнул головой и улыбнулся мне. Для него это было приключение. Наверное ему даже не терпелось вступить в бой. Хотя в его возрасте я вел бы себя так же. За этот час или два после начала боя, солнце успело подняться. Оно восходило сзади школы, а значит будет слепить врага, это хорошо. Сейчас можно было перевести дух. Что-то дымило рядом со вторым постом, наверное это бронемотоцикл. Где-то там, далеко, сновали враги, изредка от них доносились одиночные выстрелы. Что они там делали и в кого стреляли, я не имел ни малейшего понятия. Мне нравилось это затишье перед бурей. Чувства схожи с теми что были утром. Все получится, а если нет - я не уйду отсюда. Вот и все. Так просто.
  Правую ладонь все так же пронзала пульсирующая боль, но я не отпускал рукоятки пулемета. Сколько раз мне доводилось видеть полковника за этой машинкой, и вот настал день когда за нее встал я. Сева. Кстати, как он? Может быть он что-то знает.
  -Расскажи-ка мне, боец, что тут произошло, и куда все подевались? -Глаз все так же неотрывно следил за улицей, но боковым зрением я успел заметить, как зашевелился мальчуган, которого только что гордо назвали бойцом.
  -Товарищ дядя Артем, когда начали стрелять, товарищ Полковник сразу же заставил эвакуироваться гражданским в сад. Резерв вывел на задний двор. Пять человек пошло с нами в сад, а остальные ушли куда-то по направлению к вам, но только не по главной улице. Когда я сбежал, ну, то есть, принял решение помочь в обороне дома, то увидел, что остальные пошли через болота. Куда - не знаю, товарища полковника спрашивать не стал - у меня и так шея после возвращения болела. -последние слова он произнес явно с обидой.
  Теперь воцарилась полная тишина. Не было слышно даже одиночных выстрелов. Только внизу тихо переговаривались два кудрявых друга, да все ерзал рядом с моими ногами паренек.
  Началось движение на улице. Черные кляксы засновали на горизонте и все приближались.
  -Приготовься, - шепнул я парню, а сам вжался в приклад и начал искать цель.
  "Ближе, еще ближе подходите" - эти слова как зацикленная пластинка крутились в моей голове, а я все ждал, когда они пройдут ориентир. Их было много, очень много. Они шли спокойно, будто город уже их. Все приезжие знали, что у нас только два поста обороны - дальше в город мы их не пускали. Солнце светило врагу в глаза, поэтому меня они могли не заметить. Видимо эта свора решила, что обороняться уже некому. Два выродка шли рядом, что-то обсуждали и смеялись, к штанам одного из них была привязана недавно отрезанная голова, и монотонно, в такт шагам постукивала его по бедру. Как вам такая шутка, твари?" - пронеслось у меня в голове. Очередь в десяток выстрелов навсегда оборвала диалог этой пары. Остальные стали разбегаться по укрытиям, как тараканы которых застали врасплох. Я успел провести длинную очередь по зоне, где было больше всего черного цвета. Когда все наконец разбежались по укрытиям и замерли, я смог оценить свою работу: еще два ублюдка лежали неподвижно, а один полз подтягиваясь руками и оставляя за собой кровавый след. Ну что, никто не поможет товарищу? А? Никто ему помогать не собирался, и, истратив последний запас сил, он замер посреди дороги. Началась монотонная игра в тир. Я стрелял короткими очередями по всему что движется, иногда стреляли мне в ответ. Видно было - они что-то решают. Время тянулось, мне это и было нужно. Дождаться полковника. Он придет и вытащит нас.
   Прошло несколько минут в полной тишине, а потом начали стрелять разом и отовсюду. Лепили не прицеливаясь, но все равно было страшно. На дорогу выбежало пару человек с мешками и накидали их в одну кучу. Я успел задеть одного. За мешком кто-то шевелился, а потом оттуда засверкало пламя. В комнате начался ад, который я пережил на втором посту, но на этот раз падать и прятаться было нельзя. Прицел на мешки, палец вдавил спуск. В плече колотило нещадно. Рикошетом задело руку, но я не прекращал огня, пока пулемет не замолчал. Закончилась лента. Пулеметчик за мешками тоже прекратил огонь, толи я попал, толи он перезаряжался, гадать нельзя, нужно срочно сменить ленту.
  -Сева! Ленту! -не поворачиваясь крикнул я
  -Быстрее ленту, боец!- драгоценные секунды уходили и я развернулся за боеприпасом, наверное малой просто испугался и убежал. Но он не убежал. Он лежал на спине, ноги его часто тряслись, одной рукой он держал горло из которого хлестала кровь, а другой рукой изо всех сил толкал короб с лентой в мою сторону.
  Я подбежал к нему, он смотрел на меня и стучал кулачком по коробке, мол, вот она, я ее принес. Потом его маленькие худые ножки перестали трястись, и он обмяк. Его пустой взгляд уперся в потолок, а рука отпустила горло, из которого струйкой текла кровь.
   Я встал в полный рост и повернулся к окну, в голове бушевала прожигающая ярость. Сотня жизней этих уродов не стоит волоса с головы этого маленького героя. И я их всех убью. Плевать что сам умру, до последнего вздоха буду бить. Но у судьбы были на меня свои виды. Кусок стены справа разлетелся на маленькие части. Ударная волна швырнула спиной в стену, выбивая из меня весь дух.
  Боль. Боль и раздирающий вездесущий тонкий писк, от которого не отделаешься просто заткнув уши руками. Да и руки сейчас не получится поднять. Не выходит. Сижу прижавшись спиной к стене, как глупая детская кукла, раскинув ноги в стороны. Сил хватило только на то, чтобы откинуть голову назад и упереться макушкой в холодный бетон. Прошло пару секунд или часов, какая теперь разница? Мир сузился в одной точке на потолке, боль провалилась где-то в теле, визг в голове растаял как туман на солнце, или так только кажется, но главное, что его больше не слышно. А теперь - беззвучный щелчок, выключен свет. Тьма...
  Сколько себя помню - я всегда мечтал спокойно заснуть. И теперь это кажется возможным. Все, что было в моей жизни, сейчас казалось несерьезным, ненужным, я мог спокойно уйти в это мягкое темное ничто. В нем тихо и спокойно. В этой темноте даже самые глубокие мысли, увенчанные острыми шипами страхов, распадаются. Чем дальше я проваливаюсь в эту тьму, тем становится проще. И зачем все это было? Зачем столько смертей? Перед глазами промелькнул Сергей, Саныч, Максим, Сева, а сколько наших было на первом посту.... Нет, это все не просто так- это ради дома. Ради людей, которые в нем живут, ради Маши и наших будущих детей. Это все не зря. Даже мой отец когда-то погиб не зря. Сейчас я это понимал. Я не могу просто уснуть, не могу себе такого позволить, после смерти отосплюсь, а сейчас не время умирать, ох не время, Артем. Да и гады те еще дышат. Не по тебе эта роскошь - оставить их на земле, а самому уйти. Вставай, Артем.
  -Вставай, Артем- полковник тряс за налитое болью плечо.
  По комнате тихо кружили клубы пыли. То тут, то там щелкали пули, иногда отгрызая кусочки стены.
  -Сева умер...
  -Артем.
  -И Сергей умер...
  -Артем!
  -А еще парни у нас на первом этаже, их гранатой разорвало. И Саныч умер. И весь первый пост. Где наш резерв?
  -Слушай внимательно! Послушай меня! Мы знали что готовиться нападение, и сами готовились. Пока вы их удерживали, резерв по болотам обошел им за спину и окопался у входа в город. Артем, надо тебе уходить. Я подорвал заложенные шашки на болоте, сейчас весь город газом накроет.
  -Почему нас не предупредили?- сквозь зубы процедил я.
  -Кочевники заподозрили бы, а их в город нужно было завести. Вот как нужно было! - полковник постучал ребром ладони себе по горлу. - Не зря все эти смерти, Артем, встреть мы их в лоб, все бы погибли. Уходи. Сейчас тут все полягут. За меня не бойся - противогаз есть. Забирай Сашу и уходите в сад, там уже ждут, только ответ на пароль не забудь - "Время еще не пришло".
  Он дернул меня за разгрузку и поставил на ноги, сам подбежал за лентой, закрыл глаза Севе, и направился к пулемету. Ну что ж. Они погибнут. Увидят газ и побегут, а на пути у них будет наш резерв. Я спустился вниз. Там сидел Саша, который повыше. С нашей последней встречи он сильно изменился. Он был весь в пыли и крови, как и я. У себя на коленях он держал мертвого друга.
  -Уходим, - буркнул я. Он посмотрел на меня отрешенно пустым взглядом, кивнул. Поднялся, взял подмышки тело и потащил к заднему входу.
  -Оставь его, - уже через мгновение я пожалел о своих словах, он только посмотрел на меня, но как. Наверное так же, как я смотрел в окно, когда погиб Сева. Я, молча, подошел к нему и помог нести тело. Мы медленно тащились по знакомой тропе. Сзади стучал пулемет. А на город медленно, но верно ползло зеленое облако.
  Сад приближался. Впереди послышался шорох, а потом кто-то громко и взволнованно произнес:
  -Стоять! Ну что, готовы умереть?
  Я остановился и, четко выговаривая каждое слово, сказал:
  -Время еще не пришло.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"